Опять уснул я как-то раз И вновь Морфей мне сон припас, Ни слова не сказали мне. Служить я вышел в феврале… Спустился с сопок жуткий лёд И заморозил всех на много дней вперёд. Никак понять я не могу Где ты? и что, что делаю я тут? Ведь были солнце и тепло, И нам с тобою хорошо, К себе тебя я прижимал… И так жестоко я попал! Казалось, каторги уж нет, Десятки, может, сотню лет, И рабства дух был побеждён, Задолго до того, как я рождён. Но ошибался я на этот счёт, Не истреблён ужасный флотский гнёт. И окунули меня прямо с головой… А так охота быть с тобой! Охота получить лишь твой приказ, Не обсуждая, срочно, в раз. И выполнить его бегом, Не оставляя на потом. Ведь для меня супруга — командир, Пошить бы только ей мундир. Она и полк сумеет подчинить, Да что там полк, вся армия… лежит. Лежит в ногах и ждёт указ! Что делать, коль супруги будут воевать? Хорошего, уж точно, ты не жди, Нет, лучше ты всех их не зли! Но и награды не чета вон тем, Не избегая сладких тем, Хочу заверить я вас всех, С любимой ждёт меня успех! Сочувствовать умеет и любить, Не как вояки — только водку пить. Ну а по внешности — совсем улёт. Когда её нет рядом — это гнёт. И чувство одиночества со мной. ХОЧУ УВИДЕТЬСЯ С ЖЕНОЙ! А то уж эти моряки В печёнке словно бурлаки. И состраданья у них нет, А лишь фуражка да берет. И пусто, пусто в голове, И вечно ходят не в себе. Изображают труд вовсю, И вроде все стоят в строю, Но ты меня не проведёшь, Лентяи, мать ядрёна вошь. Но я то знаю, это сон, Которым я ошеломлен! Проснусь сейчас же, нету сил, Как хорошо иметь красивый тыл! Проснусь и обниму жену… Ночной кошмар гоню долой. И никуда я больше не пойду, Во сне то будь иль наяву.