Когда уже все отдохнули и расслабились, Витёк вернулся в наш родимый Мухосраньск. Командир, однако, несмотря на запойный синдром, не забыл старых обид и вызвал к себе на ковёр нашего товарища и объявил ему строгач (строгий выговор). Поскольку сам командир невероятно сильно устал от весёлых праздников, то он попросил Юрьича (только военный так может, внимание) сделать приказ о наказании на себя самостоятельно. Витек сказал: «Есть» и молодцевато козырнув правой рукой, направился исполнять отданные указания.

— Подождите минутку, — остановил его командир. — Наберите, пожалуйста, ещё приказ на офицеров за то, что они не вовремя сдали курсовую задачу. Мера наказания — выговор.

Получив дополнительные вводные, Юрьич направился печатать приказы. Он сделал это демонстративно, тяжело топоча по коридору и вздыхая, как паровоз. На шум из кабинетов повылазили коллеги и тут же узнали о приказах. Ужаснувшись, офицеры, кинувшие его в трудную боевую минуту, пробовали отговорить Витька, чтобы он на них приказ не составлял, но тот оставался категорически принципиален: наплевали в колодец, вот пускай теперь и пьют из него. А то хотят и бананов съесть, и на пальму не лезть. Товарищ мой сильно недолюбливал таких хитропопых людишек. Набрав оба карательных акта с помощью ЭВМ и распечатав их на старом струйном принтере, он пошёл за подписью к командиру.

Командир выглядел ещё более уставшим, нежели часом ранее. В его кабинете устойчиво определялся отчётливый запах «цэ два аш пять о аш» или другими словами, как его кличут на производстве, этилового спирта. Витек задержался в дверях, принюхиваясь и анализируя параметры вдыхаемой им газовой смеси командирского кабинета. Командир, словно прочитав мысли подчинённого, заговорил первым:

— Это ещё не всё выветрилось после дегазации лизола, ну, Вы понимаете, о чём я. — Он несколько запнулся. — Что там у Вас, товарищ?

— Приказы о наказании меня и офицеров части, — честно признался товарищ.

— Давайте, — честно обрадовался командир.

Первым шёл приказ на него, на Юрьича. Утомлённый командир, бегло прочитав, подписал. Взяв второй, он заметил какой-то подвох, тут же вернулся к первому и внимательно его проштудировал. Спустя секунду оба приказа полетели в мусорную корзину в разорванном состоянии.

Привожу к Вашему личному сведению данные наказательные труды в той последовательности, в которой они попали в лапы командира, дабы в подобной ситуации Вы могли их использовать в качестве примерного образца:

«По личному составу.

23 марта старший врач-специалист лаборатории Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (подвижной) 0000 Центра Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (территориального) медицинской службы Северного Флота Сооруженных Сил Министерства Охраны Российской Федерации старший лейтенант медицинской службы Виктор Юрьевич убыл на обед, согласно распорядку дня, после чего на службе не появился. Несмотря на возрастающее волнение командования части, старший врач-специалист лаборатории Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (подвижной) 0000 Центра Государственного санитарно-эпидемиологического надзора (территориального) медицинской службы Северного Флота Сооруженных Сил Министерства Охраны Российской Федерации старший лейтенант медицинской службы Виктор Юрьевич не вышел на службу и на завтра. Никаких оправдательных документов и иных заносов он не предоставил.

Приказываю:

1. старшему… Юрьевичу объявить выговор;

2. ответственному за соблюдение дисциплины провести занятие на тему «Распорядок дня как основа поддержания боеспособности ВМФ и его влияние на коллектив, окружающую среду и морских млекопитающих;

3. личному составу сказать, чтобы они так не делали».

И следующий:

«По личному составу:

31 марта в части проходило мероприятие под названием «Сдача задачи МЧ-2». С самого утра ничто не предвещало беды: лизол для намазывания на стены закончился, погода была весенняя и лишь волнительная бледность офицеров указывала на всю значимость происходящего. Но командир был трезв. Это и явилось причиной срыва вышеозначенного мероприятия.

На основании вышесказанного приказываю:

1. Всем офицерам части (кроме командира и находящегося неизвестно где ст. л-та Виктора Юрьевича) объявить выговор с занесением в грудную клетку;

2. После занесения офицерам, офицерам занести мне что-нибудь горючее;

3. Выпустить боевой листок на злобу дня, где в общедоступной форме показать крупные ошибки при сдаче задачи, с указанием градусности;

4. С водителем Сашей ничего не делать, потом разберёмся;

5. Заместителю командира провести занятие на тему «Отработка задачи МЧ-2 — это не только переписывание бумажек, но и, наверное, что-то ещё»;

6. начать подготовку к сдаче задачи МЧ-3»….

Командир так никого и не наказал. Для него, как и для всего Флота, наступили отчаянно трудные времена: он столкнулся с человеком мыслящим.