На второй день плавания Харви сидел на верхней палубе в плетеном кресле и просматривал пачку полученных телеграмм. Все известия были исключительно благоприятны. Цены стояли твердо, заказы сыпались один за другим, американцы с нетерпением ждали его прибытия… Переложив телеграммы в левую руку, он полез в карман за портсигаром и вдруг услышал рядом с собой — Да-а! Вам действительно срочно нужна секретарша. Просто счастье, что я здесь!

На мгновение ему показалось, что он грезит. Но, взглянув на стройную, закутанную в плед фигурку в соседнем кресле, понял, что это наяву.

— Ваши бумаги сейчас улетят. Вы совершенно беспомощны! Давайте их сюда, у меня есть резинка.

— Позвольте, но… но что вы здесь делаете?

— Плыву в Америку, как и вы. Я же говорила вам, что…

— Но вы ни слова не сказали, что купили билет на тот же пароход, что и я!

— Мне хотелось сделать вам приятный сюрприз. Он удался?

— Вполне!

Внезапно его лицо нахмурилось, и он довольно сухо осведомился:

— Простите, но я не понимаю, почему вам так хочется стать моей секретаршей.

Она плотнее закуталась в плед и вздохнула.

— Видите ли, как ни обидно в этом сознаваться, но вы — единственный человек, отнесшийся ко мне с участием. Если деньги деда не найдутся, мне придется работать. Я получила отличную подготовку для секретарской работы. Так почему бы мне не стать вашей секретаршей?

Это звучало вполне убедительно. Он мысленно обозвал себя подозрительным дураком. Даже если она хитрит и ведет какую-то свою, непонятную ему игру и оказалась на пароходе лишь затем, чтобы постоянно следить за ним — что ж, он не станет препятствовать этому. Все прояснит время.

— Я нанимаю вас. Жалование — триста фунтов в год, плюс непредвиденные расходы, в которые, разумеется, входит и эта поездка. Будьте добры принести дюжину телеграфных бланков и записать несколько телеграмм.

Она скинула плед и вскочила с кресла с такой легкостью, что он поневоле залюбовался ею. Не успел Харви и глазом моргнуть, как девушка снова стояла перед ним.

— Садитесь, пожалуйста.

Она опустилась в кресло рядом с ним. Достав карандаш и положив для удобства на колени свою сумочку, девушка, одну за другой, застенографировала двенадцать телеграмм.

— Теперь дайте мне проверить. Если все правильно, я дам вам свой личный шифр.

— Ошибок нет.

— Значит вам нечего и волноваться. Считайте это первым испытанием на новой службе. Она обижено надула губки, но промолчала. Он внимательно просмотрел телеграммы и, поправив несколько слов, удовлетворенно кивнул.

— Вы правы, все абсолютно точно. Я исправил свой собственный текст. Вот шифр. Перепишите телеграммы и отошлите их.

— У вас текущий счет на телеграфе? Если нет, дайте мне, пожалуйста, денег. Он протянул ей десять фунтов.

— Купите себе заодно записную книжку, куда будете вносить все расходы. Она улыбнулась и кивнула.

— С удовольствием. Надеюсь, когда я вернусь, у вас найдется для меня еще работа.

Он проводил ее взглядом, потом посмотрел на воду за бортом. Море было неприветливого серо-стального цвета. Харви задумался о предстоящей сделке, но появление стюарда прервало ход его мыслей.

Стюард принес телеграмму. Харви машинально вскрыл ее и быстро пробежал глазами. Затем прочел вторично. Послание было отправлено из Бермондси несколько часов назад и гласило:

«Звонили из Скотланд-Ярда. Потом прислали сыщика. Их интересует адрес мисс Грейс Свэйл, внучки Эбинайзера Свэйла, которая, по их словам, посетила вас в пятницу. Телеграфируйте ответ. Греторекс.»

Харви разорвал телеграмму на мелкие кусочки и выбросил их за борт.