Москва. Линия метро филёвского радиуса
Расстояние до метро Андрей преодолевал за семь минут, четко рассчитывая каждый шаг и наверняка зная, что не опоздает. Служебная машина, в отличие от предшествующей работы в Министерстве безопасности, ему была не положена. Но право вызывать автомобиль у него все-таки было. Очень скоро он перезнакомился по телефону практически со всеми девушками-диспетчерами, не ленился сказать им пару любезностей или просто пошутить. Наверное, этим он отличался от многих сотрудников Администрации Президента, которым было предоставлено право пользоваться «вызывной» машиной. Девушки платили ему тем, что стали узнавать его по голосу и находить машину даже тогда, когда все были «в разгоне» и большинству «заказчиков» давали категорический отказ. Правда, пользовался Андрей автомобилем лишь по вечерам, особенно когда допоздна задерживался на работе. По утрам же Орлов добирался до работы на метро, просматривая газеты, которые покупал в киоске перед спуском в подземный переход, где находился вход на станцию «Крылатское».
Станция была конечной, и Орлов практически всегда успевал занять свое излюбленное место — у окна в торце вагона, где можно было удобно прислониться к двери и погрузиться в чтение. Раньше это были толстые журналы, публиковавшие новые литературные произведения, теперь — исключительно только газеты, поскольку Орлову с учетом его нынешней работы нельзя было пропустить ни одного существенного события, ни одной значимой публикации.
В «Аргументах и фактах» внимание Орлова привлекло интервью Ельцина под названием «Жизнь и политика». Через три дня, в воскресенье, в стране должен был состояться референдум о доверии Президенту. Запущенная борьба между Верховным Советом и Ельциным перешла в стадию открытой конфронтации, которая неизбежно вела к трагической развязке. Недовольство населения реформами, которые превратились в открытое разграбление страны и оставили миллионы людей ни с чем, грозило народным бунтом, который, как всегда это бывало в российской истории, мог смести на своем пути всех — и правых и виноватых. Кризис власти, сопровождающийся кризисом экономики, был налицо. Но Ельцин надеялся, и не без основания, что народ все-таки поддержит его. Для этого активно заработала мощная пропагандистская машина, буквально вбивая в головы граждан готовый набор ответов — «Да-Да-Нет-Да».
Вопреки здравому смыслу на референдум было вынесено не два простых и понятных вопроса: «Доверяете ли вы Президенту?» и «Доверяете ли вы народным депутатам?», а целых четыре.
ДОКУМЕНТ: „29 марта 1993 года в целях преодоления политического кризиса в Российской Федерации, учитывая предложения Президента Российской Федерации о проведении референдума о доверии Президенту Российской Федерации, девятый (внеочередной) Съезд народных депутатов объявил всенародное голосование — референдум по следующим вопросам:
1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину?
2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?
3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?
4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?“
Такой набор вопросов настолько запутывал обывателя, что он с трудом мог определиться, какой ответ давать на каждый из них, а подброшенная ему специалистами-политтехнологами речевка «Да-Да-Нет-Да», казалась самой удачной формой обозначения своей позиции.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Кунцевская“», — уведомил пассажиров бесстрастный женский голос. Но Андрей его не слышал, поглощенный чтением интервью Президента.
ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Выступая перед интеллигенцией, вы говорили о том, что если референдум вас не поддержит, то придут другие силы и всем будет плохо. Как вы себе это представляете?
— Возможно, придут реваншисты — те коммунистические силы, которые многое (или почти все) потеряли за последние полтора-два года. Что тоща? Бег на месте, но старой тропе к „светлому“ будущему! Этот бег, безусловно, приведет к полному отказу от реформ.
Вопрос: А может, они снова сделают колбасу по 2.20?
— Если они откажутся от рынка и введут прежнее планирование, то смогут и ценник поставить — 2.20. По тоща и зарплата будет снова нищенская, рабская — и не смей „высовываться“ — помните? А сейчас средняя зарплата у шахтеров — 50 тысяч…
Вопрос: По-вашему, только коммунисты могут прийти к власти?
— Они наиболее сильны, оголтелы и организованны. Так что могут повести за собой определенную часть людей. Тот же Стерлигов уже заявляет: „Мы составляем списки тех, кого надо повесить за ноги, вниз головой“. Вот что они хотят.
Вопрос: Допускаете призыв к оружию, к расстрелам?
— Безусловно…
Вопрос: Какой вы ощущаете сегодня пашу страну? Расколотой, в противоречиях? Или наоборот — собирающей силы? Какая температура у нашего общества?
— Сейчас раскол есть только в верхнем эшелоне власти. Может быть, еще кое-где (меньше, чем в половине областей, краев) на уровне областных Советов и глав администраций. Во Владимире не видел ни одного красного флага. Ни Макашовых, ни Стерлиговых, ни Жириновских и близко не было. А „температура“ там чуть выше, чем в среднем по России. Обстановка у них просто хорошая…
Согласен, что сегодня пожилым людям, получающим пенсию 5–6 тысяч рублей, конечно, непросто прожить. И, тем не менее, разве можно сравнить это с тем, когда они получали 26 рублей? А ведь была такая пенсия. Как можно было прожить на эти жалкие рубли? Сейчас и молодежь воодушевилась, опа видит свое будущее. Хочет жить в обновленной России.
Вопрос: Коль мы заговорили о молодежи, то скажите, как вы относитесь к молодым коммерсантам? У старшего поколения они вызывают стойкую негативную реакцию.
— Негативную — потому, что старшее поколепие в силу разных причип само не может заняться коммерцией. А молодые коммерсанты в основном люди умные, быстро соображающие, ну и, конечно, образованные…» (Из интервью Президента России Б.Н. Ельцина газете «Аргументы и факты». Апрель 1993 года, № 16).
Прочитав эти строки, Орлов усмехнулся. Его непродолжительный опыт работы на Старой площади, позволяющий увидеть реальный образ этих самых «молодых коммерсантов», всеми правдами и неправдами стремящихся прорваться к рычагам управления, как средству личного обогащения, говорил об обратном. Нахрапистые, циничные, не обремененные моральными принципами и, большей частью, малообразованные, они совсем не походили на тот пасторальный образ, который представлялся Борису Николаевичу.
ИНТЕРВЬЮ: «…Вопрос: Борис Николаевич, обратимся к будущему. Каковы ваши планы консолидации нашего общества после референдума? Вы ведь все-таки не председатель какой-то, пусть самой прогрессивной партии, а Президент всего народа.
— Я постараюсь консолидировать всех, кроме экстремистов слева и справа. Потому что они наносят обществу много вреда. Борьба ведется бескомпромиссная, таких масштабов провокаций, такого потока лжи не было ни в одной предыдущей кампании. Чувствуется, что для них это последний бой…
Вопрос: А что вы можете сказать о доме, который для вас строят в Крылатском? Чего только об этом не говорят!
— …Эта коробка в Крылатском простояла 10 лет — без окон, без дверей… Там двадцать квартир. Никаких 500-метровых квартир, никаких бассейнов, о чем пишут, там и близко нет…
Я и сейчас, как был, так и остаюсь против привилегий, и не важно, кто их получает — депутаты или кто-то еще~» (Из интервью Президента России КН. Ельцина газете «Аргументы и факты». Апрель 1993 года, № 16).
«Хорошо бы, чтобы так и было! — подумал Андрей. — Позиция Ельцина по поводу привилегий известна. Он об этом говорил, когда еще был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Если бы эту линию ему удалось провести дальше, личным примером показывая, что даже самые высокие должности не дают права на исключительность! Но, как правило, это ни у кого не получалось. Впрочем, и до абсурда лозунг борьбы с привилегиями доводить нельзя. Человеку, ответственному за судьбу страны, региона, отрасли, должны быть предоставлены такие условия жизнеобеспечения, которые позволяют ему не отвлекаться на решение бытовых вопросов».
— А я тебе говорю, правду-матку режет! Он же — летчик, герой, врать не будет! — прервал размышления Андрея громкий голос стоящего к нему спиной мужчины в поношенной куртке, который обращался к своему собеседнику, развалившемуся на сиденье. Они, наверное, уже давно вели беседу, но Орлов только сейчас прислушался к содержанию разговора.
— Одиннадцать чемоданов компромата у «усатого»! Это же много!
— А ты, что, не видишь, что творится? Прямо-таки сицилийская мафия! Воруют на каждом шагу. Я /думал наверху там получше…
— Да, получше! Они эту приватизацию, знаешь, как используют!
«Все ясно. Говорят о выступлении Руцкого на Верховном Совете шестнадцатого апреля, — догадался Андрей. — Да еще вчера „Российская газета“ полный текст опубликовала».
— Ты слышал, что Руцкой говорит? На одной гуманитарной помощи наварили сорок миллиардов! Порт Находку продали за копейки! — возмущался тот, что в куртке.
— Да, а про эту… как ее? «Красную ртуть»! Ты слышал? Вообще ее нет в природе. А продавали за миллионы долларов!
— В общем, мужик жахнул! Всех вспомнил! Но это ему так не пройдет! Уберет Ельцин «усатого»!
— Как он его уберет? Он же вице-президент!
— Придумает, как! Если все, что Руцкой говорит, правда, все правительство может слететь! Да что правительство! Такая катавасия будет! Как бы опять переворот не сделали, как в девяносто первом!
— А кто «переворачивать» будет? Депутаты что ли? Ты посмотри на них — болтуны!
— Ну не скажи! Тулеев этот, из Кемерова, как сказал! Мол, «коллективный Распутин» все решает, а не Ельцин! А знаешь, как Распутин кончил?
— Как?
— Его сначала отравили, затем застрелили, а потом утопили!
— Зачем же так? Достаточно чего-нибудь одного!
— А он таким живучим оказался, что никакой яд не брал!
Невольно слушая этот разговор, Орлов еще раз убедился, что раздрай в высших эшелонах власти воспринимается многими людьми как противостояние тех, кто обогатился в ходе «дикой приватизации», и тех, кто выступает против разграбления национальных богатств и необузданной коррупции. Правда, такие оценки были свойственны больше людям старшего поколения, для которых развал СССР стал личной трагедией, крахом надежд на будущее и утратой многого из того, что составляло смысл их жизни. Молодое поколение, выросшее в годы горбачевской перестройки и впитавшее в себя «свежий ветер перемен», видело в этом противостоянии борьбу двух начал — «старого мышления» с ностальгией по прошлому и «нового мышления» с полной раскрепощенностью человека, которому теперь были открыты широкие возможности для самореализации, прежде всего в материальной сфере. Так сказать, «Отречемся от старого мира!» — только наоборот!
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Смоленская“», — сообщил женский голос. Но двери не могли сразу захлопнуться из-за мощного людского потока, который врывался в вагоны на станции «Киевская». Подталкивая друг друга, пассажиры заполняли все свободное пространство вагона, ворча, ругаясь, извиняясь, или просто бесцеремонно наседая на впереди идущих. Позиция, занятая Андреем в торцевой части вагона, была тем и выгодна, что заполняющая его плотная толпа не мешала ему продолжать чтение.
Расправившись с «Аргументами и фактами», Орлов развернул газету «Московский комсомолец», которую одни относили к «желтой прессе», а другие считали очень информированным изданием. Отчасти соглашаясь с первыми, Андрей больше все-таки склонился к мнению вторых. И не зря. В этот день газета преподнесла ему новость, которую увидеть на ее страницах он не ожидал. Скользя глазами но заголовкам статей, на третьей полосе он внизу увидел небольшую статейку с броским названием «Допуск шпионов в Кремль прекращен» и сразу принялся за чтение.
СТАТЬЯ: «Вес вновь поступающие на работу в аппарат Президента РФ сотрудники будут проходить специальную проверку. Об этом сообщил вчера на встрече с журналистами руководитель аппарата президента Сергей Филатов. Он же рассказал о том, что, но поручению Бориса Ельцина, готовится распоряжение о проверке поступающих на работу не только в Кремль, но и во все органы исполнительной власти. Сергей Филатов признал, что существует утечка информации из Кремля, зарегистрированы и факты коррупции, а также случаи приема на работу в обход отдела кадров. Хотя в целом аппарат к президенту лоялен.
Возможно, готовящиеся распоряжения связаны с распоряжением Бориса Ельцина от 5 апреля „О временном прекращении приема сотрудников на работу“, которое президент подписал после заявления Геннадия Зюганова о наличии в Кремле „пятой колонны“. Скорее всего, се-то и будут выявлять.
В аппарате президента нам сообщили, что подобного рода проверки — это общепринятая мировая практика. Ведь работающие в Кремле имеют доступ к государственным тайнам. А пускать к ним абы кого себе дороже. Формы же проверки — дело специальных служб…» (Статья «Допуск шпионов в Кремль прекращен». «Московский комсомолец», 21 апреля 1993 года).
Орлов был крайне озадачен появлением такой статьи в газете до выхода указа Президента. Говорить во всеуслышание о том, что планируется проверка всех кандидатов на работу в высшие органы власти, значит вызвать ожесточенное сопротивление тех, кому эта мера будет как кость в горле. Ведь бесконтрольность в этих вопросах позволяла «нашпиговывать» структуры управления людьми, которых нельзя было никоим образом подпускать к выработке важных решений, а уж тем более предоставлять возможность им использовать неизменную чиновничью атрибутику — телефоны правительственной связи, удостоверения, спецталоны, служебные бланки, командировочные предписания — в целях, далеких от служебных интересов.
Тема «пятой колонны» в Администрации Президента неоднократно разыгрывалась в политическом пикировании между разными группами влияния, но Орлову этот тезис казался явно надуманным. Несмотря на кадровую пестроту, основная масса сотрудников была либо совершенно аполитична, либо состояла из сторонников действующей власти. Говорить о том, что где-то в недрах управлений администрации окопались враги, которые только и ждут, когда наступит момент, чтобы выступить против Президента, значит грешить против истины. По крайней мере, так думал Андрей.
Докладная записка Президенту России, его согласие с подготовкой проекта указа, соответствующие поручения структурам администрации и, наконец, публикация в «Московском комсомольце» — все это вселяло в Андрея уверенность в том, что его работа в эпицентре российской власти становится небесполезной. Несмотря на сложность обстановки, попытки подкупить и оказать давление только усилили его настойчивость в достижении цели — создании системы, играющей роль эффективного заслона на пути криминала и коррупции. Благо в этом он мог опереться не только на своих коллег в Министерстве безопасности, но и новых товарищей в Управлении кадров Администрации Президента России.
Однако механизм противодействия созданию такой системы, несмотря на строгую конфиденциальность всей этой работы, был запущен на полную катушку. И только спустя почти три года об этом стало известию широкой общественности из статьи в «Московском комсомольце». Впрочем, вряд ли кто тоща обратил внимание на эту' скандальную публикацию.
СТАТЬЯ: «…В конце 1993 года два сотрудника администрации президента (откомандированные из Федеральной службы контрразведки) подготовили докладную записку о фактах коррупции среди чиновников администрации Ельцина и аппарата Черномырдина с конкретными примерами. Поскольку в то время они работали именно в составе администрации, то записку направили но инстанции — Филатову. Тот во время личной аудиенции вручил се президенту. Ельцин с интересом прочел (всегда интересно узнать что-то новое о своих подчиненных) и на полях написал нечто вроде „разработать проект указа“. Таким образом, докладная записка автоматически превратилась в поручение президента…
Филатов приказал Управлению кадров разработать проект указа. А дальше все было делом техники. Управление кадров указы хоть и пишет, но не так часто. К тому же все бумаги, подготовленные для президента, должны проходить юридическую экспертизу в Государственно-правовом управлении. И оставалось только рубить проект указа, подготовленный в одном подразделении, руками другого, что нетрудно, — недаром говорят: „три юриста, четыре мнения…“» (Из статьи И. Павлова «Опыт политического высиживания». «Московский комсомолец », 16 января 1996 года).
Несмотря на явные хронологические и содержательные неточности, имевшиеся в этой статье, одно оказалось бесспорным — от памятной записки, подготовленной Орловым и резолюции на ней Президента Российской Федерации, до реального создания полноценного механизма антикоррупционной проверки госслужащих, должны были пройти не месяцы, а годы. Андрей Орлов к апрелю 1993 года уже успел приобрести некоторый опыт и не был наивным человеком, но даже он не мог представить себе, насколько тернистым будет путь этого указа.