В тюрьме было темно и душно. По стенам, сложенным из грубого серого камня, стекали струйки воды. Повсюду была грязь. От зловония перехватывало дыхание. Кристина шла и шла по темным гулким коридорам, и казалось, им не будет конца.

Бедный Ричард. Как он может вынести все это?

– Пришли, ваша светлость, – сказал охранник, останавливаясь возле темной массивной двери. – Его высочество распорядился оставить вас с преступником наедине. Но если вам вдруг потребуется помощь, вы только крикните, хорошо? Мы мигом утихомирим этого мерзавца, будьте спокойны.

Дверь со скрипом отворилась, и Кристина вошла внутрь.

Капитан сидел на голой деревянной лежанке, положив руки на колени. Он внимательно посмотрел на Кристину.

Постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть царапины на лице Ричарда, его разбитые, покрывшиеся коркой губы. Но при этом он был достаточно бодрым.

Она стояла неподвижно до тех пор, пока дверь за ее спиной не закрылась и не стихли шаги охранника.

– Прости, что я не была в суде, – тихо сказала Кристина. – Я ведь тоже находилась в заключении – под стражей матери в ее собственном доме. Только сегодня я узнала о том, что тебя обвиняют…

Кристина не могла продолжать. Все ее силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах и не упасть.

Ричард заметил это. Подхватил на руки. Заключил в объятия.

– Ты думаешь, я стал бы тебя упрекать? – спросил он.

– Ах, Ричард, – виновато шепнула Кристина.

Наступила тишина. Ее разорвал суровый голос Ричарда:

– Что ты сделала?

Кристина безнадежно покачала головой.

Ричард схватил ее за плечи, повернул к себе. Боль пронзила руку. Кристина негромко вскрикнула. Этот взгляд Ричарда был ей хорошо знаком – яростный, опасный.

– Если мать держала тебя под стражей, – медленно начал Ричард, тщательно подбирая слова, – то как тебе удалось вырваться и оказаться здесь?

Кристина не могла смотреть ему в глаза.

Он вновь тряхнул ее, и Кристина поняла, что уйти от ответа ей не удастся.

– Я дала Берти то, чего он от меня потребовал. В обмен на наше свидание.

Смысл сказанного дошел до Ричарда в ту же секунду.

– Боже правый! – Он убрал свою руку, оставив Кристину стоять возле двери в одиночестве. Такой одинокой она не чувствовала себя еще ни разу в жизни.

– Ричард, – тихо сказала она, – я готова была на все, лишь бы спасти твою жизнь. Это был единственный путь к тебе.

– Единственный? – Ричард вскинул руки и вцепился пальцами в горло Кристины. – Ты полагала, что это для меня ничего не значит? Моя женщина, моя любимая отдает себя ради того, чтобы спасти мою ничтожную жизнь? И ты думаешь, я когда-нибудь смогу обнять тебя, не вспомнив об этом?

Он едва не задушил Кристину. Только увидев ужас в ее глазах, опомнился и ослабил свою хватку.

– Ричард, прости меня, – умоляюще прошептала она. – Мне безразлично, что со мною будет. Ведь это по вине матери ты находишься здесь и ждешь, пока тебя повесят. Я готова на что угодно. Я соглашусь лечь в постель с самим дьяволом, только бы появился шанс вернуть тебе свободу.

– Ты все так же любишь меня? – тихо спросил Ричард.

– Ты же знаешь.

– Ты молода. Впереди у тебя долгая жизнь. Еще успеешь забыть меня.

Это была ложь. Ричард знал, что Кристина будет любить его до самой смерти.

Она со страхом посмотрела на него.

– О чем ты говоришь, Ричард?

– Я говорю о том, что мне стыдно. Стыдно так, как не было никогда раньше – ни когда грабил поезда, ни когда очищал карманы проезжающих старых леди, ни даже тогда, когда пристрелил этого ублюдка, который считался моим отцом. Мне стыдно, что такая женщина, как ты, заставила себя отдаться человеку, которого ненавидит.

– Я не заставляла себя, я просто сделала выбор. И готова сделать его еще раз, если только это может спасти тебе жизнь.

– Так ты это сделала ради меня?

– Ради нас.

– Ради нас, – повторил Ричард так гневно, что Кристина вздрогнула.

Он провел пальцем по ее подбородку.

– Скажите мне, герцогиня, а что такое, в сущности, мы? Несчастный мужчина, втянувший женщину в свои рискованные приключения. Нет, я точно был без ума, когда думал, что из такого союза может что-то получиться…

– Не говори так.

– Я буду говорить. В конце концов, приговоренный к смерти всегда имеет право на последнее слово.

– Не будет последнего слова. У нас слишком мало времени. Итак, что тебе нужно для побега?

Ричард холодно посмотрел в глаза Кристине.

– Хорошо. Пришли мне надежного человека. Друга, который мог бы сыграть роль моего заложника. Он должен прийти с оружием. И тогда я уйду отсюда.

Кристина понимающе кивнула.

– А что потом?

– А потом мы больше никогда с тобой не увидимся.

– Ричард! Ты не можешь так поступить!

Но печальный взгляд Ричарда убедил Кристину в том, что именно так он и поступит. Она вцепилась в его локоть.

– Неужели ты не понимаешь, что ты делаешь, когда отталкиваешь меня? Ведь это значит, что они победили. Мои родители. Уортингтон. Берти. Все они победили. Даже если ты сумеешь бежать и спастись. А как же наше будущее?

– Будущее, – язвительно повторил Ричард. – Не вижу смысла строить планы на будущее. Наш план побега может провалиться. Меня могут пристрелить. Или убить твоего друга. Но даже если мне удастся бежать, начнется все сначала – слежка, погони… И если тебя поймают со мной еще раз, одному богу известно, что они с тобой сделают.

– Я не желаю тебя слушать.

– Но придется! Кристина, пойми, у нас с тобой нет будущего. Мне казалось, что я смогу изменить нашу с тобой судьбу простым усилием воли. Теперь вижу – это невозможно. Я клялся быть тебе защитником…

– Все произошло не по твоей вине.

– Подумай сама – что за жизнь ждет тебя со мной? К чему еще ты должна будешь принуждать себя? Ради моего спасения и блага, разумеется. На какие новые унижения пойдешь ради того, чтобы сберечь нашу несчастную любовь?

– Унижения? – воскликнула Кристина, и ее слова отразились от низких стен звонким эхом.

Она ринулась вперед, приложила ладонь к губам Ричарда. Когда он успокоился и замолк, Кристина продолжила:

– У меня не было души до того дня, когда я повстречала тебя, Ричард. Когда ты станешь свободным…

Она замолчала, увидев прежний, почти забытый уже холод в его глазах. Он снова спрятался в броню, стал недоступным. Кристина почувствовала себя беспомощно и глупо.

Слова Ричарда прозвучали приговором. В них была правда – та самая правда, которую ей так страшно было услышать.

– Прошу тебя, Ричард, – прошептала она. – Я люблю тебя. Мне никогда и никто не будет нужен, кроме тебя. Что бы ни было с нами потом, я не смогу без тебя жить. Это будет не жизнь, а пустое существование в ожидании смерти.

Он не ответил, и тогда Кристина отчаянно закричала:

– Ричард!..

Он подошел, обхватил ладонями ее лицо. Кристина непроизвольно прикрыла глаза и впервые за много лет разрыдалась.

– Кристина… Я никогда не думал, что смогу полюбить женщину так, как полюбил тебя. Ты дала мне то, чего я не заслужил, о чем не смел даже мечтать. Я навсегда останусь в долгу перед тобой. Даже если доживу до преклонных лет, и тогда буду помнить твои губы, твой смех… твое тело в моих объятиях.

Слезы текли по щекам Кристины, не переставая. Ричард провел пальцем по ее щеке, смахивая слезинки.

– Ну вот, – сказал он. – Ты плачешь. Мне удалось то, что было не под силу даже твоей матери.

Она продолжала стоять с закрытыми глазами.

То, что сказал Ричард, было правдой.

– Посмотри на меня, любимая.

Она открыла глаза не сразу, словно боялась увидеть его лицо. Но взглянув в глаза Ричарда, увидела в них столько нежности, что разрыдалась еще сильней.

– Я люблю тебя так сильно, что пойду на любые жертвы, – сказал он. – Ты думаешь, мне будет легко жить без тебя? Без твоих глаз. Без твоей улыбки. Без твоих поцелуев. Дни, проведенные с тобой, я сохраню в своей душе до самой смерти. Но кто-то из нас должен быть достаточно тверд, чтобы принять единственно разумное решение.

– Я не знаю, какое решение разумно, – всхлипнула Кристина. – Единственное, я чувствую всем сердцем, так это то, что ты поступаешь неразумно, отказываясь от меня. Это самое неразумное решение в твоей жизни.

– Но я не могу, не хочу рисковать твоей жизнью. Мне нечего предложить тебе, кроме опасности и несчастной любви. Я и так слишком долго приносил тебе несчастье. Ты создана совсем для другой жизни.

Кристина медленно отвернулась, смахивая кончиком пальца стекающие по щекам слезы.

Другая жизнь. Она вспомнила ту жизнь, которую вела до знакомства с Ричардом. Все, что там происходило, – развлечения, путешествия, мужчины, – все лишь заполняло зияющую в сердце пустоту. Она вспомнила родителей, Берти.

Снова вернуться ко всему этому? После всего, что было?

– Куда ты направишься? Я имею в виду, после Ирландии?

– Трудно сказать.

Сердце болезненно сжалось и, казалось, готово было разорваться.

– Я найду тебя. Где бы ты ни был, я обязательно тебя найду. И ты вернешься ко мне. Я не отступлюсь от тебя. Никогда.

– Напрасный труд. Я не вернусь.

– Увидим.

Кристина расправила плечи, не обращая внимания на боль в плече, вытерла остатки слез на лице.

– Послезавтра утром я пришлю к тебе Оскара. Рано. На заре.

Она еще раз притронулась к лицу Ричарда, словно желая навсегда запомнить это прикосновение.

– Не оставляй меня, Ричард. Во имя всего, что нас связывает. У тебя еще есть время. Подумай, хочешь ли ты остаться без меня. Если ты согласишься на это, я уступлю. Без борьбы и сопротивления. Если же нет, если ты все тот же человек, которого я однажды встретила на пустынной дороге…

Ричард резко привлек Кристину к себе, закрыл ее рот поцелуем. Она ответила ему страстно, жадно и снова заплакала.

– Я знаю, – прошептала она сквозь слезы. – Знаю, что ты не думаешь так, как говоришь. Я уеду с тобой. Мы будем вместе. Будем снова счастливы, как в те дни в Хэйуорте…

Вдруг Ричард резко отстранил ее от себя.

– Стража! – крикнул он и ударил кулаком в дверь.

В окошке появилось лицо охранника.

– Леди хочет уйти.

Кристина вышла из камеры. Словно во сне, прошла к выходу. У ворот тюрьмы стоял какой-то человек. Сначала Кристина подумала, что это телохранитель, которого прислал за ней Берти, но, присмотревшись, поняла, что это сам Берти.

– Я решил сам приехать, – сказал он. – На тот случай, если тебе потребуется моральная поддержка.

Кристина молчала. Она думала о прошлом, в котором не было ничего хорошего. Впрочем, ничего хорошего не могло быть и в будущем. Глядя на принца, Кристина, пожалуй, впервые в жизни так явственно ощутила неотвратимый бег времени. Стараясь сохранять спокойствие, она подошла ближе и приняла предложенную Берти руку.

– Я полагаю, ты сказала ему все, что хотела, – произнес принц. – Все, что ты думаешь о его поведении.

Кристина оглянулась, чтобы в последний раз окинуть взглядом мрачное здание тюрьмы, где остался ее любимый.

– Да, Берти, – прошептала она. – Я все ему сказала.