Судьба придумана теми, кто не способен счастливо устроить свою жизнь.

– Даже не знаю, с чего начать, Сашка.

– Начни с главного.

– Этот зверь избил меня.

– Что-о? Динка, как же это случилось? За что? Ты в порядке?

– Сейчас более-менее в порядке. Синяки сходят, а морально прийти в себя, боюсь, смогу ещё не скоро.

– Держись, подруга, я с тобой. Но что нашло на этого дегенерата?

– Знаешь, он давно уже ходил какой-то взвинченный – на работе проблемы. И так зациклен был на этом, что дома срывался на детей и на меня надо и не надо. Всем был недоволен, хамил, обзывался.

– Вроде до кризиса среднего возраста рановато ещё.

– В тот вечер мы сели играть с мальчишками в домино, Паша с самого начала не в духе был. Стравливал ребят, психовал, если проигрывал. В какой-то момент чаша моего ангельского терпения переполнилась: «Или играем нормально, или не играем вообще!» Он кости об стол как бабахнет, схватил меня сзади за плечи и прямо об стены головой давай метелить.

– Вот изверг! Кастрировать его надо.

– Я от изумления даже сопротивляться не сразу стала. Вырвалась, говорю: «Успокойся, животное, почувствовал себя силачом, избив слабую девушку?» Он ещё больше раззадорился, начал без разбора кулаками меня молотить. Я лицо руками закрыла, только бы без глаз не остаться! Вывернулась чудом, в ванной успела закрыться. В зеркало страшно посмотреть было – всё тело разноцветное, лицо в подтёках. Этот гад вроде поостыл, слышу, сыновьям лекции читать начал.

– Такому чудовищу только детей и воспитывать собственным примером: а теперь смотрите, как эффективнее избивать женщин! Тварь!

– А потом он начал барабанить в дверь ванной, выходи, мол, пацанам пора зубы чистить перед сном. Я пошла в свою комнату, этот подонок за мной, бубнит какую-то ересь, типа я сама виновата, спровоцировала его своим непослушанием. У меня истерика случилась, рыдаю и не могу остановиться. Если б он ушёл или хотя б замолчал, может, и успокоилась бы, а он, как назло, продолжал меня морально добивать. Хорошо, настойка пустырника дома была, полбанки залпом проглотила и спать легла, полночи ещё меня трясло – в себя не могла прийти. Утром проснулась – жить не хочу, тело всё в ссадинах, а на душе ещё сквернее: как детям в глаза смотреть после такого унижения? А этот падла ложится рядом со мной и начинает балагурить как ни в чём не бывало. Выдавила сквозь зубы: «Уходи, я не хочу больше тебя видеть!» – «А что такого, я тебя простил!»

– Он тебя? Вот негодяй!

– Зато я тебя не прощу никогда! Он: «Знаешь поговорку: бьёт – значит любит? Это я так признался тебе в любви!»

– Ты должна была от счастья в ладоши захлопать после такого признания, да?

– Представь себе, он на полном серьёзе так считает! Начал рассуждать, мол, предназначение бабы периодически подвергаться силовой разрядке мужика, испокон веков так было заведено в миллионах семей, а я чего-то выделываюсь.

– Дина, или мы с тобой из другой галактики, но неужели в двадцать первом веке цивилизованный мужчина действительно так думает?

– К сожалению, да. И не он один. После того как на грани очередной истерики я всё-таки прогнала его, в рекламной газете на глаза мне попался телефон доверия для женщин, подвергшихся насилию. Дама-психолог минут сорок беседовала со мной и поделилась неутешительной статистикой: чуть ли не в каждой третьей семье жёны терпят побои, и каждый час в нашей стране домашние драки заканчиваются летальным исходом!

– То есть тебе ещё повезло!

– Самое страшное, что общество никак не реагирует на это! Даже если в полиции примут заявление, максимум, что грозит злодею – выговор, ну а если даже пятнадцать суток дадут, он вернётся и отбуцкает жену так, что второй раз она заявлять побоится. Если, конечно, живой останется.

– Какой кошмар, Дина. А ты бы обратилась к ментам?

– Я собиралась. Оказалось, что заявление надо подавать по месту прописки участников конфликта, в съёмной квартире мы не зарегистрированы.

– Ну и система!

– В область ехать, что ли? К тому же мне меньше всего хочется, чтобы после визита полицейских соседи моих родителей сплетничали, что меня избивает сожитель. У нас ведь как? Если бьёт, значит, есть за что, сама виновата, неудачница. Судьба такая.

– Судьба придумана теми, кто не способен счастливо устроить свою жизнь. Ты достойна лучшей участи, Дина. Всё в твоей жизни скоро наладится, вот увидишь.

– Всё это ерунда, что жертва притягивает садистов. Я проанализировала своё поведение, так сказать, отстранённо: никаких поводов унижать себя не давала. Знаешь, говорят, если девочка видит, как отец избивает маму, девяносто процентов вероятности, что её муж будет таким же. Якобы тогда у девушки в подсознании формируется программа на самоуничтожение. Но у меня в семье никогда не было ничего подобного! Мои родители до сих пор живут душа в душу. Если у них раз в полгода и случались конфликты, они могли не разговаривать пару дней, но до рукоприкладства не доходило никогда!

– А ещё говорят, что, если девочка недовольна отношением отца к себе, она ищет себе в супруге полную его противоположность. Скорее всего, ты из их числа.

– Пожалуй, так. Не знаю даже, какой мужчина лучше – закомплексованный тихоня, не знающий, как включить плиту, или любящий готовить весельчак, правда, избивающий при этом беззащитных девушек.

– Динка, я искренне тебе сочувствую, если б можно было нанять мордоворотов, готовых отколошматить этого дегенерата, чтоб ему неповадно было впредь слабых девушек лупасить, я бы с удовольствием помогла бы тебе это сделать. А так даже не представляю, где их искать.

– Небеса накажут. Знаешь, мне тут пришла в голову мысль организовать службу помощи пострадавшим от бытового насилия, чтоб оказывали не только психологическую поддержку, но и юридическую. Можно к ним добавить и «бригаду мести» – пару-тройку богатырей, умеющих проводить сеансы исправительного поведения для домашних тиранов.

– Я бы тоже купила пару таких сеансов для обидчиков из прошлого.

– Кто посмел тебя пальцем тронуть, Алекс?

– Ой, Динка, не думала, что придётся вспоминать эту историю. Как страшный сон, который хочется забыть, а он всплывает в самый неожиданный момент. Помнишь, несколько лет назад я искала компанию в Ялту, да так и уехала одна – никто не мог бросить учёбу-работу.

– Да, ты звала меня с собой, припоминаю. У тебя тогда ещё случился роман с обладателем яхты, правильно?

– Ну, не яхты, а катера пятиместного, но накал чувств был тогда о-го-го. Так вот, в один прекрасный вечер открытия купального сезона дёрнул меня чёрт прогуляться одной – у моего капитана деловые переговоры были, он бизнес собирался в Крыму организовывать. Иду я, такая влюблённая, в сторону набережной, рядом машина останавливается, три парня выходят. Сначала любезно так: «Девушка, почему вы одна, давайте вместе праздновать». Я, мол, нет-нет, до свиданья, мне есть с кем отмечать. У одного глаза кровью налились, как зашипит: «Хватит ломаться, сука, ты на курорт приехала за сексом, полезай в машину». Я аж дар речи потеряла. Он нож выхватил, к горлу приставил, второй сзади по ногам ударил и в салон запихнул. Настолько всё быстро, что я пикнуть не успела. Один за руль сел, двое на заднем сиденье меня держат, штаны расстегивают: «Приступай давай!». Я уворачиваюсь, они мне – пощёчины, на пол скинули и ноги сверху поставили: «Нюхай пятки, раз не хочешь сосать!» Тут всю мою спесь как рукой сняло – итак город плохо знаю, а куда везут – с пола не видно, да и темнело уже. Они сумочку мою выпотрошили – деньги забрали, телефон отключили, хорошо хоть паспорт с собой не взяла, выбросили наверняка бы. «Повезло тебе, сучка, с лучшими милиционерами Ялты поглубже познакомишься!»

– Они из ментовки, что ли, были?

– Хрен знает, но на машине номера мусорские, вполне возможно. Приехали в какой-то полузаброшенный дом в деревне, тишина вокруг, народу никого. Сама понимаешь, сопротивляться бесполезно. У меня одна только мысль была, чтоб ножом не пырнули. Подробности не буду тебе рассказывать, врагу не пожелаю пережить нечто подобное, но я пониманию тех, кто в психушку попадает после таких событий.

– Санька, соболезную, моя история, оказывается не самая печальная, бывают и пострашней переделки! Я читала о результатах анонимного опроса студентов американских кампусов, девяносто процентов из них признались, что готовы совершить насилие, если точно будут знать, что им за это ничего не будет!

– Подонки! И это будущие магистры и бакалавры! Среди рабочего народа их, наверное, сто процентов. Эх, чудом жива осталась тогда, Динка. Могла бы навсегда в этом заброшенном доме в рабстве остаться. К счастью, одному приспичило домой ехать – жена названивала.

– Как вовремя! Знала бы она, что её благоверный вытворяет!

– Сначала хотели меня привязать к батарее, пока ездят, да верёвки не нашли. Решили с собой в машину взять, на глаза шапку надвинули и продолжили по дороге надо мной потешаться. Остановились, высадили женатого, второй, жирный, пошёл за сигаретами, а тот, что за рулём был, в окно слева смотрит и по телефону треплется довольно громко. Я тихонечко заднюю дверь приоткрыла и чуть ли не ползком по асфальту к стоящему сзади такси. Водитель глаза вытаращил – я не села, а легла на переднее сиденье, чтобы с улицы не видно было, что в машине кто-то есть кроме таксиста: «Пожалуйста, не удивляйтесь, отвезите меня туда-то, если нас будет преследовать эта машина, постарайтесь оторваться!»

– Представляю, как были разочарованы твои насильники, предвкушающие продолжение празднования начала курортного сезона, не обнаружив жертвы на заднем сиденье.

– Я, отъезжая, даже слышала, как один материл другого. Такое отвращение к себе у меня было в ту ночь – я стояла под душем полчаса и не могла отмыться от запаха их вожделеющих гениталий. Думала, у меня навсегда закроется то самое место, настолько жёстко с ним обошлись. Потом ещё приехал мой возлюбленный и давай приставать!

– Ты ему не рассказала, что ли?

– Чтоб он сразу меня послал? Попробуй докажи мужику, что ты не сама спровоцировала насилие! Кто захочет нежничать с девушкой, зная, что её только что отымели три урода? Даже если б в ментовку со мной пошёл заяву писать, выставил бы себя на посмешище, окажись, что это легавые меня пользовали. До сих пор у меня в ушах стоит картавый голос одного из них, жирного.

– Погоди, Санька…

– Что случилось?

– Мой Паша слегка картавит…

– Дина, это ещё не значит, что нам с тобой довелось пострадать от одного и того же толстяка, всё-таки тысячи километров между тем и этим! К тому же твой щербатый, а у того, насколько я помню, все зубы наперечёт были.

– Может, после тебя ещё были желающие свернуть ему челюсть. За что-то ведь Паша сидел, наверняка там и выбили! Я вспоминаю, что он рассказывал, будто раньше почти каждое лето ездил к родственникам отца в Крым, а потом разругался в пух и прах с двоюродным братом и перестал туда наведываться.

– Ой, телефон звонит. Кто, интересно? Ох, да это же тот самый рыжеволосый мальчик из маршрутки, Динка, мы столкнулись вчера в очереди, и он галантно пропустил меня вперёд, а сзади длиннющий хвост людей стоял. Ладно, я отвечу ему, отправь мне фотку своего монстра, я тебе перезвоню.

– Ок. Удачного свидания! Пока!