Утро в крепости началось со всеобщей зарядки. Велигор устроил своим людям военные игрища на Одиноком Дворе, так что Сэлли пришлось пробираться ползком через территорию двух противодействующих групп к боковому выходу. Люди старались, двор заволокло въедливым дымом, шум стоял несусветный, прерываемый только частыми взрывами. Тем не менее, легче было пролезть здесь, чем через занятый последними приготовлениями к припозднившемуся отъезду Дирка Кирпичный Двор. На волю Сэлли выскочила вся черная и пахнущая гарью, так что приведенная конюхом Малинка сначала долго отказывалась ее признавать. Пришлось все же уступить. Ее хозяйка твердо вознамерилась ехать в Березянку, проверять слова достопочтенного инквизитора.

Постройневшая Малинка некоторое время двигалась по дороге гордо и непринужденно. Правда, вскоре путешествие ей вконец осточертело, но было уже поздно. Сетуя про себя на нестерпимо тяжелую жизнь, пришлось продолжать переступать копытами.

Поскольку Сэлли также находилась в весьма удрученном состоянии, она решила заесть свое тоскливое одиночество конфетами из дирковой коробки. Последняя лежала в заплечном мешке на самом верху, но все-таки пришлось спешиться, чтобы ее открыть. Справа как раз открылась уютная полянка с вылезшими из земли валунами. Малинка тут же нашла там что-то привлекательное для себя и ушла уничтожать это в тенек.

Крышка была крепко подогнана, и Сэлли сломала ноготь, причем, конечно же, самый любимый, прежде чем ей удалось откупорить драгоценную емкость. Засунув пострадавший палец в рот, свободной рукой девушка вытащила содержимое. Судя по всему, коробка долго переходила из одних мужских рук в другие, перед тем как попала в женские — множество сладких разноцветных леденцов слиплись в единый каменный ком. Вынув палец изо рта, Сэлли попыталась отколоть от него мало-мальски небольшой кусок, но леденцы слиплись намертво. Об валун ком не разбился, воду тратить на него было жалко, а лизать такой большой кусок неудобно.

— Эй, девица-красавица, — неожиданно раздалось с дороги. Сэлли обернулась. Только что подъехавший мужчина, уже успел спрыгнуть с коня и быстрым шагом сокращал расстояние между ними. — Не боишься ездить одна, места здесь глухие, — издевательски поинтересовался он, — разбойников пруд пруди.

То, что он один из них, мужчина решил сразу продемонстрировать. Сэлли уже хотела применить леденцовый ком не по назначению, но тут разбойник взвыл как-то по-волчьи, вдруг резко запрокинув голову вверх и судорожно прижав руки к телу. Упырь не стал вгрызаться, отпрыгнул и, оскалившись, зарычал. Разбойника обуял дикий ужас, наполовину суеверный, поскольку признать в Упыре обычного пса он сейчас был не в состоянии. Не сводя с демона выпученных глаз, он попытался отползти спиной вперед. Когда расстояния между ними стало достаточным для хорошего прыжка, Упырь напрыгнул ему на грудь, пригвоздив к земле.

— Упырь, охранять! — скомандовала Сэлли в основном для того, чтоб разбойник знал, кто здесь хозяин.

Девушка подошла с интересом, осматривая свою добычу. Мужчина, разостланный перед ней Упырем, показался ей на редкость несимпатичным, хотя возможно потому, что черты его лица были сильно искажены сложившейся ситуацией. На поясе у него висели ножны, из них Сэлли достала прекрасный острозаточенный нож. Секунду она полюбовалась на кусочек своего отражения на лезвии.

— Не убивай, прошу. Я тебя не трону, — прохрипел разбойник.

— Учитывая обстоятельства, мысль оригинальная.

— Я же не один, у нас лагерь неподалеку. Отпусти, я скажу тебя не трогать.

— Лагерь, говоришь. И много там добычи накопилось?

Разбойник промолчал. Сэлли немного поковырялась трофейным ножом в леденцах.

— Знаешь, что. А вставай-ка ты добрый молодец да поработай немного. Будешь покупать свою жизнь, правильно, Упырчик? Возьми вот этот камушек, да расколи на мелкие части. Куски в коробку. Да помельче!

Сэлли отвела понятливого пса. Разбойник медленно, не делая резких движений, встал и принялся за работу. Он уже понял, что убивать его не будут, но требования этой рыжий сумасшедшей он поспешил выполнить.

Вскоре девушка уже неслась во весь опор прочь, грабить разбойников она передумала — от добра добра не ищут. Тем не менее через какое-то время дорога вывела ее к небольшой речушке, кое-где с песчаным бережком. Выбрав один подобный участок, не просматривающийся с дороги, Сэлли снова спешилась. Она вновь отковыряла конфетную крышку и провела ее углом линию на песке. Получилось глубоко и широко. Таким образом, она нарисовала некрупную фигуру, некую страхолюдину, с веником в трехпалой руке.

— Будешь мои следы заметать, — напутствовала монстра девушка. — Пусть ищущие меня, меня потеряют. Вот моя кровь — и пища тебе, и знать меня будешь, — с этими словами Сэлли порезала себе палец и позволила нескольким солоноватым каплям упасть на песок.

— Скажите, уважаемый, а почему дорога на восток так подозрительно уклоняется на север? — недоумевала Сэлли, стоя рядом со старостой за воротами Черемушек. Местный голова вышел проводить нескольких путников, выезжающих с утречка в Медяницы — крупное поселение в двух днях пути от Черемушек, в перспективе город. Услыхав вопрос, остальные путешественники заинтересованно отвлеклись на них.

— Не совсем на север госпожа, — пустился в объяснения староста, невысокий кряжистый мужчина с добрым любознательным лицом. — И чем дальше вы будете ехать, тем более она будет уходить к востоку, — у него были длинные сильные руки с широкими ладонями-лопатами, ими он показал, как дорога загибается дугой и все-таки приводит к Медяницам на востоке.

— И что ж ее так крючит? — вмешался тролль громким басом.

— Так здесь же бывшие владения Школы Пурпурного Заката. А там, — староста указал на стоящий вдалеке ельник, — у них была лаборатория и зоосад. Шушеры всякой вокруг кишмя кишит. Объезжать надобно.

Кроме тролля в компанию путешественников попал один лит — высокий худощавый мужчина с очень правильными выразительными чертами лица, длинными гладкими светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Также в путешествие собрались двое энников, мужчина и женщина, или женщина и мужчина — кроме них самих такие тонкости никто не разумел.

По дороге ехали, растянувшись длинной цепью. Возглавлял шествие тролль, на приземистом, но мощном коне, следом на некотором расстоянии, лит, на стройном подтянутом сплошь черном жеребце, далее шла повеселевшая Малинка, уже знающая, что у лита впереди при себе есть сахар, замыкала же парочка энников, радостно щебечущих между собой. Процессия двигалась не спеша, и так рассчитывая подъехать к трактиру Багрянец Осени засветло.

Привал сделали уже после полудня. В одну общую компанию не собирались, приютились под сенью деревьев по отдельности. Лед отчужденности первая сломала Малинка, подойдя к сидящему в праздной задумчивости литу сзади. Лошадка обнюхала его суму и деликатно тепло дыхнула мужчине в ухо. Лит подскочил, только из вежливости не схватившись за кинжал. Сэлли тоже виновато вскочила с упавшего ствола, на котором до этого жевала бутерброд, непредусмотрительно забыв привязать Малю.

Теперь стало повеселее. Лит собственноручно привязал несчастно животное к дереву, пожертвовав ему пару кусочков сахара из кармана, так что Малинка быстро утешилась. Тролль подсел к ним и втроем уже они начали вспоминать всякие забавные истории из жизни, поглядывая, как энники упоенно целуются под кустом.

— Спорим, у них баба — это Марвин, — предложил тролль заговорщическим шепотом.

— С чего ты взял, я думаю, женщина — это Вили, — возразила Сэлли. — У нее волосы малиновые, это цвет более женский, чем зеленый.

— Не, из Вили уж больная страшная бабенка получится, — не согласился тролль. — Спорим на полтинник, а? — он подтолкнул лита локтем.

— Не красиво так обсуждать посторонних, — поставил их на место лит, хотя тоже шепотом. — Их личная жизнь — не ваше дело.

— Да ладно тебе, что тут такого? — удивился тролль.

— Ладно-ладно, чтоб вас проучить… Ставлю сотню на то, что вы оба не правы.

— Ты че, либо так, либо этак, третьего не дано!

— Увидишь, — загадочно улыбнулся лит. — Готовьте денежки!

Багрянец Осени явился перед ними ранним вечером. Тролль оглядел трактир с досадой. Заведение сие не имело достаточного размаха для его исстрадавшейся в походе, требующей увеселений души. Путников встретили лишь хозяин с хозяйкой, ни других постояльцев, ни прислуги видно не было. Хозяин занялся лошадьми, хозяйка размещением путником. На первом этаже дома был небольшой зал с одним общим столом и хозяйские помещения, на втором — четыре гостевые комнаты. После ужина, довольно быстро появившегося на столе, компания сразу же разбрелась спать, не получив культурной программы.

— У вас не найдется чего-нибудь мясного, желательно, с косточкой? — обратилась Сэлли к хозяйке, умышлено задержавшись дольше остальных.

— Да зачем же вам, госпожа? — удивилась та.

— Люблю погрызть чего-нибудь на ночь в кровати, — призналась девушка.

Через некоторое время хозяин притащил из кухни кусок окорока на разделочной доске.

— Подойдет? Как вам его приготовить?

— Так в самый раз! Доску скоро верну, — Сэлли подхватила мясо и поспешила наверх.

Разбудил Сэлли дикий визг. Не впервой — девушка подняла голову, огляделась через полуоткрытый правый глаз, сладко потянулась и нехотя спустила босые ноги с кровати. В коридоре уже послышались чьи-то встревоженные голоса. Сэлли подумала, прилично ли появляться перед малознакомыми людьми в одной рубашке, и все-таки натянула штаны и один носок. Второй носок куда-то пропал, зато один сапог нашелся сразу. Пока она ползала в темноте в поисках второго носка, Упырь притащил второй сапог. В итоге, девушка уже была почти полностью одета, когда к ней постучали.

Она пригладила волосы и открыла.

— Скорее собирайтесь, госпожа, беда! — выкрикнул хозяин и унесся дальше.

Сэлли "похвалила" себя за нерасторопность, помешавшую ей сейчас быть в курсе событий и, еще раз зевнув, теперь уже споро натянула куртку и, похватав сумки, выскочила в коридор.

Вили как раз спускался с лестницы, помогая идти Марвину, тяжело опирающемуся на него (или нее). Мимо них промчался взъерошенный тролль, волоча на себе двойную поклажу. Лит только выходил из комнаты, спокойный и собранный, как будто неожиданное бегство входило в его планы. На стоявшей внизу хозяйке от волнения лица не было, прядь волос выбилась из-под кое-как повязанного платка, в ее руках нервно горел фонарь, которым она, дрожа от нетерпения, освещала лестницу. Упырь выскочил из трактира также незаметно, как и попал в него.

Конюшня была распахнута, хозяин уже начал седлать лошадей.

— А как же мы бросим хрюшек наших, козочек… — внезапно вспомнила хозяйка, на ее глаза навернулись слезы.

— Да что теперь, — отмахнулся ее муж.

Они выехали по дороге в Медяницы посреди ночи. Марвину пришлось ехать вместе с Вили, так он или она был слаб. Деревья часто заслоняли от лунного света корявую дорогу, лошади волновались. Путешествие выдалось еще то.

Сэлли уже было решила, что настало удобное время для вопросов, но тролль опередил ее.

— Так что это за удвоение такое? — затребовал он ответа.

— Вы уже знаете, наверное, что у нас здесь рядом бывшие лаборатории стоят, — поспешил объяснить хозяин трактира. — Нежить маги всякую пакостную разводили. Да чтоб она где попало не бродила, забор ей построили магический. Да без присмотра он барахлить начал, то он есть, то его, соответственно, ни… Хорошо еще, время его отлучек высчитать можно, на это время мы с женой отсюда ноги делаем.

— Похоже, вы, дорогой хозяин, не в обиду вам будет сказано, считаете не очень, — съязвил лит.

— …, одним словом, — уточнил тролль.

— Так ведь накладочки бывают, — возразил хозяин. — Уже тридцать лет как часы, а тут…

— Ай, помогите, он без сознания! — возопил Вили. Марвин начал сползать с седла, таща Вили за собой.

— Ну вот, еще и пари продул, — проворчал тролль тихонько, уяснив, что Марвин, это все-таки он. Лит придержал падающего энника, и все остановились. Тело Марвина начало еще и слегка подергиваться.

— Мы не успеем вывести Марвина, — заключил хозяин скорбно.

— Ну так давайте напрямик, — предложил тролль.

— Слишком опасно, так мы все не доедем.

— Какая теперь разница, если я понял ваш рассказ, нечисть сейчас гуляет и по этой самой дороге? — возразил лит.

— Но там мы рискуем нарваться на их логова.

— Можно попробовать их обойти, я все-таки демонолог, — вступила Сэлли.

— Ездил я с одним демонологом, храмовником Кау второй степени. Воин был знатный! — улыбнулся лит и стал перетаскивать Марвина на своего коня.

— А вы, девушка, какую степень имеете? — уточнил хозяин.

— Девятую, — призналась Сэлли.

— Ну, тогда мы в безопасности, — хохотнул тролль.

— Какой мы получим выигрыш по времени, если поедем через лес? — повернулся к хозяину лит.

— Полагаю, несколько часов, — ответил тот обреченно.

Они съехали с объездной дороги там же, где и остановились. Подлеска почти не было. Фонари освещали впереди практически голую землю. Тролль и лит уверенно вели вперед, Сэлли затесалась между ними, старательно всматриваясь в стену ночной темноты с вмурованными в нее стволами деревьев. Двигались быстро.

Было очень тихо, Сэлли слушала шумное дыхание тролля справа от нее, и это ее успокаивало. От тех же, кто двигался за ними, наоборот исходили леденящие волны страха. От них по позвоночнику пробегал неприятный холодок, как будто паучок настырно дергает лапками за нервы.

Неожиданно все услышали тихий стон и на секунду замерли, меньше всего ожидав, что Марвин оклемается. Вили на перебой с хозяйкой начали хлопотать вокруг него. Тот вяло отбивался, не понимая пока ни кто вокруг, ни что вокруг. Остальные молча взирали на это безобразие.

— Ну что, припадок у него прошел, чего теперь, обратно досыпать, в трактир? — предложил тролль язвительно.

— Давайте не будем шутить над этим?! — оборвал его хозяин. — Возможно, мы выехали вовремя, но нам стоит вернуться на дорогу, раз опасность для господина прошла.

— Думаю, он прав, — пожал плечами лит.

Сознание будто взорвало изнутри. Захолонуло сердце, сжало виски. Все вокруг мгновенно изменилось, будто они внезапно попали в другую реальность, или сон, причем в кошмарный сон, иррационально страшный. Лошади взвились на дыбы, дернули поводья из рук и бросились прочь, как и люди, быстро исчезнув из поля зрения. Сэлли огляделась, но ни на чем не остановила взгляд, фонари видимо оказались на земле, и теперь там валялось три светлых пятна. Жгучий страх причинял физическую боль, она бы побежала, наверное, куда-то прочь, но было уже не двинуться. Девушка села на землю, сжавшись в комок, смутно понимая, что само по себе это не закончится. Разве что утром. Но до утра так долго!

Тут память решила все-таки прийти на помощь. Сэлли вспомнила: она — демонолог, смелый, неустрашимый демонолог. И она обещала этим людям справиться. Мысли беспомощно барахтались в голове. Страх, страх, страх… Ну конечно же, психофизиологическая атака! Агрессор должен быть где-то рядом.

Сэлли сотворила несколько мелких, но ярких фаербольчиков, послав их стайкой вперед. Они мошками начали носиться по лесу, и девушке пришлось встать, чтобы видеть, что они освещают. Она приготовилась стрелять, не понятно как, ведь рук она не чувствовала. Лук, который всучил ей Дирк за место ее легкого арбалета, появился сам собой. Когда среди стволов мелькнула фигура не достаточно похожая на дерево, девушка выстрелила. Стрела пролетела мимо цели и вцепилась в ствол. Монстр повернулся на звук, страх отпустил девушку, ее чуть не стошнило. По телу разлилась свинцовая тяжесть. Сэлли быстро вновь растянула тетиву, и это плавное естественное движение тут же привело ее в норму. Эта стрела пронзила ту уродливую шишку, что была у чудовища вместо головы.

Фаерболчики полетели дальше. Крикуны, как обнаружила Сэлли, стали появляться из чащи, привлеченные чем-то, и она беспрепятственно перестреляла еще штук пять этих безобидных тварей. Этот пугающий неслышимый звук прекратился, его место заняли отдаленные шумы. Из-за дерева выглянула Малинка, и Упырь появился рядом с виноватым видом. Им тоже досталось ощущений, но Малинка была от всей души уверена, что самое безопасное место у Сэлли за спиной, а Упырь не объяснился. Все остальные куда-то подевались.

Сэлли послала фаербольчики вверх и заорала дурным голосом. Прошла по ее мнению вечность, она уже сорвала себе голос, когда товарищи по несчастью начали выползать из темноты. Первым появился хмурый тролль, практически таща на себе обоих энников. Продрался сквозь колючий кустарник хозяин и, не увидев жену, стал нервно ощипывать бороду и тоже кричать, звать ее. Последним с большим опозданием вернулся лит, на руках он нес бесчувственную хозяйку.

— Демонолог, ты можешь мне объяснить, что это было, — тролль аккуратно сложил трясущихся энников перед нею. — А то я немного растерян, — признался он с зубастой улыбкой. — Я там с дуру столько дров накрошил.

— Мне тоже, леший знает что, мерещилось, — добавил лит. Остальные пытались помочь друг другу.

— Это были крикуны или сирены. Если коротко, их крик наводит на человека неописуемый ужас, которому ему трудно противостоять…

— У меня музыкальный слух, но я ничего не слышал, — прервал лит.

— И правильно, мы не воспринимаем этот звук как другие звуки.

— Это вот это крикун? — тролль уже притащил одно из мертвых тел и, брезгливо морщась, рассматривал его на вытянутой руке. Фаерболчики то бестолково носились меж деревьев, то подплывали ближе.

— А это что еще такое, — спохватился лит, подозрительно косясь то на огненные шарики, то на Сэлли. — В храме теперь разрешают применять магию?

— Какую магию? Это не мои, — отреклась Сэлли.

— Ладно, покатили на эту, чтоб ее волки задрали, дорогу, — проворчал тролль сердито. — Ох, Подкидыш то смылся, — зарычал он с досады. Действительно, кроме Мали все копытные умчались прочь с концами.

— Туда, — поколебавшись указал лит, помог хозяйке встать и пошел впереди, подхватив один из фонарей. Энники посеменили следом за хозяевами. Последним теперь оказался тролль, собранный теперь вдвойне, он сканировал пространство вокруг из-под сурово сдвинутых бровей. Фаерболы теперь стлались под ногами путников, забыв, что по легенде они не имеют к ним никакого отношения.

Возвращались на дорогу они уже другим путем, так что появлению нового персонажа никто не удивился. Бурое существо выскочило перед ними с громким лязгающим лаем, как будто смыкалась и размыкалась металлическая челюсть: клац-клац, клац-клац. Существо было покрыто короткой бурой щетиной, телосложением похожее на собаку, но размером куда больше Упыря. Оно бесилось перед ними, делая ложные броски, но каждый раз с такой агрессией, что всем казалось, именно в этот раз оно бросится.

— Да что за…?! — выразил тролль общее мнение. Он хотел обойти попутчиков и приблизиться к зверю, но на это тот ответил схожим маневром и оказался еще ближе к слабейшим членам группы. Лит попытался заслонить их, и зверь прыгнул в сторону, оказавшись снова прямо перед хозяевами и еще ближе. Тем временем, Сэлли углядела вдали на фоне лунной ночи нечто, могущее быть крышей дома. Она поняла, еще чуть-чуть и они будут находиться прямехонько между охранником и предметом охраны, и тогда уж зверь броситься неминуемо. А ведь его можно просто обойти! В одной книге, по крайней мере, был на это пространный намек, и даже гравюра имелась, правда на ней дело было в лабиринте, и зверь сторожил сокровища.

Ну что ж, подобные ситуации требуют радикальных мер. Наверное. Сэлли просто-напросто выдвинулась вперед и зарычала. Зверь уставился на нее и зарычал в ответ. Девушка медленно расставила руки, показывая, чтоб остальные держались за нею, начала заходить в бок. Зверь также поворачивался за нею, продолжая рычать, переходя временами на шипящий свист. Наконец, лит тронул Сэлли за плечо — они оказались между охранником и дорогой, пора было покидать поле боя. Медленно, поскольку двигаться в лесу спиной вперед, мягко говоря, неудобно, они продвигались все дальше и дальше от зверя, тот сделал лишь несколько шагов за ними, и потом оставил в покое.

— Да, признаю, удобно иметь при себе демонолога, даже если тот слегка не в себе, — усмехнулся лит. Сэлли попыталась высказать ему накипевшее, но голос пропал окончательно, так что она лишь ткнула его локтем в живот и гордо пошла дальше.

Спасительную просеку, по которой бежала дорога, почувствовали заранее, но сие открытие вызвало смешанные чувства. Путники осторожно вышли из-под прикрытия деревьев и, насколько было возможно, огляделись.

— Пошли один шарик вперед, — сказал лит шепотом.

Фаербол отважно бросился в темноту и с беззвучным визгом затормозил совсем неподалеку. Это были животные, напоминающие обычных волков, только выведенные человеком, они обычно не сбивались в стаи, но сейчас расположились на дороге в великом множестве. Фаербол испортил им внезапную атаку и кинулся на утек, как будто вереща истошно, но опять таки про себя.

Хорошо они набросились не все сразу, хорошо они попутно выясняли какие-то свои отношения. Точнее они попутно, заодно, пытались прирезать путешественников. В паре тролль и лит орудовали быстро и точно, Сэлли тоже вполне успешно выпускала стрелы одну за другой, но только одною смогла ранить серьезно, так что несчастный зверь отступил и был избавлен от мук сородичами.

Фаерболы взорвались неожиданно для всех. Эти хлопки, похоже, вызвали в нападающих сверх неприятные воспоминания, поскольку они, не разбирая дороги, толкаясь и кусая друг друга, бросились на утек. Путники же поспешили обратно в лес. Шестое чувство внятно и членораздельно пообещало, что та паника — явление временное и свободной дороги не будет.

— Нам придется дождаться утра, посвободнее будет, — с трудом просипела Сэлли, стараясь отдышаться.

— Всю ночь здесь? — вскричала хозяйка в ужасе.

— Можно пробиться обратно в трактир, окопаемся там, — предложил тролль.

— А Марвин! Там же ему стало плохо! — запротестовал Вили.

— Вернемся к охраннику, псу тому, — прохрипела Сэлли, и голос исчез. Она откашлялась. — Он никого больше не подпустит.

— Ты всю ночь с ним лаяться собираешься? — лит с любовью потрепал Малю, это умнейшее животное начало вызывать в нем глубочайшее уважение.

— Ой, а Упырь то где? Упыреша! — Свисток давно уже где-то сгинул, пришлось звать так. Все синхронно подскочили, когда между ними образовалась черная лохматая псина, блестя на свету окровавленной мордой.

— Собачка, — удивился тролль и одной рукой придержал Вили, который попытался осесть на землю.

— Хозяин его, я думаю, давно и бесследно скончался, — продолжила Сэлли, успокоившись, — его легко будет обойти и укрыться в доме, который он, по-видимому, охраняет. Только придется узнать его имя, ошейник на нем был, не заметили?

Тролль теперь снова выдвинулся вперед и первым нарвался на искомое чудовище. Чудовище не обрадовалось, не понимая, по что его опять тревожат.

— Фу, — рявкнул тролль на бросившегося к нему монстра-охранника, — сидеть, песик.

"Песик" послушно шлепнулся перед ним на задние лапы.

— Это что, маги назвали это чудовище песиком? — сорвался на фальцет хозяин трактира.

— А что, у меня Упырчик, у них Песик.

— Твоему сокровищу имя хотя бы подходит, где там этот дом? — прервал лит деловито.

Забыв о песике, они бросились к проглядывающемуся вдалеке домику, если это был домик. Добежали быстро, вломившись в шикарную многокомнатную развалюху.

— Посмотри, у меня там седых волос не появилось? — тролль уселся на ветхий пол, чтоб Сэлли могла вдосталь покопаться в его шевелюре.

— О, один нашла!

— Вырывай к лешему! Наши заметят, объясняй потом.

— Так вот ты какой, волос троллий, — протянула Сэлли задумчиво, рассматривая свою добычу на свет.

Выехав с утра, до Медяниц они добрались почти без приключений. Порекомендовав им хорошую гостиницу, хозяин с хозяйкой сразу же поехали к родственникам. Энники тоже решили остановиться у кого-нибудь из друзей. Счастливый Марвин подбежал к ним.

— Я хотел вас поблагодарить за помощь там, в лесу. Вили тоже хотел сказать спасибо, но он уже убежал. Ну, давайте, бывайте. Удачи вам. — Сказал он весело и умчался.

— Это что-то я не понял, — пробасил тролль, — они что, оба мужики?

— А что тут такого, — лит скормил Малинке последний сладкий кусочек. — У энников однополые пары часто встречаются. — Его ехидной улыбке мог бы позавидовать сам Тагор-Ва.

Скорянку Сэлли аккуратно обошла стороной, не хотелось устраивать из своего приезда представление. Удалось незамеченной добраться прямо до храма. Малинку она оставила в рощице неподалеку и вот теперь стояла одна на берегу перед входом в храм. До сих пор она удачно абстрагировалась от мыслей о причине своего похода, а вот теперь пришлось о ней крепко задуматься. Прошлое для нее рассыпалось как карточный домик, а, может, только начало рассыпаться, и впереди еще чудилось много убийственных сюрпризов. Подруга, как оказалось, не просто умерла, а превратилась в зомби, Шкеффи — не добрый друг и товарищ, а призрак, использовавший ее, не посвятив в свои намерения, а Шелби, выходит, не только спас ей жизнь, но и участвовал в убийстве ее родителей? Сэлли не хотелось больше ничего выяснять.

Собравшись с духом, она поднялась в храм. В маленькой единственной комнате было пусто. Хоть со времени ее первого приезда ничего не изменилось, теперь ей здесь не понравилось. В воздухе повисла навязчивая тревожность, и ей захотелось в деревню немедленно. Не откладывая, она выскочила из храма и понеслась по тропке в скалах.

Старосту девушка нашла сразу, можно сказать, с налету, чуть не сшибив его с ног. Он и проводил ее к храмовнику. Тот дом, в который ее привели, оказался зажиточным, там была даже настоящая кровать. На ней она и нашла Шелби. Он лежал неподвижно с закрытыми глазами, похожий на высохшую мумию. Но к счастью был еще жив.

Сэлли в ужасе села рядом с больным, точнее с умирающим. Он весь высох и сморщился, а на шее у него висело какое-то дурацкое нелепое металлическое украшение, похожее на кривую щербатую челюсть. Она обернулась, все домашние сгрудились у двери. Староста отделился от толпы и подошел ближе. Шепотом он рассказал ей, что произошло.

Того человека подобрали на дороге, привезли в деревню на последнем издыхании, и на нем оказалось то самое украшение, что сейчас на храмовнике. Одна из женщин, что взялась ухаживать за ним, сняла с него ожерелье и положила в шкатулку. На следующее утро неизвестному стало лучше, он пришел в сознание, но женщина слегла. Не найдя на себе украшения, мужчина жутко перепугался, потребовал его назад, но даже когда оно вновь оказалось у него, ничего не изменилось. Женщина уже не приходила в сознание. Тогда незнакомец рассказал, что ожерелье проклято, и это проклятье переходит на того, кто следующий взял его в руки. А душа проклятого после смерти попадет в ад. Таким образом, чтобы спасти женщину, кто-то должен был взять жуткое украшение, заплатив своей жизнью и послесмертием. Храмовник забрал ожерелье и велел похоронить его вместе с ним. Теперь бедные селяне мучились, не зная, что предпринять.

Сэлли кивнула и попросила всех выйти. Оставшись наедине с храмовником, она сосредоточилась. Не то чтобы она считала себя всесильной, но все же. Девушка попыталась поделиться с Шелби энергией, это подействовало, он очнулся и посмотрел на нее.

— Сэлли, — с трудом проговорил он. — Я знал, что ты приедешь. Я так виноват перед тобой. — Силы покинули храмовника, он долго пересиливал слабость. — Прости меня, если…

Эти слова дорого ему стоили, Шелби перестал дышать. В испуге Сэлли дотронулась до его руки и увидела все сама.

Вот ее мать держит на руках, сама она очень слаба и измождена круглосуточной борьбой с каким-то недугом. Положив своего ребенка в подвешенную к потолку люльку, она идет за пришедшим за ней мужчиной. На улице метет пурга, идти ей тяжело, она опирается на руку своего проводника, но спешит, как может. Потом они входят в чей-то дом. Там тоже маленький ребенок. Мать Сэлли подходит к нему и видит рядом с ним жирную насосавшуюся кровью нежить-пиявку — порождение чужой злой воли. Сама она с нею справиться уже не может. Вот она просит отнести ребенка в храм. Сэлли увидела, как люди мечутся по дому, объясняют что-то друг другу, собираются — на улице холодно. Волшебница торопит, но это лишь добавляет переполоху.

— Иди как есть, — говорит она матери ребенка.

Но ее уже никто не слушает. Семья долго собирается и, наконец, все вываливаются на улицу. Идут быстрым шагом, но в храм мать входит уже с мертвым ребенком на руках.

Далее Сэлли видит уже другую сцену. Дом волшебников на окраине села окружают люди. Толпа беснуется и кричит. В дом же входит лишь один храмовник, Сэлли без труда узнала в нем Шелби. Внутри его встречают ее отец и мать, ее самой не видно. Они что-то эмоционально обсуждают и все трое выходят на улицу. Дальше она не видит. К ней приходит другая картина.

В окно заглядывает полная луна. Она ослепительна и не дает уснуть. Шелби просыпается и выходит во двор. Светло почти как днем. Храмовник идет по улице и заходит в покинутый дом волшебников. Зачем-то отодвигает заслонку печи и достает оттуда ребенка, он спит.

— Это же я, — обрадовалась Сэлли. — Селена.

На этом видения кончились. Повинуясь инстинкту, Сэлли сорвала с Шелби роковое ожерелье.

Из Скорянки Сэлли решила ехать сразу в столицу. Этот путь тянулся бесконечно. Они еле плелись, часто не успевая совершить дневной переход. Вот и сейчас стало уже совсем темно, а деревня так и не изволила появиться перед измученными путниками. Отчаянно зевая, Сэлли разглядывала окрестности, оценивая их на предмет ночлега. Показавшаяся справа полянка выглядела вполне подходящей. Девушка спешилась и начала устраиваться.

Мрачно собирая костер, она заметила выглянувший из чащи огонек. Он не пробудил в ней чувства опасности, но и не показался шибко приветливым. Разжигать костер девушка так и не стала. На всякий случай.

К полудню Сэлли уже въезжала за деревенские ворота. Она появилась бы здесь и раньше, если б не проснулась всего лишь за час до этого. На улицах было пусто. Судя по доносящемуся до нее гулу, все собрались на площади. Сэлли тоже пошла туда, ведя любопытно озирающуюся лошадь в поводу.

Открывшееся ей зрелище поразило ее до глубины души. Собравшаяся толпа окружала возвышение, на котором был сложен высокий костер. В его центре стояла захлебывающаяся в рыданиях женщина, не крепко привязанная к столбу, так что веревка мало мешала ей метаться в истерике. Между людьми и костром преградой, не позволяющей подходить слишком близко, выстроились инквизиторы. Один инквизитор, судя по всему, их главный, сидел поодаль на коне, презрительно щурясь на свою жертву. Он отдал команду и вскоре огонь вознесся ввысь. К ужасу Сэлли ни одна голова не заслонила от нее открывшееся зрелище. Толпа затихла, и краткий визит смерти прозвучал в полнейшей тишине.

Некоторое время Сэлли была не в состоянии даже пошевелиться. А потом тело само начало отступать назад. В голове звенело. Она начала задыхаться. Каким-то образом, выбравшись на окраину деревни, девушка рухнула на траву. Она сидела так довольно долго, не зная, почему произошло то, что произошло. Такие обычные, в общем-то, вещи до сих пор легко выбивали ее из колеи, особенно если она не могла как-то повлиять на них.

— Госпожа, — вдруг раздалось сверху. Сэлли подняла голову, перед нею стоял немного нервничающий юноша, косясь куда-то в сторону. — Вас… зовут…

— Кто? — девушка подозрительно огляделась, в голове пролетело несколько возможных вариантов.

— Наши боги, то есть наш жрец по их велению, — прошептал парень. — Пойдемте?

Сэлли колебалась не долго, по привычке быстро принимая решения, хотя по опыту и редко верные. Идти, возможно, было опасно и неправильно, но если не пойти, можно и не узнать этого точно. Шли они медленно и долго. За деревней возвышался крутобокий холм, заросший лесом. По петляющей тропинке они взошли на его вершину. Дальше они шли прямиком через заросли, теперь юноша несся вперед, прекрасно зная каждую веточку на своем пути.

В конце концов, они выбрались на расчищенную круглую площадку, по периметру которой стояли огромные каменные скульптуры с тщательно проработанными деталями. Лица фигур имели каждая свое выражение, возраст и характер, должно быть, они и изображали тех самых языческих богов. От одного края площадки шел обрыв, отсюда хорошо было видно деревню, а вот из деревни каменный круг она не заметила.

Провожатый неслышно удалился, оставив Сэлли одну любоваться каменными исполинами. Истуканы мрачно взирали на нее с высоты своего могучего роста, но хранили молчание. Девушка с любопытством вглядывалась в грубые черты их лиц, гадая, кто же на самом деле вызвал ее сюда и, что особенно интересно, зачем. Она, в принципе, даже готова была к тому, что сейчас один из великанов медленно потянется, разомнет затекшие плечи и, грозно и пафосно, заведет с нею неспешный разговор или просто-напросто тюкнет каменным кулаком по макушке. Ничего подобного не произошло. Зато на вершине холма начал сгущаться неестественно белый туман. В этот момент Сэлли послышались некие, исходящие будто бы из долины тревожные звуки. Она подошла к краю ограниченной статуями площадки. Деревню отсюда было видно прекрасно. Не только деревню, но и всадников, ворвавшихся за ограду, фигурки жителей, испуганно мельтешащих меж домами. Издалека блестели огнями должно быть загоревшиеся крыши домов и стелился по ветру трагически черный дым. Сэлли инстинктивно подалась вперед, но некая преграда не позволила ей выйти из круга и, что приятно, скатиться кубарем с холма и сломать себе шею.

Зато, повинуясь секундному порыву, от нее отделилось несколько аморфных теней и, легко преодолев преграду, кинулись вперед. Сэлли поглядела им вслед и протянула руку, которая тут же вошла в некую плотную завесу. Она оперлась об нее плечом и как бы зависла в воздухе над склоном. Повисев так немного интереса ради, она вернулась в круг и огляделась. Теперь было хорошо видно всю призрачную завесу. Та аккурат закрывала весь круг, повиснув на головах каменных изображений. Под нею же все больше сгущался туман.

С точки зрения существа, заселившего амулет, ситуация выглядела скверно, и он предпринял единственно возможное: сорвался с цепочки и скрылся в траве.

— Я тоже считаю, что надо срочно делать ноги, — девушка бросилась на колени, ища руками ускользнувший камень. — Но вовсе не обязательно это делать по-отдельности.

Между тем в центре круга начала обрисовываться туманная фигура, и вскоре она обрела вполне человеческие черты. Когда Сэлли заметила ее, она уже вполне обрела форму и открыла глаза. Некоторое время они глядели друг на друга, прежде чем девушка поняла — бесполезные глаза абсолютно слепы. Камень будто сам прыгнул в руку, и Сэлли машинально стиснула его в кулаке. Призрак двинулся вперед, вытянув перед собою прозрачные руки, плавно переходящие в рукава его плаща. Девушка отползла назад. Призрак безошибочно следовал за ней. И подошел уже совсем близко, оттеснив почти к самому краю круга. От него веяло холодом. Вполне реальным ощущением ледяного прикосновения она не отделалась. Сначала онемели руки, и строптивый камень оказался напрочь замурованным в стиснутой ладони. Осознав сей факт, амулет попытался высвободиться и раскалился в руке, чем только еще больше напугал Сэлли.

Девушка свалилась на землю ничком и зажмурила глаза. Спине стало холодно, а затем лишь слегка прохладно, но чего-то более страшного все не происходило. А должно ли было вообще что-то произойти? Она осторожно открыла глаза. Все вокруг по-прежнему окутывал густой туман, через него виднелись лишь недалекие травинки и шокировано застывший муравей. Муравей подумал и переполз на ее палец, щекоча его. "Все," — подумала Сэлли и тут же усомнилась в этом. Она медленно повернула голову. Над нею на туман наслаивалось некое облачко. Оно подрагивало, будто пытаясь согреться. Такое соседство с призраком действовало на нервы, и девушка поползла вперед, хотя далеко ей было не деться. Призрак повернулся и как привязанный последовал за ней. Сэлли упрямо продвигалась в траве, пока перед нею не возникло что-то темное и большое. Девушка застыла, но предмет агрессии не проявил, так что она протянула к нему руку. На ощупь показалось камень. Наверняка одна из фигур языческих богов, составляющих круг. За ними должна быть завеса, не выпускающая ее отсюда. Возможно ли попросить у них помощи? — пронеслась мысль.

Сэлли положила ладонь на постамент полностью и сосредоточилась. Камень, казалось, начал постепенно теплеть, стал мягче, податливей. Он тихо загудел и перед ее мысленным взором медленно-медленно нарисовался сначала весь круг исполинов, соединенных узами красных нитей, а потом показалась и другая нить, встроенная в эту сеть. Даже нет, нитей наверняка две. Сэлли решила, что на их месте обязательно сделала бы две, но пока видела только одну. Эта нить все тянулась, и приходилось бросать все силы на то чтобы справится со жгучим нетерпением, готовое разорвать контакт в любую секунду, так что, подойдя к самому корню, девушка оказалась почти истощена. Она осторожно коснулась другой рукой красной сети, и через нее хлынул такой энергетический поток, что она вскрикнула от боли. Амулет в руке, касающейся нитей неожиданно запульсировал, и излишек энергии пошел через него обратно в землю. В этот момент проявилась и вторая управляющая нить, зеленая, идущая параллельно первой красной. Быть может эта нить запасная и не активна. Сэлли принялась искать соединяющие нити с сетью узлы. Вот он, зелененький маленький паучок. Сэлли коснулась его и бросила всю накопленную энергию единичным импульсом по зеленой нити. Одновременно с ней ударила сущность амулета. Сеть мигнула, Сэлли вскочила и кинулась сквозь туман через завесу.

В нее пыхнуло жаром, и в глаза ударил свет, на время ослепив. Сэлли кубарем скатилась с холма.

Она лежала на траве, прикрыв глаза от Солнца рукой. На большее сил не хватило. Она даже почти ничего не чувствовала: ничего не слышала, и ничего не болело после скоростного беспорядочного спуска. Она просто лежала и грелась в лучах божественно прекрасного Солнца.

Наверное, прошло много времени, прежде чем Сэлли вновь почувствовала себя человеком. Она пошевелила одной ногой, потом другой, и, наконец, привстала на локтях, недовольно обозрев беспомощно разлегшееся туловище. Покряхтев, она все-таки поднялась на ноги, попутно счищая с одежды прицепившиеся репьи.

До деревни осталось идти совсем ничего. А вот стоило ли туда идти, учитывая, что сейчас там вполне могли резвиться бандиты? Сэлли прислушалась, но не один тревожащий звук не доносился из захваченной деревни. В небо поднимался дым, но, кажется, все-таки из трубы. Она решила идти.

Ворота стояли нараспашку. Как она вошла, сразу же увидела шагавших ей навстречу мужиков, вооруженных топорами да лопатами. Они выглядели немного растерянными и даже напуганными. На Сэлли они глядели так, будто хотели что-то сказать, но промолчали и прошли мимо. У постоялого двора стоял целый отряд наемников, они молча курили, нервно оглядываясь по сторонам.

Пройдя чуть дальше, Сэлли увидела возможную причину всеобщего транса. Прямо на улице в пыли, нанизанные на поломанный тын или уже сложенные аккуратно в сторонке лежали буквально искромсанные трупы, скорее всего, тех самых бандитов. Она подошла к одному из них, лежащему на спине под окном корчмы, неестественно вывернув шею, так что единственным целым глазом смотрел в землю. Одна рука его была выдернута с мясом и находилась в десятке локтей от туловища в наполненном кровавой водой корыте.

На улицу вышел неуверенно корчмарь. Его взгляд прошелся по склонившейся над трупом рыжей девушке и нехотя мазнул по самому мертвецу. Мужчина сделал долгий глубокий вдох и выдох, вдох и выдох, но так и не смог пригласить ее войти, поэтому просто гостеприимно махнул рукой. Надеясь услышать хоть какие-нибудь пояснения, Сэлли прошла за ним. Корчмарь усадил ее за стол, а сам скрылся за занавеской. Через минуту он появился с подносом. Мужчина выставил на стол огромный кувшин, две заляпанные рассолом кружки и тарелку с вываленными на нее малосольными огурцами. Некоторое время он отчаянно пил, время от времени порываясь что-то сказать, потом принес еще кувшин и уже пил не прерываясь.

Сэлли отпила немного и задумчиво захрустела огурцом. Подозрения, возникшие в ее голове, были столь устрашающи, что действительно захотелось выпить, но принесенная корчмарем брага была устрашающа вдвойне. В принципе за разъяснениями можно обратиться к наемникам. Обычно это дело гиблое, для женщины то, но сейчас они выглядели сконфуженными, может и по-хорошему объяснят.

Дверь корчмы осталась распахнутый, но вошедший все равно ударил в колокольчик над входом. Сэлли развернулась, чтобы увидеть его и закашлялась попавшим не в то горло кусочком. В корчму раздувая ноздри заглянула кобыла, сильно смахивающая на Малинку. Здесь ей совершенно не понравилось, но освобождать проход она не спешила. Чисто из вредности. Через нее в помещение пытался проникнуть некий длинноволосый мужчина. Как-то Сэлли уже видела его, помнится, она встречала его со спутниками во время охоты на двух призванных некромантом упырей. Как бы то ни было, отпихиванию лошадь не подлежала, уговорам тоже. Предложенный сахар она привередливо обнюхала, тяжко вздохнув, съела и только, приняв подобную плату за вход, сдала назад.

— Точно заколдована, — мужчина весело подмигнул девушке и сел рядом с нею на лавку. Корчмарь обнаружился напротив крепко спящим. В кувшине еще что-то оставалось, но, понюхав сию субстанцию, гость брезгливо поморщился и отставил кувшин подальше.

— Да, знатно вы их сделали, с таким врагом как вы лучше иметь крепкую дружбу, — завел он разговор.

Сэлли не ответила, ничего не поняв из этой его фразы, но решила сохранять гордый независимый вид.

— Надеюсь, сами то вы понимаете, что натворили?

Сэлли не смогла не выразить удивления.

— Я так и думал, — мужчина посерьезнел, точнее, сбросил с себя показную веселость. — У меня к вам будет серьезный разговор, и это место кажется мне вполне подходящим для него. Вы не возражаете?

— Отнюдь, как я могу возражать, — пожала плечами девушка. — Находясь то в полном неведении.

— И то верно. Вы ведь даже не знаете, почему мы с вами враги. — Мужчина повертел в руках огурец, собираясь с мыслями.

— Так объясните же, пока я не попробовала вас отравить. На всякий случай.

Гость весело посмотрел на нее. Она ему тоже мило улыбнулась, и он положил огурец на место.

— Итак, пойдем по порядку. Однажды очередного хранителя амулета судьбы убивают. Вы ведь уже ознакомились с историей своего амулета? Отлично. Амулет остается бесхозным, при этом он заперт на территории, где другой хранитель подобрать его не может. Призрак убитого вынужден охранять его и после своей смерти и однажды в его уже порядком разложившуюся голову…

— Вы поосторожней с выражениями. Еще не известно у кого из вас голова в лучшем состоянии.

— О, простите. Совсем забыл, что этот тип успел втереться вам в доверие.

— Чего ВЫ даже не пытаетесь сделать.

— Ну-ну, пока я пересказываю вам лишь то, что вы и без меня знаете, не правда ли? Итак, мертвец решает передать амулет обычному человеку — не хранителю, то есть вам. И вместе с ним к вам переходит весь круг хранителей — отпечатки личностей всех хранителей, которых Камень Судьбы успел пережить. Вижу, вы догадываетесь, о чем я говорю. Круг необычайно могущественен и, полагаю, уже не раз помогал вам. К сожалению, следующий избранник амулета по известным причинам отказывается от такой чести. Камень оказывается в весьма уязвимом положении, он слишком долго был предоставлен фактически самому себе. Его сущность манит его к воссоединению с Хозяином Смерти. Простой человек не может противостоять воле амулета судьбы. Уже совсем скоро, так или иначе, вы окажетесь у Хозяина. Сами понимаете, чтобы остановить приход Царства Смерти мы, последние представители магических школ, пойдем на все.

— На что на все? Если вы попытаетесь меня уничтожить, я так понимаю, амулет исчезнет, как было со смертью Шкеффи.

— Так же как если вы попытаетесь его кому-то кроме хранителя передать. Разве что, ему понравится кандидатура. Вы правильно понимаете. Забрать его у вас мы не сможем. И при малейшей опасности, почувствованной вами, он исчезнет, спрячется. Но все же он далеко не всесилен. Сегодня вы оказались в ловушке, из которой он не смог бы так просто выскользнуть. С помощью круга хранителей вы смогли бы ее разрушить, но вы сами отослали его, хотя и не поняли этого, — мужчина улыбнулся, — считая, что деревне грозит большая опасность, чем вам самой. А Амулет смотрит на мир вашими глазами. Иносказательно выражаясь.

— То есть, по-вашему, с бандитами так жестоко расправились призраки хранителей?

— Если вы будете настойчивы и терпеливы, местные подтвердят вам это.

— Предположим, — Сэлли налила гадость из кувшина к себе в кружку. Понюхала и отставила. — Мы и без круга вырвались из вашей ловушки. Или вы сами тут не причем?

— Я знал об этом, но не принимал участия. Я сторонник других мер. Даже если бы амулет в результате и оказался бы у нас, кому бы мы его доверили? Мы слишком разрознены, плохо осведомлены о делах друг друга. Кто знает, кто перешел в стан Хозяина. Среди магов своим положением недовольны… все. Зато себе я доверяю, да и в вас я теперь уверен. Сейчас Хозяин наиболее уязвим, с помощью амулета можно подобраться к нему и уничтожить. Решить проблему сразу и навсегда, кардинально.

Сэлли была уже близка к тому, чтобы опрометчиво сразу поверить ему и согласиться участвовать в его планах, но вовремя спохватилась.

— Напомните для начала, кто вы, — попросила она вместо этого. Мужчина довольно улыбнулся, почуяв, что, тем не менее, "жбан со сметаной" у него практически в руках.

— Простите, у меня такое чувство, что мы уже давно знакомы. Велес Преображенный, бывший адепт Школы Багрового Заката, а ныне магистр общества канонической магии.

В Медяницы Сэлли приехала к вечеру, но ей повезло, в облюбованной ей гостинице для нее нашлась хорошая отдельная комната. Упырь сладко зевнул и, с удобством устроившись на кровати, выжидательно посмотрел на нее.

— Полагаю, ужин вы хотите, чтоб подали в постель, — констатировала девушка. Упырь удовлетворенно положил голову на лапы, приготовившись, так и быть, ждать сколько потребуется.

— А это видел? — Сэлли показала ему кукиш и пошла вниз, там, кажется, подавали еду.

В общем зале было людно. Взяв на кухне большой ломоть хлеба и чашку с наваристым бульоном, девушка села с краю стола и, откусив большой кусок, огляделась. И встретилась взглядом с мужчиной, проходящим мимо. Он тут же подсел к ней.

— Дитер, какими судьбами? — спросила она его. Вот уж с кем не ожидала встретиться. Друг-демонолог. Или не друг? Может, вообще нужно делать ноги?

— Да вот, выполнял очередное задание храма, теперь обратно в Бриль. — Дитер, казалось, был весел и рад ее видеть. Может быть, ему про ее выходки ничего не известно?

— Один? — поинтересовалась Сэлли. — Самостоятельно работаешь?

— Уже не в первый раз! — с гордостью поведал демонолог. — А ты то как здесь?

— Ездили проведать Шелби, — не стала врать она, в этом же не было ничего предосудительного. — А теперь в столицу. Если и не найду работу, хоть город посмотрю.

— Да, я помню какая ты любознательная. Давай тогда со мной до Бриля. Я узнал короткий путь через лес. Если выедем утром, заночуем в заброшенном Путигороде, а на следующий день уже будем в деревне. Придется, конечно, проезжать совсем рядом с бывшим гнездовьем магов, но путь этот давно безопасен. Со мной не пропадешь.

Весь день объезжая заброшенные лаборатории магов по предложенному Дитером пути, они непринужденно болтали, вспоминая общие годы в поселении демонологов, но к вечеру Дитер стал каким-то смурным и неразговорчивым. На ночлег они устроились, как и планировали, в развалинах на выступающих из земли основаниях домов.

Возможно, ей даже что-то снилось, когда оно заставило ее вскочить. Оно было диким ощущением, не посещавшим ее никогда прежде. Истерично оглядевшись, Сэлли поняла, что то, что так всколыхнуло ее спокойный отдых, произошло не здесь, не рядом, к тому же не только что. Попутчик ее не спал, он ощутимо нервничал, так, что ей не нужно было вглядываться в темноту, чтобы угадать выражение его лица. Она ощущала его страх каждой клеточкой кожи, по которой резво побежали непрошеные мурашки. Эти сверх отчетливые эманации, впрочем, наградили ее саму непрошибаемым спокойствием.

— Спи, все тихо, — почти что умоляюще попросил Дитер. Сэлли удивленно непонимающе уставилась на него. Но он продолжал таинственно дрожать, вперившись в нее взглядом, как в вурдалака, который упрямо не соглашается полежать в гробу до утра. За то время, что они не виделись, вполне можно было успеть достаточно повзрослеть и забыть те байки, которыми Марко потчевала ребятню на ночь касательно ее, Сэллиной, ведьминской и насквозь упыристой натуры. Конечно, что греха таить, однажды она полила его во сне некой красной субстанцией, на приготовление которой потратила уйму времени, но так то когда было! С тех пор он наверняка успел и настоящую кровь пролить и с помпой провести отрубленную вурдалачью голову по главному проспекту какого-нибудь захолустного городка. Короче она на отрез отказалась понимать его поведение. Хотя… Разве что господин главный инквизитор заказ дал: голова ведьмина, рыжая — одна штука. Ну раз так, то момент он явно упустил, пошел он к лешему — она теперь не заснет! И инквизитору при встрече много интересного порасскажет. Особенно куда ему надо идти.

Видимо она слишком подозрительно ежилась под одеялом, но Дитер явно пытался нащупать рукою арбалет. Зря, он с другой стороны, на одеяле валяется, а тот в траве рыщет. Ну-ну.

Лошади начали вытанцовывать что-то замысловатое. В воздухе ненавязчиво распространился тонкий аромат псины, гнили и тухлятины. Малинка предусмотрительно намертво захлопнула пасть, чтобы не слишком раздражать не спеша подошедшего охотника. А диторова Брыська не выдержала и немелодично заржала. Сэлли вскочила, чуть ли не кубарем скатившись с каменной подошвы, и бросилась к своей лошади. Охотника она не видела, и может с испугу, ей казалось, что он везде, вокруг, и в тех кустах и с того валуна смотрит. Дитер было воспрял духом, но, принюхавшись, снова завял, присев на корточки посредине скалы. Смрад усилился, удивляя, как может одна тварь источать такой сильный запах. Блеснув желтыми глазами сразу в четырех разных местах, охотники быстро развеяли подозрения. Сэлли скоренько отвязала Малинку, зная, что та ускачет только если дела станут совсем плохи, а пока спрячется за спиной взбалмошной хозяйки. Брыська готова была околеть от страха без посторонней помощи. Между двумя лошадьми уже образовалась хвостатая тень. Последняя сделала еще шаг, представив на обозрение испачканную по всей видимости чей-то кровью довольную ухмыляющуюся морду. Этот был явно не голоден и не сверлил их алчным взглядом. С боку легко перевалил через ограду еще один великолепно сложенный поджарый хищник. Прикрытая со спины чутко навострившей глаза и уши лошадью, Салли выставила одной рукой вперед меч, слабо представляя себе, как драться вообще и как драться с двумя зубастыми тварями, метр в холке, в частности. Другой она вынула более реальный в ее руках охотничий нож. Понюхав воздух, вполне не голодные звери посторонились, позубоскалили, рявкнули на Брыську, чуть не загнав бедняжку на дерево, и отошли в лес. Возможно, разумнее было бы забраться обратно на каменное возвышение, где остался ее лук. Но только сейчас Сэлли расслышала безумные крики из соседнего укрепления. Оставив Брыську на попечение хозяина, до морковкиных заговеток заряжавшего арбалет, Сэлли сунулась туда. Там хищников оказалось тоже двое. Один, наступив лапой на грудь неподвижно лежащему на земле человеку в забрызганной грязью и собственной кровью светлой накидке, с энтузиазмом вскрывал этому свежему трупу грудную клетку. Сэлли пошатнулась, ощущая спиной, как Малинка спешно скрывается в темноте. Еще один человек, уже перейдя с крика на сдавленные ужасом хрипы, пытался ползти, волоча по земле погрызенные ноги. Второй зверь игрался, ходил вокруг, наскакивал, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Мужчина оказался лицом к Сэлли, и на его накидке она смогла разглядеть знак храмовой инквизиции. Инквизитор тоже увидел ее.

— Отзови их, прошу, — из последних сил вскричал мужчина. Как бы она смогла это сделать? Впрочем, зрелище выплеснуло столько адреналина в ее кровь, что девушка слабо соображала. Ей оставалось либо упасть в обморок, либо глупо и безрассудно атаковать. Не помня себя, Сэлли подскочила к твари, но замешкалась, и та, развернувшись, успела кинуться на нее. Удар меча пришелся как раз ей по носу, они вместе как-то нехорошо упали, и нож, который Сэлли все еще сжимала в руке, вонзился чудовищу между ребер, походя чиркнув по второй руке девушки. Вторая тварь, по уши в крови, отвлеклась от трапезы, подскочила и, немыслимо выгнувшись в воздухе, шлепнулась обратно на землю, пронзенная арбалетной стрелой.

— Приветствую тебя, о, повелительница, — раздался неприятный мужской голос. — Смею ли я просить вас о прощении, госпожа, — продолжил он со смеренным поклоном. Сэлли на секунду совсем растерялась, удивленная подобным поворотом событий, и что произошло с нею дальше не поняла.

Она очнулась на полу металлической клетки. Несколько таких клеток были вделаны во фрагмент стены двора овальной формы. В его самой середине горел костер, освещая нарисованные на земле фигуры и знаки. Дитер оказался стоящим совсем рядом, но в соседней клетке, отделенный от нее решеткой.

— Простите нас, госпожа, — обратился к Сэлли подошедший человек. Его лица в темноте было не разглядеть. Но по голосу она поняла, что он сожалеет не слишком искренне. Скорее, еле сдерживает бурный восторг.

— Что происходит? Выпустите меня! — некстати встрял Дитер.

— Простите, госпожа, — повторился человек из темноты. — Не гневайтесь на нас, ваших преданнейших слуг. Вы еще слишком молоды и неопытны, чтобы понять свое истинное предназначение. Мы вынуждены были пленить вас. Но скоро мы переправим вас к Хозяину, и там вы сами обнаружите свою выгоду.

В этот момент еще несколько человек выудили Дитера из клетки и потащили в центр площадки. Демонолог кричал и пытался вырваться, но тщетно. На Сэлли и ее крики никто внимания не обращал, все собрались вокруг рисунка на земле, Дитера опрокинули в его центре. Все собравшиеся хором забубнили неприятное на слух заклинание. Один из тех, кто держал Дитера, наступил ногой ему на горло, а второй, высоко подняв нож, резко вонзил его в грудь своей жертвы.

Испуг Сэлли достиг своего апогея. Она схватилась руками за прутья решетки, высвободивши в них весь энергетический резерв, она сжала горячий металл и попыталась разжать прутья. Получилось, мягко говоря, не очень. Но она попыталась выбраться на волю. Первой решила протиснуться голова, но мешали уши. Ощутив острый приступ клаустрофобии, Сэлли удвоила усилия. Выскочив из тисков, голова начала жутко болеть, но девушке было не до нее. Остальные части тела спора последовали за своей предводительницей.

Обряд продолжался, все были заняты. Девушка огляделась, слева в стене ощущался провал, туда она и побежала. Миновав стену, Сэлли поняла, что не имеет не малейшего представления, где находится. Для начала она бросилась вперед.

Стволы деревьев в темноте она еще ощущала, но все остальное оставалось неизвестным фактором. Земля поминутно вставала стеной, ударяя по коленям и ладоням. Она долго прорывалась через какие-то кусты и колючки, сквозь липкую паутину и скользкие холодные травяные заросли. Наконец Сэлли выскочила на затоптанную полянку. В тусклом свете Луны она уже могла рассмотреть, по крайней мере, очертания предметов. С той стороны продолжался лес, а справа уже начинался старый город.

От ужаса, который, как оказалось, не отстал, а выбрался на полянку одновременно с ней, Сэлли трясло. Она неуверенно пошла к обломкам внешней стены, но наткнулась на какую-то темную груду. Ей все-таки удалось зажечь маленький слабый огонек, который тут же потух. Она не успела рассмотреть, то, что было перед ней, зато успела понять. Ее бедная лошадка нашла свою жуткую смерть. Измотанный Упырь ткнулся в колено.

Должно быть, действия приспешников Хозяина поломали преграду для монстров из лаборатории, а их ритуал привлек их в окрестности старого города. Ее же привез сюда Дитер, наверняка по просьбе господина главного инквизитора. Неужели Тамиром руководит Хозяин? Зачем тогда он притащил сюда других инквизиторов? Не знал зачем? Мысли перепутались, кто виноват, кто не виноват — она злилась на всех. Особенно на Дитера, да и Маля хороша! Так глупо погибнуть!

Слух выхватил некий звук, толи хрип, толи вскрик.

— Пора убираться отсюда, Упырь, — прошептала Сэлли и пошла на звук. Опершись спиной о ствол, там сидел инквизитор, перед ним стоял псевдоволк, глаза в глаза. Хищник был сыт, и теперь ему явно хотелось поиграть. Возможно, инквизитор был серьезно ранен, в темноте ей этого было не разобрать. Спасать его девушка все равно не собиралась, она собиралась мстить. Как глупо это бы ни было.

Сэлли зарычала, как будто бы она как Герин превратилась в оборотня, больше и сильнее, и яростнее самой себя. Она бросилась на удивленную нечисть первая, намереваясь разорвать ее на куски. Хорошо, что инквизитор потерял сознание. Схватка длилось не долго. Успокоившись и отплевавшись (в пасть, то есть в рот, попала шерсть), Сэлли схватила мужчину за шиворот. Упырь, умница, пригнал лошадку Дитера Брыську. Только перебросив инквизитора через седло, она пришла в себя. И ужаснулась в полном объеме.

Раненного инквизитора девушка оставила выздоравливать в деревне. Хорошо, он весь путь не приходил в себя. Брыська напуганная событиями ночи, совершила чудо, со скоростью ветра пронесясь по колдобинам дороги до Черемушек. Но там Сэлли ее и оставила. До столицы она добралась с подвернувшимся обозом.

Сэлли с силой резко распахнула дверь, чуть не зашибив одного из младших инквизиторов, охранявших личный кабинет Тамира. Пробурчав что-то вроде глубочайших искреннейших извинений, в растрепанных чувствах она широким шагом понеслась прочь. Охранник в ужасе вжался в стену, понимая, что каким-то образом умудрился пропустить приход незнакомки.

Все встречавшиеся ей на дороге инквизиторы в ужасе застывали на месте. Хотя это ее мало волновало, может и зря. Снаружи резиденции главного инквизитора скучал Сокур. Как только ворота выплюнули ее на улицу, он подскочил к ней.

— Может, расскажешь, как ты это провернула? — Поймав ее полуудивленный полуобиженный взгляд, он пояснил: — Оказалась здесь?

— Вот ноги, вот дверь! — Сэлли трясло от вроде бы вырвавшейся, но как-то не так как следовало ярости.

— Намекаю: здесь тебя не проходило.

— Если бы тебя пытались убить вероломно исподтишка чужими ничего не подозревающими руками, думаю ты бы тоже… Ну что я там сделала…

— Не знаю, не знаю. Боюсь, что мои возможности ограничены пределами прямой видимости. К тому же меня не так легко обидеть, чтобы я мог пройти сразу через несколько стен, только чтобы высказать обидчику все, что я о нем думаю. И, надеюсь только это или за этой стеной уже пустырь?

— По крайней мере, проклинать его я не стала, — проворчала Сэлли; подхватив Сокура под руку, она потащила его вниз по улице.