Измятый халат и колпак на боку, Замученный врач лежит на полу. И пачка таблеток, карманный фонарь Уже под кушеткой, в окошке — февраль. Но доктор не умер, его же рука Схватилась за плинтус, согнулась нога, И вот он уже как младенец ползёт — Спасенье своё в гальюне он найдёт. Немного труднее уйти медсестре, Она, вся в раненьях, сняла ЭКГ, Измерила пульс и вкатала укол, Ещё пара клизм и опять димедрол. Уже никакая, стоит чуть дыша, В конце долгих суток уйти не спеша Навряд ли позволят тебе просто так, И лишь в раздевалке найдёшь ты гамак… Ещё одно тело по холлу ползком, Мы в нём санитарку легко узнаём. Хватает клиента, ведёт на рентген, Поспать бы, неплохо, успеть между смен. И еле чуть видит, и пульс двадцать два, Быть может, удастся дожить до утра. Больные ж, как черти, берут за подол И тянут в приёмник, в УЗИ, в коридор. И лишь регистратор маячит в окне, Она словно лучик просвета во тьме, Её поливают и ночью и днём Людишки, которых не счесть нипочём. Она лишь кивает и трубку берёт, В компьютер заводит, хирургов зовёт, Про справку расскажет, отроет окно, Возьмёт документы, поправит очко. Она всё истерпит, чего говорить, И жалобу, маты, проблемы решит. Ей спрятаться негде, она за стеклом, Такая уж участь её день за днём. И все суетятся, и криком орут, Слюною плюются, и волосы рвут, Начальство не платит и вовсе хамит… Я вижу, как тело твоё всё болит… Но как ни пытайся, её как ни бей, Она на посту всё равно каждый день. Надолго ли хватит тебя, альтруист? Святой регистратор, тебе этот лист!