Марина сидела в своей старенькой «Ауди» и ждала звонка. Она припарковалась в ряду других машин на Большой Никитской, недалеко от небольшого ресторанчика «Элита». Сквозь затемненные стекла машины она хорошо видела все, что происходит вокруг, а ее – она надеялась – не может разглядеть никто.

Было около восьми вечера, спектакли в театре Маяковского и Геликон-опере давно начались, как, впрочем, и концерты в Большом и Малом залах Консерватории. Только наплывом публики и можно было объяснить немыслимое скопление роскошных иномарок, которые стояли даже и на тротуарах, и в близлежащих дворах. Марина была довольна тем, что ухитрилась найти местечко именно здесь, возле ресторана, как и просил следователь Магринов. Оставалось набраться терпения и ждать. Просто ждать.

От нечего делать Марина наблюдала за тем, что происходит в элитном заведении. Окна дорогого ресторана были открыты для созерцания публики, проходящей мимо по улице. Сам же зал был погружен в уютный полумрак, который создавали лампы с большими абажурами кремового цвета и свечи в красивых подсвечниках, расположенные на столиках. Уютные диваны с гобеленовыми подушками, мягкие кресла делали обстановку особенно комфортной. Посетителей было немного – цены в ресторане кусались. Однако сюда любили приходить так называемые публичные люди, те, кто стремился постоянно быть на виду и боялся потерять известность. Марина заметила возле самого окна популярного театрального критика, телевизионного ведущего, который знал все обо всех. Он сидел с бокалом красного вина, повернувшись лицом к улице… То ли позировал, то ли размышлял… Возможно, ждал кого-то… В глубине зала на угловом диване уютно устроилась не менее известная парочка: поп-звезда, которая обходилась без фамилии, и ее очередной поклонник, любитель моды и антиквариата, кавказский миллионер. Они мило ворковали, он играл прядью ее белокурых волос, им нравилось, что прохожие останавливаются и смотрят на них через окно…

Мобильник, который дал ей Магринов, зазвонил неожиданно, Марина вздрогнула.

– Увидишь ее, посвети фарами, посади и сразу уезжай… – услышала она голос Магринова.

Связь прервалась, Александр Иванович отключился, Марина не успела спросить его, как идут дела. Она решительно повернула ключ зажигания и стала ждать. Марина не знала, откуда выйдет Ирина, жена Серегина, и нервничала, боясь ее пропустить. Время тянулось медленно, так медленно, что казалось – оно просто остановилось…

Марина увидела Ирину, когда та осторожно, боясь поскользнуться, спускалась по лестнице из недавно открывшегося ресторана белорусской кухни. Заведение это еще не стало популярным, но первая слава уже пошла: там готовили двадцать видов только одних драников, картофельных оладий, и цены на них были божеские. «Точный выбор! – отметила Марина. – Зал расположен в подвале, с улицы посетителей увидеть нельзя…» Марина включила фары, Ирина заметила свет и направилась к машине…

Ирина не выделялась в толпе: черная дубленка с капюшоном, скрывающим лицо, сумка, напоминающая торбу, на плече… Она подошла к машине, распахнула заднюю дверцу и молча села, пристроив сумку на колени. Марина аккуратно, стараясь не задеть соседние машины, выехала на проезжую часть. На всякий случай проверила, не вырулил ли за ними какой-нибудь подозрительный автомобиль – не вырулил! – и вот они уже мчались по Большой Никитской в сторону Садового кольца.

Марина хотела поздороваться, хотела спросить «Как вы?», но Магринов – как это ни странно – запретил вести какие-либо разговоры, и женщины молчали. И это молчание казалось знаком самого полного понимания, когда слова не нужны…

Они направлялись к Олимпийскому спортивному комплексу, там со стороны бассейна должна была находиться дочь Серегина, двенадцатилетняя Зоя. Марина решила подъехать к спортивному комплексу со стороны Самотечной площади, свернула с Садового кольца и очень скоро оказалась около огромного круглого здания. Предстояло отыскать нужный подъезд и найти место для парковки. Марина волновалась, хотя старалась не показать этого своей спутнице.

Вот и подъезд – какой-то служебный вход, плохо освещенный, в отличие от главного входа в комплекс и в бассейн. Но припарковаться было негде, Марина поставила машину во второй ряд и не выключила двигатель. Она снова стала ждать звонка.

Место было безлюдное, в стороне от основных пешеходных маршрутов. Машины стояли темные, и было трудно понять, есть ли в них кто-нибудь или нет. Марина ждала. Из подъезда никто не выходил.

Вдруг дверь подъезда открылась и на улицу выбежала высокая худая девочка в короткой дубленке.

– Зоя! Зоинька! – закричала Ирина, распахнув дверцу машины.

Девочка не сразу поняла, откуда и кто ее зовет. Увидев Маринину машину, она бросилась к ней, лавируя между плотно припаркованными у тротуара автомобилями. Нырнула в салон и прошептала:

– Мама, за мной гонятся…

Марина нажала на газ, и они помчались в сторону проспекта Мира. В зеркало заднего вида она увидела двух мужчин, выбежавших из подъезда. Они смотрели им вслед.

И тут зазвонил телефон.

– Вы засветились… Припаркуйтесь возле Дома моды Зайцева. Там ваши спутницы пересядут в такси… Водитель сам подойдет к вам, это наш человек… – голос был незнакомый, магриновский бас Марина узнала бы сразу.

Марина сбавила скорость, до Дома моды оставалась пара минут езды… Гонка прервалась, едва начавшись…

Машин перед Домом моды было мало, а улица хорошо освещена. «Странное место выбрал Магринов… – подумала Марина. – И почему такси?» Надо было останавливаться, но Марина решила не спешить. Она проехала мимо нарядных витрин зайцевского Дома, свернула на улицу Дурова, там развернулась и вновь оказалась на проспекте Мира, только на его противоположной стороне. Там, где, закрывая Ботанический сад, расположился диковинно оформленный ресторан «Кавказская рапсодия», Марина поставила машину и стала ждать.

– Почему мы не едем? – спросила Ирина. – Они же могут найти нас…

– В аэропорт вы успеете, – сказала Марина.

Ее ответ прозвучал довольно грубо, но больше вопросов не последовало. Марина наблюдала за Домом моды. Машины проезжали мимо, не снижая скорости. Подъехало желтое такси с «гробиком» на крыше, остановилось. Водитель вылез из машины и пошел по тротуару, присматриваясь к стоящим автомобилям… В этот самый момент снова зазвонил телефон.

– Слушай, подруга, – раздался знакомый магриновский бас, – поезжай прямиком в аэропорт…

Магринов быстро прервал разговор, даже не спросил, что у них происходит, где они, с ними ли Зоя… Марина включила зажигание и медленно поехала вперед, стараясь не выделяться в потоке машин… Она решила выехать на Ленинградское шоссе самым путаным, кружным путем.

– Не горюйте, девочки! – бодро сказала Марина. – Время у нас есть. Главное – не суетиться…

После звонка Магринова Марина успокоилась. Она поняла, что их прикрывают – как и кто, она не знала, и наблюдателей не видела. «Профессионалы, свое дело знают», – решила она.

Но все-таки… Все-таки кто-то гнался за Зоей, кто-то звонил по мобильному, который дал ей Магринов и номер которого не знала даже Марина… Значит, не удалось скрыть отъезд семьи Серегина и теперь в аэропорту можно ждать сюрпризов.

А Николай Андреевич оказался еще в большей опасности, чем прежде.

«Ладно, – оборвала себя Марина, – будешь думать о плохом, накликаешь неприятности…»

Она выехала на Ленинградское шоссе и прибавила скорость. Если все пойдет нормально, через полчаса они будут на месте.