Приложение 1

Выписки из исповедальной книги церкви села Кочаки

[1247]

. Записи об исповеди Л. Н. Толстого и его семьи с 1869 по 1905 г.

Архив церкви села Кочаки. Из просмотра книг записей исповеди с 1823 по 1917 г. выяснено следующее:

1) 1869 г. Л. Н. Толстой, С. А. Толстая и Т. А. Ергольская (тетка Л. Н.) были на исповеди. См. стр. 22.

2) 1870 г. отмечено: Л. Н. Толстой не был один год по отлучке. С. А. Толстая и Ергольская Т. А. были. Стр. 20.

3) 1872 г. Л. Н. Толстой, С. А. и дети С. Л. и Т. Л. Толстые были у исповеди. Стр. 24.

4) 1874 г. Л. Н. и С. А. Толстые и дети Сергей, Татьяна, Илья и Лев Львовичи были у исповеди. Стр. 24.

5) 1877 г. Стр. 18; 1878 г. стр. 25; 1879 г. стр. 24; отмечено: Л. Н. и С. А. Толстые и дети Сергей, Татьяна, Илья, Лев Львовичи были на исповеди.

6) Книга № 1. 1880–1881 гг. Л. Н. и С. А. Толстые и дети Сергей, Татьяна, Илья, Лев и Мария Львовичи были у исповеди. Стр. 24.

7) 1884 г. Отметка: вся семья не была у исповеди. Стр. 24.

8) Последующие отметки с 1885–1898 гг.: не были у исповеди по отлучке.

9) 1901 г. отмечено: Л. Н. Толстой не был по отлучке 20 лет, С. А. 10 лет. Стр. 37. Книга 1.

10) 1902–1903 гг. Книга № 1. Л. Н. и С. А. Толстые не были на исповеди по отлучке. Стр. 71 и стр. 105.

11) 1904 г. Отмечено: Л. Н. Толстой отлучен от церкви, С. А. и Андр. Л. были на исповеди. Стр. 141.

12) 1905 г. Л. Н. Толстой не был по отлучке. С. А. и Андр. Льв. были. Стр. 181.

Выписки из книги записей исповеди, хранившихся ранее в церкви с. Кочаки, сделаны научно-технической сотрудницей Музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» Володичевой А. Н. 24.II.1941 г.

ОР ГМТ. Ф. 1. № 39748. Машинописная копия. Нумерация листов отсутствует.

 

Приложение 2

Выписки из исповедальной книги церкви Знамения Пресвятой Богородицы в Зубове

[1248]

. Записи об исповеди Л. Н. Толстого и его семьи с 1882 по 1894 г.

Выпись из исповедальной книги церкви Знамения, бл[из] Девичьего поля, Пречистенского сорока в Москве

В 1882 году дома графа Толстого в приходе ц[еркви] Знамения нет.

За 1883 год исповедальных ведомостей не сохранилось.

В 1884 году в испов[едной] ведом[ости] записано: Граф Лев Николаевич Толстой 52 л., его жена Софья Андреевна 39 л., дети их Мария 13 л. и Лев 15 у исповеди и причастия были.

1885 г. гр. Лев Николаевич Толстой 53 л., его жена: Софья Андреевна 40 л., дети их: Мария 14 л. и Лев 16 л.

1886 г. Графиня Софья Андреевна Толстая 40, дети ея: Мария 15 л., Лев 17 л.

1887 г. графиня Софья Андреевна Толстая 41 г., дети ея: Мария 15 л., Андрей 9 лет и Михаил 7 л.

1888 г. графиня Софья Андреевна Толстая 41 л., дети ея: Андрей 10 и Михаил 8 л.

1889 г. графиня Софья Андреевна Толстая 41 л., дети ея: Андрей 11 л. и Михаил 8 л.

1890 г. Записей об исповеди Толстых нет.

1891 г.

1892 г. графиня Софья Андреевна Толстая, дети ея: Андрей 14 л., Михаил 13 л.

1893 г. гр. Андрей Львович Толстой 15 л., гр. Михаил Львович Толстой 14.

1894 г. Графиня Софья Андреевна Толстая 49 л., граф Андрей Львович 16 л., гр. Михаил Львович 15 л. и гр. Александра Львовна 10 л.

ОРГМТ. Ф. 1. № 39627. Л. 1–2. Рукописная копия.

 

Приложение 3

Письмо К. П. Победоносцева Е. М. Феоктистову по поводу возможности издания «Крейцеровой сонаты» Л. Н. Толстого

6 февраля 1890 г.

Что сказать вам, почтеннейший Евгений Михайлович? Прочел я первые две тетради: тошно становилось – мерзко до циничности показалось. Потом стал читать еще (сразу все читать душа болит), и мысль стала проясняться. Только в три приема прочел все – и задумался…

Да, надо сказать – ведь все, что тут писано, – правда, как в зеркале, хотя я написал бы то же самое совсем иначе, а так, как у него написано, хоть и зеркало, но с пузырем – и от этого кривит. Правда, говорит автор от лица человека больного, раздраженного, проникнутого ненавистью к тому, от чего он пострадал, но все чувствуют, что идея принадлежит автору. И бросается в глаза сплошь почти отрицание. Положительного идеала автор почти не выставляет, хотя изредка показывает его проблесками. В начале купец понимает о таинстве, но лицо этого купца двоится, ибо он представлен циником кунавинского разгула. Правда, сам Познышев в одном месте говорит: иное дело если смотреть на брак как на таинство, да кто нынче так смотрит? Правда, в конце видим что-то похожее на раскаяние, как будто Познышев хочет сказать: я виноват. (И подлинно в сущности он виноват во всем, хотя все больше свалено на несчастную жену, которая, может быть, только нежничала с Трухачевским, и от мужа зависело только пожалеть ее и вовремя остановить – не свирепым укором, а ласкою.) Итак, независимо от правды фактической, явная фальшь в концепции автора относительно идеи.

Все это так. «Е pur si muove!» [ «А все-таки она вертится!»] И все-таки правда, правда в этом негодовании, с которым автор относится к обществу и его быту, узаконяющему разврат в браке.

Произведение могучее. И когда я спрашиваю себя, следует ли запретить его во имя нравственности, я не в силах ответить да. Оболживит меня общий голос людей, дорожащих идеалом, которые, прочтя вещь негласно, скажут: а ведь это правда. Запретить во имя приличия – будет некоторое лицемерие. Притом запрещение, как вы знаете, не достигает цели в наше время. Невозможно же никоим способом карать за сообщение и чтение повести гр. Толстого.

Знаю, что это чтение никого не исправит, что во многих читателях оно достигнет противоположной цели, усугубив еще ту двойственность – негодование на похоть и казнь – с продолжением похоти и зла, раздутого идеала с мерзкою действительностью в жизни. И не разделяю мнение тех, кои готовы возвесть эту повесть на степень какого-то евангелия идеальной нравственности. Тем не менее думаю, что нельзя удержать это зеркало под спудом.

Но думаю, что необходимо, во имя самых основных требований приличия общественного, потребовать некоторых изменений в тексте. Нельзя забыть, что эта вещь будет в руках у всех – у юношей и девиц, и будет громко читаться.

Публичного ее чтения ни в коем случае допустить нельзя. Есть слова и фразы положительно невозможные в печати. Я отметил их на поле словом: нельзя. Таковы, напр., фразы о предохранительном клапане. И к чему это? Неужели этим дорожит автор?

Затем – не согласится ли Толстой (или Кузминский – неужели он не поймет?) совсем выпустить XI главу о медовом месяце? Тут есть и фразы скверные и совсем отчаянные рассуждения о продолжении рода человеческого и о воздержании от деторождения. Это нехорошо и фальшиво. Притом невольно думается, что эти рассуждения сходятся с гнусною практикой многих сектантов – и шекеров, и федосьевцев, и скопцов, коих вероучение, быв идеализировано (а ведь к идеализации все способы – даже самый разврат), сводится к тем же рассуждениям. Между тем известно, что в действительности с этой идеализацией уживается и таится под нею самый скотский разврат. Увы! как гр. Толстой, подобно всем сектантам, забывает слово св. писания: «всяк человек есть ложь». И потому истинную правду и истинный идеал человек должен искать не в своем чувстве и сознании, а вне себя и над собою…

Наконец, мне представляется неприличным выписывать в эпиграфе словесный текст Евангелия. Пусть бы обозначил хоть правильно цитату: Ев. Мат., V, 28, XIX. А настоящим, не ложным и не надутым эпиграфом к повести была бы пословица: «нечего на зеркало пенять, когда рожа крива».

Первое издание документа: Толстый Л. Н. Полное собрание сочинений (юбилейное издание). М, 1928–1958. Т. 27. С. 593–594.

 

Приложение 4

Л. Н. Толстой и В. Г. Чертков

Здесь помещены три важных документа, о которых подробно идет речь в тексте диссертации.

I. Письмо А. П. Сергеенко Д. П. Маковицкому.

«5/18 марта 1907 г.

Дорогой Душан Петрович.

Давно хотел вам написать, но за делами, которых у нас здесь хоть отбавляй, так завертелся, что как-то все не оказывалось времени. Хотелось же вам написать подробное письмо о своей жизни, работе, путешествии. Однако надеюсь, что исполню это желание.

Теперь же пишу вам по поручению Вл[адимира] Гр[игорьеви]ча и не могу не прибавить, что очень сожалею, что только о деле и могу вам написать. Дело это касается не так давно полученного Вл[адимиром] Гр[игорьеви]чем через Павла Ив[анови]ча от Шкарвана французского письма Л[ьва] Н[иколаеви]ча к Сабатье. Прямо из Ясной это письмо Вл[адимиром] Гр[игорьеви]чем не было получено. И вот по этому-то поводу он и просил меня написать. Написал бы он вам сам, но у него на руках столько еще другой работы и писем, что он сам со всем просто не может справиться и он очень извиняется перед вами, что ему приходится к вам обращаться не лично, а через других.

Вы, должно быть, знаете, Душ[ан] Петров[ич], что уже давно Вл[адимир] Григорьевич] уговорился со Львом Николаевичем] относительно того, чтобы все, написанное Л[ьвом] Н[иколаеви]чем, прежде чем отдаваться в печать, посылалось Вл[адимиру] Гр[игорьеви]чу? Ввиду этого соглашения со Львом Николаевичем] В[ладимир] Григорьевич] мог войти в сношения с некоторыми журнальными агентами, обязавшимися быть посредниками для переводов новых статей Л[ьва] Н[иколаеви]ча на все иностранные языки, и также для единовременного их выхода во всех странах. По мнению же Вл[адимира] Гр[игорьеви]ча, это может иметь большое значение. В этом случае новая статья становится как бы вопросом дня, об ней везде пишется, говорится, и, главное, ее читает в газетах и журналах та публика, которая иначе ее в другом месте никогда бы не прочла. – Одно из непременных условий этого соглашения то, чтобы первое появление в печати новых статей Л[ьва] Н[иколаеви]ча было бы не иначе, как у этих посредников, так как в противном случае заграничная пресса уже не будет принимать от них этих статей, и из этого получится то, что их уже никогда не прочтут сотни и сотни тысяч людей.

И вот с прекраснейшим письмом к Сабатье именно так и вышло. Получив с него копию лишь после того, как оно было напечатано во Франции самим Сабатье, да, может быть, и еще где-нибудь, В[ладимир] Григорьевич] уже не мог ни позаботиться о переводах его, ни сговориться относительно его единовременного выхода в разных странах, и оно уже навсегда потеряно для громадной массы читателей. И все это произошло, по мнению Вл[адимира] Гр[игорьеви]ча, от того, что окружающими Л[ьва] Н[иколаеви]ча не исполняется неоднократно ясно выраженное самим Л[ьвом] Н[иколаеви]чем желание, чтобы копии со всех его новых произведений, статей и писем прежде всего посылались Вл[адимиру] Гр[игорьеви]чу. В данном случае желание это не было исполнено по отношению к письму Сабатье, и В[ладимир] Григорьевич] думает, что не ошибается, решаясь предполагать, что невольной причиной происшедшего были вы, Душан Петрович, послав это письмо вашему другу Шкарвану; и очень жалеет, что в свою бытность в Ясной совершенно забыл лично с вами объясниться, почему никак нельзя в интересах общего дела посылать Шкарвану новые, еще не появившиеся в печати статьи Л[ьва] Н[иколаеви]ча, не списавшись предварительно об этом с В[ладимиром] Г[ригорьеви]чем.

Вл[адимир] Гр[игорьевич] очень просит вас понять, что все сказанное вытекает исключительно из его желания возможно большего распространения сочинений Л[ьва] Н[иколаеви]ча и никак не есть излишний педантизм с его стороны. И он очень надеется, Душан Петрович, что на будущее время вы будете ему в этом уже только помощник. Не так ли?

Я рассказал здесь о ваших записках, которые вы ежедневно ведете. Вл[адимир] Гр[игорьевич] продолжает быть ими очень заинтересован и думает, что они имеют большое значение. Ввиду же того, что у вас их уже накопилось много и вы для их хранения часть отослали в Венгрию, а часть, кажется, еще куда-то, – что по мнению Вл[адимира] Гр[игорьеви]ча, очень небезопасно для их целости, – он хотел бы вам предложить присылать их просто сюда, в несгораемый домик. Если же вы захотели бы, чтобы их не читали, то вам было бы достаточно написать об этом, чтобы их уже никто никогда не раскрывал. Они были бы спрятаны в ящик и заперты.

Ну желаю вам от души всего хорошего. Все шлют вам искренний привет.

Очень любящий вас А. Сергеенко».

РГАЛИ. Ф. 508. Оп. 1. Д. 215. Письма разных лиц. 1904–1910. 5/18 марта 1907 г. Рукописная копия. Л. 10–11.

II. Толстая А. Л. Письмо В. Г. Черткову по поводу подготовки завещания Л. Н. Толстого.

11 окт[ября] [19]Lev Tolstoj als theologischer Denker und Kirchenkritiker. Proektbeschrieb und Forschungsplan / George M., Herlth J., Schmid U. / Universitäten Bern; Freiburg; St. Gallen, 2009. S. 12 (рукопись).
09 г.

«Дорогой Владимир Григорьевич,

Вчера послала вам паспорт и Диме. Удалось выхлопотать в один день. Должны вы мне за него 15 р. 75 к. Теперь о другом:

1) Спасибо за дневник, посылаю то немногое, что есть, буду продолжать по мере возможности.

2) Не можете ли вы прислать полную, со всеми вставками, статью “Конгресс мира”. Папа нынче ее спрашивал, а она у нас не полная. Если можно, сделайте это скорее.

3) Все еще спрашивал статью, прочтенную учителям, забыв про то, что он, не сказав мне ни слова, отдал ее Ив[ану] Ив[ановичу], если вы имеете ее, то пришлите.

4) (Самое важное) На днях много думала о завещании отца, и пришло в голову, особенно после разговора с Пав[лом] Ив[ановичем] Бирюковым, что лучше было бы написать такое завещание и закрепить его подписями свидетелей, объявить сыновьям при жизни о своем желании и воле. Дня три тому назад я говорила об этом с папа. Я сказала ему, что была у Муравьева, что Мур[авьев] сказал, что завещание папа недействительно, и что, по моему мнению, следовало бы сделать. На мои слова о недействительности завещания он сказал: ну что же, это можно сделать, можно в Туле. Об остальном сказал, что подумает, а что это хорошо в том отношении, что если он объявит о своем желании при жизни, это не будет так, как будто он подозревает детей, что они не исполнят его воли, если же после смерти окажется такая бумага, то сыновья, Сережа, например, будут оскорблены, что отец подумал, что они не исполнят его воли без нотариальной бумаги. Из разговора с отцом вынесла впечатление, что он исполнит все, что нужно. Теперь думайте и решайте вы, как лучше. Нельзя ли поднять речь о всех сочинениях? [фраза подчеркнута синим карандашом. – Свящ. Г. Ореханов]. Прошу вас, не медлите. Когда приедет Таня, будет много труднее, а может быть, и совсем невозможно что-либо устроить [фраза на полях с обеих сторон очерчена красным карандашом. – Свящ. Г. Ореханов].

Посылаю письма, какие есть. Отец здоров, пишет II разговор, многое переправил.

До свиданья. Поклон всем, кто меня помнит. А[лександра] Т[олстая].

P. S. Свидетелями хорошо бы взять Дунаева, Гольденвейзера и Никитина. Все трое довольно близки и имеют общественное положение. А[лександра] Т[олстая]».

ОР ГМТ. Ф. 60 (В. Г. Чертков). Оп. 2. № 62 440 Б. 11 октября 1909 г. Рукописный подлинник. Нумерация листов отсутствует.

III. Толстая А. Л. Письмо В. Г. Черткову по поводу подготовки завещания Л. Н. Толстого.

Надпись на конверте: «Письмо Ал[ександры] Львовны Толстой к В. Г. Черткову. 27 Окт[ября] 1909 г. О завещании. Очень важное».

«Владимир Григорьевич, хотя Страхов и передает вам все дело, считаю нужным еще более подробно изложить вам свое мнение.

Разглашать дело никоим образом нельзя. Если семья узнает об этом, то последние дни отца будут мучением. Вспомните историю Стокгольма: истерику, морфий, бросание на пол и т. п., не ручаюсь даже и за то, что не потребуют бумагу назад и не разорвут ее. Разглашение немыслимо. С этим согласен Л[ев] Н[иколаевич].

И отец и я считаем Сережу с его карточной игрой очень ненадежным.

Таня же как-то на мой вопрос о том, будет ли она пользоваться сочинениями, сказала: «с какой же стати я буду отказываться от денег, кот[орые] пойдут братьям на кутежи, лучше взять и на них сделать доброе дело». Остаюсь одна я. Решайте вы все, друзья, можете ли вы доверить мне это, такой великой важности дело. Я вижу только этот один выход и поэтому возьмусь за это (и знаю, что вы не пожалеете, что доверились мне), хотя много тяжелого придется пережить. Я, самая младшая, менее всех в семье любимая, и вдруг мне поручили такое дело, через меня вырвали эти деньги у семьи! Меня возненавидят, это наверное. Но все равно, я этого не боюсь. После смерти отца единственно, что останется для меня дорогого, это его мысли. Так решайте же, но только поскорее и в праздник, чтобы приезд Гольденвейзера не возбудил подозрения. Всякие завещания и обещания приеду подписать, если это нужно. Любящая вас А. Толстая».

ОР ГМТ. Ф. 60 (В. Г. Чертков). Оп. 2. № 62 441 Б. 27 октября 1909 г. Рукописный подлинник. Нумерация листов отсутствует.

 

Приложение 5

Краткая биография В. Г. Черткова после революции 1917 г.

События жизни В. Черткова до смерти Л. Н. Толстого нашли достаточно подробное отражение в данной работе, поэтому здесь помещается только материал, имеющий отношение к периоду жизни В. Г. Черткова после революции 1917 г. После большевистского переворота его квартира в Газетном переулке (дом 12) стала центром движения по подготовке полного собрания сочинений Л. Н. Толстого и местом сбора правозащитников-антимилитаристов, здесь располагались «Общество истинной свободы» (одна из первых в России правозащитных организаций), «Московское вегетарианское общество» и «Издательское общество друзей Толстого». Характерно, что сам В. Г. Чертков определял суть своей миссии после революции следующим образом: «Мне, совершенно независимо от моих личных желаний и предпочтений, достались на долю три весьма ответственных общественных дела, настолько связанных между собою, что разъединить их в моей душе я не могу. Одно дело – заступничество за преследуемых за совесть и помощь им. Другое дело – служение некоторому взаимному общению между людьми, близкими по духу, и совместное с ними усиление того хорошего, что мы в себе сознаем. Третье дело – работа по распространению среди человечества писаний Толстого. Последнее было бы в моих глазах чисто механическим, мертвым занятием, если бы оно не составляло одного неразрывного целого с первыми двумя делами» (РГАЛИ. Ф. 552. Оп. 1. Д. 2950. Биография В. Г. Черткова. Л. 4). В период с 1917 по 1922 г. В. Г. Чертков печатает многочисленные статьи в журналах «Голос Толстого и единение», «Истинная свобода», «Обновление жизни». В конце 1918 г. В. Чертков был избран председателем созданного им «Объединенного совета религиозных общин и групп» (ОСРОГ), просуществовавшего до 1922 г., когда ОСРОГ. был ликвидирован, а В. Г. Чертков стал кандидатом на высылку за границу. ОСРОГ. – организация, объединявшая действия шести внецерковных групп: менонитов, баптистов, евангельских христиан, адвентистов, трезвенников и членов «Общества истинной свободы». Представляется справедливым указание В. Н. Черепицы на то, что большевики, учитывая нестабильность своей власти на местах, пытались в определенный момент использовать ОСРОГ. в качестве альтернативы «тихоновской» Церкви. В декабре 1918 г. состоялась встреча В. Г. Черткова с В. И. Лениным (РГАЛИ. Ф. 552. Оп. 1. Д. 2921. 1934. Различные материалы к 80-летнему юбилею В. Г. Черткова, в том числе биографические очерки. Л. 5). Есть сведения, что благодаря ходатайствам Черткова удалось спасти от расстрела многих людей, а декрет СНК от 4 января 1919 г. «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям» был подготовлен и издан благодаря его деятельности и при его непосредственном участии и возлагал на ОСРОГ. обязанность давать экспертные заключения о возможности освобождения тех или иных лиц от военной службы (Черепица В. Н. Счастье жить для других. Западнобелорусские последователи религиозно-философского учения Л. Н. Толстого. 1921–1939 гг. Гродно, 2007. С. 38–39). Известны сохранившиеся по следственным делам архива ФСБ выдержки из сообщений осведомителей о выступлениях В. Г. Черткова (1920–1922) против новой власти, в которых он говорил о том, что «крестьянство насилуется кучкой народа, пропитанной западными идеями Карла Маркса, что довело его до отчаяния <…> единственный выход для крестьянства – это стряхнуть со своих плеч теперешнее правительство <…> Советская власть – кровавое насилие над партиями и национальностями <…> единственный способ борьбы с теперешней властью – отказ подчиниться ей <…> гражданская война, последовавшая вслед за окончанием европейской, – результат неверия в Бога <…> заткнут рот всем, а иначе Соввласть и трех дней не продержалась бы <…> назвал правительство палачами и сказал, что все, кто служат этому правительству, также палачи <…> усиленно проповедовал на тему, что единственный работник – крестьянин, остальные все – шкурники, не исключая и правителей, едущих на его шее <…> теперешние коммунисты – банда, захватившая власть, заставляющая себя защищать от посягательства на нее других» (Шенталинский В. Донос на Сократа // Новый мир. 1996. № 11. С. 179–180). В декабре 1922 г. В. Г. Чертков был вызван на Лубянку, где, по свидетельству следственного дела, вел себя вызывающе, отказался отвечать на вопросы и дать подписку о невыезде, сопроводив отказ следующим объяснением: «На предъявленное мне предложение дать подписку о невыезде и явке по первому требованию властей я отвечаю, что, как не признаю по своим убеждениям никакой власти, в том числе и Советской, я никаких обязательств дать не могу и потому предложенную мне подписку подписать отказываюсь, но добавляю, что уезжать и вообще скрываться от власти я не собираюсь и не буду» (Там же. С. 181). 22 декабря после нового допроса В. Г. Чертков записал в протоколе: «Не признавая по своим религиозным убеждениям никакой насильственной государственной власти, не смотрю на этот так называемый “протокол” как на официальную бумагу, которую я был бы обязан подписать. Если же подписываю ее, то только как простое заявление, которое может устранить ненужные недоразумения» (Там же). Результатом этих допросов было предложение выслать В. Г. Черткова за пределы РСФСР. 27 декабря 1922 г. Комиссия НКВД по административным высылкам принимает решение о высылке В. Г. Черткова в Германию на три года «за антисоветскую деятельность, выразившуюся в резкой критике советской власти и агитации против службы в Красной Армии» (ЦА ФСБ РФ. [Письмо в ПСТГУ от 10 ноября 2008 г. по поводу информации в ЦА ФСБ РФ о В. Г. Черткове и А. Л. Толстой]. Л. 2). В начале 1923 г. в ответ на требование явиться в ГПУ он написал следующее: «Получив повестку Секретного отдела ГПУ, предлагающую мне явиться к Вам для дачи показаний по делу № 16655, я на этот раз нахожусь вынужденным сообщить Вам, что, отрицая по моим религиозным убеждениям всякое насилие, я не могу являться ни в какие государственные учреждения для дачи каких-либо “показаний”. Если, получив недавно подобную же повестку, я пришел к Вам 22 декабря, то никак не для дачи показаний, от которых, как Вам известно, я, по существу, и воздержался, а единственно потому, что, заявив перед этим просьбу о возвращении мне взятых у меня при обыске бумаг, я надеялся, что приглашаюсь, собственно, для получения обратно этих бумаг. Убедившись же в настоящее время в том, что от меня действительно ожидается дача показаний, я должен по указанной причине определенно отказаться от исполнения Вашего желания, ибо, добровольно являясь в Ваше учреждение для такой цели, я сам себя поставил бы в фальшивое и стеснительное для себя положение. Но могу, так же как и раньше при подобных же обстоятельствах, прибавить, что если я в состоянии личным объяснением предупредить возникновение каких-либо нежелательных недоразумений или усложнений, то готов для этой цели принять Вас для частной беседы у меня на дому» (Шенталинский В. Донос на Сократа // Новый мир. 1996. № 11. С. 182). Этот тон, столь характерный для В. Черткова, но совершенно немыслимый в новую историческую эпоху, объясняется, по всей видимости, тем обстоятельством, что к этому моменту представители власти уже получили серьезное предупреждение от первого заместителя наркома иностранных дел Литвинова о «сильной агитации», особенно в Англии, – В. Чертков был известным всему миру антимилитаристом и правозащитником, имевшим обширные и влиятельные связи. По решению Особой комиссии ВЦИК по уголовным делам от 18 января 1923 г. было постановлено сначала заменить высылку В. Черткова за границу высылкой в Крым, но вскоре и это решение было отменено. Определяющее значение, вероятно, имело заступничество В. Д. Бонч-Бруевича, А. В. Луначарского и П. Г. Смидовича. Однако этот факт вовсе не свидетельствует о идеологической близости В. Г. Черткова к большевикам – сравнительно недавно было опубликовано частное письмо В. Г. Черткова к В. Д. Бонч-Бруевичу, в котором первый прямо указывает своему бывшему сотруднику по делу переселения духоборов, что они «стоят на совершенно противоположных полюсах», и поясняет, в чем главная причина их расхождения: материализм и насилие, следствием которого являются зло и несправедливость, заставляющие страдать миллионы людей (см.: Из бумаг В. Г. Черткова и его современников / Вступ. статья, публ. и примеч. А. Д. Романенко // Филологические записки: Вест. литературоведения и языкознания / Воронежский государственный университет. Вып. 21. Воронеж, 2004. С. 235–236).

 

Приложение 6

Краткая биография А. Л. Толстой после революции 1917 г.

Как подробно указывалось в основном тексте работы, А. Л. Толстая (1884–1979), младшая дочь Л. Н. Толстого, – единственный член его семьи, обозначенный в завещании писателя, активная участница трагических событий 1910 г. в Ясной Поляне и Астапове.

После революции 1917 г. А. Л. Толстая предпринимает энергичные попытки сохранить рукописи отца и издать их. Первый директор музея «Ясная Поляна». Пять раз подвергалась арестам, находилась в заключении в Бутырской тюрьме и в лагере на территории Новоспасского монастыря. С 1929 г. в эмиграции, сначала в Японии, затем, с 1931 г., проживала в США. Решение покинуть Советскую Россию со стороны А. Л. Толстой было твердым и осознанным. В 1930 г. в письме сестре Т. Л. Толстой из Японии она отмечала: «Если я вернусь в Россию, я могу только в Соловки и под расстрел. Не служить им в СССР нельзя, а служить я не могу, лучше смерть. Я последний год всю совесть растеряла» (Неизвестная Александра Толстая. М., 2001. С. 48). В 1939 г. основала (по образцу европейского «Комитета помощи русским людям») Толстовский фонд в г. Вэлли-Коттедж (шт. Нью-Джерси, США; официальный сайт фонда: URL: http://www.tolstoyfoundation. org/heritageindex.html). Активными участниками деятельности фонда и его спонсорами были композитор и пианист С. Рахманинов, авиатор И. Сикорский, давняя знакомая А. Л. Толстой Т. Шауфус, последний русский посол в Америке Б. Бахметьев, авиатор Б. Сергиевский, профессор

М. Ростовцев, гр. С. Панина и др. В течение 40 лет А. Л. Толстая выполняла обязанности председателя фонда и своей деятельностью в значительной степени способствовала облегчению размещения в США и даже выживанию в сложных послевоенных условиях большого количества эмигрантов разных национальностей (точной цифры тех, кому фондом была оказана помощь, пока не существует; справочник «Незабытые могилы» Отдела русского зарубежья РГБ называет цифру в 25 тыс. человек (см.: Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917–2001 в шести томах / Сост. В. Н. Чуваков. Т. 6. Кн. 2. Скр – Ф. М., 2006. С. 412). Толстовский фонд стал одной из самых значительных благотворительных организаций в США и свою деятельность координировал с различными церковными организациями, что дало возможность открыть в США, Южной Америке и Европе ряд благотворительных центров. Кроме того, в 1941 г. А. Л. Толстая явилась основательницей сельскохозяйственной фермы Reed Farm в 36 милях от Нью-Йорка, получив в виде донорской помощи участок земли площадью 70 акров (30 гектаров) от бывшей владелицы М. С. Харкнесс. С 1968 г. при ферме также организуются летние лагеря для нуждающихся детей. Активная антибольшевистская деятельность А. Л. Толстой в США (лекции, выступления по радио и т. д.) привела к появлению в «Правде» 21 сентября 1948 г. «Протеста членов семьи Л. Н. Толстого против шпионской деятельности изменницы Родины А. Толстой в Америке», в качестве «письма в редакцию» инспирированного под принуждением власти. Деятельность А. Л. Толстой была отмечена практически всеми самыми значимыми наградами США. В 1957 г. основала при Толстовском фонде церковь во имя прп. Сергия Радонежского, которая стала важным центром духовной жизни фонда. Скончалась 26 сентября 1979 г. Отпевание А. Л. Толстой в 1979 г. совершал Первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет (Вознесенский). Похоронена на монастырском кладбище в Новом Дивееве. (Spring Valley, NY)

 

Приложение 7

Письмо митрополита Антония (Вадковского) графине С. А. Толстой в Крым по поводу болезни Л. Н. Толстого

11 февраля 1902 г.

Многоуважаемая графиня!

Пишу Вам настоящие строки, как и в прошлом году, движимый непреодолимым внутренним побуждением. Душа моя болит о муже Вашем, графе Льве Николаевиче. Возраст его уже старческий. Упорная болезнь видимо для всех ослабляет его силы. И не один раз уже разносились настойчивые слухи о его смерти. Правда, жизнь каждого из нас в руках Божиих, и Господь силен совершенно исцелить графа и дать ему жизнь еще на несколько лет. И дай Бог, чтобы проявилась над ним такая великая милость. Но Божии определения неведомы для нас. И кто знает? Быть может, Господь уже повелел ангелу смерти чрез несколько дней или недель отозвать его от среды живых.

Вот тут-то и кроется источник моей сердечной о нем боли. Граф разорвал свой союз с Церковию, отрекся от веры во Христа, как Бога, лишив тем душу свою светлого источника жизни и порвав те крепкие родственные узы, которые связывали его с любимым им многострадальным народом русским. Без Христа, что без солнца. Нет жизни без солнца, нет жизни без Христа. И кажется мне теперь граф без этой жизни Христовой, без союза с народом христолюбивым, таким несчастным, одиноким… [отточие документа. – Свящ. Г. Ореханов] с холодом в душе и страданием!.. Тяжело в таком духовном одиночестве стоять с глазу на глаз пред лицом смерти!

Неужели, графиня, не употребите Вы всех сил своих, всей любви своей к тому, чтобы воротить ко Христу горячо любимого Вами, всю жизнь лелеянного, мужа Вашего? Неужели допустите умереть ему без примирения с Церковию, без напутствования Таинственною трапезою тела и крови Христовых, дающего верующей душе мир, радость и жизнь? О, графиня! Умолите графа, убедите, упросите сделать это! Его примирение с Церковию будет праздником светлым для всей Русской земли, всего народа русского, православного, радостью на небе и на земле. Граф любит народ русский, в вере народной долго искал укрепления и для своей колеблющейся веры, но, к сожалению и великому несчастию, не сумел найти его. Но сотвори, Господи, богатую милость свою над ним, помоги ему и укрепи его хотя пред смертью объединиться в своей вере с верою православного русского народа! Тяжело умирать одинокому, от жизни народной и веры святой оторвавшемуся! Но и любящим графа тяжело не увидеть его с Церковию примирившегося, в святой вере во Христа с ними объединенного! Умолите же его, добрая графиня, воротиться ко Христу, к жизни и радости в Нем, и к Церкви Его святой! Сделайте светлый праздник для всей святой Русской земли! Помоги Вам в этом Сам Господь, и пошли Вам и графу радость святую, никем неотъемлемую.

С совершенным к Вам почтением Ваш покорный слуга

Антоний, митрополит С.-Петербургский СПб.

ОРГМТ. Ф. 47. № 4021. Л. 1–2 об. Рукописный подлинник.

 

Приложение 8

Запись в дневнике М. С. Сухотина по поводу св. прав. Иоанна Кронштадтского

Не имея прямолинейности и дерзновенности Горького, я тем не менее должен сознаться, что этот «поп Иван» за последнее время повергает меня в недоумение. Помню я, что лет 16 тому назад я б[ыл] в Кронштадте на дому у него. Ума, конечно, заметить я никакого не мог, но он поразил меня своими стальными, полными несокрушимой воли глазами, властительной верой в самого себя и [зачеркнуто «в свое». – Свящ. Г. Ореханов] особое право [слово «особое» переправлено на «особой», а над строкой вписано «манерой, молясь». – Свящ. Г. Ореханов] не просить, а требовать от Бога. Потом видел я его в доме моего тестя бар[она] Боде-Колычева. Сила и настойчивость, проявляемые им в его требованиях, обращенных к Богу (подай Господи!!! подай Господи!!!), меня поразили еще больше, но опять-таки вопрос об уме не пробуждался во мне. Но теперь он произносит такие Слова, за которые другому попу досталось бы на орехи, ибо тут проявляется и недоумие, и невежество в делах веры. Печатать же такого рода Слова ни один редактор не стал бы, [нрзб.] исходи они не от Иоанна Кр[онштадтского]. Недавно он обещал, что скоро наступит светопреставление, забыв слово Христа: не весте дня и часа и т. д. и что сего даже Ангелы не знают. Теперь в Моск[овских] Вед[омостях] от 15 Дек[абря] помещено Слово на день Святителя Спиридона Тримифунтского Чудотворца. Конечно, идет бесшабашная брань Толстого, обвинение в том, что он сеет «неверие ни во что, разврат, пьянство» (sic). Кроме того, о[тец] Иоанн вызывает Толстого и сектантов на следующее испытание. Пусть некоторые из них, «собранные вместе» (?), совершат «одно чудо истинное вроде тех чудес, которые совершали святые, хотя одно – не требую больше: и я поверю им. Пусть они предскажут хотя одно событие, и я поверю им и скажу: да, и на вашей стороне правда». Что же это такое?! Что сказали бы на это наши столпы православия Хомяков, Самарин, Аксаков, если бы были живы?! В какое негодование они бы пришли! Неужели о[тец] Иоанн не знает, что чудеса и прорицания никогда у христиан не могли служить доказательством истинности учения? Симон Волхв творил чудеса, Аполлоний Тианский по воздуху летал, известный в 50 гг. в Москве Иван Яковлевич весьма искусно прорицал. Пусть о[тец] И[оанн] перечтет гл[аву] 16, ст[ихи] 16–18 Деяний Апост[олов], и особенно Мат[фея] 7, 22–23. А у католиков чудес не бывало? А стигматы Св[ятого] Франциска (факт бесспорный – см. книгу Sabatier)? Значит, и на стороне католиков правда? И это говорит столп православия из новых – Иоанн Кр[онштадтский]?!

РГАЛИ. Ф. 508. Оп. 4. Д. 3-12. 1901–1910. Дневники М.С. Сухотина. Д. 3. Л. 78 об. – 80. Рукописный подлинник. Запись от 18 декабря 1901 г.

 

Приложение 9

Письмо митрополита Антония (Вадковского) К. П. Победоносцеву по поводу подготовки синодального акта о Л. Н. Толстом

Многоуважаемый Константин Петрович!

Вчера утром долго беседовал с о. Григорием Петровым, которого нарочно вызвал для беседы по поводу выкинутой им глупости в философском обществе при рассуждении о графе Толстом и по поводу некоторых других его тоже глупостей. За литургией он не читает в ектениях некоторых прошений, которые ему не нравятся и которые не мирятся с его миросозерцанием. О. Григорий еще формирующийся человек, мысли его не перебродили еще и не пришли к мирному, гармоническому течению. Против него начинают сильно вопиять как против толстовца, и некоторые готовы прямо воздвигнуть на него гонение. О. Философ[ов] просил разрешения поднять на о. Григория печатный поход, но я посоветовал пока молчать, пот[ому] что не вижу в нем упорства, и пот[ому] полагаю пока достаточным воздействовать на него путем пастырского попечения и убеждения. По отношению к богослужению с будущего учебного года о. Григорий обещает стать совсем корректным, заблуждения графа Толстого признать, православным христианином его не считает, совершать поминовение в случае его смерти не находит возможным, но рядом с этим благоговеет перед Толстым как перед художником слова и великим писателем. Оттого в его действиях и встречается некая несообразность. В свое оправдание за выходку в философском обществе он указывал на то, что его слова переданы в «России» не точно, что это заседание было совершенно частное и он никак не думал, что появятся о нем печатные отчеты, иначе не выступил бы со своим словом. Но если о. Григорий будет продолжать идти в этом направлении и станет упорствовать, чего пока на словах по крайней мере не обнаруживает, то он может вызвать прямое негодование среди православных и суд над собою своего епископа. На это обстоятельство, возможное при известных условиях, я обратил его внимание.

Теперь в Синоде все пришли к мысли о необходимости обнародования в «Церковных ведомостях» синодального суждения о гр. Толстом. Надо бы поскорее это сделать. Хорошо было бы напечатать в хорошо составленной редакции синодальное суждение о Толстом в № «Церковных ведомостей» будущей субботы, 17 февраля, накануне недели Православия. Это не будет уже суд над мертвым, нам говорят о секретном распоряжении, и не обвинение без выслушивания оправдания, а «предостережение» живому, егда како приведет его Господь к покаянию.

Меня простите за все мои прегрешения вольные и невольные.

Совершенно Вам преданный

Митрополит Антоний

1901

Февраль 11.

Полный текст письма впервые включен в издание: Новые материалы об отлучении Л. Н. Толстого (к 150-летию со дня рождения) / Публ. М. Н. Курова // Вопросы научного атеизма. Академия общественных наук при ЦК КПСС. Институт научного атеизма. Вып. 24. М, 1979. C. 270–271. Архивный подлинник: РГИА. Ф. 797. Оп. 94. Ед. хр. 133. Л. 1–2 об.

 

Приложение 10

Проект отлучения графа Л. Н. Толстого от Церкви. 1901 г.

Ведомо всем, что известный миру писатель Граф Лев Толстой, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, явно пред всеми отрекся от воспитавшей его Православной Церкви и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных церковному верованию и на истребление в умах и сердцах отеческой веры, коею доселе держалась и крепка была Русь Православная. В своих сочинениях и письмах, в громадном количестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах России, он проповедует, с ревностью фанатика и с глумлением, ниспровержение всех догматов Православной Церкви: отвергает Бога, во Святой Троице, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа – Богочеловека, Искупителя и Спасителя, пострадавшего за человеков и Воскресшего из мертвых, отрицает бессеменное зачатие Христа Спасителя и девство до Рождества и по Рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, отрицает все таинства и благодатное в них действие Св. Духа, и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не усумнился подвергнуть глумлению и Величайшее из Таинств, Святую Евхаристию. Все сие проповедует Граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, – и тем, не прикровенно, но явно пред всеми, сознательно и намеренно отлучил уже себя сам от всякого общения с Православною Церковью, которая не может признать его своим членом. Бывшие же попытки к увещеванию его посредством служителей церкви оказались бесплодными, ибо он уклоняется от всякого с ними собеседования. Он уже на конце дней своих, и многие из ближних его, еще хранящих веру, со скорбью и ужасомпомышляют о его кончине. Любовь христианская верующей души дерзает на всякую молитву. Но может ли Православная Церковь провожать такую кончину своими молитвами, в коих должна была бы по установленному чину свидетельствовать, что усопший до последнего издыхания оставался верен православной вере и благоговейному исповеданию Отца и Сына и Святого Духа? От лица церкви такая общественная молитва была бы кощунственной и лживой и служила бы соблазном для православного народа пред гробом того, кто пред лицом всех людей подверг отрицанию и поруганию все верования Православной Церкви. Посему, в предупреждение такого соблазна, Святейший Синод не может разрешить совершение церковного чина поминовения и отпевания Графа Льва Толстого на случай его кончины, если он до того не раскается и не восстановит своего общения с Церковью.

ОР ГМТ. Ф. 1. № 4784. Л. 5–6. Машинопись с рукописной правкой неустановленных лиц.

 

Краткие биографии бывших последователей Л. Н. Толстого св. мч. М. А. Новоселова и Д. А. Хилкова

Новоселов М. А. (1864–1938), св. мч., – в молодости единомышленник Л. Н. Толстого. Принимал участие в пропаганде запрещенных сочинений Толстого и за распространение литографированной статьи «Николай Палкин» в декабре 1887 г. был арестован, но по ходатайству Л. Н. Толстого скоро освобожден. В 1888 г. организовал толстовскую земледельческую колонию в селе Дугино Вышневолоцкого уезда Тверской губернии. В начале 1890-х гг. вместе с Толстым участвовал в организации помощи голодающим, вскоре разорвал с Л. Н. Толстым и его учением и вернулся в Православную Церковь. В 1901 г. опубликовал в журнале «Миссионерское обозрение» «Открытое письмо графу Л. Н. Толстому по поводу его ответа на постановление Святейшего Синода». С 1902 г. – издатель «Религиозно-философской библиотеки». Один из организаторов московского «Кружка ищущих духовного просвещения». В 1912 г. избран почетным членом МДА. Впоследствии известен как ревностный борец за православие. После большевистской революции 1917 г. фактически находился на нелегальном положении. Автор знаменитых «Писем к друзьям» (1922–1927). Неоднократно арестовывался. 17 января 1938 г. приговорен к расстрелу постановлением Вологодского УНКВД; в тот же день расстрелян. В августе 2000 г. причислен к лику святых в чине мучеников на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

Хилков Д. А. (1857–1914) – потомок древнего княжеского рода Хилковых-Ряполовских, после окончания Пажеского корпуса поступил в лейб-гвардии гусарский полк, во время войны 1877–1878 гг. командир казачьей сотни, в 1884 г., после пережитого религиозного переворота, окончательно вышел в отставку. В имении своей матери (село Павловки Сумского уезда Харьковской губернии) продал часть выделенной ему земли крестьянам, а на оставшихся семи десятинах построил хутор и начал хозяйствовать на крестьянский лад. В 1886 г. впервые познакомился с религиозными трактатами Л. Н. Толстого, прочитав французский перевод книги «В чем моя вера?», а в следующем году встретился с писателем и стал его активным последователем. В 1889 г. женился на Ц. В. Винер, но не венчался с ней, а детей, рожденных в этом браке, отказался крестить, вследствие чего они лишались княжеского титула и фамильного состояния. Распространением своих религиозных взглядов Д. А. Хилков способствовал фактическому возникновению в Павловках религиозной секты, примыкавшей по своему характеру к движению младоштундистов. В октябре 1892 г. выслан в Закавказье. 20 октября 1893 г., по прямому указанию императора Александра III, в удовлетворение ходатайства матери Хилкова, княгини Ю. П. Хилковой, у Д. А. Хилкова и его супруги были отняты дети, которые были переданы на воспитание бабушке. Дети были крещены и «24 ноября 1894 г. причислены к дворянскому роду князей Хилковых» (Герашко Л. В. О публицистическом замысле В. Г. Черткова в связи с историей его архива // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1991 год / РАН. Ин-т рус. литературы (Пушкинский Дом). СПб., 1994. С. 313. Примеч. 13). Все меры, предпринятые Л. Н. Толстым и В. Г. Чертковым для возвращения детей родителям, оказались безрезультатными. В апреле 1896 г. Д. А. Хилков был сослан повторно, на этот раз в г. Вейсенштейн Эстляндской губернии. В последний период своей жизни близко сошелся с прот. Н. Чепуриным, который способствовал его возвращению в лоно православия. Погиб в начале Первой мировой войны.

 

Краткие сведения о лицах, упоминающихся в монографии

Алданов М. А. (1886–1957) – химик, писатель, философ, с 1919 г. в эмиграции. Автор ряда произведений, посвященных творчеству и жизни Л. Н. Толстого, самой известной является книга «Загадка Толстого», впервые изданная в Берлине в 1923 г.

Алексий (Лавров-Платонов) (1829–1890) – с 1885 г. на Виленской кафедре, с марта 1886 г. – архиепископ, профессор МДА по кафедре канонического права, активный участник обсуждения вопроса о церковном суде. Осенью 1879 г. в Москве встречался с Л. Н. Толстым по инициативе последнего.

Амвросий (Гренков) (1812–1981), прп., – великий оптинский старец, неоднократно встречался с Л. Н. Толстым, духовник сестры писателя, гр. М. Н. Толстой.

Амвросий (Ключарев) (1821–1901) – с 1882 г. архиепископ Харьковский, один из самых энергичных критиков Л. Н. Толстого. Автор проекта отлучения Л. Н. Толстого от Церкви (1899).

Антоний (Вадковский) (1846–1912) – митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, с 1900 г. первенствующий член Св. Синода. Один из инициаторов издания синодального определения о Л. Н. Толстом.

Антоний (Храповицкий) (1863–1936), митр., – выдающийся русский церковный деятель, в разное время занимал посты ректора Московской и Казанской духовных академий, митрополит Киевский и Галицкий (1917), на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. – один из кандидатов на патриарший престол, впоследствии – глава Русской Православной Церкви за границей. Владыка Антоний (Храповицкий) в конце XIX – начале XX в. был одним из самых известных полемистов против Л. Н. Толстого и выпустил ряд сочинений, содержащих критику практически всех аспектов учения писателя. В 1892 г. встречался в Ясной Поляне с Л. Н. Толстым.

Бердяев Н. А. (1874–1948) – философ, публицист. В 1922 г. выслан из России. Автор ряда работ, посвященных Л. Н. Толстому.

Бирюков П. И. (1860–1931) – публицист и общественный деятель, биограф, друг и последователь Л. Н. Толстого. Родился в дворянской семье, учился в Пажеском корпусе, Морском училище. Окончил гидрографическое отделение Морской академии (1884). Работал в Главной физической обсерватории в Петербурге. С 1893 г. возглавлял основанное Л. Н. Толстым и В. Г. Чертковым издательство «Посредник». В 1895 г. совершил специальную поездку на Кавказ для сбора материалов по истории духоборческого движения. За составленное им воззвание в пользу духоборов «Помогите» был выслан в 1897 г. в Курляндскую губернию. В период с 1898 по 1907 г. в эмиграции, издатель журнала «Свободная мысль» (вышел 21 номер). В дальнейшем П. Бирюков проводил значительное время как в России, так и в Швейцарии, Великобритании и Канаде. С 1901 г. собирал материалы для первой подробной биографии Л. Н. Толстого, в составлении которой принимал участие сам писатель. Редактор полных собраний сочинений Л. Н. Толстого в 20 и 24 томах (1911–1914 гг., издательство И. Д. Сытина), а также Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого на французском языке (Париж, издание Стока). Участвовал в создании музеев Льва Толстого. В 1920-х гг. руководил рукописным отделом в московском Музее Толстого, став первым его хранителем. В 1924 г. в соответствии с давним замыслом уехал в Канаду к духоборам. В Канаде П. И. Бирюков тяжело заболел и был перевезен женой в Швейцарию, где в 1931 г. скончался.

Бобринский А. П. (1826–1894), гр., – выпускник Имп. Александровского лицея (1844), управляющий Министерства путей сообщения, министр путей сообщения (1872–1874), поклонник лорда Г. Редстока, близкий знакомый Л. Н. Толстого. 10 июля 1874 г. уволен от всех занимаемых должностей и званий, с 1876 г. член секты пашковцев и Общества поощрения духовно-нравственного чтения, после закрытия которого в 1884 г. отдан под надзор полиции.

Бонч-Бруевич В. Д. (1873–1955) – советский партийный и государственный деятель, участник революционного движения, с 1896 г. в эмиграции, сотрудник В. Г. Черткова по сбору материалов о русских сектантах, вместе с В. Г. Чертковым принимал участие в организации переселения в Канаду очередной партии духоборов в апреле 1899 г., некоторое время был сотрудником издательства «Свободное слово» в Англии, в 1906–1917 гг. издатель «Материалов по истории религиозно-общественных движений в России» в 6 томах, после большевистской революции 1917 г. управляющий делами Совнаркома (ноябрь 1917 – октябрь 1920 г.), директор Государственного литературного музея (1932–1939) и Музея истории религии и атеизма (с 1946 г.).

Булгаков В. Ф. (1886–1966) – писатель, мемуарист, последний секретарь Л. Н. Толстого. Автор антимилитаристских памфлетов «О войне» и «Опомнитесь, люди – братья» (1914), за которые был подвергнут аресту (28 октября 1914 г.) и судебному преследованию, однако по суду признан невиновным (1916). Директор музея Л. Н. Толстого в Москве (19161923). Член Всероссийского комитета помощи голодающим (1921). В конце 1922 г. выступил с инициативой создания «Всемирного союза духовного возрождения», целью которого было объединение «разных духовных и религиозных течений, сходных по общей, преследуемой ими цели – достижение всеобщего братства и равенства, хотя бы при этом и разнящихся в подробностях своих учений» (Абросимова В. Н., Краснов Г. В. Последний секретарь Л. Н. Толстого: По материалам архива В. Ф. Булгакова // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 61. 3 (Май – июнь 2002). С. 55). При этом В. Ф. Булгаков выступил против «Живой Церкви», справедливо оценив это течение как сугубо конформистское: «Надо не только проявить властолюбие, но усвоить подлинные заветы Христа и самоотверженно служить им, – только тогда может оказаться оправданной претензия на имя живой Церкви! Пока же Церковь остается такой же мертвой, какой она была и при царском режиме» (Там же). В марте 1923 г. выслан из Советской России за выступления против террора и Гражданской войны. За границей проживал в Праге, так как из-за последовательной антимилитаристской позиции Германия отказалась выдать В. Ф. Булгакову въездную визу. Председатель Союза русских писателей и журналистов в Праге (с 1925 г.). Инициатор создания и первый директор Русского культурно-исторического музея, открытого 29 сентября 1935 г. После нападения нацистской Германии на СССР арестован как советский подданный и направлен в лагерь для интернированных советских граждан в Баварии. После освобождения работал в Праге, в 1948 г. вернулся в СССР.

Булгаков С. Н. (1871–1944), прот., – философ, экономист, богослов, общественный и политический деятель, профессор Киевского университета (с 1901 г.). Участник многочисленных религиозно-философских сборников и журналов начала XX в., с 1918 г. священник, активный участник Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг., сотрудник Патриарха Тихона. С 1922 г. в эмиграции, жил в Праге и Париже. При его ближайшем участии осуществился проект создания в Париже Свято-Сергиевского Православного богословского института, ректором которого он был до своей смерти. Автор ряда работ, посвященных Л. Н. Толстому.

Варсонофий (Плиханков) (1845–1913), прп., – оптинский старец, в ноябре 1910 г. прибыл на станцию Астапово по поручению Св. Синода для беседы с больным Л. Н. Толстым, но не был допущен к писателю родственниками последнего.

Вениамин (Муратовский) (1855–1930) – с 1902 г. епископ Калужский и Боровский, в качестве епархиального архиерея принимал участие в обсуждении вопроса о посылке в Астапово к больному Л. Н. Толстому представителей Оптиной пустыни. В 1922 г. присоединился к обновленческому движению, с 1923 г. обновленческий «митрополит», с февраля 1925 г. до своей кончины – формальный председатель обновленческого «Священного Синода».

Ге Н. Н. (1831–1894) – художник, друг и единомышленник Л. Н. Толстого, автор полотен «Тайная вечеря», «Что есть истина?» и др., в которых евангельские события изображены в духе крайнего реализма, граничащего с натурализмом.

Гиляров-Платонов Н. П. (1824–1887) – философ и публицист, выпускник МДА (1848), издатель и редактор газеты «Современные известия» (1867–1887).

Гольденвейзер А. Б. (1875–1961) – пианист, композитор, профессор Московской консерватории, народный артист СССР, доктор искусствоведения, близкий знакомый, корреспондент и адресат Л. Н. Толстого. В течение 15 лет вел дневниковые записи, которые впоследствии были изданы в книге «Вблизи Толстого». Был одним из трех свидетелей при подписании Л. Н. Толстым тайного завещания в июле 1910 г.

Горемыкин И. Л. (1839–1917) – государственный деятель, в 1895–1899 г. министр внутренних дел, в 1906 и 1914–1916 гг. председатель Совета министров. 11 декабря 1917 г. убит бандитами вместе с женой и дочерью на даче близ г. Сочи.

Дурново П. Н. (1844–1915) – в 1905–1906 гг. министр внутренних дел.

Зайцев Б. К. (1881–1972) – прозаик, мемуарист, переводчик, автор ряда эссе, посвященных Л. Н. Толстому.

Зеньковский В. В. (1881–1962), прот., – философ, богослов, теоретик педагогики. С 1926 г. до конца жизни – профессор Свято-Сергиевского Православного богословского института в Париже, с 1942 г. священник. Автор фундаментальной «Истории русской философии» и ряда статей, посвященных Л. Н. Толстому.

Ивакин И. М. (1855–1910) – выпускник Московского университета, филолог-классик, домашний учитель детей Л. Н. Толстого, автор воспоминаний о Л. Н. Толстом.

Иванцов-Платонов А. М. (1835–1894), прот., – профессор истории Церкви Московского университета (с 1872 г.), богослов и проповедник, автор примечаний к трактату Л. Н. Толстого «В чем моя вера?».

Извольский П. П. (1863–1928) – обер-прокурор Св. Синода (1905–1909), в 1920 г. выехал с семьей в Константинополь, в 1922 г. принял священный сан, настоятель храма в Брюсселе.

Ильин И. А. (1883–1954) – философ, политолог, правовед. В 1922 г. выслан из России в Германию. Профессор Русского научного института в Берлине. Автор книги «О сопротивлении злу силой» (1925), посвященной критике взглядов Л. Н. Толстого и ставшей предметом острой полемики в эмигрантской среде.

Иоанн (Шаховской) (1902–1989), архиеп., – участник Белого движения, эвакуировался из Крыма в 1920 г. Постригся на Афоне в сентябре 1926 г. Настоятель Свято-Владимирского храма в Берлине (1932–1945). Во время войны вел миссионерскую работу среди русских военнопленных. С 1946 г. в США. Посвящен в епископа Бруклинского в 1947 г. Епископ Сан-Францисский и Западно-Американский (1950). Архиепископ (1961). Активный участник экуменического движения, член ВСЦ. С 1979 г. на покое. Автор книги «К истории русской интеллигенции (Революция Толстого)».

Иоанникий (Руднев) (1826–1900), митр., – митрополит Киевский и Галицкий, с 25 декабря 1898 г. по 7 июня 1900 г. первенствующий член Св. Синода.

Иоанн Кронштадтский (1828–1908), св. прав., – великий русский святой, проповедник покаяния и евхаристического возрождения, последовательный обличитель религиозных взглядов Л. Н. Толстого.

Иосиф (Литовкин) (1837–1911), прп., – оптинский старец, в течение долгого времени выполнял обязанности келейника старца Амвросия, предположительно в 1896 г. впервые близко познакомился с Л. Н. Толстым.

Кирилл (Смирнов) (1863–1937), свщмч., – один из ближайших сотрудников митрополита Петербургского Антония (Вадковского), с декабря 1909 г. епископ Тамбовский и Шацкий, принимал близкое участие в судьбе Л. Н. Толстого – во время болезни последнего в Астапове послал писателю телеграмму с призывом примириться с Церковью. С апреля 1920 г. митрополит Казанский. В завещательном распоряжении св. Патриарха Тихона от 07.01.1925 г. назван первым кандидатом на должность Местоблюстителя Патриаршего Престола. После выхода Июльской декларации 1927 г. находился в оппозиции митрополиту Сергию (Страгородскому), с 1934 г. в ссылке, расстрелян 20 ноября 1937 г., на Архиерейском Соборе 2000 г. причислен к лику святых.

Климент (Зедергольм) (1830–1878), иером., – сын лютеранского пастора-суперинтенданта, филолог-классик, защитил в Московском университете диссертацию о Катоне Старшем, присоединился к православию в 1853 г., в 1862 г. поступил в Оптинский скит, участвовал в работе по переводу творений Святых Отцов и их подготовке к изданию, выполнял обязанности письмоводителя оптинского старца прп. Амвросия (Гренкова).

Константин (Зайцев) (1887–1975), архим., – богослов, критик и эссеист. С начала 1920-х гг. в эмиграции. Профессор политической экономии в Харбине. В 1945 г. переехал в Джорданвилль (США) и принял священный сан, а в 1949 г. – монашеский постриг. Автор нескольких статей о Л. Н. Толстом.

Концевич И. М. (1893–1965) – духовный писатель русского зарубежья, автор известных сочинений «Оптина пустынь и ее время», «Истоки душевной катастрофы Л. Н. Толстого».

Курлов П. Г. (1860–1923) – с 1 января 1909 г. товарищ министра внутренних дел в кабинете П. А. Столыпина, командир Отдельного корпуса жандармов (с 26 марта), генерал-лейтенант. Фактический руководитель личной охраны членов семьи императора Николая II, неоднократно сопровождал последнего в поездках по стране и за рубежом. После убийства Столыпина в сентябре 1911 г. обвинен в бездействии и ряде нарушений при принятии мер охраны, отставлен с поста товарища министра, однако по повелению императора дело было прекращено. 3 декабря 1916 г. вышел в отставку. В первые дни Февральской революции 1917 г. был арестован и заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, затем в Выборгскую одиночную тюрьму, откуда в августе 1917 г. по болезни сердца был переведен под домашний арест. В августе 1918 г. бежал за границу. В Берлине участвовал в деятельности различных монархических организаций.

Леонтьев К. Н. (1831–1891) – писатель, философ и публицист. По образованию врач, выполнял обязанности русского консула на Востоке. В 1887 г. поселился в Оптиной пустыни и окормлялся у прп. старца Амвросия, по благословению которого в 1891 г. тайно принял монашеский постриг. Автор ряда работ о Л. Н. Толстом.

Лукьянов С. М. (1855–1935) – выпускник Императорской Медико-Хирургической академии (1879), патофизиолог, ординарный профессор Императорского Варшавского университета (1889), директор Императорского Института экспериментальной медицины (1894), с 1902 г. товарищ министра народного просвещения, в октябре – ноябре 1905 г. управляющий Министерством народного просвещения, обер-прокурор Св. Синода (1909–1911), с 1918 г. преподавал в различных медицинских учреждениях, с ноября 1920 г. проф. Государственного клинического института усовершенствования врачей.

Львов Н. Н. – начальник Московско-Камышинского жандармского полицейского управления железных дорог, генерал-майор.

Маковицкий Д. П. (1866–1921) – словак, выпускник медицинского факультета Пражского университета, с 1904 г. домашний врач Л. Н. Толстого, автор «Яснополянских записок» – ежедневной хроники жизни Л. Н. Толстого в 1904–1910 гг., ценного источника по истории жизни писателя. Стал спутником Л. Н. Толстого во время его ухода из Ясной Поляны 28 октября 1910 г. и последнего путешествия в Оптину пустынь, Шамордино и Астапово. После смерти Л. Н. Толстого проживал в Ясной Поляне, в сентябре 1920 г. вернулся на родину, в Словакию, в состоянии тяжелой депрессии окончил жизнь самоубийством.

Мережковский Д. С. (1865–1941) – прозаик, драматург, поэт, религиозный философ. Автор фундаментального труда «Л. Н. Толстой и Достоевский» (1902), оказавшего заметное влияние на восприятие образа двух русских писателей в Европе. Один из инициаторов проведения в Санкт-Петербурге Религиозно-философских собраний (1901–1903). С 1920 г. в эмиграции вместе со своей женой, известной поэтессой З. Н. Гиппиус.

Муравьев Н. К. (1870–1936) – московский адвокат и общественный деятель, один из организаторов и лидеров всероссийского неформального объединения «Молодая адвокатура» (другим активным деятелем этого движения был известный московский адвокат В. Маклаков). В 1902 г. по просьбе Л. Н. Толстого выступил адвокатом на т. н. процессе «павловских сектантов», т. е. крестьян села Павловки Сумского уезда Харьковской области, которые под влиянием пропаганды соседнего помещика князя Д. А. Хилкова в сентябре 1901 г. произвели поругание святынь и значительные разрушения в местном православном храме. С марта по октябрь 1917 г. председатель Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства для расследования противозаконных по должности действий бывших высших должностных лиц царского правительства. Об участии М. Н. Муравьева в деле составления завещания Л. Н. Толстого см.: Варфоломеев Ю. О духовном завещании Льва Толстого // Вопросы литературы. 2007. № 6. С. 315 и далее.

Никанор (Бровкович) (1827–1890), архиеп., – духовный писатель, философ и публицист. В 1868–1871 ректор Казанской духовной академии, с 1886 г. архиепископ Херсонский и Одесский. Автор нескольких сочинений, направленных против религиозных идей Л. Н. Толстого.

Никон (Рождественский) (1851–1919), архиеп., – известный церковный публицист, автор ряда сочинений, направленных против религиозных идей Л. Н. Толстого.

Оболенская Е. В. (урожд. Толстая, 1852–1935) – племянница Л. Н. Толстого, дочь М. Н. Толстой, автор воспоминаний о Л. Н. Толстом.

Овсянико-Куликовский Д. Н. (1853–1920) – русский литературовед и лингвист, историк культуры, ученик А. А. Потебни, почетный член Петербургской академии наук (1907), автор многих работ о русских писателях-классиках XIX в., в том числе ряда монографий о Л. Н. Толстом.

Парфений (Левицкий) (1858–1922) – с 1911 г. архиепископ Тульский и Белевский. С июня 1917 по март 1920 г. пребывал на покое. В марте 1920 г. Патриархом Тихоном назначен управляющим Полтавской епархией. Редактор издания украинского перевода Четвероевангелия (1905–1912), русского перевода «Житий святых» Дмитрия Ростовского. В 1909 г. встречался в Ясной Поляне с Л. Н. Толстым.

Пашков В. А. (1831–1902) – один из богатейших русских помещиков, полковник кавалергардского полка, муж А. И. Чернышовой, сестры Е. И. Чертковой, через которую познакомился с известным англиканским проповедником-евангелистом лордом Редстоком, приехавшим в Россию в 1874 г. Активный прозелитизм В. А. Пашкова стал причиной его высылки из России в 1884 г. без права возвращения.

Петров Г. (1867–1925), свящ., – закончил СПбДА, с 1893 г. законоучитель Михайловского артиллерийского училища и настоятель церкви при том же училище, один из самых популярных петербургских проповедников. Автор опубликованной в 1898 г. брошюры «Евангелие как основа жизни», выдержавшей около 20 изданий. Редактор журнала «Друг трезвости» (1900–1901), газеты «Правда Божия» (1906), сотрудник «Русского слова». Сочувствовал религиозным взглядам Л. Н. Толстого, встречался с писателем в Ясной Поляне. Член Второй Государственной думы (1907), в январе 1908 г. за пропаганду политических взглядов с церковной кафедры лишен священного сана, в 1918 г. на Поместном Соборе Русской Православной Церкви восстановлен в сане, скончался в эмиграции в Париже.

Победоносцев К. П. (1827–1907) – юрист, профессор кафедры гражданского права Московского университета (1860–1865), преподаватель законоведения будущих императоров Александра III и Николая II, обер-прокурор Св. Синода (1880–1905).

Розанов В. В. (1856–1919) – писатель, публицист и философ, постоянный сотрудник газеты «Новое время». Автор более 30 работ о Л. Н. Толстом.

Романов Н. М. (1859–1918), вел. кн., – автор исторических работ об эпохе Александра I. Познакомился с Толстым 26 октября 1901 г. в Гаспре. Трижды встречался с Л. Н. Толстым в Крыму и передал письмо последнего императору Николаю II (см. об этом в отрывках из его дневника: Мои свидания осенью 1901 г. в Крыму с графом Л. Н. Толстым 26, 31 октября и 3 ноября // Красный архив. 1927. № 2 (21).

Саблер (Десятовский) В. К. (1847–1929) – в 1882–1892 гг. управляющий канцелярией Св. Синода, в 1892–1905 гг. товарищ обер-прокурора Св. Синода. Со 2 мая 1911 г. по 5 июля 1915 г. обер-прокурор Синода.

Сергий (Страгородский) (1867–1944), Патриарх Московский и всея Руси, – с 1911 г. член Св. Синода, с 1912 г. председатель Предсоборного совещания, член Предсоборного совета и Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг., с 1925 г. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, с 1936 г. Патриарший Местоблюститель, с 1943 г. Патриарх Московский и всея Руси. Один из активных участников подготовки синодального определения о Л. Н. Толстом.

Скворцов В. М. (1859–1932) – известный миссионер, общественный деятель, участник монархического движения, издатель газеты «Колокол», близкий сотрудник К. П. Победоносцева, автор воспоминаний о подготовке синодального определения о Л. Н. Толстом.

Соловьев В. С. (1853–1900) – русский религиозный философ, поэт и публицист. В 1880 г. защитил в Петербургском университете докторскую диссертацию на тему «Критика отвлеченных начал». В 1881 г. университетская карьера В. С. Соловьева прерывается в связи с его призывом помиловать народовольцев, участвовавших в убийстве императора Александра III. Главные работы: «Чтения о богочеловечестве», «Духовные основы жизни», «Оправдание добра», повесть «Три разговора», направленная против учения Л. Н. Толстого о непротивлении злу силой.

Страхов Н. Н. (1828–1896) – философ, публицист, литературный критик, сын прот. Н. Страхова, магистра богословия КДА, преподавателя словесности Белгородской семинарии. Некоторое время учился в семинарии. Получил светское образование и защитил магистерскую диссертацию по зоологии. Член-корреспондент Петербургской академии наук. Постоянный корреспондент Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, в переписке с Л. Н. Толстым состоял с 1870 г. до самой смерти. Степень близости Н. Н. Страхова с Л. Н. Толстым удостоверяется тем обстоятельством, что в первом завещательном распоряжении Страхов вместе с С. А. Толстой и В. Г. Чертковым назван в числе лиц, которым поручено заниматься разбором архива писателя.

Сухотин М. С. (1850–1914) – с 1899 г. муж старшей дочери Л. Н. Толстого, Т. Л. Толстой, крупный помещик Орловской губернии, неоднократно избирался предводителем дворянства, автор очень ценного и не изданного полностью до сих пор дневника.

Толстая А. А. (1816–1904) – фрейлина, двоюродная тетка Л. Н. Толстого, в течение долгого времени состоявшая с писателем в переписке.

Толстая М. Н. (1831–1912) – младшая сестра Л. Н. Толстого, монахиня Шамординского монастыря, духовная дочь прп. Амвросия Оптинского.

Толстая С. А. (1844–1919) – жена Л. Н. Толстого, мемуаристка, писательница.

Толстая-Сухотина Т. Л. (1864–1950) – старшая дочь Л. Н. Толстого, жена М. С. Сухотина (с 1899 г.), с 1925 г. в эмиграции. Во многом благодаря усилиям Т. Л. Толстой удалось сразу после революции 1917 г. сохранить усадьбу «Ясная Поляна» от полного разорения. В 1923–1924 гг. выполняла обязанности директора Государственного музея Л. Н. Толстого в Москве. С 1925 г. в эмиграции, в 1929 г. организовала в Париже Русскую академию. С 1910 г. проживала в Риме.

Толстой А. Л. (1877–1916) – сын Л. Н. Толстого, помещик.

Толстой С. Л. (1863–1947) – старший сын Л. Н. Толстого, выпускник Московского университета, вокальный композитор, автор воспоминаний об отце «Очерки былого».

Трепов Д. Ф. (1855–1906) – генерал-майор, сын петербургского градоначальника и генерал-адьютанта Ф. Ф. Трепова, раненного выстрелом В. Засулич. Служил в Конногвардейском полку, где близко сошелся с В. Г. Чертковым на почве чтения и обсуждения Евангелия. По некоторым сведениям, сохранил эту связь до конца жизни. С 1896 г. московский обер-полицмейстер, с 11 января 1905 г., т. е. после событий Кровавого воскресенья, петербургский генерал-губернатор. С апреля 1905 г. – товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией, командующий

Отдельным корпусом жандармов, с оставлением в должности с. – петербургского генерала-губернатора. Организатор вооруженного подавления революционных выступлений. С 26 октября 1905 г. петергофский дворцовый комендант.

Феоктистов Е. М. (1828–1898) – литератор, мемуарист, редактор «Журнала Министерства народного просвещения» (1871–1883). С 1863 г. чиновник особых поручений при министре народного просвещения А. В. Головине, затем при Д. А. Толстом. Начальник Главного управления по делам печати (1883–1896).

Феокритова В. М. (1875–1950) – переписчица, работавшая в Ясной Поляне. Автор до сих пор неопубликованного дневника, хранящегося в РГАЛИ. Свидетельница и участница трагических событий последнего года жизни Л. Н. Толстого. По отзыву В. Ф. Булгакова, «скромная поджигательница вражды и передатчица всех сплетен о Софье Андреевне [Толстой]» (БулгаковВ. Ф. О Толстом. Тула, 1964. С. 199, 221).

Филиппов Т. И. (1825–1899) – государственный и церковный деятель, выпускник историко-филологического факультета Императорского Московского университета, по своим взглядам примыкал к кружку славянофилов, активно сотрудничал в изданиях последних «Москвитянин», «Московский сборник», «Русская беседа». Чиновник особых поручений при Св. Синоде (1857). С 1864 г. на службе в ведомстве государственного контроля, государственный контролер (1889–1899). Автор сочинений по актуальным вопросам церковной жизни.

Флоровский Г. (1893–1979), прот., – богослов, историк, философ. С 1920 г. в эмиграции. С 1926 г. профессор Православного Свято-Сергиевского богословского института в Париже. С 1932 г. священник. В 1951–1955 гг. декан Свято-Владимирской православной академии в Нью-Йорке, профессор Гарвардского и Принстонского университетов, активный участник экуменического движения, автор фундаментальных работ по восточной патрологии и книги «Пути русского богословия».

Франк С. Л. (1877–1950) – русский религиозный философ, профессор Саратовского и Московского университетов, участник сборников «Вехи» (1909) и «Из глубины» (1918). В 1922 г. выслан за границу. Автор ряда статей о Л. Н. Толстом и русской интеллигенции.

Фредерикс В. Б. (1838–1927), бар., – командующий лейб-гвардии Конным полком (1875–1883), министр императорского двора и уделов и канцлер российских императорских и царских орденов (с 1897 г.), близкий знакомый В. Г. Черткова. Постоянный спутник императора Николая II в различных поездках. 5 марта 1917 г. по требованию Временного правительства удален от императора, с 1924 г. в эмиграции в Финляндии.

Фудель С. И. (1900–1977) – церковный писатель и богослов, сын известного московского священника, прот. И. Фуделя. Неоднократно подвергался арестам, заключению и ссылкам. Автор ряда значительных произведений, в первую очередь выдающегося исследования «Наследие Достоевского».

Черткова А. К. (урожд. Дитерихс) (1859–1927) – супруга В. Г. Черткова. Выпускница Высших женских курсов (Бестужевских) в Санкт-Петербурге. С 1885 г. сотрудница издательства «Посредник». Активно участвовала в деятельности В. Г. Черткова по сбору данных о русских сектантах. Обладая незаурядными музыкальными способностями, выпустила ряд специальных сборников, в том числе в 1912 г. антологию «Что поют русские сектанты».

Шкарван А. А. (1869–1926) – словак, врач по профессии, последователь Л. Н. Толстого.

Шувалов П. А. (1827–1889), гр., – муж Ел. Ив. Чертковой, родной тетки B. Г. Черткова. Шеф жандармов и главный начальник III Отделения

C. Е.И.В. Канцелярии (1864–1874), чрезвычайный и полномочный посол России в Великобритании (1874–1879), фактический руководитель российской делегации на Берлинском мирном конгрессе (1878). 14 марта 1881 г. послан к австрийскому императору и итальянскому королю с письмами о вступлении на престол императора Александра III, в этой поездке должен был участвовать В. Г. Чертков.

Щегловитов И. Г. (1861–1918) – министр юстиции (1906–1915), один из организаторов так называемого «третьеиюньского переворота» 1907 г., председатель монархического съезда 1915 г., 1 января 1917 г. назначен председателем Государственного совета на 1917 г., после Февральской революции 1917 г. арестовывался и неоднократно допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, 5 сентября 1918 г. расстрелян большевиками по решению Совета народных комиссаров.

Эрн В. Ф. (1882–1917) – философ и публицист, профессор Московского университета, в 1905 г. один из активных участников «Христианского братства борьбы».

Ювеналий (Половцев) (1826–1904), архиеп., – происходил из дворянского рода Половцевых, выпускник Михайловской артиллерийской академии, находился на военной службе, в 1847 г. во время тяжелой болезни дал обет монашества, после прохождения различных послушаний в Оптиной пустыни пострижен в монашество в 1855 г., с 1862 г. архимандрит, в 1871 г. уволен на покой в Оптину пустынь, с 1884 г. наместник КиевоПечерской лавры, в 1892 г. хиротонисан в епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии, с 1898 г. архиепископ Литовский и Виленский, встречался и беседовал с Л. Н. Толстым во время путешествий последнего в Оптину пустынь в 1877 и 1881 гг.