Сердечно жаль тебя, что до тех пор не могла умиротвориться к матери игумении. Я уже не могу тебе ничего на сей счет сказать: довольно было писано.

Вот тебе и еще крест от матери В., об этом много было писано и тебе, и ей. Послушание рождает смирение, а смирение успокаивает, а она желает, сама не знает чего, но смириться не хочет. Подозрения, замечания, самосмышления терзают ее сердце. Когда ей подумать о душе своей и об искоренении страстей? Она даже и не видит, да и видеть не хочет, а только смотрит на твои движения и из них ложно сшивает самосмышление, коим мучит себя. Надобно ей взяться за ум и смириться; тогда и успокоится. Где явится смущение, то уж там непременно враг посеял плевелы; надобно тотчас исторгать их и не допускать пускать ростки, а то трудно тогда будет.

В принятии В. не могу тебя понудить; ты сама испытала ее; и была ли ей какая польза через откровение? То же и теперь должно быть.

Прошу тебя и всех твоих сестер помолиться о мне грешном и немощном и остаюсь желатель вашего спасения, многогрешный И. М. 27-го марта 1851 года.