— Ага! – злорадно сказал Вася.

Раздался тошнотворный хлопок: словно воздух выворачивался наизнанку. Световые экраны мигнули. Представитель местной администрации выпал из воздуха на высоте около трёх метров, но успел сгруппироваться и ловко, как громадный кошак, приземлился на четвереньки. На четвереньках он и остался стоять, медленно, настороженно озираясь. Лицо его выражало глубочайшее потрясение. Он не двигался с места, но Полохов всё равно на всякий случай отошёл поближе к Тэнре. Никсы кинулись к хозяину и обступили его, готовые встретить атаку живой стеной.

Тэнра приветливо улыбался. Анис весело скалился.

Администратор поднялся на ноги плавно и неторопливо. Чем‑то он был неуловимо похож на Тэнру, хотя внешность его скорей напоминала об иранской генетической линии марйанне: золотистая кожа, длинные тёмные волосы, яркие глаза. Могучего сложения, он едва уступал Тэнре в росте. Лицо его было таким же открытым, чуть удлинённым, с благородными чертами. Взгляд от ошеломления стал застылым: администратора будто бы вырвали не из распределённой формы, а из кошмарного сна. Наконец он заметил оперативников и осмотрел их с головы до ног, точно пытаясь разобраться, люди перед ним или призраки. Тряхнул головой. Казалось, он силится проснуться.

— Только не надо орать и бегать кругами, — очень напряжённо попросил Вася, — пожалуйста. – Подумал немного и прибавил: — И молниями швыряться тоже не надо.

Лицо представителя местных внезапно озарилось улыбкой, белозубой и весьма располагающей.

— Не буду, — миролюбиво пообещал он.

— Рад слышать, — недоверчиво сказал Вася.

Администратор снова встряхнулся – всем телом, как зверь. Он был облачён в потёртые штаны цвета хаки, а точней, цвета грязи, и серую безразмерную майку. На груди болтался металлический жетон подозрительно знакомого вида. Где‑то Вася такие уже видел, кажется, в американских фильмах про войну. Он немного удивился: инфосфера смутно подсказывала, что здесь и сейчас таких не используют.

Администратор потёр пальцами лоб и задал абсолютно логичный вопрос:

— Вы кто?

— Сами мы не местные, — исчерпывающе объяснил Анис.

— Что происходит?

— А с кем имеем честь?

Администратор искоса поглядел на Аниса и, видимо, что‑то на его счёт понял. Вопрос он проигнорировал. Он развернулся на носках и прошёл в сторону, к центру стоянки, оглядывая пустые бетонные пространства, колонны и светящиеся экраны Никс с интересом тактика. «Во дела, — подумал Вася. – Точно, невменозник. Но хоть тихий. Кажется». Анис повторил вопрос, и его проигнорировали вторично. Полохов ощутил, что впадает в ступор: он понятия не имел, что делать. Он попытался собраться с мыслями – не получилось. «Болван Анис сейчас всё испортит», — заподозрил он. В горле встал ком.

Тэнра кратко откашлялся и шагнул вперёд.

— Мой коллега был невежлив, — сказал он, — я прошу прощения. Мы – оперативная группа Лабораторий. Я Юэ Тэнраи, это – Анис Нилиэнгер, наш руководитель – Василёк Полохов.

Вася еле сдержал вздох облегчения. Представитель местных проигнорировал и Тэнру тоже, но Тэнру это не обескуражило. Ассистент достал из кармана фонарик, включил его и направился прямиком к представителю, довольно бесцеремонно светя в его сторону. Тот обернулся.

— С вами всё в порядке? – с непритворной заботой спросил Тэнра и посветил фонариком ему в глаза. Радужки блеснули ярко, словно кошачий тапетум. Стало видно, что они не чёрные, а тёмно–синие. На миг Васе почудилось, что администратор сейчас со всей дури въедет Тэнре в челюсть, но тот отреагировал на диво спокойно. Он протянул руку к фонарику и поинтересовался:

— Что это?

— Фонарик.

— Нет, не фонарик.

— Не совсем, — легко согласился Тэнра и спрятал устройство. – Вижу гипофункцию тета–излучения, но восстановление уже идёт. Девичью фамилию матери помните?

Возникла пауза.

Анис с Васей пялились на эту сцену в крайнем изумлении. Никсы тоже опешили. Сторожко принюхиваясь, они пытались понять, есть ещё опасность для хозяина или уже рассеялась; Белая даже зевнула от натуги. Вася гадал, тихий перед ним невменозник, или Тэнра всё‑таки сейчас получит в челюсть. С другой стороны, ударить Тэнру надо было ещё суметь.

— Да я свою‑то не помню, — обезоруженно произнёс администратор.

— Это пройдёт, — кивнул Тэнра. Он не разыгрывал доброго доктора, он совершенно искренне так себя вёл.

— Вы объясните мне, что происходит?

— Главное – не волнуйтесь.

— Нетрудно заметить, что я абсолютно спокоен, — сказал представитель. – Я в третий раз задаю один и тот же вопрос: что происходит?

Тэнраи отступил. Улыбнулся.

— Сложноподчинённые предложения и сарказм, — резюмировал он. – Думаю, что всё в порядке. Итак. Сожалею, что приходится с этого начинать, но в вашем локусе сейчас гостит один весьма неприятный, потенциально опасный человек. Мы – оперативная группа. Мы преследуем его. Из‑за некоторых технических сложностей мы вынуждены обратиться за помощью к вам. Вижу, вы тоже столкнулись с… некоторыми техническими сложностями.

Углы рта администратора приподнялись.

— Если это так называется. Что вы собираетесь делать?

— Мы представились, — встрял наглый Анис. По его лицу Вася понял, что представитель ему не нравится. – Ваша очередь.

— Мы собираемся найти этого незваного гостя, — сказал вежливый Тэнра, — и изолировать, либо прогнать, либо уничтожить. Что сумеем.

— Неконкретно.

Тэнра покачал головой.

— У нас нет конкретного плана, потому что нет данных. Мы не можем получить доступ к Системам Контроля и Управления. Поэтому нам пришлось потревожить вас.

Администратор задумчиво поскрёб подбородок. Подбородок был мужественный и волевой.

— Признаюсь, — сказал администратор, — вы мне подозрительны.

Тэнра развёл руками.

— Я понимаю. Если я могу каким‑то образом развеять ваши сомнения…

— Прямо сейчас – нет, — рот его усмехнулся, а глаза сузились: он изучал Тэнру на какой‑то свой лад, и Тэнра с готовностью позволял ему это. Наконец, администратор разглядел то, что искал, и улыбка его стала шире и искренней. Удовлетворённый, он скрестил руки на груди.

— Представьтесь же, — противным голосом напомнил Анис.

— Мы можем рассчитывать на вас? – мягко спросил Тэнра.

— Это сложный вопрос. Объясните, кстати, каким образом я оказался здесь.

Тэнра обернулся к Васе. Он улыбался. «Не бойся, всё в порядке», — говорил его взгляд. «Ты мне должен ящик пива», — мысленно ответил Вася, вздохнул и собрался с духом.

— Я использовал специфический формат вызова, — буркнул он. – Его создал один начинающий локус–хакер. Он нашёл дыру в ЛаОси. Эту дыру зашпаклевали только в двадцать пятой версии, тут у вас восемнадцатая, поэтому она ещё есть. Суть в чём? Администратора домена реальности любого уровня старая ЛаОсь распознаёт дважды: как функционирующее приложение и как человеческую монаду. Приложение может игнорировать неподписанный вызов, а человек – нет.

Администратор наклонил голову к плечу. Улыбался он теперь от уха до уха, словно ему сообщили что‑то на редкость позитивное, но на Васю смотрел, как на неведомую зверушку. «Чего это?..» — беззвучно пробормотал Полохов, насупясь, и администратор жизнерадостно сообщил:

— Я ни копья не понял.

Вася моргнул. «Во дела», — пронеслось в голове.

Самым страшным, чего Полохов ожидал в этой ситуации, был админ злобный и невменяемый. Такой мог наорать на оперативников, послать их в бан, отказаться сотрудничать, полезть в драку – устроить любые проблемы на выбор. Этот же молодчик казался агрессивен в меру и неадекватен тоже в меру: он внятно разговаривал и никого не пытался убить. Казалось бы, жить да радоваться Васе. Вот только местный админ был интуитивщиком – и, значит, Полохову предстояло всё делать самому. «В принципе, ожидаемо, — мрачновато заметил он сам себе. – Локус не авторский, диверсификация не плановая и даже не первой ступени. И почему я сразу не подумал?.. А, ладно! Нечего ныть. Могло быть хуже в тысячу раз».

Сорок пять градусов ниже хайлертовой границы, кластер третьего эшелона, линейка шестнадцать два прим. Эти сухие цифры означали, что вселенная возникла в Море Вероятностей случайно, и никого в Лабораториях не заботила её судьба. Никто не присматривал за событиями в этом мире, не координировал их, не направлял историю. Но мир не был и абсолютно естественным. В искажённом, неполном виде сюда скопировались написанная в Лабораториях операционная система и там же созданные Системы Контроля и Управления. Ни архитекторы, ни их эмиссары не являлись сюда, чтобы выбрать администраторов верхних уровней, обучить их и поставить перед ними задачи – но администраторы были. Их создавала сама операционная система. При бесконтрольном копировании любая опция могла выпасть или срабатывать с ошибкой; вышло так, что стёрлись другие фрагменты ЛаОси, а этот остался.

Однажды полуразрушенная, но функционирующая ЛаОсь провела очередное плановое сканирование человеческой расы и нашла кандидата, соответствовавшего предустановленным требованиям. Операционная система осуществила необходимый анализ, активировала вспомогательный опорный контур и предоставила кандидату доступы администратора верхнего уровня. Но она не давала объяснений и не посылала инструкций, а раздела справки не было даже в целой ЛаОси. Избранник метаалгоритма, несомненно, был человеком выдающимся. В единый миг он обрёл силы, какие едва ли мог даже вообразить – но знания ему пришлось накапливать самому. Он стал админом–интуитивщиком.

Вася почесал нос. Случай был далеко не уникальный. И Тэнра, и Анис тоже были интуитивщиками. Оттого‑то с Тэнрой и случилось несчастье, что он не знал ни про локус–хакеров, ни про оперативный отдел Лабораторий. И Анису пришлось пойти на определённого рода самопожертвование потому, что его локус не был авторским, и ему не к кому было обратиться за помощью и защитой. Но у интуитивщиков водились свои психологические проблемы. Общаться с ними бывало трудно. «Дела, — снова подумал Вася. – Этот парень наверняка много чего умеет. Но он не знает даже про ЛаОсь. Интересно, что он о себе думает».

— Я потом объясню, если хотите, — смиренно сказал он администратору. – Это долго. Можно я пока консольный терминал вызову?

— Понятия не имею, что это такое, — столь же жизнерадостно ответил тот. – Но раз нужно моё разрешение, то я разрешаю.

Васе очень хотело закатить глаза, но он сдержался.

Устройство ЛаОси он знал плохо, но достаточно, чтобы найти точку входа. Первая попытка получить доступ окончилась неудачей: система вывела сообщение, что маркер не распознан. Админ, вероятно, ощутил вторжение и инстинктивно послал отказ. Со второго раза командная строка открылась. Вася порылся в памяти, вспомнил, как запускать графический интерфейс, и ввёл команду. Тут у него случился приступ гуманизма, и ради просвещения окружающих он перенаправил графику на свой личный экран.

Посыпались искры.

Вася издал вопль ужаса.

Он знал, конечно, что графический интерфейс ЛаОси недоделан, что он навсегда останется недоделанным, потому что никому в Лабораториях не нужен, и что он, мягко говоря, недружественен к простому пользователю, потому что простых пользователей в Лабораториях нет.

Но Полохов и представить не мог, что столкнётся с чем‑то настолько жутким.

Его экран разлетелся на тысячи окон. Полупрозрачные, сияющие, они разнеслись в пространстве и повисли здесь и там, будто игрушки на невидимых ёлках. Ни одно из окон не дублировало другое. В каждом отображалась собственная, непонятная, несомненно важная и, главное, постоянно меняющаяся информация. Здесь были пульсирующие диаграммы, вьющиеся графики, мерцающие индикаторы и формулы, карты неизвестно чего с флажками, неизвестно что отмечавшими, целая куча командных строк с уже введёнными командами, странные трёхмерные вращающиеся структуры, похожие то ли на схемы атомов, то ли на солнечные системы, переплетения напряжённых струн сродни интуитивным клавиатурам, но не они, пляшущие ленты вроде энцефалограмм, базы данных табличные и в виде графов, путаные сети векторов и просто потоки технических данных, ещё и ещё, бесконечные, непрестанно обновляющиеся и все разные.

На минуту Вася впал в отчаяние и ничтожество. К ЛаОси не написано мануалов. Чтобы разобраться во всём этом танцующем и фосфоресцирующем великолепии, ему потребуются недели. Настоящий администратор чувствует себя в интерфейсе как дома – Вася и чувствовал себя как дома, когда сидел дома и работал; правда, даже если бы он запросил информацию со всех своих датчиков разом, окон открылось бы не больше сотни… И что же? Сейчас рядом с ним стояли трое администраторов верхнего уровня. По закону подлости все они были интуитивщиками и смотрели на интерфейс ЛаОси с одинаковым любопытством. Представитель местных даже присвистнул.

— Что это?

— ЛаОсь, — ответил Вася слабым голосом. – Графический интерфейс.

— А с тобой что случилось? – администратор непринуждённо перешёл на «ты».

— А я не знаю, что всё это значит, — тоскливо сказал Вася. Он протянул руку к одному из окон, думая подтянуть его к себе, но оно исчезло. Из Васиной груди вырвался стон.

— Ну вот, — загоревал он. – Я закрыл окно и не знаю, как его открыть обратно! Я ламер.

— Может, Ледран подскажет? – предположил Тэнра.

— Нет. Не подскажет. Он сам ничего в этом не понимает. Он побежит к аналитикам, а они всегда либо заняты, либо спят… – Вася махнул рукой.

Помолчав немного, он добавил:

— Я разберусь, конечно. Нет тут ничего принципиально непознаваемого. Но это будет долго.

Плечи его поникли, он испустил тяжкий вздох и сел на спину Чёрной Никсы, которая как раз подошла, чтобы потолкаться у хозяина под коленями и почесать об него уши. Демон–собака крякнула, но устояла, только задние лапы разъехались.

— Я пока поработаю, — бесцветным голосом сказал Вася. – Спасибо за доступ. Вот же Ящер! Изобрёл же такое…

«А с этим типом пусть разбирается Тэнра, — подумал он. – Тэнра умеет разговаривать с людьми. Даже со странными и на голову ушибленными. Особенно с ушибленными». Он знал, что ассистент поймёт его просьбу без слов. Вася поднялся со спины демон–собаки, не меняя позы, просто воспарил в воздух. Тело его стало таким же полупрозрачным, как многочисленные окна ЛаОси. Полохов двинул ладонью, маня их к себе, и окна сорвались с мест, выстроились, окружая его сияющей сферой. Сквозная узорная ткань, сплетённая из текучей информации, пульсировала, как живая. Вася подобрал колени к груди, устроившись в подобии позы лотоса, и вытянул руки перед собой. Радужные нити интуитивной клавиатуры ярко замерцали под пальцами. Цветные лучи скользили к покрову голубого света и исчезали в нём. Вася начал искать среди тысяч окон знакомые по работе и учёбе типы данных. Он ещё воспринимал происходящее вне интерфейса, но уже слабо осознавал.

Ассистенты некоторое время наблюдали за ним. Анис хмурился.

— Не будем мешать Васе работать, — сказал наконец деликатный Тэнра. – Давайте поднимемся наверх, — обратился он к администратору, — я попытаюсь объяснить, что происходит.

Тот кивнул и преспокойно направился к лестнице.

— Нет, это уже совершенно ни в какие ворота, — возмутился Анис. – А ну стой!

— Анис? – предостерёг Тэнра.

— Считаю до трёх, — хищно оскалился Нилиэнгер, обращаясь к представителю местных. – Раз.

— И что? – представитель глянул на него через плечо и заломил бровь.

— На счёт три мы начинаем называть тебя Кисой, — радостно объяснил Анис. – До тех пор у тебя есть возможность озвучить альтернативу.

— Анис! – Тэнра закрыл глаза ладонью.

— Что?

— Я вас прошу… – удручённо выговорил Тэнра, обращаясь ко всем сразу и ни к кому.

— Два, — Анис гнул свою линию.

Администратор звонко расхохотался. Он не выглядел оскорблённым. Он шагнул к Тэнре, хлопнул его по плечу и представился:

— Амирани.

Полохов вернулся в восемь утра, измождённый и хмурый. От усталости мир казался ему таким же полупрозрачным, как во время работы. Он отправился на кухню, чтобы поужинать перед тем, как лечь спать, но у него всё валилось из рук. Тэнра отодвинул его от плиты, усадил за стол и сам разогрел уже вчерашний ужин. Полохов молчал, клевал носом и едва не уснул сидя. От запаха жареного мяса он немного оживился. Ел он как не в себя. Разрезав на части полкуска, Вася выронил нож, насадил оставшийся кусок на вилку и стал обгрызать его по краям. Тэнра покачал головой.

— Я нашёл, где логи, — косноязычно выговорил Вася, разделавшись с жарким.

Тэнра сел напротив и безмолвно подался вперёд. Глаза его светились вниманием и сочувствием. От вида его Васе стало не то что бы спокойней, не то что бы уютней, но как‑то светлее. Ассистент не мог укрыть его от опасности или взять на себя самые сложные и тяжёлые обязанности оперативного агента, но он излучал ауру ненавязчивой уверенности и не угнетающей силы, в которой думалось и жилось легче.

— Чинталли был здесь около пяти тысяч лет назад, — сказал Вася в ответ на его незаданный вопрос. – Он извлёк модуль из Систем Контроля и Управления и забрал его с собой. Раньше модулей было семь, теперь их шесть.

Тэнра налил Васе чаю и клал в чашку сахар, пока чай не превратился в сироп. Полохов пробормотал благодарности, сделал глубокий глоток и облизал губы. В дверях появился Анис в мятой рубашке, со сна утихомирившийся и нешумный.

— Вася, — сказал он, — какой смысл вырезать и уносить креатуру, которая в сущности – программа? Программы не крадут, их копируют.

Полохов наморщил лоб. На лице его выразилось мысленное усилие. Тэнра бросил Анису очередной укоризненный взгляд: он видел, что Васе трудно подыскивать слова, что он хочет только спать, и не время требовать объяснений. Но Полохов всё‑таки ответил, хотя вышло у него обрывисто и малопонятно.

— Креатура, — сказал он, — это не вполне программа. Креатура развивается, копит опыт и знания. Самообучается. Чем старше креатура, тем ярче её индивидуальность. Постепенно у креатур формируется настоящий характер. Темперамент, принципы, убеждения. Иногда даже мечты и неврозы. Почти как у людей. Две креатуры одного типа могут быть совершенно не похожи друг на друга. Поэтому некоторые их и коллекционируют. Выбирают самых интересных. Уже сформировавшихся. А скопировать они могут только болванку, начальную заготовку. Характер креатуры пишется не в базу, а в третичные мосты и лиги атрибуции. Их тоже можно скопировать, но это технически очень сложно. Локус–хакеры не умеют. Вот.

Он замолк и стал хлебать чай. Ассистенты ждали; оба они чувствовали, что Вася ещё не договорил.

— Само собой, — пробормотал он себе под нос, — после извлечения модуля тут всё рухнуло. Но вот в чём штука… Дисфункция захватила не только СКиУ и ЛаОсь. Пять тысяч лет назад здесь зависло и упало осевое время.

Анис состроил гримасу, которая означала «расшифруй, а?» Тэнра снова неодобрительно на него покосился.

— Оно так и не восстановилось, — добавил Вася и свесил голову между руками. Он засыпал сидя. Тэнра посмотрел на него с жалостью и поднялся, готовый отвести Васю к дивану. Но Полохов длинно, с мяуканьем, зевнул и выпрямился.

— Что такое «осевое время»? – спросил Анис.

— Фактор, — вяло, будто жуя, ответил Полохов. – Аспект. Константа. Блик! Я не помню, как оно называлось в учебнике.

— Анис, возьми и прочитай, — отозвался Тэнра с долей раздражения. – Вася, по–моему, тебе нужно отдохнуть.

— Я отдохну. Я, правда, лучше сам сейчас скажу. Может, пока я спать буду, вы что‑нибудь придумаете.

— Хорошо, — Тэнра встал рядом с ним, перекрестив руки на груди.

Вася помолчал, собираясь с мыслями. Он боролся с искушением прислониться к Тэнре, как к стене, и задремать на нём.

— В общем… – рассеянно начал он, восстанавливая в памяти прочитанный некогда текст. – В общем, когда вселенная возникает не сама собой… когда её пишут люди руками… в ней всегда есть три базисных константы: топос, этос и телос. Всё взаимосвязано… Топос – значит, место. Это физические характеристики. Этос – акцентуация. Этос зависит от линейки и опорных контуров. Ну вот как тут: акцентуация на экстенсивное развитие, агрессивность и религиозность… И есть телос – это цель существования вселенной. Цель её создания. Телос реализуется через осевое время, в котором указаны неизбежные события и общее направление истории. Это предписанная судьба мира. Наличие осевого времени означает, что некоторых событий невозможно избежать, вероятности в любом случае приведут к ним, несмотря на все усилия. Свободная воля ограничена.

Анис таращился на него и даже почесал в затылке.

— Насколько я понимаю, — сказал Тэнра, — сюда осевое время скопировалось откуда‑то ещё, вместе со СКиУ и операционной системой.

— Да. Но Чинталли его уронил. Пять тысяч лет назад. И пять тысяч лет… свободная воля в этом локусе не имеет искусственных ограничений. Судьба… была, а потом исчезла. Мир начал развиваться так, как ему нравится. Конечно, некоторые настройки сохранились – у креатур СКиУ, у ЛаОси. Но это совсем другое дело.

Анис нахмурился.

— И что это значит? – спросил он.

— Понятия не имею. Можешь придумать сам. Меня другое удивляет: здесь все программы были изначально ущербными, а потом выдержали ещё один страшный удар. Как этот локус ещё существует? И неплохо, надо сказать, существует. Довольно хороший получился в итоге локус. Невероятно. Ладно…

Он поднялся. Голова у него кружилась, и Васе пришлось опереться на подставленную руку Тэнры.

— Я спать пойду, — сообщил он. – Вы меня не будите, хорошо?

— Я послежу, — пообещал Тэнра.

— Кстати, — Вася остановился. – А где этот… как его…

— Амирани?

— Да.

— Он отправился прогуляться, — сказал Тэнра. – Мы всю ночь разговаривали. Немного выпили. Он славный человек.

— Тэнра, ты смотришь на мир сквозь розовые очки, — сварливо заметил Анис. – Он отвратительный тип.

— Не без этого, — иронично согласился Тэнра, — но в целом человек славный. Амирани сказал, что намерен посмотреть на нашего локус–хакера. Надеюсь, он не полезет с ним в драку. Это может быть опасно.

— Я на это прямо рассчитываю, — не преминул сообщить Анис. – Я успел обзавестись мечтой. Желаю увидеть самомнение этого вашего Амирани порванным и потоптанным. А то уж очень оно большое.

— Анис, ты недобрый.

— Я – не добрый! – гордо признал Анис и шагнул в сторону, чтобы выпустить Васю из кухни. Вася остановился в дверях и поднял взгляд.

— Шторы, — сказал он, — это хорошо. Спасибо, что повесили.

Он пробрёл к окну и задёрнул шторы, погрузив комнату в сумерки. Потом сбросил обувь, упал, не раздеваясь, на диван и мгновенно уснул.

Проснулся он в темноте. Шторы неплотно подходили друг к другу, но из‑за них не пробивалось ни лучика: на улице уже сгустились вечерние краски. Должно быть, он проспал часов двенадцать или даже больше. Одна из Никс грела ему ноги, вторая сопела рядом, вытянувшись вдоль дивана и сторожа Васины кеды. Кто‑то – Тэнра, кто же ещё, — заботливо накрыл Васю пледом. Было тепло и уютно. Он отлично выспался. Несколько минут Вася лежал в полудрёме, не уверенный, пора ему вставать или стоит прикорнуть ещё. Он бы и уснул, но очень хотелось пить – даже голова начала побаливать. Размаянный сном, Вася уговаривал себя встать и пошлёпать на кухню, но всё никак не мог вылезти из пледа.

Дверь прилегала плотно и не пропускала свет. Из‑за неё доносились приглушённые голоса. Вася прислушался.

- …а для этого у меня были пророки, — рассказывал Юэ Тэнраи, — люди свирепые, но забавные. Анис, твой ход.

Анис что‑то невнятно буркнул, кажется, выругался.

— Зачем тебе бумажные книги? – спросил третий голос, полузнакомый. Он звучал отчётливей – ровный, глубокий. Красивый голос. Вася зажмурился и со второй попытки вспомнил: Амирани. Местный админ верхнего уровня.

Итак, оперативный агент Лабораторий Василёк Полохов долго упирался, но всё‑таки решился… Вася усмехнулся сам себе. Он достучался до админа, сорвал его с места, вытребовал доступ: сделал‑таки что‑то толковое. «И Тэнра с ним разговаривает, — подумал Полохов. – Долго уже разговаривает. И тихо. Значит, скандала не будет». Он почувствовал облегчение. Первый успех, маленький шажок вперёд; они справились, у них получилось – может, и дальше будет получаться? Теперь у них есть доступы и, наверное, союзник…

— Мне нравятся книги, — ответил Тэнраи. – Я… наверное, это смешно, но я думаю, что тексты, говорящие о священном, нужно читать в книгах, а не в файлах. Это своего рода уважение.

— А все эти философы и теологи?

— Мне интересно, во что люди верят. Как они верят. Что они думают о своей вере.

— Это умственная порнография, — сказал Амирани, — для тех, кого не возбуждает обычная. Брось гадость.

Тэнра тихо засмеялся.

— Я не последую твоему совету.

— Во времена моей юности, — сообщил Амирани, — люди поклонялись Сауске, богине войны, разрушения и любви. Они не писали чепухи. Они понимали жизнь.

Речь его звучала бархатно–вкрадчиво, с мурлыкающими, чуть насмешливыми обертонами. Тэнра весело фыркнул. Анис снова выругался, громче и раздражённей.

— Вы меня обставляете, гады, — сказал он. – Я не буду доигрывать.

— Играй, Анис, играй, — поддел Тэнра. – У тебя ещё есть шансы. Подсказать?

— Иди ты в бан.

Вася улыбнулся и не стал слушать дальше. Он включил личный экран, не выводя его в общий доступ, и нашёл новостную программу. Вечерние аналитические передачи шли разом на нескольких каналах. Полохов лениво перещёлкивал их. Он задержался на весёлом репортаже о ньюатенских граффитерах: дневная запись показывала, как рисуется на стене какого‑то склада огромное красочное полотно. Серьгастый художник с зелёными волосами парил на антигравитационной табуретке безо всякой страховки, выводя каллиграфическую надпись: «Имеет смысл защищать мир – он красив». Фоном надписи стояли величественные марйанне в старинных доспехах времён Хеттской Империи, с копьями и мечами, а за ними высился крылатый силуэт Тауриля Военачальника – изображение то ли самого ирсирры, то ли его изваяния на шпиле Башни Генштаба. По соседству другой канал легкомысленно излагал свежую, с пылу – с жару легенду про оборонный заказ. Её не пытались выдать за правду, просто беззаботно сплетничали. По слухам, Аурелас Урса собрал промышленников и финансистов Эйдоса на совещание. После слов «Здравствуйте, дамы и господа, я очень рад видеть вас всех здесь» в конференц–зал вошли двадцать офицеров–марйанне, двери закрылись и открылись снова только через восемь часов. Через восемь часов из зала вышел по–прежнему свежий, бодрый и доброжелательный Урса, а за ним выползли красные, потные и совершенно уничтоженные толстосумы. Заём на условиях Урсы был оформлен. Кончалась передача известием о том, что правительство Эйдоса в дополнение размещает государственный заём среди жителей. Молодой ведущий, весело и не всерьёз притворявшийся строгим аналитиком, просто сказал, что все сотрудники канала уже купили облигации и позвал зрителей присоединяться.

Вася вздохнул и выключил экран. Он понимал, насколько обманчиво впечатление, созданное случайными обрывками инфосферы и общим смутным представлением об истории локуса. Но всё же эйдеты казались такими… пламенными, как книжные революционеры, искренними и наивными, точно дети. Может, это был побочный эффект локальной акцентуации на агрессивность. Тот, кто много рефлексирует, не станет очертя голову бросаться в драку; обратное тоже верно. Интересно было анализировать этот фактор, учитывая особенности наблюдателя, то есть свои собственные. Вася родился и вырос в локусе с противоположной акцентуацией и сам, став админом, как мог утверждал её. Постоянная готовность местных вступить в конфликт и помериться силами казалась ему неправильной, неудобной, вредной. Но в то же время в этой позиции была какая‑то симпатичная ему честность. Чем дальше, тем больше ему нравился локус.

За дверью что‑то случилось. Никсы проснулись и подняли морды; следом за ними и Вася почувствовал скачок напряжения в инфосфере. Анис вдруг засмеялся.

— Вот что это сейчас было? – поинтересовался Амирани.

— Активация одной из моих функций, — ответил Тэнра; голос его звучал отстранённо. – Доли промилле, не беспокойся.

— Кажется, я не хочу знать, что это была за функция.

— А зря, — заметил Анис, — это была полезная функция.

— Я не скрываю, — проговорил Тэнра задумчиво. – Когда‑то одним из моих аспектов был здравый смысл и психическое здоровье во всех его проявлениях.

— Надо очистить тебя огнём, — сказал Амирани.

На этот раз смеялись все трое.

Белая Никса слезла с подушек и подошла к двери. Полохов поглядел на неё, спустил ноги с дивана и угодил пятками в бок Чёрной: та с подвыванием зевнула и подвинулась. «Я не хочу, чтобы здесь случилось что‑то плохое, — подумал Вася, садясь. – Я не хочу, чтобы объект здесь развлекался. Один ублюдок уже поразвлёкся, хватит». Если бы он знал, как заставить локус–хакера просто уйти… Вася боялся, что с ним придётся драться. Каждая мысль о драке возвращала его к истории Фа Ньюры и тому, что случилось с мультистеками. Что, если хранилища сожгла Эльвира? Например, увидела возможность сокрушить хакера заодно с ними? Заклёпка безжалостна, дело для неё превыше всего. Васю в холодный пот бросало, стоило ему представить, как он уничтожает стеки с душами этих смелых и правдивых людей. Ему, наверное, легче будет самому встать под удар…

Или не легче.

Полохов не переоценивал себя. Он никогда не был самоотверженным.

Он нашёл кеды и потопал на кухню.

Ассистенты играли с Амирани в тройные шахматы. Эту версию Тэнра предпочитал всем другим: так сражались на доске у него дома. Игра была сложнее парной. Тэнра несколько раз звал Васю сыграть с ним и Анисом. Вася понял, что без подключения вычислительных мощностей Никс не способен продержаться даже пяти ходов, и отказался ломать голову. Кому только пришла безумная идея предлагать союзы не словами, а позициями?

Вася налил стакан воды и обернулся к игрокам, полуприсев на выстывшую плиту. Разметка доски и сами фигуры были голографическими; когда Амирани и Тэнра подняли взгляды от столешницы, голограмма потускнела. Анис продолжал мрачно разглядывать позицию. Амирани успел где‑то раздобыть новые штаны и бандитского вида кожаную куртку. «У кого он отобрал одежду и мотоцикл?» — подумал Вася, но вслух отпускать шуточки не осмелился. Выглядел администратор внушительно.

— С пробуждением, Вася, — доброжелательно сказал Тэнра. – Судя по твоему виду, ты хочешь нам что‑то сказать. В холодильнике есть пицца.

— Спасибо.

Вася медленно тянул воду, гонял её во рту, разглядывая носки своих кед, и сам знал, что вид у него глубокомысленный – но между ушами было пусто. «Я ещё не проснулся», — подумал он. События прошлого дня, верней, прошлой ночи медленно восстанавливались в памяти. Много всего случилось.

— Я позвонил Ледрану, — сказал Вася, и Тэнра кивнул. – Я попросил переключить меня на аналитиков. Они, конечно, не отвечали. Тогда я сам к ним пошёл.

Анис оторвался от партии, и фигуры на столе стали едва различимы.

— Они мне говорят, — Вася поиграл пустым стаканом, — мы все ужасно заняты, мы по уши в работе, но ты не расстраивайся! мы тебе поможем! Мы, говорят, знаем человека, который тебе поможет. И тут же повскакали и всей толпой куда‑то с топотом и гоготом понеслись, несмотря на то, что были по уши в работе. Привели какую‑то Лену. У Лены – три глаза. На левом – бельмо. А так вроде ничего девчонка. Я её спрашиваю: «Слушай, зачем тебе три глаза и бельмо?» А она говорит… вот угадайте, что она ответила? Не угадаете. Она говорит: «Это модно и стильно». Лучше бы сиськи себе отрастила. Впрочем, я отвлёкся. Оказалось, эта Лена – тестировщица. Знает всё о том, как падает ЛаОсь и что от этого бывает. Вот за что я не люблю аналитиков: они в итоге всегда оказываются правы.

Ассистенты одновременно наклонили головы: Тэнра вправо, Анис – влево. Амирани скосил глаза. Мелькнул бледный высверк, электрическое мерцание голубого тапетума.

— Смысл ускользает, — сообщил Амирани.

Вася вздохнул.

— Тестировщица Лабораторий, — ответил он администратору, — совершенно уверена, что вас не существует. Ни этого локуса, ни тебя лично. Пять тысяч лет назад один весёлый человек уронил здесь осевое время, извлёк из СКиУ управляющий модуль и пошёл гулять дальше. После такого праздника локус вместе со всем населением должен был разлететься на ведро квантов. Но он существует, развивается и даже немножко процветает. Амирани, ты можешь объяснить, как это у тебя получилось?

Амирани откинулся назад, заложил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Он улыбался.

— Как уклончиво выразился мой друг Юэ Тэнраи, — сказал он, — у меня в тот момент возникли некоторые технические сложности. Но я справился.

«Друг, — отметил Вася. – Надо же, как у Тэнры всё быстро».

— Это было нелегко, — продолжал Амирани, — непросто и, я бы сказал, небезболезненно. Я могу описать в деталях, но поймёшь ли ты? Мы пользуемся разной терминологией.

— Я попробую.

— А смысл? Что именно ты хочешь понять?

Вася наморщился и отставил стакан. Мысль всё ещё шла туговато.

— Я хочу понять, что здесь не так, — сформулировал он, наконец. – Я уже нашёл разные… странности, но чем дальше, тем их больше.

Амирани облокотился о стол.

— А в чём практическое значение вопроса?

— А почему ты спрашиваешь? – вырвалось у Васи помимо воли.

Администратор разулыбался шире. Улыбка была хищная и насмешливая.

— У нас одна цель, — сказал он. – Я это признаю. Я хочу убрать непрошеного гостя, вы пришли, чтобы помочь мне. Прекрасно. Ещё прекраснее, что вы не намерены здесь задерживаться. Это моя вселенная и мои проблемы.

Вася уставился на него, заморгав. Лампа горела тускло; радужки Амирани отражали косой свет и лучились холодной кошачьей синевой. Тёмные волосы падали на грудь, как грива. Он держался непринуждённо и спокойно, но излучал угрозу: точно тигр весом в полтонны, который может быть сытым и почти ручным, но всё равно снесёт тебя случайным толчком плеча. Так и тянуло спрятаться от него за спиной Тэнры, и ещё Никсами прикрыться. «Дела! – подумалось Васе. – Наглый какой тип. Всё‑таки админы верхнего уровня – все чокнутые». Он собрался сказать что‑нибудь примирительное, но Амирани не дал ему вставить слово.

— И я, в свою очередь, хочу услышать, что такое Лаборатории, что там происходит и что им от меня нужно.

— Я объяснил, как умел, — добавил Тэнра. – Но я не смог ответить на все вопросы, Вася. Думаю, будет лучше, если ты расскажешь.

Полохов обиделся. Тэнра очевидно вставал на сторону малознакомого и неприятного Амирани. Вася пожал плечами, включил чайник и демонстративно полез в холодильник. Сделав себе бутерброд и налив чаю, он сел за стол. Тэнра убрал голографические шахматы. Никсы подошли к хозяину и уселись рядом с ним. Скармливая собакам куски бутерброда, Вася сказал:

— Лучше — так лучше. Как хотите. С чего начинать?

— С самого начала, — распорядился Амирани.

Полохов хмыкнул.

— С самого?.. Есть бесконечное множество вселенных – Море Вероятностей, Мультиверс. В нём содержится вложенная бесконечность, конгломерат локусов, в которых живут люди или кто‑то вроде них. Это так называемые гуманистические локусы. Они разные и развиваются по–разному. Однажды… в одном из таких локусов несколько человек преодолели определённую планку развития. Перешли предел. Потом их стали называть системными архитекторами. Это не титул и не таксономическая единица. Это профессия. Они ведут разработку сложных систем.

— Зачем?

«Ну и вопросец», — подумал Полохов; Амирани задал самый логичный из возможных вопросов, и отчего‑то это казалось странным.

— Цели у них простые и эгоистичные.

— Власть? – поинтересовался Амирани вкрадчиво. – Сила?

Вася улыбнулся: на сей раз наглый администратор сморозил глупость. Он даже почувствовал некоторое превосходство.

— Куда им больше‑то? – хмыкнул он. – Нет.

— Тогда что?

Полохов помедлил, выбирая формулировки.

— Их очень мало, — наконец сказал он. – Им… одиноко. Они хотят видеть новые лица, слышать новые идеи. Они хотят свой круг, целое общество таких, как они. Чтобы развиваться дальше.

— Звучит дико, — сказал Амирани. – Но придётся принять на веру. Они построили Лаборатории?

— Лаборатории и Институт. Это отдельный локус, который они создали для себя, своих учеников и помощников. Но их всё равно мало. Архитекторов – восемь человек. Отделы разработки, аналитики, тестирования, инженерная служба – пара сотен. Институт, включая научную и учебную часть, всех студентов – человек полтораста от силы. Вместе с другими сотрудниками, архивистами, координаторами, оперативниками – тысяча человек наберётся, а то и меньше. На фоне бессмертия – это, получается, поговорить не с кем.

— И чем они все занимаются?

Вася передёрнул плечами.

— Разным.

— Чем занимаются архитекторы? Какие системы они строят?

Полохов вздохнул. Это уже напоминало допрос.

— Они хотят, чтобы люди становились… такими, как они, — безропотно ответил он. – Но не знают, как ускорить этот процесс. Не знают, как они сами достигли своего уровня, что к этому привело. Они не знают, как вообще появились люди. Понятно, что в результате эволюции, но как конкретно? Как устроена человеческая душа? Механизм сансары? Никому до конца не известно. Архитекторы давно научились создавать локусы с определёнными характеристиками. Они хотят научиться создавать человеческие души и понять, как можно форсировать их развитие. И они сделали из этого себе работу. Профессию.

— Лирическая картина. Зачем нужны оперативники?

Вася поморщился.

— Затем, что не все такие лирические. Есть люди, которые тоже вышли за предел, но не хотят запираться в Лабораториях и работать там ради всеобщего блага.

Амирани сверкнул улыбкой.

— Логично.

— Угу, — буркнул Вася. – Ребята развлекаются, как умеют. Многие из них безобидны. Другие – нет. И эти другие способны на любую мерзость. Да что рассказывать: один из таких и создал тебе технические сложности. А теперь здесь появился ещё один. Он уже… напроказил кое–где. Поэтому координаторы Лабораторий отправили за ним нас.

— Что вы намерены делать?

Полохов пожевал губами и одним глотком втянул половину остывшего чая.

— Понятия не имею.

Он нашёл хакера почти сразу, как только разобрался в функциональности интерфейса. Аналитическая программа Ледрана закончила фильтрацию данных час спустя и указала на того же самого человека. Вася немного поругался в воздух, когда получил от неё сигнал. Можно было и не связываться с администратором. С другой стороны, оперативникам всё равно требовалась его поддержка, хотя бы разрешение на вмешательство; иначе мог повториться самый печальный сценарий.

Пару часов Полохов потратил, занося новые данные в досье объекта. Теперь у объекта появилось имя. Вася отнюдь не был уверен, что оно настоящее, но оно могло быть его любимым именем – а это уже означало маркер. Исходя из каких‑то своих алгоритмов, искусственный сыщик поднял до пятидесяти процентов вероятность смены пола относительно пола при рождении: вполне возможно, что первоначально Йиррана звали Ириной или как‑то вроде того. Васе два раза объясняли, почему это важно, сначала Уфриля, потом Эльвира, но он так и не взял в толк. Локус–хакеру легче лёгкого изменить пол физического тела, но ни с психологическим полом, ни с характером от этого ничего не случится.

«Проработанная интроверсия, — дописывал Вася в досье, то и дело пожимая плечами, — ярко выраженный шизоидный тип личности, изначально адаптированный. Подозрение на активно идущую дезадаптацию». Заполнение пунктов анкеты помогало составить представление о человеке, но Вася в упор не видел в портрете никаких индивидуальных черт. Шизоидов вроде Йиррана в любой урбанистической цивилизации насчитывалось шестеро на дюжину. Потом Полохов перешёл к наблюдаемым предпочтениям объекта, и работа перестала казаться полностью бессмысленной. Йирран Эвен упорно избегал углубления контактов. В отличие от большинства скитальцев он не заводил в пути ни друзей, ни возлюбленных, и даже в общении с программными модулями предпочитал разумным демонам безликие фоновые процессы. Вася поколебался, прежде чем дописать слово «интимофобия», которое казалось ему неприличным.

Здесь, на Эйдосе, хакер выходил в места скопления людей, как на работу. Он старательно привлекал внимание, выступал на сцене, заводил кучу знакомств – а потом сбегал от них в гостиничный номер и прятался там до следующего вечера. Типичное шизоидное расщепление, к которому наверняка прилагался не особо оригинальный букет неврозов – но из этих‑то корней и росли хакерские повадки Йиррана. «Пусть слоники побегают», — пришёл на ум бородатый анекдот, и Полохов криво ухмыльнулся. Йирран любил управлять событиями, оставаясь вовне. Уфриля объясняла, что личности подобного типа чувствуют отчуждённость в обычном, бытовом общении, и страдают от этого. Компенсация бывает разной. Йирран, похоже, выбрал роль всесильного манипулятора, способного миловать и карать целые миры. Эдакий кукловод за кулисами, неспособный ужиться даже с безответной демон–программой… Жизнь скитальца заведомо одинока. Оттого многие в конце концов оседают в Лабораториях, жертвуя свободой ради общества равных себе, или становятся администраторами средних и низших уровней – чтобы включиться в систему и чувствовать её отклик. Иные скитальцы находят друг друга; их семьи более или менее дисфункциональны, а сами они несчастны, потому что вместе их держит только страх одиночества, но они не могут расстаться. Кто‑то не ищет альтернативы и с течением веков обречённо заводит всё новые и новые связи, скрывает свою природу, порой каждый раз старея и умирая вместе с теми, кого любил. Но и это не худшая участь. Остальные просто медленно сходят с ума, воспринимая реальность как череду игр или кошмаров.

«Нормальненьких тут нет», — сказал как‑то Боцман, один из системных архитекторов. Он имел в виду Лаборатории, но это было справедливо для всех. Немыслимые возможности декомпенсировались психическими расстройствами.

Сплетник Ледран болтал много чепухи, но иногда говорил важные вещи. Вася вспомнил, как он рассказывал про Старика. Про Старика вообще много чего рассказывали, директор Лабораторий и ректор Института был, наверное, самым загадочным из архитекторов. Говорили, что в юности он участвовал в какой‑то огромной войне, что он был рядовым пехоты и с тех пор сохранил в сердце огромное сострадание к простым людям, и никто, даже Ворона, не может постичь его доброты. Говорили, что это он создал Лаборатории: не только организацию и локус для неё, но саму необыкновенную атмосферу, дух преданности труду и науке, искренности и дружбы. Что лишь уважение, которое испытывают к нему сотрудники, держит их вместе. Говорили, что Хайлерт превосходит Старика как теоретик, а Ящер – как практик, но у Старика есть нечто особенное, для чего даже архитекторы не придумали ещё названия. «Старик сказал, — передал Ледран, — что у них множество проблем, к которым они даже не знают, как подступиться. Их очень мало. У них почти нет ресурсов. Он сказал, что архитекторы стоят перед фронтом работ, который не по силам даже тысячам таких, как они. Они, честно говоря, все нездоровы. Они находятся в положении первых людей на Земле – ничего не зная и не умея, посреди огромного непознанного мира, полного опасностей». Вася мудро заметил, что всё развивается по спирали, и Ледран согласился:

— Спираль. Поэтому‑то архитекторы так хотят, чтобы их стало больше. А поскольку половым путём они не размножаются…

— А они, кстати, пробовали? – ехидно спросил тогда Вася.

Ледран покачал головой.

— Пробовали. Если повстречаешь случайно где‑нибудь Артурчика – не дразни его.

Вася озадачился.

— Кто такой Артурчик?

— Артур Лаунхоффер, — печально сказал Ледран, — биологический ребёнок Ящера и Вороны, ни силы, ни гений, ни даже индекс реальности родителей не унаследовал.

Вася потом долго думал о нём. Пытался представить, каково это – быть сыном двух архитекторов. Ничего не придумал.

Закончив с досье, он некоторое время перебирал окна ЛаОси. Иногда память откликалась. Возвращались дни учёбы: многословные рассказы Ледрана, лекции Уфрили или холодные пояснения Заклёпки, и Вася узнавал типы данных. Динамическая карта напряжений; информационные интрузии Систем Контроля и Управления; дерево имён сегментатора; метрики потенциалов; отчёты о колебаниях опорных контуров… Порой он замирал и грыз губы от напряжения, вспомнив лишь термин и силясь восстановить его смысл. Он уже решил, что отправится в Лаборатории за советом, но тут требовалась подготовка. Аналитики не любили отвлекаться от работы. Все вопросы на них нужно было вываливать сразу и не тянуть время, иначе они могли заскучать и уйти. Вася связался с библиотекой оперативного отдела и попросил отчёты об успешных задержаниях. Где‑то там по категории успешных проходило и его первое дело – трижды проклятая история семейства Обережей, в которую Полохов угодил, как кур в ощип. Кривясь от неприятных воспоминаний, Вася листал файлы, проматывая сразу к финалу – к описаниям прямых столкновений. Оперативникам нечасто доводилось заканчивать погоню мирной беседой.

Все работали по–разному, а степень вмешательства зависела от уровня хакера – это Вася знал и так. Рекомендовалось отключить СЭТ–комплексы, но делать это непосредственно перед задержанием, потому что объекты видели смыкание пространства и сразу впадали в панику или ярость. Вася поёжился, дочитав до этого. Некоторых не могли остановить сразу, они проламывались сквозь живую плоть вероятностей и, пытаясь скрыться, разрушали всё на своём пути. Заклёпка тогда бросалась за добычей как слон через кусты, предпочитая поймать хакера как можно скорее и неважно, какой ценой… Кому‑то удавалось провести задержание чисто физическими, силовыми методами. Кто‑то задумывал и осуществлял хитрейшие загонные охоты, оттесняя жертву на сотни градусов ниже хайлертовой границы, где трудно было не то что действовать, но даже просто существовать. Самому Васе посчастливилось выстроить единственную настоящую комбинацию с использованием дыр ЛаОси: он сумел назначить хакера исполнителем приложения, которому до того принадлежал Анис. Но Анис добровольно согласился утратить функциональность, друзей и родину, он слишком ясно видел варианты будущего – и, кроме прочего, он был не единственным администратором верхнего уровня в своём локусе.

Полохов остро сомневался, что Амирани будет настолько покладистым.

Пришли Никсы. Демоны смотрели серьёзно: сомкнули пасти, навострили уши, шагали пружинисто и чуть ли не лапа в лапу – Белая носом к кончику хвоста Чёрной. В глазах Никс плавилось алое и жёлтое свечение. Они долго размышляли, колебались, анализировали и в конце концов сделали вывод, что местный админ верхнего уровня – человек опасный. Верные Никсы должны сохранять неусыпную бдительность, зорко следить за подозрительным гостем и беречь хозяина, не щадя живота своего. Вася посмотрел на собак с нежностью. Никсы подошли к нему и уселись рядом, с двух сторон, напряжённые и внимательные.

— Мы его нашли, — сказал он Амирани, — и это полдела. Но вторая половина дела намного сложнее. Во–первых, мы не знаем, на что Йирран способен. Локус–хакеры бывают очень разными. Кто‑то из них – живность довольно мелкая, хватит моих собак, чтобы взять такого. А кто‑то по возможностям приближается к архитекторам.

— И ты не в состоянии разобраться сразу? – осведомился Амирани с расслабленной ехидцей.

— Нет.

— Опасная у тебя работа.

— Спасибо, что напомнил, — огрызнулся Вася. – Между прочим, мы сюда тебя же защищать явились.

— Да ну? – администратор одарил его ещё одной тигриной улыбкой. – Боюсь, я бы и сам разобрался.

— Скажи лучше спасибо, что тебе не придётся, — Полохову наконец надоело прогибаться. – Если Йирран окажется примерно того же уровня, что тот парень, который здесь уже погулял, с ним не справлюсь не то что я, но и все оперативники разом. А тебя он просто не заметит.

Амирани пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Вася, — подал вдруг голос Анис, — иногда мне бывает удивительно. Если локус–хакеры могут представлять такую опасность, почему, например, Ящер не отправит за ними одну из своих собак?

Чёрная Никса покосилась на него.

— Потому что некоторые из них могут переписать настройки даже собаке Ящера, — Вася дёрнул головой. – И если какой‑нибудь Чинталли заполучит себе в коллекцию оригинального Ликвидатора, то разбираться с ним придётся самому Ящеру. А ему некогда. Он работает.

— Хорошо, — сказал Амирани, — вернёмся к делу. Как давно возникли Лаборатории?

Вася чуть не спросил, зачем ему это знать, но сдержался и не стал провоцировать ссору.

— На этот вопрос невозможно ответить, — проворчал он.

Амирани приподнял бровь.

— Почему?

— Мультивремя имеет очень сложную структуру. До конца в ней даже не все архитекторы разбираются. Только Хайлерт и Лаунхоффер.

— Что это значит на практике?

— Что время относительно. И его всегда можно подвинуть.

Теперь администратор поднял вторую бровь.

— И при этом Ящеру некогда?

— Да, — Вася вздохнул и встал, чтобы налить себе ещё чаю. – У него нет времени на то, что он считает неважным.

— Можно предложить идею? – сказал Тэнра.

— Нужно.

— Информацию о возможностях хакера получают, исследуя его образ действий. И она у нас уже есть. Он подчистил память СЭТ–комплекса, но не смог залогиниться в местные СКиУ. Это значит, что усилий креатур достаточно, чтобы его по крайней мере задержать. Конечно, Йирран опасен – но ему очень далеко до уровня Чинталли.

— Надеюсь. Надеюсь, что он не преподнесёт нам сюрпризов. Но на самом деле меня интересует только один вопрос.

— Какой? – сказал недогадливый Анис. Тэнра и Амирани переглянулись, прежде чем уставиться на Полохова, ожидая ответа.

— Здесь всё шито белыми нитками, — угрюмо сказал Вася. Чашка чаю жгла ему пальцы. – Уполовиненная операционка, вырожденные СКиУ, упавшая осевуха, разомкнутый опорный контур. И если, то есть когда мы начнём вмешиваться – хотел бы я знать, что сломается следующим?

«И не сломаюсь ли при этом я», — прибавил он мысленно и отвернулся, чтобы это не читалось по его лицу.

— Ты всё сказал? – уточнил Амирани. Хамское построение фразы контрастировало с дружелюбным тоном.

— Да. – Вася решил хранить лицо и не оборачиваться.

— Тогда скажу я.

Он встал и шагнул ближе. По Васиной спине скатились мурашки, и он развернулся. Невозможно было стоять спокойно, чувствуя позади присутствие настолько крупного и опасного существа. Никсы тихо зарычали, не двигаясь с мест. «Вот чёртов невменозник», — посетовал Вася мысленно, уже понимая, что неправ: Амирани был абсолютно нормален, даже более нормален, чем сам Вася, он просто был чуждым. В администраторе верхнего уровня концентрировалось всё то, что отличало локус от соседних миров, и уже никто не смог бы сейчас разделить причину и следствие: диверсификация ли стала отправной точкой для формирования уникальности? Или потому и произошла она, что внутренние отличия накопились в избытке и разодрали локус–прародитель на вероятностные пути? Пришло на ум, что у самого Амирани должны быть версии и первоисточник; и как, любопытно, они выглядят?..

— Ты не похож на оперативного агента, — сказал Амирани.

— Без тебя знаю, — отрубил Вася.

— Не перебивай, — администратор одарил его белозубой ухмылкой. – Ты не из первых в своём ордене, скорее, из последних. И меня это более чем устраивает. До сих пор я отлично управлялся без ваших Лабораторий, и совершенно не желаю лишнего внимания. Вы разберётесь с вашим сумасшедшим мальчиком и уберётесь отсюда. Я намерен сделать всё, чтобы у вас это получилось.

— Спасибо, — сказал Вася с отвращением.

— Не за что. Я успел посмотреть на этого Йиррана и, признаюсь, я не впечатлён. – Амирани стоял против света, и глаза его стали непроницаемо–чёрными. – Если бы не явились вы, я бы не обратил на него внимания. Он любит большие войны и анархию – я тоже.

Никсы встали и развернулись носами к нему. Они не скалились, они прекратили рычать, и только алые глаза демонов горели всё ярче. Собаки готовились отразить угрозу.

Вася подумал, что если бы имел комплекцию Тэнры и характер Аниса, то сейчас ударил бы Амирани. Это, конечно, была ещё одна связь, где неразрывно смешивались причина и следствие: акцентуация локуса определяла характер админа или наоборот? Каждый человек – плоть от плоти своего мира, своего тоннеля реальности. Но Полохов в любом случае недолюбливал агрессивных ублюдков.

— Это не та война и не та анархия, Амирани, — внезапно сказал Тэнра. Голос его звучал ровно, без моралистических ноток. – Хакер генерирует искусственные ситуации, более разрушительные, чем может выдержать ткань мироздания.

— Это хорошее испытание для мироздания.

Вася отметил, что на Тэнру Амирани звериться не стал и перебивать себя позволил. «И всё же какой мерзкий тип», — думал он. Кому поприятнее он объяснил бы, что системы способны выдержать строго определённую нагрузку, и постоянные испытания на прочность не сделают локус прочнее. Но ему не хотелось взывать к благоразумию, которого очевидно не существовало. Он подёргал Никс за густую шерсть на крупах, веля им успокоиться и сесть.

— Мальчик уже начал действовать, — сказал Амирани. – Мне нравятся его методы. И мне нравится ещё кое‑что. Это к вопросу о технических сложностях. Я о них знаю всё, он – нет. Это меняет ситуацию.

«Хорошо бы», — подумал Вася, но вслух не сказал.

— Я намерен поиграть с ним в его игру, — сказал администратор, и Вася немедленно вернулся к гипотезе невменозника. Такое мог затевать только сумасшедший.

— Это не очень разумно… – начал Тэнра.

— Ты знаешь, что я хороший игрок, — отозвался Амирани с улыбкой.

— Не могу не согласиться, — сказал Тэнра, изумив Васю до глубины души. – Но опасность серьёзнее, чем ты полагаешь.

— Тем интересней.

— Что ты собираешься делать?

— Прежде всего – узнать, что собираетесь делать вы. Мне понравились твои тройные шахматы. Это будет похожая игра. Но я проявлю осторожность и заявлю о коалиции словами, — Амирани прислонился к стене, теперь он беседовал с Тэнрой и, казалось, не замечал Васиного присутствия вовсе. – Мы на одной стороне. Я обязательно использую все выгоды этого положения.

— Прежде всего, — сказал Тэнра, — мы обратимся за помощью. Я знаю, что ты против. Это не обсуждается.

Вася вытаращился на ассистента. Такого он не ждал даже от Тэнры, и тем более не ждал, что Амирани просто кивнёт в ответ.

— Мы не играем, мы работаем, — продолжал Юэ Тэнраи. – Нам нужно решить задачу, и мы задействуем все возможности. Скажу прямо: есть вероятность, что помощи не будет. Тогда обойдёмся своими силами. И сейчас, я считаю, самое время начать планирование. Вася, ты готов?

«Не готов», — мысленно сознался Вася, но решил попытаться. Раз уж Тэнру слушался даже чокнутый Амирани…

— Ты уверен, что от него будет какая‑то польза? – уточнил тот.

Полохову захотелось уйти. Чем дальше, тем противнее становилось всё это. «Я знал, что так будет, — подумал он со злостью. – Вот поэтому я и не хотел связываться с админом. Блик! Ну почему… почему я не Заклёпка? Что бы сделала на моём месте Заклёпка? Залогинилась бы в подлые СКиУ, потому что у неё чёрный маркер. Или попросила своего друга Аспиранта, он бы ей не отказал. А если бы вызвала админа, то порвала бы его самомнение нечувствительно, как Ящер свой свитер. Хорошо быть Заклёпкой!»

— Киса! – противным голосом сказал Анис. Рот Васи разъехался в улыбке. От благодарности Аниса захотелось обнять. – Киса, не обижай Васю. Он у нас один. И он – начальник. Хоть и не похож.

Анис был в своём репертуаре.

— Действительно, — очень мягко сказал Тэнра. – Это может быть неочевидным, но его не просто так назначили на эту должность.

Амирани негромко рассмеялся.

— Хорошо, — сказал он. – Пусть показывает, на что способен.

Тэнра поймал взгляд Полохова и ободряюще кивнул: «Всё в порядке». Мелькнул в его глазах и ещё какой‑то тщательно скрытый намёк: Вася его заметил, но не понял. Он решил, что Тэнра ведёт собственную игру, и мерзавец Амирани сам дурак, что ввязался в неё. Тэнра был очень, очень мирным человеком, поразительно скромным и терпеливым, но не стоило забывать о том, что когда‑то он один стоил семерых Амирани. Он и сейчас мог быть крайне опасным. Вася вспомнил об этом, и досада и напряжение немного отпустили его. Амирани чувствовал, кто перед ним, потому что уровень Тэнры ему был доступен. Уровень Лабораторий он мог постичь лишь умозрительно, и потому не принимал его всерьёз. В этом, кстати, ничего хорошего не было.

Вася мысленно выругался, выразив всё, что он думал о ситуации, налил себе ещё чаю и сказал:

— Давайте уже построим дерево задач, как нормальные люди.

— Наглядно, пожалуйста, — попросил Анис, укладываясь грудью на стол.

Вася пожал плечами. Белая Никса подняла морду. В воздухе возникла огненная рука и отчертила напротив тёмного окна пять огненных строк.

— Верхняя, — сказал Полохов. – Состояние. Как обычно: свободное время. Вторая сверху: вид деятельности. Развлечение. Наблюдение. Планирование развлечений.

— Что за чушь, — заметил Амирани.

— Не встревай, — сказал Вася и почувствовал себя самую чуточку отомщённым. – Третья: цепь задач. Пропустим пока непосредственные развлечения. Как он осуществляет наблюдение? Только через СМИ? Через инфосферу? Он мог к чему‑то подключиться?

— Не к СКиУ, — Анис деловито озвучил очевидное.

— В инфосфере нет следов вмешательства, — сказал Тэнра. – Либо он аккуратно заметает их, либо просто к ней не обращается. Судя по тому, что мы о нём знаем, скорее второе.

— Значит, только физические методы, — подвёл черту Вася. – Это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что мы можем отследить потоки данных, к которым он обращается. Плохо, что он нас заметит, если мы попробуем. Поэтому я не стал посылать в местную сеть свои программки. Давайте дальше. Планирование. В голову ему мы не влезем, то есть не влезем так глубоко. Главная рабочая гипотеза говорит, что он хочет видеть беспорядки и широкомасштабные боевые действия. В силу акцентуации локуса и культурно–религиозных особенностей местное общество склонно к дисциплине и готово к войне. Значит, он будет целенаправленно осложнять ситуацию. Ему предстоит обострить существующие конфликты и расшатать опоры. Это мы запишем.

На третьей сверху строке полыхнули слова «цепь задач: 1. эскалация конфликтов, 2. дестабилизация социумов». Огненная рука, словно причудливое животное, присела в конце фразы, сложившись в щепоть.

— Это уже на что‑то похоже, — прокомментировал Амирани.

— Да подожди ты, — буркнул Вася.

— Третий пункт добавь, — посоветовал администратор почти ласково.

— Какой?

— Материальный.

— В смысле?

Амирани фыркнул и покачал головой.

— Большая война очень дорого стоит.

Спорить было не с чем. Рука дописала «3. разрушение экономики».

— Да не экономики, — добродушно поправил Амирани, — а производства и снабжения. Финансистов можно прижать, и Аурелас их уже прижал. Но если встанут заводы или сгорят склады…

Вася нахмурился, и пункт отредактировался.

— Ладно, — проворчал он. – Вернёмся к первой позиции. Йирран уже начал действовать. Предыдущие наблюдения говорят что?

— Он предпочитает точечные вмешательства, — сказал Тэнра. – И каждое из них само по себе должно казаться ему забавным.

— А ещё?

Тэнра искательно глянул на Полохова и склонил голову к плечу: он видел, что Вася мало–помалу увлекается работой, и ему это нравилось. Он улыбался. Вася невольно ответил улыбкой и объяснил:

— А ещё он социофоб, хотя и проработанный. Поэтому он совершенно точно не будет заниматься публичной деятельностью. Никаких манипуляций массовым сознанием, игр в вождя и пророка, широких информационных атак и тому подобного. Это будет маркер исключения.

Пылающий маркер повис в сферическом облачке.

— Сессии действий, — велел Вася, и рука под диктовку озаглавила четвёртую строку. – Работа с ключевыми точками. Какими могут быть эти точки?

— Мы уже решили, — сказал Анис. – Значимые люди. Предположительно марйанне.

— Предположительно, но не обязательно, — поправил Вася. – И необязательно люди. Если совсем по правилам, то это могут быть и значимые предметы, и идеи. Насчёт идей сомневаюсь. Воздействие на идеи требует той самой широкой атаки, для которой у Йиррана тонковата кишка.

— У Йиррана – да, — заметил Тэнра. – Но он может действовать опосредованно.

— Это будет маркер высокой вероятности, — согласился Вася, чем создал второе горящее облачко.

— А не может ли он так же опосредованно сыграть в вождя и пророка? – предположил Анис. – Выбрать кандидата и продвинуть его?

Вася подумал.

— Вряд ли, — без особой уверенности сказал он. – Такие вещи не делаются в одиночку и из‑под палки. Нужна группа поддержки, а её Йирран не обеспечит. Теперь давайте вернёмся к цепи задач и подумаем, что он может сделать. Что у нас с конфликтами?

— Главный, вечный, религиозный, — сказал Анис. – Вигилиане и мицариты. Они и сейчас на ножах, причём буквально. Постоянно режут друг дружку. Впрочем, с тех пор как на улицах появились марйанне, мицариты притихли. Драчуны сидят дома, Учителя молчат. Но это ненадолго. У них есть интересная концепция.

— Ничего себе формулировочка, — сказал Вася. – Изложи, а?

Анис расплылся в ухмылке и почему‑то глянул в сторону Амирани; лицо его выражало неприкрытое ехидство. Администратор не отреагировал.

— Этому конфликту тысячи лет, — с удовольствием объяснил Анис. – Он начался ещё в полудикие времена. Вигилианство считает, что бессмертие марйанне – дар непосредственно из рук Бога. Мицаритам нужно было изобрести другое объяснение. Оно у них есть. Согласно их концепции, вигилианский бог – всего лишь один из великих демонов, а марйанне – обесовлённые твари. Поэтому‑то они именуют вигилиан язычниками, несмотря на их монотеизм. Сами мицариты, конечно, молятся настоящему Богу. В итоге получается, что враг–марйанне, конечно, страшно опасен, наделён особой тёмной мощью, но убить его – великое деяние для доброго богобоязненного человека. Тот, кто падёт в битве, тем паче, сумеет забрать с собой на тот свет марйанне, немедленно попадёт в рай.

Вася скривился.

— Отличненько, — пробормотал он. – Тут даже не угадаешь, где полыхнёт, потому что полыхнуть может где угодно.

— Это нестрашно, — сказал Амирани. Он, казалось, развеселился. – Этой истории действительно тысячи лет. Все знают, что делать.

— Давайте подумаем вот о чём, — предложил Тэнра. – Есть ли здесь другие конфликты? Менее заметные? Они могут быть не менее опасны.

— Если говорить о вигилианской общине, — ответил Амирани со знанием дела, — то опасность сглаживает любые внутренние конфликты. Фермерам не придёт в голову отказаться сдавать продукцию или бойкотировать призыв в армию. Проблемы могут создать те, кто верит только в деньги: капиталисты и бюрократы. Но и здесь все знают, что делать. Под «всеми» я подразумеваю Ауреласа и его теперешний совет.

— Пора перейти к сессиям действий, — сказал Тэнра.

Вася кивнул.

— Работа с ключевыми точками, — повторил он. – Значимые люди… и значимые производства.

— Быстро учишься, — не без иронии одобрил Амирани. – Я даже помогу. Совмести то и другое.

Вася поразмыслил.

— Руководители значимых производств?

— Не совсем.

— А… кто?

Амирани улыбнулся.

— Главный снабженец армии. Тот, кто руководит переводом промышленности на военные рельсы. Вернее, та. Её зовут Ллири Тайаккан, она генерал, член совета Ауреласа и марйанне. Именно её Йирран хочет убить.

— Почему ты так уверен?

Амирани скрестил руки на груди и уставился в потолок.

— Эти ваши игры разума очень занятны, — сказал он, посмеиваясь. – Но то же самое можно было узнать намного раньше и намного проще. Как сделал я.

Он выдержал паузу. Полохов поморщился и произнёс:

— И что?

— Йирран уже нашёл киллера.

Вася мысленно выругался и не стал отвечать сразу, чтобы не вступать с Амирани в перепалку. Ледран оказался прав: администратор действительно собирался помочь им, хотя и не питал к непрошеным гостям добрых чувств. «Ну, разве что к Тэнре», — поправился Вася. Постоянное ёрничанье и хамство Амирани можно было вытерпеть. В конце концов, это было лучше, чем скандалы. Вася решил быть спокойным, невозмутимым, обращаться к администратору за осмысленными консультациями и игнорировать его шуточки. Он сам на его месте тоже не был бы добрым и хорошим.

Заговорил Тэнра.

— Можно узнать подробнее?

— Можно. Йирран выбрал занятного человека, но слишком заметного – для меня заметного. Он мне как кость в горле, — Амирани поскрёб адамово яблоко. – Не так давно его что‑то сильно напугало. Само по себе неудивительно: эта публика вообще пуглива, особенно там, где марйанне ходят по улицам. Но дальше начались странности. При встрече с марйанне он повёл себя спокойно и смело. Тогда я сложил два и два, проследил за его контактами и нашёл судьбоносную встречу с вашим Йирраном. Кстати, вот что смешно: этот парень – тот самый серийный убийца, который наследил здесь, в аркологе. Вы не чувствуете?

— Чувствуем, — немедленно ответил Вася. – С самого начала. Это он?

Амирани расслабленно кивнул.

— А можно мне данные? – напряжённо попросил Полохов.

— Конечно.

— Ой.

— Что‑то не так?

— Это же интрузия Систем Контроля и Управления, — сказал Вася. – Только почему такая странная? Зачем им это?

Ассистенты уставились на Васю с вопросом.

— Это человек, через которого СКиУ управляют какими‑то процессами, — объяснил Полохов. – Но я побейте не понимаю, какими. Они, конечно, вырожденные и в силу этого совершенно сумасшедшие. Но должна быть некая изначальная установка, которая исказилась при дисфункциональном копировании или при вмешательстве Чинталли. Что это за процесс? Какая у него цель? Не понимаю. На кой Системам сдался серийный убийца? Может, это остатки осевого времени?..

Несколько секунд он колебался и гримасничал, пытаясь сообразить, потом сказал:

— Про это я у Ледрана спрошу. Или у Лены–тестировщицы. Это так же странно, как разомкнутый опорный контур. Давайте это пока отложим и пойдём дальше… Его зовут Данкмар Хейдра. Пока что Никсы будут за ним следить через инфосферу. Может, потом мы с ним самим побеседуем. Что у нас ещё? Могут быть теракты на производстве? У Йиррана есть другие агенты?

— Нет, — сказал Амирани. – Опомнись. Его никто никуда не гонит.

— Что?.. – Полохов моргал. Он всё никак не мог переключиться. Очередная странность в работе систем выбила его из колеи, изумила и насторожила.

— Он действительно развлекается, — объяснил администратор. Речь его зазвучала странновато. Вася с запозданием понял, что Амирани просто прекратил насмехаться и заговорил спокойно. – Большую часть времени Йирран развлекается, как любой обычный человек. Гуляет, купается, танцует – и неплохо, надо сказать, танцует. Как по мне, так это даже неинтересно.

— Что?

Амирани улыбнулся – без иронии, просто весело. Вернулся к столу и уселся, переглянувшись с Тэнрой.

— Я полюбовался на вашего Йиррана, — благодушно сказал он, — и теперь собираюсь поразвлечься сам. Сейчас всё слишком ясно и просто. Ситуация понятная и настолько предсказуемая, что зубы сводит. – Он указал на пламенеющее дерево задач. – Все цели известны, все методы и образы мысли знакомы. Я хочу внести некоторую неразбериху.

— Амирани, ты умом тронулся? – ошалело спросил Вася.

Тот засмеялся.

— Я всегда такой был. Не волнуйся. Мне интересно, что будет делать хакер, а вы таким образом узнаете, на что он способен. Кое в чём вы мне поможете. Помогая мне, вы помогаете локусу – возражения есть?

— Есть, — сказал Вася, таращась на него. – Ты псих.

— Люблю благородный риск. Не любил бы – не сидел бы сейчас здесь. Впрочем, полагаю, совещание окончено. Мы с другом Тэнрой собирались пойти развеяться и поговорить о вещах, которые от тебя далеки. Возвращайся к работе, Вася, позвони девочке с тремя глазами и не забудь позвать на помощь, как собирался.

Полохов пялился на него, глупо открыв рот. «Ну и наглый!..» — только и смог подумать он. Обида кольнула его, когда Тэнра с безмятежным видом поднялся и присоединился к Амирани в дверях.

— Если я буду тебе нужен, — ласково сказал ему ассистент, — просто позови.

Вася тяжело вздохнул и провёл по лицу ладонью. Тэнра и Амирани скрылись. Никсы потянулись носами им вслед, засопели и успокоились: трудная для хозяина беседа закончилась, угроза отдалилась, и можно было снова играть и ласкаться. Они подобрались поближе к Васе и начали лезть ему под руки, требуя, чтобы их похвалили за ответственное поведение. Вася машинально запустил руки в пышные меховые воротники.

— Во дела! – озвучил Васины мысли Анис. – Они спелись!

Вася помолчал.

— Я догадываюсь, почему, — сказал он. – Но всё равно странно. Ладно, поем я да и пойду правда работать. Настрой, пожалуйста, Никс на слежение.

— Ты отправишь запрос о помощи? – напомнил Анис.

— Я уже отправил, — ответил Вася хмуро. – Ответа не было, конечно. Но пока запрос повисит в активных. Может, кто‑то освободится.

Полохов снова включил остывший чайник и стал искать еду. Нашёл в холодильнике обещанную Тэнрой пиццу. Её нужно было разогревать. Вася поморщился. Возиться со сковородкой он не хотел, духовкой пользоваться не умел, микроволновки не было. «Не будем усложнять», — решил он и поманил Чёрную Никсу. Никса страшно удивилась, когда её попросили применить боевые функции к куску пиццы, но возражать не стала. Она как могла рассчитала тепловой удар, но половина пиццы всё равно превратилась в угольки, а вторая почернела. Никса сконфузилась и виновато заскулила. Вася повертел в руках тарелку, принюхался, поразмыслил и вынес вердикт:

— Годится.

После чего взял ложку и стал соскребать с лепёшки обжигающую начинку.

Анис смеялся так, что лёг на стол.

— Нет, я этим не питаюсь, — сказал он. – Пойду найду какой‑нибудь ночной ресторан, посижу, почитаю новости.

— Почитай про мицаритов, — попросил Вася.

— Да я только на них и любуюсь. Это цирк. Я же тебе так и не рассказал про монумент памяти жертв религиозного террора.

— А что?

— Публика два года сражалась вокруг проекта, — сказал Анис. – Мицариты обещали памятник взорвать, а скульптора лишить верхних конечностей хирургическим путём. Проект, сказать по чести, был довольно хамский: мицаритская двойная звезда с мертвецами, насаженными на лучи. Один Учитель заявил, что одобрит проект, если в другом месте появится монумент в виде Господа Воинов, стоящего на груде черепов. И тут просто праздник какой‑то начался! Оказалось, что на Земле, где‑то в Чехии, в одном из действующих храмов есть именно такая статуя. Вигилиане немедленно собрали галерею фотографий и предложили возвести точную копию храма. Только с пластиковыми скелетами. Потому что сумасшедшие чехи построили храм из настоящих. Мицариты последнюю адекватность потеряли. Полетела пена, слюни и жёлчь, причём не только в интернете – драки на улицах стали чаще. А чем всё это закончилось, ты не поверишь.

— Не пугай меня, — сказал Вася, улыбаясь.

— Проект переделали. Мертвецов со звезды убрали, взамен на луч насадили только одну тушку – плюшевого медвежонка. Я когда увидел, так ржал, что подавился. Смысл был в том, что гадкие мицариты отобрали у детей детство, но выглядело это очень смешно.

— Так поставили монумент‑то? – поинтересовался Вася, наливая себе чаю.

— Поставили. Несколько месяцев он стоял где‑то в сквере, а потом его от греха подальше перенесли на край города.

— Эх, — сказал Вася, — было бы всё так смешно. Ты почитай, что они теперь собираются делать. Что пишут о марйанне. Йирранов киллер доберётся ли до Тайаккан – это бабушка надвое сказала, а если на улицах начнут банды собираться – это будет неприятно.

— Понял, не дурак.

Анис попрощался и ушёл.

Вася смотрел в окно. Рядом с аркологом не было других зданий, и ночные огни светились далеко–далеко. Ньюатен выглядел так же, как любой другой большой город после пришествия электричества. Щедрые россыпи золотых искр сияли на пологих холмах, сплетались в огненные нити возле дорог, всплескивали к небу там, где высились группы небоскрёбов. Можно было вообразить, что ты дома. Полохов тяжело вздохнул. Он больше никогда не увидит Листву: монорельс, Фрунзенскую набережную, Университет, Выставку Достижений. Не спустится в метро и не отправится бродить по радиорынкам, не пройдёт насквозь Старый Арбат, не познакомится с девушкой. Может, когда‑нибудь ему случится попасть в похожий локус, где улицы носят те же имена, стоят такие же здания и даже деревья растут в привычных местах. Но это будет другой мир. Не его. Неродной. Отныне и навсегда у Василька Полохова есть только Лаборатории, Институт и работа – бесконечное плавание по Морю Вероятностей, не имеющему берегов. Работа – это хорошо, это нужно, важно и интересно, но если с работы ты не можешь вернуться домой, то это как‑то неправильно…

Допить чай он не успел.

Первыми вскинулись Никсы – шерсть демон–собак встала дыбом, они принюхались и заворчали. Вася ощутил напряжение инфосферы: оно не было стандартным. Казалось, кто‑то вызывает Васю из Лабораторий, но вызов идёт с ошибкой. Скоро Полохов понял, в чём дело: колебался индекс реальности. «То ли кто‑то через СЭТ–комплекс выходит?» — предположил он. Но СЭТ открывал канал мгновенно, а этот канал формировался без спешки, можно было отследить все этапы экранирования и туннелирования. «Кто это?» – забеспокоился Вася и вдруг понял: кто‑то из оперативников откликнулся на его жалобный зов. По правилам запрос должны были сначала подтвердить, но оперативник Лабораторий вполне мог не тратить на это времени. Раз просят помощи, значит, это срочно. Вася почувствовал себя неловко: особой срочности не было. Но в любом случае ему не помешает совет от опытного агента.

Он отставил стакан и собрался с духом.

…Вспышка света почти ослепила. Несколько мгновений всё было белым–бело. Когда блеск рассеялся, Вася уже не увидел перед собой тёмного окна. Теперь половину кухни занимала колоссальная тигриная морда – бело–золотая, стилизованная, собранная из широких полос сгустившегося сияния. «Во дела!» — выдохнул ошарашенный Вася. На помощь ему спешил кто‑то шикарный.

Пару минут гасла иллюминация: белый тигр словно бы остывал. Вася завороженно созерцал картину. Никсы ворчали и норовили оттеснить его подальше от тигра. Вася упорно их отпихивал. Наконец, полосы света дрогнули и сместились. Они сужались или, вернее, будто поворачивались ребром, как плашки жалюзи. Тигр стал сквозным, потом исчез.

Тигриная голова оказалась кабиной. Внутри неё пеленами парило то же золотое свечение. В сияющем тумане проступило убранство: множество служебных экранов, таких же, как экраны Никс, пара стеллажей и огромное, будто трон, кресло, обитое золотистым бархатом, с пуфиком для ног. В боковины кресла были впаяны две живые обнажённые девушки. Их тонкие руки, заломленные назад и наверх, плавно переходили в массивный, увенчанный диадемой подголовник кресла, а ноги у колен сплавлялись в хвосты и вились по полу кабины.

— А–а-а… – восхищённо протянул Вася. Углы рта его поползли к ушам. Он, конечно, видел, что это не девушки, а демон–программы, а декадентская композиция представляет собой по сути просто моддинг системного блока. Но выглядело роскошно.

В кресле, закинув босые ножки на пуф и изогнувшись изящно, как кошка, сидела настоящая девушка.

Самая красивая девушка, какую Вася в своей жизни встречал.

Надо было поздороваться, но он потерял дар речи и забыл, где находится. Он смотрел на оперативницу, глупо разинув рот. Он стремительно утрачивал самый призрачный шанс произвести на неё впечатление. Он понимал это, но ничего не мог сделать. Васе в голову не приходило, что девушка из Лабораторий может быть такой. Его знакомые все были вроде Уфрили, Эльвиры или тестировщицы Лены: иногда милые, но все как одна странные и немного чокнутые. И среди женщин–архитекторов не было ни одной красивой. Он никак не мог подумать, что на помощь ему явится такая… такая…

— Привет, — услышал он.

Она улыбалась – улыбалась ему!

— Привет, — хрипло выдавил Вася.

Оперативница соскользнула с кресла. Зазвенели драгоценные браслеты на запястьях и щиколотках. Как была, босая, она спустилась по ступенькам и шагнула на грязный пол кухни. Васе стало стыдно. Будь он красивым и наглым, как Амирани, он был подхватил её на руки, а так – просто стоял и пялился, дурак–дураком. Она и двигалась как кошка: гибкая, обольстительная и полная достоинства. На ней было лёгкое короткое платье с открытой спиной, кажется, шёлковое – золотистое, перехваченное здесь и там металлическими скобами с синими камнями. И волосы у неё были золотые, как липовый мёд, крупными завитками они падали ей на высокую грудь и обнажённые плечи. Потом Вася увидел её голубые глаза близко, словно во сне. Он чувствовал себя одурманенным.

— Меня зовут Цинкейза, — весело сказала девушка. – Цинкейза Теджей. Можно просто Цинка.

— Василёк Полохов. Вася. – Он замялся. – Я… это…

— Я вчера как раз решила взять отпуск на пару дней, — сказала богиня красоты. – Поэтому смогла приехать. Что случилось?