Гот

Сегодня ночью он будет свободен.

Он висел, покачиваясь на толстой ветке в искусственных джунглях. Здесь было очень жарко, но жар шел не от жгучего тропического солнца, а от спрятанных под полом обогревателей. Мелкий дождь и туман спускались не с неба, а из маленьких разбрызгивателей в черном потолке. Даже некоторые растения были фальшивыми — без запаха, с жесткими искусственными листьями. Неужели люди думают, он настолько глуп, чтобы не распознать обман?

Это место было совсем не похоже на его дом, настоящие джунгли, где его поймали месяц назад. Это была тюрьма — здесь он мог описать лишь один круг, сделав всего сотню взмахов могучими крыльями. Только попав сюда, он все время натыкался на невидимые, твердые как камень стены. И он решил исследовать их с помощью эхозрения. По непонятным причинам звук не мог проникнуть сквозь них,

И также ему не удавалось увидеть место, откуда приходили люди рассмотреть его.

Неужели они не понимают, кто он? В нем течет королевская кровь Вампиров-призраков, он — Гот, потомок Камы Зотца, бога в образе летучей мыши, властелина Подземного царства. Все, даже люди, отправятся туда, когда их тела умрут. Они предстанут перед лицом Зотца, и он решит их судьбу, раскалывая головы тем, кто оскорблял его при жизни.

В джунглях люди почитали Зотца. Они приходили к королевской пещере, приносили ему дары — пищу, цветы и блестящие диски из металла и просили для своих детей долголетия, силы и здоровья.

А здешние люди… Он сердито покосился на кольцо на предплечье. Знак пленника. Это было унизительно. Когда он освободится и вернется в королевскую пещеру, то попросит Зотца покарать их.

Особенно этого Человека. Высокого, с длинными руками и ногами, одетого в белый халат. У него были черные волосы и неопрятная борода. Один глаз всегда наполовину закрыт, и это придавало его лицу сонное выражение. Но это впечатление обманчиво — глаза были ясные, зоркие и внимательные. Иногда Человек зажигал яркий свет прямо перед Готом; бывало, заходил в искусственные джунгли, тыкал Гота острой палкой и будил во время глубокого сна. Но большей частью он просто сидел, невидимый и недосягаемый, по другую сторону стены и наблюдал.

Гот без устали тренировал мощные мускулы грудной клетки, на все три фута разворачивая крылья. У него была большая угловатая голова, покрытая жесткой шерстью, высокие заостренные уши и приплюснутый НОС, выдающийся вперед, словно шип. Глаза большие, немигающие, черные как смола. Длинная морда, пасть, усаженная острыми, блестящими зубами, больше подошли бы зверю, чем летучей мыши. Казалось, его упругое, сильное тело в любую минуту готово напасть и насмерть поразить жертву.

Люди кормили его мышами, жалкими, крошечными созданиями. Мыши уже приелись ему — мягкие, водянистые и совершенно безвкусные. Он жаждал другого.

Больше всего ему хотелось съесть летучую мышь.

Он мечтал снова охотиться по-настоящему.

В искусственных джунглях был еще один узник, летучая мышь по имени Тробб. Их обоих поймали, когда они охотились в одной части джунглей. Готу никогда не нравился Тробб: он не был королевской крови — слабая, жалкая тварь, которая питается объедками, полуразложившейся падалью. Он даже не сопротивлялся, когда люди поймали его.

Гот сразу же пометил свою территорию, загнав Тробба в тесный угол. Время от времени он отбирал у Тробба мышей, не потому что был голоден, а просто чтобы посмотреть, как Тробб, хныкая, кидается наутек. Иногда он подумывал съесть Тробба — так отчаянно ему хотелось полакомиться мясом летучей мыши. Но Тробб был ему нужен. Тробб поможет ему освободиться.

Сегодня ночью он станет свободным.

Со своего насеста он увидел, как Человек приблизился к невидимой стене и открыл потайную дверь. Гот ночь за ночью наблюдал, как он это делает. Сначала он думал, что это и есть путь на волю. Когда за ним никто не следил, он нашел эту почти незаметную дверцу и попытался открыть ее, ударял ее головой, царапал когтями твердую гладкую поверхность. Но ничего не вышло — это было ничуть не легче, чем разрушить всю стену.

Потом, однажды ночью, он почувствовал струю холодного воздуха в джунглях. Немного покружив, он нашел источник этого воздуха. В черном потолке была маленькая металлическая решетка, сквозь которую тянуло свежим воздухом. Гот отчаянно старался протиснуться в одну из ячеек, но он был слишком крупный и не смог этого сделать. Быстрее и проще сделать это с чьей-то помощью.

— Ты хочешь выбраться отсюда? — спросил он однажды своего соседа.

— Конечно, — робко ответил Тробб. — Но как?

— Делай, что я скажу, и скоро мы окажемся на свободе.

Теперь каждую ночь, когда люди уходили, две летучие мыши подлетали к решетке и зубами и когтями отковыривали кусочки бетона и пластика вокруг нее. И с каждым днем решетка держалась все слабее.

Человек положил на землю около дюжины мышей, вышел и крепко запер дверь. Затем он уселся возле невидимой стены и стал наблюдать за ними. Гот ненавидящим взглядом смотрел на него. Почему он не уходит? Неужели что-то заметил?

Тробб уже спустился к мышам и торопливо старался съесть как можно больше, пока не появится Гот. Гот совсем не хотел есть, но знал, что сегодня ночью ему понадобятся силы. Он неторопливо подлетел к Троббу и оттолкнул его. Он ел быстро, иногда разрывая мышей на куски резкими движениями челюстей, иногда проглатывая целиком.

— Возвращайся на свое место и притворись спящим, — шепнул он Троббу.

Насытившись, он взлетел на ветку и повис вниз головой, как будто тоже уснул. В ожидании он тешил себя мыслями о том, как вырвется на свободу. Он вернется в джунгли и вновь соединится со своей семьей. Его будут славить как великого героя, который освободился из Человеческой тюрьмы!

Наконец Человек встал и ушел, за невидимой стеной стало темно. Гот снялся с насеста.

— Давай! — скомандовал он Троббу.

Вместе они взлетели к потолку и вцепились когтями в металлическую решетку. Они тянули ее изо всех сил, пытаясь оторвать, но решетка держалась крепко.

— Просунь сквозь нее крылья! — приказал Гот.

Вдвоем они продели крылья сквозь ячейки и снова потянули, но решетка по-прежнему не двигалась с места.

Тогда они опять вцепились в нее когтями и яростно замахали крыльями. На шерсть Гота и Тробба посыпалась пыль.

— Сильнее! — рычал Гот. — Сильнее, если хочешь выбраться отсюда!

Наконец Гот с облегчением почувствовал, как решетка поддалась, осыпав их обломками бетона. Это оказалось труднее, чем он предполагал, его крылья угрожающе изогнулись. Гот и Тробб рванулись назад — решетка падала прямо на них. Тробб сумел вывернуться из-под нее, а когти Гота застряли в узких ячейках.

— Зотц! — воззвал он.

И тут же когти освободились, и он отпрянул в сторону. Решетка рухнула на влажную землю.

Гот вцепился в лиану, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Зотц пришел к нему на помощь.

— С тобой все в порядке? — услышал он голос Тробба.

— Только не благодаря тебе.

Гот подлетел к отверстию, уцепился за край и просунул в него голову. Прохладный, свежий ветерок скользил по его гладкой шерсти. Гот не учуял в нем знакомых запахов, но все равно это был вестник свободы. Он послал звуковой сигнал, и вернувшееся эхо превратилось в картину в его сознании.

Впереди была металлическая труба, поднимающаяся вверх. Она была слишком узкая, чтобы он мог расправить крылья во всю ширь, а стены до того гладкие, что за них невозможно было уцепиться когтями.

— Надо лететь вверх. Тробб заскулил от страха.

— Оставайся здесь, если хочешь, — сказал Гот, карабкаясь вверх. Его тело дрожало от напряжения, он так часто бил крыльями, что их почти не было видно, — пятнадцать, двадцать, двадцать пять взмахов в секунду.

Он поднимался по трубе вверх, как темный дух Подземного царства; челюсти свело от напряжения, в уголках рта пузырилась слюна. Он не слышал ничего, кроме тяжелых ударов собственного сердца. И когда ОН уже подумал, что крылья вот-вот не выдержат, труба сменилась горизонтальным туннелем. Задыхаясь, он упал на его металлическую поверхность.

Но отдыхать времени не было. Повернувшись лицом к ветру, он пополз вперед по гладкому полу, не заботясь о том, сумел ли Тробб подняться за ним. Здесь ток воздуха был сильнее, и Гот снова попытался уловить знакомые запахи джунглей, но тщетно. Неважно — он почти у цели.

Откуда-то издалека доносился странный звук — резкое, ритмичное шарканье, которое становилось все громче: шрт-шрт-шрт-шрт-шрт-шрт.

Гот завернул за угол, и в лицо ему ударил поток воздуха, заставивший его на мгновение зажмуриться. В конце туннеля, за сетчатым экраном, вращались огромные изогнутые лопасти, острые как ножи.

— Что это? — удивленно спросил подоспевший Тробб.

— Думаешь, я что-нибудь знаю о людях? Наверное, какая-то штука, чтобы держать нас взаперти.

— Она изрубит нас на куски!

Гот не обратил на его слова никакого внимания. За этими лопастями виднелась ночь. Он чувствовал ее запахи. Зотц не допустит, чтобы он погиб. Гот внимательно прислушался, сосредоточившись на вращении лопастей. Сетка не помешает, сквозь нее можно пролезть, сложив крылья. Но вот лопасти…

Они вращались по кругу в конце квадратного туннеля, и в углах этого квадрата оставалось небольшое свободное пространство. Гот мысленно прикинул его размеры.

— Пролезем, — сказал он Троббу.

— Что?

— Посмотри, вон там, в нижнем углу, можно пролезть. Лопасти тебя не достанут.

Он не был в этом полностью уверен, поэтому хотел, чтобы Тробб пошел первым. Пусть от него будет хоть какая-то польза.

— Может, есть другой путь? — боязливо пробормотал Тробб. — Другой туннель?..

Гот придвинулся к Троббу вплотную.

— Делай, как я говорю! — прошипел он. Жалобно поскуливая и поминутно оглядываясь,

Тробб медленно пополз вперед. Крепко прижав к дрожащему телу крылья, он приблизился к сетке. Уже наполовину протиснулся сквозь нее и вдруг замер, словно загипнотизированный, глядя на вращающиеся лопасти.

Шрт-шрт-шрт.

— Они крутятся слишком быстро, — срывающимся голосом произнес он, вжав голову в плечи. — Меня засосет внутрь.

Шрт-шрт-шрт.

— Давай, пошевеливайся!

— Я не могу.

Гот укусил Тробба за хвост. С визгом тот рванулся вперед. Гот слышал, как огромные лопасти мягко разрубают воздух. Когда одна из них зацепила Тробба и срезала с плеча клок шерсти, тот заорал от ужаса, но уже проскочил мимо лопастей, целый и невредимый.

Сердце Гота неистово билось. Он быстро пролез сквозь сетку, глубоко вздохнул. Лопасти вращались так быстро, что казалось, воздух вращается вместе с ними.

Выбрав момент. Гот рванулся вперед.

Шрт.

Взмах лопастей прогремел в ушах, слегка оглушив его.

Но он проскочил мимо, не задев их. И вот он уже снаружи, он вырвался из Человеческой тюрьмы!

— Свободен! — торжествующе взревел Гот, но крик застрял у него в горле.

Где же джунгли?

Множество ярких огней, потоки незнакомых звуков ошеломили его. Вокруг высились огромные, сияющие огнями каменные башни. Гот описал небольшой круг, пытаясь понять, где находится. Он ожидал, что его будут приветствовать джунгли — знакомые приметы, запахи густого, влажного леса, крики братьев и сестер.

Но эта местность совершенно чужая ему. Шум внизу почти непереносим, он пульсировал в ушах и мешал Готу что-нибудь увидеть. Он лишь смутно улавливал внизу какое-то движение.

Вдруг он почувствовал, что вокруг ужасно холодно. В джунглях никогда не бывало так холодно. Его ненависть к людям стала еще сильнее. Куда они увезли его? В панике он взглянул на звезды.

И не смог узнать ни одной.

А где же луна? Гот поднялся выше, надеясь увидеть джунгли хотя бы на горизонте. Однако внизу расстилалось только бескрайнее море огней.

«Может быть, — подумал он в страхе, — в этих местах нет луны, нет ни востока, ни запада, ни севера и ни юга».

— Где мы? — запричитал Тробб.

Но тут наконец среди облаков показалась луна, и Гот немного успокоился. Она была точно такая же, какую он знал, со знакомыми линиями и пятнами.

— Люди завезли нас из джунглей, — сказал он Троббу. — На север. — Он слышал рассказы об этих краях, ужасные рассказы.

— Здесь слишком холодно. Давай вернемся, — сказал Тробб.

— Куда? — прошипел Гот. — Обратно в тюрьму?

— Там по крайней мере тепло.

— Нет, я намерен вернуться в джунгли.

— Но мы даже не знаем, далеко ли они.

Гот с презрением посмотрел на Тробба. Первоначально он собирался съесть его, как только они выберутся наружу. Устроить себе маленький праздник по случаю победы. Но теперь, в этой незнакомой обстановке, он решил пока не убивать его. Гот не мог полагаться только на себя, ему снова может понадобиться помощь. Придется пока не трогать это никчемное существо.

— Мы должны найти дорогу домой, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — И мы найдем ее, клянусь Зотцем!

— Мы замерзнем.

— Заткнись! — оборвал его Гот.

Было холодно, и ему нужно много пищи, больше, чем обычно. Пища помогает сохранить тепло. Он пошарил локатором вокруг. Возвратившееся эхо принесло ему изображение птиц, сидящих на карнизах высокой квадратной башни.

Голуби. Много жирных, больших голубей.

Гот поджал когти и бросился вперед.

 

Голуби

Шейд и Марина летели над городом, пораженные открывающимся перед ними зрелищем.

Бесконечная сеть огней уходила к самому горизонту. В какой-то момент Шейду даже почудилось, что эти огни на самом деле звезды и он летит вниз головой. Внизу грохотали машины — гудки, металлический скрежет, казалось, насквозь пронизывали воздух.

Шейд очень устал. Они ничего не ели с тех пор, как влетели в город. Здесь почти не было насекомых, а те, которых удавалось поймать, были какими-то противными на вкус. Больше всего он хотел поскорее найти метку, определить нужное направление и выбраться из этого неприятного места.

Впереди на сотни футов поднималась в небо огромная квадратная башня.

, Эта башня была не похожа на маяк. Она вся была украшена выступами и резьбой, с множеством окон.

светящихся и темных. На одной стороне, почти на самом верху, располагался большой светящийся круг — больше и ярче, чем луна. Внутри круга виднелись какие-то черные метки. Шейд издалека слышал равномерное щелканье, доносящееся из-за крута. На вершине высилась маленькая башенка, на которой рядами располагались узкие окна.

— Что это? — нетерпеливо спросила Марина.

Шейд вызвал в памяти звуковую карту и попытался найти в ней что-то похожее. Высокая башня, заостренная башенка — что-то такое было…

Вдруг из-за круга раздались удары, он которых Марина и Шейд вздрогнули. Бом! И снова: Бом! бом! И все затихло.

— Звук с маминой карты! — возбужденно воскликнул Шейд. — Это то самое место!

Они подлетели к башенке и опустились на узкую деревянную перекладину, прибитую поперек узкого окна. Шейд стал внимательно рассматривать силуэт башенки на фоне ночного неба.

— Нет, — сказал он, — это что-то другое. — И вдруг вспомнил: — Металлический крест. На этой башне нет креста. Мы ошиблись.

— Шейд! — тихо произнесла Марина. — Ты чувствуешь запах?

Только теперь Шейд заметил слабый неприятный запах, шедший из окна. Внезапно между сломанными дощечками просунулась большая голова с хохолком, и острый клюв цапнул его за предплечье. Шейд смотрел на круглый блестящий глаз, слишком ошеломленный, чтобы чувствовать боль. Потом понял, что его тянут с перекладины внутрь башенки через окно.

Его, колотя крыльями, грубо затащили внутрь. Он видел только беспорядочное мелькание: окна, деревянные планки, множество незнакомых птиц — все это вертелось перед ним, в то время как его волокли ниже и ниже. Предплечье было крепко стиснуто птичьим клювом.

— Мы поймали двоих! — раздался птичий голос. — Проснитесь! Проснитесь!

Наконец его куда-то бросили, минуту спустя рядом с ним со стоном упала Марина.

Они лежали в яме, покрытой липким птичьим пометом. Вонь была такая сильная, что Шейда чуть не вырвало. Птицы, которые поймали их, закрывали ловушку просмоленными дощечками.

— Будите капитана! — послышался голос наверху.

— Голуби! — выдохнула Марина.

— Ты видела их раньше? Она кивнула:

— Они живут в городе. Их здесь полно.

— Но… почему они не спят? Она затрясла головой:

— Кажется, они поджидали нас…

— Этого не может быть. Мы ничего не сделали. Ночь наша.

— Не похоже, что это их волнует. Нас поймал патруль. Такое уж наше везение.

Яма была не слишком просторная. Сквозь щели между неплотно пригнанными деревянными планками пола Шейд видел свет и слышал ритмичный стук. Он догадался, что свет исходит от того странного светящегося круга на башне.

Он взлетел к дощечке, закрывающей яму, и толкнул ее. Дощечка не сдвинулась с места. На ней стояли голуби, Шейд видел кончики их когтей по краям. Этим путем отсюда не выбраться.

— Что они собираются сделать с нами? — прошептал он, поворачиваясь к Марине.

Вдруг доска отодвинулась в сторону, и двое голубей-стражников схватили их, выволокли из ямы и бросили на пол. Шейд съежился рядом с Мариной и беспокойно огляделся по сторонам.

Они были в самом низу башенки. Наверху, образуя гигантскую сеть, перекрещивались деревянные балки. На балках, ворча и сердито хлопая крыльями, сидело множество птиц.

— Дайте больше света! — прокричал один из стражей.

Шейд увидел, как два голубя притащили большую просмоленную щепку, и вдруг в башне взвился столб слепящего света. Он зажмурил глаза, прислушиваясь к ужасной суете и пытаясь найти какой-нибудь выход из положения.

Невозможно проскочить невредимыми мимо такого скопища птиц. Голуби были не такие большие, как совы, но все же намного больше Шейда — с мощными грудными клетками, сильными крыльями и странно мерцающими глазами-бусинками.

Вся башенка была наполнена низким, угрожающим ворчанием птиц: курр, курр, курр — от него у Шейда мороз пробегал по коже.

Вдруг на одной из нижних балок птицы раздвинулись в стороны, и в освободившееся место опустился большой голубь с выпяченной вперед грудью и высоко поднятой головой.

— Докладывайте, сержант.

— Есть, капитан. Мы поймали этих двоих как раз около башни, — отрапортовал один из голубей, кивком головы указывая на съежившихся пленников.

— Отличная работа, сержант! — Капитан сверху посмотрел на Шейда и Марину. — Это те, которых ты видел, рядовой?

Тощий голубь-солдат слетел вниз и стал разглядывать Шейда и Марину. В его правом плече зияла рваная рана, которая до сих пор кровоточила; он казался чрезвычайно возбужденным и испуганным — голова дергалась из стороны в сторону, глаза горели.

— Нет, — сказал он и вдруг громко расхохотался: — Эти двое? Нет! Нет, нет и нет! Они слишком маленькие. Те, которых я видел… — Он вздрогнул от ужаса и перестал смеяться, в измученных глазах мелькнул страх. — Они огромные, сэр. Они громадные, а размах крыльев не меньше трех футов…

. — Довольно! — сердито оборвал его капитан; другие голуби испуганно поворчали и замолкли.

Шейд почувствовал слабость и беспомощно посмотрел на Марину. О чем они говорят? Летучая мышь с трехфутовыми крыльями…

— Где другие летучие мыши? — гаркнул сверху капитан. — Отвечай!

Шейд не знал, что сказать. Какие летучие мыши? Он говорит о сереброкрылах?

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Стражник больно клюнул его, и Шейд вскрикнул. — Что вы делаете около нашего убежища?

— Мы мигрируем, — сказала Марина. — Мы пытались найти метку, которая поможет нам найти дорогу на юг. Мы думали, что это та самая башня, а оказалось…

— Кто убил двух воинов сегодня ночью? Летучие мыши убили голубей? Шейд сглотнул.

Они не могут… но как же трехфутовые крылья? Наверное, это ошибка. Летучие мыши не бывают такими большими.

— Мы не знаем.

— Где ваше убежище?

— Мы…

— Сколько вас?

Шейд посмотрел на Марину. Объяснять что-либо бессмысленно: их не слушали, и он испугался. Испугался их острых клювов, их гнева, который прокатывался по башенке, как раскаты грома.

Страж слетел к капитану:

— Сэр, прибыл посланник.

— Отлично! — Капитан повернулся к Шейду и Марине: — Сейчас вы убедитесь, что посланник не так терпелив, как я.

Темная тень появилась в одном из окон, и Шейд различил очертания огромной совы. Позади нее, снаружи, кружили два воина.

— Дела хуже некуда, — тихонько шепнул он Марине.

Сова-посланник беззвучно влетела в башенку, окинув голубей пренебрежительным взглядом. Ее голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, клюв был хищно изогнут. В башенке стало тихо, и капитан полетел вверх приветствовать гостью.

— Добро пожаловать, посланник. Благодарю вас за то, что прибыли так быстро.

— Вы уже поймали убийц? — произнесла сова низким, рокочущим голосом.

— Нет, посланник, они слишком маленькие, но…

— Где они? — Сова опустилась на палку у самого пола. Ее плоские желтые глаза остановились на Шей-де и Марине.

Шейд задрожал.

— Это шпионы! — пророкотала она,

— Нет! — запротестовал Шейд.

— Они еще отрицают это! — возмущенно гаркнул капитан, а остальные птицы захлопали крыльями и загомонили.

— Тогда почему вас поймали около убежища голубей? — спросила сова.

— Мы потерялись!

— Вы знаете что-нибудь о летучих мышах, которые убили голубей?

— Нет, — не задумываясь ответил Шейд.

— Возможно, они собирают сведения для следующего нападения, — сказала сова капитану. — Держите своих солдат в готовности.

— Хорошо, посланник.

— Они говорили вам, где находятся другие?

— Нет.

— Все ясно.

Сова снова посмотрела на Шейда.

— Сереброкрыл, — сказала она задумчиво. — Откуда ты?

Шейд молчал.

— Отвечай! — заорал капитан.

— Из северных лесов.

— Я так и думала. Один из тех, кто злонамеренно нарушил закон, смотрел на солнце.

Возмущенное бормотание прокатилось по башенке.

— Несколько ночей назад мы дотла сожгли их убежище. Я подозреваю, что именно они ответственны и за это зверское преступление, капитан. Возможно, это что-то вроде акта мести.

— Мы уничтожим их! — выкрикнул капитан.

— Нет, если они вроде тех, что я видел, — пробормотал солдат с раной на плече. И рассмеялся коротким, сдавленным смешком.

— Довольно, рядовой! — рявкнул капитан.

— Я не хочу еще раз сражаться с ними, капитан. Я не… у них когти и зубы, как…

— Молчать!

— Горгульи, вот кто они… ожившие горгульи с собора… Я видел…

— Солдаты, уведите его прочь! — Капитан сконфуженно повернулся к сове. — Рядовой Сандерс склонен преувеличивать.

— Летучие мыши не имеют права соперничать с птицами, — невозмутимо сказала сова и объявила: — Я принесла приказ короля Северных областей. Слушайте. Небо объявляется закрытым. Убийство птиц — враждебное действие со стороны летучих мышей, и мы ответим тем же. Закон нарушен.

Сова повернулась к Шейду и злобно посмотрела на него:

— Вы больше не находитесь под защитой ночи. Любая летучая мышь, замеченная в небе днем или ночью, обречена на смерть. Мы не потерпим таких

111 враждебных поступков. Наши посланцы уже несут это известие всем в городе, а потом полетят дальше с быстротой, на какую способны их крылья.

— Вы не сделаете этого! — в ярости закричал Шейд.

Закрытые ночи. Значит, теперь им нигде нет спасения. Он подумал о своей матери, о всей колонии. Удалось ли им улететь достаточно далеко или указ их настигнет? Теперь он тем более должен догнать их.

— Это уже сделано, маленькая летучая мышь, — сказала сова. — И если ты хоть немного дорожишь жизнью, скажи нам, где найти убийц.

— Я ничего не знаю.

Сова повернулась к капитану:

— Я должна доложить об этом на королевском совете. Пытайте этих двоих, пока они не заговорят, а потом пошлите за мной.

— Да, посланник.

Сова расправила крылья и, когда голуби подобострастно расступились, царственно вылетела через окно и исчезла в ночном небе.

— Приготовиться к ампутации! — приказал капитан.

Шейд почувствовал, как все его тело обмякло, ноги подкосились.

— Что это значит? — спросила Марина. — Ампутация?

— Не знаю, — заикаясь, пробормотал Шейд. — Я не…

— Бей! — слышалось монотонное грозное бормотание птиц. — Бей, бей, бей!

Вж-ж-ж-ж-жик!

Шейд похолодел от ужаса. Несколько голубей точили клювы о камень.

Вж-жик! Вж-жик!

Шейд понял: они заклюют их.

— В наказание вы лишитесь крыльев, — спокойно объявил капитан. — Но вы сможете уползти к своим друзьям и рассказать им, что голуби этого города никогда не забудут такого оскорбления.

— Держите их крылья! — закричал один из стражей. — Придавите их к земле!

Голуби слетели со своих насестов и стали окружать пленников плотной толпой. Они лишат его крыльев, и он никогда больше не сможет летать, никогда не вернется к своим. Шейд почувствовал себя беспомощным, как будто внезапно оказался на ярком свете.

Свет.

— Давай за мной! — шепнул он Марине.

Шейд прыгнул вперед и, перескочив через кольцо голубей, приземлился позади них, совсем близко к ослепительному столбу света. Он зажмурил глаза, затем широко расправил крылья, отчего мгновенно стал казаться втрое больше, и оскалил зубы, издав леденящий кровь визг. Три голубя в изумлении и ужасе шарахнулись от него. Марина приземлилась рядом с ним. Шейд ощутил неровную поверхность просмоленной щепки.

— Толкай! — крикнул он ей. — Гаси свет! Вместе они вонзили когти в дерево и толкнули.

Щепка заскользила по полу и упала.

— Держите их! — заорал капитан. — Хватайте за крылья!

Но башенка уже погрузилась в непроглядную темноту. Теперь у Шейда и Марины появилась возможность спастись — единственная возможность. На некоторое время голуби совершенно ослепли. Действовать нужно не мешкая.

— Летим! — шепнул он Марине.

Они беззвучно поднялись в воздух. Шейд быстро обшарил башенку локатором: серебристая сеть балок, охваченные паникой ослепшие голуби, призрачные тени их крыльев. Он заметил ближайшее окно, манящий прямоугольник темноты. И понял, что нужно делать.

Голуби в смятении метались, натыкаясь друг на друга. Резко дергая крыльями из стороны в сторону, Шейд обогнул одну балку, потом другую. В голову ему ткнулся какой-то голубь. Неожиданный удар оглушил Шейда, и он врезался в деревянную балку.

— Один попался! — торжествующе закричал голубь.

— Шейд! — послышался позади отчаянный крик Марины.

— Лети! — крикнул он в ответ. — Я за тобой. Но он чувствовал, что тяжелые крылья голубя

придавливают его все сильнее. Шейд вонзил зубы в птичье крыло и прокусил его. Голубь вскрикнул от боли, и его хватка ослабла.

Шейд соскочил с балки и несколько секунд падал вниз, пока наконец не пришел в себя. Где Марина? Он огляделся вокруг и увидел ее тонкий силуэт, мелькнувший в одном из верхних окон. Она уже снаружи. Какой-то голубь попытался преградить ему путь, но Шейд метнулся в сторону и вылетел в окно.

 

Сторож шпиля

Шесть голубей бросились в погоню за Шейдом и Мариной.

Шейд обернулся и увидел силуэты птиц на фоне ночного неба.

— Как думаешь, мы сможем от них уйти? — спросил он.

— По-моему, нет! — пропыхтела Марина.

— Но они же ночью почти ничего не видят!

— Здесь хватает света.

Она была права. Эта ночь была совсем не такая, как в лесу. Город сиял огнями. Они вились вокруг башен, горели на плоских крышах, в узких улочках. Сквозь ликование — он вернулся в родную ночь — пробивался смутный страх. Раньше ни одна птица не могла поймать его. Он был маленький, темный, как ночное небо, быстрый, как падающая звезда. Однако голуби упорно преследовали их.

— Давай за мной! — крикнула Марина.

И ринулась вниз, в глубь города. Шейд последовал за ней мимо светящихся стен и ревущих машин. Куда мы?

— Туда, где темно.

Оки нырнули в узкий переулок между двумя невысокими домами, обогнули угол и прижались к покрытой сажей кирпичной стене, вцепившись в нее когтями. На всякий случай Шейд укрыл Марину крылом, и орш стали почти невидимы в темноте. Затаив дыхание, они смотрели, как голуби кружили над переулком.

— Куда они полетели? — спросил один.

— По-моему, сюда.

— Давай проверим.

Два солдата уселись на краю крыши, поворачивая головы из стороны в сторону и прислушиваясь.

— Слишком темно, — сказал первый солдат. — Я ничего не вижу.

— Мы потеряли их, — ответил второй.

— Давай вернемся.

— Капитан будет недоволен.

— А что если прилетят те огромные летучие мыши?..

— Забудь, о чем болтал Сандерс. Он врет. Таких мышей не бывает.

— Тогда кто убил наших? Ты же видел рану на плече Сандерса.

— Может, у них было оружие, как ты думаешь?. — Сандерс сказал, они унесли тела убитых в когтях.

Второй голубь ничего не ответил.

— Ладно, давай вернемся. Зови остальных. Через несколько часов станет светло. На рассвете можно послать на поиски другую команду.

И ОНИ взлетели, улетели прочь. Шейд глубоко вздохнул. Ему казалось, что он не дышал целую вечность. Марина оттолкнула его крыло.

— Ты чуть не задушил меня! — сказала она возмущенно.

— А неплохо получилось, — ответил Шейд, ухмыляясь. Он так радовался, что они сбежали из плена и что его крылья по-прежнему целы и невредимы.

— Мог бы сказать мне спасибо, — возмутилась Марина. — На открытом месте они бы нас поймали.

— Ну ты даешь! Ведь это я погасил свет и вызволил нас из этой вонючей ловушки!

— Да, это ты здорово придумал, быстро соображаешь, — согласилась она.

— Точно.

— Нам повезло, — прибавила она. — Повезло, что мы остались живы.

Шейд пожал плечами:

— Они не слишком выносливые. И летают не бог весть как, правда? Я думаю, они не быстрее нас, очень шумные и маневрируют плохо. Здорово мы удрали!

— Они вернутся за нами.

Шейд вздохнул — она слишком рассудительна. Начался тихий, ласковый дождик, и Шейд вдруг почувствовал, что смертельно устал.

— Нам нужно отыскать башню с крестом, — сказал он. Но как ее найти? Больше всего на свете ему хотелось выбраться из города.

— Давай сначала поищем пристанище на день. Я не желаю, чтобы на рассвете меня поймали, ведь теперь все городские птицы будут охотиться на нас.

Закрытое небо… Шейд, словно наяву, снова услышал слова совы. Теперь они никогда не будут в безопасности. Всю жизнь он считал ночь безопасной, и вот теперь его лишили возможности выжить. И все потому, что голуби сказали, что летучие мыши убили двоих из них. Гигантские летучие мыши.

— Кто такие горгульи? — спросил он Марину.

— Не знаю. Ты думаешь о том, что сказал тот голубь?

— Может, они и вправду сделали это. — Ему хотелось, чтобы и на самом деле существовали такие большие летучие мыши, которых боятся голуби. Может быть, они даже смогут сражаться с совами.

Шейд оглядел здание.

— Может, укроемся под крышей? — предложил он.

— Нет. Вокруг слишком много голубей. Лучше на дереве.

Они поднялись выше, чтобы получше оглядеть окрестности, и полетели к обрамленной деревьями площади. Посреди нее возвышалось огромное каменное здание, не похожее на другие. Больше всего оно напоминало скелет огромного скрюченного зверя, голова которого склонилась к земле. Впереди, словно острые лопатки, возносились вверх две башни из шероховатого камня. Крутая остроконечная крыша, которую поддерживали ребристые каменные арки, напоминала вытянутый гребень. И наконец, в конце здания поднималась самая высокая башня, которая суживалась, как костлявый хвост животного.

Шпиль башни венчал металлический крест, в свете городских огней отливающий серебром.

— Марина, это она, та башня! — воскликнул Шейд.

Обрадованный, он стал внимательно рассматривать шпиль, выискивая место, куда можно опуститься, — и вдруг в ужасе рванулся назад.

— Посмотри! — крикнул он.

У основания шпиля, изогнувшись, сидело существо, похожее на огромного демона. Над спиной «демона» поднимались острые крылья, огромные глаза мерцали. Дьявольские челюсти были вытянуты вперед и широко раскрыты, будто готовясь проглотить жертву, изо рта стекала слюна.

— Это они! — выдохнула Марина и быстро полетела прочь.

Шейд перекувырнулся в воздухе и, напрягая все силы, бросился за ней, каждую минуту ожидая, что чудовище настигнет его и смертоносные челюсти вот-вот сомкнутся. Но ничего не происходило. Еще секунда… еще… Не в силах больше терпеть этот ужас, он оглянулся.

— Подожди! — крикнул он Марине. — Почему они не двигаются?

Марина настороженно кружилась неподалеку.

— Может быть, они нас не заметили?

— Да я почти влетел ему в пасть! Действительно, если бы они были так опасны, его

бы уже разорвали на части. Шейд стал разглядывать их внимательнее. Неподвижные, словно камни, они располагались по четырем сторонам шпиля.

— Это гигантские летучие мыши, — прошептал Шейд изумленно.

Он облетел шпиль и внимательно рассмотрел всех четырех чудовищ, глядящих в темное небо.

— Они неживые! — крикнул он Марине.

Ему стало смешно. Это огни города заставили сверкать их глаза. А слюна, капающая из пастей, — всего лишь дождевая вода. Марина осторожно подлетела к нему.

— Но кто они? — пробормотала она удивленно.

— Это горгульи, — глухим голосом ответило одно из чудовищ. — Их сделали люди.

Шейд снова метнулся назад; голос явно исходил из широко раскрытой пасти.

— Влетайте внутрь, — послышался голос, и Шейд понял, что говорит летучая мышь.

Теперь Шейд увидел, что каменная глотка чудовища продолжалась дальше, внутрь шпиля, как туннель.

— Ты предлагаешь мне лезть туда? — сказала Марина.

— Это нужная нам башня. Здесь есть крест и все остальное. А внутри сидит какая-то летучая мышь.

— Не бойтесь, — раздался голос из глубины шпиля.

— Ну нет, с меня достаточно! — отрезала Марина.

— Подумай, — уговаривал Шейд, — там мы будем в безопасности. Так или иначе, моя колония использовала эту башню как метку, верно?

— Только ты первый.

Шейд понял, что она соглашается и он должен лезть первым. Он тяжело вздохнул. Все-таки страшно было подлетать к мокрой морде каменного чудовища. Шейд приземлился между рядами острых зубов, не будучи до конца уверен, что они не сомнутся вокруг него. Однако челюсти оставались неподвижными.

— Кажется, все нормально! — крикнул он Марине. Она осторожно опустилась рядом с ним, и они

вместе пробрались внутрь каменной глотки.

— Все хорошо, идите сюда, — снова послышался голос из темноты, и Шейд различил в конце туннеля очертания летучей мыши.

Туннель был мокрым от дождя, Шейд с Мариной торопились миновать его и поскорее выбраться на сухую поверхность. Наконец туннель закончился. Внимательно ловя эхо-сигналы, Шейд понял, что они находятся внутри шпиля; в просторном помещении виднелось несколько диковинных металлических предметов, похожих на огромные груши или луковицы, видимо полые изнутри. Они были подвешены на системе веревок, балок и зазубренных металлических колес.

— Меня зовут Зефир.

На деревянной перекладине висела летучая мышь — Шейд никогда такой не видел. Она была обыкновенного размера, но с ослепительно белой шерстью. Крылья тоже были светлые, почти прозрачные, видны были темные очертания предплечий, длинных тонких пальцев и даже сетка вен.

— Я альбинос, — объяснила летучая мышь, как будто поняла их изумление. — Мои шерсть и кожа не окрашены. И глаза тоже, когда я еще мог пользоваться ими.

Шейд посмотрел на тусклые от катаракты, светлые глаза Зефира.

— Устраивайтесь рядом.

Шейд и Марина взлетели выше и вонзили когти в дерево рядом с Зефиром.

— Те каменные чудовища, — спросила Марина,—

кто они?

— Их называют горгульями.

— Про них говорили голуби! — воскликнул Шейд. — Зачем они нужны?

— Это собор, — пояснил Зефир, — священное место людей, его построили очень давно. Я думаю, они сделали горгулий, чтобы отпугивать злых духов и демонов, о которых знают только люди. Но горгульи хорошо служат и нам. Птицы и животные опасаются приближаться к шпилю. Сотни лет мы используем это место как безопасное убежище, оно было для летучих мышей как бы почтовой станцией, помогало в путешествиях. Последние двадцать лет я являюсь Сторожем Шпиля.

— Вы здесь живете? — спросил Шейд.

— О да, круглый год.

— Тогда вы, наверное, видели мою мать, — заволновался Шейд. — Вместе с Фридой и всей колонией!

— Сереброкрылов я видел, — ответил альбинос. — Две ночи назад. Они оставались здесь недолго, только чтобы определить направление полета. — Говорил я тебе, это та самая башня, — торжествующе сказал Шейд Марине. — У них ничего не случилось? — спросил он Зефира.

— Ты детеныш, который отбился во время шторма?

Удивленный Шейд кивнул.

— Они сказали вам?

— Они думают, ты погиб.

Шейд почувствовал комок в горле. Бедная мама!

— Ладно, — сказал он, — я постараюсь догнать их. Вы знаете, каким путем они полетели?

— У тебя есть звуковая карта?

— Есть, но я не уверен, что все понимаю. Было бы намного проще, если бы кто-нибудь смог

объяснить, как сложить отдельные кусочки рассыпавшейся головоломки. Две ночи назад они были здесь. Он сильно отстал, нужно спешить. Шейд с надеждой посмотрел на Зефира:

— Если бы вы могли мне сказать…

— Боюсь, я ничем не могу тебе помочь. Свои звуковые карты колонии держат в большой тайне. Тебе это должно быть известно.

— Да, верно, — подтвердил Шейд, хотя не знал этого.

Альбинос нахмурился и перевел слепые глаза на Марину:

— Ты ведь не сереброкрыл? Я слышу, у тебя другая форма крыльев и шерсть другая — гуще, длиннее… Ты златокрыл, верно?

— Да, — сказала Марина, с удивлением переглянувшись с Шейдом. — Но я больше не принадлежу ни к какой колонии из-за…

— …из-за своего кольца, — закончил за нее Зефир, подняв голову. — Да, теперь я слышу… странный знак. Раньше я не слышал таких, как это.

— Вы видели другие кольца?

— Конечно. Можно? — Он протянул изогнутый коготь и дотронулся до кольца Марины. — Ты получила его недавно, так?

— Этой весной.

— Оно совсем другое, чем те, что я видел раньше.

Шейд с завистью посмотрел на Марину. Казалось, альбиносу интереснее разговаривать с ней, чем с ним.

— Вы знаете, для чего они? — спросила Марина.

— Это великая тайна, — сказал Зефир. — Это связывает тебя с людьми и…

— Фрида говорила, что это знак Обещания, — нетерпеливо перебил Шейд, но альбинос спокойно глянул на него затуманенными глазами, и Шейд смутился.

— Фрида много знает. Но я все же полагаю, что это больше, чем знак. Люди играют какую-то роль в том, что предсказывала Ноктюрна. Я верю, что они вернутся за теми летучими мышами, которых окольцевали. Они неспроста их отметили. Определенно люди собираются что-то дать им, но также я думаю, что они хотят от них что-то получить.

Шейд посмотрел на свое предплечье. Ничего. Никакого кольца. Почему его не выбрали? Когда он приведет Марину в свою колонию, она сразу же выделится изо всех. И все, что говорила ему Фрида о его исключительности, будет забыто. Шейд не хотел, чтобы его снова воспринимали как недомерка.

— А почему тогда многие летучие мыши боятся колец? — спросила Марина и рассказала Зефиру о златокрылах и серокрылах, которых они встретили по пути в город.

— Потому что они опасаются людей, — сказал Зефир. — Обычаи людей непостижимы, известно, что они нападали на летучих мышей, когда думали, что мы вредны, как злые духи. И я знаю точно, бывало, кольца убивали своих носителей. Потому ли, что сами кольца таковы или дело в природе летучих мышей, которые их боятся, никто не знает.

— У моего отца было кольцо, — сказал Шейд, — и он узнал о нем что-то важное, а потом…

— Он пропал этой весной на юге, я знаю, — сказал Зефир.

— Говорят, его убили совы. В колонии есть его друзья, может быть, они знают, куда он отправился.

— Ты знаешь, что ты ранен? — вдруг спросил Зефир.

Шейд внезапно ощутил боль в левом крыле. Внимательно рассмотрев его, он увидел на перепонке маленький прокол, из которого сочилась кровь, и почувствовал слабость.

— Какому-то голубю, видно, удалось клюнуть тебя.

— Удалось, — подтвердил Шейд вяло и добавил: — А откуда вы знаете, что это голубь?

— Хорошие уши, — сказал Зефир с легкой улыбкой. — Я слышу многое, что происходит в небе города. А сегодня ночью была ужасная суматоха. Визит посланника — событие из ряда вон выходящее. — И прежде чем Шейд начал задавать вопросы, продолжил: — Посмотрим, что можно сделать с твоей раной. Она, конечно, не очень серьезная, но тем не менее нуждается в лечении.

Он провел их к длинному камню, выступающему под окном, и уселся на куче сухих листьев. Сначала Шейд подумал, что листья случайно занесло внутрь ветром, но потом заметил, что это аккуратно сложенные кучки. Одни были свежими, как будто их только что сорвали, а другие такими старыми и хрупкими, что рассыпались, когда Зефир прикасался к ним носом. Здесь, на том же выступе, были и другие предметы: яркие ягоды, обломки веток, корневища с налипшей на них землей, насекомые, давно мертвые и совсем высохшие, жуки, которых Шейд никогда не видел и хорошо подумал бы, прежде чем их есть, — покрытые толстой чешуей, с острыми рогами на голове, а также множество земляных червей, личинок, ночных мотыльков.

— Для чего ему весь этот подозрительный хлам? — с недоумением шепнул Шейд Марине.

— Я их собираю, — ответил Зефир, услышав его слова. — Они не подозрительные и не хлам. Они очень полезные, поверь мне, — я прожил на свете больше тебя.

Шейд что-то смущенно проворчал. Ему следовало бы догадаться, что Зефир услышит. Он практически читал его мысли.

Через несколько минут альбинос вернулся с ягодами в одном когте и листьями — в другом.

— Расправь крыло, — велел он Шейду и принялся жевать ягоды, засунув их целиком в рот.

— Что вы делаете? — спросил Шейд.

Не отвечая. Зефир намазал рану кашицей из ягод. Шейд почувствовал жжение и дернулся:

— Эй!

— Это защитит от инфекции, попавшей в рану, и крыло быстрее заживет.

Зефир осторожно размазывал кашицу по всему крылу.

— И ягоды ему помогут? — спросила Марина.

— Это хорошее лекарство, — ответил Зефир. — А теперь тебе нужно поспать.

— Нет, — сказал Шейд, — мы не можем дольше оставаться здесь. Мы и так потеряли слишком много времени.

Но он чувствовал себя слишком изнуренным, крыло болело, и боль отдавалась в плече.

— Поверь мне, сереброкрыл, ты нуждаешься в отдыхе, — сказал Зефир. — К тому же сейчас ты не сможешь правильно определить направление, даже если очень захочешь.

Шейд ничего не понимал. Он собирался было попросить альбиноса объяснить, но увидел, что Зефир взял совсем крохотные кусочки листа, который принес с карниза. Лист был темно-красный, особенной формы, и Шейд никак не мог вспомнить, где он видел точно такой же. Раньше он никогда не обращал особого внимания на форму листьев. Ведь их нельзя было есть — по крайней мере так он тогда думал.

— Открой рот, — сказал Зефир. Шейд колебался.

— Это поможет тебе уснуть, — с безграничным терпением объяснил Зефир.

Шейд неохотно разомкнул челюсти и поморщился, когда альбинос влил несколько капель лиственного сока ему в рот. По крайней мере, на вкус листья не были отвратительными — у них вообще не было никакого вкуса.

— Ты будешь крепко спать остаток ночи, а крыло тем временем снова станет здоровым.

— Они собирались совсем продырявить нам крылья, — не без гордости сообщил он Зефиру. — Они сказали, что две гигантские летучие мыши убили голубей.

— Да, я подслушал одну сову.

— А теперь они закрывают небо! — внезапно вспомнив, воскликнул Шейд. Как глупо: нужно было сказать об этом раньше. Это важно. Но за последние часы произошло так много нового — он увидел горгулий, нашел нужную башню, встретил мышь-альбиноса…

— О закрытом небе я тоже знаю.

— Да, верно, — смутился Шейд. Он зевнул, затем снова оживился, вспомнив поразившие его слова раненого голубя: — А бывают такие огромные летучие мыши или это выдумки?

_ Поспи немного, — сказал ему Зефир. — Мы обсудим это следующей ночью.

Теперь Шейд ощущал тяжелое, приятное тепло, разлившееся по всему телу, и чудесное чувство защищенности охватило его.

Он почувствовал себя дома, в месте, напоминающем Древесный Приют. Он посмотрел на Марину: — По-моему, я сейчас усну…

Казалось, в башне стало очень темно — даже эхозрением. Шейд уже почти не различал металлических перекладин, — и он погрузился в безмолвную, непроницаемую черноту.

Гот опустился рядом с Троббом на край металлической трубы. Из темной глубины поднимался смрадный дым, но по крайней мере здесь было тепло. Это было лучшее убежище, которое им удалось найти на крышах этого проклятого города. Гот почти ничего не знал о Человеческих постройках, а времени до рассвета оставалось совсем немного.

Солнце. Теперь он по крайней мере сможет определить где находится юг.

Он должен научиться ориентироваться по этим северным звездам.

— Нам нужен проводник, — сказал он Троббу. — Кто-нибудь, кто научит нас разбираться в здешних звездах, — только тогда мы сумеем добраться домой. Нам надо найти летучую мышь.

 

Звёздная карта

Шейд открыл глаза и увидел склонившегося над ним Зефира.

— О, — сказал он, — а я думал, что засну. Альбинос рассмеялся:

— А ты и спал. Ты проспал целый день. Солнце только что зашло.

Шейд насупился. Ему казалось, что он всего мгновение назад закрыл глаза, но он действительно чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он вспомнил кровь, сочащуюся из раны, и посмотрел на крыло: ягодный сок превратился в бледно-опаловую пленку, боль почти не чувствовалась.

— Это снадобье из растений и вправду помогает, — сказал он, сгибая и разгибая крыло. — А где Марина?

— Внизу, в соборе. Она хотела посмотреть на людей. — Зефир указал на широкую трубу в середине пола.

— Что они делают внизу? — замявшись, спросил Шейд. Он никогда не видел людей.

— Они собираются здесь по вечерам, разговаривают и поют. Думаю, что они молятся. Пойди посмотри, если хорошо себя чувствуешь.

Шейд поднялся с каменного выступа, на котором спал, и сделал несколько кругов, проверяя крыло. Немного жестковато, и на виражах побаливает, а в остальном все нормально. Он осторожно спустился по трубе, и ему показалось, будто он очутился в брюхе огромного чудовища.

Никогда ему не приходилось находиться в таком колоссальном помещении. От пола к сводчатому потолку тянулись огромные колонны. На стенах таинственно мерцали узкие, высокие окна. Над полом на длинных цепях были подвешены светильники в круглых металлических сосудах. Он подумал об Обещании, вспомнил кольцо света, и нетерпение вновь охватило его.

Внизу, под светильниками, плотными рядами сидели люди; их лица были обращены на возвышение, где стоял человек в широкой одежде. Шейд примостился неподалеку от стропил, издающих низкий, гудящий звук.

Конечно, мама рассказывала о людях, но это были просто слова. Люди оказались выше, чем он ожидал, с большими и мощными конечностями. Шейд удивлялся: как это — жить и ничего не бояться? Не оглядывать постоянно горизонт, чтобы увериться, что никто на тебя не нападет?

Правда, у людей не было крыльев. Он долго и внимательно рассматривал их плечи и спины, чтобы окончательно убедиться в этом. На минуту он почувствовал к ним острую жалость. Как это ужасно — всю жизнь быть прикованным к земле, в то время как другие существа парят над тобой! Шейд не мог представить жизнь без полета. Наверное, они очень сожалеют об этом. А может, не понимают, чего лишены. Тут он вспомнил, что Фрида рассказывала о металлических машинах, которые позволяют им летать. Кажется, у них есть приспособления для всего. Они гениальны.

Шейд нашел Марину, которая внимательно наблюдала за людьми. Она даже не оглянулась, когда он приземлился рядом с ней.

— Я никогда не видела так много людей в одном месте! — выдохнула она, и на ее лице он прочел восторженное ожидание. Как будто вот-вот должно случиться что-то чудесное.

Вдруг люди разом встали и начали в унисон произносить какие-то слова низкими, торжественными голосами, заполнившими собор. Что они говорят? Странная, необыкновенная музыка распространялась от устройства из труб и поднималась ввысь, к хорам. Шейд страстно желал понять, что все это значит. Напряженная сосредоточенность, исходящая от людей, пронизывала воздух, и у Шейда по коже пробежали мурашки.

— Я хочу пойти к ним, — сказала Марина, и Шейда поразило выражение страстного желания, написанное на ее лице.

Шейд неловко дернул носом. Он не ощущал ее страсти, и это беспокоило его. Видно, все дело в кольце, которого у него не было.

— Когда моя колония отреклась от меня, — сказала Марина, — я всегда искала тех двоих людей, которые окольцевали меня. Однажды мне показалось, что я увидела их. Потом, как следует рассмотрев, поняла, что это не они. Но сначала я полетела за ними и видела, как они относятся к летучим мышам. Они боятся нас. Они размахивали руками, кричали, закрывали лица. — Марина коротко рассмеялась. — Можно сказать, совсем не обрадовались, увидев меня.

— Не все люди одинаковы, — произнес Зефир, неслышно подлетев к ним. — Те, что дают кольца, не испугаются нас.

— Если мы их найдем, — сказала Марина. Люди замолчали, и в соборе воцарилась тишина.

— Они сейчас молятся? — спросил Шейд Зефира.

— Думаю, да.

О чем им молиться? Разве им чего-то не хватает?

— Ты знаешь, они воюют, — сказал Зефир. Шейд с изумлением посмотрел на него:

— Воюют? Наверное, со зверями, ведь птицы слишком маленькие. С обезьянами? Или, может быть, с волками? Говорят, они очень сильные.

— Они воюют друг с другом.

Люди против людей — это было непостижимо.

— Почему?

— Этого я не знаю. Война слишком далеко отсюда. Но сейчас тебе нужно думать не об этом, а о том, что делают голуби. Они ищут вас.

— Здесь?

— О, не беспокойся. Голуби не осмелятся приблизиться к собору. Теперь они особенно боятся горгулий.

— Они думают, что горгульи ожили, — сказал Шейд.

— Прошлой ночью голубей убили настоящие летучие мыши.

— Кто они такие?

— Не знаю, — альбинос казался встревоженным. — Я лишь слышал, как они пролетали над городом. Они чужаки и вряд ли задержатся здесь надолго. Но они посеяли страх и рознь.

Шейд понял, что он говорит о закрытом небе, теперь летать одному особенно опасно.

— Но почему они напали на голубей? — спросила Марина.

— Как почему? — с негодованием воскликнул Шейд. — Вспомни, что голуби чуть было не сделали с нами. А совы сожгли наше убежище, убили моего отца. Они получили по заслугам.

— Может быть, ты и прав, — сказал Зефир. — Но это может привести к войне, а войны никогда не приносят ничего хорошего.

Шейд насупился. Зефир не может знать все. Что если нет другого выхода? Фрида говорила, что мы не выстоим против птиц, но если бы с нами были две гигантские летучие мыши? Может быть, этого достаточно, чтобы победить?

— Я все-таки думаю, что нам следует поскорее выбраться из города, — сказала Марина. — Как только Шейд определит направление… — Она выжидающе посмотрела на него.

Тот вздохнул. Он нашел нужную башню и крест. Но это не все. Необходим еще один кусочек головоломки, без которого ничего не получится.

Из-за каменных стен собора донеслись глухие удары, и Шейд навострил уши.

Бом…

И снова.

Бом…

Такой же звук они слышали в голубиной башне, и теперь Шейд был уверен, что именно его он слышал в маминой карте.

— Что это? — спросил Шейд.

— Так люди измеряют время. Один удар значит один час.

Бом… Бом…

Шейд начал вспоминать, сколько ударов звучало в маминой карте. Семь? Да, точно, семь. А прошлой ночью он слышал только три.

Бом, бом — уже шесть…

Затаив дыхание, Шейд ждал.

И наконец, последний:

Бом.

Семь ударов. Значит, сейчас то самое время. И эта башня — то самое место. Необходимо снова обдумать значение креста и шпиля.

— Пойдем! — крикнул Шейд и ринулся обратно в трубу, а оттуда, через глотку горгульи, наружу. Он стремительно выскочил из каменной пасти и взвился на самую верхушку шпиля.

Марина и Зефир едва поспевали за ним.

— По-моему, я понял! — выкрикнул Шейд. — Моя мама указала мне время и место, чтобы я смог определить новый курс по звездам!

Он повис вниз головой на горизонтальной перекладине креста. Ночь, к счастью, была ясная, звезды рассыпались по всему небу. Мамина карта была очень точной. Он должен смотреть из самого центра креста. Шейд немного подвинулся. Перекладины окружали металлическое кольцо. Крест внутри круга. Теперь он узнал это изображение!

Внутри кольца небо было разделено на четыре части.

— Это то, что мы ищем? — спросила Марина. Цепочка звезд проходила через три части круга.

Который из них нужен? Он еще раз представил звуковую карту. Звезды.

Небо поделено на четыре части.

Одна звезда, ярче других, сияла прямо перед ним.

Вершина правого квадранта!

Она должна быть там.

И она была именно там, где указывала карта, — самая яркая звезда. Их звезда.

— Я нашел! — ликующе закричал Шейд, указывая на звезду кончиком крыла. — Нам нужно держать курс прямо на нее! Очень просто, правда?

— Лететь по звездам довольно сложно, — сказал Зефир. — Ты же знаешь, они движутся.

— Движутся?

Конечно, они движутся. Он знал об этом, но от возбуждения забыл. Глупо. Звезды не просто прикреплены к небу. Мама объясняла, что они двигаются по кругу всю ночь. А больше он ничего не знал. Его еще не учили ориентироваться по звездам.

— Думаю, я смогу разобраться, — сказала Марина.

Шейд поморщился. Опять она оказалась в центре внимания. Он разгадал головоломку, а Марина теперь сделает самое важное.

— Мы будем определять курс каждую ночь в это время, — предложила Марина, окинув взглядом небо на западе. — Почти сразу после заката. Но как узнать точно? Ведь когда мы покинем город, не будет звона, который подскажет правильное время.

— Вам надо научиться измерять время самим, — объяснил Зефир. — Ваше тело знает, сколько времени проходит за один взмах крыльев. Звезды движутся с постоянной скоростью: однажды поняв это, вы сможете проверять курс всю ночь, используя эту звезду как путеводную.

— О, теперь я понял, — сказал Шейд беззаботно, хотя на самом деле это казалось ему чрезвычайно трудным.

— Вдвоем вы справитесь, — подбодрил их Сторож Шпиля.

Шейд окинул взглядом город: ночь больше небезопасна. Голуби наверняка разыскивают их. Мысль о том, что нужно снова лететь, наполнила его усталостью. Кто знает, когда они догонят колонию? На мгновение ему захотелось просто остаться здесь, вместе с Зефиром. Это было бы не так уж плохо. Безопасно и тепло всю зиму. И они наверняка многому научились бы у Зефира. Он, кажется, знает почти столько же, сколько Фрида.

— Вам лучше отправиться сейчас, сереброкрыл, — мягко произнес Зефир.

— Да, — сказал Шейд благодарно. Конечно, он должен держаться своего решения.

— Следуй за звездой своих родичей, — Зефир указал подбородком на звезду, которая тем временем сместилась немного вправо.

— Вы ее видите? — с изумлением спросил Шейд.

— Благодаря моим ушам, — просто ответила старая летучая мышь.

Шейд недоверчиво присвистнул. Как можно слышать звезды? Этого не может быть! Ведь они слишком далеко.

— Когда утрачиваешь одну способность, со временем развиваются другие, — сказал Зефир. — Ты не слышишь звезд только потому, что не уделяешь им достаточно внимания. Это лишь вопрос тренировки и настойчивости.

— Допустим, — сказал Шейд и отметил про себя, что надо внимательнее слушать все вокруг.

— Еще я вижу то, что находится вот здесь, — сказал альбинос, коснувшись белым когтем своей головы.

— Как это? — спросила Марина.

— Прошлое, будущее. Все дело в эхе. Если вы слушаете, можете услышать отражения вещей, которые случились только что, секунду назад, час назад. Если вслушиваетесь внимательно, вы можете услышать то, что происходило прошлой зимой, десять лет назад, как если бы видели это собственными глазами. То же самое и с будущим. Звук присущ всему, дело лишь в том, сколько времени он до вас шел; если слушать очень-очень сосредоточенно, можно услышать и звук, пришедший с края мира.

— А вы можете увидеть, догоним ли мы мою колонию? — внезапно спросил Шейд.

Альбинос чуть сгорбился и застыл, словно погрузившись в себя. Высокие уши встали торчком и широко раскрылись. Затем, глубоко вздохнув, он расправил бледные крылья, как будто они помогали ему уловить звук.

Шейду вдруг показалось, что обратная сторона крыльев Зефира потемнела. Он моргнул, удивляясь, что глаза сыграли с ним такую шутку. Может, на его бледных крыльях как-то отражалось небо? Однако крылья действительно стали почти черными, затем заискрились…

Зефир накрыл голову крыльями, потом весь скрылся под ними.

— Путешествие будет трудное и не такое, как ты ожидаешь. — Его голос доносился будто издалека. — Вы встретите неожиданных союзников, но остерегайтесь металла на крыльях… и… вы достигнете Гибернакулума…

Сердце Шейда радостно подпрыгнуло, но Зефир продолжал, голос его был совсем не веселым:

— …но другие тоже ищут его, мощные силы, и я не вижу, кто из вас придет первым, не вижу, что они несут — добро или зло… Твой отец, Кассел…

— Что? — воскликнул Шейд. — Что с ним? Альбинос мгновение колебался, прежде чем ответить:

— Он жив.

Зефир умолк и высунул голову из-под крыльев, затем быстро сложил их.

— Больше я ничего не могу услышать. Эхо очень слабое.

— Но не могли бы вы посмотреть, где… Зефир с сожалением покачал головой:

— Только то, что он очень далеко отсюда.

— Жив… — с изумлением пробормотал Шейд. В глубине души он всегда надеялся, что отец жив. Его мать и Фрида ошибались. Кассел просто пропал, но куда? Он беспомощно посмотрел на небо.

— Ну, прощайте, — сказал Зефир. — И желаю удачи.

— Спасибо, — ответил Шейд и взлетел со шпиля, Марина за ним. — Спасибо, что вылечили мое крыло, спасибо за все.

— До свиданья! — крикнула Марина.

Они летели высоко, надеясь, что все голуби уже в своих убежищах и на крышах никого нет. Шейд старался собраться с мыслями. Его отец жив… Было невозможно не думать об этом, но он знал, что отвлекаться нельзя. Он предельно сосредоточился, напрягая все свои чувства. Он обонял, слушал, осматривал ночное небо в поисках признаков какой-нибудь опасности.

Шейд и Марина поднялись выше самой высокой башни, и чудесный, мерцающий город простирался под ними. Шейд нашел путеводную звезду и повернул на нее.

— Ты видела обратную сторону крыльев Зефира? — спросил он.

— Я удивилась, но потом решила, что это просто игра света, — ответила Марина.

— Я тоже.

— Но…

— Ты думаешь, так было на самом деле? — спросил он.

Марина помолчала.

— Ты ведь тоже это видел, правда? — спросила она. Шейд кивнул:

— Его крылья снизу стали темными.

— Да, — подтвердила Марина. — Они стали черными'как ночь, и на них были звезды.

Гот смотрел вниз, на мерцающие огни. Они с Троб-бом уже больше часа кружили над городом в поисках летучих мышей. И не увидели ни одной. Может быть, летучие мыши не живут так далеко на севере? Эта мысль удручала его. Как тогда он найдет проводника? Как вернется домой?

Накануне Готу приснился сон. Он вернулся в джунгли, прекрасные, жаркие джунгли, и вдруг вокруг него оказались сотни летучих мышей — не таких как он, а маленьких, таких маленьких он никогда не видел. Они радостно кружились вокруг, выкрикивая его имя. «Что они здесь делают?» — удивился он. Но ликование и торжество переполняли его. Вдруг гигантские деревья, лианы и папоротники исчезли, и вокруг оказались стены. Человеческие стены, за одной из которых стоял Человек и улыбался ему.

Гот потряс головой. Он редко видел сны и относился к ним серьезно. Он был уверен, что таким способом с ним говорит Зотц. Что значил этот сон?

— Смотри! — шепнул Тробб. — Там, внизу.

Гот посмотрел вниз и удовлетворенно улыбнулся: летучие мыши.

 

Закрытое небо

— Ты СЛЫШИШЬ? — спросил Шейд Марину.

— Что?

— Кто-то летит, — Шейд обернулся и обшарил небо взглядом и локатором.

Никого.

Они наконец достигли края города, и Шейд очень устал. Он не мог поверить, что все обошлось благополучно. Дважды они издалека видели патрули голубей, один раз — силуэт совы на фоне восходящей луны. Их самих никто не заметил. Но теперь Шейд не мог избавиться от ощущения, что их преследуют. Кроме того, его беспокоил лунный свет: он отсвечивал серебром на его шерсти, а Марина иногда просто сияла.

Во всяком случае теперь они были далеко от океана. Шейд вдыхал запахи леса и полей, всматривался в знакомые очертания. Теперь он понимал, каково это — быть так далеко от мест, где можно охотиться, где всегда можно спрятаться.

— До сих пор не могу поверить, что мой отец жив, — сказал Шейд. — Но где он?

— Он пропал около Гибернакулума, верно? Значит, оттуда и надо начинать поиски.

— А что если его забрали совы? — Шейд слышал страшные рассказы о том, как совы заставляют летучих мышей прислуживать, строить им гнезда, а потом съедают их.

Марина с ужасом затрясла головой. Шейд знал, что, даже если ему удастся найти отца, спасти его от сов почти невозможно.

— Может быть, он вместе с людьми, — с надеждой сказала Марина.

Шейд улыбнулся. Это была утешительная мысль. Но тогда почему отец не вернулся, чтобы рассказать об этом Ариэли и остальным, рассказать ему? Не мог же он просто покинуть их всех?

Сова подкралась сзади, бесшумно взмахивая крыльями, и Шейд заметил ее только благодаря отвратительному запаху. Он закричал и бросился в сторону — ровно настолько, чтобы увернуться от когтей, но не от крыльев. Удар отбросил его к дереву и оглушил. Шейд стукнулся о ветку, сухая листва смягчила удар, и он вцепился когтями в древесину, чтобы не соскользнуть вниз.

Сова была прямо над ним и буравила его взглядом своих жутких глаз. Шейд начал карабкаться по ветке в надежде куда-нибудь спрятаться, но тут сова забила по ветке крыльями, и он едва не свалился с нее. Он увидел, как Марина бросилась на спину огромной птицы и пыталась царапать ее когтями и зубами сквозь густое оперение.

Сова в ярости закричала, вертя огромной головой, и ударила Марину кривым клювом. Марина разжала когти, сова смахнула ее крылом и снова повернулась к Шейду. Он с ужасом смотрел в ее желтые, плоские, как луна, глаза — но тут что-то большое и темное отшвырнуло птицу в сторону. Казалось, будто кусок ночного неба вырвался на свободу и накрыл птицу. Сова билась в агонии. Шейд увидел мощные черные крылья и когти; огромные челюсти открылись и сомкнулись вокруг шеи совы. Послышался ужасный хруст.

Это была летучая мышь.

Она выпустила сову, и та рухнула вниз. Мышь посмотрела на Шейда:

— Ты цел? Шейд кивнул.

— Спасибо, — прошептал он.

Горло его пересохло. Шейд почувствовал себя совсем крошечным. Летучая мышь была крупнее его по меньшей мере в четыре раза. Словно на самом деле ожила каменная горгулья. Но сходство было неполным. Эта летучая мышь была больше похожа на зверя — длинная морда, забрызганная кровью, большие глаза, странный, выступающий вперед нос.

Второй гигант, с размахом крыльев не меньше трех футов, кружился над ними.

— Меня зовут Гот, — сказал первый. — А это, — он небрежно кивнул, — мой спутник, Тробб,

— А я Шейд… — Он замолк и в тревоге огляделся. — Марина!

— Я здесь, — ответила Марина, кружась неподалеку и с беспокойством поглядывая на Гота и Тробба. — С тобой все хорошо, Шейд?

— Вы спасли мне жизнь! — Шейд взволнованно повернулся к Готу: — Вы летите из города, верно? Это вы убили двух голубей?

— Как ты об этом узнал?

— Голуби поймали нас, — сказала Марина, — и хотели узнать, кто вы.

— Они напали на вас? — нетерпеливо спросил Шейд.

Гигант расхохотался:

— Голуби? Нет. Просто мы проголодались. — Он наклонился над телом совы и вырвал из ее груди кусок мяса.

Шейд вздрогнул от неожиданности.

— Вы не едите мяса? — поинтересовался Гот, отрывая еще один кусок.

— Нет.

— Попробуйте.

— Нет, спасибо.

От тела совы шел одуряющий, тяжелый запах крови, и Шейд увидел, как Марина отступила на несколько шагов в сторону.

— Там, откуда мы родом, многие едят мясо, — объяснил Гот. — Сожалею, если это вас шокирует.

— А откуда вы? — спросила Марина.

— Из джунглей. Если бы не люди, мы бы и сейчас были там. Мы сбежали вчера ночью. — Он распрямил крыло, и толстое черное металлическое кольцо блеснуло в лунном свете. Шейд посмотрел на Тробба, который кружился над ними. На его предплечье тоже поблескивало кольцо.

— Сбежали? — спросила Марина, дрожа. — Я не понимаю.

— Я вижу, ты тоже была их пленницей, — заметил Гот, указав на ее кольцо.

— Нет. Я не была в их тюрьме. Они дали мне кольцо и отпустили, но…

— Они не посадили тебя в фальшивые джунгли?

Марина ошеломленно помотала головой.

Поедая мясо. Гот рассказал им, как люди поймали его и месяц держали в тюрьме с искусственными джунглями. Шейд внимательно слушал, как гигант описывал, что люди неожиданно зажигали свет перед его глазами, тыкали в него палками.

— Но зачем они это делали? — удивилась Марина.

— Думаю, они изучали нас. Им нужны наше умение летать и эхозрение. Они окольцевали нас, чтобы пометить как своих пленников.

— Нет, — сказала Марина так тихо, что Шейд почти не расслышал ее.

Он не знал, что и думать. Все, что говорил Гот, было похоже на правду — пережитое явно отражалось на его морде, пока он рассказывал. Кольцо — знак Обещания, связующее звено между летучими мышами и людьми, знак того, что люди когда-нибудь помогут им. Неужели Фрида и Зефир… и его отец… неужели они ошибались? Шейд растерялся.

— Они не заключали меня в тюрьму, — упрямо сказала Марина.

Гот пожал плечами.

— Люди нам не друзья. И они будут наказаны, — бросил он мрачно.

Три зловещих, резких крика прорезали ночной воздух.

— Что ЭТО? — спросил Гот, шерсть у него на загривке поднялась дыбом.

— Совы, — объяснил Шейд. — Окликают своих часовых. Они прилетят сюда, если не услышат отзыва. Нам надо уходить. Куда вы направляетесь?

— Мы не знаем. Хотим попасть на юг, в джунгли, но нам незнакомы здешние звезды.

— А там, в джунглях, другие звезды? — спросил Шейд.

— Да. Они ярче, и их намного больше, чем здесь. Шейд недоуменно повернулся к Марине. Он ни

разу не слышал о джунглях, где летучие мыши едят мясо, а в небе сияют другие звезды. Интересно, Фрида и Зефир знают что-нибудь об этих местах?

— Здесь всегда так холодно? — спросил Тробб, содрогнувшись.

— Только зимой.

— Зима… — сказал Тробб, как будто впервые произносил новое слово.

Шейд удивился. Похоже, у них там нет зимы.

— Мы мигрируем, — объяснил он. — Каждый год отправляемся на юг, чтобы перезимовать.

— Перезимовать? — переспросил Гот.

— Иными словами, чтобы долго спать.

— Как долго?

— Несколько месяцев. — Он был рад, что хоть кто-то разделяет его недоумение по поводу зимовки. — Мы спим и спим, пока не станет тепло.

— Надо же, как необычно! — сказал Гот со смехом. — Летучие мыши несколько месяцев спят, вися вниз головой. Странные, однако, обычаи у вас на севере. — Он посмотрел на небо. — Но вы умеете читать звезды?

— Мы тоже направляемся на юг, — сказал Шейд и неожиданно для себя добавил: — Летим с нами! Мы пытаемся догнать мою колонию. Уверен, Фрида сумеет объяснить, как вернуться в джунгли.

Гот повернулся к нему и благодарно улыбнулся:

— Это очень благородно с вашей стороны.

— Они мне не нравятся, — сказала Марина Шейду, когда они вдвоем охотились на берегу реки.

Шейд поймал большого жука и разгрыз оболочку.

— Ну а я чувствую себя спокойнее, путешествуя с ними.

Из леса донесся приглушенный визг, повернувшись, они увидели Гота, летящего над деревьями с крысой в зубах.

— Они съедят пол-леса, — сердито сказала Марина. — Тебя не смущает, что они хищники?

— Они же из джунглей, — нетерпеливо возразил Шейд. — Там все по-другому. Может быть, потому они такие большие. — Наверное, дело именно в том, что мясо очень питательное. Интересно, если бы он тоже попробовал… Шейд поморщился, вспомнив противный запах совы. — Какая разница, что они едят? Мы едим насекомых, они едят животных. Ты хочешь, чтобы я горевал о сове? Это уже вторая сова, которая хотела меня съесть; а я слышал рассказы, как совы едят летучих мышей, вытаскивая внутренности, пока те еще живы.

— Ладно, только вспомни, что из-за этих двоих небо теперь для нас закрыто. Они все время убива-

ЮТ кого-нибудь — голубя, сову или крысу; и птицы, и животные будут мстить. А это скверно для нас и для остальных летучих мышей.

Шейд знал, что она права, но это только рассердило его. Он подумал о крысе, которую Гот только что убил. Оставалось надеяться, что Гот был достаточно осторожен и его не видели.

— Совы тоже убивают крыс.

— И все-таки они мне не нравятся, — повторила Марина. — Я им не верю.

— Помнишь, Зефир сказал, что мы встретим неожиданных союзников?

— Думаешь, это о них? — неуверенно спросила она. — Зефир также говорил, что надо остерегаться металла на крыльях. Может быть, он имел в виду Гота.

— У тебя тоже металл на крыльях.

— Я думала об этом, поверь.

— Тебе не нравится то, что они говорят о кольцах, да?

— А тебе? — требовательно спросила она.

— Нет, но…

— Что?

— Это не значит, что это неправда.

— Люди не заключали меня в тюрьму. Не тыкали в меня палками и не изучали меня. Я не могу поверить, что люди такие плохие, как получается по их рассказам.

— Зефир тоже говорил, что людям от нас что-то нужно.

— Но он еще сказал, что они хотят что-то дать нам, — возразила Марина.

— Я не знаю. — У Шейда голова шла кругом.

— А ваша предводительница Фрида? А Зефир? А твой отец? Все они неправы?

— Не знаю, просто ничего не знаю!

— Тогда получается, моя колония правильно сделала, что прогнала меня. Люди — наши враги.

— Марина, я этого не говорил…

— Я думала, что кольцо имеет какое-то значение. — Она поднесла кольцо к самому носу Шейда. — А это всего лишь метка узника. Только и всего. Тогда мне незачем лететь дальше, верно?

Между ними повисло неловкое молчание.

— Я собираюсь вернуться, — спокойно произнесла Марина.

— На остров?

— В город. Хочу найти эти фальшивые джунгли.

— Ты с ума сошла? А голуби? Совы? Там очень опасно. Даже если ты найдешь это место, откуда ты знаешь… — Он вздохнул. — Откуда ты знаешь, что они не причинят тебе вреда?

— А откуда ты знаешь, что там нет твоего отца?

У Шейда перехватило дыхание, он растерянно посмотрел на Марину. Потом с облегчением покачал головой:

— Зефир сказал, что он далеко отсюда. Помнишь? Марина вздохнула:

— Давай оставим Гота и Тробба…

— Они нужны нам! — резко возразил Шейд. — Думаешь, мы сумеем своими силами справиться с совами?

Марина молчала.

— Я тоже хочу понять, что все это значит, — сказал он, не обращая внимания на ее недоверчивое фырканье. — Правда хочу. Но давай сначала догоним мою колонию, расскажем обо всем Фриде и другим носителям колец — может быть, они знают больше нас.

— Они произвели на тебя сильное впечатление, верно? — неожиданно спросила Марина.

— Ну…

— Ведь ты всегда мечтал быть таким большим? — продолжала она с сарказмом в голосе.

— Может быть, — ответил Шейд, покраснев. — Ну и что?

— Надеюсь, ты не собираешься просить их присоединиться к нам?

— Слушай, с ними мы в безопасности. А что если начнется война? Вдруг это именно то, что имела в виду Ноктюрна? Даже мой отец говорил, что должно что-то случиться, прежде чем мы станем свободными.

— Ты о чем?

— О Готе и Троббе. Все летучие мыши в джунглях такие огромные, верно? Мы можем убедить их присоединиться к нам. Создать большую армию. — Его сердце взволнованно забилось. — Вспомни, как Гот одолел сову. Ему это ничего не стоит. Сразу видно, что они прирожденные бойцы. С их помощью мы сможем сражаться не только с совами, но и со всеми, кто хочет держать нас в изгнании. И сможем победить их.

#nobin_doc2fb_image_030000 °C.png

 

Опасные союзники

Гот вырвал еще один кусок из тела белки и, посмотрев в небо, начал задумчиво жевать его. Уже вторую ночь они провели с Шейдом и Мариной, он узнаёт некоторые местные звезды. Еще немного, и он научится по ним ориентироваться — тогда можно будет покончить с этими маленькими летучими мышами.

Правда, они полезны и в другом. Он не разбирался в северных деревьях, одни из которых были с голыми длинными ветвями, другие — с маленькими острыми иголками. Это Марина сумела найти убежище прошлой ночью в пустом, выдолбленном дятлом дупле. А Шейд показал ему, как нужно пить воду из ручья, разбивая корку замерзшей воды. Он называл это льдом. Гот никогда не видел такой ужасной штуки. Лед обжигал холодом, даже прикасаться к нему было больно. Гот обхватил себя крыльями, чтобы согреться, но холодный ветер все равно пронизывал насквозь. Чем скорее они выберутся из этих северных пустынь, тем лучше.

Тробб опустился рядом, с воробьем в зубах.

— Я хочу летучую мышь… — заканючил он.

— Не сейчас! — резко сказал Гот. — Подожди. Скоро ты получишь мышь. Держи себя в руках и помни, — сказал он, угрожающе глядя Троббу прямо в глаза, — я тоже хочу летучую мышь.

Тробб в испуге отскочил в сторону и молча принялся за своего воробья.

— Кто эта Ноктюрна, о которой они все время говорят? — спросил он.

Гот выковыривал когтем кусочки мяса из зубов.

— Жалкая религия этих малюток. — Шейд все ему рассказал: война между птицами и животными, изгнание, чудесное Обещание. Это было очень забавно, но Гот удержался и ничего не сказал о Зотце, истинном боге летучих мышей.

— Даже если Ноктюрна существует, — насмешливо сказал он, — вряд ли она могущественна — стоит только взглянуть на ничтожные создания, которыми она управляет.

Тробб коротко рассмеялся, одновременно выплевывая хрящи и кости жертвы.

Они действительно ничтожные создания, подумал Гот. Беззащитны даже против голубей. Он соглашался, что совы более грозные противники, — сражаться более чем с двумя непросто. Но эти летучие мыши живут в постоянном страхе — боятся показаться днем, а теперь, по словам Шейда, еще и ночью.

Гот удовлетворенно улыбнулся: оказывается, он развязал войну.

Он нужен этим малюткам. Шейд хочет, чтобы он встретился с предводительницей колонии. Конечно, Гот охотно согласился, зная, что она сейчас далеко. Настанет день, когда он сможет лететь на юг один, ему не понадобится помощь паршивой предводительницы сереброкрылов.

Если только…

Смутная, неясная мысль мелькнула в его голове. Если только самим Зотцем не предназначено встретиться ему с сереброкрылами. Иначе зачем Зотц допустил, чтобы люди привезли его на север?

Сон. Сотни и сотни сереброкрылов, летающие вокруг него в джунглях. Как они оказались там? «Потому что ты их туда привел», — произнес голос в его сознании.

— В джунглях, — рассказывал Гот, — никогда не бывает холодно. Окрестности прекрасны — не только лес и скалы, но и яркие, чудесные цветы, растения и фрукты, которых вы никогда не видели. И насекомые там такие жирные — трех или четырех хватит, чтобы быть сытым целый день.

Восхищение Шейда вызывали не столько жуки, которых описывал Гот, сколько тепло. Проснувшись сегодня вечером, он обнаружил на крыльях иней и с тревогой стряхнул его.

Это была уже третья ночь, проведенная с Готом и Троббом. Интересно знать, сколько им придется лететь, прежде чем они догонят сереброкрылов. Весь мир был покрыт инеем, обнаженные ветви деревьев отливали серебром. Насекомых еще прошлой ночью стало совсем мало, и охотиться было намного труднее. Но этой ночью попряталось вообще все живое. Время от времени он улавливал взмахи огромных крыльев вдалеке — совы тоже мигрировали на юг. Но до сих пор не проявлялось никаких признаков других колоний летучих мышей, и это беспокоило Шейда.

— Наверху есть незаметный выступ, — сказала Марина, указывая на каменистый склон холма. — Мы наверняка найдем там хорошее укрытие, а потом часок поохотимся.

Шейд вздрогнул и посмотрел на восток. Он почти физически чувствовал, как уходит драгоценное время, и не хотел останавливаться. Но по крайней мере, когда взойдет солнце, станет немного теплее — от холода у него покалывало уши, лапы немели.

— Сколько летучих мышей в вашей колонии? — спросил Шейд Гота, когда они кружились над выступом, высматривая убежище.

— Миллионы.

Миллионы… Было трудно вообразить даже несколько гигантов, не то что миллионы.

— Наверное, в небе немного тех, кого вы боитесь, — сказал Шейд с завистью.

— Немного, — ответил Гот. — Из птиц только гриф и ястреб могли бы померяться с нами силами, но и они не смеют нападать на нас.

Шейд не мог представить себе, как это — никого не бояться. Уговорить бы Гота и Тробба присоединиться к ним… Но что он знал? Кто он такой, чтобы просить этих гигантов принять участие в их борьбе? Наверное, лучше предоставить решать это Фриде и другим старейшинам.

Марина нашла щель в каменном обрыве, достаточно широкую, чтобы там поместились Гот и Тробб. Ветер не проникал внутрь, было сухо, и они быстро согрелись. Шейд внимательно исследовал пол.

— Что ты делаешь? — спросил Гот.

— Ищу совиный помет. Чтобы знать наверняка, что они здесь не гнездились. — Этому его научила Марина. Совы проглатывают своих жертв целиком, поэтому их помет содержит кости и зубы. Шейд всегда боялся, что однажды они найдут пальцы или челюсти летучей мыши. Однако на этот раз все было чисто.

— Вы живете в постоянном страхе, верно? — сказал Гот.

— Мы слишком малы, чтобы сражаться.

— Но если бы вы впятером напали на одну сову… Шейд никогда не думал об этом.

— Может быть, — ответил он.

— Мы не можем допустить, чтобы наши братья и сестры вели себя подобным образом, — напористо сказал Гот, глядя на Шейда, и Шейду впервые показалось, что Гот считает его трусом. Он потупился.

— Летим с нами в джунгли, — сказал Гот, — ты и твоя колония. А я попрошу свою семью помочь вам.

— Правда? — Это превосходило самые смелые надежды Шейда.

— Мы создадим армию и вернемся на север сражаться с совами.

— Вы действительно будете сражаться вместе с нами?

— Для нас будет великая честь помочь вам вернуться к свету дня, как обещано Ноктюрной.

— Без помощи людей? — спросила Марина.

Шейд посмотрел на нее с удивлением. За всю ночь она не произнесла ни слова. Он знал, что Марина сердится — на Гота и на него. Теперь она воинственно смотрела на Гота.

— Я не считаю, что нам нужна помощь людей! — фыркнул Гот. — Они больше заинтересованы в том, чтобы изучать нас, а не помочь стать свободными.

Шейд почувствовал, что Марина пристально смотрит на него, но избегал ее взгляда. Люди… он не знал, что теперь о них думать. Марина считает, — они добрые; Гот и Тробб — злые. И еще кольца — такие, как у Фриды, и другие, которые сжигают летучих мышей живьем. Как можно полагаться на людей?

— Наверное, Гот прав, — сказал он, по-прежнему не глядя на Марину. — Похоже, люди не собираются помогать нам.

— Что ты понимаешь? — отрезала она. — У тебя даже нет кольца.

Уязвленный Шейд посмотрел на нее:

— Может, и нет, но…

— Нет. Ты не знаешь, каково это. В этом есть что-то необыкновенное, и мне дела нет до твоей болтовни. Это что-то значит. — Она помолчала. — И твой отец думал так же, Шейд.

Шейд чувствовал, что теперь Гот внимательно смотрит на него.

— Я знаю, что думал мой отец, — холодно ответил он. — Может быть, он ошибался.

— Так теперь ты собираешься наплевать на него? Сбежишь в джунгли, а его бросишь?

— Конечно я найду его…

— Значит, ты и от меня отказываешься?

Прежде чем он успел ответить, она вылетела из укрытия и исчезла в ночном небе.

— Марина! — выкрикнул он и хотел было кинуться за ней, но Гот задержал его огромным крылом.

— Не беспокойся. Она вернется. Пусть немного остынет.

— Я не хотел обидеть ее.

— Ты и не обидел. Она возлагала слишком большие надежды на эти кольца. А теперь чувствует себя обиженной и глупой.

— Да, — сказал Шейд, глядя вслед Марине. Казалось, он должен быть безумно счастлив, зная, что Гот и Тробб хотят помочь ему создать армию. Однако ему было не по себе.

— Мы уже достаточно хорошо знаем звезды, — сказал Тробб. — Какая польза от этих летучих мышей? Давай съедим их.

— Тише! — прошипел Гот, оглядываясь на деревья, где Шейд в одиночестве охотился на насекомых. Он повернулся к Троббу: — Сделаешь, как я скажу и когда скажу. Не будь меня, ты бы до сих пор сидел в тюрьме и питался маленькими водянистыми мышами. Помни это.

Он не рассказал Троббу о своем плане. Ему все стало ясно, как только он разгадал сон.

Он будет путешествовать с Шейдом и Мариной, пока они не встретят сереброкрылов. Потом он убедит сереброкрылов отправиться в джунгли, пообещав, что они соберут армию.

Но, когда они окажутся там, все сереброкрылы станут рабами его семьи. Год за годом они будут ПЛОДИТЬСЯ, создавая неиссякаемый запас живой пищи для пропитания его родичей.

Они станут неизменными жертвами для Зотца, который послал своего слугу Гота на север испытать себя и привести сереброкрылов в джунгли.

Шейд не мог проникнуть в его замыслы.

Но Марина беспокоила его. Она сомневалась в них с Троббом, это ясно. Конечно, сейчас Шейд на его стороне, но он очень предан своей подруге. Шейда потерять нельзя, а если Марина переубедит его… Он повернулся к Троббу:

— Ты мечтал о летучей мыши? Найди златокрыла и убей ее.

— Марина!

Шейд уже сильно беспокоился. Он охотился один около получаса, но так и не встретил Марину. Нельзя одной улетать так далеко, особенно в это время. Поблизости могут быть совы, вороны…

Он пролетел мимо каменного уступа, где они нашли убежище. Гота и Тробба тоже не было видно. Шейда обуял страх: может быть, на них напала целая стая сов? И он остался совсем один?

Шейд хотел крикнуть, но спохватился, что этим только выдаст себя, если совы близко. Он принялся кружить вокруг убежища, держась высоко над деревьями, обшаривая пространство под ними локатором. Закончил первый круг и начал второй, более широкий.

Вдруг на ветке он заметил Тробба, который, сгорбившись, сидел спиной к нему. С облегчением вздохнув, Шейд стал снижаться и, подлетев ближе, услышал хруст и чавканье. Он осторожно заглянул через плечо Тробба и увидел силуэт крыла. Им овладела такая ужасная слабость, что он чуть не лишился чувств.

На этом крыле не было перьев. Оно было из кожи, с ребрами длинных пальцев, обрамленное яркой шерстью.

Тробб пожирал златокрыла.

 

Побег

Шейд нырнул под деревья, но было слишком поздно.

— Шейд? Это ты? Шейд!

Скрючившись в своем укрытии, он видел, как Тробб оглядывался в поисках его. Голова златокрыла свисала у него изо рта, и Шейд мог хорошо ее видеть. Он чуть не вскрикнул от радости. Это не Марина. Тробб не нашел ее.

Шейд собрал все свои силы, расправил крылья и взлетел.

— Шейд!

Шейд нырнул в гущу деревьев. У Тробба слишком большие крылья, он не сможет преследовать его. Шейд зигзагами летел сквозь тесное переплетение веток, постоянно меняя направление, иногда почти возвращаясь назад или прижимаясь к стволу.

Он слышал, как над деревьями летел Тробб, время от времени посылая звуковые сигналы сквозь ветки и листья, стараясь обнаружить его. Шейд мчался вперед, пока наконец не перестал слышать над собой взмахи крыльев Тробба.

Сквозь просветы между листьями он осмотрел небо. Где может быть Марина? Скоро начнет светать, она не могла улететь далеко.

Она должна вернуться в убежище…

Задыхаясь, Шейд вырвался из-под укрытия деревьев и устремился к расселине. Он послал короткий звуковой сигнал — Гота и Тробба не было, должно быть, они еще охотились. Но в последний момент он отпрянул от входа и снова взлетел. А если Тробб тоже вернулся? И теперь поджидает его там?

— Марина! — тихо позвал Шейд.

— Я здесь, — послышался голос из убежища.

С огромным облегчением Шейд проскользнул в расселину. Марина чистила крылья. Он был так рад видеть ее, что даже не обратил внимания на то, что она смотрела на него холодно, даже сердито.

— Марина, пойдем! — Он дрожал.

Гот медленно приземлился как раз напротив входа в убежище, разгрызая кость. Казалось непостижимым, что еще несколько часов назад он чувствовал себя в безопасности рядом с этими существами. Теперь при виде жующего Гота его замутило. Едят мясо. Мясо летучих мышей.

— Пойдем куда? — спросил Гот.

Шейд заставил себя остаться на месте и несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Он был весь покрыт потом и пылью.

— О, Я хотел позвать Марину посмотреть боль-шую сосульку около ручья.

— Я устала, — сказала Марина, зевая. — И вообще, я видела сосульки, Шейд.

— Такой большой ты точно никогда не видела. — Он пристально посмотрел на нее.

Марина в ответ торопливо кивнула:

— Ладно-ладно, покажи мне эту сосульку. А потом сразу спать.

— Хорошо. Мы быстро, — сказал он Готу.

— Я полечу с вами.

Шейд старался, чтобы ничего не отразилось на

его мордочке.

— Отлично. — Шейд лихорадочно старался придумать что-нибудь, чтобы Гот потерял интерес к прогулке.

Оцепенев от страха, он стал выбираться из расселины.

— Это там, наверху, — сказал он, когда они выбрались наружу. Так или иначе, он вывел их из убежища, теперь у них есть время, прежде чем Тробб найдет их. Они смогут сбежать от Гота в густом подлеске. Солнце взойдет не позже, чем через двадцать минут.

— Вы слышите? — спросил Гот.

— Да, — ответила Марина. — Будто жужжит целый рой насекомых.

Шум стал громче, но он был слишком ровным, и Шейду пришло в голову, что это вовсе не насекомые, а какая-то Человеческая машина. Как бы то ни было, оно приближалось к ним.

— Там Тробб, — сказал Гот.

Шейд увидел Тробба, который изо всех сил несся прямо к ним. Еще минута, и он будет здесь.

— Что это? — ахнула Марина.

Угрожающе близко над Троббом, сверкая огнями, нависала летающая Человеческая машина с пятнистыми крыльями. Тробб начал снижаться, машина, не отставая, следовала прямо за ним. Тробб что-то кричал, но рев мотора заглушал его голос.

Шейд с ужасом смотрел, как машина пролетела прямо над ними. Казалось, вокруг них взорвался воздух.

В воздухе просвистела стрела, слегка задела хвост Шейда и вонзилась в ветку. Вторая стрела попала в грудь Готу. Взревев, гигант начал падать вниз, пытаясь вытащить ее.

— Летим! — крикнул Шейд Марине.

Они бросились прочь от летающей машины и скрылись в лесу. Шейд летел совсем низко над землей, хоть и знал, насколько это опасно. Их могли схватить еноты, дикие собаки и даже змеи. Но над кронами деревьев они рисковали стать жертвой людей и их смертоносных стрел.

В гнездах просыпались птицы, и в холодном утреннем воздухе раздавалось их пение.

— Куда? — спросил он Марину. Она умела прятаться и спасаться как никто другой.

Но, к его удивлению, она опустилась прямо на землю.

— Что ты делаешь?

У основания вяза лежал толстый слой опавших листьев. Марина сначала обнюхала землю вокруг них, затем принялась когтями рыть нору, все глубже зарываясь в листья. Шейд все понял и тотчас последовал ее примеру. Вскоре они выкопали глубокую нору. Марина подползла обратно ко входу и засыпала его листьями, сделав незаметным.

Внутри было сыро и холодно, и они крепко прижались друг к другу.

— Что случилось? — спросила Марина.

— Я видел, как Тробб ел летучую мышь.

— Ты уверен?

Шейд кивнул, стуча зубами.

— По-моему, люди своими стрелами убили Гота. — Он вспомнил, как одна стрела едва не задела его и задрожал.

— А что с Троббом? Шейд покачал головой:

— Когда эта машина оказалась возле нас, я потерял его из виду. — Он снова будто наяву увидел, как в пасти Тробба трепещет тело златокрыла, и содрогнулся. — Надеюсь, в него тоже попала стрела, — сказал он мстительно.

— Ты знаешь, я чувствовала что-то в этом роде, — прошептала Марина.

Шейд ничего не ответил.

— Пару ночей назад в убежище я проснулась, а Тробб смотрел на меня такими голодными глазами. Будто я пища.

— Почему ты не рассказала мне?

— А что бы ты сделал?

Он вздохнул, пристыженный.

— Посмеялся бы. Сказал, что тебе привиделось. Я был дураком.

Летучие мыши, которые едят себе подобных, — это чудовища. Он никогда не слышал, чтобы какие-нибудь животные так поступали, даже совы.

Внезапно его охватила ненависть к самому себе. Он верил Готу, каждому его слову. Отправиться в джунгли, создать армию, разгромить птиц и зверей раз и навсегда. Шейд думал, гиганты хотят стать их союзниками. Ему казалось, что это часть Обещания.

— Ты хотел быть таким, как они, — сказала Марина.

Он с несчастным видом кивнул. «Посмотри на меня! — кричал он в душе. — Посмотри, какой я маленький! Кто бы не захотел такой силы? Силы помешать совам сжечь Древесный Приют, помочь своей колонии, найти отца…»

— А почему они не съели нас сразу же?

— Они нуждались в нас — мы помогали определить направление пути по звездам.

— Я думал, это была ты, Марина. Когда я увидел, как он ест летучую мышь, я подумал, что это ты.

— Наверное, он поймал отставшего от колонии, — произнесла Марина глухим голосом.

Шейд снова задрожал и обхватил себя обоими крыльями.

— Люди хотели убить всех нас, — мрачно пробормотала Марина. — Моя колония во всем была права. Люди злы.

Шейд стиснул зубы, не зная, что сказать.

— Машина двигалась прямо на нас, — продолжала Марина. — Они знали, где мы находимся.

— Каким образом?

— Кольца, — прошептала она. — Наверное, кольца подсказывали им.

У Шейда шерсть встала дыбом, когда он представил, как машина возвращается и стрелы впиваются в него.

— Кольца ничего не значат, слышишь? — сказала Марина зло. — Они всего лишь пометили меня и в любой момент могут прийти и убить нас. Ничего удивительного, что моя колония прогнала меня. Они были правы. Я проклята.

— Нет! — сказал Шейд хрипло.

— Ты тоже был прав. Люди не собираются помогать нам. И пока я вместе с тобой, ты тоже в опасности.

Шейд крепко зажмурился, желая, чтобы все мысли вылетели из его головы. Все рухнуло. Он был так уверен в людях, когда покидал эхо-хранилище в Древесном Приюте. А теперь что он знал? Что знала Фрида? Кольца не имеют никакого значения. Ради чего его отец рисковал жизнью? Может быть, не было никакого Обещания? Все это просто сказка, ложь, выдумка, и Батшеба оказалась права. Есть только ночь, день, закон, и больше ничего не будет.

— Мы найдем мою колонию! — решительно сказал Шейд. — И узнаем правду о кольцах. Правду обо всем.

Гот чувствовал, как глубоко стрела вонзилась в грудь, а крылья касаются замерзших листьев. Он лежал на земле. В глазах рябило, поднять голову стоило огромных усилий. Надо попытаться еще раз.

С трудом изогнув шею, он сжал зубами древко стрелы и выдернул ее. Бока Гота тяжело вздымались, из раны лилась кровь. В стреле, должно быть, была какая-то отрава, как в тех шприцах, которыми люди кололи его. Выдержать, главное, выдержать. Он был такой усталый, такой сонный.

Гот снова погрузился в темноту.

Зашуршали сухие листья, от чьих-то шагов задрожала земля, и пара рук в перчатках подняла его. Гот не открывал глаз, но на самом деле совершенно проснулся. Он сосредоточился на этих руках, оценивая силу пальцев, прикидывая, где они держали слабее всего. Потом он чуть приоткрыл глаза и увидел Человека из искусственных джунглей. Лицо Человека было защищено пластиковой маской.

Гот закрыл глаза, сделал тихий, глубокий вдох и изо всех сил взмахнул крыльями, хлестнув Человека по лицу, тот покачнулся и, спотыкаясь, отступил назад с возгласом удивления. Почувствовав, что хватка ослабла. Гот взмыл в воздух. Затем он яростно бросился на маску, вцепился в нее когтями и сорвал с лица Человека.

Человек схватил какой-то длинный предмет, лежавший рядом с ним, и прицелился. Гот снова ринулся вниз и вонзил когти Человеку в лицо. Тот выпустил предмет и зажал руками раны на щеках.

— Зотц проклинает тебя! — пронзительно выкрикнул Гот, взмыв высоко в небо. На соседнем поле он увидел летающую машину и еще двоих людей, бегущих к Человеку.

— Шейд! — позвал Гот. — Марина! Тробб!

— Здесь! Я здесь!

Громко хлопая крыльями, к нему подлетел Тробб, и Гот почти обрадовался, увидев его.

— Я думал, тебя убили! — запричитал Тробб.

— Это было какое-то сонное снадобье. Давай-ка уберемся подальше отсюда. А где остальные?

Тробб виновато потупился.

— Тробб?

— Я не знаю.

— Почему ты не убил Марину, как я тебе велел?

— Я думал, что убил ее, — промямлил Тробб. — Я нашел златокрыла, совсем одного, убил его, а потом обнаружил, что это не она. И… — Тробб замялся.

— И что случилось, Тробб?

— Недомерок все видел.

— Ты идиот, — спокойно произнес Гот. — Неудивительно, что он вел себя так странно, они пытались сбежать. — Он с презрением посмотрел на Тробба. — Ты позволил им уйти.

— Кругом были эти стрелы. Я не мог…

— Заткнись!

— Но мы больше не нуждаемся в них, — сказал Тробб. — Мы сами можем найти дорогу на юг. Мы доберемся туда быстрее без этих маленьких мышей.

— Мне нужен был недомерок.

Гот замолчал, но внутри у него все клокотало от бешенства. Он должен был сделать это сам: убить Марину, изобразив дело так, будто на нее напала сова. Тогда Шейд чувствовал бы себя в безопасности с ними.

А теперь все пропало. Шейд знает, что они едят летучих мышей. Как же завоевать его доверие? Наверное, он больше не вернется. Но он не может допустить, чтобы эти маленькие летучие мыши взяли верх над ним. Он дал обещание Зотцу. И Зотц поможет ему, Зотц не обманет ef6 ожиданий.

— Мы последуем за ними, — сказал он Троббу. — И найдем их.