В корчме «У Натана» было настолько тихо, что было слышно как по полу бегают хитрые мыши и жадно грызут объедки. Однако корчма была не пустая. Там молча сидело трое мужчин. Каждый думал о своем. Один из них вскоре нарушил молчание.
— Как вы думаете, панове, это загадочное «А», которое стояло на тогдашней бумаге — акте продажи — это и есть ваш Ангел? — спросил пан воеводский писарь Ян Лооз.
— Не знаю. Не уверен… Однако, но у нас других вариантов нет. — ответил корчмарь Натан.
— А он вообще может быть жив? — спросил лекарь Коршак.
— Мне кажется, что нет. Я так не думаю… Очень много лет прошло, его могли и убить, — ответил Натан.
— Так кто же тогда ворует детей?
— Не знаю. У нас в городе это делают только одни люди — цыгане!
— Однако дети так нигде не проявились. Иначе об этом стало известно. В нашем городе слухи быстро распространяются. А их не было ни там, ни здесь, ни в одном из известных мест. Значит, они где-то надежно скрыты. Или уже мертвы… — размышлял Ян Лооз… Но если они не мертвые, тогда есть определенный шанс, лучик надежды у отца Тимка Малого, увидеть своего Ясю…
— Мне кажется, что цыган Гришка «Золотой Конь» мог бы вывести нас на заказчика похищений, если он вообще существует… Эх, как бы узнать, живы ли дети, и где они? — задумчиво произнес лекарь.
Натан сладко зевнул, поднялся со своего места и начал убирать. Он собирал грязную посуду, чарки, поднимал пустые разбросаные бутылки. Натан грязной тряпкой вытирал стол. С него смахивал на пол, на радость мышам, новые порции объедков. Натан, как бы сам с собой, вел беседу.
— У нас здесь, поймите, все совершенно по-другому. И пан лекарь вам это подтвердит! Если хотят, что-то вылечить — идут не к нему, а идут к знахарю. Ну а если ничего не помогает, тогда конечно уже в крайнем случае идут к пану Коршаку или к попу в церковь. Заказать отпевание… А если что-то прояснить в своей судьбе — у нас идут к гадалке.
Ян Лооз кашлянул в стальной кулак и спросил:
— Как ее зовут?
— Ее?! Э… Хм… Ярына Подкова! — вместо корчмаря Натана ответил лекарь Коршак и как-то подозрительно скривил сухие губы.
— Подкова? Это потому, что счастье приносит?
— Хм… Кому счастье, а кому несчастье! Но за определенные денежки! Я лично не верю в эти предсказания судьбы! Сказки все это! Дураки! — сказал скептик Андрей Коршак. — Пошел, раз туда мой один знакомый! Крестьянин из-за Приорки — Федот Губа. Вроде умный мужик! Хозяйственный. Знает цену своих кровных денег! Но здесь его, как будто кто-то специально надоумил. Надо было ему вдруг узнать, что ожидает его, если он на Житнем рынке попросит за свою корову на 60 грошей дороже? Получит ли он их или нет?… И что вы думаете? Она, эта лгунья, наобещала ему хороший барыш! Федот Губа мог выручить за нее целых 3 золотых! Деньги очень хорошие! В результате — его базарные мошенники чем-то опоили. Может маковым молоком, втиснули большую часть фальшивых денег и в итоге он остался ни с чем! Ни коровы, ни денег! Это в наши голодные и страшные времена! Вот так ходи к этим гадалкам!
— Я туда иду по другой причине! — отрезал Ян Лооз. — Где она живет?!
— Э… Это в Верхнем Городе! Квартал между Жидовской брамой и Копыревой балкой. Квартал грязный, страшный, одноэтажный. Дома почти все деревянные, обмазанные известью. Его сразу увидишь, а как там окажешься! По запаху дерьма поймешь! — говорил со знанием дела Натан, — Там есть некий небольшой «Кривой переулок». Страшное место! Разврат, сомнительные услуги, продажа дьявольского зелья, молодых девочек, мальчиков. Все смертные грехи нашего мира на одной улице! Так вот ее дом с самого края, над входом, увидишь, висит ржавая старая подкова. Отсюда и прозвище — «Ярына Подкова»!
— Я запомнил это имя! — произнес Ян Лооз. — Коршак, я вас попрошу, в мое отсутствие проведайте пана воеводу! Справтесь о его здоровье. Сообщите ему, что я вскоре ему все доложу… Я надеюсь, мы сможем завершить наше расследование. Наказать похитителя детей и этого второго — убийцу пана подкаштеляна Пясоты…
Ян Лооз вышел. Корчмарь Натан стал убираться у себя в середине. Лекарь допил свою чарку и тоже собрался на выход…
… Небо уже стало проясняться. Пан воеводский писарь направлялся к Ярыне «Подкове». Он даже не представлял, как могла выглядеть эта женщина, о которой шла речь. Как-то не совсем одобрительно о ней отозвался Коршак. И корчмарь почему-то странно ухмыльнулся при упоминании ее имени и тоже подозрительно скривил свою рожу. Ну, гадалка, — размышлял Ян Лооз, — ну и что тут такого?! Люди сами решают к кому ходить! К нему, то есть к лекарю, или к ней, то есть к гадалке…
Путь к Ярыне «Подкове» занял час. Пан воеводский писарь вскоре обогнул стороной Михайловский Златоверхий, перешел майдан у Святой Софии. Оттуда, уже рукой подать до этого странного и проклятого квартала. Ян Лооз не мог понять, как такой страшный притон мог располагаться рядом с такими древними и известными на весь мир святынями…
… Ян Лооз сразу нашел и квартал, и убежище Ярыны. Пан воеводский писарь осторожно постучал. Дверь ему открыл маленький человек. Карлик. За поясом у него была длинная острая заточка. Карлик тут же протянул бледную тонкую руку и Ян Лооз положил в нее серебряный литовский грош. Монета тут же исчезла в кармане жупана этого маленького человечка. Карлик ничего не сказал, ни спасибо, ничего чего другого. Словно был немым. Он просто кивком головы указал на комнату, куда нашему визитеру нужно было попасть…
… В помещении у Ярыны «Подковы» было очень натоплено. Соответственно было душно, жарко и противно. В камине потрескивали дрова. Ян Лооз обратил внимание на полку со стеклянными колбами. В некоторых он заметил живых лягушек. Как это они не спят в такое холодное время?! Где они их берут?… Чем их тут подкармливают?…
… Ярына Подкова возлежала на грязно-красных подушках, по-османски поджав ноги и дымила «наргиле». Таким восточным курительным прибором с ярко раскрашенной стеклянной колбой. Ян Лооз видел такие принадлежности во многих чайных забегаловках в Царьграде. Карлик принес Ярыне небольшое медное ведерко со щипцами и горящими углями. И так же без слов удалился.
— Спасибо, тебе Агафон! — сказала маленькому человеку Ярына. Она обратила внимание на посетителя.
— Садись, казак, раз пришел, — сказал глухой утробный голос Ярыны. Голос принадлежал ни мужчине, ни женщине. Так, живому существу. И по внешнему виду Ярына Подкова им и была…
… Господь Бог наш сильно, видимо, за ее злой язык, покарал эту чертову гадалку. Он наделил ее какой-то страшной красотой и лишил ее… пола! Совершенно было не понятно кто это перед тобой? У Ярыны были короткие усики, на щеках… небритая щетина! От одного такого вида гадалка сильно страдала, никогда не смотрела в зеркало и не показывалась днем в миру. Ведь ее могли убить казаки. На лице у нее было несколько затянувшихся рубцов и шрамов. Ярына пыталась их скрыть платком. Руки у нее были грубые, мужские, мускулистые и волосатые. Люди крестились и несли ей серебро! Ведь она могла предвидеть те или иные события! И они, как правило, сбывались. Визит к ней стоил немало. 60 грошей! Это почти целый золотой дукат. С бедных Ярына брала гораздо меньше. Всего 10 или 15 грошей. Или вовсе не брала. Но это было большой редкостью. Пан воеводский писарь уселся перед булькающим «наргиле», что тлел красным углем. Ян Лооз звякнул кожаным кошельком.
— Не надо — не надо! Не пытайтесь, мой пан! Я уже все свое у вас взял. — Ярына говорила утробным голосом, мягким баритоном, о себе почему-то в мужском роде. Ян Лооз ничего не понял и удивленно поднял глаза на гадалку. А эта мошенница Ярына сделала витиеватый пас рукой и показала Яну Лоозу его же золотую монету. Он ее запомнил, поскольку у нее было несколько щербинок. Король Ян-Казимир блеснул золотым боком.
— Как это у тебя получилось, мошенница?! Э, так не пойдет!
— Но ты же, воин, догадывался — куда пожаловал! Ловкость сознания, мой ясновельможный пан… Не бойся, я взял только свое! Ничего лишнего не трогал, среди твоей меди и серебра в кошельке!
Ярына «Подкова» взяла золотую монету и подбросила ее в воздухе… Монета со звоном закружилась и полетела вверх. Ян Лооз провел ее глазами и опустил взгляд, чтобы видеть, куда она упадет. Но золотой «Ян-Казимир» так и не… упал. Он исчез в воздухе!
— Как ты, чертовка, это сделала?!
— Зрительная иллюзия, мой пан, но об этом в другой раз, в другой раз….
— Ладно, я пришел, действительно, не за этим, не за фокусами! — отрезал сбитый с толку Ян Лооз, — здесь, говорят в народе, можно увидеть и узнать определенные вещи…
— Ну, преувеличивают, так сказать, мои скромные способности… преувеличивают, мой ясновельможный пан… — ответил утробный мужской голос.
— Я ищу одного мальчика! 11-ти лет. Его зовут Яся. Мальчика похитили. Украли вместе с другими детьми! Также мальчиками. Мы провели определенные поиски, но нам не улыбнулась Фортуна. Я пообещал его отцу! И теперь хочу знать — напрасны ли мои поиски или нет?! Ответь мне, Ярына, есть ли смысл их продолжать? А?
Ярына «Подкова» дунула в себя османским «наргиле» и выпустила в воздух душистый белый дым. В помещении запахло чабрецом.
— Смысл всегда есть, мой ясновельможный пан… Смысл всегда есть….
— Смутно ты как-то отвечаешь, Ярына… Так, дети живы? Или…
— Они? Они — живы! Живые, мой пан. Конечно, живые…
— А кто их похитил? — спросил Ян Лооз.
— Похититель.
— А если серьезно, Ярына? Ты у меня, чертовка, получила обманом целый золотой!! Ай-яй-яй! — пригрозил ей пальцем пан воеводский писарь.
— Украл похититель, но они живы! Если тебя именно это интересует. Это все, что я могу сказать. Ты же за этим и пришел ко мне?
— Да, за этим. А если ты говоришь неправду? — спросил Ян Лооз.
— Тогда я верну тебе твои деньги! — ответил уклончиво все тот же утробный мужской голос. — Если это будет не правдой, у тебя в кожаном кошельке в кривой понедельник будет на одну монету больше! Вот на этот золотой дукат с королем нашим сонцеликим! Но я говорю тебе правду! — Ярына «Подкова» снова сделала витиеватый пас рукой и между средним и указательным пальцем у нее вдруг появилась желтая монета, которая несколько минут назад растворилась в воздухе… Ян Лооз протер кулаком глаза.
— А где же дети? Где они, чертовка, где?
— Ищи, воин! Они рядом с тобой! Ищи и найдешь, их, мой пан! Ты на верном пути! — Ярына «Подкова» снова затянулась «наргиле». В колбе забулькало. Воздух снова стал наполняться густым чабрецовым дымом.
— Это все как-то мутно!.. Я ничего не понял…! Повтори?!
Густого чабрецового дыма в комнате становилось еще больше. Он постепенно растворял в себе гадалку Ярыну «Подкову». Ян Лооз поднялся и решил, что эту туманный разговор уже завершен. Пан воеводский писарь уже собирался выйти, как вдруг в дверях он неожиданно обернулся к Ярыне.
— Ну… я…
— Да, мой ясновельможный пан? Слушаю внимательно! Что у тебя еще ко мне? — переспросила Ярына и покрутила свой ус.
— Я вот что хотел тебя спросить… А Белый Всадник? Ну тот Белый Рыцарь? Сон, который мне часто снится… Особенно, когда наступают трудные моменты в моей жизни… Я узнаю, что это? Это реальность? Или я чем-то болен? Или это мои расшатанные нервы?!
Ярына «Подкова» выпустила изо рта густой дым, вновь покрутила рукой ус под носом. И все тем же утробным голосом произнесла:
— Узнаешь, мой пан! Все узнаешь. Всему свое время! Ты даже… встретишься с ним!
И Ярына закрыла от удовольствия глаза. Гадалка снова присосалась к своему «наргиле». Она положила щипцами в чашку сверху еще несколько тлеющих угольков и раздула их. В колбе тихо забулькало. Ян Лооз присмотрелся к рисунку на колюе. Он оказывается был… на библейскую тематику! Адам и Ева! Они что-то берут из пасти змея! Яну Лоозу что-то привиделось, он прищурился и стал тщательнее всматриваться в сам рисунок. Вместо яблока этот змей искуситель подавал Адаму и Еве… золотую подкову! У этого Адама было лицо цыгана. Пану воеводскому писарю даже показалось, что это была наглая физиономия разыскиваемого Гришки «Золотого Коня». И этот ловкач нагло лыбился прямо в лицо Яну Лоозу…
… Пан воеводский писарь ничего не понимал. Он прикинул, что зря выбросил деньги на ветер. Единственное, что ему было пока понятно — дети живы, на все остальное пока наплевать!.. И эта пройдоха Ярына «Подкова» убедила его в этом… Яну Лоозу нужно было найти этого цыгана… Может быть, «Золотой Конь» выведет его на этого загадочного «А» — Ангела…
Ян Лооз был до последнего уверен, что «Ангел» жив! Он существует и еще к тому же похищает для чего детей…