…. В темных и сырых лабиринтах подземелья была всегда одна и та же температура. Хоть зимой, хоть летом… хоть на глубине 20 саженей под землей, хоть на глубине в 40 саженей. Внутри местами сочилась мутная вода. Эти хода когда-то действительно вырыли монахи, а затем продолжили углублять и расширять жители Киевского замка. Какова их истинная протяженность — этого никто не знал…
… Гонта наконец понял, что все же повернул не там, где надо. Он со страхом обнаружил, что они таки забыли прокладывать веревки и рисовать мелом на стенах стрелы с обозначением направления обратного пути. А ведь именно об этом их предупреждал цыган. Поэтому Гонта и потерял свой поворот. Он медленно продвигался вперед. По его расчетам этим же путем бежал от них и цыган «Золотой Конь». А если я вдруг не найду выход? — спрашивал сам себя Гонта. — Тогда лет через сто, а может через двести найдут мой скелет… Это какой же у нас будет грешный год на дворе? 1849-й от Рождества Христова? Вот так! Здесь даже крыс нет… У Гонты осталось еще несколько факелов, огниво, была одна фляга с водой и одна веревка. Освещая себе путь факелом, Гонта увидел еще один поворот в лабиринте. И решил что ему сюда. Лабиринт стал расширяться. Потолок становился выше. И Гонта четко показалось, что он услышал какой-то шорох под ногами, а потом даже увидел подлую тень крысы…
… - Я тебе говорил, что на дух не выношу крыс?! Говорил или нет?
— Говорили, ваша милость!.. — ответил брат Яниус. Тот самый, что указывал некогда путь лекарю Коршаку. Монах не понимал к чему клонит их милость…
— Да вот еще что, Яниус, запиши у себя на лбу — у нас завелась крыса! Я так считаю! Раз его у меня безбожно украли…
— Не понимаю! — еще раз проворчал брат Яниус.
— Какая-то крыса его у меня украла?! — сорвался на крик приор Заремба. Он отчитал своего монастырского слугу брата Яниуса. А тот, в действительности, не понимал, что их милость потеряла? Что украли и главное — где?!
Пан приор Заремба открыл толстой овечьей кожи псалтырь и стал его сильно трясти. В надежде, что потерянная вещь выпадет именно оттуда. Но, нет. Увы, нет. Ничего нет. Со святой книги ничего не выпало…
— Отец родненький! Не понимаю о чем речь? — переспрашивал брат Яниус. — Вы хоть намекните?
— Воры! Крысы! Гореть вам в аду! Ничего нельзя оставлять! Мерзавцы! Брелок у меня исчез…. Символ наш! Голова собаки с факелом в пасти!
— Святой Пантелеймон! Какие страсти-то! Не видел я его! — пробормотал в ужасе брат Яниус…
— Ну, все! Попробуем обойтись без него, хотя это будет очень сложно!.. — произнес пан приор Заремба. Он стал размышлять далее… — Что же делать?… А черт с ним!..
Пан приор Заремба приказал своему слуге брату Яниусу проветрить на морозном, ледяном ветру его праздничную сутану, чтобы не было блох и распорядиться, чтобы запрягали карету! Ведь ему ехать к самому светлейшему пану воеводе. В замок!
— Слушаюсь, ваша милость! — брат Яниус направился выполнять приказ.
Через час все было готово. Приор Заремба уселся по удобнее внутри и карета тронулась с места. Дул пронизывающий ветер. Извозчик был закутан с головы до ног. Они стали подниматься извилистым урочищем вверх. В Замок воеводы Адама Киселя…. Усиливался ветер, он словно заглушал дикий, ужасный крик…
— Это мой замок! Мой! — кричало горбатое существо одному из похищенных детей, — даже если я живу под ним, я все равно контролирую много процессов внутри! Многое знаю, мои золотые дукатики!..
… Прием у киевского воеводы был прохладный. Светлейший пан Кисель еще плохо себя чувствовал. Поэтому пану приору Зиновиусу Зарембе отвели всего несколько драгоценных минут.
— Я очень себя плохо чувствую, пан Заремба! Поэтому будьте лаконичны! — произнес воевода Кисель и отложил на колени свою подзорную трубу.
— Это не отнимет у вас много времени, мой светлейший пан! Мне только нужно ваше благословение и разрешение на то, чтобы пан Южный Амбассадор провел два дня в нашем городе. Только два!
— Для чего это, пан приор?
— Вам, мой светлейший пан, хороший посредник в переговорах с Хмельницким отнюдь не помешает… — уклончиво ответил приор Заремба.
— Да, действительно. На татар у нас надежды мало, — проговорил Адам Кисель.
— Южный Посол — это вам, отнюдь, не татары, их вассалы! Он — представитель Высокой и Блистательной Порты! — произнес приор Заремба.
— Ну, только если только два дня…
Пан приор Заремба довольно улыбнулся. Он благодарно поклонился и решил покинуть Киевский замок. Адам Кисель поднес подзорную трубу и стал разглядывать Золотые кресты Церкви Николая Доброго. Воевода Кисель, конечно же, заподозрил в этом деле какой-то непонятный пока интерес со стороны этого ушлого пана Зарембы. Воевода Кисель был очень умным и мудрым человеком. Он сразу раскусил пополам этого хитреца — Зиновиуса Зарембу и стал размышлять над этим довольно странным делом.
— Хм. Зачем это его святой милости, у себя принимать чужаков? Даже если у нас с ними временное перемирие? Что же это? Здесь что-то не так?
Адам Кисель дважды хлопнул в ладоши. Появился начальник караульной стражи.
— Найди-ка мне, любезный, моего помощника. Пана писаря Лооза. К нему имеется одна срочная просьба…
— Слушаюсь, Ваша Милость! — ответил начальник воеводской стражи, звякнул доспехами и вышел…
… Атаман Игнаций Чуб дважды побывал в аду и всегда удачно возвращался на свет божий. Только вот в этот, третий раз, ему почему-то не повезло. Он все еще находился под землей. Атамана Чуба слегка оглушило. Чуб был навсегда отделен от своих помощников завалом сырого грунта.
— Погибли? И Гонта? И Бабак? — думал Игнаций Чуб, — ну и славно! Не нужно будет с ними делиться!.. Эх, зря мне тогда подал знак, мой человечек….
… Чуб отрыл руками факел и снова зажег его огнивом. Он отрусился от земли и стал осматриваться. Пол у кирпичной кладки несколько засыпало. Но дальше впереди перед ним открывался потайной ход! Там темно, сыро. Была ли это действительно их настоящая цель — вход в цех княжеского серебра или нет — Чуб сейчас узнает!..
… Атаману Чубу нужно сделать было всего несколько шагов внутрь, осветить там все и еще раз оглянуться. Он пощупал стену. Кирпичная кладка. Так-так, кажется, ему повезло! Рядом был один из мешков, который можно было наполнить слитками серебра. Атаман Игнаций Чуб сделал шаг вперед и попал внутрь какой-то камеры…
… Сколько времени Гонта провел под землей — он не знал. Сутки, двое или трое? Ему самому уже казалось, что целую вечность…. У него остался всего один факел. Еще немного и он тоже догорит. И все! Все! Гонта прошел сквозь узкий лабиринт, он сильно пригибался. Потолок вот-вот прижмет его к глиняному, скользкому полу…
Но вот Гонта попал в какую-то большую камеру. Он осветил потолок. Своды. Выложенные старым обожженным кирпичом. Неужели я таки попал в чей-то склеп? Из него, из этой «могилы» в разные стороны вели два прохода, два лаза. Гонта окончательно заблудился. Он не знал, какой ему выбрать для дальнейшего прохода. Он нашел в стене углубление и вставил туда факел. Гонта присел на корточки. Ему нужно было сосредоточиться. Подумать. Нужно найти выход из этой скверной ситуации. Иначе смерть! Бесславная! Неизвестная! Унизительная! Смерть! Его мумифицированное тело найдут только через 150 или в лучшем случае через 200 лет! В этих гнилых, скользких лабиринтах. Гонта закрыл глаза. Двумя ладонями закрыл глаза. Ему нужно было побыть наедине с самим собой.
Вдруг, Гонта отчетливо услышал голос где-то рядом с собой:
— Как это товар будет позже?! Мы так не договаривались, святой отец!! — неизвестный Гонте голос говорил с сильным восточным акцентом. Да-да, именно с сильным восточным акцентом.
Гонте не показалось. Он явно слышал голоса. Гонта потряс головой. Нет, ему не показалось! Голоса были где-то рядом. Как будто они просачивались из трещины где-то в стене лабиринта или в потолке. Но где именно, Гонта еще не понял. Тот же самый голос сказал:
— Это позор какой-то и нарушение всех наших договоренностей! Вы мне так и не предъявили пароль?? Где голова золотой собаки?! Где она? Это обман!! Наша встреча могла так и не начаться! Я бы посчитал, что это коварная ловушка и имел право применить оружие!
— У меня… его… у меня брелок украли!! По дороге сюда, пан посол! — произнес другой, знакомый голос.
— Странный этот «пан посол», — подумал Гонта, — а вот второй голос мне кажется каким-то знакомым! Где-то я его слышал. Где? «Украли по дороге сюда».
… Гонта стал представлять, где же он может находиться. Бесполезно! Он не знал, пока не вышел на поверхность. Гонта взял факел и стал им водить от стены к стене. Нет, это не здесь. Он провел еще раз к потолку. Тоже ничего. Ни одной зацепки. Гонта прокрался по лабиринту вперед. Держась правой стороны. Из этой камеры, где он находился, проход привел его в небольшую комнатку. В ней Гонта отчетливо увидел в стене контуры света. Там явно был проход! Но его что-то огромное заслоняло! И за этим огромным предметом были и слышны два голоса! Гонта решил дослушать до конца…
Пан приор Заремба, а это был именно он, вел какие-то странные торги. И эти переговоры пока ни к чему хорошему не привели.
— Да, когда точно будет товар, святой отец? — поинтересовался «восточный акцент».
— Вскоре, эфенди посол! — ответил святой отец.
— Чок ыйи! — произнес «восточный акцент». — Это наша предпоследняя с вами встреча! Последняя будет послезавтра утром! В день моего отъезда отсюда! Запомните! Утром! Или вы мне товар, а я вам обещанное, или мы найдем других поставщиков! Думайте! А пока — прощайте!
— Ага! «Чок ыйи!». Это по-османски «очень хорошо»! Значит, Южный Амбассадор прибыл из Блистательной Порты! Но, что он привез, и что должен вывезти отсюда? Это надо срочно узнать!
Гонта решил подождать, пока пан южный посол и святой отец покинут потайную комнату. Ему нужно выбираться из этого ада. Ведь столько дел еще осталось не выполненным! А этого Гонта не любил… Он и так сильно рисковал своей жизнью, когда выдернул гнилую деревянную подпорку из-под потолка. Тяжелый слой обвалившейся земли отрезал атамана Игнация Чуба от его же подельников…
… Атаман Игнаций Чуб посветил себе вперед. Он попал в какое-то странное место. И тут Игнаций Чуб услышал чей-то … храп! Неужели в княжеском серебряном цеху спит призрак?!
Чуб осторожно стал двигаться на этот звук. Он подошел к противоположной стене и осветил ее! Атаман Чуб увидел, что спиной к нему на куче соломы лежал мужчина. Это именно он так сладко храпел. Чуб стал представлять, где же это он оказался?! И почему он не видит ни слитков княжеского серебра, ни россыпей золота?! Атаман Чуб от удивления даже уронил мешок. Он наклонился к спящему человеку. Тот продолжал храпеть. Игнаций Чуб громко кашлянул и резким движением перевернул спящего мужика. Тот проснулся. Продрал сонные глаза. Свет факела слепил его. Впрочем, мужчина сразу узнал атамана Чуба и грустно произнес:
— И ты уже здесь, пан атаман? — Игнаций Чуб понял, что он совсем все проиграл в этой своей жизни!..
… Гонта ждал почти час. После ухода этих двоих все утихло. В той комнате горели факелы, мерцало несколько толстых свечей за столом, где сидели два переговорщика. Их никто не тушил. Отблески пламени танцевали на стене. Гонта решил наконец-то попасть в ту комнату. Его факел уже догорел и он положил его на влажную землю. Гонта стал ощупывать эту ограду. Он понял, что это была деревянная стенка либо большого книжного шкафа либо довольно тяжелого секретера. Гонта решил поднажать на него плечом… Крепко, черт, стоит! Гонта еще раз навалился. Вот он услышал, что прочные ножки этого массивного шкафа в конце-концов заскрипели по полу. Гонта немного сдвинул шкаф и увидел, что он находится в большой комнате. Без окон, с большими, тяжелыми портьерами, круглым столом и всего двумя стульями с высокой спинкой. Это, пожалуй, библиотека. Но где она? Где у нас бывают библиотеки? Гонта думал. И первое, что ему пришло в голову — ну, конечно, в монастыре! А в каком монастыре?! А бог с ним! С этого проклятого места нужно было выбираться!
Гонта стал на цыпочках красться вдоль стены. Под тяжелыми пыльными портьерами оказался проход. Длинный коридор вел куда-то вдаль. Гонта решил воспользоваться именно им. Другого выхода не было. Пройти до конца оставалось совсем немного… и… вдруг, Гонте навстречу вышел… брат Яниус!
Монах увидел перед собой абсолютно перемазанного глиной человека, затрясся от страха и завопил не своим голосом: Пресвятая Дева Мария! Дьявол! Дьявол в нашей святой обители! Алярм, братья! Все сюда, быстро!
… Где-то внутри послышались голоса. Раздался топот ног. Гонта со всей силы ударил брата Яниуса кулаком в грудь. Тот вскрикнул и упал. Путь был свободен, Гонта пробежал несколько метров и увидел справа перед собой какую-то дверь. Он дернул за ручку, замок был незакрытый. В середине комнаты было темно. Гонта сделал всего один шаг и стал куда-то проваливаться… Вокруг него резко поднялась большая белая туча! Она была похожа на тот густой чабрецовый дым, который выпускала из своих легких хитрая гадалка Ярына «Подкова»….
… В покои пана воеводы Адама Киселя тихонько постучали. Дверь открылась. На пороге появился сначала начальник караула пан Левский. Затем за ним материализовался помощник Адама Киселя — пан воеводский писарь Ян Лооз. Воевода стал всматриваться в лицо своего пана писаря. Он в последнее время, что-то словно сильно сдал позиции. Похудел и осунулся.
— Слава Иисусу Христу!
— На веки вечные! Какие успехи, пан Лооз? Удалось найти убийцу нашего пана подкаштеляна Пясоты?
Ян Лооз молчал. Он словно собирался с мыслями.
— Нет, ваша милость. Нет пока. Но мы плотно ищем. Мы на правильном пути! И вот уже скоро…. У меня есть некоторые соображения по этому поводу…
Ян Лооз рассказал, что ему, собственно, удалось выяснить о возможном похищении детей. Воевода Кисель слушал молча. О его реакции говорила только мимика лица. Он то хмурился, то закрывал глаза, то таращил их куда-то к потолку. Воевода Кисель вдруг поднял правую руку и пан писарь остановился.
— Послушайте меня внимательно! — вдруг произнес воевода Кисель. — Нужно немедленно выяснить такой нюанс! Ко мне приходил пан приор Зиновиус Заремба. Он просит об одной удивительной услуге. Нужно приютить у нас на несколько дней Южного Посла. На самом деле, нужно выяснить реальную цель его визита сюда! Формально не пустить мы его, конечно же, можем. Но зачем он здесь? Если мы можем заполучить нужную информацию! А вдруг она будет интересной для нас и полезной!.. Южный Посол уже прибыл и пробудет здесь еще сутки.
— А действительно, зачем он здесь? — переспросил Ян Лооз.
— Пан приор Заремба ссылается на его участие в переговорном процессе с Хмельницким! Мол, казацкий полковник, всегда прислушивался к мнению своих союзников. То есть татар или османов! Но мне кажется, что здесь что-то не то, пан Лооз. Здесь что-то другое! Вам нужно немедленно выяснить это, если получится! И ищите убийцу пана подкаштеляна Пясоты! Это дело не завершенным оставаться не может!!.. Нужно спешить, пан Лооз! Ведь когда у меня уже неделю не проходит эта чертова болезнь, тогда в моей голове возникают плохие предчувствия! И они всегда, к сожалению, оправдываются! Это все! Идите! С Богом!
— Слушаюсь! — Ян Лооз поклонился и вышел.
… Вскоре пан воеводский писарь встретился с лекарем Коршаком. Они обменялись мнениями. Ян Лооз рассказал о встрече с воеводой Киселем.
— Не доволен, старик! Нам нужно срочно ускорить поиски и найти этого убийцу пана подкашетляна Пясоты! А мы ни на йоту не продвинулись дальше! Кроме того, есть одна задача, которую надо немедленно выполнить! Но, при этом особенно нужно не светиться! То есть задавать лишних вопросов!
И Ян Лооз посвятил лекаря Коршака в таинственное дело с «паном Зарембой и Южным Амбасодором»…