… Лекарь Коршак и Ян Лооз отправились в Нижний Город. В корчму «У Натана». Туда идти минут десять или пятнадцать. Они обогнули старый Флоровский монастырь… С Днепра стал дуть сильный ветер. Было холодно и противно. Ветер пробирал до костей. Скоро город засыпет белым снегом и ударят лютые холода! Реку прочно скует лед и Днепр станет совершенно пешеходным! Для города это была большая опасность! Ведь враг с Левобережья мог внезапно нанести коварный удар… когда его никто не ожидал!..

… «У Натана» в середине было тепло и натоплено. У него, конечно же, сиживали какие-то пьяницы посетители. А где же им еще утиться, когда на дворе, скоро будет настоящая зима. Только у Натана! У него уже и печь раскалилась! На ней дымятся ароматные, вкусные горшки. В них горячая пища, в корчме всегда есть выпивка. «У Натана» лютая зима надолго отступала. А что еще нужно, чтобы отдохнуть и согреться?!

— Эй, хозяин! Прошу к нам с большим кувшином крепкого горячего вина! — позвал Натана лекарь Коршак. Он показал два пальца и кивнул на своего визави. Коршак отметил, что Натан, действительно, как только увидел Яна Лооза, как-то подозрительно скривился… Испугался ли?

— Сейчас-сейчас, панове…! Один миг… — кивнул Натан. Он пока был занят другими посетителями….

— Как вы думаете, Коршак, он что-то знает? — спросил Ян Лооз пока они ожидали на визит к ним самого хозяина корчмы Натана.

— Я не знаю, — ответил Андрей Коршак и пожал плечами. — Если вы говорите, что он что-то знает, то сейчас он вряд ли он это скажет! Тут слишком много народу! Надо его отвести в сторону для отдельного разговора! И чтобы людей, кроме нас, никого! Нам лишние уши ни к чему!

— Браво, маэстро! Вы меня радуете! — ответил довольный Ян Лооз. И они стали ждать Натана, чтобы заказать у него выпивку и договориться на вечер.

«У Натана» появились музыканты и вечер перестал быть просто откровенно пьяным. Один из них ударил по струнам бандуры и для слушателей полилась «Дума про казака Барабаша».

… Яну Лоозу и лекарю Коршаку ничего дургого не оставалось, как ждать и не напиться лишнего горячего вина…

… Атаман Игнаций Чуб был предельно краток.

— Вы все взяли? Я двадцать раз ходить туда-сюда не буду. Ясно?

— Ясно, пан атаман. Взяли все, как было приказано! — сказал Гонта. Он был самым смышленым в их шайке. Если этот дурачок «смердящий пес» Бабак годился только на то, чтобы подставиться, или украсть что-то, то Гонта мог много чего. Игнаций Чуб вспомнил, как они его тогда нашли в глухом лесу…

… У атамана Игнация Чуба тогда была банда по больше и по серьезнее, чем нынешняя жалкая шайка. Его люди безжалостно грабили на лесных дорогах проезжающих паломников и просто путешествующих людей, у которых хоть что-то было за душой. Они не брезговали и не боялись нападать на почтовые кареты, на небольшие отряды всадников. И все это ради денег, которые подслащивать этим жадным разбойникам пресную жизнь в то голодное и страшное время…

… Тогда летом Чуб, Бабак и еще трое их подельников-воров — «Ухо», «Кабан» и «Лях» верхом преследовали одну карету. Она по сведениям наводчика перевозила монастырское серебро и ценные иконы! Церковники, не будь дураками, наняли вооруженную охрану. На подъезде к Киеву в Святошинском лесу между ними завязалась серьезная перестрелка. «Уха», «Кабана» и «Ляха» стражники убили. Они также потеряли почти всех своих людей. Но атаман Чуб не отставал. Он хотел угостить пулей последнего стражника и возницу, чтобы добраться до вожделенного серебра и икон!.. Вдруг они с Бабаком услышали в кустах. Это бы чей-то стон… Вскоре наткнулись на окровавленное тело. Это и был Гонта.

— Чуб, тпррру! Там есть кто… — воскликнул «смердящий пес» Бабак. Он остановил свою клячу и спешился.

— Кто там? Что там такое, Бабак? — спросил Игнаций Чуб.

— Не знаю. Там какое-то тело лежит! Давай посмотрим. Если труп, я заберу себе его ладные сапоги. Они ему в раю уже не понадобятся! Туда, говорят, только босиком и пускают! — сказал Бабак и страшно захохотал…

Они осторожно приблизились к телу и Чуб направил на Гонту свой тяжелый пистоль. Тот лежал молча, не шевелился. Его рука сжимала обломок польской сабли «карабелы».

— Жмурняк? А ну глянь на него, Бабак!

— Сейчас посмотрю! Да не, живой, кажись, Чуб! Еще, подлец, дышит. Это они его так отделали?

— Не знаю. Возможно… — ответил подозрительный атаман Игнаций Чуб.

— Ты кто, хлопец? — спросил этот разбойник Бабак. Он склонился к Гонте и заморгал на него одним глазом.

Тот что-то очень тихо прохрипел. Он был ранен. Рубашка в крови. Руки тоже. Обломок «карабелы» также в бурой жидкости.

— Где карета с сокровищами? Ты видел ее, хлопец? — спросил Игнаций Чуб.

Гонта открыл глаза и только кивком головы указал на густой и непроходимый лес. Указал вправо. Туда вела широкая лесная дорожка.

— Это они тебя ранили? — спросил Бабак.

— Да. Дайте воды!.. — едва произнес раненый Гонта.

— Покажи руки? — скомандовал Чуб.

Мужчина поднял свои руки и разбойники увидели на запястьях следы кандалов. Значит — «варнак». А если беглый, значит свой!

— Много их там осталось, брат? Мы почти всех своих потеряли во время нападения!

Раненый снова кивнул. И показал два пальца — то есть «два».

— Полежи здесь! Мы пока глянем, сможем ли мы их догнать?! Затем вернемся за тобой!.. Выживешь — заберем с собой!!..

Разбойники Чуб и Бабак вернулись часа через полтора. Гонта был еле живой. Они забрали его к себе в банду. Выходили, рана оказалась просто глубоким порезом. Он потерял не так много крови, как казалось. На его теле добавился еще несколько шрамов. Теперь Гонта был с ними… Ходил на дела… Проявляля себя. Потом атаман Чуб стал ему больше доверять… Гонта был более ответственным и более организованным, чем «смердящий пес» Бабак.

… - Все взяли? Я так понимаю? — еще раз уточнил у подельников атаман Игнаций Чуб.

— Так все, пан атаман! — подтвердил Гонта. — Там темно будет! Но у нас с собой много свечей! Есть огнива, две большие сумки, две лопаты, по 150 локтей хорошей веревки на каждого, вода, не пропадем!

— Ну и хорошо, хлопчики. Присядем на дорожку! — скомандовал атаман Чуб, — надо зайти к этому мошеннику Круку…

— Зайдем, — поддакнул Бабак.

— Нас ждут, хлопчики, очень тяжелые сутки! Но я вам гарантировано обещаю, что оттуда мы выйдем — королями!!!! Сам Папа Римский сможет у нас одолжить денег на свой роскошный ужин! С кардиналами и целомудренными девками! Гы-гы!

— Девки — это хорошо! — снова поддакнул Бабак и также заржал. Гонта промолчал. Он своих эмоций не выдавал.

… За три часа до этого разговора, который случился между Чубом и двумя его подельниками, сапожник Стефаний Крук вернулся к себе в мастерскую на Подол. Он спрятал половину денег в тайную колодку «номер 20». Остальные Крук решил пустить в дело. Во-первых, ему нужно было избавиться от этого прилипчивого писаря — помощника воеводы Адама Киселя! Во-вторых, срочно нужно было найти цыгана! Тот должен завершить задуманное дело! А именно — похитить еще двух мальчишек! Ведь они были у него на примете! И третье, самое сладкое — тут Крук мысленно стал подсчитывать, сколько же ему осталось до… заветной суммы в…

«ДВЕ ТЫСЯЧИ ТАЛЕРОВ!!!»

… А осталось совсем ничего… Крук приятно улыбнулся. Вдруг, где-то залаяла собака. Значит, к его мастерской кто-то приближался! Стефаний Крук приоткрыл форточку и выглянул на улицу. Никого! Дул только сильный ветер с Днепра. Показалось! Сапожник перекрестился. Соседская собака снова залаяла. Это был тревожный знак. Но Стефаний Крук вспомнил про посыльного от пана Зарембы. Может это он? Сапожник Крук решил выглянуть на улицу. Где-то совсем рядом мелькнула чья-то тень! В сердце сапожника Крука молнией вонзился холодный острый металл! Нож похоронил все его надежды и на приобретение монастырского разрешения и на будущие гешефты…

… Лицо мстителя скрывал черный платок и тяжелый капюшон. Он быстро оглянулся. Никого! Все прошло слишком удачно и быстро! Человек затащил тело сапожника Крука в дом и стал шарить в мастерской поиске тайников. Впоследствии, перебирая обувные колодки, человек в капюшоне обнаружил, что некоторые из них непривычно тяжелые.

— Вот что он здесь скрывал! «Номер 20» и «номер 22»! И там, панове, клянусь вам, полно денег! — произнес в пустой комнате человек.

Серебро в межкомнатном пространстве так и осталось на своем месте. Его никто не нашел. А деньги, которые обнаружил этот мститель, он положил в большую сумку, для того чтобы потом раздать нищим у Флоровского монастыря. Мститель оглянулся на мастерскую. С печальным видом на него смотрела икона Николая Чудотворца. Мужчина снял две иконы со стены и забрал с собой. Он бросил на пол факел и солома стала гореть. Через мгновение вспыхнул сапожный клей и какой-то вонючий раствор в ведре. Человек в капюшоне немедленно покинул дом Крука. Мастерская вскоер стала дымить. Затем, на улице поднялся шум и раздались крики. К дому стали сбегаться люди с ведрами, чтобы тушить пожар…

… Факел вспыхнул ярко и Яся понял, что к нему приблизился этот мерзавец. Он облил его водой.

— Освежись, мой мальчик, это помогает! Сейчас я тебя покормлю! Только спокойно!

Горбун ослабил ржавую цепь и вытащил вонючий кляп. Яся тревожно молчал.

— Ты уже не угрожаешь мне, маленький негодяй? — горбун показал мальчику свою страшную правую руку с металлическими крюками. Не дай бог к такому угодить в лапы! Всю кожу с живого снимет…

Этот мерзавец словно прочитал мысли Яси.

— Правильно, мальчишка… бежать от Ангела царства мертвых бесполезно! Гы-гы, я сам тебя скоро передам в мир живых!.. Ну, иди туда за угол, делай свои дела! Вот тебе здесь еда! Я подожду пока ты там все сделаешь. Только без шуток! — горбун снова показал Ясе свою страшную металлическую руку.

«Ангел» стал разматывать цепь и Яся зашел за угол. Перед тем, как помочиться, он дернул цепь.

— Ты чего там, холера? — прикрикнул на него горбун.

— Мне присесть нужно, по большому делу!

— Гы-гы… Давай, только без шуток, хлопчик, стреляю я метко!..

Ясе на самом деле нужно было только наклониться и протянуть руку.

— Недолго там! Давай, заканчивай! — процедил этот мерзкий горбун. Яся прошлый раз заметил там на полу одну вещь. Это был слегка изогнутый ржавый гвоздь. Яся быстро схватил его и спрятал в карман грязных до невозможности шаровар.

— Давай, ешь! — пробормотал горбун. Ясю не нужно было уговаривать. Мальчик с жадностью набросился на принесенную мерзкую еду. Ведь силы ему теперь точно очень понадобятся…