… Сквозь пронизывающий ветер с опавшими листьями, под стеной Флоровского монастыря, словно хитрые крысы, осторожно прокралась ловкая четверка теней. Атаман Чуб, его подельник Гонта, этот «смердящий пес» Бабак и цыган «Золотой Конь». Они встретились заранее. Цыган повел их вперед. Туда, куда вела путеводная карта убитого сапожника Стефания Крука… К тому месту, где был отмечен крестиком тайный вход в подземный лабиринт… Идти туда минут двадцать, а то и двадцать пять. Вскоре, четверо мужчин попали к этому нужному месту…

— Сдается мне, что здесь кто-то был? А, цыган? — обратился атаман Чуб к этому хитрому пройдохе — Гришке «Золотому Коню».

— Кто здесь может быть, Чуб?! Господь с Тобою! — цыган сильно удивился и подергал за мочку уха, где у него была его счастливая серьга, — Здесь же собаки голодные и ночью волки могут ходить… Вот может кусок старого сала, где нашли. Не поделили, дрались, совершенно все здесь изрыли!

— Да. Рассказывай мне… о собаках…. о волках… — проговорил Чуб.

— Это, кажется, панове, именно здесь! Я сейчас спущусь вниз, зажгу огонь, а потом вы по очереди!.. — проговорил цыган.

— Последний закрывает за собой проход, перца и мяты посыпьте! Не жалейте! чтобы сторожевые собаки стражников нас не нашли! Если они станут нас искать! — отдал распоряжение атаман Чуб.

… Последним в подземный лабиринт спустился Гонта. Он поцеловал свой деревянный крестик, мысленно перекрестился иконе Вышгородской Божьей Матери. Губы прошептали спасительную молитву. Он не знал, что с ним будет в подземных лабиринтах. Выйдет ли он оттуда живым, сможет ли он выполнить задание, с которым был сюда на самом деле послан…

… Гонта закрыл за собой тайный лаз гнилым пнем. Четверо мужчин оказались под землей, под сводами старого могильного склепа. Их глаза привыкали к темноте. Они столи в подземном пространстве. Оно захламлено мусором и старыми листьями. В правом углу склепа, если посветить, можно было увидеть еще один лаз. Половина косой сажени высотой. Нужно было только присесть и далее можно продвигаться вперед. Это и было самое начало входа в те самые страшные лабиринты…

… Глаза Гонты уже привыкли к полумраку и мерцанию зажженного факела цыгана. Чуб приказал всем остальным так же зажечь паклю на своих факелах. Пламя качалось. Значит, где-то был сквозняк. Т. е. впереди должны быть и другие лабиринты… Они и вентилировали подземелья…

— Ну? Двинули? Ты сколько раз здесь был, Гришка? — спросил атаман Чуб у цыгана… Так, на всякий случай.

— Хватало. Не переживай. Пошли! За мной!

— Так а что ты здесь делал? Коз и лошадей прятал? Или ворованные иконы хранил? — уточнил дотошный Гонта.

— Не ваше дело, упыри! Вы платите мне, я вам показываю и рассказываю про этот подземный путь. Надо дойти до «Кривой спины». Это такое разветвление лаза, где сильно спину надо пригнуть, чтобы пролезть дальше! Это примерно четверть версты вглубь горы. Там осторожнее, я буду говорить, где пригнуться, потому что там достаточно низкие и узкие проходы… Поэтому внимательно слушать меня! Ясно?

— Ясно! Это шо мы так будем здесь все время сгорбленные ходить? — вдруг спросил недовольным голосом «смердячий пес» Бабак. Он представил себе, как он будет нести мешок полный княжеского серебра. Это было неудобно и тяжело! Но деньги грели ему его дрянное сердце и жадную душу…

— Будем, Бабак, будем! — ответил цыган. — Там я вас оставлю и вы пойдете дальше сами! А чтобы вернуться назад без проблем — вот вам веревка! Разматывайте! Вам хватит! И стрелы на стене с направлением «туда и оттуда» мелом рисуйте или ножом чертите!

— Черт побери, цыган! Это кто же их вырыл эти ужасные лабиринты? — спросил удивленный Бабак.

— Говорят, что древние монахи! Они и продырявили полностью все киевские горы. Сверху донизу своими норами. Много за тысячу лет нарыли, словно кроты. Отсюда можно и в другие интересные места попасть! — сказал цыган «Золотой Конь».

— Например, в какие? — спросил Гонта.

— Да. В какие? — тоже заинтересовался атаман Игнаций Чуб.

— Ну, например, можно попасть в тюрьму или говорят, можно влезть на другой уровень и оказаться в оружейном складе…

— Ну, брехло! Воду грязную только льешь на уши! Если замок такой уязвимый, почему воеводская власть ничего не сделает, чтобы задраить эти дыры?! — выпалил Гонта. — Так и глядишь, из замка все вынесут и все заключенные из тюрьмы разбегутся, как крысы с дырявого корыта…

— Ну, было бы это так просто сделать, ромалэ, уже бы разбежались! Но скажу вам, что это не так просто и сделать! — ответил «Золотой Конь». — Люди бояться спускаться внутрь лабиринтов! Если заблудишься, никогда не выйдешь! Не задохнешься, но от страха или от голода умрешь! Вот, смотри, кости, им лет сто, пожалуй! А то и все двести! Кто-то умер, когда заблудился здесь. Может чего-то искал, может, кто прятался от воеводской стражи…

… Четверо мужчин, сгорбившись, пробирались глухим подземным лабиринтом вглубь горы. Сначала вниз вел узкий проход, а затем он стал немного шире, и направил их куда-то наверх. Глиняные стены были мокрые от влаги. Видимо где-то действительно был подземный ручей… Гонта посветил своим факелом вверх и увидел висящих на выступах каких-то корней сонных летучих мышей! Значит, все было не так и худо. Где-то были сквозные проходы, раз летучие мыши попадали сюда. А значит, у них была возможность влетать сюда и вылететь отсюда…

… Цыган «Золотой Конь» обернулся к Чубу и показал вперед рукой.

— Через 150 шагов будет «Кривая спина»! Запомните! Один проход ведет налево на Подол. Так говорят, но я не ходил! А ваша сторона — справа. Теперь слушайте внимательно! Вы пойдете по правой части, пройдете еще шагов семьдесят пять или сто и лабиринт начнет круто забирать вверх. Там есть вырытые в глине ступени. Не бойтесь, лезьте туда! После они упрутся в кладку старого желтого кирпича. Вот по вашей карте — это именно там! Вам нужно сначала отрыть, а затем аккуратно разобрать кладку. Она немного засыпана. Будьте осторожны! Я бы на вашем месте не рисковал. За стеной — видимо, то самое место, которое вы ищите…

— Эх. Если бы он знал, чего мы туда лезем, — подумал про себя Игнаций Чуб. Он бы нас тут и похоронил живыми!..

— Фу, что это за вонь! — вдруг воскликнул «смердящий пес» Бабак…

— Не знаю! — процедил цыган, — это где-то впереди! Там что-то неприятно пахнет!..

Они прошли еще немного по лабиринту. Проход в нем стал выше и несколько шире. Однако, жуткий запах усиливался. К «Кривой спине» оставалось шагов двадцать. Не более того. Вот он поворот к ней. Цыган пошел первым и вдруг закричал.

— Бог мой! Пресвятая Дева Мария!

— Да что там? Что ты здесь шумишь, цыган?! Сейчас все обвалиться!! — шикнул на него Игнаций Чуб и подкрался поближе.

— Здесь тело! Мертвое! Матерь Божия! Иисус Мария! Как же он здесь оказался!? Разве такое возможно?!

— А ну, посвети мне, бродяга! — приказал ему Игнаций Чуб.

— Какой кошмар! Лицо его порезали, или крысы съели, вот он здесь и стал гнить! Тьфу! Ну и вонь…

Это лицо, вернее то, что от него действительно осталось — было хорошо знакомо атаману Игнацию Чубу. Он не раз переодевшись кузнецом бывал в замке. А потому, конечно же, знал этого человека! Но как он здесь оказался? Кто его сюда затащил? И, главное, зачем?

Этот вопрос атаман Игнаций Чуб решил оставить на потом. Это была очень серьезная загадка. Но они пришли не за этой тайной, а за другой. Более выгодной. Ценою в несколько сотен, а то и тысяч княжеским серебром!!! Отборным серебром!!

— Надо идти дальше! — приказал Игнаций Чуб. — Где твой поворот, цыган?

Гришка «Золотой Конь» стал заметно нервничать.

— Просто идите вперед! Через 25 или 50 шагов вы увидите «Кривую спину», вы ее не проскочите! Клянусь счастливой подковой!

— А ты что же? Оставляешь нас? Предатель! А?!

— Не могу! Дел у меня еще по самые конские уши! Не могу я!..

Вдруг цыган стал вести себя как-то подозрительно. Он резко занервничал. Гришка заявил, что именно здесь он расстается с шайкой. Ведь встреча с мертвым в этом подземном лабиринте не сулила ничего хорошего…

— Погоди, чавалэ! — атаман Игнаций Чуб выхватил из-за голенища своего сапога османский тонкий нож и пригрозил не отпускать цыгана.

— Ты мне угрожаешь, Чуб?!

— К черту тебя! Может я прямо здесь и пущу твою воровскую кровь! А, цыган?…

… В воеводских палатах замка, хотя и горели дрова в каминах, однако в комнатах было как-то сыро и неуютно. Воевода Адам Кисель дремал. Он получил небольшую передышку, проклятая болезнь дала ему немного расслабиться. Воеводе приснились будущие переговоры с полковником Хмельницким. Результатов они не принесли, казацкий гетман не был отнюдь сговорчивым. Он вел свою игру, и она ничем хорошим для сильно ослабленного Польского королевства не завершится. И хотя Адам Кисель был мастером убеждения, ему не удалось прийти к какому-то общему мирному компромису с восставшими казаками…

… На башне Воеводских ворот прозвонили «Петухи». Адам Кисель нехотя проснулся. В его мыслях еще блуждали полусонные остатки переговоров. Ему еще мерещился длинный красно-черный жупан полковника Хмельницкого. Казацкий голова свернул за угол и вдруг растворился. Воевода Адам Кисель стал молиться.

— Спаси этот град от мести и разорения, пресвятая Богородица! Добавь мне сил, чтобы умело управлять и приумножить свои богатства в родовом имении, в моих Низкиничах! Аминь!..

Именно в этот момент неожиданно в небе сильно грохнуло. Ба-бах!!

— Гром? Молния? — воевода Адам Кисель выглянул в окно. Как-то странно потеплело. Но всего на несколько градусов и неожиданно пошел мелкий, моросящий дождь. Опять высоко в небе где-то громыхнуло и ударила молния. Она попала прямо в металлическую цепь на виселице. На ней загорелся холодный труп казненного несколько дней назад вора. Гора вздрогнула, а под виселицей застонала политая кровью многострадальная киевская земля…

… С потолка в подземелье посыпались кусочки земли…

— Черт побери! Да что там на горе такое происходит?! — прошипел Игнаций Чуб. Этого никто не знал. Все молчали. Подельники — и Бабак, и Гонта явно ощутили этот удар молнии в сырую землю… А у этого «смердящего пса» Бабака даже волосы дыбом встали. Как будто электрический ток прошел сквозь них. Он перекрестился и осветил факелом место рядом с собой, где должен быть этот хитрец цыган «Золотой Конь».

— Чуб! Пресвятая Дева! Исчез этот негодник! Демоны его забрали от нас! Демоны!

— Черт! Что ты такое несешь, собака! Как это исчез?! А ты куда смотрел?

— Исчез, клянусь! Молния ударила и он исчез! О, небеса!

— Тьфу! Ну, ничего мы его еще проучим!

— Что же делать?! — спросил Гонта.

— Ничего. Продолжать то, зачем мы, собственно, все вместе сюда и пришли!.. — сказал Чуб.

Втроем они стали пробираться к тому месту, о котором говорил им цыган. И правда, вот она перед ними — «Кривая спина». Разветвление пути. За нею — и поворот налево. Как и говорил, «Золотой Конь». Их путь вел направо и немного вверх. Надо было пройти только сто шагов. Но еще более сгорбленной позе.

— Я так больше не могу, братья! — вдруг стал ныть Бабак. — Я боюсь, Чуб!

— Тряпка вонючая! Не ной! Нам еще немного осталось… Заткнись! Иначе я тебя заместо цыгана на нож насажу!

Этот «смердящий пес» Бабак сперепугу вдруг замолчал. Он лишь тяжело дышал.

— Лабиринт идет вверх, смотри, Чуб! Круто забирает, здесь надо не всем вместе, а по одному! Иначе не пройдем. Давайте, я первый, ты за мной, потом, ты — Бабак, — скомандовал Гонта.

— Ладно, черт с тобой! Давай. Лезь!

Гонта пролез первым в узкий проход.

— Здесь уже идет расширение! Нормально, хлопчики, лезьте сюда! Только сильно нагибайтесь! Потому что здесь так не пройдешь!

Вскоре в проходе появился Чуб с мешками, а за ним пролез этот нытик Бабак. Он кряхтел и стонал.

— Вот и кладка, Чуб! — осветил своим ярким факелом пристенок Гонта. — Вот она! Смотрите!

В этой стене, действительно, когда-то был какой-то проход. Много лет назад его заложили битым кирпичом. Кладка старая, как и вся киевский кирпич — грязно-желтого цвета из глины, которую добывали на холмах выше уровня Днепра. Где-то именно под этой кладкой и есть пространство. Оттуда явно тянет сыростью. И пламя факела тут уже танцует!

— Надо аккуратно ее разбирать… — строго приказал Игнаций Чуб. — И не орите здесь! Чтобы воздух не двигался лишний раз!

— Осторожно! Видите подпорки, с ними не шутят! Этот потолок может всех нас накрыть! Тогда мы никогда не доберемся до княжеского серебра! Понятно?!

— Понятно. — сказал Гонта.

— Это и в мои перспективные планы не входит! — вдруг пискнул этот «смердящий пес» Бабак.

— И в мои тоже! — сказал атаман Игнаций Чуб. Он подошел к кирпичной кладке, по которой, если цыган и карта Стефания Крука не врали и был княжеский цех! Там плавили, а затем и чеканили серебро! Это именно их день!..

… Атаман Чуб достал кривой ятаган и подцепил один битый кирпич. Затем аккуратно вытащил его оттуда. После, он осторожно извлек из древней кладки еще две очень плоских кирпича и просунул в отверстие руку.

— Там пустота! Гонта, там тянет могилой, холодом и сыростью!

— Иисус Мария! Может, мы в гроб чей-то лезем! А? — пропищал этот дурачек Бабак и перекрестился.

— Молчи, дурак! Чтобы тебе пусто вышло! Вечно ты под руку крякаешь! От тебя одни неприятности! Отвали назад, чтоб тебя и слышно не было! — прошипел атаман Чуб. Этот «смердящий пес» Бабак стал пятиться назад, за ним отошел на несколько шагов и Гонта…

… Где-то над Печерской Лаврой очень сильно громыхнуло. Серое облако с дождем через Днепр перетекало в сторону Чернигова…

… Игнаций Чуб схватился еще за один кирпич. Он никак не поддавался и Чуб решил силой проломить эту проклятую кладку. Он дернул за край кирпича со всей силы и здесь, действительно, этот мерзавец Бабак накликал беду!

В потолке, за спиной Чуба, что-то страшно треснуло. Через гнилые балки подпорок, сплошной стеной стала сыпаться сырая глина. Атаман Игнаций Чуб оказался навсегда отрезанным и от Гонты, и от Бабака…

… Гонта вытер с лица глину и с трудом вытащил ногу из-под завала. Он был ближе всего к атаману Чубу. У Гонты за спиной послышался вялый стон. Это крестился и громко выл «смердящий пес» Бабак.

— Матерь Божья! Господи! Да как же это так?! Что же теперь делать?! Чуба нет! Мы его не отроем!.. там столько землицы!!! У него остались наши лопаты!! А-а-аа!!

— Это ты сглазил, скотина смердящая! — проорал Гонта.

— Я?! Я тут ни при чем!! — скулил Бабак. Он как-то подозрительно посмотрел на Гонту.

— Что ты глядишь, морда, на меня подозрительно?!

— Это ты, Гонта, виноват во всем!!! Ты!! Я видел!!! Это ты его подставил!! Ты — дьявол!!! Я видел, как это ты, втихаря, выдернул эту гнилую подпорку под Чубом, когда он приказал нам отойти прочь к черту в сторону! Ты его убил, подлец!! Сейчас получишь от меня!!..

… Бабак завопил и выхватил свой пернач. Если он попадет Гонте в висок, этому подлецу — конец! И у Бабака появится единственный шанс после всего этого добраться до вожделенного княжеского серебра. Но проход был слишком узким. Не подерешься здесь, как следует. А Гонта понял, чтобы ему выбраться самому, нужно будет убить этого негодяя Бабака! Убить его! Как Гонта и хотел с самого начала… Одним мерзавцем больше, одним меньше на этой грешной земле. Ведь атаман Игнаций Чуб, по его Гонты расчетам, уже объяснял апостолу Павлу, почему он хочет попасть в рай….

— Уйди с дороги, гнида! — прошипел Гонта и крепко сжал кулаки. Так, что хрустнули фаланги пальцев.

— Да уж, конечно! сейчас я тебе твои кишки подлые выпущу на волю! Это ты во всем виноват! — зашипел этот «смердящий пес» Бабак. Он стал пятиться, поскольку ему нужен был более широкий проход для удара перначем. Но здесь Бабак оступился и упал на спину. И это стало его фатальным поражением. За его спиной мерцал факел, который он также выпустил из рук.

Через секунду, этот ловкач Гонта прыгнул на него. И придавил своим телом. Он выбил левой рукой пернач, правой схватил Бабака за горло. Тот начал дергаться и хрипеть.

— Жизнь, Гонта! Оставь мне жизнь! Черт с ним с тем мерзавцем Чубом! Давай поделим серебро пополам! Тебе большую половину и мне гораздо меньшую! А!!.. Пощади!!

— Никакого серебра там не было! Никогда! Ты понял, НИКОГДА! Вы — дураки! Клюнули вы на мою «сказку»!! Ха-ха-ха!

— Как это не было?! Как это?! Ты что несешь?!

— Да… Это я все придумал и попросил цыгана Гришку! Я дал ему хорошие деньги, чтоб он рассказал это Чубу! Конец твоей мечты ограбить Лавру, мерзавец! Это тебе за твои мерзкие преступления! За убийства и грабежи невинных людей! — страшным голосом зачитал свой приговор Гонта. Он крепко держал правой рукой Бабака за горло. А другой, свободной рукой, достал из-за голенища сапога, из ножен, острый тонкий клинок — османский «биджак». Бабак перед смертью захрипел. Клинок мягко вошел этому «смердящему псу» в его единственный глаз. Брызнула кровь и Бабак замер навсегда…

… Гонта снял с мертвого его кожаную повязку, деревянный крестик. Положил эти вещи себе в карман и стал отиратися от крови. Он поднял факел, собрал веревки, которые были у Бабака. Гонте предстоял путь назад. Он молился, чтобы Чуб погиб под теми проклятыми завалами! Гонта стал возвращаться…

Он пробирался теми же узкими коридорами и лабиринтами, освещал себе путь… Гонта был начеку. Ведь неизвестно, где этот ушлый цыган Гришка? Может, подстерегает его где-то за кривым поворотом…