Разбирая вину, за которую ты на меня сделалась смущенною, нахожу, что совсем не так тобою приняты сказанные мною слова, оттого не так на тебя подействовали. Ты спросила, что писали ко мне на тебя сестры? Я не принял оного за новость, а сказал: "То же, что ты и сама писала; а что, — тебе от них известно". Какая нужда была мне повторять эту кутерьму? Они от меня за сие не похвалены, а много намылены; а тебе враг истолковал совсем в противную сторону. — И верно, как из твоего письма замечаю, плел лукавство, скрытность, нерасположение: всего этого Бог меня избавил. — Да и скажи мне: для чего мне это делать? Из каких видов? И как принять за новость то, что знаю, о чем ты писала; и в твоем же письме А-но письмо о сем получено; какая ж это новость? Что ты на это скажешь? Не посмеялся ли враг над тобою и вверг тебя в такие сети? Ежели же твое смышление в твоем помысле право; то почему ж ты не мирна? Мои грехи какое могут иметь влияние на твое устроение? А когда нет мира, то ищи причину оного внутри себя. Но ежели положить и по твоему, что я хотел от тебя скрыть чего совсем не было в намерении; да и что скрывать, когда все известно?; то ты, так как ехала с верою, не должна была помрачать ее неверствием, от которого ты и пострадала. Вникни в отеческие писания, как они утверждают в вере хотящих идти правым путем. Св. Иоанн Лествичник и Симеон Новый Богослов пишут: "Аще и блуд творяща увидишь его, не отбегай от него"; и паки: "Скажи себе: не ты над ним приял суд, а он над тобою". Тебе казалось, я не так говорил, то, видно, так было надобно. Не буду испытывать тайных судеб Божиих; а ты, принявши помысл неверия, совсем в ложном мнении доселе страдаешь. Да простит тебя Господь в сем твоем поползновении. Желаю тебе быть мирной и спокойной. Не для моей выгоды написал сие писание, но хотя вывести тебя из смущения; а когда и сие покажется тебе не по духу, то будет уже на твоей воле.

Отцу Н. скажи мое почтение, приступать ему к окормлению других не советую, и давать правила не его еще дело, хотя и просит Д., но не по разуму. Ежели он не отдан старцу: то уже тот, кто постригал его, и старец ему, он же и настоятель обители, все находятся под его паствою, у него и должен правила просить. Вспомни, как старец Паисий, при великих своих дарованиях и достоинстве, отрицался принимать на себя обязанность наставника по многом прошении: и хотя принял собрата в духовный совет, но уже после, собравшимися братиями умолен быв многим зельным молением и прошением. Вот какой столп ужасался сего! А мы как не осудимся, самовольно наскакивая на такую высоту? Мы только тем разве можем несколько иметь извинение, когда за послушание показываем путь, коим научают нас св. отцы, и сами отчасти шли, и, окалявшись во блате, других от того предостерегаем; то, спасения ради их, может быть, и нас спасет Господь.

Да даст Господь всем вам истинный мир и устроит душевное спасение. И. М. 6 декабря 1847 года.