В церкви Сент-Пол шла проповедь. Пастор говорил о Брайтонском Бандите – ужасном грешнике, одинаково повинном как перед людьми, так и перед богом.
Газеты не отставали от церкви и тоже были переполнены проклятиями в адрес преступника. Но что удивляло Кристину больше всего, так это то, что рядом с именем Капитана везде фигурировала ирландская цыганка по имени Файран. Поначалу Кристина ничего не могла понять, потом неожиданно подумала, что Капитан нашел себе новую помощницу. Когда она поделилась своими мыслями с Оскаром, все прояснилось.
– Я сам выдумываю все эти истории, – сказал он сквозь смех.
– Но это же неправда!
– Ну и что? Неужели ты хочешь, чтобы однажды кому-нибудь в голову пришла простая мысль: загадочная Файран появляется с бандитом только тогда, когда в Лондоне отсутствует очаровательная герцогиня Уинтербрук?
– Об этом я как-то не подумала.
– Зато я подумал, дорогая. Кроме того, точно описывать факты – работа историков, а мы – свободные художники.
К религии Кристина относилась довольно спокойно. Она с облегчением вздохнула, когда проповедь закончилась и нарядная воскресная толпа прихожан чинно двинулась к выходу. Незаметно пробравшись к маленькой дверце в дальней стене храма, Кристина отворила ее и скользнула внутрь. Здесь, в полумраке, можно было рассмотреть крутую винтовую лестницу, ведущую наверх. Кристина поднялась по ней и оказалась в галерее. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывалась величественная панорама города.
Это место под загадочным названием «галерея вздохов» Кристина любила посещать еще ребенком. Она прибегала сюда тайно и подолгу любовалась раскинувшимися внизу пейзажами и безбрежным голубым небом над головой. В эти минуты ей казалось, что она беседует с богом.
Сегодня Кристина пришла на галерею в надежде успокоить в беседе с богом свою душу, изнывавшую от одиночества. Когда-то она рассказала об этой галерее Капитану. Ричард тогда посмеялся над ней и сказал, что она склонна романтизировать все – даже бога. Что ж, может быть, он был прав. Во всяком случае, самого Ричарда она сильно романтизировала, это уж точно. Если бы она тогда знала то, что знает сейчас, вернувшись из Ирландии! Если бы можно было все вернуть назад и начать сначала!
Грустные мысли Кристины прервал негромкий шепот:
– Кристина…
Она удивленно огляделась. Галерея была пуста. На секунду Кристине показалось, что она сошла с ума. Но тут же шепот повторился:
– Кристина…
И тогда она поняла. С бьющимся сердцем бросилась за угол.
Он стоял возле перил, одетый в обычный костюм, как и подобает джентльмену в воскресное утро.
Ричард!
Кристина негромко вскрикнула и понеслась навстречу ему по длинному пролету галереи. Каблуки громко застучали по мраморным плиткам пола.
Она бросилась в объятия Ричарда и стала жадно целовать его губы, лицо, руки…
– Ах, Ричард, – шепнула она между поцелуями. – Я так виновата перед тобой. Прости меня.
– А ты – меня.
Звук его голоса наполнил сердце Кристины новой радостью. Только теперь, увидев Ричарда, она поняла, как истосковалась по нему.
– Как ты меня нашел здесь?
– С тех пор, как ты покинула лагерь, я следил за каждым твоим шагом.
– Тогда ты знаешь и о моей поездке в Ирландию?
В глазах Ричарда промелькнула боль.
– Разумеется, дорогая.
– Нам нужно о многом поговорить. Но не здесь. Преподобный отец Томас знает, что я поднялась на галерею. Оставаться здесь опасно.
– Поедем со мной!
Кристина задумалась. Уехать с ним. Раствориться в сиянии его глаз, отдаться силе его рук…
– Лучше ты приходи в Уинтербрук-Холл сегодня ночью. Прислугу я отпущу, мы будем одни…
Он пришел ночью, когда улица Сент-Джеймс опустела, притихла. Ночь погасила огни в окнах домов.
Прежде чем отпустить прислугу, Кристина велела подать ужин: поджаренный хлеб, икру, трюфели, холодное мясо, сыр, фрукты, шоколад. Затем поставила шампанское охлаждаться в ведерко со льдом, перелила бренди в хрустальный графин и занялась собой.
Приняв ванну и причесавшись, Кристина стала выбирать платье. Она неторопливо перебирала огромную груду бархата, атласа, кружев, шелка. Наконец выбор был сделан. Она остановилась на том самом черном с золотой вышивкой платье, что было на ней в ночь их первой встречи. Однажды это платье принесло Кристине удачу – пусть принесет ее еще раз.
Все было готово, и теперь Кристине оставалось лишь мерить шагами пол и ждать.
Она подошла к камину и в эту минуту услышала долгожданный стук. Но стучали не в дверь. Кто-то осторожно спускался по черепичной крыше. Кристина обернулась. В окне появился знакомый силуэт.
Ричард, как и она, был одет так же, как в тот незабываемый вечер. Черная рубашка, черный шарф на шее, черная шляпа и белые перчатки. Волосы зачесаны назад, отчего выражение лица стало строже, а аристократическое происхождение – еще заметнее. Если несколько месяцев назад Кристина встретилась с Брайтонским Бандитом, то сегодня ее гостем был граф Уайклифф.
Ричард аккуратно прикрыл за собой окно, плотно задернул шторы и только тогда двинулся к Кристине с ленивой кошачьей грацией.
– Я полагаю, что ты заслужила приятный вечер с джентльменом после всех передряг, – сказал он.
У нее было много вопросов к Ричарду, но сейчас не время было задавать их. Ведь они не виделись так долго, целую вечность! Дела могут подождать. А сейчас пусть будет великая радость встречи!
Кристина попыталась собраться с мыслями и заговорила каким-то чужим голосом:
– Как видишь, я не надела сегодня драгоценности – чтобы не искушать тебя.
– Кое-что искушает меня куда сильней, чем драгоценности, дорогая.
– Даже в роли джентльмена ты остаешься вором, – усмехнулась она.
– Но разве я что-нибудь украл у вас, герцогиня?
– Украл. Мое сердце. Мою душу. Мою волю. И снова застал меня врасплох. Я не знаю, что мне делать дальше.
– А что бы ты делала, если бы в гости к тебе пришел какой-то другой джентльмен?
– Прежде всего я предложила бы ему бренди, – сказала она. – Не желаете ли глоток бренди, милорд?
Кристина подала ему графинчик, налила в свой бокал немного шампанского. Он, похоже, тоже играл роль – роль джентльмена. И делал это весьма убедительно.
Ричард пригубил бренди.
– «Наполеон» – потрясающе!
– У покойного герцога был тонкий вкус.
– Да, во всем, – скользнул он глазами по чуть прикрытой груди Кристины.
Она опустила глаза и сделала большой глоток шампанского.
В глазах Ричарда промелькнуло удивление:
– Ну, что ж, если мы решили играть в эту игру, то что дальше по программе?
– Небольшой приятный разговор возле камина, я полагаю.
– Тогда начнем. Погода на удивление теплая. А ночи прохладные и темные. А в Ирландии сейчас идет дождь… Ну вот, собственно, и все, если ты только не захочешь что-то добавить.
– Нет, милорд, – рассмеялась Кристина. – По-моему, все сказано.
– Отлично. Что ты теперь предложишь своему гостю?
– Ужин! Ведь ты, наверное, голоден?
– Благодарю, я сыт.
– Жаль, – откликнулась Кристина, которую начала забавлять их игра. – Глэдис так старалась! Она будет огорчена.
– Я пришел к тебе, а не к твоей горничной.
– Я понимаю… Ну что ж, если ты не голоден и ничего не хочешь…
– Этого я не говорил.
Кристина покраснела.
– Хорошо. Если вы не желаете ужинать, то прошу вас, милорд, пройти со мной.
Она повела Ричарда через огромный холл с мраморными колоннами к винтовой лестнице. Они поднялись наверх, в галерею. На стенах висели портреты герцога, его покойной жены и их предков. Опытным глазом Ричард узнал кисти великих мастеров, писавших эти портреты.
Наконец они остановились возле какой-то двери. Кристина вошла первой и зажгла газовый рожок. К огромному удивлению Ричарда, это была не спальня, а красивый бальный зал, все стены, пол и потолок которого были выложены зеркалами, что создавало иллюзию бесконечного пространства.
Кристина проплыла по зеркальному полу к небольшому столу рядом со сценой, открыла стоящий на нем ящик и вытащила из него медный сверкающий рупор. Затем легким толчком привела в движение диск и опустила на него иглу. Тут же из рупора послышался шорох, затем зазвенели колокольчики и зазвучал вальс.
Кристина обернулась и с улыбкой посмотрела на Ричарда.
– Это фонограф, – пояснила Кристина. – Он сохраняет звуки и умеет их воспроизводить, представляешь?
– Игрушка. Забава для бездельников.
– Возможно. Но сегодня эта игрушка очень кстати. Не приглашать же на любовное свидание оркестр.
Она подошла к Ричарду, взяла у него бокал и положила его руку себе на талию.
– Что ты собираешься делать? – спросил он, не сводя изумленных глаз с фонографа.
– Хочу танцевать с вами, граф Уайклифф. Вы еще не забыли про свою роль?
Ричард улыбнулся:
– Разве может джентльмен отказать, когда его так просят?
Их отражения танцевали вместе с ними в зеркалах, и казалось, что двадцать, тридцать, сто пар танцуют одновременно.
Музыка кончилась. Ричард поклонился, поцеловал руку Кристины и, захватив свой бокал, повел ее по коридору, открывая подряд все двери. Не обнаружив того, что искал, он потянул ее на третий этаж. Наконец спальня Кристины была найдена.
Ричард медленно подошел к ней, развернул спиной к себе и надел на шею что-то тяжелое и прохладное. Прикосновение его рук заставило Кристину вздрогнуть.
Она взглянула в зеркало и ахнула. На шее у нее было роскошное старинное ожерелье из крупных овальных топазов с вырезанными на них сценками из греческих мифов. Всего в ожерелье было восемнадцать камней в золотой оправе.
Кристина понимала, что ожерелье – не только старинное, но и безумно дорогое.
– Мне говорили, что это ожерелье было найдено при раскопках на острове Крит, – сказал Ричард. – Успокойтесь, герцогиня. Я не украл его. Просто выиграл у другого вора, если это может успокоить вас. Но как бы то ни было, можете смело носить эту вещь, не боясь, что вас объявят в Англии государственным преступником.
– Мне безразлично, украл ты его или нет, – сказала Кристина. – Меня не волнует ничего, кроме тебя самого. Я хочу тебя. Подарок не имеет отношения к этому желанию.
– Так что, мне забрать ожерелье назад? – улыбнулся Ричард.
– Только попробуй, – ответила она. – Я не расстанусь с ним до самой смерти.
– Жаль только, оно совсем не подходит к этому платью.
Кристина закинула руки за спину, расстегнула застежки. Платье соскользнуло на пол. Перешагнула через него и быстро скинула с себя всю остальную одежду.
Она стояла перед Ричардом совершенно обнаженная. Только на шее тускло сверкало старинное ожерелье. Он вынул заколки из волос Кристины, и густая волна локонов упала на плечи. Руки Ричарда зарылись в шелковистые завитки, нежно скользнули вниз, на плечи, и ниже, к упругим теплым полушариям.
От прикосновения его пальцев тело Кристины пылало жаром. Она взяла Ричарда за руку и повела к постели. Вдруг он замедлил шаги, и она с удивлением посмотрела на него. Ричард внимательно изучал рисунок на синем бархатном с серебряным шитьем пологе. На нем был вышит родовой герб Уинтербруков. Ричард перехватил взгляд Кристины и слегка улыбнулся.
– В постели герцога? Ну уж нет.
С этими словами он сорвал полотно, укутал им Кристину и, легко подхватив на руки, понес прочь из спальни.