Вот так вот бывает на море. А мы ещё боремся за звание лучших моряков на свете. Жаль, что звание это нам не видать, как своих собственных ушей. Очень жаль…

А знаете, ещё как бывает? Бывает, что люди соответствующей профессии часто не обеспечены по ней же. Сапожник — без сапог. Ключник — без ключей. Нефтяник — без нефти. А подводник — без лодки. Вот также и врач, как Вы уже правильно поняли, без здоровья. Совсем. Данное открытие я сделал не столько самостоятельно, сколько с помощью старейших светил медицины. О синдроме «больного врача» человечеству давно известно.

Да и как врачу быть здоровым? Посудите сами. Доктор в своей ежедневной практике регулярно общается с больными.

Следовательно:

а) его обсеменяют всякими там микроорганизмами, вирусами и патогенными бактериями;

б) он морально переживает невероятно сильно, если вдруг упустил какого-либо больного на тот свет и не успел помахать ему ручкой;

в) выслушивает всякую бредовую всячину от совсем больных на голову пациентов.

Ну и где же тут здоровья почерпнуть? Здоровым просто нереально стать. Терапевтическая практика сводится к психоанализу с элементами психиатрии, и через два месяца ты начинаешь замечать, что твой левый глаз дёргается чаще, чем правый, а селезёнка неприятно тянет вниз. За ней устремляются и другие органы. Осознание того, что всё это бесплатно, лишь усугубляет ситуацию. Хочется убежать, но пациенты хватают тебя за лодыжки. А хирургам повезло и того меньше. У них и вовсе процесс седения головы происходит в тридцать пять, при средней продолжительности жизни равной 42-м земным годам. Легко можно догадаться, как быстро нас покидают семейные врачи, которые совмещают в одном лице и терапевта, и хирурга… Запросто можно умереть повторно, при такой ноше неподъёмной. И нервное напряжение, постоянное, непрерывное, навязанное армейским руководством, с вытекающими отсюда последствиями.

Кроме того, о своём самочувствии доктора думают в последнюю очередь, так как у себя — это всегда пустяк. Пилюль не надо. Лечить не стоит. Само пройдёт. Со временем.

И ещё. Обучаясь лечебному делу, люди с фонендоскопом изучают все имеющиеся у человека заболевания и недуги и, волей-неволей, ищут их у себя родимых. Словно следопыты. А в медицине существует древняя поговорка: «Здоровых людей не бывает. Бывают недообследованные». Поэтому, какой-то букетик заболеваний они у себя по-любому находят. Это я по себе знаю.

Изучаем психиатрию. Читаем симптомы шизофрении: бред, галлюцинации, разговоры с собой и так далее (у всех есть, не так ли?). А один мой знакомый, не медик к слову, штудировал учебник по женским болезням и нашёл у себя всё, кроме беременности. Я же зашёл дальше: во время практики в клинике акушерства заметил, что мне нравится солёненькое, повысилась капризность и стало тянуть низ живота.

Вот также и наши товарищи. Прибыв на Север, на месяц, столкнувшись с военными и взглянув на их тяжёлое состояние, они сами почувствовали себя не лучшим образом. И потерялась действительность, кто есть кто, где доктор, а где больной.

Первым, всеми своими двухсотсемидесятью тремя костьми, загремел в госпиталь Санчес. Освидетельствование. Затем свалился МС, аналогично первому, на обследование. Затем снова Санчес. Опять на комиссию, повторную. Василий Иванович эвакуировался с ушибом челюсти. Дядя Слава — с сотрясением головы и мозга (жизнь нас била). Михалыч — с нейроциркуляторной астенией смешанного генеза. Лёлик — с варикозной болезнью. Далее Виктор Юрьевич, с наиопаснейшим заболеванием мезотимпанит. И так далее, и всё тому подобное.

Болели мои товарищи сильно и беспощадно. Но, тем не менее, балду в госпитале они не пинали, а, как ни удивительно, активно работали по любимой специальности. Михалыч помогал на гнойной хирургии, отрезая конечности, поражённые гангреной; Санчес — на травматологии, пришивая конечности, оторванные в авариях; Лёлик — в шестом отделении (сами понимаете), вправляя мозги; МС — на специальном для подводников, захлебнувшись в анализах. Только воякам всё не хватало чего-то. Поэтому вышеуказанные нозологии у моих товарищей по академии действительно имели место. И хворали они долго и периодически. И списывали их по тяжёлым заболеваниям.

Вот довели-то! Бедные мои сокурсники. Держитесь. Я с вами!

Пишу из госпиталя.