Эрик Гюнтер, двухметровый немец с внушающей уважение мускулатурой, занимался устранением проблем синдиката. Он ни разу еще не прокололся и это дело решили доверить ему. Оно ничем не отличалось от других, за исключением одного момента, ему предстояло отправиться на Марс.

Гюнтер хорошо справлялся с поставленными задачами, но его взрывной характер иногда ему мешал. Правда, в последнее время, он стал лучше справляться с суровым нравом. А вот межпланетный перелет немного его утомил. Целую неделю он находился в замкнутом пространстве, а это кого хочешь, выведет из себя. А уж Гюнтер сдерживался с большим трудом, и у него просто кулаки чесались, чтобы разбить лицо сварливому соседу. Но надо отдать ему должное он сумел сдержать себя и не наделать глупостей.

Прибытие в космопорт он ждал, как манны небесной. Немец хотел, как можно быстрей отделаться от типа, давящего ему на мозг рассказами о чудесной красоте планеты Марс. Удача к Гюнтеру оказалась благосклонна, и ему повезло, что говорливый слишком долго собирал чемоданы, и немец сразу же воспользовался шансом, чтобы покинуть челнок первым.

В порту, проверка документов прошла без задержек. «Внутренний Генератор Кислорода» ему установили еще на земле. Увидев, как на туристов надевают безобразные кислородные маски, Гюнтер облегченно выдохнул.

Немец привык к физическим нагрузкам, они его успокаивали, а во время полета он был лишен такой возможности. Конечно, взрывной характер можно сдерживать, но до определенных границ, и они не резиновые и когда-нибудь закончатся. Последней каплей оказался полицейский, которому не понравилось лицо Гюнтера. Завязалась небольшая потасовка и немца утихомирили при помощи электрошока.

Очнулся он уже в зале суда, прикованный наручниками к креслу. Желающих понаблюдать за процессом немец не заметил. Для него это были весьма необычные ощущения. На Земле всегда находилось достаточное количество зевак, а если таковых не было, то уж парочка корреспондентов из криминальной хроники обязательно будут ошиваться в зале.

Гюнтер огляделся по сторонам, но кроме темноты ничего не увидел. Из освещения в зале был только свет направленного на него прожектора бившего на подозреваемого сверху. У них и суд-то на суд не походил. Единственное по чему он догадался, что он в суде, это была затертая табличка на полу.

Желтые буквы гласили, что он находится именно в зале судебных заседаний. «И судя по всему рассчитывать на присяжных, здесь смысла не было», промелькнула в его голове здравая мысль. Похоже на красной планете так любят театр одного актера, что решили перенести подобную любовь и на судебную систему. Гюнтер не в первый раз находился на скамье подсудимых, и похоже не в последний, но официально он перед законом чист, синдикат хорошо заботится о своих членах.

— Я рада, что вы пришли в себя, не люблю затягивать заседание, — раздался женский голос откуда-то сверху.

Подняв голову, Гюнтер разглядел где-то вверху силуэт, по всей видимости, председателя суда.

— Слушается дело под номером двенадцать сорок четыре, — принялась она зачитывать формальности, которые с точки зрения Гюнтера только затягивали процесс. — Обвиняемый, Эрик Гюнтер, землянин. Судья, Миранда Ларсен. Сторону обвинения представляет полицейский департамент, в лице адвоката Сэма Ларсена. Эрик Гюнтер обвиняется в нападении на полицейского и причинении стражу порядка телесных и моральных травм.

— Я его не бил, — высказался в свою защиту Гюнтер. — Просто легонько оттолкнул, чтобы он мне не загораживал дорогу.

— Значит, вы его не били, а просто легонько оттолкнули, я правильно поняла?

— Да ваша честь, все именно так и было, — подтвердил Гюнтер.

— Понятно, и после легкого толчка полицейский отлетел к стене и оставался впечатанный в нее до тех пор, пока его коллеги не применили лебедку. И только при помощи этого инструмента им удалось отодрать потерпевшего от стены. Он остался жив благодаря отличной экипировке, хотя шлем уже восстановлению не подлежит. Не слишком ли для легкого толчка?

— Я не виноват, здесь гравитация немного ниже земной вот я и не рассчитал.

— Выходит, вину за собой не признаете, — сделала нехитрый вывод судья.

Гюнтер набрал полную грудь воздуха и медленно его, выпустив, произнес фразу, которую его заставили выучить на Земле как раз для таких случаев.

— Поверьте, я очень сожалею, обещаю, подобного с моей стороны не повторится. Я лишь надеюсь на снисходительность справедливого суда.

После произнесенной тирады, Гюнтер еще раз мысленно пробежался по ней и, убедившись, что ничего не напутал, облегченно вздохнул. До этого момента он никогда не признавал своей вины, адвокаты синдиката не зря получали баснословные гонорары. Но здесь, на другой планете, их влияние еще было не такое большое и приходилось идти на уступки.

— Это хорошо, что вы признали вину и раскаиваетесь, — произнесла председатель. — Поэтому я приговариваю вас к двенадцати часам карцера и одной тысячи кредитов штрафа, шлем-то придется новый выдавать. Дело закрыто, — стукнула она молотком. Следующий!

Гюнтер думал, что ему придется ждать полицейских, но этого не произошло. Стул с прикованным к нему немцем начал медленно опускаться в пол. Внизу его уже ожидал конвой и один из полицейских говорил по рации.

— Двенадцать часов карцера, вас понял, конец связи. Так этот отстрелялся, в третий сектор его и давай следующего.

Гюнтера быстро заковали в наручники с цепью и лишь после этого отстегнули от стула. Немец не успел отойти и на пару шагов, как на его место уже усаживали следующего бедолагу. Полицейский опять включил рацию и сообщил, что подсудимый по делу двенадцать сорок пять готов к отправке. Стул пришел в движение и начал подниматься к открывшемуся отверстию в потолке. Конвойный, заметив, что здоровяк замедлился, наблюдая за тем, как работает правосудие, поторопил Гюнтера, толкнув его в спину.

— Шагай и не задерживай движение, — сказал он, приготовившись еще раз пихнуть здоровяка в спину но, нарвавшись на взгляд немца, решил, что и первого тычка будет вполне достаточно.

Поездка в полицейской машине не заняла и десяти минут, видимо сектор три находился где-то совсем рядом. Как оказалось Гюнтера привезли обратно в полицейский участок, откуда его конвоировали в зал суда. Но теперь его не повели в помещение для допросов а, посадив в лифт, отправили на подземный этаж.

Двенадцать часов не такой уж и большой срок, поэтому везти осужденного куда-то далеко не было никакой надобности. Двери открылись, и Гюнтер увидел длинный коридор с тянущимися по обеим сторонам камерами. Коридор от лифта отделяла стальная решетка и перед ней стояли три прозрачные капсулы. С противоположной от них стороны сидел полицейский за пластиковым офисным столом.

— А этого бугая за что? — поинтересовался он у конвоира.

— Хулиганство, двенадцать часов карцера, — получил он ответ.

— Что же это за хулиганство такое, если за него дают двенадцать часов?

— Помял полицейский бронекостюм.

— Ну, если только так, — почесал он затылок и снял с крючка карту от электронного замка.

Гюнтера запихнули в капсулу, активировали магнитные зажимы и лишь после этого сняли наручники. Полицейский набрал на пульте цифру двенадцать и активировал капсулу. Пока крышка медленно наползала на свое место, полицейский принялся излагать короткий инструктаж, чего стоит ожидать Гюнтеру в ближайшие двенадцать часов его жизни.

— Осужденный, двенадцать сорок четыре, вас ожидает двенадцатичасовой карцер. Таймер запущен, и срок вашего осуждения уже начал отсчет. По истечении времени заключения капсула автоматически откроется, вещи получите у меня, и надеюсь, мы с вами больше не увидимся. Во время заключения вы будете находиться в вертикальном положении. Капсула на двенадцать часов изолирует вас от внешней среды, после чего поступление углекислого газа для работы генератора будет ограничено. Советую не дергаться и не буянить во время пребывания в капсуле, и тогда кислорода вырабатываемого генератором окажется для вас достаточным.

Крышка опустилась, и капсула приняла вертикальное положение. Выслушав инструктаж, Гюнтер расслабился и, ожидая окончания заключения, приготовился немного отдохнуть. Он всегда так поступал когда попадался, тюрьма для него была лишь местом, где он мог выспаться и восстановиться, прежде чем преступать к тяжелой работе.

Температура внутри капсулы поддерживалась на комфортном уровне. А если не нервничать и не шевелиться, то работающий в пол силы генератор, давал достаточно кислорода. Гюнтер закрыл глаза и забылся в коротком сне, а когда проснулся, то увидел уже другого охранника. Видимо пока он прибывал в стране сновидений, у смотрителей произошла смена.

Но немца заинтересовал не охранник, а золотые огоньки появившиеся из вентиляционного отверстия. Полицейский их совершенно не замечал, сосредоточившись и морща лоб над кроссвордом. Наконец светлячкам удалось привлечь к себе внимание полицейского, но было уже слишком поздно что-либо предпринимать.

Светящийся рой заползал ему в рот, уши, нос, а остальные частицы помчались вглубь коридора, разыскивая новых жертв. Благодаря полной изоляции от внешнего мира, до Гюнтера светящаяся смерть не могла добраться. Полицейскому в этом смысле повезло меньше, он корчился на полу от боли и пытался кричать, но Гюнтер слышал только хрип.

Звукоизоляция капсулы оставляла желать лучшего. Тело полицейского дергалось в конвульсиях, судороги продолжались недолго, и вскоре он затих. Гюнтер подумал, что полицейскому пришел конец, но все оказалось не так банально. Страж порядка немного полежал, а затем как ни в чем не бывало, медленно поднялся и направился к лифту.

— Что здесь за чертовщина происходит? — прошептал Гюнтер, но ответа на данный вопрос так и не получил.

Бодрствовать, глядя на пустую стену удовольствие еще то. И постепенно немца свалил сон, да и нехватка кислорода тоже сыграла немаловажную роль. Разбудил Гюнтера звук сработавших дверей лифта. Полицейский что недавно корчился от боли, спокойно прошел мимо него и, усевшись за стол, склонился над кроссвордом. Странность проходящего заключалась в том, что он все это проделывал с закрытыми глазами ни разу так их и не открыл. Да и кроссворд разгадывал полицейский таким же способом.

Неожиданно Гюнтер почувствовал приток углекислого газа, и внутренний генератор заработал на полную силу, снабжая легкие кислородом. Мозг у немца прочистился, настроение поднялось, и он готов был приступить к выполнению порученного ему задания.

Срок его заключения закончился, крышка с легким жужжанием поднялась и зажимы, удерживающие крепкое тело отстегнулись. Выбравшись из капсулы, он быстро размял затекшие конечности. Полицейский тем временем продолжал изображать из себя человека заинтересованного в разгадке кроссвордов.

— Где мои шмотки? — спросил немец и хлопнул охранника по плечу.

Полицейский поднял голову и открыл глаза. Гюнтер отшатнулся от представителя власти, такого он еще никогда не встречал. Страж порядка быстро видоизменялся, и когда изменения закончились, он с шипением бросился на человека.

Гюнтер по роду своей деятельности много чего повидал в своей жизни, и едва ему стоило почувствовать опасность, как секундная заминка быстро прошла. Кулак немца подобно наковальне смел проснувшегося вместе со столом. Гюнтер с интересом оглядел свой кулак, что разбил лицо уродливой твари.

Обычно после таких ударов на нем много крови, а здесь какая-то светящаяся слизь. Она быстро потускнела и начинала неприятно пахнуть. Полицейский тем временем решил удивить Гюнтера, поднявшись на ноги. Немец еще ни разу не встречал человека способного встать после такого удара, а этот живчик поднялся и видимо собирался получить еще.

Закаленный в бесчисленных уличных боях, немец быстро объяснил полицейскому, что тот не прав. Месиво, в которое превратилось тело тюремщика, он запихнул в капсулу и выставил время на сорок восемь часов. Подобрав выпавший у охранника пистолет, Гюнтер открыл шкафчик с одеждой, забрал свои вещи и направился к лифту.