Сколько можешь ты, сколько я могу оставаться в заколдованном кругу, где лишь я и ты, где лишь ты и я? Все летит вокруг, бешено снуя и себя опережая, — но ужель превращается вращенье в самоцель? Только я и ты… Только… И тотчас непостижный страх настигает нас… О, куда же ты? О, куда же ты? В этой заверти все больше быстроты, мы вращаемся, и кружимся, и мчим, от тебя я становлюсь неотличим. О, хотя передохнуть бы на бегу в этом заколдованном кругу; время движется, ползет едва-едва монотонные, глухие жернова, а круженье опьяняет, словно хмель, есть ли в нем надежда, есть ли цель? Сберегу ль себя, тебя ли сберегу, пребывая в заколдованном кругу, только бы сберечь… Только… Но тотчас непостижный страх настигает нас… О, куда же ты? О, куда же ты? В этой заверти все больше быстроты, и вращенье нас в никуда влачит… Только время мчит, только время мчит.