Глава 1

Непроницаемо-чёрный мир. Девочка, сжавшаяся от страха в темноте. Откуда-то донеслось отчетливое, ясное эхо капли, упавшей на спокойную водную гладь. Пещера, сначала представлялось ей, хоть она и знала, что находится не в пещере. Темнота была слишком обширная, слишком далёкая, слишком глубокая.

В отдалении запылал багровый свет. Языки пламени дрожали и изгибались, меняя формы и очертания. Пожар взбирался всё выше, отбрасывая длинные тени в тяжёлом мраке, тени бесчисленной звериной орды, зверей, которые метались и прыгали, убегая от огня. Обезьяны, крысы, птицы, все виды и разновидности животных, но ни одного вы бы не нашли в детских книгах, слишком велики были их туловища, их шкуры красных, чёрных и синих тонов.

Они вертелись как дервиши, пятились и скребли воздух своими когтистыми лапами. Это напомнило девочке Карнавал и людей, вгоняющих себя в экстазное исступление. Но, даже танцуя и кружась, их внимание оставалось приковано к ней, жертве, которую они с радостью возложат на алтарь.

Четыреста ярдов от нее и их сумасшедшее, убийственное намерение ударило её, как сильный порыв ветра. Монстр во главе этого сборища раскрыл свою широкую пасть в радостном вое.

Она ничего не услышала.

Только звук капли воды, разбивающейся о тихую поверхность водоёма.

Она не могла оторвать взгляда от надвигающихся теней. Когда они настигнут меня, она знала без тени сомнения, они меня уничтожат. Разорвут её на куски, обглодают её кости. Но она не могла пошевелиться. У неё не было ни убежища, ни возможности защититься. Кровь бурлила в её венах, ревя, как океан в её ушах.

В то время, как она смотрела, обезумевшее полчище приблизилось еще на сто ярдов.

Йоко вдруг проснулась. Она стряхнула жгущий пот с глаз, глубоко вздохнула.

— Сон…, - произнесла она вслух.

Услышав собственный голос, она убедилась, что не спит. Она не могла успокоиться, пока не была в этом уверена. — Это был сон, — повторила она.

Сон. Сон, который преследовал её уже недели.

Йоко обвела взглядом комнату. Тяжёлые шторы закрывали свет. Часы на прикроватной тумбочке показывали, что ей уже пора вставать. Она должна была встать, но её тело было словно налито свинцом, а руки и ноги как будто увязли в смоле.

Сны начались месяц назад. В начале она не видела ничего, кроме пустой темноты, не слышала ничего, кроме капающей воды. Она стояла в кромешной тьме, с нарастающим в глубине души диким ужасом, отчаянно желающая убежать, убежать куда-нибудь, но её словно приковало к месту.

Пять ночей назад она проснулась в безмолвном крике, преследуемая красным мерцанием, двигающимися тенями и чёрным пятном, неотвратимо надвигавшимся всё ближе. За последние три ночи она успела понять природу страшных существ бегущих из ада.

Два дня. Два дня понадобилось странным зверям, чтобы выйти из тени. Она схватила свою старую тряпичную куклу и прижала её к груди.

Они были так близко.

За месяц они пересекли расстояние от горизонта.

Завтра, или днём позже, они доберутся и до неё.

Что она будет делать тогда?

Йоко встряхнула головой.

Это только сон.

Даже если сон будет повторяться ещё месяц-другой, всё равно это только сон. Но эти слова не успокаивали страх в её сердце. Её пульс бешено бился, её сердцебиение оглушительно стучало в ушах, дыхание обжигало ей горло. Она вцепилась в тряпичную куклу, словно цепляясь за саму жизнь.

Она встала с кровати. Надела школьную форму сейфуку, спустилась вниз. Неважно, как плохи её дела, она должна делать привычные вещи. Йоко умылась и пошла на кухню.

— Доброе утро, — сказала она.

Её мама стояла у кухонной раковины, готовя завтрак.

— Ты уже встала? — спросила она, бросив взгляд через плечо. На её лице мелькнуло озабоченное выражение. — Ты снова новишься рыжей, — сказала она.

Какое-то мгновение Йоко не могла понять, о чём она говорит. Затем, поспешно убрала волосы назад со лба. Обычно она заплетала косы перед тем как спуститься на кухню. Вчера вечером она расчесала их и оставила распущенными.

— Почему бы тебе не покраситься, чтобы посмотреть, что из этого выйдет?

Йоко покачала головой. Волосы заскользили по её щекам. С самого начала они были необычно каштановыми для японки. Солнце и вода просто еще больше их обесцветили. Сейчас её волосы достигали середины спины. Концы были такими светлыми, что казались розовыми.

— Может тебе стоит их немного укоротить? — продолжала настаивать мать.

Йоко не ответила. Она наклонила голову, быстро заплетая волосы в три косы. Это слегка затемняло их оттенок.

— Интересно, от кого из родственников ты это унаследовала? — размышляла вслух её мать с тяжелым вздохом. — Знаешь, твой классный руководитель задал мне тот же вопрос. Он даже поинтересовался, не приёмная ли ты. Представь себе! Он тоже считает, что это неплохая идея попробовать их покрасить.

— Красить волосы запрещено школьными правилами, — сказала Йоко.

Мать занялась приготовлением кофе. — Тогда подстригись. По крайней мере, не будешь так выделяться. Самое главное для девушки это её репутация. Она не должна привлекать к себе внимание или позволять кому-либо подозревать себя в непристойном поведении. И ты бы не хотела, чтобы это произошло с тобой, вот о чём я толкую, — сказала она саморазумеющимся тоном.

Йоко изучала кухонный стол.

— Ты знаешь, что люди видят твои волосы и удивлённо супят брови. Зайди в салон по дороге домой из школы и постригись. Я дам тебе деньги.

Йоко тихо простонала.

— Ты слышала, что я сказала?

— Да.

Йоко рассматривала угольно-серый день, рассветающий за окном. Стояла середина Февраля. Зимнее небо было холодным, огромным и жестоким.

 

Глава 2

Йоко посещала обычную школу для старших классов. Кроме того, что это была частная школа для девочек, о ней нельзя было сказать ничего особенного.

Эта школа была решением отца. Она хорошо училась в средней школе и метила свои взоры выше. Её школьный куратор рекомендовал лучшую школу. Но отца это нисколько не волновало. Школа находилась рядом с домом, не имела никаких проблем с репутацией. Она была известна своей строгостью и традиционностью, и этого было предостаточно.

Сначала даже её мать была разочарована рангом школы. Всё-таки она следила за результатами квалификационных экзаменов Йоко для старших классов. Но он вскоре убедил её в своей правоте. А как только её мать и отец в чём-то соглашались, спорить с ними становилось бесполезно.

Она могла бы поступить в более хорошую школу, которая находилась немного дальше. Вдобавок ко всему, школьная форма там была намного красивее. Но устраивать скандал по поводу вида униформы было как-то неудобно, и Йоко просто закрыла рот и сделала так, как ей говорили.

В результате, сейчас, в самом разгаре учебного года, у неё было маловато так называемого «школьного воодушевления».

— Доброе утро!

Поприветствовало Йоко звонкое трио голосов, как только она вошла в класс. Три девочки махали ей через всю комнату.

Одна из девочек поспешила к ней навстречу. — Эй, Йоко, ты ведь сделала домашнее задание по математике, правда? Не могла бы ты дать мне взглянуть?

Йоко прошла к своей парте возле окна и достала домашнюю работу из портфеля. Еще несколько девочек быстро собрались вокруг и сели переписывать её ответы.

— Ты такая хорошая ученица, Йоко. Неудивительно, что ты староста класса.

Йоко самоотверженно замотала головой.

— Нет, честно! Терпеть не могу домашние задания! В одно ухо влетает, в другое вылетает.

— Да, я тоже. Только начинаю о них думать, сразу же ничего не понимаю. Всё равно, что смотреть, как мухи дохнут. Вгоняет меня в сон. Если бы я была такой же умной как ты.

— Готова поспорить, тебе даже книжку открывать не пришлось.

— Вовсе нет.

— Ты в самом деле любишь учиться, а?

— Глупости! — Йоко изобразила страшный гнев по поводу последнего замечания, — Это всё моя мама, она вечно за мной следит.

Это была неправда. Мама вовсе не контролировала её школьные занятия, но было лучше плыть по течению. — Она проверяет мою домашнюю работу каждый вечер, — солгала Йоко, — Достало уже.

На самом деле всё было как раз наоборот. Её мать ужасно раздражала заученность Йоко. Не то что бы её не волновало, какие оценки получает её дочь, просто это не было прерогативой. — Если у тебя есть время учиться весь день, то можно найти время и для других твоих обязанностей, — это было её любимое изречение на данный момент.

Да и не то, что бы Йоко так уж нравилось учиться. Просто-напросто её ужасало недовольство учителей.

— Ничего себе, проверка домашней работы каждый вечер.

— Знаю, знаю. Мои родители такие же. Они ждут, что я буду учиться каждую минуту своей жизни. Ни один нормальный человек не сможет это выдержать.

— Точно.

Йоко согласно кивнула, просто от облегчения, что больше не являлась предметом разговора.

Позади неё кто-то торжественно прошептал, — Эй, это Сугимото.

Взгляды всех, кто находились в комнате, обратились на девочку только что зашедшую в класс и тут же разлетелись по сторонам. Волна холодного отчуждения пронеслась в воздухе. За последние шесть месяцев бойкотирование Сугимото превратилось в своё рода развлечение для предводительниц класса. Сугимото перепугано, словно затравленная лань, взглянула в ответ и поспешила проскользнуть к месту, где стояла Йоко. Она села за парту слева от неё.

— Доброе утро, Йоко, — сказала она вежливо.

Йоко начала отвечать по привычке и мгновенно запнулась. Однажды, совсем недавно, она необдуманно обменялась с Сугимото любезностями. Одноклассницы впоследствии осыпали её за это издёвками.

Поэтому она ничего не сказала и сделала вид, что Сугимото не существует. Другие девочки захихикали. Сугимото склонила голову, но не отвернулась. Йоко почувствовала на себе её взгляд и изобразила себя полностью погружённой в беседу, чтобы скрыть неловкое ощущение.

Может, она бы и пожалела Сугимото, но стоит ей пойти против остальных и она сама превратится в изгоя.

— Э-э… Йоко?

Йоко притворилась, что не слышит. Она знала, что поступает бессердечно, но не могла сообразить, как еще можно поступить в данной ситуации.

Сугимото оставалась настойчивой. — Йоко, — сказала она.

Разговор прекратился. Все собравшиеся вокруг парты Йоко, как один, обратили своё внимание на девочку. Йоко не могла не последовать примеру и встретила устремлённый на себя взгляд Сугимото.

— Ты… Ты сделала домашнее задание по математике?

Робость в голосе девочки вызвала очередной приступ смешков у окружающих.

Йоко тщетно пыталась найти подходящий ответ.

— Я… Ну, вроде бы.

— Можно мне взглянуть, пожалуйста?

Учитель математики всегда заранее назначал ученика, который у доски разбирал домашнее задание перед всем классом. Йоко вдруг вспомнила, что сегодня это была очередь Сугимото. Она обвела взглядом круг возле её парты. Никто не сказал ни слова. Они ответили ей такими же холодными взглядами, как и предназначеными для Сугимото. Йоко сразу поняла, что они хотят увидеть, как она собирается отвергнуть эту просьбу.

Йоко сглотнула комок в горле.

— Я… Я еще должна проверить, нет ли в нём ошибок.

Столь уклончивый отказ не впечатлил её собеседниц.

— Ах, Йоко, — бросила одна из них, — Ты такая мягкотелая.

Голос был полон неодобрения и упрёка. Йоко мысленно содрогнулась.

Остальные тут же подключились.

— Тебе надо быть потвёрже, Йоко.

— Она права. Человек в твоём положении не должен оставлять даже тени сомнения.

— Иначе ты будешь окружена идиотами, которые слово «нет» за ответ не считают.

Йоко понятия не имела, что делать. У неё не хватало мужества открыто предать их ожидания. В то же время, ей не хватало отточенного безразличия, которое требовалось, чтобы быть способной бросить девочке в лицо слова, которые они хотели услышать. В итоге, она разразилась нервным смехом.

— Да уж, конечно…

— Верно! Ты всё время такая хорошая. Поэтому-то такие ничтожества, как она, никогда от тебя не отстанут.

— Но я же староста класса.

— Как раз поэтому ты должна твёрдо держаться своих позиций. В конце концов, на тебя возложена реальная ответственность. Ты не можешь отвлекаться по каждой мелочи.

— Да, наверное.

— Правильно, — лёгкая, злобная улыбка искривила губы говорящей, — Кроме того, если ты дашь Сугимото свои записи, она их все… испачкает.

— Да, ты же этого не хочешь.

Круг собравшихся разразился очередным приступом злобного веселья и Йоко присоединилась к смеху. Но не раньше того, как увидела уголком глаза склонённую голову девочки и слёзы текущие по её щекам.

Это её вина, сказала Йоко самой себе. К таким людям всегда есть за что придраться. Всегда есть причина. Они сами в этом виноваты.

 

Глава 3

В бесконечной мгле не было ни неба, ни земли. Только высокий, звонкий звук очередной падающей капли воды. Во всех направлениях она могла видеть слабое, багровое сияние, дрожащие тени, странных зверей, мчащихся по направлению к ней.

Их разделяло менее двух сотен ярдов. Сам их размер сокращал расстояние еще больше. Среди этого зверья выделялась обезьяна, её пасть широко раскрытая в тихом, скрипучем смехе, её шерсть мерцающая в красном свете… она была так близко, что с каждым прыжком и движением Йоко могла видеть гибкость и очертания её мышц и мускулов.

Она стояла, словно приросшая к месту, онемевшая и неподвижная. Как бы она не пыталась отвести взгляд, она могла только наблюдать за спешащими к ней животными. Ветер был насыщен запахом смерти, и он душил её.

Я должна проснуться.

Она должна пробудиться ото сна, пока они её не настигли. Но как бы она не повторяла эти слова словно заклинание, она не могла догадаться, как это можно сделать. Если бы одной силы воли было достаточно, она бы это уже сделала.

Пока она стояла на месте в полной беспомощности, расстояние между ними сократилось вдвое.

Я должна проснуться.

Безумное отчаяние обуяло её. Паника пробирала всё её тело, шевелилась под её кожей. Она глотнула воздух. Её сердце бешено стучало, её кровь гремела в ушах.

Что случится, если я не смогу убежать?

В этот самый момент она почувствовала чьё-то присутствие у себя над головой. Сбивающая с ног жажда крови нависла над ней. В то же время, впервые во время сна, она обнаружила, что может двигаться. Она посмотрела вверх на коричнево-жёлтые крылья, конечности того же цвета. На пёстрые ноги, увенчанные когтями, острыми как бритва. У неё не было времени, чтобы продумать побег. Рёв океана наполнил её тело.

Она закричала.

— Йоко!

Она бросилась прочь. Она не думала о том, как убежать, тело просто выполнило её желание. Она вскочила и побежала. Лишь после этого она остановилась, чтобы осмотреться вокруг.

И увидеть потрясённое лицо учительницы и широко раскрытые глаза одноклассниц.

Она стояла в нескольких шагах от своей парты. Была середина урока английского языка. Она вздохнула с глубоким облегчением, а затем залилась краской от стыда.

Доля секунды, и волна хохота прокатилась по комнате.

Она заснула. Эти сны довели её до бессоницы. Она начала частенько дремать во время уроков. Но прежде кошмары никогда не посещали её в дневное время.

Учительница направилась прямиком к ней. Йоко взволновано прикусила губу. Обычно у неё не было никаких проблем в отношениях с учителями, но эта была исключением. Какой бы старательной и услужливой не старалась быть Йоко, учительница английского продолжала относиться к ней откровенно враждебно.

Учительница постучала по крышке парты уголком учебника.

— Я могу еще понять, когда ученики время от времени обмениваются подмигиваниями на моих уроках, но такое вижу впервые, мисс Накаджима! Может вам в следующий раз ещё и подушку в школу принести? Страшно подумать какие мучения вам могут причинить наши неудобные парты.

Йоко склонила голову и вернулась к своей парте.

— Разумеется, было бы интересно узнать для чего, как вы считаете, существует школа? Как глупо с моей стороны, полагать, что ученики должны высыпаться дома. Хотя, если вы находите мои уроки такими тягостными, может вам не стоит на них появляться вообще?

— И… Извините.

— Или вы так заняты по ночам, что вам просто некогда спать? В этом всё дело?

Это замечание вызвало взрыв смеха, в том числе, у её друзей. Йоко даже услышала приглушенный смешок Сугимото.

Учительница небрежно приподняла косы Йоко.

— Ваши волосы, это их естественный цвет?

— Да.

— Правда? Моя подруга в старших классах, она тоже была рыжей. Даже больше чем вы. Вы мне её напоминаете.

Она улыбнулась. — В последний год учёбы она попала в суд для несовершеннолетних и её исключили из школы. Что то из неё вышло? Ах, это было так давно…

Сдавленный смех прокатился по комнате.

— Итак, мы готовы снова быть внимательными, мисс Накаджима?

— Да, мэм.

— На всякий случай вам уж лучше постоять тут до конца урока, чтобы вы ненароком не заснули.

Она фыркнула себе под нос, весьма позабавленная своей частью диалога и направилась обратно к доске.

Йоко простояла у своей парты весь остаток часа. Приглушённый смех так и не утих окончательно.

О её поведении во время урока английского было немедленно доложено руководству. В тот же день, после полудня, она была вызвана в кабинет завуча для беседы об её личной жизни.

Завуч был мужчина средних лет с вечно нахмуренными бровями. Он сказал, — На самом деле уже несколько учителей считают, что вы занимаетесь некоей, гм, вне школьной деятельностью. Может ли это, каким-то образом, быть связанным с вашим сегодняшним поведением?

— Нет. — Это было не время и не место начинать объяснения по поводу её снов.

— Нет. Я… — Йоко ухватилась за хорошее оправдание. — Я… мои оценки по экзаменам середины четверти, они не очень хорошие.

Завуч тут же заглотнул наживку. — Ах, да, в самом деле. Верно, ваши оценки в последнее время ухудшились.

— Да.

— Вы конечно понимаете, что, занимаясь по ночам и не высыпаясь, вы нанесёте ещё больше вреда своим занятиям, если, впоследствии, не сможете уделять должного внимания в классе.

— Извините.

— Нет, нет, нет, я не ищу извинений. К сожалению, мисс Накаджима, люди часто делают неверные выводы по поводу самых невинных вещей. Они видят цвет ваших волос и, ну, понимаете…

— Я собиралась сегодня их обрезать.

— Вот как? — Он одобрительно кивнул. — Это несколько строго, я знаю. Но как бы жестоко это не выглядело временами, мы всегда действуем в ваших лучших интересах.

— Да.

Он пожал ей руку. — Ну что ж, это все. Вы можете идти.

Йоко отвесила безразличный поклон. — Простите, — сказала она.

За её спиной раздался мужской голос.

 

Глава 4

— Я нашёл тебя, — произнёс он.

Его присутствие сопровождалось слабым запахом океана. Завуч замер в изумлении. Когда Йоко обернулась, чтобы посмотреть, мужчина утвердительно добавил: — Это действительно ты.

Она предположила, что ему около двадцати пяти лет. Всё остальное в его внешнем виде просто потрясало. На нём было длинное одеяние наподобие плаща, окутывавшего его плечи. Волосы, словно восхитительное золотое сияние, обрамляли мраморное лицо и достигали его колен.

Она никогда прежде его не видела.

— Вы кто такой? — потребовал разъяснений завуч.

Но незнакомец не обратил на него никакого внимания и сделал нечто еще более потрясающее. Он преклонил колени перед Йоко, как перед царственной особой. — Та, которую искали, найдена, — сказал он.

— Вы знаете этого человека?

Йоко отрицательно покачала головой. — Нет-нет.

В то время, как они продолжали стоять в растерянности, мужчина вскочил на ноги. — Мы должны идти.

— Идти?

— Мисс Накаджима, что здесь происходит?

— Я не знаю!

Оставшиеся несколько учителей и персонал вокруг них обменялись любопыствующими взглядами. Йоко бросила умоляющий, беспомощный взгляд в сторону завуча, который вытянулся в полный рост. — Молодой человек, вы нарушаете границы школьной территории. Вы должны удалиться сию же минуту!

Лицо незнакомца было маской безразличия. — Это не ваше дело, — сказал он спокойно, без тени враждебности. Он так же оглядел весь офис. — Не вмешивайтесь, никто из вас.

Величественный тон его голоса незамедлительно лишил их дара речи. Он обратил свой взор на столь же изумлённую Йоко. — Я объясню тебе позже. Но мы должны уйти немедленно.

— Что за…?

Голос поблизости прервал её вопрос.

— Тайхо.

Он поднял голову, словно прозвучало его имя. — Что такое? — спросил он пустоту. Его лицо омрачила озабоченность.

Откуда-то и ниоткуда снова отозвался эхом голос. — Враг уже близко.

Ожесточенное выражение сменило спокойствие на его лице. Понимающе кивнув, он взял Йоко за запястье. — Прости меня, — cказал он, — Но это место становится опасным.

— Опасным?

— У меня нет времени для объяснений. Они будут здесь с минуты на минуту.

Йоко отпрянула от него, переполненая невыразимым ужасом. — Кто они? — закричала она.

Она уже собиралась повторить вопрос, когда бестелесный голос произнёс:

— Они здесь.

Ближайшее к Йоко окно взорвалось.

Она закрыла глаза, слыша пронзительный вой, осыпаемая осколками битого стекла.

— Что это было?

При звуке голоса завуча Йоко открыла глаза. Все, бывшие в кабинете, собрались у окон. В комнату ворвался холодный зимний ветер с широкой реки, протекающей рядом со школьной территорией. В его дыхании чувствовался сильный запах смерти и моря.

Стекло покрывало пол вокруг её ног. Но она была невредима, несмотря на то, что находилась ближе всех к окну.

— Как…?

Прежде чем она смогла понять, что происходит, незнакомец обратился к ней. — Я ведь предупреждал тебя. Сюда приближаются злобные силы.

Он взял её за руку, — Следуй за мной.

Отчаянная паника переполнила её. Йоко упиралась, но незнакомец просто продолжал тащить её за собой. Когда она споткнулась и чуть не упала, он обхватил её за плечи. Завуч преградил им путь.

— Ты ответственен за это?

В голосе незнакомца прозвучала холодная угроза. — Ты не имеешь к этому отношения. Уйди с дороги.

— Не прежде чем ты всё объяснишь, парень. Что вы делаете с мисс Накаджимой, здесь? Это связано с какой-то бандой? — Он бросил обвинительный взгляд на Йоко. — Во что вы уже умудрились ввязаться?

— Я не знаю, о чём вы говорите!

— А он? — спросил завуч, указывая на мужчину.

Йоко увидела зарождающиеся в его глазах ужасные подозрения: они сообщники.

— Я его не знаю! Клянусь!

Она вывернулась, вырывая свою руку из его. В то же время, над ними и за ними, снова прозвучал голос, с ещё большей тревогой.

— Тайхо!

Люди в кабинете переглянулись, как будто пытаясь понять, откуда исходит этот голос. Незнакомец рассержено посмотрел на Йоко в явном отчаянии. — Ну к чему быть такой упрямой!

Прежде чем Йоко могла отреагировать или ответить, он упал на колени. С мольбой он обхватил её ноги, не спуская глаз с её лица. — Величество, я клянусь вам в вечной верности. Знайте это и верьте мне, — он говорил быстро, неотрывно глядя в её глаза.

— Я прошу вас принять.

— Ч-что?

— Неужели вам недорога ваша жизнь? Скажите, что согласны!

Слишком потрясённая, чтобы толком понять, о чём он её просит, обескураженная напряжением момента, Йоко неожиданно поняла, что кивает в ответ.

— Я согласна, — произнесла она.

Последующие его действия просто ошеломили её.

Поднялся возмущенный хор голосов. — Кто этот парень? Он что, пьян? Что ему нужно?

Потрясённая Йоко смотрела как этот человек, — которого она никогда раньше в жизни не видела — склонил голову в преклонении, коснувшись лбом её ног. — Что ты… — попыталась она спросить, но не успела закончить фразу.

Всё словно закружилось перед глазами, и она ощутила, как что-то пробежало сквозь неё. На мгновение её зрение померкло.

В тот же самый момент тихий гул, словно землетрясение, сотряс комнату. Школьный двор за окнами покрыли мрачные тени.

— Накаджима! — завопил завуч с красным от гнева лицом. — Что, чёрт возьми, происходит?

 

Глава 5

Сокрушительный поток воды обрушился на здание, выбил оставшиеся окна, залил комнату волной, полной ледяных осколков. Йоко закрыла руками лицо. Бессчисленное множество крошечных стрел вонзились в её голову, руки и тело.

Её уши словно закрылись перед такой жестокостью. Она ничего не услышала.

Ощущение застигнутости свирепой пыльной бурей постепенно исчезло. Она открыла глаза. Повсюду блестело стекло. Все, кто прежде стоял у окна, теперь скорчились в шоке на полу. Завуч свернулся мячиком у её ног.

Как вы, хотела спросить она, пока не увидела, что всё его тело испещрено сверкающими осколками. Вопрос был явно неуместен. Другие, стеная, пытались подняться на ноги. Йоко стояла рядом с завучем, но на ней не было ни пореза, ни даже царапины.

Завуч схватился за её щиколотку. — Почему? — простонал он.

— Я ничего не сделала!

Незнакомец оторвал окровавленную руку завуча от её ноги. Он был невредим, как и она. — Мы должны идти, — сказал он.

Она отрицательно покачала головой. Если сейчас она уйдёт с ним, все сразу решат, что они были заодно с самого начала. Но её переполнил страх остаться там. Она позволила ему увлечь себя оттуда. Враг уже близко. Для неё это было пустым звуком. Перспектива остаться там, среди окровавленых и раненых, пугала её куда больше.

Они выбежали из кабинета и тут же столкнулись лицом к лицу с другим учителем. — Что происходит? — закричал тот и с подозрением перевёл взгляд на незнакомца.

Прежде чем Йоко могла ответить, незнакомец указал на кабинет. — Там много раненых. Им требуется медицинская помощь. — Он снова бросился бежать, Йоко за ним. Учитель крикнул им что-то вслед, но Йоко не смогла разобрать, что именно.

— Куда мы идём? — спросила она. Она только хотела бежать домой как можно быстрее. Вместо того, чтобы спуститься вниз по лестнице, незнакомец направился наверх. — Но это же путь на крышу, — ахнула она.

— Другие воспользуются лестницей вниз.

— Но…

— Куда бы мы не направились, ад преследует нас. Лучше никого больше в это не вмешивать.

Тогда зачем ты вмешал в это меня? Захотела крикнуть ему Йоко. Какой враг? О чём ты говоришь?

Но ей не хватило смелости повысить на него голос.

Он распахнул дверь у верхнего окончания лестницы и практически вытащил её на крышу. Позади них раздался металлический звук, словно скрежет по ржавому металлу. На дверной проём упала тень. Йоко подняла глаза и увидела коричнево-жёлтые крылья, распахнутый рот под крючковатым, испачканным ядом клювом.

Кошачий вой вырвался из широкой пасти. Оба громадных крыла птицы были увенчаны пятью когтями.

Я знаю это существо.

Она стояла застывшая, как будто связаная по рукам и ногам. С каждым жутким воплем звериная кровожадность просто охлёстывала её.

Из моих снов.

Чернильный закат окрасил хмурое небо. Сквозь тяжёлые складки кружащихся облаков прорывалось угасающее красное сияние заходящего солнца.

Посередине лба огромной, похожей на орла птицы, находился рог. Она запрокинула голову, захлопала крыльями, обдувая их зловонным ветром. Как и в её парализующих кошмарах Йоко могла лишь наблюдать за происходящим. Птица оторвала туловище от земли, взмыла ввысь, вновь хлопнула крыльями, расправив перья, и бросилась на неё. Пестрые конечности потянулись к ней, острые как бритва когти выдвинулись из роговатых лап.

У Йоко не было времени подготовиться. Её глаза были широко раскрыты, но она ничего не увидела. Казалось невероятным, что когти зверя могут вонзиться в её плоть, даже когда она почувствовала удар в плечи.

— Хъйоки! — Имя откликнулось эхом в воздухе. Ярко-красный фонтан пронёсся перед её глазами.

Моя кровь.

Но почему-то она не почувствовала боли. Она закрыла глаза. Я ничего не вижу, сказала она самой себе. Казалось бы, смерть должна была быть более страшной.

— Держись!

Её схватили за плечи и грубо встряхнули. Она пришла в себя и, открыв глаза, увидела как незнакомец всматривается в неё. Её спина упиралась в бетонную стену, её левое плечо врезалось в решетчатый забор, огораживавший всю крышу.

— Не время падать в обморок!

Йоко в тревоге вскочила. Столкновение швырнуло её через крышу. Раздался жуткий крик мучения. Громадная птица, распростёртая перед дверным проёмом, хлопала крыльями, вздымая вокруг себя крутящиеся порывы ветра. Её когти прорыли глубокие щели в бетоне, пока она мотала головой взад- вперёд. Она не могла освободиться. Её шея была зажата в пасти зверя, зверя напоминавшего пантеру с багровой шерстью.

— Что… Что это?

— Я предупреждал тебя об ожидающих нас опасностях.

Он оттащил её от забора. Йоко уставилась на зверя и птицу, сцепившихся в смертельной борьбе, затем перевела взгляд на незнакомца.

Он произнёс, — Кайко.

Из твердой поверхности, на которой они стояли, выросла женская фигура, как пловец из бассейна. Показалась только верхняя часть её тела, покрытая пушистыми перьями и руки в виде грациозных крыльев. Она держала меч, вложенный в великолепные ножны. Рукоять меча была отделана золотом и жемчугом и усыпана драгоценными камнями.

Йоко приняла его за не более чем красивое украшение. Незнакомец взял меч из рук женщины и подал его Йоко.

— Что…?

— Это твоё. Ты единственная, кто может им пользоваться.

— Я? — Её взгляд перешёл с меча на лицо незнакомца. — Почему я?

Он с бесстрастным лицом вложил оружие ей в руки. — Терпеть не могу меч…

— Но ты же сказал, что поможешь мне!

— … и не умею с ним обращаться.

Меч оказался тяжелее, чем она думала. Каким образом она должна была защищаться этим?

— С чего ты взял, что я умею? — бросила в ответ она.

— Ты хочешь умереть, как ягнёнок на заклании?

— Нет!

— Тогда воспользуйся мечом.

Хаос мыслей охватил Йоко. Она не хотела умирать, не здесь и не так. Но также у неё не было никакого намерения бросаться в бой, размахивая оружием над головой. У неё не было ни сил, ни умения им пользоваться. Голоса в её голове говорили ей наперебой обнажить меч, не обнажить меч, обнажить меч, не…

Она выбрала третий вариант. Она его бросила.

Незнакомец вскричал в гневе и изумлении, — Дура!

Она целилась в птичью голову. Меч пролетел мимо, задев конец крыла, и упал к ногам птицы.

— Проклятье! — Цокнув несколько раз языком, мужчина позвал, — Хъйоки!

Зверь-пантера вырвался из птичьих когтей. Он склонил голову, схватил меч в зубы и направился обратно к Йоко. Он был явно недоволен тем, что ему пришлось оставить свою добычу.

Незнакомец взял меч. — Жди моих указаний, — сказал он животному.

— Слушаюсь, — ответило оно.

Терпение, коротко сказал незнакомец. Он повернулся к покрытой перьями женщине. — Кайко.

Женщина поклонилась.

В этот момент громадная птица, освободившись, взлетела, осыпая их щебнем и бетоном. Она начала кружить в воздухе. Пантероподобный зверь взмыл в небо за ней. Женщина поднялась во весь рост над крышей, обнаружив снизу человеческие ноги и длинный хвост, и тоже бросилась в бой.

Незнакомец сказал, — Ханкьйо. Джюсаку.

Подобно женщине на поверхности крыши появились головы двух свирепых зверей. Одно напоминало большую собаку, второе — бабуина.

— Джюсаку, Ханкьйо. Я оставляю её на ваше попечение.

— Слушаемся, — поклонились они.

Незнакомец кивнул, повернулся к Йоко спиной, направился к забору и исчез.

— Подожди! — закричала Йоко ему вслед.

Не спросясь разрешения, бабуин схватил девочку и сжал в крепком объятии. Не обращая внимания на протесты, животное подняло её, перемахнуло через забор и взмыло в воздух.

 

Глава 6

Бабуин прыгал с крыши на крышу, с крыши на телефонный столб, перескакивая с места на место огромными, затянутыми шагами, как будто несомый ветром. Этот тряский, обезумевший вид транспорта доставил их за пределы города к океанскому побережью.

Бабуин опустил Йоко на волнорез, обращенный к гавани. Он исчез еще до того, как она смогла перевести дыхание. Оглядываясь взад вперёд вдоль укрепления, чтобы понять, куда он делся, Йоко увидела незнакомца, пролагающего путь сквозь толщу бетонных четырехугольных ограждений. Он нёс изукрашенный драгоценностями меч.

«Ты в порядке?» — крикнул он ей.

Йоко кивнула. У неё кружилась голова. Это всё из-за бабуина, всё это результат этого жуткого сумасшествия, охватившего её. У неё подкосились ноги. Она тяжело опустилась на землю и начала всхлипывать.

Незнакомец появился рядом с ней. «Здесь не место плакать».

Что происходит? — хотела спросить его она. Она видела, что он был не в настроении давать объяснения. Она отвернулась от него, обхватив колени дрожащими руками.

«Я боюсь».

Его реакция была холодной и грубой. «Оставь эти эмоции на потом. Они преследуют нас прямо сейчас. У нас нет времени даже перевести дыхание».

«Нас преследуют?»

Незнакомец кивнул. «Ты не убила её, как должна была. Теперь ничего не поделаешь. Хъйоки и остальные попытаются её задержать, но, боюсь, ненадолго».

«Ты имеешь в виду птицу? Что это за птица?»

«Ты подразумеваешь Кочо.»

«Что такое Кочо?»

Незнакомец угрюмо ответил: «Это один из них.»

Йоко внутренне сжалась от пустоты объяснения. «А ты кто такой? Почему ты мне помогаешь?»

«Меня зовут Кейки.»

Он ничего больше не добавил. Йоко вздохнула. Она ясно слышала, как остальные обращались к нему Тайхо, но ей не хотелось продолжать настаивать по данному вопросу. Она только хотела убежать, уйти домой. Её сумка и куртка остались в школе. Она не хотела туда возвращаться, во всяком случае, не одна. И ей совсем не хотелось идти домой в таком виде. Она в задумчивости склонилась на волнорезе.

«Ты готова?» — спросил Кейки.

«Готова к чему?»

«Идти».

«Идти? Куда?»

«Туда».

Опять, туда, в никуда. Йоко было наплевать. Кейки взял её за руку, опять, в сотый раз. Почему он ничего не объясняет? Почему он вечно тащит её за собой?

«Эй, секундочку.» — cказала она.

«У тебя было достаточно времени. Больше у нас нет ни минуты».

«Куда это туда? Сколько времени это займет?»

«Если мы отправимся сейчас, один день».

«Ни за что».

«Что ты имеешь в виду?»

Тон его голоса напугал её. Она подумывала отправиться с ним из любопытства. Но она его отродясь не видывала. И на целый день. Даже не о чем говорить! Что скажут её родители, когда вернутся в пустой дом? Они никогда не разрешали ей так далеко путешествовать самой.

«Я не могу. Я просто не могу».

Во всём этом не было никакого смысла. Почему он продолжает угрожать ей, предъявлять какие-то невероятные требования? Ей хотелось плакать. Она знала, что он упрекнёт её за это, поэтому обняла колени и стиснула зубы, отчаянно удерживая слёзы.

Знакомый голос прозвучал вокруг них.

«Тайхо.»

Кейки быстро осмотрел небо. «Кочо?»

«Да».

По спине Йоко пробежала дрожь. Приближалась чудовищная птица.

«Мне нужна твоя помощь», — сказал ей Кейки. Он поднял её на ноги, вложил ей в руки меч. «Если ты хоть сколько-нибудь дорожишь жизнью, воспользуйся им».

«Я же тебе говорю, что не могу!»

«Никто кроме тебя не может.»

«Это ничего не меняет!»

«Я предоставлю тебе Хинмана». «Джойю», — позвал он.

По его команде, над каменистой поверхностью выросла мужская голова пепельного вида с запавшими, обведенными красным, глазами. Выше, и стало ясно, что у него нет туловища ниже шеи, кроме медузообразных отростков.

«Что это?!» — ахнула Йоко.

Существо легко оторвалось от земли, развернулось, и набросилась на неё. Она попыталась бежать. Кейки схватил и удержал её. Существо, холодное и мягкое, прижалось к её шее, а потом сползло вниз по спине. «Сними с меня это!» — закричала Йоко. Она беспомощно размахивала руками. «Останови его! Останови!»

Кейки удерживал её на месте. «Ты ведешь себя безрассудно. Успокойся.»

Ей хотелось вырвать. Щупальца, словно холодные длинные макароны, скользили вокруг её тела между позвоночником и подмышками. Она почувствовала, как это тяжело надавило ей вдоль затылка. Йоко завизжала от ужаса. Она вывернулась из его рук, освободившись, бросилась на землю, упала на колени, панически и безрезультатно раздирая свою шею и плечи.

«Что это? Что ты сделал?»

«Джойю овладел тобой в качестве гостя».

«Гостя?» — Йоко пробежала руками вдоль тела. Отвратительное ощущение исчезло.

«Джойю умеет владеть мечом. Это умение теперь в твоем распоряжении. Скоро прибудет Кочо. Ты должна убить его, и не только его, чтобы спастись».

«Не только его?» Значит, ещё и другие преследуют её, как в красном рассвете её снов. «Я… не могу. Этот Джойю, или Хинман, или кто он там, куда он делся?»

Кейки не ответил. Он всматривался в небо. «Они идут».

 

Глава 7

В тот самый момент, когда она решила взглянуть сама, сзади неё раздался тот самый странный крик. Меч оказался у неё в руке. Это произошло как-то незаметно. Она повернулась в направлении крика и увидела громадные распростёртые крылья птицы, которая кружила и падала прямо на них.

Она закричала от страха, вдруг поняв, что ей некуда деться. Птица спускалась быстрее, чем она могла убежать. Меч был бесполезен. Она понятия не имела, что с ним делать. Противостоять с ним зверю? Это было абсурдом. Она никак не могла защищаться.

Толстые крючковатые конечности птицы заполнили её поле зрения. Она хотела закрыть глаза, но не могла.

Вспышка белого света промелькнула перед ней, за ней последовал неистовый, тяжелый звук разбивающихся друг о друга камней. Тяжелый коготь, сверкающий подобно лезвию топора, завис прямо перед её лицом. Она остановила его движение мечом, наполовину вытащенным из ножен и поднятым перед ней, сжимая его обеими руками.

У неё не было времени спросить себя, как она это сделала.

Её рука, словно сама по себе, вытащила оставшееся в ножнах лезвие. Тем же движением она полоснула по ногам птицы. Её обдало теплой струей яркой красной крови.

В немом изумлении она могла только подумать, Я не делаю этого. Её руки и ноги двигались сами по себе, рассекая лапы Кочо, который заметался над ними в замешательстве.

Еще больше крови хлынуло вниз, намочив её. Тёплая жидкость текла по её лицу и шее, затекая под воротник кофточки. Её затрясло от тошноты. Она — вернее, её ноги — отступила, увиливая от рассыпающихся брызг.

Чудовище взмыло в небо, сориентировалось, и вновь набросилась на неё. Она нанесла удар по крыльям. При каждом движении она чувствовала пробирающиеся сквозь неё холодные щупальца.

Это он, этот Джойю.

Птица, с рассеченными крыльями, завопила и грохнулась оземь. Одним взглядом Йоко охватила место действия. Это дело рук Джойу, она знала, он дергал её за руки и ноги как марионетку.

Гигантская птица захрипела в агонии, забила крыльями по земле и поползла к ней. Не колеблясь ни минуты Йоко аттаковала её. Увиливая от нападений, она рубила её туловище. Вскоре она вся была покрыта кровавым месивом. Но всё, что она чувствовала, были отвратительные позывы в её руках каждый раз, когда она разрубала плоть и кости.

Она застонала от отвращения, но не могла остановиться. Не обращая внимания на бьющую кровь, она вонзила меч глубоко в крыло птицы, вытащила его, откромсав приличный кусок крыла. Развернувшись, оказалась лицом к лицу с хрипящей, извергающей пену головой животного.

«Пожалуйста, перестань!»

Громадная птица взмахивала раненым крылом, но не могла оторвать тело от земли. Йоко увернулась от бьющегося крыла и проткнула птичье туловище. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, что делает, но почувствовала мягкое сопротивление в своих руках, когда лезвие прошло сквозь жир и мясо. Она вытащила его наружу, развернулась, и нанесла удар по птичьей шее.

Позвоночник животного остановил стремительное движение меча. Она вытащила меч, обрызгивая себя плотью и жидкостью, снова нанесла удар и начисто отсекла голову от тела.

Только после того, как она вытерла меч обо всё еще дрожащие перья птицы, к ней вернулся полный контроль над её телом.

Она разрыдалась от ужаса и бросила меч как можно дальше от неё.

Йоко перегнулась через край волнореза и вырвала. Всхлипывая, она сползла вниз по цементныму подножию четырёхугольного заграждения и окунулась в море. Стояла середина Февраля. Вода была настолько холодная, что чуть не разрезала её пополам. Но её единственным желанием было смыть кровавое месиво со своего лица.

Прийдя в себя, она так дрожала от холода, что с трудом смогла вскарабкаться обратно на волнорез. Вновь очутившись на твёрдой поверхности, она разразилась слезами. Она плакала от страха и отвращения, плакала до хрипоты в голосе, пока у неё не иссякли слёзы.

«Ты в порядке?» — спросил Кейки.

«В порядке?»

В его выражении не было никаких чувств. «Это было не всё. Другие следуют за ним». - сказал он.

«И?» — её тело словно онемело. Его предупреждение её совершенно не тронуло. Теперь, глядя вверх ему в лицо, она его совсем не боялась.

«Они сильны и беспощадны. Ты должна пойти со мной, чтобы я мог тебя защитить»

«И не думай».

«Ты ведешь себя глупо».

«Я хочу домой».

«У тебя дома тоже небезопасно.»

«Мне плевать. Мне холодно. Я иду домой. Эти чудища в твоём полном распоряжении. Делай с ними что хочешь.» Йоко взглянула на него: «И вытащи из меня этого Джойю.»

«Он тебе еще понадобится.»

«Нет. Я ухожу домой.»

«Глупая женщина!» — взорвался он в таком гневе, что у Йоко глаза раскрылись от изумления. «Неужели ты желаешь своей смерти? Я не понимаю. Если ты не хочешь умереть, ты должна пойти со мной!»

«Заткнись!» — закричала на него Йоко. «Заткнись к чертовой матери!». Никогда, за всю свою жизнь, она не говорила ничего подобного кому бы то ни было. Её охватило странное чувство радостного возбуждения. «Я делаю, что я хочу и я не хочу иметь с этим ничего общего. Я иду домой.»

«Ты не слышишь, что я говорю.»

«Я иду домой.» Она оттолкнула предложенный ей меч в сторону. «Ты мне не указчик.»

«Ты не понимаешь опасности!»

«Ну если меня это устраивает, тебе-то что?» — ответила Йоко, слегка улыбаясь.

Тихим рыком он сказал: «Это всё для меня.»

Он кивнул, когда она проходила мимо. Прежде чем она могла отреагировать, две белые руки обвились вокруг и обхватили её.

«Что ты делаешь?»

Она выпрямилась, чтобы посмотреть назад через плечо. Это была крылатая женщина, которая раньше доставила ей меч. Она сжала руки Йоко и вложила меч в её объятья.

«Отпусти меня!»

«Ты мой господин,» — сказал Кейки.

«Твой что?»

«Ты мой господин. При любых других обстоятельствах я подчинюсь любому твоему приказу. Ты должна простить меня. Как только ты окажешься в безопасности, я предоставлю тебе все объяснения, какие пожелаешь. И если ты захочешь вернуться домой, я обязуюсь выполнить и эту просьбу.»

«Когда это я успела стать твоим господином?»

«Мне некогда объяснять.» — ответил он холодным взглядом. «Я был бы рад, если бы подобная тебе отреклась, но это не моё решение. Я не могу покинуть тебя. Всё, что я могу сделать, это не дать втянуть в это невинных. И если мне для этого понадобится сила, я её применю. Кайко, возьми её.»

«Отпусти меня!»

«Ханкъйо,» — подозвал Кейки. Медно-шерстный зверь вырос из тени. «Мы должны убираться отсюда. Это место слишком пропахло кровью.»

Рядом появился огромный пантерообразный Хъйоки. Всё еще удерживая руки Йоко, женщина взобралась на пантерообразного зверя и усадила Йоко перед собой на его спине. Кейки, в свою очередь, оседлал Ханкъйо.

Йоко взмолилась: «Пожалуйста, я не шучу. Отвези меня домой! Вытащи из меня эту штуку!»

«Но он же тебе не мешает, не так ли? Теперь, когда он полностью овладел тобой, ты не должна чувствовать его присутствие.»

«Мне плевать, чувствую я его или нет! Убери его из меня!»

Кейки обратился к Джойу: «Не обнаруживай себя. Веди себя, как будто тебя нет.»

Ответа не последовало.

Кейки кивнул. Йоко еле успела ухватиться за руки женщины, чтобы не упасть, когда зверь поднялся на задние лапы и взмыл вверх.

«Cтой!» — закричала она.

Пантерообразный зверь не обратил на неё никакого внимания. Он без всяких усилий поднялся в небо, по собачьи загребая воздух и медленно набирая скорость. Если бы не земля, постепенно исчезающая под ними, она бы могла подумать, что они вообще стоят на месте.

В то время, когда словно во сне, зверь мчался всё дальше и дальше от земли, внизу мелькнули последние проблески города, окутанного надвигающимся закатом.

 

Глава 8

Небеса были наполнены холодным светом звёзд. На поверхности земли созвездие огней обрамляло окраины города.

Зверь-пантера нёсся над заливом, словно плывя по воздуху. От быстроты их отправления у неё перехватило дыхание, но, как это ни странно, она не чувствовала сопротивления и ожидаемого ветра и поэтому плохо представляла себе их настоящую скорость. Поэтому, поняла как быстро они движутся только благодаря стремительно исчезающему позади неё городскому пейзажу.

Сколько бы она не умоляла, никто не отвечал на её просьбы.

А поскольку у неё не было никакой возможности определить степень их продвижения, её страх по данному вопросу уступил место мыслям о неопределённой цели их путешествия.

Зверь-пантера развернулся в сторону открытого моря. Она больше не видела Кейки верхом на его летающем существе. Он обещал, что их ждет долгий путь.

Вслед за усталостью, её охватило чувство полного равнодушия. Она сдалась, прекратила протестовать. Если подумать, то, когда она попыталась подвигаться, она не испытывала неудобства. Руки женщины тепло обхватывали её вокруг талии.

Йоко поколебалась, а затем спросила: «Они всё ещё нас преследуют?» Она слегка повернулась, чтобы взглянуть на женщину.

«Их легион,» — ответила та. Но её голос при этом был нежным и каким-то успокаивающим.

«Кто вы?»

«Мы слуги Тайхо. А теперь, смотри, пожалуйста, вперёд. Он будет очень недоволен, если я тебя уроню.»

Йоко недовольно выпрямилась. Всё, что она могла видеть, были тёмное небо и темный океан, слабый свет звёзд, слабый белый свет волн. Высокую зимнюю луну. И больше ничего.

«Держи крепко меч. Ни при каких обстоятельствах не выпускай его из рук.»

Это напоминание пробудило в Йоко страх. Оно могло лишь означать, что впереди их ждут не менее страшные битвы.

«Враг?»

«Они преследуют нас. Но Хъйоки быстр. Не беспокойся.»

«Тогда…»

«И постарайся не потерять меч или ножны.»

«Или ножны?»

«Меч и ножны это пара и они всегда должны быть вместе. Драгоценности на ножнах предназначены для твоей защиты.»

Йоко посмотрела вниз на меч в своих руках. Два сине-зелёных шара, размером с мячики для пинг-понга, были привязаны к концам декоративного шнура, обвивавшегося вокруг ножен.

«Эти?»

«Да. Возьми их и убедись сама. Сейчас достаточно холодно, чтобы понять.»

Йоко сжала шары. Её ладони постепенно пронизало странное ощущение. «Они тёплые.»

«Они пригодятся тебе в случае усталости, болезни или ранения. Меч и ножны ценные сокровища. Не потеряй их.»

Йоко кивнула. Она уже обдумывала свой следующий вопрос, как вдруг, их скорость неожиданно замедлилась.

Белый ореол луны отражался в темной воде. Яркость отражения, простиравшегося вдоль волн, увеличивалась по мере их спускания, словно сам лунный свет превращал белые гребни волн в бушующую пену. Приблизившись, она увидела сбивающуюся в смерч океанскую поверхность.

Йоко поняла, что зверь-пантера собирается прыгнуть прямо в круг света посреди сверкающей водной воронки.

«Я не умею плавать!»

«Не волнуйся,» — сказала женщина, еще крепче сжимая её в объятьях.

«Но…»

У неё не хватило времени выдвинуть другие возражения.

Они бросились прямо в водоворот. Йоко закрыла глаза, приготовившись к страшному столкновению с водной поверхностью. Но вместо этого она почувствовала… почти ничего. Ни брызга рассекаемых волн, ни холодного прикосновения моря. Ничего, кроме погружения в серебристый свет, свет пробивающийся сквозь уголки её глаз. Словно нежная прозрачная ткань проскользнула по её лицу. Она открыла глаза. Казалось, они находились в глубине светового туннеля. Не было ни тьмы, ни ветра, только всеобъемлющее свечение, окутывающее с ног до головы, ореол лунного света, пробивающийся сквозь темные волны.

«Что это?» — поразилась вслух Йоко.

Под лапами зверя находилось кольцо света, так же как и над его головой. Она не могла понять откуда струится свет, от лап к голове или же наооборот. В любом случае, они быстро пройдут сквозь него.

Почти сразу же, как только они окунулись в этот круг света, она снова почувствовала прикосновение легкой, как паутинка, вуали к лицу. Одним мощным движением они выпрыгнули из воды. Звуки океана вернулись. Подняв глаза, она охватила взглядом пустынное, простирающееся вдаль море. Они выскользнули прямо из лунного сияния. Она не могла понять, на каком расстоянии от земли они находятся. Ей были видны лишь верхушки волн, купающиеся в лунном свете.

Поверхность взбилась в сияющую пену, словно движимая свирепым ветром. Вокруг них поднялись круговые волны, вздымая шапки пены. Йоко, на спине зверя-пантеры, не ощущала всего этого урагана, лишь легкое дуновение встречного ветерка. Вверху кружили облака. Зверь, с еще большим усилием, поднялся в небо. Вскоре они были слишком высоко, чтобы видеть даже лунный свет, пронизывающий штормящее море.

«Хъйоки!» — вскричала женщина.

Тревога в её голосе заставила Йоко обернуться. Проследив за взглядом женщины, она увидела множество чёрных теней, выпрыгнувших из яркого лунного ореола.

Единственным источником света была луна и её отражение в море. Они мчались в укрывающую тьму собирающихся облаков.

Непроницаемая чернота.

В ней не было ни неба, ни земли. Только лишь янтарное свечение, оставшееся после луны, слабый свет, который плясал и дёргался, словно языки бушующего огня. Она увидела бесчисленные тени и поняла, что они гонятся за ней. Существа мчались из кроваво-красной луны, обезьяны, крысы и птицы; красные звери, черные звери и синие звери.

Йоко с изумлением уставилась на развёртывающуюся перед ней картину. Она видела её раньше. Она знала это. «Быстрее!» — закричала она. «Они схватят нас!»

Женщина встряхнула её. «Успокойся. Мы именно это и делаем.»

«Г-и, нет!»

Женщина пригнула Йоко, распластав её тело по спине зверя. «Держись,» — сказала она.

«Что ты…?»

«Я попытаюсь их задержать. Держись покрепче и не отпускай меч.»

Убедившись, что та её поняла, она сняла руку с талии Йоко и бросилась назад, взмывая вверх и удаляясь от них. На мгновение Йоко успела рассмотреть золотистые полосы у неё вдоль спины прежде, чем темнота поглотила её.

Йоко не видела ничего, кроме окутывавшего мрака. Их ударило порывом ветра. Она приникла к спине зверя.

«Х-Хъйоки-сан?» — сказала она.

«Что такое?»

«Мы сможем от них оторваться?»

«Трудно сказать.» — неопределённо ответил тот. Он закричал: «Берегись! Над тобой!»

Йоко взглянула вверх и увидела слабый красный проблеск.

«Гойу.» Хъйоки повернул без предупреждения. Что-то ударилось о его бок и упало вниз.

«Что это было?»

Хъйоки продолжал нестись, увиливая из стороны в сторону. Неожиданно он притормозил.

«Вытащи меч. Это ловушка. Они нас отрезали.»

«Какая ещё ловушка?»

Всматриваясь вперёд, в темноте она увидела еще один вспыхнувший багровый свет, увидела орду, выпрыгивающую прямо на них из тени.

«О Г-и.»

Сама мысль о том, чтобы обнажить меч, была ей ненавистна. В тот же миг холодные щупальца коснулись её ног. Её колени сжали бока зверя с такой силой, что хрустнули суставы. Ледяной червь прополз вдоль её позвоночника. Словно бессознательно её тело оторвалось от спины Хъйоки. Пальцы ослабили хватку, руки приготовились к битве. Она вытащила меч, воткнув ножны за пояс юбки.

«Прекрати!»

Она выдвинула меч вперед в правой руке, ухватившись левой рукой за гриву зверя.

«Пожалуйста!»

Сблизившись, они столкнулись друг с другом словно два разбушевавшихся урагана. Хъйоки бросился в самую гущу стаи и меч Йоко кромсал надвигающийся звериный поток. Ей ничего не оставалось, кроме как закричать и закрыть глаза. Проблемой было не просто убийство живых существ. Она не могла вынести даже вид препарированой лягушки на уроках биологии. Её существование не должно требовать такой бойни.

Меч замер в движении. Хъйоки крикнул: «Открой глаза! Иначе Джойю не сможет тебя защитить!»

«Нет!»

Зверь попятился, запрокинул голову и резко повернул назад. Йоко, по-прежнему, упорно не открывала глаз. Она не собиралась причинять еще больше смертей. Если, закрыв глаза, она может остановить меч, то именно это она и сделает.

Хъйоки резко свернул влево. Они ударились о что-то тяжёлое, словно врезавшись в стену. Она услышала вой раненой собаки. Открыла глаза, но ничего не увидела. Прежде, чем она смогла понять, что происходит, Хъйоки перевернулся в воздухе.

Её ноги потеряли хватку. Она провалилась в пространство.

Перед её потрясённым взором промчался зверь с виду похожий на дикого кабана. Она ощутила в правой руке как сталь рассекает мышцы и кость, услышала рёв израненого чудовища, собственные крики.

А потом ничего. Ни вида, ни звука, ни вкуса, ни прикосновения, ни мысли. Лишь её падение, всё дальше и дальше, сквозь бесконечную тьму.

 

Глава 9

Йоко проснулась под звуки разбивающихся волн. Она ощутила брызги океана на своем лице. Открыла глаза, приподняла голову. Она упала на песчаный пляж неподалёку от кромки воды. На берег обрушилась большая волна. Она прокатилась по песку, омывая её ноги.

Как это ни странно, вода была не холодной. Йоко лежала на песке, обмываемая волнами. Её окружал насыщенный запах океана, чем-то похожий на запах крови. Море текло в её венах, поэтому, даже когда она закрывала уши, ей был слышен отдаленный шум океана.

Следующий всплеск залил её колени. Песок, подхваченный приливом, защекотал ей кожу.

Этот тяжелый морской аромат.

Она посмотрела на свои ноги. Вода, хлюпающая вокруг её тела, была красного цвета. Она посмотрела на серые волны, потом вверх, на широкое, серое небо. Затем снова посмотрела вниз. Вода действительно была красной.

Она осмотрелась в поисках причины. «А-а,» — сказала она.

Её ноги. С её кожи стекали багровые струи. Она вскочила на ноги. Её руки и ноги были красного цвета. Даже её тёмно-синяя школьная форма сейфуку стала тёмно-коричневой.

Кровь.

Она вздохнула. Всё её тело было пропитано кровью. Руки были чёрными и липкими от грязи, также как лицо и волосы. Она закричала и бросилась прямо в разбивающиеся о берег волны. Прибывающая вода была грязно-серого цвета, уходящая — багрового. Она набрала воду в ладони. Та просачивалась кровью между пальцами. Сколько бы она не тёрла руки, она не могла отмыть их до нормального цвета. Прилив поднялся до её талии. Вокруг неё образовалась лужа, алое пятно под угольным небом.

Йоко снова подняла руки к лицу. На её глазах её ногти начали расти, превращаясь в острые когти длиной как минимум в пол-пальца.

«Что?…»

Она перевернула ладони. Её кожа покрылась множеством маленьких трещинок или расщелин. Частичка кожи отслоилась, и, подхваченная ветром, упала в воду. Под ней оказался короткая красная шерсть.

«Нет, не может быть!»

Она потёрла ладонь об руку. Кожа продолжала отслаиваться, обнаруживая под собой красный мех. С каждым движением она сбрасывала свою плоть. Волна, кружась, охватила её. Её форма начала таять, словно разъеденная кислотой. Вода омывала шерсть, окрашивая океан в красный цвет.

Когти на руках, шерсть, выросшая на теле — она превращалась в одного из этих зверей.

«Нет, нет, нет,» — всхлипывала она. Её форма развалилась на куски. Её руки изгибались словно передние лапы кошки или собаки. Это кровь, кровь этих тварей, она превратила меня в одну из них. Этого не может быть.

Она закричала: «Г-и, НЕТ!»

Но её уши не уловили знакомых звуков, только лишь шум разбивающихся волн и невнятный звериный вой.

Открыв глаза, Йоко увидела бледно-голубое небо.

Всё тело ныло, боль в руках была невыносимой. Она приподняла вверх ладони и вздохнула с облегчением. Нормальные. У неё были нормальные человеческие руки. Без шерсти и когтей.

Она вздохнула, напрягла память, пытаясь понять, что случилось. Затем вспомнила. Она попыталась встать на ноги, но её мускулы настолько онемели, что она с трудом могла двигаться. Она продолжала лежать, делая глубокие вдохи, один за другим. Постепенно боль отступила и её члены обрели некоторую подвижность.

Она села, стряхивая с себя слой сосновых иголок.

Сосна. Это действительно было похоже на сосну. Она огляделась и увидела сосновый лес. Верхушки деревьев были сорваны, обнажая белую внутреннюю древесину. Наверное, ветки упали с этих самых деревьев.

Её правая рука все еще крепко сжимала рукоятку меча. Значит, она его всё-таки не выронила. Она полностью себя осмотрела, но не обнаружила никаких серьёзных ранений, ничего, кроме многочисленных незначительных царапин и ушибов. Ничего особенного. Ощупывая спину, её руки наткнулись на ножны, торчащие в поясе юбки.

Лёгкая дымка плыла по ранному утреннему небу. Она услышала отдалённый шум волн. «Что это был за сон?» — поинтересовалась вслух она.

Внезапно вспомнилась жестокая битва с чудовищами, их кровь, заливающая её.

И звук волн.

Она простонала.

Огляделась вокруг. Близился рассвет. Сосновый лес покрывал всё побережье. Она была жива, не получила серьезных ранений. Вот и всё, собственно.

Ей показалось, что поблизости нет никаких врагов. В лесу не мелькало ничего подозрительного. И союзников тоже. Когда они прошли сквозь лунное сияние, луна висела высоко в ночном небе.

Сейчас уже начинало светать. Так долго она пробыла в одиночестве. Кейки и другие, должно быть, далёко отклонились от намеченного курса.

Если тебя потяряли, тихо сказала она самой себе, нужно оставаться на том же месте.

Её наверняка уже искали. Кейки обещал защищать её. Если она отправится сейчас, куда глаза глядят, они никогда её не найдут. Она прислонилась к стволу дерева и взяла в руку камни, привязанные к ножнам. Ноющая боль стала потихоньку исчезать.

Как странно. Но они действительно снимали боль. Она пристально вгляделась в драгоценности. Они выглядели как обычные камни, только с отполированным блеском сине-зелёного стекла. Может, это были нефриты.

Всё еще крепко сжимая камни в руке, она села на землю и закрыла глаза.

Собираясь всего лишь немного вздремнуть, проснувшись, она увидела уже яркое утреннее небо. «Становится поздно,» — заметила она.

Но где все? Кейки, Кайко, Хъйоки? Почему они не пришли за ней? Наконец она спросила: «Джойю-сан?»

Даже если он всё еще был внутри неё, он не отвечал. Она совершенно не ощущала его присутствия. Другими словами, он и не собирался показываться, пока она снова не начнёт размахивать этим мечом.

«Эй, ты там?» — cпросила она, обращаясь к самой себе. «Где Кейки?»

Ответа не последовало. Ничего себе, хорошенькая помощь. Она встревоженно вскинула голову. Что если Кейки искал её и прошёл мимо? Она вспомнила вопль боли за мгновение до того, как упала. Хъйоки остался там, окруженный чудовищами. Выжил ли он?

Беспокойство стеснило её голову и плечи. Она вскочила, подавляя крик паники, нарастающей внутри неё.

Оглядываясь, она увидела справа от себя брешь в лесу. Между ними не было ничего, что вызывало бы опасения. По крайней мере она могла спокойно дойти до туда. За лесом было вспаханное поле. Оно было усыпано толстым слоем кустарника, размётанного по бесцветной почве. За полем выдавался в черное море скалистый выступ.

Йоко подошла к краю скалы. Заглядывая через край она словно очутилась на крыше высокого небоскреба, Увиденное потрясло её.

Это было не столько из-за невиданой высоты скалистого обрыва, сколько из-за воды, чёрной как ночное небо, почти синей в своей черноте. Даже в утреннем свете море было подобно ночи. Но когда она проследила взглядом за отвесной стеной до самой воды, то поняла, что та вовсе не чёрная. Вода была кристально чиста. Она не могла даже представить себе её глубину. Море было настолько широким, настолько глубоким, что никакой свет не мог пробиться свозь его глубины.

Затем, в самой глубине глубин, она увидела мерцающий огонек. Сперва она никак не могла понять, что это такое, потом их стало всё больше и больше, маленьких частичек света, словно песчинками разбросанными в чёрной бездне. Вместе они излучали слабое подводное свечение.

Словно звёзды.

У неё закружилась голова. Она присела, поняв, что это такое. Она видела фотографии звёзд, млечного пути и галактик. Прямо перед ней простиралась вселенная. Эта мысль ошеломила её: Я не знаю этого места. Это был незнакомый ей мир, незнакомый ей океан. Она находилась в совершенно ином измерении.

О Г-и.

«Этого не может быть,» — сказала она вслух.

Где она? Безопасно ли здесь? Опасно? Куда ей идти? Что делать?

«Джойю-сан, пожалуйста.» Она повысила голос, закрыв глаза.

«Джойю! Ответь мне!»

В её ушах стоял лишь шум океана. Ни звука от сидящего в ней существа.

«Что же мне делать? Неужели никто мне не поможет?»

Уже прошла целая ночь. Её мать, наверное, с ума сходит от беспокойства. Отец будет в ярости.

«Я хочу домой.»

По её щекам потекли слёзы. Она проглотила комок в горле. «Я хочу домой,»- повторила она, больше не в силах сдерживаться. Обняла колени, уткнувшись в руки лицом, и расплакалась.

 

Глава 10

Она продолжала сидеть там, уставившись на море, пока в небе не взошло солнце. Что это за мир? Где она?

Чтобы добраться сюда они прошли сквозь лунный свет. В одно это уже было трудно поверить. В любом случае, ухватиться за лунный луч было также невероятно, как поймать свет взошедшего солнца.

Потом еще Кейки и все эти странные существа. Ни одно из них не водилось на Земле. Должно быть, они пришли из этого мира. Это было единственным объяснением, пришедшим ей в голову.

О чём он думал, перенося её сюда? Он сказал, что это опасно, сказал, что защитит её. Ну и вот, она здесь. О чём они думали? Почему на неё напали эти монстры? Всё было словно в кошмаре, в том самом сне, которые преследовал её весь последний месяц.

С самого начала, с того самого момента, когда она встретила его, во всём этом не было никакого смысла. Всё что она знала, на данный момент: Она в растерянности. Он появился из ниоткуда, потащил её за собой в этот странный мир, нисколько не заботясь об обстоятельствах её жизни. Не потому, что он её ненавидел, она была в этом уверена. Но если бы они не встретились, она бы не застряла здесь, ей бы не пришлось убивать всех этих чудовищ.

Так что, она не слишком-то за ним скучала. Просто ей больше было некому доверять, а он не вернулся, чтобы забрать её. Наверное, что-то случилось во время этой битвы с монстрами, из-за чего он не смог прийти за ней. Как бы то ни было, от этого ей сейчас совсем не легче.

Почему я продолжаю всё это перебирать?

Потому что это не её вина. Это всё Кейки. Это он виноват в том, что эти чудища набросились на неё. Враг уже близко, произнёс голос тогда в кабинете завуча. Но это не означало, что это её враги. Она не давала им никакого повода быть её врагами.

Ещё эта чушь, что она его господин. Она уже об этом думала. Оттого, что она была его хозяином, его враги набросились на неё, вместо него. Ей пришлось пустить в ход меч, чтобы защититься, и, в итоге, она очутилась здесь.

Никто не делал её ничьим господином.

Он это всё выдумал. Или же он просто ошибся, по-дурацки ошибся. Он сказал, что искал её. Надо думать, что если бы кто-нибудь искал своего царя или ещё там кого, он бы так не опростоволосился.

«Ну и кого же ты сейчас защищаешь?» — проворчала она себе под нос. «Это твоя ошибка, не моя.»

Тени стали длиннее. Йоко встала. Сидеть и жаловаться насчёт Кейки ничего не решало. Оглядываясь по сторонам, она не могла обнаружить просвета в деревьях, через который пришла сюда. Да ну его, подумала она и направилась прямиком в лес. На ней не было куртки, но здесь было не так уж и холодно. Должно быть, здешний климат теплее, чем тот, где она жила.

Казалось, что по лесу пронёсся тайфун, везде были разбросаны сломанные ветви. Лес был неглубокий и, выйдя из него, она оказалась на краю широкой топи.

Это была не топь, а рисовая плантация. Прямо напротив неё возвышалась над водой проходная насыпь. Она увидела вершки какого-то короткого зелёного растения, размётанного по поверхности грязного озера. За рисовыми плантациями виднелась деревня, состоящая из нескольких домов. А за ними — крутые склоны горы.

Не было никаких телефонных столбов или линии электропередач. Ни телевизионных антенн. Крыши домов были покрыты чёрной черепицей, стены из жёлтой глины. Когда-то деревня была окружена рядом деревьев. Теперь большинство деревьев было повалено.

Йоко прижала руку к груди. С чувством большого облегчения она разглядывала окрестности. Это не были здания или странный пейзаж, которые она уже более-менее приготовилась увидеть. Это мог быть любой закуток сельского жилья где-нибудь в отдалённой части Японии.

В отдалении она различила фигуры нескольких людей, работающих на рисовых плантациях. Она не могла разглядеть все детали, но они никак не походили на монстров.

«О, Слава Б-гу!»

Неосознанно вырвалось у неё восклицание. Она всё ещё пыталась оправиться от замешательства, узрев это чёрное море звёзд. Но наконец-то перед ней было что-то успокаивающе знакомое. Если не обращать внимание на полное отсутствие телефонных столбов, можно было представить себе, что это самая обычная японская деревня.

Она глубоко вздохнула. Решила поговорить с ними и посмотреть, что будет. Сама мысль о разговоре с людьми, которых она никогда раньше не видела, была ей ненавистна. Она даже не знала, разговаривают ли они на её языке. Но если ей нужна помощь, то у неё нет выбора. Отчасти, чтобы подбодрить себя, отчасти, чтобы успокоиться, она сказала вслух: «Я объясню им свою ситуацию и спрошу не видели ли они поблизости Кейки.»

Это было лучшее, что от неё можно было ожидать.

Йоко вернулась к насыпи, которую она увидела ранее и направилась прямиком к людям в поле. С более близкого расстояния, стало ясно, что это вовсе не Японцы. У некоторых женщин были коричневые волосы, у мужчин — рыжие. Многие чем-то напоминали Кейки. Но их черты лица и общий облик также не были Европейскими. Странность, в основном, заключалась в цвете их волос. Если бы не это, они выглядели бы вполне нормально.

Их одежда также мало чем отличалась от традиционной Японской. У всех мужчин были длинные волосы, стянутые назад. Они разрушали насыпной проход лопатами.

Один из мужчин взглянул вверх. Увидев Йоко, он указал на неё своим напарникам. Он что-то прокричал ей, но она не смогла разобрать что. Около восьми человек, мужчин и женщин, повернулись и посмотрели на неё. Йоко поприветствовала их лёгким поклоном. Больше ничего не пришло ей в голову.

Черноволосый тридцатилетний мужчина вскарабкался на вершину насыпи. «Ты откуда?» — спросил он.

Йоко встретила вопрос с большим чувством облегчения. Значит, они говорили на одном языке. Она едва не рассмеялась. Ну что ж, её дела не так уж и плохи.

«Я была там, у обрыва,» — cказала она.

«У обрыва? Я имел в виду, из какого ты города?»

Токио, начала говорить она и передумала. Она думала сперва просто объяснить им свою ситуацию, но теперь сомневалась, что они хоть сколько-нибудь ей поверят. Пока она стояла там, пытаясь придумать, что сказать, мужчина продолжил вопросы: «Ты не здешняя, верно? Ты пришла из-за океана, а?»

Это было близко к истине. Йоко кивнула. Глаза мужчины расширились. «Ну да, конечно. Такой облом, знаешь ли, появиться здесь непонятно откуда.»

Мужчина усмехнулся, словно осознавая что-то, чего она не понимала. Он смотрел, разглядывая её искоса, пока его взгляд не упал на меч, который она держала опущенным сбоку. «Эй, что это там у тебя? Выглядит внушительно.»

«Кое-кто… дал мне его.»

«Кто?»

«Его зовут Кейки.»

Мужчина приблизился к ней вплотную. Йоко сделала шаг назад.

«Выглядит тяжелым. Не волнуйся. Я о нём для тебя позабочусь.»

Выражение в его глазах её не успокоило. Ей также не понравилось, как он с ней разговаривал. Она прижала меч к груди и отрицательно покачала головой. «Всё в порядке. Где я? Что это за место?»

«Это Хайро. Откровенно говоря, девушка, мне бы не хотелось, чтобы вы размахивали тут такой опасной штукой, в особенности, не понимая, где вы вообще находитесь. Давайте его сюда.»

Йоко вновь отступила назад. «Мне велели этого не делать.»

«А ну, отдай его.»

Она дрогнула под его напором. Ей не хватило мужества отказать ему. Неохотно она передала ему меч. Тот выхватил его у неё и осмотрел. «Да, отличная работа. Этот парень, от которого ты это получила, должно быть не из бедных.»

Вокруг них собрались остальные мужчины и женщины. Кто-то спросил: «Она одна из этих кайкъяку, правда?»

«Да. Смотри, что у неё было. Должно быть, стоит целого состояния.» Он попытался вытащить меч из ножен. Рукоятка не двинулась с места. «Так это просто дорогая игрушка!» Он засмеялся и заткнул меч за пояс. Затем потянулся и схватил Йоко за запястье.

«Ай! Отпустите меня!»

«Не могу. Все кайкъяку должны быть отосланы к правителю. Таков закон.» Он толкнул её. «Двигай. И не пытайся что-нибудь выкинуть.» Подталкивая её вперёд, он крикнул своим напарникам: «Эй, мне тут нужна небольшая подмога.»

У Йоко болела рука. Она не могла даже предположить, что двигает этим мужчиной или куда он её ведет. Всё что она хотела, это освободиться от него.

Как только эта мысль пришла ей в голову, ощущение холода проползло по её рукам и ногам. Она выдернула свою ладонь из его. Её рука, словно сама по себе, потянулась к мечу за поясом мужчины и выхватила его вместе с ножнами. Она отскочила в сторону.

«Сука! Берегись! У неё меч!»

«Что? Да это всего лишь украшение. Эй, малышка, успокойся, идём с нами.»

Йоко отрицательно покачала головой.

«Ты хочешь, чтобы тебя тащили туда всю дорогу? А? Кончай паясничать и двигай сюда свою задницу!»

«Ни за что.»

Вокруг них собиралось всё больше людей. Мужчина сделал шаг по направлению к ней. Йоко вытащила меч из ножен.

«Что за чёрт!»

«Не подходите ближе… пожалуйста.»

Все вокруг неё замерли. Йоко оглядела их и отошла назад. Как только она повернулась и бросилась бежать, она услышала за спиной шаги.

«Оставьте меня!» — закричала она, но стоило ей только обернуться назад, чтобы увидеть своих преследователей, как её тело выпрямилось, подняв меч и подготавливая себя к битве. Кровь ревела в её ушах.

«Остановись,» — сказала она себе.

Она набросилась с мечом на ближайшего к ней человека.

«Джойю, прекрати!»

Спорить с ним было бесполезно. Острие меча очертило грациозную арку в воздухе.

«Я не буду больше убивать людей!»

Она закрыла глаза. Движение в её руке тут же прекратилось. В то же время кто-то подъехал к ней верхом, вырвал меч из её рук и грубо сбил с ног. Её глаза наполнились слезами, больше от облегчения, чем от боли.

«Глупая девчонка!» Они пинали и били её руками и ногами, но всё это можно было вынести. Кто-то силой поднял её на ноги и связал ей руки за спиной. Она не сопротивлялась. Она умоляла себя, Джойю, ничего не делай.

«Отведём её обратно в деревню. И надо бы также отправить этот странный меч правителю.»

Крепко зажмурив глаза, Йоко не могла понять, кто это сказал.

 

Глава 11

Йоко повели по узкой тропе, проходящей через плантации. После пятнадцатиминутной ходьбы они подошли к маленькому городку, обнесенному высоким забором. Это была та самая деревушка, которую она углядела раньше, немногим больше горстки домов. Здесь, правда, в одной из квадратных стен забора были вделаны солидного вида ворота.

Ворота открывались вовнутрь, прямо на внутреннюю стену, украшенную множеством рисунков в красных тонах. Перед стеной, по неизвестной причине, кто-то оставил стоять деревянный стул. Йоко вытолкали за стену по направлению к центру деревни. Когда она обогнула красную стену, прямо перед ней открылся вид главной улицы.

Окрестности вызвали в ней одновременно знакомые и странные ощущения. Чувство привычности было вызвано благодаря их схожести с восточной архитектурой — белые отштукатуренные стены, черные черепичные крыши, узнаваемая кружевная отделка беседок. Но несмотря на всё это, место казалось ей совершенно чужим, несомненно, из-за полного отсутствия людей.

Несколько троп поменьше ответвлялись вправо и влево от главной улицы, выходящей от ворот. Она не увидела ни души. Дома были не выше одного этажа, но все они скрывались за белым забором, доходящим до самого карниза крыш. На определенных расстояниях в заборе были проемы, через которые можно было разглядеть дома, находившиеся позади маленьких садиков.

Дома были одинаковой величины, да и выглядели похоже, несмотря на на небольшие различия во внешнем виде. Их словно выпустили с одного конвейра.

Тут и там были раскрыты окна, деревянные ставни распёрты настежь бамбуковыми палками. Но с улицы Йоко не почувствовала никакого человеческого присутствия. Ни одной собаки. Ни звука.

Главная дорога была не более 100 ярдов длиной, заканчиваясь у площади. Во главе её стояло здание, отделанное блестящим белым камнем. Но впечатляющая отделка казалась не более чем фасадом. Узкие улицы, пересекавшие площадь, продолжались не более 30 ярдов прежде чем достичь окружавшей город стены и исчезнуть из виду.

На улицах не было никаких признаков жизни.

Йоко оглядела площадь. За однообразными крышами, крытыми черной черепицой, она могла разглядеть лишь высокую стену города. Осмотревшись вокруг, она начала представлять как он выглядит в целом. Это напоминало чем-то длинную, узкую и глубокую коробку. Границы города были удушающе узкими, шириной не более, чем в половину её школы. Словно внутри большого колодца, подумала Йоко. Сам город был словно гравий, погребенный под водой на дне колодца.

Они привели её к центру зданий, обращенных к площади. Здание напомнило ей Чайнатаун в Йокогаме. Но выкрашенные красной краской столбы и сверкающие стены показались ей не менее ненатуральными, чем весь остальной город.

Они вошли в длинный, узкий зал в центре здания. Он был темным и таким же безлюдным. Остановившись на минутку, чтобы обсудить что-то, мужчины подтолкнули её снова вперёд, затем впихнули её в маленькую комнатку и закрыли дверь.

Её первое впечатление было, что это тюремная камера.

Пол казался покрытым той же черепицой, что и крыша, хотя многие из них были выщерблены и разбиты. Земляные стены были такими же потрескавшимися и покрытыми сажей. Единственное окно находилось высоко наверху в стене и было зарешечено. Единственная дверь с глазком, перекрытым решеткой. Глядя сквозь глазок, она смогла увидеть людей, стоящих рядом с дверью.

Обстановка комнаты состояла из деревянного стула, маленького столика и платформы побольше, размером с одинарный матрац. Верх платформы был обит толстой тканью. Судя по всему, это явно должно было служить кроватью.

Она хотела спросить, где это место, что это за место, что с ней будет дальше и еще тысячу других вопросов. Но ей не хватало смелости спросить охранников. И у них так же не было ни малейшего желания разговаривать с ней. Поэтому, без единого слова, она легла на кровать. Она больше ничего не могла сделать.

Постепенно, человеческое присутствие в здании стало более ощутимым. За стеной её камеры проходили люди. Произошла смена караула. Синяя кожа нательного вооружения, которое носили стражники, напомнила ей полицейских и работников службы госбезопасности. У неё перехватило дыхание, при мыслях о том, что будет дальше. Но охранники только одарили Йоко парой гневных взглядов и ничего не сказали.

Это было еще более жестоко. Было бы лучше уж если б что-то — хоть что-нибудь — произошло. Несколько раз она собиралась поговорить со стражниками, но не смогла набраться смелости начать разговор.

Время продолжало тянуться. От одного этого ей хотелось кричать. Когда село солнце и камера погрузилась в темноту, пришли три женщины.

Седовласая госпожа во главе этих трёх была одета словно в старых исторических драмах, которые Йоко видела о Китае. Это было невероятным облегчением наконец-то встретиться с кем-то, да еще и с женщиной, а не с одним из этих, мрачного вида, мужчин.

Старая женщина обратилась к двум её спутницам: «Теперь вы можете уйти.» Те оставили все вещи, которые несли, на кровати и, низко поклонившись, покинули тюремную камеру. Как только они ушли, старая женщина пододвинула стол поближе к кровати. Она поставила лампу на стол. Лампа напоминала своего рода свечной светильник. Рядом с лампой она поставила ведро с водой.

«Ну, теперь, я думаю, тебе лучше умыться.»

Йоко кивнула в ответ. Она медленно вымыла лицо, руки и ноги. Её грязные, почерневшие, покрасневшие руки вскоре приобрели свой естественный цвет.

К этому времени, Йоко стала замечать, как тяжело ей двигать конечностями. Несомненно, это было из-за Джойю. Вновь и вновь он заставлял её тело выполнять вещи, на которые оно едва ли было способно и теперь её мышцы были порваны и онемели.

Как могла, она вымыла руки и ноги. Вода проникла в мельчайшие трещинки кожи. Она начала расчёсывать волосы, расплетая три косы, завязанные вместе сзади. И только тогда осознала нечто очень странное.

«Что… Что это?»

Распущенные волосы волной заструились вниз. Она уставилась на них. Она знала, что у неё рыжие волосы, рыжего цвета, выгоревшие на концах, словно обесцвеченные. Но не такие! Откуда взялся это удивительный цвет?

Это был красный, кроваво-красный, красный, переходящий в насыщенный, тёмно-багровый. Когда тебя обзывают рыжей — это одно, но это было совсем другое! Она не могла даже подобрать название этому невероятному, жуткому оттенку. Её пробрала дрожь. Шкура той твари из её кошмаров была точно такого же красного цвета.

«В чем дело?» — спросила старая женщина. Когда Йоко указала ей на волосы, та склонила голову на бок. «Зачем так беспокоиться? В них нет ничего странного. Немного необычно, пожалуй, но весьма красиво.»

Йоко покачала головой, порылась в кармане униформы и вытащила маленькое карманное зеркальце. Никакого сомнения, эти алые локоны были её собственными.

Но кто был этот человек, вглядывающийся в неё из зеркала? На какое-то мгновение всё словно потеряло смысл. Она робко подняла руку и коснулась лица. То же самое проделала и незнакомка в отражении. Это я, поняла она в изумлении.

Это не моё лицо!

Даже учитывая тот эффект, который произвели изменившиеся волосы на её внешний вид, это была совершенно чужая наружность. Проблема была вовсе не в её привлекательности. Проблема состояла всего-навсего в том, что это лицо — с его позолоченной солнцем кожей и тёмно-изумрудными глазами — было лицом незнакомки.

Йоко вскричала в страшной тревоге: «Это не я!»

Пожилая дама повернулась к ней с сомневающимся выражением лица: «Что значит, не ты?»

«Вот это! Это вовсе не я!»

 

Глава 12

Пожилая дама взяла зеркало у растерянной Йоко и спокойно его осмотрела. «Насколько я могу судить, с зеркалом всё в порядке.» Она вернула его Йоко.

Только теперь Йоко обратила внимание, что и голос её звучал по-другому. Она стала совсем другим человеком. Не зверем, и не чудовищем, но…

«Ну что ж, значит, теперь ты выглядишь не совсем как раньше.»

Йоко взглянула на женщину, услышав смех в её голосе. «Но почему?» — cпросила она. Она снова уставилась на свое отражение в зеркале. Видеть эту незнакомку в нём вместо прежней себя вызывало в ней странные ощущения.

«В самом деле, почему. У меня нет ответа на этот вопрос.»

С этими словами она взяла руку Йоко в свою и промакнула множество мелких ранок мокрой тряпкой.

Когда Йоко посмотрела на себя в зеркале повнимательнее, она смогла различить кое-какие знакомые черты. Но они были очень слабо заметны.

Йоко положила зеркало, решив больше к нему не прикосаться. Если она не будет видеть себя, какая разница как она будет выглядеть. Конечно, и без зеркала она не могла не замечать цвет своих волос, но если она будет считать, что они выкрашены, то с этим можно будет жить. Это не означало, что она смирилась со всеми остальными изменениями в своей внешности, но у неё просто не хватало духу на данный момент рассмотреть себя получше.

Пожилая женщина сказала: «Не могу утверждать, что знаю об этом, но такое случается, во всяком случае, я так слышала. Рано или поздно ты успокоишься и привыкнешь к этому.»

Она сняла ведро со стола. На его место она водрузила большую миску. В ней было нечто вроде риса-мОчи (сушенная рисовая лепешка), размоченного в супе.

«Бери, угощайся. Есть еще.»

Йоко отрицательно покачала головой. У неё совершенно не было аппетита.

«Ты не будешь есть?»

«Я не хочу.»

«Попробуй и тогда увидишь. Иногда это единственный способ узнать, голоден ты, или нет».

Йоко тихо покачала головой. Старая женщина вздохнула. Она налила чашку чая из глиняного чайника, напоминающего высокий кувшин.

«Ты пришла оттуда?» — спросила она. Пододвинула стул поближе и села на него.

Йоко подняла глаза. «Оттуда?»

«Из-за моря. Ты пришла из-за Къйокай, не так ли?»

«Что такое Къйокай?»

«Море у подножия скал. Море пустоты, море чёрное как ночь.»

Значит, оно называется Къйокай. Йоко удержала это слово в памяти.

Пожилая дама поставила коробку с чернильным камнем на стол и развернула лист бумаги. Она вынула кисть для писания из коробки и протянула её Йоко.

«Как тебя зовут?»

Йоко, преодолевая нарастающую растерянность, послушно взяла кисть и написала своё имя.

«Йоко Накаджима.»

«Ах, да, Японское имя.»

«Это Китай, верно?» — спросила Йоко.

Пожилая дама склонила голову на бок. «Это Ко. Точнее, Царство Ко.» Она взяла другую кисть и нарисовала соответствующие знаки.

«Это город Хайро. Хайро находится в Шин, одном из графств Роко. Роко — одна из префектур Фуйо, одного из районов Юн. Юн это провинция Царства Ко. Я являюсь одной из старейшин Хайро.»

Её стиль письма лишь слегка отличался от знакомого Йоко Японского. Даже китайские иероглифы выглядели приблизительно так же.

«Это канджи (иероглифы), верно?»

«Если ты имеешь в виду то, что я написала, то это именно они. Сколько тебе лет?»

«Мне шестнадцать. Какие канджи составляют слово Къйокай?»

«Это Море (Кай) Пустоты (Къйо). Чем ты занимаешься?»

«Я школьница.»

Пожилая дама помедлила, услышая ответ Йоко. «Что ж, ты умеешь говорить, и ты обучена грамоте. Итак, кроме этого странного меча, что еще у тебя есть с собой?»

Йоко опорожнила карманы: носовой платок, расческа, ручное зеркальце, записная книжка и сломанные часы. Вот и всё. После беглого осмотра, пожилая женщина спросила что это и для чего оно предназначено. Она покачала головой, снова вздохнула и убрала все вещи в карманы своего платья.

«Э-э… Что со мной будет дальше?»

«Ну, это уже будут решать вышестоящие органы».

«Я что-то натворила?»

Они явно обращались с ней, как с преступницей, подумала Йоко. Но пожилая дама покачала головой.

«Вовсе нет. Просто все кайкъяку должны предстать перед правителем. Таковы правила. Не нужно сразу делать поспешные выводы.»

«Кайкъяку?»

«Это означает гости (къяку) из-за моря (кай). Говорят, они приходят с Востока за Къйокай. Говорят, на восточном краю Къйокай находится страна Япония. Никто никогда её на самом деле не видел, но это, должно быть, правда, раз столько людей оттуда оказываются здесь.»

Пожилая женщина взглянула на Йоко. «Иногда этих людей из Японии уносит шоку и их приносит к нашим берегам. Как и тебя. Это и есть кайкъяку.»

«Шоку?»

«Это слово пишется так же, как и «затмение». Это буря, сильный шторм, но не обычный шторм. Он налетает во мгновение ока и тут же проходит. После этого, обычно, и появляются кайкъяку.»

С натянутым смехом она тут же добавила: «Большинство из них погибает. А те, кто еще живы, долго не протягивают. Но мы всё равно отсылаем их к правителю. Там очень много умных людей, которые сообразят, что с тобой делать».

«Сделать что?»

«Что, ты спрашиваешь? Если честно, не знаю. Последний раз, когда живой кайкъяку был выброшен на берег в этих местах, это случилось еще в дни моей бабушки и говорят, что он умер еще до того, как его успели отослать к правителю. Тебе очень повезло, девочка, что ты смогла добраться сюда, не утонув по дороге».

«Но…»

«Что, детка?»

«Но где я?»

«В провинции Юн, я же тебе сказала. Здесь». Пожилая женщина указала на список названий местности, которые написала на листе.

«Я не это имею в виду!»

Повернувшись, она умоляюще обратилась к пожилой даме, которая смотрела на неё, широко раскрыв глаза. «Я ничего не знаю об этом Къйокай. Я не знаю, что это за Царство Ко. Я ничего не знаю об этом мире. Что происходит?»

Пожилая женщина только тяжело вздохнула в ответ.

«Скажите, как я могу вернуться домой».

«Не можешь».

Йоко только всплеснула руками от такого резкого ответа. «Не могу?»

«Ни один человек не может пересечь Къйокай. Как бы они не попали сюда, назад дороги нет».

Это объяснение нисколько её не удовлетворило. «Нет дороги назад? Это же просто глупо».

«Это невозможно».

«Но… Я…» Слёзы навернулись на её глаза. «Но как же мои мама и папа? Я не вернулась домой вчера вечером. Сегодня я пропустила школу. Мне нужно ходить в школу. Все будут беспокоиться.»

Это был неуклюжий момент. Пожилая дама отвела взгляд в сторону. Она встала и начала собирать вещи со стола, сказав: «Тебе, наверное, будет лучше принимать вещи такими, какие они есть.»

«Но я вовсе не хотела попасть сюда! У меня и в мыслях этого не было!»

«Все кайкъяку так говорят.»

«Вся моя жизнь осталась там. У меня ничего с собой нет. Почему я не могу вернуться домой? Я…»

Слова застряли в горле. Она разразилась громкими всхлипами. Пожилая дама больше не обращала на неё внимания. Она унесла обратно всё, что принесла ранее, включая светильник, оставив Йоко одну в непроницаемо тёмной камере. Звук задвигающихся запоров отозвался эхом в темноте.

«Я хочу домой!» — закричала Йоко.

Но всё это было просто невыносимо. Она свернулась калачиком на постели и заплакала. В конце концов, она довела себя рыданиями до изнеможения.

И проспала без всяких снов.

 

Глава 13

«Вставай!»

Йоко разбудили ото сна. Её веки отяжелели от слёз. Яркий солнечный свет обжигал ей глаза. Она была измучена от усталости и голода, но есть ей, по-прежнему, не хотелось.

Мужчины подняли её и связали — не слишком крепко — длинной веревкой и вывели наружу. Когда они вышли из здания, на площади их ожидала повозка, запряженная парой лошадей.

Её усадили на эту конную подводу. Отсюда она могла рассмотреть все окрестности вокруг площади. То тут, то там, по углам улиц толпился народ, разглядывая её.

Где, поинтересовалась она, они все прятались раньше? Вчера это место выглядело прям как разрушенные останки города.

Они выглядели восточного типа, хоть и цвет их волос разительно от него отличался. Все вместе они представляли собой удивительный человеческий калейдоскоп. В лицах каждого из них читалось смешанное чувство ненависти и любопытства. Они действительно смотрели на неё как на преступницу, отсылаемую по назначению на рабочей повозке.

В тот самый считанный миг между тем, как она открыла глаза и когда она действительно проснулась, она молилась от всего сердца, чтобы всё это оказалось сном. Этот сон был разбит вдребезги этими людьми, вытащившими её из тюремной камеры.

Они не дали ей даже оправить одежду или привести себя в порядок. Её школьная форма была всё еще пропитана вонью океана вследствие того самого прыжка в морскую воронку.

Еще один мужчина взобрался на повозку вслед за ней. Возница ослабил вожжи. Разглядывая их, единственной мыслью Йоко было, Г-и, она так хотела принять ванну, окунуться в горячую воду, искупаться со сладко-пахнущим мылом, одеть чистую пижаму и заснуть в собственной постели. А потом проснуться, съесть приготовленную мамой еду, пойти в школу, встретиться с друзьями и поболтать с ними о всякой глупой ерунде, которая ничего не значила.

Она вспомнила, что не успела сделать домашнее задание по химии. Она не успела вернуть вовремя книгу в библиотеку. Вчера шел её любимый телевизионный сериал, который она смотрела уже целую вечность и теперь его пропустила. Оставалось надеяться, что мама не забыла записать его для неё.

Размышлять обо всём этом было совершенно бесполезно. Слёзы снова подступили к глазам. Йоко поспешно склонила голову. Она хотела спрятать лицо в ладони, но со связанными руками…

Тебе, наверное, будет лучше принимать вещи такими, какие они есть.

Нет, она не могла смириться с этим. Кейки никогда не говорил, что она не сможет вернуться домой. Это не может так продолжаться. Не может. Без возможности помыться или одеть чистую одежду. Быть связанной, словно преступница, закинутая в глубь этой отвратительной повозки. Она, конечно, не святая, но она не заслужила такого обращения!

Бросив взгляд на удаляющиеся за ними городские ворота, она, как могла, приподняла плечи и вытерла о них щеку.

Сидевший рядом мужчина — она предположила, что ему за тридцать — прижал мешок к груди и разглядывал мелькающий мимо пейзаж с отсутствующим взглядом. «Гм…» — робко начала Йоко. «Куда мы направляемся?»

Мужчина посмотрел на неё с подозрением. «Это ты ко мне?»

«Гм, да… куда мы едем?»

«Куда? В столицу графства. Ты предстанешь перед правителем.»

«А затем? Там, что, состоится суд или вроде этого?» Она не могла отделаться от чувства, что все считают её преступницей.

«А-а, они упрячут тебя куда-нибудь в безопасное место, до тех пор, пока не разберутся, хорошая ты кайкъяку или плохая.»

От такого резкого заявления Йоко тут же обернулась. «Хорошая кайкъяку или плохая?»

«Да. Если ты хорошая кайкъяку, то к тебе приставят опекуна и отправят куда-нибудь на поселение. А если плохая — то отправишься в тюрьму, или же тебя просто казнят.»

Йоко инстинктивно отпрянула. По её спине заструился холодный пот. «Казнят…?»

«Когда появляется плохой кайкъяку, всё летит к чертям собачьим. Так что, если происходит что-то плохое, и это из-за тебя, тебе и голову с плеч.»

«Ты говоришь, когда что-то плохое…»

«Я имею в виду войны, несчастья и прочие ужасы опосля. Если их не прикончить по быстрому, они могут порешить всё царство.»

«Но как можно быть в этом уверенным?»

Мужчина издал короткий злой смешок. «Да запри их ненадолго и быстренько убедишься. Если появляешься и тут же начинать происходить всякая дребедень, значит, ты дурное семя, без сомнений.»

В его глаза мелькнула угроза. «Ты ведь принесла с собой пару несчастий, верно?»

«Что ты имеешь в виду…?»

«Этот шоку, который тебя принёс. Ты знаешь, сколько ферм погребли грязевые оползни? В этом году весь урожай в Хайро пошел насмарку.»

Йоко закрыла глаза. Ах, да, понятно, подумала она. Вот почему они так вели себя с ней. Для этих селян она стала вестником горя.

Мысль о смерти пугала её до глубины души. Мысль о насильственной смерти — еще больше. Если ей доведётся так умереть на чужбине, никто не будет о ней вспоминать или оплакивать. Родители даже не смогут вытребовать её тело.

Как до этого дошло?

В любом случае, она не могла смириться с такой судьбой. Позавчера она ушла из дома, как и в любой другой день. «Пока» — cказала она матери. День начался как обычно, он должен был так же закончиться. Когда же всё пошло наперекосяк?

Наверное, ей не надо было приближаться к этим крестьянам. Она должна была потерпеть и остаться рядом с обрывом. Она должна была держаться рядом с теми, кто принёс её сюда — или же, ещё лучше, вовсе никуда не идти с ними с самого начала.

Но у неё не было особого выбора. Кейки заявил, что она пойдет с ним, нравится ей это или нет. Потом их преследовали эти чудища. Она сделала всё, что могла, чтобы защититься.

Её словно увлекли в своего рода ловушку. В то самое обыкновенное утро силки были уже расставлены. В последующие часы петля была затянута. К тому времени, когда она заметила опасность, выхода уже не было.

Я должна выбраться отсюда.

Йоко тут же остановила своё нарастающее желание броситься в бой. Провалу здесь не место. Если ей не удастся сразу же сбежать, кто знает, что они сделают с ней в отместку. Она должна улучить момент и удрать на все четыре стороны.

Мысли и идеи вертелись у неё в голове с такой бешенной скоростью, как никогда раньше в жизни.

«Гм… как долго нам еще осталось до столицы графства?»

«Повозкой где-то пол-дня.»

Йоко задрала голову. Небо было чистого синего цвета как после урагана. Солнце стояло прямо над головой. Ей нужно сбежать ещё до того, как оно начнёт садиться. Она понятия не имела, как выглядит эта самая столица, но сбежать оттуда будет наверняка куда труднее, чем из конной телеги.

«Что с моими вещами?»

Мужчина подозрительно взглянул на Йоко. «Всё, что приносят с собой кайкъяку, передаётся властям. Такие правила.»

«Меч тоже?»

Мужчина снова бросил на неё недоверчивый взгляд. Йоко поняла, что это предостережение. «Тебе-то что?»

«Он для меня важен.»

Она слегка сжала руки за спиной. «Человек, который меня поймал, он очень хотел его заполучить. Было бы огромным облегчением узнать, что его не украли.»

Мужчина фыркнул. «Бесполезная дрянь. Мы сдадим его, как и положено.»

«Да, это всего лишь украшение, но оно, должно быть, стоит больших денег.»

Мужчина посмотрел ей в лицо, затем открыл матерчатый мешок у себя на коленях. Украшенный драгоценностями меч, спрятанный внутри, блеснул и засверкал.

«Это украшение?»

«Верно.»

Ей стало получше, чувствуя, что меч находится совсем рядом. Но Йоко сосредоточилась вместо этого на мужчине. Он положил руку на рукоять. Давай, взмолилась она, давай, попробуй его вытащить. Тот человек в поле, он не смог этого сделать. Кейки сказал ей, что только она может владеть этим мечом. Может, это и правда, что больше никто не мог этого сделать, но ей хотелось убедиться в этом.

Он приложил все усилия. Рукоятка не выдвинулась из ножен ни на йоту.

«Пожалуйста, отдай его мне.»

Он презрительно рассмеялся в ответ на просьбу Йоко. «Как я тебе и сказал, его передадут властям. К тому же, какой тебе будет от него толк, с отрубленной-то головой? Как бы тебе не хотелось посмотреть, с закрытыми глазами много не увидишь.»

Йоко закусила губу. Если бы не эти веревки, меч был бы у неё в руках. Может, Джойю мог бы ей помочь, подумала она. Но как она не пыталась их ослабить, узлы не поддавались. Даже Джойю не мог дать ей сверхестественные силы.

Оглядываясь по сторонам в поисках средств перерезать верёвку и схватить меч, она уловила взглядом проблеск золота в пробегающей мимо местности.

Конная телега повернула на горную дорогу. Там, среди аккуратных рядов деревьев в тёмном лесу, она узнала знакомый цвет. В тот же миг Джойю напомнил о своём существовании, зашевелившись под её кожей.

В лесу был человек. Человек с длинными золотыми волосами, бледным лицом, одетый в одежду, напоминающую длинное кимоно.

Кейки.

Как только Йоко прошептала его имя, в её голове эхом отозвался голос ей не принадлежащий.

Тайхо.

 

Глава 14

«Стойте!»

Йоко бросилась вперёд и закричала: «Кейки! Помоги мне!»

«Что за…» — мужчина рядом с ней схватил её за плечи и столкнул вниз.

Йоко извернулась. «Остановите повозку! Там кто-то, кого я знаю!»

«Тут твоих знакомых нет.»

«Но он там был сейчас! Это Кейки! Пожалуйста, остановитесь!»

Лошади слегка замедлили бег.

Золотой отсвет был уже вдалеке. Но она видела достаточно, чтобы понять, что там кто-то был, а рядом с ним стоял другой человек, и этот человек был одет в темный плащ, покрывавший голову, словно страшный призрак, и что рядом с ним было несколько зверей.

«Кейки!»

Когда она повернулась и позвала его, мужчина отдёрнул её за плечи. Йоко упала на спину. Когда она вновь подняла голову, золотой отсвет уже пропал. Она видела то место, откуда он исходил, но люди, бывшие там, исчезли.

«Кейки!»

«Хватит уже!» — сказал мужчина, грубо встряхнув её. «Там никого нет. Брось морочить нам голову.»

«Он был там!»

«Заткни пасть!»

Йоко сжалась в комок. Конная подвода продолжала свой путь. Йоко бросила назад смиренный взгляд. Конечно, там никого не было.

Почему?

Голос, который она услышала в ту минуту, когда поверила, что видит Кейки, был, несомненно, голос Джойю. Значит, это всё-таки был Кейки. Она видела и его сподручных существ. Очевидно, с ними всё в порядке.

Тогда почему же он не помог мне?

Размышляя в растерянности, Йоко бродила взглядом по округе. Но нигде больше она не видела этого золотого свечения.

В этот момент, из глубины леса, донёсся плач.

Йоко начала вглядываться туда, откуда исходил звук. То же сделал и мужчина рядом с ней. Это был плач младенца. Они слышали прерывистые завывания ребёнка.

Возница до сих пор не проронил ни слова, только управлял повозкой. Он бросил на них обоих взгляд и ослабил поводья. Лошади убыстрили темп.

«Эй…» — его сопровождающий указал в сторону плача. «Но это же ребёнок.»

«Неважно. Услышать плач младенца здесь, в горах, достаточная причина держаться подальше.»

«Но всё же…»

Ребёнок взвыл, словно его ошпарили, томящим, надрывным плачем, невыносимым для человеческого уха. Мужчина продолжал выискивать источник крика, склонившись над краем повозки. Возница бросил: «Не обращай внимания. Я слышал, что в этих лесах водятся кровожадные йома, вой которых походит на детский плач.»

Йоко сразу же напряглась, услышав упомянутое слово. Йома. Демоны.

Мужчина, нахмурившись, посмотрел на лес, потом на возницу. С суровым выражением лица тот снова перехватил поводья. Повозка начала подпрыгивать и покачиваться на холмистой дороге. Лес окаймлял дорогу с двух сторон, погружая её в мрачную тень.

На какую-то долю секунды Йоко поверила, что Кейки спасёт её, но присутствие Джойю всё усиливалось, её тело было напряжено до предела. Он ни за что бы так себя не вёл, если бы радовался их предстоящему спасению.

Пронзительный голос младенца стал неожиданно ближе и продолжал приближаться. В ответ раздался плач с противоположной стороны. Затем завывание охватило их со всех сторон. Пронзительные голоса отзывались эхом от подножия горной дороги, окружая повозку.

«Г-и!» — мужчина застыл, рассматривая окружающую местность. Конная телега мчалась вперед на совершенно безумной скорости. Завывания прозвучали вновь, еще ближе. Это был не плач младенца. И не ребёнка. Йоко задрожала, сердце бешенно билось в её груди. Это чувство охватило всё её тело. На этот раз это был не Джойю, а нечто подобное рёву океана.

Она закричала: «Развяжите меня!»

Мужчина взглянул на Йоко и отрицательно замотал головой.

«Если на нас нападут, вы сможете хоть как-то защититься?»

Ошарашенный вопросом, тот только покачал головой в ответ.

«Тогда развяжи меня. И дай мне тот меч. Пожалуйста.»

Кольцо воя, окружавшего повозку, продолжало сжиматься. Лошади мчались во всю скачь. Телега тряслась и подпрыгивала, словно пытаясь сбросить своих пассажиров.

«Поторопись!» — завопила Йоко. Мужчина попытался ударить её. И тут это произошло. Страшное столкновение. Её выбросило вверх, словно катапультой.

Йоко сильно ударилась оземь, с трудом осознавая, что повозка перевернулась. Переводя дыхание и перебарывая приступ надвигающейся тошноты, она, оглядевшись, увидела, что лошади и повозка свалились в полном беспорядке в разбитую груду на обочине.

Мужчину с тряпичным мешком выбросило из телеги неподалеку от неё. Он сел, встряхнув голову. Мешок по прежнему был крепко прижат к его груди. Детский плач прозвучал у окраины леса.

«Пожалуйста! Развяжи меня!»

Лошадь испустила душераздирающее ржание. Йоко в ужасе обернулась. Огромная черная собака напала на одну из упряжки. У собаки была огромная, невероятно развитая челюсть. Когда она распахнула пасть, казалось, что её голова раскладывается надвое. У неё была белая морда. Через секунду она стала багровой. Мужчина заверещал.

«Развяжи меня и дай мне этот меч!»

Он оставался глух к её просьбам. Дрожа, он поднялся на ноги. Схватив мешок и балансируя свободной рукой в воздухе, он припустил вниз вдоль холма.

Четыре чёрных зверя бросились вслед за ним из леса, словно летя по воздуху. Мужчина и звери слились в одно целое. Затем звери снялись с места, оставив позади себя замершую человеческую фигуру.

Нет, он не застыл от страха. У него не было руки. И головы. Мгновение спустя тело рухнуло оземь. Из него вырвался фонтан крови, орошая землю вокруг красными брызгами. Позади Йоко дико заржала лошадь.

Йоко спряталась за повозкой. Что-то коснулось её плеча, заставив её вздрогнуть и обернуться. Это был возница. Он схватил Йоко за связанные руки. Она увидела, что он держит маленький нож.

«Не беги,» — сказал он. «Если мы уйдем сейчас, то сможем проскользнуть мимо этих ублюдков.»

Он развязал веревки, связывавшие руки Йоко и направился вниз по холму, держа её впереди себя. Одна стая зверей собралась вокруг лошади на верхушке холма. Другая находилась внизу, вокруг упавшего мужчины, окружая его, словно чёрная туча. Единственное, по чему его можно было бы опознать — его голова — лежала в нескольких метрах оттуда.

Йоко отпрянула при виде этого кровавого зрелища. Это происходило с кем-то другим, не с ней. Но её, теперь несвязанное тело, готовилось к битве. Она оглядела близлежащие камни и выбрала один из них.

Что я должна делать с этими каменюками?

Она выпрямилась, повернувшись лицом к подножию холма. Увидела человеческую ногу, содрагавшуюся в жуткой созвучности с рыкающим чавканьем, исходившим из лохматой стаи. Она сосчитала мохнатые спины. Всего шесть.

Йоко приблизилась к своре. Завывания, похожие на младенческие, прекратились. В воздухе стоял шум размалываемых костей и рвущихся сухожилий. Одна из собак вдруг задрала голову, её морда была в крови. Словно по комманде, остальные собаки подняли головы, одна за другой.

Что теперь?

Она двинулась, не спеша, вперёд. Первая собака бросилась на неё. Йоко ударила её камнем прямо по носу. Недостаточно сильно, чтобы свалить с ног, но достаточно, чтобы откинуть её в сторону.

Из этого ничего не выйдет.

Свора отошла назад, приоткрыв при этом то, что еще можно было опознать как человеческое тело.

Я умру здесь.

Её сожрут, как и его. Их челюсти и клыки разорвут её на куски, большие куски мяса, которые они заглотнут одним махом.

Даже преследуемая такими безнадежными мыслями, Йоко отогнала собак камнями и пустилась бежать. Стоило только Джойю броситься в действие, как его было уже не остановить. Всё, что она могла сделать, это не мешать ему и молиться, чтобы конец был быстрым и безболезненным.

Она бежала, в то время как в её руках, ногах и спине отдавались острые вспышки боли.

Оглянувшись назад через плечо за помощью, она увидела возницу, бегущего к лесу в противоположном направлении, бешено размахивая ножом. Едва достигнув зарослей, он был утянут в тень под деревьями.

Йоко задалась вопросом, почему он так бросился туда, и тут же поняла, что он хотел использовать её как приманку. В то время пока собаки набросились бы на неё, он собирался скрыться в лесу. Но всё получилось совсем не так, как он планировал. Ему и в голову не пришло, что вместо этого собаки пустятся вслед за ним.

Камни у неё были уже на исходе. Она была в трёх шагах от трупа мужчины.

Зверь набросился на неё справа. Она заехала ему по морде свободной рукой. Другой вцепился ей в ноги, поднялся и почти повалил её наземь. Она увернулась, споткнулась, снова получила сильный удар в спину, проползла вперёд и уткнулась носом в человеческий труп.

Уф, мерзость.

Она не закричала. Её чувства словно онемели к тому времени. Осталось лишь ощущение легкого отвращения. Она выпрямилась, развернулась на корточках, собралась. Она не думала, что ей удастся отпугнуть этих монстров одним взглядом, но, как это ни странно, они пригнули головы и держались на расстоянии. Всё равно, это не могло продолжаться вечно.

Йоко засунула правую руку под труп, ощупывая растерзанную плоть. Она всё еще помнила, как на её глазах он был умерщвлён за одно мгновенье. У неё не было ни секунды. Как только эта свора соберется с мыслями, всё будет кончено.

Она почувствовала под пальцами что-то твёрдое. Рукоять меча буквально прыгнула ей в руку. Невыразимое возбуждение буквально пронзило её.

Она ухватилась за свою единственную надежду на жизнь. Но при попытке вытащить и ножны, они зацепились за что-то на пол-пути. Ей было сказано никогда не разделять меч и ножны. Она заколебалась, а у неё не было времени на колебания. Она выдернула меч из ножен. Концом лезвия перерезала шнур, связывавший чудесные камни и крепко сжала их в ладони.

Собаки пошли в наступление. Первая из них попала в её поле зрения. Её правая рука двинулась с места, одновременно сверкнул меч.

«А-я-а-а-а-а-а!!» — вырвался нечленораздельный крик из её горла.

Собаки набросились на неё слева и справа. Йоко убила их, открыв таким образом брешь в их окружении, прорвалась сквозь неё и побежала. Они вновь пустились за ней в погоню. Она нанесла еще несколько ударов, отступила, а затем бросилась бежать прочь, что было сил.

 

Глава 15

Йоко села, оперевшись о толстый ствол дерева.

Где-то посередине спуска с холма она свернула с дороги в горы. Здесь, в конце концов, ей уже окончательно отказали ноги.

Она приподняла рукав, чтобы утереть пот со лба. Ткань её формы сейфуку была насквозь пропитана кровью. Йоко скривилась, стащила с себя пиджак и вытерла им меч. Она поднесла клинок к глазам.

Она вспомнила, как читала на одном из уроков истории, что после определенного количества убийств, кровь и грязь, налипшие на японском мече, ухудшают его дееспособность. В уверенности, что меч был поврежден во время бойни, она бережно отполировала лезвие, пока на стали не осталось ни единого пятнышка.

«Странно…»

Странно, что только она могла вытащить меч. Когда она впервые взяла его в руки, он показался ей довольно тяжелым. Но теперь, без ножен, он был лёгким, как перышко.

Вернув первоначальный блеск острому, как бритва, лезвию, Йоко завернула меч в свой пиджак. На минутку она призадумалась, собираясь с мыслями.

Она оставила позади ножны. Может ей стоит вернуться и забрать их.

Никогда не разделяй меч и ножны. Так ей было сказано, но потому ли, что ножны имели какую-то особую ценность? Или это было из-за драгоценных камней, притороченных к ним?

Футболка, которую она носила под школьным пиджаком, была пропитана потом. Похолодало, но она не могла заставить себя надеть окровавленый пиджак. Теперь, когда у неё было время присесть и обратить на это внимание, всё её тело нестерпимо болело. Её руки и ноги была сплошь покрыты ранами.

На рукавах футболки были видны отметины зубов. Кровь затекла под футболку, проступая пятнами сквозь белую ткань.

Её юбка была порвана, ноги покрыты бесчисленными укусами. Многие из них еще истекали кровью, но по сравнению с тем, что могли натворить эти клыки — запросто оторвавшие человеку голову — это были незначительные порезы и повреждения.

Снова, странно. Она никак не должна была отделаться так легко. Хотя, если вспомнить, то, что произошло в кабинете завуча, когда окно разлетелось вдребезги, все вокруг были ранены, в то время как она осталась невредима. А когда она упала со спины Хъйоки прямо на берег, она заработала лишь несколько шишек и ушибов.

Всё это было настолько необычно, хотя, если вспомнить, что изменилась даже её внешность, это было не более странным, чем всё остальное, что с ней произошло.

Ладно, вздохнула она. Сделала еще несколько глубоких вдохов. И заметила, что её левая рука всё еще была крепко сжата в кулак. Она разогнула свои онемевшие пальцы. Из них выкатились сине-зелёные камни. Вновь стиснув их в ладони, ей стало ясно, что они снимали боль.

Она крепко зажала камни в руке и ненадолго задремала. Проснувшись, она обнаружила, что все её раны затянулись и зарубцевались.

«Всё это так странно…»

Страшная боль, до этого доводившая её до слёз, исчезла. Она чувствовала только лёгкую усталость. Теперь она ни за что не расстанется с этими драгоценностями, единственной вещью, которой она была действительно благодарна в своей жизни. Должно быть, потому ей было сказано, как это важно, не потерять ножны.

Она сняла платок из-под воротника своего пиджака сейфуку и мечом отрезала от него тонкую полоску ткани. Тщательно скрутив её, она продела тканевый жгутик сквозь дырочки в камнях и повесила их себе на шею.

«Джойю», — сказала она, устремив всё своё внимание вовнутрь. Ответа не последовало.

«У меня есть вопрос. Скажи что-нибудь».

Он не отвечал.

«Что мне теперь делать? Я имею в виду, куда мне идти?»

В ответ не было ни звука. Она знала, что он там. Она сосредоточила свои мысли, сконцентрировала всё своё внимание, но не ощутила и намека на его присутствие. Она услышала нечто вроде шелеста листвы, но почувствовала лишь тишину.

«Эй, вправо-влево мне тоже сойдёт!»

Йоко продолжила свой монолог. «Слушай, я ничего не знаю про это место, верно? Я всего лишь прошу маленького совета, вот и всё. Если я пойду туда, где много народа, то меня, скорее всего, снова арестуют, ведь так? А если меня арестуют, мне конец. Значит, я продолжаю бежать и стараться никого не встретить, и, что тогда? Поискать какую-нибудь волшебную дверь, через которую я попаду обратно к себе домой? Вряд ли, а?»

Да ладно уж с тем, что она должна сделать, она даже не имела ни малейшего представления, что делать дальше. В её сидении здесь не было никакого толку, но и идти ей было больше особо некуда.

В лесу быстро темнело. У неё не было никакого источника света, ничего, что можно было бы назвать постелью. Никакой еды или питья. Ей слишком опасно приближаться к городам и местечкам, но и бродить по этой дикой местности тоже небезопасно.

«Всё, что я хочу знать, что мне делать дальше! Не мог бы ты хоть немного подсказать?»

Как и раньше, ответа не было.

«Что, чёрт возьми, происходит? Что случилось с Кейки и остальными? Ведь это он был там, верно? Чего же он тогда исчез? Почему он не помог мне? Почему?»

Только листья прошелестели ей в ответ.

«Я умоляю тебя. Неужели ты не можешь ничего сказать?»

Слёзы заструились по лицу. «Я хочу домой…»

Она не могла сказать, что любила жизнь, которую вела. Но теперь, оторванная от этой самой жизни, она скучала по ней до безумия. Она сделает всё, чтобы вернуться домой. И если она вернется домой, она сделает всё, чтобы никогда его не покинуть.

«Я хочу домой.»

Пока она всхлипывала, как ребенок, ей пришла в голову мысль. Она сбежала. Она сбежала из-под конвоя, сопровождавшего её к правителю, она сбежала от этих собак-убийц, едва не сожравших её. Она сумела не только сбежать, но и выжить. Йоко подобрала колени к груди, обхватив их руками.

Но было ли ей от этого лучше?

Если боль так нестерпима…

Она мотнула головой, отгоняя прочь одолевавшие её мысли. Думать так было слишком страшно, даже страшнее, чем говорить об этом вслух. Она еще крепче обхватила колени.

В тот самый момент, вдруг, из ниоткуда, она услышала голос. Странный, писклявый голос, смеющийся старческим смехом, смеющимся над теми самыми мыслями, которых она старалась избежать.

«Ну, если боль так нестерпима, что ж, с ней можно покончить в одно мгновенье».

Йоко оглядела окрестности. Её правая рука тут же оказалась на рукояти меча. Лес был погружен в ночную тьму. Слабого проблеска хватало лишь на то, чтобы различить высоту деревьев и зарослей.

В глубокой темноте появилось слабое свечение, метрах в двух от того места, где сидела Йоко, лёгкое, синее фосфоресцирование, пробивающееся сквозь заросли.

Уставившись на свет, Йоко ахнула, переводя дыхание. Это был самец-обезьяна, с мерцающей, как гнилое дерево, шерстью. Была видна только его голова, рассекающая высокий тростник. Он взглянула на Йоко, оскалил зубы и закатился в скрипучем смехе, раздражающем уши.

«Если б они тебя съели, то всё бы уже закончилось как нельзя лучше».

Йоко вынула меч из пиджака. «Что… ты такое?»

Обезьяна вновь разразилась своим скрипучим смехом. «Я это я. Глупая маленькая девочка, задумала сбежать, а? Если бы они тебя сожрали, не было бы у тебя больше этих неприятных мыслей».

Йоко подняла меч. «Кто ты?»

«Но я же тебе уже сказал, верно? Я это я. Твой союзник. Решил рассказать тебе пару приятностей для разнообразия».

«Приятностей…?»

Она не верила ни одному его слову. Джойю не выказывал никаких признаков напряжения или озабоченности, поэтому она не сочла обезьяну врагом. Но её странная наружность убедила Йоко в том, что это не могло быть обычным живым существом.

«Домой возврата нет, маленькая девочка».

Йоко бросила на него тяжелый взгляд. «Заткнись», — отрезала она в ответ.

«О нет, ты не можешь вернуться домой. Ну вот совершенно никак. Потому что ты никак, ну совершенно никак не можешь это сделать, верно ведь? Сказать тебе еще кое-что приятное?»

«И слышать не хочу».

«Ладно, всё равно скажу. Тебя, малышка, обдурили по самое не могу». Обезьяна испустила смешливый взвизг.

«О-обдурили?». Её словно окатили ледяной водой.

«А ты и в самом деле такая глупышка, ну, в самом деле? Это же с самого начала была ловушка, дурёха».

У неё перехватило дыхание. Ловушка. Чья ловушка? Кейки? Кейки подстроил ей ловушку? Рука, державшая меч начала дрожать, но она просто не могла найти слова, чтобы опровергнуть то, что ей говорила обезьяна.

«Ты ведь всё время это знала, верно? Он принёс тебя сюда, а обратно дороги нет. В этом то и ловушка, понятно?»

Пронзительный обезьяний смех резал ей уши.

«Прекрати!»

Она ударила мечом наугад. Верхушки травы заплясали под унылый и сухой присвист. Несмотря на всё её безудержное усилие, разящее острие меча не настигло обезьяну.

«Да ладно тебе, не прислушиваться к правде ничего не изменит. Будешь так размахивать этой штуковиной, ещё ненароком себя поранишь».

«Прекрати!»

«В самом деле, отлично сделанная вещица. Почему бы не найти ему лучшее применение? Отруби себе голову! Сделай сам, как говорится!» Обезьяна, запрокинув голову назад, мордой к небу, истерически повизгивала.

«Заткнись!»

Она бросилась вперёд, но обезьяна уже не находилась на расстоянии меча от неё. Она немного отдалилась, всё еще видимая лишь до шеи.

«Да ладно, ладно, неужели ты и в самом деле хочешь меня убить? Ведь если бы не я, тебе и поговорить то было бы не с кем».

Горькая правда этого замечания ошеломила её.

«Что я тебе сделал? Разве я не соизволил вступить с тобой в беседу?»

Йоко сдержалась, крепко зажмурив глаза.

«Ох, бедная ты, бедная, притащили тебя неизвестно куда…»

«Что мне делать…?»

«Понятия не имею, что тебе делать».

«Я не хочу умирать». Сама мысль об этом была просто невыносима.

«Ну, тогда делай, что тебе взбредет в голову. Я тоже не хочу, чтобы ты умерла, малышка».

«Куда мне идти?»

«А какая разница? Куда бы ты ни пошла, тебя повсюду будут преследовать люди и йома».

Йоко зарылась лицом в ладони. Глаза налились слезами.

«Правильно, малышка. Плачь, пока можешь. Не успеешь оглянуться, и слёз не останется».

Обезьяна засмеялась высоким, заливистым смехом. Звук смеха продолжал отдаляться. Йоко подняла голову: «Подожди!»

Она не хотела, чтобы он уходил. Может он и совершенный незнакомец, но всё же было лучше иметь возможность поговорить хоть с кем-нибудь, чем торчать здесь в полном одиночестве и растерянности.

Когда она подняла голову, чтобы взглянуть, его уже не было. Были слышны только взвизги смеха, постепенно утихающие вдали, отзываясь эхом в непроницаемой темноте.

 

Глава 16

Если боль так нестерпима, с ней можно покончить в одно мгновенье.

Обезьяньи слова запали ей глубоко в душу. Она не могла просто отмахнуться от них. И так же не могла оторвать взгляд от меча, лежащего на её коленях. Он лежал там, твёрдый и холодный, поблёскивая в едва различимом свете.

Если боль…

Она не могла больше ни о чем думать. Встряхнув головой, она отмела эти мысли в сторону. Ей было некуда идти, ни назад, ни вперёд. Она просто сидела там, уставившись на меч.

Через некоторое время лезвие засветилось лёгким, но явственно различимым свечением. У Йоко расширились глаза. Постепенно, в темноте возник белый силуэт меча. Йоко взяла его в руки и поднесла прямо к глазам. Меч отбрасывал в ночи сияющий блеск. Обоюдоострое лезвие было шириной с её ладонь. Она сосредоточила свое внимание на удивительных красочных разводах, пляшущих по всей его длине.

Ей показалось, что это был какой-то образ, проецируемый самим мечом. Сначала она решила, что это было её отражение, но, затем, поняла, что это не так. Разглядев лезвие повнимательней, она увидела силуэт человека, кого-то за работой.

Послышался знакомый звук. Высокий, чистый звук воды, капли, разбивающейся о спокойную водную гладь. Стоило ей сосредоточиться, как изображение стало четче. Прозвучала музыка, и изображение сфокусировалось, словно мягко разгладилась рябь на зеркальной поверхности водоёма.

Это была женщина, женщина, прибирающая в комнате.

Йоко наконец поняла, что она видит. Её глаза налились слезами.

«Мамочка…»

Совершенно верно. Человек, которого она видела, была её мать, а комната, на которую она смотрела, была её собственной. Обои с орнаментом цвета слоновой кости на белом фоне, занавески, украшенные мелкими цветочками. Стёганое одеяло, покрывающее кровать. Мягкие тряпичные куклы на полке. На столе книга Лоры Инголс Уайлдер, «Длинная Зима».

Мама бесцельно бродила по комнате, трогая вещи то тут, то там. Она взяла книгу, пролистав несколько страниц, подошла к шкафу, открыла ящик, наверное, чтобы взглянуть, но, вместо, села на кровать и вздохнула.

Мамочка…

Мама выглядела уставшей. При виде её сумрачного лица у Йоко сжалось сердце. Мама страшно переживала за неё. Уже прошло два дня с тех пор, как Йоко исчезла. Она никогда раньше не опаздывала на обед, не предупредив их, где она и что с ней.

Мама взяла одну за другой мягкие куклы, разложенные вдоль кровати, и нежно их погладила. Затем легла, упираясь в изголовье и прижимая к груди одну из них, и разразилась сдавленными всхлипами.

Йоко не выдержала. «Мамочка!» — закричала она, словно находясь с ней в одной комнате.

Как только она заговорила, видение закончилось. Она неожиданно пришла в себя. Глазам вернулось прежнее зрение. Всё, что она видела, был меч. Мерцающий свет исчез, на лезвии ничего не было видно. Звуки капающей воды прекратились.

«Что это было?»

Что же в самом деле я видела, поинтересовалась она. Это выглядело так реально. Она снова поднесла меч к глазам. Как она не пыталась сосредоточиться, видение не повторилось. И те звуки воды тоже.

Звук падающей капли воды.

Она вспомнила.

Она слышала этот звук в своих снах. Снах, которые продолжались в течение месяца. Тот самый чёткий звук капающей воды сопровождал их. Те сны превратились в реальность. Но что по поводу того, что она только что видела? Чем больше она об этом думала, тем меньше понимала, что происходит. Она покачала головой. Нет, она увидела свою маму потому, что очень сильно хочет попасть домой.

Она посмотрела туда, где исчезла обезьяна.

Ты не можешь вернуться. Это была ловушка.

Если это правда, все её надежды тщетны. Но это не ловушка. Разумеется, даже если Кейки был не в состоянии помочь ей, это еще не означало, что он её бросил.

Нет… она не разглядела его лицо. Она могла ошибиться. Это мог быть вовсе не он.

«Так оно и есть».

Он выглядел, как Кейки, но это был не он. У здешних жителей волосы были самых разных оттенков. Она решила, что это Кейки потому, что у него были светлые волосы, но она не видела ясно его лицо. Теперь, подумав над этим, тот человек, которого она видела, был немного ниже Кейки.

«Да, да, именно так и было».

Это был вовсе не Кейки. Кейки просто ни за что бы не бросил её в такой ситуации. Если бы только она смогла найти Кейки, она наверняка тогда бы вернулась домой.

Она крепко сжала рукоять меча. Целый ряд ощущений пробежал вдоль её позвоночника.

«Джойю?»

Её тело встало, словно само по себе. Она размотала пиджак, обернутый вокруг меча, и отложила его в сторону, приготовившись к битве. «Что такое?» — спросила она, зная, что ответа не последует, взглядом окидывая окрестности. Её пульс бешено бился.

Впереди неё послышался сухой шелест чего-то, пробирающегося сквозь заросли. Это что-то двигалось прямо на неё. Затем она услышала словно завывание пса, метящего свою территорию во всеуслышание находящихся рядом.

Эти собаки.

Те самые, которые атаковали её ранее?

В любом случае, она была в невыгодном положении, сражаясь в темноте. Она бросила взгляд назад. Ей было необходимо найти место с освещением хоть чуточку получше. Она осторожно передвигалась по местности, полностью полагаясь на указания Джойю. Наконец, она бросилась вприпрыжку. В этот самый момент, это нечто большое выскочило из зарослей и бросилось вдогонку за ней.

Йоко бежала сквозь чёрный лес. Её преследователь, должно быть, был очень быстр, но недостаточно проворен или сообразителен. В то время, как она перебегала от дерева к дереву, она могла слышать, как его тяжелая масса металась из стороны в сторону, и внезапные удары от его столкновения со стволами деревьев.

Она выбежала из леса, по направлению к свету.

Она оказалась на террасе, выступавшей на безлесной части горы, залитой белым лунным светом. Прямо под ней открывался полный вид целой гряды раскинувшихся вокруг гор. Чертыхнувшись из-за того, что это не было ровным и открытым полем, она повернулась и заняла позицию. Со страшным треском огромная тень выскочила на поляну.

Это было похоже на огромного быка с длинной, лохматой шерстью, вздымавшейся волнами от его дыхания. Он зарычал на неё словно Доберман.

Она не испытывала ни паники, ни удивления. Её сердце бешено билось, дыхание обжигало ей горло, но какой либо страх, который мог быть у неё по отношению к этому странному зверю, совершенно улетучился. Она сосредоточила своё внимание на шёпоте Джойю. Её тело наполнилось рёвом океана. И всё же, она не могла не подумать, Г-и, как же я ненавижу пачкаться во всей этой крови.

Она потеряла счет времени. Луна поднялась высоко в небе. Серебряный меч сверкал в чистом лунном свете.

Но затем, прямо под ночным небом, он стал чёрным. Последующие три удара уложили зверя на четвереньки. Когда она подошла поближе, чтобы нанести последний удар (coupdegrace), то увидела горящие красные глаза, собирающиеся вокруг неё в окружающей темноте.

Она шла только туда, где был свет. Бесчисленное количество раз она отбивалась от нападений йома.

Это существа не переносили дневной свет. Поэтому они бросались на неё, вновь и вновь, в течение всей ночи. Хоть это и не было одной беспрерывной битвой, камни уже не успевали снимать с неё нарастающую усталость. К тому времени, когда над пустынной дорогой, наконец, забрезжил рассвет, она втыкала меч в землю, используя его в качестве посоха. Идти было чертовски больно.

Рассветало и атаки становились всё реже. С первыми лучами солнца они совершенно прекратились. Она хотела упасть прямо на краю тропы, но была опасность, что кто-нибудь её там обнаружит. С трудом волоча больные руки и ноги, она проползла между деревьями, окружавшими дорогу и нашла там клочок земли, покрытой мягким дерном. И, крепко прижав меч к груди, заснула глубоким сном.

 

Глава 17

Йоко проснулась только к вечеру. Днём она бесцельно бродила по округе, ночью сражалась с йома. Спала среди зарослей, ела лишь съедобные ягоды и орехи, которые могла найти. Таким образом прошли три дня.

Она была так измучена, что у неё не было проблем со сном. Однако сон не мог насытить её нарастающий голод. Благодаря камням она не чувствовала смертельного истощения, но они не могли наполнить ей желудок. У неё было такое ощущение, словно тысячи маленьких червей пожирали её изнутри.

На четвёртый день она окончательно махнула рукой на блуждание без цели и направления. Она, по-прежнему, не знала куда идти. Всё это время она жила ожиданием того, что вот-вот наткнётся на то, что ищет. Теперь, ей пришлось признать, что она просто ходит кругами вокруг да около. И это ни к чему её не приведёт.

Она должна найти Кейки. И для этого, она должна попасть в людное место. Но как только они обнаружат, что она кайкъяку, её тут же запрут под замок и она снова окажется у разбитого корыта.

Йоко оглядела себя с ног до головы. Ей просто необходимо найти себе другую одежду. Если бы она хоть так изменила свой внешний облик, то вряд ли бы кто-то догадался с первого взгляда, что она кайкъяку.

Беда была в том, как достать эту самую другую одежду. Она понятия не имела о здешних деньгах, да и, в любом случае, у неё не было с собой наличности. Так что, всё равно ей ничего не купить. Её возможности для открытых и законных действий были ограничены. С другой стороны, она могла обирать людей, используя угрозы и меч.

Идея по поводу смены гардероба пришла ей в голову довольно быстро. Пойти и ограбить кого-нибудь, это уже было совсем другое дело. Но четырехдневное блуждание в горах придало ей решимости. Она должна выжить. Это не означало убивать людей и грабить их трупы.

Она начала приближаться к пределам того, что она поколебалась бы совершить.

Из-под тени большого дерева Йоко разглядела маленькую деревню. Она состояла из нескольких скромных домишек, сгрудившихся вместе, в центре узкой долины.

Набравшись мужества, она вышла из-под сени деревьев. Она подошла к ближайшему сельскому домику, чтобы осмотреться. Вместо забора или стены, дом был окружён маленьким садом. Крыша покрыта чёрной черепицей, белые грязные стены истёрты до самых основ.

В окнах ни одного стекла. Тяжелые деревянные ставни были также распахнуты настежь. Она подкралась поближе, осматривая окрестности. На данный момент она уже могла, не мигая, смотреть в глаза самому страшному зверю, но, сейчас, её зубы клацали бы вовсю, не стисни она их изо всех сил.

Она бросила взгляд в одно из окон. Сквозь него виднелись маленький клочок грязного пола, очаг и стол. Выглядело как самая обычная кухня. Она никого там не увидела и не услышала ничего необычного.

Приглушёнными шагами она прокралась вдоль стены дома. Рядом с колодцем она наткнулась на нечто, напоминающее деревянную дверь. После некоторых усилий, та, хоть и с трудом, открылась. Затаив дыхание, Йоко заглянула вовнутрь. К этому времени она уже пришла к заключению, что это чьё-то жилище и, что никого нет дома. Постепенно восстановив дыхание, она вошла внутрь.

Комната была размером где-то десять на десять футов. Обстановка была скромной, но здесь пахло домом. Четыре стены, кой-какая мебель, различный повседневный инвентарь. Одного этого было достаточно, чтобы довести её чуть ли не до слёз от тоски по домашнему уюту.

После небольшой проверки выяснилось, что в комнате есть только пара шкафов для посуды. Она подошла к другой двери. Та вела в спальню. В противоположных концах комнаты стояли две кровати. Полка, маленький столик и большой деревянный сундук. Очевидно, это были единственные две комнаты в доме.

Убедившись, что окно открыто, она вошла и закрыла за собой дверь.

Сначала она проверила полки. Там она ничего не нашла. Затем открыла деревянный сундук. В нём было множество всякой одежды и тканей. Но, после дополнительной проверки, стало ясно, что ей ничего не подходит. В комнате больше не нашлось ничего, что могло бы содержать какую-нибудь одежду. Продолжая верить, что где-то там, в глубине, находится то, что она сможет надеть, Йоко стала вытаскивать вещи, одну за другой.

Деревянный сундук был размером с огромный широкоэкранный телевизор. В нём стояли ящики поменьше, каждый из которых, в свою очередь, был наполнен самыми разными вещами, простынями и линялыми одеялами, и, среди прочего, детской одеждой, которая была ей, несомненно, мала.

Она не могла поверить, что не нашла ничего для себя подходящего. Пока, в очередной раз, она обыскивала взглядом комнату, послышалось, как открылась входная дверь. Йоко буквально подпрыгнула на месте, так же, как и её сердце. Она бросила быстрый взгляд в окно. Теперь, казалось, их разделяют километры. Она не может двинуться с места, не обратив на себя внимания человека, находившегося по ту сторону двери.

Не входи сюда.

Кто-то небольшими шагами расхаживал в соседней комнате. Дверь спальни колыхнулась. Йоко не могла это сделать. Она стояла, замерев перед сундуком, вся обвешенная его содержимым. Она инстинктивно потянулась к рукояти меча и тут же остановилась.

Она украла потому, что ей это было необходимо, чтобы выжить. Да, угрожать людям мечом будет нетрудно, но если угрозы не сработают, ей придется пустить его в ход.

Если боль так нестерпима, с ней можно покончить в одно мгновенье.

Дверь открылась. В комнату собиралась войти женщина, крупная женщина среднего возраста. Увидев Йоко, она остановилась и вздрогнула так, словно её схватила судорога.

Теперь у Йоко не было ни малейшего намерения бежать. Она молча стояла на месте. Постепенно её нервы расслабились, и она подготовила себя к неизбежному. Её арестуют и отправят в столицу графства, где, скорее всего, казнят. Всё будет кончено. Она на веки вечные забудет, что такое голод и усталость.

Женщина посмотрела на одежду и ткани, разбросанные у ног Йоко. Она сказала дрожащим голосом: «Здесь нет ничего, что стоило бы украсть».

Йоко ждала, когда женщина начнет кричать.

«Это из-за одежды? Тебе просто нужно было что-то надеть?»

Простота вопроса слишком озадачила Йоко, чтобы ответить. Женщина приняла её молчание за положительный ответ. Она прошла через дверной проём в комнату. «Я храню одежду здесь». Она подошла к кровати, рядом с Йоко и откинула одеяло, открыв, таким образом, нижний ящик для белья. «Тот сундук там для старых вещей, которые мне больше не нужны, в том числе, и моего умершего ребенка».

Она открыла бельевой ящик и достала одежду. «Ну, так какая одежда тебе нравится? У меня тут, в основном, только мои вещи». Она взглянула на Йоко. Йоко, в ответ, уставилась на неё. Когда она не ответила, женщина взяла в руки кимоно. «Жаль, что моя дочь умерла такой юной. Все эти совсем простенькие».

«Почему…» — пробормотала Йоко. Почему эта женщина не подняла тревогу? Почему она не убежала?

«Почему, ты спрашиваешь?» — спросила женщина, поворачиваясь к Йоко. Йоко не нашлась, что сказать. Женщина рассмеялась, несколько натянуто, и продолжила раскладывать на кровати кимоно. «Ты пришла из Хайро?»

«Я… э-э…»

«Там большой переполох из-за сбежавшей кайкъяку».

Йоко промолчала. Женщина иронично улыбнулась. «Вот уж твердолобый народец здесь. Говорят, кайкъяку разрушат наше царство. Говорят, кайкъяку чинят беды направо и налево. Случается шоку, и это, опять-таки, из-за кайкъяку, говорят. Ну и прочие глупости».

Она оглядела Йоко с ног до головы. «Откуда на тебе вся эта кровь?»

«Когда я была в горах, йома…» Она больше не могла сказать ни слова.

«А-а, так на тебя напали йома, верно? Что-то их многовато поблизости в последнее время. Ты, кажется, неплохо с ними управилась».

Женщина поднялась на ноги. «Ладно, сядь, посиди. Ты, наверняка, голодная. У тебя было что поесть? Ты аж вся серая».

Йоко только опустила плечи и смогла покачать головой, нет.

«Ладно, тогда давай перекусим что-нибудь. Я согрею воду, и мы смоем с тебя всю эту грязь. Потом уж решим, что тебе надеть». Женщина бодро собрала все вещи и собралась выйти. Она взглянула на Йоко, которая всё еще не сдвинулась с места. «Кстати, как тебя зовут?»

Йоко попыталась ответить, но не смогла издать и звука. Она опустилась на колени, слёзы заструились по её щекам.

«Ах, бедняжка. Всё хорошо, всё хорошо». В голосе женщины прозвучала материнская нежность, она ласково потрепала Йоко по спине. «Должно быть, тебе пришлось тут очень нелегко. Всё будет в порядке».

Весь груз того, что Йоко довелось вынести, окончательно сломил её. Её душили слёзы. Она свернулась калачиком на земле и разрыдалась так, словно наступил конец света.

 

Глава 18

«Ну, что ж, почему бы тебе не надеть это?»

Стоя за ширмой, женщина передала Йоко ночную рубашку. «Ты переночуешь здесь? Пока можешь поносить её».

Йоко склонила голову в знак глубокой благодарности.

Женщина утешила всё ещё заплаканную Йоко. Она приготовила рисовую кашу, подслащенную красными бобами. Затем она наполнила большую лохань горячей водой и приготовила Йоко ванну. Утолив свой долгий и болезненный голод, Йоко искупалась в горячей воде и надела чистое бельё. Она снова начала чувствовать себя человеком.

«Я вам очень, очень благодарна за всё, что вы сделали». Йоко вышла из-за ширмы, которую женщина поставила вокруг ванны и вновь поклонилась. «Простите меня за всё».

В конце концов, она пыталась обокрасть эту женщину.

Посмотрев прямо на неё, она увидела, что у женщины голубые глаза. Голубые глаза женщины потеплели, и она рассмеялась.

«Ой, да не переживай ты. Давай забудем об этом. Поешь-ка горяченького. Выпей это тоже. Оно поможет тебе уснуть. Я приготовила тебе постель».

«Простите».

«Да я же сказала, ничего страшного. Надеюсь, ты не возражаешь, но я отложила твой меч в сторону. Мне от него не по себе».

«Да. Извините».

«Ой, да не за что тебе извиняться всё время. Погоди, кажется, я не расслышала твоё имя».

«Йоко Накаджима».

«Ну и забавные имена у этих кайкъяку. Можешь звать меня Такки». Она передала Йоко чашку.

Йоко взяла её и спросила: «Как пишется ваше имя?»

Такки нарисовала пальцем на столе иероглифы «татсу» (достижение) и «ки» (служанка). «Итак, Йоко, тебе нужно добраться куда-нибудь?»

Йоко отрицательно покачала головой. «Нет, ничего определённого. Такки-сан, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Кейки?»

«Кейки? Не знаю никого с таким именем. Ты его ищешь?»

«Да».

«Откуда он? Он из Ко?»

«Всё, что я знаю, что он откуда-то отсюда…»

Такки терпеливо улыбнулась. «Ну, этого едва ли достаточно. Из какого царства и из какой провинции, хотя бы. Без этого, это всё равно, что искать иголку в стоге сена».

Йоко повесила голову. «Дело в том, что я ничего не знаю об этом месте».

«Оно и видно». Такки поставила чашку на стол. «Мы одно из Двенадцати Царств. Точнее, южно-восточное царство, которое называется Царство Ко».

Йоко кивнула. «А солнце восходит на востоке?»

«Разумеется. А это восточная часть Ко, которая называется Госо. В десяти днях ходьбы отсюда расположены очень высокие горы. За этими горам находится царство Кей. Хайро находится ещё восточнее от нас, на побережье. По главной дороге туда можно дойти за пять дней».

То, что ранее было совершенно непостижимым, постепенно сфокусировалось в одно целое. До неё стало доходить, что это место было целым миром.

«Как велико Ко?»

Такки откинула голову назад и задумалась на мгновенье. «Как велико, спрашиваешь. Ну, если идти от самой восточной точки на границе Ко до самой западной, думаю, это займет не меньше трёх месяцев».

«Так долго?» — сказала Йоко, широко раскрыв глаза. Ей было трудно осознать, что значит идти на протяжении столько времени, но было ясно, что это превосходит всё её воображение.

«Да, так долго. Может это и небольшое место, но Ко это царство. Расстояние с севера на юг примерно такое же. Но, из-за того, что придётся пересечь море или горы, путь до ближайшего царства составит почти четыре месяца».

«И все Двенадцать Царств…»

«Верно».

Йоко закрыла глаза. Она почему-то рисовала в мыслях этот мир в виде маленького сада. Как она сможет найти в таком огромном мире одного человека? Без малейшей зацепки и руководствуясь только его именем «Кейки»? Да только обойти все двенадцать царств займет четыре года.

«Что за человек этот Кейки?»

«Я сама не знаю. Наверное, такой же, как все здесь. Он тот, кто принёс меня сюда».

«Принёс тебя сюда?»

«Да».

«Ну и ну, первый раз про такое слышу». Такки была явно удивлена.

«Это так необычно?»

Таки ответила сдержанно улыбнувшись. «Я не сильно в этом разбираюсь. Да и о кайкъяку тоже не много знаю. Их тут обычно и не встретишь».

«Я об этом не знала» — сказала Йоко.

«Это так. В любом случае, он никак не может быть обычным человеком. То, о чём ты рассказываешь, никто из нас не смог бы сделать. Может, один из богов, или чародеев, ну, или полу-демонов».

Йоко уставилась на неё. Такки улыбнулась. «Уйти туда, в другой мир, и привести с собой еще кого-то, обычные люди не могут. А если это не обычный человек, должно быть, это чародей или йома».

«Я знаю, что йома существуют, но чародеи и боги тоже?»

«Разумеется. Но они живут над нами, отдельно от остальных. Боги и чародеи живут там наверху. Они почти никогда не спускаются сюда».

«Наверху?»

«Над небом. Но это не значит, что здесь, внизу, нет чародеев. От царя до наместников провинций, все они живут высоко в небе».

Когда Йоко вопросительно склонила голову, Такки улыбнулась и объяснила. «В каждой провинции есть наместник. Это провинция Юн. Наш наместник это Маркиз Юн. Он правит по воле царя. Также, простые люди не могут стать наместниками. Те никогда не стареют и обладают сверхъестественными силами. Они не из мира сего».

«Интересно, не из таких ли Кейки?»

«Возможно».

Такки вновь иронично улыбнулась. «Если говорить о чародеях, я наслышана, что все те, кто служат в царском дворце, включая слуг, это всякого рода чародеи. То же самое относится и к большим государственным чинам. Обычные люди не могут попасть туда, над небом, потому что там находится царский дворец. Царь это один из богов. Чародеи выбираются царём. Ну, бывают такие, кто достигают такого положения собственными усилиями, но это одиночки, вроде отшельников. Они из иного мира, к которому мы не относимся. Мы и они, всё равно, что корабли в открытом море».

Йоко внимательно запоминала всё, что ей говорила Такки. Кто знает, что из данной информации может впоследствии оказаться важным.

«Говорят, там, за океаном, правит царь-дракон, но всё это могут быть просто россказни. Если бы там находилось драконье царство, вряд ли там жили бы нормальные люди. Кроме них, вроде есть йома, которые могут менять свою наружность на человечью. Таких мы называем полу-демонами. Многие из них только напоминают людей, но есть и такие, которые могут преобразиться так, что их и не отличить от нас».

Такки подлила ещё чаю из глиняного чайника. Чай был холодным. «Говорят, где-то далеко у йома есть своё царство. Не могу сказать, правда ли это. В конце концов, всё это сводится к тому, что, люди и йома принадлежат к разным мирам».

Йоко кивнула. То, что она узнавала сейчас, меняло её восприятие вещей, и всё становилось ещё более запутанным. Например, Кейки, скорее всего, не человек. Если так, то тогда кто он? Хъйоки и Кайко и те странные звери, должно быть, разновидности йома. Если так, тогда почему бы Кейки не быть полу-демоном?

— «Гм… Вы когда-нибудь слышали о йома по прозвищу Хъйоки или Кайко или Джойю?»

Такки озадаченно посмотрела на неё. «Я не слышала о таких йома. Почему ты спрашиваешь?»

— «Или Хинман?»

Лицо той приняло удивлённое выражение. «А-а, Хинман. Обладатель. Йома, который овладевает воинами на поле битвы. Бестелесен, за исключением красных глаз. Как тебе довелось узнать о таком существе?»

Йоко почувствовала, как её пробирает дрожь. Джойю был йома, называемый Хинманом, и даже сейчас она была одержима им. Но признаться в этом могло только дать повод Такки подумать, что она ненормальная, или что-то в этом роде, поэтому она просто отрицательно покачала головой.

— «Или кочо?»

— «Кочо». Таки нарисовала иероглифы «рисовый червь» (ко) и «вырез» (чо). «Рогатая птица. Страшное животное, поедающее людей. Откуда ты знаешь о кочо?»

— «Она меня атаковала».

— «Не может быть! Где?»

«В том месте… откуда я пришла. Кочо атаковала нас, и нам пришлось бежать. Она появилась из ниоткуда, словно преследуя Кейки и меня. Нам пришлось прийти сюда, что не дать ей убить нас… во всяком случае, так сказал Кейки».

Такки спросила приглушённым голосом: «Это то, что случилось на самом деле?»

Йоко глубоко вздохнула. «Звучит странно?»

— «Очень странно. Это очень серьёзно для тех, кто живёт здесь, когда вдруг появляются йома, даже там, в горах. Раньше йома практически не появлялись в местах, где живут люди».

— «Правда? Неужели это так?»

Такки кивнула. «Но с недавних пор, по непонятной причине, их тут много объявилось. Стало опасно. После захода солнца люди боятся выходить наружу. Но когда появляется один из таких жестоких, как кочо, это уже настоящий переполох».

Такки бросила на неё суровый взгляд. «Йома ведут себя как обычные дикие звери. Это не те существа, которые преследуют определенного человека, уж тем более, не по ту сторону моря. Никогда раньше о подобном не слыхивала. Знаешь, Йоко, кажется, тебе довелось столкнуться с чем-то очень серьёзным».

— «Очевидно так».

— «Ну, я, конечно, не знаток. Но от того, сколько йома появились в этих местах с недавних пор, мне становится не по себе».

Тон её голоса напряг Йоко. Ей казалось само собой разумеющимся, что в горах водились йома и, что они нападали на людей. Во что, чёрт возьми, она умудрилась ввязаться?

Увидев, как она задумалась, Такки сказала бодрым голосом: «Ладно, нечего себе голову ломать, всё равно не поможет. Ну, Йоко, тебе есть куда идти дальше?»

В ответ на вопрос Йоко подняла голову. Она посмотрела на Такки и покачала головой. «Кроме как искать Кейки, мне особо делать нечего».

Даже если Кейки окажется йома, она знала, что от этого ей уже хуже не будет.

«Это займет некоторое время. Нелёгкая это задача».

— «Да», нехотя согласилась Йоко.

— «А пока, тебе нужно позаботиться о собственном пропитании, верно? Я не против, чтобы ты осталась здесь, но если мои, везде сующие свой нос, соседи узнают, они, без сомнения, мигом отправят тебя в окружной суд. Можно было бы сказать, что ты ребёнок родственника, но они, скорее всего, быстро тебя раскусят».

— «Я не хочу доставлять вам больше хлопот».

— «На востоке отсюда находится город Касай. Там живёт моя мать».

Когда Йоко посмотрела на неё, Такки рассмеялась. «Она управляет гостиницей. Не волнуйся, она тебя не выдаст. Видишь ли, это моя мама. Я уверена, она даст тебе работу. Ты готова поработать?»

— «Да», — тут же согласилась Йоко. Искать Кейки будет трудно. Да и практически невозможно, если ей всё это время негде будет жить. Сражаться с йома каждую ночь, не иметь, что поесть, спать на голой земле — она сделает всё, чтобы избежать этого.

Такки засмеялась и кивнула: «Замечательно. Вот увидишь, это будет совсем не плохая работа. Все, кто там работает, хорошие люди. Ты там прекрасно устроишься. Как насчёт отправиться в путь завтра?»

— «Хорошо».

— «Ну, вот и хорошо, что хорошо. Нам лучше идти спать. А завтра утром, если ты будешь не в настроении для путешествия, мы сможем остаться ещё на день, если захочешь».

Йоко склонила голову в знак глубокой благодарности.

 

Глава 19

Её постель на ощупь была тонким матрасом, положенным на подстилку татами. Йоко тут же заснула, затем проснулась позже посреди ночи.

Её благодетельница мирно спала по другую сторону комнаты. Йоко села, обняв колени, чистая ночная сорочка заскользила по её чистой коже. Ставни были закрыты. В комнате было темно. Ночь была тихой. Огражденные тяжёлой крышей и толстыми стенами, даже звуки, издаваемые мелкими животными, не тревожили их покой. Воздух вокруг них был полон тишины и спокойствия. Комната являла собой место сна.

Йоко поднялась с постели. Она вынула меч оттуда, куда его задвинули на полку, пошла на кухню. У неё быстро сформировалась привычка просыпаться от глубокого сна, и до тех пор, пока она не ощущала вновь рукоять меча в своей ладони, не могла успокоиться. Она села на стул, обхватив руками меч — теперь завёрнутый в новую ткань, которую ей дала Такки — и глубоко вздохнула.

Такки сказала, что до Касай, города, где её мать управляла гостиницей, три дня пути. Когда они доберутся туда, у Йоко появится свой дом в этом мире. Она никогда раньше не зарабатывала себе на жизнь, но её ожидания были сильнее беспокойства. Она размышляла, с какими людьми ей доведётся работать.

Она будет спать в настоящем доме, просыпаться утром, работать весь день, ложиться спать ночью. Когда она начнёт работать, у неё, наверное, не будет времени думать о чём-либо ещё. Может быть, она не сможет вернуться домой, домой в тот мир, или продолжить поиски Кейки. Но, на данный момент, её это нисколько не волновало.

Наконец-то найдя для себя место в этом мире, она позволила себе задремать. Когда её лоб коснулся задрапированного меча, сталь издала высокий, чистый звук.

Йоко мгновенно проснулась. Слабый свет пробивался сквозь намотанную ткань. Она с опаской размотала её. Как и в предыдущую ночь, меч поблёскивал призрачным светом. Она увидела небольшие, темноватые образы, мелькавшие на лезвии.

Её глаза освоились в темноте. Образы обрели форму. Перед её глазами, словно кинопроекция, возникла картина её комнаты. Она была настолько реальной, что казалось, стоит ей лишь протянуть руку, как она коснётся её. Но это было не так.

Пустынное эхо капающей воды беспрестанно продолжалось. Тот, кого она увидела на мече, как и раньше, была её мать. Мать бесцельно слонялась по комнате Йоко.

Она открыла комод, переставила вещи на полке, словно ища что-то. Когда она уже в сотый раз открыла ящики секретера, дверь открылась, и показался её отец.

Он сказал, и Йоко чётко расслышала его голос: «Ванна готова?»

Её мать бросила на него быстрый взгляд и продолжила поиски в ящиках. «Наверное. Если она достаточно тёплая, иди мыться».

— «Мне нужна чистая одежда».

— «Если это всё, что тебе нужно, возьми сам».

В голосе матери прозвучал яд. Ответ отца был не менее едок. «От шатания по её комнате толку не будет».

— «Я не просто шатаюсь по её комнате. Мне есть, что делать. Если тебе нужна смена белья, ты прекрасно можешь взять её сам».

Отец, понизив голос, сказал: «Йоко ушла. Проводить всё своё время, заточив себя в её комнате, её не вернёт».

Я ушла?

— «Она не ушла».

— «Она сбежала. Она встретилась с тем странным мальчиком в школе, не так ли? Потом, они попросили кого-то из их друзей пойти на улицу и разбить стёкла. Она связалась с какой-то бандой и скрывала это от нас, разве это не лучшее объяснение тому, что произошло?»

— «Она не такая».

— «Ты имеешь в виду, что никогда этого не замечала. Как её волосы. Она их всё время красила, верно?»

— «Нет».

— «Такое случается сплошь и рядом. Девчонка начинает водиться с плохой компанией и, в итоге, убегает из дома. В конце концов, она вернётся домой, когда веселье поднадоест».

— «Она бы такого не сделала. Не так я её воспитывала».

Они посмотрели друг на друга. «Все матери так говорят. Тот парень, что пробрался в школу, говорят, его волосы тоже были неестественного цвета. Все эти малолетние бандиты такие, и она была одной из них, тоже».

Папа, это неправда!

— «Прекрати поносить собственную дочь!» Слова матери были переполнены гневом. «Что ты знаешь? Всё что ты знаешь, это твоя работа. А моей работой, всё, что связано с нашим ребёнком, должна была заниматься только я».

— «Так и должно быть. Это задача отца».

— «Отец? Кто это здесь отец?»

— «Рицуко…»

— «Значит, ты ходишь на работу и приносишь домой пачку денег, и это делает тебя отцом? Наша дочь исчезает, а ты даже не потрудился взять отгул! Какой же это отец? Не учи меня тому, какая или не какая Йоко, поскольку ты о ней ничего не знаешь».

Отец казался больше удивлённым, чем рассерженным. «Успокойся, ты впадаешь в истерику».

— «О, я спокойна. Я спокойна, насколько возможно. При одной мысли, через что проходит сейчас Йоко, ты ожидаешь чего-то другого?»

— «У тебя есть и другие обязанности. Успокойся, сделай то, что положено, а потом, можешь беспокоиться сколько хочешь».

— «И заниматься твоей стиркой это тоже моя обязанность, я полагаю? Чем беспокоиться о своём ребёнке, вот чем я должна себя занять? Всё о чём ты думаешь это только о себе!»

Мать уставилась на отца. Тот вспыхнул от гнева, но промолчал.

— «Ты говоришь, она одна из этих? Как ты можешь такое говорить? Она хорошая, послушная девочка. Она никогда не возражает или делает наперекор. Она никогда, никогда, не давала мне повода для беспокойства. Она говорила со мной обо всём. Она не тот ребёнок, который рад сбежать из дома. Потому что не было ничего, от чего ей захотелось бы сбежать».

Отец отвернулся, всё еще храня молчание.

— «Йоко оставила свой рюкзак в школе. И куртку тоже. Как это можно назвать побегом? Наверняка что-то случилось. Это единственный вывод, к которому можно прийти».

— «Даже если так, ну и что?»

У матери округлились глаза. «Ну и что?»

Отец с горечью ответил: «Предположим, она действительно угодила в какую-то переделку. Даже если так, что ты можешь сделать по этому поводу? Мы сообщили полиции обо всём, что произошло. От того, что мы будем носиться, как обезглавленные курицы, она домой скорее не вернётся».

— «Почему тебе нужно это говорить!»

— «Потому что это правда! Раздавать листовки на улице или расклеивать плакаты на телефонных столбах, неужели ты думаешь, что от этого будет какая-то разница? Признай это!»

— «Прекрати».

— «Если она не сбежала, если она оказалась ввязанной в какой-то заговор или нечто вроде этого, скорее всего, она уже мертва».

— «Пожалуйста, перестань».

— «Ты всё время видишь это в новостях. Когда-нибудь эти ребята возвращались живыми? Вот почему я твержу, что она сбежала из дома».

Мать разразилась слезами. Отец посмотрел на неё и бросился вон из комнаты.

Папа… Мама…

Видеть их в таком состоянии разрывало ей сердце. Видение затуманилось. Она закрыла глаза и почувствовала, как слезы текут по её щекам. Когда она открыла глаза, её зрение было ясным. Образы уже исчезли.

Всё, что она видела, был меч, без покинувшего его света.

 

Глава 20

Она безудержно рыдала. «Я не умерла».

Может, ей было бы лучше умереть, но на данный момент, она всё еще была жива.

«Я никуда не сбежала».

Должна же существовать какая-то дорога назад. Она тосковала по своему дому и родителям больше всего на свете.

«Первый раз в жизни я увидела, как папа с мамой ссорятся».

Йоко прижалась лбом к столу. Слёзы текли ручьём.

«Глупо, глупо, глупо…»

Она не знала, что именно она видела, но это вовсе не обязательно было правдой.

Она села, утёрла слёзы, завернула меч в тряпку. Каким-то образом сам меч показывал ей все эти видения. Ей было трудно сказать, насколько они реальны. Однако интуиция подсказывала ей, что видения были настоящими.

С трудом она поднялась на ноги. Открыла заднюю дверь и вышла на ночной воздух. Небеса были полны звёзд. Она не узнала ни одного созвездия. Правду сказать, она никогда не увлекалась астрологией, так что, скорее всего, это было потому, что она и не знала никаких созвездий.

Она присела на край колодца. Прохладные камни и свежий ветерок служили малым облегчением. Она подобрала колени к груди. Сзади раздался голос, резанувший ей по ушам, как пила.

— «Нет, нет, нет. Ты не можешь вернуться домой, детка».

Она медленно повернулась. На тяжёлых камнях, обрамлявших колодец, расположилась голубая обезьянья голова. Обезьяна лежала на высеченной поверхности, лишённая тела, словно обезглавленная, и смеялась над ней.

— «Ну и ну, ты всё еще на что-то надеешься? Ты не можешь вернуться домой, малышка. А тебе так хочется, не правда ли? Пойти повидать твою дорогую мамочку. Но ты можешь умолять и плакать, а это никогда не случится».

Йоко потянулась было за мечом, но затем вспомнила, что забыла его в доме.

— «Я же тебе повторяю. Ты прекрасно можешь сама снести свою маленькую головку. И если ты это сделаешь, тебе станет намного легче. Вся эта любовь и тоска, всё это уйдёт само по себе».

— «Я не сдамся. Когда-нибудь я вернусь домой, даже если это будет последним поступком в моей жизни».

Обезьяна весело фыркнула. «Ну что ж, кто я такой, чтобы разубеждать тебя? Но я, пожалуй, воспользуюсь возможностью сообщить тебе кое-что по поводу ближайшего будущего».

Йоко встала. «И слышать не хочу».

— «Правда? И знать не хочешь? По поводу этой женщины…»

— «Такки-сан?» Йоко повернулась.

Обезьяна оскалилась на неё. «Тебе лучше ей не доверять».

— «Это ещё что значит?»

— «Она вовсе не такая хорошая, как ты думаешь, малышка. Хорошо ещё, что она не отравила тебя во время обеда и не покончила с тобой».

— «Ой, да перестань».

— «Может, она замышляет убить тебя и ограбить дочиста. А может, она даст тебе жить, а потом продаст в рабство. В любом случае, это то, что она собирается сделать. А ты ещё хочешь ей за это спасибо сказать! Г-и, ну какая же ты наивная!»

— «Хватит мне голову морочить».

— «Разве я говорю с тобой не от чистого сердца? Неужели ты не понимаешь? У тебя здесь нет друзей, малышка. Никто и слезу не пустит, если ты умрёшь. Ты как бельмо на глазу у всех, неужели непонятно?»

Йоко посмотрела на обезьяну в упор. Та ответила её взвизгом смеха. «Может, я тебе уже говорил, но я готов повторить это ещё тысячу раз. Если это так больно, с этим можно покончить в одно мгновенье». Обезьяна снова взвыла, затем развернулась к ней с ожесточенным оскалом. «Ну, раз уж ты не хочешь о ней плохого слова сказать, тогда давай её убьём».

— «Что…?»

— «Убей её, забери деньги и беги. Если ты, по-видимому, не знаешь, когда нужно прекратить надеяться, сделай это хотя бы ради себя».

— «Да заткнись ты уже об этом!»

Бешено заливаясь смехом, обезьяна исчезла, словно мел, стёртый с доски. Как и раньше, остался только её раздражающий смех, постепенно утихающий вдали.

Йоко продолжала стоять, уставившись на то место, где ранее находилась обезьяна. Что это создание имело против неё, чтобы так её расстраивать?

Я не верю ему.

Ни одному слову это маленькое чудовище ей сказало.

На следующее утро Йоко разбудили встряхивая. Она открыла глаза. Крупная женщина смотрела на неё с озабоченным выражением. «Ты проснулась? Была прям как неживая. Ладно, вставай и давай завтракать».

— «Извините».

Йоко быстро встала. По выражению лица Такки было очевидно, что её будили весьма долго.

— «Не стоит извиняться. Как ты? Готова двинуться в путь? Мы всегда можем сделать это и завтра».

— «Я в порядке»- сказала Йоко, вскочив на ноги. Такки засмеялась и указала на её постель.

— «Там лежит платье. Знаешь, как его надеть?»

— «Наверное… я думаю».

— «Если что, кликни меня».

С этими словами Такки исчезла в соседней комнате. Йоко села на постель и взяла в руки кимоно, которое Такки положила для неё.

Оно состояло из юбки в щиколотку длиной, подпоясанной шнуром вокруг талии, и короткой, в виде жилета, блузы с туникой той же длины. Оно было не слишком удобным, когда Йоко впервые его примерила. Воротник оцарапал ей шею, пока она вошла в другую комнату, где Такки приготовила стол.

— «Ах, как раз на тебя». Такки поставила на стол большую чашу с супом и засмеялась. «Оно немного простенькое, конечно. Что-нибудь из моей одежды в молодости было бы лучше».

— «Вовсе нет», — сказала Йоко. «Большое спасибо».

— «Даже такое для меня чересчур нарядно. Я подумывала отдать это соседям в скором времени. Ладно, давай есть. Поешь хорошенько. У нас впереди долгий путь».

— «Хорошо».

Йоко поклонилась. Она села за стол. Взяв в руку палочки, она вспомнила, что ей сказала обезьяна прошлой ночью. Но это никак не походило на правду.

Она хороший человек.

Если бы селяне узнали, что Такки её укрыла, они наверняка обругали бы её последними словами. Такки сделала ей добро, и подозревать её в чём-либо подобном только накликает на неё плохую карму.

 

Глава 21

Они покинули дом Такки уже после полудня.

Путешествие в Касай оказалось неожиданно приятным. Поначалу, Йоко начинала трястись от страха каждый раз, когда они встречали кого-нибудь, но, возможно потому, что Такки покрасила её волосы отваром из травяных корней, никто не разглядывал её с подозрением. Постепенно она к этому привыкла, и ей стало нравиться встречать людей в дороге.

Хоть эта страна и выглядела похожей на древний Китай, люди, живущие здесь, были очень разные. Их лица, в общих чертах были Азиатского типа, но цвет их волос и глаз мог быть каким только захочешь. Цвет кожи попадался от белого Европейского до чёрного Африканского. Глаза могли быть любого цвета, от чёрного до синего как море. Волосы, казалось, были самых невообразимых оттенков, таких как лиловые или голубо-белые. В некоторых удивительных случаях они вообще были двухцветные, словно специально выкрашенные.

Поначалу, всё это показалось ей очень странным, но она довольно быстро к этому привыкла. И как только это произошло, она пришла к выводу, что такое разнообразие ей по душе. В тоже время ей не удалось повстречать никого с такими же чисто золотыми волосами как у Кейки.

Одевались они также в старинном Китайском стиле. Мужчины носили тунику поверх коротких штанов. Основу женского одеяния составляла длинная юбка. То тут, то там она замечала группу, одетую в «Восточном» стиле, хоть она и не могла определить из какой страны и какой эры. Согласно Такки, это были странствующие менестрели.

Для Йоко было большим облегчением просто идти. Она во всём следовала за Такки, от добычи пропитания до поиска ночлега. У Йоко не было денег, поэтому за всё платила Такки.

— «Мне так жаль, что я ничем не могу помочь», — сказала она, когда они шли по дороге.

Такки сердечно засмеялась. «Я просто издавна люблю повсюду совать свой нос. Тебе не о чем беспокоиться».

— «Я ничего не могу дать вам взамен».

— «Вовсе нет. Я уже давным-давно не видела свою маму. Благодаря тебе теперь у меня есть хорошая причина её проведать».

Было отрадно слышать её добрые слова. «Такки-сан, вы уехали в Госо, когда вышли замуж?»

— «Нет, там я получила свой надел».

— «Надел?»

Такки кивнула. «Когда ты становишься взрослым, тебе выдают земельный участок, чтобы встать на ноги. Мой участок оказался в Госо. Это и есть надел».

— «Все получают землю, когда становятся взрослыми?»

— «Да, все. Мой муж это старик, живущий по соседству. Мы расстались, когда умер наш ребёнок».

Йоко уставилась на весёлое лицо Такки. Теперь, когда она упомянула об этом, она уже упоминала об умершем ребёнке. Йоко сказала: «Мне… очень жаль».

— «Не переживай об этом. Я не была создана быть матерью. Девочка, которой нас благословили после столь долгого времени, она умерла по моей вине».

— «Вы же не имеете в виду…»

— «Дети приходят к нам с небес. Поэтому то, что небеса забрали её обратно, от меня не зависело. Но поскольку люди такие, как есть, очевидно, это было неотвратимо. Только ребёнка, конечно, жалко».

Йоко понятия не имела, что ответить, но смогла нерешительно улыбнуться. Такки выглядела немного грустной и одинокой.

— «Представляю, как переживает сейчас за тебя твоя мама. Чем быстрее ты попадешь домой, тем лучше, не так ли?»

— «Да», — кивнула Йоко. «Но возможно ли это? Когда я была в Хайро, одна из старейшин сказала, что нет».

— «Ну, если уж ты сюда как-то попала, значит должна быть и дорога обратно».

Йоко снова кивнула. Беззаботная улыбка на её устах излучала глубокое счастье.

— «Конечно. Ах, вот мы где».

На развилке трёх дорог, одна из них уходила налево. На каждом перекрестке вдоль дороги всегда находился маленький каменный указатель, на котором были вырезаны расстояние и направление. Расстояние измерялось в единицах «ри». На этом указателе был указан «Сей» в качестве направления и расстояние в «5 ри».

Согласно тому, что она помнила из учебника по Японской истории, японское «ри» равнялось двум с половиной милям. Здешнее «ри» было куда короче, всего несколько сотен ярдов. Так что, 5 ри было совсем не так много.

Местность была довольно обыкновенная, но тишина и покой были очень приятными. Скалистые горы возвышались над простирающейся равниной. Вдалеке она едва могла различить горы, покрытые облаками, но ни одна из них не была покрыта снегом. Небо стояло низко над землёй.

Казалось, что здесь весна наступила на месяц раньше, чем в Токио. То тут, то там вдоль насыпей на рисовых плантациях, распускались цветы. Некоторые Йоко узнала, некоторые были для неё внове.

То тут, то там среди полей жались друг к другу несколько маленьких домов. Это были деревни, сказала ей Такки, для тех, кто обрабатывает землю. Немного далее они повстречали поселение побольше, окружённое высокой стеной. Это было местечко. В нём жили люди из окрестностей во время зимы.

— «Значит, люди живут зимой в другом месте, в отличие от остального времени года?»

— «Есть некоторые чудаки, которые живут в деревнях и зимой, но у остальных из нас есть дела получше, чем зимовать в поле. В местечках намного удобнее. И безопаснее».

— «Эти стены и в самом деле толстые. Это защита от йома, верно?»

— «Йома на местечко так просто не набрасываются. По большей части это на время войны или против диких животных».

— «Диких животных?»

— «Волки и медведи. Также могут объявиться пантера или тигр, хоть их обычно и не встретишь в этих местах. Зимой, когда добычу найти трудно, они приходят в людные места».

— «А как люди находят жильё на время зимы? Берут на съём?»

— «Когда ты становишься взрослым, тебе также дают дом. Большинство тут же его продают, хотя некоторые сдают его жителям местечка, на время проживания в деревне. Те, которые продают, потом снимают жильё зимой. Так это обычно делается».

— «А-а».

Города охранялись высокими крепостными укреплениями. Из города был только один вход и выход, через охраняемые ворота. На воротах стояла стража, и они проверяли каждого, кто входил или выходил.

Обычно стражники просто охраняли ворота, сказала Такки. Они особенно интересовались любой молодой женщиной с красными волосами среди путешественников, несомненно, в поисках кайкъяку, которая сбежала из Хайро.

За воротами дома плотно жались друг к другу. Магазины выстроились вдоль пересекающихся бульваров. Улицы были полны бродяг. Некоторые люди поставили палатки для жилья у основания внутренних стен.

— «Если каждый здесь получает свой надел, почему им приходится жить в палатках?»

Когда Йоко указала на палатки, Такки нахмурила брови.

— «Это беженцы из Царства Кей. Бедняги. В эти дни в Кей царит большая смута. Беженцы, спасающиеся от йома и войн, собираются так вместе. Как только потеплеет, их число увеличится».

— «Кажется, здесь тоже неспокойно».

— «Верно. И не только в Кей. На севере, я слыхала, есть проблемы в Царстве Тай. Говорят, там ещё хуже».

Йоко только кивнула. Япония была сравнительно мирной страной. Здесь велись войны, да и ничего хорошего нельзя было сказать о правопорядках. Они ни на секунду не выпускали из виду свои вещи. К ней не раз приставали гнусные типы и грозного вида шайка попыталась её отбить. Но Такки выпустила по ним оживленную тираду ругательств и спасла её.

Беспорядки были, вероятно, причиной того, что никто не путешествовал ночью. Городские ворота тоже были закрыты. К заходу солнца путешественнику было необходимо успеть добраться до следующего местечка или города.

— «Вы сказали, что путь из одного царства в другое занимает четыре месяца?»

— «Верно».

— «А можно путешествовать не только пешком?»

— «Существуют лошади и повозка. Но это если ты богат. Такие как я не могут себе этого позволить, никогда в жизни».

По сравнению с её миром это был очень беден. Ни машин, ни горючего, ни электричества. Даже водопровода. Это не могло быть просто из-за отставания в развитии цивилизации. Насколько она поняла из их бесед, большей частью проблемы было отсутствие технологий разработки нефти или угля.

Она спросила Такки: «А откуда вы так много знаете о других царствах? Вы когда-нибудь бывали в Кей или Тай?»

— «Конечно, нет», — рассмеялась Такки. «Я никогда не выезжала за пределы Ко. Мы, крестьяне, не слишком-то путешествуем. Нам нужно обрабатывать поля. Можно узнать о том, что происходит в других царствах слушая, что рассказывают менестрели».

— «Вы имеете в виду бродячих артистов и музыкантов?»

— «Да. Среди них есть такие, которые объездили весь мир. В своих представлениях они показывают, как пошли туда и видели одно, а потом пошли в другое место и видели другое. Истории всех городов и царств».

— «Ух ты», — сказала Йоко. В её мире, в старые времена, люди смотрели сводки новостей в театре. Должно быть, это нечто вроде этого, подумала она.

В любом случае, было здорово иметь кого-то, кто мог ответить на любые её вопросы. Йоко ничего не знала об этом мире и сопутствующая незнанию тревога была пугающей. Но, имея под боком советчика, который мог постепенно объяснять возникающие время от времени обстоятельства, всё это было весьма увлекательно.

Вместе с Такки они завершили путешествие без происшествий. Мир, который показался ей сначала страшным и жестоким, превратился в предмет большого любопытства и интереса.

Каждую ночь её посещали странные видения, пробуждая в ней тоску по дому и заставляя грустить. Также, появлялась голубая обезьяна и усугубляла её состояние ещё больше. Но печаль была непродолжительной.

Как только они вставали на следующее утро и двигались дальше, всё становилось еще более увлекательным. Такки была так мила с ней, как она не могла и надеяться. Черпая силу с помощью камней, она могла идти без устали. И сознание того, что на ночь у них будет хороший ужин и приличная постель, делало всё это ещё более терпимым.

Было очень тяжело находиться так далеко от дома, но, по крайней мере, теперь у неё была заботливая опекунша. Ей не хватало слов, чтобы выразить свою благодарность за то, что она её повстречала.

 

Глава 22

Вскоре трёхдневное путешествие подошло к концу, который оказался несколько чересчур обыденным. На третий день высокие здания Касай, вздымающиеся над речной равниной, подсказали, что они, наконец, прибыли. Это было первое место, которое показалось Йоко настоящим городом.

— «Да… он большой», — сказала Йоко, когда они прошли через ворота и смогли оглядеться вокруг.

Такки хихикнула. «В этих местах, единственный город больше Касай это Таккъюу, столица округа».

Округ был ступенью выше префектуры. Йоко плохо понимала все эти сравнительные величины. Ей показалось, что Такки тоже плохо в этом разбирается. Когда она говорила о «правительстве», для неё это могло равносильно означать, что городской совет, что управление префектуры.

Внутри ворот, магазины, большие и малые, выстроились вдоль главной дороги. Они отличались от тех, которые попадались в местечках, в которых им довелось побывать прежде. Эти магазины были огромными и роскошными. Они напоминали Йоко Чайнатаун. В больших зданиях были вставлены очень впечатляющие стеклянные окна. Был еще ранний полдень, и улица была не слишком заполнена народом, но ей показалось, что ближе к вечеру здесь будет полно путешественников.

Теперь, раздумывая над своим решением поселиться в этом кипучем городе, её настроение несколько улучшилось. Неважно, где бы она решила осесть, даже в одном из местечек, ей не на что было бы пожаловаться. Но, само собой разумеется, что такое оживлённое место было куда лучше.

Такки свернула с главной дороги по направлению к улочкам с магазинами поменьше. Окрестности были слегка потрёпанного вида, но и здесь жизнь бурлила по-прежнему. Несколько доходных мест объединились, как средневековый проходной рынок под одной крышей. Такки направилась к самому элегантно выглядящему из них.

Это было трёхэтажное здание с ярко-зелёными колонами. Они прошли через внушительные входные двери в большой ресторан, занимающий весь первый этаж. Такки предоставила Йоко возможность полюбоваться на восхитительную обстановку, а сама бросилась к официанту, вышедшему им навстречу.

— «Позови-ка мне сюда хозяйку, ладно? Скажи, дочка пришла её проведать. Понял?»

Лицо мужчины расплылось в улыбке, и он мгновенно исчез из вида. Такки глянула ему вслед и посадила Йоко за ближайший столик. «Ты подожди здесь. Давай, закажи себе что-нибудь. Всё очень вкусно».

— «Вы в этом уверены?» Этот ресторан был куда больше, чем те трактиры и харчевни, в которых они бывали до сих пор.

— «Не волнуйся. Моя мама всё оплатит. Побалуй себя, всё что хочешь».

Несмотря на это, Йоко всё равно не могла понять меню. Почувствовав это, Такки засмеялась, подозвала официанта и заказала несколько блюд. Официант поклонился и ушёл. В то же время, из задней части ресторана вышла женщина достаточно старая, чтобы называться пожилой.

— «Мама» — сказала Такки, вставая и улыбаясь. Пожилая женщина ответила ей весёлым выражением лица. Внимательно наблюдая за ними, Йоко с облегчением заметила, что она выглядит очень приятным человеком. С такой начальницей, должно быть, и работа не страшна.

— «Йоко, подожди здесь, хорошо? Мне нужно кое о чём переговорить с мамой».

— «Хорошо», — ответила Йоко, кивнув. Такки улыбнулась и поспешила вслед за матерью. Они похлопали друг друга по спине, вместе засмеялись, а потом исчезли через черный ход. Йоко наблюдала, как они ушли, с улыбкой. Она положила рюкзак Такки рядом со столом и на мгновенье осмотрела ресторан.

Почему-то не было видно никого из женской прислуги. Всё официанты и их помощники были мужчины, так же, как и большинство посетителей. Она поймала несколько взглядов в своём направлении, рассматривающих её. Сама не зная почему, она начала чувствовать себя очень неуютно.

Вскоре, туда вошла группа из четырёх человек. Они уселись за ближайший столик, повернулись, искоса разглядывая её, пошептались между собой и разразились громким смехом. Всё это начало по-настоящему пугать её.

Осматривая ресторан, она не видела никаких признаков возвращения Такки. Она пыталась держаться изо всех сил, но затем один из этих четверых встал и направился прямо к ней. Она вскарабкалась на ноги, игнорируя окликающего её мужчину, и подозвала официанта. «Э-э… вы знаете, где я могу найти Такки-сан?»

Он вежливо указал ей на чёрный ход ресторана. Поняв, что он подразумевал, что она сама должна найти Такки, Йоко направилась в указанном ей направлении, волоча за собой рюкзак. Никто не попытался её остановить.

Она прошла вдоль узкого коридора и очутилась, по всей видимости, в тесной путанице задних комнат. Крадучись и чувствуя себя при этом немного не в своей тарелке, она, наконец, дошла до красивой резной двери. Дверь была открыта. Из-за ширмы, прикрывающей собой середину комнаты, донёсся голос Такки.

— «Честное слово, волноваться не о чем».

— «Но, моя дорогая, её же разыскивает полиция!»

Йоко встала как вкопанная. Голос пожилой дамы выражал неодобрение. Охваченная внезапным приступом тревоги, Йоко стояла, вытянув шею. Конечно, она ни за что не захочет нанять кайкъяку. Она едва сдержала порыв броситься внутрь, склонив голову, и взмолиться, Пожалуйста! Это было бы слишком большой наглостью. В то же время, она была в слишком расстроенных чувствах, чтобы вернуться обратно в ресторан.

— «Ой, ну что такое кайкъяку? Просто кто-то, кто заблудился, разве не так? Все эти бредни по поводу того, что они приносят несчастья, ты же не веришь в эти старые суеверия, верно?»

— «Конечно, нет, но что если власти узнают?»

— «Никто ничего не скажет, никто ничего и не узнает. Эта девчонка болтать не будет. Только подумай, она ведь просто находка, не правда ли? Недурна собой, не слишком стара. От неё здесь будет много толку».

— «Да, но…»

— «К тому же, умеет себя вести. Ты научишь её правильно принимать посетителей, и она будет доставлять их тебе прямо на порог. Всё, что тебе нужно сделать, это взять её у меня с рук за приличную цену. О чём тут переживать?»

Йоко склонила голову набок. Голос Такки звучал как-то… странно. Подслушивание не входило в число хороших манер, но она не собиралась прекращать его теперь. Она, также, начала слышать что-то ещё, почти подсознательно, словно звук отдалённого рёва океана.

— «Но кайкъяку…»

— «И никаких нитей! Подумай. Ни родителей, ни братьев, врывающихся сюда и поднимающих бучу. С самого начала, её словно не существует. Никаких обычных тревог и хлопот».

— «Но сможет ли она и в самом деле работать здесь?»

— «Она сама так сказала. Я ей говорила, что это гостиница. Она подумала, что будет работать кем-то вроде горничной. Эта девчонка та ещё дурочка».

Внимательно прислушиваясь к их разговору, Йоко поняла, что что-то было совсем не так. Она была «той девчонкой». До сих пор Такки относилась к ней так тепло и искренне. Теперь Йоко не уловила и тени того сочувствия. Как ей это понимать? Сейчас, она словно слышала голос совершенно другого человека.

— «Но…»

— «Все знают, что означают эти зелёные колоны, и какого рода женщины работают в таких местах.

Тебе бы тоже не мешало помнить об этой разнице, оплачивая счёт».

У Йоко широко раскрылись глаза. Она не упала наземь от шока только потому, что продолжала держаться за рюкзак Такки. Обезьяна говорила ей об этом. Почему она не прислушалась к её предупреждениям?

Шок, а затем гнев. Её пульс бешено бился. Её сдавленное дыхание обжигало ей горло. Звук океана рёвом стоял в её ушах, буквально оглушая её. Так вот о чём речь. Она крепко сжала рукоять меча, всё ещё завёрнутый, как сверток. Мгновеньем позже она успокоилась и вместо этого, развернулась и пошла обратно по узкому коридору тем же путём, каким пришла. Делая вид, что всё в полном порядке, она прошла через ресторан и направилась к выходу.

Быстрым шагом Йоко вышла через входную дверь и снова взглянула на здание. Колоны, балки и даже оконные рамы были выкрашены в зелёный цвет. Теперь она сразу же поняла, что это означало. Она всё ещё держала при себе рюкзак Такки. И вовсе не собиралась возвращаться, чтобы его вернуть.

Словно по заказу, на втором этаже открылось окно. Женщина опёрлась о вычурную балконную решётку, разглядывая окружающий мир. Её блестящее кимоно было небрежно расстегнуто, воротник свободно распущен. Её занятие было столь же очевидным, как и нос на её лице.

Йоко содрогнулась от отвращения. Словно почувствовав, что за ней наблюдают, женщина взглянула вниз на неё, презрительно рассмеялась, и закрыла окно.

 

Глава 23

— «Эй, девушка».

При звуке голоса позади неё Йоко оторвала взгляд от балкона на втором этаже. Неподалёку от неё стояли те самые четверо мужчин. Один их них спросил её: «Вы здесь работаете?»

— «Ещё чего», — бросила она в ответ.

Она повернулась, чтобы уйти. Мужчина схватил её за руку, встав перед ней боком, преграждая ей путь. «Чёрта с два нет. Какая ещё женщина будет есть в таком месте?»

— «У моей спутницы там знакомый».

— «А что у этой спутницы на уме, а? Может, она пришла сюда, чтобы тебя продать?»

Мужчина ухватил её за подбородок. Йоко отшвырнула его руку.

— «Ни за что. Не прикасайся ко мне».

Мужчина рассмеялся. «Ух ты, какая горячая». Он подтащил её поближе. «Давай, девонька, позволь мне угостить тебя выпивкой».

— «Пошёл вон. Отпусти меня».

— «Признайся, она ведь сбывала тебя с рук, верно? А теперь ты хочешь, чтобы я не обращал на это внимание и спокойно смотрел, как ты пытаешься сбежать, а?»

— «Я никогда», — и со всей силой Йоко выдернула свою руку из его. «Я никогда не буду работать в таком месте. И я не продаюсь».

Она зашагала прочь, в поисках выхода. Мужчина снова схватил её, на этот раз за плечи. Она увернулась и высвободилась. Прежде чем он смог вновь к ней приблизиться, её рука оказалась на рукояти меча.

Внутри людей находится море. И сейчас волны бешено вздымались, угрожай переполнить собой её тело и обрушиться на человека, стоящего перед ней.

— «Я сказала, руки прочь».

Её рука мгновенно размотала ткань, обнажая меч. Мужчина отступил, выпучив глаза. «Сукин сын…»

— «Если не хочешь пострадать, уйди с моей дороги».

Мужчина смерил взглядом Йоко и меч. Он хихикнул: «Ты даже умеешь им пользоваться?»

Йоко беззвучно подняла меч и поднесла острие к его горлу. Ей было дадено опасное оружие, её рука, её коготь. «Двигай. Возвращайся в ресторан. Твои друзья тебя ждут».

Рядом кто-то закричал. Йоко не отвела взгляд. Обнажить меч вот так, посреди улицы, несомненно, вызовет неприятности, но сейчас не было времени на обдумывания. Глаза мужчина перебегали туда-сюда, от Йоко на острие меча. Медленно он отступил. Как раз в тот момент, когда он был уже готов развернуться и бежать обратно в ресторан, по улице разнёсся крик.

— «Эта девчонка! Кто-нибудь, схватите ту девчонку!»

Йоко взглянула в направлении голоса. Таки кричала на неё, стоя в дверях ресторана. Ужасный гнев охватил её, страшное состояние, которое она наблюдала в своих снах, словно кроваво-красный прилив, поглощающий море.

— «Она сейчас сбежит. Хватайте её!»

От отвращения, нарастающего изнутри, Йоко почувствовала себя дурно. Оно было направлено как на саму себя, так и на женщину, обманувшую её с такой блаженной улыбкой на лице.

Люди хлынули из ресторана и начали собираться вместе с народом из примыкающих улиц. Йоко не спускала с них глаз. Она слегка подбросила рукоять меча в руке, потрясая широким лезвием. Умрёт ли кто-либо сегодня или нет, зависело от Джойю. И если кто-нибудь попытается снова её арестовать, ну что ж, какой-то своей малой частью, она не будет возражать и против убийства.

Никто тебе не поможет в этом мире.

Она думала, что Такки поможет ей. Она была так ей благодарна. Вновь и вновь она благодарила свою счастливую звезду. Она действительно верила в это, вот что было самым отвратительным.

Она заметила мужчин, бегущих по направлению к ней. Щупальца Джойю пробирались сквозь её руки и вниз к её ногам. Её тело двигалось с необычайно естественной грацией. Она исключила все препятствия из своего воображения.

— «Хватайте её! Хватайте её! Она стоила мне целого состояния!»

При звуке истерического голоса Такки Йоко оглянулась через плечо. На мгновенье глаза обманщицы и обманутой встретились. Такки отступила на 2–3 шага, с перепуганным выражением лица. Йоко, смерив её холодным взглядом, приготовилась встретить натиск мужчин. Она увернулась от первого и второго, шлёпнув третьего клинком.

Прежде, чем она смогла опомниться, мужчины окружили её плотной стеной. Йоко тихо четырхнулась. Пробить себе дорогу, никого не убив при этом, будет нелегко.

Такки притоптывала ногами по земле. «Поймайте её и получите вознаграждение!».

Из-за толпы донеся крик. Толпа, как один, обернулась, и в тот же самый момент, раздражающие, шумные взвизги стали еще ближе.

— «Что происходит?»

— «Она убежит».

— «Нет, вон там».

Человеческая стена покачнулась из стороны в сторону. Йоко оглядела улицу за ними. Волна людей неслась прямо на них. Люди кричали, убегая от чего-то, отчаянно карабкаясь, чтобы не отстать.

— «Йома!»

Рука Йоко мгновенно вздрогнула.

— «Йома…»

— «Бафуку!»

— «Бегите отсюда!»

Человеческая стена рухнула и рассыпалась. Всё еще находясь посреди неё, Йоко пустилась бежать. Позади неё эхом донёся крик. Она увидела зверя, пожинающего всех на своём пути, скачущего галопом. Это был огромный тигр. У него было человеческое лицо, забрызганное красными пятнами. Йоко побежала по улице, маневрируя между людьми, ныряющими в укрытие в ближайшие лавки и магазины.

Тигр быстро сократил расстояние между ними. У неё не оставалось другого выхода, кроме как остановиться и занять позицию.

Она посмотрела в человечье до жути лицо тигра, покрепче сжала меч и встала в стойку. Тигр набросился на неё как порыв ветра. Она развернулась в сторону и со всей силы опустила меч. Брызги крови сопровождали звук столкновения, и она знала, что крови можно было избежать, если бы она не закрыла глаза в момент удара.

Она ударила мечом по полосатым конечностям, обходя его стороной, в то время, как тот упал наземь, и бросилась бежать. Зверь поднялся и пустился за ней в погоню. Она парировала мечом, увильнула, и побежала вдоль узкого переулка.

Выбежав на главную улицу, она наткнулась на толпу людей, до которых еще не дошло, что происходит. «Убирайтесь с дороги!»

При звуке её голоса и виде зверя, гонящегося за ней, толпа бросилась врассыпную.

И затем…

— «Что?»

Там, вдалеке, проблеск золота. Он был за толпой, слишком далеко, что различить черты лица. У неё не было времени, чтобы хорошенько разглядеть, но она знала, что такие золотые волосы были здесь исключением.

— «Кейки!»

Не раздумывая, она бросилась вслед за ним. Через мгновенье золотистое свечение растворилось в паническом бегстве людей.

— «Кейки?»

Неожиданно, на солнце упала тень. Огромный тигр проплыл над головой Йоко. Йома опустился посреди бегущей толпы. Люди вопили, раздавленные огромными лапами. Йоко прекратила своё продвижение вперёд и бросилась прочь.

Кейки? Кто еще это мог быть?

У неё не было времени подумать над этим. Она нанесла ещё один удар по преследующему её зверю. Затем, пользуясь замешательством вокруг неё, ускользнула через улицы Касай.

 

Глава 24

— «Я же тебе говорил», — сказала обезьяна.

Была середина ночи. Обезьянья голова повисла над каменным указателем, стоящим сбоку от дороги. Оставив позади Касай и побродив некоторое время, Йоко продолжила путь вдоль главной дороги.

Она снова была одна. В процессе, она осталась с рюкзаком Такки. В сумке лежала смена одежды и кошелёк Такки. В нём было достаточно денег, чтобы, питаясь и ночуя в дешевых ночлежках, продержаться некоторое время. Воровство нисколько не отягощало её совесть.

— «Я предупреждал тебя, глупышка».

Йоко не обращала на него внимания. Переливающаяся голубая голова сопровождала её, словно скользя вслед за её молчаливой ходьбой. Йоко отключилась от обезьяны и её скрипучего смеха. Она знала, что была дурой, позволив так себя обмануть. Не было никакой необходимости слышать это ещё и от обезьяны.

Кроме того, в её голове теснились куда более тяжёлые мысли, чем обезьяна, как, например, златовласый человек, которого она видела в Касай, или йома, объявившиеся посреди города.

Йома никогда не появляются там, где живут люди.

Это то, что сказала Такки, что такое случается очень редко.

Йома никогда не появляются среди бела дня.

Тигр в Касай, похожие на собак существа, напавшие на повозку, кочо, появившийся в её школе, все они появились днём или ранним вечером. Но они были исключениями.

Может, потому, что там был Кейки?

Её мысли прервал пронзительный обезьяний смех.

— «Малышка, это всё потому, что ты лёгкая добыча!»

На это она уже не могла не отреагировать. «Неправда!»

— «Ой, да правда ведь. Подумай хорошенько, малышка. Даже ты находишь всё это странным, верно?»

Йоко прикусила губу. Она была решительно настроена доверять Кейки. Если она не сможет доверять ему, то ей просто будет больше не на кого положиться. Тем не менее, её сомнения продолжали расти.

— «Он обвёл тебя вокруг пальца, малышка. Дал тебе подержаться за соломинку, ведь так?»

— «Ничего подобного».

— «Просто понять не могу твоего упрямства» — сказала обезьяна, смеясь. «Разве что, как способ отмахнуться от осознания того, в какой чудной переделке ты оказалась».

— «Кейки спас меня от кочо. Кейки мой друг».

— «Правда? Разве? И как же именно он тебе помог с тех самых пор, как ты сюда попала? Это случилось всего лишь один тот раз, верно?»

Йоко пристально посмотрела на обезьяну в упор. Как он мог знать, что с ней произошло до того, как она попала в этот мир? От его голоса у неё забегали мурашки по коже.

— «Что ты имеешь в виду, только в тот раз?»

— «Я имею в виду, в ином мире. Я имею в виду тогда, когда тебя атаковал кочо».

— «Откуда ты можешь знать, что там произошло?»

Обезьяна взвизгнула: «О, я знаю о тебе всё, малышка. Я знаю, как ты не доверяла Кейки. Как ты пыталась сбежать от него. Тебе не хочется верить в то, как он тебя использовал вовсю».

Йоко отвела взгляд и уставилась на тёмную дорогу. «Это не… это неправда».

— «Тогда почему же он не пришёл тебе на помощь?»

— «Должно быть, что-то случилось».

— «Ну что такого могло случиться? Разве он не сказал, что будет защищать тебя, малышка? Давай вместе поразмышляем над этим. Это была западня, верно? Теперь ясно?»

— «Кроме как в школе, я не могу быть уверена, что действительно видела его те два раза. Это не мог быть он!»

— «Ты в этих местах встречала много парней с золотыми волосами?»

Я не хочу это слышать.

— «И разве твой Джойю не был так же уверен, что это Кейки?»

Откуда он мог знать о Джойю? В то время, пока она раздумывала над этим, уставившись вдаль, насмешливые глаза обезьяны столкнулись с её собственными.

— «Я всё знаю. Я же тебе говорил».

Тайхо. Тот голос прозвучал как живой в её памяти. Она покачала головой. Она никогда не забудет изумление, прозвучавшее всего в одном этом слове.

— «Нет. Это не правда. Кейки мне не враг».

— «Ты уверена? Абсолютно уверена? Да, это было бы мило».

— «Заткнись!»

Обезьяна возвела глаза к небу, рассмеялась. Он прошептал: «Хочешь знать, что я думаю?»

— «И слышать не хочу».

— «Это Кейки подослал к тебе всех этих йома».

Йоко не могла пошевельнуться. Обезьяна с издевкой разглядывала её помертвевшее лицо с широко распахнутыми глазами.

Она ответила: «Не может быть».

Обезьяна разразилась бурным весельем, взрывами смеха, которые продолжались непрерывно, словно завывания сумасшедшего.

— «Этого не может быть!»

— «Ты так в этом уверена?»

— «У него было для этого никакой причины!»

— «Никакой причины?» — переспросила обезьяна, криво улыбаясь.

— «Зачем Кейки это делать? Ведь это Кейки спас меня от кочо, верно? Он дал мне этот меч и вселил в меня Джойю. Только благодаря нему я всё ещё жива».

Обезьяна весело захихикала.

— «Если бы он хотел убить меня, он мог бы это сделать прямо там»

— «Он специально напал на тебя, чтобы помочь тебе спастись и стать твоим другом. Ты об этом не думала?»

Йоко прикусила губу. «Да, но теперь, когда у меня есть Джойю, это уже будет нелегко сделать. Если бы он захотел убить меня сейчас, ему бы пришлось сначала извлечь из меня Джойю».

— «Но может его цель вовсе не убивать тебя».

— «Тогда что?»

— «Гм, вот я и думаю. Ну, тебе бы лучше всё же самой до этого додуматься. Они тебя теперь после этого в покое не оставят».

Йоко насупилась, глядя на покачивающуюся, хихикающую голову и ускорила шаг. «Ты не можешь вернуться домой», — последовал за ней обезьяний голос. «Не можешь, малышка. Ты умрёшь здесь, моя дорогая».

— «Ни за что».

— «Но ведь всегда есть выход, не так ли? Если боль так невыносима, с ней можно покончить в одно мгновенье».

— «Заткнись!» — закричала Йоко.

Темнота поглотила её слова.

 

Глава 25

Йоко продолжала свой бесцельный путь в течение двух дней, в обществе одной лишь голубой обезьяны. У неё не было никакой поставленной перед собой задачи, кроме как уйти как можно дальше от Касай и Хайро.

В каждом городе ворота находились под пристальным наблюдением стражи, и путешественники подвергались тщательному осмотру. Возможно, распространилось известие о том, что кайкъяку, сбежавшая из Хайро, объявилась в Касай. В местечках поменьше, небольшое стечение проходящего люда, делало невозможным вероятность смешаться с толпой и проскользнуть незамеченной мимо стражников.

У неё не оставалось выхода, кроме как, держаться главной дороги и ночевать в полях. На третий день она добралась до ещё большего, чем Касай, города, окружённого высокой, укреплённой стеной, усеянной парапетами. «Крепость Таккъюу», гласила надпись над воротами. Итак, это была столица округа.

Вся дорога вплоть до городских стен была усеяна магазинами. В других городах, сразу в тени стен простирались фермы и поля. Здесь, в Таккъюу, торговцы основали за городскими стенами рынок и поля были усеяны палатками. Дороги, окружающие город, были забиты покупателями и продавцами.

В грубых палатках можно было найти всё что угодно. Пролагая путь сквозь толпу у ворот, Йоко углядела палатку, набитую грудами одежды. Ей пришло в голову, что было бы неплохо купить использованную мужскую одежду. Путешествуя в качестве одинокой молодой женщины, означало только напрашиваться на неприятности. С помощью Джойю было нетрудно выпутаться из беды, но изначально лучше бы и вовсе в неё не ввязываться.

Одежда, которую приобрела Йоко, была сшита из толстого полотна, вроде холста. Она состояла из туники длиной по колено, без рукавов, и коротких штанов. Она видела такую одежду на фермерах, а также на бедняках и беженцах из Кей, включая женщин.

Она на минутку укрылась в сторонке от уличных взоров и сменила одежду. Всего за полмесяца она полностью сбросила лишний вес так, что мужская одежда сидела на ней очень даже неплохо.

Йоко со смешанным чувством разглядывало своё исхудавшее, без грамма жира, тело. Её руки и ноги прошли сквозь тяжёлую и изнуряющую тренировку. Худоба только подчёркивала её мускулатуру. Дома, в её старом мире, она с большой опаской приближалась к напольным весам. Теперь, она словно с удвоенной страстью увлеклась диетой, которой раньше никак не могла придерживаться. Это было действительно забавно.

Неожиданно она вспомнила про синий цвет, тёмно-тёмно синий, яркий оттенок индиго. Цвет джинсов. Она всегда хотела иметь джинсы.

Ещё будучи в начальной школе, она должна была участвовать в атлетических соревнованиях. Девочки и мальчики были разбиты на две команды, соревнующихся между собой. Поскольку бегать в платье было не слишком удобно, она уговорила маму купить ей пару джинсов. Отец, при их виде, посинел от злости.

Твой отец считает, что девочкам не подобает носить такую одежду.

Но все их носят!

Твоему отцу это не нравится. Он считает, что девочкам неприлично одеваться как мальчики, и разговаривать как мальчики. Он этого не потерпит.

Но ведь будут состязания в беге. Я проиграю, если буду в юбке!

Нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть мальчикам.

Но…

Когда Йоко хотела продолжить спор, её мать взяла инициативу в свои руки. Она низко поклонилась. Мне очень жаль, Йоко, но ты должна извиниться перед отцом.

Она так и сделала, а джинсы были возвращены в магазин.

Это омерзительно.

Имей терпение, Йоко.

Но почему я должна была извиняться перед отцом? Я не сделала ничего плохого!

Ты поймёшь, когда выйдешь замуж. Так лучше…

Вспомнив это теперь, Йоко разразилась смехом. Если бы отец мог видеть её сейчас, только бы взглянуть на его лицо! Рядиться под мальчика, таскать с собой меч, ночевать в полях, когда нельзя заполучить место в трактире. Она могла только представить себе его багровое от бешенства лицо.

Такой он человек, мой отец. Девушка должна быть милой и целомудренной. Это было важнее всего. А так же скромной, сдержанной и чрезвычайно послушной. Девушка не должна быть умной или сильной. Она тоже в это верила, долгое время.

— Но это неправда! — сказала она вслух.

Что ей это дало, позволить робко и смиренно себя арестовать? Или робко и смиренно дать Такки продать себя в бордель?

Йоко крепко сжала свой завёрнутый меч. Если и было что-то, что она хотела бы сделать по-другому, так это проявить побольше твёрдости при той первой встрече с Кейки. По крайней мере, хотя бы спросить в чём, собственно, дело. Куда они направлялись? В каком направлении, для какой цели, и когда они собирались вернуться назад? Сделай она это, и, скорее всего, она бы не оказалась в такой переделке, по уши в проблемах и без малейшего понятия, что делать.

Быть слабой было очень небезопасно. Если она не будет до предела напрягать своё тело и мозг, она не выживет.

Выжить.

Она выживет, она вернётся домой. Это были единственные желания, которые она могла себе позволить.

Свою прежнюю одежду она продала старьевщику, вместе с вещами Такки, выручив немного денег взамен. С деньгами в руке, она смешалась с толпой, проходящей сквозь ворота. Никто из стражников её не заметил. Оказавшись внутри, она сразу же направилась к центру города. Она узнала от Такки, что чем дальше отходишь от ворот, тем трактиры становятся дешевле.

— Чего тебе, мальчик? — спросили её, как только она вошла в трактир. Йоко не удержалась от улыбки. Большинство трактиров содержали попутно и харчевни. Было в обычае сразу же узнавать о заказе у клиента.

Йоко оглядела помещение. Можно было многое сказать о месте только по атмосфере, царящей в харчевне. Этот трактир не был заведением высокого класса, но, также, и не лачугой.

— Есть свободные места? — спросила она.

Трактирщик бросил на Йоко пытливый взгляд. — Ты один?

Когда Йоко кивнула, он сказал — Сто сен. У тебя есть деньги, я полагаю?

Йоко в ответ показала кошелёк. Платить было принято, покидая заведение.

Государственной валютой была монета. Существовали несколько видов квадратных и круглых монет. Ценность квадратных монет была выше. Деньги считались в «сенах», и их стоимость была выгравирована на самой монете. Также, здесь, по-видимому, имели ход золотые и серебряные монеты, но она ни разу не видела бумажных денег.

— Тебе что-нибудь нужно?

Йоко покачала головой. Единственное, что прилагалось бесплатно в придачу к комнате, был доступ к колодцу. Всё остальное — баня, еда и питьё — полагалось за дополнительную плату. Она выяснила это во время своего путешествия с Такки и поэтому уже успела купить себе кое-что поесть с продуктовой переездной палатки за воротами.

Трактирщик нетерпеливо кивнул и крикнул в заднюю комнату, — Эй, у нас гость. Проводите его в его комнату.

Из задней комнаты тут же появился пожилой мужчина и поклонился в ответ. С застывшей на лице улыбкой он взглядом указал Йоко на внутренние помещения трактира. С облегчением от того, как легко ей удалось заполучить комнату, она последовала за ним.

 

Глава 26

Они взобрались по лестнице позади трактира на четвертый этаж. Все эти здания были построены из дерева и в больших городах не превышали третьего этажа. В этом трактире, по всей видимости, был четвёртый. Потолок был настолько низким, что Йоко могла спокойно протянуть руку и достать до него. Такой большой женщине как Такки пришлось бы пригнуться.

Ей дали маленькую комнату, не больше чем шесть на шесть футов, с деревянным полом. Вдоль стены в задней части комнаты стояли высокие полки, забитые несколькими линялыми футонами. Кровати не было. Спать приходилось на футоне на полу.

Возле стены, из-за полок приходилось пригибаться, даже стоя на коленях. Стоять можно было только в передней части комнаты. Задняя часть служила спальней. В комнатах, которые она снимала с Такки, были высокие потолки, кровати и даже стол. Для них обоих это стоило около пятисот сен за ночь.

Поскольку это была не самая безопасная часть города, в таком трактире приходилось закрывать дверь, входя и выходя. Старик вручил Йоко ключ и собрался уходить. Йоко остановила его и сказала, — Простите, где находится колодец?»

Когда она заговорила, старик резко развернулся, как собака, забежавшая поперёк своего поводка. Его глаза широко раскрылись. Несколько долгих мгновений он глядел, уставившись на неё.

— «Гм…», — сказала Йоко. Подумав, что он её не расслышал, она повторила вопрос. Глаза старика раскрылись еще шире.

— «Японский…» — сказал он и едва не бросился обратно в комнату. «Вы-вы из Японии?»

Когда Йоко не ответила, он схватил её за руку. «Вы кайкъяку? Когда вы сюда попали? Откуда вы? Скажите мне ещё что-нибудь по-японски».

Йоко могла только стоять и смотреть на него.

— «Пожалуйста, поговорите со мной, как только что. Я не слышал Японского уже много-много лет».

— «Я, э-э…»

— «Я тоже из Японии. Давай, дай мне послушать, как ты разговариваешь на Японском».

Из его, глубоко посаженных на морщинистом лице, глаз хлынули слёзы, чистые и сверкающие. Йоко тоже почувствовала, как ей разрывает душу. Какая странная случайность, что в этом странном краю, в уголке большого города, им довелось повстречать друг друга.

Она сказала: «Значит, вы тоже кайкъяку?»

Старик кивнул. Вновь и вновь, нетерпеливо, мотая головой, словно не в силах издать ни слова. Он схватил руку Йоко скрюченными пальцами. По крепости его хватки она могла понять, в каком одиночестве он пребывал. В ответ, она сжала его руку.

— «Чай?» — спросил он дрожащим голосом. «Вы хотите чай?»

Йоко склонила голову.

— «Вы пьёте чай, верно? Не весть сколько, но у меня есть немного зелёного чая. Подождите меня здесь, пока я схожу за ним, ладно?»

— «Спасибо».

Старик вскоре вернулся с двумя чашками чая. Йоко любезно поблагодарила его. Внезапный запах зелёного чая навеял воспоминание о доме. Внимательно наблюдая, как Йоко пригубила чай, мужчина сел на пол прямо перед ней.

— «Так рад повстречать вас. Я сказал им, что приболел и отвертелся от работы. Скажи мне, мальчик… нет, девочка, верно? Как тебя зовут?»

— «Йоко Накаджима».

А-а, ответил старик одними глазами. «Меня зовут Сейзо Мацуяма. Кстати, девушка, мой Японский не слишком странный для вас, правда?»

Йоко хотела согласно кивнуть, но отрицательно мотнула головой. У него и в самом деле был акцент, но она вполне могла его понять.

— «Ну и хорошо». Старик, судя по виду, был готов расплакаться от счастья. Он и в самом деле, казалось, плакал и смеялся одновременно. Он спросил: «Где вы родились?»

— «Где я родилась? В Токио».

Сейзо стиснул чашку в руке. «Токио? Не могу поверить, что Токио ещё существует».

— «Чего?»

Не обращая внимания на реакцию Йоко, он вытер щёки рукавом туники. «Я родился в Кочи, в Шикоку. Я проживал в Куре, когда попал сюда».

— «Куре?»

— «Куре, в Хирошиме. Ты знаешь о Куре?»

Йоко кивнула, пытаясь вспомнить свои старые уроки географии. «Думаю, что помню, как слыхала о ней прежде».

Старик горько рассмеялся. «Там находились военно-морская база и арсенал. Я работал в порту».

— «Значит, вы переехали из Кочи в Хирошиму?»

— «Моя мать в то время проживала в доме родителей в Куре. Дом был сожжён дотла во время ночного налёта, это случилось 3-го Июля. Тогда она отослала меня пожить у дяди. Он сказал, что не собирается кормить меня, если я буду сидеть сиднем весь день, и я нашёл себе работу. Тогда-то нас атаковали и корабль, на котором я плыл в порт, затонул, а я упал за борт во всей этой суматохе».

Йоко поняла, что он говорит о Второй Мировой Войне.

— «Очнулся я уже в Къйокай. Меня носило по морю, пока меня не спасли».

Старик произносил слово «Къйокай» несколько иначе, чем Йоко привыкла слышать, ближе к «Кокай».

— «Значит… вот как это случилось».

— «До этого тоже бывали страшные воздушные налёты, даже после того как арсенал был разнесён в щепки. На морской базе были корабли, но они не могли прийти на помощь. Внутреннее море (Сетонакай) и море Суо были полны мин и корабли не могли прорваться».

— «Ох»- сказала Йоко.

— «Токио бомбили в Марте, всё место превратилось в пепел. То же самое случилось с Осакой в Июне, большой воздушный налёт сжёг город дотла. Лузон и Окинава сдались. Честно говоря, я думал, что мы не выиграем. Мы проиграли, верно?»

— «Гм… да».

Старик тяжело вздохнул. «Ну да. Я уже давно чувствовал, что этим всё и закончится».

Йоко не совсем понимала его чувство. Её родители родились уже после войны. Никто из старших родственников никогда не говорил о тех временах. Для неё это было всё равно, что древняя история, про которую ты узнавал из учебников или фильмов и телепередач.

И всё же, то о чём он говорил, было не столь отдалённым для неё как этот мир. Поэтому, хоть она и плохо себе представляла то, о чём он рассказывал, её доставляло удовольствие вновь слышать о таких знакомых местах и исторических событиях.

— «Что ж, значит, Токио всё еще существует. Я так полагаю, что Япония теперь принадлежит Соединённым Штатам».

— «Ещё чего!» — воскликнула Йоко.

Глаза старика расширились в ответ. «Вот как… вот как. Но, девушка, тогда откуда у вас такие глаза?»

После минутного замешательства Йоко поняла, что он имеет в виду их цвет. Как только она попала сюда, они стали изумрудно-зелёными… Она поколебалась, а затем ответила: «Это не имеет к этому никакого отношения».

Старик поклонился и покачал головой. «Нет, нет. Забудьте, что я сказал. Просто я был так уверен, что Япония превратилась в Американскую колонию. Ну, если не так, не обращайте внимания, не обращайте внимания».

Здесь, под далёкими, чужими небесами, этот старик продолжал беспокоиться о своей родине, в чьей судьбе он никак не мог удостовериться. Что случится с их страной, ни он, ни Йоко не могли знать. Но по истечении времени эти чувства становились только всё более глубокими. Должно быть, очень нелегко быть выброшенным в водоворот этого мира. Но, вдобавок ко всему этому, этот старик продолжал полвека пестовать свою привязанность к отечеству.

Он спросил: «А как поживает Его Величество?»

— «Вы имеете в виду Императора Шова? Если вы имеете в виду Императора Шова, то он пережил войну, но он…»

Умер, собиралась сказать она. Спохватившись, он сформулировала это более вежливо: «К несчастью, он скончался».

Голова старика резко подпрыгнула, затем он низко поклонился и прижал рукава к глазам. После минутного колебания, Йоко похлопала по его округлившимся плечам. Поскольку, судя по всему, его это не обидело, она продолжила ласково поглаживать костлявую мужскую спину, пока его рыдания не утихли.

 

Глава 27

— Прости. Когда ты доживёшь до моего возраста, плакать становится всё легче, — сказал старик.

Йоко ничего не сказала, только покачала головой в ответ.

— Так… в каком году это случилось?

— В каком году? — отозвалась Йоко.

Старик как-то непонятно посмотрел на неё. Когда закончилась Великая Война? — спросил он.

— Это было в 1945.

— Шова?

— Э-э… — Йоко пришлось на минутку задуматься, вытаскивая из памяти хронологические таблицы, которые она заучивала на школьные экзамены, — Думаю, двадцатый год Шова.

— Двадцатый год Шова? — уставился тот на неё, — Я попал сюда в двадцатом году Шова. Когда в двадцатом Шова?

— В Августе… Это было 15-го Августа.

Старик сжал кулаки — Август? 15-го Августа, 20-го Шова?

— Да…

— Меня выбросило за борт 28-го Июля! — он свирепо взглянул на неё — Не больше чем за полмесяца до этого!

Не имея ни малейшего представления, что сказать, Йоко могла только склонить голову, тихо и терпеливо, пока старик продолжал без остановки расписывать все горести, которые ему пришлось пережить из-за войны.

Было уже около полуночи, когда он наконец начал расспрашивать Йоко о ней самой. О её семье, её доме, как он выглядел, какую она вела жизнь. Было немного больно отвечать на эти вопросы. Она неожиданно осознала, что перед ней находится человек, родившийся задолго до неё, который был перенесён сюда и никогда больше не вернулся.

Уготована ли и ей такая же участь? Суждено ли ей провести всю жизнь в этой странной стране, не имея возможности вернуться домой? По крайней мере, ей повезло встретить собрата кайкъяку. Если подумать над тем, сколько времени этот старик провёл в одиночестве, это и в самом деле было подарком судьбы.

— Скажи мне, за что мне всё это? — старик сидел, подогнув под себя ноги и, упёршись локтями в колени, подпирал голову руками, — Я потерял своих друзей и всю семью, очутившись в этом странном месте. Я всё едино думал, что умру в один из этих налётов, но, только подумать, что всё это закончилось через полмесяца, каких-то полмесяца.

Йоко всё ещё не нашлась, что сказать.

— Конец войне и всё снова встало бы на свои места. А я, вместо этого, очутился здесь, не получая никакой радости от жизни, даже хорошей еды.

— Да, но…

— Я уже много раз говорил, что было бы лучше, если бы я погиб в одном из этих налётов, всё лучше, чем попасть в это странное место, где я понятия не имею, что и где находится, и ничегошеньки не понимаю из того, о чём говорят.

Йоко взглянула на него с изумлением, — Вы не понимаете, что они говорят?

— Ничего. Только несколько слов, тут и там. Поэтому-то это единственная работа, которую я могу заполучить, — он подозрительно посмотрел на Йоко, — Ты понимаешь, что они говорят?

— Да… — уверенно сказала Йоко, — Для меня это звучит, как японский.

— Глупости, — сказал старик, с потрясённым лицом, — Единственный раз, когда я услышал японский, кроме как, разговаривая сам с собой, было сегодня, от тебя. Понятия не имею, что за слова они произносят, но для меня это нечто вроде китайского. Но уж и близко не японский, это точно!

— Но разве они пишут не иероглифами?

— Да, ими. Но китайскими знаками. В порту работали несколько китайцев, и они разговаривали в том же духе.

— Но это невозможно! — Йоко смотрела на старика, обуреваемая смятением чувств, — У меня не было никакой проблемы с языком с тех самых пор, как я попала сюда, ни одной. Если бы они разговаривали на любом другом языке, кроме как японского, я ни за что не смогла бы их понять.

— Значит, ты поняла, о чём они там внизу разговаривали до того?

— Конечно.

Старик покачал головой, — Что бы ты не слышала, это не мог быть японский. Никто здесь не говорит по-японски.

Что, чёрт возьми, происходит, удивилась Йоко, всё более сбившись с толку. Она нисколько не сомневалась, что язык, который она слышала, был японским. Но старик продолжал утверждать, что это не так. Она не могла обнаружить никакой существенной разницы между тем, что она слышала повсеместно и языком, на котором разговаривал он.

Она сказала, — Это царство Ко. Слово Ко пишется иероглифом, означающем «умелый», верно?

— Да.

— Мы кайкъяку и мы пришли из-за Къйокай. Слово Къйокай означает «море пустоты».

— Снова верно.

— Этот город — столица префектуры.

— Столица префектуры? Это крепостной город. Феод, ты имеешь в виду.

— Нет, как префектурные власти в Японии.

— Как префектурные власти?

— Ну, где живёт губернатор.

— Губернатор, говоришь? Нет здесь никакого губернатора. Тут самый главный это мировой судья.

О чём это он, пробормотала себе под нос Йоко, — Я всегда слышала, как его называли губернатором.

— Нету такого.

— Зимой люди живут в местечке, а, с приходом весны, возвращаются в деревню.

— Люди живут в деревнях, а весной возвращаются обратно в поселения.

— Да, но я…

Старик свирепо уставился на неё, — Кто ты такая, чёрт побери?

— Я…

— Ты не такая же кайкъяку, как я! Я здесь один, в этой странной стране, уже целую вечность! Заброшенный сюда посреди войны, не зная ни языка, ни всех этих обычаев, ни жены, ни детей, один-одинёшенек!

Почему это так? Йоко отчаянно пыталась найти ответ. Но как бы она не старалась, ничего из того, что она слышала до сих пор, не давало ей ни малейшего объяснения.

— С огня да в полымя, вот как было со мной! Мы столько перенесли во время войны, а вам досталась лёгкая жизнь! За что?!

— Я не знаю! — закричала Йоко в ответ.

Из коридора за дверью донёсся голос, — Что-то не так?

Старик поспешно приложил палец к губам. Йоко повернулась к двери и сказала, — Ничего, извините.

— Здесь люди пытаются заснуть.

— Я буду потише теперь.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Йоко вздохнула. Старик с изумлением посмотрел на Йоко.

— Ты поняла, что он сказал?

Он имел в виду язык, на котором это произнесли. Йоко кивнула, — Поняла.

— Ты говорила на нашем языке!

— На каком языке я говорила?

— Ты говорила по-японски!

— Но человек, с которым я разговаривала, он меня понял.

— Кажется да.

Йоко говорила на том же языке, что и раньше, она слышала те же слова, что и раньше. Что могло объяснить столь странный феномен?

Лицо старика несколько смягчилось.

— Как бы то ни было, ты не кайкъяку. Нисколечко. Уж во всяком случае, не обычная кайкъяку.

Он произнёс слово «кайкъяку» как-то иначе, и дело было не только в интонации. Теперь, когда Йоко привыкла к его голосу, стало заметно, что он немного по-другому произносит слова.

— Как это ты их понимаешь?

— Я не знаю.

— Хм, не знаешь?

— Честное слово, понятия не имею. Я не знаю, как я вообще сюда попала, и почему мы отличаемся друг от друга.

И почему изменилась её внешность? Задав себе этот вопрос, она коснулась своих, теперь жёстких на ощупь, крашеных волос. Как мы можем вернуться обратно? — спросила она.

— Я тоже искал выход. Все они говорят, никак. Это единственный ответ.

Он бросил на Йоко удрученный взгляд.

— Если бы была какая возможность вернуться назад, я бы давно уже это сделал. Теперь же, если бы я вернулся, то был бы как Урашимо Таро. Так что… куда путь держите, девушка?

— Да никуда собственно. Могу я вас кое-что спросить?

— Что именно?

— Вас арестовывали, когда вы сюда попали?

— Арестовывали?

Сейзо распахнул на неё глаза, затем призадумался.

— Верно. Здесь же арестовывают кайкъяку. Нет, меня нет. Меня выбросило на берег в Кей.

— Что? А какая разница?

— А та, что разные царства обращаются с кайкъяку по-разному. Я попал в Кей и там получил свои документы. И проживал там до прошлого года. Затем умер царь и всё царство пошло прахом. Жить там стало невозможно, и я сбежал, пришёл сюда.

Йоко вспомнила беженцев, которых она видала в городе.

— Значит… в Кей можно жить, не будучи арестованным?

Сейзо кивнул, — Верно, но жить там сейчас нельзя. Там идёт гражданская война, повсюду беспорядки. На местечко, в котором я жил, напали йома, и убили половину людей.

— Их убили йома? Не на войне?

— Когда царство летит в тартарары, вот тогда-то йома и появляются. И не только йома. Засуха, наводнения и землетрясения, вдобавок. Одни только напасти. Так что я быстро оттуда сбежал.

Йоко отвернулась. Значит, в Кей можно было жить, не будучи постоянно преследуемой. Оставаться беглянкой в Ко или рисковать жизнью в Кей, что безопаснее? Сейзо прервал её размышления.

— А женщины, они уже давно оттуда ушли. Не знаю, о чём там себе думал царь, но он уже давно выгнал их из Кей.

— Вы шутите.

— Это правда. В своё время ходили слухи, что если какая женщина останется в Гъйотене — это столица — её убьют. Царство превратилось в нехорошее место и большая часть тех, кого я знал, постарались унести ноги, пока возможно. Лучше быть подальше оттуда. Теперь это самое гнездовье йома. Одно время множество людей пытались сбежать оттуда, но, с недавних пор, всё утихло. Они начали перекрывать границы.

— Вот оно как, — пробормотала Йоко.

Сейзо насмешливо фыркнул.

— Я знаю как дела в Японии, лишь расспросив тебя, а тебе рассказываю, что происходит здесь. Видно, я всё-таки, становлюсь одним из них.

— Вы, конечно, несерьёзно.

Сейзо поднял руку.

— По сравнению с Кей, в Ко намного лучше. Но стоит только донести, что ты кайкъяку и тебе тут же оденут наручники. Так или иначе, у тебя нет большого выбора.

— Но я…

Сейзо засмеялся. Он смеялся так, что казалось, он плачет.

— Я знаю, я знаю. Ты не виновата. Я знаю, но всё равно мне обидно до слёз. Не стоит, пожалуй, вымещать это на тебе. Тебе, всё время в бегах, тоже, должно быть, нелегко.

Йоко только покачала головой.

— Мне снова надо работать. Готовить завтрак. Береги себя, куда бы ты не направилась, ладно?

С этими словами он выскользнул из комнаты и исчез.

Йоко хотела было снова его позвать, но сдержалась.

— Спокойной ночи, — это было всё, что она сказала.

 

Глава 28

Йоко сняла футоны с полки. С покорным вздохом приготовила себе постель. Она уже давно не спала на футоне, но всё равно никак не могла уснуть. Так много вопросов занимали её.

Каким образом у неё не было никаких проблем с языком? Если бы она не могла понять, что говорят окружающие, она даже представить себе не могла, как бы всё для неё обернулось. И она никак не могла понять, почему же всё обернулось именно так.

Если местная речь была вовсе не японской, тогда она никоим образом не могла бы ничего понять. Когда она обратилась к тому человеку за дверью, каким ещё языком она могла воспользоваться? Старик слышал Японский, а тот мужчина — язык, на котором здесь говорят.

Те несколько слов, которые знал старик из местного наречия, звучали для неё лишь чуть иначе. Но даже это было странным. И заявить, что слова «губернатор» не существует. Если так, тогда, как же она слышала не раз произносимым это слово?

Йоко уставилась на низкий потолок. Перевод. Каким-то образом слова переводились для неё так, чтобы она могла их понять.

— Джойю? Это твоих рук дело?

Разумеется, в ответ на её бормотание, не последовало никакого ответа.

Как всегда, она спала, крепко прижав меч к груди. Проснувшись, она обнаружила, что рюкзак, который она оставила в углу комнаты прошлым вечером, исчез. Йоко вскочила на ноги и осмотрела дверь. Замок был закрыт накрепко.

Она отыскала управляющего и объяснила, что произошло. Дверь и комната были тщательно обследованы двумя мужчинами, одарившими Йоко подозрительным взглядом.

— Твоя поклажа действительно была здесь?

— Да. Внутри был мой кошелёк. Кто-то украл его.

— Да, но дверь была заперта.

— А как же запасной ключ?

Мужчины вновь обменялись недоверчивыми взглядами.

— Ты хочешь сказать, что кто-то из нас украл твои вещи?

— Мы не могли этого сделать, даже если б хотели. А может, ты с самого начала хотел взвалить на нас вину, чтобы не оплачивать счёт?

Мужчины придвинулись к Йоко поближе. Она положила руку на рукоять меча, — Неправда!

— В любом случае, ты всё равно должен нам заплатить.

— Я же сказал, мой кошелёк тоже украли.

— Тогда давай позовём полицейских.

— Подождите, — Йоко начала снимать чехол с меча. Она сказала, — Позовите старика, который был здесь прошлой ночью. До неё неожиданно дошло, что он может замолвить за неё словечко.

— Старика?

— Из Кей. Его зовут Мацуяма.

Мужчины обменялись взглядами.

— Что тебе от него нужно?

— Спросите его. Он видел мой рюкзак.

Один из мужчин встал на страже у входной двери и кивнул младшему напарнику, который побежал по коридору. Он спросил Йоко, — Что это там у тебя в левой руке?

— Ничего, что касалось бы денег.

— Может, мне лучше решать.

— Только после того, как мы поговорим со стариком.

Мужчина недобро взглянул на Йоко, судя по её резкому ответу, что она что-то скрывает. Вскоре послышались приближающиеся шаги, и в дверях показался молодой человек.

— Его здесь нет.

— Нет?

— Его вещей тоже. Судя по всему, он смылся.

Мужчина, заслонявший дверь стоял, прищёлкивая языком. Этот звук заставил Йоко вскипеть. Это был он. Тот старик сделал это. Она закрыла глаза. Несмотря на то, что они оба были кайкъяку, он предал её.

Может, он не смог простить ей то, что она выросла после войны, не зная бед, или, что она могла понимать здешний язык, в отличие от него. А может, он с самого начала намеревался её ограбить. Она-то думала, что нашла родственную душу. Он тоже заставил её в это поверить. После того, как её так обманула Такки, у неё не хватало духу доверять кому-либо из этих людей, а теперь она позволила себе быть обманутой таким же кайкъяку, как она сама.

Боль раздирала её горло, гнев, подобный бушующему морю. Когда такое происходило с ней, она знала, что готова превратиться в какое-то чудовище. Под натиском этих волн, она выпалила, — Он украл их.

Молодой человек ответил, — Это был всего лишь бродяга. Ему надоело здесь работать.

— Хватит выдумывать оправдания и давай сюда эту штуку. Я буду решать, чего она стоит.

Йоко схватила меч.

— Я здесь пострадавшая сторона.

— А у нас здесь бизнес. Мы не можем позволить людям ночевать здесь бесплатно.

— Тогда вам стоило бы вести его получше.

— Заткнись и давай это сюда.

Вдвоём они перекрыли ей путь. Йоко встала в оборонительную позицию и лёгким движением руки скинула покрывало с меча. Луч солнечного света, просочившийся сквозь маленькое окошко, отразился ярким бликом от лезвия.

— Что за чёрт…

— Прочь с дороги. Я же сказал, что я здесь пострадавшая сторона.

Молодой человек взвизгнул и бросился прочь. Оставшийся мужчина колыхался взад-вперёд, в явном беспокойстве.

— Двигай. Если тебе нужны деньги, догоняй того старика.

— Ты это спланировал с самого начала!

— Я уже рассказал тебе, что случилось. Поймай старика и все деньги в рюкзаке твои.

Она выставила перед собой меч, и мужчина отступил. Когда она продвинулась еще на три шага, он быстро развернулся и побежал. Йоко притворилась, будто гонится за ним, а затем бросилась бежать прочь.

Призванные на помощь его напарником, подбежали несколько мужчин с обнажёнными мечами. Высыпав из трактира, они стали пробираться сквозь толпу. Йоко заметила, что у неё сильно болит рука, в том самом месте, за которое так крепко держался старик прошлой ночью.

Она никогда и никому не будет больше доверять, поклялась она.

 

Глава 29

После этого она стала ночевать на открытом воздухе.

Без особой на то причины, она проследовала по дороге в следующий город. Без денег она не могла снять комнату или купить поесть. Она бы предпочла ночевать под крепостными стенами вместе с беженцами, но стражники у ворот были начеку, а смешаться с толпой было совсем непросто. Она оставила эту идею.

Никто не будет твоим союзником. Никто тебе не поможет. Здесь нет никого, кто бы сделал для тебя хоть что-нибудь.

В любом случае, стоило ей лишь подумать, как её обманут и предадут, так по ней было предпочтительнее ночевать под звёздами и отгонять йома мечом.

После смены одежды, вместо того, чтобы признать в ней девочку-подростка, её всё чаще принимали за мальчика. Здесь было много проблем с правопорядком. Ей не раз приходилось сталкиваться с тёмными типами, но она уже потеряла какую бы то ни было щепетильность, если приходилось применять меч для угрозы.

Днём она шла, не спуская глаз с прохожих. Ночью ей приходилось идти, сражаясь с йома. Она не могла спать ночью из-за риска нападений, так что, она превратилось в ночное животное, бодрствуя ночью и спя днём.

Некоторые семьи продавали еду прямо из хижин вдоль дороги, но делали это только в дневное время, да и в любом случае, у Йоко не было денег, так что, её трапезы состояли из воздуха.

Когда голод стал совсем невыносимым, она, сдерживая негодование, стала искать работу. Но города были переполнены беженцами, и работы не хватало на всех. Да и трудно было ожидать, что её наймут, если она выглядела для всех, как беспомощный ребёнок.

Йома появлялись каждую ночь, и, что ещё хуже, иногда даже днём. Ко всему прочему, постоянно возникали видения на мече и, издевающаяся над ней, голубая обезьяна.

Было невыносимо смотреть, как плачет её мать. Она не могла отделаться от соблазнительной мысли о том, как всё обстояло лучше, если бы эта обезьяна умерла. Тем не менее, желание просто увидеть свою мать, место, где она жила, всегда преобладало. Так же, как и желание поговорить с кем-нибудь, хоть о чём-нибудь.

Видения меча посещали её по ночам, в ответ на её страстную тоску по дому. Йоко не знала, происходило ли это потому, что необыкновенные силы меча проявлялись только ночью, или же оттого, что в это время она чаще бодрствовала.

Ночи, когда постоянные атаки йома не оставляли ей времени подумать о доме, эти ночи оставляли измученным её тело. Ночи, когда у неё было на это время, они заставляли болеть её сердце. Она знала, что лучше бы ей было не обращать внимания, когда меч начинал светиться, но ей не хватало решимости так поступить.

И этой ночью, мерцающее свечение вновь возникло вокруг клинка. Йоко сбежала от йома, пробилась в горы, и отдыхала под белым деревом.

Она встречала эти белые деревья то тут, то там глубоко в горах. Они были не похожи ни на одно дерево, которые ей довелось видеть. Кора ослепительно белая, а ветви шириной с дом, хоть и не очень высокий. Верхние ветки, на её взгляд, возвышались над землёй не более чем на шесть или семь футов.

Голые ветви гнулись низко к земле, тонкие, но невероятно твёрдые, настолько, что даже меч не мог их разрубить. Казалось, что эти ветки сделаны из какого-то белого металла. На них зрели жёлтые плоды, но и те были словно приварены к месту.

Белые деревья сияли даже в темноте, и ещё сильнее при лунном свете. Йоко нравилось смотреть на них.

Несмотря на низко-пригнувшиеся ветви, стоило ей пригнуться и проползти прямо к стволу, и там можно было ещё присесть. Почему-то, йома нападали гораздо меньше, когда она была под сенью этих деревьев, а дикие собаки вообще её при этом не беспокоили. Поэтому, когда ей был нужен отдых, деревья были её главным убежищем.

Спрятавшись под деревом и опираясь о его ствол, Йоко посмотрела на меч. Прошло уже десять дней с тех пор, как она встретила того старика, другого кайкъяку, в Таккъюу.

Меч засветился приглушённым светом, освещая искрящиеся в его блике ветви дерева. Плод на дереве переливался золотом.

Вместо образа её матери, как обычно, появилась группа чем-то занятых людей. Группа молодых женщин, в чёрной форме, в комнате с рядами парт.

Это моя классная комната.

Девочки просто сновали туда сюда, находясь, судя по привычной для неё картине, на перемене между уроками. Вид их красивых, высушенных феном волос, отутюженной одежды, чистой, белой кожи в сравнении с её нынешним состоянием вызвал у Йоко громкий хохот.

— Йоко Накаджима, я слышала, что она сбежала из дому.

Знакомый голос подружки завязал разговор. Тут же на Йоко обрушился целый поток оживлённой болтовни.

— Сбежала из дому? Ты шутишь!

— Честное слово! Вчера, она вовсе не заболела. Она сбежала. Вчера вечером мне позвонила её мама. Я была в шоке!

Должно быть, это уже давнее.

— Поверить не могу!

— А ещё староста класса!

— Да уж, с такими серьёзными типчиками, никогда не знаешь, что они могут выкинуть втихомолку.

— Это точно.

Йоко снова рассмеялась. Её реальность так отличалась от той, которую они могли себе представить.

— Там вроде объявился какой-то странный парень, который смылся вместе с ней. Я слышала, что он был явно бандитского вида.

— Парень? Ты думаешь, они были заодно?

— Да, ты думаешь, они были любовниками?

— Я тоже это слышала. Ты знаешь, что все окна в кабинете завуча были разбиты вдребезги? Это её дружок наделал.

— Серьёзно?

— Эй, а этот парень, как он выглядел?

— Ну, я не знаю наверняка, но у него были такие длинные, обесцвеченные волосы такого жутковатого оттенка.

— Никогда бы не подумала, что Накаджиме нравится Хеви Метал.

— Или нечто вроде этого.

Кейки…

Йоко замерла, как призрак, не в состоянии двинуться с места, в то время, как перед ней разыгрывалась эта сцена.

— Да, ладно, все знают, что она красила волосы.

— Разве она не говорила, что это её настоящий цвет?

— Да ни за что! То есть, ни у кого волосы не становятся такого цвета сами по себе.

— Но я слышала, что она оставила свой портфель и куртку в классе.

— Да, а как же это?

— Это было вчера утром, кто-то сказал, что Морицука их нашла.

— Но она же убежала с тем парнем, разве не так? Прямо в чём была!

— Не болтай глупостей. Но если она не сбежала, тогда, значит, она просто исчезла.

— Жуть…

— Рано или поздно, мы увидим её фотографии на железнодорожной станции.

— Прямо на доске объявлений, а её мать будет ходить, и раздавать всем листовки.

— Типа, не видели ли вы эту девочку? Что-то вроде этого.

— Эй, вы уж чересчур расфантазировались.

— В самом деле, нам то что?

— Она просто сбежала из дома, вот и всё.

— Верно. Просто когда это происходит с такой отличницей, всё просто в себя не могут прийти от изумления.

— Она сбежала со своим дружком. Никто не хочет это признать, но когда девчонка западает на такого парня, то совершенно теряет голову.

— Ну ты даёшь. Вы же с ней были подружками, не так ли?

— Наше общение дальше разговоров не шло. Если честно, она мне не очень-то и нравилась.

— Знаю. Она себя всегда так вела, как будто была лучше других.

— Точно-точно.

— Я слыхала, что у неё ужасно строгие родители, всегда твердили ей, что нужно быть «примерной девушкой».

— Вот и я об этом. Но, несомненно, от неё всегда была большая польза, с этими домашними заданиями.

— Верно, верно. Кстати, я даже не прикасалась к сегодняшнему заданию по математике.

— Эй, я тоже.

— Кто-нибудь его сделал?

— Никто и не делал, кроме Накаджимы.

— Йоко, вернись, пожалуйста!

Раздался весёлый смех. Тут же дружная сценка затуманилась перед её глазами, подернувшись дымкой. Образы исказились, теряя форму, человеческие фигуры начали таять. Затем, пропали в мгновение ока. Свет исчез, и всё, что осталось, лишь лезвие меча.

 

Глава 30

Йоко медленно опустила неожиданно потяжелевший до боли в руке меч. Всё это время она знала, в глубине сердца, что те, кого она называла подругами, никогда таковыми не являлись.

На какой-то краткий миг жизни они столкнулись вместе, отираясь, щека об щеку в тесной клетке. На следующий год они разлетятся по разным классам и забудут друг друга. После окончания школы они никогда, наверное, не встретятся вновь.

Несмотря на это, слёзы хлынули из её глаз.

Она знала, что это были лишь временные связи, в лучшем случае. Но, всё равно, а может именно поэтому, она пыталась отыскать в них какой-то внутренний смысл, потайную истину. Если бы она могла ворваться сейчас в этот класс, попытаться оправдаться перед ними. Как бы они отреагировали, подумалось ей.

Они жили далеко отсюда, в мирной стране, юные женщины, безусловно уверенные, что испытали в своей жизни много горя и несчастий. Когда-то, она была такой же как они.

Сама мысль заставила Йоко зайтись в таком диком хохоте, что она начала кататься по земле, хватаясь за живот. Свернувшись таким образом, как зародыш в утробе, она вдруг поняла, что одинока, совершенно одинока, отрезана от всего остального мира.

Когда она ссорилась с родителями, или во время стычек с подружками, или же на неё просто накатывало уныние, и она жаловалась самой себе на одиночество, разве всё это было не более чем пустой прихотью? У неё был дом, куда она могла всегда вернуться, её окружали люди, которые не предали бы её, не моргнув глазом, и были бы готовы её утешить. И если бы их не стало, она всегда могла бы завести себе новых друзей, пусть и ненадёжных.

Тут же она услышала этот голос, звук которого она не выносила, сколько бы ей не приходилось его слышать. Свернувшись в клубок на земле, Йоко поморщилась.

— Я тебе повторяю, ты не можешь вернуться.

— И слышать не хочу.

— Ну, если ты всё равно думаешь об этом, давай вместе взвесим суть твоих мечтаний? Даже если бы ты могла вернуться, никто тебя там не ждёт. Ты просто не тот человек, которого стоит ждать.

Каким-то образом, появления обезьяны были связаны с видениями, которые она видела на мече. Голубая обезьяна всегда возникала сразу после того, как она их видела. Он никогда не причинял ей вред. Просто он никогда не говорил ей то, что она хотела услышать, да еще таким раздражающим голосом. Кроме всего, Джойю нисколечко на него не реагировал.

— Моя мама ждёт меня!

В её памяти всплыл образ одного из видения её матери, ласкающей тряпичную куклу. Пусть она не могла назвать своих подруг настоящими друзьями, но она всегда могла положиться на свою маму. От неожиданного наплыва тоски по дому ей сдавило грудь.

— Моя мама плачет обо мне. Поэтому, когда-нибудь, я всё же вернусь домой.

Обезьяна расхохоталась еще сильнее. — Ну конечно. Она же твоя мать, в конце концов. Это всегда так печально для родителя потерять своё дитя.

— Это ещё что значит?

Йоко приподняла голову над зарослями. Там находилась обезьянья голова, купаясь в голубом свете, на расстоянии вытянутой от неё руки.

— Ой, да она грустит вовсе не потому, что ты пропала, малышка. Она грустит, потому что пропал её ребёнок. В этом вся её печаль. Неужели ты не понимаешь даже этого?

Это был удар ниже пояса. Йоко не могла сообразить, что ответить.

— Если бы, например, пропала не ты — а семейная паршивая овца — она бы вела себя точно так же. Такие уж они, эти матери.

— Довольно.

— Ой, да брось смотреть на меня букой. Я всего-навсего сказал тебе чистую правду. — Обезьяна залилась смехом, смехом, отдающим режущими ухо взвизгами. — Это ведь всё равно, что домашнее животное. Ты его растишь, и оно к тебе привязывается, разве не так?

— Заткнись! — Йоко вскочила на ноги, обнажая меч.

— Ой, как страшно, как страшно, — продолжала смеяться обезьяна. — Ты скучаешь по своим родителям, верно? Даже по таким родителям.

— Я тебя не слушаю.

— Понимаю, малышка. Дом есть дом, дом есть дом. Не то, что бы ты так уж сильно хотела увидеть своих родителей. Ты всего лишь хочешь вернуться к домашнему очагу и друзьям.

— Что ты хочешь этим сказать?

Обезьяна весело хихикнула. — Ты не переживаешь по поводу предательства со стороны родителей? Ты так уверена? Но разве ты не более чем домашний питомец?

— К чему ты клонишь?

— Что ты, домашний питомец, ничем не отличаешься от кошки или собаки. Всё просто замечательно, пока ты послушная и ласковая. Но стоит тебе укусить хозяина или погрызть мебель, и что тогда? Они не побьют тебя, заботясь о своей репутации. Но, стоило бы окружающим отвернуться, и можно будет сбиться со счёта от родителей, готовых придушить бедных щенят.

— Это нелепо.

— Разве? Может и так. Обезьяна насмешливо взглянула на ней, игриво раскрыв глаза. — Родители так гордятся тем, как они пестуют своих малышей. Нет, чёрт возьми, неверно я выразился. То, чем они на самом деле больше всего гордятся, это как хорошо они изображают из себя любящих родителей!

Воодушевлённые визгливые крики обезьяны били прямо по ушам.

— Ты…

— Так же, как и тебе, а?

Йоко замерла, положив руку на рукоять меча.

— Было приятно изображать из себя послушное дитя, да? Потому что тогда ты могла принимать всё, что говорили твои родители за чистую монету, верно? Но у тебя всё равно постоянно присутствовал страх перед наказанием за непослушание, разве это не уподобляет тебя собачонке, пытающейся услужить своему хозяину?

Йоко прикусила губу. Она никогда не боялась физического наказания. Но такие вещи, как громкие нагоняи, нависшая, тягостная атмосфера в доме, запрещение купить то, что она так хотела, и ещё многие другие наказания, действительно удручали её, и, незаметно для неё самой, заставляли её постоянно прислушиваться к настроению родителей.

— Ты никогда не была хорошей девочкой. Вовсе нет. Тебя пугало отвержение, поэтому ты старалась быть очень удобным ребёнком для своих родителей.

— А твои хорошие родители — точно такая же ложь. Никакие они не хорошие, всегда оглядываясь через плечо, боясь того, что о них скажут окружающие. Думаешь, вруны, сбившиеся в стаю, никогда не предадут друг друга? О, ты предашь своих родителей. А твои родители, разумеется, предадут тебя. Таковы законы плоти. Мы рассказываем друг другу лживые басни, а преданный предаст предателя.

— Ты сукин сын.

Обезьяна смешно взвизгнула. — Ну и ну, как ты красиво выражаешься. Да, конечно, я сукин сын, но очень честный сукин сын. Я никогда не лгу. Я единственный, кто не предаст тебя. К несчастью, я также единственный, кто может преподать тебе этот урок.

— Заткнись к чёртовой матери!

— Нет-нет, ты не можешь вернуться. Тебе было бы лучше быть мёртвой. Но если тебе не хватает мужества умереть, тогда стоило бы найти способ получше жить.

Обезьяна поглядела на поднятый в руке Йоко меч. — Я тебе расскажу еще одну правду. У тебя нет друзей. Только враги. Даже Кейки твой враг. Твой желудок пуст? Ты хочешь лучшей жизни? Он тебе не поможет. Тогда, почему бы не использовать эту штуку, чтобы вытрясти из людей пару монет?

— Умолкни!

— И там и сям, куда ни взгляни, везде эти маленькие, грязные любители лёгкой наживы. Выбей из них немного денег. Вот как можно улучшить свою жизнь.

Йоко замахнулась мечом в направлении режущих ухо визгливых вскриков, но там уже никого не было. Только громкий хохот, постепенно тающий в ночной темноте.

Она вцепилась в землю скрюченными, как когти, пальцами. И почувствовала, как между ними стекают вниз слёзы.

 

Глава 31

Йоко бродила по отдалённым тропам. Она уже потеряла счёт дням, прошедшим с тех пор, как она покинула Таккъйюу, да и вообще, с тех пор, как она исчезла из дома. Она понятия не имела, где находилась и куда направляется, и на данный момент, её это уже не сильно волновало.

С приходом ночи она обнажала меч и защищалась. С приходом врагов, она вступала с ними в битву. С приходом утра, она находила место для сна и засыпала. И так протекала её жизнь.

Сжатые в руке камни и меч, используемый как посох, стали частью её самой. Если поблизости не было врагов, она могла присесть. Если они атаковали ее с большими промежутками, она могла продвигаться ползком дальше. Если поблизости не было людей, вместо вразумительной речи она вздыхала и стенала навзрыд.

Голод прочно укоренился в её сознании. Он стал неотъемлемой частью её самой. Когда голодная смерть стала неотвратима, она растушевала мёртвого йома. Это мясо так странно пахло, что она даже не смогла взять его в рот. Однажды ей случилось забить дикое животное, и она попыталась его съесть, но её тело уже не воспринимало твёрдую пищу.

Она боролась бесчисленное количество ночей, чтобы встретить рассвет.

Пытаясь пробиться глубже в горы, она ушла с главной дороги, но, зацепившись за древянные корни, упала и скатилась вниз вдоль длинного склона. Ни о чём больше не думая, она заснула прямо там, где упала, даже не удосужившись сперва проверить местность вокруг.

Она спала без сновидений. Проснувшись же, обнаружила, что не может подняться, несмотря на все свои усилия. Она лежала в лощине, слегка прикрытой редкими деревцами вокруг. Солнце уже садилось, и надвигалась ночь. Если она останется здесь, если не сможет подняться и идти, ей доведется стать трапезой йомы. В самом лучшем случае, Джойю сможет отразить одну-две атаки. Затем, её тело просто станет бесполезным.

Йоко вцепилась пальцами в землю. Неважно как, но она должна вернуться обратно к дороге.

Если она не сможет вернуться туда и позвать кого-нибудь на помощь, она умрёт здесь. Приподняв голову, она поискала взглядом камни. Но, даже сжимая их в руке изо всех сил, не смогла воткнуть меч в землю, чтобы подняться, опираясь на него.

— Никто не придёт на помощь, — послышался неожиданный голос.

Йоко повернула голову. Это было впервые, когда она услышала его днём.

— Так что, может устроишься тут поудобнее, а?

Йоко могла лишь сосредоточить внимание на его шёрстке, поблёскивающей как рассеяная пудра. Единственное, о чём она смогла подумать, почему он появился сейчас?

— Даже если ты сможешь вскарабкаться обратно на дорогу, тебя, скорее всего, просто арестуют. Хотя, если попросишь, может быть, тебе помогут. Вполне возможно, тебе подвернутся типы, которые помогут тебе отправиться на тот свет за милую душу.

Несомненно, так и произойдёт, подумала она.

Она никого не будет просить о помощи. Именно сейчас, когда ей требуется помощь больше чем когда-либо, её нужно ждать меньше всего. Даже если она выберется на дорогу, никто не придёт на помощь. А если кто и пройдёт случайно мимо, то, скорее всего, просто отвернётся. Такой грязный бродяга вызовет у него лишь гримасу отвращения.

Хотя, может, её всего лишь ограбят. Но любой вор быстро сообразит, что взять у неё практически нечего и заберёт меч. А может, по доброте душевной, он её и прикончит на месте.

Вдруг ей совершенно неожиданно пришла в голову мысль. Эта обезьяна, она подпитывалась её безнадёжностью и отчаянием. Словно какой-то эмоциональный вампир, он вытаскивал наружу все страхи и тревоги, гнездящиеся в её сердце, используя их, чтобы окончательно сломить её дух.

Йоко хихикнула. Было приятно разрешить эту маленькую загадку. Перевернувшись, она собрала все имеющиеся в руках силы и, оттолкнувшись, смогла сесть.

— Да ладно, разве не легче было бы махнуть на всё рукой?

— Ой, заткнулся бы.

— Может успокоишься?

— Да заткнись ты.

Йоко вонзила меч в землю. Её растянутое колено едва не выскочило из сустава. Она вскрикнула и, ухватившись за рукоятку меча, сумела удержаться. Она уже почти сумела встать, но потеряла равновесие. Её тело было слишком тяжёлым для такого передвижения. Лучше уж было ползти по земле, как новорождёный зверёныш.

— Ты так сильно хочешь жить? И куда жизнь приведёт тебя?

— Домой.

— Ой, зачем так мучаться? Как бы ты не цеплялась за свою жизнь, домой тебя это не вернёт.

— Я вернусь туда.

— Ты не можешь вернуться домой. Къйокай пересечь невозможно. Здесь, в этой стране, тебя предадут, и ты умрёшь.

— Ты лжёшь.

Она будет полагаться только на меч. Йоко стиснула его рукоять, сосредоточив всю силу в руках. Ни от кого нельзя зависеть, никому нельзя доверять. Только меч защитит её.

А что потом…?

Кейки принёс её сюда, и он никогда не говорил, что нельзя будет вернуться. Наверное, всё, что ей оставалось, это найти Кейки. На данный момент, это была её единственная надежда.

— Разве я не говорил тебе, что Кейки твой враг?

И думать об этом не хочу.

— Неужели ты действительно думаешь, что он тебе поможет?

Или да, или нет.

Друг или враг, но, найдя Кейки, и выяснив это самой, будет всё же предпочтительней, чем бродить по округе неизвестно зачем. Встретив его, она спросит, зачем он привёл её сюда и как можно вернуться обратно. Она добьётся от него ответов на все вопросы.

— Ну допустим ты вернёшься домой, и что тогда? Думаешь, ты сможешь жить после этого долго и счастливо?

— Замолчи.

Она знала, о чём это он. Она никогда не сможет забыть кошмары об этом месте. Она никогда не сможет жить как прежде, делая вид, что ничего не произошло. Да и неизвестно ещё, что будет с её внешностью. И если так, то прежняя Йоко Накаджима навсегда канет в лету.

— Какое же ты ничтожное, беспредельно глупое создание, малышка.

Йоко снова поднялась, под звуки громкого и, отдающегося в ушах, звонкого смеха. Она и в самом деле не понимала, зачем продолжает это делать. Она действительно была ничтожна, она действительно была дурой. Тем не менее, если бы этого было достаточно, чтобы заставить её сдаться, то ей нужно было сдаться давным-давно.

Йоко оглядела себя с ног до головы. Она была вся изранена, покрыта кровью и грязью, её одежда превратилась в драные лохмотья. Но ей было совершенно наплевать на то, как она выглядит. Теперь она была вовсе не готова так легко распрощаться с жизнью. Если для неё было бы лучше умереть, то нужно было сделать это ещё там, на крыше школы, когда её впервые атаковал Кочо.

И вовсе не потому, что она не хотела умирать. И, наверное, вовсе не потому, что она так сильно хотела жить. А просто потому, что она не хотела сдаваться.

Она вернётся домой. Она несомненно вернётся туда, куда так отчаянно стремится. А по поводу того, что её там ждёт, у неё ещё будет время об этом подумать. Но, поскольку для того, чтобы вернуться, ей нужно остаться в живых, она будет защищаться. Она не собирается умирать в этой дыре.

Вцепившись в меч, Йоко смогла кое-как встать на ноги. Снова вонзив его в крутой склон, начала вскарабкиваться вверх по покрытому мхом холму. Никогда прежде ей не приходилось преодолевать столь трудное препятствие, так медленно продвигаясь вдоль такого маленького расстояния. Множество раз земля уходила у неё из под ног. Она продолжала подталкивать своё измученное тело, концентрируясь только на предмете её цели над головой. Ухватившись за самый край дороги вытянутыми до предела руками, она наконец положила конец этой пытке.

Вонзив пальцы в землю, она сумела выползти на ровную поверхность. Со стоном взгромоздив тело на горную дорогу, упала ничком прямо на землю. В ту же секунду послышался слабый шум. Звук доносился с другой стороны дороги. Горькая улыбка невольно коснулась её губ.

О, превосходно.

Йоко ненавидела этот мир от всего сердца. К дороге приближался звук, напоминающий детский плач.

 

Глава 32

На неё набросилась стая звероподобных собак, тех самых, которые атаковали её ранее, там, на горной тропе. Она уничтожила почти всех из них, размахивая тяжелым мечом, и, вскоре, была полностью покрыта кровью.

Одна из оставшихся собак ринулась прямо на неё. Йоко снесла ей голову. Внезапно, она упала на одно колено, обнаружив глубокую рану от укуса в левой икре. Рана не болела, словно нога в этом месте онемела, хотя ниже щиколотки боль была очень сильная. Она оглядела свою окровавленную ногу, затем посмотрела на дорогу, в поисках оставшихся врагов. Оставалась только одна собака.

Это подобное собаке чудовище было куда больше, чем все остальные, которых она уложила. Разница в физической силе была столь же явной. Она нанесла ему уже два крепких удара, но тому всё было ни по чём.

Зверь низко пригнулся к земле. Смерив взглядом их позиции, Йоко покрепче ухватилась за меч. Это оружие стало практически частью её самой, но сейчас было таким тяжёлым, что она с трудом могла направить его на цель. У неё закружилась голова до полуобморочного состояния. Сознание затуманилось.

Она замахнулась мечом на набросившуюся на неё тень. Меч не столько поразил цель, сколько шлёпнул по ней. Использовав все силы, которые мог ей предоставить Джойю, она была не в состоянии нанести второй удар.

Однако, самого удара меча была достаточно для того, чтобы отшвырнуть зверя назад. Мгновеньем позже он снова поднялся и бросился на неё. Нацелившись на его оскаленную пасть, всё, что она смогла сделать, это выставить меч вперёд.

Острое лезвие пронзило звериную морду. В то же время его когти вонзились ей в плечи. Из-за сильного удара, меч почти выбило из её ослабевших рук. С трудом удержав его, Йоко с криком бросилась на поверженного врага, направляя на него всю силу удара.

Совершенно обессилев, она упала, потеряв равновесие. Каким-то образом меч пробил шею зверя. Клинок пригвоздил его к месту сквозь клочья чёрной шерсти. Тёмная кровь забрызгала землю вокруг острия.

Йоко не могла двинуться с места своего падения, но её враг был так же беспомощен. Они лежали не более чем на расстоянии ярда друг от друга. Оба приподняли голову, внимательно оценивая жалкое состояние противника.

Меч Йоко был пригвождён к земле. Её соперник выдыхал кровавую пену.

Они обменялись быстрыми взглядами. Йоко действовала первой. Ухватившись ослабевшими руками за рукоять меча и, опираясь на погруженное в землю острие, она сумела встать на ноги.

Мгновеньем позже сумел подняться и её противник, но тут же вновь рухнул оземь.

Каким-то образом она сумела вытащить клинок из земли, повисший на руке, словно якорь. Преодолев расстояние между ними, опустилась на колени, и, держа меч обеими руками, нанесла удар.

Её враг вздёрнул голову и взвыл, исторгая пенистую кровь и слабо скребя когтями землю. Он никак не мог оправиться от удара. Вновь подняв меч обеими руками, она направила его на шею зверя, используя всю тяжесть клинка. Сталь, блестящая от покрывающей её крови и плоти, вонзилась в шерсть. Звериные когти раскрылись во всю ширь, а конечности затряслись в судорогах.

Из его пасти вытекла струйка пузырящейся крови, словно в попытке что-то пробормотать.

Собрав последние силы, она подняла тяжёлый меч и просто уронила его вниз. На этот раз чудище даже не шевельнулось.

Лезвие застряло прямо в зверином загривке. Йоко отпустила рукоять и перевернулась на спину. Облака в небе нависли низко над землёй.

Уставившись, лёжа, в небо некоторое время, она вдохнула воздух и закричала от жгущей боли в боку. Каждый вздох раздирал ей горло. Она совершенно не чувствовала рук и ног, словно их ампутировали. Она пыталась ухватиться за камни, но не могла пошевелить даже пальцами. Стараясь превозмочь головокружение, граничащее с обмороком, она разглядывала движущиеся над головой облака. Часть неба окрасилась в несколько буйный красный оттенок.

Неожиданно на неё накатил страшный приступ тошноты. Повернув голову набок, она вырвала. Едко пахнущая жёлчь стекла по её щеке. Она попыталась вздохнуть, но не смогла. Давясь и задыхаясь, она инстинктивно перевернулась и зашлась в диком кашле.

Я ещё жива. Каким-то образом она была ещё жива. Именно эта мысль постоянно вертелась у неё в голове, пока её раздирал сухой кашель. Когда, наконец, она смогла снова нормально дышать, послышался слабый звук, звук чьих-то шагов.

О Г-ди! Неужели враги были ещё поблизости? Йоко приподняла голову, но всё вокруг вдруг закружилось, у неё потемнело в глазах, и она вновь уронила её наземь.

Она не могла подняться. Но за эти несколько мгновений в её голове успел запечатлеться образ, проплывший перед её затуманенным взором.

Цвет золота.

Кейки!

По-прежнему лежа навзничь, она выкрикнула, — Кейки!

Конечно же это ты, Кейки. Ты послал всех этих йома.

— Почему? Только ответь мне, почему?

Шаги были уже совсем близко. Йоко приподняла голову. Сначала она разглядела краешек ослепительного кимоно. Затем, золотые волосы.

— Почему…?

Ни на один из её вопросов ответа не последовало.

Слегка откинув голову назад, она вдруг поняла, что это не лицо Кейки и охнула. Это был не Кейки. Женщина. На неё смотрела женщина. Йоко уставилась ей прямо в глаза и спросила — Вы кто?

Это была златоволосая женщина, может, лет на десять старше Йоко. На её хрупких плечах сидел попугай яркой окраски. Восхитительно прекрасное лицо было полно печали. Разглядывая её, Йоко вдруг поняла, что та готова расплакаться.

— Кто вы? — переспросила Йоко хриплым голосом.

Женщина смотрела на неё, не произнося ни слова. Её кристально-ясные глаза были полны слез.

— Что…

Женщина медленно прикрыла глаза и по её щекам тихо потекли слёзы. Она отвела взгляд в сторону. Йоко была слишком потрясена, чтобы заговорить. Женщина повернулась к зверю, лежащему рядом с Йоко. С грустью взглянув на него, она шагнула вперёд и опустилась на колени рядом с трупом.

Йоко могла только наблюдать со стороны, не в силах издать ни звука, ни сдвинуться с места. Всё это время она не прекращала попыток подняться, но не могла пошевелить даже пальцем.

Вытянув руку, женщина нежно погладила зверя. Но, едва прикоснувшись к красному пятну кончиками пальцев, отдёрнула руку, словно дотронувшись до раскаленного железа.

— Кто вы?

Женщина не отвечала. Вновь протянув руку, и, ухватившись за рукоять меча — лезвие всё ещё торчало в звериной шее — она вытащила его наружу и положила в сторону. Она осторожно уложила голову зверя себе на колено.

— Это ты послала их за мной?

Женщина продолжала молчать. Она нежно держала чудовище в своих объятиях, поглаживая его шерсть. Вскоре её роскошное кимоно было перепачкано запекшейся кровью.

— И всех этих йома, которые нападали на меня до сих пор? Что я тебе сделала?

Всё ещё обнимая зверя, женщина отрицательно покачала головой. Йоко застыла в недоумении. Вдруг, попугай, сидевший на плече женщины, захлопал крыльями.

— Убей её.

Пронзительный голос, несомненно, принадлежал попугаю. Йоко, вздрогнув, посмотрела на него. Женщина, раскрыв глаза, тоже оглянулась в его сторону.

— Покончи с этим.

— Я не могу — впервые за всё это время ответила женщина.

— Убей её. Прикончи её.

Женщина настойчиво покачала головой. — Пожалуйста! Это как раз то, чего я не могу сделать!

— Я приказываю тебе! Убей её!

— Я не могу!

Попугай забил крыльями и поднялся в небо. Сделав круг, он снова приземлился подле. — Тогда забери меч.

— Это её меч. И отбирать его бессмысленно, — в голосе женщины звучали жалость и мольба.

— Тогда отруби ей руку, — Попугай говорил громко и пронзительно, бешено хлопая крыльями, — Это всё, о чём я тебя прошу. Отруби ей руку, чтобы она не могла держать меч.

— Я не могу. Во-первых, я не могу использовать её меч.

— Тогда возьми этот.

Попугай распахнул во всю ширь свой клюв. Что-то блестнуло глубоко в его горле, под круглым язычком. В ужасе, потрясенная Йоко увидела, как попугай, откашливаясь, выдавил из себя кончик гладкой чёрной палки. Прямо на её глазах, дюйм за дюймом, птица продолжила выплёвывать настоящий, в японском стиле, меч в чёрных ножнах.

— Возьми его.

Лицо женщины побелело от отчаяния. — Пожалуйста, молю вас!

Попугай вновь захлопал крыльями, — Сделай это!

Женщина закрыла лицо руками, словно ей дали пощёчину. Йоко извивалась на земле. Она должна была встать и бежать отсюда без оглядки, но всё, что она могла сделать, это скрести пальцами по земле.

Женщина повернулась к Йоко с мокрым от слёз лицом.

— Стойте, — Йоко едва могла расслышать себя, таким хриплым стал её голос.

Женщина наклонилась и подобрала меч, который выплюнула птица. Её руки были покрыты кровью той чудовищной собаки.

— Не делайте этого… Что вы за человек?

Что это был за попугай? Что это были за звери? Почему всё это происходит с ней?

Губы женщины слегка пошевелились. Прости меня, было всё, что Йоко смогла услышать.

— Пожалуйста… нет.

Женщина направила острие меча в то место, где правая рука Йоко судорожно вцепилась в землю. Но самое странное во всём этом было то, что, казалось, сама женщина сейчас упадёт в обморок, до того она побледнела.

Видя это, попугай подлетел поближе и уселся Йоко прямо на руку. Его толстые когти вонзились в её плоть. По совершенно необъяснимой причине он был тяжелый, как скала. Йоко хотела стряхнуть его с руки, но не могла сдвинуться ни на дюйм.

Попугай каркнул, — Сделай это!

Женщина подняла меч.

— Г-ди, нет!

Йоко пыталась собрать все оставшиеся силы, но была слишком слаба, попугай повис на её руке слишком тяжёлым грузом, а женщина опустила меч намного быстрее, чем она успела бы пошевелиться.

Она ничего не почувствовала, только силу удара.

Йоко уже даже не была уверена, что жива. Прежде чем потрясение перешло в боль, она потеряла сознание.

 

Глава 33

Страшная боль вернула её к жизни.

Едва раскрыв глаза, она сразу посмотрела на руку. В ней торчал пробивший её меч. Сначала она даже не поняла, что видит. Меч стоял прямо, рукоятью к небу.

Через пару секунд боль привела её в чувство. Клинок пригвоздил правую руку к земле, пробив ладонь насквозь тонким лезвием. Пульсирующая боль в руке отдавалась прямо в голову. Йоко попыталась осторожно пошевелить рукой и закричала от боли, раздирающей кисть.

Превозмогая головокружение и боль, стараясь не усугубить свои страдания, она смогла сесть и, дрожащей левой рукой, взялась за рукоятку меча. Закрыв глаза и стиснув зубы, выдернула меч из раны. Её тело содрогнулось от боли.

Отбросив меч в сторону и, прижимая к груди раненую руку, она перекатилась по земле в направлении лежавшего чудовища.

Она даже не вскрикнула, поскольку от самой боли её чуть не стошнило.

Судорожно извиваясь в агонии и схватив камни, сорвала их со шнура. Скрипя зубами и крепко сжимая камни в ладони, она, стеная, свернулась клубком.

Чудесная сила камней спасла её. Боль слегка утихла. Через несколько минут, сдерживая дыхание, она вновь была в состоянии сесть. Прижав камни к ране, она попыталась осторожно пошевелить пальцами, но, не чувствуя ничего ниже кисти, просто зажала их в правой руке.

Покачиваясь взад-вперёд, она, по-прежнему крепко прижимая руку к груди, и раскрыв широко глаза, посмотрела на небо. На нём всё еще были багряные облака, значит, она не так уж долго была без сознания.

Кто была эта женщина? Почему она так с ней поступила? В её голове проносилось столько вопросов одновременно, что она была не в состоянии ни о чём думать. Поискав немного, она нашла меч. Взяв его за рукоять, прижала его вместе с правой рукой к груди. Некоторое время она сидела, свернувшись таким образом.

Вскоре, она услышала, как кто-то ахнул.

Йоко взглянула в направлении возгласа и увидела маленькую девочку. Та, обернувшись назад, позвала, — Мама!

К ней, впопыхах, подбежала женщина.

По выражению лица Йоко было ясно, что ребёнок ей не мешает. Её мать выглядела как порядочная женщина. Судя по внешности, она принадлежала к бедному классу, а за спиной у неё висел большой мешок.

Их лица были одинаково озабоченными, пока они спешили к ней на помощь, перепрыгивая через трупы убитых йома и морщась от отвращения.

Йоко не могла двинуться с места, лишь беспомощно наблюдать за ними оттуда, где лежала. Они помогут мне, подумалось ей на мгновенье, пока её не одолела новая тревога. На этот раз ей действительно нужна была помощь. Страшная боль немного отступила, но никак не исчезла. Её силы были на исходе. Она сомневалась, сможет ли вообще подняться ещё раз.

Поэтому она больше насторожилась, чем вздохнула с облегчением. Слишком это было хорошо, чтобы быть правдой.

— Что здесь происходит? С тобой всё в порядке?

Девочка коснулась ручкой лица Йоко. Женщина, обхватив её обеими руками, помогла ей сесть. Почему-то, тёплое прикосновение женщины было для Йоко неприятным.

— Да что же это с тобой приключилось? На тебя напали эти чудовища? Ты тяжело ранен?

Расспрашивая, женщина обратила внимание на правую руку Йоко и тихо вскрикнула, — Что это? Погоди-ка.

Поискав в рукаве своего кимоно, она извлекла оттуда кусок материи размером с ручное полотенце и воспользовалась им, чтобы перевязать Йоко руку. Девочка сняла маленький мешок, висевший у неё за спиной, и, достав из него бамбуковую флягу, протянула её Йоко.

— Хотите немного попить, сударь?

Йоко колебалась. Она не могла избавиться от странного чувства. Фляжка была у девочки в мешке, значит, была её собственной и никакого яда в ней быть не должно. Да и сама фляга выглядела нетронутой в последнее время.

Слегка успокоившись, Йоко кивнула. Девочка сняла крышку и обеими ручками поднесла флягу к её губам. Тёплая вода потекла в рот, и ей тут же стало легче дышать.

— Ты, наверное, голоден, — сказала женщина.

Хотя на данный момент Йоко не чувствовала голода, но, зная, что совершенно истощена, кивнула.

— Сколько ты сможешь съесть?

Она не могла прикинуть количество и потому промолчала.

— Мам, у нас есть жареный хлеб.

— Нет-нет, это не пойдёт. Она его не переварит. Как насчет чего-нибудь сладкого?

— Хорошо.

Девочка открыла мамин мешок. Внутри стояли кувшинчики разных размеров. Палочкой она набрала густой сироп. Йоко уже встречала в дороге людей с такой поклажей; наверное, они торговали этим сиропом.

— Вот, возьми.

На этот раз Йоко, не колеблясь, взяла палочку левой рукой. Сироп сладко растаял у неё во рту.

— Ты куда-то направляешься? Что с тобой произошло?

Йоко ничего не ответила. Говорить правду ей не хотелось, а выдумывать небылицы было слишком утомительно.

— Ты просто отлично выглядишь после схватки с йома, я тебе скажу. Можешь встать? Солнце уже скоро сядет. Тут неподалёку деревня, у подножия горы. Сможешь туда дойти?

Йоко отрицательно покачала головой. Она хотела сказать, что не хочет идти туда, но женщина решила, что она просто не в состоянии ходить. Повернувшись к дочери, она сказала, — Беги, Гъйокуйо, позови кого-нибудь на помощь. Времени совсем мало, так что, побыстрее.

— Да, мама.

Йоко села.

— Со мной всё в порядке, — сказала она матери с дочерью, — Большое вам спасибо.

Она поблагодарила их так сухо, чтобы было ясно, что их предложение отклонено. Сумев подняться на ноги, она перешла дорогу по направлению к крутому склону на другой стороне.

— Минутку, куда это ты?

Йоко и сама не знала, поэтому промолчала в ответ.

— Подожди. Солнце уже почти село. Если пойдёшь в горы, наверняка погибнешь.

Йоко медленно продвигалась вдоль дороги. Каждый шаг отдавалася болью в руке.

— Пойдём с нами в деревню.

Здесь был довольно опасный уклон. Взбираться вверх по холму с помощью одной руки будет весьма нелегко.

— Мы бродячие торговцы, идём до самого Бакуро. Тебе незачем нас бояться. Пойдём с нами в деревню, а?

Йоко ухватилась за корни у края дороги.

— Подожди, куда ты так спешишь? Почему не хочешь послушать нас?

Йоко оглянулась назад. Женщина смотрела на неё в изумлении, остолбенев, словно растерянное дитя.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Что меня ждёт в деревне, если я пойду с вами?

— Да при чём здесь это! Солнце садится! Ты ранена…

— Верно. Вам лучше поспешить, у вас маленький ребёнок.

— Подожди…

— Я справлюсь. Спасибо за сладости.

Женщина смотрела на неё в замешательстве. Возможно, она действовала от чистого сердца. А может, и нет. Йоко уже ни в чём не была уверена.

Она вновь начала карабкаться по холму. Снизу её окликнула девочка. Она протянула Йоко обе руки: в одной из них была бамбуковая фляга, в другой — чашка, наполненная до краёв сиропом.

— Возьми. Тебе не хватит того, что мы дали раньше.

— Но… — Йоко посмотрела на мать девочки.

— Всё нормально. Ну что ж, идём, Гъйокуйо.

Отвечая на её зов, девочка, потянувшись, поставила у ног Йоко флягу и чашку, и, спрыгнув вниз, побежала обратно к матери, вновь закинувшей мешок на спину.

Йоко молча наблюдала, как ребёнок упаковал и свою поклажу, не зная, что ответить. Мать и дочь ещё не раз оглядывались в её сторону, спускась с холма.

Йоко подобрала флягу и чашку, как только они исчезли из виду. У неё подкосились ноги, и ей пришлось сесть.

Так лучше.

Она никак не могла знать, поступили ли они так от чистого сердца. Возможно, прийди они в деревню, всё бы изменилось. Даже если не так, узнай они, что Йоко сбежавшая кайкъяку, её тут же отправили бы под суд. Ей следовало быть осторожной, чего бы это не стоило. Она никому не могла ни доверять, ни надеяться на помощь. Уж слишком дорого ей обходились простодушие и наивность.

— Знаешь, вообще-то, они могли тебе помочь.

Снова этот невыносимый голос. Йоко, не оборачиваясь, ответила, — Это могла быть и ловушка.

— Возможно, но вряд ли кто ещё тебе поможет.

— Это могла быть вовсе не помощь.

— Но сможешь ли ты продержаться эту ночь в таком состоянии и с такой рукой?

— Или да, или нет.

— Лучше бы тебе их догнать, а?

— Нет уж, спасибо.

— Малышка, ты проворонила свой первый и последний шанс выжить.

— Заткнись!

Йоко обернувшись, взмахнула мечом, но обезьянья голова уже исчезла. Остался только его звонкий смех, исчезающий вдоль склона в зарослях.

Йоко посмотрела на оставшуюся позади дорогу. Надвигались сумерки, и пошёл дождь, испещряя почву маленькими чёрными точками.

 

Глава 34

Эта ночь была ещё хуже, чем предыдущие. Йоко едва держалась на ногах, окоченев от холодного дождя. Естественно, плохая для человека ночь, подходила йома как нельзя более кстати.

Одежда прилипла к телу, мешая движениям. Онемевшие руки и ноги с трудом слушались её. Правая рука немного оправилась, но не достаточно, для того чтобы крепко держать меч и это стоило неимоверных усилий. Ко всему прочему, рукоятка стала скользкой от дождя. Она понятия не имела, сколько именно врагов скрывалось в окружающей мгле и, хоть нападавшие йома были не слишком крупные, зато весьма многочисленные.

Она стояла по колено в грязи, покрытая кровью, льющейся из собственных ран, и из своих жертв. Смывая грязь и кровь, дождь одновременно вымывал её последние силы. Меч отяжелел в руке, а действие Джойю ослабело. Острие опускалось всё ниже и ниже к земле после каждой стычки.

Йоко вновь и вновь с мольбой поднимала глаза к небу в ожидании рассвета. В сражениях с йома ночи обычно проходили быстро, но в сегодняшную, из-за бесконечного потока атакующих её тварей, время тянулось мучительно долго. Она вновь и вновь роняла меч и вся тут же покрывалась новыми ранами, прежде чем успевала его поднять. Едва лишь только забрезжил рассвет, как она разглядела в темноте силуэт белого дерева.

Йоко забралась прямо под его ветви, больно ударившись спиной о твёрдый ствол. Зато, это чувство загнанности наконец исчезло. Она знала, что они всё ещё поджидают вокруг, пока она пыталась отдышаться, лёжа под ветвями. Спустя некоторое время, они растворились в дождливой мгле.

Небо посветлело, её враги исчезли. Она смогла различить очертания ближайшей рощицы.

— Я выжила.

Она глубоко вздохнула, ловя ртом капли.

— Я действительно выжила.

Не обращая внимания на ноющие, покрытые грязью раны, Йоко лежала, тяжело дыша, и, разглядывая сквозь белые ветви небо, ожидала наступления пасмурного дня. Пока её дыхание восстановилось, она основательно замёрзла, поскольку дерево нисколько не защищало от дождя. Ей нужно было выбраться отсюда и поискать убежище понадёжнее, но она не могла сдвинуться с места.

В отчаянном порыве она вцепилась в камни, словно пытаясь вырвать из них эту странную энергию, греющую пальцы. Приложив большое усилие, перевернулась и выползла из-под дерева, стараясь добраться до нижней части склона. Ползти по мокрой траве и земле было не так уж и трудно.

Она пыталась изо всех сил держаться дороги, но постоянно преследуемая врагами среди ночи, теперь не имела и малейшего понятия, насколько далеко забралась в горы.

Одновременно держась за камни и меч, Йоко сумела встать на ноги.

Она ощущала каждую рану, и отлично понимала всю серьёзность страшной боли, которую испытывала. Но, при этом, даже не могла толком сказать, где именно у неё болит. При каждом шаге приходилось удерживаться изо всех сил, чтобы не упасть.

На полусогнутых ногах она кое-как спустилась с холма и добралась до узкой тропы, никак не походившей на главную дорогу. На ней не было видно ни колеи, ни следов от колёс, а ширины едва хватило бы, чтобы проехать конной повозке. Это был конец. Йоко опустилась на колени, пытаясь пальцами ухватиться за ближайшее дерево, но руки её уже не слушались.

Всё это время она шла в неверном направлении, а теперь не могла сдвинуться и на дюйм.

Она крепко сжимала камни в ладони, но они не уже не согревали и не добавляли сил. Всё, что они могли ей дать, смывал холодный дождь. Даже камни дошли до предела своих чудесных возможностей.

Значит, вот где я умру, подумала она и рассмеялась.

Из всех своих одноклассниц, одна Йоко умрёт нищенской смертью. Они принадлежали к другому миру. У них всегда будет дом, куда можно вернуться, семья, которая их защитит, будущее без нужды и голода.

Она сделала всё, что могла. Всё. Йоко не хотела сдаваться, но сколько бы ни пыталась, не могла двинуть даже пальцем. Она боролась до конца, и если наградой будет лёгкая смерть, то, пожалуй, эти усилия хоть чего-то стоили.

Среди шума дождя вдруг прозвенел ясный, звонкий звук. Она подняла глаза. Лёгкий свет отсвечивал от меча, лежащего возле щеки. Не в силах увидеть сам меч с того места, где лежала, Йоко могла разглядеть призрачные образы, возникшие в тумане дождевых брызг.

— А Йоко Накаджима? — спросил мужской голос.

Там сидел её завуч, но она не могла разобрать, где он находится.

— Йоко была хорошей и старательной ученицей. По крайней мере, все учителя считали её одной из самых лучших наших воспитанниц.

Завуч с кем-то разговаривал, она лишь слышала его собеседника. Судя по голосу, это был крупный мужчина.

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы она водилась с дурной компанией?

— Не могу сказать.

— Не можете сказать?

Завуч пожал плечами в ответ, — Йоко была просто образцом примерного ученика. У нас никогда не было никаких причин подозревать её в подобном поведении или в чём-либо ещё такого рода.

— Но разве в вашу школу не явился тот странный мальчик?

— Да, но мне показалось, что они не знакомы. Хотя, если честно, я и в самом деле не знаю. Было в ней что-то, словно утаенное от остальных за семью замками.

— За семью замками?

Завуч немного угрюмо заметил, — Это не совсем то, что я имел в виду. Позвольте объяснить. Йоко была отличницей. У неё были прекрасные отношения, как с одноклассницами, так и с родителями, по крайней мере, так я слышал. Но такого просто не может быть.

— Не может быть?

— Я, пожалуй, буду чересчур откровенен, но, знаете ли, у учителей есть своя предпочтительная точка зрения, а у друзей другая. Да и родители будут говорить тебе то, что для них удобнее. У каждого из них свои представления о том, каким должен быть ученик и они сделают всё, чтобы заставить других думать так же. Разумеется, они никогда не сойдутся во мнениях. Тот, кто попытается соответствовать всем ожиданиям и тех и других, будет просто разрываться на части. Хороший ребёнок в моих или в ваших глазах, может, вовсе не так уж и хорош для кого-то другого. На самом деле, пытаясь угодить всем и и во всём, Йоко никогда не была ни с кем близка. Может, это было и удобно, в какой-то степени, но, подозреваю, что в этом не крылось ничего кроме удобства.

— А что вы-то сами думаете?

Завуч нахмурился, — Положа руку на сердце? Для большинства учителей, те несколько сорванцов, с которых нельзя ни на минуту глаз спустить, как раз и есть самые дорогие и запоминающиеся воспитанники. Я всегда считал Йоко хорошей ученицей, но, скорее всего, забыл бы о ней на следующий день после выпуска. А на десятилетней годовщине встречи выпускников даже и не вспомнил бы, кто она такая.

— Понятно.

— Делала ли Йоко это специально, или же искренно старалась как лучше, я не знаю. Если умышленно, то, понятия не имею, что ей было скрывать. А если нет, то может, осознав, что делает, поняла, что её жизнь совершенно ничтожна. Думаю, что на самом деле нет ничего необычного в том, что, задумавшись о бессмысленности происходящего, она просто захотела в один прекрасный день исчезнуть.

Йоко в изумлении уставилась на завуча, чей образ постепенно растворился в воздухе. Вместо него появилась девочка-одноклассница, одна из ближайших подруг Йоко.

— Я слышал, вы одна из лучших подруг Йоко Накаджима?

Та бросила на него суровый взгляд, — Ещё чего. Мы никогда особо и не дружили.

— Вот как?

— Да. Разумеется, мы болтали иногда друг с дружкой в школе, но никогда не встречались после уроков и не разговаривали по телефону. Да и большинство из нас тоже. Это всё, что мы могли знать о такой, как она.

— Ясно.

— Так что, если честно, ничего о ней толком не знаю. Ничего плохого, правда, тоже.

— Она вам не нравилась?

— Да не то, чтобы не нравилась, просто и любить её особо было не за что. Мне всегда казалось, что, неважно, о чём речь, она всегда выдаст что-нибудь соответствующее, понимаете? Она была слишком неинтересной, чтобы не нравиться.

— Ну-ну.

Появилась ещё одна девочка, которая сразу же сказала, что терпеть её не могла.

— Йоко была маленькой, двуличной лицемеркой.

— Двуличной?

— Да. Ну, знаете, иногда ведь, вы о ком-то судачите за спиной? Если она при этом присутствовала, то всегда согласно кивала головой. А когда кто-нибудь другой так же поливал нас грязью, она проделывала то же самое, всегда подделываясь под тех, кто рядом. Поэтому-то я терпеть её не могла. В жизни не поверю, что у такой как она могут быть настоящие друзья. Хотя, ей было классно поплакаться, она всегда бы с тобой согласилась. Вот, пожалуй, и всё.

— Мда.

— Поэтому я думаю, что она просто сбежала из дома. Водилась, скорее всего, с какой-то шайкой у всех за спиной. Совершенно не удивлюсь, если окажется, что всё началось с умных разговоров о том, какие мы все тупые и желанием обвести нас вокруг пальца. В любом случае, никогда не могла понять, что она за птица.

— Может, ситуация просто вышла у неё из-под контроля?

— Да, может она сцепилась с этими знакомыми дружками, мне-то откуда знать.

Ещё одна девочка открыто заявила, что ненавидела её.

— Честно говоря, нисколько за ней не скучаю.

— Вы сказали, что одноклассницы над вами издевались?

— Да.

— И мисс Накаджима тоже в этом участвовала?

— Да. Когда они меня в упор игнорировали, она делала то же самое. А потом изображал из себя саму невинность.

— Как это?

— Понимаете, они постоянно меня доставали. И Йоко всегда участвовала в этом, как бы нехотя, типа, она выше этого. Но на самом деле, она была просто трусихой.

— Ясно.

— Она делала вид, что хорошая, что не такая как остальные, вроде как сочувствуя мне. Но и пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь. Вот это меня бесило больше всего.

— Вполне понятно.

— Убежала ли она, или её похитили, мне плевать. С моей точки зрения, я была жертвой, а она одной из моих мучительниц, и я совершенно не собираюсь сидеть тут и оплакивать её. Я не такая лицемерка, как она. Полагаю, это даёт мне мотив, а? Но я рада, что она пропала, это правда.

Она совсем не такая, продолжала настаивать её мать. Она выглядела совершенно расстроенной, — Йоко была хорошей девочкой. Она ни за что бы не убежала из дома или связалась с такими неприглядными типами.

— Очевидно, она была не так уж счастлива дома.

— Йоко? Ничего подобного! — изумилась мать.

— Её одноклассницам было что сказать по этому поводу — «У неё такие строгие родители» — ну и всякое такое.

— Мы действительно иногда наказывали её, но не больше чем любые другие родители. Нет-нет, дело вовсе не в этом. У неё не было никаких причин для недовольства нами, ничего подобного.

— Значит, вы утверждаете, что у неё не было причин сбежать из дому?

— Ни одной. Она никогда бы так не поступила.

— Вы знакомы с тем мальчиком, который приходил за ней в школу?

— Нет. Моя девочка никогда не будет связываться с такого рода людьми.

— Тогда почему же она исчезла, как вы считаете?

— Кто-то похитил её по дороге из школы.

— К сожалению, у нас нет никаких тому подтверждений. Йоко покинула кабинет завуча вместе с тем мальчиком. После этого, судя по всему, они куда-то отправились вместе. Что вовсе не означает, что это произошло по её воле, но некоторые учителя утверждают, что они чересчур тесно общались.

Мать повесила голову.

— Вы говорите, что у вашей дочери не было парня. Может, она состояла в каких-то других связях, например, через общих знакомых. Хоть что-нибудь, за что мы могли бы зацепиться…

— Они и правда сказали, что Йоко была несчастлива дома?

— Судя по всему.

Мать зарылась лицом в ладони.

— Я никогда не чувствовала, что она была несчастлива. Такая как она никогда бы не убежала из дому, никогда бы не завела плохих друзей без нашего ведома. Наша девочка никогда бы не ввязалась в такие рода дела.

— Подростки редко показывают родителям своё настоящее я.

— Слыша, что происходит в других семьях, я тоже уже начинаю задумываться, кем моя дочь является на самом деле. Размышляя об этом теперь, наверное, мне надо было больше обращать внимание на всё, что казалось необычным.

— Да уж, дети не всегда вырастают такими, как хочется их родителям. Мой собственный тот ещё выродок..

— Да, наверное, так и есть. Йоко всегда вела себя перед нами образцово и сумела обмануть нас своим примерным поведением. Дети используют наше доверие нам во зло.

Нет, мама, это не правда…

Йоко хотела разрыдаться во весь голос, но не могла. Это не правда, хотелось закричать ей, но губы лишь слабо пошевелились, образуя форму слов. Словно по щелчку бесшумного выключателя, видение исчезло.

Земля вокруг была покрыта лужами, её голова наполовину погружена в грязь. У неё не осталось сил, чтобы встать. Никто из них и предположить не мог, что она очутится здесь, при таких обстоятельствах. Было очень удобно прийти к таким умозаключениям, ничегошеньки об этом всём не зная.

Заброшенная в этот мир, умирающая от голода, покрытая ранами, не в состоянии даже подняться, она была готова вынести всё, что угодно, лишь бы вернуться домой. Но, по большому счёту, те человеческие взаимоотношения, которые она только что наблюдала, были её единственной связью с родным миром.

Куда же я собиралась вернуться?

Никто её там не ждал. У неё не осталось ничего и никого, кто понимал бы её. Быть обманутой или быть преданной, быть там или тут, какая собственно разница.

Да, теперь я поняла.

Но, несмотря ни на что, она по-прежнему хотела домой. Это было на удивление забавно. Она хотела расхохотаться, но от холодного дождя её лицо окоченело до неподвижности. Ещё, она хотела расплакаться, но у неё уже не осталось слёз.

Всё равно.

Ей всё равно, что бы ни случилось сейчас. Потому что очень скоро всё это закончится.

Конец Первой Книги