Вертолёт прибыл довольно быстро. Мы погрузились и вылетели в Питер. По прилёту Ольгу прямиком отправили в больницу на операцию, а меня доставили в уже знакомую мне тюрьму. Таким образом, мой побег из неё продлился меньше недели. Да уж, не круто. Надеюсь, Катя мой рекорд побьёт намного. Лишь бы дурью не маялась и завтра в двенадцать выдвинулась в этот свой долбаный Свободный Город.

Мне даже показалось, что меня поместили в ту же камеру. Пользуясь тем, что сокамерников не было, я решил прилечь на нары и немного вздремнуть. Стресс вымотал меня, а впереди ждало неизвестно что. Силы в такой ситуации пригодятся.

Однако, это оказалось не так просто, из головы не выходили мысли об Ольге. Я встал и прошёлся по камере туда-сюда. А потом появилась надпись:

КВЕСТ «СПАСТИСЬ САМОМУ И СПАСТИ СВОЮ КОМАНДУ 1» НЕ ПРОЙДЕН. ВАША КОМАНДА ЛИШИЛАСЬ ОДНОГО ИГРОКА. НАВЫК ЛИДЕРСТВА УМЕНЬШЕН НА 5, УВЕРЕННОСТЬ В СЕБЕ УМЕНЬШЕНА НА 5

Я встал как вкопанный посередине камеры и не хотел верить полученной информации. В данный момент мне было плевать на все эти навыки и характеристики. «Ваша команда лишилась одного игрока» — эти слова пронзали посильнее самого острого клинка.

— Не успели, — сказал я негромко сам себе и сел на пол, прислонившись спиной к стене.

Внутри были пустота, чувство потери близкого человека и чувство вины за это.

Не знаю, сколько времени я так просидел, но вывел меня из этого состояния звук отпираемого замка. Я встал. На пороге камеры возникли два конвоира. Их вид окончательно вернул меня к действительности, и я впервые за последние часы подумал о себе. Пришло полное осознание того, что я влип. Причём, влип не по-детски. И как бы мне ни было жаль Ольгу, как бы ни было больно от её потери, чтобы попытаться выжить самому, надо было прекращать думать о ней. Как бы дико это ни звучало, первое, что я должен был сделать на пути к спасению, это забыть об Ольге.

— На выход! — буркнул один из конвоиров.

Я спорить не стал и вышел из камеры.

— Лицом к стене! Руки за спину! — продолжил раздавать указания конвоир.

Я стал лицом к стене и протянул назад руки, мне надели на них наручники, после чего мы проследовали на выход из блока.

Меня привели в небольшой кабинет, судя по обстановке, принадлежавший какому-то следователю. Конвоиры велели мне стоять у стены, и сами стали рядом. Так мы и простояли минут десять-пятнадцать. После чего пришёл Илья. Он был в отличном расположении и сходу отдал приказ:

— Подождите снаружи!

Конвоиры послушно покинули кабинет, а Илья плюхнулся в кресло за столом.

— Да ты садись! — сказал он мне, довольно улыбаясь. — Наручники, прости, не сниму, а вот в остальном чувствуй себя как дома! Могу кофе сделать. Хочешь?

— Спасибо, не хочу, — меня бесило его веселье, он ведь не мог не знать, что Ольга умерла.

Или он это делал специально, чтобы меня позлить? Тогда это глупо.

— Твой кабинет? — я тоже попытался усмехнуться. — Я думал, ты покруче должность занимаешь.

Илья расхохотался.

— Из моего кабинета Смольный виден, а это какого-то следака конура, даже и не знаю, чья.

Илья ещё раз с довольной ухмылкой оглядел меня, видимо моё нахождение тут в наручниках доставляло ему не малое удовольствие.

— Не важно, чей это кабинет, — продолжил он начатый разговор. — Главное, что мы встретились в нём!

— Да хер бы мы встретились, если бы Ольге не нужна была операция!

— Если бы… — он опять рассмеялся, что за мерзкая привычка. — Если бы у меня был чит к Системе, я был бы Императором Земли! Но мы исходим из того, что есть, а не из того, что было бы!

Чит к Системе. Хорошая мысль. Интересно, а он существует в природе? Нет, я, конечно, не претендую на роль Императора Земли. Я даже на роль мэра Санкт-Петербурга не претендую, но было бы не плохо иметь такую штуку.

— Спасибо за наводку, займусь на досуге поисками. А то я уже пять дней в Игре и ни одной пасхалки.

Илья проигнорировал мою не самую удачную шутку.

— За то, что ты сделал с моей машиной, я сначала хотел тебя убить! Но это было бы слишком просто! — тут он на секунду перестал улыбаться, видимо действительно мы его тогда сильно расстроили, аж не может об этом спокойно говорить.

— Да, да, я уже понял, поэтому ты решил отправить меня на точку Ч. Один раз уже проходили.

— Но сначала в коробочку! — и эта рожа снова расплылась в улыбке.

— Куда? Что ещё за коробочка? — я понял, что существует что-то похуже точки Ч, и мне это не понравилось.

— А скоро узнаешь.

Ну узнаю, так узнаю. В любом случае, если он ожидал сейчас увидеть мой испуг, то напрасно терял время.

— Я хочу проститься с Ольгой! — высказал я свою единственную и, возможно, последнюю просьбу.

— А свидание вам не организовать?

Всё-таки он был конченным моральным уродом, раз мог в такой ситуации сидеть и ухмыляться.

— Упырь ты, а не человек! Она ведь твоя бывшая девушка!

— Моя девушка? Да кому нужна эта шлюха? — Илья опять рассмеялся. — Ну, разумеется, кроме тебя.

Я не выдержал и бросился к нему, намереваясь ударить его головой или ногой. Однако, не получилось. Головой надо бить неожиданно, поэтому я лишь получил локтем в висок и отлетел к стене. Падать с наручниками за спиной оказалось тоже не очень весело. Я разбил лоб и вывихнул левое плечо. Система не заставила себя долго ждать:

ВНИМАНИЕ! ВЫ ПОЛУЧИЛИ ПОВРЕЖДЕНИЕ СРЕДНЕЙ ТЯЖЕСТИ! ВАШ УРОВЕНЬ ЗДОРОВЬЯ ПОНИЗИЛСЯ НА 4 ПУНКТА. ТЕКУЩИЙ УРОВЕНЬ ЗДОРОВЬЯ 63/100.

Я осторожно встал на ноги, опираясь на стену здоровым плечом.

— Думаешь, я не знаю о ваших отношениях? — рыкнул Илья.

Я промолчал. Оспаривать было глупо. Соглашаться я не хотел из принципа. Я вообще не хотел сейчас говорить об Ольге. Но один вопрос задал, не удержался.

— А на хрена ты тогда её к себе пригласил?

— Да потому что знал, что она с тобой придёт!

— А я тебе зачем?

— Понимаешь ли, любой новый десятый — это событие. Игроков не так уж и много. Каждый новый Игрок это либо твой союзник, либо твой враг. Третьего не дано. Возможно, мы бы и смогли стать союзниками. Я так смотрю, ты мужик шустрый и ушлый. Вон, — он опять усмехнулся. — Ребята из Рубиновой Звезды за твою голову уже не слабую премию объявили.

— А знаешь, почему?

— Нет, но хотелось бы.

— Давай, я тебе расскажу, а ты мне объяснишь, как очки распределять?

Илья расхохотался.

— Да, ты реальный жук! Только после коробочки тебе эти знания не понадобятся!

Илья подошёл к двери, открыл её и крикнул конвоирам:

— В коробочку его! До моих дополнительных распоряжений!

Меня быстро вывели в коридор, и я напоследок ещё раз увидел довольную ухмыляющуюся морду Ильи. Вот бы по ней заехать. Да с ноги. Да с разбегу. А ещё лучше моей новой битой. Как же сильно мне этого захотелось. Эх, мечты, мечты.

В старую камеру мы больше не вернулись. Меня отвели глубоко в подвал и впихнули в небольшое тесное помещение, похожее на карцер. Размером она была примерно три на три метра. Под потолком горела, а точнее постоянно мигала, еле живая лампочка, создавая ощущения дополнительной нервозности. Вдоль двух противоположных стен стояли двухъярусные нары. Выходит, камера была рассчитана на четверых, что явно нарушало все нормы содержания заключенных. На одних нарах внизу лежал паренёк, на вид лет восемнадцати. Больше в комнате никого не было. Конвоиры сняли с меня наручники и молча впихнули в камеру, после чего закрыли за мной дверь.

Я, стараясь привыкнуть к мерцающему свету, попытался разглядеть будущего сокамерника. Попробовал вглядеться в его характеристики, но ничего не получилось.

— Что глаза вылупил? — усмехнулся парень. — Пытаешься мои статы прочитать?

— Хотел, — честно признался я.

— Ничего не выйдет, мы в коробочке! — сказал парень и, поймав мой недоумённый взгляд добавил. — Эта камера обита железом. Система нас не видит. Контакта с ней тут нет.

— И какой в этом смысл?

— Ты реально не в курсе?

Я покачал головой.

— Смысл в том, что проведя трое суток вне Системы, ты теряешь один уровень! У тебя сейчас какой?

— Одиннадцатый.

— Ну вот. Значит, шесть дней, и ты — девятый! — почему-то весело сказал парень. — А это что значит?

— Да откуда я знаю, что это значит? — паренёк начал меня раздражать. — Если знаешь, то говори!

— Это значит, что забудь про Игру! Кого опустили ниже десятого, тот никогда не возвращается, — парень резво поднялся с нар и подошёл ко мне. — Колян!

Он протянул руку, причём сделал это так искренне и по-доброму, что я перестал на него злиться.

— Макс! — ответил я и пожал руку.