Декорация та же, только убрана фасадная стена гостиной.

Ясная, теплая лунная ночь; около одиннадцати.

Джози сидит на ступеньках перед входом. Она переоделась в свое лучшее выходное платье – дешевое, синее; причесалась. На ней черные чулки и туфли, к груди приколот белый цветок. Она сидит, согнувшись, облокотилась на колени, опустив подбородок на руки. Такого выражения лица мы у нее еще не видели: на лице написана печаль, одиночество, униженность.

Вздохнув, медленно встает и выпрямляется – спина затекла от долгого сидения. Идет в комнату, берет спички и зажигает керосиновую лампу на столе.

Комната маленькая, с низким потолком; выцветшие обои засижены мухами, некрашеный дощатый пол. Загромождена мебелью, купленной как будто по случаю, по дешевке. В центре стол, рядом угловатое кресло с деревянными боковинами и подлокотниками; два уродливых буфета – один в левом заднем углу, другой в правом; зеленая качалка с дырой в плетеном тростниковом сиденье; у задней стены – бюро; два стула по обе стороны двери на кухню. На бюро – будильник, показывает пять минут двенадцатого. Справа, ближе к фасаду – дверь в спальню Джози.

Джози (взглянув на будильник, уныло). Пять минут двенадцатого, а сказал, что придет в девять. (Вдруг обозлившись от унижения, срывает с груди цветок и швыряет в угол.) Ну тебя к черту, Джим Тайрон! (С дороги, в ночной тишине, доносится грустное пение. Это Хоган во все горло распевает жалобную ирландскую песню. Джози вздрогнула и раздраженно хмурится.) Чего это его несет, когда трактир еще не закрылся? Набрался, небось, до зеленых чертей. (Прислушивается, затем – угрюмо.) Иди, иди, пьяная рожа. Попробуй только скандалить – я тебя так угощу… Церемониться не буду, нет у меня настроения. (Идет в спальню, возвращается с метловищем. Хоган приближается, пенье стало громче. Он помнит только один куплет и повторяет его.)

Хоган

(Входит слева, пошатываясь. Но он не так пьян, как кажется. Он из тех людей, которые могут выпить очень много, до полного обалдения, когда им так нравится, и в то же время способны собраться, когда надо, и соображать трезво и хитро. Сейчас он гуляет вовсю и получает от этого большое удовольствие. Останавливается и воинственно кричит в дом.) Ура! Долой тиранов, мужиков и баб. К дьяволу Англию и «Стандард ойл».

Джози (кричит в ответ). Не ори, дурак ненормальный.

Хоган (обиженно и скорбно). Хороша дочка – каково отца встречает ночью! (Закипая.) Дурак ненормальный! Уважила! (Направился к двери; сердито.) Ненормальный, а?! Я тебя научу со старшими разговаривать! (Стучит кулаком в дверь.) Открывай! Открой дверь, говорю, пока не разнес ее в щепки! (Пинает дверь.)

Джози. Отперто, старый дурак! Сам открой!

Хоган (повернул ручку и вваливается). Старый дурак, да? Так ты с отцом обращаешься?

Джози. Ага. Он и такого обращения не стоит.

Хоган. Пора проучить тебя. Сейчас разложу на колене и накручу тебе хвост, коровища! (Делает движение к ней, чтобы схватить.)

Джози. Ну-ка, попробуй! А это пробовал? (Легонько стукает его по лысине палкой.)

Хоган (с преувеличенным криком боли). Ой! (Гнев его стихает, и он горестно трет макушку. Жалобно.) Господи, прости, стыд какой. Вырастил дочку трусиху – не может без палки.

Джози (кладет палку на стол, грозно). Без палки. Ну?

Хоган (отклоняет вызов). Не думал я дожить до такого, чтобы родная дочь угрожала отцу, когда он выпил и ослаб, и не может ответить. (Валится в кресло.)

Джози. Ага, вот так-то лучше. Хватит баловства. (Сердито.) Слушай, отец. Мое терпение кончилось, так что вставай и ступай к себе. Не то возьму тебя за шкирку и за штаны и заброшу туда и запру! Ну-ка, живо! (Чуть не плача от злости.) Хватит с меня на сегодня, покоя хочу, поспать и не слушать старого пьяницу!

Хоган (как будто еще больше опьянев; голова у него качается; говорит хрипло и бессвязно). Давай, давай. Побей меня. Никакой жалости нет у дочки. Как будто мне мало того, что вечером вытерпел.

Джози (сердито и недоверчиво). Ох, ладно тебе… (Потом с любопытством.) А что случилось? Я и подумала: что-то чудно́ – пришел до того, как кабак закрылся, – неужто норму свою вспомнил? (Ядовито.) Да уж – если не добрал до четверенек, то совсем чуток.

Хоган. Смейся. Насмехайся над отцом. «Старый пьяница». Посмотрю, как засмеешься, когда… (Что-то бормочет.)

Джози. Что – «когда»?

Хоган. Ничего. Ничего. Я не ругаться домой пришел, думал, дочь меня утешит. А если пел по дороге, так не заплакать чтобы.

Джози. Представляю, как ты плачешь.

Хоган. Представишь. Еще сама заплачешь, когда… (Опять бормочет себе под нос.)

Джози. Что – «когда»? (С раздражением.) Кончай лопотать, говори по-человечески.

Хоган (хрипло). Ничего. Ничего. Отстань.

Джози (сердито). С удовольствием. Черт с тобой. Знаю я твои фокусы. Ничего там не случилось. Просто хочешь, чтоб я слушала твою трепотню. Иди к себе, говорю, пока не…

Хоган. Не пойду. Заснуть не смогу с такими тяжелыми мыслями. Буду в кресле сидеть, а ты сама иди и отстань.

Джози (фыркнув). А ты опять запоешь в ту же минуту и примешься мебель ломать.

Хоган. Запою. Опять издеваешься? Да я бы заплакал с горя или на луну завыл, как пес – если бы умел. Не умею. Так что иди себе, дрыхни. Звука от меня не услышишь. Храпи там, как свинья, сколько влезет. (С пьяной тоской.) Дочь называется! От чужих и то больше сочувствия.

Джози. Да хватит тебе ныть, ей-богу. Ладно, в темноте посидишь. Я тебя с лампой не оставлю, еще повалишь, весь дом спалишь. (Протягивает руку, чтобы привернуть фитиль.)

Хоган (хрипло). Да гори он огнем. Плевать мне.

Джози (уже взявшись за колесико, останавливается и смотрит на него озадаченно). Никогда не слышала от тебя таких разговоров, даже от пьяного. (Он бормочет, а ее тон становится настойчивым.) Отец, что с тобой приключилось?

Хоган (с горечью). Ага, теперь «отец», а не дурак ненормальный. И на том спасибо. (С тяжеловесной иронией.) Да ничего – ничего со мной не приключилось. Так, ерунда, не хочу отнимать у тебя время. Тем более, тебе спать хочется.

Джози (сердито). Фу, ненормальный, как ты мне надоел. Иди проспись, приди в чувство. (Снова тянется к лампе.)

Хоган. Проспись? Посмотрим, как ты проспишься, когда услышишь… (Пьяное бормотание.)

Джози (внимательно смотрит на него). Что услышу?

Хоган (бормочет). Сукин сын!

Джози (пытаясь говорить небрежным тоном). Их полно кругом. Ты про которого? Хардера что ли вспомнил?

Хоган (хрипло). Он, да, паразит первой статьи, но я не о нем. От него хотя бы знаешь, чего ждать. Он не волк в овечьей шкуре. Не змея подколодная, в спину тебе нож не воткнет…

Джози (насторожившись, но пытается шутить). У тебя змея с ножом завелась? Поступай в цирк – кучу денег заработаем.

Хоган (озлобленно). Шути, шути. Как бы слезами не кончилось! (Бормочет.) Другом притворялся. Гад двуличный.

Джози (ощетинясь). Это Джима Тайрона ты так обзываешь?

Хоган. Давай, защищай его, дура. Рассиропилась! Надо же быть такой дурой! Поверила его слову, нарядилась, ждет как овца – ни стыда, ни гордости…

Джози (уязвлена). Молчи! Я сама его ругала последними словами, когда ты еще не пришел. И зареклась разговаривать с ним. Так и знала: напьется и забудет про свидание.

Хоган. Напиться напился, а про дела свои не забыл.

Джози (словно не услышав его – с вызовом). А я просто так сидела. Ночь красивая, луной любовалась, как будто и нет на свете никакого Тайрона.

Хоган (саркастически). В лучших туфлях и чулках? Ну-ну. И луна, поди, на тебя любовалась.

Джози (свирепо). И ты полюбуешься, как сковырну тебя с кресла! И хватит чепуху городить про Джима. Я поняла, куда ты гнешь со своими намеками. Если думаешь, что я поверю… (С напускной уверенностью.) Да знаю я, что там с тобой приключилось, – прямо вижу. Джим увидел, что ты сильно напился, и в самый раз над тобой подшутить. И выставил тебя ослом.

Хоган (со злостью). Ослом! (С трудом встает с кресла, стоит, пошатываясь, – тоном оскорбленного достоинства.) Всё, ни слова больше не скажу. Что толку правду говорить влюбленной скандалистке?

Джози. Какой, к черту, влюбленной? Теперь я его ненавижу!

Хоган. Ну, ты меня удивила. Распутная фря, с половиной округи крутила, а теперь ведешь себя, как кисейная барышня, – не можешь поверить, что мужик тебе врал!

Джози (угрожающе). Ты спать собрался – так иди, пока цел!

Хоган (смотрит на дверь в тылу – с достоинством). Иду, с самим собой поговорю, хотя бы буду знать, что кому-то достанет мозгов меня выслушать. Спокойной тебе ночи, мисс Хоган. (Шагнул, его повело влево, хочет выправить курс, его несет направо, наталкивается на нее; она поддерживает его рукой, он вцепляется в эту руку.)

Джози. Господи, ведь пойдешь сейчас наверх, а угодишь в погреб.

Хоган (держится за ее плечо и руку; расчувствовался). Правильно. Не слушай ты меня. Зачем я тебя донимаю? И без меня хватило тебе огорчений. Спи крепко, пока можешь, Джози, милая. Спокойной тебе ночи, и храни тебя бог. (Хочет ее поцеловать, но она его отстраняет и ведет к креслу.)

Джози. Сядь, пока на части не рассыпался – потом тебя в тачку собирай. (Опускает его в кресло, и он разваливается мешком, опустив подбородок на грудь.)

Хоган (тупо бормочет). Поздно. Все решено. Мы ничего не можем сделать.

Джози (всерьез встревожена). Что решено? Ты не можешь – я могу. (Не получив ответа, – презрительно.) Первый раз от тебя слышу, что тебя побили. И первый раз вижу, чтобы ты напился до помрачения в голове. Всегда гордился, что тебя не забирает, – а посмотри на себя: как полено бессмысленное лопочешь, мелешь чепуху!

Хоган (выпрямляется в кресле – сердито). Хватит оскорблений! Захочу, и протрезвею. (Сильно трясет головой.) Вот! Прояснилось в голове. Все могу рассказать, как было, будто капли в рот не брал. Если слушать будешь и вруном не называть.

Джози. Буду слушать – вижу, что прочухался.

Хоган. Ну, ладно. Начну сначала. Как мы с ним ушли, а ты ему улыбалась и коровьи свои глазки закатывала, и задом виляла, и сиськи красивые ему выставляла полюбоваться, и блеяла, как больная овца: «Не забудь про свидание при луне»…

Джози (сдерживая ярость). Да ты… Да я никогда… Ах, ты старый…

Хоган. А он тебе: «Да как же я забуду, Джози?»

Джози. Подлый обманщик!

Хоган (начинает удрученно, монотонным голосом). Пошли в трактир, пили виски. Я напился.

Джози (раздраженно). Догадываюсь! И Джим напился. Дальше что?

Хоган (тупо). Напился ли? Бывает, не поймешь, сильно ли он напился. Я тебе утром говорил: начинает говорить, как бродвейский жулик, – душу продаст за хорошую цену, и делается ехидный, найдет у человека слабое место и ну глумиться, ковырять, пока кровь не пустит. (С внезапной яростью.) Черт бы его побрал, небось, смеется сейчас – какую хорошую шутку с нами сыграл, какими дураками выставил. Особенно тебя. У меня хоть подозрения были, а ты разлимонилась, забила себе голову любовью и даже слушать меня…

Джози (гневно). Хватит тебе врать про мою любовь! Я с ним такую сыграю шутку, что еще пожалеет…

Хоган (снова впадая в пьяную безнадежность). Поздно. Нельзя тебе было отпускать его в трактир. Надо было здесь удержать. Напоила бы его как следует, тогда бы… (Клюет носом, моргает – неразборчиво.) Но что теперь говорить… что толку… что толку…

Джози (встряхивает его). Приди в чувство, а то нахлопаю сейчас по ушам. Перестань лопотать, как старуха, толком скажи – что он сделал?

Хоган. Согласился продать ферму – вот что! Симпсон пришел к нему в трактир с новым предложением от Хардера. Десять тысяч наличными.

Джози (потрясена). Десять тысяч! Она больше трех не стоит. А ты Джиму две предложил, и он обещал…

Хоган. Деньги для Хардера – тьфу. После того, что мы ему устроили, у него одно на уме – отомстить. И тут он хитро себя повел. Видно, Симпсон ему рассказал, что Джиму опротивело жить на тощее содержание и он хочет обратно на Бродвей, к своим шлюхам. И Джиму не надо ждать своей половины денег, пока там оформляют наследство. Как только заключат сделку, Хардер тут же даст ему пять тысяч в долг. Под наследство. И Джим первым поездом – в Нью-Йорк.

Джози (возбужденно, сдерживая слезы). И Джим согласился? Не верю!

Хоган. Не верь. Ничего, завтра поверишь. Хардер предложил утром встретиться с Джимом и душеприказчиками и все обтяпать, и Джим пообещал Симпсону.

Джози (с отчаянием). Может, так напьется, что забудет…

Хоган. Не забудет. Хардер приедет за ним на машине и напомнит. Это он про тебя забыл – что ждешь при луне и чахнешь, – а про пять тысяч в лапу и сколько можно на них купить бродвейских краль, – про это он не забудет.

Джози (в смятении). Да замолчи ты! (Гневно.) А ты где был, когда они сговаривались? Не мог помешать им, старый черт?

Хоган. Не мог. Симпсон подсел к нам за стол…

Джози. И ты ему позволил?

Хоган. Джим его пригласил. Притом я хотел узнать, какую пакость он задумал и как поведет себя Джим. Когда они сговорились, я встал и хотел ему заехать. Но не попал. (С пьяной грустью.) Спьяну… спьяну… спьяну… не попал! Господи прости. (Роняет подбородок на грудь, глаза закрыты.)

Джози (трясет его). Проснись, черт – я-то попаду!

Хоган. Я и Джиму хотел заехать, но не мог. Душа разрывалась от горя. Я полюбил его, как сына… как родного… Вместо Майка, недотепы и тех двоих недотеп.

Джози (на лице ее застыло злое выражение). Я теперь думаю, из нас из всех только у Майка порядок в голове.

Хоган. Так мне горько стало, что он предал меня… и тебя – а еще притворялся, что тебя любит. Обозвал его только двуличным гадом и предателем, повернулся к нему спиной и ушел. И запел нарочно, чтобы в трактире слышали и знали, что мне плевать.

Джози (язвительно). Ну, герой! Много толку от твоего…

Хоган. Знаешь, уж больно велико искушение. Он слабый, одной ногой в могиле от пьянства. Может, зря мы его виним.

Джози (сверкнув глазами). Зря? А я виню, черт бы его взял. А ты его оправдываешь, старый дурак!

Хоган. Нет. Змей подколодный. Но думаю: а я бы на что не пошел ради пяти тысяч? А ты бы тоже – как думаешь?

Джози. Я бы ни за что его не предала! (Лицо у нее становится злым.) Раньше не смогла бы. А теперь что угодно сделаю. (Хоган неожиданно посмеивается.) Думаешь, вру? Только бы случай представился…

Хоган. Я тут вспомнил. (С пьяным смехом.) Ей-богу, Джози, со всем его бродвейским знанием женщин, ты сделала из него круглого дурака – и это немного утешает.

Джози (в недоумении). Это как же?

Хоган. Ты не поверишь. Я и сам не поверил, но он все твердил свое, я понял, что он это всерьез, ей-богу.

Джози. Что всерьез?

Хоган. Это когда он стал чудной – вечером, еще Симпсон не пришел. Стал о тебе говорить, как будто все время о тебе думает и не находит покоя. Честное слово, я подумал, эта плутня Майка может и удасться. Останешься с ним при луне… он так тебя расписывал…

Джози. Болтай больше.

Хоган. И такая в тебе красота, и только он один ее разглядел…

Джози (неуверенно). Врешь ты все.

Хоган. И сила в тебе, и гордость, говорит, и доброта особенная – слыхала?! Но вот где ты совсем его одурачила. (С пьяной издевательской усмешкой.) Слушай, дорогая, только не свались от удивления. (Подавшись к ней, шепотом.) Он думает, что ты девушка! (Джози застывает, словно ее оскорбили. Хоган продолжает.) Честное слово! Правда, верит, простофиля. Верит, что ты бедная невинная девушка! Думает, что ты просто хвастаешься и прикидываешься гулящей. (Посмеивается.) Девица, подумать только! Ты!

Джози (с яростью). Замолчи! Хвастаюсь и прикидываюсь! Врун несчастный!

Хоган. Ну, мне-то ты не рассказывай. (Затем смотрит на нее с пьяным удивлением – хрипло.) Ты это за обиду приняла? Почему не смеешься? Ей-богу, посмотрела бы ты на этого барана.

Джози (с наигранным смехом). Представляю.

Хоган (пьяно посмеиваясь). Ох. Я вот еще что вспомнил. Почему он не пришел к тебе на свидание. Он не забыл. Он помнил – он говорил о нем.

Джози. То есть нарочно – зная, что буду ждать… (С яростью.) Проклятый!

Хоган. Он, можно сказать, объяснил причину, хотя прямо так не сказал – все же я отец твой. Его совесть мучила. Хочет больше с тобой не встречаться – ради тебя, потому что любит! (Посмеивается.)

Джози (ошеломлена, дрожащим голосом). Любит? Все ты выдумал.

Хоган. Не выдумал. Знаю, поверить трудно, но…

Джози. Что значит «ради меня»?

Хоган. Непонятно? Ты для него – чистая девушка, но, кроме твоей красивой души, ему нравятся твои красивые волосы, красивые глаза и…

Джози (потрясенно). Не надо, отец! Ты же знаешь, я просто здоровенная…

Хоган (словно не слыша ее). И он хочет уйти от искушения, потому что за себя не отвечает, и если соблазнит тебя, это будет грех на его совести. (С пьяным смехом.) Это надо же! Придумать такое!

Джози (голос у нее дрожит). Так вот в чем дело… (Сердито.) Он думает, стоит только пальцем поманить, и я к нему брошусь на шею – самодовольный прохвост!

Хоган (посмеиваясь). Это со смеху помереть, ей-богу. Рассиропился, про тебя болтая, – а у стойки, у него под носом, двое, с которыми ты гуляла, – садовник Смита и Риган, Приггса шофер – сидят, выпивают!

Джози (с судорожной улыбкой). И правда, смешно. Жалко, меня там не было – тоже посмеялась бы в кулачок. (Сердито.) Но вся эта слезливая болтовня к чему – когда он нас предал и продает ферму?

Хоган (мгновенно впав в уныние). Да ни к чему. Думал, тебе приятно будет знать, как ты с ним поквиталась.

Джози. Ни черта не поквиталась! А вот поквитаюсь по-настоящему – уж постараюсь! Не буду, как ты, причитать и плакать – буу-буу – и напиваться с горя! (Встряхивает его.) Приди в себя, отвечай: Симпсон дал ему подписать бумаги?

Хоган. Нет. А толку что? Утром всё подпишет, что подсунут.

Джози. Уже хорошо. Значит, у нас еще есть время. У меня.

Хоган. Какое время? Будешь умолять, чтоб он нас пожалел?

Джози. Да гори он огнем со своей жалостью. Нет, тут другое, получше. Но нужна твоя помощь. (Сердито.) Хорош помощник, последние мозги пропил.

Хоган (собравшись). Нет, я помогу, если что. Только скажи – сделаюсь трезвый, как стеклышко. (Удрученно.) Но ты-то, милая, – что ты можешь сделать? Его даже нет тут. Сидит один в трактире, пьет и мечтает, как он завтра к своим поб. душкам на Бродвее…

Джози. Я его сюда приволоку! Наступлю на свою гордость и сама пойду за ним в кабак! А не захочет – знаю, как его заставить. Устрою скандал, будто бы обозлилась, что забыл про свидание. Так его опозорю, что рад будет уйти, лишь бы я заткнулась. Я знаю его слабость: он тщеславный насчет женщин. Одно дело, если бы хорошенькая цыпочка устроила ему там скандал… Но уродливая дылда, такая, как я… (Запинается и заставляет себя продолжать.) Показать перед всеми, что он на такую клюнул – для него позор. Вот что на самом деле за его враньем про совесть и про то, что боится меня совратить. Черт бы его взял!

Хоган. Нет, Джози, он, правда, так думает. Но бог с этим. Допустим, ты его привела сюда. И что будешь делать?

Джози. Я тебе утром сказала: если нарушит свое обещание, я пойду на что угодно, ничем не погнушаюсь. А твое дело – нагрянуть утром со свидетелями и застать нас… (Не заканчивает.)

Хоган. В постели? Как тебе Майк насоветовал?

Джози. Говорю тебе: на любую подлость пойду. (Со злым смехом.) Чем подлее, тем лучше теперь.

Хоган. Но как ты заманишь его в постель с его угрызениями – мол, как это, с девушкой. Ведь он искушения боится, потому и не пришел…

Джози (возбужденно). Да хватит тебе повторять его вранье. Не будет у него никакого искушения. Напою, уснет, и оттащу на кровать…

Хоган. А, правда, честное слово. Только влить тебе надо в него ой как много. А для этого будь поприветливей, да не смотри на него после каждого глотка, как будто молишь Всевышнего простить несчастного пьяницу. Ты его подбадривай. А лучше всего, если сама с ним выпьешь. И он успокоится, ничего не заподозрит, и сама будешь похрабрее. А то разговоры у тебя бесстыжие, а ведешь себя как мышь.

Джози (смотрит на него негодующе). Смотри, каких вдруг подлостей напридумывал.

Хоган (сердито). Сама же просила взяться за ум. Нет, если хочешь, чтоб я напился, – пожалуйста. Залью свое горе, и в план твой не верю, потому что чересчур порядочная. Трезвенница добродетельная…

Джози. Сказала: на что угодно пойду! (Затем смущенно.) А только не годится отцу дочь подучивать… (Сердито.) Не нужны мне твои советы. Как будто сама не умела любого тут мужика обратать.

Хоган. Ну, вот это другой разговор. А то я думал, если этот бродвейский лопух считает тебя девицей, так ты и передо мной будешь прикидываться.

Джози (гневно). Замолчи. Ничего я не прикидываюсь. И что надо, исполню, не беспокойся.

Хоган. Другой разговор. Значит так. Я прихожу на рассвете со свидетелями, а ты забыла запереться. Мы входим, а вы двое на кровати, я поднимаю хай и угрожаю – если не женится на тебе…

Джози. Жениться? После того, что он сделал? Да я не выйду за него, будь он единственным мужиком на свете! Нам нужна только бумага от него, подписанная при свидетелях – что продает ферму тебе, а не Хардеру. За сколько ты даешь.

Хоган. Это справедливо, но этого мало. Я думал, ты хочешь отплатить ему за предательство, подлецу!

Джози. Хочу! (Снова глядя на него с негодованием.) Ты о его наследных деньгах думаешь? (Поспешно.) Я тоже. Хочу их заграбастать! (С озлобленным бесстыдством.) Если уж изображать проститутку, то пусть мне за это заплатят! Заставим его подписать бумагу, что он заплатит мне десять тысяч, как только получит наследство. (Смеется.) А? Его бродвейские шлюхи, раскрашенные, десять тысяч, небось, не получали! (Опять смеется.) А самая смешная шутка – заплатит-то ни за что! В постель его затащу, а не дам.

Хоган (в восторге). О, это самое лучшее, черт возьми! (Хлопает себя по бедрам.) Узнает, как обманывать друзей! Чтобы знал: как стукнешь, так и отзовется. Поверил, что ты девица! Ты его первым дураком на свете выставишь! Ох, и посмеюсь я про себя, когда увижу утром его морду! (Разражается хриплым смехом.)

Джози (с нелогичным возмущением). Хватит смеяться! Опять тебя развезло. (Сурово и деловито.) Всё, наговорились. Давай-ка…

Хоган. Погоди. Вот еще что. Чем мне его пугать, когда я вас застигну? Что в суд подам за то, что тебя соблазнил? Так его адвокат притащит в свидетели всех твоих кавалеров, и присяжные решат, что ты безотказная для мужской половины Америки. Так чем грозить, не знаю – он на смех поднимет.

Джози (решительно). Я знаю! Говорила же тебе про его слабость. Он тщеславный насчет женщин и гордится, что никакая женщина не может его обмануть. Для него это срам – если его с такой, как я, застигнут. (Запинается, но заставляет себя продолжать.) Моя рожа рядом с его во всех газетах… нью-йоркских газетах… на Бродвее все животики надорвут от смеха… Он всё отдаст, чтобы это не выплыло. Точно тебе говорю! Я его знаю! Так что не беспокойся… (Заканчивает, чуть не плача от унижения.)

Хоган (не глядя на нее – энтузиазм к нему вернулся). Ей-богу, правильно говоришь!

Джози (злобно взглянув на него). Тогда вставай, к чертям, из кресла, и пошли. Смотри, протрезвел, как деньгами запахло, старый прохвост. (Поспешно.) Я рада. Вижу, на тебя теперь можно положиться. Пойдешь со мной к трактиру, спрячешься снаружи и жди, когда мы с ним выйдем. Потом сам войди в трактир, подбери свидетелей и не отпускай. Только сам не напейся и им не дай перепиться.

Хоган. Ни за что, клянусь! (Одобрительно похлопывает ее по плечу.) У тебя гордая, боевая душа, ты никогда не сдаешься, и мне стыдно за мою слабость. Ты так распалилась – прямо кажется, что только повода ждала.

Джози (напряглась). Какого повода, старый…

Хоган. Доказать ему, что ни один мужик тебя не подомнет… Как другим доказывала.

Джози. Докажу, и он еще поплачет. (Двинувшись к сетчатой двери слева; резко.) Пошли, нечего время терять. (Но, подойдя к двери, замешкалась, оробев, – торопливо.) Погоди. Гляну-ка на себя в зеркало. (Циничным тоном.) В моей профессии надо хорошо выглядеть! (Торопливо идет в свою спальню и закрывает дверь. Хоган смотрит ей вслед. Он уже не выглядит пьяным, который только усилием воли сохраняет проблески сознания. Теперь это человек, который крепко выпил, но полностью владеет собой и ясно соображает.)

Хоган (глядя на щель под дверью ее спальни, говорит вполголоса и жалостливо качает головой). «Поглядеть в зеркало» – а лампу зажечь забыла. (Тоном сострадания.) Прости нас, Господи, это – горькое лекарство. Но что нам еще остается? (Джози открывает дверь. Он мгновенно превращается в прежнего. Она выходит с застывшей улыбкой, высоко подняв голову с дерзким выражением лица. Но видно, что плакала.)

Джози (дерзко). Ну вот. За десять тысяч сгожусь для пьяного?

Хоган. За миллион, дочка!

Джози (подходит к сетчатой двери и распахивает ее таким жестом, как будто сожгла за собой мосты). Пошли. (Выходит; он идет за ней по пятам. Она вдруг замирает на верхней ступеньке – испуганно.) Смотри! Кто-то идет по дороге…

Хоган (спускается мимо нее, смотрит вперед налево. Говорит как бы себе, в смятении). Черт, это он. Не ожидал…

Джози (как бы себе). Так он не забыл…

Хоган (торопливо). Видишь, не может он без тебя – тем проще тебе будет… (С яростью.) Подлый, двуличный гад! И наглость! Пришел, когда ты его весь вечер ждала, и думает, ты не знаешь, что он с нами сегодня сделал. И как будет весело обхаживать тебя при луне, доверчивую овечку, ничего не подозревающую…

Джози (уязвлена). Молчи! Посмотрим, кто над кем посмеется. Пусть думает, что ты ничего мне не сказал…

Хоган. Да, виду не подавай, иначе ты его не обманешь. Догадается, что хочешь ему отомстить. Но он меня уже видит. Прятаться поздно – заподозрит неладное. Надо быстро придумать, как мне улизнуть.

Джози (быстро). Знаю. Прикинься пьяным, таким, как пришел. Пусть думает, что ничего не помнишь и мне ничего не сказал.

Хоган. Ага. Да он и сам, поди, напился и не помнит, что натворил. Иначе не пришел бы.

Джози. Чем пьяней, тем лучше. (Понизив голос, быстро.) В ворота вошел, оттуда нас слышно. Притворимся, что ссоримся и я тебя прогоняю, пока не протрезвеешь. Так что до утра не вернешься. Вся ночка с ним – наша. Начинай скандалить.

Хоган (делается совсем пьяным, орет). Гнать меня из собственного дома, стерва неблагодарная?

Джози. Празднуй, сколько влезет. Нечего тут лаяться и петь всю ночь. Иди к себе в трактир.

Хоган. И уйду. Возьму комнату и две бутылки и буду пить, сколько хочу.

Джози. И не возвращайся, пока не проспишься. Не то вздую по первое число!

Тайрон входит спереди слева. Он не кажется пьяным – обычных признаков не заметно. Выглядит примерно так же, как в первом действии. Единственная разница – остановившийся мутноватый взгляд и легкая нечеткость речи и поведения, словно он рассеян.

Тайрон (сухо). Поспел к матчу. Или это последний раунд?

Хоган (резко обернулся, но удержал равновесие). Кого еще принесло? (Уставясь на Тайрона.) А, ты?

Тайрон. Что это ты вздумал бросить меня одного?

Хоган. Тебя? А, вспомнил: хотел тебе дать в морду. Не помню, за что. Напился, забыл. Но все равно – на. (Бьет наотмашь, промахивается на полметра, и его относит в сторону. Тайрон смотрит на него с вялым недоумением.)

Джози. Прекрати, старый дурак! Убирайся!

Хоган. Ты за него – против родного папы? Вот это дочка. (Выпрямляется с пьяным достоинством.) Не ждите меня сегодня, мисс Хоган. И завтра, пожалуй. Поганый свой характер на ухажера выпускай. (Уходит по дороге вперед налево; последние слова бросает через плечо.) Ни дна вам, ни покрышки. (Затягивает тоскливую ирландскую песню.) «Картошка наша, ох, мелка…» и т. д. (Часть последующей сцены идет под эту песню, время от времени прерывающуюся и по мере удаления затихающую.)

Джози. Ну, слава Богу. Скатертью дорога. (Подходит к Тайрону, который с недоумением смотрит вслед Хогану.)

Тайрон. Никогда не видел его таким пьяным. Как-то вдруг его развезло. В кабаке он, вроде, неплохо держался – а, может, я не обратил внимания.

Джози (с преувеличенной игривостью). Если бы ты был джентльменом, извинился бы, а не о нем думал. Ты на два с половиной часа опоздал – знаешь? Будь у меня гордость, разговаривать бы с тобой не стала.

Тайрон (смотрит на нее с любопытством). У тебя до черта гордости, Джози. Вот в чем беда.

Джози. Это что значит?

Тайрон (пожав плечами). Да так. Ничего. Я, правда, виноват. Мне очень жаль. Оправдываться нечем. Не знаю, что наврать. (Опять смотрит на нее странно.) Хотя есть оправдание – и вполне достойное, но… (Пожав плечами.) …к черту. Ну его.

Джози. Ты сегодня загадками говоришь. Мне не нужны оправдания. Я все равно тебя прощаю – ты же пришел. (Берет его за руку – шутливо.) Пойдем, посидим у меня на крылечке при луне, помечтаем, как собирались. (Ведет его туда. Он идет механически, словно не вполне сознавая, что делает. Она садится на верхнюю ступеньку и усаживает его рядом. Пауза. Он смотрит в пустоту. Она наклоняется и с беспокойством заглядывает ему в лицо.)

Тайрон (вдруг заговорил, все так же механически). Хотел убраться из чертова кабака. Одурел там один. Чувствую, свихнусь. И пошел к тебе. (Умолкает, потом говорит со странной искренностью, как бы удивляясь себе.) Правда, Джози, я все больше тебя люблю.

Джози (выпаливает с обидой). Ага, сегодня ты это показал. (Спохватившись, продолжает веселым тоном.) Ничего, говорю же: простила тебя за опоздание. Ты давай про любовь. А я буду слушать.

Тайрон (словно не слышал ее). Я думал, ты отчаялась и пошла спать. Помню, у меня была дурацкая мысль, что мы с тобой вместе ляжем и я положу голову тебе на грудь.

Джози (тронута; невольно, но сохраняет шутливый, развязный тон). Ну, может, и позволю. (Поспешно.) Попозже. Еще рано, у нас целая ночь впереди. (Опять развязно.) А для затравки – вот. (Обнимает его и притягивает его голову к себе на грудь) Вот.

Тайрон (размяк; просто и с благодарностью). Спасибо, Джози. (Он закрывает глаза. Она, забыв обо всем, смотрит на его лицо с материнской нежностью. Пауза. Издали, с дороги, в лунной тишине доносится печальное пение Хогана: «Картошка наша, ох, мелка…» Тайрон, очнувшись, выпрямился. Он смущен, что вел себя по-дурацки. Насмешливо.) Внемли, внемли ирландскому соловью! «Но ты, о Птица, смерти не причастна». Джози, Фил что-нибудь может петь, кроме этой похоронной? (Она не отвечает. Он поспешно продолжает.) Хотя сегодня как будто к месту… луна… и настроение у меня… (Декламирует.)

(Читал с большим чувством. Потом – с издевкой.) Господи. Ода Филу, ирландскому соловью! Похоже, у меня белая горячка.

Джози (жестко). Может, просто совесть мучает?

Тайрон (виновато вздрогнул, поворачивается и подозрительно смотрит на нее). С чего ты взяла? Какая совесть?

Джози (без промедления). Откуда мне знать, если ты не знаешь. (Приняв легкомысленный тон.) В постель ко мне собрался – может, из-за этого греха? Совесть?

Тайрон (со странным облегчением). А-а. (Слегка устыдившись.) Не обращай внимания. Я плохо соображал.

Джози (сердито). Господи, что ты извиняешься, как будто тебе стыдно… (Осеклась.)

Тайрон (глянув на нее). Хорошо. Не буду извиняться, раз ты против. Испугался, что оскорбил твою стыдливость.

Джози (грубо). Стыдливость? Не знала, что она у меня еще осталась.

Тайрон (отстранившись от нее, с досадой). Хватит, Джози. Обойдись без этих разговоров, хотя бы сегодня. (Медленно.) Пусть сегодняшняя ночь будет не такой, как все.

Джози. Какой же? (Он не отвечает. Она принимает легкомысленный тон.) Ладно, обойдусь. Не такой, так не такой.

Тайрон (просто). Спасибо, Джози. Просто будь собой. (Опять, словно устыдившись или испугавшись, что проявил слабость, добавляет небрежно.) Слава богу, сидим при луне, на природе, а не в паршивом трактире. Не знаю, зачем я торчу в этой дыре – разве что так называемые «хорошие» отели в этом городишке еще скучнее.

Джози (стараясь незаметно разглядеть выражение его лица). Ну, скоро сможешь вернуться на Бродвей, да?

Тайрон. Надеюсь.

Джози. И все хорошенькие шлюшки – к твоим услугам, когда тоска с тебя сойдет.

Тайрон. К черту твои грубости, Джози! Ты же обещала.

Джози (напряженно). Кто бы говорил про обещания.

Тайрон (немного удивлен ее тоном). В чем дело? Все еще сердишься, что опоздал?

Джози (сразу). Нет. Я тебя дразнила. А в доказательство, что не обиделась – хочешь выпить? Да зачем спрашиваю. (Встает.) Принесу его самого лучшего.

Тайрон (рассеянно). Прекрасно. Может, оно меня взбодрит. В трактире что-то не помогло.

Джози. Это – поможет. (Идет в свою спальню. Он сидит на ступеньке понурясь, смотрит в пустоту. Она задержалась в дверях, оглядывается. Лицо ее, выражавшее холодную расчетливость, смягчается. С секунду она смотрит на Тайрона, – в ней борются противоречивые чувства. Затем она входит в спальню, не закрыв дверь. Открывает дверь из спальни в освещенную гостиную, и видно, как она идет по кухне к погребу. Она не закрыла дверь из спальни в гостиную, и свет из гостиной освещает часть спальни, которая видна в двери за спиной Тайрона. Видно изножье кровати, занимающей большую часть спальни и стену из некрашеных сосновых досок. Тайрон продолжает смотреть в пустоту, но им овладевает беспокойство. Шевелит руками, кривит рот.)

Тайрон (вдруг с острой ненавистью). Сволочь такая! (Вскакивает, ищет в карманах сигареты; зажигает спичку – освещается его лицо с жалким, виноватым выражением. Рука у него так дрожит, что он не может зажечь сигарету.)

Занавес