Где-то незадолго до начала перестройки, просматривая в ожидании автобуса висевшую на стенде газету, я наткнулся на заметку, в которой рассказывалось о телесериале под названием «Красный пимпернель». Автор статьи клеймил позором западных зрителей, восторженно следящих за приключениями английского дворянина, спасавшего вместе с группой друзей французских аристократов от смерти на гильотине, па которую их обрекал праведный народный гнев. Больше всего журналиста ужасало возникновение под влиянием сериала, кажется, в одной из Скандинавских стран, общества «Голубой пимпернель», ставившего своей целью спасение советских политзаключенных
— а их существование являлось, как известно, вымыслом
империалистической пропаганды.
Заметка застряла у меня в памяти, и, увидев через некоторое время на прилавке букинистического магазина иностранной книги роман баронессы Орци «Алый Пимпернель», я приобрел его и прочитал. С тех пор я испытываю искреннюю благодарность к автору статьи, под чьим влиянием я познакомился с одним из самых обаятельных героев приключенческой литературы о французской революции и с творчеством выдающейся писательницы, которая и поныне остается в нашей стране совершенно неизвестной.
Эммушка Орци (1865–1947) — ее полное имя Эмма Магдалена Розалия Мария Иожефа Барбара Орци — родилась в городе Тарна-Эрш, в знатной венгерской семье. Из-за крестьянских волнений она еще в детстве выехала вместе с родителями за границу. Училась Эммушка Орци в Брюсселе, Париже и Лондоне. Англия стала ее второй родиной, и хотя некоторые страницы ее произведений навеяны воспоминаниями о Венгрии, она писала только по-английски и, даже выйдя замуж за англичанина Монтегыо Барстоу, продолжала подписывать свои книги как «Баронесса Орци».
Одна из ярких представителей литературного неоромантизма, Эммушка Орци развива. ча традиции Вальтера Скотта и Александра Дюма-отца, создав ряд историкоприключенческих книг, колоритно и увлекательно повествующих о драматических событиях в периоды реставрации монархии Стюартов в Англии («Огонь в жнивье amp;apos;), Ста дней Наполеона («Бронзовый орел»), другие минувшие эпохи. Наряду с Агатой Кристи и Дороти Сейере в Англии, Энн Кэтрин Грин и Мэри Робертс Райнхарт в США, баронесса Орци явилась одной из литераторов-женщин, стоящих у истоков современной детективной классики. «Старик в углу» — безымянный герой ее одноименной книги — занял достойное место в галерее «великих сыщиков». Чертами детективного жанра отмечены и сборник рассказов «Человек в сером» о сотруднике наполеоновской полиции, расследующем деятельность заговорщиков-шуанов, и романы «Истинная женщина», «Леди Молли из Скотланд-Ярда.
Однако главными произведениями Эммушки Орци, принесшими ей мировую славу, явились книги об Алом Пимпернеле. Первая из них, представляемая ныне российскому читателю, написана в 1905 году. За ней последовал «Триумф Алого Пимпернеля», в которой герой способствует крушению диктатуры Робеспьера. После этого писательницей создано еще несколько романов и сборников рассказов об Алом Пимпернеле («Эльдорадо», «Жена лорда Тони», «Сэр Перси наносит ответный удар» и др.). Последняя книга серии, «Мамзель Гильотина», вышла в 1940 г.
«Его цели, — пишет о своем герое баронесса Орци в предисловии к роману «Эльдорадо», — не имели отношения к политике. Он никогда не участвовал в заговорах, направленных на реставрацию монархии или даже свержение ненавидимой им республики.
Единственной его задачей было спасти невинных, протянуть руку помощи несчастным, которые попали в сети, расставленные своими же соотечественниками — безбожными, беззаконными и безденежными, стремившимися отнять у других их религию, убеждения и состояние.
Алый Пимпернель не ставил своей целью наказание виновных, он заботился лишь о невинных и беспомощных.
Ради своей цели он каждый раз, ступая на французскую землю, рисковая жизнью; ради нее жертвовал своим состоянием и даже своим личным счастьем; она одна составляла смысл его существования».
Богатый английский аристократ, внешне кажущийся праздным и никчемным щеголем, но таящий в сердце беспредельную отвагу, доброту и бескорыстие, Алый Пимпернель прочно завоевал симпатии читателей всего мира, с увлечением следящих за его напряженными интеллектуальными поединками с Шовленом — коварным и безжалостным агентом французского революционного правительства (прототипом этого персонажа послужил маркиз де Шовлен, осуществлявший вместе с Талейраном дипломатическую миссию республиканского правительства в Лондоне, однако его злодейства и деятельность в качестве архиврага Алого Пимернеля являются, разумеется, вымыслом писательницы).
Романы об Алом Пимпернеле, как и другие произведения Эммушки Орци, отличают напряженный сюжет, рельефность образов, яркость колорита описываемой эпохи, превосходный язык. Они не устарели и поныне, если не считать, быть может, излишне сентиментальных описаний переживаний героев (например, Маргерит в представленной книге).
Некоторые произведения баронессы Орци, в том числе и несколько книг об Алом Пимпернеле, были переведены на русский язык до революции. Однако явное отвращение, испытываемое писательницей к революциям и революционерам, поставило непреодолимый барьер на пути к изданию ее книг в нашей стране после октябрьского переворота. С тех пор имя Эммушки Орци было у нас прочно забыто, а возвращение ее творчества стало возможным лишь сейчас.
Недавно санкт-петербургское издательство «Гриф» опубликовало дореволюционные переводы нескольких романов об Алом Пимпернеле, озаглавив книгу «Маргарита по имени жены героя (которая во втором из напечатанных романов и вовсе не принимает участия). Название, очевидно, преследовало цель облегчить реализацию книги, поставив ее в один ряд с «Анжеликой», «Марианной» и другими окололитературными и псевдоисторическими многотомными эпопеями, переживающими ныне в России расцвет популярности и не имеющими ничего общего с подлинной приключенческой классикой, к которой принадлежат романы баронессы Орци. Переводы 1911 года не только безнадежно устарели, — они сильно сокращены; так объемистый роман «Я заплачу», опубликованный в сборнике под названием «Месть и любовь», занимает там буквально несколько страниц; роман «Эльдорадо amp;apos; почему-то превращен в два — «В борьбе за принца» и «Мученик идеи, при этом тоже не избежав купюр. Новый переводу представленный в этой книге, содержит полный текст первого романа об Алом Пимпернеле.
Действие книг об Алом Пимпернеле происходит в 1792–1794 годах — в самый страшный и кровавый период французской революции, о котором наши историки и литературоведы, беспрекословно подчиняясь указаниям свыше, писали исключительно в восторженных тонах. Бдительно оберегая смертный покой палачей французского народа, коммунистическое руководство стояло на страже еще более страшных монстров отечественной формации. Разнузданный террор, убийства, грабежи, потоки невинной крови, пролитой Дантонами, Робеспьерами, Фукье-Тенвилями со товарищи, превозносились в советских школьных учебниках и научных трудах, где порицались лишь недостаточная решительность монтаньяров, расправа Робеспьера в числе прочих оппозиционеров и с «бешеными» — французскими «Шариковыми», уже тогда призывавшими «все взять и поделить», наподобие Эбера, чья непревзойденная гнусность шокировала даже якобинских главарей. «Девяносто третий год» Виктора Гюго, «Повесть о двух городах» Чарлза Диккенса, «Жозеф Фуше» Стефана Цвейга, другие произведения мировой литературной классики, посвященные этому драматическому периоду мировой истории, и поныне еще выходят с комментариями, растолковывающими читателю, чего именно недопонимали их авторы, не обладавшие «классовым подходом» к описываемым событиям. Однако недавние публикации статей отечественных и зарубежных историков, а также выходе свет в 1991 году фундаментального труда английского историка прошлого века Томаса Карлайла «Французская революция» открыли путь к объективному и непредвзятому рассмотрению трагедии революции во Франции.
Действие романа «Алый Пимпернель развертывается в сентябре 1792 года — одной из самых черных страниц мировой истории. Возникшее в условиях чудовищного сословного неравенства, диких пережитков феодальной системы, обнищания и голода деревни, политического бесправия буржуазии, тормозившего развитие страны, революционное движение во Франции, вдохновленное просветительскими идеями, ставило своей целью достижение свободы, равенства и братствси Людовик XVI, слабый, безвольный и нереши тельный монарх, то идущий навстречу реформам, то под-дающийся давлению аристократии, не желавшей поступаться своими привилегиями, решается на созыв Генеральных штатов, большинство в которых занимают представители третьего сословия. 14 июля 1789 года восставший народ захватывает цитадель тирании — Бастилию. Одна за другой уходят в прошлое ненавистные сословные привилегии. Однако люди, как и в наши дни, были не в силах понять, что свобода и демократия не означают имущественного равенства и всеобщего материального благосостояния. Повсюду происходят вспышки насилия, становящегося постепенно нормой жизни. Люди, стоявшие у истоков реформ, понимают, что события выходят из-под разумного контроля. Навсегда покидает Францию Неккер, Мирабо и вожди партии фейянов — сторонников конституционной монархии — ищут связей с двором, летом 1791 года королевская семья, ощущая надвигающуюся опасность, предпринимает неудачную попытку бегства. Власть короля становится номинальной — пожалуй, не многим большей, чем у нынешней английской королевы, но и она тяготит даже получивших весной 1792 года большинство в правительстве жирондистов — партии, основную часть депутатов которой ранее составляли выходцы из департамента Жиронда. Сторонники мирных конституционных преобразований, они все чаще начинают сваливать экономические неурядицы на происки внешних врагов, в их речах господствует напыщенная патриотическая риторика. В результате Франция объявляет войну Австрийской империи, поначалу не принесшую успеха. Офицерский состав, укомплектованный почти полностью дворянами, сражается без энтузиазма; австрийские, а затем и прусские войска вступают на французскую территорию. Кровавые силуэты лидеров якобинцев — наиболее радикальной группировки революционеров — встают во весь рост. Дантон, Марат и другие агитируют истреблять «врагов народа» внутри страны. «Августовский путч» 1792 года поворачивает революцию в криминальное русло. Король и королева лишены власти и заключены в Тампль вместе с семьей, их защитники безжалостно перебиты. Но самое страшное начинается в сентябре. Жирондисты еще сохраняют большинство в правительстве, однако министром юстиции становится Дантон. Жестокий, решительный, развратный «лев революции», кумир алчущей крови парижской черни, он пользуется в столице практически диктаторской властью. «Друг народа» Марат со скрупулезностью математика подсчитывает количество голов аристократов, требуемое для удушения измены. Париж захлестывает кровавый кошмар, невиданный со времен Варфоломеевской ночи. Самозваные суды выносят смертные приговоры, бросая осужденных озверевшей толпе, «врагов народа» зверски убивают на улицах, вешают на фонарях, разрывают на части, пьют их кровь. Вся Европа содрогнулась от ужаса и отвращения при виде действий поборников «свободы и равенства». Англия, передовая европейская держава, обладавшая в то время наиболее прогрессивным государственным устройством, долгое время придерживалась политики изоляционизма, проводимой премьер-министром Уильямом Питтом-младшим; многие либерально настроенные британцы приветствовали прогрессивные преобразования в революционной Франции. Однако теперь Англия присоединяется к антифранцузскому союзу, а вскоре становится наиболее активным его членом. Разбой на площадях и улицах вызвал протесты даже в среде якобинцев; против него возражал и не выносивший беспорядка, педантичный Робеспьер. Однако его прекращение не остановило вереницу преступлений. Казнь короля и королевы, захват власти якобинцами, диктатура Робеспьера — этого, по определению Вальтера Скотта, «сладкоречивого изверга», безжалостно расправившегося с оппозицией справа (в том числе и с Дантоном и Демуленом) и слева, придал и террору организованную, упорядоченную систему. Комитет общественной безопасности — зловещий прообраз нашей «чрезвычайки» — трудился в поте лица, разыскивая «врагов народа», которых революционный трибунал и общественный обвнитель Фукье-Тенвиль тысячами отправляли под нож «красной вдовушки» — гильотины. Для ревнителей «классового сознания» следует напомнить, что среди казненных в период якобинского террора 1793–1794 годов аристократы составляли ничтожную часть — повозки везли на гильотину в основном рабочих, ремесленников, лавочников, крестьян. Гильотина не щадила ни стариков, ни женщин, ни детей. Эмиссары Робеспьера свирепствовали в провинции: Фуше устраивал резню в Лионе, Карье топил людей в Нанте, связывая их попарно. Термидорианский переворот 1794 года, покончивший с шайкой Робеспьера, в нашей историографии всегда клеймился как «реакционный», а для его лидеров не жалели черных красок. Безусловно, Барраса, Тальена и других термидорианцев едва ли можно причислить к лучшим представителям человечества; их отличала бессовестность и продажностъ, многие из них были замешаны в преступлениях пери-ода диктатуры. Однако чудовищный геноцид был остановлен именно 9 термидора (27 июля) 1794 года.
Нетрудно заметить, что описывая события осени 1792 года во Франции, Эммушка Орци допускает анахронизмы. Деятельность Комитета общественной безопасности, Фукье-Тенвиля и Робеспьера, конвейерная поставка жертв на гильотину — приметы не сентябрьской резни, а якобинского террора 1793–1794 годов. Однако царившую в стране атмосферу ненависти, нетерпимости, всеобщей подозрительности и страха писательница передает верно и беспощадно.
Хочется верить, что бесстрашный и неуловимый Алый Пимпернель завоюет любовь и популярность у современного российского читателя, и это сделает возможным знакомство с другими книгами о его приключениях. Что касается упомянутого телефильма, то в одной из газет промелькнуло сообщение о его приобретении для показа в России, поэтому не исключено, что еще до выхода в свет книги в нашей стране познакомятся с Алым Пимпернелем на экранах телевизоров.