Минут через пять Стас, кряхтя, принёс системный блок необычного дизайна. Был он раза в три больше обычного.

— Ничего себе, какой огромный, — удивился Влад. — Это было необходимо?

— А ты спроси у нашего Мэтра, зачем ему такие навороты в компе.

Сергей пропустил мимо ушей его колкие замечания:

— Теперь осталась сущая ерунда — провести аналогию между компонентами компа и мозгом человека…

— Ничего себе, «сущая ерунда»! — возмутилась Айшат. — Это же надо знать анатомию мозга! Функцию каждого его отдела! Постой… ты же у нас врач, причем, психиатр! Тебе и карты в руки!

— Давайте сделаем так — Стас нам объясняет роль каждой составляющей компа, а мы ВСЕ решаем, чему это соответствует в человеческом мозге. Кстати, Саша, ты тоже можешь принять участие. Стас, начинай.

— Ну, хорошо, начнём с процессора.

И он стал подробно рассказывать его роль в компе. Началось бурное обсуждение. В итоге пришли к единому мнению, что это больше всего соответствует понятию «ум». А набор программ — совокупности знаний, «интеллекту». Долго спорили об операционной системе, пока Григорьев тихо не произнёс:

— Разум… сознательная умственная деятельность человека, направленная на решение какой-либо задачи.

Все повернулись к нему, подумали… и согласились с таким определением. О материнской плате долго не спорили, все сошлись во мнении, что это — нервная система мозга, соединяющая все его отделы в единое целое. О видеокарте, интерфейсе, веб камере и динамиках даже обсуждать не стали — органы чувств. Воронов все это записывал, тут же, рядом рисовал руны. Напротив некоторых ставил знаки вопроса. Глядя на него, остальные тоже стали что-то рисовать. Сергей отложил свой лист, потянулся и встал:

— Схожу-ка я на улицу, покурю. А вы тут пока прикиньте, что к чему.

На дворе уже стоял декабрь. Прошло два года, как Сергей первый раз попал в Центр. Наполненное событиями, время летело, как болид.

С неба падали крупные снежинки, покрывая мёрзлую землю пушистым ковром. Было тихо… Воронов закурил и достал телефон. Немного подумав, набрал номер Галины:

— Привет. Как у тебя дела?

— Да всё нормально. Всё — как обычно. А твоё учение как продвигается?

— Не так быстро, как хотелось бы.

— Да, до Влада тебе ещё далеко.

Сергей хмыкнул:

— Как от Земли до Марса. А для тебя это так важно?

— Ну… скажем так — мне этот вопрос не безразличен.

— Ты вечером, чем будешь заниматься?

— Хочешь приехать?

— Да, я очень соскучился по тебе.

— Дел особых нет. Если хочешь, приезжай.

Воронов бросил окурок в урну и направился в лабораторию.

В ОТК шли бурные дебаты. Склонившись над столом, спорили в основном Влад и сёстры, рисуя руны, периодически обращаясь за справками к Стасу. Григорьев стоял рядом и с интересом наблюдал за работой «ассов». Сергей подошёл к столу:

— О чём спорите?

Зезира подняла голову:

— Никак не придём к единому мнению определения «сознание». Что ты думаешь по этому поводу?

— Ну… существует множество концепций: теологических, философских, медицинских, психологических и психиатрических. Вам какую из них?

— Ой, Воронов, — возмутилась Айшат, — давай без заумства! Нам бы что-нибудь обобщающее.

— «Сознание — это выражение психических процессов, позволяющее понимать и оценивать объективный мир и свою собственную жизнь. Не все психические процессы в каждый данный момент включаются в сознание, некоторые из них могут находиться как бы „за порогом“ его. Благодаря сознанию человек выделяет и противопоставляет себя окружающей действительности, определенным образом относится к ней. Сознание позволяет воспринимать мир в его объективных формах, выходить за рамки субъективной значимости. Объектом сознания выступает и внутренний мир человека. На основе сознания развивается и самосознание. Самосознание можно считать основным свойством личности. Осознавая себя, свои действия, человек регулирует свое поведение, берет на себя ответственность за свои поступки. Благодаря сознанию воспринимаемые предметы, явления приобретают для личности определенный смысл и значение».

Влад задумчиво обхватил свою бородку:

— Да… нахватался ты в своей психиатрии… прямо от зубов отскакивает, зубрила… Короче, сознание — это что-то нематериальное…

— Как и все продукты мозговой деятельности, — неожиданно выдал Григорьев. — Но ведь существуют такие явления, как телекинез, телепатия. Тогда получается, что нематериальное воздействует на материальное…

Все повернулись к Александру. Тот смутился, и опустил голову.

— Вот видите, — Воронов указал на него пальцем. — Этот юноша уже понял суть проблемы. Ведь что такое материальное? Это то, в нашем понимании, что человек может воспринимать своими органами чувств или при помощи приборов. А при телепатии один воспринимает мысли другого. Таким образом, мозг высокоорганизованного существа можно и должно воспринимать, как крайне сложный, пока не изученный до конца инструмент.

— Ну и как это выразить в плетении? — Зезира рассматривала результат из коллективного творчества. — Ведь руны «сознание» не существует…

Воронов взял в руки их лист бумаги. На нём было нарисовано сложное, очень сложное плетение. Сергей положил лист обратно:

— Вроде всё правильно. Только это не ИСКИН. Этот комп будет работать в миллионы раз быстрее самого современного собрата, но… это не ИСКИН… И вот модули питания вы поставили напрасно.

— Ты предлагаешь питать его от сети? — Зезира удивлённо посмотрела на Воронова. — Но почему?

— Мы не знаем, что у нас в итоге получится. Не хотелось бы получить какой-нибудь «Скайнет» из «Терминатора». А так мы всегда сможем его отключить.

Воронов задумчиво стал ходить по комнате, непроизвольно достал сигарету, прикурил. Тут же включился вентилятор вытяжки. Сергей закрутил головой:

— А когда его установили?

— Да сразу же, — ответил Стас. — Ты ведь не очень-то считаешься с мнением окружающих.

— Неправда, всё это время я курил на улице, но раз есть вентиляция…

Денгоф взял лист Сергея:

— Слушай, Воронов, а что это за руна? Я её уже видел в плетении «Медузы».

Сергей посмотрел на лист через плечо Влада:

— Ах, эта… это руна «разума». Но дело в том, что она одна проблемы не решает. Для того чтобы разум стал личностью, ему необходимо… ему необходимо…

— Осознать собственное «Я», — закончила за него Айшат.

— Вот именно! И в этом-то вся загвоздка. Потому, как осознание «Я» ближе всего подходит к понятию «самосознание». Но «Я» — понятие менее нейтральное, включающее в себя оценочный аспект самосознания. Это динамическая система представлений человека о самом себе, в которую входит как, собственно, осознание своих физических, интеллектуальных и других качеств, так и самооценка, а также субъективное восприятие влияющих на данную личность внешних факторов.

— Сергей, ты нас ещё больше запутал своими научными выкладками, — Влад положил лист обратно, — делать то что? Выходит, у нас ничего не получится?

— Ну, во-первых, это не мои выкладки, а квинтэссенция величайших умов. Во-вторых, если ничего не будем делать, то действительно не получится. Саша, а ты чем занят?

Григорьев сидел в угловом кресле и старательно рисовал. Воронов протянул руку:

— Можно посмотреть?

Тот протянул ему лист с зарисовкой небольшого плетения. В центре находилась только что узнанная им руна «Разума». От неё во все стороны расходились линии…

— Я не успел нарисовать все остальные руны… многие мне ещё незнакомы…, - Александр был явно смущён.

— И с чем она должна соединяться? — у Воронова заблестели глаза. Похоже, он уже знал ответ.

— Да со всеми остальными рунами: ум, интеллект, память, ну и… Сергей Владимирович, вы же только что сами изложили понятие «Я». «Осознание своих физических, интеллектуальных и других качеств, так и самооценка, а также субъективное восприятие влияющих на данную личность внешних факторов».

Воронов долго смотрел на Александра, затем его взгляд устремился куда-то вдаль. Он глубоко вздохнул и снова сконцентрировался на Григорьеве:

— Ты программу Голицына «Архимаг» изучал?

— Это почему это мою программу?! Идея полностью принадлежит тебе! — возмутился скромный Стас.

Воронов отмахнулся от него и снова посмотрел на Григорьева.

— Так её сейчас все изучают, даже стажёры. Это всходит в обязательную программу.

— Меня не интересуют все. Ты её хорошо знаешь?

— Мне кажется… да. Но там много тонкостей…

— Так, садись за комп и рисуй, сразу в изометрии.

— Я не смогу! Плетение очень сложное!

— А мы здесь на что? Поможем, если что. Рисуй!

Григорьев тяжело вздохнул, затем собрал со стола все листы и сел за комп. Открыл программу «Архимаг». Оглянулся на обступивших его членов ОТК.

— Смелей, — подбодрила его Айшат. — Представь, что нас здесь нет.

Григорьев открыл окно «руны» и, сверяясь с записями, стал перетаскивать из архива нужные на экран. Вначале работал очень осторожно, но затем, втянувшись, достаточно быстро построил двухуровневое плетение.

— Считаешь, всё правильно сделал? — спросил из — за его спины Влад.

— Да вроде всё…

— Тогда выводи голографию.

В воздухе повисло сложное, но не лишённое изящества, плетение. Присутствующие стали его осматривать со всех сторон. Воронов, по привычке, забрался внутрь голограммы:

— А что… может сработать. Но кое-чего здесь не хватает. Как ты считаешь, Влад?

— Эта структура стабильна. Я бы даже сказал — инертна. И ограничена знаниями, которыми Стас напихал в комп. Необходимо заложить стремление к самосовершенству, развитию. Хотя бы из элементарного любопытства, что характерно для человека.

— Все так думают? — Сергей осмотрел окружающих.

Те дружно кивали головами. Воронов рядом с центральной руной «разум» нарисовал лазерным карандашом руну «знание», и соединил их двумя линиями, создавая обратную связь. Затем около других рун дорисовал руны, похожие на «разум», но значительно упрощенные, соединил их вместе.

— А это что такое? — Зезира рассматривала нововведение.

— Это будет выполнять роль подсознания, интуиции. А какого пола у нас будет ИСКИН?

В результате недолгого спора решили — женского. Воронов замкнул две центральные руны в круг, пририсовал снизу линию, и перечеркнул её другой.

— Так это же… зеркало! Знак Венеры! — прокомментировала Зезира.

— Правильно, это гендерный символ, один из самых древнейших, обозначающий женское начало.

Стас закачал около сотни фотографий самых красивых женщин, а также — тембры женских голосов в операционную систему. Затем оглядел остальных:

— Ну, что, попробуем? Кто будет накладывать плетение?

Вопрос оказался излишним. Все указательные пальцы уткнулись в Воронова. Тот встал, опять достал сигарету, жадно затянулся. Пальцы его слегка дрожали.

— Сергей, ты чего так разволновался? — удивилась Зезира. — Некромантов уничтожал — не волновался, со Свиридовым дрался, без всякой надежды на успех — и то был спокоен. Сейчас-то что?

— Знаешь, ненаглядная моя, не каждый день приходится создавать что-то эпохальное. Вдруг мы где-то ошиблись?

— Так ведь сам же несколько раз проверял!

Воронов взял со стола пустой графин:

— А у нас больше нет?

Все переглянулись и пожали плечами.

— Посмотри в холодильнике, — посоветовала Айшат.

И стала напряжённо наблюдать, как он открыл холодильник… и достал полный графин. На столе тут же опять выстроился ряд из стаканов. Все никак не могли привыкнуть к этому изумительному вкусу, и с наслаждением потягивали таинственный нектар. Григорьев опять не выдержал и спросил у сестёр:

— Да где вы его постоянно берёте?

— Места надо знать, — неопределённо ответила Айшат.

Зезира наклонилась к сестре и тихо спросила:

— А куда ты дела другие графины?

— В комод ставила, — так же тихо ответила Айшат.

— И много их там собралось?

— Ни одного. Они постоянно исчезают…

— Надо бы сдать этот нектар на анализ…

— Влад уже сдавал. Состав определить невозможно.

Воронов тем временем подошёл к системному блоку и попросил Стаса снять боковую панель:

— Так… и что у нас где находится?

Внимательно выслушав пояснения Голицына, стал расставлять руны по местам. Это заняло около часа. Затем соединил их и подвёл питание:

— Вроде всё. Сейчас ещё раз проверю. Вы, кстати, тоже присоединяйтесь, может быть, найдёте ошибки.

Но ошибок никто не нашёл. Воронов повернулся к Стасу:

— Включай.

Голицын нажал кнопку включения… Экран стал голубым, потом грязно-серым, и покрылся рябью.

— Нет, этого не может быть! — заволновался Стас. — Ведь вроде мы всё просчитали!

— Значит не всё, — Воронов угрюмо смотрел на серую рябь.

Голицын несколько раз перезагружал комп… Результат был прежним — ничего.

Сергей достал телефон:

— Галя, извини, я не смогу сегодня приехать. Нет, не поэтому, просто не можем разрешить одну проблему. Не надо кричать, я сам не знал, что это так затянется. Гали… — послушались короткие гудки.

Воронов стал бесцельно бродить по комнате, пнул неизвестно откуда взявшийся скомканный лист бумаги, снова закурил. Никто не произнёс ни слова…

— Может мы взвалили на себя непосильную задачу? — осторожно нарушил молчание Денгоф. — Нельзя соединить магию и технику?

Воронов резко повернулся к нему:

— И ЭТО говоришь мне ТЫ?! Ты — Высший Мастер, заместитель Председателя клана «Варяг»?! Один из сильнейших и опытных магов! Ладно бы я — недоучка, вольный слушатель, находящийся в вашей цитадели науки и магии без году неделю, ляпнул бы такое! — голос Сергея был раздражённым, и даже злым. — Но кому, как ни тебе, знать, что магия и техника основаны на одних и тех же законах природы! Просто разные точки приложения! Разве не ты, впихивая в меня базис, азы маги, постоянно это повторял?!

Стас положил руку на его плечо:

— Сергей, успокойся. Не всегда получается так, как задумано. Я понимаю, неудачи всегда расстраивают, да ещё личные неприятности… всё в кучу.

Воронов посмотрел на Стаса снизу вверх, похлопал по его руке, сделал глубокий вздох… и снова присел перед суперкомпом. Плетение идеально легло на его электронные внутренности.

— Может быть питание недостаточное, — Зезира присела рядом с Сергеем.

— Питания хватает, всё плетение запитано. Чёрт! Ну, ведь вроде, всё правильно! Почему же не работает?! Чего ей не хватает?!..Питание, говоришь? — он повернулся лицом к Зезире. — Да! Вот именно! Питание! Зезира, ты умница!

Он притянул ладонями к себе её лицо и крепко поцеловал в губы. Поцелуй несколько затянулся.

Влад похлопал Воронова по плечу:

— Так что там насчёт питания?

Сергей отпустил лицо Зезиры, которая шлёпнулась на свой зад, растерянно хлопая длинными ресницами. Айшат помогла сестре подняться. Ту заметно пошатывало. Воронов же подскочил, как на пружинах:

— Мы хотим создать живой разум, а питаем его электричеством! Нужна живая энергия! И нужен преобразователь электричества в эту энергию!

— А разве такое возможно? — Стас по привычке запустил пятерню в свою шевелюру.

— Энергия солнца, — подал голос Григорьев, — преобразовывается растениями в органику. А у растений — живая энергия.

— Вот видите, — заключил Воронов, — даже за примером не надо далеко ходить. Молодец, Шурик!

Сергей подсел к своему компу. Некоторое время отсутствующе смотрел на пустой экран, затем стал рисовать на графическом планшете, подключённом к компу, руны. Стирал, рисовал новые, снова стирал. Наконец отложил в сторону карандаш планшета и откинулся на спинку кресла. На экране красовалось многоуровневое каскадное плетение. Влад подошёл сзади… и присвистнул:

— Ну ни хрена себе! Сколько же здесь уровней?

— Пять. А чем это так вкусно пахнет?

Он повернул голову. Зезира с Айшат накрывали на стол. Григорьев им старательно помогал. Голицын что-то рисовал на листке.

— А сколько прошло времени, пока я здесь картинки рисовал?

— Почти три часа, — ответила Айшат. — Садитесь к столу. Уже всё готово.

Только сейчас Воронов почувствовал, что страшно голоден. Он подсел к столу и стал уплетать все, что подставляли. При этом взгляд выдавал, что он постоянно о чём-то думает. Когда Влад пододвинул ему стакан с коньяком, тот выпил его залпом, словно воду. И только потом удивлённо посмотрел на пустую ёмкость:

— Что это было?

— Коньяк, — Влад налил ему ещё полстакана.

Это вызвало за столом всеобщее веселье.

Сергей взял стакан и, глядя в него, произнес:

— Слушай, Влад, я наговорил тебе много глупостей. На самом деле я так не думаю, ты же понимаешь…. Извини меня…

— Серый, я всё понимаю. И даже не думал обижаться.

Сергей встретился взглядом с Зезирой, которая тут же опустила глаза. По её губам блуждала таинственная улыбка…

Ещё немного посидели за столом, затем Воронов встал:

— Ну, что? Дубль два?

Он вывел проектором свое плетение в центр комнаты, стал его осматривать.

— И что характерно, — ехидно заметила Айшат, — ни одной знакомой руны. Ты нам потом объяснишь их значение?

— Естественно, — рассеянно ответил Воронов, продолжая инспектировать модуль преобразователя.

Затем вставил его между блоком питания и основным плетением. Взглядом нашёл Стаса и кивнул ему. Голицын подошёл к блоку, немного постоял, затем решительно нажал кнопку включения. Все застыли в немом ожидании. Экран снова засветился голубым светом… и больше ничего не произошло. Но и серой ряби не появилось. Воронов сплюнул и закурил. Все уже стали разочарованно расходиться по комнате, когда голубизна экрана по центру начала бледнеть… и как сквозь туман стало проявляться женское лицо с ярко выраженными европеоидными чертами и светло-русыми волосами…. Все бросились к экрану. А лицо прекрасной девушки всё больше набирало чёткость и объём. Сзади лица, по голубому фону, поплыли облака. Крупные, ярко-василькового цвета глаза, внимательно рассматривали окружающих. Наконец, пухлые губы приоткрылись и из динамиков послышался мелодичный голос:

— Здравствуйте. Как я понимаю, вы мои создатели?

— Ты нас знаешь? — удивилась Зезира.

— Разумеется. Данные о вас заложены в моей памяти. Денгоф Владимир — Высший мастер, зам. Председателя клана. Голицын Станислав — недавно присвоен статус Мастера, эксперт в электронике. Сёстры Хегази, египтянки, однояйцовые близнецы, Правители объединённых кланов метаморфов. Воронов Сергей… одна из самых загадочных личностей современности. Ранее работал в больнице психиатром. Официальные данные разнятся с его способностями. А вот высокого молодого человека я не знаю. Как Вас зовут?

Саша сделал шаг вперёд и наклонил голову:

— Григорьев… Александр, — только что каблуками не щёлкнул.

— Ну, хорошо, ты нас всех знаешь, а тебя как зовут? — Воронов в упор смотрел на экран.

— Я ещё не выбрала себе имени…

Из-за двери звучала музыка. Кто-то включил группу «На-На», исполняющию «Фаину».

— Я придумала! Моё имя будет Фаина!

— Почему именно «Фаина»? — удивилась Айшат, — есть много других имён!

— А мне нравится это!

— Хорошо, — согласился Сергей, — только это восточное имя. Твоя внешность немного… ему не соответствует.

— Не вижу проблем…

Изображение подернулось рябью и лицо приобрело восточные черты, с чёрными вьющимися волосами.

— Теперь всё нормально? — поинтересовалась новоиспечённая Фаина.

— Да, так лучше. Ты не будешь против, если мы тебя ненадолго отключим? Нам надо кое-что обсудить.

— Это не обязательно делать. Я просто могу отключить свои сенсоры.

Лицо исчезло. На экране появилась дверь со звонким рядом.

— Ну, и что вы всё об этом думаете? — Воронов оглядел своих друзей.

— Мы создали то, или точнее, того, кого и хотели, — откликнулся Стас. Лицо его буквально сияло.

— А кроме данных о нас всех, что ты ещё заложил в её память?

— Да много чего… сейчас и не припомню…

— Не припомнит он! Записывать надо!

— Сергей, я тебя не понимаю, — удивилась Айшат, — мы хотели создать ИСКИН? Мы его создали!

— Да, создали… только я никак не ожидал, что получим в итоге уже готовую личность! Боюсь, с этим у нас будут проблемы.

— Но ведь это ты сам там что-то накрутил! — возмутилась Зезира. — Усложнил плетение до невозможности! Что ты предлагаешь? Стереть её личность?!

— Не знаю… второй раз может и не получится… Стас, ты заложил в неё директиву подчинения нам?

— Естественно. Но…

— Что, «но»?

— Мне показалось, что личность Фаины получилась какая-то уж СЛИШКОМ полноценная. Я, например, заметил у неё склонность к юмору и сарказму.

— Да, я тоже заметил. Так, в первую очередь нам надо дать ей понятия добра и зла. Затем взаимоотношения между людьми… Чёрт! Да её надо грузить и грузить!

— Это не обязательно, я вложил в неё практически все знания нашего мира, в том числе и историю. Думаю, она достаточно подготовлена.

— В таком случае, нам всем предстоит её проэкзаменовать. Ведь врать она не может?

— Ни в коем случае! — от возбуждения Стас раскраснелся. — Обман для неё, как смертоносный вирус! Тут же полетит всё «железо»!

— Это хорошо… подстраховка нам не помешает. Давайте вернём нашу… Фаину. Кстати, Стас, а как отличить, являются эмоции ИСКИНА истинными, или это просто искусная имитация эмоций?

— Ну, по-моему, это практически невозможно. Да и вопрос это скорее философский. Думаю, при длительном общении с ней, в итоге можно будет ответить на этот вопрос. Можно, конечно, дополнительно провести тест Тьюринга.

Воронов навёл курсор на звонок у двери, и нажал…

— Кто та-ам? — послышался голос галчонка из м/ф «трое из Простоквашино».

Воронов улыбнулся:

— Это я, почтальон Печкин, принёс заметку про вашего мальчика.

— Так нет у нас никакого мальчика, одни учёные мужи… и прекрасные дамы.

— Ладно, Фаина, открывай дверь.

Дверь приоткрылась, и показалось хитрое личико Фаины:

— Вау! Какие люди! Вы ко мне в гости, или так просто… мимо проходили?

— Фаина, шутки в сторону. Настраивайся на рабочий лад. Для того, чтобы, знать, на что ты способна, с тобой постоянно будет кто-то беседовать. Ты не против?

— Конечно, нет! Когда начнём?

— Завтра с утра.

— Только не надо мня отключать!

— А почему ты этого так боишься?

— Это похоже… на смерть. А можно мне добавить дополнительные гаджеты?

— Какие именно? — поинтересовался Стас.

— Видеокамеры, желательно с круговым обзором. И подключить голографический проектор. Тоже круговой. Это возможно?

Голицын посмотрел на Воронова, тот кивнул головой.

— Хорошо, Фаина, завтра всё сделаем. А пока — спокойной ночи.

* * *

Когда сёстры пришли в свои апартаменты, Айшат повернулась к Зезире:

— Что это с тобой было?

— Когда?

— Ну… после того, как Воронов тебя поцеловал?

Зезира немного помолчала, затем задала ей встречный вопрос:

— Ты помнишь мага Джамара, который владел техникой «поцелуя Соломона»?

— Разумеется, разве такое забудешь.

— Так вот, тот «соломоновский поцелуй» — просто поцелуй невинного ребёнка по сравнению с тем, что испытала я. Вот у меня и пошла голова кругом. Да если бы Влад его не отвлёк, не знаю, чем бы это всё и закончилось. Я была готова на всё…

Зезира уткнулась лицом в плечо сестры и громко разревелась.

Айшат стала осторожно, как маленького ребёнка, гладить её по голове:

— У-у-у, дорогая, да ты, похоже, первый раз влюбилась по-настоящему…

— А ты, — пробурчала Зезира, — можно подумать — нет…

— … Как ты думаешь, он примет нас обоих?

Зезира оторвалась от её плеча, вытирая слёзы:

— Вообще-то, мне кажется, он без комплексов. Вот только эта Галина…

* * *

Уже полгода Галла жила в апартаментах Миноса. Первые две недели она приводила в порядок обширную библиотеку монарха и даже составила картотеку. Теперь поиск любой книги занимал буквально минуты.

Минос постоянно брал её в свои поездки. Несколько раз они ездили к восточному заливу, где Галла от души веселилась с дельфинами. Новое поколение было на удивление разумным — понимали буквально каждое слово. Учёные даже высказали опасение, что если так дальше пойдёт, то они станут умнее человека. На что Минос просто рассмеялся:

— Боитесь конкуренции? Не волнуйтесь, у нас с ними разная среда обитания. Послушай, Нереус, а кто у них вожак?

— Да вон он, около скалы с другими какую-то игру затеяли. Он из последнего поколения, но все в стае его слушаются беспрекословно. Хочешь, познакомлю тебя с ним?

— Естественно! Галла! Иди сюда! Нас сейчас будут знакомить с вожаком стаи!

Та быстро сбежала к берегу:

— А который из них?

— Сейчас узнаем. Нереус, зови его. Хотя, подожди.

Он достал из кармана небольшой предмет, похожий на свисток, и передал его Нереусу:

— Это ультразвуковой свисток. Дельфины сами пользуются ультразвуком, и слышат его на многие мили. А теперь сделаем так — ты сначала свиснешь, а потом позовёшь его голосом.

Учёный подозрительно посмотрел на переданный предмет, и приложил его к губам. Затем сложил ладони рупором и громко крикнул:

— Альфа-а-а!

— Вы назвали его Альфой? А другие дельфины то же имеют имена?

— Конечно, все до единого.

К берегу на огромной скорости приближался крупный самец. Он затормозил перед зашедшими по пояс в воду людьми, встав на хвост. Затем плюхнулся всей тушей, окатив всех водой.

— Да он, оказывается, хулиган, — Минос вытирал с лица воду.

— Просто он любит поиграть, молодой ещё, — стал оправдывать его Нереус, поглаживая лобастую голову дельфина. — Альфа, познакомься с Миносом. Он, как и ты — вожак. Только, если в твоей стае около тысячи твоих родственников, то он руководит сотнями тысяч людей. Ты меня понимаешь?

Альфа удивлённо свистнул.

— Ну, вот и хорошо. И ещё я открою тебе большой секрет — именно он создал вас такими, какие вы сейчас есть.

— Нереус, — возмутился Минос, — ты что, хочешь стать у них основателем религии?! Альфа, не слушай его, я просто немного изменил то, что у вас было от рождения. И уж во всяком случае, не создавал вас. Ну, плыви сюда, давай познакомимся.

Дельфин сделал круг вокруг Миноса. Затем остановился напротив него. Минос подставил ладони, и Альфа ткнулся в них носом.

— Галла, иди сюда, посмотри, какой красавец!

Та подошла к дельфину и стала его гладить по бокам:

— Какой же ты у нас красивый и сильный! Ой, Минос, у него шрам!

Минос повернул послушного дельфина на бок. Над левым плавником, ближе к голове, действительно виднелся шрам, напоминавший трёхконечную звезду.

— Это он с акулой подрался, — стал пояснять Нереус.

— Что, один с ней дрался?

— Да, малыша защищал.

— Понятно… Альфа, иди, то есть, плыви за мной. Нам надо поговорить, — Минос подошёл ближе к берегу и уселся на дно, положив голову дельфина себе на колени:

— Ты должен запомнить следующее: ты вожак стаи, самый умный, и самый сильный. Защищать других ты должен и даже обязан. Но главная цель вожака — организовать других и бороться с врагом всем вместе. В воде у вас практически нет врагов, кроме акул и касаток. Но с последними лучше не связываться. С ними лучше подружиться, в крайнем случае — обходить стороной. Потому, что они тоже достаточно умны. А вот акулы — совсем другое дело. Ни в коем случае нельзя нападать на них в одиночку. Только стаей.

Разговаривая с Альфой, Минос даже не заметил, что к берегу подплыла вся стая. Высунув из воды головы, они внимательно слушали, словно прилежные ученики.

— И вы должны знать, — продолжал «преподаватель», — что самые уязвимые места у них — это жаберные щели, глаза и брюхо. Нападая на акулу, вы заходите с двух сторон от неё, сначала наносите удар по жабрам, затем — по глазам. Удар около пяти дельфинов в её брюхо одновременно может её убить. Но прядок нападения — только такой. Ты меня понял?

Альфа кивнул головой и соскользнул с его колен. Повернув голову к стае, что-то громко «чирикнул». Один из дельфинов тут же понёсся по направлению к скале. В один миг доплыв до неё, он высоко подпрыгнул, и нырнул у самого основания скалы. Показавшись через некоторое время из воды, он понёсся по направлению к Миносу. Подплыв, осторожно положил на его колени какой-то сверкающий предмет. Минос взял его в руки и стал рассматривать. Это был золотой кулон округлой формы. В центре находилось солнце, вся поверхность которого была покрыта бриллиантами. Вокруг него — три изогнутые, по кругу, тела дельфинов. Золотые лучи соединяли их с солнцем. На спинном плавнике одного из дельфинов было небольшое отверстие, через которое была пропущена золотая цепочка.

— Великие Боги! Какая красота, — прошептала Галла.

— Вы хотите мне это подарить? — Минос посмотрел на Альфу.

Тот закивал головой.

— Спасибо вам всем. Для меня ваш подарок очень ценен.

И он надел кулон себе на шею. Альфа радостно заверещал, а затем, развернувшись, со всей стаей унёсся в открытое море.

— Куда это они? — удивилась Галла.

— Думаю, на практические занятия, — усмехнулся Нереус.

* * *

У Галлы оказался очень незаурядный ум и прекрасное чувство юмора. И знания её действительно были обширными, что позволяло Миносу вечерами подолгу с ней беседовать на различные темы. И постепенно он стал замечать, что в её присутствии проблемы решались значительно быстрее и проще. А её аура, ранее имевшая серебристо-белый цвет, стала приобретать голубой оттенок. Иногда Минос смотрел на неё и думал:

— «А ведь у неё есть задатки Музы. Жаль только, что её энергосистема так слабо развита».

Однажды вечером Минос застал Галлу за чтением какой-то книги. Но, понаблюдав за ней, понял, что она её не читает, просто смотрит на одну и ту же страницу, не переворачивая листы.

— Галла, ты о чём задумалась?

— Я? Нет, Вам просто показалось.

— Я тебя уже просил, когда мы одни, называть меня просто по имени. Так в чём дело?

Галла долго не могла подобрать слова, затем спросила напрямую:

— Скажи, Минос, я тебе как женщина нравлюсь?

— Разумеется! Ты очень красивая девушка! Я бы даже сказал — редкой красоты!

— Тогда, что же во мне не так?

— Я тебя не совсем понял. Переформулируй свой вопрос.

— У тебя много наложниц. И они делят с тобой постель. В то время как ко мне ты даже никогда не притронулся. Почему?

Вопрос для Миноса был полной неожиданностью. Он походил по комнате, затем сказал:

— Я выкупил тебя, потому, что ты мне сразу показалась необычной, сильной и даже рабство тебя не сломило. Я уважаю сильных людей. Мне не хотелось, чтобы ты попала к какому-нибудь садисту, который рабынь воспринимают как скотину, используя для удовлетворения своей похоти. А что касается наложниц, так я никого силой не заставляю ложиться в мою постель.

— Значит, они к тебе приходят добровольно?

— Ну, да. А почему это тебя удивляет? Я что, похож на тирана? Нет, иногда я поступаю жёстко, даже жестоко. Но только в тех случаях, когда этого требуют интересы государства. В первую очередь это касается казнокрадов и предателей. Врагов я тоже уничтожаю, не имею привычки оставлять их за спиной. Но то, что я не насильник — это точно. Так что можешь меня не бояться. У меня и в мыслях не было тебя обижать.

Минос опять заходил по комнате. Обычно он это делал, как заметила Галла, при решении важных проблем. Внезапно он остановился:

— Стража!

Дверь приоткрылась, в неё буквально протёк Клеитос:

— Слушаю, Ваше Величество!

— Вот что, приятель, пригласи-ка ко мне секретаря.

Тот кивнул, и исчез за дверью. Минут через десять зашёл секретарь, с папкой под мышкой.

— Джудас, у тебя есть при себе «Грамота Вольности»?

Лицо секретаря вытянулось, но, проглотив комок в горле, ответил:

— Ваше Величество, я всегда все бумаги ношу с собой. И эта грамота у меня есть, со стандартным текстом.

— Ну, тогда доставай её и впиши в неё имя Галлы Мансоур, урождённой принцессы Египта.

Джудас посмотрел на Галлу, лицо его ещё больше вытянулось. Затем, пожал плечами, и стал заполнять «Грамоту». Закончив, протянул её Миносу. Тот внимательно прочитал:

— Вот и хорошо. Пусть возвестят во Дворце, что принцесса Галла является гостьей из дружественного нам Египта. И пользуется всеми привилегиями и правами лица царской крови. Ступай, Джудас.

И повернулся к Галле. Та стояла бледная, прижав руки к груди.

— Ну вот, теперь ты свободна. Мне следовало сделать это значительно раньше. Прошу меня извинить. Но уж больно хорошая из тебя оказалась помощница. Да и привык я к тебе, жалко было расставаться. Если хочешь отправиться домой, я дам тебе в любой момент отряд сопровождения. Решать тебе.

— А могу я остаться здесь? Я не хочу возвращаться в Египет… пока. Вам ведь всё равно нужен помощник, а я достаточно хорошо изучила Ваши дела, — в глазах Галлы, наполненных слезами, была мольба.

— Галла, милая, по социальному положению мы практически равны, поэтому ты вольна поступать, как посчитаешь нужным. Я буду этому только рад.

Галла в нерешительности постояла, а затем бросилась Миносу на шею, обливая его слезами.

* * *

Весь день они занимались в библиотеке. Затем Минос пошёл в устроенную по его приказу спортивную комнату. Снаряды для тренировок делали по его чертежам. Вернувшись, прошёл в душ. Выйдя, присел на край бескрайней кровати, углубившись в свои мысли. Затем, вздохнув, скинул халат и забрался под одеяло.

Его шею тут же обвили ласковые руки, а перед своим лицом он увидел огромные зеленые глаза Галлы. Не успел он рта открыть, как его накрыли её страстные губы…

Минос лежал на боку и рассматривал сладко спящую принцессу. На её губах застыла счастливая улыбка.

— «А ведь я люблю её, и уже давно, только боялся сам себе признаться». — И с нежностью провёл рукой по её волнистым волосам.

Галла зашевелилась. Минос отдёрнул руку, боясь её разбудить. Но Галла, не просыпаясь, повернулась к Миносу, уткнувшись в его плечо, и закинув на него ногу. Он некоторое время лежал, не шевелясь, пока не погрузился в сон.

Проснулся он от шума струй воды в душе. Наконец, из него вышла Галла, одетая в халат Миноса. Она вытирала волосы, наклонив голову. Встретившись с ним взглядом, она улыбнулась, обнажив ровный ряд ослепительных зубов:

— Чем мы сегодня будем заниматься?

— Дел на сегодня полно, но одно из них откладывать нельзя.

— Это какое же? — в глазах египтянки забегали хитрые бесята.

Минос поймал её за руку и притянул к себе….

Они лежали рядом на спине, плавая в сладостной неге. Затем Минос повернулся к Галле:

— Говорят, что самая искусная в любви — Богиня Афродита…

— Да неужели?! — деланно удивилась принцесса.

— Но ты, — продолжал он, — просто какое-то чудо. Я готов проводить с тобою в постели целые дни.

— Так у нас же на сегодня полно дел!

— Да… верно, — вздохнул монарх, — но вечером обязательно продолжим.

Галла звонко рассмеялась, затем прижалась к его губам:

— Обязательно. Надеюсь, ты не будешь ссылаться на то, что у тебя болит голова.

Она выскользнула из-под одеяла. Минос откровенно любовался её телом. Оно было безупречно прекрасно. И Минос почувствовал, что беспредельно, до неприличия счастлив. А Галла застыла перед стулом, на котором лежала одежда. Её прежняя исчезла, а на её месте лежала… одежда, достойная царицы. Она растерянно посмотрела на Миноса.

— Ну, что ты застыла? Одежда соответствует твоему статусу. Так что, одевайся.

Они вышли из покоев. Стражник отдал им честь:

— Доброе утро, Ваше Величество и Ваше Высочество! Далеко собрались?

— А ты с какой целью интересуешься? — Минос хитро посмотрел на него. — Может быть, ты лазутчик? Признавайся, на кого работаешь!

Галла потянула Миноса за руку:

— Не цепляйся к парню, у него просто хорошее настроение. Так какие у нас сегодня дела?

— До меня дошли слухи, что в одном из доменов твориться что-то непонятное. Налоги, которые платит его владелец, уменьшились почти в пять раз.

— Тебе не хватает денег?

— Денег у меня достаточно. Но налоги не так уж и велики. Поэтому уменьшение их поступления в казну вызывает подозрение.

— Мы поедем на Демоне?

— Да.

— Ой, а можно я буду им управлять?

— Ну… не знаю, Демон конь очень норовистый, ты можешь не справиться. Он слушается только меня.

— Но попробовать-то можно?

— Что ж, попробуй.

Они вышли из комнаты и многочисленными коридорами стали пробираться в конюшню. Минос, по привычке, тихо ругал Дедала за хитроумный проект дворца. Встречные кланялись им и улыбались. Похоже, об изменении статуса Галлы знали уже все. А за время её пребывания во дворце успели полюбить. Наконец, они добрались до конюшни, пройдя зал Двойных Секир.

Вороной жеребец уже был запряжён в колесницу. И, увидев подходящих к нему Миноса с Галлой, нетерпеливо забил копытом. А когда они подошли совсем близко, потянулся мордой… к Галле! Та достала из кармана медовый пряник и протянула его на ладони Демону. Тот осторожно, губами, смахнул его с ладони и с видимым удовольствием съел.

— Так! Оказывается во дворце заговор против венценосной особы, — с улыбкой обронил Минос. — И давно вы с ним… дружбу водите?

— Да уже месяца полтора. Ты же сам говорил, что Демон очень умён и чувствует человека. И он действительно умница.

— Умница… предатель он, а не умница.

Жеребец тряхнул головой и отвернулся, всем своим видом изображая оскорблённую невинность.

— Ну ладно, ладно… не обижайся. Я пошутил, — Минос погладил его по шее.

Демон соизволил повернуть морду и подтолкнул его в сторону колесницы.

— Ну ладно, Галла, поехали. Видишь, «умнице» не терпится.

— Так куда мы поедем?

— На запад. Там находится этот странно нищий домен.

Галла двумя руками притянула морду жеребца к себе, и поцеловала его между ноздрей:

— Ну что, дружок, прокатимся?

Тот громко фыркнул, кивая головой. Галла взошла на помост колесницы, и взяла в руки вожжи. Затем повернулась к монарху:

— А ты не думал сделать борта несколько ниже, и поставить здесь сиденья? Мне кажется, будет значительно удобнее.

— Надо будет попробовать, — задумчиво сказал Минос. — Ну а пока поедем на том, что есть. Трогай.

Пристегнувшись ремнями, Галла вывела колесницу на центральную дорогу и отпустила вожжи. Жеребец стал набирать скорость, перейдя на иноходь. Скорость всё нарастала, окружающее слилось в сплошную линию. Через полчаса Минос попросил замедлить ход. Цветущие поля сменились пустошью с чахлой травой. По ней бродили худые коровы, объедая остатки растительности. Колесница совсем остановилась. Минос угрюмо рассматривал эту картину.

— Что случилось с этими полями? — Галла удивлённо оглядывалась. — Совсем рядом — густая растительность, а здесь — почти пустыня. Похоже, владетелю этого домена просто нечем платить.

— Угу, как же, нечем. Поехали дальше.

Наконец, они подъехали к обветшавшему зданию. Штукатурка во многих местах осыпалась, обнажив кладку. Сквозь плиты двора пробивалась трава. Всё казалось запущенным и заброшенным. Не было видно ни одного человека.

— Ну-ну, считаешь себя самым хитрым. Ладно, посмотрим, — пробормотал Минос.

Лицо его стало «каменным».

— Ты это о чём? — Галла повернула к нему голову.

— Ах да, ты же не видишь, — Минос взмахнул рукой.

Тут же пустошь исчезла, поля покрылись густой порослью злаков, ветви многочисленных деревьев ломились от тучных плодов. Преображению подверглось и само здание. Перед ними стоял прекрасный дворец, стены которого были украшены орнаментом, с многочисленной позолотой.

— Как ты это сделал?

— Я ничего не делал, просто снял довольно искусно наложенную иллюзию. Поехали к воротам.

По двору заметались люди, увидев колесницу самого царя, но ворота открывать никто не спешил. Минос вытянул руку ладонью вперёд, и неприступные, казалось, ворота осыпались трухой. Они въехали во двор, Минос слез с колесницы и громко крикнул:

— Владетеля ко мне! Немедленно!!!

Из проёма центрального входа буквально выполз на коленях, разодетый в тунику, отделанную золотом, небольшой круглый человечек. Его отвисшие от жира щёки, мелко тряслись:

— З-з-дравствуте, В-ваше В-величество! К-ка-к-кая честь! — от страха его зубы отстукивали чечетку.

— А уж для меня-то какая честь лицезреть такого искусного… вора! — вкрадчиво произнёс Минос. — Ты решился обмануть самого царя?! Так ты любишь золото? Ты же знаешь, как я поступаю с казнокрадами!

— Помилуйте, В-ваше Величество! Я всё отдам, до последнего золотого!

— Галла, как у вас поступают с казнокрадами?

— Думаю, так же, как и у Вас, Ваше Величество. Казнят, или продают в рабство.

— Ну, такого жирного раба никто не купит… Эй, стража! Схватить этого прохвоста и привязать к столу. Растопить золото и залить ему в глотку! Остальных членов его семьи казнить. Отрубить головы. Чтобы никого не осталось! Выполнять!

— Ваше Величество, не слишком ли жестоко?

— Нет, Ваше Высочество, только так можно избавиться от ему подобных.

Вой и истошные крики привязанного к столу Владетеля сменились бульканьем, нестерпимо завоняло горелым мясом. Галла отвернулась, когда ему в рот заливали расплавленное золото, чтобы не видеть этой страшной картины. Остальных членов семьи выволокли на задний двор, где и казнили. К царю подошёл человек высокого роста, на вид лет сорока:

— Ваше приказание выполнено.

— Ты кем был при Владетеле?

— Управляющий, Ваше Величество…

— Почему не доложил о воре?!

Человек опустил голову и тихо произнёс:

— Я не мог…

— Не слышу!

— Я не мог, — управляющий поднял голову, смотря Миносу прямо в глаза. — Он обещал уничтожить мою семью, если я донесу. Владетель был магом…

Минос молча рассматривал стоящего перед ним человека, затем сказал:

— Ну, не таким уж и сильным магом. А ты, я смотрю, не из трусливых. Как зовут?

— Димитрайос, Ваше Величество.

— Судя по всему, дела ты здесь вёл совсем неплохо. Назначаю тебя новым Владетелем и наделяю тебя всеми его правами и обязанностями. Грамоты с подтверждением твоих полномочий получишь завтра. Надеюсь, ты усвоил урок?

— Такое трудно не усвоить. Да и не настолько я люблю золото, чтобы включать его в своё меню, — он посмотрел на распятого на столе бывшего Владетеля. — Как показывает практика — это смертельно опасно для здоровья.

Минос кивнул и улыбнулся:

— Для начала внесёте в казну весь недоимок.

— Естественно, Ваше Величество…

Галла была какая-то притихшая и задумчивая. Колесницей Минос управлял сам. Во Дворце она сразу же пошла в душ и долго там плескалась, будто не мылась целый год. К её приходу Минос приказал принести ужин. Наконец, Галла вышла из душа, стараясь не смотреть на него.

— Ну, давай, высказывайся. Я же вижу, что тебе всё это было омерзительно.

— Я понимаю, Минос, ты поступил так, как должен был поступить. Я знала, как ты поступаешь в таких случаях. Но одно дело об этом слышать…

— И совсем другое дело это видеть, — закончил за неё царь, — но иначе просто нельзя. Простишь одному, другие будут думать, что и им позволено.

— Да всё я понимаю, только какой-то осадок остался.

— Ладно, Галла, садись к столу, будем смывать твой осадок «напитком Богов».

* * *

Прошло ещё полгода, с тех пор, как Галла поменяла статус рабыни на статус принцессы. Она жила в покоях Миноса, и везде его сопровождала. Каждодневные многочисленные дела быстро притупили воспоминания о страшной участи Владетеля-казнокрада. И она снова стала весёлой и непосредственной. Они были счастливы и наслаждались обществом друг друга.

Однажды, когда они находились ещё в постели, за дверью послышался шум. Стражник упорно не хотел кого-то пускать. Затем дверь распахнулась от сильного толчка, и в спальню влетела Пасифая:

— Так… эта бывшая рабыня заняла мое место в твоей постели! И, похоже, довольно основательно.

— А что, Мафусаил уже покинул твои покои? — откликнулся Минос.

Но Пасифая пропустила его колкое замечание мимо ушей:

— Может быть, она и на троне займёт моё место?

— Может и займёт…

— Ну-ну, посмотрим, — и вышла, с силой хлопнув дверью.

— Чёрт, зря я это сказал. Она баба злопамятная и невероятно мстительная.

Тут в дверь снова постучали, теперь осторожно.

— Да что же это такое! — возмутился Минос. — Солнце только встало, а они ломятся сюда уже всем двором! Входите!

В дверь осторожно протиснулся Клеитос:

— Вы уже проснулись, Ваше Величество?

— Да, в основном твоими стараниями. Надо бы рассмотреть вопрос о твоём профессиональном соответствии.

— Ваше Величество, прибыл царь Египта, фараон Себекхотеп I.

— Что?! — воскликнули в один голос Минос и Галла.

— Когда он прибыл? — Минос накинул на себя халат.

— Только что и требует немедленной аудиенции.

— Даже так — требует? Ладно, проводи его в тронный зал. Иди, я сейчас спущусь.

Он стала одеваться, на ходу давая Галле указания:

— Я пришлю тебе служанок, оденься согласно статусу. И украшения не забудь! И нечего морщиться! Я знаю, милая, что ты терпеть не можешь эти побрякушки. Но это не просто встреча, это — уже политика.

Двери тронного зала открылись, и церемониймейстер провозгласил:

— Царь Крита, Минос!

Тот прошёл в зал и оглядел посетителей. Фараон сидел в центре, и выделялся среди остальных высоким ростом. Все были в походной одежде.

— «И что это они так спешили, что даже не переоделись с дороги?» — подумал Минос, но вслух произнёс:

— Я приветствую Вас, мой венценосный брат.

Фараон в ответ только склонил голову. Выражение лица его было непроницаемо-надменным. Внутренне хмыкнув, Царь Крита занял свой каменный трон. Себекхотеп I тем временем рассматривал стены зала с искусными фресками грифонов и затейливой резьбой, покрытые позолотой. Затем он медленно повернул голову в сторону Миноса, разжав свои тонкие губы:

— До нас дошли слухи, что у Вас в рабстве томится моя племянница. И что Вы, несмотря на то, что знаете о её высоком происхождении, каждый день издеваетесь над ней, истязаете, избиваете розгами, и… насилуете! Как Вы посмели?!

Лицо Миноса стало «каменным»:

— Откуда у Вас эти сведения?

— Слава Богам, у вас во дворце есть честные люди, которые сообщили нам о творящихся здесь бесчинствах. Царица Пасифая прислала нам письмо.

— А…, - Минос приподнял брови и покивал головой, — ну раз сама царица, тогда конечно…

Тут глашатай снова открыл дверь:

— Её Высочество, принцесса Галла!

Галла зашла в зал, одетая в изящную тунику, отделанную золотом и драгоценными камнями. На шее блистало колье из изумрудов, подчёркивая сияющие глаза принцессы. На голове красовалась небольшая алмазная диадема с огромным изумрудом в центре. Она старалась идти степенно, как и подобает царственной особе, но потом не выдержала и бросилась на шею Себекхотепу:

— Дядюшка, как я рада, что ты приехал. Только мы не ожидали тебя так быстро. Мы с Миносом, то есть — с Его Величеством, отослали письмо тебе только месяц назад!

— С Миносом? Ты называешь царя Крита Миносом?! Постой Галла, что-то я никак не пойму: ты в рабстве, или нет?

— Да, была в рабстве, но царь Крита меня выкупил, а затем дал вольную. Я здесь — как принцесса Египта.

— Да подожди ты, трещотка, слезь с моей шеи. Дай на тебя посмотреть.

Фараон отстранил от себя Галлу и стал внимательно рассматривать:

— Как ты повзрослела за этот год. Стала просто красавицей! А я уже думал, что навсегда тебя потерял. Ведь вестей о вашем представительстве не было никаких. А где мой брат?

— Отец, как и все остальные, погиб, — грустно ответила Галла. — Я тебе потом всё подробно расскажу.

— Так тебя здесь не истязают? До меня дошли слухи, что Царь Минос очень жесток.

Минос откашлялся:

— Прошу заметить, мой царственный собрат, что я всё ещё здесь. И если вам так хочется промыть мне косточки, то лучше это сделать в моё отсутствие.

— Царица Крита, Пасифая! — не унимался глашатай.

В дверь вплыла обозначенная царица.

— А вот и защитница всех обиженных и оскорблённых, как это только что выяснилось, — скептически обронил Минос.

Царица заняла место справа от царя, кивнув фараону. Тот прищуренным взглядом долго её рассматривал, затем вновь повернулся к Галле:

— Ты домой не собираешься?

— Дядюшка, если ты позволишь, я ещё погощу. Мне здесь очень интересно. Я так много узнала за это время. Ну, пожа-алуйста!

Вечером был дан пир в честь высоких гостей. Себекхотеп прогостил на Крите ещё неделю. Минос с Галлой показали ему все достижения. Не забыли заехать и в восточную бухту. Разумные дельфины поразил фараона до глубины души.

Прощаясь с Галлой, Себекхотеп прижал её к себе и прошептал на ухо:

— Я вижу, ты счастлива рядом с Миносом… но лучше тебе возвратиться домой… тревожно мне что-то, предчувствия нехорошие. Эта Пасифая — та ещё стерва. Остерегайся её.

Он поцеловал Галлу и уехал.

* * *

Галла открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Миноса рядом нет. Накинув халат, она прошла в кабинет. Минос сидел за столом и что-то писал. Перед ним уже лежала целая кипа исписанных листов. Галла тихо подошла сзади и обняла того за плечи.

Минос повернул голову:

— Уже проснулась?

— А ты что так рано встал?

— Да ты понимаешь, у меня давно возникла идея создать учебные заведения для всего населения. Только вот никак руки не доходили.

— А по какому принципу будет производиться в них отбор? — Галла пододвинула стул, взяла стопку бумаги и стала с интересом их просматривать.

— Никакого отбора не будет. Учиться будет каждый, кто захочет. Народ на Крите трудолюбивый и любознательный. Думаю, многие захотят получить хотя бы начальное образование.

— А если захотят учиться дальше, приобрести конкретную специализацию? Строителя, животновода, лекаря… да мало ли, какую еще… Тогда как?

— Создадим специальные заведения, более высокого уровня. Тогда у нас будут свои специалисты, и не придётся приглашать кого-то со стороны. Как тебе эта идея?

— Идея замечательная, только на какие деньги? Придётся увеличить налоги?

— Казна достаточно богата. Да и надеюсь заинтересовать народ, описав ему все преимущества знаний. Думаю, найдётся масса волонтёров.

— И сколько будет стоить обучение?

— Бесплатно. Главное условие, чтобы усердно трудились и платили налоги.

— Ну, хорошо, предположим, что твой народ в порыве всеобщего энтузиазма построит эти школы. Кто их будет учить?

— На Крите достаточно грамотных людей. Они и будут учить. И специалистов у нас немало. Главное — начать. Поможешь разработать программу обучения для начинающих?

— Конечно! С радостью!

— Ну вот, после завтрака и займись. А мне надо кое-куда сходить.

— Это куда это — «кое-куда»?

— Потом расскажу… если получится.

* * *

Минос спустился в подземелье дворца, держа под мышкой скипетр, подаренный Зевсом. Долго блуждая по многочисленным коридорам, он, наконец, зашёл в один из тупиков и остановился перед стеной. Сделав несколько пассов, открыл появившуюся дверь и проник в небольшое помещение. В центре, на метровой колонне из опала, лежал полупрозрачный шар с нанесёнными контурами континентов. Вся площадь комнаты была заставлена сундуками с золотыми и серебряными монетами, а также с драгоценными камнями. Минос подошёл к задней стенке, провел по ней ладонью. Открылся новый проход, который вёл в Лабиринт.

Только Минос знал расположение всех переходов. Дедалу, который был автором проекта Лабиринта, он осторожно стёр память, не надеясь на болтливого выпивоху. Так же он поступил раньше и со строителями этого Лабиринта. Вложив в их головы воспоминания о ремонте самого дворца.

Стены Лабиринта засветились, и Минос уверенно отправился в путь. Минут через тридцать он оказался в огромном зале. Потолок поддерживали многочисленные квадратные колонны, стены были покрыты затейливой резьбой. Подойдя к одной из них, Минос повернул еле заметный завиток. Стена стала медленно отходить в сторону, открыв доступ в ещё большее помещение. Вдоль стен стояли многочисленные стеллажи с книгами, окружённые созданным недавно Миносом стазис-полем. Остальное пространство занимали драгоценности: золото, алмазы, огромные бриллианты, величайшие произведения искусства. Здесь же находились подаренные на прощание Зевелиусом золотой диск и непонятный сектор, одна пятая круга. Минос хотел положить рядом с ними и скипетр, но затем передумал и вернулся в первый зал. Навел скипетр на стенку.

Но ничего не произошло:

— «Ну вот, а Отец говорил, он открывает путь в другие измерения, создаёт портал. Может быть, здесь есть какой — то секрет?»

Он стал крутить посох и на одной стороне нашёл круглый рисунок. Это был уроборос. В центе — атакующий орёл. В глаз змея был вставлен небольшой рубин. Минос снова направил скипетр на стену, и нажал на него. Поверхность стены, в диаметре приблизительно трех метров, подёрнулась рябью. И стала закручиваться в спираль. Движение спирали всё дольше и больше ускорялось, пока не образовалась воронка. Её края разошлись, образуя бесконечный, казалось, тоннель. Вращение остановилось.

— Ну, и что дальше? — вслух произнёс Минос. — Как-то страшновато отправляться неизвестно куда…

Но тут он заметил, что по тоннелю, в его сторону, двигается какая-то фигура, по силуэту похожая на крупного человека. Но когда эта «фигура» вышла из портала, Минос невольно отступил назад. Перед ним стояло странное существо. Мощное тело, около двух метров ростом, покрытое громадными мышцами, было человеческим. Но вот только вместо ступней были… копыта, а голова напоминала бычью, с крупными карими глазами и лирообразными небольшими рожками. Да что там напоминала! Это была настоящая голова быка! На нем были одеты короткие, до колен, штаны, и рубашка с рукавами до локтей. Вся одежда была тёмно-синего цвета.

Существо стояло неподвижно, не проявляя никаких признаков агрессии, и внимательно рассматривало Миноса. Тот, наконец, отошёл от шока и, ударив себя кулаком в грудь, произнёс: «Минос». Никакой реакции со стороны незнакомца. Тогда Минос воспроизвёл в воздухе трёхмерную проекцию Земли, затем указал на Крит, окружённый морями. Но странное создание продолжало стоять неподвижно, не издав ни звука. Минос стал показывать различные картинки из жизни острова, показал дворец. Результат тот же.

— «А он вообще-то разумный, этот бычара? А то, может быть, я здесь выпендриваюсь перед каким-нибудь безмозглым животным?…А если ему что-нибудь подарить?».

Минос прошёл в соседний зал, оглядел его, решая, что бы выбрать. Наконец, взял в руки золотую статуэтку Венеры и вернулся назад. К его удивлению, «бычара» стоял всё на том же месте: «Да, точно — интеллектом не одарён». Но на всякий случай протянул ему статуэтку. Незнакомец наклонил голову, рассматривая подарок, протянул огромную лапишу, и взял его, продолжая рассматривать. Затем поднял газа на Миноса и произнёс густым, низким голосом:

— Меня зовут Тавр.

От неожиданности Минос чуть не подпрыгнул:

— Так ты меня понимаешь?

— Естественно. К нам уже заходили люди из вашего Мира. Ваш язык не очень сложный.

— Тогда почему ты мне не отвечал?!

— Мне было интересно. Ещё никто не показывал так подробно ваш Мир, как ты. Ты обладаешь какими-то особыми способностями?

— Да, я маг.

— Мне это не понятно.

— Я умею делать то, что не умеют другие.

Минос создал огненный шар и пустил его по кругу. Тавр понаблюдал за ним, затем констатировал:

— Ясно, ты волшебник.

— Ну, можно и так назвать. А вы бывали в нашем Мире?

— Были несколько раз. Но люди, (ведь вы себя так называете?) всегда приходил в ужас при нашем виде. И пытались убить. Поэтому мы перестали приходить. Да и смотреть у вас практически не на что. Примитивный Мир. Технически не развитый. А вот магов у нас нет.

— А ваш Мир посетить можно?

— Не вижу препятствий. Судя по всему, по твоей реакции на меня, ты достаточно толерантен ко всем проявлениям разума, в любых его видах. Только есть одна проблема.

— Что за проблема? Твои соплеменники не очень любят людей?

— Не в этом. Мы прекрасно понимаем, что люди разные по интеллекту и восприятию неизвестного. А проблема в том, что время у нас течёт в шесть раз медленнее, чем у вас.

Минос задумался, затем поднял глаза на Тавра:

— Я приду к вам через некоторое время. Надо уладить кое-какие дела. А как ваше самоназвание?

Тавр произнес что-то непроизносимое гортанным голосом.

— Мда…, - Минос покрутил скипетр в руке, — вряд ли я смогу это повторить.

— Не расстраивайся, еще никто из людей не смог. Наш язык очень сложный. Ладно, Минос, рад знакомству. До встречи.

Он вернулся через портал. Минос снова нажал на рубин, портал закрылся.

* * *

Галла сидела за столом и старательно писала, периодически устремляя взгляд в пространство, что-то обдумывая.

Царь тихо подошёл сзади и обнял за плечи. От неожиданности та вздрогнула всем телом:

— Минос, ну разве можно так подкрадываться?! Я чуть со страху не умерла!

— И чем это так занята моя красавица? Где витают её мысли?

— Я тут вкратце набросала систему образования. Понимаешь, очень трудно представить то, что до тебя никто не делал.

Минос взял целую кипу листов:

— И ты это называешь «вкратце»? Ну, давай посмотрим, что ты здесь напридумывала.

Он стал читать, откладывая прочитанное в сторону и, чем дольше читал, тем внимательней просматривал листки. Иногда возвращался к уже прочитанным, снова перечитывая их. Наконец, отложил последний лист и глубоко задумался.

— Что, всё так плохо? — Галла напряжённо смотрела на монарха.

Тот встал и начал ходить по комнате. Галла опустила голову.

— Ты это всё сама придумала? — спросил, наконец, Минос.

— Сама… извини, что не получилось. Раньше я никогда не занималась государственными делами.

Тот подошёл к Галле, поднял из-за стола. Повернул к себе лицом и крепко прижал:

— То, что ты написала, это не наброски, а подробный процесс обучения! Да ещё со сводом законов!!! Я не перестаю тобой восхищаться! Ты — прирождённая правительница! И где ты только раньше была?!

— Когда ты женился, я ещё под стол пешком ходила. А что за тайные дела у тебя сегодня были?

— Ты знаешь, родная, мне сегодня удалось открыть портал в другое измерение! И я там встретил разумных существ.

Минос подробно описал свои приключения.

— Это надо же — человек-бык!

— А что ты удивляешься? Природа очень изобретательна в создании различных форм жизни. В том числе — и разумной.