Как она и предполагала, открывалось досье статьей Суржикова. «Технологии ХХI века» – так она называлась. Оформление было броским, как и положено рекламной публикации, даже если она и была замаскирована под редакционную статью. Суржиков написал ее без особых изысков, но язык материала отличался чистотой, привычных газетных штампов почти не было, и интонация казалась задушевной. Он всегда писал так, не мог иначе.

В статье излагалась десятилетняя история холдинга. Название ему придумали друзья – инженеры Эдуард Говоров и Олег Костин, любители шахматной игры. Оставшись без работы в середине 90-х, они пытались заниматься торговлей. Что только они не продавали – и пиво, и помидоры, и компьютеры… Несколько сделок оказались удачными, и у них появился первый капитал. «В комнате стояли мешки денег, и мы не знали, что с ними делать», – рассказывает Олег Костин. Эта сцена явно понравилась Суржикову, потому что он вынес ее в своеобразный эпиграф и выделил жирным шрифтом. Дальше в статье рассказывалось о том, как к друзьям пришло озарение – они решили создать инвестиционную компанию, которая была призвана, по их словам, помочь российским бизнесменам создать свой бизнес, поддерживать их материально.

«Какая трогательная сказка! – поразилась Марина. – Понимаю, почему Суржикова так корежило, когда он писал эту статью. Но у «Эндшпиля» хорошие пиарщики… Надо иметь это в виду…»

И не только пиарщики, поняла Марина, но и советники, которые поставляли информацию о перспективных предприятиях, попавших в затруднительное финансовое положение – кто в связи с введением НДС, кто с неплатежами, кто просто не нашел на рынке своей ниши. Бизнесмены готовы были отдать свой бизнес буквально задаром, лишь бы погасить долги, грозящие смертельной опасностью.

В статье Говоров и Костин выглядели едва ли не ангелами-хранителями, этакими российскими Бэтманами, которые приходили на помощь и спасали тех, кто находился на грани отчаяния. Они оплачивали чужие долги, давали деньги на развитие, приобретали в лизинг необходимое предприятиям оборудование. Что получали взамен? Об этом в статье не было ни слова. Зато подробно описывалось то, с каким восторгом возрожденные с их поддержкой предприятия стремились вступить в «Эндшпиль», чтобы под крылом сильной компании и дальше процветать и благоденствовать…

Приводились впечатляющие примеры. Марина с удивлением обнаружила, что холдингу принадлежат не только известные еще в советское время магазины, не только ателье, преобразованные в Дома моды, однако занимавшиеся тем же индивидуальным пошивом, но и некоторые предприятия, в том числе одна швейная фабрика, два кирпичных завода и даже звероферма. Не упоминалось лишь то, что было связано с добычей нефти и торговлей ею – должно быть, бывших инженеров туда не пустили, там своим-то было тесно.

Удивляла их поразительная всеядность. Холдинг объединял предприятия самого разного профиля, масштаба и возможностей, он не отказывал, похоже, никому – лишь бы дело сулило прибыль. Внешне все выглядело прилично, должно быть, Суржиков отобрал лишь те структуры, говорить о которых можно было, не беспокоясь о том, что их упоминание может скомпрометировать холдинг.

Марина отложила статью, в которой она не обнаружила ничего, что могло пригодиться в расследовании. Хотя… кто знает! Бывает, самые, казалось бы, безобидные факты оказываются решающими и совершенно неожиданно представляют ситуацию в новом свете. Материал Суржиков опубликовал под выразительным псевдонимом: Егор Наблюдателев. Марина усмехнулась: мараться не захотел…

После статьи аккуратист Суржиков положил в папку то, что можно было бы назвать исходными материалами: официальные пресс-релизы, связанные как с холдингом в целом, так и с компаниями, входящими в него, справки – тоже официальные – по различным сферам деятельности компании. Диаграммы роста капитализации холдинга, его инвестиций в отдельные сферы производства и других областей. Марина обратила внимание на то, что компания вкладывала приличные деньги, если верить ее же справкам – в культуру, особенно в престижные проекты, которые находились в центре внимания широкой общественности. «Ищут популярности за счет популярных, – подумала Марина. – Грамотный пиар, ничего не скажешь…»

Она не стала вдаваться в подробности – этим она займется позже. Ее внимание привлекли вырезки из газет и журналов, так или иначе связанные с деятельностью холдинга. Они лежали в отдельной папке, и, похоже, их собирал уже сам Суржиков. На первый взгляд в них не было ничего скандального, но все это следовало проанализировать, определить, есть ли противоречия между тем, что холдинг заявлял о себе сам, и тем, что думали о нем другие. «О, они и в криминальную хронику попали», – Марина заметила небольшую заметку из популярной якобы молодежной газеты. В ней сообщалось о странной смерти управляющего банком «Дебют», банк входил в холдинг «Эндшпиль». «Дебют – эндшпиль, – подумала Марина, – ребята забавляются, не иначе». Странность гибели банкира, по мнению газеты, заключалась в том, что пышущий здоровьем молодой человек, мастер спорта по классической борьбе, вдруг умер на даче, едва ушел в отпуск. Не успел улететь на Канары – смерть случилась накануне вылета. Газета подчеркивала, что сопредседатели холдинга Говоров и Костин узнали о его смерти, находясь в Германии. Это была очевидная попытка публично заявить об их алиби и, следовательно, непричастности к неожиданной и необъяснимой смерти банкира.

Какое-то странное чувство вызвала у Марины эта заметка. Она выглядела вполне достоверной – никаких домыслов, только факты. Но в том, как эти факты были подобраны, чувствовалась некая тенденциозность, попытка создать впечатление, что события происходили совсем не так, как написано, в ней был подтекст… Подпись под заметкой – «У. Пришибеев» была явным псевдонимом, опять же двусмысленным. Создавалось впечатление, что автор – или газета – занимались своеобразным шантажом: мы, мол, знаем правду, но скажем о ней при определенных условиях. Или – если хотите – не вспомним о ней никогда…

«Ловкачи, ничего не скажешь», – Марина имела в виду и газетчиков, и заказчиков. Она поняла, что интересующие ее друзья-приятели имеют мощные рычаги влияния и на так называемую независимую прессу, и на тех, кто поставляет ей горячие факты из той области жизни, которую считают криминальной.

Отдельно в досье Суржикова лежали распечатки материалов из Интернета. «Что же это я не начала расследования с поисков информации во всемирной паутине», – упрекнула себя Марина. Она знала, что доверять интернетовской информации следует с осторожностью, но ее больше всего интересовали ссылки на другие источники, в особенности – открытые, такие как пресса. Суржиков же подошел к делу со свойственной ему основательностью и все, что нарыл, – распечатал. Она не собиралась сейчас читать эти материалы – пачка оказалась внушительной – и решила только пролистать их. На глаза попался заголовок: «“Эндшпиль” приобретает Дом моды». Заметка была короткой, как все, что публикуют на ленте новостей. В ней сообщалось о новой сделке холдинга, который решил направить солидные инвестиции в развитие отечественной легкой промышленности. Дом моды «Тенденции» – «Тренд» теперь принадлежит «Эндшпилю». Сумма сделки не разглашается. «И никаких имен! – возмутилась Марина. – Будто и не было Серегина, который создавал Дом буквально на руинах…» Но особенно ее задела фраза о том, что сумма сделки не разглашается. Можно подумать, они признаются во враждебном поглощении и назовут ту мизерную сумму, которая стала прикрытием беззастенчивого рейдерского захвата…

«Эндшпиль» действовал нагло, на виду у всех. Он не боялся информации о результатах сыгранных им партий – о самых удачных своих эндшпилях он с удовольствием сообщал публике. Тайной оставался лишь сам ход игры: интрига и потери противника.

Марина сложила в папки суржиковское досье и вызвала к себе Лену. Она попросила сделать ксерокопии всех попавших к ней материалов.

– Только, пожалуйста, не привлекайте внимания… Вы меня понимаете?

– Разумеется, Марина Петровна… Я откопирую, когда все уйдут домой. Или завтра – приду на работу пораньше…

– Поступайте, как вам удобнее…

– Хорошо, – согласилась Лена.

«Как только ксерокопии будут готовы, сразу же все материалы верну Суржикову», – решила Марина.

Она боялась подставить друга под удар. Архив мог понадобиться его собственной редакции, пусть все материалы будут на месте.

Позже она узнает, насколько была права.