Устроившись в своей элегантной черной карете, Джеффри с сочувствием посмотрел на Иветт.

– Куда хочешь поехать, милая?

– Куда угодно. – Она тяжело вздохнула и откинула голову на мягкую спинку кожаного сиденья. – Спасибо, что спас меня от них.

– Не стоит благодарности. – Он дал инструкции кучеру и уселся рядом с Иветт.

Карета, разбрызгивая лужи, медленно катила по мощеному переулку к парку. Низкое сентябрьское солнце проглядывало сквозь серые тучи.

Джеффри смотрел на Иветт, ее щеки вспыхнули от смеси досады и смущения. С ним не нужно притворяться. Она знает, что он знает.

– В конце концов тебе придется все им рассказать. Они ведь не отстанут.

– Я это понимаю и не дождусь, когда смогу это сделать, – как-то устало сказала она. – Я правда хочу им все рассказать. Зачем скрывать? Но мне нужно быть уверенной, что у меня есть нечто определенное, чем можно поделиться. А что толку фантазировать?

– Нечто определенное?

Она заколебалась.

– Да…

– Ты имеешь в виду предложение? – спросил он, совсем не удивившись. – От лорда Шелли?

Нежные щеки Иветт порозовели еще гуще, когда она призналась:

– Гм… Разумеется. Или по крайней мере нечто близкое к предложению.

– Ты думаешь, это возможно в ближайшем будущем?

Она твердо кивнула и решительно вскинула изящный подбородок.

– Все к этому идет.

– Тогда почему не сказать сейчас? Они ведь твои родные. Твоя мать. Твои сестры. Они любят тебя и желают тебе только самого лучшего. Могу я спросить, почему ты держишь свою заинтересованность в лорде Шелли в таком секрете?

Голубые глаза Иветт повернулись к нему, и впервые Джеффри увидел в них то, чего не ожидал. В них светилась решимость и что-то еще, от чего у него в груди защемило.

– Я прежде получала предложения руки и сердца, но отвергала их, потому что не была заинтересована, – призналась она. – На этот раз все по-другому. Тебе это может показаться глупым, но я не хочу что-нибудь испортить, слишком рано упомянув о лорде Шелли.

– Ты не совсем уверена в нем? – осторожно поинтересовался Джеффри.

– Есть одно препятствие, – сдержанно призналась она.

– И кто это может быть? – помолчав, спросил Джеффри.

– Мисс Джейн Фэрмонт.

– А, так у тебя есть конкурентка… – Ему это признание пришлось по душе, хотя он постичь не мог, что мужчина выберет другую женщину, а не Иветт Гамильтон. Каким же глупцом надо быть!

– Похоже, так. – Тон ее был подавленным.

– Я встречал мисс Фэрмонт. Очень красивая девушка. Из хорошей семьи.

С некоторым усилием Иветт согласилась с его точкой зрения.

– Да. Я знаю.

– Ты влюблена в него? – Удивившись собственному вопросу, Джеффри не смог остановить сами собой слетевшие с языка слова.

Иветт отвела глаза и смотрела в окно.

– Я пока не уверена.

Облегчение охватило его. Она не влюблена в лорда Шелли. Этот факт только укрепил решимость Джеффри разубедить ее выходить замуж за этого человека.

– Ты не любишь его, а хочешь быть его женой. – Он сделал паузу и многозначительно добавил: – Его герцогиней.

Она не колебалась с твердым ответом:

– Да. А разве я не достойна?

– Понятно. – Хотя Джеффри ничего не понимал. Он не мог поверить, что его славная маленькая Иветт, теперь взрослая женщина, сидевшая рядом с ним, может так заблуждаться. – Что ж, – сказал он, – похоже, ты приняла решение. Я могу чем-нибудь помочь?

– Скверно, что ты не можешь жениться на Джейн Фэрмонт и убрать ее с дороги, – довольно сухо заметила Иветт.

Джеффри против собственной воли рассмеялся. Ему пришлось отдать должное решимости Иветт, уж слишком она настроилась на победу, на то, чтобы непременно сделаться герцогиней.

– Прости, что разочарую тебя, Иветт, но прелестная мисс Фэрмонт не в моем вкусе.

Вдруг лицо Иветт сделалось озорным, и она решительно взглянула на него.

– А кто в твоем вкусе, Джеффри?

Он сделал глубокий вдох. Вот он, момент начала романа с ней, его первый шаг. Надо только немного вскружить ей голову.

– Гм, ты.

– Что? – от души захихикала Иветт.

– Ты спросила, я ответил, – несколько ощетинившись от ее реакции, заявил Джеффри. – В моем вкусе ты. Или кто-нибудь, похожий на тебя.

Иветт весело закатила глаза.

– Ох, Джеффри! Такой нелепости я от тебя никогда не слышала!

– Почему ты говоришь, что это нелепо? – нахмурился он.

– Потому что, Джеффри, – заговорила она так, будто он маленький ребенок, – если в твоем вкусе кто-то вроде меня, ты уже давно был бы благополучно женат и имел кучу детишек.

– Почему ты так решила?

– А ты тянешь время, водишь дружбу с актрисами и танцовщицами. И подобными женщинами.

Джеффри, прищурившись, посмотрел на нее. Ему сделалось неловко от мысли, что Иветт известно о его приватных делах.

– Откуда ты знаешь, с кем я вожу дружбу?

Она снова рассмеялась.

– Женщины всегда знают о таких вещах, даже если кто-то считает, что это тайна. Все знают. Все говорят. Ты забыл, как давно я с тобой знакома?

– Нет, не забыл, но ты была маленькой девочкой. Я не думал, что ты в курсе моей частной жизни.

– Да, я была ребенком, но я больше не дитя, Джеффри. – Выгнув бровь, Иветт окинула его взглядом, который потряс его от макушки до пят. – На случай, если ты еще этого не заметил.

Он на миг задержал дыхание. Да, он определенно заметил. Как же иначе? Его маленькая Иветт теперь поразительно красивая женщина. Женщина, которая хочет быть герцогиней.

– Кроме того, твоя приватная жизнь вряд ли является тайной за семью печатями. Все о тебе говорят.

– Хватит обо мне. – Джеффри знал собственную репутацию. Годами создавая ее, он, пожалуй, перестарался. Но первый раз в жизни он пожалел, что не был более сдержан с дамами, с которыми заводил романы. Мысль, что Иветт знает об этом аспекте его жизни, ему совершенно не нравилась. – Расскажи мне, Иветт, как ты собираешься завоевать будущего герцога Лэнсдауна?

Она вдруг взволновалась.

– У меня нет точного плана… Мне просто нравится сама эта идея. Словом, я приложу усилия, чтобы своей манерой вести себя и одеваться убедить его, что я лучше подхожу для того, чтобы стать герцогиней, чем Джейн Фэрмонт. Я надеюсь заставить его влюбиться в меня. Разве это так трудно?

– Да, конечно, он влюбится. – Джеффри почти жалел беднягу.

– Думаю, это не слишком сложно, ты согласен? – Иветт изящно повела плечом. – Другие мужчины влюблялись в меня, даже когда я ничего для этого не предпринимала. Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

Он покачал головой:

– Нет, думаю, ты сама прекрасно справишься. Могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, – кивнула она.

– Почему ты хочешь быть герцогиней? Какой в этом смысл?

– А какая женщина не хотела бы стать герцогиней? – недоверчиво спросила она.

– Я знаю многих женщин, которых не заинтересовало бы такое будущее. Однако я задал тебе вопрос, Иветт. Почему ты хочешь стать его герцогиней, если даже не любишь его?

– Я не говорила, что не люблю его. Я только пытаюсь узнать его! – Она сердито закатила глаза. – И пока лорд Шелли мне очень нравится. Он красивый, воспитанный, внушительный и галантный. И со временем я его полюблю, я уверена. И если я стану его герцогиней, я сделаюсь очень важной и значительной леди. Все будут мной восторгаться.

– Мне кажется, что и сейчас ты уже достаточно важная и значительная, – сказал он.

Она махнула рукой.

– Ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Должна признаться, что этот разговор меня утомил, Джеффри. Обычно ты веселый, забавный. А тут ударился в философию.

Он неохотно признал, что Иветт права. Он не забавлял и не поддразнивал ее, как обычно. Теперь, когда он имеет более ясную перспективу ситуации, ему следует воздержаться от критики и попытаться стать более привлекательным, чем высоко оцененный лорд Шелли. Ради того, чтобы защитить ее, Джеффри нужно заставить Иветт желать его больше, чем титул герцогини. Но как это сделать?

Он внутренне застонал, почти ненавидя себя за то, что собирается предпринять.

Одарив ее самой обворожительной улыбкой, он поймал ее взгляд. Потом посмотрел на нее страстным взглядом, который приберегал для своих самых желанных завоеваний, и глаза Иветт чуть округлились от удивления. Он заметил, как у нее перехватило дыхание.

– Я не могу допустить, чтобы красивая женщина была недовольна моим обществом.

Она рассмеялась, немного расслабившись.

– Вот теперь это тот Джеффри, которого я знаю и люблю!

Слова Иветт, сказанные без всяких колебаний, должны были бы осчастливить его, но вместо этого Джеффри внезапно почувствовал внутри пустоту.