КАК ТОЛЬКО ОФИЦИАНТКА ушла, я ткнула Синдера локтем. Довольно сильно.

– Ах ты, козел! Не могу поверить, что ты это сделал!

Брайан скрючился, но не потому, что ему было больно: в следующую секунду он разразился хохотом.

– Я не одна из твоих игрушек, ты, извращенец! Перестань вторгаться в мое личное пространство и вернись на свою сторону стола! Твой ужин сейчас остынет.

Я легонько оттолкнула Синдера, и он рассмеялся еще сильнее. Затем он потянулся через стол и придвинул к себе тарелку.

– Не собираюсь я никуда пересаживаться!

И вместо того чтобы отодвинуться, обнял меня еще крепче.

– Вот уж не думал, что ты такая стеснительная. Но мне нравится. Перед тобой совершенно невозможно устоять, когда ты краснеешь. Вот видишь, – улыбаясь, он показал мне телефон, чтобы мы вместе посмотрели фотографию. Да уж, я напоминала помидор.

– Смотри, как мы здорово смотримся вместе. Это идеальная фотография для твоего первого поста про Синдера и Эллу.

– Для чего?

– Ну, в твоем блоге. – Синдер набрал воздуха в легкие. – Помнишь, раньше у тебя была рубрика «Близко и вживую», где ты выкладывала посты о том, как вы с мамой встречались с авторами книг.

На секунду мое сердце замерло от этих воспоминаний, но Синдер прижал меня к себе еще крепче, и я снова смогла спокойно вздохнуть. Его голос стал очень мягким, подстраиваясь под наше настроение.

– Эта идея пришла мне в голову не так давно. Я подумал, что если мы когда-нибудь встретимся вживую, надо будет начать новую рубрику в твоем блоге. Она могла бы напоминать старую, только вместо того, чтобы собирать автографы писателей в книгах, можно делать фотографии со знаменитостями.

Меня удивила чуткость Синдера, и я изумленно посмотрела на него. Он ответил на мой взгляд печальной улыбкой.

– Знаю, ничто не заменит тех книг, которые ты потеряла, даже и не пытаюсь. Но я подумал, что ты могла бы начать собирать новую коллекцию, – он нервно сглотнул и добавил: – вместе со мной.

Я не знала, что ответить.

– Я мог бы брать тебя с собой на разные мероприятия и съемочные площадки по всему миру, знакомить с актерами фильмов, на которые ты пишешь рецензии. Можно назвать рубрику «Приключения Синдера и Эллы». Можно даже нанять художника, который будет рисовать что-то типа комикса про нас двоих. Это было бы здорово.

Я ничего не ответила, и он немного поерзал в кресле, приглаживая рукой свои темные кудри. Мне не хотелось, чтобы он нервничал из-за меня. Но я была так потрясена происходящим, что просто таращилась на него, разинув рот.

– Что ты об этом думаешь?

– Ты серьезно?

– Конечно.

Я нервно засмеялась:

– Не смеши меня. Звучит прекрасно, но я не готова принять все это.

Почему-то он перестал нервничать. Выражение его лица смягчилось, и сердце у меня в груди затрепетало. Улыбка на его лице не казалась веселой или счастливой. Это было нечто большее, как будто мой отказ только раззадорил его.

– В том-то и дело, – сказал он. – Ты можешь принять это. Любая девушка на твоем месте поступила бы так. Черт, да любая мечтала бы об этом. А для тебя я хочу это сделать сам.

Он выпустил меня из объятий, чтобы полюбоваться. Затем бережно взял мои руки в свои ладони.

– Ты хоть представляешь, как ты мне дорога?

Когда он поднес мои закрытые перчатками руки к своим губам и поцеловал костяшки пальцев, сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Я готов отвести тебя куда угодно, Элла. Подарить тебе все, что ты захочешь. Только разреши мне это сделать для тебя!

Моя самая смелая фантазия стала реальностью. Нет, это самая смелая фантазия каждой девушки в мире! Но это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Когда он говорил о своих планах, все казалось легко, но в жизни все было не так просто.

Я осторожно высвободила руки и немного отодвинулась от него.

– А как насчет Кайли? Может, напомнить, что у тебя сейчас есть невеста – настоящая или нет?

Он покачал головой:

– С этим покончено. Я расстался с ней сразу после автограф-сессии. То есть журналисты пока об этом не знают, но Кайли уже осведомлена. – Он ухмыльнулся, о чем-то вспомнив. – О, как же она взбесилась! Тут же пришла в состояние полной боеготовности.

Я не верила своим ушам. Он бросил свою подружку-супермодель ради меня! Мое сердце уже готово было сдаться, но мозг продолжал посылать предупреждения. Чего только стоила фраза о полной боеготовности… Я настолько встревожилась, что волосы на затылке встали дыбом. Нужно было сохранять здравомыслие.

– А как насчет твоей карьеры? Ты говорил, Кайли тебе угрожала.

Синдер пожал плечами:

– Она сделает все, что в ее силах. И, пожалуй, даже сможет нанести мне небольшой вред. Но уж точно ничего серьезного. Ничего такого, ради чего я был бы готов отказаться от тебя.

Сердце вновь затрепетало. В данный момент оно одерживало победу над разумом. Моя решительность таяла на глазах.

– А боссы, о которых ты говорил?

– Агенты, менеджеры, пиарщики, юристы… Мою жизнь контролирует куча людей.

Это как раз то, о чем я думала.

– И ты думаешь, все эти люди обрадуются тому, что ты бросил свою партнершу по фильму ради меня?

Синдер молчал достаточно долго, чтобы я поняла: он не хочет признавать правду. Он упрямо уставился в свою тарелку.

– Все будет хорошо. – Казалось, это было самовнушение. – Они хотели, чтобы мы с Кайли начали встречаться для привлечения внимания журналистов. Кроме того, стабильные отношения могли бы улучшить мою репутацию заядлого бабника.

Я вопросительно посмотрела на него, а Синдер невинно улыбнулся:

– В свою защиту могу сказать: я перепробовал столько девушек только потому, что ни одна из них даже близко не напоминала ту единственную, которую я так ждал. – Он снова поцеловал мою руку. – И мир скоро об этом узнает.

Мне стало так жарко, что я едва устояла перед искушением плеснуть себе в лицо ледяной воды.

Брайан хихикнул:

– С одной стороны, разрыв – это плохая новость, потому что Кайли не будет стесняться в выражениях по этому поводу. Но, с другой стороны, люди оценят, если я начну встречаться с обычной, незнаменитой девушкой. Фанаты сойдут с ума. Нашу историю растиражируют все СМИ. Моим менеджерам это должно понравиться.

Мало того, что одна мысль обо «всех СМИ» вызывала у меня панику, я была уверена: его команда – эти зловещие «они» – никогда меня не одобрит. Новости, связанные со мной, только навредят репутации Синдера. Я не хотела ни портить ему карьеру, ни светиться в прессе. Я – не тот человек, которому стоит когда-либо оказываться в центре внимания.

Синдер взволнованно смотрел на меня, но я не могла разделить его оптимизм.

– Я так не думаю, Синдер, э-э-э… Брайан. Я – последний человек, которого бы согласились принять твои люди – особенно твои поклонники.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но я не дала сказать ему ни слова. Я должна была признаться во всем прежде, чем потеряю над собой контроль. Ему следовало об этом знать. Он заслуживал того, чтобы услышать правду.

– Есть вещи, которых ты обо мне не знаешь. Вещи, о которых я никогда не говорила тебе. Я боялась, что ты поменяешь свое отношение ко мне – как ты боишься из-за своей славы.

На лице у Брайана появились настороженность и решимость. Он ждал продолжения. Мне не хотелось об этом говорить. Мы оказались так близко друг к другу, и он сказал мне столько слов, которые я так мечтала услышать, что теперь было страшно получить от него отказ. Но, по правде говоря, я и не надеялась на то, что он захочет продолжать со мной общение после моего признания. Разве это возможно? Разве он когда-нибудь еще захочет целовать костяшки моих пальцев и кусать меня за уши?

– После аварии ко мне стали относиться иначе. Теперь я стала той самой девушкой. Девушкой, на которую все пялятся и за чьей спиной перешептываются. Девушкой с багажом. Той, у кого умерла мама. Искалеченной девушкой в шрамах.

– Искалеченной? – испуганно переспросил Синдер. Он непроизвольно оглядел меня с ног до головы и нахмурился, совершенно не понимая, что не так.

– Ты ничего не заметил, когда я уходила с автограф-сессии?

Он еще больше нахмурился, изо всех сил пытаясь вспомнить нашу первую встречу.

– Там была такая суматоха… Я был слишком потрясен нашей встречей и при этом старался не упускать из виду ни тебя, ни фанатов. И вообще, как я должен был что-то заметить, когда тот парень, который пришел с тобой, постоянно тебя лапал?

Я едва не расхохоталась. Если бы сейчас мне не предстояло рассказать горькую правду о себе, я бы с удовольствием прочитала ему лекцию об идиотизме ревнивых парней, которым регулярно бьет в голову тестостерон. Но вместо этого я закрыла глаза и набрала в легкие побольше воздуха.

– Мой посох – это не просто деталь костюма. Сегодня он заменяет мою трость. Моя подруга специально сделала его, чтобы я могла оставить свою обычную клюку дома.

– Ты ходишь с тростью?

Я кивнула:

– Врачи сказали, это вообще чудо, что я снова научилась ходить после аварии. Я благодарна, что могу делать это – пусть и не очень изящно. Моя хромота достаточно заметна и причиняет мне сильную боль. И еще я хожу очень медленно. Поэтому пришла сюда почти одновременно с тобой. Вот сколько времени потребовалось мне, чтобы прийти сюда с автограф-сессии. Я – инвалид, Брайан.

Когда до него начал доходить смысл моих слов, Синдер изменился в лице. Он снова и снова осматривал меня, каждый раз останавливая взгляд на ногах, но, конечно же, не мог ничего увидеть. Пока.

– Ты говорила, что получила травмы, но никогда не упоминала… – Он осекся, поддавшись эмоциям.

Я знала, что мое состояние расстроит его, но не подозревала, что настолько. А он еще не слышал самого страшного.

– Брайан… – Я сглотнула, не в силах смотреть в его грустные глаза. – Если ты не готов принять это, то даже не представляю, как ты воспримешь все остальное.

Брайан вскинул голову.

– Остальное? – в ужасе спросил он. – Есть что-то еще?

Несмотря на все усилия, мои глаза наполнились слезами.

– Еще так много всего.

Я закрыла глаза, потому что не могла больше видеть это выражение на его лице, и почувствовала, как он смахивает пальцем слезу с моей щеки. Одно нежное движение – такое искреннее и заботливое – и слезы хлынули рекой.

– Что еще? – спросил Синдер голосом, таким же мягким, как его прикосновение.

Зажмурившись, я помотала головой:

– Не хочу тебе говорить.

Синдер заключил меня в объятия. Крепко прижав к себе, он опустил голову мне на макушку.

– Что бы это ни было, Элла, мне все равно. Это не изменит моего отношения к тебе.

У меня екнуло сердце. Я знала, что Брайан говорил искренне, но он понятия не имел, что ему предстоит услышать.

– Изменит.

Не в силах больше терпеть, я медленно потянула длинную белую перчатку с обожженной руки.

– Внешность очень важна для тебя, – начала я. – Ты всегда встречался с самыми красивыми девушками.

Еще одно легкое движение – и перчатка соскользнула. Я вытянула руку, чтобы он мог увидеть. Брайан постарался сдержаться, но судорожно втянул воздух.

– Я некрасива, – продолжила я, отодвинувшись. Я знала, что он не сможет это принять. – Может, раньше и была красивой, но все осталось в прошлом.

– Элла, – сдавленно прошептал он.

Он нежно дотронулся до поврежденных пальцев и погладил покрытую шрамами кожу. Я чуть не задохнулась, когда он взял мою руку, но не стала сопротивляться. Он был первым человеком, кроме врачей, кто когда-либо прикасался к моим шрамам. Я не знала, как на это реагировать. Этот момент был настоящей мукой – и в лучшем, и в худшем смысле слова. Физически я ощущала нечто прекрасное, но душа разрывалась от боли.

Одна рука по-прежнему лежала в его ладони, а второй он нежно провел вверх по моей больной, осязая то, что было до сих пор скрыто от его глаз. Когда Синдер наконец заговорил, его голос дрогнул.

– Что с тобой случилось?

– Машина загорелась. У меня было обожжено более семидесяти процентов тела.

– Семьдесят процентов…

Наши взгляды встретились, и внезапно мне захотелось совершить безумный поступок. Я хотела показать Синдеру свои шрамы – по крайней мере те, которые можно увидеть сейчас. Я теперь знала, кто он такой, и хотела, чтобы он тоже знал обо мне все. Между нами не должно оставаться никаких тайн.

Мы сидели в кабинке в самом дальнем углу ресторана, и поскольку он подсел рядом, меня не было видно снаружи. Я находилась под надежной защитой, и никто не обращал на нас внимания, поэтому я потянулась к шнурку, который закреплял мантию на шее. Опустив глаза, я дрожащими руками скинула мантию с обнаженных плеч, и она с тихим шелестом упала на диван.

Синдер молчал. Я хотела бы знать, о чем он думает, но боялась взглянуть на него. Он оказался очень эмоциональным человеком, его чувства и мысли можно было прочитать по глазам. Я не готова это увидеть. Я совершенно беззащитна перед ним.

Я приподняла волосы, чтобы он мог увидеть мою спину. Платье было очень открытым и вполне позволяло получить представление о моих травмах.

– И так по всей правой стороне. Шрамы покрывают все, что ниже пояса. Пальцы ног были так обожжены, что деформировались.

– Элла, – дрожащим голосом произнес Брайан.

Я знала, что если взгляну на него, то увижу, как он плачет. Обернувшись, я не смогла поднять взгляд на Синдера. Боялась посмотреть ему в глаза.

– Я никогда не показывала свои шрамы никому, кроме врачей и Вивиан, – пробормотала я. – Я всегда прикрываю их. Люди очень жестоки. Они пялятся, смеются и говорят гадости. Надо мной издеваются в школе – хотя они никогда не видели ничего, кроме обожженной кисти и хромоты. Но что еще хуже…

Я глубоко вздохнула и повернула руки другой стороной. Здесь были совсем другие шрамы. Синдер сглотнул и дрожащими руками коснулся моих запястий.

– Ты… – прохрипел он. – Ты в порядке?

Мне уже было нечего скрывать. Он и так знал ответ. Но я постаралась хотя бы немного приободрить его.

– Меня больше не посещают мысли о самоубийстве. Я пообещала тебе и держу слово. Я не представляю для себя опасности, но еще не всегда в состоянии контролировать свои эмоции.

Я наконец решилась посмотреть на Синдера, но никак не ожидала увидеть в его глазах столько боли. По щекам у него струились слезы, но его это совсем не смущало. Мои глаза тоже наполнились слезами.

– Я не могу это скрывать. Твои фанаты и все люди, занимающиеся твоей карьерой, узнают и никогда не смирятся с этим. Они никогда не примут меня. А если даже и примут, не уверена, что готова к такому вниманию. Не смогу пережить, если весь мир узнает о том, что я пережила – и натворила.

Осторожно сжав мои запястья, Брайан закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Никто не станет осуждать тебя за это. Ты пережила нечто ужасное. Потеряла все, что было тебе дорого, включая собственное тело. – Он медленно провел пальцами по моим шрамам. – Тебе нечего стыдиться. Ты выжила и постепенно восстанавливаешься: это самое главное. Посмотри, каких успехов ты добилась.

Я высвободила руки, не в силах больше выносить его прикосновения: это вызывало во мне слишком много противоречивых эмоций. Брайан внимательно наблюдал за тем, как я вытираю салфеткой слезы. В его взгляде что-то изменилось. В нем больше не было невинной дурашливости. Теперь он знал всю правду и относился ко мне так же, как и все остальные, – как будто я могу в любой момент сломаться. Теперь он тоже видел во мне искалеченное больное создание, требующее особо бережного обращения.

Я только что изменила все. По его взгляду я поняла: мы больше никогда не сможем общаться, как прежде.