В «Святой обители» заканчивались приготовления к подземной экспедиции. Атаман Игнаций Чуб проверил все собранные мешки и остался доволен. В подземелье они войдут разбойниками-нищими, а выйдут оттуда, как он уже сказал — богатыми королями!

— Где же этот Гонта? — недовольно спросил Чуб у Бабака. Тот пожал плечами. «Смердящий пес» не знал.

— Может, вышел куда-то?! Он мне не докладывает… А что? Может он к воеводской страже намылился? Гы-гы?

— Типун тебе на твой черный язык, дуралей! Оружие надо взять! Хотя бы один пистоль на рыло! Нам нужны нормльные пистоли, а не эти ваши ржавые железки…

Скрипнула дверь в «Святую обитель». В середину вошел Гонта. Он сел за стол. Его пальцы барабанили по доске. Гонта явно нервничал.

— От тебя несет дымом… — строго произнес атаман Чуб. — Где ты был, бродяга?…

— Сваливать нам отсюда срочно надо, Чуб! — и Гонта рассказал, что он был у одного своего знакомого вора. Интересовался пистолями. И тут на Подоле произошел пожар. Один дом сгорел. Другие, рядом стоящие, чудом удалось потушить. Хвала нашей Богородице. Гонта как раз помогал тушить. Ведь сгорел дом сапожника Крука.

— Скоро, Чуб, начнется большая облава! Воеводская стража будет проверять все подозрительные места и питейные заведения. «Святая обитель» на примете — первая! Ее давно воеводская власть хотела закрыть. Василя Гнедого арестовать и упечь в тюрьму. Поэтому нам может быть очень туго. Надо сваливать отсюда! Говорят, что и нас может пасть подозрение про этот поджог! Надо бежать, Чуб! Немедленно! Под землю!

— Крук сгорел?!

— Я не знаю! — произнес Гонта. — Там люди остались разбирать завалы. Бабак как-то подозрительно взглянул Гонте в глаза и понял, тот что-то знает. Но скрывает от них… Но что скрывает Гонта? Этот «смердящий пес» пока не знал…

… «У Натана» музыканты уже отыграли и «Пьяного Григория», и «С капустой пирожок» и «на десерт» они исполнили несколько раз «Марусю-раз-два-три». Пьяные гости стали понемногу расползаться по ночным богадельням. Натан за стойкой, под святыми образами, подсчитывал выручку.

— Не плохо, очень не плохо, сегодня! Это праздник какой-то! — подумал он. И это без продажи вожделенного бенедиктина. Полтора золотых, 10 серебряных грошей. И медь — 50 солидов! Он ссыпал деньги в кожаный мешочек. Там у него были разные отделения. Для серебра и золота. Медь он положил отдельно в железную коробку. Там у него лежал острый стилет. Натан поднял глаза и увидел, что те двое-прилипал еще сидели. Тот смуглый тип, который здесь уже был раз, вроде бы много выпил. Он сидел смирно и смотрел в одну точку. Второй его спутник щелкнул пальцами, явно подзывая Натана.

— Ну, наконец-то, и эти уже пойдут к чертям! Я с ним еще деньжат сдеру! Пару серебра за две 75 граммовые чарки за «на коня»!

Натан подошел с металлическим подносом, на котором стояли две чарки крепкой настойки. «На коня»! В чарках была розово-бурая жидкость…

— Это бенедиктин? — спросил лекарь Коршак, — то есть «Благословенный?».

Корчмарь вытянул шею и сделал удивленный вид.

— Э…. — произнес он.

— Тогда где на вашей бутылке, корчмарь, тогда их фирменное клеймо, я что-то не разглядел?! А? «Deo Optimo Maximo» — Господу Лучшему величайшей? — продолжал допрос лекарь Коршак.

— Э… нет никакого фирменного клейма. Но, если надо, я сам вам его сам нарисую! — ответил Натан и улыбнулся. Впрочем, этот ответ никак не удовлетворил Коршака.

— Это же подделка! Где вы его берете? Вы его здесь разливаете?!

Тут этот смуглый типок вдруг очнулся и выдал «на орехи».

— Ведь это крепкий напиток, корчмарь! А его продажа требует определенных вложений в разрешение от воеводы и самое главное — от Доминиканского монастыря! Настоящий бенедектин — янтарного цвета! А у вас?

— Что у меня? — не понял Натан.

— Это же обычное пойло! Иными словами — яд! — вскрикнул лекарь Коршак.

— Ну и что, что это подделка?! Вы попробуйте отличить вкус и крепость?! Попробуйте! У доминиканцев он стоит 9 грошей за штоф! А у меня втрое дешевле!! Ну, есть у меня определенные места закупки! — довольно уклончиво ответил этот хитрец Натан.

— Насколько я знаю…, - сказал смуглый типок и Натан с ужасом понял, что уходить быстро эти двое совсем не собирались…

Посетителей все равно не было. Поэтому хозяин корчмы запер дверь на замок. Вздохнул и присел с ними. Натан уже понял, что раз они никуда не идут, значит им что-то нужно от него. Они были похожие на агентов воеводы, значит они не грабители, не убийцы и не убьют бедного Натанчика.

— Насколько я знаю…, - повторил смуглый типок, похожий на османа, который уже был здесь — …в содержание настоящего «бенедиктина» входят очень дорогие ингредиенты, которых у нас в Речи Посполитой днем??с фонарем не достать!

Этот смуглый тип сообщил, что такие компоненты можно получить только за бешеные деньги и то только у их общих врагов — османов или татар! Ингредиенты эти, пусть эти олухи доминиканцы, делают из этого секрет для своих пьяниц, однако туда входит мед, сахарная свекла, чабрец, мелисса, мед, арника, и многое другое! Но самый главный продукт — это шафран! А также апельсины, гвоздика и можжевельник!..

— Вам с вашей нищенской выручкой этого никогда не купить!! Вам нужно работать всю свою жизнь плюс вашу корчму заложить ростовщикам! И то, не факт, что у вас выгорит эта сделка! Поэтому я говорю вам, Натан! Вы — мошенник! — произнес смуглый типок.

— Ну а для кого это секрет?! Что здесь такого, шо бедный Натанчик заработает себе на старость несколько мятых серебряных монет? А? Вы что шпионы Доминиканского монастыря? Прицепились ко мне! Цвет у меня не тот… Зато крепость напитка именно та! Нужная людям в наше смутное время! Выпил две рюмки и есть убойный эффект! Людям приятно туманит мозг, с ног валит, что им и нужно!

— Ошибаетесь, корчмарь! Но мы не шпионы!. Мы здесь по совершенно другому делу! — произнес лекарь Коршак. Ян Лооз тем временем обнажил запястья, где у него были набиты цитаты из Корана.

«Нет Бога, кроме Аллаха, и Муххаммед пророк его….»

Натан округлил свои миндалевидные семитские глаза. Он тяжело сопел в крючковатый нос. Было понятно, что он что-то знает. Но никак не желает делиться этим с двумя наглыми гостями.

— Что я говорил?! Итак, вы в курсе? — произнес тот, у кого были татуировки.

— В курсе чего?! — не понял Натан.

— Не притворяйтесь, «мишигинером», Натан. Вы же знаете, что это такое?

— Я? Клянусь святой подольской Торой! Я — не знаю о чем речь, панове мои дорогие…

— А мне кажется, что вы что-то нам не договариваете! — сказал Ян Лооз.

— Не знаю я! — отрезал Натан. — С вас два гроша, панове, и не солидом больше! И если наш разговор окончен, то прошу расплатиться, я закругляюсь здесь! Моя корчма — закрыта! Мне здесь еще убирать! А то мне он там все подметать! — Натан ткнул рукой в??дальний стол, где сидели трое пьяниц. Они там оказывается умудрились наблевать и не убрали за собой.

— Скоты! К утру если не уберешь — будет вонять страшно…

— Сядь! — резко прервал корчмаря Ян Лооз. Он не мог ошибаться. Натан точно что-то точно знал.

Пан воеводский писарь достал один золотой дукат и показал его Натану. Блеск мундира и лучезарная улыбка короля Яна-Казимира Второго сделала свое соблазнительное дело.

— Твоя тайна может стоить этой звонкой монеты? Это же немалые деньги!

Натан молчал. Он чего-то колебался. Натан думал не столько о золотом дукате, сколько о судьбе. О фатуме. О пророчестве. Ведь минуло почти 30 лет. И оно таки сбылось… Эх, Яхве, Яхве…

— Так что корчмарь, как там твоя тайна? Она может стоить этих золотых денег?

— Может, — вздохнул Натан, — но, панове, у меня нет никакой тайны! Говорю вам!..

— А что есть? Вот посмотри в золотые глаза королю нашему…

— У меня есть одна жизненная история. Из прошлого. Просто семейная история. Из моего одновременно счастливого и печального детства…

— Расскажешь? А мы послушаем. Здесь все равно никого кроме нас нет. Может и мы поверим в этот рассказ… И тогда этот «рыжий Ян-Казимир» твой, Натан!

Хозяин согласился. Натан накрыл золотую монету с королем потной рукой, оглянулся на двери и согласился. Натан кивнул головой. Золотой дукат был для него очень большими деньгами! Очень большими! Натан посмотрел в профиль короля. Над ним были высечены все его титулы, которых никогда не было у корчмаря Натана. И никогда не будет. «IO: CASIM: D: G: REX: POL: M: D: L: RVS: PRVS. Ян — Казимир, божьей милостью король польский, великий князь литовский, русский, прусский». Натан решил, что эти высокие титулы, хоть так будут принадлежать ему. Поэтому он согласился на их предложение. Он положил деньги в карман. Корчмарь тяжело вздохнул.

— Этой корчме через два шабата ровно 50 лет. Ее когда-то держал мой отец. Авраам Кривой его звали! Он уже 10 лет живет у Иеговы за пазухой! В мире и в полном покое! И теперь здесь я — хозяин!.

Натан рассказал, что когда-то его отец всем здесь заправлял. Конечно, продавал здесь все, что душе угодно. И Авраам Кривой процветал. Ведь он много лет назад заключил с действующей властью договор. Авраам Кривой не нарушает местные законы. Скрывает атрибуты своей веры. Исправно платит в казну подати с процентами и его заведение работает! Поэтому городские власти и закрывали глаза на его мелкие махинации и иудейскую веру. Ведь именно за веру таких как Авраам Кривой никогда не жалели! Что тогда, что сейчас! Сейчас тем более…

… За окном залаяла собака и послышался звон из церкви Святого Николая… Лекарь Коршак перекрестился, потом поцеловал кулак… Натан кашлянул и продолжил.

…- Я тогда был маленький и всегда помогал отцу. Он был ловкий человек. Умел обращаться с оружием и меня научил. Ведь мы живем в сложных условиях. Регулярные войны, набеги врагов!

Натан продожил свой рассказ. Он сообщил двоим гостям, что их Киев — город пограничный. То с востока враг придет, то османы пришлют с юга шпионов. То там пожар, то здесь разорение. Местным горожанам всегда нужно было нюхать горький ветер, чтобы быть в курсе всех текущих дел. Так было и при предыдущей власти. При прежнем воеводе Тышкевиче был в Киеве такой обычай…

Лекарь Коршак и Ян Лооз внимательно слушали корчмаря Натана и не произнесли ни слова. Он продолжал.

… - Так вот, обычай был у нас один… В день празднования города, у Драбской брамы, панове, там где теперь дыба, у нас всегда поднимали на высоком флагштоке — большой городской штандарт. Пурпурный. С Ангелом нашим защитником — Архистратигом Михаилом!

Натан рассказал, что в праздничный день по приказу самого воеводы миловали всех заключенных, кто сидел в холодной подземной тюрьме. В основном отпускали мошенников и мелких воров. Тогда многих отпустили. Кроме одного! Его как раз и не пощадили! Ведь он единственный из всех заключенных, кто совершил тяжелое, зверское преступление! А именно убил топором священника! Отрубил ему пальцы на правой руке. К тому же он надругался над его мертвым телом и украл у него золотой крест! А в совокупности все эти прегрешения тянули на смертную казнь на замковом майдане…

Натан налил себе стакан воды, промокнул горло и продолжил.

…- Итак, в день нашего города, наш самый большой городской стяг поднимали по традиции — горбуны! А так, как они поднимали пурпурное полотнище с нашим архистратигом Михаилом — защитником нашего славного города, то их у нас и называли просто — «Ангелы»!

… Последний горбун был из числа местных. Он был с Подола. Это была такая у нас привилегия и развлечение для замковых жителей. Так вот, последнего молодого горбуна звали — Серафимий. И вот в один прекрасный день этот Серафимий наотрез отказался участвовать в поднятии стяга с архистратигом Михаилом! Ведь это его старший брат Спиридон был тем самым убийцей, который лишил жизни священника! Серафимий заявил, что если, мол, брата не помилуют вместе со всеми то… Ну, короче говоря, праздник города был совершенно испорчен…

— Воевода, наш славный, пан Тышкевич сильно тогда разгневался! Народ был недоволен. Все ждали праздника, а его испортил какой-то шут! И «ангела» Серафимия решили наказать!

— Как? — спросил Ян Лооз.

— Решили постаивть ему клеймо позора на плече и навсегда изгнать из нашего вечного Киева! Клеймил его кузнец — Ефим Лозница. Он был человек хороший. Он мог отказаться, но был обязан выполнить немедленный приказ нашего воеводы!

Натан замолчал на мгновение. Он будто бы что-то вспоминал.

— Серафимий, этот наш «ангел», после всего случившегося, после клеймения — совсем душу и разум потерял. Он в этой корчме перепил лишнего у моего отца Авраама. Серафимий пригрозил, что скоро его запомнят навсегда! И будут помнить вечно!!! Не одно поколение нашего славного города!!! Не знаю, сдержал, панове, он свое слово или нет, но тогда он схватил одного мальчика… э… что с вами, сударь? Вы почему-то стали бледным?… Все в порядке с вами?

Натан резко оборвал свой рассказ и обратился к резко побледневшему Яну Лоозу.

— Ничего, ничего. Продолжайте, пожалуйста!

— Так вот. Он схватил 10-летнего сына смелого и сильного кузнеца Ефима Лозницы. Поднял его за шиворот и прокричал здесь, где вы сидите, во всю глотку своим гнусавым голосом:

— Вот этого я украду и продам бусурманам в вечное рабство! Он вырастет и попадет на галеры! Его лишат памяти! Османы всем своим пленным рисуют на запястьях страшные татуировки! И ничто меня не остановит! И мне ничего за это не будет! Га-га-га! Ведь я — Ангел города! Это мой город! Мой!!! Хоть здесь, хоть под землей! Никто мне не отомстит… НИКОГДА В ЖИЗНИ!

… Вскоре у этого кузнеца Лозницы, действительно, пропал тот маленький сын. А куда делся, никто так и не ответил на этот вопрос. Кузнец наш, впоследствии, умер от горячки. А «ангел» Серафимий бесследно исчез… Пурпурный стяг нашего города с Архистратигом Михаилом уже давно поднимают у нас не горбуны, а просто часовые стражники замкового гарнизона… А вот еще что! Вы, кстати, не слышали, панове, недавно наверху в замке одного арестовали?!

— Нет, не слышали… — ответил бледный Ян Лооз.

— Говорят, стрелял из мушкета по стягу Архистратига нашего славного Михаила… А это плохой знак и сплошной скандал!

Лекарь Коршак и Ян Лооз слушали это молча.

— А что с тем «ангелом» Серафимием вы спросите меня? — стал продолжать корчмарь Натан, — говорят, что друзья кузнеца объявили на него настоящую охоту! Они поклялись отрубить ему пальцы на правой руке. А так это или нет — я не знаю! Я его с тех самых пор никогда больше не видел. Жив ли он? Вряд ли… Хотя некторые у нас распространяли слухи, что Серафимию за большие деньги поставил чудо-протез один искусный заезжий мастер из Бердичева… Но я думаю, что все это пустые выдумки, панове…

Натан сделал паузу и кашлянул в кулак. Он кивнул куда-то головой.

— Это все происходило здесь! Вот в этой зале, почти на этом месте, а я там в каморке сидел и все видел… Мне тогда было 12 или 13 лет… — произнес корчмарь.

… Ян Лооз был белее свежемолотой муки. У него раскалывалась пополам голова. Пан воеводский писарь залпом выпил то противное пойло, которое пытался им продать Натан. Одну чарку, потом вторую.

— Еще, неси, корчмарь! — скомандовал Ян Лооз.

Натан неохотно поднялся и пошел за стойку. Он достал из отцовского серванта пузатую зеленую бутылку. Всю в столетней пыли. На ней действительно был знак из трех букв. «D. О. М». «Deo Optimo Maximo». «Господу Лучшему Величайшему». На бутылке клеймо головы собаки с факелом в зубах…

— Вот, панове, это и есть настоящий «бенедиктин»! Украли одни мои хорошие дружки у монахов-доминиканцев…. - пояснил корчмарь. — Это не наш подольский, а настоящий, оригинальный!.. У них несколько было таких бутылок, как образец. Но вы, мои хорошие, вряд отличите разницу между моим питьем и этим иностранным пойлом…

Он поставил бутылку с «бенедиктином» на стол. Лекарь Коршак довольно кивнул головой, Натан налил всем в чарки. Всем в том числе и себе. Они, не чокаясь, выпили. Внутри воцарилась гробовая тишина. Каждый думал о своем. На улице завывал ветер, где-то наверху, на башне у Воеводских ворот, прозвонили «Петухи», рядом залаяла голодная собака…