Секретное оружие третьего рейха

Орлов Александр Семенович

В годы второй мировой войны впервые получило применение ракетное оружие дальнего действия. Это были крылатые ракеты Фау-1 и баллистические ракеты Фау-2, созданные в фашистской Германии. Верхушка третьего рейха рассчитывала с их помощью изменить ход войны в свою пользу. Однако ракеты не помогли фашистам избежать полного разгрома.

В книге рассказано, как конструировались и строились ракеты, как и с какой целью они применялись. Показано, как разведка союзников раскрыла секреты нового оружия и как английское командование организовало борьбу против него.

 

В годы второй мировой войны впервые появилось управляемое ракетное оружие дальнего действия: баллистические ракеты Фау-2 и крылатые ракеты Фау-1. Созданные в фашистской Германии, они предназначались для разрушения городов и уничтожения гражданского населения в глубоком тылу государств, воевавших с гитлеровской Германией. Впервые новое оружие было применено летом 1944 г. против Англии. Фашистские главари рассчитывали ракетными ударами по густонаселенным районам Англии, ее политическим и промышленным центрам сломить волю английского народа к победе, запугать его новым «неотразимым» оружием и таким путем заставить Англию отказаться от продолжения войны против гитлеровской Германии. В дальнейшем (с осени 1944 г.) ракетные удары наносились и по крупным городам на Европейском континенте (Антверпен, Брюссель, Льеж, Париж).

Однако гитлеровцы не смогли добиться своих целей. Применение ракет Фау-1 и Фау-2 не оказало существенного влияния на общий ход военных действий.

Почему же ракеты, ставшие в послевоенный период одним из наиболее мощных видов вооружения современных армий, не сыграли сколько-нибудь серьезной роли в годы второй мировой войны?

Почему принципиально новое оружие, с помощью которого командование вермахта рассчитывало создать решительный перелом в войне на Западе в пользу гитлеровской Германии, не оправдало возлагавшихся на него надежд?

По каким причинам долго готовившееся и широко разрекламированное ракетное нападение на Англию, которое, по замыслу фашистских главарей, должно было поставить эту страну на грань катастрофы, потерпело полный провал?

Все эти вопросы в послевоенный период, когда началось бурное развитие ракетного оружия, привлекли и продолжают привлекать внимание историков и военных специалистов. Опыт фашистской Германии в боевом применении ракет дальнего действия и борьба американо-английского командования с немецким ракетным оружием широко освещаются в странах НАТО. Почти во всех официальных изданиях по истории второй мировой войны, вышедших на Западе, монографиях и статьях в научных журналах, рассматривающих боевые действия в Западной Европе в 1944–1945 гг., в трудах многих мемуаристов этим вопросам уделяется известное внимание. Правда, в большинстве работ приводятся лишь краткие сведения о ходе разработки Фау-1 и Фау-2 и подготовке ракетных ударов по Англии, дается сжатый обзор боевого применения немецких ракет, его результатов и мер противодействия ракетному оружию.

Уже во второй половине 40-х годов на Западе, главным образом в Англии и США, в трудах по истории второй мировой войны и мемуарах в той или иной степени освещались события, связанные с появлением «секретного оружия» Гитлера и его использованием против Англии. Об этом говорится в книгах Д. Эйзенхауэра «Крестовый поход в Европу» (1949), Б. Лиддел Гарта «Революция в военном деле» (1946), в мемуарах бывшего командующего зенитной артиллерией Великобритании Ф. Пайла «Оборона Англии от воздушных налетов в годы второй мировой войны» и др. При этом главное внимание большинство авторов уделяет мероприятиям по срыву ракетного нападения и отражению английской ПВО ударов Фау-1.

В 50-х годах по мере развития ракетного оружия интерес к опыту боевого применения ракет и борьбы с ними в годы второй мировой войны резко повысился. Авторы исторических трудов и мемуаристы стали посвящать главы, а иногда и целиком книги (например, В. Дорнбергер) истории создания и применения немецких ракет, описанию хода боевых действий с применением Фау-1 и Фау-2, результатам ракетных ударов, действиям военного командования Англии в борьбе с ракетами. В частности, эти вопросы подробно освещены в книгах P. Лycapa «Немецкое оружие второй мировой войны», В. Дорнбергера «Фау-2. Выстрел во Вселенную», Г. Фойхтера «История воздушной войны в ее прошлом, настоящем и будущем», Б. Кольера «Оборона Соединенного королевства», У. Черчилля «Вторая мировая война» и в ряде журнальных статей.

Так, Р. Лусар и Г. Фойхтер показывают в своих работах основные тактико-технические характеристики немецких ракет, излагают историю их создания, приводят статистические данные о количестве ракетных ударов, оценивают ущерб, нанесенный ракетами Англии, потери сторон. В книге В. Дорнбергера, бывшего руководителя немецко-фашистского экспериментального ракетного центра, освещается история создания и принятия на вооружение баллистической ракеты Фау-2 с 1930 по 1945 г. В трудах английских историков и мемуаристов Б. Кольера, У. Черчилля, Ф. Пайла рассматриваются мероприятия англичан по борьбе против немецких ракет.

В 60-х годах эта тема в западной военно-исторической литературе стала освещаться значительно шире. В Англии выходят монографии Д. Ирвинга «Неоправдавшиеся надежды», Б. Кольера «Битва против оружия Фау», а в США — книга Б. Форда «Немецкое секретное оружие», целиком посвященные истории создания и применения третьим рейхом ракетного оружия. Появляются новые воспоминания непосредственных участников событий, например, бывшего гитлеровского рейхсминистра вооружения и боеприпасов А. Шпеера, командира части Фау-1 М. Вахтеля, бывшего начальника штаба английского бомбардировочного авиационного командования Р. Саундби и др.; увеличивается количество специальных журнальных статей и разделов в общих исследованиях по второй мировой войне. Наибольший интерес среди этих трудов, с точки зрения полноты фактического материала, представляют монографии Д. Ирвинга и Б. Кольера. В них используются документы гитлеровской Германии, хранящиеся в архивах США и ФРГ, протоколы допросов лиц, в годы войны служивших в ракетных частях вермахта или причастных к разработке и производству ракетного оружия, английские и американские документы, связанные с организацией и ведением борьбы против Фау-1 и Фау-2 и другие материалы. Много интересных фактов сообщается и в мемуарах А. Шпеера и М. Вахтеля.

В буржуазной военно-исторической литературе существуют две основные концепции относительно целей ракетного нападения фашистской Германии на Англию. Ряд авторов (Д. Эйзенхауэр, Р. Саундби) утверждает, что главная цель гитлеровского командования состояла в том, чтобы сорвать готовившуюся союзниками высадку в Нормандии (операция «Оверлорд») ракетными ударами по сосредоточениям войск и портам погрузки в Южной Англии. Тем самым лишний раз подчеркивается якобы сложность и опасность обстановки, в которой готовилось открытие второго фронта.

Другие историки (Д. Ирвинг, Б. Кольер) приходят к выводу, что Гитлер видел главную цель ракетных бомбардировок в том, чтобы нанести максимальный ущерб английским городам и их населению в качестве «возмездия» за воздушные налеты английской авиации на Германию, и, применив новое оружие, создал наиболее серьезную за все время войны угрозу для Англии. В этой концепции заметно стремление подчеркнуть тяжелое положение Англии, которая после открытия второго фронта, помимо участия в боевых действиях на Европейском континенте, должна была бороться против серьезной опасности, угрожавшей стране.

Существуют также две точки зрения на причины провала немецкого ракетного нападения на Англию. Одни авторы (Б. Лиддел Гарт, А. Шпеер, В. Дорнбергер) считают повинным в этом только Гитлера, который якобы слишком поздно начал форсировать производство ракетного оружия и опоздал с ударами ракет. Другие (Г. Фойхтер,

А. Гаррис) видят причины неудачи ракетного нападения в том, что английское правительство и военное руководство сумели принять своевременные и эффективные контрмеры, которые в значительной степени снизили масштабы и интенсивность ударов гитлеровского «оружия возмездия».

В каждой из этих концепций имеются отдельные верные положения, однако они в значительной мере тенденциозны. Буржуазные историки все сводят к воле Гитлера, закрывая глаза на объективные возможности фашистской Германии по производству и использованию ракетного оружия, при этом они переоценивают результаты и эффективность мероприятий союзников по борьбе с немецкими ракетами. Они рассматривают вопросы, связанные с боевым применением ракет, в отрыве от общей военно-политической обстановки, не учитывают значение главного для Германии — Восточного фронта и сосредоточивают свое внимание только на оперативно-стратегической стороне хода и результатов боевых действий с применением ракетного оружия.

В советской военно-исторической литературе, в официальных исторических изданиях, в трудах советских историков о второй мировой войне на основе марксистско-ленинской методологии даются принципиально правильные, объективные оценки роли и места немецко-фашистского ракетного оружия и событий, связанных с ракетными бомбардировками Англии в 1944–1945 гг. Объективные оценки и интересные данные по исследуемой проблеме содержатся в трудах историков социалистических стран.

В предлагаемой читателю работе автор, не претендуя на исчерпывающее раскрытие темы, ставит целью на историческом материале рассмотреть деятельность военно-политического руководства фашистской Германии, связанную с созданием ракет Фау-1 и Фау-2, подготовкой и осуществлением ракетных ударов по городам Англии, действия правительства Великобритании и англо-американского военного командования в борьбе с ракетным оружием противника, вскрыть причины, обусловившие провал ракетного нападения гитлеровцев на Англию.

При написании работы широко использовались документы, научные труды и мемуары, опубликованные в Советском Союзе и за рубежом, а также немецкая и английская периодическая печать военных лет. Для удобства чтения встречающиеся в тексте цитаты и цифровые данные даются без сносок. Источники и использованная литература указаны в конце книги.

 

Глава I

ОРУЖИЕ ТЕРРОРА

1

Осенним днем 1933 г. английский журналист С. Делмер, проживавший в Германии, прогуливался по окраине Берлина Рейникендорфу и случайно забрел на пустырь, где возле нескольких ветхих сараев два человека в замасленных халатах хлопотали около какого-то длинного металлического предмета конусообразной формы. Любознательный репортер заинтересовался происходящим.

Незнакомцы представились: инженеры Рудольф Небель и Вернер фон Браун из немецкого любительского общества ракетостроения. Небель рассказал Делмеру, что они создают суперракету. «В один прекрасный день, — сказал он, — ракеты подобные этой, вытеснят артиллерию и даже бомбардировщиков на свалку истории».

Англичанин не придал значения словам немецкого инженера, счел их пустой фантазией. Он, конечно, тогда не мог знать, что через каких-нибудь 10 лет его соотечественники — политики и разведчики, ученые и военные — будут биться над разгадкой тайны немецкого ракетного оружия, а еще через год сотни таких вот конусообразных сигар обрушатся на Лондон. Не знал английский журналист также и того, что в вооруженных силах Германии уже несколько лет большая группа немецких ученых, конструкторов, инженеров, работала над созданием ракетного оружия для германской армии.

Это началось в 1929 г., когда министр рейхсвера отдал секретный приказ начальнику отдела баллистики и боеприпасов управления вооружения германской армии начать опыты с целью изучить возможности применения ракетного двигателя для военных целей. Приказ этот был одним из звеньев в длинной цепи разного рода тайных мероприятий германских милитаристов, направленных на воссоздание в Германии мощных вооруженных сил.

Уже с начала 20-х годов командование рейхсвера, действуя в обход Версальского договора, который ограничивал вооружение и численность германской армии, начало настойчиво проводить в жизнь обширную программу вооружений. В националистических реваншистских организациях типа «Стальной шлем», «Вервольф», «Орден молодых немцев» и т. п. тайно готовились офицерские кадры для будущего вермахта. Большое внимание уделялось экономической подготовке реваншистской войны, особенно производству оружия. «Для массового вооружения, — писал начальник генерального штаба германской армии генерал фон Сект, — есть только один путь: выбор типа оружия и одновременная подготовка к его массовому производству на случай необходимости. Армия вместе с техническими специалистами в состоянии путем постоянного изучения на экспериментальных базах и учебных полигонах установить наилучший тип вооружения».

Выполняя эту программу, командование рейхсвера действовало в тесном контакте с монополистическими воротилами, для которых участие в тайном перевооружении и особенно в конструировании и производстве новых видов оружия означало получение огромных прибылей.

Чтобы обойти ограничения, установленные Версальским договором, немецкие монополисты вступали в различные альянсы с иностранными фирмами или создавали подставные компании за границей. Так, часть боевых самолетов строилась на заводах Хейнкеля в Швеции и Дании, фирма «Дорнье» производила самолеты в Италии, Швейцарии, Испании. К концу 1929 г. в самой Германии существовало 12 самолетостроительных фирм, 4 фирмы, строившие планеры, 6 авиамоторных, 4 парашютных.

Центральным органом рейхсвера в области оснащения военной техникой стало управление вооружений сухопутных войск. Под его руководством со второй половины 20-х годов развернулось в широких масштабах производство оружия и боевой техники. Особое внимание уделялось разработке и выпуску таких видов вооружения, которые, по взглядам немецкой военщины того времени, должны были играть решающую роль в будущей войне.

Среди высшего германского генералитета в те годы завоевала широкую популярность теория «тотальной войны», разработанная немецкими военными теоретиками еще в 20-е годы. Главные ее положения были изложены в докладе военного эксперта нацистской партии К. Хирла на съезде национал-социалистской партии в 1929 г.

Наиболее характерным обобщением фашистских взглядов на будущую войну явилась книга Людендорфа «Тотальная война», вышедшая в 1935 г. Под «тотальной войной» фашистские теоретики понимали войну всеобъемлющую, в которой допустимы все средства и методы для разгрома и уничтожения противника. Они требовали заблаговременной и полной мобилизации экономических, моральных и военных ресурсов государства. «Политика, — писал Людендорф, — должна служить ведению войны».

В центре внимания была проблема подготовки всего населения страны к активному участию в войне и подчинения всей экономики военным целям.

Существенной особенностью будущей войны считался ее истребительный характер, т. е. борьба не только против вооруженных сил противника, но и против его народа. Фашистский военный журнал «Ди Дойче Фолькскрафт» в 1935 г. писал: «Война будущего является тотальной не только по напряжению всех сил, но и по своим последствиям… Тотальная победа означает полное уничтожение побежденного народа, его полное и окончательное исчезновение со сцены истории».

Чтобы избежать затяжной войны, гибельной для Германии, фашистские теоретики выдвинули также теорию «молниеносной войны», в основе которой лежала идея Шлиффена. Генеральный штаб Германии настойчиво искал пути осуществления идеи быстротечных операций и кампаний на базе использования новейших средств вооруженной борьбы.

Большое влияние на формирование взглядов немецкой военщины оказывали распространенные в военно-научных кругах империалистических государств теории, рассматривавшие подавление морального духа гражданского населения в тылу противника ударами с воздуха в качестве решающего фактора достижения победы. В 1926 г. известный апологет воздушной войны итальянский генерал Дуэ в книге «Господство в воздухе» писал: «Грядущая война будет вестись в основном против безоружного населения городов и против крупных промышленных центров». В меморандуме начальника штаба ВВС Великобритании маршала авиации Тренчарда, представленного высшему командованию и правительству в 1928 г., утверждалось, что моральный эффект от стратегических бомбардировок выше, чем материальный. Население страны не вынесет массовых авиационных налетов, полагал автор, и может заставить свое правительство пойти на капитуляцию.

Фашистский теоретик «танковой войны» Г. Гудериан в 1935 г. рисовал такую картину будущей войны: «В одну из ночей откроются двери авиационных ангаров и армейских автопарков, завоют моторы и части устремятся вперед. Первым неожиданным ударом с воздуха будут разрушены и захвачены важные промышленные и сырьевые районы, что выключит их из военного производства. Правительственные и военные центры противника окажутся парализованными, а его транспортная система нарушенной».

В соответствии с этими взглядами для скорейшего достижения победы в тотальной войне требовались такие виды оружия, которые могли бы воздействовать на экономику и население страны противника на возможно большую глубину, чтобы в кратчайшие сроки в решающей степени подорвать военно-экономический потенциал, нарушить управление страной и сломить волю народа данной страны к сопротивлению. Поэтому большое значение придавалось всемерному развитию и совершенствованию дальней бомбардировочной авиации как средству, способному наносить массированные удары по крупным городам и густонаселенным районам в глубоком тылу противника.

Военно-воздушные силы создавались с таким расчетом, чтобы не только взаимодействовать с другими видами вооруженных сил, но и вести самостоятельную воздушную войну. В конце 1933 г. гитлеровское правительство приняло решение к октябрю 1935 г. увеличить количество боевых самолетов до 1610, половину из которых должны были составить бомбардировщики. Эта программа была выполнена досрочно. В июле 1934 г. принята новая программа строительства ВВС, которая предусматривала довести численность боевых самолетов до 4021, при этом планировалось дополнительно к имевшимся поставить еще 894 бомбардировщика.

Немецкая военщина изыскивала и новые эффективные средства ведения тотальной войны. Одним из направлений как раз и стали работы по созданию беспилотных средств воздушного нападения, в первую очередь баллистических и крылатых ракет. Объективными предпосылками создания ракетного оружия явились исследования в области ракетостроения, проводившиеся в Германии и других странах в 20-х годах, в частности работы немецких ученых и инженеров Г. Оберта, Р. Небеля, В. Риделя, К. Риделя, которые проводили эксперименты с ракетными двигателями и разрабатывали проекты баллистических ракет.

Герман Оберт, впоследствии крупный ученый, еще в 1917 г. создал проект боевой ракеты на жидком топливе (спирт и жидкий кислород), которая должна была нести боевой заряд на дальность в несколько сотен километров. В 1923 г. Оберт написал диссертацию «Ракета в межпланетном пространстве».

Рудольф Небель, служивший во время первой мировой войны офицером германской авиации, работал над созданием ракет, запускавшихся с самолета по наземным объектам. Эксперименты с ракетными двигателями проводил инженер В. Ридель, работавший на заводе близ Берлина.

В те же годы в Германии под эгидой министерства авиации разрабатывались проекты беспилотного, управляемого по радио самолета, пригодного для использования в военных целях. Исследования в этой области вели авиастроительные фирмы «Аргус Моторенверке», «Физелер» и некоторые другие. В 1930 г. немецкий изобретатель П. Шмидт сконструировал реактивный двигатель, предназначенный для установки на «летающей торпеде». В 1934 г. работы над созданием авиационного реактивного двигателя начала группа инженера Ф. Глоссау.

Надо сказать, что немецкие ученые и конструкторы не были пионерами в области исследования ракетной техники. В России К. Э. Циолковский еще в 1883 г. в работе «Свободное пространство» впервые высказал мысль о возможности использования реактивного двигателя для создания межпланетных летательных аппаратов. В 1903 г. он написал труд «Исследование мировых пространств реактивными приборами», в котором впервые в мире изложил основы теории ракетного полета, описал принципы устройства ракеты и ракетного двигателя на жидком топливе. В этом труде К. Э. Циолковский указал рациональные пути развития космонавтики и ракетостроения. В более поздних исследованиях К. Э. Циолковского, опубликованных в 1911–1912, 1914 и 1926 гг., его основные идеи получили дальнейшее развитие. В 20-х годах наряду с К. Э. Циолковским над проблемами ракетной техники и реактивного полета в СССР работали Ф. А. Цандер, В. П. Ветчинкин, В. П. Глушко и другие ученые.

К концу 20-х годов научно-технический прогресс достиг такого уровня, который позволял поставить ракетостроение на практическую основу. Были открыты легкие металлы, позволявшие уменьшить вес ракет, получены жароупорные сплавы, освоено производство жидкого кислорода, одного из важнейших компонентов топлива жидкостных ракетных двигателей.

В начале 30-х годов по инициативе А. Эйнштейна группа ученых выступила с призывом использовать крупные технические достижения, в том числе и в области ракетостроения, только в мирных целях и организовать в международном масштабе взаимный обмен передовыми техническими проектами. Все это создавало предпосылки для успешного разрешения важнейших проблем ракетостроения, приближало человечество к освоению космического пространства. Однако реакционная германская военщина увидела в ракетах только новое оружие для будущей войны.

По мысли немецкого генералитета, баллистические ракеты дальнего действия должны были использоваться главным образом как носители отравляющих веществ в случай войны с применением химического оружия, а также для ударов по крупным стратегическим объектам оперативного и стратегического тыла противника во взаимодействии с бомбардировочной авиацией.

Разработка нового оружия — дальнобойной баллистической ракеты — была возложена на отдел баллистики и боеприпасов управления вооружения, возглавлявшийся Беккером. Махровый милитарист Беккер еще до первой мировой войны занимался проблемами артиллерийской техники, в годы войны командовал батареей тяжелой артиллерии (420-миллиметровые орудия), служил референтом Берлинской артиллерийской испытательной комиссии. В конце 20-х годов Беккер, получивший ученую степень доктора философии, считался авторитетом в области внешней баллистики. Для ведения экспериментальных работ при отделе баллистики была создана группа по исследованию жидкостных ракетных двигателей под руководством капитана Дорнбергера.

Вальтер Дорнбергер родился в 1895 г., участвовал в первой мировой войне. В 1930 г. окончил Высшую техническую школу в Берлине и был направлен помощником референта в отдел баллистики управления вооружения армии. В 1931 г. он становится руководителем ракетной группы, а еще через год недалеко от Берлина, в Кюммерсдорфе, под его руководством в специально организованной экспериментальной лаборатории начинается разработка реактивных двигателей на жидком топливе для баллистических ракет.

В октябре 1932 г. в экспериментальную лабораторию пришел работать 20-летний студент Берлинского университета Вернер фон Браун. Выходец из старинного прусского дворянского рода, в течение столетий связанного с германским милитаризмом, Браун, к тому времени прошедший курс обучения в технологических институтах Цюриха и Берлина и одновременно работавший у Небеля, был зачислен референтом в отдел баллистики и вскоре стал ведущим конструктором в экспериментальной лаборатории и ближайшим помощником Дорнбергера.

В 1933 г. группой инженеров под руководством Дорнбергера и Брауна была сконструирована баллистическая ракета на жидком топливе А-1 (агрегат-1), которая имела стартовый вес 150 кг, длину 1,4 м, диаметр 0,3 м, тягу двигателя 295 кг. Топливом для нее служили 75-процентный спирт и жидкий кислород. Однако конструкция ракеты оказалась неудачной. Как показали опыты, носовая часть снаряда была перегружена (центр тяжести находился слишком далеко от центра давления). В декабре 1934 г. группа Дорнбергера провела пробный пуск ракет типа А-2 (усовершенствованный вариант снаряда А-1) с острова Боркум (Северное море). Пуски прошли успешно, ракеты поднялись на высоту 2,2 км.

Следует отметить, что к этому времени в СССР были достигнуты значительные успехи в создании ракетных двигателей и ракет. Еще в 1929 г. Ф. А. Цандер построил первый советский лабораторный ракетный двигатель, известный под индексом ОР-1. Двигатель работал на сжатом воздухе и бензине. В начале 30-х годов в Ленинградской газодинамической лаборатории В. П. Глушко разработал и испытал серию жидкостных ракетных двигателей, из которых ОРМ-50 с тягой 150 кг и ОРМ-52 с тягой до 270 кг прошли в 1933 г. официальные стендовые испытания.

В Московской группе по изучению реактивного движения (ГИРД), созданной в 1931 г. (с 1932 г. ее возглавлял С. П. Королев), были сконструированы и в 1933–1934 гг. испытывались советские ракеты «09», ГИРД-Х и «07». Ракета «09», первый пуск которой состоялся в августе 1933 г., имела длину 2,4 м, диаметр 0,18 м, стартовый вес 19 кг, причем 5 кг составляло топливо (жидкий кислород и «твердый» бензин). Наибольшая достигнутая высота пуска — 1500 м. ГИРД-Х — первая советская ракета на жидком топливе (этиловый спирт и жидкий кислород) — имела длину 2,2 м, диаметр 0,14 м, стартовый вес 29,5 кг, тягу двигателя 65 кг. Первый ее пуск состоялся в ноябре 1933 г. Через год состоялся экспериментальный пуск ракеты «07», которая имела следующие летно-технические характеристики: длина 2,01 м, стартовый вес 35 кг, тяга двигателя 80–85 кг при расчетной дальности полета 4 тыс. м.

Родина великого Ленина, первая в мире социалистическая держава делала уверенные шаги на пути мирного покорения космоса. А в это же время в центре Европы фашизм, захвативший власть в Германии, готовясь к новой мировой войне, разрабатывал ракетное оружие для уничтожения людей и разрушения городов.

С установлением в Германии фашистской диктатуры подготовка к войне стала государственной политикой гитлеровской клики.

Агрессивными политическими целями империалистических кругов фашистской Германии определялся характер военного строительства германских вооруженных сил.

В стране началась безудержная гонка вооружений. Так, если в 1933 г., в год прихода фашистов к власти, расходы Германии на вооружение составили 1,9 млрд. марок, то уже в бюджете 1936/37 финансового года на военные нужды ассигновалось 5,8 млрд. марок, а к 1938 г. прямые военные расходы возросли до 18,4 млрд. марок.

Командование вооруженными силами Германии внимательно следило за ходом разработок новых видов вооружения, чтобы обеспечить в дальнейшем развитие наиболее перспективных из них.

В марте 1936 г. экспериментальную ракетную лабораторию в Кюммерсдорфе посетил главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал Фрич. Ознакомившись с деятельностью лаборатории, он пришел к выводу, что создаваемое оружие является перспективным, и обещал, как впоследствии писал В. Дорнбергер, «полную поддержку, при условии, что мы используем деньги для того, чтобы на основе ракетного двигателя сделать пригодное оружие».

По его указанию Дорнбергер и Браун приступили к разработке проекта баллистической ракеты с расчетной дальностью 275 км и боевым зарядом весом 1 т. Тогда же было принято решение построить на острове Узедом (Балтийское море), близ рыбацкого поселка Пенемюнде, экспериментальный ракетный центр. На разработку ракетного оружия из бюджета выделялось 20 млн. марок.

Вскоре после визита Фрича в Кюммерсдорф прибыл начальник исследовательского отдела министерства авиации Рихтгофен. Руководство ракетной лаборатории предложило ему создать совместный научно-исследовательский центр. Рихтгофен согласился и доложил об этом предложении генералу Кессельрингу, руководившему германским самолетостроением. В апреле 1936 г. после конференции с участием Кессельринга, Беккера, Рихтгофена, Дорнбергера и Брауна было принято решение создать «Армейскую экспериментальную станцию» в Пенемюнде. Станция должна была стать совместным испытательным центром ВВС и армии под общим руководством сухопутных войск.

В июне 1936 г. представители сухопутных войск и ВВС Германии подписали договор о строительстве ракетного центра в Пенемюнде, где создавались испытательный полигон ВВС («Пенемюнде-Вест») для разработки и испытаний новых видов вооружения ВВС, в том числе и беспилотных самолетов, и экспериментальная ракетная станция сухопутных войск («Пенемюнде-Ост»), занимавшаяся разработкой баллистических ракет. Начальником центра был назначен В. Дорнбергер.

2

Морозным декабрьским утром 1937 г. маленький островок Грейфсвальдер-Ойе, расположенный в 8 км от острова Узедом, где находился ракетный центр Пенемюнде, напоминал растревоженный улей. На клеверное поле приземлялись самолеты с высокими гостями из Берлина, в проливе сновали катера. Шли последние приготовления к испытательному пуску экспериментальной ракеты А-3. На опушке леса высилась четырехугольная бетонная платформа — пусковой стол, на котором поблескивала металлом вертикально установленная 6-метровая ракета. Отданы последние команды. Присутствующие при испытаниях прильнули к смотровым щелям блиндажа. Раздался оглушительный рев. Ракета медленно отделилась от пускового стола, проделала четверть оборота вокруг своей продольной оси, наклонилась против ветра и на мгновение замерла на высоте нескольких сотен метров. Двигатель ракеты остановился, и она упала в море возле крутого восточного берега острова. Пуск второй ракеты также оказался неудачным.

Неудача с пусками А-3 повергла в уныние гитлеровских ракетчиков. Их последняя модель, плод многолетнего труда сотен людей, рухнула по непонятным причинам, едва поднявшись над лесом. Остались без ответа многие вопросы, которые конструкторы надеялись получить в ходе ее испытаний. Нужно было вновь затрачивать месяцы, а может быть и годы, чтобы выяснить причины неудач, вновь биться над проблемами, которые, казалось, были уже близки к разрешению. Все это отодвигало сроки выполнения главной задачи — создания управляемого дальнобойного ракетного оружия для гитлеровского вермахта, ради которого и существовал ракетный центр Дорнбергера в Пенемюнде.

К этому времени уже около 120 ученых и сотни рабочих под руководством В. Брауна и К. Риделя работали над проектом управляемой ракеты, впоследствии известной под именем Фау-2 (А-4).

Проектом предусматривалось создать ракету, оснащенную жидкостно-реактивным двигателем и имеющую следующие тактико-технические характеристики: вес 12 т, длина 14 м, диаметр 1,6 м (диаметр хвостового оперения 3,5 м), тяга двигателя 25 т, дальность действия около 300 км, круговое вероятное отклонение в пределах 0,002—0,003 от заданного расстояния. Ракета должна была нести боевой заряд весом до 1 т взрывчатого вещества.

Через несколько лет, к моменту принятия на вооружение, ракета имела следующие характеристики: общий вес около 13 т, из которых примерно 8,5 т приходилось на топливо, полная длина 14 м, диаметр корпуса 1,3 м, размах стабилизаторов 2,2 м. Основное горючее в ракетном двигателе — этиловый спирт, окислитель — жидкий кислород. Максимальная скорость полета 1500 м/сек (5700 км/час).

Ракета Фау-2 имела автономную инерциальную гироскопическую систему управления, обеспечивавшую управление полетом на активном участке траектории. Пуск производился из вертикального положения со специального пускового стола.

Конструктивно ракета состояла из четырех основных компонентов: боевой части, приборного, топливного и хвостового отсеков. Боевая часть снаряжалась обычным взрывчатым веществом весом до 1 т. В приборном отсеке на панелях крепились приборы управления полетом ракеты. В топливном отсеке размещались баки с горючим и окислителем, соединенные трубопроводами с камерой сгорания. На внешней поверхности хвостового отсека имелись четыре стабилизатора с аэродинамическими рулями для управления полетом ракеты. Внутри находилась камера сгорания и другие агрегаты двигательной установки. Перед соплом камеры сгорания размещались газоструйные рули.

Сжатие и подача топлива в камеру сгорания двигателя производились с помощью турбонасосного агрегата, который приводился в движение парогазом, вырабатываемым в специальном парогазогенераторе путем разложения концентрированной перекиси водорода под действием катализатора (концентрированный раствор перманганата калия). Вращение турбины передавалось на валы двух насосов, которые нагнетали в камеру сгорания горючее и окислитель.

Командование вермахта не жалело средств на новое оружие. Строительство ракетного центра велось с размахом. С августа 1936 г. на острове Узедом развернулась большая работа. Были построены заводские цехи, экспериментальная лаборатория, завод для производства жидкого кислорода, электростанция. На северной стороне острова размещались аэродром, стартовые площадки для баллистических ракет и пусковые установки для самолетов-снарядов (крылатых ракет), испытательные стенды. Южнее расположился городок научно-технического персонала. В некотором удалении находились бараки для рабочих. Через весь остров были проложены железные и шоссейные дороги, неподалеку от него, на материке, возникла мощная радиостанция. В мае 1937 г. в Пенемюнде начала работать группа Брауна, прибывшая из Кюммерсдорфа.

Научно-исследовательский ракетный центр в Пенемюнде 1 — стартовые позиции ракет; 2 — испытательный полигон крылатых ракет Фау-1 «Пенемюнде-Вест»; 3 — испытательный полигон баллистических ракет Фау-2 «Пенемюнде-Ост»; 4 — аэродром; 5 — электростанция; 6 — аэродинамическая лаборатория; 7 — измерительная лаборатория; 8 — завод жидкого кислорода; 9 — испытательные стенды Фау-2; 10 — экспериментальный ракетостроительный завод; 11 — жилой городок

Заказы для ракетного центра выполняли крупнейшие промышленные фирмы Германии — «ИГ Фарбениндустри», «Рейнметалл-Борзиг», «Сименс», «АЭГ», «Телефункен» и др.

В работе над проектом А-4 участвовали многие видные специалисты в области ракетостроения. Непосредственно в Пенемюнде под руководством Брауна работали К. Ридель, известные специалисты по ракетным двигателям А. Тиль, Г. Вальтер и др.

Привлекались лучшие научные силы из научно-исследовательских учреждений фашистской Германии. В интересах Пенемюнде проводили исследования несколько институтов «Общества Кайзера Вильгельма», «Немецкий исследовательский институт техники ракетоплавания», «Институт Германа Геринга», Высшая техническая школа в Вене, где работал Г. Оберт, и другие научные центры.

Однако, несмотря на размах исследовательских и экспериментальных работ и усилия многих высококвалифицированных специалистов, разработка проекта А-4 продвигалась вперед очень медленными темпами.

При конструировании ракеты ее создатели столкнулись с большими трудностями. В течение длительного времени не удавалось создать надежную и компактную камеру сгорания ракетного двигателя, над которой работала группа Тиля в Кюммерсдорфе. Для испытаний ракеты пришлось строить специальную аэродинамическую трубу, рассчитанную на сверхзвуковые скорости. Строительство ее удалось закончить лишь в 1939 г.

Надолго задержали работы над проектом неудачи с экспериментальной ракетой А-3. Последующие пуски ее также не дали положительного результата. Было решено отказаться от А-3, проектирование и строительство которой заняло около двух лет, но прежде, чем проектировать боевую ракету А-4, построить еще одну облегченную экспериментальную модель — А-5. Основная задача при конструировании этого испытательного снаряда состояла в том, чтобы ракета при падении на землю или в воду не разбивалась и установленные на ней приборы оставались неповрежденными. Это помогло бы выяснить причины аварий при испытаниях. Работа над А-5 отняла еще два года.

Наконец, в октябре 1939 г. удалось добиться, что ракета А-5 после запуска благополучно опускалась на землю и позволяла снять показания установленных на ней приборов. «Теперь я знал, — писал Дорнбергер, — что нам удастся создать оружие, которое по дальности действия намного превзойдет артиллерию».

Но радоваться было рано. В ходе дальнейшей разработки А-4 возникали все новые трудности, требовались все новые затраты.

Только за 1937–1940 гг. на усовершенствование ракетного центра в Пенемюнде и разработку ракетного оружия было отпущено 550 млн. марок. «Ценность жидкостно-реактивной ракеты состоит в ее способности преодолевать максимальные расстояния, а это окупает большой объем работ по ее производству», — оправдывался В. Браун.

Медленно продвигалась вперед и разработка крылатой ракеты (самолета-снаряда), над которой работала группа конструкторов под руководством инженера Георгии на полигоне «Пенемюнде-Вест». Здесь вначале был разработан проект управляемого по радио беспилотного самолета — аэрофоторазведчика с поршневым двигателем. Такой самолет, предназначенный для разведки линии Мажино, демонстрировался гитлеровскому руководству в июле 1939 г., однако не был принят на вооружение ввиду неудовлетворительной системы управления. Осенью 1939 г. министерство авиации предложило фирме «Аргус» разработать управляемый по радио самолет-снаряд для ударов по тыловым объектам на территории Англии с дальностью полета 560 км, но технические возможности того времени не позволяли обеспечить заданную точность стрельбы на такие расстояния. Тем не менее работы в области создания крылатой ракеты продолжались.

Правящая клика фашистской Германии с первых дней третьего рейха проявляла интерес к ракетному оружию. Горячими сторонниками нового оружия были Геринг, главнокомандующий сухопутными войсками Браухич и другие высокопоставленные представители гитлеровской военщины. Однако в разные периоды, в зависимости от военно-политической обстановки, а также от хода разработки ракет, отношение фашистского руководства к ракетному оружию, его боевым возможностям и роли в войне неоднократно менялось.

В марте 1939 г. Пенемюнде посетил Гитлер, пожелавший лично ознакомиться с «оружием особого назначения». Ему показали ракету А-3, продемонстрировали работу двигателей на испытательном стенде. Были прочитаны доклады об огромных боевых возможностях создаваемого оружия. Однако фюрер рассеянно слушал пояснения специалистов и был необычайно для него молчалив и мрачен. Он поинтересовался только дальностью действия ракеты А-4 и возможным сроком ее принятия на вооружение, а в конце визита сказал: «Это весьма устрашающе». Он не забыл об этом и вскоре после начала второй мировой войны, выступая на митинге в Данциге в сентябре 1939 г., заявил, что, возможно, очень скоро наступит момент, когда Германия сможет применить такое оружие, которое не смогут применить против нее.

Однако по мере развития военных действий, когда потребовались значительные средства на производство боевой техники, непосредственно участвовавшей в войне, затянувшаяся разработка ракетного оружия, огромные расходы, необходимые для ее продолжения, начали вызывать раздражение у руководства третьего рейха и у самого Гитлера, который все более склонялся к мнению, что ракеты вряд ли смогут стать эффективным оружием в ближайшие годы.

Поэтому уже в ноябре 1939 г., когда, опьяненные легкой победой над Польшей и окрыленные бездействием Англии и Франции, фашистские лидеры полагали, что они смогут выиграть войну гораздо раньше, чем ракетное оружие поступит на вооружение, верховное главнокомандование вермахта наполовину сократило ассигнования, предназначенные для А-4, а летом 1940 г. после победы над Францией, когда все средства нацеливались на подготовку нападения на СССР, проект А-4 не был включен в список видов оружия, имевших «высший приоритет».

В дальнейшем ассигнования на разработку А-4 менялись в зависимости от обстановки. Так, после отказа от вторжения на Британские острова (операция «Морской лев»), когда основным видом действий против Англии стали воздушные удары, Гитлер в ноябре 1940 г. частично восстановил ассигнования на продолжение разработки А-4 до прежнего уровня, а в марте 1941 г. включил этот проект в список «высшего приоритета». Однако сразу же после нападения па СССР, рассчитывая на успех «блицкрига», он вновь сократил бюджет ракетного центра в Пенемюнде наполовину.

Снижение ассигнований, нехватка необходимых материалов, которые шли на проекты, имевшие «высший приоритет», технические трудности проекта не позволили до лета 1942 г. приступить к испытаниям ракеты А-4. Первый экспериментальный пуск состоялся 13 июня в присутствии министра вооружения Шпеера и генерал-инспектора ВВС Мильха. Однако задуманный как эффектное зрелище, призванное произвести впечатление на высоких гостей, пуск окончился неудачей: через 1,5 минуты после пуска ракета упала в 1 км от места старта (отказала система управления). Произведенное через два месяца второе испытание ракеты оказалось также неудачным по той же причине. Наконец, 3 октября 1942 г. был достигнут первый успех: ракета пролетела 190 км, достигла высоты 96 км и разорвалась в 4 км от цели.

В этот период у проекта А-4 появился грозный конкурент в виде крылатой ракеты, в разработке которой конструкторы полигона люфтваффе в «Пенемюнде-Вест» достигли значительных успехов. Этому способствовали следующие обстоятельства.

После оккупации Франции расстояние до Англии резко сократилось. Это позволило конструкторам, работавшим над созданием крылатой ракеты, использовать простейший пульсирующий реактивный двигатель, рассчитанный на 30 минут полета (такой двигатель был создан фирмой «Аргус» еще в 1939 г.).

Горение топлива в воздушно-пульсирующем двигателе, установленном на немецкой крылатой ракете, носило прерывистый характер (до 500 взрывов в минуту). Через вентильную решетку, расположенную в трубе двигателя, всасывался воздух и затем сжимался. В сжатый воздух впрыскивалось горючее, которое мгновенно воспламенялось и сгорало. Под давлением, возникавшем в этом процессе, расположенные в передней части трубы клапаны закрывались, а воздух и сильно расширившиеся горючие газы устремлялись назад, создавая при этом реактивную силу — тягу. После истечения воздуха в системе происходило разрежение, клапаны вновь открывались, всасывался воздух и начинался новый цикл работы двигателя.

Расстояние до объекта удара определялось специальным механизмом с пропеллером, находившимся в головной части снаряда и соединенным со счетчиком, который устанавливался на заданное расстояние. При постоянной скорости и высоте полета число оборотов пропеллера было известно. В момент выхода на цель счетчик автоматически включал механизм, который поворачивал руль высоты, и снаряд вертикально падал на землю. Небольшое расстояние от северного побережья Франции до Англии создавало возможность обойтись без радиоуправления при действиях по большим площадным целям, какими являлись английские города.

В июле 1941 г. фирмы «Аргус» и «Физелер» предложили техническому управлению министерства авиации проект крылатой ракеты с дальностью действия 250 км, скоростью 450–600 км/час, весом боевого заряда до 1 т и расчетным круговым вероятным отклонением около 0,9 км. Проект был одобрен. В начале 1942 г. проект, получивший наименование FZG-76 (впоследствии Фау-1), был представлен руководству министерства авиации, а в июне 1942 г. доложен Мильху. Простота проекта и его сравнительно малая стоимость произвели на Мильха большое впечатление. Он отдал приказ всемерно ускорить создание крылатой ракеты и предоставить проекту в рамках министерства авиации «высший приоритет», чтобы к декабрю 1943 г. принять ее на вооружение.

Решению Мильха создать как можно скорее крылатую ракету Фау-1 способствовало и то обстоятельство, что к этому времени в Пенемюнде все заметнее проявлялся антагонизм между научно-исследовательскими организациями сухопутных войск и ВВС. От идеи научного сотрудничества, которое мыслилось при строительстве этого ракетного центра, не осталось и следа. Соперники ревниво следили за успехами и неудачами соседей и за счет неудач конкурента стремились получить от правительства больше ассигнований на свои проекты. Руководство ВВС расценивало стремление командования сухопутных войск создать ракетное оружие дальнего действия как некомпетентное вмешательство в область авиации и требовало передачи проекта А-4 в ведение ВВС и вывода его из- под контроля «проклятой пехоты». Одновременно оно прилагало все усилия, чтобы создать свою ракету как альтернативу А-4.

«Германские ВВС, — показал на допросе в ходе Нюрнбергского процесса А. Шпеер, — были обеспокоены тем, что армия в одиночку собирается наносить удары по Лондону… Они протестовали против того, что армия претендует на крылья… Соперничество между армией и ВВС в области создания новых видов вооружения было особенно наглядно в Пенемюнде. Антагонизм между двумя видами вооруженных сил исключил возможность совместных исследований».

Под контролем министерства авиации фирмы «Аргус» (двигатель), «Физелер» (планер), «Аскания» (система управления) и «Вальтер» (пусковое устройство) ускоренным темпом продолжали разработку крылатой ракеты. В начале декабря 1942 г. состоялся экспериментальный пуск планера FZG-76 (без двигателя) с самолета «Фокке-Вульф-200», а 24 декабря Фау-1 была впервые успешно запущена с катапульты в Пенемюнде на дальность около 2,7 км.

Проверка возможностей Фау-1 по преодолению противодействия английской ПВО была произведена на основе перехвата и атаки ее трофейным английским истребителем «Спитфайр-V». Это привело к недооценке противодействия английской истребительной авиации, так как скорость данного истребителя была значительно ниже скоростей «спитфайров» последующих модификаций, а также «темпест» и других новых истребителей.

Таким образом, в конце 1942 г. были достигнуты первые успехи в экспериментальных пусках баллистической (Фау-2) и крылатой (Фау-1) ракет и начали более четко выявляться их тактико-технические данные и боевые возможности.

Однако политическое руководство Германии и командование вермахта колебались в решении вопроса, какому виду ракет отдать предпочтение. Руководители ВВС отстаивали крылатую ракету Фау-1 как более экономичную и не менее эффективную по сравнению с Фау-2, стоимость которой была во много раз больше, а боевой заряд почти такой же. Командование сухопутных войск, напротив, считало Фау-2 неотразимым оружием и скептически относилось к Фау-1, не видя принципиального различия между ней и самолетом.

Для наблюдения за ходом завершения разработки обоих видов ракет, определения их боевых качеств и возможностей серийного производства была образована специальная комиссия по ракетам дальнего действия.

В мае 1943 г. комиссия прибыла в Пенемюнде. Она должна была присутствовать при пусках Фау-2 и Фау-1 и определить, какому оружию отдать предпочтение. Среди членов комиссии были Шпеер, Мильх, Дениц, главнокомандующий резервами генерал Фромм, а также специалисты из министерства вооружения и представители верховного командования вермахта. Комиссии были доложены сравнительные характеристики обоих видов ракет. Затем состоялся практический показ нового оружия в действии. Пуск двух ракет А-4 прошел успешно, а обе Фау-1 взорвались через несколько секунд после старта.

При сравнительной оценке обоих видов ракет комиссия определила недостатки и достоинства каждой из них. Крылатая ракета Фау-1 обходилась дешевле, управление ею было несложным, работала она на дешевом топливе. Все это давало возможность массового использования оружия. Однако Фау-1 имела и существенные недостатки. По скорости и высоте полета она мало чем отличалась от истребителей того времени, и средства ПВО противника могли успешно с ней бороться. Кроме того, она требовала громоздких стационарных стартовых позиций, которые легко обнаруживались с воздуха и могли быть выведены из строя. Твердо установленное направление запуска крылатой ракеты, обусловленное заранее ориентированной на определенный объект пусковой установкой, сужало сектор обстрела и облегчало задачу борьбы с ней средствами противовоздушной обороны противника. И наконец, приближение Фау-1 выдавал характерный шум двигателя, позволявший предупредить население о надвигавшейся угрозе.

Ракета Фау-2 не требовала больших сооружений па земле, могла быть запущена в любом направлении с несложной стартовой позиции, являлась неуязвимым для средств ПВО оружием и практически исключала возможность предупреждения. Она имела примерно такое же рассеивание, как и Фау-1, и боевой заряд такой же мощности, однако за счет высокой скорости в момент удара действие ее было сильнее. Стартовые позиции Фау-2 хорошо маскировались, и нанести по ним удар можно было только в момент подготовки ракеты к пуску. Смена позиций могла производиться в любой момент и не требовала длительной подготовки. К недостаткам Фау-2 комиссия отнесла высокую стоимость ракеты и ее оборудования и трудности производства и хранения компонентов топлива, что резко ограничивало боевое применение ракет, вызывало необходимость иметь разветвленную систему снабжения, легко уязвимую со стороны противника. Комиссия отметила также сложность оборудования ракеты и ее обслуживания, недостаточную надежность системы управления.

Пуски Фау-2 произвели на членов комиссии большое впечатление. Министр вооружения и боеприпасов Шпеер и гросс-адмирал Дениц были в восхищении. (Следует отметить, что испытания Фау-2 всегда приводили в восторг присутствующих бонз третьего рейха. Эффект удачных пусков был настолько велик, что даже неудачные старты, взрывы ракет над испытательным полигоном не могли поколебать веры ближайшего окружения Гитлера в новое оружие.)

В конце концов комиссия пришла к выводу, что разработки обоих видов ракетного оружия находятся примерно на равных уровнях, и постановила максимально ускорить передачу их в серийное производство, чтобы в кратчайшие сроки принять на вооружение. Комиссия рекомендовала в ходе боевых действий применять обе ракеты в комплексе.

Через несколько дней программе А-4 был представ лен «высший приоритет», т. е. она ставилась в один ряд с производством важнейших видов вооружения. Такое исключительное внимание со стороны гитлеровского правительства к ракетному оружию было вызвано рядом обстоятельств, требующих специального рассмотрения.

3

Первые успехи в испытаниях ракетного оружия в конце 1942 г. совпали с периодом, когда фашистская Германия оказалась в глубоком кризисе, вызванном поражениями на советско-германском фронте.

Наступивший 1943 год не предвещал германскому фашизму ничего хорошего. Разгром вермахта под Сталинградом привел к крушению всего южного крыла немецко- фашистских войск на советско-германском фронте и переходу стратегической инициативы к Советской Армии. Военно-политическое поражение Германии резко ухудшилось. События на Восточном фронте позволили англо- американским войскам развернуть активные боевые действия в Северной Африке. В мае 1943 г. западные союзники завершили разгром немецко-итальянских войск в Тунисе и создали угрозу вторжения в Южную Европу.

Еще более мрачные перспективы сулила обстановка на Восточном фронте. К началу лета 1943 г. соотношение сил резко изменилось в пользу Советского Союза. С 1 октября 1942 г. по 31 марта 1943 г. немецкие войска на советско-германском фронте потеряли 1,8 млн. человек.

События зимы 1942/43 г. до основания потрясли все здание третьего рейха. После Сталинграда начался все убыстрявшийся процесс разложения фашистской коалиции, был подорван престиж Германии в глазах ее союзников. В порабощенной Европе начало набирать силу движение Сопротивления. В самой Германии нарастало недовольство политикой гитлеровской клики, появились пораженческие настроения, неверие в победу третьего рейха.

Предотвратить распад фашистского блока, улучшить моральное состояние армии и народа, восстановить политический и военный престиж Германии можно было, как считали лидеры фашистского рейха, только успешными боевыми действиями на главном для Германии советско-германском фронте.

Весной 1943 г. правители Германии пришли к выводу, что прежде всего надо решающим образом подорвать наступательную мощь Советской Армии, лишить ее способности вести активные наступательные действия и вновь захватить стратегическую инициативу. Перелом в пользу Германии на Восточном фронте, по мнению немецко-фашистского командования, позволил бы в дальнейшем создать мощные группировки войск на Западе, способные противостоять вооруженным силам Англии и США в случае их вторжения в Европу. Кроме того, Гитлер и его окружение надеялись, что мощное наступление вермахта на советско-германском фронте внесет разлад в антигитлеровскую коалицию, усилит трения между СССР и его западными союзниками, затягивавшими открытие второго фронта, и в конце концов приведет к распаду этого союза. Они считали, что чем раньше русским будет нанесен новый тяжелый удар, тем скорее развалится коалиция между СССР и его западными союзниками.

Гитлеровцы предпринимали и другие меры, чтобы расколоть коалицию антифашистских держав. Используя свои связи с фашистской Испанией, Швецией, Швейцарией и Ватиканом, они стремились найти взаимопонимание с реакционными кругами западных государств, чтобы способствовать «углублению противоречий между Англией и Советским Союзом, между Англией и Америкой».

Уже в феврале 1943 г. гитлеровский уполномоченный князь Гогенлоэ встречался в Швейцарии с руководителем американской разведки в Европе А. Даллесом, пытаясь прозондировать возможность заключения сепаратного мира США и Англией с фашистской Германией. С мая 1943 г. с этой же целью поддерживал контакты с А. Даллесом шеф СД и гестапо Кальтенбруннер, действовавший с ведома Гиммлера.

Наряду с попытками завязать переговоры с западными державами правители третьего рейха продолжали оказывать военное давление на Англию воздушными бомбардировками, чтобы жертвами и разрушениями вызвать недовольство населения и склонить английское правительство к выходу из войны.

Следует сказать, что с самого начала второй мировой войны гитлеровская верхушка считала, что война с Англией «досадное недоразумение», стремилась заключить с ней мир и, если удастся, сделать Англию своим партнером в борьбе против СССР.

Идея сотрудничества с Англией как с возможным партнером по разделу мира вынашивалась фашистскими лидерами еще в 30-е годы. Как показал на Нюрнбергском процессе главных военных преступников бывший генерал- инспектор гитлеровских ВВС Е. Мильх, Гитлер в беседе с ним в ноябре 1937 г. заявил, что Германия всегда будет полагаться на Англию, сотрудничать с Англией во все времена.

«Мы ищем контакта с Англией на базе раздела мира», — писал Йодль в своем дневнике 20 мая 1940 г. «Рано или поздно англичане убедятся, — говорил Гитлер в мае 1940 г., — что для нас и для них лучше встретиться и договориться об условиях мира».

После поражения Франции и разгрома британского экспедиционного корпуса под Дюнкерком фашистское руководство считало, что Англию можно склонить к заключению мира или принудить к этому военным давлением — усиленной воздушной и морской войной. И действительно, гитлеровское руководство пыталось оказать давление на Англию угрозой высадки морского десанта (операция «Морской лев»), воздушными ударами по важнейшим военно-промышленным центрам, активизацией боевых действий на море. Однако, убедившись, что воздушными бомбардировками, так же как и войной на море, серьезно подорвать военно-экономический потенциал Англии не удалось, высшее руководство нацистской партии все более склонялось к мысли, продиктованной теорией тотальной войны, что густонаселенную промышленную Англию легче всего вывести из войны террористическими массированными воздушными бомбардировками крупных городов. Такие бомбардировки и проводились в 1940–1941 гг.

Здесь сказалось и большое влияние распространенных в военно-научных кругах империалистических государств теорий, рассматривавших подавление морального духа гражданского населения ударами с воздуха как решающий фактор достижения победы. Такова была уже упомянутая нами идея Дуэ, который утверждал, что «исход будущих войн может явиться следствием ударов, нанесенных духу населения». Эта идея в полной мере соответствовала человеконенавистническим взглядам лидеров фашистской Германии.

Непосредственным поводом для усиления террористических налетов люфтваффе на Англию послужили участившиеся бомбардировки английской авиацией городов Германии. 28 марта 1942 г. 234 английских самолета бомбардировали немецкий порт Любек. Этот налет английской авиации вызвал бурную реакцию в Германии. Гитлер был взбешен.

14 апреля верховное главнокомандование вермахта отдало германским ВВС приказ, в котором говорилось, что в воздушной войне против Англии следует перейти к более агрессивным действиям. В соответствии с этим при выборе целей предпочтение отдавать таким объектам, налеты на которые в наибольшей степени скажутся на жизни гражданского населения. Кроме ударов по портам и промышленным объектам должны производиться террористические налеты возмездия по английским городам.

Конечно, термин «удары возмездия» был не более чем пропагандистским трюком, призванным внушить немецкому народу, что «фюрер отомстит» за бомбардировки немецких городов, поднять моральный дух немцев, подавленный поражением под Москвой, и повысить престиж фашистского руководства в глазах народа. Основной целью этих ударов было продолжение старой политики по отношению к Англии — военным давлением заставить ее выйти из войны.

Вспоминая свою беседу с Гитлером об «ударах возмездия», Геббельс записал в своем дневнике, что Германия будет продолжать эти налеты ночь за ночью, пока не измотает англичан этими террористическими ударами, что теперь ударам следует подвергнуть культурные центры, курорты, гражданское население городов. Это даст большой психологический эффект, а в настоящее время это наиболее важная вещь… Это необходимо делать в возможно большем масштабе… Нет другого пути, чтобы привести англичан в чувство. Они относятся к такому типу людей, с которыми можно говорить только после того, как им дадут по зубам.

Таким образом, основной упор делался на уничтожение гражданского населения английских городов, тогда как по предвоенным взглядам, а также в 1940–1941 гг. при налетах немецкой авиации на Англию главной задачей были удары по промышленным объектам с целью подрыва военно-экономического потенциала страны.

Однако первые же «удары возмездия» немецкой авиации по английским городам показали их весьма малую эффективность. Точность бомбометания была крайне низкой, а потери в самолетах большими. Так, например, при налете на Норвич из 113 т бомб только 2 т упали в пределах города, да и то на окраине. При налете на Гримсби из 70 т бомб ни одна не попала в цель, и лишь 28 т упали в радиусе 75 км от города. Велики были и потери. Только за май 1942 г. было потеряно около 40 бомбардировщиков.

Существовал, правда, выход — увеличить массированность бомбардировок, но, в отличие от 1940 и начала

1941 г., когда в налетах участвовало по 300–700 самолетов, в 1942 г. гитлеровские ВВС уже не могли этого сделать. Теперь для ударов по Англии привлекалось небольшое количество бомбардировщиков, лишь однажды (25 апреля) наряд сил достиг 250 самолетов. Восточный фронт, где перемалывалось огромное количество немецких самолетов, где гибли лучшие асы Геринга, оттягивал на себя все большие силы авиации.

Советское командование еще в самом начале войны сумело очень точно определить уязвимое место немецких ВВС — а именно трудность пополнения летного состава — и избрало такой способ действий, который наносил противнику невосполнимый урон — воздушные бои. Уже в

1942 г. большие потери в летном составе вынудили немецко-фашистское командование мобилизовать инструкторов летных школ для пилотирования самолетов на Восточном фронте.

Тенденция к снижению численности летного состава начала проявляться в первые же месяцы нападения Германии на СССР. В результате разгрома вермахта под Москвой и наступления Советской Армии зимой 1941/42 г. впервые за войну появился некомплект летного состава бомбардировочной авиации, а после Сталинградской битвы он становится наибольшим (480 экипажей на 844 боеготовых бомбардировщика) и остается значительным в течение всего 1943 г.

Крылатая ракета Фау-1

Баллистическая ракета Фау-2

Аэрофотоснимок испытательной площади Фау-2 в Пенемюнде А — ракета в горизонтальном положении; В — платформа для транспортировки ракеты

Сборка Фау-1 на заводе

Фау-2 на платформе

Аэрофотоснимок хранилища Фау-1 в форме лыжи

Остатки ракеты Фау-2, упавшей в Швеции

При этом следует иметь в виду, что с мая 1941 г. Германия прекратила массированные бомбардировки Англии, а с июня 1941 г. и далее основные силы немецкой бомбардировочной авиации действовали против СССР. «ВВС на Западе были ослаблены в пользу Востока, — указывается в дневнике верховного главнокомандования вермахта. — Когда британская авиация, совершив налет на Любек 28 марта 1942 года, начала воздушное наступление на немецкие города, они были не в состоянии ответить нанесением сильных ответных ударов». По немецким данным, безвозвратные потери гитлеровских ВВС с 1 июля 1941 г. по 1 июня 1943 г. составили свыше 133,5 тыс. человек. Таким образом, именно на советско- германском фронте были уничтожены основные летные кадры ударной силы люфтваффе — бомбардировочной авиации.

Неуклонно росли и потери в боевой авиационной технике. За период с 22 июня 1941 г. по 19 ноября 1942 г. фашистская Германия потеряла 25 тыс. боевых самолетов. Только в период наступления советских войск под Сталинградом зимой 1942/43 г. гитлеровские ВВС потеряли около 3 тыс. самолетов.

В начале 1943 г. Геббельс был вынужден признать, что из-за войны на Востоке немцы значительно лишились превосходства в воздухе над Европой и теперь, по меньшей мере в этом отношении, сдались на милость англичан.

В. Дорнбергер в книге «Фау-2. Выстрел во Вселенную», указывая на огромные потери бомбардировочной авиации, пишет, что он и его сотрудники все более убеждались в том, «что если вообще возможно предотвратить неблагоприятный для нас исход воздушной войны…, то только путем применения автоматически управляемых летательных снарядов большой дальности действия и эффективности. Военно-воздушные силы не могли позволить себе продолжительное время нести непрерывные потери в ценном летном составе».

Известно также, что после разгрома под Сталинградом Германия, по мнению гитлеровской клики, могла рассчитывать на успех в войне лишь при условии оснащения вермахта новыми видами вооружения. Фашисты считали, что при сложившемся после Сталинграда соотношении сил только новые виды вооружения могут позволить уйти от поражения и продолжать войну. На вооружение вермахта поступали новые танки «тигр» и «пантера», штурмовые орудия «Фердинанд», самолеты «Фокке-Вульф- 190А» и «Хеншель-129», предназначавшиеся для нового наступления на Востоке. В то же время растущие потери в самолетах и особенно в летном составе заставляли верховное главнокомандование германских вооруженных сил изыскивать новые средства воздушного нападения и для нанесения ударов по Англии, чтобы усилить военное давление на нее и в то же время высвободить максимум летного состава для Восточного фронта.

Поэтому-то первые успехи в испытании ракетного оружия, обозначившиеся в конце 1942 г., вызвали у главарей фашистского рейха новую волну интереса к боевым возможностям ракет как средству массированных воздушных ударов по английским городам. Фашистская верхушка рассчитывала с помощью этого оружия возобновить мощное воздушное наступление на Британские острова, которое все более ослабевало в связи с большими потерями немецких ВВС.

После обсуждения со Шпеером и его советниками перспектив ракетного оружия верховное главнокомандование вермахта пришло к выводу, что дальнобойные ракеты как средство, не связанное со сложным бортовым навигационным оборудованием и не требующее летного состава, нужны на данном этапе войны для нанесения массированных ударов по крупнейшим городам Англии.

22 декабря 1942 г. был подписан приказ, который требовал развернуть массовое производство ракеты А-4 в Пенемюнде и на заводах фирмы «Цеппелин» во Фридрихсгафене. На следующий день специальной директивой верховного главнокомандования вермахта ракетный центр по разработке А-4 в Пенемюнде был приравнен к «первоочередным индустриальным предприятиям».

В январе 1943 г. в министерстве вооружения был создан «Комитет по А-4» под председательством Г. Дегенкольба с задачами: а) организовать серийное производство компонентов ракеты на мелких рассредоточенных предприятиях; б) создать и оборудовать ракетосборочные заводы .

В этот же период командование ВВС оказывало всяческую поддержку фирмам «Физелер» и «Аргус», которые в форсированном темпе заканчивали доводку крылатой ракеты Фау-1, стремясь не отстать от конкурента — сухопутных войск. В конце 1942 г. на заводе фирмы «Физелер» в Касселе под руководством инженера P. Лyсара началось производство Фау-1.

В начале 1943 г. было решено развернуть стартовые позиции ракет и пункты управления на северном побережье Франции, а также начать формирование ракетных подразделений.

Рассматривая новое оружие прежде всего как средство политического и психологического давления, гитлеровцы положили эту мысль в основу взглядов на боевое применение ракет. То, что не удалось сделать ранее с помощью авиации, теперь предполагалось достичь ударами ракет. Геббельс по этому поводу писал в своем дневнике: «Фюрер согласен, что воздушную войну против англичан следует вести, руководствуясь больше психологическими, нежели военными принципами».

В одном из документов верховного главнокомандования вермахта указывалось, что преимущества Фау-2 «состоят в возможности действовать днем и ночью без всякого предупреждения. Это будет ударом по моральному духу англичан. Любой материальный ущерб — дело второстепенное».

Таким образом, если немецкая военщина 20 — 30-х годов рассматривала ракетное оружие, главным образом, как средство поражения военных и промышленных объектов глубокого тыла противника, то гитлеровское руководство намеревалось использовать ракеты в первую очередь для подавления морального состояния гражданского населения Англии путем массированных бомбардировок густонаселенных районов.

Подобная постановка задачи не требовала высокой точности поражения цели, необходимой при действиях по военным объектам, имеющим, как правило, сравнительно небольшие размеры, но предполагала большое массирование средств воздушного нападения и непрерывность воздействия на противника. Для этой цели ракеты были весьма подходящим оружием, так как их большое рассеивание не являлось помехой при действиях по таким крупноплощадным целям, как города, они несли достаточно мощный по тому времени боевой заряд (до 4 т взрывчатых веществ), позволяли избежать потерь крайне дефицитного для Германии летного состава, могли оказать значительный психологический эффект, а баллистические ракеты к тому же были неотразимы для ПВО противника.

Одновременно «оружие возмездия» в руках лидеров фашистского рейха стало одним из главных козырей геббельсовской пропаганды.

29 мая 1943 г. Шпеер, выступая в одном из городов Рура, публично заявил о создании в Германии «оружия возмездия», которое вскоре обрушится на Англию. На следующий день «Фёлькишер беобахтер», правительственный официоз гитлеровского рейха, вышла с аршинным заголовком: «Когда придет время сводить счеты — все будет отомщено!». С этого времени немецкая пропаганда неумолчно трубила о «секретном оружии» фюрера, которое изменит ход войны и добудет победу Германии.

Создавая и раздувая рекламу ракетам дальнего действия, гитлеровская клика стремилась поддержать угасающую веру немцев в победоносный (или по крайней мере почетный) конец войны для Германии, вселить в них уверенность и энтузиазм.

 

Глава II

РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ НАЦИСТОВ

1

7 июля 1943 г. в ставке Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово») в Восточной Пруссии царило оживление. Третий день па Восточном фронте шло новое наступление вермахта — операция «Цитадель». И, как полагали обитатели «Волчьего логова», это наступление развивалось успешно. Во всяком случае, вечером 6 июля в «Дневнике боевых действий верховного главнокомандования вермахта» было отмечено: «Начав операцию „Цитадель" южная группа продвинулась на 18 км, северная группа — на 10 км». Гитлер не сомневался в успехе третьего генерального наступления германских армий на Востоке. По его мнению, никогда еще немецкие войска в России не были так хорошо подготовлены и никогда не были так хорошо оснащены тяжелым оружием. Он надеялся, что новейшая боевая техника вермахта — тапки «тигр» и «пантера», штурмовые орудия «фердинанд», самолеты «Фокке-Вульф-190А» и «Хеншель-129» — скажет свое решающее слово под Курском. Руководитель третьего рейха полагал, как писал гитлеровский фельдмаршал Э. Манштейн в книге «Утерянные победы», что после сокрушительного удара, который нанесут немецкие танковые армады на Курской дуге, Советский Союз «должен дрогнуть или, как Китай, впасть в агонию».

В этот день стало известно еще об одной новинке немецкой военной техники. Начальник ракетного центра в Пенемюнде Дорнбергер и технический директор Браун прибыли в «Вольфшанце» с докладом о боевых возможностях «секретного оружия». Этот визит был вызван следующими обстоятельствами. После решения комиссии по ракетам дальнего действия о форсированном развертывании массового производства Фау-2 в кратчайшие сроки руководители проекта баллистической ракеты обратились к Шпееру с просьбой предоставить ракетному центру в Пенемюнде исключительное право среди других предприятий «высшего приоритета» получать вне очереди все необходимые материалы и квалифицированные кадры из любых отраслей германской промышленности. По мнению Дорнбергера и Брауна, только при таких условиях можно было закончить разработку Фау-2 в короткое время и наладить ее массовое производство.

Командование сухопутных войск при энергичной поддержке Шпеера решило ознакомить Гитлера с новым оружием, надеясь заинтересовать его и добиться для Фау-2 требуемых привилегий.

Дорнбергер, Браун и начальник полигона Штейнгоф захватили с собой фильм о первом удачном пуске А-4, модели ракеты, цветные схемы и диаграммы. После долгих часов ожидания к вечеру они были приняты в кинозале «Волчьего логова», где все было приготовлено к докладу. Был продемонстрирован фильм, пояснения к которому давал Браун. Затем Дорнбергер выступил с докладом.

И доклад, и особенно фильм произвели на Гитлера сильное впечатление.

Несмотря на то что многие военные специалисты уже давно отвергали стационарные пусковые площадки, как дорогостоящие и неэффективные, предпочитая им подвижные ракетные установки, была одобрена идея подземных ракетных позиций, которые станут, якобы, привлекать вражескую авиацию, а каждая бомба, сброшенная на них, означает, что на Германию будет сброшено одной бомбой меньше.

В тот день обитателям «Вольфшанце» казалось, что ветер военного счастья благоприятствует кораблю с черной свастикой: на Востоке сотни новых танков и самолетов прокладывали вермахту путь к Курску, для Запада выковывалось невиданное, неотразимое оружие, которое скоро обрушится на английские города. Однако оптимизм первых дней июля через несколько дней сменился глубоким унынием: в «Волчьем логове» стало известно о полном провале операции «Цитадель».

Сокрушительный разгром немецко-фашистских войск под Курском поставил Германию перед катастрофой. Стратегическая инициатива была утеряна навсегда. Фашистский блок трещал по всем швам. В Италии пал режим Муссолини. Американо-английские войска высадились на Сицилии и угрожали Аппенинскому полуострову. Сателлиты третьего рейха начали лихорадочно искать пути выхода из войны или ослабления связей с Германией.

Испанский диктатор Франко спешно отозвал с Восточного фронта остатки разбитой «Голубой дивизии». Маннергейм отказался от предложенной ему Гитлером должности главнокомандующего финскими и Немецкими войсками в Финляндии. Венгерское правительство усилило попытки установить контакты с Англией и США. Правящие круги королевской Румынии все более открыто выражали недовольство своим германским союзником.

Победоносное наступление Советской Армии летом 1943 г. произвело большое впечатление на нейтральные страны, в частности на Турцию, Швецию, Португалию. Правящие круги Турции окончательно убедились, что не следует связывать свою судьбу с Германией. Шведское правительство в середине августа объявило о прекращении перевозок немецких военных материалов через Швецию. Португалия поспешила передать свои военные базы на Азорских островах Англии. В порабощенной Европе ширилось и крепло движение Сопротивления. В самой Германии росло недовольство войной и фашизмом. На Восточном фронте продолжалось наступление советских войск.

В этой обстановке военно-политическое руководство фашистской Германии выдвинуло новую стратегическую концепцию, которая сводилась к тому, чтобы всемерно сдерживать продвижение Советской Армии, сохраняя для Германии как можно больше захваченных на Востоке территорий, и в то же время иметь достаточные силы на Западе для успешного разгрома крупного десанта союзников в Западной Европе, который гитлеровцы ожидали предположительно в 1944 г.

Верховное главнокомандование вермахта считало, что разгром десанта союзников будет иметь тяжелые политические и военные последствия для англо-американского военно-политического руководства и заставит США и Англию отказаться от дальнейших планов создания второго фронта в Западной Европе. Кроме того, гитлеровцы надеялись, что это ободрит профашистские силы в Англии и США, которые усилят нажим на свои правительства, побуждая их к переговорам с Германией.

Но, чтобы склонить Англию и США к переговорам при сложившемся после Курской битвы соотношении сил, надо было, помимо дипломатических мер, располагать какими-то средствами военного давления, которые могли бы произвести должное и устрашающее впечатление на лидеров западных держав. Такое средство фашистское руководство и видело в ракетах дальнего действия, особенно в баллистической ракете Фау-2.

Теперь мысль о ракетах, как о решающем оружии, которое разрушит города Англии, нанесет непоправимый урон моральному духу англичан и заставит правительство Англии, а за ним США пойти на переговоры, все чаще возникает у лидеров фашистской Германии.

По мнению германского командования, успех ракетного наступления мог быть достигнут только непрерывными и массированными ударами в течение длительного времени, а для этого надо было развернуть массовый выпуск ракет как можно скорее.

По расчетам руководства вермахта, для создания необходимого массирования надо было наносить ракетные удары по Лондону каждые 20 минут, для чего при круглосуточном обстреле требовалось 72 ракеты, а с учетом технической надежности (70–80 проц.) — 100 ракет в сутки. Для обеспечения такого темпа ракетных ударов необходимо было производить не менее 3 тыс. Фау-2 в месяц.

Более того, было признано, что для достижения необходимого психологического эффекта следует начать ракетное наступление внезапным и молниеносным ударом 5 тыс. ракет по Лондону. В дальнейшем массированные удары по британской столице должны были наноситься в течение длительного времени; по другим городам Англии предполагалось вести обстрел одиночными ракетами через неравные промежутки времени, держа население Англии в постоянном напряжении.

25 июля 1943 г. был подписан следующий приказ: «Успешное продолжение войны против Англии требует скорейшего увеличения производства ракет А-4 до максимума. Должны быть приняты все меры, направленные на немедленное увеличение выпуска А-4. Германские заводы, производящие ракеты А-4 и их отдельные компоненты, должны быть укомплектованы немецкими специалистами и рабочими, сырьем, оборудованием и необходимой энергией в наибольшем масштабе. Рейхсминистру вооружения и боеприпасов предоставляется право использовать для этого возможности всех воинских формирований рейха и остальной части военной промышленности после предварительного обсуждения со мною. Рейхсминистр вооружения и боеприпасов определяет масштабы программы А-4».

Однако ведомство Шпеера оказалось не в силах обеспечить такой темп выпуска ракет, который требовало фашистское руководство. По расчетам специалистов, экономические возможности Германии позволяли обеспечить производство не более 900 Фау-2 и до 5 тыс. Фау-1 в месяц. Исходя из этих расчетов, были составлены конкретные программы выпуска ракетного оружия. Подготовленная «Комитетом по А-4» в апреле 1943 г. программа производства баллистических ракет, к выполнению которой привлекались три ракетосборочных завода (в Пенемюнде, Винер-Нойштадте и Фридрихсгафене), предусматривала обеспечить в 1943 г. следующий, выпуск Фау-2: май — 40, июль — 70, сентябрь — 350, ноябрь — 900, декабрь — 950 штук, а в дальнейшем по 900 штук ежемесячно. Программа производства крылатых ракет предусматривала в период с августа 1943 по июль 1944 г. выпустить 24,5 тыс. Фау-1, доведя ежемесячное производство в мае 1944 г. до 5 тыс. штук.

Однако, как показали последующие события, эти расчеты были нереальными. На пути налаживания серийного производства ракет стояли серьезные препятствия. Главным было то, что проекты ракет Фау-1 и Фау-2, переданные в серийное производство, еще не были окончательно доработаны. Несмотря на оптимистические заявления Брауна, утверждавшего еще в сентябре 1943 г., что А-4 «практически готова», большинство экспериментальных пусков Фау-2 завершались неудачей: ракеты разрушались в воздухе.

Часть ракет взрывалась сразу же после старта или на восходящем отрезке траектории, другие разрушались в воздухе в районе цели, не долетев нескольких километров до земли. Лишь около 10–20 проц. всех пусков заканчивалось успешно. Конструкторы длительное время не могли найти причин аварий. Только в марте 1944 г. удалось устранить аварии на восходящем отрезке траектории ракеты. (Как выяснилось, сильная вибрация, возникавшая при работе двигателя, ослабляла резьбовые соединения трубок в изогнутых трубопроводах подачи горючего. В результате распыленный спирт проникал в хвостовую часть ракеты, соединялся с воздухом и, образуя горючую смесь, загорался.) Но и после этого до 70 проц. запущенных Фау-2 взрывалось в конце траектории, не долетая до земли. Одной из причин этого было несовершенство взрывателя.

Дело заключалось в том, что первоначально на Фау-2 был установлен высокочувствительный электрический взрыватель ударного действия. Снабженная им боеголовка должна была взрываться на поверхности, не успев зарыться в землю, и создавать большую разрушительную силу. Однако чувствительный взрыватель срабатывал от сотрясений в полете и вызывал преждевременный взрыв боеголовок в воздухе. Это было обнаружено лишь летом 1944 г. Времени для устранения этого недостатка уже не было. Стремительно наступавшие советские войска, освободив Белоруссию, вступили на территорию восточной Польши и приближались к ракетному полигону в Близне (условное наименование «Хейделагер»), где испытывались Фау-2. «В последние дни июля 1944 г., — писал Дорнбергер в своих мемуарах, — положение в Хейделагере стало критическим. Наступление русских сделало дальнейшее пребывание в нем невозможным, и мы основали новый испытательный центр в 15 км от Тухеля» (так называемая позиция «Хейдекраут»). Эвакуация из Близны и оборудование нового полигона еще более усложнили работу по устранению выявленных дефектов ракеты.

Тем временем гитлеровское командование требовало начать удары Фау-2 не позднее сентября. Чтобы уложиться в поставленные сроки, конструкторы, после потери Близны лишенные возможности дальнейшей доводки ракеты, поставили на Фау-2 взрыватель с ограниченной чувствительностью, который значительно уменьшал разрушительную силу боеголовки. «Нужно было спешить, — писал Дорнбергер, — и высшие инстанции потеряли терпение. У нас не было иного выхода. Мы вынуждены были перед боевым применением ракет решиться снабдить их менее чувствительным взрывателем в ущерб силе действия».

Неудачи преследовали и создателей крылатой ракеты Фау-1. Во время запусков скорость полета не соответствовала заданной, система управления не обеспечивала надежности и необходимой точности выхода на цель. Поэтому в то время, когда на заводах уже изготовлялись отдельные компоненты ракетных снарядов, запущенные в серийное производство, конструкторы все еще продолжали совершенствовать модели ракет и отдельные их узлы. В результате на заводы потоком поступали все новые изменения и дополнения к ранее разработанному проекту, что вносило путаницу, замедляло и осложняло массовое производство ракет. (В первоначальный проект Фау-2 было внесено 65 тыс. поправок.) Другим препятствием являлась сложность организации серийного производства ракет, требовавшая взаимодействия многих организаций и промышленных предприятий.

Грандиозные планы производства ракетного оружия привлекли внимание десятков германских фирм, почуявших гигантские прибыли. Крупнейшие монополии приняли участие в выполнении ракетной программы, в том числе такие, как «ИГ Фарбениндустри», «Миттельверке», «АЭГ», «Сименс» и др. О баснословных прибылях, которые получали монополии, связанные с производством ракет, свидетельствует контракт вермахта с фирмой «Миттельверке» на производство Фау-2, заключенный в октябре 1943 г. Договор предусматривал «производство 12 тыс. ракет А-4 с темпом 900 ракет ежемесячно, не включая электронного оборудования, боеголовок или другого оборудования, а также окончательная сборка этих 12 тыс. ракет, включая внутреннее оборудование, боеголовку и другое оборудование по стандартной цене 40 тыс. рейхсмарок за штуку. Общая цена 480 млн. рейхсмарок». Однако фактическая стоимость первой тысячи Фау-2 на заводе фирмы в Нордхаузене составила 100 тыс. марок за штуку, последующие 5 тыс. ракет — по 50 тыс. марок, не включая стоимости боевого заряда, сырья, горючего и навигационного оборудования. Вместе с этими затратами стоимость одной Фау-2 составляла 133,4 тыс. марок, а с учетом ассигнований на строительство и оборудование ракетного центра в Пенемюнде она возрастала до 300 тыс. марок. Погоня за заказами, связанными с производством ракет, велась в обстановке жестокой конкуренции между различными фирмами и обострившегося соперничества между конструкторскими бюро, разрабатывавшими Фау-2 и Фау-1.

В серийном производстве различных компонентов ракет приняло участие около 800 фирм, имевших заводы, разбросанные по многим странам Европы, оккупированным гитлеровцами. Так, только в районе Фрейбурга (южная Германия) компоненты Фау-2 производили 38 фирм, каждая по 200 рабочих. Сложное взаимодействие и конкуренция между фирмами, заводами, конструкторскими бюро, полигонами замедляли налаживание серийного производства ракет.

Кроме того, продолжалась и обострялась межведомственная борьба за контроль над производством А-4. «Комитет по А-4», созданный в рамках министерства вооружения, отвечал за серийный выпуск ракет, тогда как управление вооружения сухопутных войск несло ответственность за передачу в промышленность готовой к производству модели А-4. Поскольку конструкторов проекта преследовали неудачи и они никак не могли закончить разработку серийной модели А-4, комитет, который сам испытывал большие трудности с квалифицированными кадрами, материалами и оборудованием, обвинял руководство Пенемюнде в медлительности и нежелании форсировать доработку ракет.

Председатель комитета Дегенкольб требовал, чтобы все руководство разработкой А-4 было поручено ему, и даже предлагал создать специальную «фирму» с подчинением министерству вооружения, которая полностью отвечала бы и за доводку проекта ракеты и за ее производство. Главнокомандование сухопутных войск всячески противилось этому, желая сохранить контроль «чудо-оружия» за собой и иметь его в своем распоряжении, когда оно будет готово, опасаясь, что в противном случае ракету Фау-2 передадут ВВС. Осенью 1943 г. положение еще более осложнилось.

Гиммлер, который с весны 1943 г. пристально следил за ходом разработки ракетного оружия, намеревался взять все дело производства и применения ракет в свои руки. Благодаря его стараниям в сентябре 1943 г. руководство строительством ракетных заводов было возложено на бригаденфюрера СС Каммлера. Последний сразу же повел атаку и на Дорнбергера, и на Дегенкольба, обвиняя их в некомпетентном руководстве делом и даже в саботаже. Это имело целью подчинить ведомству Гиммлера все, что касалось создания, производства и использования ракетного оружия. В свою очередь, генерал Фромм, начальник управления вооружения сухопутных войск и главнокомандующий армией резерва, в том же месяце назначил Дорнбергера ответственным (помимо разработки проекта Фау-2) за формирование и обучение ракетных подразделений. Отсутствие единого руководства, обстановка интриг, доносов, конкурентной борьбы еще более осложняла ход разработки и развертывания серийного производства ракетного оружия.

Наконец, запланированное производство ракет создавало большие трудности для химической промышленности Германии. Так, для ежемесячного производства 3 тыс. Фау-1 требовалось 2 тыс. т низкооктанового горючего и 4,5 тыс. т взрывчатых веществ. Производство 900 Фау-2 требовало 13 тыс. т жидкого кислорода, 4 тыс. т чистого спирта, 2 тыс. т метилового спирта, 500 т перекиси водорода и 1,5 тыс. т взрывчатых веществ. Это было не под силу предприятиям германской химической промышленности. За весь 1942 г. было произведено всего 26 тыс. т жидкого кислорода, а теперь требовалось увеличить производство в шесть раз (156 т). Немногим лучше обстояло дело и с производством других материалов, необходимых для ракет. Требовалось строить новые заводы.

Большой ущерб был нанесен полигону и экспериментальному заводу в Пенемюнде массированным налетом английской авиации 17 августа 1943 г. Правда, англичанам не удалось полностью вывести из строя экспериментальный центр. Такие важнейшие объекты, как аэродинамическая труба, экспериментальная лаборатория, испытательные площадки и некоторые другие, остались неповрежденными. Тем не менее удар по Пенемюнде весьма обеспокоил командование вермахта и руководство военной промышленности. В августе 1943 г. было решено рассредоточить ракетный центр и реорганизовать систему производства ракетного оружия. Экспериментальная лаборатория была переведена в Кохель (40 км к югу от Мюнхена), где были построены аэродинамическая труба и мощная электростанция. Теоретические исследования велись в лаборатории, расположенной в Гармиш-Партенкирхене. Испытательный ракетный полигон для Фау-2 переводился в район Близны (Польша).

В сентябре 1943 г. было принято решение заводы в Фридрихсгафене и Винер-Нейштадте из программы исключить, в Пенемюнде выпускать лишь опытные образцы, а все серийное производство Фау-2 сосредоточить только на подземном заводе в горах Гарца.

Там, в недрах горы Конштайн, в нескольких километрах от города Нордхаузена, на 70-метровой глубине строился огромный ракетосборочный завод. Строительство велось руками военнопленных, политических заключенных и насильственно угнанных в Германию жителей порабощённых фашистами стран. В дальнейшем, когда завод вошел в строй, на производстве ракет работало свыше 40 тыс. человек. Лагерь «Дора-Миттельбау», где размещались рабочие подземного завода — русские и поляки, чехи и французы, югославы, итальянцы, немцы, — по жестокости обращения и невыносимым условиям труда стоял в одном ряду с Бухенвальдом и другими нацистскими «фабриками смерти». Узники, привезенные на подземный «секретный объект», уже не могли его покинуть до конца своих дней, дабы не разгласить тайну гитлеровского «оружия возмездия».

Об условиях содержания узников, работавших на подземном заводе, дают представление воспоминания чудом уцелевшего немецкого антифашиста Л. Ляйнвебера: «Мы спали глубоко под землей в штольне… У каждого заключенного было одеяло. Миска для еды, прикрепленная веревкой, служила также и подушкой. В так называемой спальной штольне было не холодно, но очень пыльно, так что с трудом можно было разглядеть идущего впереди! Ни воды, ни отхожего места. Тут и там виднелись шатающиеся скелеты».

Однако и в этих нечеловеческих условиях активисты движения Сопротивления, руководимые коммунистами, развернули антифашистскую борьбу. Был создан подпольный лагерный комитет, организовавший планомерный саботаж и вредительство при производстве ракет. Работа велась под лозунгом «Работай медленнее — скорее придешь к миру». Заключенные преднамеренно выводили из строя на целые часы и дни различное оборудование. Специалисты из числа заключенных (в том числе и советские военнопленные) инструктировали своих товарищей, как приводить в негодность те или иные важные агрегаты или механизмы ракеты, ставить бракованные детали, допускать заведомый брак. Несмотря на жестокий террор, царивший в лагере «Дора-Миттельбау», гитлеровцы не смогли преодолеть организованного саботажа. В результате большое количество ракет оказывалось неисправным.

Вновь выявляемые дефекты при испытаниях опытных ракет, саботаж рабочих, межведомственная борьба, нехватка многих дефицитных материалов — все это в совокупности срывало запланированные сроки принятия ракет на вооружение. За июнь — октябрь 1943 г. было произведено около 300 Фау-2, но они были израсходованы на экспериментальные пуски. Завод в Нордхаузене в октябре 1943 г. еще не вступил в строй, да и не было пригодной к массовому производству модели Фау-2. Тем не менее фашистское руководство все еще надеялось, что его «оружие возмездия» будет готово в ближайшее время.

Уверовав в новое оружие, Гитлер и его приближенные крайне раздраженно воспринимали все, что касалось задержки производства ракет.

Йодль в канун Нового (1944) года записал в своем дневнике: «Создатели обоих проектов нового оружия бездельничают».

После одного из совещаний в ставке осенью 1943 г. фашистские главари пришли к выводу, что ракеты дальнего действия скажут свое решающее слово уже в конце января — начале февраля 1944 года. Но вопреки их надеждам в январе 1944 г. только начался серийный выпуск Фау-2, и притом он далеко не соответствовал запланированному уровню. Так, за восемь месяцев 1944 г. (т. е. до начала ударов Фау-2) было произведено 1588 ракет Фау-2 (в январе — 50, феврале — 86, марте — 170, апреле — 253, мае — 437, июне — 132, июле — 86 и августе — 374).

Немногим лучше обстояло дело и с производством Фау-1. В ходе испытательных пусков летом 1943 г. выявилось много недостатков. Несмотря на это, с сентября 1943 г. был развернут серийный выпуск Фау-1 на заводах «Физелер» в Касселе. Однако лишь в сентябре на завод поступило более 150 дополнений и поправок к проекту. Пришлось изготовлять десятки новых деталей. Это не только тормозило работу, но и делало непригодным все, что было произведено ранее. К тому же в октябре завод в Касселе подвергся удару английской авиации и временно был выведен из строя, а завод «Фольксваген» в Фаллерслебене, который также должен был переключиться на производство Фау-1, еще только осваивал ее массовый выпуск. По этой причине с середины октября 1943 г. до февраля 1944 г. Фау-1 вообще не выпускалась, а программа ее производства на 1944 г. была пересмотрена. По новой программе предусматривался следующий уровень производства ракет: январь — 1,4 тыс., апрель — 3,2 тыс., сентябрь — 8 тыс. С февраля 1944 г. завод в Фаллерслебене стал выпускать Фау-1, но в количествах, далеких от плана. Фактически было произведено в марте — 400, апреле — 1 тыс., мае — 1,5 тыс., июне — 2 тыс. крылатых ракет. Завод «Фольксваген» испытывал большие трудности: не хватало 1,7 тыс. квалифицированных специалистов, и их неоткуда было взять, значительной доработки требовало навигационное оборудование. Как покрыть дефицит в рабочей силе, за счет чего повысить производительность труда? Эти вопросы вновь и вновь вставали перед организаторами производства Фау-1.

Наконец, весной 1944 г. командование ВВС сумело, воспользовавшись продолжавшимися неудачами своих конкурентов, которые никак не могли закончить окончательную доработку Фау-2, убедить военно-политическое руководство третьего рейха развернуть производство Фау-1 на заводе «Миттельверке» в Нордхаузене, где выпускались Фау-2. Первые Фау-1 на этом заводе сошли с конвейера лишь в июле 1944 г.

Задержки с производством снарядов заставляли гитлеровцев неоднократно переносить сроки готовности ракетных частей к боевому применению ракет. С января 1944 г. они были перенесены на март, затем на апрель, а в конце апреля 1944 г. гитлеровцам пришлось еще на два месяца отказаться от применения «оружия возмездия».

Несмотря на то что запланированные программы производства обеих видов ракет систематически срывались и сроки начала ударов по Англии переносились, немецкая пропаганда продолжала нагнетать угрозы о приближающемся часе «германской мести».

Они очень торопились. На Восточном фронте весной 1944 г. советские войска выбросили гитлеровцев из Крыма, освободили Одессу, вступили в Румынию, на Западе нависла угроза высадки экспедиционных сил США и Англии, а «чудо-оружие фюрера», на которое фашисты возлагали столько надежд, все еще не было готово.

2

Летом 1943 г. прибрежная полоса Франции от Кале до Шербура на удалении 15–60 км от берега Ла-Манша стала районом грандиозных строительных работ. Строительство велось французскими фирмами. Десятки тысяч рабочих «организации Тодта», мобилизованных местных жителей, военнопленных день и ночь рыли котлованы, сооружали подъездные пути, бетонные колпаки и бункеры. Строители полагали, что это будут укрепления «Атлантического вала» или подземные заводы. Но руководители фирмы и некоторые специалисты знали, что здесь строятся стартовые позиции для ракетного оружия гитлеровской Германии.

Планом развертывания подразделений Фау-1 предусматривалось строительство 96 полузащищенных стартовых позиций, а также трех защищенных позиций в пунктах Сиракорт, Лоттингем, Эквадревиль.

Типовая стартовая позиция крылатых ракет Фау-1 включала: командный пункт, склад на 20 ракет, хранившихся в разобранном виде, пусковую установку, оборудованную катапультой, и укрытия для стартовой команды. Для обеспечения частей ракетами строились три стационарных склада, рассчитанных на хранение 3 тыс. ракет, и восемь полевых складов на 250 Фау-1 каждый. Общая емкость складов в передовой зоне была рассчитана на 5 тыс. крылатых ракет. Одновременно форсированным темпом шло формирование ракетных частей и велась подготовка кадров ракетчиков.

Весной 1943 г. на испытательном полигоне Фау-1 в Цинновитц (остров Узедом) начал формироваться 155-й зенитный полк (наименование «зенитный» было дано в целях маскировки) штатной численностью до 10 тыс. человек. Полк состоял из четырех дивизионов, каждый из которых включал четыре огневые батареи и две вспомогательные: обслуживания и снабжения. Огневая батарея предназначалась для пуска крылатых ракет с четырех стартовых позиций. Для боевого применения полка планировалось построить в Северной Франции 64 основные и 32 запасные стартовые позиции. Командиром полка был назначен полковник М. Вахтель.

В августе 1943 г. полку, получившему наименование учебно-боевого, была поставлена задача подготовить кадры для боевых подразделений ракет Фау-1. В распоряжение Вахтеля были переданы испытательные площадки в Цинновитц и Земпин в юго-восточной части острова Узедом для практического обучения солдат и офицеров. В течение осени 1943 г. личный состав должен был освоить новую материальную часть и провести учебно-боевые пуски, чтобы к 15 декабря полк смог начать удары Фау-1 по Англии со стартовых позиций, которые уже строились во Франции. Программа предусматривала по 6 учебных пусков ежедневно за период обучения и еще 200 контрольных пусков после этого срока.

Однако подготовка ракетчиков задерживалась по ряду причин. Во-первых, вместо обещанных для учебных пусков 180 Фау-1 в месяц командование полка получило в сентябре только 14 ракет первоначального образца, а в октябре — 38 ракет усовершенствованного типа. В ноябре в связи с перерывом в производстве Фау-1 поступление крылатых ракет в полк прекратилось, и до февраля

1944 г. Вахтель был лишен возможности обучать личный состав на практических пусках. Тем не менее в середине октября первые шесть огневых батарей были переброшены во Францию. Остальные задерживались из-за трудностей укомплектования специалистами. Во-вторых, стартовые позиции, строившиеся во Франции, были признаны непригодными ввиду нарушения режима секретности при их строительстве, их высокой уязвимости и плохой маскировки. Все это привело к тому, что только к марту 1944 г. полк Вахтеля полностью передислоцировался во Францию и начал готовиться к приему ракет Фау-1 и новых «усовершенствованных» стартовых позиций, которые еще находились в стадии строительства.

В июле 1943 г. было сформировано и первое подразделение Фау-2 — 444-я экспериментальная и учебная батарея, костяк которой составлял персонал ракетного центра Фау-2 в Пенемюнде. В августе того же года руководством ракетного центра был разработан проект организации специальной части Фау-2 в составе двух дивизионов. Проектом предусматривалось иметь один подвижный (45 стартовых позиций полевого типа) и один стационарный дивизионы. Проект был принят главнокомандованием сухопутных войск, Дорнбергер был назначен специальным армейским комиссаром по баллистическим ракетам и командиром части Фау-2. Штаб части, состоявший из трех групп — командной, инженерной и снабжения, дислоцировался в Шведте на Одере.

1 декабря 1943 г. была подписана директива о сформировании 65-го армейского корпуса специального назначения, предназначенного для нанесения ракетных ударов по английским городам ракетами Фау-4 и Фау-2. Командир корпуса подчинялся непосредственно главнокомандующему немецкими войсками на Западе.

Поскольку в состав 65-го корпуса входили как подразделения сухопутных войск (Фау-2), так и ВВС (Фау-4), был создан объединенный штаб, включавший представителей обоих этих видов вооруженных сил. Так, должности командира корпуса, начальника оперативного отдела, начальника тыла должны были укомплектовываться офицерами сухопутных войск, а должности начальника штаба и начальника разведки — из числа офицеров ВВС. Командиром корпуса был назначен генерал- лейтенант артиллерии Э. Хейнеман, начальником штаба — полковник ВВС Вальтер. В состав корпуса вошли 455-й зенитный полк (Фау-4), 94-е артиллерийское командование (Фау-2), включавшее один стационарный, два подвижных дивизиона и отдельную батарею войск СС, а также подразделение сверхдальнобойной артиллерии (Фау-3), которое так и не было создано. Корпусу были оперативно подчинены два авиационных истребительных полка, предназначенных для прикрытия стартовых позиций с воздуха, геодезический батальон СС, который определял точность ракетных ударов и корректировал стрельбу, и дивизион тяжелых орудий на железнодорожных платформах, использовавшийся для маскировки позиций и подъездных путей.

Формированию 65-го корпуса предшествовала ожесточенная борьба между главнокомандованиями сухопутных войск и ВВС. Геринг требовал подчинить подразделения Фау-4 специально выделенной им авиадивизии и отказался участвовать в разработке штатов 65-го армейского корпуса.

Штаб корпуса, состоявший из офицеров обоих видов вооруженных сил, наталкивался на постоянное сопротив- ление со стороны командиров подразделений, признававших только приказы «своих офицеров».

Решением штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта Дорнбергер был отстранен от командования, как не имевший боевого опыта, но оставлен ответственным за подготовку техники и обучение личного состава подразделений Фау-2. Командиром 91-го артиллерийского командования (впоследствии 191-е главное артиллерийское командование) был назначен бригадный генерал Метц. Штаб корпуса располагался в Мейсон Лафит (предместье Парижа).

После сформирования корпуса Э. Хейнеман предпринял инспекционную поездку во Францию с целью ознакомления с ходом строительства позиций. Во время поездки он пришел к выводу, что строящиеся позиции (часть которых уже была готова) не обеспечивают условия для боевого применения Фау-1. Защищенность и маскировка позиций были неудовлетворительными. Они легко просматривались с воздуха, а в случае бомбардировки были легко уязвимы. Поэтому по возвращении из Франции Хейнеман предложил отказаться от боевого использования этих стартовых позиций, но продолжать на них строительные работы с целью ввести противника в заблуждение. Для боевого применения ракетного оружия командир корпуса предполагал начать строительство новых позиций упрощенного типа (без складов и с усовершенствованными катапультами), соблюдая максимум скрытности и маскировки.

Предложения Хейнемана были приняты, и с января 1944 г. немцы развернули строительство позиций нового типа, одновременно имитируя продолжение работ на старых стартовых площадках.

На новых позициях оборудовались только бетонированные площадки для установки катапульт и строились тщательно замаскированные командные пункты. Сами катапульты доставлялись на позиции в разобранном виде и собирались в течение 48 часов перед началом боевых пусков.

Личный состав ракетных подразделений Фау-1 был переодет в форму «организации Тодта», офицеры во главе с полковником Вахтелем получили псевдонимы. В целях маскировки 155-й полк стали называть «Зенитная группа Крейл».

Размещение позиций и складов Фау-1 летом 1944 г.

1 — 155-й зенитный артиллерийский полк; 2 — 65-й армейский корпус. 3 — подземные стационарные склады, 4 — защищенные стартовые позиции, 5 — район полузащищенных стартовых позиций (показан штриховкой)

Вместо старой системы складов были оборудованы три склада в пещерах близ Ньюкорта, Беве и Сент-Езерпе и один в железнодорожном тупике у Рилли-ла-Монтана.

При строительстве новых стартовых позиций для хранения боекомплекта приспосабливались обычные здания в населенных пунктах, тоннели, шахты и т. п. К июню 1944 г. было построено около 80 стартовых позиций нового типа.

С лета 4943 г. строились стартовые позиции и для ракет Фау-2. В полосе между мысом Гри-Нэ и полуостровом Контантен планировалось развернуть 45 позиций открытого типа, а в районах Баттон, Визерне и Соттеваст — защищенные стартовые позиции. По расчетным данным, каждый подвижной дивизион должен был запускать 27 Фау-2 в сутки, а стационарный — 54.

Защищенная стартовая позиция в Визерне представляла собой бункер, покрытый бетонированным куполом.

Ракета на железнодорожной платформе поступала в бункер с одного выхода, заправлялась и обслуживалась, устанавливалась на пусковую тележку и через другой выход подавалась на стартовый стол, представлявший собой четырехугольную бетонированную площадку с конусом посередине (диаметр конуса около 5 м). Внутри бункера были оборудованы казармы для личного состава, а также кухня и медпункт. Что касается позиции полевого типа, то ею могла служить любая площадка с твердым покрытием, на которой устанавливался специальный пусковой стол, регулируемый домкратами. Все оборудование для заправки, обслуживания и хранения ракет размещалось на автомобилях и тягачах.

Для снабжения позиций ракетами строились семь стационарных, четыре полевых и шесть промежуточных баз. Для хранения жидкого кислорода (окислитель) были оборудованы специальные склады в районе Кале и Кальвадосе, а оттуда он поступал в ракетные подразделения. Спирт (горючее) доставлялся на две тыловые базы, расположенные в Лилле и Париже, откуда распределялся между восемью передовыми складами, а с них доставлялся непосредственно на позиции.

Такая система снабжения, разработанная генералом Метцем, была далека от идеальной. Разбросанность и многочисленность складов требовала разветвленных коммуникаций, которые трудно было прикрывать от ударов с воздуха и защищать от диверсий, а это делало тылы ракетных частей легкоуязвимыми для авиации и диверсантов противника и, кроме того, снижало оперативность снабжения. Однако практически эта система не применялась, так как к моменту начала боевого применения Фау-2 (сентябрь 1944 г.) районы складов были уже оккупированы американо-английскими войсками. Тем не менее союзная авиация в первой половине 1944 г. подвергала районы строившихся складов ожесточенным бомбардировкам.

Весной 1944 г. в ставку Гитлера, с нетерпением ожидавшего ввода ракетного оружия в строй, начали поступать ободряющие доклады от командования 65-го корпуса. К началу марта полк Вахтеля фактически был готов к боевому применению крылатых ракет. Заканчивалось строительство системы новых упрощенных стартовых позиции» Разборные пусковые установки ферменного типа хранились на складах в Германии, их доставка на стартовые позиции и сборка требовали 6–8 суток. Емкость восьми полевых складов позволяла хранить 2 тыс. Фау-1 (по 250 на каждом). Во Франции оборудовались новые склады в пещерах и тоннелях, рассчитанные еще на 3 тыс. крылатых ракет. Закончили формирование и строительство позиций подразделения Фау-2. Однако радужные рапорты омрачались одним досадным обстоятельством: ракетные части не могли начать боевые действия, поскольку не имели необходимого количества ракет хотя бы для первого массированного удара.

Здесь следует отметить, что, в отличие от прошлых лет, когда верховное главнокомандование вермахта считало возможным применить в первом ударе 3 тыс. или даже 5 тыс. ракет, теперь речь шла о гораздо более скромных цифрах. Неуклонно ухудшавшееся военно-политическое положение третьего рейха постоянно вносило поправки в планы ракетного нападения на Англию, срывало все расчеты фашистских руководителей.

Особенно раздражали гитлеровское руководство продолжавшиеся неполадки в ракете Фау-2: преждевременные разрывы в воздухе не прекращались. Среди руководящей верхушки вермахта поползли слухи, что весь проект А-4 — пустая растрата материальных и людских ресурсов. В то же время наладилось производство Фау-1 и с конвейера завода «Фольксваген» начали сходить уже десятки боеготовых крылатых ракет. 5 марта было принято решение организовать массовый выпуск их на заводе в Нордхаузене, где до этого производились только Фау-2, и всемерно его форсировать.

В этот же период разрабатываются и уточняются планы боевого применения Фау-1 по городам Англии. Еще в декабре 1943 г. на совещании руководства 65-го корпуса Вахтель изложил свои расчеты, в основе которых была заложена техническая скорострельность ракетных катапульт. В соответствии с этими расчетами темп стрельбы каждой стартовой позиции составлял 72 Фау-1 в сутки. Это были нереальные расчеты. Во-первых, поскольку на каждой стартовой позиции хранилась лишь 21 ракета, то в течение суток на каждую позицию требовалось доставлять еще 51 Фау-1, а такой объем перевозок в условиях господства противника в воздухе и уязвимых коммуникаций большой протяженности был не под силу службе тыла 65-го корпуса. Во-вторых, при темпе стрельбы 72 Фау-1 в сутки (с каждой из 96 позиций) требовалось иметь ежесуточно 6–7 тыс. Фау-1, а такого количества ракет промышленность была не в состоянии обеспечить. В-третьих, стрельба с темпом 6 тыс. крылатых ракет в сутки означала, что каждый расчет должен был запускать по одной Фау-1 через 6 минут. Такой темп, не говоря уже о необходимости подготовки ракет, был технически и физически невозможен.

Расчеты Вахтеля были отвергнуты командованием корпуса, и после тщательного рассмотрения возможной системы стартовых позиций и органов снабжения и доставки был разработан новый вариант, который предусматривал ежедневное ведение огня с 64 пусковых установок в течение 10 часов при темпе две ракеты в 1 час, т. е. ежесуточно должны были действовать 1280 крылатых ракет.

1 марта 1944 г. штаб 65-го армейского корпуса провел командно-штабное учение. На нем проигрывался внезапный удар по Англии силами Фау-1, Фау-2, бомбардировочной авиацией и дальнобойной артиллерией. Удар наносился в ночное время в течение 6 часов и состоял из массированных налетов, а в промежутках между ними — беспокоящего обстрела. Расчетные данные показали, что за 6 часов полк, действуя с 56 пусковых установок, сможет запустить 672–840 Фау-1 (из расчета 12–15 ракет с одной установки) по Лондону и с 8 пусковых установок — 96—120 Фау-1 по Бристолю.

На основе этого учения в конце марта был составлен план нанесения первого массированного удара, назначенного на 20 апреля 1944 г. План был рассчитан на применение 700 Фау-1 (это было нереально, так как в карте произведено всего 400 крылатых ракет, а до марта боевые ракеты вообще не выпускались). Планом предусматривалось в 4 часа ночи нанести массированный удар по Лондону («Большая побудка») силами 300 Фау-1 методом беглого огня, днем произвести одновременный залп 100 Фау-1 («Салют») или же вести методический обстрел по 2–3 пуска в 1 час (из общего расчета 100 Фау-1) и вечером нанести еще один массированный удар 200 Фау-1 («Большой отход») методом беглого огня. В последующие дни предполагалось поддерживать методический огонь с темпом 3 Фау-1 в 1 час, преимущественно в ночное время (из расчета 400 крылатых ракет в сутки). Этот вариант был одобрен руководством ВВС и доложен верховному главнокомандованию.

По мнению гитлеровского командования, такой метод боевого применения ракет должен был оказать большой морально-психологический эффект на англичан. 20 дней такого обстрела, рассчитывали фашисты, достаточно, чтобы поставить Англию на колени.

14 апреля было проведено еще одно командно-штабное учение, которое показало, что построенная система складов не удовлетворяла требованиям маскировки, а многочисленность складов, зависимость их от железных дорог и досягаемость для авиации противника ставили под угрозу всю систему снабжения ракетами. Поэтому было решено отказаться от существующей системы складов и к середине мая оборудовать склады в пещерах и тоннелях, откуда по железнодорожным веткам доставлять ракеты на стартовые позиции.

К середине мая 1944 г. строительство новых модифицированных позиций было закончено, завершалось оборудование новой системы складов. Серийное производство Фау-1 в мае достигло 4,5 тыс. штук, часть их уже была подготовлена для отправки в войска.

16 мая 1944 г. верховное главнокомандование вермахтa отдало приказ на боевое применение крылатых ракет. В нем говорилось: «1) Обстрел Англии самолетами-снарядами и дальнобойной артиллерией начать с середины июня… 3) Порядок выполнения задачи: а) против основной цели — Лондона. Обстрел города начать внезапно в ночное время массированным пуском самолетов-снарядов типа FZG-76 (Фау-1), предусмотрев их выход на цель одновременно с бомбовым ударом бомбардировочной авиации (главным образом зажигательные бомбы) и огневым налетом дальнобойной артиллерии по городам, находящимся в ее радиусе действия. После этого перейти к непрерывному ведению беспокоящих ударов по Лондону в темное время суток. В дни, когда условия погоды исключают действия авиации противника, возможно нанесение ударов и днем… б) приказ о переходе к ударам по другим целям последует своевременно, 4) для выполнения; данной задачи использовать все силы бомбардировочной авиации, считая ее первоочередной по сравнению с другими, по крайней мере в первом ударе».

Как явствует из приказа, отданного в разгар подготовки союзников к высадке во Франции, объектами ракетного нападения в соответствии с гитлеровскими планами были выбраны города с мирным населением, и прежде всего Лондон, а не военные цели (сосредоточения войск), хотя немцы вели интенсивную разведку районов сосредоточения. Те же объекты определены приказом как первостепенные для артиллерии и бомбардировочной авиации.

Объекты, указанные в приказе от 16 мая, остались неизменными и после высадки первых эшелонов союзного десанта во Франции, когда подразделения Фау-1 и дальнобойной артиллерии получили приказ-подтверждение приступить к ударам по английским городам с 12 июня. И только бомбардировочная авиация, занятая борьбой с высадившимся десантом, не приняла участие в выполнении этого приказа.

То обстоятельство, что ракетные удары гитлеровцев обрушились на Англию через неделю после высадки союзных войск в Нормандии, породило в западной военно-исторической литературе (главным образом в англо- американской) версию, что немцы планировали ракетными ударами по сосредоточениям союзных войск в Англии сорвать готовившееся американо-английское вторжение во Францию, но опоздали.

«Нет сомнения в том, — писал английский маршал авиации Р. Саундби в книге „Воздушные бомбардировки", — что немцы намеревались использовать Фау прежде всего для того, чтобы сорвать и дезорганизовать подготовку союзников к вторжению».

Эйзенхауэр в своих мемуарах выражал уверенность в том, что если бы гитлеровские ракетчики сделали одной из главных целей район Портсмут — Саутгемптон, где сосредоточивались войска вторжения, Нормандская операция. возможно, не состоялась бы. Такая же версия встречается и в трудах некоторых других авторов.

Подчеркивая, что сосредоточение американо-английских войск проходило под угрозой немецких ракетных ударов, англо-американские историки и мемуаристы стремятся преувеличить сложность и опасность обстановки, в которой подготавливалась Нормандская операция, создать впечатление, что союзное командование сумело упредить противника и не позволило ему сорвать операцию.

Однако, как было показано выше, гитлеровская верхушка предназначала ракетное оружие дальнего действия для массового поражения населения и разрушения городов. Правда, вопрос о применении ракет по сосредоточениям союзных войск с целью срыва вторжения из Англии также рассматривался высшим фашистским командованием, но был решен отрицательно. Так, еще осенью 1943 г. командующий зенитной артиллерией генерал Акстхельм предложил план применения Фау-1 по портам погрузки готовившегося десанта союзников. По его расчетам для успеха этой операции требовалось производить ежемесячно 30 тыс. ракет Фау-1, учитывая их низкую точность попадания.

16 ноября штаб оперативного руководства при участии высшего командования обсуждал этот проект. Когда Акстхельм подверг резкой критике программу производства Фау-1, утверждая, что она обеспечивает лишь одну десятую часть ракет, необходимых для срыва вторжения, ему было сказано, чтобы он не беспокоился о срыве вторжения, а занимался ударами возмездия. И в дальнейшем, тогда командование ВВС предлагало применить ракеты по сосредоточениям войск или другим военным объектам, оно неизменно получало отказ. Так, уже после вторжения союзников во Францию главнокомандующий гитлеровскими войсками на Западе Рундштедт и командующий группой армий «Б» Роммель обратились к ставке с просьбой, чтобы новое оружие, если оно столь эффективно, было применено против высадившихся войск или, если это трудно в техническом отношении, против портов погрузки десантов в южной Англии. Ставка отклонила их просьбу, заявив, что удары Фау должны быть сосредоточены только по Лондону, чтобы принудить Англию к миру.

Почему же руководящая верхушка третьего рейха уже после вторжения англо-американских войск во Францию продолжала настойчиво требовать применения своего «секретного оружия» только по крупнейшим городам Англии и даже только по Лондону? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть общую обстановку на Западном фронте, сложившуюся после вторжения войск антигитлеровской коалиции во Францию.

Известно, что немецко-фашистское командование считало наиболее вероятным районом вторжения участок побережья Франции между Кале и Соммой. Английский военный историк Б. Лиддел Гарт в труде «Говорят немецкие генералы» приводит следующее высказывание гитлеровского фельдмаршала Рундштедта: «Нам казалось, что с вашей (англо-американской. — А. О.) точки зрения наиболее стратегически целесообразным районом высадки был район между Кале и Соммой, поскольку он был ближе всего к Германии. Здесь был кратчайший путь к Рейну. Я считал, что вы сможете выйти к Рейну через четыре дня». В соответствии с такими прогнозами фашистского командования именно в этом районе и была развернута основная группировка немецко-фашистских войск на Западе. Она насчитывала 36 дивизий, в том числе 3 танковые. Наиболее плотно прикрывался район Па-де-Кале, В этом же районе располагалось и большинство стартовых позиций немецких ракет.

Зная, что англичане очень опасаются угрозы применения по Англии «секретного оружия», о Котором трубила с мая 1943 г. геббельсовская пропаганда, гитлеровцы предполагали, что этот фактор также заставит союзников направить главные силы своих войск на захват района ракетных позиций. Еще в ноябре 4943 г. в совершенно секретной директиве главнокомандующему войсками на Западе говорилось о решении усилить оборону Запада, в частности района, откуда начнется бомбардировка Англии дальними ракетами. Это как раз тот район, где противник должен предпринять и предпримет вторжение. И именно здесь состоится и будет выиграна решающая битва против войск вторжения. Этот же аргумент приводил после войны и Рундштедт, который, разделяя точку зрения, господствовавшую среди высшего военного командования Германии, считал, что американо-английские войска будут стремиться выйти в район, «где были развернуты ракетные позиции, по возможности быстрее, чтобы спасти Лондон от разрушения… Эффект применения ракетного оружия ожидался гораздо большим, чем это оказалось в действительности».

Высадка англо-американских войск в Нормандии оказалась для гитлеровцев в значительной степени неожиданной. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы заставить противника направить свои основные усилия туда, где их ожидала главная группировка немецко-фашистских войск. Поэтому гитлеровское командование рассчитывало, что, начав как можно быстрее массированные ракетные удары по Лондону, оно заставит английский военный кабинет оказать давление на американцев, с тем чтобы сосредоточить главные усилия войск на захвате района расположения ракетных позиций.

Был и другой фактор, требовавший быстрейшего применения ракет любой ценой. Ракетные удары должны были поддержать престиж фюрера и гитлеровского руководства в обстановке начавшегося вторжения, вселить в немцев уверенность, пресечь пораженческие настроения на фронте и в тылу. Оставалась в силе главнейшая цель, для которой готовились гитлеровские ракеты, — деморализовать население Англии, подорвать волю английского народа и заставить Великобританию выйти из войны. И наконец, последнее по счету, но не по важности: низкая точность и весьма несовершенная система управления позволяли эффективно использовать ракеты только по целям большой площади с заранее известными координатами.

Как свидетельствует опыт истории, немецко-фашистское командование и в дальнейшем применяло ракеты только по городам как в Англии, так и на Европейском континенте. Оно не планировало ракетных ударов по сосредоточениям войск союзников. С самого начала гитлеровское ракетное оружие было задумано и создано как средство террора, средство уничтожения гражданского населения, как средство морально-психологического давления на противника.

 

Глава III

УГРОЗА ИЛИ БЛЕФ?

1

В конце октября 1939 г., через два месяца после начала второй мировой войны, к английскому военно-морскому атташе в Осло поступило анонимное письмо. Неизвестный автор, укрывшийся за подписью «ваш доброжелатель, немецкий ученый», сообщал, что располагает ценными сведениями об испытаниях гитлеровцами новейшей секретной военной техники и готов передать их англичанам. В случае если эти сведения заинтересуют британскую разведку, указывал неизвестный доброжелатель, англичане должны сигнализировать ему путем незначительных изменений в традиционном начале передач Би-би-си на Германию. В письме указывалась дата, время и условное изменение в передаче.

Предложение было принято, и 4 ноября «Интеллидженс сервис» получила доклад, содержавший весьма интересные данные. Неизвестный «немецкий ученый» утверждал, что на острове Узедом, в Балтийском море, на секретном полигоне Пенемюнде проходят испытания никогда ранее не применявшиеся виды оружия: радиоуправляемая крылатая ракета для поражения кораблей, гироскопически стабилизируемый «ракетный снаряд» для обстрела линии Мажино, два типа радиолокационных станций — и ведутся исследования дальнобойных ракет.

Изучая доклад, поступивший из Осло, английские разведчики вспомнили, что еще в середине октября агентура докладывала о некоем профессоре Шмидте, который испытывал на побережье между Данцигом и Кенигсбергом «ракетный снаряд», начиненный 130 кг взрывчатки и пролетевший якобы 480 км. По слухам, снаряд запускался из специального орудия, но был снабжен двигателем, который включался при наборе высоты 4 тыс. м. Вспомнили и о том, что еще в 1934 г. имелись агентурные данные о работах над ракетным оружием в Германии. Вспомнили и туманную угрозу фашистов, что в скором времени Германия сможет применить такое оружие, которым не располагают ее противники. Все вспомнила английская разведка, изучая «доклад из Осло», и… ничего не предприняла. Впоследствии это объясняли отсутствием единого центра технической разведки.

Занавес, приоткрывшийся было над тайной гитлеровского чудо-оружия, вновь задернулся на долгие три года. Правда, 15 мая 1942 г. самолет-разведчик «Спитфайр», следуя на разведку немецкой военно-морской базы Свинемюнде, обнаружил на маршруте уединенный незнакомый аэродром, расположенный в лесу на острове Узедом и сфотографировал его. На снимке просматривались какие- то странные кольцеобразные воронки, напоминавшие кратер вулкана. Рядом находились незаконченные и готовые здания. Это квалифицировали, как «большие строительные работы», и снимок отправили в архив.

Зимой 1942/43 г. в Англию вновь стали поступать сведения о разработке немцами ракетного оружия. 18 декабря 1942 г. датский инженер-химик, работавший на английскую разведку, сообщил, что в период с 30 ноября по 2 декабря 1942 г. на острове Узедом в районе поселка Пенемюнде испытывалась «большая ракета» с автономным управлением. Дальность ракеты 230 км, боевой заряд 5 т взрывчатки, площадь поражения 40 кв. км. В феврале поступил доклад от другого агента: на полигоне Пенемюнде испытан снаряд с мощностью боевого заряда до 10 т и дальностью действия 130 км. Позднее появились сообщения о том, что новое немецкое оружие — баллистическая ракета, которая запускается со специальной пусковой установки длиной до 100 м, но пока не разработан точный метод управления ракетой в полете. Ракета испытывается в Пенемюнде, а ее пусковые установки строятся на побережье Ла-Манша. Утверждалось, что производство и ракет и их пусковых установок развернуто в массовых масштабах. Поступали и другие подобного рода донесения.

Перед английской разведкой встал первый вопрос: что это — продуманная дезинформация, на которую гитлеровцы, как известно, были большие мастера, или действительно новое, невиданное ранее оружие?

Начался лихорадочный поиск подтверждающих данных. В первую очередь обратились к показаниям пленных. Среди пленных, захваченных в Африке в ноябре

1942 г., находились немецкие генералы Тома, бывший помощник Роммеля, и Грювель. Они были привезены в Лондон еще в ноябре, но в течение четырех месяцев содержались раздельно. 22 марта 1943 г. их свели вместе и оставили одних в комнате, снабженной аппаратурой подслушивания. Генералы ударились в воспоминания и в ходе разговора Тома выразил удивление, что Лондон до сих пор не разрушен ракетными бомбардировками. Он сообщил своему коллеге, что два года назад был на специальном полигоне близ Кюммерсдорфа, где испытывались двигатели гигантских ракет. Майор, который их демонстрировал, уверял, что ракеты вступят в строй в следующем году.

Показания пленных и данные агентуры свидетельствовали, что гитлеровцы действительно ведут разработку какого-то секретного оружия. Но какого? Что это: баллистическая ракета, дальнобойный снаряд, выстреливаемый из орудия, или самолет-снаряд (крылатая ракета)? Каковы данные этого оружия: дальность, скорость, высота, способ пуска и управления, мощность боевого заряда? Где оно производится? Эти и масса других вопросов встали перед разведкой. На них нужно было дать ответ как можно скорее.

Однако поступавшие в Англию сведения о немецком ракетном оружии носили отрывочный характер и нуждались в тщательной проверке, что было весьма затруднительно, так как после оккупации гитлеровской Германией Западной Европы налаженная до войны агентурная сеть английской разведки была в значительной степени нарушена. Для создания новой агентурной сети требовалось время.

В этот период помощь английской разведке оказало европейское движение Сопротивления. В Англию стали поступать данные от десятков антифашистов из оккупированных гитлеровцами стран, которые стремились любыми путями помочь государствам антигитлеровской коалиции. Наибольшую роль в разведывании немецких ракет сыграли группа «Балтика» польского движения Сопротивления, руководимая Б. Качмареком, а также польские патриоты А. Коцьян, Я. Шредер, Я. Грошковский, Ф. Сломинский, Я. Новак и др.

Большую работу в научно-технической разведке «секретного оружия» немцев провела в первой половине 1943 г. группа «Марко Поло» французского Сопротивления, куда входили известные французские ученые А. Хельброннер, А. Эшкенази, Ж. Бержье и др. Данные, добытые разведчиками-добровольцами из европейского движения Сопротивления, различными путями передавались в Лондон.

Правда, отсутствие единого координирующего центра затрудняло целеустремленное ведение разведки. Не имея опыта разведывательной работы и доступа к немецкому ракетному оружию, участники движения Сопротивления пользовались случайными, часто противоречивыми данными, достоверность которых трудно было установить.

Тем не менее продолжавший возрастать поток сведений об испытаниях ракет свидетельствовал о том, что в Германии ведутся работы по созданию дальнобойного ракетного оружия. Это, наконец, привлекло внимание высшего военного командования Великобритании.

11 апреля 1943 г. был составлен специальный документ «Разработка немецкой ракеты дальнего действия», подписанный заместителем начальника имперского генштаба А. Наем. В нем были собраны разведдонесения о немецких ракетах, поступавшие с декабря 1942 г.

Поскольку имевшиеся сведения не позволяли сделать выводы о характере нового оружия противника, степени его готовности к вводу в строй, о сроках и масштабах его возможного применения, имперский генеральный штаб решил привлечь к разведке немецких ракет аэрофоторазведывательную службу, так как воздушное фотографирование обеспечивало получение наиболее достоверных сведений в короткие сроки.

12 апреля 1943 г. на специальном заседании заместителей начальников штабов видов вооруженных сил было принято решение произвести воздушное фотографирование района Пенемюнде и побережья Ла-Манша с целью обнаружения 100-метровых пусковых установок и доложить Черчиллю о возможностях ракетного нападения немцев. Одновременно решено было привлечь отечественных ученых для того, чтобы получить от них компетентное заключение о возможном характере немецких ракет.

Ответственным за ведение разведки фашистского ракетного оружия и выяснение сроков и масштабов готовящегося ракетного нападения был назначен парламентский секретарь при министерстве вооружения Д. Сэндис. Ему вменялось в обязанность вести разведку вражеских ракет и координировать деятельность разведывательных органов всех видов вооруженных сил в этой области.

От командования сухопутных войск выяснением характера нового оружия немцев занялись инспектор по разработкам снарядов крупный специалист по твердому топливу А. Д. Кроу, возглавлявший все исследовательские работы в области ракет, профессор С. Д. Эллис, научный консультант Совета армии, и др. От министерства авиации наблюдением за ракетами занимался непосредственно начальник научного отдела разведки этого министерства доктор Р. В. Джонс.

Функции ведомств, занимавшихся разведкой ракет, были разделены: Сэндис сосредоточил внимание своего аппарата непосредственно на сборе и изучении разведывательных данных о немецком ракетном оружии (сведения агентуры, данные аэрофоторазведки и показания пленных); Кроу — на воссоздании расчетной модели ракеты, опираясь на отечественный опыт; Джонс — на косвенных разведпризнаках (наблюдения радиолокационных станций, следящих за полетом ракет, выяснение характера и поставок топлива, его видов и т. п.).

Внимательно следил за ходом разведки ракетного оружия гитлеровцев и специальный советник Черчилля по вопросам науки профессор Линдеман.

22 апреля была проведена аэрофоторазведка Пенемюнде. Полученные снимки свидетельствовали о большом размахе строительных работ на этом полигоне. Были отчетливо видны круглые и эллиптические площадки, обнесенные земляными валами. Вокруг аэродрома располагались какие-то странные сооружения, похожие на наклонные насыпи. Их посчитали землесосными снарядами для осушения прибрежной полосы (на самом деле это были пусковые установки для Фау-1). Кроме того, на снимках были обнаружены два больших, высоких заводских здания и электростанция. Заводские здания приняли за предприятие по производству азота. (В действительности это был опытный сборочный завод Фау-2.)

«Электростанция, — заключил начальник промышленного сектора отдела дешифрирования лейтенант Кенни, — в момент фотографирования не работала, ни одна из шести труб не дымила, хотя в угольных ямах хранилось топливо». (И это было неверно. Электростанция работала на полный ход, но специальные дымораспылители рассеивали дым.)

Примерно в 600 м от электростанции было расположено «большое здание 220 X 140 футов», которое никак не истолковали. (На деле же это было весьма важное строение — завод жидкого кислорода.)

Объяснив все таким образом, английская разведка сосредоточила свое внимание на таинственных 600-метровых в диаметре эллипсах и кругах, вокруг которых были бетонированные укрытия. На одном из фото был изображен продолговатый предмет примерно 14 м длиной, окутанный клубами пара. (Это была сфотографирована ракета Фау-2 в момент заправки ее кислородом перед стартом.)

14 мая вновь сфотографировали Пенемюнде. По иронии судьбы то был опять день пуска, но англичане не установили этого. В донесении сообщалось о высокой активности в районе центрального эллипса, о машинах и железнодорожных платформах вокруг него. На одной из платформ был отмечен «цилиндрический объект».

Следующее воздушное фотографирование Пенемюнде провели 3 июня. И вновь на одной из фотографий была обнаружена «вертикальная колонна около 40 футов длины и 4 футов в диаметре», на другом снимке — такая же «колонна» с тремя отчетливо различимыми стабилизаторами у основания лежала на прицепе грузовика. (Это были ракеты Фау-2.)

Общая оценка аэрофоторазведки сводилась к тому, что Пенемюнде — испытательный полигон, но еще не действует (не работает электростанция), крути и эллипсы, вероятно, для испытания ракет и взрывчатых веществ. Очевидно, секретное оружие еще не представляет непосредственной угрозы.

Пока разведчики разгадывали назначение таинственных сооружений на полигоне Пенемюнде, английские эксперты бились над проблемой: каким может быть новое немецкое оружие? Складывалась такая версия: скорее всего, новое оружие противника — баллистическая ракета, работающая на твердом топливе (бездымный порох), запускается из специальной мортиры или с помощью катапульты длиной до 90—100 м. Длина ракета около 14 м, вес 70—100 т, вес боеголовки 10 т, дальность стрельбы 180–230 км. По расчетным данным получилось, что взрывом одной такой ракеты можно уничтожить до 600 человек. Следовательно, при темпе стрельбы 1 ракета в час в течение месяца число жертв могло составить 108 тыс. человек.

Эта версия в сочетании с крайне противоречивыми донесениями агентурной разведки, в которых смешивались сведения о Фау-1 с данными о Фау-2, еще более запутывала дело и дезориентировала разведывательные органы.

В результате усилия разведки тратились на поиски мифической 70-тонной ракеты, огромных мортир и «100-ярдовых катапульт», не существовавших в действительности. В связи с этим многие ценные данные ускользали от внимания разведки, скованной предвзятыми взглядами на новое оружие противника. Так, анализируя снимки, сделанные весной 1943 г. в ходе аэрофоторазведки ракетного полигона Пенемюнде, эксперты утверждали, что изображенное на снимке оружие не может быть баллистической ракетой дальнего действия, так как нет такого топлива, которое при данных габаритах ракеты могло бы обеспечить доставку боеголовки в 1—10 т на расстояние более 150 км, и сомнительно, чтобы немцы могли найти необходимое топливо и производить его. Пусковые установки для Фау-1, как мы уже говорили, были истолкованы неправильно, а на крылатую ракету Фау-1, сфотографированную в июне 1943 г., просто не обратили внимания, посчитав ее за истребитель.

Таким образом, полученные аэрофоторазведкой снимки Пенемюнде содержали весьма ценную информацию о состоянии разработок ракет в главном немецком ракетном центре, их внешнем виде, габаритах и т. д., однако англичане не смогли в полной мере воспользоваться добытыми данными.

Такое положение во многом объяснялось тем, что английская разведка с большим опозданием приступила к систематическому сбору данных о немецких ракетах. Сказывались почти четыре потерянных года, прошедших со времени «доклада из Осло», а период апрель — июнь 1943 г. был слишком краток, чтобы собрать необходимый минимум достоверных сведений о совершенно новом оружии. Что касается аэрофоторазведки, то она не имела еще опыта в наблюдении за ракетными объектами и располагала ограниченным количеством снимков. Систематического фотографирования и последовательного сравнения снимков в тот период не велось, в результате часть добытых данных либо вообще не анализировалась, либо анализировалась неверно.

Крупную ошибку совершило английское военное командование и в организации научно-технических исследований возможного секретного оружия немцев. Несмотря на то что полностью отсутствовали сведения о характере нового оружия (баллистическое или аэродинамическое средство), топливе и двигателях ракеты, — а это во многом запутывало все дело — англичане при создании расчетного варианта ракеты опирались главным образом на отечественные разработки в ракетостроении и недооценивали, а порой и полностью исключали зарубежный опыт. Поскольку английские опытные ракеты работали на твердом топливе (бездымный порох), то все расчеты исходили из этой предпосылки. Выводы экспертов противоречили данным, полученным воздушной разведкой. Ясности не было.

Кончалась весна 1943 г., а новое оружие, создаваемое противником на острове Узедом, продолжало оставаться загадкой.

2

Лето четвертого года войны началось на Британских островах тревожно. Геббельсовская пропаганда обрушила на английских радиослушателей потоки радиопередач, прославлявших новое, «невиданное, неотразимое оружие фюрера», которое добудет победу Германии и «поставит Англию на колени». Волной шли самые разноречивые сведения от агентуры и активистов движения Сопротивления с Европейского континента. В одних донесениях сообщалось, что немцы сделали ракету весом 40 т, даль- ностыо 300–500 км, с атомной боеголовкой, разработка идет в Пенемюнде, Бремене, Фридрихсгафене, Вене. В других говорилось, что разработано оружие, которое уничтожает все живое в радиусе 600–700 м. Темп стрельбы — 20 ракет в день. В одном из донесений даже сообщалось, что некий шведский гражданин видел остров в Балтийском море, полностью разрушенный новой немецкой бомбой.

Стали поступать агентурные данные о строительстве немцами каких-то секретных объектов в районе Кале, в частности в пункте Ваттон. В то же время в одном из донесений указывалось, что «секретное оружие для ударов по Лондону представляет собой воздушную крылатую мину, снабженную навигационным устройством и ракетным двигателем». Указывалось, что «мина» запускается со специальной катапульты. Общими для всех этих донесений были сведения о сроках начала удара: август-сентябрь 1943 г.

В такой обстановке 29 июня 1943 г. Черчилль созвал специальную конференцию по этому вопросу. На конференции развернулись жаркие споры о характере нового оружия немцев. Одни (Сэндис) утверждали, что это может быть только баллистическая ракета, другие (Джонс, Кроу) полагали, что не исключается крылатая ракета, третьи (Линдеман) считали, что никакого нового оружия нет, а Пенемюнде — ложный полигон для введения англичан в заблуждение.

Принятое решение предусматривало: 1) вести тщательное наблюдение за побережьем Франции в 200-километровой зоне; 2) на Пенемюнде произвести воздушный налет возможно большими силами, как только позволят условия погоды, а до него мелкие рейды не производить; 3) подготовить план ударов авиации по позициям ракет во Франции, как только они будут обнаружены; 4) за обнаруженной позицией в Ваттоне вести тщательное наблюдение; 5) поставить задачу агентуре на Европейском континенте усилить наблюдение за Пенемюнде.

Черчилль поручил Сэндису и отделу научно-технической разведки ВВС вести наблюдение и за самолетом- снарядом (англичане назвали его «летающая бомба»), сведения о котором вырисовывались наряду с данными о баллистической ракете.

Через два дня премьер-министру был доставлен весьма срочный пакет. Надпись на конверте гласила: «Особой важности, передавать только через допущенных лиц. Не подлежит дальнейшей передаче». Это было донесение от агента из Швейцарии. В нем говорилось: «Немцы назначили на август решительное и разрушительное воздушное нападение на Великобританию. Будут применены бомбы, работающие на жидком воздухе, огромной разрушительной силы, а также другие неустановленные средства, ранее не применявшиеся. Отравляющие вещества применены не будут. Нападение будет осуществлено новым способом и неотразимо по массированности. Ожидается, что воздушное нападение нанесет сильнейший удар противнику, возможно, станет решающей победой стран Оси».

Английское правительство, знавшее о работах в Германии над атомным оружием, больше всего было напугано упоминанием о «других неустановленных средствах». Не на шутку встревоженный военный кабинет принял меры по усилению разведки ракет.

В конце июля еще два контрольных аэрофотоснимка Пенемюнде подтвердили, что ПВО полигона усилена, построены мощные испытательные стенды, увеличились запасы угля, обнаружен дым над трубами электростанции. Одновременно поступали все новые данные о строительстве большого числа неизвестных объектов, предположительно, позиций ракет во Франции. Все это свидетельствовало о близком вводе немецкого секретного оружия в строй. Казалось, над Англией нависла непосредственная угроза ракетного удара.

Первые достаточно достоверные агентурные данные стали поступать в августе. К этому времени к разведыванию немецкого ракетного оружия были привлечены уже квалифицированные кадры агентурной разведки. 12 августа 1943 г. английский агент — немецкий офицер, служивший в управлении вооружения главнокомандования сухопутных войск, — сообщил, что немцы разрабатывают два различных вида оружия: баллистическую ракету А-4 и самолет-снаряд (крылатую ракету) под кодовым названием Phi-7. О Phi-7 агент не имел сведений кроме того, что она испытывается в Пенемюнде (это был проект ВВС), а об А-4 сообщал, что для нее готовит радиоаппаратуру фирма «Сименс» в Берлине, другие компоненты ракеты производятся в разных частях Германии, в том числе в Фридрихсгафене.

Агент сообщал далее, что позиции для А-4 построены в районах Гавра, Шербура и строятся в других местах. Это в основном укрытия для личного состава и помещения для обслуживания и предстартовой подготовки ракет, так как сама ракета запускается с открытой, легко конструируемой бетонной или металлической плиты. 100 таких плит уже готовы.

«Гитлер и члены его правительства, — указывалось в донесении, — недавно инспектировали оба вида оружия в Пенемюнде. 10 июня 1943 года Гитлер, выступая перед высшим военным командованием, говорил, что немцам нужно только продержаться еще немного, так как к концу 1943 года Лондон будет сравнен с землей и Англия вынуждена будет капитулировать. Ракетное нападение на Англию назначено на 20 октября 1943 года. К этому времени должно быть произведено 30 тыс. А-4. Однако это выше возможностей Германии. Производству обоих видов оружия дан высший приоритет, и 1500 квалифицированных рабочих переведено на выпуск ракет и снято с производства полевой и зенитной артиллерии».

30 августа 1943 г. другой агент, служивший в частях вермахта во Франции, докладывал, что эскадрилья бомбардировщиков «Хе-111» (кодовое название КГ-100) экспериментирует с пусками «летающих бомб». Сформирован 155-й зенитный полк (командир полковник Вахтель), который в октябре или ноябре начнет действовать из Франции со стартовых позиций, оборудованных 108 катапультами, а впоследствии вермахт будет иметь еще 400 таких пусковых установок.

Итак, в августе 1943 г., т. е. почти за год до начала немецкого ракетного нападения, английская разведка получила заслуживающие доверия сведения о том, что немцы действительно разрабатывали новое оружие, что это оружие — ракеты и что создаются два вида ракет: баллистическая и крылатая.

Осенью 1943 г. стало поступать все больше данных о немецкой крылатой ракете, наблюдением за которой занимался отдел научно-технической разведки министерства авиации. Из агентурных донесений и показаний пленных явствовало, что на полигоне Пенемюнде наряду с баллистической ракетой испытывается беспилотный самолет, производство которого поручено фирме «Физелер». Так, в сентябре в донесении одного из агентов упоминался снаряд с кодовым названием Fi-7 (сходное с Phi-7), наводившим на мысль о фирме «Физелер», наиболее вероятном изготовителе крылатой ракеты. В тот же период военно-воздушный атташе из Швейцарии сообщил, что фирма «Физелер» производит «воздушную торпеду в виде беспилотного самолета, который запускается с катапульты, а в дальнейшем приводится в движение двигателем». В октябре агентура сообщила, что фирма «Физелер» в Касселе «производит то же секретное оружие, что и в Пенемюнде». Пленные летчики из немецкой эскадрильи КГ-100 показали, что во время их пребывания в Пенемюнде им стало известно о существовании гигантских ракет и беспилотного самолета.

По данным радиотехнической разведки, следившей за деятельностью подразделений немецких радиолокационных станций, обслуживающих Пенемюнде, из района Земпин (западная часть острова Узедом) запускался крылатый снаряд неустановленного типа, действовавший на высотах 350–600 м и развивавший скорость до 640 км/час. Начальник отдела научно-технической разведки министерства авиации Р. Джонс в сентябре 1943 г. докладывал руководству министерства: «Наряду с баллистической ракетой немецкие ВВС разрабатывают беспилотный самолет-снаряд дальнего действия, и очень возможно, что этот снаряд будет применен первым».

Что касается баллистической ракеты, то единственным документальным доказательством был аэрофотоснимок Фау-2: ракета длиной 14 м, диаметром примерно 1,3 м, с тупым концом с тремя стабилизаторами (четвертый стабилизатор на снимке не просматривался). Поскольку единого мнения о характере немецкой баллистической ракеты не было, то для окончательного определения взглядов на эту проблему была создана специальная научная комиссия.

К 24 октября 1943 г. комиссия в составе 12 видных специалистов пришла к выводу, что возможно несколько вариантов баллистической ракеты. Выводы комиссии были сформулированы в таком виде:

Эти выводы свидетельствовали о том, что научно-технические эксперты значительно завышали мощность боевого заряда немецкой ракеты.

Разведка получила новую задачу: выявить заводы, где изготовлялись компоненты ракеты, обращая особое внимание на производство топлива.

Однако в этот период внимание английских разведчиков все более привлекали таинственные объекты, которые немцы строили во Франции. Их также связывали с секретным оружием. От агентуры поступали самые различные данные. Масло в огонь подливала геббельсовская пропаганда, которая продолжала трубить о близком возмездии, о «неотразимом оружии фюрера». В большинстве донесений, приходивших из Франции, сообщалось, что строящиеся объекты — стартовые позиции для нового оружия.

В течение сентября-октября аэрофоторазведкой вскрывались все новые данные о строительстве немцами трех стартовых площадок и железнодорожных линий к ним. Последнее обстоятельство настораживало, так как считалось, что огромные ракеты весом 70—100 т могут подвозиться к стартовым позициям только по железной дороге. Площадки строились в районах Шербур (одна), между Кале и Соммой (две). Агентура докладывала о строительстве еще восьми объектов в районе Па-де-Кале.

В октябре английское военное командование приняло решение о тщательном фотографировании всего французского побережья. Около 80 вылетов, сделанных в этот период, принесли новые открытия. Подтвердились данные агентуры о строительстве восьми объектов в районе Па- де-Кале. Обращало па себя внимание, что, в отличие от первых трех площадок, железнодорожные ветки к ним не подводились. Зато на всех объектах строилось «что-то» однотипное. В центре размещалось низкое квадратное здание из железобетона с длинным окном, обращенным в сторону Лондона. Рядом находилось какое-то непонятное сооружение, напоминавшее лыжу, лежавшую на ребре. Кроме того, на каждой площадке было что-то похожее на асфальтированный плац, в конце которого возвышались бетонированные насыпи, также ориентированные по оси на Лондон. На некоторых насыпях были проложены рельсы. Но какое оружие должно запускаться с этих позиций?

Сведения о строящихся позициях еще более запутывали вопрос. Данные о Пенемюнде свидетельствовали о работах немцев над баллистической ракетой (А-4), в то же время расчеты английских экспертов не соответствовали параметрам А-4, а некоторые элементы стартовых площадок, строившихся во Франции, наводили на мысль об их использовании для пуска самолетов-снарядов (Фау-1). Получался конгломерат из трех видов оружия: Фау-1, Фау-2 и ракеты, придуманной английскими специалистами.

В начале ноября 1943 г. Черчилль назначил комиссию во главе с министром авиационной промышленности Криппсом для выяснения вопроса: относятся ли объекты, строящиеся во Франции, к новому оружию немцев, и если да, то к какому именно и какова степень его угрозы?

8 ноября комиссия с участием высших офицеров всех видов вооруженных сил приступила к анализу разведывательных данных. Главное внимание уделялось данным аэрофоторазведки, которая ежедневно добывала новые сведения о строительстве площадок с сооружениями типа «лыжа».

Между тем «лыжи» росли, как грибы. Если к 8 ноября их насчитывалось 19, то к 10-му было обнаружено 26 таких сооружений, а через две недели уже 95. Большинство их располагалось в районе Па-де-Кале, часть — у Шербура.

Для английской аэрофоторазведки начались горячие дни. Просматривались старые снимки полигона Пенемюнде. На одном из них (от 23 июня 1943 г.) дешифровщица Бабингтон-Смит обнаружила странный самолет: он был меньше истребителя, с прямым, как бы обрубленным крылом и без пилотской кабины. Его условно назвали «Пенемюнде-20». Предполагали, что это и есть немецкая «летающая бомба». Но как она запускается, связана ли она с позициями типа «лыжа»? Разгадка пришла случайно.

28 ноября 1943 г. летчик аэрофоторазведывательного отряда на самолете «Москито» вылетел для фотографирования Берлина, но город оказался закрытым облачностью. Летчик вышел к Балтийскому побережью, сфотографировал запасной объект Свинемюнде, а так как пленка еще оставалась, прошел в район Пенемюнде и сфотографировал его. Анализируя этот снимок, Бабингтон-Смит обнаружила на площадке какое-то сооружение в виде наклонной насыпи, на которой были уложены рельсы. Точно такие же насыпи с рельсами были и на позициях типа «лыжа».

Следовательно, «лыжи» строились для оружия, испытываемого в Пенемюнде. Было срочно организовано повторное фотографирование. Вновь добытые снимки показали то, чего не было раньше: на насыпи с рельсами, той самой, которую обнаружили на предыдущем снимке, стоял маленький самолет — «Пенемюнде-20». Это был готовый к пуску Фау-1 на пусковой установке. Недостающее звено в длинной цепи доказательств и предположений было найдено. В ту же ночь в районе Цинновиц (остров Узедом), где располагался немецкий учебный полигон крылатых ракет, было обнаружено еще несколько Фау-1 на пусковых установках. Данные подтверждались: «лыжи» предназначались для пуска «летающих бомб» (крылатых ракет) по английским объектам. Заместитель начальника штаба английских ВВС маршал авиации Боттомли, назначенный ответственным за разведку ракет и принятие контрмер, докладывал правительству: «Накапливается все больше сведений, подтверждающих, что позиции «лыжи» предназначены для запуска беспилотных самолетов… Пусковые установки на позициях в районах Па-де-Кале и Сомма — Сена ориентированы на Лондон, а на позициях в районе Шербура — на Бристоль».

Таким образом, к концу 1943 г. английская разведка установила, что в Северной Франции строится система стартовых позиций для крылатых ракет противника, предназначенных для действий против Англии. Это была крупная удача. Теперь английское командование знало, что ближайшей угрозой стали немецкие «летающие бомбы», а строительство необходимых для их пуска специальных установок уже заканчивается. Оставалось выяснить сроки и масштабы готовившегося ракетного нападения.

В период, когда Фау-1 стали считаться непосредственной угрозой и все внимание разведывательных органов сосредоточивалось на них, разведка другого вида секретного оружия, а именно ракет Фау-2, была отодвинута па второй план. Достоверные сведения о ней поступили в Англию только летом следующего года. По счастливой для англичан случайности одна из испытываемых в Пенемюнде Фау-2 13 июня 1944 г. упала на территорию Швеции. В июле-августе все компоненты этой ракеты были доставлены в Англию. В этот же период в Лондон были переправлены некоторые важные части Фау-2, добытые участниками польского движения Сопротивления. Только тогда выяснилось, что Фау-2 — одноступенчатая ракета весом около 13 т и боеголовкой менее 1 т взрывчатого вещества.

Оставался еще один вопрос: как запускаются ракеты этого типа? Вновь обратились к старым снимкам района Пенемюнде. При более детальном изучении одного из них дешифровщики ясно увидели ракету высотой 14 м, стоявшую на бетонной подушке и опирающуюся на четыре стабилизатора. Так, аэрофоторазведка подтвердила данные агентуры о том, что для пуска ракеты не требовались «огромные мортиры». Она стартовала со специальной бетонной плиты или даже вообще с любой ровной асфальтированной или бетонированной поверхности. Однако это стало ясно лишь в августе 1944 г., а 8 сентября первая Фау-2 разорвалась в районе Лондона.

3

Вечером 17 августа 1943 г. начальник ракетного центра в Пенемюнде генерал Дорнбергер возвратился домой поздно. Они с Вернером фон Брауном принимали в офицерском клубе частую гостью Пенемюнде известную фашистскую летчицу Ганну Рейч. Генералу не спалось: было душно. Вдруг в ночной тишине раздался один взрыв, затем другой. «Видимо, испытания авиационного оружия на Пенемюнде-Вест», — подумал генерал. Однако через секунду новые близкие взрывы потрясли дом, зазвенели стекла. Снаружи завыли сирены воздушной тревоги. Дорнбергер бросился к телефону: КП занят. Быстро одевшись под аккомпанемент новых взрывов и выскочив на улицу, он увидел в освещенном луной небе (было полнолуние) силуэты десятков самолетов. Грохотали зенитки. Вдали уже горели бараки рабочего поселка. Пенемюнде бомбила вражеская авиация.

Удар по Пенемюнде под кодовым названием «Гидра» уже давно готовился командованием английских ВВС. После принятия правительством решения произвести массированный налет по немецкому экспериментальному ракетному центру командующий бомбардировочной авиацией А. Гаррис и его штаб разработали детальный план. План предусматривал крупными силами бомбардировщиков «разрушить как экспериментальную лабораторию, так и производственные цехи (ракетосборочный завод), уничтожить или вывести из строя работающих там специалистов». Чтобы дезориентировать противника, восемь самолетов типа «Москито», осуществляя отвлекающий маневр, должны были пройти через Пенемюнде на Берлин. Бомбардировка Пенемюнде производилась тремя эшелонами тяжелых бомбардировщиков в течение 45 минут. Каждый эшелон имел строго определенный объект для удара. Перед первым эшелоном была поставлена задача разрушить жилые здания, где размещался научно-технический персонал. Второму эшелону надлежало вывести из строя электростанцию, завод по производству жидкого кислорода и цеха производства ракет. И наконец, третий эшелон получил приказ уничтожить экспериментальную лабораторию.

В ночь на 18 августа 597 четырехмоторных самолетов поднялись в воздух и взяли курс на цель. Около 23 часов восемь «Москито» пролетели над Данией, сбросили над Пенемюнде металлическую фольгу и устремились на Берлин. Через 25 минут в Пенемюнде прозвучал сигнал воздушной тревоги. В 23 часа 56 минут первый из «Москито» появился над столицей третьего рейха, а за ним семь остальных.

К этому времени вся истребительная авиация и зенитная артиллерия Германии были в боевой готовности. Днем 17 августа американская авиация совершила массированный налет на Швейфурт, и командование ПВО ожидало повторного удара ночью. Обнаружение крупных сил вражеской авиации над Балтикой, казалось, подтверждало это предположение. Поэтому, когда восемь «Москито» приблизились к Берлину и начали сбрасывать осветительные бомбы, германское командование приняло все меры к отражению ожидаемого массированного налета.

Сотни истребителей со многих аэродромов Германии, Голландии, Бельгии устремились к Берлину. К часу ночи около 160 ночных истребителей-перехватчиков были над столицей третьего рейха или на пути к ней. Сюда же в предвидении массированного налета было направлено 55 дневных истребителей. В небе Берлина началось что- то невероятное.

Плохо подготовленные экипажи дневных истребителей, знавшие, что их привлекли ночью неспроста (очевидно, слишком уж много вражеских самолетов), атаковали любую воздушную цель. Расчеты зенитной артиллерии, видя множество самолетов над столицей, вели интенсивный огонь. Поскольку зенитный огонь приказом был ограничен высотой 6 тыс. м, ночные истребители, находившиеся выше и не встречавшие противника, видя внизу сотни разрывов зенитных снарядов, снижались в поисках противника и попадали в зону огня зенитной артиллерии. В суматохе зенитчики уже не обращали внимания на опознавательные огни своих самолетов.

Фельдмаршал Мильх, бывший в ту ночь в Берлине, обратился по телефону к Герингу, который был в Растенбурге (Восточная Пруссия), затем непосредственно в ставку Гитлера с тем, чтобы дали приказ зенитной артиллерии прекратить огонь. Однако в «Волчьем логове», где в то время был начальник штаба ВВС генерал Г. Ешоннек и руководство штаба верховного главнокомандования, не зная обстановки, отказались отдать такое распоряжение. В течение 2 часов над столицей третьего рейха шло воздушное сражение, в котором не участвовал противник. Из восьми самолетов «Москито» семь благополучно вернулись на свои базы.

Тем временем, не встретив на своем пути немецких истребителей и огня зенитной артиллерии, английские бомбардировщики благополучно достигли цели и сбросили смертоносный груз — 1593 т фугасных и 281 т зажигательных бомб — на Пенемюнде. В результате было уничтожено или разрушено 50 из 80 зданий, где размещались конструкторские бюро и научно-исследовательские отделы, на 50 проц. разрушена экспериментальная лаборатория, выведены из строя электростанция и завод жидкого кислорода. Во время налета погибло 732 человека, в том числе ведущий специалист по двигателям доктор Тиль и один из лучших инженеров Вальтер. Наибольшее число жертв пришлось на долю военнопленных и насильственно угнанных иностранных рабочих. Из 39 бараков, где жило около 12 тыс. рабочих, 18 были полностью уничтожены. После войны Дорнбергер утверждал, что в числе погибших во время налета на Пенемюнде «было только 120 немцев, остальные — русские, поляки и др.»

Еще одной жертвой этого налета явился начальник штаба германских ВВС генерал-полковник Ешоннек. Когда к утру 18 августа стало известно, что полигону Пенемюнде причинены большие разрушения, Геринг позвонил по телефону Ешоннеку и в резких выражениях обвинил его в том, что он не сумел организовать надежное прикрытие Пенемюнде средствами ПВО. Утром сотрудники штаба тщетно звонили своему начальнику. Наконец, секретарь осмелился войти в кабинет шефа. Генерал лежал на полу. Рядом с ним валялись пистолет и записка: «Я не могу больше работать с Герингом. Да здравствует фюрер».

Налет на Пенемюнде явился одной из самых крупных и удачных операций английской бомбардировочной авиации. Противнику был нанесен существенный ущерб. Потери англичан составили 42 самолета.

Однако главную задачу выполнить полностью не удалось. Ракетосборочный завод (а в этот период немцы уже налаживали серийное производство Фау-2) не был поврежден, потери в людях составили немногим более 6%, а из ведущих инженеров погибли только двое. Большие повреждения, причиненные экспериментальной лаборатории, не могли решающим образом затормозить дальнейшие работы над Фау-2. Уже в сентябре контрольные пуски Фау-2 возобновились на полигоне Близна, а в начале октября ракетный центр в Пенемюнде был полностью восстановлен.

Налет на Пенемюнде был, по существу, единственной целенаправленной акцией английского командования в борьбе против «секретного оружия» вплоть до конца 1943 г. Правда, в ходе совместного стратегического воздушного наступления англо-американской авиации на Г ер- манию, которое началось в мае 1943 г. (план «Пойнтблэнк»), бомбардировщики наносили удары и по некоторым предприятиям, связанным с производством ракет. В октябре 1943 г., например, союзная авиация подвергла массированной бомбардировке завод фирмы «Физелер» в Касселе. Завод в значительной степени был разрушен, а главное, в ходе ночной бомбардировки погибла большая часть рабочих и инженерно-технического состава, так как основная масса бомб упала на жилые бараки. В результате завод был выведен из строя на три месяца. Однако английское командование, поглощенное в тот период разгадкой секрета таинственных объектов, строившихся во Франции, не знало, что удар по Касселю затормозил на время производство немецких крылатых ракет.

В тот период союзная авиация нередко наносила удары по объектам немецкой ракетной промышленности случайно. Так, английская авиация совершила несколько налетов на завод «Цеппелин» во Фридрихсгафене, где производились Фау-2, считая его радиолокаторным предприятием. Американские самолеты подвергали бомбардировкам заводы в Винер-Нойштадте, где изготовлялись компоненты Фау-2, и предприятие в Фаллерслебене, производившее Фау-1, считая их заводами самолетостроительной промышленности.

Союзная авиация наносила удары и по химическим заводам Германии, где, как предполагали англичане, производилось топливо для ракет. Характер ракетного топлива не был точно известен, и английские ученые считали, что важнейшим его компонентом является перекись водорода. Поэтому союзная авиация подвергала бомбардировкам заводы, выпускавшие перекись водорода, тогда как на предприятия, производившие основные виды топлива для Фау-2 — этиловый спирт и жидкий кислород, воздушных налетов не предпринималось. Из десяти выявленных заводов по производству перекиси водорода только два подверглись ударам союзной авиации, но эти бомбардировки не дали значительного эффекта. Как признавали руководители американских ВВС в послевоенном отчете о стратегических воздушных бомбардировках на европейском театре войны, эти «налеты вызвали остановку заводов только на несколько дней. Крупнейший завод в Бад-Лаутерберге, производивший концентрированную перекись водорода, бомбардировкам не подвергался».

Конечно, воздушные налеты на промышленные предприятия, связанные с производством ракет, на некоторое время задержали развертывание их серийного выпуска, но в целом эта задержка лишь незначительно сказалась на темпах ввода в строй ракетного оружия. Главной причиной, не позволявшей гитлеровцам производить ракеты в массовом масштабе в тот период, было отсутствие полностью доведенных боевых образцов Фау-1 и Фау-2.

К концу 1943 г. разведывательные данные, имевшиеся в распоряжении английского военного командования, неопровержимо свидетельствовали о том, что первоочередной угрозой для Англии являлись крылатые ракеты Фау-1. В ходе разведки стартовых площадок удалось установить, что здания — «лыжи» являлись хранилищами крылатых ракет (по 20 на каждой площадке). Таким образом, общий боезапас крылатых ракет на 96 выявленных к тому времени площадках, по оценочным данным англичан, составлял около 2 тыс. Предполагалось, что весь боекомплект можно выстрелить за 24 часа.

Но когда начнется массовое применение нового оружия? Такую задачу предстояло решить разведке. Анализ состояния стартовых позиций показывал, что строительство одной площадки занимает 120 дней. Расчеты подтверждали, что массированное применение крылатых ракет возможно через шесть недель.

В связи с этим английское командование приняло решение сорвать готовившееся ракетное нападение противника путем «бомбардировок предприятий, производящих беспилотные самолеты, и площадок или аэродромов, откуда они запускаются».

С 5 декабря 1943 г. англо-американские ВВС начали систематические бомбардировки стартовых позиций Фау-1. Эта операция длилась полгода. На позиции немецких крылатых ракет было сброшено 23 тыс. т бомб. Уже в декабре самолеты истребительного и бомбардировочного командований Англии, 9-й и 8-й воздушных армий США сбросили на 52 стартовые площадки 3216 т бомб. По английским данным, 36 позиций были уничтожены или повреждены. Для воздушных ударов по немецким стартовым площадкам обычно выделялось от восьми до десяти самолетов. Привлекались и более крупные силы. Например, 24 декабря 760 бомбардировщиков нанесли удары по

24 стартовым позициям (в среднем по 31 самолету на объект). 31 декабря 624 американских бомбардировщика произвели аналогичный налет.

Воздушные удары по строившимся ракетным позициям оставались одной из главных задач союзной авиации в течение всей зимы 1944 г. Об этом свидетельствуют многие документы того времени. Так, в директиве министерства авиации Англии бомбардировочному командованию от 28 января 1944 г. цели «Кроссбоу» (условное наименование объектов, связанных с дальнобойными ракетами немцев) стоят на втором месте после задач по операции «Пойнтблэнк» (удары союзной авиации по промышленным предприятиям Германии). В аналогичной директиве от 17 февраля 1944 г. указывалось, что при всех условиях необходимо продолжать операции с целью срыва угрозы от оружия «Кроссбоу».

Воздушным налетам подвергались главным образом позиции типа «лыжа», но авиация действовала и по сооружениям, обнаруженным в пунктах Ваттон, Визерне, Мимойек, Эквадревиль, Сиракорт и Лоттингем. Полагали, что это стартовые позиции для «больших ракет». На них в этот период было сброшено 8130 т бомб. Наносились удары и по объектам, которые считали складами ракетного оружия.

Но, чем ожесточеннее были воздушные налеты, тем более интенсивно немецкое командование проводило работы по ликвидации их последствий. Данные аэрофоторазведки свидетельствовали, что гитлеровцы не собирались отказываться от системы позиций, обнаруженных противником, а упорно занимались их восстановлением. Англичане не знали, что гитлеровское командование еще в декабре отказалось от позиций типа «лыжа» и что их «восстановление» велось лишь для того, чтобы отвлечь внимание противника и заставить английскую авиацию наносить удары по теперь уже ложным позициям. Поскольку главным элементом, демаскирующим стартовые площадки крылатых ракет, являлись укрытия для боекомплекта — здания в форме лыжи, которые сами по себе не имели никакого значения для успешного ведения огня, немцы для хранения боекомплекта приспосабливали вместо них обычные здания в населенных пунктах, туннели, шахты и т. п., соблюдая при этом максимум скрытности и маскировки.

Им удалось сбить с толку английскую разведку. Англо- американская авиация направляла значительные силы и затрачивала большое количество боеприпасов на подавление ложных ракетных позиций. «Эти бомбардировки для нас дороже золота, — говорил фельдмаршал Мильх. — Ведь в противном случае бомбовые удары наносились бы по действительно важным стратегическим объектам».

К концу марта 1944 г., по английским данным, 2/з позиций Фау-1 было «уничтожено или повреждено», а к маю ударами союзной авиации из 96 позиций типа «лыжа» было уничтожено 86 и повреждено 8. В связи с этим комитет начальников штабов Великобритании пришел к выводу, что угроза массированного ракетного нападения на Англию в ближайшие месяцы ликвидирована, а в случае если в будущем она вновь возникнет (на 42 позициях отмечались восстановительные работы), то уже не в таких масштабах. Поэтому, когда в апреле 1944 г. английская разведка стала получать данные и даже координаты строившихся новых позиций (первые сведения начали поступать с февраля), командование союзных ВВС считало нецелесообразным наносить по ним удары. В этот период стартовые позиции Фау-1 уже перестали считаться первоочередными целями. В директиве верховного главнокомандования союзной авиации «О воздушном обеспечении операции „Оверлорд" в подготовительный период» от 17 апреля 1944 г. цели, связанные с гитлеровскими ракетами, стояли по очередности уже на последнем месте. Кроме того, разведка и уничтожение хорошо замаскированных и трудноуязвимых новых («модифицированных», как их называли англичане) позиций представляли большую сложность и требовали значительных сил авиации. Поэтому авиационные командиры крайне неохотно выделяли силы и средства на борьбу против этих «трудных целей», полагая, что авиация успеет нанести по ним удар перед непосредственным вводом их в строй.

Однако последующие события вновь привлекли внимание английского командования к позициям ракетного оружия, которые строились во Франции. К июню 1944 г. было обнаружено уже 69 таких объектов. Но почему-то ни один из них не был закончен. Всюду отмечались только бетонные основания пусковой установки и здание командного пункта. Это дезориентировало английскую разведку, которой не было известно, что для приведения стартовых позиций в боевое положение достаточно 48 часов, в течение которых на бетонном (уже готовом) основании устанавливается 6-метровая сборная секция с направляющими рельсами и секции придается нужный для запуска крылатой ракеты угол. Зная из опыта, что англо- американская авиация, как правило, действует по вражеским объектам тогда, когда они полностью боеготовы, немцы создавали впечатление, что позиции еще находятся в стадии строительства.

Расчеты гитлеровцев оправдались, им удалось в весьма короткий срок ввести в строй несколько десятков стартовых площадок нового типа. Поскольку пусковые установки на них не были смонтированы, союзная авиация по ним не действовала. Лишь за два дня до начала бомбардировок Англии крылатыми ракетами штаб ВВС пришел к выводу, что «позиции нового типа могут быть приведены в готовность в ближайшие недели». Однако жизнь опрокинула расчеты английского командования. 10 июня агент из Бельгии доложил, что через Гент к французской границе проследовал поезд с 90 ракетами Фау-1.

11 июня воздушная разведка обнаружила девять новых позиций, четыре из них полностью боеготовых. В тот же вечер эти сведения стали известны союзному командованию, а утром 13 июня на территории Англии разорвалась первая Фау-1.

В послевоенный период в ряде исторических и мемуарных трудов, рассматривающих вопросы борьбы против гитлеровских ракет, утверждается, что английское командование якобы задолго до начала ракетного нападения сумело вскрыть замыслы противника, установить систему стартовых позиций ракет и определить возможный характер нападения.

Так, У. Черчилль в своих мемуарах пишет: «Наша разведка точно показала еще за шесть месяцев вперед, как будут действовать самолеты-снаряды». В «Истории второй мировой войны», изданной в Англии, утверждается, что английские «орлиноглазые» аэрофоторазведчики и агенты во Франции вскрыли массу таинственных стартовых площадок» и добыли план типовой стартовой позиции.

Это не совсем точно. Да, английская разведка правильно определила Фау-1 как первоочередную угрозу и вскрыла район, откуда они должны были действовать, но за шесть месяцев до начала ударов немецких крылатых ракет она считала, что нападение начнется через шесть недель, а за два дня до нападения полагала, что немцам еще потребуется на подготовку несколько недель. Разведчики вскрыли «массу» стартовых площадок и добыли план типовой позиции «лыжа», но это были уже ложные позиции.

Не соответствует действительности и распространенная на Западе версия о том, что немцы вынуждены были отложить ракетное наступление, намеченное на конец 1943 г., до лета следующего года лишь потому, что англо-американская авиация уничтожила позиции тина «лыжа». Этим союзники якобы не только сорвали сроки нападения, но и снизили его масштабы, так как новые позиции обладали меньшей боевой эффективностью. Так, западногерманский историк Г. Фойхтер в книге «История воздушной войны» пишет: «Мало известен тот факт, что немцы еще в декабре 1943 года могли бы начать бомбардировки Англии при помощи летающих снарядов Фау-1. Однако английской воздушной разведке удалось своевременно раскрыть этот замысел; англо-американские бомбардировщики разрушили большую часть стартовых приспособлений Фау-1 и тем самым временно сорвали немецкий план». Английский маршал авиации Гаррис, написавший книгу «Бомбардировочное наступление», утверждал, что «первоначально немцы планировали запускать 6000 Фау-1 в день с 64 стартовых позиций и только уничтожение позиций типа „лыжа“ заставило их использовать менее эффективные пусковые установки». Маршал авиации Саундби в своих мемуарах писал, что новые стартовые позиции обеспечивали темп стрельбы две Фау-1 в час, тогда как «лыжи» позволяли выпускать «сотни в день». Английские историки Ричардс и Сондерс считают, что «в результате успешных налетов союзной авиации на стартовые площадки немцы в мае 1944 года могли использовать для запуска самолетов-снарядов, по- видимому, не более десяти площадок. Таким образом, первая контрмера союзников была исключительно успешной и могла рассматриваться как победа».

На самом деле эти утверждения далеки от истины. Не стартовые позиции, а невозможность наладить массовый выпуск ракет и, следовательно, обеспечить массированность ударов явились причиной многочисленных отсрочек начала немецкого ракетного нападения. Что касается темпа стрельбы, то он совершенно не зависел от типа пусковой установки. Наоборот, легкая пусковая установка ферменного типа, применявшаяся на усовершенствованных стартовых позициях, в которой разгон крылатой ракеты производился с помощью пороховых ракет, была более удобной, в большей степени обеспечивала маскировку и живучесть позиции по сравнению с громоздкой паровой катапультой Вальтера, которой оборудовались стартовые позиции типа «лыжа». Утверждения о планах немцев запускать по 6 тыс. Фау-1 ежедневно также не соответствуют истине. Гитлеровцы планировали запускать по Англии около 1,2 тыс. Фау-1 ежесуточно при самых оптимальных условиях, но и эти расчеты оказались нереальными.

В общей сложности до начала немецких ракетных ударов по Англии союзная авиация совершила свыше 25 тыс. самолето-вылетов и сбросила на объекты, предположительно связанные с ракетным оружием противника, 40 тыс. т бомб. В значительной степени эти усилия были потрачены впустую, так как введенные в заблуждение мерами оперативной маскировки немецкого командования союзники слишком поздно разгадали истинный замысел противника и своевременно не воспрепятствовали строительству усовершенствованных ракетных позиций.

Англо-американская авиация бомбардировками предприятий, производящих ракеты, их оборудование и топливо, нанесла некоторый ущерб ракетным заводам противника, но сорвать развертывание серийного производства ракетного оружия Германией не удалось. «Британские контрмеры… — признает английский историк Дж. Эрман, — не воздействовали на ход программы А-4, а удары по стартовым позициям типа „лыжа“ не оказали влияния на программу Фау-1».

4

Угроза ракетного нападения поставила английское командование перед необходимостью организовать систему защиты страны против ударов немецких крылатых ракет.

7 декабря 1943 г. комитет начальников штабов приказал командованию ПВО метрополии разработать план обороны против Фау-1.

Командование ПВО было создано незадолго до этого, в ноябре 1943 г., в связи с тем, что часть сил истребительного командования, ранее несшего ответственность за противовоздушную оборону метрополии, была перенацелена на выполнение задач, связанных с подготовкой Нормандской операции.

Командующий ПВО маршал авиации Р. Хилл подчинялся командованию союзных экспедиционных ВВС (командующий — главный маршал авиации Ли Мэллори), которые, в свою очередь, являлись частью союзных экспедиционных сил, подчиненных верховному главнокомандующему. На командующего ПВО возлагалась ответственность за оборону Англии от любого нападения с воздуха. Ему были непосредственно подчинены части истребительной авиации и аэростатов заграждения, корпус воздушных наблюдателей, а также зенитная артиллерия и прожекторные части, которые одновременно через командующего зенитной артиллерией Ф. Пайла подчинялись военному министерству.

В состав командования ПВО входили пять истребительных авиагрупп и три специальные авиагруппы. В истребительной авиагруппе имелось от 9 до 24 эскадрилий по 12–48 самолетов каждая, на вооружении которых состояли истребители «Тайфун», «Спитфайр-IX, — XII, — XIV», «Темпест» и «Мустанг-Ill». Самолеты могли действовать па максимальных скоростях 650–750 км/час на высотах до 10–13 тыс. м. Командование аэростатов заграждения имело в своем составе три группы. Двенадцать дивизий зенитной артиллерии насчитывали до 2 тыс. орудий, в том числе до 1 тыс. тяжелых и средних и около 1 тыс. малокалиберных пушек, и были полностью обеспечены радиолокационными станциями обнаружения и наведения (дальность до 80 км) и прожекторами (500 единиц).

Вся территория Англии делилась на семь районов ПВО, в которые входили части и подразделения всех родов войск и служб противовоздушной обороны. Каждый район возглавлял командующий, непосредственно подчиненный командующему ПВО метрополии.

Основные средства ПВО располагались вокруг Лондона и в восточной части Англии. На лондонском направлении истребительная авиация при взаимодействии 2–3 авиагрупп могла сосредоточить до 1 тыс. истребителей, хотя авиагруппа (11-я), непосредственно прикрывавшая Лондон, имела 450–500 самолетов. Аэростаты заграждения в основном использовались на ближних подступах к Лондону, в самом городе, а также на прикрытии р. Темзы от ее устья до британской столицы. Корпус наблюдателей, насчитывающий до 40 групп воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), был полностью оснащен радиолокационными станциями и обеспечивал сплошное поле радиолокационного наблюдения силами постов на побережье Англии и кораблей радиолокационного дозора.

Существовавшая система противовоздушной обороны сложилась в 1940 г., в период «битвы за Англию», и прикрывала главным образом промышленные районы Средней Англии и Большой Лондон, которые в то время были основными объектами бомбардировок гитлеровской люфтваффе.

Теперь же, по данным английской разведки, главная опасность со стороны «летающих бомб» угрожала Лондону и портам Южной Англии. Поэтому для отражения ожидавшихся массированных ударов крылатых ракет противника необходимо было произвести перегруппировку сил и средств ПВО метрополии и создать специальную систему обороны с учетом специфики нового оружия фашистской Германии.

2 января 1944 г. разработанный командованием ПВО детальный план обороны против Фау-1 был одобрен Ли Мэллори и комитетом начальников штабов. План предусматривал создание трех зон обороны: истребительной авиации, зенитной артиллерии и аэростатов заграждения. Задача обнаружения крылатых ракет в воздухе возлагалась на существующую сеть радиолокационных станций и посты воздушного наблюдения.

На дальних подступах к Лондону, в зоне истребительной авиации, создавалось три рубежа патрулирования: внешний — в 35–40 км от побережья, средний — над побережьем и внутренний. На всех рубежах была установлена одинаковая высота патрулирования — 4 тыс. м, но, кроме того, с обнаружением в воздухе крылатых ракет на рубежи патрулирования должны были высылаться дополнительные самолеты для действий на высоте 2 тыс. м. Ночью управление патрульными истребителями предполагалось организовать с помощью радиолокационных средств. В районе Бристоля и пролива Солент, где предупреждение о подходе крылатых ракет могло быть получено заблаговременно, предусматривалось постоянное боевое дежурство истребителей на аэродромах.

Решение этих задач возлагалось на 11-ю истребительную авиагруппу. Кроме того, для борьбы с крылатыми ракетами предполагалось привлекать самолеты Вторых тактических ВВС основной задачей которых было обеспечение десантной операции и поддержка сухопутных войск.

Зенитно-артиллерийское прикрытие от Фау-1 планировалось организовать на ближних подступах к обороняемым городам на угрожаемых направлениях, не нарушая существовавшей с 1940 г. круговой обороны важнейших городов. Основу зоны зенитной артиллерии должны были составить части тяжелой зенитной артиллерии (калибр 76,2—114,3 мм), расположенные на южных склонах возвышенности Северный Даунс. Предполагалось, что складки местности в этом районе до минимума сократят воздействие станций помех противника (если они будут применены) на радиолокационные средства зенитной артиллерии.

На ближайших подступах к Лондону, главным образом на участках прожекторных подразделений, предусматривалось развернуть подразделения легких зенитных орудий (калибр 20–40 мм). Силы и средства для создания зоны зенитной артиллерии были выделены за счет частей ПВО сухопутных войск. Всего намечалось развернуть 528 тяжелых и 804 легких зенитных орудия и более 350 прожекторов.

Южнее Лондона располагались основные силы зенитной артиллерии в составе 400 тяжелых, 346 легких зенитных орудий и 216 прожекторов. Район Бристоля обороняли 96 тяжелых и 216 легких зенитных орудий. Сюда же выделялось 132 прожектора. Район Портсмута и пролива Солент должен был прикрываться 274 зенитными орудиями, в том числе 32 тяжелыми и 242 легкими пушками.

480 аэростатов заграждения, составлявших третью зону противоракетной обороны, должны были располагаться за зоной зенитной артиллерии, в предместьях Лондона.

Однако по мере наращивания ударов союзной авиации по ракетным позициям немцев во Франции оценки комитета начальников штабов относительно масштабов ожидаемого ракетного нападения менялись. Так, например, если в ноябре 1943 г. считалось, что за один массированный налет длительностью 10 часов противник сможет выпустить 2 тыс. «летающих бомб», то в феврале 1944 г., по оценке комитета начальников штабов, в первом массированном ударе в течение 10 часов следовало ожидать 550–625 Фау-1, а в марте уже ожидалось, что в одном (в том числе и первом) ударе за 10 часов противник сможет выпустить не более 160 Фау-1. Предполагалось, что при том количестве стартовых позиций, которыми противник располагал в марте, он сможет в течение двух недель нанести пять «молниеносных» ударов длительностью по 10–12 часов с интервалом между ударами 48 часов силами примерно 160 Фау-1, а в последующие 15 дней — 5 налетов такой же длительности и с такими же интервалами, но с участием не более 80 Фау-1 в каждом.

В связи с такими прогнозами комитет начальников штабов пришел к выводу, что количество средств ПВО, выделенных для отражения возможных ударов Фау-1, слишком велико, и потребовал урезать артиллерийское прикрытие до 288 тяжелых и 282 легких зенитных орудий, чтобы за счет высвободившейся артиллерии усилить ПВО войск, готовившихся к высадке во Францию.

В конце февраля — начале марта был утвержден окончательный план противовоздушной обороны «Оверлорд/Дайвер» и 4 марта 1944 г. разослан в войска. Новый план отличался от первоначального варианта уменьшением зенитно-артиллерийских средств. Зенитно-артиллерийское прикрытие Лондона осуществляли 492 тяжелых и 246 легких орудий, район Бристоля обороняли 132 орудия (в том числе 96 тяжелых и 36 легких), район пролива Солент, где сосредоточивались войска, предназначенные для участия в Нормандской операции, прикрывался войсковой зенитной артиллерией.

На развертывание средств, выделенных для борьбы с Фау-4 по плану «Дайвер», отводилось 48 дней, так как министерство авиации рассчитывало, что английская разведка сможет предупредить командование ПВО о непосредственной подготовке немцев к запуску Фау-4 за 25–30 суток до начала ракетных ударов.

«Наше командование уверяло нас, — писал в своих мемуарах бывший командующий зенитной артиллерией генерал Ф. Пайл, — что мы будем иметь всю необходимую информацию о ракетном нападении примерно за месяц до его начала».

Таким образом, еще за три месяца до начала применения противником нового оружия английское командование имело детальный план отражения возможных ударов крылатых ракет. Правильно оценив наиболее вероятные направления главного удара и возможные объекты ракетных бомбардировок, англичане развернули основные группировки средств ПВО на вероятных направлениях действий крылатых ракет. Однако, как показали последующие события, принятый план борьбы с Фау-4 имел много недостатков.

Организация ПВО Лондона по плану «Дайвер»

1 — район расположения стартовых позиций Фау-1; 2 — 1-й рубеж патрулирования английских истребителей; 3 — 2-й рубеж патрулирования английских истребителей; 4 — 3-й рубеж патрулирования английских истребителей; 5 — внешний рубеж зенитной артиллерии; 6 — рубеж аэростатов заграждения; 7 — внутренний рубеж зенитной артиллерии

Во-первых, не располагая точными сведениями о тактико-технических данных немецких крылатых ракет, авторы плана считали, что Фау-4 будут действовать на высотах порядка 2–3 тыс. м. В соответствии с этим основу зенитной артиллерии, выделенной для борьбы с Фау-1, составляли тяжелые зенитные орудия, средства наведения которых обеспечивали наибольшую эффективность огня именно на этих высотах. Но при полетах целей на меньших высотах эффективность тяжелой зенитной артиллерии резко снижалась, дублирующих же средств план не предусматривал.

Во-вторых, основу английской истребительной авиации составляли самолеты «Тайфун» и «Спитфайр-IХ», равные по скорости Фау-1 и, следовательно, неспособные достаточно эффективно бороться с немецкими крылатыми ракетами. Эту задачу с успехом могли выполнять новые истребители «Темпест» и «Спитфайр-XIV», но ими были вооружены только четыре эскадрильи (из 23).

В-третьих, авторы плана исходили из неправильных расчетов относительно масштабов немецких ракетных ударов. Расчет на то, что уничтожение союзной авиацией части стартовых позиций типа «лыжа» значительно уменьшит возможности противника по пускам ракет, оказался неверным, так как немцы действовали с других позиций. Отсюда и сокращение численности зенитной артиллерии было ошибкой, что и подтвердил последующий ход событий.

В-четвертых, планом не был определен четкий порядок взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией.

Наконец, в-пятых, срок развертывания сил и средств ПВО, определенный планом «Дайвер» в 18 суток, оказался, как подтвердили последующие события, совершенно нереальным.

Готовясь к отражению ожидаемых ракетных ударов немцев, правительство Великобритании обращало особое внимание на усиление гражданской обороны. В октябре 1943 г. министр внутренних дел Англии Г. Моррисон представил правительству план защиты населения Лондона от ракетных ударов. План предусматривал эвакуировать 1 млн. жителей Лондона и до 500 тыс. человек из близлежащих городов, дополнительно оборудовать 25 тыс. убежищ, создать резервы (за счет полиции) в количестве 2,7 тыс. человек для поддержания порядка и организованности в Лондоне. Предполагалось, что население Лондона будет эвакуироваться по железным дорогам, функционировавшим по обычному графику, а жители пригородов и окрестных селений — самостоятельно любыми видами транспорта. Часть убежищ должна была оборудоваться на станциях метро. Предусматривались меры против паники. Централизованное оповещение населения с момента обнаружения крылатых ракет противника производилось обычными сигналами воздушной тревоги, а на случай применения противником баллистических ракет была разработана специальная система сигналов по радио, которые дублировались красными ракетами и свистками, имевшимися у команд гражданской обороны.

Таким образом, начав весной 1943 г. интенсивную разведку немецких ракет, английское военное командование сумело получить важные сведения о немецком секретном оружии и подготовке противника к ракетному нападению на Англию задолго до начала ракетных ударов. Английской разведке удалось в общих чертах выяснить характер нового немецкого оружия (баллистическая и крылатая ракеты). После долгих споров и сомнений стало ясно, что «секретное оружие фюрера» не блеф, не выдумка геббельсовской пропаганды, а реально существующее средство вооруженной борьбы, которое противник готовится применить против Англии. В то же время английская разведка допустила ряд ошибок и просчетов, существенно осложнивших впоследствии борьбу с ракетами противника. Она была введена в заблуждение мерами оперативной маскировки гитлеровцев, не смогла установить точно сроки ракетного нападения, определить его масштабы. Это существенно снизило эффективность контрмер союзников по срыву и отражению ракетного нападения противника.

Кончалась весна 1944 г. Англо-американские экспедиционные силы завершали последние приготовления к вторжению во Францию. На Британских островах, особенно в Южной Англии, было сосредоточено около 3 млн. солдат и офицеров союзных войск.

В то же время главные силы вермахта находились на Востоке, где Советская Армия, развернув непрерывное наступление на огромном советско-германском фронте, наносила фашистской Германии одно поражение за другим. Там же действовала и основная часть немецкой бомбардировочной авиации. Поэтому союзному командованию не приходилось опасаться массированных ударов вражеской авиации по сосредоточениям войск, находившихся в Англии.

Единственно, что внушало тревогу руководству объединенных англо-американских сил — это ожидавшееся нападение на Англию немецких баллистических и крылатых ракет. Что таит в себе новое неизвестное оружие гитлеровцев? Когда и как оно будет применено? Каковы будут результаты ракетных ударов по густонаселенной и насыщенной войсками Англии? Эйзенхауэр, вспоминая дни, предшествовавшие Нормандской операции, писал: «…Противник развертывал на французском побережье новое, как полагали, эффективное секретное оружие. Каков будет эффект его применения по переполненным портам, особенно Плимуту и Портсмуту, можно было только гадать». Однако гадать оставалось уже недолго.

 

Глава IV

«ЖАРКОЕ ЛЕТО» В ЛОНДОНЕ

1

6 июня 1944 г., через несколько часов после высадки первых эшелонов десанта союзников во Франции, командир части самолетов-снарядов Фау-1 М. Вахтель получил из штаба 65-го армейского корпуса кодовый сигнал о приведении полка в полную боевую готовность к 12 июня.

Вахтель схватился за голову: ведь он только два дня назад докладывал командиру корпуса, что полк сможет приступить к боевым пускам не ранее 20 июня. Отдав своему штабу необходимые распоряжения в соответствии с полученным приказом, Вахтель вновь обратился к командованию корпуса с просьбой отложить начало ударов Фау-1. Он доложил, что ракетные подразделения испытывают большую нужду во многих предметах снабжения, не везде имеются необходимые запасы топлива, не подготовлены к стрельбе сборные пусковые установки, которые только начали поступать со складов, не хватает людей для их сборки, часть установок завозится не туда, куда нужно, совершенно нет учебных Фау-1 для опробования уже смонтированных установок и т. п.

Однако все было напрасно. 12 июня утром Вахтель получил приказ: в ночь на 13 июня начать удары Фау-1 по Лондону. Первый налет предписывалось произвести в течение 2 часов (с 23 час. 40 мин. до 1 час. 45 мин.) со всех боеготовых стартовых позиций с темпом стрельбы 2 Фау-1 в час с каждой пусковой установки. С учетом низкой технической надежности Фау-1 для первого удара выделялось 500 крылатых ракет.

К этому времени из 80 построенных стартовых позиций Фау-1 только на 55 были подготовлены пусковые установки, из них опробованы лишь 18. Общий боекомплект, имевшийся на стартовых позициях, составлял 873 ракеты, доставленные в первую декаду июня со стационарных складов. Телефонная связь управления работала с перебоями (радио не использовали, чтобы не демаскировать всю систему стартовых позиций и сохранить внезапность). Солдаты были измотаны круглосуточными работами по разгрузке ракет и оборудованию стартовых позиций, так как вспомогательный персонал, предусмотренный планом подготовки ракетных позиций к пуску, отсутствовал. Стартовые команды в большинстве не имели тренировки в пусках боевых ракет. За 15 минут до начала подготовки к боевым пускам выяснилось, что ни одна из стартовых позиций не была оборудована необходимой техникой безопасности и не обеспечивала пуска ракет без риска для стартовых команд. Вахтель попросил находившегося на КП полка командира корпуса генерала Хейнемана отсрочить начало удара на 1 час, чтобы успеть принять хотя бы самые минимальные меры по предотвращению несчастных случаев, но этого срока оказалось недостаточно.

Тогда расчетам стартовых позиций было разрешено вести пуски Фау-1 с каждой позиции самостоятельно по мере ее готовности. В результате ракетный обстрел начался только в 3 часа 30 мин. 13 июня. В течение ночи с семи стартовых позиций было выпущено всего 10 Фау-1, из которых лишь четыре достигли Англии. Перед началом ракетного удара был произведен артиллерийский налет по городам английского побережья батареями сверхдальнобойной артиллерии, однако только 33 снаряда поразили цели на английском побережье. Авиация, занятая борьбой с войсками противника во Франции, не действовала.

Таким образом, 65-й армейский корпус не смог выполнить приказ гитлеровского командования от 16 мая

1944 г. Внезапного и массированного удара по Лондону во взаимодействии с дальнобойной артиллерией и бомбардировочной авиацией не получилось.

Утром 13 июня из штаба 65-го корпуса поступил приказ прекратить ракетный обстрел Англии до особого распоряжения. Была назначена комиссия для расследования причин неудачи первого налета Фау-1.

В течение двух дней командование корпуса вело расследование, которое показало, что главными причинами провала были необеспеченность ракетных подразделений материальными средствами (горючее, транспорт), недостаток времени на приведение в полную боевую готовность, отсутствие необходимого персонала для проведения вспомогательных работ (сборка катапульт, разгрузка и подвоз ракет на позиции). Вахтель, которому грозил военно-полевой суд, был полностью оправдан. Как видим, внутренние причины, а не прямое противодействие противника (хотя, конечно, все указанные факторы являлись в какой-то мере следствием вторжения союзников на континент) привели к провалу первого удара крылатых ракет.

Тем не менее, несмотря на неудачное начало, гитлеровское командование было полно решимости продолжать и наращивать ракетные удары по Лондону. Были приняты срочные меры, и к исходу 15 июня ракетные подразделения 155-го полка получили в достаточном количестве все необходимое для ведения боевых действий. В ночь на 16 июня гитлеровцы возобновили ракетные удары по Лондону, на этот раз с 55 стартовых позиций. В 7 часов вечера Вахтель передал по радио командирам дивизионов: «В 23.18 произвести залп по цели № 42 (Лондон). Дистанция 130 миль». На этот раз все шло удачно: последняя Фау-1 сошла с пусковой установки в 23 час. 58 мин. Погода благоприятствовала: была низкая облачность, с полуночи пошел дождь. В течение 14 часов было запущено 294 Фау-1, из них 244 по Лондону и 50 по Саутгемптону. 73 ракеты разорвались в черте Большого Лондона, 100 разрушились в воздухе, не долетев до побережья, а остальные взорвались в различных местах на территории Англии. Утром 16 июня экипаж самолета-разведчика, совершавший разведывательный полет над Лондоном, докладывал, что зарево над районом цели № 42 «ярче, чем за все время налетов немецкой бомбардировочной авиации». Это был первый успех.

Германское верховное командование объявило 16 июня по радио, что «прошлой ночью и сегодня утром южная Англия и район Лондона были подвергнуты бомбардировке снарядами новой конструкции, снаряженными взрывчатыми веществами большой силы». «Сообщение об этом, поступившее в полдень, произвело сильное впечатление на политические круги и привлекло внимание всего населения, — писала в тот же день швейцарская газета „Нойен Цюрихер Цейтунг“. — В данном случае речь идет не об одноактной демонстрации, а о непрерывном и продолжительном применении оружия возмездия».

17 июня верховное главнокомандование вермахта выпустило листовку для гитлеровских войск, сражавшихся в Нормандии. В пей говорилось: «6 июня началось вражеское вторжение на нормандское побережье; 16 июня последовало наше возмездие с применением нового оружия. Ожидалась высадка войск противника и на других участках побережья, по теперь ударами нашего оружия возмездия по Лондону и городам юго-восточной Англии этому поставлен барьер. Наш контрудар породил хаос в снабжении и пополнении резервами войск противника…».

В тот же день было решительно запрещено наносить ракетные удары по каким-либо объектам, кроме Лондона, и приказано всемерно увеличить производство Фау-1 за счет сокращения выпуска Фау-2. «Фюрер принял решение, — писал Шпеер два дня спустя, — до особого распоряжения сократить выпуск Фау-2 до 150 ракет в месяц. Высвободившуюся рабочую силу и материальные средства должны использовать прежде всего для производства „вишневых косточек"» (кодовое название Фау-1). Тем не менее руководство министерства вооружения дало распоряжение генеральному директору завода в Нордхаузене быть в готовности возобновить производство Фау-2 с темпом 600 ракет в месяц, как только будет закончена окончательная доводка ракеты. После этого распоряжения в июне, как мы уже знаем, было произведено 132 Фау-2 (в мае — 437), в июле — всего 86, тогда как выпуск Фау-1 неуклонно возрастал.

Начались систематические удары Фау-1 по Лондону, а впоследствии и по некоторым другим городам Англии, продолжавшиеся все лето. Всего в ходе первого этапа ракетного нападения (13 июня — 5 сентября) было использовано 9017 крылатых ракет, однако в силу низкой технической надежности (65–75 проц.) значительная часть пусков оказывалась неудачной: 2 тыс. ракет взорвались сразу же после старта или в полете.

Средний ежемесячный темп пусков Фау-1 был наивысшим в середине июня, а в дальнейшем последовательно снижался. Так, если в первые пять дней массированных налетов (16–20 июня) в среднем ежедневно запускалось 200 ракет, то в течение первого месяца (15 июня — 15 июля) эта цифра упала до 145, а в последующем до 100 ракет. Это объясняется постепенной, по мере продвижения англо-американских сухопутных войск, утратой стартовых позиций во Франции, а также наращиванием бомбо-штурмовых ударов союзных ВВС по стартовым позициям и коммуникациям ракетных частей.

Несмотря на то что тактико-технические данные ракет Фау-1 позволяли средствам ПВО Англии вести борьбу с ними, в течение первого месяца ракетного нападения до 60–65 проц., а в первых налетах даже до 80–85 проц. крылатых ракет достигали Лондона. Основными причинами этого были: неподготовленность английской ПВО к борьбе с крылатыми ракетами, а также применяемая немцами тактика, затруднявшая борьбу с Фау-1.

Гитлеровцы производили пуски крылатых ракет по возможности одновременно со всех действующих стартовых позиций через неравные промежутки времени, чтобы создать максимальную массированность удара и тактическую внезапность и поставить противника в наиболее трудные условия. На совещании в ставке 18 июня 1944 г. Йодль докладывал: «На сегодняшнюю ночь мы предусматриваем другой порядок действий… Сначала интенсивный огневой налет, затем продолжаем обстрел исключительно па- летами, т. е. от методического обстрела отказываемся, причем налеты будут производиться одновременно со всех позиций с промежутками примерно в 75 минут. Пока что решено так действовать до часу ночи. Затем опять пауза и снова огневой налет, после чего переходим к методическому обстрелу до рассвета… Итак, опять совершенно новый порядок, чтобы у них там не создавалось представление о какой-то периодичности».

Для того чтобы затруднить борьбу с Фау-1 в воздухе, крылатые ракеты запускались на высотах 300—1000 м, при скоростях 400–600 км/час. Полет на малых высотах не позволял радиолокационным станциям своевременно обнаруживать крылатые ракеты, а следовательно, сокращал время воздействия на них активных средств ПВО. Это имело весьма существенное значение, поскольку максимальное время предупреждения до подлета цели к побережью составляло всего 6 минут, а подлетное время от побережья к зоне зенитной артиллерии англичан — 5 минут. Кроме того (и это главное), на малых высотах (300–600 м) Фау-1 являлась очень трудной целью для зенитной артиллерии, так как большая скорость и малая высота полета вызывали большие угловые перемещения. Это затрудняло работу станций орудийной наводки, приборов управления огнем и ручную наводку орудий. Высоты порядка 900—1000 м были выбраны гитлеровцами также не случайно: цель в этом случае шла ниже диапазона высот поражения тяжелых орудий, по выше эффективной зоны огня артиллерии малого калибра.

Интенсивность ударов Фау-1 по Лондону в июне 1944 г.

Трудно оказалось бороться с Фау-1 и истребительной авиации. Превосходство большинства английских истребителей в скорости по сравнению с Фау-1 было небольшим, а времени на перехват было очень мало. Поэтому требовалось большое мастерство, чтобы с одного захода уничтожить цель. К тому же немцы умело использовали погоду, применяя крылатые ракеты, как правило, в облачные и дождливые дни, когда действия истребительной авиации были ограниченны.

Гитлеровское командование придавало первостепенное значение точности попадания и оценке результатов ракетных ударов. Для этого использовалась многочисленная немецкая агентура, имевшаяся в Лондоне и его окрестностях. Много полезных для немецкой разведки сведений содержалось и в сообщениях английской прессы относительно районов и характера разрушения. Особенно цепные данные можно было почерпнуть в некрологах и списках лиц, убитых взрывами Фау-1. Эти материалы, широко публиковавшиеся в английских газетах, позволяли довольно точно определять места падения крылатых ракет и вносить необходимые коррективы для их последующих пусков.

Во второй половине июля и в августе, когда эффективность английской ПВО в борьбе с крылатыми ракетами возросла, гитлеровские ракетчики начали применять пуски Фау-1 с самолетов «Хе-111», базировавшихся на аэродромы Голландии. Самолеты-носители крылатых ракет, с одной стороны, заменяли собой часть утерянных или уничтоженных наземных стартовых позиций, а с другой — давали возможность расширить фронт нанесения ударов. Этим компенсировался крупный недостаток стационарной системы стартовых позиций, которая позволяла действовать только с одного южного направления. Применение самолетов в качестве носителей Фау-1 позволяло наносить ракетные удары с восточного направления в обход созданных англичанами зон ПВО, увеличивало вероятность поражения объектов и заставляло противника выделять часть сил и средств па это направление, ослабляя группировку ПВО на направлении главного удара. Однако на первом этапе борьбы, когда еще могла действовать система наземных стартовых позиций во Франции, самолеты-носители широкого применения не получили.

Появившаяся возможность запускать Фау-1 с самолетов навела гитлеровцев па мысль применить их в войне против Советского Союза. Летом 1944 г., когда значительные территории Советской Прибалтики, Финляндия и часть Карелии находились еще в руках немецко-фашистской армии, руководители войск СС предложили использовать бомбардировщики «Хе-111», вооруженные Фау-1, для бомбардировки промышленных городов Советского Союза, расположенных в глубоком тылу.

По замыслу Гиммлера и его подручных для того, чтобы увеличить дальность бомбардировщиков и сократить их потери от советской ПВО, а также повысить точность Фау-1, самолет-носитель при приближении к объекту удара должен был запустить Фау-1, пилотируемую летчиком-смертником, который бы наводил крылатую ракету на объект. «Бомбардировке должны были подвергнуться, — писал впоследствии в своих мемуарах бывший начальник одного из ведущих управлений главного управления имперской безопасности группенфюрер СС В. Шеленберг, — индустриальные комплексы Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска, а также районы, расположенные за Уралом».

Для исполнения этого замысла главарей СС были предприняты конкретные шаги. Известный фашистский мастер по диверсиям О. Скорцени уже отдал приказ набрать и подготовить 250 летчиков-смертников, которые смогли бы наводить Фау-1 точно на цель, чтобы «наилучшим образом поразить и парализовать наиболее чувствительные центры русской промышленности и снабжения».

Советское военное командование с началом ракетного нападения на Англию учитывало возможность применения Фау-1 против городов Советского Союза, в первую очередь Ленинграда. Ставка приказала командующему артиллерией Н. Н. Воронову принять необходимые меры по защите Ленинграда и других городов страны от возможных ударов беспилотных средств воздушного нападения противника.

19 июля 1944 г. Военный совет артиллерии утвердил и направил в войска ПВО «Предварительные указания по борьбе с самолетами-снарядами». В этом документе давались конкретные рекомендации войскам об использовании имеющихся средств ПВО для борьбы против нового оружия гитлеровцев. Ленинградская армия ПВО разработала специальный план борьбы против крылатых ракет и выделила для этого необходимое количество зенитной артиллерии, истребительной авиации и средств других родов войск ПВО.

В зоне ответственности ленинградской армии ПВО были специально созданы два сектора: северо-западный и юго-западный. Средства противовоздушной обороны секторов располагались по зонам: первая — зенитной артиллерии, вторая — аэростатов заграждения, третья — истребительной авиации. Для действий против Фау-1 выделялось четыре полка истребительной авиации, свыше 100 батарей зенитной артиллерии (418 орудий) и более 200 аэростатов заграждения. Общая глубина зоны ПВО составляла 70—100 км.

Плотность боевых порядков зенитной артиллерии создавалась с таким расчетом, чтобы можно было вести огонь по каждой цели силами не менее чем трех батарей одновременно. Взлетно-посадочные площадки истребительной авиации ПВО были вынесены на значительное расстояние от Ленинграда в сторону направлений, откуда ожидались удары Фау-1. Выделенные для действий против крылатых ракет истребительные авиационные полки получили на вооружение самолеты новейших отечественных марок и радиолокационную технику. Командиру 2-го гвардейского Ленинградского истребительного авиакорпуса вменялось в обязанность «в случае обстрела Ленинграда самолетами-снарядами своим распоряжением дополнительно высылать истребители на более дальние подступы в зоны ожидания». Аэростаты располагались на интервалах 300–400 м и создавали заграждения плотностью 6–7 тросов на километр фронта при общей глубине аэростатной зоны 8 км. С началом возможного обстрела Ленинграда ракетами Фау-1 предусматривалось все аэростаты поднять в воздух.

Командование армией ПВО значительно уплотнило боевые порядки системы ВНОС. 86 наблюдательных и ротных постов и 5 радиолокационных станций обеспечивали оповещение о подлете Фау-1 на удалении 120 км от Ленинграда.

Все эти меры, принятые советским военным командованием, были необходимыми и своевременными.

Удары Фау-1, как свидетельствовал опыт первого месяца их применения по Англии, представляли собой серьезную угрозу для английских городов, и в первую очередь для Лондона. Взрывы крылатых ракет в британской столице ежедневно убивали десятки людей, разрушали сотни зданий, в том числе и в самом центре города. Так, 18 июня прямым попаданием в Веллингтонские казармы был убит 121 человек, через 10 дней Фау-1 упала на здание министерства авиации, убив 198 человек, в начале июля от взрыва крылатой ракеты в Челси погибло 124 жителя Лондона. К концу июня количество лондонцев, погибших от ракетных обстрелов, приближалось к

2 тыс., а к 5 июля достигло 2,5 тыс. Гитлеровцы ликовали. Их агентура в Лондоне непрерывно сообщала о новых разрушениях и жертвах.

Действительно, новое оружие гитлеровцев доставило много хлопот англо-американскому командованию. Борьба с ним представляла собой весьма трудную задачу и потребовала значительных усилий со стороны бомбардировочной авиации союзников и английской системы ПВО.

2

В 2 часа ночи 16 июня 1944 г. над южной окраиной Лондона Бэнстод Коммон завыли сирены воздушной тревоги. Джон Ивс, член команды местной противовоздушной обороны, быстро оделся и побежал на свой пост. Выскочив на улицу, он услышал в небе необычный шум, похожий па звон множества цепей. В ту же минуту Ивс увидел в небе маленькую светящуюся точку, летящую к земле под небольшим углом. «Загорелся немецкий самолет», — подумал Джон. Однако двигатель на самолете работал как-то необычно, с перерывами. Вдруг все смолкло, исчезло и пламя, до этого охватывавшее хвост странной машины. Самолет резко пошел вниз, а через несколько секунд раздался оглушительный взрыв. «Бомбы на борту», — догадался Ивс. Он забежал на пост, доложил, что видел место падения самолета, и вызвал пожарную машину. Когда пожарные и санитары подъехали к месту падения «самолета», перед ними зияла большая воронка, вокруг которой валялось несколько обгорелых обломков. Поиски немецкого летчика или его останков не увенчались успехом. Все это не походило на обычную картину, возникающую при падении самолета. В ту же ночь на южных окраинах Лондона упало еще несколько таких же «самолетов», но нигде не были обнаружены летчики.

Позднее Джон Ивс писал: «К утру мы поняли, что имеем дело с каким-то новым оружием. Мы перерыли все имевшиеся инструкции и справочники, но ничего не нашли об этом оружии. Только на следующий день из газет мы узнали, что это такое: это были Фау-1».

Ивс не знал, что это был уже не первый налет крылатых ракет на Англию. Первая Фау-1 взорвалась ночью 13 июня близ города Грейвсенд. За ней через несколько минут на английскую территорию упали еще три крылатых ракеты (две — в графствах Суссекс и Кент и одна — в районе Лондона). Однако они не причинили существенного ущерба, и налет для английского населения прошел незамеченным. Даже многие офицеры и солдаты противовоздушной обороны не знали о налете крылатых ракет.

Это объяснялось тем, что, хотя англо-американское военное командование и военный кабинет Великобритании следили за подготовкой противником ракетного нападения на Англию, первые удары Фау-1 оказались для них неожиданными. Поглощенные подготовкой операции «Оверлорд», а затем действиями первых эшелонов войск вторжения во Франции, союзники, по существу, не предприняли никаких мер, чтобы помешать немцам завершить приготовления к пускам крылатых ракет.

13 июня, после того как стало известно, что немцы применили против Англии «летающие бомбы», специально созванное совещание комитета начальников штабов обсудило вопрос о мерах противодействия нападению крылатых ракет. Поскольку считалось, что строительство 69 выявленных позиций нового типа еще не закончено, комитет принял решение временно воздержаться от их бомбардировок. Эту же точку зрения разделял и генерал Эйзенхауэр. Он считал, что бомбардировки баз снабжения и стартовых позиций Фау-1 не должны отвлекать значительные силы авиации, которая была занята поддержкой наземных войск союзников, высадившихся во Франции.

По предложению начальника штаба ВВС Англии было решено нанести удары лишь по ранее обнаруженным защищенным стартовым позициям, которые англичане считали базами снабжения ракет. Воздушной разведке было приказано вести наблюдение за вновь выявленными позициями Фау-1.

Командование ПВО Англии приняло решение не вводить в действие план «Дайвер», полагая, что противник еще не готов к широкому применению ракет. Немалое влияние на это решение оказали расчеты на то, что быстрое продвижение союзных войск во Франции не позволит немцам использовать новое оружие в массовом масштабе. «После высадки во Франции, — писал в своих мемуарах бывший командующий зенитной артиллерией войск ПВО Англии Ф. Пайл, — все сходились на том, что удары этих нескольких ракет являются лишь жестом отчаяния, последней попыткой противника испытать возможности летающих бомб перед окончанием войны».

Таким образом, даже после начала ударов немецких крылатых ракет командование английских ВВС и ПВО не приняло мер, настоятельно диктовавшихся обстановкой, и дало возможность противнику устранить причины неудачи первых пусков и увеличить массированность ракетных ударов. Это было серьезной ошибкой, осложнившей борьбу с немецкими ракетами, что привело к разрушениям и жертвам, которых можно было бы избежать.

16 июня, после того как немцы нанесли первый массированный ракетный удар по Лондону, на совещании военного кабинета и комитета начальников штабов было решено немедленно ввести в действие план «Дайвер» и начать бомбардировки всех объектов, связанных с ракетным оружием противника. Был создан специальный комитет по борьбе с Фау-1, куда вошли члены уже существовавшего комитета «Кроссбоу», представители ПВО, ВВС и гражданской обороны. В этот же день в палате общин министр внутренних дел Г. Моррисон объявил, что страна подвергается нападению «летающих бомб».

Хотя первые потери были небольшими, моральный эффект ракетных ударов оказался весьма значительным. Особенно действовали па психику характерный шум двигателя Фау-1 и картина падения ракеты, когда казалось, что какая-то невидимая сила переводит ракету в пике (на самом деле двигатель, рассчитанный на определенное число оборотов, выключался и ракета падала). «Это новая форма атаки, — писал Черчилль в книге „Вторая мировая война". — возложила на жителей Лондона бремя, пожалуй, еще более тяжелое, чем воздушные налеты 1940 и 1941 годов. Состояние неизвестности и напряженности становилось более продолжительным. Ни наступление дня, ни облачность не приносили утешения… Слепая сила этого снаряда внушала человеку на земле чувство беспомощности».

По мере усиления налетов Фау-1 на борьбу с ними были брошены значительные силы бомбардировочной авиации, которая наносила удары по стартовым позициям, базам снабжения ракет и коммуникациям.

Командование бомбардировочной авиации союзных ВВС разработало план бомбардировок ракетных объектов. Первоочередными целями считались «базы снабжения», как английская разведка именовала выявленные стационарные склады и защищенные позиции Фау-2 и Фау-1 во Франции. (Хотя точными данными о характере их деятельности союзная разведка не располагала, считалось, что они связаны с ракетным оружием.) Стартовые позиции нового типа были определены как второстепенные цели.

Такое распределение отражало господствующую в союзных ВВС точку зрения, что уничтожение баз снабжения ракет является наиболее эффективным и экономичным способом борьбы с ракетным оружием немцев. Считалось, что разрушение немногочисленных баз снабжения потребует сравнительно небольших усилий, но надолго лишит немцев возможности продолжать ракетные обстрелы Англии, в то время как удары по десяткам стартовых позиций, представлявших весьма трудные цели для бомбардировщиков, потребуют значительных сил авиации, отнимут много времени и не гарантируют успеха. Однако, как показали события, это было ошибкой. Выделенные для борьбы с ракетными объектами экипажи бомбардировщиков наносили интенсивные удары по целям первой очереди, которые уже никакого значения не имели, а главные объекты — действующие позиции, откуда велись боевые пуски, — почти не подвергались бомбардировкам. Уже первые бомбовые удары по «базам» (13–15 и 17–18 июня) свидетельствовали об их малой эффективности: налеты Фау-1 продолжались с неослабевающей силой.

18 июня Эйзенхауэр, который пришел к выводу, что борьба с ракетным оружием немцев должна стать первой по значимости задачей ВВС, за исключением экстренных заявок для поддержки войск, участвующих в операции «Оверлорд», отдал приказ сосредоточить основные усилия бомбардировочной авиации на ударах по новым стартовым позициям. Для этой цели были выделены 200 «летающих крепостей» ВВС США, а к концу июня по объектам, связанным с Фау-1, действовало до 40 проц. всей бомбардировочной авиации.

В течение лета 69 стартовых позиций ракет были подвергнуты бомбардировкам. Однако летчики столкнулись с большими трудностями: малые размеры стартовых позиций, хорошая маскировка и сильное прикрытие средствами ПВО делали эти объекты трудноуязвимыми, а сборные пусковые установки — легко восстанавливаемыми. Поэтому в июне — первой половине июля продолжались интенсивные налеты Фау-1. В некоторые дни в зону ПВО Англии входило до 160 и более крылатых ракет. В связи с этим среди американо-английского высшего командования возникли разногласия относительно способов борьбы С ними. Так, командующий стратегической авиацией ВВС США генерал Спаатс считал, что использование стратегических бомбардировщиков для налетов на позиции Фау-1 не является эффективным. Он предлагал перенести основные усилия на разрушение ракетостроительной промышленности Германии (ракетосборочные заводы, предприятия, изготовляющие гироскопы для Фау-1, и т. д.) и усилить бомбардировки городов Германии. Английский главный маршал авиации Теддер, наоборот, предлагал провести по системе стартовых позиций Фау-1 одновременный массированный налет силами всей американской и английской стратегической авиации. Советник Черчилля по вопросам науки и военной техники Линдеман считал, что надо применить бомбы с зажигательными смесями. Однако все эти предложения были отклонены верховным главнокомандованием, как не обеспечивавшие успеха.

Стремясь найти новые эффективные методы борьбы с ракетами, объединенное командование английских и американских военно-воздушных сил разработало проект операции «Наковальня». Было решено использовать выслужившие срок самолеты «Б-17» («летающие крепости»). Летчики-добровольцы должны были поднимать в воздух и выводить на курс эти бомбардировщики, несшие на борту до 9 т взрывчатого вещества, а затем выбрасываться на парашютах над территорией Англии. Далее самолеты должны наводиться на стационарные стартовые позиции Фау-1 по радио с сопровождающих их истребителей. 4 и 6 августа были предприняты попытки нанести удары этим методом по объектам в Сиракорте, Баттоне и Визерне. Однако этот способ также оказался неэффективным.

Одновременно разрабатывались мероприятия по введению противника в заблуждение с целью уменьшить процент попаданий в центральные, густонаселенные районы британской столицы. Были разработаны два плана. Первый из них состоял в том, чтобы через агентов-двойников, внедрившихся в гитлеровскую агентуру в Лондоне, передавать на командный пункт 65-го корпуса ложные данные относительно мест падения крылатых ракет. Для этого агентам-двойникам предлагалось сообщать немцам о Фау-1, не долетевших до центра Лондона или упавших в центре, как о перелетах, чтобы дезориентировать противника и заставить его сокращать дистанцию стрельбы. В этом случае большинство Фау-1 разрывалось бы, не достигнув центральных кварталов города. Этот план был введен в действие в конце июня и, как утверждают английские историки, дал некоторый результат: с течением времени все больше Фау-1 разрывалось или не долетев до Лондона, или в его южных районах.

Другой план заключался в том, чтобы заставить противника перенести основные усилия с Лондона на южные города Англии с небольшим населением и тем уменьшить количество жертв от Фау-1. Для этого в донесениях агентов-двойников в штаб 65-го корпуса сообщалось о сосредоточениях войск или боевой техники в этих городах, которые могли бы быть легко уничтожены массированными ударами крылатых ракет. Однако запрещение использовать Фау-1 по каким-либо объектам, кроме Лондона, предопределило провал этого замысла английской разведки. Лишь однажды (8 июля) самолеты-носители «Хе-111», вооруженные Фау-1, выпустили несколько крылатых ракет по Саутгемптону (город практически не пострадал).

Во второй половине июля и особенно в августе, когда возросла результативность английской системы ПВО в борьбе с Фау-1, бомбардировщики начали наносить удары и по обнаруженным базам снабжения и промышленным предприятиям, связанным с производством ракет. В июле- августе было произведено около 20 налетов стратегической авиации на базы и склады Фау-1. Бомбардировкам были подвергнуты подземный склад ракет в Сент-Езерне (с применением новейших 6-тонных бомб «Толбой»), заводы «Фольксваген» в Фаллерслебене, опытный ракетный завод в Пенемюнде, предприятия Оппеля в Рюссельсгейме. Только за июнь-июль 1944 г. на объекты ракетостроительной промышленности было проведено более 15 тыс. самолето-вылетов и сброшено 48 тыс. т бомб, а к началу сентября 1944 г. союзная бомбардировочная авиация израсходовала на борьбу с ракетными объектами немцев 82348 т бомб, что составляло 20 проц. всего бомбового тоннажа англо-американских ВВС за этот период и в 35 раз превосходило вес боеголовок Фау-1, сброшенных за это же время на Лондон. Потери союзников в этих операциях составили 300 самолетов и 1950 летчиков.

Как выяснилось впоследствии, бомбардировочной авиации союзников не удалось нанести существенного ущерба промышленным предприятиям, производившим ракетное оружие. Производство ракет продолжало возрастать. Если в июне 1944 г. промышленность Германии произвела 2 тыс. Фау-1, то в сентябре их было выпущено 3419. В официальном отчете ВВС США о стратегических бомбардировках германской промышленности указывается, что «нет доказательств того, что бомбардировки привели к сокращению выпуска Фау-1».

Удары по промышленным предприятиям не приносили успеха потому, что с июля 1944 г. все производство Фау-1 (так же как и Фау-2) было сосредоточено на подземном заводе в Нордхаузене, который был неуязвим для воздушных бомбардировок. Что касается других объектов, связанных с производством ракет, то в силу плохо поставленной разведки союзники по существу по ним не действовали. Так, например, электростанция мощностью 11 тыс. кВт, снабжавшая электроэнергией ракетный завод в Нордхаузене, и заводы Хейнкеля в Иенбахе, где производились турбонасосы для Фау-2, бомбардировкам не подверглись. В то же время усиленные налеты производились на заводы, изготавливавшие перекись водорода. Это объяснялось тем, что английские ракетные эксперты все еще считали, что топливом для ракеты Фау-2 является перекись водорода, и отрицали возможность использования жидкого кислорода в качестве компонента топлива на том основании, что его производство «связано с огромными трудностями». Однако и здесь не обошлось без ошибок. Из 10 заводов, производящих перекись водорода, были выявлены и подвергнуты бомбардировкам только два. Зато четыре массированных удара с привлечением 750 бомбардировщиков были нанесены по «заводу перекиси водорода» в Пенемюнде, хотя там перекись водорода вообще не производилась.

Большего успеха добилась союзная авиация в борьбе со стартовыми позициями крылатых ракет. Многие из них были разрушены. Интенсивность пусков Фау-1 по Англии к концу лета снизилась в среднем до 90 Фау-1 в сутки. Это объясняется и потерей значительной части стартовых позиций в связи с продвижением сухопутных войск союзников во Франции.

Ошибкой союзников, как признавали впоследствии официальные представители ВВС США, было привлечение к борьбе с Фау-1 значительных сил стратегической авиации, использование которой по таким малоразмерным целям, как стартовые позиции Фау-1, было нецелесообразным и отвлекало большое количество бомбардировщиков от действий по важным объектам в глубоком тылу противника.

Таким образом, американо-английская бомбардировочная авиация не смогла нанести существенного ущерба немецкой ракетной промышленности. Более успешно она действовала против стартовых позиций крылатых ракет. Основная тяжесть борьбы с крылатыми ракетами противника легла на английскую противовоздушную оборону.

3

Когда немецкие «летающие бомбы» обрушились на Англию, английская система ПВО имела группировку и боевой состав, предназначенные для отражения налетов пилотируемой авиации, которые к тому же с мая 1941 г. не были интенсивными. На развертывание средств ПВО для отражения налетов Фау-1 по плану «Дайвер», как мы уже упоминали, предусматривалось 18 дней. Начавшиеся массированные обстрелы Лондона и других городов крылатыми ракетами, значительные жертвы и разрушения, вызванные ими, встревожили английское правительство. Командование ПВО вынуждено было принять срочные меры. В течение четырех суток (с 16 по 21 июня) для защиты Лондона было выделено 384 зенитных орудия (вместо 438 по плану), на рубежах патрулирования истребительной авиации организовано непрерывное боевое дежурство силами одиннадцати истребительных эскадрилий, две из которых имели на вооружении ночные истребители. На подступах к Лондону и в самом городе развертывалось 480 аэростатов.

Уже первые дни показали, что крылатые ракеты представляют собой трудные цели для средств ПВО: высокая скорость Фау-1 оставляла мало времени для предупреждения, что затрудняло перехват самолетов-снарядов истребителями. По той же причине, а также потому, что Фау-1 летели на малой высоте, эффективность огня зенитной артиллерии была недостаточной. «Я думаю, — писал впоследствии Ф. Пайл, — что по самой высокой оценке мы сбивали не более 13 проц.» Очень осложняло борьбу с Фау-1 и то, что гитлеровцы широко применяли ночные налеты крылатых ракет, зная, что английская ПВО не располагает достаточным количеством ночных истребителей.

Кроме того, в отличие от пилотируемых самолетов, которые могли уклониться от воздушного боя с превосходящими силами противника или не входить в зону объекта, плотно прикрытого средствами ПВО, Фау-1 следовали по заданной программе, а когда их сбивали над Лондоном, они взрывались, причиняя большие разрушения. Так, в ходе налетов крылатых ракет 15 и 16 июня 1944 г. средства ПВО британской столицы сбили 33 Фау-1, однако 11 из них упали в черте города: ПВО помогла противнику выполнять задачу.

Опыт отражения первых налетов Фау-1 показал крупные недостатки плана «Дайвер». Во-первых, средств, выделенных для борьбы с крылатыми ракетами, оказалось недостаточно. Во-вторых, построение системы ПВО, при котором основная зона действий истребительной авиации, охватывавшая воздушное пространство от середины Ла- Манша до рубежа 70–80 км от Лондона, перекрывала зону действий зенитной артиллерии, препятствовало эффективному использованию обоих родов войск. Истребители, преследуя цель, часто заходили в зону действия зенитных орудий, подвергались риску быть сбитыми своей артиллерией и мешали зенитной артиллерии выполнять задачу. В-третьих, взаимодействие между родами войск ПВО, которое при подобном построении системы противовоздушной обороны должно было быть особенно четким, оказалось неудовлетворительным. Поскольку зоны истребительной авиации и зенитной артиллерии перекрывали друг друга, истребителям предписывалось действовать в ясную погоду (простые метеоусловия), а зенитной артиллерии — в пасмурную (сложные метеоусловия). При переменной погоде истребителям запрещалось входить в зону зенитной артиллерии, а зенитной артиллерии вести огонь на высотах более 2,7 тыс. м, чтобы исключить поражение своих самолетов. Орудиям, расположенным вне основной зоны зенитной артиллерии, в переменную погоду разрешалось вести огонь только по приказу штаба ПВО. Все это крайне осложняло взаимодействие, приводило к потерям своих самолетов и беспрепятственным пролетам целей, резко снижало эффективность ПВО, особенно зенитной артиллерии.

В первые же недели были приняты срочные меры к тому, чтобы усилить группировку войск ПВО, прикрывавшую Лондон. За счет снятия батарей с обороны других городов в начале июля зенитно-артиллерийское прикрытие Лондона было усилено до 363 тяжелых и 422 легких зенитных орудий. К обороне Лондона были привлечены войсковые зенитные средства. Одновременно с этим в черте Большого Лондона и на подступах к нему было увеличено до 1750 штук число аэростатов заграждения. Силы истребительной авиации ПВО возросли до 16 эскадрилий (в том числе 3 эскадрильи самолетов «Москито» в варианте ночного истребителя). Кроме того, 6 истребительных эскадрилий из числа прикрывавших районы высадки в Нормандии получили дополнительную задачу бороться с крылатыми ракетами противника.

К началу массированных налетов Фау-1 из имевшихся в ПВО истребителей только «Темпест» и «Спитфайр-XIV» имели скорость 700–730 км/час и могли успешно бороться с Фау-1, но ими были укомплектованы всего 4 эскадрильи. Поэтому в начале июля из ВВС в ПВО передали эскадрилью истребителей «Мустанг-III» (скорость 725 км/час). Со всех истребителей других типов, действовавших против Фау-1, была снята броня, ненужная внешняя арматура, усилена мощность двигателей, удалена краска, а обшивка отполирована. Этим удалось увеличить их скорость на 50 км/час. Усиление системы ПВО и некоторый боевой опыт, накопленный в первые недели борьбы с крылатыми ракетами, несколько увеличили эффективность противовоздушной обороны.

В ходе отражения ракетных ударов выработались определенные тактические приемы, позволявшие более успешно бороться с Фау-1. Перехват летящей крылатой ракеты зависел от получения точной и своевременной информации о цели (особенно для истребителей, имевших небольшое превосходство в скорости перед Фау-1). Применялись два способа управления истребителями в воздухе. Для перехвата Фау-1 над морем применялся метод наведения истребителей по данным радиолокационных станций, расположенных на побережье. Но максимальное время предупреждения составляло считанные минуты (на перехват оно было еще меньше), за которые летчик должен был обнаружить и сбить крылатую ракету. Преимущество этого способа было в том, что сбитая ракета падала в море и не причиняла вреда.

При действиях истребителей над сушей наведение их на цели осуществлялось с помощью непрерывной информации. Радиолокационные станции передавали координаты и курс цели всем истребителям, приемники которых работали на единой для всех частоте. Недостаток этого способа заключался в том, что на одну и ту же цель могло выйти сразу несколько истребителей, что создавало ненужный расход сил и мешало целесообразному распределению усилий истребительной авиации. Кроме того, малое время полета Фау-1 от побережья до зоны зенитной артиллерии требовало большой быстроты и четкости действий средств ПВО.

Одновременно вырабатывалась тактика подхода истребителей к крылатой ракете и атаки ее. Поскольку большинство типов истребителей не обладало превосходством в скорости, то преследование и атака цели в хвост не давали, как правило, эффекта. Лучшим методом атаки являлось следование на параллельном с целью курсе и несколько впереди с последующим поворотом на цель и обстрелом упреждающими очередями. Перехват производился в основном из зоны барражирования. Истребитель при ведении огня не должен был подходить к цели ближе, чем на 100 м, так как взрыв Фау-1 уничтожал самолет (в первые дни из-за этого погибло 5 летчиков). В ряде случаев летчики-истребители, подходя почти вплотную к цели, опрокидывали ее воздушной струей, сопутствующей самолету, или, прижимая плоскостью самолета крыло Фау-1, заставляли ее менять курс, или преждевременно переходить в пике и падать. В борьбе с Фау-1 некоторые английские летчики достигли большого мастерства. Особенно успешно действовал командир эскадрильи Т. Бэрри, который сбил 37 крылатых ракет.

Принимались меры и к повышению эффективности зенитной артиллерии. Подвижные зенитные пушки, имевшие ручное оборудование наведения, заменялись стационарными орудиями, у которых поворот ствола и установка угла возвышения выполнялись электроприводом. Кроме того, они имели ряд приспособлений (автоматический установщик взрывателя и др.), позволявших вести огонь с большой скорострельностью и точностью. Однако крупными недостатками стационарных орудий Являлись их неподвижность и необходимость строить бетонные площадки.

Это было преодолено производством передвижных платформ из стальных плит.

По плану «Дайвер» станции орудийной наводки (СОН) размещались в низинах, на закрытых позициях. Это было сделано из опасения радиопомех противника. Но такое размещение СОН ограничивало их возможности. После высадки союзников во Франции и успешных бомбардировок станций постановки помех при подготовке десантной операции опасность помех со стороны немцев практически отпала. Поэтому станции орудийной наводки были выдвинуты на возвышенности. Это увеличило эффективность зенитной артиллерии.

Первые налеты Фау-1 показали, что размещение батарей легких зенитных пушек совместно с прожекторными позициями (как предусматривалось планом «Дайвер») оказалось неэффективным. Тогда батареи малого калибра были выдвинуты вперед и установлены перед рубежом сосредоточения тяжелой зенитной артиллерии.

Это подняло результативность их огня, а установление связи батарей малого калибра с пунктами наведения и управления огнем тяжелой зенитной артиллерии позволило применять легкие пушки для стрельбы по невидимым целям. Большое значение для повышения эффективности огня зенитной артиллерии имело поступление на вооружение 165 американских радиолокационных станций SCR-584, которые начали прибывать в Англию в конце июня 1944 г.

Все эти меры, а также накапливавшийся опыт позволяли средствам ПВО более успешно бороться с крылатыми ракетами. Число сбитых Фау-1 к середине июля превышало 40 проц., однако количество крылатых ракет, преодолевавших противовоздушную оборону, все еще оставалось весьма значительным. Главными причинами такого положения были неправильное построение системы ПВО и плохая организация взаимодействия между истребительной авиацией и зенитной артиллерией (эффективность последней к концу июня снизилась до 9 проц.).

В середине июля командование ПВО Англии пришло к выводу, что единственным путем резкого повышения эффективности борьбы с крылатыми ракетами является кардинальное изменение всего построения противовоздушной обороны. 13 июля командующий ПВО Хилл и командующий зенитной артиллерией Пайл совместно с представителями ВВС провели совещание, на котором было решено разграничить зоны действия истребителей и зенитных орудий и в связи с этим реорганизовать всю систему ПВО.

Новое построение системы ПВО предусматривало четыре зоны: внешнюю и внутреннюю зоны истребительной авиации, зону береговых зенитных батарей и зону аэростатов заграждения.

Система ПВО Англии с июля 1944 по март 1945 г.

1 — районы стартовых позиций Фау-1; 2 — районы стартовых позиций Фау-2; 3 — направление действий самолетов-носителей Фау-1; 4 — рубежи патрулирования английских истребителей; 5 — рубежи английской зенитной артиллерии; 6 — зона кораблей радиолокационного дозора

Внешняя зона истребительной авиации охватывала воздушное пространство над Ла-Маншем до побережья Англии. Патрулирование осуществлялось 4–6 скоростными истребителями «Мустанг-III» и «Спитфайр-XIV» днем и 3–4 ночью. Позднее в этой зоне были установлены на якорях 15 кораблей радиолокационного дозора, на которых имелись также легкие зенитные пушки (20–40 мм) для ведения огня по пролетающим Фау-1. Наведение авиации на цели осуществлялось радиолокационными станциями с побережья и кораблей.

Зона береговых зенитных батарей, проходившая по рубежу бухта Св. Маргариты — мыс Бичи-Хед, имела протяженность 120 км и глубину около 14 км (9 км в глубину побережья и 4,5 км в сторону моря). Здесь было развернуто 1596 зенитных орудий, в том числе 412 тяжелых. Батареи располагались в 2–4 км от побережья и обеспечивали обстрел каждой цели 18 батареями с общим количеством снарядов до 900 (средняя норма поражения одного пилотируемого самолета). Огонь зенитной артиллерии одновременно служил целеуказанием истребителям внутренней зоны истребительной авиации.

Внутренняя зона истребительной авиации, находившаяся между зоной береговых зенитных батарей и зоной аэростатов заграждения, считалась главной для истребителей. Здесь круглосуточно патрулировали 8—10 самолетов «Темпест», «Спитфайр» (ночью «Москито»). Патрулирование производилось парами, каждая из которых действовала в отведенной ей полосе шириной 12–15 км.

Зона аэростатов заграждения осталась прежней. Аэростаты располагались на ближних подступах к Лондону и в самом городе в шахматном порядке на высоте 1200 м с интервалами 300–400 м. Ночью границы зоны обозначались прожекторами для предупреждения истребителей.

Такое построение системы ПВО имело ряд положительных сторон. Оно позволяло:

дать свободу действий истребительной авиации и зенитной артиллерии в своих зонах;

усилить эффективность зенитной артиллерии, увеличив дальность ее радиолокационных станций и расширив границы зоны за счет морского пространства;

повысить плотность ПВО, сосредоточив все силы и средства в узком секторе на направлении полетов Фау-1;

увеличить время воздействия на воздушные цели, создав на маршрутах полетов Фау-1 глубокоэшелонированную оборону, насыщенную средствами ПВО зон, через которые крылатые ракеты должны были последовательно пролетать.

Отрицательной стороной нового построения системы ПВО было разделение единой зоны истребительной авиации на две, однако это компенсировалось значительным увеличением эффективности зенитной артиллерии. Станции орудийной наводки могли увереннее сопровождать цели, поскольку над морем не было местных помех. Появилась возможность снабжать зенитные снаряды радиолокационными взрывателями, что резко повышало результативность стрельбы зенитной артиллерии. Командные пункты зенитно-артиллерийских частей приблизились к аэродромам истребительной авиации, что позволяло установить непосредственный контакт между соответствующими командирами и оперативно решать вопросы взаимодействия. Наконец, после выноса зоны зенитной артиллерии к морю большинство сбитых ею Фау-1 падало в море, не причиняя вреда.

Таким образом, новое построение системы противовоздушной обороны обладало рядом преимуществ и позволяло значительно повысить эффективность борьбы с крылатыми ракетами. Борьба с Фау-1 начиналась уже в 30–50 км от их стартовых позиций, глубина противовоздушной обороны составляла 100–150 км (10–15 минут полета). Группировка и тактико-технические данные средств ПВО позволяли в течение всего следования цели через систему обороны воздействовать на нее (5—10 минут силами истребительной авиации и около 5 минут зенитной артиллерией и аэростатами заграждения).

Это было правильное и смелое решение, тем более что оно было принято в разгар борьбы с крылатыми ракетами. Предстояло в короткие сроки произвести крупную перегруппировку зенитной артиллерии, нарушить, не снижая ее готовности к отражению ударов ракет, сложившуюся систему взаимодействия и организовать новую. Это осложнялось тем, что необходимо было оставить хорошо оборудованные стационарные позиции с налаженной связью и системой управления, складами боеприпасов и военными городками для личного состава и заново создавать все это на новом месте. Приказ на перегруппировку зенитной артиллерии был отдан 13 июля. Уже к 17 июля в новую зону зенитной артиллерии было переброшено 23 тыс. человек, протянуто 4.8 тыс. км кабеля. К утру 19 июля перегруппировка была полностью закончена.

Новое построение системы противоракетной обороны полностью себя оправдало. Эффективность огня зенитной артиллерии возросла в три раза. Улучшились и условия боевого применения истребительной авиации. И хотя количество сбитых авиацией Фау-1 уменьшилось на 1/3, в целом процент крылатых ракет, уничтоженных средствами ПВО, возрос. Так, если при старой группировке активные средства ПВО сбивали за неделю в среднем 230 Фау-1 (50 — зенитные орудия и 180 — истребители), то после перегруппировки число сбитых ракет за неделю составляло 290 единиц (170 — зенитная артиллерия, 120 — истребители).

Одновременно продолжалось усиление системы ПВО боевой техникой и вооружением. К середине августа группировка истребительной авиации, занятой борьбой с Фау-1, насчитывала 21 эскадрилью. Основу самолетного парка теперь составляли истребители «Темпест», «Спитфайр-XIV», «Мустанг-III» (к тому времени из ВВС в ПВО было передано крыло самолетов «Мустанг») и «Москито». Зенитная артиллерия была усилена 180 тяжелыми и 38 легкими пушками, из США продолжали поступать новые радиолокационные станции. Количество аэростатов заграждения достигло 2015, из которых более 1600 имели подвесные заряды взрывчатых веществ для подрыва Фау-1 при столкновении с аэростатом.

О возросшей эффективности английской ПВО в борьбе с крылатыми ракетами свидетельствуют данные, приведенные в табл. 1.

Как видно из табл. 1, к началу сентября английская ПВО добилась значительных успехов в борьбе с крылатыми ракетами. Триумфом ее был день 28 августа, когда из 97 обнаруженных Фау-1 уничтожено 87. Достижения английской ПВО в какой-то степени объяснялись и тем, что немцы на первом этапе запускали крылатые ракеты главным образом с наземных стартовых позиций во Франции. Стационарное размещение позиций не допускало возможности маневра, и противник вынужден был придерживаться одной и той же тактики действий, выработанной в начале ракетного нападения. Самолеты-носители Фау-1, являвшиеся маневренным средством, действовали эпизодически, и масштабы их действий были невелики. В среднем в течение первого этапа борьбы с беспилотными средствами воздушного нападения противника англичане сбивали лишь 50 проц. крылатых ракет.

Таблица 1

Действия ПВО Англии против Фау-1 в июне-сентябре 1944 г.

Удары Фау-1, несмотря на то что только половина крылатых ракет достигала цели, оказывали большой морально-психологический эффект на население Англии. В отличие от авиабомб, крылатые ракеты при взрыве образовывали мелкую воронку и причиняли большие разрушения зданиям. В некоторых густонаселенных районах Лондона и его пригородах (Кроудон, Уондсворт, Левишем) было разрушено до 75 проц. зданий. Росли и людские потери.

В связи с восстановлением разрушенных зданий и тушением пожаров, длительным нахождением в убежищах во время частых воздушных тревог большое количество людей отвлекалось от работы. Производительность труда в первой половине июля упала на 17 проц.

Меры по защите населения, предусмотренные английским правительством по плану «Дайвер», оказались недостаточными. В течение июня — августа правительственными органами было эвакуировано 275 тыс. человек. Кроме того, за этот же период свыше 1175 тыс. жителей Лондона эвакуировалось в провинцию на свой страх и риск. В Лондоне большинство станций метро были превращены в убежища. Специальные наряды войск и полиции следили за порядком п дисциплиной во время налетов Фау-1. Для ликвидации последствий налетов крылатых ракет в Лондон были вызваны подразделения гражданской обороны из других городов, сформированы отряды местной ПВО за счет ополчения и добровольных женских дружин Красного Креста.

В большом напряжении жило население и других районов Юго-Восточной Англии (Кент, Эссекс, Суссекс). Значительные отклонения Фау-1 и действия средств ПВО приводили к тому, что крылатые ракеты падали в самых различных местах, поражая людей и причиняя разрушения. Поэтому было организовано централизованное оповещение. Воздушная тревога объявлялась сразу же после обнаружения Фау-1 средствами радиолокационного или визуального наблюдения. Недостатком такой системы оповещения было то, что по тревоге прекращали работу многие предприятия и учреждения в районах, которым в данном налете не угрожала опасность.

В то же время для гражданской обороны борьба с Фау-1 оказалась более легкой, чем с авиабомбами. Во- первых, взрывы ввиду большого рассеивания носили изолированный характер и командам МПВО не надо было устанавливать очередность ликвидации последствий ракетных ударов; во-вторых, места падения Фау-1 определялись в течение секунд, так как их полет прослеживался, и помощь оказывалась быстро; в-третьих, мелкие воронки Фау-1 не причиняли вреда основным городским коммуникациям (газ, водопровод, кабели электролиний), что значительно облегчало восстановительные работы.

К осени, когда борьба с Фау-1 стала более успешной и количество сбитых ракет достигало 60 проц., положение в Лондоне и других районах, подверженных ракетным ударам, улучшилось. Однако только захват района стационарных стартовых позиций Фау-1 избавил Лондон и другие английские города (Портсмут, Саутгемптон и др.) от ударов Фау-1 из Франции. «Мы можем поздравить с успехом королевские ВВС и зенитную артиллерию, — говорил Черчилль, выступая в палате общин, — но не надо забывать, что захватили стартовые позиции ракет британские сухопутные войска».

Кончалось лето 1944 г. Оно было поистине «жарким» для жителей британской столицы и Юго-Восточной Англии. В течение трех месяцев Фау-1 нанесли существенный ущерб Лондону. Было полностью разрушено 25 511 домов и причинены повреждения различной степени огромному количеству зданий. Потери убитыми и ранеными составили 21 393 человека.

В начале сентября с прекращением налетов Фау-1 из Северной Франции лондонцы вздохнули свободнее. Оптимисты предсказывали, что угроза со стороны гитлеровских «летающих бомб» миновала навсегда. Но радость оказалась преждевременной: через несколько дней на жителей британской столицы вновь обрушились и «летающие бомбы», и «новое оружие» третьего рейха — баллистические ракеты.

 

Глава V

КОНЕЦ ИЛЛЮЗИЙ

1

Вечером 8 сентября 1944 г. над Лондоном раздался мощный гул, напоминающий раскат грома: это в городском районе Чизвик упала первая Фау-2. Громовой раскат, раздавшийся в тот день над британской столицей, возвестил о том, что на полях войны появились баллистические ракеты. Несмотря на свое несовершенство и сравнительно небольшие боевые возможности, они явились принципиально новым средством вооруженной борьбы.

В течение всего 1943 и первой половины 1944 г. гитлеровское руководство принимало лихорадочные меры к тому, чтобы в кратчайшие сроки ввести в строй Фау-2.

Однако и к концу лета пятого года войны, несмотря на все усилия Шпеера, Дорнбергера, Брауна, Дегенкольба и др., трудности, стоявшие на пути создания баллистической ракеты, все еще не были преодолены. Более 30 проц. Фау-2 по-прежнему разрушались в полете, а потеря полигона в Польше тормозила работы по устранению конструктивных недостатков проекта. Под давлением гитлеровской верхушки и командования вермахта ракета к началу сентября все же была принята на вооружение в незавершенном виде и стала поступать в боевые подразделения. «Когда, наконец, началось применение ракеты на фронте… — писал Дорнбергер, — А-4 не была еще достаточно усовершенствована. Рассеивание было слишком велико, а действие в результате применения нечувствительного взрывателя было недостаточно эффективным».

Кроме того, запас боеготовых ракет, производство которых по приказу Гитлера с июня 1944 г. было резко сокращено, не обеспечивал необходимой массированности. В июне, как мы уже говорили, произведено лишь 132 Фау-2, а в следующем месяце — 86 ракет, тогда как выпуск Фау-1 поднялся в июне до 3 тыс. Все ранее выпущенные Фау-2 необходимо было дорабатывать в связи с новыми изменениями в проекте.

С началом ударов Фау-2 по Англии в ставке верховного главнокомандования вермахта было проведено совещание, на котором решено срочно увеличить производство Фау-2 до ранее запланированного уровня (900 ракет в месяц) за счет сокращения выпуска Фау-1. В результате уже в сентябре было произведено свыше 620 баллистических ракет, в октябре — около 630, а в ноябре — 662 ракеты. Поскольку и ракеты нового образца были далеки от совершенства, гитлеровское командование с 12 октября приказало использовать их только против Лондона для достижения наибольшего массирования ударов.

К осени 1944 г. произошли изменения в организации подразделений баллистических ракет и системе управления ими. После покушения на Гитлера в июле 1944 г. Гиммлер назначил группенфюрера СС Каммлера специальным комиссаром по Фау-2. Хотя номинально командиром подразделений баллистических ракет все еще оставался генерал Метц, фактическое руководство ими стал осуществлять Каммлер. В конце августа по его приказу ракетные подразделения, насчитывавшие в своем составе до 6 тыс. человек и 1,6 тыс. автомашин, передислоцировались из мест постоянного базирования в районы сосредоточения, которые были назначены в Западной Германии и Голландии. Одновременно произошла их реорганизация. Были сформированы две группы («Север» и «Юг») в составе двух батарей каждая и 444-я отдельная учебно-испытательная батарея, оперативно подчиненная группе «Юг». По одной батарее от каждой группы оставались на полигоне для учебно-испытательных пусков.

5 сентября группа «Север» заняла стартовые позиции в районе Гааги в готовности к пуску ракет по Лондону. Группа «Юг» с 444-й отдельной батареей, находившаяся в районе Эйскирхена (100 км восточнее Льежа), готовилась к ударам по городам Франции. 444-я батарея предназначалась для ударов по Парижу.

На следующий день 444-я батарея сделала две неудачные попытки пуска ракет, но только 8 сентября утром был произведен первый удар Фау-2 по Парижу, который оказался и единственным, так как продвижение союзных войск заставило это подразделение покинуть запятую позицию и передислоцироваться в Голландию на остров Вольхерен, откуда она впоследствии действовала по Англии.

Удары баллистических ракет по Англии начались вечером 8 сентября. В этот день группа «Север» из предместья Гааги Вассенаар запустила две ракеты по Лондону. Первой было убито 3 и ранено 17 человек, вторая не причинила ущерба. Через неделю начала удары по Лондону и 444-я батарея. Точкой прицеливания для ракетных подразделений служил центр Лондона (примерно 900 м восточнее вокзала Ватерлоо). Однако вскоре немецким ракетчикам пришлось вновь сменить позиции. Выброска союзниками воздушного десанта близ Арнема (которая, как показали последующие события, окончилась неудачей) побудила Каммлера, опасавшегося, что ракетные батареи будут отрезаны от тылов, передислоцировать группу «Север» в район Бургшейнфурта (северо- западнее Мюнстера), а 444-ю батарею — в район Зволле. В связи с перегруппировкой ракетные подразделения временно прекратили удары по Англии.

25 сентября, как только стало ясно, что Арнемская наступательная операция англо-американских войск провалилась, 444-я батарея была выдвинута в район Ставерена (северное побережье залива Зейдер-Зее) с задачей наносить удары по городам Норвич и Ипсвич, но уже через несколько дней возвратилась в район Гааги, откуда с 3 октября вновь начала удары по Лондону.

В общей сложности в сентябре активные действия подразделений Фау-2 силами 2–3 батарей продолжались всего 10 дней (8—18 сентября). За этот период было осуществлено 34 пуска Фау-2 (все на Лондон), 16 из них разорвались в черте Лондона, 9 — в различных районах Англии и 2 упали в море. Системой ПВО Англии было отмечено 27 ракет. Следовательно, цель поразили только 47 проц. предназначенных для Лондона ракет. При этом количество жертв и ущерб, причиненный ракетами, были небольшими.

Таким образом, начало пусков Фау-2 повторило картину, сложившуюся в начале действий Фау-1. Массированного удара не получилось. Не было и стратегической внезапности, так как англичане уже знали боевые возможности немецкой баллистической ракеты и принимали меры противодействия и защиты. Правда, тактическая внезапность сохранялась в течение всего периода ударов Фау-2, так как малое время полета ракеты не позволяло своевременно предупредить население (время предупреждения — 1 минута), а большое рассеивание ракет лишало возможности предвидеть места их падения.

В начале октября пуски Фау-2 велись из районов Гааги и Ставерена по Лондону, городам восточной Англии и Бельгии. Однако 12 октября Гитлер приказал сосредоточить удары баллистических ракет только по Лондону и Антверпену — главной базе снабжения американо-английских войск.

Группа «Север» и 444-я отдельная батарея были сосредоточены в предместье Гааги — Гаагише-Бош, откуда до 27 марта 1945 г. производили пуски Фау-2 по британской столице, а также по Антверпену (впоследствии по Брюсселю и Льежу).

Потеря созданной в Северной Франции системы снабжения ракетных подразделений заставила Каммлера и его штаб спешно организовывать новые промежуточные склады и пункты для хранения, проверки и ремонта ракет. Такие склады были созданы близ Гааги в населенных пунктах Раапхорст, Терхорст и Эйхенхорст. Перевозка ракет велась в строжайшей секретности. Ракетные поезда, следовавшие с заводов в Нордхаузене или Пенемюнде, могли транспортировать 10–20 Фау-2. Ракеты грузились парами. Каждая пара занимала три железнодорожных платформы, хорошо замаскированные и тщательно охраняемые. Время доставки ракет с заводов на склады или в Близну (для испытаний) занимало 6–7 дней.

Районы базирования подразделений Фау-2

1 — штаб Каммлера до 17 сентября; 2 — штаб Каммлера после 17 сентября; 3 — районы, из которых Фау-2 действовали по Англии

Пуски Фау-2 осуществлялись из различных точек в окрестностях Гааги. Поскольку для баллистической ракеты не требовалась громоздкая пусковая установка, как для Фау-1, то стартовые позиции постоянно менялись. Это делало их практически неуязвимыми. Ракета на специальной (мейлеровской) платформе подвозилась к месту старта, устанавливалась вертикально на бетонированной (или асфальтированной) площадке. Здесь производилась заправка горючим и окислителем и затем осуществлялся пуск ракеты по заданной цели.

За полгода боевых действий, несмотря на 30-кратное превосходство противника в воздухе и интенсивные бомбардировки англо-американских ВВС, ни одна Фау-2 не была уничтожена на старте.

В период с сентября 1944 по март 1945 г. в боевые ракетные подразделения было направлено около 5,8 тыс. Фау-2. Однако почти 1,5 тыс. из них не дошли до стартовых столов из-за различных технических неисправностей и действий авиации союзников. За это время было осуществлено примерно 4,3 тыс. боевых пусков по городам Англии и Бельгии. Однако удары баллистических ракет не дали ожидаемого эффекта и не оправдали возлагавшихся на них надежд. Так, за 7 месяцев по Англии было осуществлено 1402 пуска Фау-2. При этом вплоть до марта 1945 г. ежемесячное количество Фау-2, падавших на территорию Англии (и на Лондон, в частности), постепенно (хотя и с некоторыми колебаниями) возрастало, о чем свидетельствует табл. 2.

Таблица 2

Количество Фау-2, достигших территории Англии и Лондона

Как видно из табл. 2, из 1402 запущенных только 1054 ракеты, т. е. 75 проц., достигли Англии и 37 проц. — Лондона. Следовательно, несмотря на то что с октября 1944 г. районы базирования ракетных подразделений стабилизировались, был приобретен опыт и определено ограниченное и неизменное количество целей, гитлеровцам не удалось достигнуть массирования ракетных ударов.

Основной причиной столь низких результатов были конструктивные недостатки Фау-2. Попытка повысить надежность ракет путем установки нового взрывателя успехом не увенчалась. Процент преждевременных разрывов Фау-2 остался почти таким же, зато резко снизилась эффективность боевого заряда, так как ракеты с новым взрывателем при падении зарывались глубоко в землю и участок поражения ими уменьшался.

Другой причиной были технические неполадки и отказы ракетной техники до ее поступления в боевые подразделения. В связи с тем, что стационарные склады ракет попали в руки противника, в районах стартовых позиций создавались временные склады. Однако они не обеспечивали необходимых условий хранения, проверки и ремонта техники. Из-за изменения влажности на складах приходили в негодность моторы, от которых действовали триммеры. Поэтому было решено отказаться от промежуточных складов и направлять ракеты на позиции непосредственно с завода. Фау-2 скоростными эшелонами доставлялись па фронт и запускались в течение трех дней. Это позволило в некоторой степени увеличить количество технически исправных ракет и повысить оперативность боевых пусков.

Интенсивность ударов Фау-2 по Лондону в сентябре — ноябре 1944 г. Круги на рисунке показывают рассеивание ракет от точки прицеливания

Большое количество ракет оказывалось неисправным в результате организованного саботажа заключенных, работавших на ракетном заводе в Нордхаузене.

Попытки гитлеровского командования компенсировать технические недостатки Фау-2 увеличением их количества закончились неудачей. Выпуск ракет не соответствовал запланированному. К сентябрю 1944 г. вместо 7,2 тыс. Фау-2, предусмотренных планом, было произведено всего 1,6 тыс., в период с сентября 1944 по февраль 1945 г. ежемесячно производилось по 600–800 Фау-2, в марте выпуск сократился до 350 штук.

С потерей многих территорий все больше ощущался недостаток ракетного топлива: спирта и жидкого кислорода. «Сильно ограничивал наши производственные возможности, — сетовал в своих мемуарах Дорнбергер, — недостаток спирта. Кроме того, после потери крупных подземных заводов по производству кислорода в Льеже и Виттингене (Саар), не хватало и кислорода».

Все эти факторы привели к тому, что сотни Фау-2 оказывались непригодными к запуску; 25–30 проц. из запущенных не долетали до объекта удара, а большое рассеивание снижало их эффективность. Так же как и Фау-1, баллистические ракеты оказались непригодными для решения той стратегической задачи, которую возлагало на них гитлеровское руководство.

Применив против Англии баллистические ракеты, правители третьего рейха не собирались отказываться и от Фау-1, которые доставили столько хлопот англичанам в летние месяцы 1944 г. Правда, к осени гитлеровцы лишились системы стартовых позиций и баз снабжения крылатых ракет, расположенных на французской территории, а дальность действия Фау-1 не позволяла использовать их по Англии с территории Бельгии и Голландии. Теперь их можно было применять только по континентальным целям. В связи с этим подразделения 155-го зенитно-артиллерийского полка, которым продолжал командовать Вахтель, передислоцировались в Голландию и Германию, откуда начали обстрел Антверпена, Брюсселя и Льежа.

В октябре 1944 г. штаб ВВС подписал контракт с фирмой «Миттельверке» на производство в ближайшие полгода 19,5 тыс. Фау-1 из расчета 3 тыс. ракет в месяц. Планировалось привлечь к их производству заводы «Физелер» в южной Германии и предприятия «Фольксваген» в Магдебурге. В декабре 1944 г. 155-й полк был расформирован, а подразделения Фау-1 (восемь батарей) объединены в 55-ю зенитную дивизию под командованием полковника Вальтера (бывшего начальника штаба 65-го армейского корпуса).

Опыт запусков крылатых ракет с самолетов-носителей, приобретенный за лето, свидетельствовал о его преимуществах и позволял гитлеровцам наносить удары Фау-1 по Британским островам, несмотря на захват союзниками стартовых позиций во Франции. Ракеты «воздух — земля» можно было запускать по английским городам с различных направлений в обход главной группировки системы ПВО, нацеленной в юго-восточном направлении, откуда ранее действовали Фау-1. Кроме того, будучи маневренным средством, самолеты-носители обладали большей живучестью.

Было сформировано специальное авиационное соединение КГ-3 (впоследствии КГ-53) в составе трех авиагрупп, имевших на вооружении около 100 самолетов «Хе-111», каждый из которых мог нести на борту одну Фау-1.

В ночь на 16 сентября 1944 г. 15 «Хе-111» этого авиасоединения с аэродромов Западной Германии нанесли удар по Лондону с северо-востока. Из 9 удачно запущенных крылатых ракет 2 достигли цели, остальные упали в море или были сбиты средствами ПВО Англии. Так началась новая серия ударов Фау-1 с самолетов.

В течение последующих четырех месяцев (до 14 января 1945 г.) было произведено около 1,2 тыс. пусков Фау-1 по городам Англии. При этом в отличие от летних налетов, когда Фау-1 приближались к объектам удара с юго-востока, теперь «Хе-111» подходили к Лондону и другим городам с северо-востока, где система ПВО была значительно слабее.

Чтобы затруднить противнику борьбу с Фау-1, гитлеровцы применили новую тактику. Самолеты-носители совершали полет ночью на малой высоте (100–300 м) и выходили на рубеж пуска ракет, как правило, не будучи обнаруженными английскими радиолокационными станциями. Затем, набрав высоту в несколько тысяч метров, «Хе-111» пускали крылатые ракеты на удалении 50–65 км от побережья Англии и на малых высотах уходили на свои аэродромы. Кроме того, обладая известной свободой маневра, они могли выходить в районы, слабо прикрытые или вообще не защищенные средствами ПВО, и заставляли противника растягивать и распылять систему обороны за счет главного направления и тем самым ослаблять ее на подходах к Лондону.

Однако применение Фау-1 с самолетов имело и ряд отрицательных сторон. Пуск ракеты должен был производиться в строго определенной точке, отвечающей заранее установленной дальности ее действия, а курс самолета в точке пуска — обеспечивать наведение крылатой ракеты на цель. Для этого необходимы были ясно различимые с самолета наземные ориентиры, что в ночных условиях крайне осложняло действия экипажа самолета. Все это еще больше снижало и без того невысокую точность попадания ракет. К тому же отделение Фау-1 от носителя было небезопасно для экипажа самолета и приводило к частым катастрофам. Достаточно сказать, что из 77 экипажей «Хе-111», не вернувшихся на свою базу, 30 погибли от катастроф в момент отделения Фау-1 от носителя.

Бомбардировщики-носители действовали с аэродромов Голландии группами по 15–50 самолетов в рассредоточенных боевых порядках. Систему ПВО Англии «Хе-111» преодолевали на широком фронте мелкими группами или поодиночке. Основными объектами налетов были Лондон, по которому нанесены удары 235 ракетами, и города Средней Англии (191 ракета).

В начале марта 1945 г., когда немецким конструкторам удалось увеличить дальность Фау-1 до 370 км, гитлеровцы решили вновь применить ее по Англии с наземных установок. В Западной Голландии были построены шесть стартовых позиций, из которых три действовали по континентальным целям и три — по Англии. До 29 марта продолжался обстрел Британских островов усовершенствованными Фау-1. Но из 275 ракет лишь менее половины достигли английской территории, остальные из-за технических дефектов разрушились в полете.

Ни применение самолетов в качестве носителей крылатых ракет, ни повышение их дальности действия не помогли гитлеровцам увеличить эффективность ударов Фау-1. Масштабы налетов крылатых ракет на Англию в последние месяцы войны были значительно ниже, чем летом 1944 г. Это видно из табл. 3, показывающей интенсивность действий Фау-1 по Лондону.

Таблица 3

Интенсивность действий Фау-1 по Лондону

Фашистский рейх был уже не в состоянии наращивать ракетные удары. Сократившийся выпуск бомбардировщиков (в декабре было произведено всего 262 самолета этого типа) и большие потери резко уменьшили количество самолетов-носителей, а ухудшившееся качество производимых в 1945 г. крылатых ракет и возросшая эффективность английской ПВО сводили на нет все попытки повысить интенсивность ракетного обстрела Англии.

2

В разгар борьбы защитников Лондона с «летающими бомбами» У. Черчилль, выступая в палате общин 2 августа 1944 г., предупредил парламентариев о том, что в ближайшее время на Англию, возможно, обрушатся баллистические ракеты. В предвидении нового ракетного нападения английское правительство создало специальный комитет, куда вошли представители различных министерств и ведомств. Комитет отвечал за все мероприятия, связанные с борьбой против ракет Фау-2,— оповещение, укрытие и эвакуацию населения. К этому времени английская разведка собрала много достоверных сведений о Фау-2. Из Швеции уже были привезены остатки немецкой баллистической ракеты. Предполагалось, что в Германии имеется до 2 тыс. боеготовых ракет этого типа, а их производство ведется с темпом 500 штук в месяц.

Был разработан план дополнительной эвакуации из Лондона еще 700 тыс. человек (помимо эвакуированных в июне — августе). Все лондонские больницы предписывалось приспособить для оказания помощи пострадавшим от ракетных налетов, освободив их от обычных больных.

Однако и к осени 1944 г. все еще не были известны размеры боевого заряда, характер топлива и дальность действия баллистических ракет. Английские эксперты продолжали считать, что они работают на перекиси водорода, и исключали использование жидкого кислорода в качестве окислителя. Поэтому после освобождения советскими войсками Восточной Польши, где находился полигон Фау-2 в Близне, Черчилль обратился к правительству СССР с просьбой разрешить делегации английских экспертов посетить Близну и осмотреть брошенный немцами ракетный полигон. Советское правительство пошло навстречу англичанам. 3 сентября английская делегация прибыла в Близну. По оборудованию полигона, оставшимся компонентам ракет и документам был определен характер топлива.

Тем временем действовавшие во Франции войска союзников захватили чертежи и макет ракеты Фау-2. Выяснилось, что ее боевой заряд составляет 1 т взрывчатого вещества. Эксперты предполагали, что гитлеровцы смогут применить против Англии от 500 до 1500 ракет в месяц.

Однако в начале сентября после прекращения пусков Фау-1 из Франции среди военных руководителей Великобритании, особенно английских ВВС, распространилось мнение, что с потерей немцами Северной Франции и продвижением союзников в Бельгию в связи с нарушением системы снабжения ракетных частей и главным образом из-за дальности расстояния удары ракет вряд ли могут принять массовый характер. Комитет начальников штабов пришел к выводу, что угроза ракетных ударов отпадет, когда районы Северной Франции и Бельгии на расстоянии 200 миль от Лондона будут «нейтрализованы» операциями сухопутных войск и тактической авиацией. Подобный оптимизм расхолаживал население, ослаблял бдительность и боеготовность войск ПВО и сил гражданской обороны.

Поэтому, когда в Лондоне раздались взрывы первых Фау-2, первоочередной проблемой, вставшей перед английским командованием, стала разведка их стартовых позиций и баз снабжения. В то время единственным средством борьбы с баллистическими ракетами были удары по ракетным базам, по для этого надо было знать, где они находятся. Лучшие силы и новейшие средства различных видов разведки были привлечены для решения этой задачи.

Радиотехническая разведка должна была установить, откуда запускались Фау-2, и следить за траекториями их полета. Для этой цели выделялась часть радиолокационных станций корпуса воздушных наблюдателей. Эту же задачу выполняли средства акустической и инфракрасной разведок. Для слежения за Фау-2 были выделены новые американские радиолокаторы с большим радиусом обнаружения целей. Аппаратура акустической и инфракрасной разведок устанавливалась на аэростатах, что повышало ее дальность действия. Поскольку секторы наблюдения большинства радиотехнических средств были ориентированы на восток и юго-восток (в сторону Франции), а дальность действия ограничена, то их пришлось срочно развернуть в северо- восточном направлении. На территории Бельгии был создан специальный центр радиотехнической разведки, куда сходились все данные о баллистических ракетах. Отсюда по специальным каналам связи они передавались в штаб ПВО Англии. Вся эта система обеспечивала грубое определение направления и места пуска Фау-2.

Самолеты воздушной разведки проводили регулярное аэрофотографирование территории Голландии, стремясь выявить позиции и базы ракетного оружия. Широко применялась так называемая огневая разведка, которая заключалась в том, что экипажи боевых самолетов вели визуальное наблюдение с воздуха и при обнаружении ракетных объектов немедленно подвергали их бомбардировке или обстрелу. Однако выполнение этой задачи было сопряжено с большими трудностями. Хорошая маскировка складов, оборудованных в лесах, парках и городских домах (Гаага), затрудняла опознавание их с воздуха. При разведке стартовых позиций ракет с больших высот низкая разрешающая способность аэрофотоаппаратуры не позволяла выявлять подготовленные немцами площадки для пуска Фау-2 ввиду их малых размеров и отсутствия характерных очертаний. При ведении огневой разведки основная трудность состояла в том, что стартовые позиции часто менялись, а подготовка ракеты к запуску занимала сравнительно немного времени и велась в основном ночью, когда английская разведывательная авиация не действовала.

Основным источником сведений о базировании и деятельности частей Фау-2 стала агентурная разведка, опиравшаяся на активистов движения Сопротивления. Сообщения агентуры сопоставлялись с данными воздушной и радиотехнической разведок, и таким путем устанавливалось местоположение подразделений Фау-2. Основываясь на выводах разведки, командование ПВО давало заявки объединенным союзным ВВС на уничтожение объектов, связанных с производством и боевым применением ракет. Так, уже в первые дни ударов Фау-2 агентура установила расположение трех ракетных складов в предместьях Гааги. По заявке командования английской ПВО два из них (в Раапхорсте и Эйхенхорсте) в сентябре были выведены из строя бомбардировочной авиацией.

С середины октября 1944 г. огневая разведка районов базирования подразделений Фау-2 и воздушные 'налеты на них были полностью возложены на истребительное командование Англии. Эти задачи выполняла 12-я истребительная авиагруппа, поскольку ее аэродромы, расположенные в восточной части Англии, позволяли истребителям действовать по Гааге. Бомбардировку ракетных объектов осуществляли три эскадрильи самолетов «Спитфайр» в варианте истребителя-бомбардировщика, а одна эскадрилья вела огневую разведку. С января 1945 г. эта авиагруппа была усилена еще двумя эскадрильями.

В течение октября 1944 г. — марта 1945 г. самолеты «Спитфайр» 12-й авиагруппы, имевшие на борту по одной 200-килограммовой или по две 100-килограммовых бомбы, произвели свыше 3,8 тыс. самолето-вылетов и сбросили на Гаагу и ее окрестности около 1 тыс. т бомб. Ударам подвергались выявленные или подозреваемые склады, железнодорожные станции разгрузки, эшелоны, казармы с личным составом, автотранспорт и другие объекты, предположительно связанные с применением ракет. Интенсивность налетов истребительного авиакомандования на Гаагу по месяцам видна из табл. 4.

Таблица 4

Интенсивность действий 12-й истребительной авиагруппы по Гааге

При ударах по ракетным базам применялся метод последовательных интенсивных бомбардировок небольших по площади участков, откуда, по данным разведки, запускались Фау-2. Так, 21 и 22 февраля 38 истребителей- бомбардировщиков атаковали расположение гитлеровских ракетчиков в предместье Гааги — Гаагише-Бош. 3 марта этот же объект бомбардировали 56 самолетов.

Но, несмотря на систематические и интенсивные воздушные налеты истребительной авиации на основную базу подразделений Фау-2, ущерб, причиненный этими бомбардировками, был невелик. За все время воздушных налетов подразделения Фау-2 в Гааге потеряли 168 человек (51 убитый и 117 раненых), 58 автомашин и автоприцепов, 11 заправщиков жидким кислородом и 48 ракет. Это объясняется рядом причин. Истребители действовали только днем, их радиус действия не позволял находиться в районе цели долгое время, что затрудняло разведку и опознавание целей. Сильно ограничивали действия истребителей метеоусловия, ухудшившиеся в осенние и зимние месяцы. Кроме того, в условиях большого города немцы располагали большими возможностями для укрытия боевой ракетной техники и вспомогательного оборудования, которые перевозились на автомашинах и, в отличие от громоздких неподвижных пусковых установок Фау-1, легко маскировались.

Что касается ВВС США, бомбардировочного командования и тактической авиации Англии, то их участие в борьбе с Фау-2 ограничивалось ударами по железнодорожным коммуникациям и мостам в рамках общих воздушных операций (считалось, что этим они нарушают систему снабжения ракетных частей). Так, вторые тактические ВВС Англии с 15 октября по 25 ноября произвели 10 тыс. самолето-вылетов (кроме того, 600 вылетов произведены истребительным командованием), совершая налеты на железнодорожные составы на участке Гаага — Лейден и в Западной Голландии. По немецким данным, этими ударами были уничтожены два состава с Фау-2 (40 ракет). Эпизодически совершались налеты на заводы, связанные с производством ракет (в частности, бомбардировке был подвергнут ракетный завод в Нордхаузене, однако основные его цехи, размещенные в горном тоннеле, не пострадали).

В то же время интенсивность ударов Фау-2 по Лондону возрастала. Если в октябре 1944 г. в Лондоне разорвались 32 баллистические ракеты, то в ноябре уже 82, в январе и феврале 1945 г. по 114, в марте 112. Увеличивалась и точность их попадания в цель. В октябре она составляла 35 проц. от числа упавших на английской территории, а с ноября и далее более половины Фау-2 поражали объекты в черте Лондона.

Стремясь найти наиболее эффективные средства борьбы с баллистическими ракетами, английское командование изучало возможности перехвата Фау-2 в полете. В декабре 1944 г. командующий зенитной артиллерией генерал Пайл и его штаб предложили уничтожать ракеты при их приближении к земле путем постановки завесы из зенитных снарядов. Этот проект в январе 1945 г. рассматривался комитетом «Кроссбоу», но был отвергнут как нереальный. В этот же период в качестве средства борьбы с Фау-2 рассматривался и проект противоракеты. Американская фирма «Дженерал электрик» предложила разработать проект антиракеты «Тампер» МХ-795, предназначенной для перехвата Фау-2. Однако она должна была обладать вдвое большей скоростью, что было неосуществимой задачей для техники того времени. Кроме того, ввиду малого времени полета Фау-2 до цели необходимо было за считанные секунды произвести все расчеты для определения траектории ракеты и точки встречи с ней. Это тоже было не под силу вычислительной технике тех лет. К концу марта 1945 г. удары баллистических ракет по Англии и Бельгии прекратились. Всего средствами воздушного наблюдения ПВО Англии было отмечено 1115 Фау-2, из которых 517 разорвались в Лондоне (47 %), 537 — на территории Англии (49 %) и 61 упала в море. Потери составили 9277 человек, в том числе 2754 убитых и 6523 раненых.

В связи с ударами Фау-2 по английским городам, и прежде всего по Лондону, военный кабинет Великобритании принял ряд решений по гражданской обороне столицы.

Одной из проблем было оповещение населения. Как свидетельствовал опыт первых ракетных ударов, время полета ракеты в зоне обнаружения английской ПВО составляло около минуты. При этом технические средства обнаружения не обеспечивали надежного опознавания ракет и выдавали много ложных целей. Так, 25 сентября 1944 г. из 22 засечек ракетных целей, выданных радиолокационными станциями обнаружения, 20 было ложных, тогда как 3 ракеты, разорвавшиеся в Лондоне, не были обнаружены. Исходя из этого, военный кабинет принял решение не оповещать население об ударах Фау-2, так как малое время предупреждения не позволяло принять меры к защите людей, а большое количество воздушных тревог, возможных вследствие ошибок средств обнаружения, напрасно отвлекало людей и нарушало нормальную работу предприятий и учреждений. К тому же комитет начальников штабов полагал тогда, что интенсивные бомбардировки тыловых коммуникаций немецких войск и дезорганизация всей работы тыла противника не позволят ему наносить ракетные удары по Англии в течение длительного времени.

Поскольку гитлеровское командование до ноября не делало заявлений по радио и в печати о том, что против Англии действуют баллистические ракеты, английское правительство не объявляло населению об ударах Фау-2, чтобы «не создавать паники». Только 10 ноября Черчилль в палате общин сообщил о том, что страна подвергается ударам баллистических ракет, и дал их краткую характеристику. Он заявил, что «ввиду высоких скоростей ракет своевременное и надежное оповещение о ракетных ударах не может быть обеспечено».

Решение правительства не объявлять воздушных тревог при обнаружении Фау-2 порой приводило к значительным жертвам. Так, 1 ноября 1944 г. двумя Фау-2 было убито 120 человек, 25 ноября разрывом одной ракеты убито 160 человек и тяжело ранено 108. Только в ноябре потери от Фау-2 составили 1400 человек.

Другой проблемой, возникшей в ходе ударов Фау-2, была защита подземных коммуникаций, и прежде всего метро, где население укрывалось при воздушных тревогах. В отличие от Фау-1, баллистические ракеты при взрыве образовывали глубокую воронку и причиняли повреждения линиям подземных электрокабелей, водопровода, газопровода и т. п. Поэтому существовала опасность затопления метрополитена в случае попадания ракеты в тоннели, проложенные подо дном Темзы. В связи с этим командование английской ПВО в январе 1945 г. ввело оповещение пассажирской службы Лондона об обнаружении ракет, чтобы своевременно подавать команды на перекрытие подводных тоннелей метро. К этому времени уже имелся опыт обнаружения Фау-2. В январе — марте 1945 г. пассажирская служба Лондона получила 228 оповещений об обнаруженных ракетах. Из них только восемь были ложными и лишь три ракеты разорвались в городе без оповещения пассажирской службы. Ликвидация последствий ударов Фау-2 имела те же особенности, что и во время налетов Фау-1. Дополнительная эвакуация жителей из Лондона не проводилась.

В целом борьба с баллистическими ракетами Фау-2 потребовала от английского военного командования значительных усилий и отвлекла на длительное время большие силы ВВС и ПВО.

Много сил и энергии требовало и продолжение борьбы с налетами крылатых ракет. К осени 1944 г., когда немцы перешли к применению Фау-1 с самолетов, английская ПВО имела сильную группировку сил и средств, прикрывающую основные объекты Южной Англии и особенно Лондон и оснащенную лучшей по тому времени техникой и вооружением.

За лето 1944 г. ПВО Англии и ВВС союзников накопили опыт уничтожения Фау-1, действовавших с наземных позиций во Франции. Однако борьба с крылатыми ракетами, запускавшимися с самолетов, имела ряд особенностей. Во-первых, главным направлением боевых действий ПВО Англии стало северо-восточное, где не имелось заблаговременно созданной системы противовоздушной обороны, приспособленной для отражения Фау-1. Во-вторых, средствам ПВО приходилось бороться не только с крылатыми ракетами, но и с самолетами-носителями, что было весьма сложным делом. В-третьих, боевые действия велись главным образом ночью и против низколетящих целей. В-четвертых, применение самолетов-носителей и усовершенствованных Фау-1, запускавшихся с наземных позиций (в марте 1945 г.), потребовало значительных усилий авиации на разведку и бомбардировку аэродромов базирования «Хе-111», а в дальнейшем наземных пусковых установок в Голландии.

Начавшиеся в сентябре 1944 г. удары Фау-1 с северо- восточного направления заставили английское военное командование спешно создать новые рубежи системы ПВО между устьем Темзы и заливом Уош. К середине сентября на участке Рочестер — Грейт Ярмут было развернуто 70 зенитных артиллерийских дивизионов в полосе глубиной 5 км (около 1 тыс. зенитных орудий, в том числе 500 тяжелых). Перед зоной огня зенитной артиллерии был организован рубеж патрулирования ночных истребителей «Москито», а позади нее создан еще один рубеж патрулирования истребителей, где действовали преимущественно скоростные самолеты «Темпест».

Наибольшую трудность представляла борьба с самолетами-носителями Фау-1, действовавшими на малых высотах. Береговые радиолокационные станции наблюдения не обнаруживали самолеты-носители, а бортовые локаторы ночных истребителей работали ненадежно. По этой же причине крайне осложнялось и наведение истребителей на цель, так как станции наведения истребителей не видели цели, следовавшей над морем на малой высоте. Попытки применить для борьбы с низколетящими «Хе-111» метод наведения истребителей с радиолокаторов, установленных на кораблях или специальных самолетах, долго не имели успеха и начали оправдывать себя лишь к началу 1945 г.

Сложнее, чем на первом этапе, была борьба и с самими крылатыми ракетами. Фау-1 запускались с самолетов ночью и следовали к объектам ударов на высотах порядка 300 м. Это затрудняло их обнаружение и осложняло действия зенитной артиллерии, так как оборудование управления огнем зенитных орудий при малых углах возвышения пушек еще только осваивалось. Большой помехой для действий средств ПВО было то, что позади вновь созданной зенитно-артиллерийской зоны находился основной район базирования американской и английской бомбардировочной авиации. Частые пролеты бомбардировщиков через зону ПВО ограничивали свободу действий зенитной артиллерии, создавали трудности в обнаружении и проводке целей.

Для истребителей основная проблема заключалась в том, что в ночных условиях, несмотря на яркий факел реактивной струи Фау-1, трудно было определить дистанцию до цели. Простейший дальномер, предложенный изобретателем Т. Мертоном, оказал некоторую помощь летчикам, однако важнейшим фактором успеха продолжали оставаться опыт и личное мастерство летчика. Для повышения эффективности истребителей была организована глубокая прожекторная зона. Прожектора освещали летящую Фау-1 на значительном участке ее полета, и это позволяло истребителям увереннее атаковать крылатые ракеты.

Несмотря на трудности, с которыми столкнулась ПВО в ходе борьбы с Фау-1, запускавшимися с самолетов, возросшая эффективность боевой техники и накопленный опыт позволили отражать удары крылатых ракет успешнее, чем летом 1944 г. Из 638 Фау-1, обнаруженных радиотехническими средствами ПВО, было сбито 402 крылатые ракеты (т. е. 63 %), в том числе 71 ракета истребительной авиацией и 331 зенитной артиллерией.

В борьбе с самолетами-носителями Фау-1 иногда принимала участие и бомбардировочная авиация союзных ВВС. В сентябре-октябре 1944 г. она совершала воздушные налеты на аэродромы в Голландии, где базировались «Хе-111», однако уничтожено было всего 4 самолета. Командование бомбардировочной авиацией, занятое поддержкой сухопутных войск союзников и задачами общего воздушного наступления, неохотно шло на удовлетворение заявок ПВО, выполняя их лишь тогда, когда по этим целям наносились воздушные удары в интересах сухопутных войск.

В феврале 1945 г. английской разведке стало известно о том, что гитлеровцы создали усовершенствованный вариант Фау-1, запускаемый с наземных пусковых установок. Были срочно сфотографированы районы Западной Голландии, откуда ожидались ракетные удары, и обнаружены две пусковые установки, нацеленные на Лондон. Эти позиции были уничтожены бомбардировками. Третья стартовая позиция Фау-1 в районе Делфт (Голландия) не была обнаружена, и с нее в течение почти всего марта производились пуски крылатых ракет по Лондону.

В целом из 275 усовершенствованных Фау-1 только 125 достигли воздушного пространства Англии, но и из них более 70 проц. было уничтожено средствами ПВО. В табл. 5 показано возрастание эффективности системы ПВО Англии в борьбе с крылатыми ракетами немцев, запускавшимися на Лондон.

Таблица 5

Эффективность ПВО Англии в борьбе с Фау-1, запускавшимися на Лондон

Как видно из табл. 5, в последние месяцы войны англичане достигли значительных успехов в борьбе против Фау-1. В то же время борьба против баллистических ракет силами бомбардировочной авиации и авиации ПВО не принесла ощутимых результатов.

Мощное наступление Советской Армии в зимней кампании 1945 г., заставившее гитлеровское верховное командование бросить все силы на Восток, создало для американо-английских войск благоприятную возможность для активных наступательных действий. Создалась угроза захвата американо-английскими войсками районов базирования подразделений Фау-2. Гитлеровцам пришлось эвакуировать свои ракетные части и прекратить удары баллистических ракет по Англии.

3

Завершающий год второй мировой войны начался новыми сокрушительными ударами по гитлеровской Германии.

В январе 1945 г. советские войска прорвали 500-километровый фронт гитлеровских армий на Висле и стремительно продвигались к Одеру. На юге, преодолевая бешеное сопротивление крупной группировки немецких войск, оборонявшейся в Венгрии, Советская Армия неудержимо двигалась к границам Австрии. На севере под ударами советских войск рушилась цитадель германского милитаризма — Восточная Пруссия. На западе американо-английские армии, оправившись от поражения в Арденнах, развертывали наступательные операции. Дни третьего рейха были сочтены.

И все же гитлеровская верхушка тешила себя иллюзиями, пытаясь изменить положение, уйти от неминуемой расплаты. Главные надежды возлагались на раскол антигитлеровской коалиции, на сепаратный мир с Англией и США и возможность вооруженного столкновения между СССР и союзниками. С этой целью был подготовлен меморандум об условиях сепаратного мира с США и Англией. Он предусматривал прекращение военных действий на Западе и переброску всех германских сил на Восток для борьбы против «большевистского потопа». Германские послы в Ватикане, Испании и Швейцарии получили указания начать переговоры с представителями западных держав на основе этого меморандума.

В феврале 1945 г. в Швецию прибыл представитель фашистской верхушки Ф. Гессе, который через деятелей международного сионистского движения (Шторха и Олесена) и шведских политических деятелей начал зондировать почву для заключения сепаратного мира с США и Англией. Несмотря на то что предложения Гессе отвечали замыслам весьма влиятельных кругов западных держав, его миссия не имела успеха: ненависть к фашизму со стороны широких масс стран антигитлеровской коалиции была настолько велика, что в Вашингтоне и Лондоне не отважились пойти на сепаратный мир с главарями третьего рейха.

В это же время отдельные командующие войсковыми группировками вермахта начали предлагать западным державам «местную капитуляцию» своих войск, чтобы такой ценой обезопасить Германию с Запада и бросить все силы на продолжение войны на Востоке.

Не прекращались также лихорадочные поиски новых средств вооруженной борьбы, которые могли бы спасти Германию от разгрома. Большое значение придавалось дальнейшему расширению производства и совершенствованию ракетного оружия. Выступая перед гауляйтерами, Гитлер в феврале 1945 г. заявил, что он уверенно смотрит в будущее, что секретное оружие и еще кое-что, чем он располагает, в последний момент изменят обстановку в пользу третьего рейха.

И это говорилось за два месяца до падения Берлина, говорилось людям, которым уже давно было ясно, что ставка на ракетное оружие оказалась битой.

Действительно, еще события осени 1944 г. свидетельствовали о том, что ракеты не оправдали возлагавшихся на них надежд. Ущерб, причиненный ими противнику, оказался сравнительно невелик, массирования ударов не удалось достигнуть, а промышленность Германии была не в состоянии производить ракеты в таких масштабах, которые позволяли бы поддерживать высокий темп ракетных бомбардировок. Из запланированных к производству 60 тыс. Фау-1 было выпущено всего около 20 тыс. По программе производства Фау-2 намечалось изготовить 12 тыс. ракет, однако фактически было произведено только 6103 ракеты.

Правда, нещадной эксплуатацией военнопленных и угнанных в Германию иностранных рабочих, и специалистов, а также за счет снижения производства других видов вооружения в отдельные месяцы удавалось производить до 800 Фау-2, однако запланированный уровень (900 ракет в месяц) так и не был достигнут.

Что касается Фау-1, то с сентября 1944 г., когда было произведено наибольшее количество крылатых ракет (3419), их выпуск сократился и в последующий период колебался в пределах 1600–2400 штук в месяц. Стремясь любой ценой увеличить выпуск ракет, Гитлер в секретной директиве от 31 января 1945 г. потребовал полностью осуществить программу производства новых видов оружия, запретил мобилизацию занятых на этом производстве квалифицированных рабочих в вермахт и фольксштурм. Накануне гибели своего разбойничьего государства фашистские главари с маниакальным упорством стремились произвести как можно больше нового смертоносного оружия, чтобы продолжать разрушать города и убивать новые десятки тысяч людей. Более того, руководство третьего рейха изыскивало новые способы применения ракетного оружия. Так, в конце 1944 г. в Балтийском море начались предварительные испытания ракет Фау-2 по проекту «Лафференц». Проект предусматривал пуск Фау-2 с поверхности воды из специальных контейнеров, буксируемых подводной лодкой. Предполагалось, что в боевом варианте лодка сможет транспортировать три контейнера в горизонтальном положении в район пуска, где они с помощью специальных устройств ставились вертикально. Стартовая команда, находившаяся в подводной лодке, дистанционно (по кабелю) должна была производить пуски ракет. Этим гитлеровское командование намеревалось расширить сферу применения, повысить маневренность и неуязвимость своего «чудо-оружия».

Одновременно продолжались работы по совершенствованию самой ракеты Фау-2. Конструкторам удалось увеличить дальность ее действия до 350 км, несколько повысить точность и разрушительную силу заряда путем установления чувствительного взрывателя со специальным устройством, предохранявшим ракету от преждевременного взрыва.

В этот же период в Пенемюнде возобновились работы над созданием сверхдальней ракеты А-9, проект которой был разработан еще в 1943 г., но отложен в связи с тем, что все силы тогда были брошены на доводку и производство Фау-2. Новая двухступенчатая ракета была рассчитана на дальность действия до 4 тыс. км. В январе 1944 г. гитлеровцы успели произвести два испытания этого, по тому времени огромного, 18-метрового снаряда. В начале февраля работы по дальнейшему совершенствованию ракет были прерваны подходом советских войск.

В последние месяцы войны в Пенемюнде разрабатывались и проекты других новых видов оружия: зенитные ракеты «Вассерфаль» и «Тайфун», пороховая дальнобойная ракета «Рейнботе» и др.

Над этими проектами продолжали работать сотни ученых, конструкторов и инженеров. Достаточно сказать, что на 1 января 1945 г. только в Пенемюнде 1940 специалистов работали над проектом ракеты А-9,220 — занимались снарядом «Вассерфаль» и 135 — проектом «Тайфун».

Командование вермахта со своей стороны прилагало усилия к тому, чтобы максимально повысить боевую эффективность ракетных частей, использовать оба вида ракетного оружия во взаимодействии.

В конце января 1945 г. 65-й армейский корпус был преобразован в 5-й армейский корпус ракетного оружия, который объединил подразделения и части обоих видов ракет. Корпус, командиром которого был назначен Каммлер, был подчинен непосредственно штабу верховного главнокомандования.

Но ни технические усовершенствования, ни организационные мероприятия не могли уже помочь гитлеровцам изменить ход войны с помощью ракетного или какого-либо другого нового оружия. Третий рейх рушился под ударами Советской Армии.

В конце января в связи со стремительным наступлением советских войск в ходе Висло-Одерской операции руководство ракетного центра и завода в Пенемюнде получило приказ эвакуировать его в Нордхаузен. Автопоезд, насчитывавший до 3 тыс. автомашин и прицепов, под охраной эсэсовцев двинулся через Померанию к горам Гарца. Десятки ракетных специалистов, огромное количество технической документации, образцы ракетного оружия и ценное оборудование — все, что представлялось возможным, было вывезено с «секретного» острова.

Тем временем в Нордхаузене полным ходом продолжалось производство Фау-2 и Фау-1. До конца марта на Лондон и Антверпен по-прежнему падали ракеты и «летающие бомбы», причиняя новые разрушения, уничтожая людей.

3 апреля Каммлер, который только что переправил из Гааги в Германию последние ракетные подразделения, прекратившие боевые действия, получил приказ Гиммлера немедленно эвакуировать руководящие кадры «оружия возмездия» из Нордхаузена в «Альпийскую крепость».

Перед эвакуацией эсэсовцы вывели из строя все оборудование завода, которое нельзя было вывезти, и уничтожили около 30 тыс. работавших там военнопленных и политических заключенных. В первых числах апреля 468 ведущих специалистов ракетного конструкторского бюро во главе с Дорнбергером и Брауном эвакуировались в район стыка границ Австрии, Германии и Швейцарии, где в местечке Оберйох сдались в плен американским войскам. «Там (в Оберйохе. — А. О.) они, — писал в своих мемуарах отец Вернера фон Брауна, — предложили свое сотрудничество Америке, так как уже не видели никакой возможности продолжать свою деятельность в Германии, а из всех наших прежних врагов Америка… в политическом и деловом плане подходила им более всего».

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, ракеты Фау-1 и Фау-2, это «секретное оружие», с которым правящая верхушка третьего рейха связывала столько надежд, не принесли успеха фашистской Германии. «Мы, — писал бывший гитлеровский министр вооружения А. Шпеер, — надеялись, что это новое оружие вызовет ужас, панику и паралич в лагере противника. Мы переоценили его возможности».

В попытке применением нового оружия изменить ход войны в свою пользу ярко проявился характерный для германского политического и военного руководства авантюризм, переоценка собственных сил и возможностей, неразрешимое противоречие между ставившимися целями и наличными средствами для их достижения. Ракетное оружие того технического уровня и в тот период, когда оно появилось, не могло изменить хода войны в пользу Германии по ряду причин политического, экономического и военного характера.

К тому времени, когда ракеты дальнего действия появились на полях сражений второй мировой войны, военно-политическое положение Германии ухудшалось с каждым днем. Тяжелые поражения вермахта на советско- германском фронте до основания сотрясали все здание третьего рейха. Стратегическая инициатива всецело находилась в руках Советской Армии. Давала себя знать нехватка людских резервов. Промышленность работала с огромным напряжением. Активизировались антифашистские силы внутри страны. Несмотря на усилия геббельсовской пропаганды, среди населения Германии росло неверие в возможность победы.

Под влиянием событий на Восточном фронте еще больше обострился кризис внутри фашистского блока, начавшийся после разгрома немцев под Сталинградом. Капитулировала Италия, осложнилась обстановка в

Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии, возрастала политическая изоляция фашистской Германии. В оккупированных странах ширилось движение Сопротивления. Потерпели крах расчеты гитлеровской верхушки на раскол антифашистской коалиции, которая после Тегеранской конференции (декабрь 1943 г.) еще более окрепла. Исход войны был уже предрешен победоносным наступлением Советской Армии на главном фронте второй мировой войны — советско-германском.

Реальная перспектива разгрома фашистской Германии Советской Армией, мощь и активность движения Сопротивления в странах оккупированной Европы заставили правительства США и Англии поторопиться с открытием второго фронта.

В этих условиях применение гитлеровцами первых, весьма несовершенных образцов ракетного оружия никак не могло изменить хода войны в пользу третьего рейха. Германский фашизм не обладал атомным оружием, сочетание которого с ракетами сделало впоследствии ракетно-ядерное оружие наиболее мощной силой современных армий; немецкие баллистические и крылатые ракеты имели сравнительно небольшую мощность боевого заряда, малую точность попадания в цель и низкую техническую надежность.

Расчеты гитлеровского командования компенсировать конструктивные недостатки ракет высокой массированностью их применения также не оправдались. Экономика Германии оказалась неспособной производить нужное количество необходимых материалов и обеспечить выпуск ракет в требуемых масштабах.

Все это обрекало на неизбежный провал попытки немецко-фашистского командования добиться с помощью ракет дальнего действия своих стратегических целей.

Фактически роль немецких беспилотных средств воздушного нападения свелась к двум функциям:

отвлечению на длительное время крупных сил авиации союзников, необходимых для решения более важных стратегических задач;

продолжению воздушной войны против Англии в условиях, когда бомбардировочная авиация почти полностью была брошена на Восточный фронт.

Обе эти функции выполнялись довольно успешно. Немецкие крылатые и баллистические ракеты явились эффективным средством отвлечения крупных сил авиации союзников, причем в такой период, когда перед ней стояли важные задачи по подготовке и обеспечению операции «Оверлорд» и дальнейших действий союзников после открытия второго фронта. Англо-американская авиация в борьбе с ракетным оружием противника совершила около 70 тыс. самолето-вылетов и сбросила на объекты, связанные или предположительно связанные с ракетами, свыше 120 тыс. т бомб. Потери ВВС союзников составили около 500 боевых самолетов и 3 тыс. летчиков. При этом ракетная промышленность и части ракетного оружия немцев не понесли существенных потерь.

При нанесении ударов по английским городам, несмотря на то, что достигли цели менее половины всех запущенных ракет, урон, причиненный ими, был ощутимым, если принять во внимание общие масштабы английских потерь в годы войны. Налеты Фау-1 летом 1944 г. причинили ущерб на сумму 47,6 млн. фунтов стерлингов, что в четыре раза превышало расходы на производство и применение немцами крылатых ракет. Людские потери от немецких ракет составили свыше 33 тыс. человек, что составляет около 23 проц. всех потерь Англии от бомбардировок за всю войну. Было разрушено большое количество зданий. Велик был и морально-психологический эффект. В наиболее интенсивный период ракетных ударов по Англии из Лондона было эвакуировано 1450 тыс. жителей, производительность труда упала на 17 проц- Чтобы построить убежища для укрытия населения от ударов Фау-2, правительство Великобритании было вынуждено отказаться от строительства двух линкоров.

Однако основное значение боевого применения Фау-2 и Фау-1 состояло не только в конкретных результатах ракетных ударов. Дальнобойные управляемые ракеты явились принципиально новым средством вооруженной борьбы, показали свои огромные потенциальные возможности.

В опыте боевого применения баллистических и крылатых ракет в годы второй мировой войны проявились или наметились многие черты и тенденции, которые получили дальнейшее развитие в послевоенный период и нашли отражение в современных взглядах ряда капиталистических стран на требования к ракетной технике и принципы боевого применения ракетно-ядерного оружия.

Подобно тому как танки и самолеты, появившиеся на полях сражений первой мировой войны, не оказали в ту пору решающего влияния на ход и исход войны, но показали свои потенциальные возможности и в годы второй мировой войны сыграли весьма важную роль, так и применение ракетного оружия показало его огромные возможности и значение в дальнейшем развитии средств вооруженной борьбы.

Опыт применения баллистических ракет во второй мировой войне показал, что их большая дальность действия позволяла поражать крупные административно-политические и военно-экономические центры в глубоком тылу противника, а высокая скорость, большая высота полета и малое время предупреждения делали ракеты, в отличие от стратегической авиации, неотразимым для средств ПВО оружием и исключали своевременное принятие мер к укрытию населения. Применение подвижных ракетных комплексов создавало возможность маневра ракетных подразделений, что обеспечивало их высокую живучесть и неуязвимость от ударов авиации противника.

Опыт показал, что баллистические ракеты могут стать исключительно эффективным оружием, но только в том случае, если они будут обладать значительной разрушительной силой, высокой точностью поражения объектов, большой технической надежностью. Поэтому дальнейшее развитие баллистических ракет пошло по пути улучшения их тактико-технических характеристик и оснащения их ядерным зарядом.

Что касается крылатых ракет, то они при внезапном и массированном применении в сочетании с искусной тактикой действий оказались эффективным и экономичным средством поражения крупноплощадных объектов.

В послевоенный период беспилотные средства воздушного нападения получили широкое развитие. Уже в первые годы по окончании войны во многих индустриально развитых странах начались работы по созданию и совершенствованию управляемого ракетного оружия, особенно баллистических ракет, которые к концу 50-х годов стали могучим оружием наиболее современных армий и флотов.

Успехи в ракетостроении стали возможны благодаря интенсивному развитию ряда отраслей науки и техники, таких, как газодинамика, теплотехника, металлургия, химия, радиоэлектроника, автоматика и др. Основным направлением работ стало создание более мощных и надежных двигательных установок, систем управления, дающих высокую точность поражения целей, стартового оборудования, позволяющего обеспечить маневренность ракетных комплексов, надежность выполнения огневых задач.

Особое внимание было уделено повышению мощности боевого заряда. Баллистические ракеты с высокими тактико-техническими характеристиками в сочетании с ядерным зарядом позволили создать качественно новое оружие — ракетно-ядерное. Его появление произвело полный переворот в военном деле, внесло коренные изменения во взгляды на способы ведения войны, потребовало пересмотра основных принципов военного искусства. При этом в ряде капиталистических стран, и прежде всего в США, был широко использован опыт фашистской Германии в создании и боевом применении дальнобойных ракет. Этому способствовало то обстоятельство, что американцы в конце войны захватили большое количество образцов немецкого ракетного оружия, технологического оборудования, документации. Сотни немецких специалистов по ракетам оказались в США. Захваченные американскими войсками ракеты Фау-2 и Фау-1 легли в основу разработки американского ракетного оружия.

Бурное развитие ракетно-ядерного оружия вызвало к жизни средства противоракетной обороны. Вопросы боевого применения ракетно-ядерного оружия и обеспечения противоракетной обороны ныне переросли военно-технические рамки и стали острой политической проблемой. Важнейшими акциями в разрешении этой проблемы явились заключенные между Советским Союзом и США в 1972 г. договор «Об ограничении систем противоракетной обороны» и временное соглашение «О некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений». Выдающуюся роль в разрядке международной напряженности призваны сыграть бессрочное «Соглашение о предотвращении ядерной войны» и «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений», подписанные летом 1973 г. в Вашингтоне во время исторического визита Л. И. Брежнева в США.

Эти документы, так же как и результаты дальнейших переговоров в этой области между СССР и США, знаменуют собой важные сдвиги на пути уменьшения и в конечном счете устранения угрозы возникновения ракетно- ядерной войны.

Однако современная международная обстановка характерна тем, что силы агрессии и милитаризма хотя и потеснены, но не обезврежены. «Не перевелись еще и авантюристы, — говорил Л. И. Брежнев в речи при вручении ему Ленинской премии мира, — которые во имя собственных эгоистических интересов способны разжечь новый военный пожар».

Как свидетельствует опыт второй мировой войны, империалисты использовали новейшие виды вооружения — ракеты и атомные бомбы — для уничтожения гражданского населения и разрушения городов. Уже тогда средства массового поражения принесли много бед и страданий десяткам и сотням тысяч людей. Неизмеримо большую угрозу для человечества представляет современное ракетно-ядерное оружие, если оно будет пущено в ход любителями военных авантюр. Поэтому необходима величайшая бдительность, упорная борьба всех прогрессивных сил планеты, чтобы любые попытки ракетно-ядерных маньяков ввергнуть мир в пучину новой войны получали немедленный и достойный отпор.

 

ЛИТЕРАТУРА

История Коммунистической партии Советского Союза. Том пятый.

Книга первая. М., Политиздат. 1970.

История второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, т. 1, 1973;

т. 2, 1974; т. 3, 1974; т. 4, 1975.

Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история.

М., Воениздат, 1970.

Германия во второй мировой войне 1939–1945. М., «Наука», 1971. Промышленность Германии в 1939–1945 гг. М., Иностранная литература, 1956.

«Совершенно секретно! Только для командования!». М., «Наука», 1967.

Кулиш В. История второго фронта. М., «Наука», 1971.

Ричардс Д., Сондерс X. Военно-воздушные силы Великобритании во второй мировой войне (1939–1945). М., Воениздат, 1963. Babington-Smith С. Evidence in Camera. London, 1958.

Churchill W. The Second World War. Vols V, VI. Boston, 1953.

Collier B. The Battle of V-weapons. New York, 1965.

Dornberger W. V-2. London, 1954.

Feuchter G. Geschichte des Luftkrieges. Entwicklung und Zukunft. Bonn, 1954.

Ford B. German Secret Weapons. Blueprint for Mars. New York, 1970. Ehrnan J. Grand Strategy. London, 1956.

Gavin J. War and Peace in the Space Age. New York, 1958.

Hitlers Lagebessprechungen. Die Protokollfragmente seiner militarischen Konferenzen 1942–1945. Stuttgart, 1962.

Irving D. The Mare’s Nest. London, 1964.

Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht. (Wehrmachtsfiirungsstab), 1940–1945, Bd. Ill, IV. Frankfurt a/M., 1963.

Lussar R. Die Deutsche Waffen und Geheimwaffen des Zweiten Weltkrieges. Miuenchen, 1959.

Liddel Hart B. History of the Second World War. New York, 1971. Liddel Hart B. The German Generals Talk. New York, 1948.

O’Brien T. Civil Defence. London, 1958.

Pile F. Ack-Ack. Britain’s Defense against Air Attack during the Second World War. London, 1949.

Report by Air Chief Marshal Sir Roderick Hill to the Secretary of State for Air, 17th April 1948. Supplement to «The London Gazette», 19th October 1948.

Ruland B. Wernher von Braun. Mein Leben fur dir Raumfahrt. Offenburg, 1969.

Speer A. Inside the Third Reich. Memoirs. New York, 1970.

Trial of German Major War Criminals before the International Military Tribunal. Nuremberg, 1949, vol. XXVIII.

The United States Strategic Bombing Survey. Over-all Report (European War). Washington, 1945.

Vader J. V-l. History of the Second World War, vol. 5. Paulton, 1968.

Wachtel M. Unternehmen «Rumpelkammer». «Der Spiegel», 1965, N 49.

Warlimont W. In Hauptquarter der deutschen Wehrmacht 1939–1945. Frankfurt a/M., 1962.

Webster C., Frankland N. The Strategic Air Offensive against Germany. London. 1939–1945.

Ссылки

[1] В зависимости от характера траектории полета и аэродинамической компоновки ракеты принято делить на баллистические и крылатые. Последние по своей аэродинамической компоновке и траектории полета приближаются к самолетам. Поэтому их часто называют самолетами-снарядами.

[2] История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945, т. 4. М., 1962; Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история. Изд. 2-е. М., 1970; В. Секистов. Война и политика. М., 1970; И. Ануреев. Оружие противокосмической обо­роны. М., 1971; В. Кулиш. История второго фронта. М., 1971, и др.

[3] В основе этих проектов лежала идея французского инженера В. Лорена, который еще в годы первой мировой войны предложил для нанесения ударов по отдаленным целям (Берлин) создать беспилотный самолет-снаряд, стабилизируемый гироскопом и управляемый по радио с сопровождающего пилотируемого самолета.

[4] Flakzielgerat (FZG) — самолет-мишень для зенитной артиллерии. Наименование было дано в целях маскировки.

[5] Стоимость одной Фау-2 составляла 300 тыс. марок, а Фау-1 — 60 тыс. марок.

[6] Через несколько месяцев, после 50 экспериментальных пусков, дальность ракеты составляла около 240 км. К этому времени тактико-технические данные крылатой ракеты были следующими: Длина 7,6 м, размах крыльев 5,3 м, вес 2,7 т, боевой заряд 700 кг, скорость 550–600 км/час, высота полета 200—2000 м.

[7] Герхард Дегенкольб, бывший до этого председателем специального паровозостроительного комитета, был известен как энергичный организатор и пользовался большим авторитетом в промышленных кругах и лично у Шпеера.

[8] Подробнее об этом налете см. главу III.

[9] «Атлантический вал» — система укреплений гитлеровских войск на западном побережье Франции, строившаяся для отражения вторжения на континент англо-американских войск.

[10] Каждому дивизиону отводилось 18 позиций и для экспериментальной батареи — 9. В августе позиция в Баттоне была разрушена английской авиацией, а позиция в Соттевасте в дальнейшем переоборудована под Фау-1.

[11] Нормандская операция — высадка десанта объединенных англо-американских вооруженных сил во Франции с целью открытия второго фронта в Западной Европе. Готовилась с 1942 г. Началась 6 июня 1944 г. Условное наименование «Оверлорд».

[12] На самом деле в сентябре-октябре 1943 г. производилось 20—25 Фау-1 ежемесячно, а с середины октября их выпуск вообще прекратился (до февраля 1944 г.).

[13] Впоследствии было установлено, что автором «донесения из Осло» был немецкий инженер-антифашист Ганс Куммеров, который работал с 1929 г. в высшей технической школе в Берлине и как эксперт имел доступ ко многим секретам. Через свою жену Ингеборг он переправил составленный им документ норвежским антифашистам для передачи английской разведке. В 1942 г. Г. Куммеров и его жена были арестованы гестапо и в 1943 г. казнены.

[14] Речь шла о крылатой ракете Фау-1.

[15] 18 ноября 1943 г. военный кабинет Великобритании пришел к выводу, что в связи с нарастанием угрозы ракетных ударов противника по Англии ответственность за разведку ракет и меры по срыву ракетного нападения следует возложить на ВВС.

[16] Первые две защищенные позиции предназначались для Фау-2, однако объект в Ваттоне был переоборудован в завод жидкого кислорода. Что касается объекта в Мимойеке, то он предназначался для многоствольной дальнобойной мортиры, проект которой так и не был реализован.

[17] Вторые тактические ВВС — объединение истребительной авиации Англии, предназначенное для поддержки сухопутных войск.

[18] Так, 16 июня из 144 Фау-1, обнаруженных над территорией Англии, средствами ПВО было уничтожено только 22.

[19] «Другой порядок», т. е. не такой, как 17 июня, когда за 22,5 часа было выпущено 206 Фау-1 путем методического обстрела.

[20] Впервые Фау-1 с самолетов были применены 8 июля. Однако из 400 запущенных с самолетов крылатых ракет 310 приходится на вторую половину июля и августа. «Хе-111» имели максимальную скорость 386 км/час, практический потолок 7900 м, дальность полета 2430 км.

[21] Ни одна из первых трех не причинила ущерба. Взрывом последней было убито 6 и ранено 9 человек.

[22] К тому времени большинство складов ракет размещалось в тоннелях и подземных хранилищах и было неуязвимо.

[23] Непосредственным поводом для отдачи этого приказа послужил взрыв Фау-1 в центре Лондона, в 400 м от Букингемского дворца. Взрывом было убито 189 человек и причинены большие разрушения.

[24] Ранее радиолокационный взрыватель не мог широко применяться, так как в силу несовершенства конструкции его самоликвидатора использование этого взрывателя над густонаселенными районами, где располагались основные силы зенитной артиллерии, создавало опасность для населения.

[25] Здесь и далее данные приводятся по итоговому отчетному докладу командующего ПВО Англии Р. Хилла министру авиации от 17 апреля 1948 г.

[26] По другим городам Англии в 1944 г. было произведено всего 44 пуска Фау-2 (43 — по Норвичу и 1 — по Ипсвичу).

[27] Каждая ракета в среднем разрушала 2—3 здания и поражала 6—9 человек.

[28] По расчетам специалистов, для поражения одной ракеты требовалось 320 тыс. зенитных снарядов.

[29] На вооружение поступили скоростные истребители «Темпест», а впоследствии и реактивные истребители «Метеор», увеличилось количество американских радиолокационных станций SCR-584, появились усовершенствованные зенитные орудия с автоматической наводкой.

[30] По данным английского историка Д. Ирвинга, в 1943 г. было произведено около 2 тыс. Фау-1, с марта по сентябрь 1944 г. — 9317 и с ноября 1944 г. по март 1945 г. — 9124. Фау-2 было выпущено на заводе в Нордхаузене 5789 и на опытном заводе в Пенемюнде 314 штук. Итого 6103 ракеты.

[31] «Правда», 1973, 12 июля.