В маленькой комнатке над лавкой старьевщика Люкаса сидели Маргарита Блейкни и сэр Эндрю Фоукс. На столе перед ними лежало письмо Армана рядом с копией письма Блейкни. Отправив брату с его посланной короткий, ободрительный ответ, Маргарита немедленно вызвала к себе сэра Эндрю, поселившегося в том же доме, чтобы быть постоянно у нее под рукой.

До рассвета оставалось еще около часа, и на дворе было совсем темно. В оконные стекла стучал мел кии дождь со снегом, а ледяной ветер задувал в щели в стенах старого дома. Однако ни Маргарита, ни Фоукс не замечали холода. Завернувшись в плащи, они не обращали внимания на струйки ледяного воздуха, заставлявшие пламя небольшой, стоявшей на столе лампы колебаться и коптить.

— Теперь я понимаю, что подразумевал Перси, когда брал с меня обещание не вскрывать этого пакета до тех пор, пока нам с вами, сэр Эндрю, не покажется, будто он готов совершить низкое предательство, — произнесла Маргарита тем спокойным тоном, каким люди говорят в минуты безграничного отчаяния. — Он-то предатель! Господи! — Она остановилась, чтобы подавить готовое вырваться из груди рыдание, а затем продолжала прежним спокойным тоном: — Вы так же, как и я, думаете, что пришло время распечатать пакет?

— Без всякого сомнения, леди Блейкни, — серьезно ответил Фоукс. — Полагаю, что у Блейкни уже две недели назад был готов план, который он теперь приводит в исполнение. Не могу поверить, что такому человеку, как Блейкни, суждено погибнуть от руки этих негодяев.

В устремленных на него прекрасных глазах Маргариты светилась бесконечная благодарность за эти слова. Да, десять дней прошло с тех пор, как она виделась с мужем. С того дня она постоянно старалась отогнать от себя преследовавшие ее страшные видения, но не могла не думать о все возраставшей слабости Перси, о возможном помрачении этого блестящего ума, о постепенном исчезновении физических сил в этом могучем организме.

— Да благословит вас Бог за вашу преданную дружбу, сэр Эндрю, — сказала она с печальной улыбкой. — Если бы не вы, я давно утратила бы всякую бодрость, а последние десять дней положительно свели бы меня с ума. Бог видит, что у меня достало бы мужества перенести решительно все, кроме его смерти! Поэтому я боюсь, сэр Эндрю… что, когда он узнает, что я так же буду заложницей, как и Арман, что я должна своей жизнью отвечать за его жизнь… он тогда откажется от своего плана… Господи! Скажите же, что мне делать?

— Не открыть ли нам сперва пакет? — мягко спросил сэр Эндрю. — Тогда мы будем знать, как поступить, и я глубоко уверен, что все кончится очень хорошо.

Спокойное мужество сэра Эндрю и его безграничная вера в доблестного вождя Лиги снова оказали действие. Стерев слезы, Маргарита распечатала пакет; в нем оказались два письма: одно без адреса, предназначавшееся, очевидно, ей и Фоуксу, другое было адресовано барону Жану де Батцу, на улицу Святого Иоанна Латеранского, в Париже.

— Письмо к этому ужасному барону де Батцу! — с изумлением произнесла Маргарита, разглядывая конверт со всех сторон. — Что мог Перси ему написать?

Сэр Эндрю был также поражен, но они не стали терять время в бесплодных догадках. Развернув первое письмо, Маргарита начала медленно читать:

«Я не прошу у вас доверия ко мне, зная, что вы и без моей просьбы поверите, но я не могу умереть в этой норе, как крыса в ловушке, и хочу попытаться освободиться, чтобы умереть по крайней мере на воздухе, под Божьим небом. Вы оба поймете меня, а поняв, до конца будете верить мне. Немедленно пошлите прилагаемое письмо по адресу. Тебя, Фоукс, как моего самого искреннего, верного друга, я прошу позаботиться о безопасности Маргариты. Арман останется со мною, а тебя прошу не покидать ее. Как только ты прочтешь это письмо, — а это случится тогда, когда вы оба почувствуете, что всякая надежда исчезла, — постарайся убедить Маргариту как можно скорее добраться до моря. В Кале вы обычным путем свяжетесь с „Мечтой“ и немедленно отправитесь на нее. Смотри, чтобы ни один член Лиги не остался на французской земле. Прикажи шкиперу плыть на Ле-Портель (это место ему знакомо) и там внимательно наблюдать в продолжение трех ночей. После этого он может плыть домой, так как бесполезно будет ждать далее, — я не приду. Эти меры необходимо принять ради безопасности Маргариты и тех из вас, кто в данное время находится во Франции. Умоляю, считай эти меры моей последней волей. Я назначаю де Батцу свидание у часовни возле парка замка д’Ор. Он поможет мне спасти дофина, а если, по счастливой случайности, поможет спастись и мне самому, то я буду в семи милях от Ле-Портеля и могу добраться до морского берега по льду реки Льян. Но Маргариту я доверяю тебе, Фоукс. Если бы только я знал, что эти дьяволы не подвергнут ее опасности! Ее же умоляю немедленно по прочтении этого письма отправиться в Кале. Я не приказываю, а только умоляю. Знаю, ты, Фоукс, не покинешь ее, что бы она ни захотела делать. Да благословит вас обоих Господь!».

Голос Маргариты замер в тишине. Все, что им пришлось перестрадать в последние десять дней, снова поднялось со дна при чтении этого письма.

— Будем надеяться, леди Блейкни, вам удастся выбраться из Парижа, — сказал сэр Эндрю после короткого молчания.

— Перси не удаляет меня пока, — вставила она с грустной улыбкой.

— Он не может принудить вас к этому, леди Блейкни, вы не член Лиги.

— О, конечно, я тоже ее член! — твердо сказала она. — И я поклялась повиноваться вождю, как и все вы. Я поеду, как он просит, а вы, сэр Эндрю?

— Мне приказано не покидать вас. Это — легкая задача.

— Вы знаете, где находится замок д’Ор? — спросила она.

— О да, мы все знаем его! Владелец его бежал при первых вспышках революции, оставив в нем какого-то идиота в качестве управляющего. Парк совсем заброшен, а замок и часовня в прилегающем лесу часто служили нам убежищем.

— Но дофина там нет? — спросила Маргарита.

— Нет. Согласно первому письму Блейкни, которое вы передали мне десять дней назад, Тони должен был сегодня отвезти его величество в Голландию.

— Но для чего же тогда это письмо к де Батцу, — удивилась Маргарита.

— Тут я становлюсь в тупик! Но я передам его немедленно, только мне не хочется оставлять вас одну. Разрешите мне сначала увезти вас из Парижа, мы успеем сделать это до рассвета. Старый Люкас даст вам повозку, к полудню мы доберемся до Сен-Жермена, и тогда я могу вернуться и передать де Батцу письмо. Я знаю, на ферме Ашара вы будете в безопасности, пока я не вернусь.

— Я сделаю то, что вы сочтете за лучшее, — просто сказала Маргарита. — Через десять минут я буду готова, сэр Эндрю, пока вы распорядитесь насчет повозки.

Фоукс немедленно повиновался ей.

Спускаясь через четверть часа по лестнице, совсем готовая к отъезду, Маргарита застала сэра Эндрю разговаривающим с офицером парижской гвардии, а перед повозкой стояли два солдата того же полка.

— Случилось именно то, чего я опасался, леди Блейкни, — заговорил Фоукс, быстро подходя к ней. — Этого человека прислали сторожить вас. Ему известно только, что он должен конвоировать вас на улицу Сент-Анн и передать вас там агенту Комитета общественного спасения, гражданину Шовелену.

От внимания сэра Эндрю не ускользнула радость, мгновенно озарившая бледное лицо Маргариты: теперь сама судьба соединяла ее с любимым мужем. С ее души был снят тяжелый гнет. Через минуту Фоукс заговорил торопливым шепотом:

— Я сейчас же разыщу де Батца, а затем отправлюсь на север и передам всем членам Лиги приказание Перси. Что касается «Мечты», то все будет сделано, как пишет Перси. Сам я сухим путем доберусь до Ле-Портеля и, если не получу известий о вас, не спеша стану двигаться к замку д’Ор. Это все, что я могу сделать. Постарайтесь сообщить это Перси или вашему брату. Я убежден, что поступлю правильно, так как все время буду иметь вас в виду и стану готовиться к вашему спасению, как просил Блейкни. Да благословит вас Бог, леди Блейкни, и да сохранит Он Рыцаря Алого Первоцвета!

Сэр Эндрю поцеловал руку Маргариты, и она сделала офицеру знак, что готова ехать. На улице ее ждала наемная карета, к которой она и направилась твердым шагом.