С того момента ко мне начали летать переговорщики. Первым гонцом от президента был депутат Олесь Довгий, член парламентской группы «Воля народа», в которой я состоял депутатом и которую опекал долгое время.

Наши переговоры о возможном перемирии уложились в две встречи. Первая — в Италии, на которой Олесь, как голубь мира, пытался помирить нас с президентом. Он рассказывал, что война никому не нужна, а я попросил Олеся, чтобы он расписал мне смету — сколько денег я отдал за два с половиной года на различные проекты и прихоти Порошенко, сколько мне предъявляют, как нам найти баланс и свести этот бюджет. По моим подсчетам, получилось около 50 миллионов долларов — ровно в такую сумму обошлось мне содержание нового украинского президента и марионеток из его окружения. Довгий все старательно записал и пообещал вернуться с предложением, после того как все доложит Главному.

Вторая встреча произошла в Лондоне, и уже в этот раз я подключил к переговорам британских детективов, которые организовали аудио- и видеофиксацию разговора. Так появилась первая запись из цикла популярных «пленок Онищенко». Эти, как и последующие, записи, на мое удивление, набрали много просмотров в YouTube, их можно найти в интернете и сегодня. Если коротко и по сути: разговор свелся к встречному предложению. Довгий от имени властей предлагает, чтобы всю ответственность по уголовному делу взяла на себя моя мать (Инесса Кадырова, которая проходила по делу как глава газовой схемы, в результате которой государству, по версии следствия, был нанесен ущерб на сумму около 3 млрд грн). Плюс к этому, по хитроумному плану Порошенко, я должен был заплатить в бюджет крупную сумму при заключении сделки со следствием. Вместе с тем, по договоренностям, они должны были выпустить под домашний арест моего друга и партнера Валерия Постного.

План Порошенко был незамысловат: он хотел найти любой способ, чтобы оставить меня ни с чем, тем самым лишив независимости и свободы действий, как однажды он уже поступил со Жванией. Вы думаете, почему Жвания притих и не дергается? Деньги — это в какой-то мере и свобода, особенно для людей, хранящих секреты. Кроме того, президент тешился надеждой в очередной раз обвести меня вокруг пальца и вернуть в Украину, где моя дальнейшая судьба могла сложиться как угодно. На фоне уютных переговоров о примирении украинские правоохранительные органы писали письма в Интерпол с требованием объявить меня в розыск. А НАБУ расшивало нелепое дело.

Я не пошел на сделку с Довгим. План Порошенко провалился, а Олесь получил нагоняй за то, что сорвал переговоры. Таким образом, следующим гонцом стал Николай Мартыненко. Сложно сказать, почему выбор пал именно на него, ведь у нас были размолвки и масса свежих поводов не доверять друг другу, хотя в целом я к нему всегда относился с уважением, несмотря на разновекторность в бизнесе и политике. В отличие от Довгого, Березенко, Грановского и Кононенко, Николай был ко мне ближе всех, поэтому, видимо, в череде переговорщиков однажды Порошенко прислал ко мне на встречу именно Мартыненко.

Согласитесь, непростая это роль участвовать посредником в улаживании ссоры между двумя сложными игроками. Однако у Николая Мартыненко фактические не оставалось выбора. Он взялся за дело, движимый личной мотивацией, отнюдь не связанной с желанием сохранить репутацию Петра Алексеевича или уладить мои бытовые сложности. Я был интересен Мартыненко как главный носитель информации о том, как, почем и чьими руками лишали должности его соратника, экс-премьер-министра Арсения Яценюка. Он понимал, что мое откровение на эту тему, если я соглашусь публично свидетельствовать, сильно поможет Яценюку в канун предстоящих выборов, в какой-то мере восстановит его чуть подпорченную репутацию и в целом неплохо сыграет на имидж других представителей «Народного фронта», в том числе и самого Мартыненко. Он помаленьку расспрашивал меня на этот счет, а взамен обещал помочь и поддержать меня в непростой ситуации. По мере переговоров Мартыненко больше склонял меня к тому, что лучше подписать сделку со следствием, и в этом случае Порошенко и К° пойдут на откат ситуации. Если быть точным, Мартыненко предложил мне условную сделку, состоящую из нескольких этапов, частично повторяя предложение предыдущего переговорщика, Довгого. На первом этапе суд должен был вынести решение о возврате депутатской неприкосновенности. На втором — генеральный прокурор Юрий Луценко должен выпустить моих людей, которые в тот момент находились под стражей, а также снять все обвинения с моей матери. Взамен я должен уплатить штраф в госбюджет в размере 400–500 миллионов гривен, но при этом часть денег поможет уплатить олигарх Ринат Ахметов. За это я должен был переписать на него часть своего бизнеса.

Я принял условия для осмысления. И Мартыненко улетел к президенту.

Стоит ли говорить, что с ним играли втемную, и сторона Банковой даже не думала вести себя по-деловому. Мартыненко оказался ловушкой, сам того не осознавая. Он преследовал свои цели, и его можно понять. Кроме важного инсайда о десакрализации Яценюка, видимо, за моей спиной разыгрывался попутный торг. Возможно, Мартыненко, против которого Порошенко готовил дело, пытался спасти себя, утопающего, он хотел оказать услугу президенту, чтобы смягчить приговор против самого себя. Возможно, Мартыненко играл в интересах министра МВД Арсена Авакова, который также сохранял и сохраняет в отношении президента вооруженный нейтралитет улыбчивых, но ненавидящих друг друга политиков.

Осознавая это, я записывал все наши встречи. Впоследствии, когда пленки с этими разговорами были опубликованы, общество узнало, что я не лукавлю и не обманываю и по другим темам. В частности, в одну из таких встреч Мартыненко подтвердил вымогательство денег со стороны Порошенко. На втором фрагменте Мартыненко подтвердил, что НАБУ пришло к нему с обысками после того, как он рассказал президенту о структуре бизнеса предприятия НАЭК «Энергоатом». Еще в одном фрагменте Мартыненко описывает, как люди Порошенко — Александр Грановский и Игорь Кононенко — зарабатывали на Одесском припортовом заводе. Но вернемся к переговорам.

Главное, о чем Мартыненко просил меня на этих встречах, — перестать общаться с журналистами, раздавать налево и направо интервью, разоблачать коррупцию Порошенко и дразнить президента. Мартыненко оказался плохим переговорщиком, возможно, он просто оказался честнее и порядочнее, чем думал президент. Но операция по примирению, а точнее — по ловушке, в которую меня пытались затянуть, закончилась полным фиаско.

Первый же суд, где мне должны были вернуть депутатскую неприкосновенность, неожиданно… заминировали. И последующие суды тоже. Стало очевидно, что реверс с неприкосновенностью делать никто не намерен, да и вообще — любая переговорная позиция с ТОЙ стороны несущественна и негарантийна. Мне пришлось защищаться самому, всеми доступными способами, в том числе и такими, которые в Украине считают неэтичными: публикацией личных разговоров с ближайшим окружением президента. Но что такое этика? И разве играют роль законы морали и нравственности в отношениях с таким оппонентом, как Петр Алексеевич — человек с нулевой ценностью слова.

Президент не оставил мне выбора. Я вынужден был публиковать записи, чтобы подтвердить подлинность своих показаний в Европе: дело по мне политически мотивировано, и во всей этой истории я уж точно не самый главный коррупционер. Я сотрудничал с европейцами, американцами и Интерполом. Благодаря опубликованным и переданным в соответствующие структуры пленкам и расследованиям о коррупции Порошенко в итоге международная организация уголовной полиции окончательно и бесповоротно отказала украинским властям в объявлении меня в розыск.

Аналогичное решение было принято и по моей матери, вопреки многочисленным попыткам генерального прокурора получить необходимое разрешение международной организации, лишив меня возможности передвигаться по миру.

В отместку Порошенко превратил в заложников моих людей. Сначала их стали сажать за решетку, затем выпустили, но все они остаются в Украине и в любой момент могут попасть под удар. Публикация пленок вызвала сильнейший резонанс. Эти разговоры под запись для многих стали откровением и представляли интерес, поскольку, прослушав их, можно было понять, о чем и как разговаривают бывшие и действующие люди президента.

Как вообще решаются дела в нашей стране и как выглядят устные «договорняки» между политическими олигархами. Записи откровений без купюр обсуждали все кому не лень. У меня разрывался телефон, журналисты со всего мира проявили интерес к скандалу и заметили мой случай. Я дни напролет раздавал интервью, рассказывая о коррупции украинского президента. Тактика оказалась верной, мне удалось привлечь внимание к своему делу. В него начали вникать по сути, с осознанием того, что оно может быть липовым и политически мотивированным.

Порошенко был в шоке. Он понял, что раз мне удалось записать переговорщиков, значит я не блефую и в отношении других пленок — с его голосом. Они начали отбиваться и все отрицать. Все фигуранты, в том числе упомянутые на пленках, не признавали свою причастность, записи называли смонтированными, хотя даже непосвященному было понятно, что исполнить по режиссерскому сценарию такое невозможно. Дальше они начали зачищать информационное пространство. На этом фоне я увидел, что собой представляют демократия и свобода слова в постреволюционной стране.

Важно отметить, что после начала моего конфликта с Порошенко я был открыт к общению со всеми украинскими СМИ, но мало кто оказался способным взять на себя смелость и опубликовать инсайды из моих откровений, в том числе пленки. По сути, таких СМИ оказалось два — «Громадське ТБ» в лице Дмитрия Гнапа и интернет-газета «Страна. ua» в лице Светланы Крюковой, с которой к тому времени мы уже выпустили несколько материалов. Я делился с журналистами информацией, преследуя свои цели, они публиковали тексты, преследуя свои. Мне понятна эта сделка. У меня — защита, у них — резонанс, ведь читатель-то на самом деле хочет знать правду о царях, царьках и баронах и устал от провластной журналистики, которая успокаивает и хвалит власть. Такой, которую очень любит украинский президент.

Интересно, что для «Страна. ua» смелость и решительность сыграла интересную историю. С одной стороны молодое и небогатое интернет-СМИ вышло в ТОП-интернет ресурсов, регулярно публикуя материалы о коррупции во власти, став уникальным и одним из немногих несистемных проектов, которое не удалось купить или закрыть. С другой стороны, журналисты стали объектом непрекращающегося внимания со стороны правоохранительных органов. В течение двух лет журналистов обыскивали, допрашивали, фабриковали уголовные дела, и сейчас главный редактор Игорь Гужва находится в Австрии и просит политического убежища. В день, когда это объявили редакция опубликовала открытое письмо президенту. Привожу его ниже целиком, чтобы читатель смог ощутить настроение и отношение к гаранту, обещавшему уважать и лелеять свободу слова.

Петр Алексеевич!

Буквально через две недели исполняется два года с момента начала работы интернет-газеты "Страна".

Наверное, вас не удивит, если мы скажем, что все это время мы чувствовали повышенное внимание к себе с вашей стороны. А также со стороны подконтрольных вам чиновников и силовых структур.

Нам бы, конечно, хотелось, чтобы это внимание выражалось в цивилизованной реакции на наши публикации, в открытии уголовных производств после наших расследований о коррупции, в диалоге для поиска решения проблем в жизни страны, которые поднимал наш сайт.

Но вы избрали другой путь. Путь беспрецедентного давления на нашу интернет-газету, аналогов которого еще не было в истории Украины.

По вашему приказу против главного редактора "Страны"  а сам он был на несколько днейВ нашей редакции и в квартирах наших журналистовОт подконтрольных вам группировок и лиц мы постоянно получаем угрозы физической расправы, а наши обращения за защитой к правоохранительным органам остаются без ответа.

Ваша цель — запугать нас, заставив изменить редакционную политику. А если не получится, то уничтожить нас, затравить и бросить в тюрьму руководителей газеты.

Но мы хотим сказать, что это у вас не получится.

Вы можете возбуждать против нас еще десятки уголовных дел. Вы можете давить на различные издания, на их журналистов и собственников, блокировать телеэфиры, но вы должны понимать, что всегда останется процент "других" СМИ, которые не боятся ни вас, ни ваших методов борьбы с журналистами.

За два с половиной года мы научились жить и работать в условиях тотального давления с вашей стороны. Более того, в том числе и благодаря атакам, организованным подконтрольными вам силовыми структурами, о нас узнала вся страна, и мы вышли на лидерские позиции среди интернет-СМИ.

Вы следили за нами, вы прослушивали нас, руками политических сателлитов вроде Ляшко вы фабриковали против нас дела, вы пытались нас дискредитировать, но мы выстояли и стали сильными.

Мы понимаем, что до выборов осталось чуть больше года и вы не остановитесь ни перед чем, чтобы закрыть рот тем журналистам, кто набрался смелости критиковать вас.

Вам очень важно победить на выборах.

Вы готовитесь.

И мы готовимся.

Мы готовимся продолжить нашу работу в самое сложное, предвыборное, время. Поэтому мы предприняли ряд действий.

Мы защитили наш сайт от возможной блокировки.

Мы отработали схему работы журналистов вне офиса, на случай новых атак и обысков.

И главное — из-под удара выведен главный редактор нашего издания Игорь Гужва, которого вы обложили уголовными делами, как себя офшорами.

Мы хотим сообщить, что Игорь Гужва выехал в Вену и попросил политического убежища у властей Австрийской Республики в соответствии с принятой процедурой. Подчеркнем, что Игорь Гужва выехал в Австрию после того, как у него закончился срок меры пресечения, определенной судом, и он получил законное право покинуть Украину.

Игорь Гужва остается главным редактором издания и продолжает руководить "Страной" из-за границы. Наш сайт будет работать в прежнем формате, наращивая обороты и активно развиваясь.

Все эти меры делают нас готовыми к любому варианту развития событий.

Ничто и никто не помешает нам, как и прежде, честно работать для наших читателей, рассказывая правду о ситуации в стране.

Редакция интернет-газеты "Страна"

***