Спустя пару дней Бобби принес в лагерь лондонские газеты. Кристина была вне себя от гнева, обнаружив, что о ее проделке с лордом Малвертоном не сказано в них ни слова.

Капитан озорно взглянул на нее.

– В глубине души ты надеялась, что Малвертон замнет это дело, не так ли?

– Так-то оно так, да уж очень обидно! Если бы газетчики узнали о ней, они непременно дали бы приз за оригинальность.

– Тягу к популярности ты, похоже, всосала с молоком матери, – улыбнулся он.

Оставив вещи на втором этаже мельницы, Кристина окончательно перебралась в шалаш Капитана, который он поставил на берегу реки. Здесь она засыпала счастливой в объятиях Капитана и такой же счастливой просыпалась, когда лучи утреннего солнца пробивались сквозь умытую листву.

Их отношения приняли ровный, надежный характер, и молодые любовники жадно наслаждались каждой минутой, проведенной вместе.

– Что дальше? – спросила Кристина, откладывая в сторону газеты и вытягиваясь на своей травяной постели.

– Я думаю, нам следует совершить несколько вылазок. Самых простых, незатейливых. Просто чтобы приобщить тебя к делу. Пусть это станет первым этапом подготовки к главному делу – тому, что связано с принцем.

– Одним словом, устроим репетицию?

– Точно. Я надеюсь, ты будешь хорошей девочкой.

– Я буду лучшей девочкой в твоей жизни, разбойник, – пообещала Кристина. – Только знаешь, я не хочу больше одеваться мальчиком. У меня есть одна идея насчет костюма. К тому же в моем багаже есть все необходимое, чтобы сделать этот костюм. Дело только во времени.

– Заранее обо всем подумала, да? Скажи, ты начала разрабатывать свои планы в ту самую минуту, когда увидела меня в Норфолке стоящим возле твоей кровати?

– Нет, любимый. В тот момент у меня были совсем другие планы.

– Назови меня по имени – так, как ты делаешь это ночью.

– Ричард, – прошептала Кристина.

– Когда ты произносишь мое имя своим сексуальным шепотом, меня всякий раз охватывает желание.

Он потянулся губами к ее губам. Но Кристина легонько уклонилась.

– Мне кажется, пора браться за работу, – сказала она.

– Пора так пора, – он в последний раз коснулся губами ее губ и с явной неохотой оторвался от них. – Тогда занимайся своим костюмом. Кстати, могу я узнать, что он будет из себя представлять?

– Нет. Пусть это пока будет тайной.

– Ну-ну. Значит, надо ждать сюрприза. Кстати, Файран… Ты выбрала себе это имя… Но помнишь, что оно означает? Это тот, кто покинул свой дом в гневе и вышел мстить.

– Я именно так и поступаю, разве нет?

Погода испортилась. Унылые серые дни с густыми туманами и затяжными дождями вынуждали томиться бездельем и ждать.

Кристина целыми днями сидела наверху, за шитьем, а Капитан, накрывшись парусиной, размышлял о чем-то в своем шалаше.

Люди Капитана изнывали от скуки. Кристина научила их играть в баккара, но даже эта увлекательная карточная игра не спасала, и они часами смотрели в серое небо, гадая, скоро ли придет конец ливням.

Конец им пришел на четвертый день, когда сквозь тучи наконец пробилось солнце.

В ту же ночь Капитан решил предпринять первый выезд с Кристиной. Когда она спустилась вниз в новом костюме, все ахнули.

Он был сшит из легкой шерсти глубокого винно-красного цвета. Костюм такого цвета могли носить только члены королевской семьи.

Приталенный жакет, широкая, с разрезами юбка, черные кружева на воротнике и рукавах, маленькие черные погоны на плечах. На ногах красовались черные сапоги со стальными пряжками, выставленные напоказ из-под нарочито короткого подола. Костюм облегал фигуру Кристины словно кожа, эффектно подчеркивая ее высокую грудь и крутые бедра.

Белокурые локоны Кристина спрятала под огненно-рыжим париком, поверх которого натянула шапочку с пером, залихватски заломленную на правый глаз. Сами же глаза смотрели сквозь прорези красной маски, прикрывающей лицо.

– Святые небеса! – воскликнул ошеломленный Бобби.

– Дева Мария! – вздохнул Тоби.

В течение недели они совершили несколько вылазок. Грабили поезда, останавливали кареты на загородных дорогах, совершили налет на богатеньких студентов из Оксфорда, решивших покататься на своих роскошных яхтах. Во время этих вылазок Кристина понемногу вживалась в новую для себя роль. Одновременно шла подготовка к ограблению принца.

Появление Кристины в шайке знаменитого Брайтонского Бандита не осталось незамеченным. Вскоре все лондонские газеты стали писать о ней на своих первых полосах.

«Таймс» называла ее невестой бандита, а «Сосайети» поместила большой фельетон под названием «Прекрасная Разбойница».

Кристина с некоторым страхом читала в газетах о своих подвигах. Высказывались также бесконечные догадки о том, кем на самом деле может оказаться подруга бандита. Разумеется, ни одна статья не обходилась и без красочного описания ее костюма. Все газеты сходились на том, что с ее появлением ограбления Брайтонского Бандита стали более дерзкими.

– Похоже, что тебе теперь не обойтись без меня, – заметила Капитану Кристина, прочитав очередную статью.

– Похоже, – согласился он.

Стоял ясный, жаркий полдень. Они сидели на берегу реки и лениво бросали в волны фиолетовые головки сорванных полевых колокольчиков. Было тихо. Только пение птиц доносилось из темной глубины согретого солнцем леса да негромко журчала вода.

– Помнишь те книжки, что ты давал мне читать? – спросила Кристина. – Где ты их купил?

– В Америке.

– Ты долго там был?

– Года четыре. Или пять. Достаточно, чтобы кое-что понять.

– Тоби говорил, что у тебя было судно и ты был на нем капитаном. Куда ты плавал – в Ирландию?

– Да. Давно это было.

– Тебе нравится Америка?

– Очень. Особенно Запад.

Она промолчала, ожидая, что он сам продолжит. Он действительно продолжил. Рассказал о своих путешествиях через прерии и горные долины; о первопроходцах, которые всю жизнь положили на то, чтобы сделать своим домом этот суровый и прекрасный край; о людях, с которыми свела его судьба, – решительных и смелых.

– Это мой мир, – добавил он, закончив блуждать в глубинах воспоминаний. – Мир, в котором торжествует свобода. Мир, в котором не спрашивают о том, кто ты и откуда пришел. Там нет ни титулов, ни зависти. Это мир, в котором человека ценят по его делам, а не по его происхождению.

Он говорил так образно и ярко, что Кристина, казалось, видела Америку своими глазами.

Она взяла его руку, прикоснулась к кольцу на мизинце. Старинное золотое кольцо. Ирландское – это видно по стилю.

– Ты всегда носишь его, – сказала она. – Не снимаешь даже на ночь. Я всегда чувствую его, когда ты ласкаешь меня. Откуда у тебя это кольцо?

Ричард сорвал несколько колокольчиков.

– Это женское кольцо, – продолжила Кристина. – Не боишься, что я буду ревновать?

– Не говори ерунды.

– Это не ерунда. Мне очень хочется знать – кто эта женщина, чье имя ты так тщательно скрываешь.

– Имя не имеет значения. Это очень давняя история, и она вряд ли может быть тебе интересна.

– Мне интересно все, что связано с тобой. Разве ты этого не знаешь?

Он кинул сорванные колокольчики в воду и проследил их путь по течению.

– Знаю. Думаю, что знаю.

Кристина посмотрела в голубое безоблачное небо.

– Мы поженимся – ты и я, – неожиданно сказала она. – Мы придумаем, как лучше рассказать обо всем королеве, чтобы ее женское сердце смягчилось и она простила тебя. Это будет не слишком трудно сделать, ведь она ненавидит Берти. А затем ты займешь в моем доме место покойного герцога и сам станешь герцогом. Такие случаи уже бывали.

– Хочешь, чтобы я унаследовал титул, как твой отец?

– Не совсем так. Ведь отец был никем, когда женился на моей матери. Я не собираюсь бросать тебе этот титул как подачку, в отличие от нее. Да и сама я стала герцогиней только в отместку ей.

– Но при этом все же хочешь сделать меня герцогом.

– А что мне самой делать с герцогским титулом? Я с удовольствием стала бы графиней. Графиня Уайклифф. Неплохо звучит, клянусь! Я согласна на понижение в титуле, лишь бы всегда быть с тобой.

– Есть старая ирландская поговорка: «Хочешь, чтобы тебя хвалили, – умри, хочешь, чтобы тебя пилили, – женись».

– Похоже, у ирландцев есть поговорки на все случаи жизни.

– И чем же мы будем заниматься? Объезжать поля, разводить свиней? Ездить в гости к соседям?

– Милый мой! Мы будем путешествовать по всему миру. Я еще не видела и половины его. Поедем в Америку для начала. Ты покажешь мне свой любимый Запад. Я ужасно хочу посмотреть на ковбоев и на девчонок из салуна. И если Дикий Запад на самом деле такой, как ты рассказываешь, может быть, я найду там саму себя.

– Ковбоев хочешь посмотреть, значит? – спросил он.

– И их тоже. А еще хочу увидеть тебя в мексиканском сомбреро и штанах с бахромой.

– Я вижу, ты внимательно прочитала мои книжки, – рассмеялся Ричард.

– От корки до корки. Было бы их больше, я бы все прочитала. Увлекательное чтиво. Увлекательнее, чем те романы, что я читала прежде.

– Ну так как?

– Что?

– Мы поженимся? Однажды я вышла замуж, чтобы досадить родителям, второй раз – ради титула. Пора бы выйти замуж и по любви.

– Мы никогда не поженимся, – тихо сказал он, и слова его прошелестели, как дуновение ветерка.

– Почему? – ахнула Кристина.

– Постарайся понять. Я недостоин любви. Особенно – чистой любви.

– Я не верю, Ричард. Ты же любишь меня, я вижу это, знаю.

Кристина видела, как мучительно он подбирает слова.

– Чем больше я думаю о нашей близости, тем больше она начинает пугать меня, – сказал он наконец. – В своей жизни я принес много зла женщинам. Причинить зло еще тебе… Это слишком, даже для моего каменного сердца.

– Глупости, Ричард. У тебя что, есть где-нибудь законная жена? Это может быть единственной преградой.

На его лице появилась тень улыбки.

– Нет, любимая. У меня нет жены – покинутой, с разбитым сердцем и кучей детей.

Кристина долго молчала, собираясь с духом.

– А у меня никогда не будет детей. Герцог женился на мне именно ради этого. Ему было за семьдесят, его жена умерла, не оставив ему наследника, и он надеялся получить его от меня. Если бы знала, то никогда не пошла бы на этот брак. Он ничего не сказал мне до самой свадьбы. А в брачную ночь лег в мою постель и попытался сделать все, чтобы у нас родился ребенок. Тогда-то он мне все и объяснил. Мне хотелось завыть от горя. Когда я сказала герцогу всю правду, у него было такое лицо… Я предложила герцогу аннулировать наш брак, но он оказался джентльменом и не согласился. Он был человеком слова, и если давал его, то навсегда. Герцог сказал, что моей обязанностью будет сопровождать его во время выездов в свет, а в остальном я могу чувствовать себя совершенно свободной… И еще он сказал, что гордится мною… Я готова была сгореть от стыда! Мне было бесконечно жаль этого несчастного больного старика. Ведь я разрушила его последнюю в жизни надежду – надежду иметь наследника.

– И тогда ты…

– Пустилась во все тяжкие. Именно тогда, с горя. Только это не приносило мне облегчения. Я могла делать что угодно, и никто не смел ничего сказать мне – я же была герцогиней. Наступил день, когда я заглянула в мудрые глаза Уинтербрука и поняла, какая же я на самом деле распущенная дрянь. А скоро, совсем скоро, в мою жизнь вмешался Берти. Это и довело старого герцога до могилы.

Она нервно выдернула пучок травы, повертела его в пальцах и отшвырнула прочь.

– Ну вот, теперь ты все знаешь.

– А почему у тебя не может быть детей?

Кристина знала, что он спросит об этом. Сердце Кристины болезненно сжалось.

– Давай не будем сейчас об этом.

Она смущенно спрятала лицо на широкой груди Ричарда. В тишине было слышно, как шелестят листья в кронах деревьев.

– Мне не нужно ребенка от тебя, – сказал он. – И свадьбы. И этого проклятого титула. Просто будь со мной столько, сколько сможешь.

– Но как долго, Ричард? Как долго это может продолжаться?

– Я – преступник, которого ловит полиция, Кристина. Это будет продолжаться, покуда меня не схватят.