ПО ПУТИ В РЕСТОРАН мы с отцом не обсуждали мои новости. Вместо этого я спросила, понравилась ли ему вчерашняя премьера и что он думает о Дженис Бишоп. Он признался, что премьера оказалась лучше, чем он рассчитывал, а мероприятия с красными ковровыми дорожками могут проходить совсем не так, как тогда на Рождество. Весь остаток дороги он, захлебываясь от восторга, говорил о Дженис Бишоп. Похоже, он был без ума от ее писательского таланта. Это было мило, и я гордилась тем, что смогла организовать для него что-то по-настоящему особенное.

Мы спокойно и без напряжения дошли до ресторана, что само по себе уже казалось чудом. Затем нас отвели к столу, где ждали Дженнифер и близнецы. Ана жаждала узнать мой секрет.

– Покажи кольцо! – крикнула она, едва не сбив Джульетту с ног, чтобы первой добраться до моих пальцев.

Я засмеялась:

– Да успокойтесь вы, уж замуж невтерпеж. Я не обручена.

– А что же тогда? – удивилась Джульетта. – Не мучай нас, я просто умираю от любопытства!

– Садитесь уже, я все объясню через минуту. Мы кое-кого ждем.

– Я думала, что Брайан сегодня на съемках, – нахмурилась Джульетта.

– Так и есть. Мы ждем одного моего приятеля.

Дженнифер и девочки сели, отец выдвинул стул для меня. Но прежде, чем я успела приземлиться, в другом конце ресторана послышался голос Нэша:

– Элла, девочка моя! Прошу, скажи, что ты согласна на мое предложение!

– Да, так и есть, – засмеялась я, приветствуя его легким рукопожатием и поцелуем в щеку.

Его глаза сузились от удовольствия, когда я представила его:

– Нэш, познакомься с моей семьей. Знакомьтесь, Нэш Уилсон.

Отец дружелюбно кивнул и пожал Нэшу руку, явно не имея представления, кто это. Джульетта и Ана казались удивленными, хотя уже давно знали, что мы знакомы и что Нэш предложил мне фотосессию. Но их удивление не шло ни в какое сравнение с потрясением, отразившимся на лице Дженнифер. Следующие пару минут она взволнованно осыпала Нэша комплиментами, которые он с превеликим удовольствием принимал. Затем мы все наконец-то сели, и официант принял заказ.

Ана первой ухватилась за возможность вернуться к теме нашего разговора:

– Ты и вправду собираешься согласиться на его предложение?

– Да, – ответила я и ухмыльнулась Нэшу. – По крайней мере, если тебя все еще вдохновляет эта затея.

Нэш поднес крепко сжатые кулаки к губам, словно сдерживался, чтобы не закричать или не заплакать. Потом он вдруг взял мое лицо в свои ладони и так картинно расцеловал в обе щеки, что мои родные невольно расхохотались.

– Прекрасная, храбрейшая женщина. Ты станешь моим главным шедевром! – воскликнул он.

– Надеюсь, раз уж мы собираемся показать эти фотографии всему миру, – сострила я.

Лицо Нэша в одно мгновение стало серьезным.

– Даю слово, Элламара. Ты станешь самым прекрасным, неземным, божественным существом, которое когда-либо было запечатлено на пленке, – проговорил он, крепко сжав мою руку.

У меня перехватило дыхание.

– Спасибо, – чуть слышно ответила я.

Тут принесли наш ланч, и я решила дождаться, пока все поедят, чтобы спокойно поговорить о том, зачем мы здесь собрались. Когда все, сытые и довольные, устроились в креслах поудобнее, я осторожно заговорила:

– Кхм, Нэш… ты остановился на идее с феями в зачарованном лесу?

Нэш вопросительно поднял бровь.

– Разве это не идеальный вариант для таинственной жрицы и ее возлюбленного принца-друида?

– Идеальнее некуда, – усмехнулась я. – Я просто хотела убедиться, что ты все еще мыслишь в этом направлении, и хотела подкинуть тебе одну идею.

Нэш положил ложку на стол и внимательно посмотрел на меня.

– Это твоя фотосессия, я в курсе. И я прекрасно понимаю, что тебе нужно вдохновение, – осторожно начала я. – Я готова полностью довериться твоему чутью. Просто сегодня утром, когда я окончательно поняла, что хочу это сделать, мне в голову пришла одна мысль. – Сделав глубокий вдох, я беглым взглядом окинула всех людей за столом. – Что, если вместо индивидуальной мы сделаем семейную фотосессию?

Дженнифер закашлялась от удивления и выронила из рук вилку. Джульетта и Ана ошарашенно уставились на меня, а отец нахмурился, будто силясь понять, почему все так бурно реагируют.

Нэш сощурился и внимательно посмотрел мне в глаза. Я стойко выдержала его взгляд, прежде чем продолжить:

– Посмотри на них и скажи, что ты видишь.

Нэш не стал сопротивляться и рассмотрел – действительно подробно рассмотрел – членов моей семьи. Ему потребовалось некоторое время. Я видела, что он раздумывает над моим предложением.

– Я вижу прекрасную семью, как будто сошедшую с фотографии, – буднично заключил он, пожимая плечами, как будто не увидел ничего необычного.

– Вот именно, – радостно подхватила я. – Ты видишь совершенство. Красоту, элегантность, грацию. Голливудские статуэтки, завернутые в идеальную упаковку. А теперь посмотри на меня…

Нэш метнул взгляд в мою сторону.

– Я совсем не такая, Нэш.

Его глаза расширились, и он выпрямился на стуле, вновь оглядывая мою семью, но как будто видя ее впервые. Теперь он понял, к чему я клоню.

– Ты абсолютно права, – восторженно прошептал он. – Они безупречны. Они в точности соответствуют идеалам этого мира. Они так красивы и совершенны, что будут сливаться в одну картинку. – Нэш опять посмотрел на меня, вскочил на ноги и сделал пару шагов назад, чтобы увидеть общий план. – Это потрясающе, – пробормотал он и сделал руками в воздухе рамку для фото. – Безукоризненные создания, на фоне которых ты будешь блистать особенно ярко. Твои отличия, несовершенства будут выделять тебя среди них. Так несовершенство по-настоящему станет прекраснее.

Теперь, когда наши взгляды встретились, я поняла, что он согласен.

– Брайан расстроится, если мы будем фотографироваться без него, но…

– Нет, Брайан нам все еще нужен, – безапелляционно заявил Нэш. – Вдвоем на фоне остальных вы будете выглядеть просто великолепно. Могущественный принц фей, пришедший за своей принцессой, хоть она и не из тех, кого мир бы выбрал с первого взгляда…

Я расплылась в улыбке:

– Я надеялась, что ты поймешь. Мой парень, обожающий наряжаться в костюмы, был бы очень расстроен, если бы ему не удалось поучаствовать в этой фотосессии.

Джульетта и Ана разразились смехом. Их всегда забавлял тот факт, что Брайан был повернут на фэнтези. Мы с Нэшем улыбнулись друг другу. Он еще раз поцеловал меня в щеку и занял свое место. Некоторое время он молчал, оглядывая людей за столом.

– Вы согласны поучаствовать? – спросил он моих родных.

В этой просьбе был и восторг, и отчаяние. Если бы пришлось умолять, он бы это сделал. И это хорошо, потому что ему еще предстояло уговорить моего отца изображать фею – с голой грудью и в трико, – а также упросить, чтобы его дочерей сфотографировали в довольно откровенных сказочных костюмах, которые не сильно-то прикрывают тело. Да, тут определенно придется постараться.

Первой нарушила молчание Дженнифер. Ее голос дрожал:

– Вы правда хотите, чтобы мы присоединились к фотосессии Эллы?

Нэш кивнул и одарил Дженнифер такой улыбкой, что она мгновенно залилась краской.

– Больше всего на свете, миссис Коулман. У вас прекрасная семья, и вместе с Эллой вы создадите картинку, которая очарует весь мир.

Глаза Дженнифер увлажнились от слез. Присутствовать на фотографиях Нэша Уилсона, пусть даже не на первом плане, – само по себе чудо. А пара его снимков в портфолио открывали для нее целое море возможностей. Близняшки тоже могли воспользоваться шансом и попробовать себя в модельном бизнесе (насколько я знаю, Ана всегда мечтала пойти по стопам матери).

Дженнифер замотала головой, все еще не веря в происходящее, а потом нервно засмеялась и всхлипнула.

– Это было бы честью для нас. Правда? – проговорила она, глядя на остальных. Джульетта и Анастасия закивали, как китайские болванчики. Они старались казаться такими милыми, что походили на персонажей аниме.

– Не могу поверить, – прошептала Ана. – Нас будет фотографировать сам Нэш Уилсон.

Все повернулись к отцу, ожидая его благословения. Он хмурился и подозрительно поглядывал из стороны в сторону, и мы невольно рассмеялись.

– Постойте, – заговорил он. – Вы, кажется, упоминали фей в заколдованном лесу? Так какого рода семейную фотосессию вы собираетесь провести?

Нэш начал объяснять. По мере рассказа лица Дженнифер, Аны и Джульетты приобретали все более мечтательное выражение, а глаза отца постепенно наполнялись таким ужасом, что я испугалась, как бы его не хватил удар.

Он хотел отказаться. Я видела это по его лицу. Отчасти его сомнения были связаны с дочерьми, но больше всего он боялся потерять собственное достоинство. Может, Брайан без тени сомнения готов предстать перед миром в облегающих легинсах и притвориться феей, но ждать такого от Ричарда Коулмана, успешного юриста, который ест преступников на завтрак? Это вряд ли.

– Пап, – прошептала я ему на ухо, когда он уже открыл рот, чтобы сказать нет. – Я справлюсь и одна. Можно провести фотосессию только со мной и Брайаном – я буду участвовать вне зависимости от твоего решения. Но мне было бы очень приятно, если бы вы все оказались со мной на фотографиях.

Отец сомкнул губы и перевел на меня страдальческий взгляд.

– Знаю, я многого прошу, – продолжила я. – Но дело в том, что… Так я смогу почувствовать себя лучше. Решив показать себя миру, я наконец-то смогу принять себя. А еще… я смогу принять свою семью.

– Элла… – начал было отец, но осекся.

Он не знал, что сказать. Но меня это не смущало, потому что я уже давно подготовила речь.

– Сегодня утром после того, как я договорилась встретиться с Нэшем, я позвонила своему агенту. Мы долго говорили о том, что значит для меня эта фотосессия и чего я хочу добиться, участвуя в ней. Если коротко, я хочу подвести итог. Попробую написать автобиографию. Хочу поделиться своей историей. Мне кажется, если посмотреть страхам в лицо и открыто рассказать обо всем, что со мной произошло, я наконец смогу это принять. Я должна достичь гармонии с тобой и всей семьей – так же, как и гармонии со своим телом. – Я перевела задумчивый взгляд с отца на мачеху и сестер. – Я никогда не ощущала себя частью вашей семьи. С самого первого дня в Калифорнии я пыталась влиться в ваш идеальный мир, как будто сошедший с картинки, стать как вы, но мне не удавалось. Я больше не удивлялась тому, что отец оставил меня ради вас. Зачем ему я, если был вариант намного лучше?

– Элла… – вновь повторил отец и потянулся ко мне.

Он удивился, когда я взяла его за руку.

– Мне жаль. Знаю, это звучит ужасно, но это правда. Меня так сильно напугала твоя идеальная жизнь, что я не могла позволить себе стать ее частью. Но мне это нужно. Мне нужно чувствовать себя достойной фамилии Коулман. Мне нужно посмотреть в лицо своим сомнениям и страхам, даже если вы с Дженнифер и девочками думаете, что мне никогда не удастся их преодолеть. Поэтому я все же прошу тебя согласиться, хотя знаю, что тебе будет неловко. Пожалуйста, пап, сделай это ради меня.

Лицо отца мгновенно погрустнело. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Дорогая, я с самого начала хотел, чтобы ты ощущала себя частью моей семьи.

– Тогда помоги мне, пап. Давай наконец-то будем семьей. Все вместе. Я вот-вот сделаю то, чего боялась всю жизнь. Да, я уже дала согласие, но я знаю, что мне будет очень тяжело. – Я перевела дыхание, пытаясь сдержать внезапно подступившие слезы. – Мне не помешает дополнительная поддержка.

Папа поник и покорно опустил голову.

– Хорошо. – Он посмотрел на меня большими ярко-голубыми глазами – такими же, как у меня, – и добавил: – Если это тебе действительно нужно, если это позволит тебе почувствовать себя частью моей семьи, тогда мы сделаем это. Я сделаю это.

Дженнифер, Джульетта, Ана и Нэш радостно закричали. А мы с отцом продолжали молча смотреть друг на друга. Я не могла поверить, что он согласился. Да, я воспользовалась запрещенным приемом, но не ожидала, что это сработает. Впрочем, я сказала чистую правду – до последнего слова. Я действительно нуждалась в них. Теперь, кода отец дал свое согласие, меня переполняли восторг, предвкушение… и волнение. Я пыталась сохранять самообладание, но все же не смогла сдержать слез. Крепко обняв отца, я облегченно выдохнула:

– Спасибо, пап.

– Я люблю тебя, милая, – шепнул он.

От эмоций у меня перехватило дыхание, и я прижалась к нему еще сильнее. Папа тоже не хотел выпускать меня из своих объятий.

– И я тебя, – тихо ответила я.

Когда мы отстранились друг от друга, я быстро смахнула слезы и огляделась. Поймав взгляд Аны и увидев ее классическую ироничную усмешку, я покраснела.

– Ты всегда была Коулман, дурочка, – заметила она.

Пожалуй, «дурочку» можно было принять за проявление нежности: губы Аны дрогнули, когда она произносила эту фразу.

– Наконец-то ты готова это признать, – засмеялась Джульетта.

Я закатила глаза и отвернулась от близняшек, обратившись к Дженнифер. Она широко улыбнулась и сказала:

– Добро пожаловать в семью, милая.

Впервые с тех пор, как я переехала в Калифорнию, эта фраза прозвучала искренне. И я наконец была готова принять приглашение.

– Спасибо. Приятно вновь обрести семью.