Вечером того же дня, в восемь часов, Фардаль в приподнятом настроении входил в отель «Негреско». Мельком взглянув на часы, он прошел в бар, выпил там коктейль, а затем направился к лифту. Здесь его ждал сюрприз. Он как раз собирался нажать кнопку, когда увидел Мильдред. На ней было черное платье, бриллиантовые серьги и колье. Ошеломленный ее красотой, Фардаль склонился в почтительном поклоне.

— Дорогой друг, — быстро проговорила она, боязливо оглядываясь по сторонам, — совершенно неожиданное препятствие! Только что приехали князь и княгиня Лютиновы и сняли апартаменты рядом с моими.

Его лицо вытянулось и окаменело.

— И что же?

— Понимаете, уединенный ужин на двоих теперь невозможен. Я не видела Адель целую вечность, и она просто вырвала у меня обещание составить ей компанию.

— Что значит «вырвала»? Неужели так трудно найти благовидный предлог и отказаться?

— Только без глупостей, прошу вас! Разумеется, вы ужинаете вместе с нами. Князь хочет с вами познакомиться.

Падкий на титулы Фардаль сразу смягчился.

— Что собой представляют эти люди? Их имена часто мелькают в светских хрониках…

На каком языке они говорят? Мой французский просто ужасен…

— На этот счет можете не беспокоиться. Княгиня, моя старая подруга, американка из очень хорошей семьи. Князь — русский, но почти всю жизнь провел в Европе. Он много лет был военным атташе в Лондоне. Ну, Герберт, не смотрите на меня таким бирюком! Они аристократы до мозга костей, так что будьте с ними полюбезнее.

— Конечно, конечно… Хотя мне и не легко делить с ними ваше общество. Я-то думал провести этот вечер с вами тет-а-тет. Как вы думаете…

— Я получила письмо от Харви, — перебила она его. — Вот, взгляните.

Фардаль быстро пробежал глазами протянутый ему листок и, не говоря ни слова, вернул его обратно.

— Что скажете? — нетерпеливо спросила Мильдред.

— Если читать между строк, он предоставляет вам полную свободу.

Она нервно скомкала письмо и сунула его в свою отделанную золотом и платиной сумочку.

— Муж просто не имеет права так обращаться с женой. Харви просто чудовище, неандерталец! Вы еще не все знаете. В газете я видела его фотографию, сделанную на пароходе. Представляете, дорогой мой, он снялся вместе с какой-то девицей, своей невесть откуда взявшейся секретаршей. Какое бесстыдство! Она наверняка имеет самое прямое отношение к его грубому письму… Все зло в ней! Но каков мерзавец, а?

— Меня это не удивляет. И что вы намерены делать?

— Прежде всего — посоветоваться с вами. Разумеется, прежде всего мне хотелось бы знать, удастся ли Харви спасти фирму… Если его доходы возрастут, могу ли я рассчитывать при разводе на крупную сумму?

— Не думаю. Кое-что вам, конечно, достанется… но о чем мы, собственно, толкуем? Вашему мужу никогда не выпутаться из этой истории, его долг огромен!

— Но не обязан ли он выплачивать мне часть своих заработков или того, что ему удасться спасти?

— Да, но немного. Помилуйте, у вас же остается три тысячи ежегодной ренты и полная свобода, не так ли?

— Глупости! Три тысячи в год — это почти нищета.

Фардаль замолчал. Он и сам порой удивлялся тому, что так глупо влюблен в эту женщину, у которой на уме одни только деньги. Однако ее слова требовали какого-то ответа. Он никогда всерьез не думал о женитьбе, и хотя мысль о браке с женщиной из высшего общества была страшно соблазнительной, его врожденная осторожность говорила, что торопиться с этим не стоит. Но без свидетелей он мог говорить ничего не опасаясь.

— Выходите за меня замуж.

Ее довольная улыбка красноречивее всяких слов сказала ему, что именно этого ответа от него и ждали.

— К сожалению, я из тех женщин, которые не любят считать деньги… Вы богаты?

— Сорок тысяч в год.

Она восхищенно закрыла глаза. Сияющий нимб богатства сделал его в эту минуту владыкой ее грез.

— Написать Харви, что я требую развода?

— Почему бы и нет? Он вряд ли станет возражать.

— Ах, если бы я знала хоть что-нибудь об этой девушке…

— Да что она вам??

— В ней есть что-то, чего нет в других, раз Харви заметил ее. Всю жизнь его окружали женщины, готовые в любой момент прыгнуть к нему в постель, но он даже не смотрел в их сторону. Княгиня Лютинова, кстати, не исключение, но даже ей это не удалось. Да, в ней определенно что-то есть…

— Мильдред, дорогая, а вам не кажется, что все это просто сплетни? Ему действительно могла понадобиться секретарша.

— Харви? На пароходе? Да за кого вы меня принимаете??

Ужин с княжеской четой прошел довольно оживленно, а потом, раздав официантам щедрые чаевые, Фардаль повез всех на своем «Роллс-Ройсе» в игорный клуб «Монте-Карло».

Только под утро, когда авто остановилось перед его отелем, к нему вернулось дурное расположение духа. Он потерял двадцать тысяч, одолжил пять тысяч Мильдред (и уж, конечно, не получит их обратно), уплатил за очень дорогой ужин, а в итоге даже ни разу не потанцевал со своей любовницей, так как князь танцевал гораздо лучше него.

— Мистер Фардаль здесь сходит, — с очаровательной улыбкой сказала Мильдред, выпроваживая банкира из его же собственной машины. — Спасибо за чудесный вечер, мистер Фардаль. Зайдите завтра, если у вас нет других планов.

— К обеду?

— О нет, я обедаю с Адель. Нам просто необходимо всласть поболтать. Приходите к чаю.

Когда автомобиль тронулся, княгиня, зевая, откинулась на подушки сидения.

— Какой забавный человечек!

— И притом богатый, — смеясь, подхватила Мильдред.

Князь презрительно фыркнул:

— Он не нашего круга. Я оказал ему честь, попросив взаймы пять тысяч, а этот ростовщик ответил, что остался без гроша, в то время как я отлично видел в его бумажнике около тридцати тысяч.

— Фу, как гнусно! — возмутилась Мильдред.

— Вероятно, до него дошли слухи о тебе, дорогой, — задумчиво заметила княгиня.