Моя юность цвела Средь лесов и полей, Но печальна, грустна Даль промчавшихся дней. Не любил я пахать Говорю от души Но любил помечтать В леса темной глуши. И любил я читать Книги были мой рай, Но за них пострадать Мне пришлось через край. В них героев дела Увлекали меня, Коль шалун был герой, Шалуном был и я. Если плотник он был То я был столяром Все стругал, все рубил Топором и ножом. И за страсть эту я Битый был каждый день, У отца для меня Был особый ремень.

В раннем детстве взор духовный, Устремивши в даль времен, Видел я, загадки полный, Свет, едва забрезжил он. А потом, все разрастаясь, Стал он ярче и светлей, Я узнал не колебаясь, В нем звезду судьбы моей. С этих пор влилось без меры В сердце розовых надежд, Не утратил этой веры До сих пор я в тайну звезд. Вижу звездочку все выше, Больше свет ее огня, И она в минуты горя Вверх зовет с собой меня. А когда в разгар сомненья, Сердце что-то защемит, Не дает мне падать духом, Смело вдаль идти велит. Там, на темном небосклоне, Словно точек светлый ряд, Звезды, трепетно мерцая, Переливами горят. И, смотря на точки эти, Вижу блеск «ее» лучей, А в таинственном их свете Призрак счастья лучших дней.

Я не умею брать от жизни Того, что мне дает она; Мои желания капризны, Душа томления полна. Я вечно в будущем витаю И в настоящем не живу; Я без причин порой вздыхаю, А что мне надо — не пойму. Порой судьбу я ненавижу, Порой горжусь своей судьбой, Порой же хочется поближе Мне познакомиться… с собой. Узнать, кто я: изобретатель, Строитель жизни, пионер? Иль жалкий раб, пустой мечтатель, Никчемный, праздный фантазер.

Ах, одного мне не хватает: В кармане денег, вот беда. Иной же счета им не знает, Их массу жертвует. Куда? Вот, например, на учрежденье «Общества Опытных Наук» На опыт, где с изобретением Никогда денег не дадут.

Трудно все-таки без денег В жизни счастие найти, С ними всюду принимают, Без них некуда пойти. С ними можно сделать дело, Без них нечего начать, Коль богат, кричишь ты смело, Беден, должен помолчать. Хоть не деньги правят миром, Страны разумом живут, Люди все своим кумиром Все же золото зовут. Как не грустно, но без злата Хоть на все ты молодец, Будь ума в тебе палата, Всякий скажет: ты глупец. А когда в кармане туго, Кошель деньгами набит, Всякий видит в тебе друга, И «умен ты» говорит.

Верчусь, как белка в колесе, Найти все выхода желаю, Прошу я помощи у всех, Но ничего не получаю, А деньги так нужны на дело, Их не на хлеб себе прошу, Прошу на постройку модели, Ее лишь сделать я спешу. Дабы иметь возможность людям Плоды идеи показать, Но денег нет, а кто же будет Модель без денег работать. Но верю я, мой день настанет И даром труд не пропадет, Судьба смеяться перестанет: Ко мне фортуну приведет.

Мне не забыть того, что было, Как ни стараюсь отогнать Я мысль о долюшке унылой, Что жизнь дала мне испытать. И чует сердце, что уж снова Ему придется пострадать, Что у Судьбы уже готова Злой шутки новая печать. Уж сколько лет я бил пороги Родной России богачей; Искал… надеялся… в тревоге Ответов ждал, не спал ночей, Но вместо жданного почтенья, Чего б я вправе получить, Крадут мои изобретенья, А я не в силах защитить.

Однажды рок неумолимый В столицу путь мне преградил, И, неудачею гонимый, Я в Петроград не угодил. Но я томлюсь душой поныне И рвусь столицу увидать. По исключительной причине. Хочу в ней счастья поискать.

Знать не дождаться мне привета От нашей северной столицы, И я решил продать за это Изобретенье загранице, Надеюсь, там мой труд оценят Идею к делу применят, И память добрую на веки О русском друге сохранят, Пусть люди чуждого мне царства Себе используют мой труд, В родной стране мои мытарства Уж ни к чему не приведут. Ведь так всегда у нас бывает: Работу рук своих дельцов Охотно русский покупает У заграничных продавцов.

Удар за ударом… судьба роковая, Сбивая мечты и надежды, Все ближе и ближе тот миг подвигает, В который закроются вежды. Мой труд не напрасен, я знаю заране, Лишь жаль уходящие годы, Летят они мимо и тонут в тумане Людской суеты и невзгоды. Конечно, настанет желанное время, И слава меня не минует, Но ляжет тяжелое старости бремя И слава не в радость уж будет. Тогда и в удаче воскликнешь невольно: «Фортуна, ты где пропадала?» А сердце ответит мучительно больно: «Фортуна?.. Она опоздала».

Жизнь деловая, спокойная, ровная, Как я мечтал о тебе. Мирно ласкающей, труд поощряющей Ты представлялася мне. Годы промчалися, годы разрушили Милые сердцу мечты Цель не достигнута, Вера утрачена Жизнь, как обманчива ты.

Работа, работа, работа. И хочешь не хочешь, трудись, Оставь неземные заботы За дело земное возьмись. Трудись, если хочешь быть сытым Не то пропадешь, как червяк. И скоро ты будешь забытым Непризнанный гений-босяк. Что сделал бы другой, Не знаю я; Но преклониться пред судьбой Влечет меня… И силы нет во мне Бороться с ней… Ну… Что ж?.. Я отдаюсь вполне Судьба, бери скорей…

Прошел еще год испытаний, Сей год мучительных надежд, Год напряженных ожиданий; Скитанья год среди невежд. Что даст мне новый год, не знаю. Взойдет ли в нем моя звезда, Иль тщетно сердце я ласкаю Пустой надеждой…

И скучно, и грустно, и скверно ты жил, Ни горе, ни радость ни с кем не делил, Всю жизнь свою людям ты был не под стать. Плохой был товарищ и петь и плясать. В пирушке веселой угрюмо молчал, Любивших веселье ты плохо встречал, Теперь, как и прежде, ты тож одинок, И вместе с другими не выпьешь кубок, За новое счастье, что даст Новый Год, В которое верит так русский народ, Сиди же и думай, томимый тоской, У них же шампанское льется рекой.

Как безобразен человек, И как гнусны те увлеченья, В которых он без сожаленья Безумно топит весь свой век, Души все лучшие стремленья, И сердца чистого порыв Он топчет в грязь: в угоду страсти, В угоду сатанинской власти, Заветы Бога позабыв. Он не пойдет принять участье Туда, где страждет его друг В борьбе с ударами судьбины, Под тяжестью, где гнутся спины И не по силам крест несут Рабы труда в ярме скотины. Давно забыв и честь и стыд, Он не протянет брату руки, Он в ресторан уйдет от «скуки», И там, приняв «блаженный вид», Забудет всех несчастных муки.

Я потерял пять дней напрасно И, гладя свой пустой карман, Себя ругаю ежечасно: Ах я, болван, ах я, болван. Но впрочем, можно ли ручаться, Что невиновен в том злой рок, Который вздумал посмеяться Чтоб я нарушил свой «зарок». Не пил два месяца исправно, И впредь не думал начинать, Как вдруг, качаясь тихо-плавно, «В гостях» остался ночевать. Не помню, впрочем, как ложился, Но утром встал и Боже мой: Весь мир в глазах моих кружился, Я похмелился и домой. Но тем не кончилось, однако: Из дома снова я ушел И… долго я искал обратно, В свой дом дорогу, и — нашел, Потом страдать пришлось «с похмелья», Болела страшно сильно грудь От мною выпитого зелья, И не давала мне вздохнуть, Теперь прошло, и ум стал ясен… И руки просят новых дел… И мир так, кажется, прекрасен, Как в первый раз его узрел…

Пошли, Господь, день воскресенья Душе моей. Пошли, мой Бог, От страсти пагубной спасенье, Чтобы я мог познать свой долг, Свое в сем мире назначенье, Исполнить Твой святой завет. Избавь от злого увлеченья, Избавь от всех грядущих бед; Молю Тебя, Создатель мира, Не дай погибнуть от вина, Душе, сотворшей в нем кумира И телу падшему до «дна». О, дай мне, Боже, сил подняться, Чтоб мог я водку бросить пить, Чтоб страстью сей не увлекаться, Чтоб Твое Имя полюбить. Молю, спаси, пока не поздно, Пока не грянула гроза, И черный день мой взором грозным Не заглянул ко мне в глаза.

Даю торжественно я клятву, Что пить вино больше не буду, Что самый вход я в «№ 5» Навек отныне позабуду. Себя от вывески «казенной» Я отвлекать повсюду стану И цвет ее желто-зеленый Искать глазами перестану. Пусть разорится «монополька», Не пить решил я твердо водку; В последний раз зайду и только Раскупорю одну полсотку.

Полсотка… сотка… и порой: Скандал… в грязи… городовой… Участок… нары… синяки… Иль смерть от собственной руки.

Как часто бывает, Что друг иль родня Нас любят лишь только До «черного дня». Когда ж посылает Беду нам Судьба Друзья и родные, Далеко тогда. Немало я видел На свете людей, Дающих советы Тонувшим в воде: Ныряй, братец, глубже И помни одно: Коль тонешь, хватайся Скорее за дно. Иной на словах Тебе даст миллион, Случится, попросишь И… вылетишь вон. Имей же в кармане Полсотню рублей, Повсюду ты встретишь Улыбки друзей.

Вот он… пришел… Я не ждал его… и не думал, что он когда-нибудь меня посетит… Но он пришел… Черный, как ночь… И все в его присутствии стало таким же черным, как и он… Даже мой мозг как бы налился чернилами… И ни одной светлой мысли… Я не знаю, откуда он так подкрался… Для него у меня будто не было входа… И я всегда чувствовал себя настолько сильным, что при первом его появлении в состоянии был вышвырнуть его вон… Но он пришел и властно, как господин своему рабу, заявил мне: Вот и я… Не угодно ли будет со мной познакомиться?.. И я, бессильно опустив голову и руки, едва внятно мог только проговорить: С кем имею честь? И снова раздался его громовой голос: Я — твой «Черный День»…

По лицу России-Матушки Люди разные живут И, хотя не одинаково, Все же ценят они труд. Только нет в ней почитателей Пионерского труда, И своих изобретателей Здесь не ценят никогда. Здесь не надо быть ведь гением, Будь лишь знахарем, и ты Будешь жить у всех в почтении, Будешь счастья рвать цветы. Каждый день будут извозчики У парадного стоять, Мужики, купцы, красоточки Станут очереди ждать, Чтобы мази на двугривенный, Иль за рубль флакон с водой У тебя купить. И выгодно Ты торгуй и песни пой: «Ах, спасибо, тьма народная. Тьма кормилица моя, Знахарей мать благородная, Без тебя погиб бы я!»

Много забот, много горя испытано, Много ухлопано сил; Потом кровавым рубаха пропитана, Стал белый свет уж не мил. Все опостылело, все опротивело Время, наука, мечты. Словно метлой все желанья повымело, Давит кошмар пустоты. Нет уж стремленья к успеху и радости, Очень устал от борьбы, Чувствую: нет ничего, кроме гадости В портфеле мрачной Судьбы. Жизнь безотрадная, скучная, нудная, Нет ни врагов, ни друзей, Дети разуты и трапеза скудная, Думы все ночи мрачней… В комнате стены клопами усеяны, Вши по постели ползут; Корки от книжек, Что клейстером клеены, Мыши за шкафом грызут. Вот оно, старческих дней утешение, Вот до чего дожил я, Изобретатель — страны украшение, Господи — Воля Твоя.