Из сна меня вырвал противный дребезжащий звук. Я подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем.

А? Что? Где?!

Не сразу я сообразила, что это отчаянно звенит блюдце. Фух! Я прижала руку к груди и откинула одеяло. Постель скомкана, словно я всю ночь крутилась волчком… Ах да, кошмар! За мной гналось огнедышащее чудовище, я пыталась спастись, прыгнув в озеро, а потом вода вскипела…

Приснится же такое!

– Алло, – вяло произнесла я, проведя пальцем по золоченому ободку. Блюдце молчало, и пришлось повторить манипуляции. – Алло!

Никак не привыкну к этому сенсорному управлению! По-моему, с яблоком было проще.

– Госпожа Анна? – ворвался в ухо приятный, хоть и высоковатый для мужчины голос. – Вы слышите меня?

– Слышу, – ответила я хмуро, нашаривая на спинке стула халат. – Что случилось?

Стенли, бабулин секретарь, не стал бы звонить по пустякам. Тем более в такую рань! Часы показывали семь сорок.

– Госпожа Марцелина пропала! – выдохнул он, и я разом проснулась.

– Что? Повторите! – попросила я.

Что могло случиться с бабулей?!

– Госпожа Марцелина пропала! – уже на грани истерики повторил Стенли.

– Так. – Я опустилась на стул и с силой потерла лоб. – Во-первых, подробности. Во-вторых, кому вы сообщили?

– Да кому я мог сообщить? – устало спросил он и, судя по звукам, что-то проглотил. – Госпоже Ядвиге?

– Да уж, – вздохнула я.

От мамы уж точно помощи ждать не стоило. Для нее не было трагедии больше чем сломанный ноготь или неверный любовник, остальные жизненные сложности она предпочитала не замечать.

– В общем, госпожа Марцелина должна была прилететь вчера в двадцать два тридцать. В аэропорт ее доставила машина, но на борт она не поднималась. Вот и все.

– Понятно, – сказала я, просто чтобы не молчать.

Меня прервал осторожный стук в дверь и голос Дис:

– Госпожа! Вы уже проснулись? Вам срочная посылка!

– Да, заходи! – разрешила я, и уже Стенли: – Подождите минутку.

Дис принесла аккуратный сверток и поджала губы, когда я принялась его потрошить.

Наконец последний слой упаковки снят…

В гнезде из стружки обнаружились темно-красная роза и бумажная куколка. Я вынула ее из коробки и выругалась вслух. Надпись поперек груди куклы гласила: «На ковре-самолете мимо радуги…»

– Возвращайтесь в Ёжинск, – каким-то чужим голосом сказала я в блюдце. – Об остальном я позабочусь.

Оборвала звонок и тупо уставилась в окно. Похоже, Кукольник заигрался… Но как его прищучить?! На столе передо мной словно сами собой возникли кофе и пепельница.

– Дис, ты – чудо! – искренне сказала я, обхватывая пальцами горячую чашку.

И когда она успела его сварить?

– Через десять минут жду вас на кухне! – отчеканила гномка, перебрасывая через плечо белоснежное полотенце. – А не то пеняйте на себя!

Сама себе веско кивнула и утопала.

Я криво улыбнулась и прикрыла глаза. В одиночестве можно не притворяться сильной, умной и взрослой. По правде говоря, я была напугана до смерти. Бабуля всегда казалась мне – да и была – колоссом. Одного лишь упоминания ее имени хватало, чтобы осадить большинство наглецов и запугать до полусмерти матерых уголовников. А тут… Как Кукольник посмел на нее покуситься?! И главное, как он умудрился это провернуть?

Я с силой растерла лицо ладонями и отпила кофе. Порефлексировала и хватит! Выкурив подряд три сигареты, я снова придвинула к себе блюдце и сумку. Так, где тут визитка дорогого начальства? Умница какой, и домашние адрес с номером указал!

Я глубоко вздохнула и отстучала влажными от волнения пальцами нужные цифры.

– Мердок у аппарата, – тотчас отозвался приятный баритон. – Слушаю вас.

Судя по голосу, он в такую несусветную рань уже был бодр и свеж. М-да, какую пару составили бы они с Розочкой!

– Это домовой Стравински, – представилась я.

Пауза, а после Мердок спросил резко:

– Что у вас стряслось, Стравински?

– Бабушку похитили, – выдохнула я и рассердилась на себя за дрогнувший голос.

В конце концов, я полицейский и это моя работа. Только когда что-то случается с близкими, это воспринимается совсем иначе.

На этот раз пауза длилась дольше.

– Вы вполне уверены? – переспросил Мердок. – Возможно, ваша уважаемая родственница просто несколько увлеклась… хм, вечерней прогулкой.

Трогательные попытки Мердока подобрать эвфемизмы банальному «загуляла» меня взбесили.

Да что я, трепетная школьница?!

– Бабушка пропала из аэропорта! – отчеканила я, с силой раздавив в пепельнице очередной окурок. – Ее ждали в Комарове. Полагаете, она могла просто забыть и о работе, и о семье?!

– Успокойтесь, – попросил Мердок примирительно. – Стравински, вы же понимаете, что дело сразу не заведут.

– Заведут, – возразила я. – Я получила очередной привет от Кукольника.

– Я немедленно выезжаю. Ждите! – лаконично скомандовал следователь и отключился.

Надо быстро переодеться (не показываться же на глаза начальству в кружевной сорочке и шелковом халате!) и позавтракать.

Есть не хотелось, но с Дис шутки плохи. С нее станется приволочь меня в кухню за ухо, как в детстве, когда я капризничала. На мгновение захотелось снова стать школьницей, самой большой бедой которой была четверка по химии…

Я вздохнула и отправилась в ванную.

Несмотря на ранний час, Мердок был безукоризненно выбрит, а о стрелки на его брюках можно было порезаться. Держался он так, словно всего лишь пришел на чай к знакомым.

Я усмехнулась. Вот уж характер нордический! Зато его хладнокровие – просто холодный компресс для моих истрепанных нервов.

– Рассказывайте, Стравински! – велел Мердок, с благодарностью приняв чашку кофе.

Знала я не так уж много, так что уложилась в несколько минут.

Мердок осторожно, не прикасаясь, осмотрел бумажную куклу.

– Полагаете, здесь речь идет о вашей бабушке? – скептически произнес он, изучив составленную из печатных букв надпись. – Довольно абстрактно, согласитесь.

Я пожала плечами и вынула из пачки очередную сигарету, хотя от дыма меня уже мутило. Или это от волнения?

– Я не верю, что бабуля могла просто загулять, никого не предупредив.

Мердок чуть поморщился от моей прямолинейности.

– Возможно, у нее имелись собственные резоны не посвящать вас в свои дела?

– Думаете, ее шантажировали? – с трудом переварила намек я. – Но чем? У бабули же все в порядке! Работа, дом, семья.

Мердок отвел взгляд и промолчал.

– Договаривайте, – буркнула я и глубоко затянулась. – Вы думаете, у бабули есть скелеты в шкафу?

– А у кого их нет? – вопросом на вопрос ответил Мердок и наконец посмотрел мне в глаза. – А уж тем паче у столь неординарной личности.

– Так… – Я заставила себя рассуждать здраво. – То есть вы думаете, что вскоре бабуля объявится? А как же очередная посылка от Кукольника? Откуда он узнал, что бабуля пропала?

– Могло иметь место совпадение, – тут же предположил Мердок. – Либо же у Кукольника есть осведомитель в вашем ближайшем окружении.

А вот это проглотить уже сложнее. Близкие на то и близкие, чтобы оставаться вне подозрений.

Я замотала головой:

– Нет! Не верю!

Показалось мне или в глазах Мердока в самом деле мелькнуло сочувствие?

– Стравински, подумайте сами, – предложил он ровно, – если допустить, что госпожу Марцелину действительно похитили, то каким образом Кукольнику это удалось? Согласитесь, не так-то просто похитить героиню Ночи поднятых мертвецов! Полагаете, она не стала бы сопротивляться? Не подняла бы шум?

С каждым словом я все ниже и ниже опускала голову. Он был прав. Прав на сто процентов. Об этом твердил весь мой опыт домового.

Но кто?!

Наверное, я произнесла это вслух, потому что Мердок развел руками.

– Вам виднее, Стравински. – Он отпил кофе и пристроил кружку на подлокотнике. – Кому ваша бабушка всецело доверяла?

– Семье. – Я сглотнула горькую слюну, но смысл теперь увиливать? И я перечислила: – Мне, Розе и Дис. И Стенли, конечно. Это бабулин секретарь.

– А ваша матушка? – поднял бровь Мердок.

– У них сложные отношения, – обтекаемо сказала я.

Как-то неловко признаваться чужому в общем-то человеку, что родная мать появляется в моей жизни только изредка. Нас с Розой воспитывала бабуля, а мама тем временем устраивала личную жизнь.

– Следовательно, госпожу Ядвигу можно исключить, – не стал спорить Мердок, допивая кофе.

Дверь в гостиную распахнулась с такой силой, что жалобно задребезжали стекла, а куколку смело со стола воздушной волной.

– Анна! Это правда?! – возопил с порога сотворивший это ураган. – Бабуля пропала?! Ой…

При виде постороннего вихрь смутился и превратился в милую девушку в полупрозрачной ночной рубашке. Роза прикрыла ладошками грудь и затрепетала ресницами.

Тщетно. Мердоку было не до нее: от неожиданности он пролил на себя кофе и теперь печально созерцал пятно…

– Ой! Это моя вина! Простите, пожалуйста! – пролепетала Розочка, надвигаясь на беднягу с неудержимостью лавины.

Мердок даже не поднял глаз, промакивая салфеткой испачканную рубашку.

– Ничего страшного.

– Я все отстираю! – нежным голосочком пообещала Розочка, приблизившись к жертве вплотную. – Давайте я помогу вам снять!

– Роза, это невежливо, – перехватила инициативу я, поднимаясь, и продолжила намеренно официально: – Господин следователь, пойдемте я покажу вам, где можно привести себя в порядок.

И украдкой показала сестренке кулак. Недоставало мне только влюбленного начальника! Тут бы бабулю найти, Кукольника поймать…

– Да, благодарю вас, – рассеянно отозвался Мердок.

Розочку он по-прежнему в упор не замечал, хотя даже я ею на мгновение залюбовалась. Ах, эта продуманная полупрозрачность, скорее намекающая, чем открывающая! Ах, темные волосы, разметавшиеся по плечам и высокой груди! А еще нежные алые губки, полные огня глаза, тонкая фигурка…

Мердок же словно ослеп, глядя куда-то мимо соблазнительного видения.

«Кремень!» – уважительно подумала я, открывая дверь.

Хм, куда его отвести? Гостевых ванных комнат в доме нет, значит, придется воспользоваться моей.

– Сюда! – Я взбежала по лестнице и распахнула дверь.

Мердок по-кошачьи неслышно следовал за мной.

– Ручаюсь, это ваша комната, – усмехнулся он, с интересом осматриваясь.

– Угадали. – Я пожала плечами и тоже окинула взглядом знакомый до последней безделушки интерьер.

Чего тут только не было! Куклы, засушенные розы, бесчисленные шкатулки с украшениями… А сколько всего скрывал платяной шкаф во всю стену!

На взгляд такого аккуратиста, как Мердок, в спальне был настоящий бардак.

Зато бабуля всегда с пониманием относилась к моей страсти к сохранению «сокровищ». Ну не могу я (физически не могу!) расстаться с разноцветными стеклышками или безногим пупсом! Или с коллекцией ракушек, или с записочками от первой любви, или с подаренным серебряным колечком… Пусть даже для посторонних это просто хлам.

Впрочем, Мердок вежливо промолчал и скрылся в ванной. Не было его добрых пятнадцать минут.

Наконец я не выдержала. Он что там, душ решил принять?

Я постучала в дверь:

– Вам помочь?

– Да, будьте так любезны, – откликнулся он.

Я нажала на ручку… и замерла.

Мердок стоял ко мне вполоборота, в одних брюках, и был чудо как хорош! Широкие плечи, хорошо прорисованные мускулы, смуглая кожа, по которой так и тянуло провести пальцами…

Пиджак он аккуратно пристроил на полотенцесушителе, а в руках держал рубашку, с которой явно безуспешно пытался отстирать кофейное пятно.

Я не без труда отвела взгляд и, кашлянув, предложила:

– Давайте Дис попробует. Она настоящая волшебница.

– Благодарю вас. – Мердок отжал воду и протянул мне рубашку.

Я перевела дух, только закрыв дверь. Как школьница, честное слово!

Кстати, о школьницах. В коридоре обнаружилась моя милая сестренка – по-прежнему в неглиже. Она караулила под дверью, как кошка у мышиной норки.

– Роза! – прошипела я. – Оденься наконец!

– Зачем? – Она округлила зеленые очи. – О, это его рубашка? Дай мне!

И протянула ручки, как ребенок к погремушке.

– Роза! – возмутилась я вполголоса, пряча рубашку за спину. – Оставь Мердока в покое!

– Почему? – Сестренка надула губы.

– Во-первых, он мой начальник! – сердитым шепотом напомнила я. – А во-вторых, он явно тебя избегает.

Роза тряхнула волосами и подняла подбородок:

– Да куда он денется? Влюбится и женится!

– Оставь. Мердока. В покое! – раздельно повторила я.

– А ты что, ревнуешь? – Она совсем по-детски захлопала в ладоши.

– Глупости, – отрезала я.

Роза насупилась и топнула ногой:

– Признай! Он тебе нравится! Ну я же вижу!

– Глупости, – повторила я, страшась, что сестренка начнет сводить меня с Мердоком. – Я просто не хочу лишних проблем. У нас их и так хватает.

А ведь стоит мне отойти, как Роза проскользнет в комнату!

Зачем подвергать беднягу-следователя лишним мучениям?

– Дис! – позвала я громко. – Подойди, пожалуйста!

– Бу на тебя! – фыркнула моя милая сестренка и обиженно оттопырила нижнюю губу. – Ни себе ни другим, да?

И убежала в свою комнату.

Я только вздохнула. Роза еще такой ребенок!

Объяснив задачу Дис, я постучалась в ванную к Мердоку.

– Ваша рубашка скоро будет, – сообщила я через дверь и не удержалась от маленького хулиганства: – Выходите! Роза ушла.

Молчание было мне ответом, затем ручка повернулась.

Мердок по-прежнему щеголял обнаженным торсом, но взглядом мог остудить самые жаркие чувства, так что я старательно смотрела ему в лицо.

– Не вполне понимаю, какое мне дело до вашей сестры. Она очаровательная девушка, однако…

– Бросьте, – перебила я. На меня вдруг навалилась усталость. Бабуля пропала, а мы тут дурью маемся! – Давайте лучше займемся расследованием.

Мердок как-то разом подобрался:

– Разумеется. Благодарю за порцию здравомыслия, Стравински! Будьте любезны, подождите, пока я приведу себя в порядок.

И закрыл дверь изнутри.

Если вдуматься, нелишняя предосторожность – спальня не заперта, а кто знает, что взбредет Розочке в голову при виде полуобнаженной добычи?

– Чувствую себя драконом на страже сокровища, – буркнула я, с ногами забравшись в кресло.

А рыцарь (Розочка) уже наверняка облачался в доспех (самое соблазнительное платье), чтобы сразиться с чудовищем. Одна надежда, что она замешкается, перебирая наряды.

К счастью, Дис принесла рубашку всего через несколько минут: белоснежную, хрустящую и выглаженную.

Я не стала спрашивать, каким чудом она этого добилась. Чудеса ведь хрупки, их так легко спугнуть…

Мердок вышел из ванной уже при полном параде, вновь отстраненный и невозмутимый. Вот уж для кого одежда и правда служила броней!

Он чуть прищурился, бросил:

– Полагаю, нам пора! – и стремительно направился к выходу.

Я усмехнулась, по пути прихватив сумку. Может, это и напоминало паническое бегство, но в разумности (и находчивости!) Мердоку не откажешь. Не видать бедной Розочке следовательского тела!

Выйдя из дома, Мердок вздохнул с облегчением.

Мы остановились в густой тени грецкого ореха. Несмотря на ранний час, солнце уже светило ярко, и вчерашние лужи почти успели высохнуть.

– Обговорим план на сегодня? – Он вынул из кармана неизменный блокнот. – Итак, с чего начнем?

Я прикусила губу и полезла в сумку за сигаретами.

Мердок поморщился и отступил на несколько шагов.

Хм, буду знать, чем его можно отогнать на безопасное расстояние. Если это понадобится, конечно. Я же не Розочка.

Тьфу, о чем я думаю?! К Неназываемому эмоции! Работаем.

Так, о заявлении насчет бабули нечего было и заикаться. Мердок считал, что дело не откроют, и пришлось признать его правоту. До истечения семидесяти двух часов полиция ищет лишь тех, кто пропал при обстоятельствах, указывающих на явную угрозу для жизни и здоровья.

– Что мы не успели вчера? – попыталась вспомнить я. Столько событий, что планы и догадки смешались в кучу. – Кладбище, оба морга, архив. Так?

Мердок методично проставлял в блокноте пункты.

– И не следует забывать о визите к сестре мадам Цацуевой, – напомнил он. – А также стоило бы еще раз попытаться найти сокровища.

– Согласна, – кивнула я, затягиваясь. – Только лучше бы попробовать искать где-то поближе к воде.

– Имеет ли в данном случае значение размер водоема? – уточнил Мердок деловито.

Чего его в полицию занесло? Ему бы теорией заниматься.

– Конечно. – Я стряхнула пепел и задумалась. – Лучше всего устроиться где-нибудь возле Бирюзовой. В нее впадают все местные ручьи, так что проще учуять след.

– Разумеется, – согласился Мердок, что-то черкнув в блокноте, и спрятал его в карман. – Тогда начнем с сестры мадам Цацуевой. Адрес у меня имеется. Подождите здесь, я поймаю такси!

Он ушел, а я осталась докуривать.

Бабуля, во что же мы впутались?!

Стоило оказаться вне дома, и в голове посветлело. Рядом с Розой и Дис меня обуревали эмоции. Зато общество Мердока действовало, как хорошая доза транквилизатора. Не могла же я при нем разреветься! В конце концов, это непрофессионально.

Такси мчало нас с Мердоком по городу. Он молчал, отстраненно глядя в окно, а я пыталась упорядочить в голове все, что нам известно о Кукольнике.

Итак, это точно асоциальный тип. Вряд ли он интересуется только деньгами – есть масса способов заработать без такого риска. Значит, у него есть какая-то (пока неведомая) цель. И главное, он не боится дразнить полицию! Следовательно, уверен в собственной безопасности.

Что нам это дает? Ровным счетом ничего.

Да, и скорее всего, Мердок прав. Кукольник имеет какое-то отношение либо к моей семье, либо лично ко мне. Но какое?!

Так ничего и не придумав, я решила действовать по обстоятельствам.

Такси остановилось у небольшого мрачного домика в зарослях жасмина. Чуть позже, к концу месяца, здесь будет стоять одуряющий запах, а дом станет похож на невесту в белом убранстве цветов. Но пока потемневшие от времени и дождей стены выглядели уныло и неприветливо.

Мердок надавил на звонок раз, другой… Никакой реакции.

– Давайте я попробую, – предложила я со вздохом и, дождавшись кивка начальства, заголосила: – Хозяева! Эй, хозяева!

Не раз опробованный в частном секторе прием осечки не дал. В доме качнулась занавеска и приоткрылось окно.

Я незаметно сдвинулась вправо, давая рассмотреть себя во всем блеске форменного кителя. Мердок, засунув руки в карманы, оглядывался по сторонам, и выражение его лица не сулило местным жителям ничего приятного.

Улица Каштановая выглядела заметно беднее уютных улочек в более респектабельных районах. Здесь на всем лежала печать запустения, как выразился бы склонный к высокому слогу Мердок. Я же назвала бы это банальным разгильдяйством. Заборы с пузырями вздутой краски, груды битых кирпичей чуть ли не на дороге, забитые водостоки – рачительными хозяевами здешние жители явно не были.

А ведь если приглядеться, заметно, что дома строили на совесть! Пусть и было это добрую треть века назад.

– Бессмысленно дожидаться, – наконец заключил Мердок, с сомнением покосился на блестящие носы своих пижонских лаковых туфель и перевел взгляд на меня. – Пойдемте, попробуем разыскать такси.

Я кивнула, а он вдруг протянул руку и коснулся моих волос. Нас разделял единственный шаг…

Я затаила дыхание, а Мердок объяснил негромко:

– Листок. У вас в волосах.

Тут раздался звук шагов, а затем и натужный скрип калитки, заставив нас отпрянуть друг от друга.

– Что надо? – неприветливо буркнула худощавая женщина, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы просунуть в щель остренький нос.

Одета она была в какие-то ужасные обноски, покрытые пятнами и украшенные дырами в самых неожиданных местах.

Мадам Цацуеву она не напоминала даже отдаленно (хотя мы с Розой тоже не слишком-то похожи). Насколько одна сестра была изобильна телом, настолько другая оказалась худощавой, даже угловатой.

Единственное, что роднило ее с мадам Цацуевой, – пронизывающий взгляд, словно она застукала нас за чем-то предосудительным… Кхм.

– Полиция. Следователь Мердок, – отрекомендовался мой спутник и чуть склонил голову. – А это домовой Стравински. Позволите войти?

– Вот еще! – фыркнула хозяйка. – У вас что, ордер есть? Знаю я вас, еще подкинете чего!

– Госпожа Рачковская, – предельно вежливо обратился к ней Мердок, – я занимаюсь делом о пропаже вашей сестры…

– Не врите! – фыркнула дама и прищурила по-птичьи желтые глаза. – Натку ищет следователь Стелла.

– Хм. Скажем так, мы пытаемся поспособствовать ее поискам.

– А нечего тут способствовать! – Женщина задрала острый подбородок и тряхнула подстриженными «перьями» волосами. – Или с полюбовником сбежала, или кто-то из соседей в огороде прикопал.

Я спрятала улыбку. Образец родственной любви и понимания! Хотя я таких навидалась. Увы, в реальной жизни склоки между близкими случаются намного чаще, чем умильная любовь с семейных календарей для домохозяек.

– В общем, некогда мне с вами пререкаться! – отрезала госпожа Рачковская. – У меня статья недописанная.

И захлопнула дверь прямо у Мердока перед носом.

– Хм, – произнес он глубокомысленно и перевел взгляд на меня. – Вы знаете, кто это был, Стравински?

– Сестра потерпевшей, – сообщила я очевидное.

Мердок покачал головой:

– Разумеется, вы правы. Но кроме того, это – Птица Говорун.

– О, – только и вымолвила я, пытаясь совместить образ скандальной журналистки и эту неопрятную даму. – Похоже, доверием она к нам не прониклась.

– Вероятно, – без улыбки подтвердил Мердок. – Хотя я надеялся на иное. Признаюсь, думал, что она пообщается с нами если не из любопытства, то хотя бы ради материала для статьи.

Интересно, он прикидывает, что напишут о нем в завтрашних газетах? А следующей моей мыслью было: «Как хорошо, что пока никто не знает о пропаже бабули!»

Страшно подумать, какую историю раздуют из этого СМИ.

– Сперва наведаемся на кладбище? – предложил Мердок. – Или вы предпочтете начать с морга?

Я усмехнулась – звучит-то как!

– На ваше усмотрение.

Мердок воспринял этот бредовый диалог как должное. Все-таки он слишком серьезный…

Капустенное кладбище располагалось на самой окраине Ёжинска.

Издалека оно выглядело довольно благообразно: пышные клумбы вокруг асфальтированного въезда, высокая ограда и шумящие над ней липы, клены и сосны. Ковер из желтых ирисов придавал цветникам неуместно веселый вид, а над входом раскинулся великан-дуб.

Мир и благоденствие… Пока не подойдешь ближе.

На первый взгляд здоровенный кот, разлегшийся поперек ворот, опасений не внушал: заурядного черно-белого окраса, только размером с добрый десяток обычных домашних любимцев.

Мердок деловито направился прямо к нему.

А мне стало смешно. Как он собирается преодолевать это препятствие? Перепрыгивать, что ли? Или через забор перелезать (как недавно выяснилось, в этом он был мастак!). Можно, конечно, просто спихнуть обнаглевшее животное с дороги, но нам придется несладко, если этот кот-переросток не захочет добром уступать нагретое местечко.

Хм, а я-то как тогда на ту сторону переберусь? Второй день мыкаюсь в полной форме и в туфлях на каблуках, и, как назло, именно сейчас это очень некстати.

Я приготовилась снова наблюдать за чудесами акробатики в исполнении Мердока, но он нагло обманул мои ожидания.

– Здравствуйте, – вежливо обратился следователь к урчащему животному. – Позволите пройти?

Ну и сцена: полицейский разговаривает с котом. Впору вызывать наркоконтроль!

Кот и ухом не повел. Бессовестно дрых, подставив солнцу пушистое пузо.

– Полиция! – Мердок вынул из кармана удостоверение и махнул им перед кошачьей мордой. – Следователь Мердок и домовой Стравински.

Кот словно только этого и ждал: распахнул лукавые зеленые глаза, сладко потянулся и гибко вскочил на лапы.

– Мрр! – Он мазнул взглядом по предъявленным корочкам. – И что от меня надо полиции?

Я оторопела… а потом отругала себя последними словами. Стыдно, домовой Стравински! Могла и догадаться, что тут неоткуда взяться дикому коту. Оправдывало меня только то, что оборотни крайне редко показывались кому-то во второй ипостаси. Наверное, это считалось у них неприличным. Что-то вроде публичного обнажения.

– Мы здесь по служебной надобности, – туманно объяснил Мердок. – А вы, простите?..

– Я тут сторожем работаю, – объяснил оборотень. – Называйте меня Кот Ученый. Или нужны паспортные данные?

– Вполне можно обойтись без протокола. – Мердок держался так невозмутимо, словно каждый день перед завтраком общался с каким-нибудь перевертышем. – Собственно говоря, у меня к вам единственный вопрос. Возможно ли, что в течение последнего месяца кто-то позаимствовал тела из могил?

Кот мгновенно вздыбил шерсть на загривке, выгнул спину и зашипел.

Мердок даже не отшатнулся. Хм, интересно, он какие-то капли принимает или, может, дыхательной гимнастикой занимается? Просто нечеловеческое какое-то хладнокровие!

К счастью, Кот Ученый быстро взял себя в руки (или лапы?).

– Мрр, простите. Невозможно!

– А вы отсюда не уходите? – не утерпела я. – Вдруг кто-то воспользовался вашим отсутствием?

Кот раздраженно дернул хвостом.

– Я здесь живу уже с полгода. Тут и ем, и сплю. Да мимо меня мышь не прошмыгнет!

Мердок обратил на меня недовольный взгляд, и я одумалась.

– Значит, вы готовы засвидетельствовать, что посторонних на кладбище не было?

– Мряу! – веско кивнул оборотень.

– Должно быть, довольно скучная работа? – Сочувствие в мягком голосе Мердока казалось неподдельным.

– Да ну, – махнул лапой кот. – Я сюда специально устроился, чтобы к экзаменам подготовиться. Так что скучать некогда. А что, тихо, мирно, отвлекают редко…

И выразительно так посмотрел на нас, словно до нашего появления не дрых, а прилежно учился.

– А питаетесь вы тут чем? – Мердок не желал понимать намеков. – Вероятно, все же иногда отлучаетесь… ненадолго?

Кот раздраженно фыркнул и пару раз стукнул себя по бокам хвостом.

– Да тут я… питаюсь! Подножным кормом. Вон, поглядите!

И посторонился, давая нам заглянуть внутрь.

– Да-а-а, – протянула я.

Все пространство между деревьями и надгробными памятниками заросло капустой. Вилки́ были пока совсем молоденькими, но через месяц-другой урожай наверняка будет знатный. Жаль только, что снимать его некому. Дурная примета – что-то уносить с кладбища, а уж тем более есть.

Ясно, почему у него такое странное название!

– Тут уйма кроликов, – доверительно признался Кот Ученый, глядя на свои владения с гордостью завзятого огородника. – Вот я и сижу в этом облике. Жилье бесплатное, еда тоже. Еще и приплачивают! Мррр.

И довольно прищурился.

– Так что я правда здесь почти безвылазно, – закончил он, разведя лапами.

– Благодарю вас. Вы нам очень помогли! – С серьезным лицом Мердок наклонил голову. – Пойдемте, Стравински.

Хорошо, что мы не стали отпускать такси. Вряд ли здесь так легко поймать машину, а «проверка» заняла не дольше десяти минут.

– Вы ему верите? – не выдержала я, когда Мердок галантно распахнул передо мной дверцу.

– Разумеется, – чуть пожал плечами он. – Разве у меня есть основания для сомнений?

– Он же спал! Ну ладно, перешагнуть через него сложно. Но могли же потихоньку перебраться через забор и…

Мердок медленно покачал головой.

– Полагаю, Стравински, вы не имеете домашних животных? – почему-то спросил он.

– Вы правы, – нахмурилась я, чувствуя себя задетой. Ох уж эти снисходительные нотки! – Но при чем тут это?

Бабуля выступала категорически против живности в доме. Повзрослев, я поняла почему, хотя в детстве было обидно.

– А я очень люблю котов. – Мердок подозрительно довольно улыбался. – Поверьте, Стравински, даже крепко спящий кот не пропустит звука наполняемой миски… И любых иных, до которых ему есть дело.

– Так мы едем или как? – перебил эту познавательную беседу недовольный таксист.

– Разумеется. – Мердок дождался, пока я сяду, захлопнул дверцу и скомандовал: – В морг, будьте любезны!

Молчать и думать мне надоело. Новых сведений не было, а в голову лезло такое, что хотелось срочно отвлечься.

Мердок почему-то сел не впереди, а рядом со мной. А водитель слушал блатные песни (хорошо хоть в наушниках!), в самых прочувствованных местах подпевая, или скорее подвывая, так что разговору не мешал.

Осталось найти нейтральную тему.

– Интересно, откуда на кладбище капуста? – ляпнула я, не особо рассчитывая на ответ.

Мердоку-то откуда знать?

Уголки его губ дрогнули, но ответил он серьезно:

– На этот счет имеется легенда, согласно которой там похоронен некий господин Зайцев, так любивший квашеную капусту, что изобрел сорок три рецепта ее приготовления.

– Ничего себе! – уважительно произнесла я.

Лицо Мердока оставалось непроницаемым.

– Зайцев открыл производство и нажил на этом состояние. А когда преставился, супруга решила посадить на его могиле капусту, дескать, муж жизни себе не представлял без нее, так пусть ему и после смерти будет хорошо.

– Впечатляет, – хмыкнула я.

– Впрочем, – тем же нейтральным тоном продолжил Мердок, – поговаривают также, что идею эту супруге подкинул сам призрак усопшего и угомонился лишь после того, как последняя воля была исполнена. Так или иначе капуста была посажена и удивительно хорошо прижилась, а затем и разрослась по всему кладбищу, которое стали называть Зайцево-Капустенным. Впоследствии наименование сократили, однако история не забылась. – И пояснил, видя мое удивление: – Переехав в Ёжинск, я счел любопытным изучить здешнюю историю и достопримечательности.

Я почти искренне улыбнулась. Часто местные жители знают о своих местах меньше приезжих, которым все ново и интересно. А я вот с рождения живу в Ёжинске и не удосужилась поинтересоваться! Да и в музеях бывала разве что в школе, с обзорными экскурсиями.

Мысль, естественно, перескочила на бабулю, ее исчезновение, версии и смутные догадки…

А что, если Мердок не прав? Хоть режьте, не могу представить, какой мотив у Дис или Розочки навредить бабуле! И кто остается? Стенли? Мама? Опять же, никаких мотивов. Ну или я о них ничего не знаю.

Кстати, а почему мы так уперлись в версию, что бабулю похитили обманом? Силовая операция маловероятна, но не абсолютно невозможна. Только, чтобы такое провернуть, сил надо ухлопать немерено. А тех, кто на такое способен, можно пересчитать по пальцам. Дальше исключить тех, кого в Ёжинске точно не может быть… Хотя начать стоит с того, кто уже здесь. И подозрительно вовремя!

Водитель вдохновенно рулил, не обращая на нас никакого внимания, и негромко подпевал музыке: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…»

Хм, интересно, он специально?

– А знаете, Мердок, – начала я медленно, и он внимательно посмотрел на меня. Ах да, я назвала его по фамилии, чего до сих пор старательно избегала. – Стоит проверить господина Ярого. Очень своевременно он тут появился.

Следователь сузил глаза и кивнул:

– Здравая мысль, Стравински. Непременно проверим, хотя я сомневаюсь в его причастности. Как минимум из-за отсутствия мотива.

– Бабуля с ним в контрах, – объяснила я, рассеянно потерев лоб. Заправила выбившуюся прядь за ухо и нехотя закончила: – Они рассорились из-за дедушки.

Мердок молча ждал продолжения.

– Потом расскажу. – Я показала глазами на водителя.

Кто знает, что он сумеет расслышать? Ладно об истории города трепаться, а семейные тайны кому попало разбалтывать не хочется.

Второй городской морг выглядел (да и был) настоящей развалюхой. Здание построили как барак для чернорабочих – без элементарных удобств и из расчета на десять – пятнадцать лет эксплуатации. Век спустя глинобитная коробка все еще держалась, хотя пошла трещинами и слегка скособочилась. Ну а мэрия предпочитала ежегодно укреплять дом магией, а не тратиться на новый.

Похоже, Мердок тут впервые. Вон как поморщился при виде этого убожества! Я сама бывала здесь всего раз, но заблудиться сложно.

– Нам туда. – Я махнула рукой в сторону двери, покрытой столькими напластованиями краски, что открывалась она с трудом.

– Пойдемте, Стравински. – Мердок вздохнул так душераздирающе, словно я вела его в пыточные подвалы.

Бедняга, представляю, как на него подействуют здешние «достопримечательности»!

Надо отдать ему должное: держался Мердок стойко. Даже не дрогнул при виде линолеума, выкрашенного обычной масляной краской (там, где посетители протоптали дорожки, она вытерлась, и можно было разглядеть минимум три слоя разных цветов).

Дальше его поджидали новые удары: вздувшаяся пузырями штукатурка и кафельная плитка, кое-где трогательно прилепленная скотчем. Разбитое оконное стекло, наспех «отремонтированное» все той же липкой лентой, на этом фоне выглядело милым пустяком.

– М-да, – только и произнес Мердок, оглядываясь по сторонам с видом проповедника, которого занесло в берлогу людоедов.

Я только развела руками и повела его к кабинету патанатома…

Хм, а может, стоило сначала заглянуть в секционную комнату? Там все сверкает белизной и чистотой. Чем не лекарство для потрясенного аккуратиста?

Пахнет, правда, дезинфекцией, но тут уж ничего не поделаешь. Нет в мире совершенства… Я взглянула на сосредоточенное лицо Мердока и усмехнулась. Его бы такое утверждение не порадовало!

Я громко постучала в дверь, обитую потертым дерматином, и повернула ручку, не дожидаясь разрешения.

При нашем появлении женщина средних лет, которая что-то строчила в тетради, подняла голову и недовольно нахмурилась:

– Кто вы такие? Что надо?

Особого впечатления она не производила: затянутые в хвостик светло-русые волосы, чистый халат, морщинки у светло-голубых глаз и на лбу.

Зато взглядом она, наверное, могла пользоваться при вскрытиях вместо пилы.

– Следователь Мердок, – отрекомендовался мой спутник, сняв шляпу, и вынул удостоверение. – И мой помощник, домовой Стравински. А вы, насколько я разумею, доктор Ясная?

Именно это имя значилось на дверной табличке.

Она недовольно сжала бледные губы и отложила ручку.

– Все верно, Зарина Ясная.

Я отвернулась, пряча улыбку. Наверняка ее ласково называли Зоренькой, хотя, как по мне, Зарница подошло бы больше.

Мердок спрятал удостоверение и вынул блокнот:

– Позвольте задать несколько вопросов?

– О чем? – осведомилась Зарина неприветливо, так и не предложив нам сесть.

Мне-то ничего, а вот Мердок с его любовью к политесу так и простоит на ногах весь разговор.

Хотя она это зря: Мердок шагнул к столу и остановился прямо перед ним, и доктору пришлось смотреть на него снизу вверх.

– Скажите, не происходили ли в вашем заведении хищения тел? Иные подозрительные случаи?

Пока следователь бомбардировал доктора вопросами, я решила осмотреться, краем уха прислушиваясь к беседе.

Доктор скупо цедила слова, в основном отделываясь односложными «да» и «нет». Мердока таким не пронять – он не выказывал и тени недовольства, терпеливо уточняя подробности. Хотя с подробностями было негусто: ничего такого не было, не могло быть, и точка!

Зато кабинет, несмотря на почти вызывающий аскетизм (из всей обстановки только стол, три стула, сейф и шкаф), поведал о своей хозяйке намного больше. На сейфе пристроились косметичка и несколько засушенных роз, а за прозрачными дверцами шкафа скрывалась целая коллекция потрепанных томов с устрашающими названиями вроде «Методы флуоресцентной и конфокальной лазерной микроскопии» или «Гистоморфологическая экспертиза костей».

Я добралась до нижних полок. Хм, а вот это интересно…

– Что вы там делаете? – остановил меня резкий голос.

– Простите. – Я обернулась, стараясь улыбнуться как можно приветливее. – Вижу, вы любите котиков?

Последнее слово я произнесла тем умильно-сюсюкающим тоном, каким обычно говорят о грудных младенцах.

Застывшее лицо доктора смягчилось. Хм, подействовало!

– Очень! – прозвучало удивительно искренне.

Судя по коллекции фотографий, медалей с выставок, мячиков и кошачьих щеток, это была чистая правда.

Надеюсь, она не носит своему котику гостинцы с работы…

– И я! – восторженно соврала я, отогнав дурацкую мысль.

Мердок поднял бровь, однако промолчал, с интересом прислушиваясь к разговору.

Авось доктор не потребует каких-нибудь историй из жизни моей кошечки?

Зря опасалась. Как и все увлеченные люди, она могла часами разговаривать о своем. Жаль, всего через несколько минут нас прервали.

– Доктор, вас можно? – выпалил веснушчатый паренек, заглянув в кабинет. – Срочно!

– Надолго? – Она тут же нахмурилась.

Парнишка только руками развел, и доктор перевела взгляд на Мердока.

– Простите. Я занята.

– Не стоит беспокойства, – заверил следователь. – Мы уже выяснили все необходимое.

И поспешил откланяться.

Мердок несся к выходу с такой скоростью, что я с трудом за ним успевала. Он перевел дух, только выйдя наружу. Я хмыкнула и остановилась рядом, решив перекурить. Честно говоря, на мгновение мне показалось, что Мердок попросит сигарету…

Обошлось. Только зажмурился на минуту и спросил привычно ровным тоном:

– Что вы там обнаружили, Стравински?

– Эта докторша очень любит котов, – ответила я, прикуривая. – Во всех смыслах.

– Хм? – Мердок изогнул бровь. – Поясните, будьте любезны.

Такой невозмутимый и терпеливый, что подмывает выпустить дым ему прямо в лицо.

– У нее на полке много портретов. И там есть фото того оборотня с кладбища, – сообщила я и глубоко затянулась.

– Вы уверены, Стравински? – недоверчиво переспросил Мердок. – Окрас у него вполне обычный, а вы вряд ли имеете навык опознания кошачьих. Быть может, это изображение домашнего любимца доктора?

– Ага, любимца. – Я усмехнулась. – Раз в десять крупнее обычных котов. Там она стоит рядом с ним, так что масштаб понятен.

– Любопытно. – Мердок задумчиво потер переносицу. – Весьма любопытно. Вы молодец, Стравински!

Я только пожала плечами. Молодец, кто бы спорил.

Вот только что теперь с этим всем делать?

Следующим пунктом списка был архив. Я приготовилась снова служить проводником, но это не понадобилось. Мердок уверенно продиктовал таксисту адрес, а затем уткнулся в свои записи.

Глазеть на него было бы неприлично, так что я отвернулась к окну. Хм, интересно, кто же он вообще такой? Не такая у нас зарплата, чтобы день-деньской на такси раскатывать. Некоторые следователи и трамваев не гнушаются, раз уж государство щедро позволило ездить бесплатно…

Хотя о чем это я? И так понятно, что Мердок не обычный небогатый госслужащий! Достаточно только посмотреть на его костюм стоимостью с полугодичный заработок рядового полицейского, а также на туфли, рубашку и галстук, которые потянут еще минимум на столько же. И дела ему Чандлер расписывает не какие-нибудь, а самые заковыристые…

Ладно, к Неназываемому Мердока с его тайнами! Уж этого добра у меня и так предостаточно: Кукольник, зомби, пропажа мадам Цацуевой, клад, бабуля…

Интересно, а Мердок что-нибудь новое выяснил? Не зря же он вчера с бабкой Марьей общался. И вообще неведомо где бродил полдня. Расспрашивать его при таксисте я поостереглась, так что поездка получилась скучной. Хорошо хоть недолгой.

Мердок помог мне выбраться из автомобиля (ох уж эта его старомодная галантность!) и уверенно направился к торцу старого дома.

В отличие от морга это здание строилось, что называется, на века, и годы только придавали ему очарования. Потемневшие от времени кирпичи, резные фигуры на фронтонах, белые ступени, а над центральным входом как раз громко били часы.

Я машинально посмотрела на циферблат…

– Ого! – И повернулась к Мердоку. – А ничего, что мы оперативку пропустили?

– Не стоит беспокоиться, – отмахнулся он. – Я предупредил господина полковника.

Спорить я не стала. Начальство в отпуск – работа легче!

При виде Мердока стройная блондинка в строгом костюме просияла.

– Кого я вижу! – воскликнула она, поднимаясь. Ниже пояса у нее было тело птицы, зато выше – роскошная грудь и премилое личико. – Мердок! Анна! Да еще и вместе!

– Здравствуй, Каэн! – так тепло улыбнулся Мердок, пожимая ей руку, что я натурально разинула рот. Надо же, он умеет искренне улыбаться!

– Доброе утро, – пробормотала я, но Каэн почти не обратила на меня внимания.

Подругами мы не были – всего лишь приятельницами.

На самом деле ее звали К/Н, по буквам архива, за которые она отвечала. Но Каэн кроме потрясающей памяти обладала не менее впечатляющим упрямством, так что добилась настоящего имени. Хотя вообще-то птицам-гамаюн традиции таких вольностей не позволяют.

Каэн тем временем уже взахлеб рассказывала Мердоку о какой-то новой каталожной системе. Он внимал, время от времени вставляя реплики (и, похоже, по существу!).

Мне пришлось чуть ли не четверть часа бродить между стеллажами и разглядывать корешки папок и книг. Со скуки я полюбовалась развешанными на стенке грамотами за чистописание и художественную сшивку дел (даже не хочу представлять, что это значит!).

А Мердок и Каэн сидели рядышком на диване, склонив головы друг к другу…

Наконец они наговорились, точнее, Мердок перешел к сути.

– Каэн, мне нужна твоя помощь, – серьезно сообщил он. – Разумеется, «Б» – не твоя буква, однако тебе я доверяю намного больше, чем А/Д.

– Конечно, я помогу! – пылко заверила Каэн, глядя на него сияющими глазами. – Что ты ищешь?

Мердок задумался на мгновение, затем сформулировал предельно лаконично:

– Дело о пропаже мужчины. Человек, возраст примерно тридцать лет, исчез или убит предположительно около месяца назад. Возможно, чуть раньше. Особых примет нет. Фамилия начинается на «Бел». Найдешь?

– С радостью! Заедешь вечером?

Каэн кокетливо склонила голову набок.

Сообщить результаты поисков она могла и по блюдцу, но не хотела упустить возможность лишний раз увидеться с Мердоком.

– Приложу все усилия! – заверил он, поднимаясь, и погладил ее по плечу. – Спасибо, Каэн!

Она просияла, а я удивилась. Не думала, что Мердок способен на такие вольности! Конечно, он не девственник, но чтобы прилюдно касаться женщины?! Ну и ну…

У меня уже голова шла кругом от всех этих тайн, загадок и неожиданных поворотов!

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Кабинет Мердока – это такое специальное место, словно предназначенное для долгих откровенных бесед и неторопливого обмена мнениями под чашку кофе и сигареты. Последнее хозяин не одобряет, но уже смирился.

Так что я предвкушала, как мы с Мердоком наконец обсудим все версии, догадки и планы.

Чего я не ожидала, так это появления зомби, который выскочил на нас из кабинета, стоило только отпереть дверь.

– Ыыыы! – взвыл он, чем-то потрясая в воздухе. – Ааааууу!

Я отпрыгнула в сторону, чуть не свалившись из-за каблуков и узкой юбки. Голову бы открутить тому, кто придумал эту гадскую форму!

– Стоять! – рявкнул Мердок, и я замерла прежде, чем сообразила, что приказ относился не ко мне. – Дай это сюда. Теперь иди на место.

Как собаке командует, честное слово!

Зомби оказался не хуже воспитанного пса: покорно отдал оружие, растерянно потоптался на месте – и утопал обратно в кабинет.

А Мердок оглянулся на меня.

– Нам лучше войти. – Он вздохнул, зачем-то потер переносицу и широко распахнул дверь.

Оказывается, я пряталась за его широкой спиной!

В кабинете было прохладно и тихо. Не слышно ни голосов за стеной, ни шагов в коридоре, ни шума машин под окнами. Видимо, Мердок выложил кругленькую сумму за звукоизоляцию.

Он жестом предложил мне сесть и аккуратно положил на место «оружие» зомби, которое оказалось банальным дыроколом. Боюсь даже представить, как его можно применить в драке! Хотя, скорее всего, господин Немо просто польстился на увесистую железяку.

Мердок тем временем вынул из ящика сверкающую пепельницу и молча поставил на стол.

Зомби мялся в углу и, по-моему, выглядел виноватым.

Я села, прикурила и чуть не закашлялась, когда горло наполнила привычная горечь.

– Боюсь, я должен перед вами извиниться, – вздохнул Мердок и снова потер переносицу.

Голова у него болит, что ли?

– Хм? – буркнула я.

Это максимум, на который я оказалась способна.

– Полагаю, вчера вечером я… скажем так, не вполне корректно сформулировал приказ. Вы понимаете, Стравински?

– Не-а, – честно призналась я. – А должна?

И стряхнула пепел, разглядывая хлопья на хрустальном дне пепельницы. Жаль, я не умею гадать на кофейной гуще! На сигаретах наверняка вышло бы не хуже. Чем не способ найти бабулю?

– Я был несколько выбит из колеи, – произнес Мердок ровным тоном. – Посему отдал приказ господину Немо охранять кабинет, не уточняя, в чем именно должна заключаться охрана. Он счел вас вором. Простите.

Я все же подавилась дымом.

– Воды? – предложил Мердок и поманил зомби.

Тот схватил графин и стакан и бодрой рысью потрусил ко мне.

Хм, Мердок его дрессирует, что ли? Будет еще один домашний любимец, вместе с кошечкой.

Я покачала головой, борясь с кашлем и смехом.

– Простите. Нет, воды не нужно, – все еще с трудом выговорила я. – Не нужно!

Зомби замер передо мной, не зная, куда девать свою ношу, и устремил на Мердока растерянный взгляд.

– Спасибо, Немо. Поставь и иди на место.

С зомби Мердок разговаривал предельно ясно и лаконично. Умеет же, когда хочет! И никаких тебе «полагаю», «посему» и прочих архаичных оборотов.

А Мердок тем временем зачем-то встал, запер дверь (я даже немного занервничала), а затем раздобыл из недр стола какие-то коробки.

Я молча курила вторую. Интересно, что он затеял?

За коробками последовали… тарелки, вилки и даже ножи.

По кабинету поплыл запах свежего хлеба, острого сыра, каких-то копченостей.

– Угощайтесь, Стравински! – щедро предложил Мердок.

Я сглотнула голодную слюну. Завтракала (если можно так гордо назвать ломтик сыра и чашку кофе) я впопыхах и с тех пор успела нагулять волчий аппетит.

– Спасибо, но… – неубедительно начала я.

– Вы ведь поделились со мной оладьями, – не дослушав, пояснил Мердок. – Теперь мой черед. Приятного аппетита.

И преспокойно начал есть.

Погибнуть в расцвете лет, захлебнувшись слюной, не хотелось, так что спорить я не стала.

– Итак, что мы имеем на настоящий момент? – Мердок заговорил, только когда на столе снова воцарился абсолютный порядок. – Пока стоит сосредоточить усилия на Кукольнике. По остальным вопросам у нас есть только догадки, притом весьма смутные, к тому же официально в моем производстве лишь это дело.

Я нехотя кивнула. Он был прав по всем статьям, хотя от этой правоты с души воротило.

– Будем исходить из рабочей гипотезы, – продолжил следователь, постукивая ручкой по столу, – что пропажа мадам Цацуевой, равно как и исчезновение вашей бабушки, – дело рук Кукольника. Найдем его – найдем и их. Согласны?

И вопросительно посмотрел на меня.

Я невольно улыбнулась, представив бабулю и мадам Цацуеву запертыми в одной комнате. Ставлю на бабулю! Только жаль, что эту эпохальную битву я не увижу.

А уж если они договорятся… Бедные тюремщики!

– Что-нибудь новое есть? – поинтересовалась я. – Вы же вчера по делам ездили, так?

Мердок помрачнел. Похоже, воспоминания были не слишком приятными.

– К сожалению, ничего существенного, – нехотя признал он. – Я озадачил своих осведомителей, однако они в один голос твердят, что украденные украшения нигде не всплывали. По их словам, Кукольник не обращался ни в ломбарды, ни к посредникам. Следовательно…

– Он ворует не из-за денег, – закончила я. – Мы это и раньше знали.

– Предполагали, – поправил Мердок и посмотрел мне в глаза. – Либо же он сбывает похищенное за пределами города. Также никто из моих людей не слышал, чтобы Кукольник выполнял чей-то заказ. Разве что сюда он приехал уже с готовой задачей, однако сомнительно. Он ведь не провел разовую операцию, а орудует в Ёжинске уже около месяца. При этом Кукольник даже не пытается обзавестись сообщниками или весом в преступном мире. И вся эта история с записками и посылками вам кажется несколько нарочитой.

– Думаете, у него какая-то конкретная цель, – медленно сказала я, с силой сжав подлокотники, – а куролесит он ради прикрытия?

– Возможно. – Мердок пожал плечами. – Признаюсь, я слабо представляю, что нам это дает. Полагаю, вам стоило бы также расспросить своих… хм… людей.

Я только усмехнулась невесело. Какие там осведомители! Улицы у меня тихие, уголовных элементов почти нет. Да и что я могу предложить? Закрывать глаза на преступления я не стану, а платить – с каких шишей? Это у Мердока денег куры не клюют, а у меня разве что на мороженое для троллей и хватает.

Кстати, надо бы проведать наконец рецидивиста Сидорова! А то за этой суетой я совсем о нем забыла. Заодно и попытаю, что интересного он слышал.

– Я спрошу, – пообещала я и спохватилась: – Да, можно ведь еще раз поискать сокровища. Помните, мы говорили насчет Бирюзовой?

– И снова упадете в обморок? – осведомился Мердок, подняв темную бровь. – Нет уж, Стравински, вы мне нужны здоровой и невредимой.

– Глупости, – отмахнулась я, в пылу спора забыв, что разговариваю с начальством, пусть оно и держится запанибрата. – Я просто не рассчитала. Простым поиском не найду, конечно, придется методично обшаривать наш участок реки.

– Хм. – Мердок о чем-то глубоко задумался и наконец кивнул: – Согласен, давайте попробуем. Только, Стравински…

Мердок осмотрел меня с явным сомнением.

– Я помню, – вздохнула я. – Не перенапрягаться. Так?

– Разумеется, – кивнул следователь. – Однако я хотел сказать иное. Не стоит уведомлять всех окрест о наших поисках. Так что вам следует переодеться во что-нибудь более… гражданское.

Он смерил выразительным взглядом мой китель.

– И что я должна надеть? – В моем голосе прорвалось раздражение. Можно подумать, мне самой нравится эта форма! – Джинсы? Вечернее платье?

– Зачем же? – откликнулся Мердок безмятежно. – Не думаю, что вечернее платье будет выглядеть уместно на палубе.

Я вытаращилась на него.

– Вы ведь не намереваетесь пешком обойти всю набережную? – терпеливо растолковал Мердок. По-моему, за этой непрошибаемой миной он от души веселился. – Разумнее для начала прогуляться на теплоходе. Если не ошибаюсь, – он бросил взгляд на наручные часы, – он отплывает через тридцать четыре минуты.

– Но я не успею съездить домой!

– Хм. – Мердок пригладил рукой волосы и предложил туманно: – Попробуйте что-нибудь сделать, скажем так, из подручных средств. Я жду вас у входа через пятнадцать минут.

Я растерянно кивнула и встала, лихорадочно прикидывая, что из одежды есть у меня в кабинете. Забирала я ту блузку в стирку или нет?..

– Стравински! – окликнул Мердок, когда я уже взялась за ручку двери.

– Да? – нехотя обернулась я.

Взгляд Мердока был чист и безмятежен.

– Полагаю, нам лучше всего притвориться влюбленной парой. Так что постарайтесь изобразить, – он неопределенно шевельнул рукой, – что собираетесь на свидание.

– Хорошо, – машинально кивнула я и вышла.

Ну и дела!

Какую подставу мне устроил Мердок, я сообразила, только примчавшись обратно к райотделу. При виде меня трое куривших на ступеньках полицейских вытаращились, а один чуть не проглотил сигарету.

И было от чего!

Мой роскошный бюст обтягивала бесшовная футболка, которую я обычно носила исключительно под пиджак. В сочетании с такими же черными брюками зрелище впечатляло… А ведь я еще и волосы распустила, и губы подкрасила! Ничего особенного, но выглядело эффектно.

Мердок махнул мне от поджидающего такси, и я поняла, что попала. Не будешь же всем и каждому объяснять, что это такая маскировка!

С другой стороны, раз терять мне уже нечего… попробую получить немного удовольствия!

– Превосходно выглядите, Стравински, – заметил Мердок, открывая передо мной дверцу.

– Спасибо, – откликнулась я с улыбкой.

А все же приятно чувствовать мужское восхищение! Вон как конвоиры глазеют! Зато Мердок старательно не опускал взгляд ниже моего лица.

Кхм, смущаемся, значит?.. Я вдруг развеселилась. Шалить так шалить!

Вместо того чтобы послушно влезть в салон авто, я повернулась к Мердоку и протянула руки. Он даже не отпрянул. Вот это выдержка! Только прищурился и чуть заметно напрягся… И правильно!

Я с некоторым трудом развязала узел его галстука (тьфу, как плотно затянул, удавиться хотел, что ли?) и расстегнула две верхние пуговички на рубашке. Окаменевший Мердок смотрел на меня во все глаза. А полицейские на ступеньках, кажется, даже дышать забыли.

– Снимите пиджак, – велела я, небрежно засовывая ему в карман скомканный галстук. – А то вы выглядите слишком официально… для свидания.

Я ожидала, что Мердок взорвется и пошлет меня к Неназываемому. А он вдруг расхохотался, запрокинув голову, а затем принялся стаскивать пиджак.

– Вы совершенно невозможны, Стравински! – заметил Мердок, отсмеявшись. Только уголки губ подрагивали, словно он сдерживал улыбку.

– Стараюсь, – ответила я. Неужели Мердок не такой сухарь, каким прикидывается? – Только зовите меня Анной. Обращение по фамилии звучит странно.

«Не говоря уж о том, что эта фамилия слишком известна!»

– Вы правы. – Он чуть склонил темноволосую голову. – Почту за честь, если вы станете называть меня Эндрю.

«Один-один!» – весело признала я.

Ничего, игра еще не окончена…

Солнце припекало, и после вчерашнего дождя воздух был тяжелым и влажным, как в парилке.

Зато в порту совсем не жарко. Река еще не успела толком прогреться, и от водной глади тянуло прохладой. Я даже пожалела, что не взяла китель, хоть он и нарушал маскировку.

Белый теплоход уже покачивался у причала. Мердок в мгновение ока раздобыл два билета и жестом предложил мне подниматься по сходням. В будний день народу было немного – в основном школьники на экскурсии. С той стороны качающейся доски скучал матрос, всегда готовый подхватить неловких пассажиров. Он протянул мне руку и помог перебраться на борт.

– Спасибо. – Я ослепительно ему улыбнулась и оглянулась на Мердока.

А хорош! Легкий налет небрежности – расстегнутая рубашка, перекинутый через руку пиджак и тень щетины на щеках – добавлял ему человечности. Теперь от него не так веяло холодом, и все же… Ну какой из него влюбленный? Слишком отстранен и холоден. Это никуда не годится!

Я шагнула к нему и положила ладонь на его локоть. Мердок посмотрел на меня вопросительно.

– Слушаю, Ст… Анна! – вовремя поправился он.

Я приподнялась на цыпочки (вот она, прелесть невысокого роста!), и он машинально подался вперед.

– Держитесь попроще, – тихо попросила я, старательно улыбаясь. – Расскажите что-нибудь, что ли? Мы ведь совсем не похожи на парочку.

Взгляд Мердока сверкнул льдом, но он послушно склонился еще ближе.

– Приложу все усилия, чтобы это исправить, – пообещал следователь, почти касаясь губами мочки моего уха. – Кстати, у вас потрясающе синие глаза!

Тут же отодвинулся – и непринужденно обнял меня за талию.

«Два-один», – нехотя признала я, с удовольствием подставляя ветерку разгоряченное лицо.

Очень своевременно раздался гудок теплохода. На причале засуетились, грянула веселая песня.

– Экскурсия вокруг Орлиного острова, – сообщил Мердок негромко, делая вид, что любуется водной гладью. – Надеюсь, этого хватит. Кстати, знаете, почему его так назвали?

Я покачала головой. Слукавила, конечно, – азы истории родного края я изучала в школе. Пусть лучше он рассказывает о достопримечательностях, чем напряженно молчит. И я прикрыла глаза, позволив мягкому голосу Мердока обволакивать меня, как бегущая вода. Только его теплая рука немного отвлекала, но вскоре меня закачало и унесло течением…

Со стороны, наверное, казалось, что я доверчиво прильнула к плечу спутника, расслабилась в его объятиях… Увы, я всего лишь работала. Будь я чистокровной, вода сама принесла бы искомое. Только об этом не стоило и мечтать. Приходилось обшаривать дно «в ручном режиме», все глубже и глубже погружаясь разумом в водные струи…

Чего там только не было! Россыпь утонувших блюдец, расчески, посуда, инструменты, даже велосипед! И ведь реку каждый год чистят. Тьфу, откуда такой привкус мазута и окалины?! Опять очистные сооружения на каком-то заводе сломались и отходы втихомолку сбрасывают в ближайший водоем? Надо бабуле пожаловаться, она этих «предпринимателей» за ноги подвесит и прополощет…

Стоило мелькнуть этой кровожадной мысли, как меня резануло болью. Бабуля!

Я дернулась, пытаясь справиться с эмоциями. Вода вокруг стремительно темнела, и это был плохой признак. Река разделяла мою боль, и она бумерангом возвращалась ко мне, била в настежь распахнутую душу. Нельзя искать, не открывшись до предела. Так сказать, профессиональный риск.

– Шшш, тихо, – прошептал мне на ухо смутно знакомый голос. – Все в порядке, Анна?

Я вынырнула из озера боли, цепляясь за тепло мужской руки и тревогу в голосе.

– Д-да, – с трудом выдавила я, балансируя на грани сна и яви. – Держите меня крепче!

И, не дожидаясь ответа, нырнула еще глубже. Только бы Кукольник не подстроил какую-нибудь пакость! С него станется раскидать сокровища по всему течению. Хотя нет, тогда они перестали бы быть кладом.

Река текла сквозь меня, и эта двойственность – вода под килем и женщина на палубе – сводила с ума. Я долго так не выдержу! Ну же… еще немного… и еще… Вдали что-то блеснуло, поманило…

– Что-то есть, – сообщила я хрипло, с трудом открыв глаза. – Примерно в пятистах метрах дальше по течению, справа по борту. Только я плохо вижу, надо вблизи посмотреть.

– Любопытно. Взгляните, там островок!

Мердок указал рукой куда-то, но я только кивнула, не всматриваясь. Меня познабливало, и холод пробирал до костей. Сволочь этот Кукольник, это же надо до такого додуматься!

Когда Мердок меня отпустил, я с трудом устояла на ногах. Он куда-то молча ушел, и в тот момент я была этому рада. Вцепилась в поручни, закрыла глаза… И попыталась выбросить из головы последние полчаса. Все же для меня это немного слишком!

Когда Мердок вернулся, я наконец смогла избавиться от неотступного, хоть и иллюзорного, привкуса речной воды во рту.

– Вы в порядке? – спросил он, беря мою холодную кисть.

– Да, – кивнула я. К горлу подкатила тошнота, и я уточнила: – Относительно.

Он чуть прищурился, принимая ответ.

– Боюсь, пароход останавливаться не будет. – Мердок осторожно взял мою вторую руку, спрятал их в ладонях, грея своим теплом. – Однако я договорился о шлюпке. Капитан обещал подобрать нас на обратном пути.

Я невольно усмехнулась. Не знаю, чем конкретно он воспользовался, удостоверением или деньгами, но у капитана было мало шансов отбиться. Когда Мердоку что-то очень нужно, он действует планомерно, методично и упорно, как дятел. Я поморщилась – судя по ощущениям, дятел сейчас долбил мою голову…

Пришла в себя я только на берегу. Доставившая нас моторка умчалась обратно к теплоходу.

Я сидела на лавочке, а Мердок тем временем с интересом осматривался.

– Вам стоит перекусить, – обернулся он, заметив, что я очнулась. – Вы потеряли много сил. А я пока пройдусь, если не возражаете.

Я осторожно кивнула. Рядом обнаружилась корзинка с термосом и бутербродами, и я с удовольствием вгрызлась в первый попавшийся. Мм, вкуснятина какая! Еще бы, энергии я действительно потратила уйму. Прикончив почти все бутерброды и напившись кофе, я достаточно оклемалась, чтобы встать и немного пройтись.

Островок невелик, пешком за четверть часа можно обойти. Выглядел он обжитым: несколько деревянных домиков (сейчас явно необитаемых), деревянные же лавки и столы, даже площадка для игр. Деревья создавали приятную тень, а берег радовал светлым песком и небольшими удобными бухточками. Уютный уголок для пикников и свадеб. Судя по размерам стола, местные его именно для этого и облюбовали.

Только странно, что сейчас здесь никого…

Мердок давно скрылся с глаз, а меня вдруг кольнуло плохое предчувствие. Я мотнула головой и с силой растерла лицо. Хорошо хоть я ресницы не додумалась накрасить, а то хороша бы сейчас была…

В конце концов, что может случиться с сильным мужчиной на безлюдном островке?

Самовнушение не помогло. Тревога не отпускала, и я со вздохом сняла туфли. Бродить по песку на каблуках – то еще удовольствие! А потом пошла вслед за Мердоком, все убыстряя и убыстряя шаг.

Тропинка вильнула, и за поворотом открылся вид на крошечную бухточку в окружении ив. Полуденное солнце припекало, зато от воды тянуло приятной прохладой. Теплый песок, уютная тень деревьев… и Мердок, стоящий по колено в воде. Не раздеваясь!

Я тоскливо выругалась. Островок был безлюден, но отнюдь не необитаем.

– Мердок! – окликнула я безнадежно. Он даже не пошевелился, раздумчиво изучая водную гладь. Я попробовала иначе: – Эндрю!

Показалось или у него дрогнули плечи? Но он шагнул вперед – с трудом, словно преодолевая встречное течение. Или борясь с собой?

– Эндрю! – заорала я и помчалась вперед. – Неназываемый вас забери! Эндрю!

Он замер, покачиваясь, как на сильном ветру.

– Ну чего орешь? – Девичий голос звенел недовольством. – Иди отсюда, психованная!

– Это вы психованные! – крикнула я на бегу. – Оставьте его, ну же!

Из водной глубины вынырнули две девицы – бледные, длинноволосые, с поблескивающими чешуей телами. Выглядели они от силы лет на пятнадцать, а на деле попробуй разбери, сколько лет русалкам.

– Вот еще! – возмутилась та, у которой на шее поблескивали коралловые бусы. – Он наш!

– Ну чего ты выпендриваешься? – томно протянула вторая, накручивая на палец зеленоватую прядь. – Мы немного поиграем и вернем! Наверное…

Ага, вернут. Если не заиграются.

Русалкам необязательно убивать. Но на дворе май, а весной и живность, и нечисть теряет голову.

«Вот бы бабулю сюда…» – мелькнула мысль и пропала. Не до того сейчас!

Мердок зашел уже по пояс и явно не собирался останавливаться на достигнутом.

Я наконец добежала до кромки воды и, нагнувшись, саданула ладонью по поверхности так, что откуда-то из глубины, кажется, донесся гул.

– Нападение на полицейского при исполнении!

– Он не представился, – отмахнулась русалка и подняла на меня шальные, уже почти безумные глаза. – Вкусный, сладкий. Хорошие дети будут.

М-да, точно молоденькие. Постарше не стали бы нарываться на неприятности и с гормонами бы управились легче.

– Не тронь! – рявкнула я, потеряв самообладание. – Мое!

– Твоё-о-о? – с сомнением протянула русалка. – Чем докажешь?

– Ничего я не буду доказывать! – отрезала я, борясь с желанием броситься за Мердоком в воду. Не стоит начинать игру по чужим правилам. – Отпустите его!

– Вот еще, – фыркнула та, что с бусами. – Он уже наш. И что ты нам сделаешь, квартеронка?

Нашла чем уязвить!

– Какие вы слова знаете, – ласково сказала я, стараясь не думать, что случится, если я не справлюсь. – Умные. Правильные. А знаете, что тут будет, если вы его не отпустите? Сюда придут люди. Много людей! Они закинут сети и вытянут вас!

– Не посмеют, – нахмурилась русалка. – Нас сюда работать позвали. У нас с моряками договор!

А, так вот почему островок сейчас безлюден! Местные в курсе, что сюда лучше не забредать. Речной нечисти осталось немного, а за порядком в реке присматривать надо. Вот и принимают кого попало.

Хм, а почему капитан Мердоку не сообщил? Решил проучить?

– А с полицейскими? – тем же мягким тоном проговорила я. Силой мне действительно сложно будет с ними справиться. Ну да ладно, не мытьем – так катаньем! Попробую уговорить. – Кстати, у меня есть приятель-водяной. Познакомить?

– О-о-о! – По-рыбьи выпуклые глаза русалок мечтательно заблестели. – А этот? Мы сейчас хотим!

– Перехотите! – отрезала я. – Этот мой. Или человек – или водяной. Выбирайте!

Русалка с бусами нахмурилась, явно разрываясь между двумя взаимоисключающими желаниями. Водяной, конечно, лучше, но когда еще он будет…

Интересно, что бы сказал Мердок, узнав, что оказался в роли той самой синицы в руках?

– А не обманешь? – усомнилась более осторожная вторая русалка.

Я опустилась на колени и погрузила обе руки в воду.

– Клянусь водой, сушей и своей кровью, что сделаю все возможное, чтобы познакомить вас с водяным Ихтиаром.

Вода плеснула, принимая клятву, а русалка кивнула и махнула хвостом:

– Ладно! Забирай! Но не забудь, ты обещала!

А вторая протянула мечтательно:

– Ихтиар!

– А еще услугу не окажете? – спохватилась я.

– Ну, чего еще? – недовольно нахмурились русалки.

– Тут где-то клад есть. Можете достать? С меня украшения.

– Ну ты и нахалка! – восхитилась та, что с бусами, и переглянулась с подругой. – Ладно. Жди!

И скрылись в глубине. А я рванула к застывшему статуей следователю.

– Мердок! – громко позвала я. – Эндрю, Неназываемый вас подери!

Он не откликнулся, по-прежнему зачарованно вглядываясь в водную даль. Волосы у него растрепались, вытянутая из-за пояса брюк рубашка вздулась парусом, а из кармана свисали водоросли.

Плохо дело. Он явно не в себе. И тянуть нельзя – мало ли что взбредет в легкомысленные головы русалок? Пришлось не раздеваясь забираться в воду. Не одному же Мердоку мокрыми штанами щеголять!

Только вот там, где ему вода доставала до пояса, мне доходила до груди.

– Мердок! Вы что, окаменели?

Он молчал и даже никак не отреагировал, когда я схватила его за локоть. Я шепотом выругалась и потянула его за собой. Против ожиданий, он послушно развернулся и пошагал к берегу. Фух, одной проблемой меньше…

Выбравшись на песок, Мердок снова оцепенел. Русалки ему что, мозги всмятку сварили?! И ледяной весь, как будто провел в реке несколько часов. Ничего, оклемается. Вода легко высасывает силы и водяные твари тоже. Надо просто компенсировать убыль, и все наладится. Только как? Первым делом нужна еда, а потом попробую его растолкать. Бутерброды есть и немного кофе оставалось. За неимением лучшего сойдет.

Я с сомнением посмотрела на безучастного Мердока. Тащить его с собой – утопия, а бросать одного страшно. Совсем он на себя не похож. Как бы его расшевелить? Пощечину отвесить, что ли? Хм… Есть идея получше. Заодно и жизненными силами поделюсь.

Я подошла к Мердоку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в холодные губы. Обхватила за шею, прижалась к груди, пытаясь хоть немного согреть… И не сразу заметила, когда он ответил.

– Надо же, не наврала! – сварливо сказал кто-то. – Забирай свой клад!

– А то мы сейчас передумаем, – буркнул второй голос. – Завидно же!

Пришлось оторваться от Мердока (и когда он успел так крепко меня обнять?) и обернуться к русалкам.

– Вот! – Они торжественно плюхнули на песок что-то похожее на ком грязи.

– Не держи на нас зла, – попросила та русалка, что посерьезнее.

– Мы просто хотели немного любви, – добавила та, что с бусами.

Они переглянулись и, плеснув хвостами, скрылись в глубине.

Мердок сзади прочистил горло.

– Стра… Анна, что здесь произошло?

Я глубоко вздохнула и заставила себя остыть. Значит, он ничего не помнит.

– Вас зачаровали русалки, – не оборачиваясь, коротко пояснила я. – Пришлось приводить вас в чувство.

Несколько мгновений Мердок молчал, затем послышались шаги. Остановился он рядом со мной.

– Любопытно, – заметил он. – Значит, исключительно в медицинских целях?

Я раздраженно дернула плечом.

– Надо думать, это то самое сокровище? – В голосе Мердока слышались знакомые въедливые нотки.

Мы дружно смотрели на «клад», заросший илом и водорослями.

– Вряд ли, – вздохнула я. – Надо проверить, конечно, но это точно пролежало на дне дольше нескольких дней.

Басовито загудел пароход, и из-за острова к нам скользнула моторка.

Мы молча ждали, затем Мердок кашлянул.

– Знаете, Стравински, – произнес он задумчиво, – у вас весьма любопытное представление о… лечебных процедурах.

Я только глаза закатила.

Ах, какие лица стали у моряков, когда они нашли нас мокрыми и растрепанными, зато с добычей!

– Прихватите это, будьте любезны, – вежливо попросил Мердок и указал на «сокровище».

Клад (или что там было на самом деле) мы так и не вскрыли. Предусмотрительности Мердока не хватило, чтобы прихватить с собой какие-нибудь инструменты.

Моряки помялись, переглянулись, однако приказ выполнили. Только как-то подозрительно и тревожно посматривали на воду и торопились убраться с островка.

Я оглянулась на Мердока и зябко поежилась. Выражение его прищуренных глаз обещало капитану очень неприятную беседу. А если повезет (хотя это кому как), то и статью за оставление в опасности…

Жаль, что разговор шел за закрытыми дверями, и голос Мердок по обыкновению не повышал. Я в это время сторожила нашу находку, так что самое интересное пропустила.

Капитан вышел бледный и заметно взмокший. Зато предложил нам занять его каюту и воспользоваться его гардеробом.

Мердок, конечно, вида не показывал, как ему неуютно в грязной, мятой и все еще влажной одежде, но заметно повеселел, приведя себя в относительный порядок. Увы, на борту не оказалось сорочки подходящего размера, так что бедному следователю пришлось довольствоваться светлыми джинсами и футболкой в тон.

Неформальный наряд Мердоку оказался неожиданно к лицу. Я даже залюбовалась… пока он не закрыл за собой дверь каюты и не произнес сухо:

– Рассказывайте, Стравински!

Наш трофей красовался в углу – склизкий, вонючий и загадочный.

– О чем? – Я попыталась прикинуться дурочкой.

Женской одежды на борту не нашлось, а капитанская была широка в поясе и узка в бедрах. Пришлось кутаться в махровый халат размеров на пять больше нужного, так что чувствовала я себя неуютно. К тому же я потратила слишком много энергии, и теперь это аукалось ознобом и сосущим чувством под ложечкой.

– О русалках, Стравински. – Мердок вздохнул и сел напротив.

Зря он носит свои костюмы – такую фигуру прятать глупо.

Мердок шевельнулся, и я уставилась на показавшуюся из-под короткого рукава татуировку. Это еще откуда? Какие-то символы в круге… Похоже на заклятие молчания, такие раньше накладывали, чтобы сохранить какую-то тайну. Древняя магия, которая сейчас почти не используется, хотя когда-то применялась направо и налево. И на госслужбе, и в крупных компаниях, да и банды такие штуки любили: блатная романтика – не хухры-мухры!

Хм, и о чем же поклялся не говорить Мердок?

– Стравински? – Он вопросительно посмотрел на меня.

Ах да! Он же задал вопрос.

– Так я уже рассказала! – Я изобразила недоумение. – Вас зачаровали, но я их спугнула.

Следователь кривовато усмехнулся:

– Самое интересное кроется в деталях. Подробнее, Стравински. Что вы увидели, что именно сказали русалки, каким образом вам удалось меня освободить. Вероятно, мне нужно дать ход делу о нападении на полицейского?

– Не надо! – запротестовала я. – Мы договорились миром.

Мердок удовлетворенно кивнул:

– Рассказывайте, Стравински!

Пришлось говорить… Я старалась отделаться кратким пересказом, но Мердок вцепился в меня, как собака в мозговую кость, и постепенно вытащил все.

Хотя на вопросы я отвечала односложно, ему не составило труда догадаться об остальном.

– Хм, – только и сказал он, когда я наконец умолкла.

Затем встал и отошел к иллюминатору. Вид из него открывался неплохой: скалистый правый берег Бирюзовой выглядел куда живописнее пологого левого. Но сомневаюсь, что Мердоку так уж приспичило полюбоваться пейзажем.

– Приношу вам свои извинения, Стравински, – проговорил он после долгого молчания, нехотя повернувшись ко мне лицом. – Это недопустимая потеря самоконтроля. Я не должен был поддаваться…

Достал уже своим политесом! Тем более что все это – лишь побочный эффект русалочьей магии.

– Что за бред! – перебила я раздраженно. – Русалки способны зачаровать любого человека. Вы ведь человек?

– Всецело, – кивнул Мердок. – Однако вы ведь сумели им противостоять!

– Я женщина, – напомнила я едко. Судя по тому, как Мердок отвел взгляд, он тут же припомнил веские доказательства этому. – И уж точно не человек!

– Разве ваш отец не… – начал Мердок и тут же спохватился: – Впрочем, это несущественно. Простите.

– Кажется, вам пересказали сказку для прессы, придуманную бабулей, – через силу улыбнулась я. – Имейте в виду, вранья там девять десятых.

– И все же частица правды в этом повествовании имеется? – заинтересовался Мердок.

– Само собой. – Я пожала плечами. – Что мама сбежала с отцом. И что он умер еще до моего рождения. Остальное выдумка. На деле все было банально: ловкач сумел задурить голову романтичной девице, которой очень хотелось взбунтоваться против авторитарной матери. Ну и заодно он неплохо поживился… – Я вздохнула и закончила уже спокойно: – Простите, не стоило на вас это вываливать.

– Для вас это до сих пор мучительно? – спросил негромко Мердок, внимательно глядя на меня.

– Не особенно, – ответила я, жалея, что завела этот разговор. – Розе хуже. Для нее стало ударом, когда ее родители разбежались. Ей было года три, наверное, когда они в последний раз пытались помириться. А потом бедную Розу таскали то к папе, то к бабуле. Мне в этом плане проще: я с детства знала, что отец умер еще до моего рождения. А всю правду бабуля рассказала, когда пришла пора получать паспорт. Надо было решить, какую фамилию я предпочту. И нельзя сказать, что я долго колебалась. Просто я не люблю сказки.

– Понятно. – Мердок медленно кивнул. – Похоже, Стравински, у вас предостаточно скелетов в шкафу.

– Будит профессиональный интерес? – хмыкнула я.

– Не без того, – усмехнулся он. – И раз уж зашел такой разговор, позвольте еще один нескромный вопрос.

– О бабуле? – догадалась я. – Ну да, у них с дедушкой как раз все было очень-очень романтично…

Сеанс откровений оборвал торопливый стук в дверь.

– Причаливаем, – сообщили из коридора.

Мердок привычно замкнулся, а я вздохнула с облегчением. Очень вовремя, а то что-то я совсем расслабилась.

Капитан, готовый на все, лишь бы от нас избавиться, предложил Мердоку забрать джинсы с футболкой в подарок («Только выметайтесь скорее!» – читалось на обветренном лице морского волка).

Честно говоря, моя одежда тоже была еще влажной, но не идти же в райотдел в халате!

Капитан чуть ли не со слезами облегчения наблюдал, как мы сходим на пристань, после чего «Морская дева» спешно отшвартовалась и на всех парах ринулась обратно к островку. Видимо, спеша утешить русалок.

Я не стала огорчать капитана грядущими перспективами знакомства речных красоток с водяным. К тому же вдруг Ихтиар не согласится? Так что не стоило расстраивать моряков заранее.

Райотдел нас встретил вполне обыденно: ни тебе букетов, ни красной дорожки, ни даже толпы восторженных зрителей. По случаю теплой погоды и пятницы здание почти вымерло. Лишь взрывы гогота из курилки нарушали безмятежную тишину. Им же хуже – такое зрелище пропустили! Только Потапыч при виде «неформального» Мердока аж бутербродом подавился.

– А? Что? – пробасил он с трудом, кашляя и вытирая выступившие на глазах слезы. – Откуда?!

Недоеденный кусок печально прилип маслом к журналу посещений, и за это дежурного еще ждал нагоняй. Хотя Потапыч на особом счету у Чандлера (как говорится, оборотень оборотню лапу не оторвет), так что могло и обойтись.

Мердок не удостоил его даже взглядом и проследовал мимо, с непринужденной легкостью неся увесистый сундучок. Все бы ничего, но находку по-прежнему покрывал толстый слой грязи, так что начальству теперь требовался горячий душ. Сам виноват, мог бы взвалить эту ношу на младшую по званию, но Мердок предпочел вручить мне пакет со своей одеждой.

– Сокровище, – пояснила я вполголоса, проследив за ошарашенным взглядом Потапыча.

Дежурный ответил восхищенным трехэтажным, и я усмехнулась, ускоряя шаг. Хорошо, что Мердок уже далеко, иначе не миновать бы нам проповеди о вреде ненормативной лексики.

Я успела как раз к тому моменту, когда Мердок растерянно остановился у порога своего кабинета. Кажется, он решал сложную задачу: как отпереть дверь, не ставя сундук? Вряд ли он всерьез опасался, что его ценность сопрут прямо в цитадели правосудия, но недавно вымытый пол еще толком не успели затоптать, и покрытый илом «клад» мог нанести ему непоправимый ущерб.

– Давайте я открою, – предложила я со вздохом, перекладывая из руки в руку пакет с вещами. – Где ключи?

Мердок одарил меня тяжелым взглядом и сообщил сухо:

– В кармане брюк.

Если кто-то увидит, слухов о нашем романе не оберешься. Хотя, если вспомнить наш эффектный отъезд…

Я сжала губы, сдерживая смешок, и шагнула вперед.

– Что вы намереваетесь предпринять? – несколько напрягся Мердок.

– Вытащить ключи из вашего кармана, – ответила я, приближаясь еще на шаг, и протянула руку.

Мердок машинально выставил перед собой сундук (отступать ему было попросту некуда) и объяснил раздраженно:

– В кармане брюк, Стравински! Брюк, а не джинсов. Надеюсь, вы понимаете разницу?

Хороший подчиненный всегда знает, когда начальство по-настоящему обозлилось, и умеет не вызывать его гнев на свою голову.

Хм, что это Мердок так нервничает? Ладно, сыграем блондинку.

– Понимаю, – признала я смиренно и принялась рыться в пакете, изображая предельную занятость.

Спустя несколько минут ключи нашлись (хоть под уничижительным взглядом Мердока это было непросто), кабинет был отперт, а сокровище – водружено на стол, аккуратно застеленный ненужными черновиками.

– Открываем? – предложила я азартно.

Любопытно же!

– Погодите, – одернул меня Мердок, созерцая растекающуюся из-под сундучка грязь. – Следует подготовиться. Возьмите ручку и бумагу, вы будете вести протокол. Кроме того, необходимо пригласить понятых.

Говорю же – зануда!

Пока я бегала в поисках пары граждан, которые сошли бы за понятых (полицейские для этого не годятся), Мердок целеустремленно оттирал сундучок от водорослей и ила. Надеюсь, он хоть не потребует его лаком покрыть или феном высушить?

Наконец все было готово: чистый ларец сверкал начищенной до блеска окантовкой крышки, Мердок довольно взирал на дело рук своих, а двое законопослушных жителей соседнего дома замерли, вытянув шеи и, кажется, забыв даже дышать.

Как я их понимаю! Кто в детстве не играл в кладоискателей?

Хотя я-то как раз не играла, потому что это ужасно раздражало бабулю. Но как хотелось!

Мердок приступил к открытию клада с обычной деловитостью, чтобы не сказать занудством.

– Пишите, Стравински, – велел он, обходя вокруг стола, а потом обратно. – Двенадцатого мая в помещении Сосновского РОВД старшим следователем Мердоком при участии домового Стравински, в присутствии понятых Иванова и Петровой произведен осмотр ценностей, изъятых у русалок Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка… Понятые, будьте любезны, подойдите и убедитесь, что сундук заперт.

Понятые – полноватая учительница Петрова с ямочками на округлых плечах и болезненно худой слесарь Иванов – столпились у стола, вытягивая шеи, и важно закивали.

Мердок чуть заметно поморщился и продолжил диктовать:

– Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели «чаячий клюв».

Ловко орудуя названным инструментом, он в два счета открыл сундук. Кажется, дыхание затаили все…

Мердок помедлил и откинул крышку.

– Что это?! – неожиданно тонким для ее комплекции голоском выпалила Петрова.

– Цепь из серебристого металла, – сообщил Мердок, то ли отвечая, то ли продолжая диктовать протокол, – визуально похожего на…

– Алюминий? – недоверчиво перебил его понятой и ткнул пальцем в «клад». – Это что же, правда алюминиевое все?!

– Вероятно, – недовольно подтвердил Мердок. – Руками не трогать! И да будет вам известно, что некоторое время алюминий стоил чрезвычайно дорого. К слову, куда дороже золота и платины. Следовательно, содержимое этого ларца было вполне сопоставимо с годовым бюджетом какой-нибудь весьма небедной страны. Однако после открытия промышленного способа его производства стоимость алюминия резко упала и украшения из него практически обесценились.

– Так это что – не сокровище? – разочарованно протянула Петрова.

Я даже на мгновение почувствовала себя виноватой. С другой стороны, я же не эксперт-товаровед, справки об оценочной рыночной стоимости не даю. А этот сундучок был спрятан именно как клад.

– Почему же? Сокровище, – не согласился Мердок. – Однако на данный момент оно представляет скорее культурную и историческую ценность…

Поучительную лекцию прервал господин Немо. Зомби так тихонько стоял в уголке, у сейфа, что о нем все забыли. Как оказалось, опрометчиво. Мертвяк потихоньку подобрался совсем близко… а потом цапнул из сундука полную горсть «сокровищ». И, взвыв, отшвырнул, тряся обожженной рукой и подвывая.

Похоже, в груде побрякушек оказались кое-какие амулеты. Или на умертвий действует не только серебро? Хорошая тема для научного исследования!

Далекие от науки понятые, чуть не сбив друг друга с ног, укрылись под столом, а Мердок шагнул к господину Немо.

– Тихо! – рявкнул он так, что зомби сразу умолк, только глаза округлил обиженно. – Зачем ты взял эти вещи?

– Сокровище! – объяснил господин Немо, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Приказ! Взять сокровище!

– Как тебе передали приказ? – вмешалась я быстро. – Сюда кто-то заходил?

Зомби смотрел непонимающе, выпучив глаза, красные от полопавшихся сосудов.

– Новый приказ? – уточнил Мердок. – Чей?

Мертвяк замотал головой:

– Хозяин приказал. Сокровище! Я не выполнил. Я плохой зомби!

И совсем по-человечески закрыл лицо руками.

Мердок устало потер лоб.

Господин Немо вдруг опустился на колени и бухнулся головой о пол, да так, что паркет затрещал.

– Плохой зомби! Плохой! Убей зомби!

Мы с Мердоком переглянулись. Понятые таращились из-под стола, как очень испуганные, но очень любопытные мышки.

– Зачем убивать зомби? – серьезно спросил Мердок, присев на корточки возле господина Немо.

Тот вдруг отнял ладони от лица и посмотрел на следователя на удивление осмысленно.

– Плохой зомби не смог взять сокровище, – объяснил он отчетливо. – У плохого зомби теперь нет сил. Скоро совсем-совсем не будет!

И вновь завыл, обратив лицо к безмолвному потолку.

Хозяин велел добыть ценности, а я с помощью троллей помешала бедному-несчастному умертвию. Зомби терзала невозможность выполнить хозяйский приказ, и он ухватился за возможность загладить вину.

Мердок до белизны сжал губы и оглянулся на меня. Мы оба знали, что бывает, когда поднятые мертвецы лишаются притока силы от мага. Инстинкт самосохранения вколочен во всех живых так глубоко, что остается в памяти тела даже после смерти. И немертвые пытаются спастись, тянутся к любым источникам силы. Только умеют черпать ее лишь из чужих мучений.

Господина Немо надо было упокоить раньше, чем он начнет бросаться на посторонних граждан. Это наш долг полицейских.

Мердок поднялся, подошел к сейфу, отпер дверцу и взял с полки табельное оружие. Молча зарядил серебряными пулями и повернулся к зомби.

Тот умолк и смиренно опустил плечи.

Ничего себе «безмозглый мертвяк». Похоже, Кукольник как-то умудрился привязать душу к мертвому телу.

Но как же филигранно господин Немо играл идиота! Во всяком случае, лично я раскусить (и расколоть!) его не смогла. Да и Мердок при первом допросе ничего не заметил.

Жаль теперь так глупо лишаться законной добычи и единственной оставшейся ниточки.

– Не надо! – попросила я торопливо, вытянув вперед руку. – Не убивайте его!

– Отойдите, Стравински! – сквозь зубы велел Мердок, не переставая целиться. – Я вполне понимаю вашу жалость, однако…

– К Неназываемому жалость! – рыкнула я, подражая бабушке (жалкая пародия, признаю). – Давайте я отведу Немо к Ульву. Думаю, эльф сможет его подпитать.

– Вы не справитесь с зомби, Стравински, – заметил Мердок сухо. – При всем моем уважении к вам.

– Вот еще, – отмахнулась я. – Во мне достаточно бабулиной крови, чтобы суметь приказать. Хотя надеюсь, это не понадобится. Если не тянуть.

И с намеком кивнула на понурого зомби.

Долгий взгляд глаза в глаза – и Мердок отвернулся.

– Отвечаете за него! – бросил он.

– Головой? – усмехнулась я, протягивая руку господину Немо.

Сейчас для него и такая малость, как тепло кожи, будет очень кстати.

– Погонами, Стравински, погонами, – вздохнул Мердок. И добавил совсем тихо: – А вашу очаровательную головку я сам откручу, если не справитесь.

Я фыркнула – очень милый комплимент, ничего не скажешь! – и напомнила:

– Только как же протокол?

– Не вижу никаких сложностей, – пожал плечами Мердок. – Поспешите, домовой. Обещаю, мы вас дождемся.

– Ждите, – разрешила я, поднимая с пола зомби.

«Жди меня, и я вернусь», да-да.

А потом, дорогой старший следователь, вы ответите мне на добрую сотню вопросов. Слишком уж все это подозрительно выглядит.

Морг встретил нас музыкой (к счастью, негромкой) и запахом кофе. Я повела носом и улыбнулась. Похоже, Ульв уже оклемался.

– Можно? – спросила я, символически постучав костяшками пальцев о дверной косяк, и заглянула внутрь.

Ульв поднял голову и светло улыбнулся:

– Входи, Ани.

Я улыбнулась ему в ответ и потянула за руку оробевшего зомби. Господин Немо заметно дрожал, но вырваться не пытался.

– Зачем ты привела его с собой? – поинтересовался Ульв и подвинулся, освобождая мне лучшее место на заветной полянке. – Упокоить?

– Нет-нет! – поспешно возразила я. – Он и так пострадал при… хм, следственных действиях.

Обтекаемая формулировка, что называется, на любой случай.

– Тот следователь? – чуть нахмурился эльф. – По-моему, этот немертвый почти израсходовал запас сил.

Я кивнула, подошла ближе и попросила:

– Ты не мог бы его немного подпитать?

– Нет, Ани. – Ульв покачал головой, даже не дослушав, и поднял руку, останавливая уговоры. – Мне нужно время, чтобы восстановиться, и пока я при всем желании не могу поделиться силой. Прости.

Я нехотя кивнула, понимая его резоны. Зомби замер в сторонке безмолвной статуей.

– Может, что-нибудь посоветуешь? – безнадежно спросила я. – Или можно как-то сделать, чтобы ты скорее… оклемался?

Ульв жестом предложил мне присаживаться. Выглядел он не очень: лицо слегка помято, как после банального запоя, длинные светлые волосы слиплись на висках, а глаза мутные. Ничего не скажешь, светлый эльф – волшебное существо!

– Не нравлюсь? – с иронией спросил он, извлекая откуда-то термос и кружки.

– Кхм, – смутилась я и усилием воли заставила себя не отвести взгляд. – Прости, я ужасно бестактна. Я пришла узнать, как ты тут. Ну и заодно… Прости.

Ульв понимающе улыбнулся, и я немедленно почувствовала себя последней свиньей.

– Не расстраивайся, Ани. – Он легко коснулся моего запястья. – Ты просто нетерпелива, как и все люди.

– Но я же не человек, – напомнила я со вздохом.

– Ты выросла среди людей, – пожал плечами эльф. – Так что переняла от них слишком многое. Что же касается твоего вопроса – увы. Я живу не под сенью великого Леса, а только он может наполнить меня силой. Или придется ждать, собирая силу по капле.

Он ловко разлил нам кофе. По оранжерее поплыл запах меда, шоколада, мускатного ореха и карамели, и я сглотнула слюну.

– Зачем тогда ты это делаешь? – не удержалась я от вопроса, принимая из рук эльфа горячую кружку. – Я имею в виду, если ты после своих музыкальных запоев совсем без сил, то…

– Я понял, о чем ты, – отмахнулся эльф, осторожно пригубив кофе. – Я отщепенец, Ани. Мне некуда приложить свою силу. Приходится ее выплескивать, пока она не свела меня с ума. Я легче всего реагирую на музыку… или на любовь. Кстати, они же помогают накапливать энергию.

И снова посмотрел на меня с ироничной улыбкой.

– Понятно, – кивнула я, сделав вид, что не заметила намека. Хотя Ульв наверняка всего лишь дразнит меня. Лучше сменить тему: – Слушай, а зачем ты тогда вообще уехал из своего Леса, раз тебе без него так тяжело? Если не секрет, конечно.

Догадки на этот счет у меня были, но напрямик мы об этом никогда не говорили.

Ульв допил кофе и выплеснул гущу прямо под корни ближайшего цветка.

– Я не смог там жить, – пожал плечами он. – Все бело-розово-зеленое, сплошные разговоры о высоком и отрицание всего остального. Мои сородичи наотрез отказались понимать, что жизнь и смерть – две стороны одной монеты.

– Принцессы не какают, – понимающе кивнула я.

– Что? – Ярко-зеленые глаза эльфа округлились, а потом он усмехнулся. – Скорее, «единороги не умирают», но в целом ты права. Ну а мой дар… Словом, мне просто не повезло со способностями. Я не стал дожидаться, пока меня изгонят, и ушел сам.

Мы помолчали. Ульв задумчиво наблюдал за порхающими с цветка на цветок бабочками и чему-то улыбался, а я просто мелкими глотками пила кофе и думала о том, как, в сущности, мало о нем знаю.

Наша дружба началась с курса патанатомии, который Ульв читал нашему потоку. А после пары он попросил меня остаться, чтобы поговорить о… бабуле. Эх, как же глупо я тогда себя чувствовала! Мне завидовали все девчонки с курса, а мы с прекрасным эльфом обсуждали магию и тонкости обращения с умертвиями…

Я ностальгически улыбнулась и поймала взгляд Ульва.

– Прости, Ани, что не смог тебе помочь. – Он осторожно забрал у меня чашку и накрыл ладонью мою руку. – Но, думаю, с этим справится любая ведьма.

– Хм! – Я встряхнулась, отбрасывая воспоминания. – А может, Роза сумеет?

Ульв лишь пожал плечами.

– Спасибо! – искренне сказала я. – Прости, мне нужно бежать!

– Можешь не торопиться, – покачал головой эльф. – До завтра у него сил хватит.

Я вздохнула с облегчением. Все же я как-то даже привязалась к этому зомби. Так что пусть живет. Найти бы этого Кукольника и оторвать ему лишние части тела! Тоже мне, придумал идеальных исполнителей.

Я торопливо попрощалась и потянула за собой притихшего зомби.

По дороге обратно я прикидывала, стоит позвонить Розочке сразу или лучше поговорить дома? Лучше сразу, а то сестренка может прогулять до полуночи, завтра же суббота.

Додумать я не успела. Дернула дверь райотдела – и нос к носу столкнулась со Стеллой.

При виде меня она расплылась в довольной улыбке.

– Вы-то мне и нужны! – звонко сообщила она. – Я забираю этого зомби!

И хищно протянула к нему руки с длиннющими ногтями.

Господин Немо, не будь дурак, шустро спрятался за моей спиной. Только Стеллочка кое в чем просчиталась: стояли мы прямо в дверях, так что обойти меня не так-то просто, а отодвинуть – еще сложнее. Честно говоря, меня и саму подмывало сбежать подальше. Фу, разве можно так сильно душиться?! В густом аромате кокоса и ванили можно было увязнуть, подобно мухе в янтаре.

– Отойдите, домовой! – возмущенно пропыхтела госпожа следователь, тщетно пытаясь протиснуться мимо.

Что ж ей так припекло? И, похоже, она специально в засаде ждала.

– Разрешите войти? – Я не шевельнулась. И прозрачно намекнула: – Нас следователь Мердок ждет.

Напоминание о Мердоке ожидаемо ее отрезвило, и в круглых, тщательно подкрашенных глазах Стеллы даже мелькнуло что-то похожее на мысль. Жаль, что ненадолго.

– Я изымаю этого зомби! – Она гордо выпрямилась.

– На каком основании? – повысила голос я.

Надеюсь, дежурный или кто-нибудь из скучающих на крыльце полицейских сообразит связаться с Мердоком.

– Он проходит как вещдок по моему делу! Да отойдите же, домовой!

– Не могу. – Я развела руками и соврала: – Господин старший следователь передал мне этого зомби под роспись.

Стеллочка залилась краской – еще бы, она просто следователь уже не первый год, а тут какой-то приезжий с бухты-барахты стал старшим. Хотя наверняка не раз устраивала папочке из-за этого истерики. Но в этом вопросе Чандлер – кремень.

– С Мердоком я сама разберусь! – фыркнула она, хотя особо уверенной не выглядела.

Я с трудом подавила ухмылку. Ну-ну, разбирайтесь.

– Мне бы бумаги… – напомнила я просительно.

А интересно, кстати, по какому такому делу господин Немо может у нее проходить? Она же ведет только следствие о пропаже мадам Цацуевой, а тут-то зомби каким боком?

Стелла вздернула острый носик:

– Вот! – и сунула мне извлеченный из кармана канцелярский файл, сложенный во много раз.

Кто же так с бумагами обращается? Я тщательно разгладила сгибы и принялась неторопливо изучать.

Зомби за моей спиной дрожал. Надеюсь, он не додумается на нее броситься? Тогда ему точно хана – уничтожат как потенциально опасный объект. До того, конечно, возьмут всякие пробы и образцы тканей, но кому от этого будет легче?

Эх, жалко, что официально он считается всего-то орудием преступления. Ему даже адвокат не положен! А хорошо бы сюда сейчас Плевалку…

Стелла наблюдала за мной с растущим раздражением.

– Вы что, по слогам читаете? – наконец не выдержала она. – Давайте быстрее!

«Куда уж нам, простым домовым», – с иронией подумала я, а вслух заметила:

– Но это ведь только постановление о приобщении вещдока к делу. А как насчет оснований для его изъятия у следователя Мердока?

Стелла залилась краской:

– Да вы! Да я! Что вы о себе возомнили? Да вы знаете, кто за мной стоит?

Я молча покачала головой. И что она теперь будет делать? Побежит жаловаться? Мое любопытство, увы, осталось неудовлетворенным. Стелла только-только набрала воздуха, чтобы обрушить на меня шквал ругани, и…

– Боюсь, мне это тоже неизвестно, – послышался за ее спиной приятный мягкий баритон. – Надеюсь, вы меня просветите?

Стеллочка присмирела: похоже, связываться с Мердоком она опасалась. Или, скорее, ей велели с ним не ругаться.

Кстати, а кто этот ее покровитель? Не похоже, чтобы речь шла о папе.

– Вот, – через силу произнесла она, вынимая из другого кармана так же варварски сложенный лист. – Ознакомьтесь!

– Хм. – Мердок вежливо склонил голову и предложил: – Нам следует пройти внутрь. Не слишком удобно беседовать о таких вещах на пороге.

Стеллочка снова покраснела, понимая, в чей огород этот камень, и отрывисто кивнула.

Я цапнула зомби за руку и скоренько потянула его к Мердоку. Господин Немо отмер и ринулся к старшему следователю, как цыпленок к маме-курице. Вот уж точно – хороший и плохой полицейский. Беспроигрышная тактика!

Как ни странно, в кабинете не обнаружилось ни понятых, ни сундучка с кладом. Хм, куда он их подевал?

– Присаживайтесь, прошу вас. – Мердок повел рукой, указывая на кресла, и устроился за своим столом.

Само воплощение компетентности и невозмутимости. Если не помнить о русалках, о том, как он брал приступом забор, и о прочих наших приключениях.

Впрочем, Стелла ни о чем таком не подозревала.

– Читайте! – потребовала она напряженно, замерев так, словно на сиденье ей подложили что-то похуже горошины. – Я не собираюсь вас до вечера ждать!

Мердок приподнял бровь и бросил на коллегу взгляд, далекий от доброжелательного.

Внимательно (и неторопливо!) изучил бумаги, после чего протянул их мне:

– Ознакомьтесь, Стравински!

Стеллочка дернулась.

– Да хватит уже тянуть! – взорвалась она. Голосок ее срывался от негодования. – Отдавайте мне этого зомби, и я пойду!

Бедный господин Немо сжался у сейфа, но Мердок даже не шевельнулся.

Повинуясь приказу, я вчиталась в документы. Надо же, как любопытно! Оказывается, возле калитки мадам Цацуевой обнаружились следы зомби! И теперь приказом замначальника, Басюна, старшему следователю Мердоку предписывалось передать вещественное доказательство «зомби, инвентарный номер 17/1997-21, принадлежность тела неизвестна» Стелле для производства необходимых следственных действий.

И ведь момент подобрали! Чандлер с самого утра уехал в область, и ему на зама не нажалуешься.

– Погодите, – возмутилась я, поднимая взгляд. – Какие еще следственные действия?

Стелла сжала губы и обожгла меня гневным взором.

– Вот именно, – согласился Мердок. – Мне тоже чрезвычайно хочется узнать, почему означенные действия не могу произвести я?

– Вы не ведете дело Цацуевой! – взвилась Стеллочка. – А тут надо назначать экспертизу и сличать следы зомби!

– Вы полагаете, что… мой экземпляр лично похитил мадам Цацуеву? – осведомился Мердок сухо. – Осмелюсь напомнить, что в это время он уже находился в моем ведении. Вы ведь не подозреваете, что я выпускал зомби… хм, на прогулку?

Судя по гневно раздувающимся ноздрям остренького носика, Стелла как раз подозревала, да еще как! Наверняка уже и версию выстроила, в которой фигурировали мы с господином Немо, а может, и лично Мердок.

А что? Я позвонила в дверь, затем свистнула зомби, перевязала мадам Цацуеву ленточкой с бантиком и отнесла Мердоку… Не хочу даже думать, с какой целью!

Хорошо хоть вслух заявить о своих подозрениях Стеллочка не посмела. Уж слишком безмятежно и доброжелательно улыбался ей господин старший следователь.

– Нет! – Она кое-как справилась с собой. – Но надо выяснить, не причастны ли к этому другие зомби Кукольника. А образец у нас один. Вот этот!

И ткнула пальчиком, увенчанным длинным когтем, в сторону Немо.

Признаю, вполне логично. У каждого мага есть собственный почерк. Если хотите, что-то вроде отпечатков пальцев. Увы, следы Кукольник оставлял очень размытые (похоже, как-то их затирал), но, может, и получится установить, что двух разных зомби поднял именно он…

Или, если предположить, что Стеллочка не просто так подсуетилась, то это удобный случай оборвать ниточки. Мало ли, вещдоки нечаянно пришли в негодность. Бывает. Конечно, следователь схлопочет выговор, но вряд ли Стеллочку это всерьез волнует.

Я привстала и вернула Мердоку документы. Мы обменялись короткими понимающими взглядами, и он чуть заметно кивнул.

– Разумеется, вы правы, – заметил Мердок, аккуратно складывая бумаги, и спрятал их в ящик стола. – Необходимо произвести соответствующую экспертизу. Я сегодня же ее назначу, и обещаю известить вас о результатах.

– Но… но… – Стеллочка хватала воздух тщательно накрашенным ртом и хлопала длинными ресничками. – Вы не можете! Не можете! Вам ведь приказали!

Мердок остался невозмутим.

– Вы вправе на меня пожаловаться, – предложил он равнодушно. – Однако считаю необходимым сообщить, что я подчиняюсь лично полковнику Чандлеру. А теперь не смею вас больше задерживать.

И недвусмысленно указал ей на дверь.

– Да вы! Да вы еще пожалеете! – Стеллочка вскочила и гневно сжала кулаки.

Мердок смотрел на нее с доброжелательной улыбкой.

И Стеллочке не оставалось ничего иного, как выскочить в коридор, на прощанье громко хлопнув дверью.

– М-да, – произнес Мердок неодобрительно, проводив ее взглядом, а затем повернулся ко мне. – Стравински, берите ручку и бумагу. Пишите расписку, что принимаете господина Немо на ответственное хранение. К сожалению, к себе я забрать его не могу, у моего камердинера аллергия на некромантию.

– Думаете, она полезет к вам в кабинет ночью? – с сомнением спросила я, послушно вынимая из сумки чистый лист.

Надо же, камердинер у него! И это следователь обычного райотдела полиции?!

– Вполне возможно, – пожал плечами Мердок. – Дури у нее хватит, так что не стоит рисковать.

Хм, если уж он стал так выражаться, то дело серьезнее некуда.

– Кстати, – вспомнила я, – Ульв подзарядить зомби не смог, но, по идее, Роза справится.

Мердок чуть заметно поморщился.

– Превосходно, – заметил он сухо. – Лучше повода, чтобы забрать господина Немо, не придумаешь.

– Как скажете. – Я послушно набросала расписку, пока Мердок занимался собственными бумагами.

– Превосходно, – повторил он, пробежав глазами мое сочинение, и встал. – Я вас провожу.

Отлично, заодно и задам ему пару десятков вопросов… с пристрастием!

Если Стеллочка и нажаловалась, то остановить нас не успели или не захотели.

Уже немного спала дневная жара, хотя темнеть начнет еще не скоро. Изнуренные солнцем улицы только-только начинали оживать.

Мердок молча шагал рядом, предоставляя мне мучительно прикидывать, о чем надо его спросить. Хоть список пиши по примеру некоторых!

Тьфу, к Неназываемому!

– Думаете, Стелла к этому причастна? – спросила я о том, что крутилось на языке.

– Сомнительно, – возразил следователь. – Едва ли разумный человек доверит ей что-либо мало-мальски тайное.

Я вздохнула, соглашаясь, и покосилась на Мердока, который даже в футболке и джинсах умудрялся выглядеть строгим и застегнутым на все пуговицы.

Он скупо усмехнулся.

– Полагаю, в действительности вы хотели узнать не об этом, – заметил он, бросив на меня короткий взгляд. – Оглашайте весь список ваших вопросов, Стравински, не стесняйтесь!

Ладно, сам нарвался. Он выше по званию, но промолчать я не могу.

Я приостановилась и спросила напрямик:

– Кто вы такой?

– Логично, – признал Мердок, сунув руки в карманы, и неожиданно весело улыбнулся. – А вы как полагаете, Стравински?

Раскидистый орех, под которым мы стояли, бросал на его лицо густую тень.

– Проверяете? – хмыкнула я.

– Любопытствую, – признал он и отступил в сторону, к зарослям белой и нежно-фиолетовой сирени, – сумеете ли вы сделать верные выводы.

– Давайте попробуем. – Я дернула плечом. – Итак, подозрительные факты. Во-первых, вы появились в Ёжинске чуть ли не одновременно с Кукольником. Во-вторых, ваша выучка явно лучше, чем у обычного следователя райотдела. Привычный для вас уровень жизни тоже несравним с бытом простого полицейского. К тому же вы сами сказали Стелле, что подчиняетесь напрямую полковнику Чандлеру. Все вместе выглядит очень подозрительно, согласитесь.

– Ваши выводы? – коротко осведомился Мердок, невозмутимый, как соседний забор.

– Два варианта. – Я сложила руки на груди, пытаясь унять нервозность.

Если я ошиблась, то сильно рискую. И господин Немо замер прямо за спиной, а способностей у меня кот наплакал… Ладно, двум смертям не бывать.

– Я внимательно вас слушаю, Стравински! – заверил Мердок, покачиваясь с носков на пятки и обратно.

Я перевела дыхание и выговорила:

– Или вы давно охотитесь на Кукольника, или вы и есть Кукольник.

Мгновение – а затем Мердок отвернулся и сорвал несколько благоухающих веток сирени.

– Браво, Стравински! – произнес он серьезно, вручая мне импровизированный букет. – Определенно, вы весьма умная и смелая девушка.

– Спасибо, – сухо ответила я, нехотя принимая цветы. Люблю сирень, вот только руки теперь заняты, что наводит на размышления. – Итак, что скажете?

– А вы к какому выводу склоняетесь? – негромко осведомился Мердок.

Его мягкий голос звучал почти вкрадчиво.

Зря я пыталась его расспросить. Самонадеянно. Отчаянно хотелось курить, но сигареты внепланового купания не перенесли, а обзавестись новой пачкой за всей этой беготней я не успела.

Мердок улыбался, и я вдруг рассердилась. Да к Неназываемому его! Видно же, что надо мной потешаются.

– Думаю, вы ищейка, – отозвалась я уверенно. – Иначе почему Чандлер вас прикрывает?

– Возможно, у меня есть высокие покровители, – предположил Мердок легко.

– Настолько высокие? – не поверила я, крутя в руках подаренный букет. – Если у Кукольника крыша в самых верхах полиции, зачем ему воровать? В смысле он бы не разменивался на уличные кражи.

– Я понял вашу мысль, – кивнул Мердок. – Прошу вас, Стравински, успокойтесь.

– А? – удивилась я.

Он выразительно показал глазами на букет.

Кхм, оказывается, я машинально похлопывала сиренью по ладони.

А Мердок неожиданно шагнул вперед и взял меня за руку. Смело, учитывая риск получить по физиономии.

– Вы молодец, – сказал он без малейшей насмешки. – Абсолютно верные выводы из самого минимума информации. Уважаю.

И осторожно пожал мои пальцы.

– Значит, следователь, – вздохнула я.

А что, было бы забавно вот так, нахрапом, взять Кукольника! Хотя кто бы еще кого взял…

– Следователь по особо важным из столичного управления, – поправил он и склонил темноволосую голову. – К вашим услугам. К слову, столь заинтересовавшая вас недавно татуировка, – он коснулся левого плеча, – знак допуска к государственной тайне. Она сама по себе может служить подтверждением моих полномочий. А удостоверение, с вашего разрешения, продемонстрирую чуть позже.

Камердинера и прочие аристократические замашки Мердока это не объясняло, но я решила не допытываться. Он имеет право на свои тайны, раз уж они не касаются дела.

Хотя столичных сыщиков я до сих пор в глаза не видела, так что откуда могу знать об их образе жизни?

А, кстати!

– Так как вы оказались в Ёжинске? – напомнила я. – Откуда вы знали, что здесь появится Кукольник? Только не надо рассказывать о предчувствиях!

– И не собирался, – пожал плечами он. – Дальнейший разговор мы можем продолжить по дороге.

Я нехотя кивнула. Торчать под окнами, надеясь на свидетелей в случае чего, больше необходимости не было.

– Итак, на самом деле все просто, – сообщил Мердок, вышагивая рядом. – Достоверно известно, что Кукольник охотится на некие магические предметы, один из которых хранится именно тут. Поэтому рано или поздно Кукольник объявился бы в Ёжинске.

– Постойте! – опешила я. – А зачем тогда все эти кражи банкоматов и драгоценностей?

– Полагаю, Кукольнику требуются крупные суммы денег, – уверенно предположил Мердок. – Скажем, на подкуп или для приготовления к ритуалу. Только, по всей видимости, он сбывает краденое за пределами Ёжинска.

– К какому еще ритуалу? – процедила я сквозь зубы.

Вот же гад! Морочил мне голову рассуждениями, а сам скрывал такую информацию!

– Откуда мне знать? – Красивое лицо Мердока было непроницаемо. – Однако точно известно, что искомые предметы не представляют особой ценности для непосвященных, посему…

– Алый Цветок? – перебила я торопливо.

Мой спутник кивнул, и я стиснула зубы. Значит, Ярый тоже о многом недоговаривал.

– Это не подлежало разглашению, – продолжил Мердок так ровно, что желание залепить ему по физиономии букетом стало почти нестерпимым.

Не люблю, когда меня держат за дуру!

Я с трудом заставила себя не повышать голос:

– Что Кукольнику нужно в Ёжинске? В смысле, что за вещь? Тоже что-нибудь ботаническое?

Прозвучало довольно резко.

– Вам лучше знать, Стравински, – вздохнул Мердок и почесал бровь.

И это ударение на фамилии…

– Бабуля? – догадалась я, уже понимая, что всерьез влипла.

Мердок кивнул, и я крепко выругалась.

– Стравински, – голос Мердока был исполнен укоризны, – вы же девушка, как вы можете так выражаться?

– Я могу еще и не так, – выговорила я, мечтая о двух-трех затяжках. Стоило понервничать, и желание курить становилось невыносимым. – Так какого же… вы мне голову морочили? Почему сразу не завели дело о пропаже бабули? Вдруг ее похитили из-за этой… штуки?

– Стравински, – перебил Мердок с укоризной, подумал и поправился: – Анна. Вы ведь не знаете, какого рода ценность хранит госпожа Марцелина?

Я нехотя кивнула, а он продолжил:

– Следовательно, просто проверить, на месте ли означенное имущество, вы не можете. Ведь так?

Я сжала несчастную сирень так, что хрустнули ветки, и снова через силу кивнула.

– При таких обстоятельствах приходится рассчитывать лишь на официальный обыск, а для него пока нет оснований.

– Почему? – возмутилась я. – Бабуля же пропала!

– Однако нельзя утверждать, что ее именно похитили, – возразил Мердок. – А до официального возбуждения дела о санкции на обыск и речи быть не может. Тем более… хм, в данном случае.

Признаю, срезал. Бабуля известна как дурным нравом, так и мстительностью. И к своим «сокровищам» относится очень трепетно.

– Все равно, – пробурчала я, отводя взгляд. – Зачем вы тогда потащили меня на реку, зная, что за обычные драгоценности Кукольник особо переживать не будет?

Мердок чуть слышно хмыкнул.

– Однако он переживает из-за вас, – напомнил следователь мягко, и я проглотила очередное ругательство.

– Ловля на живца, да? – едко осведомилась я.

Он не пытался отрицать.

– Признаю, идея подтолкнуть Кукольника к необдуманным действиям показалась мне заслуживающей внимания… Надо думать, мы добрались до пункта назначения?

И кивнул на калитку, полускрытую уже отцветающими сливами.

Очнувшись, я обвела взглядом дома вокруг. Надо же, он прав! За животрепещущими разговорами я даже не заметила, что мы пришли.

– Зайдете? – предложила я нехотя.

Голова гудела от новых фактов, догадок и эмоций.

– Боюсь, я вынужден отказаться от этой чести, – церемонно ответствовал Мердок. – Следует вернуться к делам, которых уже накопилось немало.

– Струсили? – ляпнула я и прикусила язык.

Однако Мердок и не подумал обижаться. Посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка, и засунул руки в карманы.

– Я обычный человек и мало что могу противопоставить вашей сестре. Однако это вовсе не означает, что я должен этому радоваться, а уж тем паче поддаваться. Признаю, я не терплю постороннего воздействия на разум.

– Кхм. – Я смущенно кашлянула. – Извините.

– Ничего страшного, – ответил он ровно. – Радует, что вы владеете собой значительно лучше вашей сестры, иначе совместная работа стала бы тяжелым испытанием. А теперь прошу меня извинить, спешу. Завтра в восемь я за вами заеду.

Я кивнула. Голова кругом…

Только когда Мердок скрылся за поворотом, я сообразила, что он имел в виду. И расхохоталась, несмотря на всю серьезность ситуации. Бедняга Мердок! Надо будет ему объяснить, что Розочка унаследовала способности от своего отца, а не от нашей общей матери. А то будет и дальше от меня шарахаться…

Я с улыбкой позвонила в дверь, но перестала улыбаться, увидев выражение лица Дис.

– Вы вовремя, – буркнула она, отступая, и спрятала за спину окровавленный тесак.

– Что случилось? Новости от бабули?

– Гости, – осуждающе сообщила гномка, разглаживая передник. – Нехорошие гости! Кстати, я приготовлю на ужин ваши любимые котлеты по-евски.

Знай я Дис чуть хуже, могла бы предположить, что на котлеты она пустила незваных гостей, очень уж кровожадное у нее было выражение лица.

Я лихорадочно перебирала в уме, кто к нам мог заявиться. Стенли так рано не приедет – он панически боится летать, а землей или морем так скоро не доберешься. Мама? Кто-то из бабулиных «мальчиков»?

Тьфу, я совсем зарапортовалась! Можно ведь просто спросить.

– И кого еще принесло? – осведомилась я, вручая гномке потрепанный букет. – Поставь, пожалуйста, в вазу. Да, и чуть не забыла! Господин Немо, сюда!

Я поманила оробевшего зомби.

Дис насупилась и вынула из-за спины руку с ножом. Во второй руке она сжимала сирень.

– Это что же такое? Зачем вы его сюда привели?! Или тоже подарок от кавалера?

Зомби опасливо жался ко мне. Похоже, упокаиваться ему не хотелось.

– Знакомься, это господин Немо. – Я нога об ногу сбросила туфли (ах, какое блаженство!). – Это по работе.

И хмыкнула про себя. А что, действительно в каком-то смысле подарочек!

– Тащите в дом всякую гадость, – проворчала экономка. – Сначала один из этих, а теперь еще и мертвяк. Эх!

Дис махнула рукой с тесаком и скрылась в кухне.

«Этих»?! Я нахмурилась и быстрым шагом направилась в гостиную. Надеюсь, у Розочки хватит ума не откровенничать с кем попало? Зачем она вообще приняла этого незваного гостя?

Я без стука распахнула дверь и про себя грязно выругалась.

Одетая в воздушное голубое платьице Розочка сидела на диванчике, что-то оживленно щебеча. А гость заинтересованно склонил к ней голову и чему-то улыбался.

– Добрый вечер, господин Ярый, – произнесла я холодно. – Вы уже уходите?

– Анна! – возмутилась Розочка и порывисто положила ладонь на руку мужчины. – Не обижайтесь на мою сестру, она очень переживает из-за бабушки!

И хлоп-хлоп ресничками.

Я смерила сестру уничижительным взглядом, но он пропал втуне. Она улыбалась мужчине, не замечая ничего вокруг.

– Ну что вы. – В низком голосе Ярого звучала волнующая хрипотца. – Не волнуйтесь, я вполне понимаю чувства госпожи Аннабель.

А он даже умудрялся смотреть ей в глаза, а не в глубины декольте… Крепкий орешек!

– Я так рада, – учащенно дыша, пролепетала Роза. – И так благодарна вам за поддержку!

Похоже, сестренка врубила тяжелую артиллерию. Еще бы, такая жертва ей до сих пор не попадалась! Хотя господин Ярый наверняка уверен, что хищник в этой паре он.

– Не стоит благодарностей. – Он ласково сжал ее пальчики. – Я счастлив познакомиться со столь очаровательной девушкой.

На меня эти двое не обращали ни малейшего внимания.

Я глубоко вздохнула, потерла усталые глаза и опустилась в свое любимое кресло. По-моему, тут оставалась припрятанная пачка… Да! Я вынула сигарету, прикурила и с наслаждением затянулась, наблюдая за воркованием Розы и Ярого с чисто научным интересом.

Сестру я люблю, но иногда меня одолевает желание запереть ее в клетке, а на улицу выводить на поводке и в наморднике. Ведь Роза знает бабушкину историю не хуже меня, и все равно не удержалась!

Пусть бы кокетничала сколько угодно, но разбалтывать о семейных делах?! Придется серьезно с ней поговорить.

Почуяв запах табачного дыма, Ярый машинально обернулся, встретился со мной взглядом и разом подобрался.

– Я все еще жажду узнать, что вы забыли в нашем доме, – сказала я напрямик.

– Анна! – возмутилась Розочка, но Ярый мимолетно ей улыбнулся и встал.

– Я лишь хотел заверить вас в своей непричастности, – произнес он чуть глухо. – К этой истории.

– Ой ли? – хмыкнула я, с силой затушив сигарету. – Думаю, у вас есть единственный способ нас в этом убедить.

– И какой же? – осведомился Ярый, чуть прищурившись.

– Рассказать правду, – пожала плечами я. – О вашем Алом Цветке. О Кукольнике. О том, откуда вам известно мое полное имя. Вы слишком многое скрываете, господин Ярый.

Его глаза блеснули оранжевым – и погасли.

– Полагаю, – произнес Ярый любезным тоном, – что по здравом размышлении вы сами придете к выводу, что к исчезновению… хм, госпожи Марцелины я не имею никакого отношения. – Он повернулся к моей сестре и склонил голову. – Вы очаровательны, госпожа Роза. Увы, я вынужден откланяться. Провожать не нужно, я сам найду дорогу.

И стремительно вышел.

– Ну вот! – возмутилась Розочка, едва за гостем закрылась дверь. – Ты все испортила!

– Я испортила?! Роза, ты в своем уме? Знаешь же, что бабушка с ним в контрах! И болтаешь о наших семейных делах!

– Ну и что? – капризно надула губы сестра. – Это давняя история. А бабушка уперлась, и ты за ней!

Чтобы не наговорить лишнего, я вынула еще одну сигарету.

– Роза, пожалуйста, не мешай мне работать, – попросила я устало, вдохнув новую порцию горького дыма. – И прошу тебя, не встречайся с господином Ярым. Я понимаю, что тебе интересно… хм, поиграть, но это может быть опасно.

– Анна, ты свихнулась на своей работе! – взвилась сестренка. Поза «руки в боки» смотрелась бы комично, если бы не гневно раздувающиеся ноздри и прищуренные глаза. – С чего ты вообще решила, что бабушка пропала и ее надо искать? Да у тебя просто профдеформация, вот! А на остальных тебе наплевать!

Розочка выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

А я устало прикрыла глаза. Этого мне еще не хватало! Самое время для семейных ссор, ничего не скажешь…

Ладно, это все потом. Сейчас есть дела поважнее. Надо попросить Розу заняться господином Немо – не хватало еще в доме голодного зомби. И порыться в вещах бабули, раз уж Мердок так усиленно на это намекал. Жаль, что об Алом Цветке разузнать не удалось.

Послав через Дис записку сестре, я отправилась в комнаты бабули.

Кабинет выглядел запущенным, несмотря на идеальный порядок. Бабуля редко бывала дома, а еще реже занималась тут делами, так что ничего полезного мне найти не удалось. Попробуем спальню, хотя ею пользовались не намного чаще.

Я обвела взглядом прохладную комнату с аквариумом во всю стену и вздохнула. Понятия не имею, что вообще искать! К тому же обыски – не по моей части. Я методично перетряхнула постельное белье, заглянула под матрац, изучила содержимое тумбочек. Рыться в бабулиных вещах было неприятно, но что делать?

Два часа спустя я без сил спустилась на кухню. Всей добычи – несколько листочков для записей с непонятными закорючками. Может, Мердок сумеет расшифровать? Хотя не факт, что эти заметки вообще имеют какое-то отношение к делу.

Я бессильно потерла глаза. Чем дальше в лес, тем толще маллорны.

– Шли бы вы спать, – проворчала Дис, ставя передо мной тарелку с окрошкой. – Совсем себя уморили.

– Ты права, – покаянно вздохнула я и попробовала прохладное кушанье. А ведь меня еще ждала котлета! – Какая вкуснятина!

Дис польщенно заулыбалась, а я за пять минут приговорила ужин и поднялась к себе. Свежая прохладная постель манила не хуже русалок.

Я вспомнила мокрого растрепанного Мердока, улыбнулась… и заснула, как только коснулась головой подушки.