Дэвид и Феникс – Эдвард Ормондройд

За основу взят перевод на Нотабеноиде http://notabenoid.com/book/19802/64620

Переводчики: infiniticool, sofo, denonlink

Иллюстрации – Джоан Рэйзор (Joan Raysor)

Окончательная обработка – Алексей Степанов step-an(at)mail.ru

Дэвид знал, что должен быть готов ко всему, когда будет взбираться на гору, но он никогда даже и мечтать не мог о том, что ожидало его на горном уступе в то июньское утро.

Там стояла огромная птица с головой орла, шеей лебедя и алой грудью. А самым удивительным было то, что птица склонилась над открытой книгой, лежащей на земле, и читала ее!

Так Дэвид первый раз увидел прекрасного Феникса, и так было положено начало их приятного и выгодного партнерства. Феникс разглядел огромные прорехи в образовании Дэвида – он сыпал вопросами типа: «Как отличить настоящего единорога от ложного?» - и решил взяться за его «практическое обучение», обучение, которое могло подготовить его к настоящей жизни. Это обучение пришлось совмещать с оборонительными и наступательными мерами против Ученого, который вознамерился поймать Феникса. Но оба этих проекта сопровождались восхитительными и уморительными приключениями мальчика и птицы.

Удивительная и очень смешная книга с приключениями, магией, юмором и фантазией.

Предисловие от Дэвида Марка Вебера

В 1957 году чикагское издательство «Фоллет» выпустило книгу человека, которого звали Эдуард Ормондройд. Эта книга называлась «Дэвид и Феникс», а в 1958-м «Книжный Клуб Еженедельного Детского Чтения» выпустил собственное издание.

В том году мне исполнилось шесть лет и «Дэвид и Феникс» был, насколько я помню, самой первой из самостоятельно прочитанных мною книг.

Она произвела впечатление.

Помимо того, что главный герой носил самое приятное имя, которое только можно вообразить, у книги были и другие достоинства. Она была написана для детей, но совершенно не свысока. Она была написана слогом, которому стоило бы поучиться любому писателю. И, что всего важнее, она рассказывала изумительнейшую историю о том, что мир полон удивительного.

Я могу вспомнить значительных, формирующих личность авторов, сначала сделавших меня читателем, а в конечном итоге и писателем. В перечне значатся Клайв Стейплз Льюис, а также Уолтер Фарли, Артур Рэнсом и Эдуард Ормондройд. На самом же деле для меня он был первым; остальные просто последовали за ним, и повели меня в другие места.

Все эти годы я цепко держался за экземпляр книги, изданный «Еженедельным Чтением», позаимствованный у моего старшего брата Майка. Кстати, я всё ещё её храню и ни за какие коврижки не собираюсь с нею расставаться. (Вот так вот, Майк!) Однако в последнюю пару лет я вновь вернулся к этой книге и взглянул на неё с совершенно иной точки зрения.

Я читал её вслух собственным детям. Мы с Шэрон, кстати, очень любим читать и намереваемся, разумеется осторожно, приохотить к чтению и наших детей. Как элемент нашего гнусного замысла папа читает им каждый вечер. (В конце концов, первая доза всегда бесплатно.) Мама читает в дневную смену и наша парочка, как я думаю, обрабатывает их вполне успешно.

Несколько вечеров пропало, тем более, что Майкл Поль, наш младшенький, открыл «В поисках Немо». Майкл может быть несколько… настойчивым и обладает упорством двухлетнего малыша. (Ну, разумеется, кое-какую дополнительную порцию упрямства он получил от матери, однако об этом мы умолчим.) Тем не менее, все трое детей уже прослушали «Дэвида и Феникса» по меньшей мере по два раза. И когда я отправился в презентационный тур, то записал всю книгу на компакт-диск, чтобы Морган Эмили и Меган Элизабет (и Мики, хотя ему тогда было всего пять месяцев), во время моего отсутствия не пропустили свою порцию отцовского чтения.

Если вы ещё не поняли, то скажу, что считаю эту книгу одной из лучших когда-либо написанных книг для детей и подростков. И чрезвычайно удивительно, сколько людей из тех, с кем я встречаюсь на научно-фантастических конвентах, читали её во времена своего детства.

К сожалению, она в конце концов перестала печататься. И долгое время не переиздавалась. Однако затем, в 2000 году, издательство «Пёпл Хаус» в городе Синфиания, штат Кентукки, переиздало эту книгу в мягкой обложке.

Я рассматриваю переиздание этой книги сорок три года спустя как хороший признак для будущего. Разумеется, всегда возможно, что спустя две тысячи лет Общество Любителей Старины не будет располагать хорошим вкусом и здравым смыслом, чтобы её переиздавать. Однако, как я полагаю, «Пёпл Хаус» намеревается продолжать её издание.

Это то, что называется Хорошей Вещью. Это даёт тем из вас, кто ещё не читал книгу, возможность исправить вашу оплошность.

Воспользуйтесь ею.

Независимо то того, есть ли у вас дети, которым вы можете её прочесть, или нет, это действительно восхитительная книга, которая щедро вознаградит вас за время, проведённое с Грифинами (а так же Грифонами и Грифенами), Лепреконами, Баньши, вскармливающими свои вопли на капустных кочанах, Ведьмами на гоночных метлах, Фавнами, Морскими Чудищами, свирелью самого Пана и, самым удивительным из всех, Фениксом. С чувствами и потери, и бесконечного возрождения. С дружбой, любовью, готовностью приносить за них жертвы и способностью в коне концов расстаться именно потому, что любишь.

Это изумительная книга и, подобно Фениксу, её чудо в действительности никогда не умрёт.

 

 

Глава 1, в которой Дэвид поднимается на гору и слышит таинственный голос наверху

Всю дорогу Дэвид ждал этого момента, изо всех сил пытаясь не смотреть, пока не пришло время. Когда машина, наконец, остановилась, остальные вышли и направились в новый дом. Но Дэвид медленно пошел на задний двор, не отрывая глаз от земли. Целую минуту он стоял, не смея поднять взгляд. Затем он глубоко вздохнул, сжал руки и поднял голову.

Там была она! - как папа и описывал, но гораздо более величественная. Она стремилась вверх со дна долины, прекрасной формы и настолько высокая, что ее туманная синяя вершина, наверное, могла разговаривать лицом к лицу со звездами. Для Дэвида, который никогда не видел гор раньше, вид был почти непереносимый. Он чувствовал себя настолько маленьким и потрясенным, что не знал, хотел он смеяться или плакать, или и то и другое. А самым удивительным было то, как гора смотрела на него. Он был уверен, что она улыбалась ему, как старому другу, которого ждала много лет, чтобы увидеть его снова. И когда он закрыл глаза, он, казалось, услышал голос, который шептал, "Приди и заберись..."

Было бы так легко пойти! Хотя задний двор и был огражден изгородью (часть ее росла прямо у подножья горы), там была дыра, достаточно большая, чтобы пролезть в нее. А сразу за изгородью склон горы ждал его, возвышаясь вверх и вверх одной плавной линией, пока зеленые и желто-коричневые цвета не исчезали в тумане на самом верху. Она ждала его. " Приди и заберись...", шептала она... "Подойди и поднимись..."

Но сначала нужно было переделать целую кучу дел. Они переезжали в новый дом. Фургон стоял снаружи, и нужно было разгрузить его. Дэвид должен был помочь перенести вещи. К своему сожалению, он махнул рукой вершине горы и прошептал:

- Это не займет много времени, и я вернусь, как только смогу.

Затем он зашел в парадную дверь, чтобы как можно быстрее закончить дела.

Внутри все было в полном беспорядке. Папа, казалось бесцельно, перетаскивал с места на место стулья и столы. Мама сказала:

- Их надо вытащить снова - мы забыли положить сначала ковер.

Тетя Эми бегала между кухней и столовой и бормотала себе под нос, а малышка Бекки плакала в своей кроватке, потому что хотела свою бутылочку молока. Дэвид спросил:

- Могу ли я чем-нибудь помочь? - надеясь, услышать в ответ  - нет.

- Иди сюда - сказала тетя Эми, хватая его за руку - Помоги мне найти гладильную доску.

Когда гладильная доска наконец была найдена, мама нашла ему занятие. А когда он закончил и с этим, то папа позвал его помочь ему. Так день промелькнул без остановки и без видимых результатов их работы. Когда Дэвид, в конце концов, получил шанс улизнуть и передохнуть, сердце его колотилось. Во всей этой суете и неразберихе прошел весь день. Вечернее солнце отбрасывало тени на склон горы и касалось ее вершины рубиновым пламенем. Было уже слишком поздно. Нужно было дождаться утра, прежде чем подниматься на гору.

Пока он пристально смотрел на пылающую вершину, ему показалось, что он увидел крошечное пятнышко, парящее по кругу. Была ли это какая-то птица или просто одна из тех точек, которые плавают перед глазами, когда вы смотрите слишком долго на небо? Ему казалось, что гора машет ему, как бы говоря, что ничего не случится, если он подождет до утра. Он утешился и веселой походкой направился к дому.

Фургон отъехал от дома уже в полной темноте. Бекки счастливо напевала над своей бутылочкой, а остальные собрались на кухне для позднего ужина с бутербродами и консервированным супом. Но Дэвид не мог начать есть, пока не набралсяосмелел, чтобы задать один вопрос:

- Можно я завтра заберусь на гору?

Тетя Эми пробормотала что-то об оползнях, которые были прочно закреплены в ее сознании с судьбами людей, поднимающихся в горы. Но папа сказал: - А почему бы и нет - и посмотрел на маму для согласия.

Мама лишь сказала с сомнением в голосе:

- Хорошо...только будь очень осторожен.

* * * * *

Вы никогда заранее не знаете, что вас ждет, когда вы поднимитесь на гору. Даже если вы поднимались раньше... чего Дэвид, естественно, никогда не делал. Стоя у подножия горы и глядя вверх, он думал, что склон гладкий до самой вершины. Но когда он начал подниматься, то понял, что склон вовсе не гладкий, а ухабистый и разбитый. Попадались террасы, уступы, бугры, овраги и валы, один за другим. Интригующе было то, что каждое новое препятствие закрывало собой все последующие. В верхней части подъема был каменистый участок из странного разноцветного камня, невидимый снизу. Участок заканчивался небольшими зарослями осины. Дрожащее движение их листвы скрывало небольшой луг выше по склону. А когда луг открылся взору, возникало ощущение, что за ним сокрыто что-то еще. Дэвид чувствовал себя настоящим исследователем. Когда он поднимется на вершину, он решил, что построит небольшую пирамиду из камней на самом верху, как всегда делают другие исследователи.

Но после двух часов непрерывного восхождения он был готов признать, что сегодня добраться до вершины у него не получится. Она возвышалась над его головой так, будто он к ней ничуть не приблизился. Но он не переживал. Это было прекрасное восхождение, и расстояние, которое он прошел, было немаленьким. Он посмотрел вниз. Город был похож на модель - с игрушечными домиками и разноцветными крышами среди деревьев, которые затемняли часть долины. А горы на другой стороне долины были словно облака, растянувшие до конца света. Даже с вершины открывшийся ему вид не мог бы быть более  зрелищным.

Дэвид пристально вглядывался в поверхность склона, который как утес нависал над ним - гладкая, скальная стена, которая остановила его восхождение. На полпути вверх по склону была темная горизонтальная линия кустов, что-то вроде живой изгороди. Видимо, там был какой-то уступ, и он решил взобраться на него, прежде чем повернет обратно. Однако, оценить масштаб скалы самой по себе было невозможно: здесь не было опоры ни для руки, ни для ноги. Поэтому он пошел по траве, пока не подошел к границе голого камня. Затем он снова начал двигаться вверх. Это была тяжелая работа. Стебли хватали его за ноги, а близко растущие кусты, казалось, не дают ему пройти. Один раз он так неудачно поскользнулся, что, возможно, это стало бы его последним действием, если бы в решающий момент он не схватился за пучок травы.

Но, ах! Оно того стоило. Он почувствовал, что хочет кричать от восторга, когда, наконец, добрался до уступа. Поистине это было зачарованное место! Длинная, ровная полоска земли, несколько метров в ширину, покрытая, словно ковром, короткой травкой и одуванчиками, окаймленная снаружи кустами. Внутренний край был ограничен верхним склоном - стеной из красного камня с искрящимися точками света, залегающими в его гладкой поверхности.

Дэвид бросился на траву и стал кататься по ней. Она была теплая, мягкая и душистая; постепенно боль в его ноющих мышцах и зуд царапин утихли. Он перевернулся на спину и подложил руки под голову. Небо казалось ускользающим вдаль над головой подобно широкой синей реке. Ветер тихонько шептал и трепал его волосы, кусты бормотали и сплетничали друг с другом. Даже солнечный свет, казалось, напевал ему, когда касался теплыми лучами его лица.

Но был и другой звук, который то и дело перекрывал эти бормотания. Он то появлялся то исчезал и заглушался ветром. Трудно сказать почему, но казалось он просто не вписывается сюда. Дэвид приподнялся на локтях и вслушался более внимательно. Звук пропал: наверное он придумал его себе. Но нет, ему не показалось - звук снова появился. Он сел. Теперь он заметил, что уступ был разделен зарослями, которые росли от внутренней стороны к внешней. Шум, что бы это ни было, шел из-за зарослей.

Любопытство Дэвида разыгралось, но также ему пришло на ум, что лучше быть осторожным. Шум не казался опасным, но - он ведь никогда не бывал в горах раньше, и не мог предугадать, что он может найти. Он опустился на корточки и тихо подкрался к сплетению кустов. Сердце его забилось, и он сглотнул, чтобы побороть сухость в горле. Шум стал более отчетлив, и звучал он словно - да, не только звучал, но и был - словно кто-то разговаривал сам с собой.

Кто бы это мог быть? Ну, есть только один способ выяснить это.

Он лег на живот и осторожно начал протискиваться сквозь заросли. Ветви росли очень низко, а земля была полна комков и бугорков, которые вдавливались в него при каждом движении. Были еще и стебли, и другие колючие штуки, такие как чертополох, которые нужно было осторожно раздвигать, не допуская, чтобы они зашелестели. Он продвигался по сантиметру, отталкиваясь носками, подтягиваясь кончиками пальцев, извиваясь всем своим телом. Наконец, он смог увидеть, что свет пробивается сквозь листву перед ним - он приближался к другой стороне. Пучок листьев висел перед его лицом и закрывал обзор. Он поколебался, затем оттолкнул их в сторону мягко, медленно - и выглянул.

И почувствовал, что сердце его сейчас остановится.

Глава 2, в которой Дэвид знакомится с Фениксом и происходит изменение планов

Там стояла огромная птица.

Дэвид бывал в зоопарке, и дома у него была книга о птицах с цветными фотографиями. Он знал самых распространенных крупных птиц в мире: страуса, кондора, альбатроса, орлов, журавлей, аистов. Но эта птица…! По строению она была похожа орла, но мощнее. Шея ее была длинной и с элегантным изгибом, как у лебедя. Голова ее опять же была как у орла, с крючковатым клювом птицы-хищника, но выражение в ее карих глазах было мягким. Длинные крылья были притупленными на концах, хвост был коротким и широким. Ноги, на половину покрытые перьями, заканчивались когтистыми лапами. Радужный блеск сверкал на ее оперении, отражая солнечный свет от алого гребня, золотых шеи и спины, серебряной груди, сапфировых крыльев и хвоста. От одного ее размера уже, захватывало дух. Дэвид мог бы, с большим запасом, поместиться, стоя в полный рост, под изгибом той шеи.

Но самым удивительным было то, что птица склонилась над открытой книгой на земле и, по-видимому, пыталась выучить ее отрывок наизусть.

- Виво, вивес, виве, - прочла птица, очень медленно и отчетливо, пристально глядя в книгу. - Вивимос, вивис, вивен. Это достаточно просто, ты, болван! Сейчас, ну же, не глядя. - Она прочистила свое горло, оторвала взгляд от книги, и повторила, быстро бормоча: - Виво вивес виве ви... ах... виви... ох, любезный, что же случилось со мной? - В этот момент соблазн подглядеть победил ее на мгновение, и голова ее дрогнула. Но она сказала "Нет, нет!" строгим тоном, нарочито посмотрела в другую сторону, и начала еще раз.

- Виво, вивес, виве, - все верно пока что. Э-э... ви... э-э... Ох, любезный, эти глаголы. Где я остановился? Ах да. Виво...

Голова у Дэвида пошла кругом, когда он увидел этот удивительный спектакль. Не нужно было щипать себя, чтобы убедиться, что он не спал: он был точно в сознании. Все остальное вокруг него вело себя самым обычным образом. Гора под ним была твердой, солнечный свет струился вниз, как и раньше. И все же здесь была птица, несомненно, прямо перед ним, бесспорно, изучающая свою книгу и разговаривающая сама с собой. Разум Дэвида ухватился за одну фразу и повторял ее снова и снова "Что же это? Что же это?". Но, естественно, ответа на этот вопрос не было. И он мог бы наверное лежать, спрятавшись там, весь день, глядя на птицу и удивляясь, если бы не пчела, которая, басовито гудя, залетела в заросли прямо к нему.

У него был страх перед пчелами, еще с тех пор как однажды он наткнулся на их улей по ошибке. Когда он услышал, что этот ужасающий звук приближается, все его тело бросило в пот. Все мысли о птице немедленно исчезли, и в голове его воцарился ужас. По шуму он мог сказать, что это была одна из тех больших черно-желтых мохнатых пчел, тех, что с противным нравом. Возможно - и эта мысль прямо парализовала его - возможно, он лежал на ее гнезде. Она приближалась, жужжа, пробираясь сквозь листву. Внезапно она оказалась над ним, так близко, что он мог чувствовать крошечный ветерок, поднимаемый ее крыльями. Весь его самоконтроль исчез. Он, дико отмахиваясь от нее руками, выскочил из зарослей, подобно взрыву, и на полном скаку врезался в птицу, прежде чем смог остановиться.

С пронзительным писком птица взмыла в воздух, перевернулась, и, порхая, спустилась вниз перед ним - когти вытянуты, крючковатый клюв открыт, глаза горят. Дэвид развернулся и в панике кинулся в заросли. Ему удалось пробиться почти до середины, когда стебель поймал его ногу в ловушку. Он повалился вперед, прикрывая лицо руками, и повис на сухой ветке зацепившейся сучком за его рубашку.

Он застрял. Это был конец. Он закрыл глаза и ждал, слишком оцепеневший от страха, чтобы думать или кричать.

Но ничего не произошло. Он медленно повернул голову. Птица, хотя она по-прежнему смотрела грозно, казалось, не определилась, стоит ли ей атаковать или бежать.

- Что, позволь спросить, ты здесь делаешь? - сказала она, наконец, суровым голосом.

- Я... я... я гулял, - с  трудом еле-еле выдавил из себя Дэвид. - Мне очень жаль, если я как-то побеспокоил тебя.

- Ты не должен был приходить сюда вообще, - огрызнулась птица.

- Ну, мне правда жаль. Но здесь была пчела в кустах. Я... Я не хотел... - Испуг был слишком силен. В глазах Дэвида появились слезы, а губы начали дрожать.

Птица, казалось, успокоилась, поскольку ее действия заметно смягчились. Она опустила и сложила крылья, и яростный блеск исчез из ее глаз.

- Я бы ушел, - виновато пробормотал Дэвид, - только я застрял. - Он вытер глаза рукавом.

Птица посмотрела на его мрачное лицо и начала неуклюже ерзать. - Тихо, тихо, - сказала она. - У меня не было намерения... Боюсь, что я... Застрял, говоришь? Это очень легко исправить, мой дорогой друг. Всего лишь вопрос... Вот, позволь мне взглянуть. - Она протиснулась с треском сквозь заросли туда, где был пойман Дэвид и просунула свою голову сквозь ветки. Ее приглушенный голос, переливаясь, пришел наверх. - Наберись храбрости. Так, кажется… ага! именно так… Один момент, пожалуйста… немного стеблей… то, что нужно! - Последовал щелкающий звук снизу, и нога Дэвида была свободна. Он отцепил сучок от своей рубашки, продрался из зарослей, и слабо опустился на траву. Уфф! По крайней мере, птица не собиралась причинить ему вред. На самом деле она казалась вполне добрым существом. Просто он напугал и рассердил ее, вырвавшись из кустов так внезапно.

Он услышал возню в зарослях, а потом тревожный птичий голос: - Привет! Ты все еще здесь?

- Да. Что...?

Последовали еще звуки борьбы. - Это довольно неловко. Я… дело в том, боюсь, что я сам застрял. Ты можешь…

- Да, конечно, - сказал Дэвид. Он улыбнулся про себя, немного дрожа от волнения, и вновь полез в заросли. Когда он высвободил птицу, оба сели на траву и посмотрели друг на друга, немного стесняясь, не совсем уверенные с чего начать.

- Полагаю, - сказала птица, наконец, - что ты не научного склада ума?

- Не знаю, - сказал Дэвид. - Я интересуюсь разным, если это то, что ты имеешь в виду.

- Нет, не это. Существует большая разница между интересом, показываемым нормальными людьми и навязчивым интересом ученых. Ты, я надеюсь, не водишь знакомство с какими-нибудь учеными?

- Нет.

- Ах, - сказала птица, со вздохом облегчения. - Тогда все в порядке. Я надеюсь, что ты простишь мне мое поведение. Обычно я не так груб. Дело в том, что ты застал меня врасплох.

- О, прости, что напугал тебя.

- Напугал, мой дорогой друг? - сказала птица раздраженно. - Я никогда не пугаюсь. Я не знаю значение этого слова.

- Я имел в виду, - сказал Дэвид быстро, - что ты напугал меня. - Это, казалось, успокоило птицу, и Дэвид, чтобы усилить хорошее впечатление, добавил: - Ух, ты выглядел свирепым.

Птица самодовольно улыбнулась: - Я могу достичь ужасающей свирепости, когда требуется. В моих венах течет благородное наследие воинственной крови. Не то, чтобы я делаю это специально, ища ссор, ну ты понимаешь. Напротив. "Мирный" - так можно описать мой общий настрой. Медитативный. Обычно я пытаюсь прийти к Размышлению. У меня мощный интеллект. Без сомнения, ты заметил печать гения на моем лбу.

Дэвид предположил, что птица подразумевает свой алый гребень, и кивнул. - Это одна из первых вещей, которые я заметил в тебе.

- В самом деле? - воскликнула птица восхищенно. - Ты, несомненно, более наблюдателен, чем большинство! Но, как я уже говорил, обычно я пытаюсь прийти к Размышлению. Первым условием Размышления является одиночество. И боюсь, что достичь этого сложнее всего.

- Не понимаю?

- Люди, - пояснила птица, - не оставляют тебя в покое.

- О, - сказал Дэвид. и покраснел, думая, что слова были адресованы ему, он начал вставать. Но птица подала ему знак оставаться на месте.

- Я не имею в виду тебя, мой дорогой друг. Уверяю тебя, что я очень рад с тобой познакомиться. Это все остальные. Знаешь ли ты, что я провел большую часть моей жизни, будучи преследуемым? Я был изгнан из Египта как обычная дичь. Из гор Греции тоже. Холмы Ливана, пустыня Африки, Аравийские пески - куда бы я ни бежал, приходили люди, любопытствуя, подглядывая и крадясь за мной. Я пробовал Тибет, Китай и степи Сибири - с тем же результатом. Наконец, я услышал о регионе, где был покой, где жители оставляли друг друга в покое. Тут, думал я, я должен...

- Прости, что перебиваю. Где?

- Ну как же - здесь, если быть кратким, - сказала птица, махнув крылом в сторону долины. - Тут, думал я, я смогу перевести дух. В моем возрасте каждый любит немного тишины. Поверишь ли ты, что мне почти пятьсот лет?

- Ничего себе! - сказал Дэвид. - Ты не выглядишь таким старым.

Птица издала довольный смешок. - Мое великолепное физическое состояние скрадывает мои годы. В любом случае, я поселился здесь в надежде быть оставленным в одиночестве и покое. Но как ты думаешь, был ли я в безопасности?

Дэвид, видя, что он должен был ответить нет, покачал головой.

- Совершенно верно, - вздохнула птица. - Не был. Я находился здесь не более трех месяцев, когда Ученый напал на мой след. Самый неприятный тип, всегда шастает вокруг с биноклем, фотоаппаратом, и, я боюсь, ружьем. Именно поэтому ты так всполошил меня на мгновение. Я думал, ты - это он.

- О, - воскликнул Дэвид, - мне очень жаль. Я не докучал бы тебе нарочно. Просто я никогда раньше не видел гор, поэтому я и взобрался сюда, чтобы посмотреть, на что она похожа.

- Ты взобрался сюда?

- Да.

- Взобрался, - сказала птица, выглядя очень задумчивой. - Взобрался... Я мог бы догадаться... Это доказывает, ты понимаешь, что подобное может быть сделано снова кем-то старше и сильнее. Очень серьезное упущение.

- О, я понимаю, - сказал Дэвид. - Ты имеешь в виду...

- Именно! Ученый. Он, я боюсь, очень настойчив. Я впервые заметил его там, - птица махнула крылом в противоположную сторону долины, - поэтому я перебрался в это место. Но он, несомненно, будет продолжать свою погоню. Неприятности всегда возвращаются. Не пройдет много времени, прежде чем его острый ученый нос снова начнет поворачиваться в мою сторону.

- О, боже, это ужасно!

- Твоя симпатия тронула меня, - сказал птица хрипло. - Это самое необыкновенное, найти кого-то, кто понимает. Но не бойся за меня. Я предпринимаю меры. Я готовлюсь. Вообрази его разочарование, когда он приедет сюда и найдет меня покинувшим гнездо. Я, если быть кратким, улетаю. Видишь эту книгу?

- Да, - сказал Дэвид. - Я слышал, ты читал это, но я не мог понять. Это магия?

- Нет, мой мальчик, это испанский. Я выбрал местечко (прохладное, но изолированное) в Андах. Южная Америка, знаешь ли. И, конечно же, нужно быть готовым. Я учу испанский язык, чтобы быть готовым совершить путешествие в Южную Америку. Однако, я должен признать мое крайнее нежелание уезжать. Я очень полюбил этот уступ. Он в точности подходит для моих нужд - идеальный климат, великолепный вид...

Они погрузились в длительное молчание. Птица печально смотрела на долину, а Дэвид положил подбородок на руки и думал. Тайна прояснялась. Присутствие птицы на горе, и тот факт, что она читала книгу, были объяснены. И такой естественной была ее речь, что Дэвид понял, что не воспринимает это как нечто необычное. Единственное, что беспокоило его теперь, было то, что птица скоро улетает. Ведь они только что встретились, а перспективы самой интересной дружбы уже растворились. Птица нашла время поговорить и объясниться с ним, как с ровней. И хотя он не понимал многие из длинных слов, которые она использовала, ему было приятно продолжать говорить, как будто он понимает. И еще, птица знала все о дальних странах - побывала в них, жила в них и испытала приключения в них за почти пятьсот лет. О, было так много вещей, которые Дэвид хотел узнать и спросить у нее! Но птица улетает. Если бы он смог убедить ее остаться, даже на короткое время! Он мог бы попытаться, во всяком случае - в конце концов, птица сама сказала, что она не хочет уходить.

- Птица… - Он остановился и покраснел. Это было трудно выразить словами.

- Твой покорный слуга, мой мальчик.

- Ну... Я... я не думаю, что знаю твое имя, - запинаясь сказал Дэвид, не в состоянии придумать настоящий вопрос.

- Ах, прости меня! - воскликнула птица, подпрыгивая вверх. - Позволь мне иметь честь представить себя. Осмелюсь сказать, что мое имя тебе знакомо, прославленное в песнях и историях. Я единственный и неповторимый, Уникум, Феникс. - И Феникс низко поклонился.

- Очень рад с тобой познакомиться, - сказал Дэвид. - Я Дэвид.

- Восхищен, мой дорогой друг! Большая честь и удовольствие. - Они торжественно пожали друг другу руку и крыло. - Теперь, так ты говорил...

- Что ж, Феникс, я просто подумал, - запнулся Дэвид. - Это скверно... я имею в виду, не мог бы ты... было бы здорово, если мы... Ну, ты действительно должен отправляться в Южную Америку? Было бы славно, если бы ты остался на время, пока не появится этот Ученый, и... и мне нравиться разговаривать с тобой... - Его лицо горело. Казалось, он просит о слишком многом.

Феникс хмыкнул несколько раз, прочищая горло, и пошаркал ногами. - На самом деле, я не могу сказать тебе, как... как сильно ты... ну, на самом деле... такая восхитительная просьба. Ах... Кхм-кхм! Пожалуй, это можно организовать.

- Ох, Феникс! - Дэвид обхватил руками шею птицы, а затем, не в силах сдерживать себя еще дольше, сделал кувырок по траве.

- Но сейчас, кажется, уже становится поздно, - сказал Феникс. - Мы должны поговорить об этом как-нибудь в другой раз и решить.

- Действительно поздно... Я и не заметил. Что ж, я должен идти, или дома будут беспокоиться обо мне. Но могу я прийти и увидеть тебя завтра?

- Конечно, мой мальчик! В суете утра, в тишине полудня, в... э-э... если быть кратким, в любое время.

- И я принесу тебе немного печенья, если хочешь.

- Ах, - сказал Феникс, закрывая глаза. - Случайно не сахарное печенье? - спросил он слабым голосом. Дэвид заметил, что перья на его горле подпрыгнули вверх и вниз от быстрого глотательного движения.

- Я попрошу тетю Эми сделать немного сегодня вечером.

- Ах, это было бы великолепно, мой мальчик! Великолепно! Скажем не более чем... э-э... то есть, не менее чем... э-э... пятнадцать?

- Договорились, Феникс. Тетя Эми хранит печенье в большой банке, и я могу брать столько, сколько мне хочется.

Феникс взял Дэвида под руку, и они вместе прогулялись до другого конца уступа.

- Ты только никому об этом не говори, но здесь есть старая козья тропа по этой стороне. Она несколько заросла, но с глазами такими острыми, как у тебя, с ней не должно возникнуть никаких проблем. Она облегчит твои путешествия вверх и вниз. И еще кое что... Я полагаю, ты не будешь сообщать о наших рандеву?

- Наших чего?

- Ты не будешь говорить никому, что я здесь?

- О-о, нет нет. Я не скажу ни слова! Ну, увидимся завтра.

- Да. Как умно говорят французы... ах... ну, если быть кратким, прощай, мой мальчик. Точней до завтра.

Дэвид помахал рукой, нашел козью тропу, и начал спускаться. Он был слишком счастлив, даже посвистывал, и старался переходить на бег всякий раз, когда находил ровное место. А когда он добрался до дома, он встал на руки на заднем дворе и простоял так в течение целых двух секунд.

            Глава 3, в которой принято решение о том, что Дэвид должен получить образование, а также проведен эксперимент

На следующий день потребовалось менее часа, чтобы добраться до уступа, и Дэвид был уверен, что он сможет сократить время еще больше, когда он привыкнет к козьей тропе.

Феникса нигде не было видно, и на мгновение Дэвида поразил испуг. Неужели птица улетела, несмотря на свое обещание? Но нет – тут он услышал обнадеживающий шум. Шум исходил из зарослей, и звучал очень похоже на храп.

Дэвид улыбнулся и крикнул: - Привет, Феникс!

Из зарослей донеслись звуки борьбы, и, зевая и прикрываясь крылом, появился Феникс, выглядящий очень помятым.

- Приветствую, мой мальчик! - воскликнул он. - Великолепное утро! - Затем Феникс увидел бумажный пакет в руке Дэвида и недвусмысленно сглотнул.

Дэвид спрятал пакет с печеньем за спиной. - Так, Феникс, - твердо сказал он, - ты должен пообещать мне, что не улетишь в Южную Америку. Ты сказал вчера вечером, что это можно устроить, так что давай устроим это прямо сейчас. Пока мы не договоримся - ни одного печенья.

Феникс подтянулся от негодования. - Мой разлюбезный друг, - сказал он, - ты обижаешь меня, режешь меня по живому. Меня нельзя подкупить. Я... - Он остановился и снова сглотнул. - Ну, хорошо, - продолжил он, более мягко, - мне действительно не побороть судьбу, не так ли? Я полагаю, при данных обстоятельствах, я должен согласиться.

- Тогда, решено! - радостно воскликнул Дэвид.

Они уселись вместе на травку, и долгое время не было слышно ничего, кроме жевания.

- Мальчик мой, - наконец сказал Феникс, счищая крошки со своей груди, - я скромно горжусь своей способностью обращаться со словами, но никакие слова не могут передать эту... ах... выпеченную поэму. Слова подводят меня.

- Я рад, что они тебе понравились, - сказал Дэвид вежливо.

- Итак, мой мальчик, - продолжил Феникс, когда он поудобнее откинулся назад, - я тут поразмышлял. Вчера ты проявил интеллектуальный интерес к моим проблемам и задавал интеллектуальные вопросы. Ты не насмехался, как возможно поступили бы другие. У тебя есть очень редкие качества.

Дэвид покраснел, и забормотал что-то, отнекиваясь.

- Не будь таким скромным, мой мальчик! Я говорю правду. Мне пришло в голову, что такой ум как твой, имея эти качества, следует и далее культивировать и совершенствовать. И я бы уклонился от своего ясно очерченного долга, если я не возьму эту задачу в свои руки. Конечно, я так понимаю, что некоторые попытки обучать тебя уже были предприняты?

- Ну, я хожу в школу, если это то, что ты имеешь в виду. Но не сейчас, потому что идут летние каникулы.

- И чему они тебя там учат?

- Э-э, чтению и письму и арифметике, и тому подобному.

- Ага! - сказал Феникс триумфально. - Как я и подозревал - классическое образование. Нет, я ничего не имею против классического образования как такового. Я понимаю, что математика, греческий и латинский отлично подходит для тренировки ума. Но с широкой точки зрения, классическое образование не является истинным образованием. Жизнь это реальность, жизнь это испытание. Каждому следует получать практическое образование. Трудности Жизни, мой дорогой друг! - а классическое образование полностью игнорирует их. Вот например, как ты отличишь истинного Единорога от ложного?

- Я... я не знаю.

- Так я и думал. Где ты сможешь найти философский камень?

- Не знаю.

- Ну, тогда, я задам простой вопрос. Каково первое правило защиты, когда нападает Химера?

Дэвид почувствовал себя неловко. - Боюсь этого я тоже не знаю, - сказал он слабым голосом.

- Вот видишь! - воскликнул Феникс. - Ты не получаешь истинного, практического образования... ты еще не готов к Жизни. Я, мой мальчик, собираюсь взять твое образование в свои руки.

- Ох, - сказал Дэвид. - Ты имеешь в виду... ты собираешься давать мне... уроки? - В его голове мелькнуло изображение Феникса (с очками на клюве и линейкой под  крылом) пишущим предложения на доске. Эта мысль вызвала у него дурноту. В конце концов, было лето - а летом должны быть каникулы.

- И каким будет это образование! - продолжил Феникс, не обращая внимания на его вопрос. - Абсолютно не имеющее себе равных! Все преимущество моих обширных знаний, плюс многочисленные поездки в...

- О, путешествия! - сказал Дэвид, внезапно почувствовав себя намного лучше. - Это другое дело. Ох, Феникс, это будет замечательно! Куда мы отправимся?

- Куда угодно, мой мальчик! - сказал Феникс, с широким взмахом крыла. - Во все уголки Земли. Мы посетим моих друзей и знакомых.

- О, у тебя есть...

- Конечно, мой мальчик! У меня много друзей по всему миру. Мои знакомые (если упомянуть, лишь некоторых) - фавны, драконы, единороги, тролли, грифоны, грифи́ны, грифе́ны...

- Прости пожалуйста, - прервал Дэвид. - Кто были эти последние трое?

- Грифины, - пояснил Феникс, - небольшие, красноватые, дружелюбные. Грифоны - вспыльчивые, горделивые. Грифены... ах, ну, почти всякий может сказать о них то, что они безобидны. Они очень глупые.

- Понятно, - сказал Дэвид с сомнением. – А как они выглядят?

- Каждый выглядит, как и остальные, мой мальчик, за исключением того, что некоторые крупнее, а некоторые поменьше. Но продолжим: морские чудовища, лепреконы, птицы Рух, гномы, эльфы, василиски, нимфы... ах... и многие другие. Все выдающиеся личности, поскольку, как я уже много раз действительно замечал, каждый познается по компании, с которой общается. И твое образование не будет стоить тебе ничего. Конечно, было бы приятнее, если бы ты мог снабжать меня печеньем время от времени.

- Так много, как ты пожелаешь, Феникс. Мы поедем в Африку?

- Естественно, мой мальчик. Твое образование будет включать...

- А в Египет? А в Китай? А в Аравию?

- Да. Твое образование будет...

- О-о, Феникс, Феникс! - Дэвид вскочил и начал подпрыгивать, в то время как Феникс лучезарно улыбался. Но вдруг он остановился.

- Как мы собираемся путешествовать, Феникс?

- У меня есть крылья, мой мальчик.

- Да, но у меня нет.

- Не будь таким недогадливым, мой дорогой друг. Я понесу тебя на своей спине, конечно же.

- Ох, - сказал Дэвид слабо, - на твоей... на твоей спине. Ты уверен, что... нет какого-нибудь другого... Я имею в виду, а ты сможешь?

Феникс выпрямился в полный рост. - Я обижен... да, глубоко обижен... твоим отсутствием веры. Моя великолепная стать должна делать очевидным то, что я чрезвычайно могучий летун. В лучшие дни своей юности я мог облететь вокруг света за пять часов. Впрочем, пойдем. Я докажу тебе.

Дэвид неохотно последовал за Фениксом к месту на кромке уступа, где была брешь в кустах. Он посмотрел через край. Поверхность склона исчезала под ним, круто спускаясь к крошечным деревьям и скалам внизу. Он вздрогнул и быстро отступил назад.

- Давай... давай сделаем это завтра, - произнес он дрожащим голосом.

- Вздор, - сказал Феникс твердо. - Нет лучше времени, чем сейчас. А теперь, взбирайся на мою спину.

- Э-э, как я должен сидеть?

- На моей спине. Именно так... теперь, руки вокруг моей шеи... ноги за мои крылья, пожалуйста... то, что нужно. Готов?

"Нет", - слабо сказал Дэвид.

- Великолепно! Доказательство должно быть продемонстрировано, мы… если быть кратким, отправляемся!

Огромные крылья расправились. Дэвид сглотнул, крепче ухватился за шею Феникса, и закрыл глаза. Он ощутил прыжок, затем долгое вызывающее тошноту падение, которое, казалось, оставило его желудок далеко позади. Сильнейший поток воздуха рвал с него рубашку. Он открыл глаза и задохнулся от испуга. Земля внизу мчалась навстречу им, покачиваясь и вращаясь. Что-то было ужасно неправильно. Феникс дышал издавая хриплые вздохи, его крылья судорожно колотили по воздуху. Миг - и они повернули обратно. Склон маячил перед ними, твердый и пустой. Над ними - высоко над ними - был уступ. Казалось, что они не вернутся к нему.

Вверх... вверх... вверх... Они буквально ползли по воздуху. Крылья бешено хлопали, все быстрее и быстрее. Они продвигались вперед - соскальзывали назад - снова продвигались вперед. Феникс всхлипнул, когда вытянул свою шею из последних сил. Пятнадцать метров... шесть метров... три... С сильнейшим взмахом своих крыльев, Фениксу удалось достать одним когтем до края и ухватиться за ветку куста своим клювом. Ноги Дэвида соскользнули со спины птицы. Он висел над бездной держась руками за вытянутую шею птицы и молился. Их спас куст. Они перевалились через край, задержались, пошатнувшись, там на мгновение, и рухнули на траву.

Очень долго они просто лежали тяжело дыша и дрожа.

Наконец Феникс слабо поднял голову. - Пфф... что ж, мой мальчик... пфф, пфф... уфф!... прямо на волоске от гибели. Я... пфф...

Дэвид не мог ответить. Земля шаталась под ним и не хотела останавливаться независимо от того, как сильно он цеплялся за траву.

- Пфф... я повторяю, я... пфф... чрезвычайно могучий летун. Есть несколько птиц... ни одна, я осмелюсь сказать... кто... пфф... мог бы сделать даже столько. Правда заключается в том, что ты гораздо... пфф... тяжелее, чем выглядишь. Я надеюсь, тебя не перекармливают дома?

- Я... я не знаю, - сказал Дэвид, гадая, стошнит ли его сейчас или нет.

- Ну, моя цель ясна, - сказал Феникс твердо. - Я должен практиковаться. Разминочные упражнения, пробежки, и еще много чего. Строгая диета. Много сна. Размеренный образ жизни. Мужайся, мой дорогой друг! Мы сделаем это снова!

* * * * *

И поэтому всю следующую неделю Феникс практиковался.

Каждое утро Дэвид поднимался на уступ, принося бутерброды для себя, печенье для Феникса, и влажное полотенце. Затем, пока он вел счет, Феникс делал разминочные упражнения. После этого, птица бегала рысцой вверх и вниз по уступу и практиковалась в прыжках. Потом был пятнадцатиминутный перерыв на отдых. И после этого, Феникс взлетал в воздух. Эта была та часть, которая больше всего нравилась Дэвиду. Зрелище было великолепное. Феникс носился назад и вперед на максимальной скорости, описывал круги, взлетал прямо вверх, как ракета... бросался вперед, парил, делал петли... переворачивался, поднимался ввысь, спускался вниз. То и дело он устремлялся обратно на уступ к Дэвиду и вытирал пот со своих бровей.

- Я полагаю, ты видишь признаки прогресса, мой мальчик?

Дэвид обернул влажное полотенце вокруг шеи Феникса. - У тебя получается все лучше и лучше, Феникс. Мне особенно нравится та часть, где ты переворачиваешься на спину, делаешь петлю и бросаешься вперед, причем все одновременно.

- Я выполняю это довольно хорошо, не так ли? Это непросто. Но как раз необходимо для приобретения (ой!) мышечного тонуса. Есть ли еще печенье? Ах, есть. Великолепно! Как я уже говорил, пусть это будет уроком для тебя, мой мальчик. Если сначала у тебя не получилось, то пробуй и пробуй снова.

Феникс взлетал снова. А Дэвид возвращался обратно к скале и смотрел. Иногда он думал об образовании, которое он собирался получить. Иногда он думал, как было бы здорово, если бы он мог летать. А иногда он не думал ни о чем, а просто сидел наполовину прикрыв глаза, чувствуя солнечный свет на своем лице и слушая шелест ветра в зарослях.

В конце недели Феникс, после блистательной демонстрации воздушной акробатики, приземлился на уступе, сложил свои крылья за спиной, и торжественно посмотрел на Дэвида.

- Что ж, мой мальчик, - сказал он, - я считаю, что твое образование может начаться незамедлительно. Ты готов?

Глава 4, в которой Дэвид и Феникс наносят визит к Грифинам и едва избегают большой опасности

Холодок пробежал вверх и вниз по спине Дэвида, когда он поднялся на ноги.

- Э-э... ты думаешь недельной практики достаточно?

- Абсолютно, мой дорогой друг. Я сейчас в самой превосходной форме. Не то, чтобы я когда-либо был в плохой форме, заметь. Я всего лишь хотел сказать, что я... э-э... ну, если быть кратким, мой мальчик, теперь я готов.

- Да, но... ну, ты помнишь прошлый раз.

- Слушай... если тебе будет легче, мы можем сделать пробный полет вдоль уступа.

- Ну... хорошо.

Дэвид устроился как и раньше на спине Феникса. Феникс расправил свои крылья и подпрыгнул в воздух. Они легко спланировали по всей длине уступа, пролетев на добрых полметра выше зарослей по середине.

- Ну, теперь убедился мой мальчик, - гордо сказала птица, когда они приземлились на другом конце. - Отправляемся?

- Вперед, - сказал Дэвид, так храбро, как мог.

Они снова были в воздухе. Снова он почувствовал тот порыв ветра на своем лице и услышал удары крыльев. Но на этот раз обошлось без головокружительного падения. Дэвид выдохнул и открыл глаза. Мир удалялся, и все в нем уменьшалось с каждой секундой. Долина могла уместиться на ладонях; горы по обе стороны выглядели как складки на серой ткани. Теперь он мог разглядеть далекие равнины и маленькие серебряные нити рек. Пока он смотрел, весь мир начал медленно вращаться. Феникс парил по широкому кругу.

- Итак, мой мальчик, - позвал он через плечо, - кого посетим в первую очередь?

- Это конечно решать тебе, Феникс, - крикнул Дэвид в ответ, - но как насчет... э-э... бифо́нов или вифо́нов или как ты их называл.

- Ты имеешь в виду грифонов, грифи́нов и грифе́нов, мой мальчик? Очень хорошо. Давай впрочем, посетим только одних грифинов. Других лучше всего оставить в покое.

Феникс развернулся и полетел в сторону утреннего солнца с такой потрясающей скоростью, что Дэвид был вынужден склониться поблже к его шее, чтобы не быть сдутым встречным потоком воздуха. Ветер ревел у него в ушах, трепал рубашку и волосы, и глаза его стали слезиться. Стало холодно, но он был слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание. Равнины, реки, леса и города проносились под ними по поверхности земли.

- Как здорово, Феникс! - крикнул Дэвид.

Ответ Феникса был неразборчив. - ... нормальная скорость ... воздушный поток ... славные дни моей юности ... - были единственные слова, которые Дэвид уловил, но по тону он чувствовал, что Феникс был доволен.

Любовался видом Дэвид не долго. Через полчаса они наткнулись на сильную облачность, и долгое время было похоже, что летят они через очень влажную, холодную вату. Дэвид посмотрел вниз, надеясь увидеть что дымка редеет. Вдруг он заметил как какой-то черный объект взмыл вверх по направлению к ним. Прежде чем он успел выкрикнуть предупреждение, нечто промчалось мимо так близко, что воздушный поток чуть не сбил его со спины птицы. Феникс притормозил, и черный объект, выполнив вираж по широкой дуге, подлетел поближе. Дэвид был поражен, увидев, что это была бледная, но красивая дама, одетая во все черное и сидящая на метле.

- Привет, Феникс! - вскричала она дразнящим голосом. - Я не видела тебя уже так долго.

- Действительно доброе утро,  - сухо ответил Феникс, смотря прямо вперед.

- Феникс, - ласково продолжила дама, - мне ужасно скучно. Ты не хочешь посоревноваться со мной? Пожалуйста?

- Дурная голова рукам покоя не дает, - сказал Феникс строго. - Мы с пользой проводим свое время, и я предлагаю тебе сделать то же самое.

- Не будь таким занудой, Феникс. - Она надулась. - Давай, посоревнуйся со мной. У меня новая метла, и я хочу проверить, насколько она хороша. Пожалуйста!

- Нет, - сказал Феникс резко.

- Ох, все с тобой ясно! - сказала она, тряхнув головой. - Ты боишься просто потому, что знаешь, я выколочу из тебя пух и перья! - И она унеслась обратно вниз в туман.

- Неужели! - фыркнул Феникс. - Выколотит из меня пух и перья! Ха!

- Она что ведьма? - спросил Дэвид.

- Да, мой мальчик, и шокирующий пример упадка подрастающего поколения. Ничего хорошего из нее не выйдет, поверь мне. Пух и перья, надо же!

В этот момент они вырвались из облаков на жаркий солнечный свет. Земля под ними была дикой и пустынной, обширная слегка холмистая равнина, покрытая по большей части сухой, бурой травой. Тут и там виднелись рощи деревьев поникшие под солнцем. Феникс, все еще возмущенно фыркая сам себе, снизился примерно до тридцати метров над землей. Они начали кружить взад и вперед.

- Ты что-нибудь видишь, мой мальчик?

Дэвид, конечно же, никогда не видел грифинов, так что он не был уверен, что нужно искать. Но он заметил что-то лежащее в тени кустов и указал на него Фениксу.

- Вполне возможно, - сказал Феникс с сомнением. - Это не похоже на... но мы все равно можем взглянуть поближе.

Они приземлились и направились к кусту. В его тени разлеглось очень неопрятное животное. Хвост и задняя часть были в точности, как у пантеры, грудь и передние ноги - как у ястреба, и это намекало на наличие крыльев. Семена с колючками запутались в его пыльном меху. Когти его были потертыми и потрескавшимися, и множество черных мух ползало по его задним лапам. Куст дрожал от его храпа.

- Ба! Мы попусту тратим здесь наше время, мой мальчик. Это грифен. Отвратительное животное, не так ли? - И Феникс фыркнул неодобрительно.

- Может, если мы разбудим его, - предложил Дэвид, - оно скажет нам, где живут остальные.

- Почти невыполнимо. С одной стороны, и выстрел из пушки не разбудил бы этого зверя. С другой стороны, оно, даже если и проснется, не сможет сказать нам ничего. Ты просто не можешь себе представить глупость этих животных.

- Ну, давай все же попробуем, - сказал Дэвид.

- Очень хорошо, мой мальчик. Но это будет пустой тратой времени. - Феникс пожал плечами, подошел к грифену, и яростно его пнул.

- Феникс! - воскликнул Дэвид в тревоге. - Не обижай его!

- Не бойся, - сказал Феникс, нанося другой крепкий удар. - Никто не может навредить спящему грифену. Лучше помоги мне, мой мальчик.

Дэвид взялся за крыло грифена, а Феникс схватил его за хвост. Следующие десять минут они пинали, дергали и колотили его, крича "ЭЙ!" и "ПРОСНИСЬ!" во всю мощь своих легких. Это была нелегко, и Дэвид, наконец, признался себе, что Феникс был прав. Но прежде чем он успел сказать об этом, Феникс полностью потерял свою сдержанность и жестоко укусил хвост грифена.

Это помогло. Грифен открыл наполовину один глаз и сказал, - Анффниф?

- ПОДЪЕМ! - взревел Феникс.

Грифен с усилием принял сидячее положение и издал сильнейший и шумный зевок. Затем искоса посмотрел на Дэвида и пробормотал, - Какой сегодня день?

- Среда, - сказал Дэвид. - Не могли бы вы сказать нам...

- О, среда, - сказал грифен. Он подумал об этом некоторое время, бормоча "среда... среда..." сам себе. Он поднял одну ногу, как если собирался почесать укусы мух, потом передумал в середине движения, и опустил ногу обратно. - Ах, среда, - сказал он, наконец. - Так сегодня не суббота?

- Нет, - сказал Дэвид. - Что мы хотим знать, это…

- Не суббота, - сказал грифен, опускаясь на землю с громким вздохом облегчения. - Ах! Возвращайтесь в субботу. В субботу после полудня. Обычно я встаю в субботу... после... полудня... - последние слова растворились в храпе.

- Вот видишь, мой дорогой друг, - сказал Феникс. - Как я и говорил. Глупец! Хам!

- Очень раздражающее животное, - сказал Дэвид сердито.

- Я согласен, мой мальчик. Но грифины другие, я уверяю тебя. Теперь, дай-ка подумать. Где же нам следует искать..

- Они вон там! - воскликнул Дэвид внезапно. - Смотри! - И действительно, группа крылатых существ бежала к ним вниз по склону.

- Великие небеса! - вскричал Феникс. - Это те, кого мы НЕ хотели встретить! Скорее на мою спину, быстро!

- Кто это? - выдавил Дэвид, когда он бросился на спину птицы.

- Грифоны!

Феникс пробежал по земле около метра и подпрыгнул в воздух. Но было слишком поздно. Грифон, что был впереди, с мощными взмахами крыльев, взлетел им навстречу. Феникс резко свернул. Они разминулись с щелкнувшим клювом первого грифона в каком-то сантиметре и увернулись от второго... только, чтобы врезаться в третьего. Дэвида оглушило ударом и он упал. Когда он пришел в сознание, то обнаружил себя крепко схваченным двумя грифонами. Феникс слабо боролся с третьим, и еще больше столпилось вокруг них, крича словно ястребы.

Они выглядели как спящий грифен, но размером были с пони. Их глаза были желтые и не моргали, а их хвосты подергивались, как у разъяренной кошки. Их запах, как в львином вольере в зоопарке, заставил Дэвида почувствовать дурноту.

- Что ж, Феникс, - холодно сказал крупнейший грифон, - я полагаю, ты знаешь Правило?

Феникс слабо улыбнулся и прочистил горло. - Ну, надо же, грифон, - сказал он неуверенно. - Так неожиданно, встретить вас здесь. Э... э... правило? Какое правило?

- Правило 26, - сказал грифон. - "Ни одному человеческому существу не должно быть позволено ступать на..."

- Ах, это правило, - сказал Феникс, с беззаботным смехом. - Я думал, все знают, что Совет 1935 года изменил его. Может быть, вы еще не слышали?

- Так не пойдет, Феникс. Ты конечно же слышал  о наказании за нарушение Правила, которое ты должен понести вместе с этим человеческим мальчиком?

- Минуточку, мой любезный грифон! Я... э...

- Смерть!

Феникс вздрогнул, а ноги Дэвида обмякли. У них даже не было шанса объясниться с грифонами. Их захватчики построились в две линии, по одной с каждой стороны от них, и после выкрика команды от лидера, все двинулись строем. Грифон, что держал Феникса, страшно подмигнул Дэвиду и сделал жест, проведя по горлу своим крылом.

- Мужайся, мой мальчик, - прошептал Феникс. - Самое темное время всегда перед рассветом.

Вскоре они достигли холма. Дэвида и Феникса сопроводили к пещере и швырнули внутрь. Два грифона сели у входа, охраняя их, а остальные отправились обсуждать лучший способ вынесения наказания.

Дэвид был страшно напуган, но не хотел, чтобы Феникс понял это. И немного дрожащим голосом он спросил, - Что же нам делать?

Феникс нахмурился. - Не стоит отчаиваться, мой мальчик. Мой мозг справится с любой неприятностью. Я буду Думать. Тишину, пожалуйста.

И Феникс, прикрыв свои глаза крылом, стал Думать.

Чтобы чем-то заняться, Дэвид исследовал пещеру. Но здесь ничего не было. Пещера была маленькой и пустой. Он тщательно проверил стены, высматривая, есть ли места, где они могут прокопаться наружу. Таких не было. Его ноги подняли облако мелкой пыли, которая попала ему в глаза и нос и заставила его громко чихнуть. Разочарованный, он вернулся к Фениксу и сел. Наступило долгое молчание.

Постепенно к Дэвиду пришла идея. Она зародилась, как мелкая, слабая мысль на задворках его сознания, пометалась, начала расти, расширяться и наполняться... стала больше, яснее, лучше и...

- Феникс! - воскликнул Дэвид, вскакивая на ноги.

- Мой мальчик, мой дорогой мальчик, - сказал Феникс, его голос прерывался от эмоций, - я подумал, я все взвесил, я... ну, если быть кратким, все бесполезно. Соберись, мой мальчик! Мы обречены.

- Феникс, я...

- Пусть это будет уроком для тебя, мой мальчик, хоть это и будет твой последний урок. Глупцы несутся туда, куда ангелы боятся ступать. Ах кто бы мог сказать в золотые дни моей юности, что я приду к такому концу! Ох, жалкая птица! Ох, несчастный мальчик!

- Феникс...

- Но мы можем показать им, как умирают, мой мальчик! У нас еще есть тот... последний величественный жест. Пусть те, кто жил мудро и правильно, покажут, что они могут умереть также как и жили! Надеюсь, я пойду первым, так что ты получишь пример для подражания.

- ФЕНИКС!

- Мой мальчик?

- Послушай, пожалуйста! - И Дэвид зашептал в ухо Феникса.

План казался вполне хорошим, пока он был в его голове, но обращенный в слова, он звучал слишком просто. Пока он объяснял его, Дэвид чувствовал себя все более и более глупо, так что, в конце концов, он остановился совсем.

- Я... я полагаю, это довольно глупо, - пробормотал он.

Но Феникс посмотрел на него с надеждой и восхищением в глазах. - Мой дражайший товарищ, - сказал он торжественно, - отдаю тебе честь и смиренно жду твоего сигнала.

- Ты действительно думаешь, что это сработает?

- Мой мальчик, это может... это должно... это обязано сработать. Приступим.

Несчастный, как и план, как сейчас казалось Дэвиду, он приготовился его осуществить. Затаив дыхание, чтобы не чихнуть снова, он сгреб столько пыли, сколько мог удержать в двух руках. Затем он занял позицию с одной стороны пещеры, кивнул Фениксу, ставшему с другой, и выглянул посмотреть, не следят ли сторожившие грифоны. Они не следили.

- Сейчас, - прошептал он.

Пещера всколыхнулась от их гвалта. Дэвид кричал во весь голос и пинал стены. Феникс издавал серии оглушительных свистов и резких криков и отчаянно колотил своими крыльями. Эхо отражалось от стены к стене. Два грифона устремились в пещеру, добавив к гаму свой визг. - Сейчас! - крикнул Дэвид, и бросил двойную пригоршню пыли в лицо грифонов. Они сразу же стали задыхаться и чихать в густом облаке. Он нырнул у них между ног, пока они в неразберихе начали жестоко кусать и трепать друг друга.

Дэвид и Феникс вырвались из пещеры вместе. Другие грифоны, привлеченные шумом, уже направлялись к ним. Дэвид прыгнул на спину Феникса, крикнул "Лети!" и чихнул. Откуда-то сзади до него дотянулись когти и разорвали заднюю часть рубашки. Он пнул вслепую, и почувствовал, как его нога с хрустом во что-то врезалась, кто-то взвизгнул. - Лети, Феникс! - всхлипнул он. Феникс уже был в воздухе, и не нуждался в поощрении. Они услышали хриплые крики и грохот крыльев позади себя. Дэвид оглянулся через плечо. Грифоны поднимались от земли в погоне, подтянув свои ноги под себя и махая своими крыльями. - Быстрее! - закричал он.

- До сих пор ты и не видел настоящего полета, мой мальчик, - крикнул Феникс в ответ. - Смотри! - Его крылья стали двумя расплывчатыми пятнами рассекающими воздух,  ревущими, как барабаны. Земля внизу понеслась назад. Дэвид оглянулся снова. Грифоны остались вдали. Их крики становились все слабее. Они выглядели как стая скворцов... потом, как скопление мух... потом, как комары. А потом они исчезли из виду, и Дэвид и Феникс мчались одни над морем травы.

Через десять минут они добрались до берега и приземлились. Они плюхнулись на песок, тяжело дыша. И Дэвид, внезапно почувствовав себя близким к обмороку, закрыл глаза и опустил голову между колен. После того как они восстановили свое дыхание, Феникс похлопал Дэвида по плечу и хрипло сказал:

- Поздравляю тебя, мой мальчик. Твой план был великолепен... именно то, что я должен был сделать, если бы я подумал об этом первым. Излишне говорить, мы не должны продолжать искать грифинов. Но теперь ты точно знаешь, какие они: по размерам посередине между грифенами и грифонами, и красноватого цвета. Самые дружелюбные создания, готовые сделать все и для всех. Трудно поверить, что все они находятся в родстве. Но достаточно на сегодня, мой мальчик. Полетели домой.

Как только они достигли уступа, Феникс опустил Дэвида вниз и приготовился взлететь снова.

- Куда ты собрался, Феникс? - спросил Дэвид.

- Некоторые дела требуют моего присутствия, мой мальчик.

Бормоча при дыхании что-то, что звучало как "пух и перья, ишь ты!" Феникс воспарил прочь. А Дэвид, одеревеневший, помятый и основательно уставший, начал спускаться по склону горы к дому.

Глава 5, в которой появляется Ученый в погоне за Фениксом, и происходят ночные события

Свет на нижнем этаже горел повсюду, когда Дэвид пришел домой, и как только он открыл парадную дверь, стало ясно, что у них гости.

Он крикнул "Я дома!" и чихнул. Пыль из пещеры грифонов по-прежнему липла к нему, щекоча нос.

- Ну, вот и он, наконец, - произнес папин голос. - Заходи, Дэвид. - А затем, когда Дэвид вошел в гостиную, - Великие небеса, сын, что же с тобой случилось?

- Твоя спина, Дэвид! - сказала мама с ужасом в голосе. - Твоя бедная спина! Что с тобой случилось?

Дэвид и сам это чувствовал. Его рубашка сзади была разорвана в клочья, и три линии запекшейся крови тянулись поперек его плеч. Теперь он вспомнил: это грифон, который попытался схватить его, когда он и Феникс совершили побег. Но он обещал Фениксу сохранить его тайну.

Он пробормотал, - У меня... у меня был несчастный случай.

- И ты весь в пыли! - продолжила мама.

- Ну, - сказал Дэвид отчаянно, - это был пыльный несчастный случай.

- Кажется, это было действительно очень пыльно, - произнес третий голос. И последовал громкий чих.

Отец Дэвида подскочил. - Ты меня так шокировал, когда зашел, что я почти забыл, Дэвид. У нас гость. - И он представил Дэвида очень высокому, худому человеку с лысой головой. Его лицо и шея были красными от солнца, он носил толстые очки, из-за чего его бледные глаза выглядели громадными. По какой-то причине Дэвид моментально почувствовал неприязнь к нему, но он вежливо пожал руку и сказал, - Здравствуйте.

- Дэвид, да? - сказал мужчина. - Ну, ну. Ты хороший мальчик, Дэвид?

Из всех глупых вопросов в мире, это был тот, который Дэвид ненавидел больше всего. Он стиснул зубы и посмотрел в другую сторону.

- Дэвид, дорогой, - сказала мама с неловким смехом, - я думаю, тебе лучше подняться наверх, умыться и переодеться.

Когда Дэвид вернулся в гостиную, гость возбужденно говорил. - ... совершенно неизвестна человеку, - сказал он. - Это открытие века. Мое имя станет знаменитым, если я преуспею в своих планах.

- Как увлекательно! - сказала мама. - И подумать только, это происходит прямо здесь!

- И она огромна, - сказал гость, - просто огромна. И ярко окрашена. Для ученого как я, это более чем увлекательно.

Дэвид прислушался. Ученый? Ученый! Его сердце пропустило удар, и он поперхнулся. О, нет, это не мог быть Ученый. Или мог?

- Дэвид тратит все свое свободное время, взбираясь на гору, - сказал отец. - Может быть, он видел ее.

Гость обратил свои большие, бледные, неприятные глаза на Дэвида. - Ну, Дэвид, - сказал он, - может быть, ты сможешь мне помочь. Скажи, ты видел что-нибудь необычное на горе?

- Необычное? - сказал Дэвид неуверенно. Грудь его заболела от бешеного стука его сердца.

- Да, Дэвид, - продолжил гость, - необычное. Настолько необычное, что ты не мог пропустить это: очень большая птица с ярким оперением.

Пол под Дэвидом, казалось, пошатнулся. Так это правда, точнее... это ужасная правда. Это был Ученый, который преследовал Феникса. Это был их враг.

- Птица? - схитрил Дэвид. - Что ж-ж, здесь много птиц. Воробьи и луговые жаворонки и... и воробьи...

- Но ничего похожего на огромную птицу с яркими перьями?

Что ж, ему придется лгать. В конце концов, это было ради Феникса.

- Нет, - сказал Дэвид.

- Ах, - сказал ученый. Но его холодные глаза впивались в глаза Дэвида еще мгновение, откровенно говоря "Меня не обманешь, молодой человек".

- Это странно, - продолжил он, - что никто не видел ее. Но у меня нет сомнений, она где-то здесь. Я собираюсь начать свой поиск, как только прибудет мое оборудование.

- Расскажите нам о ней, - сказала мама вежливо.

- Ну, я обнаружил ее в другой части долины - сказал Ученый нетерпеливо. - Совершенно случайно... я действительно искал другие виды. И так, у птиц, как вы знаете, фиксированные повадки. Если вы знаете эти повадки, вы можете предсказать то, что они будут делать в любое время. Эта конкретная птица была дневным существом, поэтому я пытался наблюдать за ней между рассветом и сумерками. Но она, казалось, обладала своим собственным разумом... вы могли бы даже сказать - интеллектом. Она избегал меня очень умными способами, и мои ловушки она избегала тоже. Непостижимо! Поэтому через несколько недель я решил, что застрелю ее, если получу шанс. Затем внезапно она исчезла, но я уверен, она перебралась в эту часть долины...

Избежать этой темы во время ужина было невозможно. Ученый не мог думать и говорить ни о чем другом. Он рассказал о достоинствах капканов, силков, стальных ловушек и клея для птиц. Он спросил, из чего, как они думают, получиться лучшая приманка: кролик, бифштекс, живой ягненок или падаль. Он рассказал им все о новой мощной, дальнобойной винтовке, которую заказал. И он пообещал им всем, что не успокоится, пока птица не будет либо поймана, либо убита "для продвижения человеческих познаний".

Дэвид с ужасом слушал все это. Ужин перед ним остался нетронутым. Его единственной мыслью было то, что теперь он должен будет предупредить Феникса как можно скорее. Феникс все-таки отправится в Южную Америку, а его образование закончится, даже прежде чем началось. Все из-за этого переполненного ненавистью человека! Он старался сдерживать свои слезы.

Наконец, ужин закончился. Дэвид пробормотал извинения и смылся из столовой, но тетя Эми крепко схватила его за руку, когда он думал, что уже ускользнул.

- Тебе пора спать, Дэвид, - сказала она твердо.

- Ох, тетя Эми, пожалуйста! Я должен...

- В кровать, молодой человек. Ты уже достаточно послонялся вокруг для одного дня. Ты весь измотан.

- Вовсе нет! - сказал Дэвид, сопротивляясь. - Я чувствую себя прекрасно. Послушай, я просто должен...

Все было бесполезно. Она проводила его наверх в его комнату, и стояла в дверях, пока он не разделся, не надел пижаму и не лег в постель.

- Теперь, - сказала она, - засыпай. Гора утром все еще будет там... если не будет оползня. Спокойной ночи. - И она выключила свет и закрыла дверь.

Это было ужасно! Он не мог прокрасться вниз, потому что лестницу было видно из гостиной. Он не мог выбраться из своего окна, потому что прямо под ним был садовый навес с розами, и он напорется на их шипы. И мама всегда приходила пожелать спокойной ночи, прежде чем сама шла спать. Если его не будет здесь, когда она придет сегодня вечером, придется давать множество неприятных объяснений. Единственное, что ему оставалось - ждать, пока Ученый не вернется домой, и все улягутся в постели.

Ожидание было невыносимо. Голос Ученого звучал снова и снова, словно гудение вентилятора, прерываемый лишь редким бормотанием мамы или папы. Какое-то время Дэвид сидел в постели, скручивая простыни в руках; затем он встал и прошелся по комнате босиком. Ему казалось, что прошло уже целых три или четыре ночи, прежде чем он, наконец, услышал, что тон разговора повысился и все три голоса заговорили одновременно.

Ученый собирался уходить! Вот они простились у парадной двери... вот закрылась дверь... теперь послышались шаги на лестнице. Он прыгнул в постель прямо перед тем, как мама просунула голову и сказала "Спокойной ночи, дорогой". Дэвид пробормотал, притворяясь, будто полусонный. Дверь снова закрылась. Выключатели щелкнули, и наступила тишина.

Он подождал еще полчаса, чтобы убедиться, что все заснули. Так быстро и тихо, как только мог, он натянул одежду, выполз из своей комнаты, и осторожно соскользнул вниз по перилам. На заднем дворе он надел ботинки, нырнул сквозь изгородь, и помчался вверх по склону горы.

К счастью, была почти полная луна и облаков на небе не было. Но даже при таком свете, было не легко держаться тропы. Несколько раз он сбивался с пути, так что дорога заняла гораздо больше времени, чем обычно. Наконец, он нашел уступ, одолел последний, сложный камень и сел, чтобы отдышаться. Когда он смог говорить, он тихо позвал:

- Феникс!

Ответа не было.

- Феникс! - Он протиснулся сквозь заросли к другой стороне уступа. - Феникс!

Феникс пропал.

Слезы, которые копились весь вечер, было не возможно дольше сдерживать. Дэвид лег на землю, прислонился лбом к скале, и позволил им пролиться. Он только теперь вспомнил. Как только они вернулись из приключения с грифонами, Феникс улетел по каким-то делам. И не сказал, когда вернется.

Слезы прояснили разум Дэвида и немного его успокоили. Что же делать? Он начал думать. Если он останется на уступе на всю ночь, они могут обнаружить, что его нет дома и поднимут бы страшный шум. Но если он не предупредит Феникса до утра, то Ученый может подкрасться, пока птица отдыхает и поймать ее или застрелить. Поэтому ему надо предупредить Феникса и вернуться домой. А единственный способ сделать это, было написать Фениксу записку.

Но у него не было ни бумаги, ни карандаша.

Это что же получается? Сейчас ему придется пройти весь путь назад домой, написать записку, пройти весь путь обратно на уступ, а затем вернуться домой опять.

Дэвид поплелся вниз по склону горы в очень плохом настроении. Теперь, когда у него появился определенный план, страх исчез, но он понял, что было бы довольно глупо бежать, не продумав все сперва как следует. В своей голове он мог услышать, как Феникс говорит: "Смотри куда прыгаешь, мой мальчик" - и другие мудрые слова и советы. И он заплакал снова. По счастью, здесь никого не было, чтобы увидеть это.

* * * * *

Когда он приблизился к дому, он был очень удивлен, опять обнаружив, что все огни горят, и услышал, как его зовут по имени. "Ой", подумал он, "они обнаружили, что я ушел".

- Я здесь! - крикнул он, открывая дверь. - В чем дело?

Внутри ему открылось странное зрелище. Папа в своей серой пижаме размахивал револьвером и свирепо кричал. Мама, выглядя испуганно, держала в одной руке туфлю. Тетя Эми с растрепанными волосами также была хорошо вооружена - большой чугунной сковородой. Бекки наверху вопила.

- Дэвид! - воскликнула мама. - С тобой все в порядке? Где ты был? Он тебя обидел?

- Кто? - сказал Дэвид. - Я в порядке. В чем дело?

- Грабитель! - сказала мама взволнованно. - Он просунул свою голову в окно и сказал: "пссссст!"

- А я тебе повторяю, грабители не говорят "пссссст!" - сказал папа. - Они стараются издавать, так мало шума, как только возможно. Просто дай мне поймать его, когда он снова так сделает! - добавил он, размахивая пистолетом.

- Сбегаешь на эту гору в любое время ночи, - проворчала тетя Эми, - с грабителями, и я не знаю какими еще прохиндеями из города!

- А потом мы обнаружили, что тебя не было, и подумали, что он украл тебя, - продолжила мама. - Где ты был?

- Я не мог уснуть, - сказал Дэвид. - Так что я отправился прогуляться.

- Что ж, хвала небесам, ты в безопасности, - сказала мама.

- Жаждет эту гору и всю ночь, - пробормотала тетя Эми. - Как будто он не провел там весь день.

- Послушай, сын, - сказал папа. - Ты что-нибудь знаешь об этом?

- Честно, пап, - сказал Дэвид, - я не мог заснуть. Ничего плохого в этом нет. Я ничего не могу поделать, если я не могу заснуть. Так что я вышел погулять. Ничего плохого в этом...

- Ну, хорошо, хорошо, - сказал отец. - Думаю, что это простое совпадение. Давайте все снова пойдем спать. И, Дэвид, в следующий раз, когда ты не сможешь заснуть, попробуй просто посчитать овец.

Постепенно дом успокоился. Бекки прекратила плакать, папа спрятал свой пистолет, пожелания хорошей ночи были сказаны, огни выключены.

Дэвид знал, что прошел, по крайней мере, час, прежде чем он решился снова двигаться, и ему придется быть вдвойне осторожным на этот раз. Теперь он и сам немного нервничал из-за того грабителя. Что, если он повстречается с ним, когда снова выйдет? Он старался не думать об этом, соображая, что он напишет в записке для Феникса.

Он добрался только до "Любезный Феникс" и теперь гадал, как же пишется слово "Феникс", когда за его окном раздался свист и глухой удар, сопровождаемый осторожным шепотом:

- Пссссст!

Дэвид почувствовал, что его волосы встали дыбом. - К-к-кто там? - произнес он дрожащим голосом.

- Это ты, мой мальчик? - прошептал знакомый, сдержанный голос. - Ах, хвала небесам!

И Феникс пролез в окно.

Расслабившись от облегчения, Дэвид включил прикроватную лампу. Феникс представлял собой душераздирающее зрелище. Его лицо было перекошено от усталости, и он выглядел сильно испачканным. Его спина осунулась, крылья свисали к полу, и он хромал.

- Ох, Феникс, Феникс! - прошептал Дэвид. Он вскочил, чтобы поддержать птицу, прежде чем она рухнула на пол окончательно.

- А, спасибо, мой мальчик, - пробормотал Феникс. - Твоя кровать, я полагаю? Можно мне? Спасибо. - Пружины заскрипели под его весом, когда Феникс осторожно прилег.

- Что за ночь, мой мальчик, что за ночь! - слабо вздохнул он, закрывая глаза.

- Феникс, что случилось? Могу я тебе чем-нибудь помочь? - прошептал Дэвид.

- Влажную, охлаждающую повязку на лоб, мой мальчик, - пробормотал Феникс. - А также немного пищи.

Дэвид соскользнул вниз по перилам, схватил пригоршню печенья и стакан молока, и смочил кухонное полотенце. Когда он вернулся, Феникс крепко спал.

- Феникс, - прошептал он, - проснись. Вот твой...

Феникс проснулся, яростно вздрогнув, и дико осмотрелся вокруг комнаты. - Изловили! - пробормотал он, прилагая бешеные усилия, чтобы встать с кровати.

- Не так громко! - резко прошептал Дэвид. - Это я!

Понимание засветилось в глазах Феникса, и он со вздохом снова расслабился. - А-а, ты, мой мальчик. Ты меня весьма напугал. Я подумал... - Но тут Феникс увидел молоко и печенье и сел снова.

- Амброзия, - вздохнул он благоговейно. - И нектар. Ты мой герой, дорогой друг! - И Феникс с нетерпением потянулся к еде.

- Теперь рассказывай Феникс, - прошептал Дэвид, когда он обернул мокрое полотенце вокруг головы Феникса, - что случилось?

- Ах, небесное блаженство, мой мальчик! (Хрум-хрум.) Что случилось? (Хрум-хрум. Глоток.) Я был оскорблен, я принял вызов, и я блестяще защитил свою честь. Пусть это будет тебе уроком, мой мальчик: смерть превыше бесчестья. Да, несмотря на мой возраст, я...

- Но Феникс, что же случилось?

- Если быть кратким, мой мальчик, впрочем, краткость - признак ума... хотя я не пытаюсь быть сейчас умным; я просто слишком истощен... Краткость... ах... где я остановился?

- Я думаю, ты говорил мне, что с тобой случилось сегодня вечером, - сказал Дэвид.

- Ах, да, именно так! Что ж, я соревновался с ведьмой, выражаясь совсем просто.

- О-о, Феникс! Ты победил?

- Она сказала, что "выбьет из меня пух и перья", не так ли? Заметь, мой дорогой друг... все перья целы!

- Рад за тебя, Феникс! Как это происходило?

- Я нашел ее где-то над Шотландией и принял ее вызов. Мы кружили вокруг стартовых позиций, и она оскорбила меня, предложив мне фору... от которой, я, конечно же, отказался. Более пятисот километров мы были плечом к плечу, так сказать. Затем, над Люксембургом, я вложил все свои силы в великолепный спринт и выиграл гонку, обогнав ее на три с половиной длины метлы. Она заявила о нарушении правил и удалилась в дурном настроении, конечно же. (Никогда еще не видел ведьмы, которая умела бы достойно проигрывать). А я... ну, дело в том, мой мальчик, что я уже не так молод, как раньше. Я просто поплелся домой.

- Ох, бедный Феникс! Но ты выиграл, хотя бы. Молодец, Феникс. Я горжусь тобой! Мне она вообще не понравилась.

- Вот именно... Я должен был выиграть, ради нас обоих. Теперь, когда я завершил свой утомительный путь домой, я понял, что слишком устал, чтобы попутешествовать завтра. Так что я решил рассказать тебе об этом, на случай, если ты захочешь сделать что-нибудь другое в течение дня. Но я не знал, какой дом твой. Мне пришлось выбирать наугад. Я просунул голову в окно и произнес осторожно "пссссст"! Представь мое смятение, когда мне ответили пронзительным криком! Мне пришлось совершить поспешное и недостойное отступление в гараж, пока все снова не успокоилось. Тогда я сделал то же самое в следующем доме, и следующем, с тем же результатом. - Феникс вздохнул. - Веришь ли, мой мальчик... это пятый дом, что я проверил? Но я понял, что на правильном пути, когда я услышал их, зовущих тебя.

- А-а, так это был ты, - сказал Дэвид. - Ты почти до смерти напугал маму. Она думала, что ты грабитель.

- Мой дорогой друг, я очень извиняюсь, что вызвал какое-либо недоразумение или испуг, - сказал Феникс сконфуженно. - Это произошло только потому, что я хотел рассказать тебе о моей победе... то есть, чтобы сказать тебе, что завтра я буду не здоров.

Затем Дэвид вспомнил, что у него тоже было что сказать. Шок от воспоминания был таким, что он выпалил новости, не думая о смягчении удара.

- Феникс, послушай! Ученый здесь!

Феникс сел на кровати рывком, и Дэвид едва подавил его испуганное восклицание, зажав рукой клюв.

- Все не так плохо, пока, - прошептал он поспешно, - потому что он не уверен, где ты находишься, и он все еще ждет свое оборудование, которое доставляют сюда. Но, ох, Феникс, теперь, я полагаю, ты все-таки отправишься в Южную Америку, и у меня не будет больше никакого образования.

Феникс вскочил на ноги и принял дерзкую позу. - Мой мальчик, - сказал он сердито, - ты ошибаешься. Я отказываюсь быть преследуемым еще дольше. Даже ничтожный червяк изворачивается. Я мышка, или я Феникс? Если этот невыносимый человек хочет преследовать меня дальше, если он не может заниматься своими делами, то, клянусь Юпитером, мы должны встретиться с ним лицом к лицу и СРАЗИТЬСЯ ДО ПОБЕДЫ!

Его голос, который становился все громче и громче, оборвался в негодующем крике (его боевой клич, как он объяснил позже). Предупреждающее "ш-ш" от Дэвида слишком запоздало! Они услышали быстрые шаги и щелчки выключателей света.

- Быстро! - сказал Дэвид. - В окно!

С поспешным "Прощай, мой мальчик", Феникс нырнул головой в окно... и споткнулся о подоконник. Снаружи раздался оглушительный грохот, когда птица приземлилась на садовый навес с розами, краткие, но яростные звуки борьбы и бормотание, а затем удаляющийся шквал взмахов крыльями.

Папа ворвался в комнату с револьвером, преследуемый мамой и тетей Эми (с двумя сковородками, на этот раз).

- Он сунул голову в окно и сказал мне "пссссст"! - воскликнул Дэвид. - Большая темная фигура в окне!

На этот раз папа позвонил в полицию. Через несколько минут, три полных экипажа потерявших терпение полицейских роились вокруг дома и двора, с оружием и фонариками в руках. Это был пятый... или шестой... звонок, который они получили от живущих по-соседству в эту ночь, объяснили они. Затем последовал час вопросов, доводов и теорий, во время которого все стали очень взволнованными. Все кроме Дэвида... хотя он и притворялся взволнованным, чтобы избежать подозрений. Но он был счастлив. Он предупредил Феникса, Феникс собирался остаться, и не было ничего, о чем стоит волноваться раньше завтрашнего дня.

Глава 6, в которой у Феникса появляется План, и они с Дэвидом ищут Морское Чудище

- Что ж, ты во всех утренних газетах, Феникс, - сказал Дэвид, присаживаясь рядом с лежащей птицей, следующим утром. - Они не знают, кто ты, но все говорят о том, что произошло прошлой ночью. Они называют тебя "Шепчущий грабитель". Полиция обеспокоена.

- Мой любезный товарищ, - сказал Феникс сконфуженно, - позволь мне повторить мои искренние сожаления, что я вызвал такую тревогу. Я вовсе не собирался... полиция, ты сказал? Они обнаружили какие-нибудь улики?

- Нет, - сказал Дэвид успокаивающе. - Они ничего не могут найти. Они считают, что Шепчущий грабитель поднимался по лестнице, чтобы сказать "пссссст" в окна второго этажа. Вот только они не могут найти эту лестницу. Они называли ее "пропавшей таинственной уликой".

Феникс глядел в небо и размышлял. - Во всех газетах, говоришь? Что ж, наконец-то слава... хотя вряд ли такого рода, какого я ожидал. Как жаль, что у этой истории не может быть фотографий. Представь, мое изображение на первой странице. В профиль, возможно... или же снимок в полный рост будет более эффектным? Или оба, скажем, с...

- Я знаю, ты будешь смотреться очень красиво, Феникс, - прервал Дэвид, - но о чем мы должны сейчас думать - это Ученый. Что мы будем делать?

- Ах, да, - сказал Феникс. - Я как раз подходил к этому, мой мальчик. Битва уже наполовину выиграна. У меня есть План.

- Молодец, Феникс! Каков он?

- Ага! - сказал Феникс, с таинственной улыбкой. - Все будет раскрыто со временем. Будь уверен, что План блестящий. За один гениальный ход он решает все. Тактика, мой мальчик! Наполеон никто предо мной.

- Но все-таки каков он, Феникс?

- Тсс, мой мальчик, - сказал Феникс в сводящей с ума манере. - Усмири свое нетерпение. Ты все увидишь. А сейчас, нам надо будет купить пару вещей, и поэтому нам понадобятся деньги. Дай-ка мне подумать... У некоторых леприконов есть большие горшки золота... Нет, боюсь, они не расстались бы даже с одним пенни. Прижимистые, мой дорогой друг... ты никогда не видел таких скряг. Хммм... Так, есть еще драконы, конечно же - они охраняют кучи сокровищ в пещерах. Но нет... они прекрасные парни, во многих отношениях, но ужасно уперты в вопросах кредитов и подарков. Нет... Джинн? Нет, все его деньги вложены в спекуляции с арабской нефтью. Ага! Почему я не подумал об этом раньше? Морское Чудище, конечно же!

- У морских чудищ есть деньги? - спросил Дэвид.

- Нет, но Чудище Морское должно знать, где зарыты пиратские сокровища... вполне его род деятельности. Мы нанесем ему визит, мой мальчик. Только завтра, конечно же... Сегодня я не смогу пролететь и полметра, даже чтобы спасти свою жизнь. Мои мышцы та-ак болят!

- Ох, бедный Феникс! - сказал Дэвид. Но он был так взволнован, что не мог испытывать жалость. Пиратские сокровища! Они собирались выкопать пиратские сокровища!

- Нам понадобится лопата. Надеюсь, ты можешь организовать это, мой мальчик?

- Конечно, Феникс, - сказал Дэвид, вскочив на ноги. - Я принесу все немедленно. Не двигайся, пока я не вернусь.

- Я и не смог бы, мой мальчик. - и Феникс со стоном перевернулся в более удобное положение.

Дэвид помчался домой, чтобы собрать все необходимое для поездки. Вспомнив, как холодно было в прошлый раз, он достал из шкафа свою кожаную куртку, пару перчаток и шарф. Для Феникса он позаимствовал тюбик мази и взял все печенье из банки. Еще он выбрал самую короткую из трех лопат в гараже. Оставшуюся часть дня он натирал мазью спину и крылья Феникса. Его, конечно, распирало от любопытства на счет Плана. Но Феникс только улыбался своей самодовольной улыбкой и говорил ему "подожди и увидишь, подожди и все-е увидишь"... что почти свело Дэвида с ума.

* * * * *

Завтра приближалось неспешно, как это всегда бывает, когда вам не терпится чего-то дождаться, но, в конце концов, оно наступило. И Дэвид оказался с лопатой плотно прижатой под рукой, курткой застегнутой на молнию до подбородка, надетыми перчатками и шарфом повязанным узлом; все готово для их предприятия.

- На запад, в этот раз, - сказал Феникс, когда Дэвид взобрался на его спину. - Сейчас у Чудища тихоокеанский сезон, знаешь ли. Готов, мой мальчик? Великолепно! Мы отправляемся!

Они понеслись над горами и пустыней, над побережьем, и оказались над океаном. Очень долго мчались они сквозь огромное синие одиночество, темно-синее снизу, светло-синее сверху. Вот они пролетели над кораблем, таким маленьким - словно нарисованная карандашом точка, оставляющая за собой тонкую белую царапину. В другой раз они всполошили высоко летящего альбатроса, издавшего испуганный вскрик и нырнувшего вниз из поля зрения, сложив крылья. А кроме этого, смотреть было не на что, до тех пор пока они не достигли островов.

Феникс замедлился, начав планировать, и опустился ниже. - Это тихоокеанские коралловые атоллы, мой мальчик, - окликнул он через плечо. - Озеро в центре каждого острова называют лагуна.

Дэвид был очарован атоллами. Они состояли из крошечных островков, соединенных вместе, как бусины ожерелья. И эти цвета! Темно-синий цвет моря становился светлее вокруг островов, переходя от сапфирового до бирюзового и нефритового. Каждый атолл был окружен ослепительно белым прибоем и пляжем, и на всех были прохладные зеленые ряды пальм и кустарника. И у каждой лагуны был свой особый оттенок синего, как и во внешнем море.

- Кажется, у нас возникла проблема, мой мальчик, - сказал Феникс, когда они внимательно осмотрели пустые пляжи. - Чудище передвигается от острова к острову, чтобы его никто не увидел. Нам придется поискать.

И они стали искать, атолл за атоллом, и к концу часа они были вознаграждены. Дэвид вдруг заметил темный объект, растянувшийся на пляже лагуны, а Феникс, в то же самое время, победно воскликнул: "Ага!". Они начали по спирали спускаться вниз.

Морское Чудище было необъятным. Его тело могло бы заполнить гостиную дома. Шея была шести метров в длину, и такой же длины хвост (который заканчивался стреловидным наконечником). У него были огромные ласты, как у тюленей, и его отполированный бурый покров состоял из чешуек размером с тарелку.

- Проснись, Чудище! - крикнул Феникс. - Мы...

В следующее мгновение они оказались в облаке взметнувшегося песка и брызг, сквозь которое можно было услышать чудовищный всплеск. Когда облако рассеялось, они оказались на пляже одни. Единственным признаком присутствия Морского Чудища была огромная борозда в песке, которая вела к бурлящей воде.

- Ух ты, вот это скорость! - удивился Дэвид, когда они стряхнули с себя песок. - Как думаешь, он вернется, Феникс?

- Конечно, мой мальчик. Любопытство, если ничто друге, приведет его обратно. Мы же тем временем, вполне можем сесть и подождать.

Они сели и стали ждать. Дэвид снял свою куртку. Следующие пятнадцать минут они ничего не слышали кроме шороха прибоя и шелестящего гула пальмовых листьев. Наконец послышался тихий всплеск из лагуны.

- Смотри, - прошептал Дэвид, указывая пальцем.

В девяти метрах от берега над покрытой рябью поверхностью осторожно высунулось ухо. Оно дернулось разок или два, затем дрожа повернулось в их сторону.

- Выходи, Чудище! - крикнул Феникс. - Это я, Феникс.

Голова Морского Чудища медленно появилась из воды, потом несколько метров шеи. Оно близоруко посмотрело на них, покачав своей головой из стороны в сторону, чтобы получше их рассмотреть. Дэвид увидел, что у него были два коротких, прямых рога прямо перед его ушами, добрые глаза, как у коров, а самыми выразительными были его усы. Сейчас усы находились в неопределенном, чуть опущенном положении.

- А, Феникс, - наконец сказало Морское Чудище мягким голосом. - Разве ты не помнишь, что меня нужно будить немного более деликатно. Я думал, ты...

- Давай выходи, - сказал Феникс решительно, - и перестать изображать заблудшую овечку.

- Э-э... а что насчет... э-э... него? - сказало Морское Чудище нерешительно, указывая одним ухом на Дэвида.

- Это, - сказал Феникс, - Дэвид. Он получает образование. Уверяю тебя, что он не кусается.

Морское Чудище подплыло к ним, поднялось из воды, и протянуло свой огромный ласт к Дэвиду, чтобы поздороваться.

- Извините, что я так умчался, - сказал он. - Беда в том, что у меня очень нервная система, расшатанная в смысле. Иногда я из кожи вон лезу вообще по пустякам. Это у меня после войны.

- Ты был на войне? - спросил Дэвид.

- Увы, да, - вздохнуло Морское Чудище. Оно удобно плюхнулось на живот, обернуло свой хвост вокруг передних ласт, и снова вздохнуло. Но Дэвид заметил, что его усы оживились, приподнявшись под довольно бодрым углом. Морское Чудище, очевидно, было радо, что кто-то готов выслушать рассказ о его бедах.

-Да, - сказало оно, тяжело вздохнув третий раз, - я было. С самого начала, против своей воли. Пушки повсюду! Ужасно!

- Они в тебя стреляли? - спросил Дэвид, с ужасом.

- Ну, во всяком случае, в мою сторону. Я конечно благодарно, как говорится, что они ни разу в меня не попали, но было и несколько довольно близких промахов. Все океаны были просто заполнены кораблями. Я голову не могло из воды высунуть, чтобы на меня не обрушивался шквальный дождь снарядов и пуль.

- Разумным решением, в таком случае, - вмешался Феникс, хмыкнув при этом, - было бы оставаться под водой.

- Спасибо тебе, Феникс, - сказало Морское Чудище сухо. - Но мне нравится дышать время от времени. Так или иначе, я не было в безопасности даже под водой. Они сбрасывали на меня глубинные бомбы. Один корабль даже запустил в меня торпеду!

- Это ужасно! - сказал Дэвид.

- Тсс, мой мальчик! - сказал Феникс. - Я не сомневаюсь, что наш друг бесстыдно привирает. Не надо выглядеть таким самодовольным, Чудище. Не ты одно было на войне. Я пролетал сквозь зенитный огонь множество раз. Некоторые из них были очень суровыми. Фактически, однажды я...

- А однажды, меня преследовал весь СевероАтлантический флот, - горделиво прервало его Морское Чудище.

- А Я помню франко-прусскую войну! - сказал Феникс. - Которую, я полагаю, ты не помнишь.

- Ну... э-э... нет. Не помню.

- Вот видишь! - возликовал Феникс.

Морское Чудище, выглядя довольно взъерошенным, демонстративно отвернулось от Феникса и сказало Дэвиду: - Что ты хочешь сделать, Дэвид?

Дэвид вдруг вспомнил, зачем они пришли, и волнение вновь охватило его сердце. Он открыл рот, чтобы воскликнуть "Мы хотим выкопать сокровище!" а потом остановился. Просить деньги, как он знал, было невежливо... особенно от того, с кем вы только что встретились. И было еще неизвестно, как Морское Чудище может отнестись к людям, вынюхивающим о его сокровищах. Поэтому, он посмотрел на Феникса и стал ждать, пока тот заговорит.

Феникс поймал взгляд Дэвида, прочистил свое горло несколько раз, и виновато посмотрел на Морское Чудище. - Чудище, старина, - сказал он успокаивающе, - я глубоко сожалею за то, что сейчас сомневался в тебе. Глубоко сожалею.

- Все в порядке, - сказало Морское Чудище сухо.

- Да, - продолжил Феникс, - мы оба знаем, что ты прошло через трудные времена, через опасности, которые (должен признать) оставили бы от меня одни развалины.

Морское Чудище грустно вздохнуло, но усы его снова начали приподниматься.

- Чудище очень хорошо держится под таким страшным напряжением... ты не находишь, мой мальчик? Прекрасный пример для всех нас. Великолепный.

Усы морского Чудища задрожали от удовольствия.

- Чудище, товарищ, дружище, ты никогда не подводил своих соратников. Я скажу это один раз, и я повторю это еще сто раз: "Морское Чудище", я говорю: "Морское Чудище всегда придет на помощь. Достойно звания Верного Друга"; я говорю: "и сразу на ум приходит Морское Чудище ".

Феникс протянул одно крыло и начал похлопывать ласт Морского Чудища.

- Чудище, старина, мы... э... мы... Что ж, дело в том, что мы... э... мы нуждаемся... такой пустяковый вопрос (здесь Феникс небрежно рассмеялся), что я действительно не должен был поднимать его вообще. Ах... нам нужно немного денег.

- О-о, - сказало Морское Чудище. Его усы поникли.

- Ну же, пожалуйста, не обижайся, Чудище, - сказал Феникс поспешно. - В конце концов, у тебя нет необходимости в сокровище, и оно не приносит абсолютно никакой пользы, зарытое под землей.

- Оно, так же, не приносит и никакого вреда, - сказало Морское Чудище. - Действительно, Феникс, я никогда не думало, что ты...

- Чудище, - сказал Феникс торжественно, - это... вопрос жизни и смерти.

- Жизни и смерти... ха!

- Пожалуйста, Чудище, - сказал Дэвид. - От этого действительно зависит жизнь или смерть, потому что Ученый гонится за Фениксом, а у Феникса есть план, как избавиться от него, и нам нужно немного денег, чтобы исполнить план и, чтобы Ученый не смог навредить Фениксу.

- Нескольких мелких монет будет достаточно, - с обаятельной улыбкой добавил Феникс. - Луидор, например, или несколько песо. После чего ты снова можешь зарыть остальное.

- Пожалуйста, Чудище! - попросил Дэвид.

Чудище посмотрело на Дэвида, на Феникса, затем на снова Дэвида, а затем на лагуну. Оно вздохнуло полным сомнения вздохом.

- Ну... хорошо, - сказало оно неохотно. - Но ради всего святого, не сообщайте никому, где вы его нашли.

- Конечно, нет, - сказал Феникс. А Дэвид подпрыгнул, крикнул "Ура!" и схватил лопату и куртку.

- Это на другом острове, - сказало Морское чудище. - Я могу доплыть с вами двумя на своей спине. Сюда, пожалуйста... мы должны покинуть внешний пляж.

Морское Чудище было великолепным пловцом. Его шея рассекала воду, как нос корабля викингов, а сзади оставался пенящийся след. Время от времени оно погружало свою голову в воду и поднималось с рыбой, которую глотало целиком.

- Не хочешь ли позавтракать, Дэвид? - сказало Морское Чудище.

- Нет, спасибо, - ответил Дэвид, - но ты продолжай. Феникс, - добавил он, - что ты делаешь?

Феникс, который ходил взад и вперед с крыльями сложенными за спиной, остановился и посмотрел поверх моря. - Шагаю по палубе, мой мальчик. Изучаю горизонт. Это то, что обычно делают на море, я полагаю.

- А дальше ты видимо захочешь, чтобы мы называли тебя адмиралом, - сказало Морское Чудище ядовито.

Они продолжили плыть. Двадцать минут и семьдесят шесть крупных рыбин на завтрак спустя они увидели остров - маленькое пятнышко на горизонте, прямо по курсу.

- Земля! - прохрипел голос. - Слава небесам.

Дэвид с удивлением обернулся. Феникс больше не шагал по палубе и не изучал горизонт. Он вяло сидел с опущенной головой и стеклянным взглядом в глазах.

- Тебе лучше поторопиться, - сказал Дэвид Морскому Чудищу. - Мне кажется, у Феникса морская болезнь.

- Вовсе нет, - вздохнул Феникс. - Это просто (оуу!) временно.

Морское Чудище обернулось и мило улыбнулось Фениксу. - Ты к этому привыкнешь в кратчайшие сроки, адмирал.

Однако, когда они ступили на землю, Феникс быстро восстановился и даже немного напустил на себя вид бывалого морехода. Морское Чудище, выгибая спину, пошло вдаль по пляжу, нетерпеливо преследуемое двумя охотниками за сокровищами. Через несколько минут оно остановилось и понюхало песок очень внимательно, покачивая головой как змея взад и вперед. Затем уселось на одном месте, дотронулось до песка своими усами, и торжественно объявило: - Здесь.

- Йо-хо-хо, мы пираты! - крикнул Феникс. - По местам и готовсь, предстоит отчаянная работенка! Держать курс, ребята!

Дэвид не нуждался в поощрении ни от кого. Он начал яростно копать. Сверкая на солнце, лопата вонзилась в пляж, и грубый белый песок полетел во все стороны. Феникс был столь же взволнован, как Дэвид. Он приплясывал вокруг углубляющейся ямы с искрящимися глазами, выкрикивая такие пиратские выражения, как "Разрази меня гром!" "Спустить флаг!" и "Не дадим им пощады, парни!". Вдруг он начал отбивать такт своими крыльями и петь хриплым голосом:

- Убить короля и взять злато хотел;

Дружно, братва, за Панаму!

Там много поживы для парня, что смел;

Вперед, братва, за Панаму!

- Ты сфальшивил на последней ноте, - сказало Морской Чудище.

- Мое дорогое Чудище, у меня абсолютный слух!

- О, да... у тебя также идеальная морская походка.

- Ну, э-э... Как продвигается, мой мальчик? Какие-нибудь признаки сокровища?

Дэвид не слушал. Фактически он ничего не слышал после первого же хруста произведенного лопатой. Его образованность стала теперь богаче на один факт: как только ты начинаешь искать сокровище, ты уже не можешь думать ни о чем другом, пока оно не будет найдено. Солнце горячо его припекало, ручейки пота стекали по лицу и рукам, его мышцы болели, на руках начинали формироваться мозоли. Не обращая на все это внимания, он продолжал копать дальше. Теперь он вошел в ритм, и ничто не могло отвлечь его.

- Скажу вам, что хорошо помогает от морской болезни, - сказало Морское Чудище лукаво. - Вы берете... - Притворяясь что не слушает, Феникс встал сначала на одну ногу, затем на другую и посмотрел в небо. Дэвид неустанно копал.

Вдруг лопата заскрежетала обо что-то твердое, и они все подскочили. Дэвид крикнул: «Вот оно!" и стал отчаянно раскидывать песок. Феникс приплясывал вокруг ямы, крича также. Даже Морское Чудище выгнуло шею, чтобы лучше все разглядеть. Они смогли увидеть медное кольцо, покрытое зеленым налетом, прикрепленное к частично показавшемуся из песка куску дерева. Песок был отброшен. Теперь они смогли увидеть полосы металла с заклепками, обшивающие дерево, и ржавый замок. А еще через несколько минут и весь сундук, с наклонными боками, изогнутой крышкой и потускневшими медными петлями, был откопан. Дэвид бросил лопату на пляж, схватил медную ручку и потянул. Она оторвалась и осталась в его руке.

- Так, дай-ка мне, - сказало Морское Чудище. Дэвид вылез из ямы, и Морское Чудище аккуратно подсунуло один ласт под сундук. - Поберегись, - сказало оно, и подняло свой ласт вверх. Сундук подбросило в воздух, перевернуло вверх дном, и он широко распахнулся на песке.

Дэвид ахнул. Ослепительная, сверкающая груда высыпалась на песок. Здесь были груды золотых и серебряных монет, серебро почернело от налета, но золото по-прежнему сияло. Здесь также были жемчуг, рубины, бриллианты, бериллы, изумруды, опалы, сапфиры, аметисты. И браслеты, ожерелья, подвески, кулоны, броши, кольца, заколки, гребни, пряжки, медальоны, пуговицы, распятия. И резные кусочки нефрита, слоновой кости, кораллов и янтаря. И диадемы, короны, тиары, нарукавные украшения. И инкрустированные кинжалы, портретные рамки, вазы, серебряные ножи, вилки и ложки, сахарницы, блюда, кубки.

В течение часа они исследовали сокровища. Дэвид практически купался в нем, то и дело восклицая: "Посмотрите на это!" или "Ах, как красиво!" или просто "Ничего себе!". Феникс пробормотал нечто такое, как "Выкуп достойный короля" и "Богатства Индии". Морское Чудище не было заинтересовано в сокровище, а нервно поглядывало на море.

Наконец Феникс сказал, - Что ж, мой мальчик, я думаю, нам лучше сделать свой выбор. Трех или четырех монет должно быть достаточно.

Морское Чудище издало вздох облегчения. - Давайте остальное закопаем немедля. Ты не представляешь, к каким неприятностям это может привести.

Выбор был трудным. Здесь было так много монет, все из них со странными надписями и изображением неизвестных богов и королей. Дэвид, наконец, выбрал четыре золотые монетки и завернул их в носовой платок. Тогда Морское Чудище смело остальные сокровища в яму. Все вместе сталкивали песок поверх них и прыгали на куче, пока она не стала в один уровень с остальной частью пляжа.

Феникс повернулся к Морскому Чудищу и торжественно произнес, - Чудище, старый друг, я знал, что ты не подведешь нас. Ты помогло нам в час нашей нужды, и мы этого не забудем.

И Дэвид повторил, - Спасибо, Чудище.

Морское Чудище кивнуло головой и покраснело. Волна огненно-красного цвета началась с носа, быстро распространилась назад за уши, вниз по шее, вдоль тела, веером до краешков ласт и до самого кончика его стреловидного хвоста.

Даже его усы порозовели.

- Ну... э-э... радо было помочь... э-э... пустяки, действительно, - пробормотало оно. Затем оно резко повернулось, проскакало обратно к морю, погрузилось в прибой и было таково.

Глава 7, в которой воплощается план Феникса, и происходят еще одни ночные волнения

- Итак, мой мальчик, - сказал Феникс, когда они вернулись на уступ тем же днем, - магазины все еще открыты?

- Я думаю, они открыты до шести, - сказал Дэвид, вытряхивая песок из ботинок. - Мы будем что-то покупать?

- Именно, мой мальчик. То, что нам нужно, должно быть в хозяйственном магазине. Сейчас, ты возьмешь наше золото и приобретешь следующее. - И Феникс перечислил вещи, которые ему нужны, и сказал Дэвиду, что принести на уступ, а что оставить внизу.

... и топор - завершил Феникс.

- У нас уже есть дома один, - сказал Дэвид. - А теперь, послушай, Феникс, не мог бы ты сказать мне, для чего все это? Что мы будем с этим делать?

- Мой мальчик, существование кошачьих прекращалось как прямой результат их любознательности.

- Что, что?

- Любопытство кошку сгубило, - пояснил Феникс.

- О-о. Но...

- Беги, беги, мой мальчик. Очень важная Мысль только что пришла ко мне в голову. Я должен немного Помедитировать. - Феникс взглянул на заросли и спрятал зевок за крылом.

- Ну, хорошо, - сказал Дэвид. - Тогда увидимся утром.

Только вернувшись домой, он вдруг сообразил кое-что. Он не может тратить пиратские золотые монетки, или даже показать их кому-нибудь, чтобы при этом сразу не возникло много неудобных вопросов. Что же делать? Попросить папу или маму или тетю Эми одолжить ему немного денег? Еще больше неудобных вопросов... Что ж, ему придется опустошить свою копилку. Но стоп... как же он раньше не вспомнил? Прямо перед тем как они переехали, дядя Чарльз дал ему десять долларов в подарок на прощание. Дэвид хранил их на модель самолета, но волнения последних дней полностью вытеснили это из его памяти. Конечно, План Феникса был более важен, чем могла бы быть любая модель самолета.

Поэтому он отложил золотые монетки завернутые в носовой платок и взял свои десять долларов в хозяйственный магазин, где он купил то, что хотел Феникс - моток веревки, электрический дверной звонок, кнопку и тридцать метров изолированного провода. Затем он принес пакет домой, спрятал его за поленницу в гараже и сел чтобы подумать. Провод - звонок - кнопка. Что, интересно, Феникс хотел сделать с ними? И для чего ему веревка? И топор? Чем больше он ломал голову над этим, тем все больше запутывался, и, наконец, он просто сдался. Он был уверен только в одном: каким бы не был План, они должны его выполнить как можно скорее. Уже прошло два дня с тех пор как появился ученый. Новое оружие, что он заказал, могут привезти в любое время. Может быть, даже сегодня, когда они выкапывали пиратское сокровище, ученый получил свою новую винтовку и начал охоту в горах.

Волосы на голове у Дэвида зашевелились от ужаса при этой мысли. Им просто необходимо поторопиться.

* * * * *

На следующий день, рано утром Дэвид взобрался на уступ, принеся с собой моток веревки и топор. Подумав, он добавил бумажный пакет полный печенья.

- Вот то, что ты просил, Феникс, - выкрикнул он, когда ступил на уступ. – Где ты?

В зарослях раздался треск, как будто кто-то внезапно вскочил, и из них вывалился Феникс, протирая глаза.

- Ах, замечательно, мой мальчик! Да. Я просто... э... Размышлял.

- Феникс, - сказал Дэвид, - я не собираюсь спрашивать тебя еще раз, каков твой План, потому что я знаю, ты мне все расскажешь, когда придет время. Но каким бы он не был, нам лучше выполнить его прямо сейчас. Ученый может появиться в любую минуту.

- Точно, мой мальчик. Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Одна из моих любимых пословиц. Мы начнем немедленно... - Тут Феникс увидел пакет в руке Дэвида и поспешно добавил: - Но, конечно, всему свой черед.

- Ты мог бы принести и побольше, - сказал Феникс, пятнадцать минут спустя.

- В банке больше ничего не осталось, - сказал Дэвид. - Феникс, пожалуйста, скажи мне, что мы собираемся делать. Меня не волнует, что любопытство кошку сгубило. Я думал о веревке, проводе и звонке всю ночь, и я не могу сложить два и два.

Феникс издал довольный смешок. - Конечно, ты не можешь, мой мальчик. План слишком основателен для тебя, чтобы угадать, каков он. Но перестань беспокоиться об этом. Сейчас я объясню про веревку и топор.

Дэвид нетерпеливо наклонился вперед.

- Итак, ученые, как ты знаешь, имеют фиксированные повадки. Если ты знаешь эти повадки, ты можешь предсказать то, что они будут делать в любое время. Наш конкретный Ученый дневное существо... иначе говоря, он приходит на рассвете и уходит в сумерках. Это его неизменная повадка, мой мальчик!

- Ну и?

- И-и, мой мальчик! - сказал Феникс триумфально. - Мы будем спать в течение дня и продолжим твое образование ночью!

- О-о, - сказал Дэвид. Он думал об этом некоторое время, а затем спросил, - но предположим, что ученый придет на уступ в течение дня и поймает тебя спящим?

- Ага! Вот здесь, нам пригодятся веревка и топор. Не беспокойся, мой мальчик... я думал и об этом тоже. Мы соорудим силки на каждом конце уступа.

- Как?

- Подай мне тот прутик, мой мальчик. - Феникс взял прутик, нашел оголенный участок земли и нарисовал картинку. - Сначала мы находим деревце и очищаем его от ветвей топором... вот так. Далее мы берем колышек, вырезаем в нем выемку, и загоняем его в землю... так. Деревце наклоняется к нему и вставляется в выемку, которая удерживает его. Понимаешь, мой мальчик? Теперь мы делаем узел... так... из отрезка веревки, привязываем его к концу деревца, и располагаем петлю на дороге... таким образом. Весь силок прячем под травой и листьями. - Феникс просиял и раскинул свои крылья в драматическом жесте. - Просто представь это, мой любезный товарищ! Ученый зло улыбается, когда крадется по дороге! Один неосторожный шаг! Деревце, вырываясь из выемки, распрямляется вверх! Петля затягивается! И наш заклятый враг повисает, пойманный за ногу, в воздухе, полностью в нашей власти! Великолепно!

- Слушай, Феникс, - сказал Дэвид, - это довольно умно.

- Умно, мой мальчик? Лучше сказать "гениально". Только я, Феникс, мог придумать такое. И не пропусти некую поэтическую справедливость! Именно такого вида ловушку, этот Ученый однажды поставил на меня! Что ж, начнем?

Со слов Феникса выходило что сделать силок элементарно просто, но вскоре они обнаружили, что работа была сложнее, чем это казалось вначале. Сперва они должны были найти правильный тип деревца, упругий и сильный. Деревце должно было быть в нужном месте - одно на козьей тропе, другое на дальнем конце уступа. Когда они были выбраны, Дэвид должен был залезть на них, чтобы отсечь ветки. Это было очень неудобное занятие; деревца качались и дрожали под его весом, и он мог использовать только одну руку, чтобы держать топор. Затем он должен был сделать два колышка из прочной, твердой древесины, вырезать выемку на одном конце, и загнать их в землю обухом топора. Но самым сложным было пригнуть деревце до колышка и вставить его в выемку. Требовался их общий вес, чтобы склонить деревце к земле. Если они допускали малейшую неточность, оно снова распрямлялось. Однажды Дэвид упал; деревце со свистом рассекло воздух, зашвырнув изумленного Феникса метров на девять вверх по склону горы.

Только во второй половине дня, когда солнце стало краснеть, и тени начали протягивать свои сумрачные пальцы по земле, они наконец закончили свою работу. Деревца были установлены в выемки; петли готовы и привязаны. Трава и листья разбросаны над силками; щепки, обрубленные ветки и другие свидетельства их работы удалены. Они сели и с гордостью посмотрели друг на друга.

- Мой мальчик, - сказал Феникс, - у меня было обширное, а иногда и болезненное, знакомство с ловушками, так что ты можешь верить мне, когда я говорю, что наши - одни из лучших, которые я видел. Мы все сделали хорошо.

- Они, точно уж, достаточно крепкие, - согласился Дэвид, сгибая пальцы, чтобы слегка их размять. - Но что мы будем делать, если ученый ни в одну не попадется?

- Мы сожжем этот мост, когда пройдем по нему, мой мальчик. Так, у тебя есть плоскогубцы, кусачки и отвертка внизу?

- Да, они в подвале. Что мы с ними будем делать, Феникс?

- Терпение, терпение! Тебе будет сказано, когда придет время. Я встречусь с тобой сегодня ночью после наступления темноты, как только для меня станет безопасно спуститься. Я надеюсь, у тебя все будет готово?

- Ты спустишься вниз?

- Именно, мой мальчик. Это риск, я признаю, но он необходим. Позади вашего дома есть живая изгородь, не так ли? Великолепно. Ты можешь ждать меня там.

* * * * *

Дэвид, сидевший в тени живой изгороди, подпрыгнул, когда услышал тихое приветствие Феникса, - Добрый вечер, мой мальчик.

- Феникс, - прошептал он, - как ты это сделал? Я вообще тебя не заметил, а ведь еще даже не стемнело.

- За мной охотились достаточно долго, мой мальчик, чтобы я смог выучить несколько трюков. Это просто: все дело в скольжении близко к земле, выбирая лучшие тени, и сохранении острой бдительности. Что ж, давай перейдем к Плану. Инструменты у тебя с собой?

- Да, вот они.

- Великолепно! Теперь, мой мальчик, поскольку мы должны продолжать твое обучение ночью, необходимо, чтобы у нас был какой-то способ связаться друг с другом. Если ты будешь взбираться на гору в темноте, ты можешь случайно попасть в наши собственные силки. Гораздо проще мне спуститься вниз, чем тебе идти вверх, а под покровом темноты я могу сделать это совершенно безопасно. Вопрос лишь в том, как ты узнаешь, когда я прибыл? Это, мой мальчик, и есть суть проблемы. Трудная задача, согласись. Но я разработал решение.

Феникс понизил голос сильнее.

- Мой мальчик, мы собираемся установить этот звонок в твоей комнате, а кнопку на основании того телефонного столба. Когда я прибуду сюда ночью, я должен нажать кнопку, чтобы ты узнал, что я готов начать. Великолепная идея, не так ли?

Дэвиду это показалось не очень практичным. - Что ж, Феникс, это хорошая идея, - сказал он осторожно. - Но как мы собираемся спрятать провода? А как насчет шума звонка?

- Пустяки, мой мальчик! Провода? Здесь уже и так есть провода между вашим домом и телефонным столбом... еще один никто и не заметит. Шум? Звонок можно приглушить, положив под твою подушку.

- Ну да, верно. - Однако это по-прежнему казалось непрактичным.

- Только представьте себе! - продолжил Феникс с энтузиазмом. - Возможно позже, мы сможем установить другой звонок на этом конце. Затем мы могли бы выучить азбуку Морзе и посылать сообщения друг другу. Прямо как частная телефонная линия!

С этой точки зрения, идея имела определенную привлекательность, и Дэвид осознал, что начинает понемногу проникаться ею. Но надо было решить еще кое-что.

- А как же электричество, Феникс?

- Посмотри наверх, мой мальчик! Телефонный столб просто завален линиями электропередач, ожидающих чтобы их использовали.

Феникс, очевидно, задался целью выполнить План, и Дэвид не хотел истощать терпение птицы дальнейшими возражениями. И... ну.., почему бы и нет? Попытка не пытка, в любом случае.

Они взяли инструменты и пошли вдоль живой изгороди к телефонному столбу, который стоял в углу двора. Феникс начал раскручивать провод, пока Дэвид с сомнением глядел на темный лабиринт линий и изоляторов на траверсах.

- Электричество, - сказал Феникс задумчиво, - это сложная и основательная тема. Есть амперы, есть вольты и есть киловатт-часы. Я мог бы также упомянуть положительные, отрицательные и... э-э... остальные вещи подобного рода. Очень основательная. Пожалуй, мне лучше изучить все там наверху. Отвертку, пожалуйста.

Феникс взял отвертку в одну лапу и взлетел на вершину столба. Дэвид услышал скрип проводов под тяжестью Феникса и стук отвертки по керамическим изоляторам. Несколько минут Феникс изучал, тыкая и скобля по ним отверткой, и бормотал "Совершенно верно" и "Именно так". Затем он спорхнул обратно вниз и потер свои крылья друг о друга.

- Ситуация там наверху в целом намного проще, чем я думал, мой мальчик. Линии электропередач просто подходят к столбу с одной стороны, проходят через изоляторы, и уходят от столба с другой стороны. Детская игра! Однако, покрытие на линиях достаточно жесткое. Придется нам использовать кусачки.

Феникс вернулся на вершину столба с кусачками, и поработал над проводами еще минут пять. Кусочки мусора начали осыпаться вниз на живую изгородь. Один из проводов завибрировал на низкой ноте подобно слабо натянутой гитарной струне.

- Мы не должны забывать о различии между переменным и постоянным током, мой мальчик, - сказал Феникс, когда он снова слетел вниз. - Это тоже важная проблема. Где наш провод? А, вот он. Плоскогубцы, пожалуйста.

- Тебе нужна какая-нибудь помощь там наверху? - спросил Дэвид.

- Нет, все идет довольно хорошо, спасибо. Я в миг все закончу.

Таща один конец провода в клюве, Феникс взлетел в темноту еще раз. Звуки неумелой починки начались снова, и поток падающих обломков забарабанил по листьям живой изгороди.

И тут вдруг это и произошло. Сверкнула ужасающая вспышка голубого света, раздался резкий вскрик Феникса, и сноп искр посыпался вниз. Сверкнула еще одна голубая вспышка. Свет в доме, и вдоль всей улицы, замерцал и погас. В темноте, которая последовала за этим, каждый этап спуска Феникса можно было услышать так ясно, как пушечные выстрелы: бренчание и потрескивание - когда он падал через провода, протяжный крик и хлопанье крыльев по воздуху ниже, падение на живую изгородь, неприятный глухой удар о землю. Оборванные провода начали зловеще шипеть и стрелять искрами. Запах паленых перьев и жженой резины наполнил воздух.

В свете искр Дэвид увидел Феникса пошатывающегося на ногах. Он перепрыгнул на сторону птицы, но Феникс отмахнулся от него своим крылом.

- Скорей, мой мальчик, - с трудом выдохнул он. - Мы должны предпринять стратегическое отступление! Встретимся на уступе утром. Ой! - Феникс хлопнул по тлеющим искрам в своем хвосте и улетел, оставив висеть в воздухе след едкого дыма.

Дэвиду еще хватило присутствия духа, чтобы собрать все инструменты, провод, звонок и кнопку, и одно из перьев Феникса, что было вырвано во время падения. Он проскользнул через окно в подвал, спрятал снаряжение под кучу старых коробок, и с шумом взбежал по лестнице на кухню.

- Эй! - крикнул он. - Свет погас!

- Это ты, дорогой? - раздался встревоженный голос мамы из столовой.

- Телефон отключен! - крикнул папа из коридора.

Тетя Эми, спотыкаясь, спустилась по лестнице со свечой. - Это тот грабитель! - вскричала она. - Выключил все огни, чтобы убить нас в наших кроватях!

- Смотрите! - крикнул Дэвид, - оборванный провод у нас на заднем дворе!

Послышался вой сирен. Пожарные машины, ремонтные машины и полицейские автомобили останавливались перед домом. Все в квартале собрались посмотреть, что случилось. У ремонтников ушел целый час, чтобы распутать провода и починить их. И все это время полицейские ходили среди толпы, задавали вопросы и записывали что-то в своих блокнотах. Они выглядели довольно изможденными, подумал Дэвид.

Глава 8, в которой Дэвид и Феникс посещают Баньши, и Сюрприз помещен в стан врага

На следующий день мама попросила Дэвида помочь ей привести в порядок сад, который был затоптан ремонтниками; поэтому он не смог пойти проведать Феникса, до самого обеда. Но как только с обедом было покончено, Дэвид бросился вверх по склону горы так быстро, как только мог, всю дорогу задаваясь вопросом, что он и Феникс собираются делать теперь.

Уступ был пуст, когда он пришел туда. Он крикнул "Феникс!" и прислушался.

- Помоги-и-и, - слабо послышалось в ответ с другого конца уступа.

Дэвид бросился сквозь заросли. Жалкое зрелище предстало перед ним. Он увидел висящего вниз головой Феникса, пойманного силком за одну ногу, крылья его слабо трепыхались, а свободная нога царапала воздух. Перья крыльев и хвоста были опалены. Большие бусинки пота скатывались с его лба в лужицу на земле под ним. Пойманная нога посинела и опухла.

- Спусти меня вниз, - слабо выдохнул Феникс.

Дэвид, разогнавшись, прыгнул на деревце, которое сломалось под резким увеличением веса, и они оба рухнули на землю. Он развязал петлю и оттащил Феникса в самое тенистое и тихое место на уступе.

- Подорвался на собственной мине, - горько сказал Феникс. - Разотри мне ногу, ладно? Ох блин, ох блин, ох блин! Больно.

- Что случилось? - спросил Дэвид, когда он тер опухшую ногу. - Как долго ты провисел?

- Не рассчитал свой путь в темноте, - сказал Феникс, вытирая свой лоб. - Думал, что я на другой стороне уступа, и приземлился прямо в эту дурацкую ловушку. Висел там целую ночь и все утро. Думал, ты никогда не придешь, мой мальчик. Ох блин, ох блин, какой ужасный опыт! Да еще мой хвост все еще тлел, когда я приземлился. Я уж решил, что сгорю дотла. - Большая слеза скатилась по клюву Феникса.

Дэвид пробормотал что-то успокаивающее и продолжил растирать ногу Феникса. - Стало сейчас хоть чуть-чуть получше?

- Чувствительность возвращается, мой мальчик, - сказал Феникс, скрипя клювом. - Ой! Все покалывает. - Он осторожно согнул свои пальцы. - Потри еще немного, пожалуйста. Нежнее.

Отек начал спадать. Пучком влажной травы Дэвид постарался смягчить следы оставленные петлей.

- Дурацкая Электрическая Компания! - вдруг разъярился Феникс. - Подвергает всех опасности своей линией электропередач вызывающей короткое замыкание! Пусть это будет уроком для тебя, мой мальчик. Все, что нужно делать, надо делать хорошо. Они еще услышат о нас, поверь мне! Мы напишем на них серьезную жалобу!

- Что ж, Феникс, - сказал Дэвид с надеждой, - мы сможем установить силок снова, если сможем найти другое хорошее деревце; и у нас все еще есть другой, так что мы довольно хорошо защищены. И вообще, почему мы с тобой не можем встречаться каждую ночь у живой изгороди, как это было прошлой ночью? Звонок был хорошей идеей, но мы можем обойтись и без него.

Феникс вздохнул. - Я полагаю, ты прав, мой мальчик. Нет смысла плакать над пролитым молоком. Надо прекращать болтать и... великие небеса, мой мальчик! Пригнись!

Феникс бросился на землю и резко указал Дэвиду сделать то же самое. Тот распластался рядом с птицей и сказал, - В чем дело, Феникс?

- Внизу на склоне, - прошептал Феникс. - Смотри! Не высовывайся слишком сильно.

Дэвид подполз к краю, посмотрел вниз и ахнул. Под ним, на травянистом скате у подножия склона, была фигура, одетая в хаки. Это был Ученый.

- Думаешь, он нас видел? - прошептал Феникс.

- Не думаю, - прошептал Дэвид в ответ. - Он смотрит куда-то влево. Феникс, а что если он поднимется сюда наверх? Что мы будем делать?

- Слушай, - прошипел Феникс, - сбегай туда. Поговори с ним, уведи его прочь, отвлеки его внимание, сделай что угодно. Только быстро!

- Хорошо!

Феникс растворился в зарослях, а Дэвид вскочил на ноги. Когда он бросился вниз по тропе, его мозг бурлил от вопросов. Что ему делать? Что ему сказать? Как увести Ученого прочь? Куда денется Феникс?

В спешке он забыл про одну важную вещь. Его нога опрокинула кучу травы и листьев на тропе. Освобожденное деревце распрямилось вверх, петля с жестким рывком затянулась вокруг его лодыжки, и он повис в воздухе. Когда кровь прилила к его голове, он потерял контроль над собой, начал дико барахтаться и кричать во весь голос.

Ровный сухой голос Ученого донесся до него, словно сквозь длинный туннель. - Это еще что такое? Что ты здесь делаешь? Кто установил этот силок?

- Спустите меня вниз, - выдохнул Дэвид. - Пожалуйста!

Рука схватила его за шиворот. Нож сверкнул в воздухе и перерезал веревку. Дэвид приземлился на ноги, но они подкосились, и мальчик упал на колени. Он почувствовал головокружение, когда кровь снова отлила от его головы.

Ученый сдвинул назад свой пробковый шлем и сказал неприятным тоном "Так, так... Дэвид". Его глаза сузились за стеклами очков. - Что здесь делает этот силок?

Дэвид поднялся на ноги и схватил куст для опоры. - Спасибо что срезали меня, - сказал он.

Холодные голубые глаза нашли глаза Дэвида, и держали их под гипнотическим взглядом. - Что эта ловушка здесь делаешь? Кто ее установил?

- Я... я спускался по тропе и... и... попался, - ответил Дэвид запинаясь.

- Ты увиливаешь от ответа, молодой человек, - сказал Ученый. - Кто - установил - этот - силок? Отвечай!

В лучах солнца сверкнула яркая вспышка из золота и синевы, раздался свист перьев рассекающих воздух, и резкое хрясь! удара подогнутыми когтями. Ученый упал вперед, хрюкнув от удивления, и остался лежать поперек тропы... а Феникс, выполнив сальто в воздухе, опустился на землю рядом с Дэвидом.

- Ату его! - крикнул он возбужденно. - Ату! Ты видел мое пике, мой мальчик? Клянусь Юпитером, даже самый быстрый сокол не смог бы проделать такое лучше! Я уже долгое время его планировал! Клянусь Юпитером, какое великолепное пикирование! Думаю, мне стоит заняться охотой-на-Ученых на регулярной основе!

- Хвала небесам, Феникс! - воскликнул Дэвид. - Еще минута, и ты бы опоздал! Но я надеюсь, что ты не... слишком сильно его поранил.

- Вздор, мой мальчик, - сказал Феникс. - Голову, так плотно напичканную научными фактами, невозможно повредить. Он скоро очнется. - Феникс поднял пробковый шлем ученого и осмотрел его затылок. - Будет большая шишка, мой мальчик. Какое  приятное зрелище! Боюсь, пробковый шлем безнадежно испорчен... раздавлен, как яичная скорлупа. - И Феникс гордо улыбнулся.

- Ну, надеюсь, что это не серьезно, - сказал Дэвид с сомнением. - Так или иначе, нам придется что-то предпринять.

- Именно, мой мальчик. Но я думаю, что мы должны сперва попить. - Феникс отцепил фляжку от пояса ученого и сделал глубокий глоток. - Ах, восхитительно! Наш друг хорошо подготовился, мой мальчик. - И действительно, у Ученого с собой было множество разных вещей: топорик, нож в чехле, компас, фотоаппарат, бинокль, секундомер, блокноты и карандаши, моток веревки, карты. Еще был пакет с бутербродами, который Феникс тут же открыл и начал их жевать.

- Послушай, Феникс, мы должны что-то сделать.

- Совершенно верно, мой мальчик, - пробормотал Феникс с полным ртом. - Съешь бутерброд... военные трофеи... арахисовое масло... очень питательно. Дело в том, что я только что подумал о другом плане, который не может провалиться. У нас еще остались деньги?

- Да. Четыре золотые монетки. А что?

- Великолепно. Сейчас, мой мальчик, я должен тебя покинуть. Когда Ученый придет в себя, помоги ему спуститься, туда, где он живет. Выясни, где его комната. Я встречусь с тобой у живой изгороди в полночь. Убедись, что у тебя будут с собой те золотые монетки.

- Хорошо. Что мы...

- Уверен, что не хочешь бутерброд?

- Нет, спасибо. Что мы...

- Очень хорошо. Тогда - счастливо, мой мальчик. До полуночи…

Дэвид вылил то, что осталось во фляжке, на голову ученого и стал обмахивать его блокнотом. Вскоре человек пошевелился и застонал. Затем он сел и пробормотал: - Что меня ударило?

- Вы можете встать? - сказал Дэвид.

Слишком ошеломленный, чтобы задавать какие-либо дополнительные вопросы, Ученый встал, кряхтя, надел свои сломанные очки, собрал свое разбросанное снаряжение и облокотился на Дэвида. Они оба медленно отправились вниз по тропе, часто присаживаясь передохнуть. Ученый пробормотал название своей гостиницы и указал направление.

Горожане смотрели на них, когда они проходили мимо, но ни один не остановил их и не задал ни одного вопроса, и они добрались до гостиницы без дальнейших проишествий. Они вошли в вестибюль, и Ученый опустился в кресло.

- Давайте я провожу вас до вашей комнаты, - сказал Дэвид.

Через несколько минут Ученый снова встал, и они поднялись на лифте на четвертый этаж. Дэвид внимательно следили за направлением, в котором они двигались, и когда они вошли в комнату ученого, он быстро взглянул в окно. Там снаружи была пожарная лестница. Итак, он раздобыл информацию: четвертый этаж, западная сторона, пожарная лестница за окном.

Ученый опустился на кровать со стоном.

Затем он повернулся к Дэвиду и сказал сурово: - Во всем этом есть что-то очень странное, и я намерен разобраться во всем до конца. Ты еще услышишь обо мне, молодой человек!

- Хорошо, - сказал Дэвид, закрыв за собой дверь. - И вы услышите о нас, - добавил он вполголоса, - насколько я знаю Феникса!

* * * * *

Летать ночью было холоднее, чем днем, но также более захватывающе. Они неслись со свистом сквозь необъятную черноту. Звезды сверкали над головой, а пятна лунного света, словно из жидкого серебра, мелькали между облаков под ними. Они направлялись в Ирландию, но почему, Дэвид не знал. Феникс снова играл в свою игру подожди-и-увидишь.

Через час или около того, они промчались над краем облачной массы, и Дэвид смог разглядеть внизу скалистый берег, темный и холодный в полумраке. Феникс начал снижаться, и вскоре они приземлились на небольшом лугу. Одна сторона луга снижалась к болоту, заросшему камышом, а с другой стороны стоял мрачный лес. Все было темным и неясным, но Дэвид подумал, что можно понять, почему Феникс назвал это место Изумрудным островом. Трава под ногами была самой густой, что он когда-либо встречал. Он прикоснулся к валуну и обнаружил, что он покрыт пушистым мхом. Вместе с лесом и болотом забитым камышом, при дневном свете это место переливалось бы всеми оттенками зеленого.

Вдруг они увидели маленького человека вышедшего к ним из леса. Он был не более метра высотой, одетый во все зеленое и носил длинную белую бороду. Подойдя к ним, он вежливо снял свою шляпу и сказал: - Доброго Вам вечера.

- И тебе прекрасного вечера, мой добрый Лепрекон, - сказал Феникс. - Не мог бы ты любезно сообщить нам...

- Желаешь ли сигару? - прервал Лепрекон.

С удивленным возгласом "Премного благодарен", Феникс взял сигару, откусил конец, и сунул ее в клюв. Лепрекон зажег ее, и Феникс затянулся.

- Пластинку жвачки, парень? - спросил Лепрекон, протягивая Дэвиду пачку.

- Что ж, да, спасибо, - сказал Дэвид. Он взял пластинку жвачки из пачки, и сразу же пожалел об этом. Пластинка была сделана из дерева и имела небольшую проволочную пружину, как у мышеловки, которая защелкнулась на его пальце и заставила его завизжать от боли. В то же мгновение сигара Феникса взорвалась, откинув испуганную птицу назад в кусты.

- Ха-ха-ха! - закричал Лепрекон, катаясь по земле и хватаясь за бока. - Ха-ха-ха!

В один миг Феникс набросился на Лепрекона и прижал его к земле.

- Подними его, - сказал Дэвид яростно. - Я врежу ему по лицу.

- Думаю, мой мальчик, - холодно сказал Феникс, - что мне следует поднять это существо за облака и сбросить его. Или мы должны взять его с собой и передать Ученому?

- Ну же, не обижайтесь, Ваша Честь, - сказал Лепрекон. - Я думал вы посмотрите на это, как на своего рода шутку.

- Исключительно смешная шутка, - сказал Феникс сурово. - Я переполнен радостью и весельем. Но возможно... возможно... я позволю тебе легко отделаться, если ты скажешь нам, где живет Баньши.

- Та... та Баньши из Несуществующего Леса?

- Та самая. Говори!

Проблеск уважения и страха появился в глазах Лепрекона. - Она - это сам ужас, точно вам говорю. Чего вы хотите от...

- Не твое дело! - взревел Феникс. - Где она?

Лепрекон начал дрожать. - Идите по той тропинке через лес, пока не достигнете пещеры, Ваша Честь. Вы же не ее друзья, не так ли? Вы ведь не расскажете ей про меня? Я очень сожалею о тех розыгрышах, Ваша Честь.

Испуг Лепрекона теперь был настолько подлинным, что Феникс смягчился и отпустил его. Маленькое существо умчалось зигзагами, как кролик, в болото.

- Пусть это будет уроком для тебя, мой мальчик, - сказал Феникс. - Берегись Лепреконов, дары приносящих. Но интересно, почему мысль о Баньши напугала его так сильно?

Они пошли по тропинке, пока не подошли к зеву пещеры под грудой скал. Феникс нырнул внутрь, и Дэвид нервно пошел следом. Пещера представляла собой длинный проход, который привел, после нескольких поворотов, в большую полость.

С потолка этого скалистого убежища свисала электрическая лампочка, которая слабо светила сквозь клубы дыма. Вдоль всех стен стояли деревянные ящики, составленные так, чтобы образовывать полки и шкафы. Они были заполнены удивительным множеством объектов: бутылки, флаконы, колбы, реторты, пробирки, графины, клетки, ящички, фляги, котелки, черепа, книги, змеиные кожи, волшебные палочки, восковые фигурки, булавки и иголки, пряди волос, хрустальные шары, игральные карты, игральные кубики, ветки орешника-ведьмы, хвосты животных, специи, баночки чернил нескольких цветов, глиняные трубки, маленькие латунные весы, компасы, мерные кружки, копилка, которая начинала и переставала ворчливо верещать, мотки ниток и лент, стопка журналов под названием "Еженедельник ведьмака", сломанная гавайская гитара, кучки порошков, цветные камни, свечные огарки, несколько кактусов в горшках и огромный кассовый аппарат. В середине камеры немного страшная на вид старуха в черном платье склонилась над котлом, помешивая его содержимое деревянной ложкой. Котел стоял на углях открытого огня, и дым вместе с паром распространялись мутным, зловонным туманом.

Старуха глянула на них поверх своих очков и закудахтала: - Входите, входите, голубчики мои. Я подойду к вам, как только закончу это варево.

Феникс, который с удивлением пристально осматривал камеру, сказал: - Моя любезная Баньши, с каких это пор ты принялась за колдовство? Это весьма неожиданно.

- Эт' же Феникс! - воскликнула карга, взглянув на них снова. - Ну, знаешь, сейчас подобное модно! Ох, ты вполне можешь спросить, и я отвечу тебе. Эт' недостойная жизнь - быть Баньши... долгие часы и не более чем шесть пенсов в итоге за всю ночь работы, и я поняла, что мне надоело! Поэтому я решила поменять ремесло. "Боюсь, ты никогда не достигнешь в этом успеха", говорят они мне, "в твоем-то возрасте", говорят они, "и раз уж ты заняла свое место в мире", говорят они, "его не изменить". "Да я в самом расцвете сил", говорю я, "и я не передумаю из-за всего вашего кудахтанья", говорю я, "и если некоторые рты не закроются", говорю я, "я применю заклинания, которые сделают так, что некоторые люди сами пожелают умереть". От этого у них затряслись коленки, можешь быть уверен. Что ж, эт' было лучшее решение в моей жизни. Деньги текут рекой, как сочувствие вдове, и я уйду на покой в течение года, чтобы спокойно проживать свои дни, как настоящая королева.

Затем Баньши увидела Дэвида и заковыляла к нему, глядя в его испуганные глаза.

- Ах, такая крошечная душечка, - пропела она, - такой пухленький маленький человечек. Какой бульон из него получиться, это уж точно. - Она ущипнула его за руку, и он в ужасе отшатнулся. - Такой плотненький и пухленький, что слюнки текут. Продай его мне, Феникс!

- Вздор, - сказал Феникс резко. - Чего мы хотим..

В ту же секунду содержимое котла начало шипеть и пузыриться. - Ой, голубчики, варево кипит! - вскрикнула Баньши, и заковыляла обратно к костру, чтобы возобновить свое занятие. Она посмотрела в книгу рецептов, помешала немного, хлопнула в ладоши, пропела дрожащим голосом магическое заклинание, от которого волосы сами встали дыбом, и добавила по щепотке соли и серы, посыпала специй из солонки, взмахнула своей волшебной палочкой, бросила туда мертвую жабу и раздула огонь страусиным пером.

- Теперь самое сложное, - сказала она, беззубо улыбаясь им. Она отмерила полную ложку зеленого порошка, взвесила на весах и бросила его в котел. Раздался громкий взрыв. Огромное облако пара вырвалось из котла и окутало их. Когда оно рассеялось, они увидели, что Баньши наклонила котел над маленькой бутылочкой. Одна рубиновая капля жидкости упала в бутылочку. Упав, она испустила лучи света и зазвенела, словно серебряная монета, катящаяся вниз по лестнице с мраморными ступенями.

Баньши закупорила бутылочку и гордо поднесла ее к свету. - Вы только посмотрите на это? - пропела она. - Самое лучшее, что я когда-либо варила. Ах, мистическая капля! Какой-нибудь паренек, теперь, купит ее, и добавит в чашку чая какой-нибудь девчушки, и та еще до вечера затоскует от любви к нему.

Она поставила бутылочку на полку, наклеила этикетку на нее и повернулась к ним с деловым видом.

- Теперь, голубчики, чего вы изволите пожелать? Приворотное зелье? Яд?... для вас у меня сегодня есть специальное предложение, всего пять шиллингов за флакон. Заклинание? Что насчет вашей судьбы?... один шиллинг, если смотреть в хрустальном шаре, один шиллинг и шесть пенсов, если читать по ладони. Проклятье?... у меня они самые лучшие в шести графствах. Билет на бал Вальпургиевой ночи?

- Мы хотим Вопль, - сказал Феникс. - И нам не подойдет никакой кроме самого лучшего и самого громкого, что у тебя есть.

- А-а, Вопль Баньши, да? - воскликнула карга. - Вы пришли в нужный магазин, голубчики, будьте уверенны. Так, дайте посмотреть... - Она проковыляла к полке, на которой стоял ряд ящичков, провела по ним пальцем, остановилась на одном, и взяла его. - Вот он... нота до-диез, продолжительность две минуты, всего пять шиллингов и три пенса.

- Нет, нет, - сказал Феникс. - Крупнее. Нам нужно что-то посерьезнее, а не мышей пугать.

- Больше? Ох, тут есть прекрасный экземпляр, вот... продолжительность пять минут, восходящий звукоряд со всхлипом в конце, гарантированно напугает и статую. Будет ваш за десять шиллингов и шесть пенсов. Вот это я называю реальной сделкой!

- Пф! - сказал Феникс нетерпеливо. - Хватит уже этих писков! Нам нужен настоящий Вопль, моя любезная Баньши... такой Вопль, какого еще никогда раньше не слышали на этой земле. И прекрати эту болтовню о шиллингах и пенсах Мы готовы платить золотом. - Феникс взял четыре монеты у Дэвида и небрежно подбросил их в воздух.

Глаза Баньши широко распахнулись, и она крутанулась вокруг себя как волчок. - Ох, какая сладкая музыка их позвякивание! - воскликнула она. - Какой прекрасный блеск света на них! Такое зрелище для глаз создает разве что серебро! Ах, но голубчики, у меня нет Вопля, который стоит четыре золотые монеты. Мне придется сделать один особенный. - Она быстро заковыляла по камере, пока не нашла ящик размером с птичью клетку и слуховую трубку. Она открыла ящик, встряхнула его, чтобы убедиться, что он был пуст, и положила внутрь два кочана капусты. ("У этих Воплей такие чудовищные аппетиты!" - пояснила она.) Затем она тщательно закрепила крышку замком-защелкой и вставила слуховую трубку в отверстие на одном боку ящика. Потом она исчезла за звуконепроницаемой дверью, которую они раньше не заметили из-за дыма.

Пятнадцать минут спустя Баньши вышла с ящиком, закупорив воском отверстие на его боку. Она была бледна и дрожала, и капли пота покрывали ее лицо. Она слабо улыбнулась им, схватила глиняный кувшин, и осушила его одним глотком. Цвет начал возвращаться на ее лицо.

- У-у-уф! - выдохнула она, вытирая свой лоб рукавом платья. - Ах, голубчики, так сильно я напряглась впервые за всю мою жизнь! Эт' Вопль, позволяет лопнуть от гордости, думаю, я действительно могу так сказать. Продолжительность тринадцать минут по часам, с диапазоном в десять октав! Эт' напугает самого Дьявола!

- Великолепно! - сказал Феникс. - Дело в том, что я иногда подозреваю, что это именно тот, с кем мы и имеем дело.

Озарение вдруг осенило Дэвида. - Феникс! - вскрикнул он. - Держу пари, что мы собираемся отдать Вопль Ученому!

- Именно, мой мальчик! - просиял Феникс.

- Ух-ты, ура, ура, ура! - пропел Дэвид, пританцовывая вокруг.

- И я даю на него гарантирую, голубчики! - усмехнулась Баньши. - Стопроцентное удовлетворение или верну ваши деньги обратно!

- Разгром и смятение врагу! - крикнул Феникс, издав особый резкий крик, который был его боевым кличем.

Баньши получила свое золото. Феникс наказал Дэвиду, ради их общего блага, не уронить ящик или позволить крышки открыться, иначе они будут сожалеть об этом до конца своих дней. Дэвид, услышав шорох Вопля, когда он жадно нападал на капусту внутри ящика, заверил Феникса, что он будет осторожен. Баньши сказала: - Феникс, ну продай же паренька мне, - но ее тон был скорее дразнящим, чем серьезным, и они все рассмеялись. Попрощавшись, Дэвид и Феникс ушли. Последнее, что они услышали, когда они пробирались наверх по темному коридору, было счастливое кудахтанье Баньши и звон кассового аппарата.

* * * * *

Они вернулись в гостиницу еще до рассвета и очень осторожно прокрались по пожарной лестнице в комнату Ученого. Они поставили ящик на прикроватную тумбочку, показали языки спящему Ученому и прокрались обратно наружу. Потом они направились домой, Феникс на уступ, а Дэвид в постель, где он мгновенно уснул.

Вопль был крайне успешен. Ученый выпустил его из ящика в семь часов утра. Люди, жившие в гостинице, подумали, что наступил конец света. Остальная часть города подумала, что начался бунт, или землетрясение, или и то и другое с применением как минимум трех паровых каллиоп (паровой орган на основе нескольких десятков паровозных гудков). Дэвид, живший в двенадцати кварталах от отеля, зашевелился во сне, и ему приснилось, что он ехал на пожарной машине. Даже Феникс утверждал потом, что своего рода стон поднялся с ветром, преодолев весь путь до уступа.

Отель закипел, как растревоженный муравейник. Люди посыпались вниз по пожарным лестницам, выскакивали из дверей, спускались на улицу по связанным одеялам. Другие наоборот баррикадировались в своих комнатах, сваливая мебель у дверей и окон. Один из гостей нашел дорогу в подвал и спрятался в коробке с золой на два дня. Управляющий отелем залез в офисный сейф и запер дверь, даже не потрудившись вспомнить, что он был единственным, кто знал комбинацию замка. Телефонная станция была перегружена, когда ее затопило звонками, чтобы мобилизовали бойскаутов, Красный Крест, Армию Спасения, Национальную гвардию и волонтеров Ассоциации по контролю за наводнениями. Когда Вопль, наконец, заглох (чего не произошло аж до семи тридцати, потому что он слопал за ночь оба кочана капусты и вырос более чем в два раза от своего первоначального размера) сотрудники полиции вошли в отель огромной толпой, вооруженные до зубов. Они ничего не нашли. После трехчасового поиска начальник полиции подал в отставку.

Что касается Ученого, то он исчез. Фермер, живущих в трех милях от города, сказал, что видел человека, одетого в ночную рубашку и с забинтованной головой, бегущего по дороге. Фермер предположил, что скорость человека была пятьдесят пять километров в час. Но, добавил он, там поднялось такое облако пыли, что он не очень хорошо разглядел.

- Возможно, было и восемьдесят километров в час, - сказал он.

И никто не усомнился в его словах.

Глава 9, в которой Дэвид и Феникс находят Фавна, и прекрасный день заканчивается странно

Феникс смертельно устал. И не удивительно - всего за одну неделю он сбежал от грифи́нов, соревновался с ведьмой, слетал туда и обратно до островов в Тихом океане и Ирландии, был пойман в силок, обжегся от короткого замыкания и был сбит с ног взрывающейся сигарой. Даже птица настолько сильная как Феникс не может совершать все это, не нуждаясь в отдыхе. Поэтому, часть образования Дэвида, связанная с путешествиями, была временно приостановлена, чтобы позволить Фениксу восстановить силы.

Дни на уступе проходили приятно и неторопливо. Лето было в самом разгаре. Солнце согревало их, пока они валялся на траве. Воздух был наполнен ленивым ропотом. "Слушайте" казалось, говорил ропот: "не говорите, не думайте... закройте свои глаза и слушайте". Под ними, вся долина танцевала и колебалась в волнах тепла так, что, казалось, была под водой.

Они вели ленивые разговоры, которые начинались ниоткуда и ни к чему не приводили - такие чудесные беседы, в которых вы говорите все, что приходит в голову, не боясь быть непонятым, поскольку то, что вы говорите, в любом случае, не имеет большого значения. Феникс рассказывал о приключениях и событиях, в которых он побывал. О забытых уголках мира, где жизнь продолжалась так, как это было с самого начала времен, и о друзьях, которые там жили. О троллях, которые добывали металл из земли и делали из него удивительные машины, которые жужжали, и стучали, и гремели, и абсолютно ничего не делали. ("Лучший вид машин все-таки, мой мальчик, так как они никого не травмируют, и никто не переживает на их счет, когда они ломаются"). О единорогах ("Отличные малые, но такие пугающе меланхоличные"), которые светятся белым на солнце и вскидывают свои рога цвета слоновой кости, как шпаги. О драконе, который, не имея никакого сокровища чтобы охранять, собрал жалкую кучку цветных камешков в своей пещере. ("Представляешь, он со временем поверил, что они были просто бесценны, и ходил с озабоченным выражением ответственности на своем лбу!"). Дэвид, в свою очередь, рассказал Фениксу об играх, в которые он играл, когда жил в равнинной части страны, и все о школе, и маме, и папе, и тети Эми, и Бекки.

Он не мог удержаться от смеха, время от времени вспоминая про поражение ученого. Но всякий раз, когда это происходило, Феникс только тряс своей головой с какой-то печальной мудростью.

- Мой мальчик, есть определенные вещи, такие как насморк и забывчивость о том, где ты оставил ключи, которые неминуемы... и я боюсь, что ученый, тоже.

- Ох, Феникс, ты же не думаешь, что он вернется?

- Да, мой мальчик, думаю. Я предвижу весь ход событий: он оправится от своего испуга. Ему станет любопытно узнать о Вопле, и он вернется исследовать его. Только теперь, он будет помнить о нас, и нам снова придется иметь с ним дело.

- Ох. Ты думаешь это случиться скоро?

- О-о, нет, мой мальчик, в настоящее время беспокоиться не о чем. Но мы должны помнить, что это произойдет когда-нибудь.

- Да, я полагаю, ты прав. Мне кажется, что он полон ненависти!

- Не могу не согласиться с тобой, мой мальчик. Я не сомневаюсь, что, в целом, развитие науки это, конечно, все к лучшему. Знание - это сила. Но в такие дни, как этот, я иногда задаюсь вопросом... Не кажется ли тебе, что самая важная цель в жизни на данный момент это насладиться солнечным светом и позволить другим сделать то же самое?

- Ты прав, Феникс... впрочем, ты всегда прав. Я как раз думал о том же самом. Это забавно... я имею в виду ... ну, ты понял. Почему люди не могут оставить других людей в покое... и... и... ну, просто наслаждаться, лежа на солнце и слушая ветер?

- Так устроен мир, мой мальчик. Зарабатывать и тратить, и все тому подобное. Но довольно! Почему мы должны беспокоиться о глупости остального мира? День, как этот сотворен для жизни, не размышлений. Прочь, унылая забота!

И они забыли ученого и смотрели, вместо этого, как пара бабочек гоняется друг за другом.

Но однажды Феникс вдруг встал с испуганным выражением на лице. - Мой дорогой друг! - воскликнул он. - Я только что вспомнил! Завтра...

- Что насчет завтра?

- Ну как же, мой мальчик, завтра еще один век завершает свой цикл. Если быть кратким, завтра мой день рождения. Мой пятисотый день рождения.

- Что ж, поздравляю, Феникс!

- Спасибо, мой мальчик. Пятьсот... Судьба... Разве я не упоминал ранее, мой мальчик, что у меня великолепное предназначение?

- Нет. В чем оно заключается, Феникс?

- Я... ну, это странно, мой мальчик, но я не знаю... впрочем, но оно великолепно, никто не сможет усомниться.

- И у меня тоже оно есть?

- Конечно, мой мальчик. У всех нас оно есть.

Дэвид был этому рад. Впрочем, он не знал точно, что такое предназначение, и старался думать о том, как это могло бы выглядеть. Но единственная картина, которая пришла ему в голову - это, что небольшое, как мышка, существо (его предназначение) смотрит вверх с восхищением на великолепное нечто из пламени и золота, ослепляющее глаза - таинственное предназначение Феникса.

Он сказал: - Мы должны сделать завтра что-то особенное, чтобы отпраздновать, Феникс.

Феникс задумался. - Я думаю, что нам лучше делать то, что мы собирались делать сегодня, - сказал он.

- Ну, тогда мы можем что-нибудь сделать и сегодня и завтра, - сказал Дэвид. - В конце концов, день рождения бывает только раз в год, и даже немного стыдно тратить на него только один день. Особенно, если это пятисотый день рождения.

- Завтра... - сказал Феникс с сомнением. - У меня странное предчувствие, мой мальчик... на этот раз, я не в состоянии объяснить... очень странно, очень странно... пятисотый день рождения...

- А, ладно, - продолжил он более весело, - я, несомненно, вспомню позже. Вопрос в том, что же нам сделать сейчас?

Дэвид встал, подумал немного и внезапно раскинул свои руки. - О, Феникс, - воскликнул он, - это такой прекрасный день, я хотел бы чтобы он мог продолжаться вечно! Не могли бы мы пойти куда-нибудь... туда, где мы... ну, я не знаю. Я не могу объяснить это. Куда угодно как ты решишь, Феникс.

Феникс смотрел на него долгое времени. - Кажется, я понимаю, мой мальчик. Да... Как на счет одного из забытых мест, о которых я рассказывал тебе? Не хотел бы ты встретить фавна?

* * * * *

Это была зеленая долина, полностью окруженная скалистыми горами, которые возвышались над ней. На одном конце с поверхности скалы свисал водопад, туманным потоком вливающийся в пруд украшенный аркой радуги. Ручей извивался через поля и рощи деревьев. На полях паслись стада овец и коз. Тут и там виднелись странные руины из мрамора и красного гранита - колонны, скамейки с высеченными львиными головами и пьедесталы.

Они приземлились на небольшой поляне, и Дэвид спустился на землю в тихом изумлении. Полнейшая неподвижность воздуха была чарующей. Трава, с пятнами солнца и тени, носила мантию из цветов. Тучи бабочек взметнулись при их приближении и закружились над головами. Справа от них стояли две сломанные колонны, наполовину скрытые под сплетением дикой лозы и гроздьями фиолетового винограда. Позади стоял лес, темный, прохладный и молчаливый, с лучами солнечного света в нем, как будто золотые копья прикалывали лесную подстилку к земле. Не было ни малейшего движения воздуха. И пока Дэвид стоял, едва дыша, они услышали звук пастушьей свирели, идущий от края леса. Это была грустная мелодия, но также и ритмичная, с журчанием воды в ней, и смехом птиц, летящих высоко, и шепотом камыша, когда его клонит к воде у края ручья, и весельем сверчков по ночам, и ливнем летнего дождя.

Звук свирели утих, и Феникс подозвал к себе завороженного Дэвида. Вместе они прошли через поляну, оставляя за собой хоровод кружащихся бабочек. Огромный дуб стоял на краю леса. У его основания, на подстилке из мха, сидел Фавн.

Ростом он был с Дэвида, от талии вниз был покрыт лохматой шерстью, как у козы, а вместо ног у него были раздвоенные копыта. Волосы на его голове были черные и кудрявые, и ниспадали вокруг маленьких заостренных ушей и пары коротких рогов. Его глаза немного косили вверх, у него был острый подбородок и курносый нос.

Фавн дерзко взмахнул своей свирелью Фениксу и криво усмехнулся. - Привет, Феникс! Снова вернулся почтить нас своим умом и мудростью? Какие драгоценные советы ты припас на этот раз?

- Мой любезный Фавн, - сказал Феникс сухо, - я привез своего друга Дэвида, который получает образование. Мы...

Фавн улыбнулся Дэвиду. - Хочешь посоревноваться? - сказал он.

- Конечно, - сказал Дэвид. - До куда?

- Один момент, - хмыкнул Феникс. - Что мы...

- До того пьедестала и обратно, - сказал Фавн.

- Хорошо. Подожди пока я завяжу шнурок.

Феникс хмыкнул еще раз. - Всему свое время, но мы должны...

- Готов? - сказал фавн. - Раз, два, три, пошел!

Они рванули к каменной отметке. Гонка была равная, пока они не добежали до пьедестала, но там Дэвид попытался, не тормозя, повернуть, поскользнулся на траве, и растянулся, упав на руки и колени. Фавн поступил умнее. Он вспрыгнул на пьедестал копытами, оттолкнулся от него, как пружина, и помчался обратно к дубу. Но затем он тоже упал, споткнувшись о лозу, и Дэвид пронесся мимо него и коснулся дуба на один шаг раньше него, крикнув: "Первый!"

Они сели на мох, тяжело дыша. Фавн сказал: - Ты действительно умеешь бегать! Мне жаль, что ты упал.

- Ну, ты упал тоже, так что все по честному, - сказал Дэвид. Они посмотрели друг на друга и почему-то рассхохотались. Они катались по мху и смеялись до слез, пока Феникс ерзал в укоризненной тишине.

Когда они немного успокоилась, Фавн сказал: - Ты умеешь танцевать?

- Нет, - сказал Дэвид. - Хотя, я хотел бы.

- Образовательная ценность танцев практически отсутствует, - начал Феникс серьезно. - Я советую...

- Конечно, ты умеешь танцевать, - сказал Фавн. - Слушай. - Он поднес свирель к губам и начал играть.

И к своему удивлению и восторгу, Дэвид обнаружил себя танцующим, хотя он никогда не делал ничего подобного в своей жизни. Удивительно было то, что ему не надо было думать о том, что он делает: музыка все делала за него. Он увидел, что даже Феникс шаркал ногами в то время, когда звучала свирель, и при этом выглядел очень смущенным по этому поводу.

- Вот, - сказал Фавн, когда они закончили, - ты умеешь танцевать, и очень хорошо. Даже старый Феникс умеет танцевать. - Вдруг он вскочил и закричал: - Давай… идем! - и бросился бежать.

Дэвид пошел следом, не зная куда они идут и не беспокоясь об этом. Феникс двигался за ними, то бегом, то взлетая, чтобы не отставать. Они пробежали через поляну, сквозь лесок, и вышли на луг за ним. Там они подошли к скоплению маргариток, бросились в его середину и начали забрасывать друг друга цветами. Феникс, проникнувшись духом происходящего, собрав огромный букет, пока они боролись, внезапно пролетел над ними и утопил их в ливне цветов. Рядом был ручей. Они плескались на мелководье, запускали камешки по поверхности, и даже выкопали небольшую гавань с двумя каналами на песчаной части берега. Фавн показал Дэвиду, как строить маленькие лодки из тростника, а Феникс заставлял их плавать, поднимая ветер своими крыльями.

Они устроили соревнование в лазании по деревьям, в котором победил Дэвид, потому что его ноги лучше подходили, чем копыта, для стояния на ветках. Но фавн выиграл соревнование по прыжкам из-за огромной пружинистости своих ног. Они затеяли даже соревнования по стоянию на руках, кувыркам и в гибкости. А Феникс выиграл, когда они прыгали со скакалкой, используя лозу, потому что он мог зависать в воздухе на своих крыльях, пока лоза пролетала со свистом над и под ним.

Еще они подшутили над овцами и козами. Фавн заставил животных танцевать и скакать под мелодию из своей свирели, и показал Дэвиду, как ездить на баранах. Ты очень тихо подкрадываешься сзади - вскакиваешь внезапно им на спину - быстро обхватываешь за шею - и несешься в стремительном беге! Это было почти так же хорошо, как летать, за исключением того, что рано или поздно тебя сбросят. Тогда остерегайся! - понадобиться несколько раз быстро уворачиваться, чтобы избежать рогов сердитых баранов. А коз они оставили в покое, из-за их острых рогов и злых глаз.

- Я знаю, где есть великолепные картинки, - сказал фавн. - Пошли! - И он привел их к своего рода поляне окруженной разрушенными колоннами. Земля здесь была покрыта мхом и кучами листьев. Каждый из них взял палку, чтобы убрать мусор, и они расчистили красивое мозаичное покрытие. Оно было сделано из кусочков цветного камня и плитки, которые были подобраны так, что создавали картины. Здесь были изображения юношей давящих виноград, менестрелей с лирами, богов с вьющимися волосами и зверя, который был наполовину человек, а наполовину лошадь. Здесь были девы танцующие под флейты и барабаны, охотники сражающиеся с кабанами и львами, дерущиеся воины с мечами, щитами и копьями. Здесь были серии картинок рассказывающие истории о чудесах и приключениях в далеких землях, путешествиях, войнах, завоеваниях. Фавн с гордостью указал на картинку другого фавна танцующего с нимфами. Феникс смотрел очень глубокомысленно на некоторые сцены, где птица строит и сидит в гнезде из пламени. Но последняя картинка этой истории была разрушена корнями, поэтому они не увидели, как она закончилась.

Когда они подошли к концу долины, где радуга выгибалась аркой над прудом, Дэвид рассказал им о горшке с золотом, который, как предполагается, должен быть у подножия радуги. Они поискали его, но безуспешно, потому что радуга исчезла, как только они приблизились к ней слишком близко. Поэтому Дэвид и Фавн удовольствовались прыжками в пруд, бултыханием и игрой в воде, пока Феникс, который не умел плавать, стоял на берегу и улыбался глядя на них. Они набрали папоротника из под водопада и сплели венки и гирлянды, которые они набрасывали на голову Фениксу, словно метание колец в цель. Фавн показал им определенное место, откуда нужно было кричать, чтобы услышать эхо. Феникс крикнул: "Лучше стежок в срок, чем потом девято́к!" и эхо печально ответило: "Преподаст урок за проступок ремешок".

Мокрые и уставшие от плескания в пруду, они растянулись на солнце, чтобы просохнуть. Виноград рос рядом с ними, и они наелись фруктов, перепачкав лица и руки фиолетовым. А Дэвид закрыл глаза и подумал: "Теперь мне снится сон, как и Фениксу. Нам всем снится одно и то же, и мы живем во сне, и я желаю... ох, я желаю, чтобы никто из нас никогда не проснулся!"

Впрочем, он все же открыл глаза, когда Фавн вскочил на ноги и закричал: "Слушайте!" и его заостренные уши дернулись вперед, как у кошки.

Дэвид встал и сказал озадаченным голосом: - Я ничего не слышу. - Он заметил, что Феникс тоже встал, и неловко прислушивался к чему бы то ни было.

- Слушайте! Слушайте! - воскликнул Фавн. Глаза его радостно заблестели, когда он наклонился вперед, а его рот слегка приоткрылся, напряженный в таинственном молчании. Вдруг он закричал: - Я иду, я иду! - и умчался в лес.

- Великие небеса, - пробормотал Феникс. - Я забыл об... этом. Пойдем домой, мой мальчик.

Странная, неконтролируемая дрожь охватила ноги Дэвида. Он по-прежнему ничего не слышал, но какое-то чувство, намек на неизвестное, огромное событие затрепетали в воздухе над ними и послали легкую электрическую волну, промчавшуюся вверх и вниз по всему телу.

- Ой, Феникс, что это, что это? - прошептал он.

- Я думаю, что нам лучше уйти, мой мальчик, - сказал Феникс с тревогой. - Пойдем.

- Феникс... - И наконец он тоже услышал. Оно пришло, перешептываясь, к ним, звук веселой свирели... свирели, такой же, на какой играл фавн, но больше, как орган больше в сравнении с флейтой. Дикие, сладкие звуки поднимались и опускались, увеличиваясь до целого хора и уменьшаясь до одного сопрано, которые пронзали Дэвида насквозь, лаская и подергивая, призывая: "Иди... иди... беги... беги...".

- Феникс! - вскрикнул Дэвид. - О, Феникс, слушай, слушай!

- Беги... беги... - шептала свирель.

- Пошли домой, мой мальчик, - сказал Феникс предостерегающе.

- Иди... иди... - взывала свирель.

Ей не возможно было больше сопротивляться. В порыве радости Дэвид крикнул: "Я иду!" и помчался прочь в сторону звука. В голове его ничего не осталось, ничего в целом мире, кроме желания быть рядом с той свирелью. Он должен бежать, как ветер, прыгать и кричать, валяться на траве, бросаться вниз по цветущим склонам, следовать за той волшебной музыкой, куда бы она ни приведет. Он слепо летел через лес, не замечая ветвей, хлеставших его по лицу и колючек, царапавших его ноги. Свирель сейчас призывала гораздо громче: "Беги... беги... быстрей... быстрей...". Затем Феникс упал на землю перед ним, раскинул свои крылья, и крикнул: "Стой!"

- Пропусти меня, Феникс! - воскликнул Дэвид. - Пусти меня! Я хочу бежать, я должен бежать!

Он сделал отчаянную попытку протиснуться мимо распростертых крыльев. Но Феникс повалил его на землю, подхватил, прежде чем он успел дернуться, и закинул его на свою спину. Затем они полетели на полной скорости, лавируя сквозь бреши в кронах деревьев и между близко растущими стволами, листья и ветки секли их со всех сторон. Наконец они вырвались из леса и помчались над лугом. Дэвид увидел под ними огромную, похожую на фавна, фигуру, величественно ходившую по траве. Пылающий венок окружал его лоб, гирлянды цветов свисали с его рук и плеч, и та зачарованная свирель была поднесена к его губам. Вокруг козлоногого, и следуя за ним, танцевало множество существ: резвящиеся ягнята и козлята, козы и бараны, вскидывающие свои рога, лисы, меховое море белок, кролики, задирающие пятки, бесшабашные фавны и нимфы, лягушки, сверчки и змеи. Над ними кружащимися облаками летели птицы, бабочки, жуки и летучие мыши. Восхитительная свирель пела во весь голос. "Иди, иди, беги, беги! Следуй за мной, прыгай и танцую, преклоняйся и повинуйся! Беги, беги, внимай мне, прежде чем все закончится! Следуй за мной, пока не стало слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно..."

И Дэвид, в бреду желания, крикнул: "Я иду!" и спрыгнул со спины Феникса.

На мгновение, пока он падал сквозь воздух, он думал, что ему удастся присоединиться к танцующей толпе. Но Феникс, нырнувший за ним подобно соколу со сложенными крыльями, схватил его за воротник своими когтями и вырвал из самых рук Фавна, который узнал его и звал его по имени, когда он падал.

Они взмыли к безоблачному небу. Дэвид кричал, умолял, колотил Феникса кулаками. Феникс, не обращая на него внимание, продолжал подниматься, делая огромные взмахи крыльями. Выше, и выше, и выше... Звуки свирели становились слабее с расстоянием, их магия ослабла. Заколдованные танцоры уменьшились до крупинок, долина отдалялась, пока не стала всего лишь зеленым пятнышком, расположенным среди зубчатых вершин. И Дэвид заплакал... а затем удивился, отчего он плачет... и попытался вспомнить, и не смог. Дрожь покинула его тело, и он безвольно повис. Глаза его закрылись.

Глава 10, в которой отмечается 500 день рождения, и Феникс отдает дань традиции

- Забавно, - сказал Дэвид, протирая глаза и озираясь с озадаченным видом. - А где это мы, Феникс?

- "Дом моряка - вернуться с холма", - сказал Феникс, - "А для охотника - сойти с корабля". Или все наоборот? Во всяком случае, мы дома, мой мальчик.

И так и было.

- Разве мы не играли с Фавном только что?

- Совершенно верно.

- Но там было что-то еще, - сказал Дэвид. - Что-то... Кажется кто-то говорил: "Следуй за мной, пока не стало слишком поздно", или что-то вроде этого? Мы следовали?... Я не могу вспомнить.

- Нет, мой мальчик. К тому времени, когда слышишь такое, действительно уже слишком поздно.

- Ох. - Слишком поздно для чего, подумал он. Ну, что ж... Он вздохнул и погрузился в мечтания.

Покашливание Феникса вернуло его обратно.

- Прошу прощения?

- Я никогда не видел тебя таким задумчивым, мой мальчик. Тем не менее, я считаю, что знаю, о чем ты думаешь. Это трудная задача, не так ли?

- Да, я только...

- ...думал, что ты мог подарить мне на день рождения, - прервал Феникс. - Я не прав?

Дэвид, который даже не задумывался об этом до сих пор, покраснел.

- Ага! - сказал Феникс триумфально. - Так я и думал! Поверь мне, мой дорогой друг, когда ты поживешь с мое, так долго как я, ты сможешь читать мысли своих друзей так же легко, как книгу. Итак, проблема что подарить является трудной в любое время, но проблема что подарить на пятисотый день рождения еще сложнее. Пепельницу с монограммой? Я не достаточно часто получаю сигары, чтобы это было практичным. Свитер ручной вязки? Он не будет впору (они никогда не подходят). Позолоченную цепочку для часов? У меня нет часов. Нет, лучше всего подарить мне что-то, что я могу использовать.

- Конечно, Феникс, - запинаясь сказал Дэвид. - Что же ты, тогда, хочешь?

- Ах! Мы достигли сути проблемы. И ответ, мой мальчик, это: корица.

- Корица?

- Именно. А еще коробок спичек... те, что зажигаются в любом месте, ты знаешь.

- Что ж... хорошо. Это не похоже на настоящий подарок, но если это то, что ты действительно хочешь... Что ты собираешься с ними делать, Феникс? Если ты не возражаешь против моего вопроса.

- Дело в том, мой мальчик, - сказал Феникс с сомнением, - дело в том... ну, я не знаю. Странно! Но что-то подсказывает мне, что они мне будут нужны. Что ж, меня наверное утром осенит, без сомнений. И тогда, конечно же, я буду очень рад иметь их под рукой.

- Хорошо, корица и спички, значит. И я достану немного... нет, я не скажу тебе. Пусть это будет сюрприз.

- Сюрприз? Великолепно, мой мальчик! Ты не мог бы, я предполагаю, дать мне маленькую подсказку? Нет? Хотя, конечно же, нет... одна подсказка, и мой мощный Интеллект может догадаться обо всем... и тогда сюрприз будет испорчен. Ну, тогда, до завтра!

* * * * *

Этим вечером Дэвид заперся в своей комнате и опустошил свою копилку. Это была приземистая чугунная коробка, с надписью "сохраненный пенни это заработанный пенни" выпуклыми буквами на одной стороне. Единственный способ, открыть ее, было разломать с помощью монтировки, но был один способ ее опустошить. Ее следовало наклонить так, чтобы лезвием ножа засунутым в прорезь, можно было поймать монеты и вывести их наружу. Именно этим и занимался Дэвид, позаимствовав хлебный нож из кухни. Это была медленная, ненадежная работа, и одна монета (он догадался, что это пенни по тому, как она гремела) так и не вышла. Но и остальных, куда вошла сдача с подарка дяди Чарльза, будет достаточно.

Рано утром он пошел в магазин и купил три больших коробки с палочками корицы, две банки порошковой корицы и огромный коробок спичек. В качестве сюрприза, он приобрел почти литр клубничного мороженого, с куском сухого льда, чтобы предохранить его от таяния. Он еще хотел купить торт и свечи, но деньги кончились. Потом он вспомнил, что вчера дома была испечена новая партия печенья, которая могла бы послужить достойной заменой торту. Он завернул корицу и спички в аккуратную упаковку из белой бумаги, перевязав ее голубой лентой, и написал на ней "Для Феникса, счастливого 500 дня рождения, от Дэвида". Затем он взял все печенье из банки, позаимствовал две тарелки и ложки, положил все в большой бумажный пакет, и отправился к уступу Феникса.

Он очень удивился, увидев Феникса, деловито работающего в середине широкого места на уступе. Видимо, птица потратила на это всю ночь, поскольку на земле была нагромождена огромная куча прутиков и веток,  сформированая примерно как гнездо. Сейчас Феникс боролся с небольшой колодой, пытаясь приладить ее на кучу.

- Привет, Феникс! Счастливого дня ​​рождения!

- Ах, надо же, мой мальчик! Премного благодарен. Не мог бы ты любезно помочь мне с этой колодой?

Они налегли и водрузили кусок дерева на вершину кучи, а Дэвид сказал: - Что это такое, Феникс?

- Это, мой мальчик, костер. Немного неопрятно по краям, но, тем не менее, это костер.

- О, - сказал Дэвид. - Для чего это?

- Ну... костер, как ты знаешь... это своего рода огонь, так или иначе.

- Ах, огонь. Я думал, ты сказал... ох, да. Огонь. Разве не слишком тепло для огня?

- Погода необычайно тропическая, - сказал Феникс, взглянув одним глазом на солнце. - Этот огонь, однако, необходим... но я объясню позже. Тем временем, если бы ты просто помог мне с этой веткой... - И в течение следующих пятнадцати минут они работали над кучей, добавляя в нее новые ветки и придавая ей форму. Дэвид держал свои мысли при себе. Он видел, что Феникс знает, что делает, поэтому все должно быть в порядке.

- Кстати, мой мальчик, - сказал Феникс небрежно, когда они закончили, - мое предсказание оказалось верным. Я знал, что это произойдет. Неизбежность свершилась.

- О чем ты говоришь, Феникс?

- Ученый, мой мальчик. Он снова находится в наших краях.

Дэвид схватил ветку из кучи и сказал "Ох, Феникс!" испуганным голосом.

- Сейчас, мой дорогой друг, нет причин для тревоги. В данное время его нет рядом. Я отправил его обратно.

- Отправил его обратно? Как?

- Пустяки, мой мальчик, - сказал Феникс самодовольно. - Он появился в расселине на рассвете, работая с типичной глупостью на виду ниже по склону. Он делал укрытие из зеленых веток, чтобы прятаться в нем пока следит за мной. (Действительно, какое ребячество эти его усилия! Только подумай на минуту, будто он мог обмануть меня такими трюками!) Ну, я подождал, пока он пошел вниз по склону, чтобы нарезать больше веток, и когда он повернулся спиной, я соскользнул к укрытию и забрал его бинокль.

- Но, Феникс, зачем тебе нужен его бинокль?

- Мне не нужен его бинокль, мой мальчик, а ему нужен. Его речь, когда он обнаружил потерю, была просто противной... я мог слышать все от начала и до конца здесь наверху. Конечно, он был вынужден вернуться в город за другим биноклем.

- Но он вернется!

- Именно, мой мальчик. Но он увидит нечто особенное, что займет его, когда он вернется. Я взял на себя смелость разрушить его укрытие. Это должно задержать его.

- Но это не задержит его надолго, Феникс! Мы должны подумать о чем-нибудь еще. Теперь весь твой день рождения испорчен!

- Напротив, мой мальчик, он удержит его достаточно долго. Теперь, пожалуйста, не спрашивай меня зачем; ты должен поверить мне на слово, и я объясню позже. И мой день рождения не испорчен. Я с нетерпением и большим удовольствием жду того сюрприза, который ты мне обещал. Давай, позволь нам насладиться этим, чем бы это ни было, и забыть ученого.

- Ну... ты уверен на счет ученого?

- Абсолютно.

Феникс был так уверен, что Дэвид начал чувствовать себя лучше. Он взял бумажный пакет и сказал: - Ну, это не настоящий сюрприз, на самом деле... просто вечеринка по случаю дня рождения. И твой подарок. Но я думаю, что подарок следует дарить после вечеринки, не так ли?

- Совершенно верно, мой мальчик. И я должен оставить управление всем этим делом в твоих умелых руках.

- Хорошо, - сказал Дэвид. - Теперь, ты должен отвернуться, Феникс, и не смотреть, пока я не скажу, что все готово.

Феникс послушно отвернулся, сложив крылья за спиной, и старался не подглядывать. Дэвид расставил угощения для вечеринки на траве: мороженое в середину, печенье кольцом вокруг него, тарелки с обеих сторон и ложки рядом с тарелками. Он отставил подарок Феникса в сторону туда, где до него можно дотянуться, когда они закончат.

- Хорошо, Феникс, теперь ты можешь повернуться.

Феникс долго смотрел на все и хрипло сказал: - Мой дорогой друг, это, несомненно, самый приятный момент в моей жизни. Как я могу отблагодарить тебя?

Они сели на свои места. Дэвид наложил печенье и подал мороженое, и сказал, что по его мнению, это лучшая вечеринка на день рождение, на которой он когда-либо бывал. И Феникс сказал: "Совершенно верно, мой мальчик, но могу я взять на себя смелость, чтобы спросить, почему?" И Дэвид ответил: "Ну, причина в том, что обычно во время празднования дня рождения ты должен играть в глупые игры, типа приколи-хвост-ослу и угадай-у-кого-пуговица, вопреки тому факту, что, как всем известно, съедобные лакомства и являются настоящей причиной для проведения вечеринки ". И Феникс сказал: "Именно, мой мальчик, но люди как-то теряют основную идею подобного события. Когда ты приходишь непосредственно на него, мороженое является основой любой разумной вечеринки, а все остальное это пустая трата времени". И Дэвид сказал: "Да, Феникс, и не забывай про торт, и печенье, и конфеты, и орехи, и сладости. Они не так хороши, как мороженое, но это тоже не пустая трата времени". И Феникс сказал: "Конечно, нет, мой дорогой друг, они тоже важны. И если говорить о мороженом, ты заметишь, что, хотя шоколадное очень хорошо и ванильное пользуется большой популярностью, но ничто не может сравниться с клубничным?" И Дэвид сказал: "Да, ты прав" - слегка печально, потому что Феникс съел большую часть мороженого.

Наконец коробка мороженого была пуста, и все печенье исчезло. Они оба вздохнули с сожалением и смахнули крошки. И Феникс с надеждой посмотрел на подарок, что принес Дэвид.

- С днем рождения, Феникс, - сказал Дэвид и вручил подарок с небольшим поклоном.

- Спасибо, мой мальчик, спасибо. - Феникс нетерпеливо открыл пакет и издал довольный крик. - Как раз то, что я хотел, мой дорогой друг!

- Я рад, что тебе нравится, - сказал Дэвид. - Ты знаешь все-таки для чего это? Можешь ли ты использовать это для чего-нибудь?

Феникс вдруг перестал улыбаться и посмотрел на Дэвида со странным выражением на лице - выражением, которое Дэвид никогда не видел там прежде. Смутный страх охватил его, и он сказал нерешительно, - Феникс... ты знаешь для чего это? Что это такое? Скажи мне.

- Что ж, мой мальчик... ну, дело в том... да, я знаю. Это понимание пришло ко мне сегодня утром, когда я строил... э-э... гнездо, здесь. Я боюсь, что это будет немного трудно объяснить. Корица... э-э... корица... ну, палочки корицы это то, что мне действительно нужно...

- Но Феникс, для чего они?

— Смотри, мой малыш. — Феникс раскрыл коробки и разбросал палочки корицы по гнезду. Затем он взял жестянки и рассыпал коричный порошок по вершине и бокам кучи, пока всё гнездо не покрылось пылью цвета красного кирпича.

— Вот он,  — печально произнёс Феникс. — Традиционный коричный костёр Феникса, прославленный в песнях и сказаниях.

И с третьим упоминанием слова "костер" ноги Дэвида ослабели, и словно что-то застряло в его горле. Он вспомнил, теперь, где он встречал это слово раньше. В своей книге исследователей, и это означало... это означало...

— Феникс, — еле выдавил он, — д-д-для кого этот костёр?

— Для меня самого, — произнёс Феникс.

— Феникс!

- Сейчас, я умоляю тебя... пожалуйста... ох, я знал, что это будет трудно объяснить. Посмотри на меня, мой мальчик.

Дэвид сделал, как ему было сказано, хотя его глаза наполнились слезами, и он не мог видеть, поскольку все размывалось.

- Итак, - сказал Феникс мягко, - дело в том, что у меня, кроме моего необычайно острого Интеллекта, есть Инстинкт. Этот Инстинкт и подсказал мне, что сегодня мой день рождения. Он также сказал мне, построить это гнездо из корицы. Сейчас он говорит мне, что я должен сделать это гнездо своим костром, потому что это то, что делает Феникс по завершении пятисот лет. Теперь, пожалуйста, мой мальчик!... Признаю что это кажется не очень радостным способом празднования, но это должно быть сделано. Это традиционный конец для Феникса, мой мальчик, а мы не можем игнорировать традиции, независимо от того, какие чувства могут быть у нас. Ты понимаешь?

- Нет! - воскликнул Дэвид. - Пожалуйста, Феникс, не делай этого! Это ужасно! Я не дам тебе сделать это!

- Но я должен, мой любезный товарищ! Я не могу с этим ничего поделать. Вот что значит быть Фениксом. Ничто не может остановить традиции. Пожалуйста, мой мальчик, не расстраивайся так! Это нисколько не ужасно, я уверяю тебя. Мой инстинкт так мне подсказывает.

- Ты сказал, что собираешься дать мне образование, - зарыдал Дэвид. - Ты сказал, что мы увидим... ты сказал... а мы совершили только четыре приключения... ты никогда не говорил мне об этом...

- Мне очень жаль, мой мальчик. Я не мог рассказать тебе об этом, потому что я не знал об этом до сих пор. Что касается твоего образования, жалко, что оно оборвалось таким образом. У меня были большие планы... Но подумай - у тебя было четыре приключения, которых не было ни у кого в целом мире. И, кроме того, мой мальчик, мы увидим друг друга снова. Я не знаю, как и где, но я уверен в этом." - Феникс смахнул слезу со своего глаза кончиком крыла, пока другим неловко хлопал Дэвида по плечу.

- Не уходи, Феникс, пожалуйста, не уходи.

- Я должен, мой мальчик. Держи, позволь мне подарить тебе небольшой символ (ай!) нашей дружбы.

Смутно, сквозь слезы, Дэвид увидел, что Феникс выдернул длинное, синее перо из хвоста, и он почувствовал, как оно опустилось в его руку.

- Прощай, Дэвид, - хрипло сказал Феникс.

Дэвид не мог выдержать дольше. Он повернулся и слепо бросился прочь от Феникса, споткнулся в зарослях, и упал на землю, прикрыв голову руками. Позади себя он услышал, как хрустят веточки, когда Феникс взбирался на свой костер. Спичка чиркнула по коробку. Первый язык пламени зашипел на ветках. Дэвид прижал руки к ушам, чтобы приглушить звук, но он мог чувствовать жар пламени, пока оно разгоралось. И шум не мог быть заглушен. Он рос и рос, шипя, треща, ревя, пока он, казалось, не заполнил весь мир...

* * * * *

Возможно, он упал в обморок. Или, возможно, из-за неподвижности он погрузился в своего рода глубокий сон. Что бы это ни было, внезапно он снова вернулся в сознание. Его руки соскользнули с ушей, и звук вернул его обратно. Он поднял голову и прислушался. Огонь уже погас сам. Остался только шум шипения и треска остывающих углей. Но эти звуки были слишком слабыми, чтобы пробудить его - должно быть было что-то еще. Да - это был голос. Он мог слышать его сейчас довольно ясно. Это были сердитые крики, приходившие откуда-то ниже уступа.

Тщательно стараясь не смотреть на костер, Дэвид подполз к краю и выглянул. Далеко внизу, на склоне у начала подъема, была крошечная фигурка, прыгающая и ревущая от ярости. Ученый вернулся и обнаружил руины своего укрытия. Дэвид уныло смотрел на него. Больше нет необходимости беспокоиться о нем. Каким безвредным он выглядел сейчас, даже смешным! Дэвид отвернулся.

Он обнаружил, что продолжает держать что-то в руке, что-то мягкое и тяжёлое. Когда он поднял это что-то, чтобы рассмотреть поближе, оно вспыхнуло в солнечном свете. Это было то перо, которое дал ему Феникс, перо из хвоста. Перо из хвоста?... Но ведь хвост Феникса имел цвет синего сапфира. А перо в его руке сияло чистейшим золотом.

Позади Дэвида что-то зашевелилось. Назло себе он взглянул на пепелище. И широко распахнул рот. Посреди белесого пепла и алеющих углей возникло некое движение. Что-то выбиралось оттуда наружу. Звуки всё усиливались и приобретали всё большую определённость. Головни потрескивали, пепел летел в стороны, тлеющие уголья расступались. Затем, подобное пробивающемуся из под земли ростку, раскачиваясь на ветерке показалось нечто бледное и сияющее. Оно казалось ласкающими воздух крохотными язычками пламени... Нет, не огонь! Хохолок золотых перьев!... Напор снизу поднял в воздух пепел из середины кострища, роскошное облачко пепла поплыло по ветру, солнечный свет заиграл на сверкающем оперении. И из остатков костра появилась великолепная птица.

Это Феникс, это должен быть Феникс! Но это был новый, другой Феникс. Он был юн и дик, с неистовыми янтарными глазами; его хохолок был высок и горд, его тело было поджарым мускулистым телом охотника, его крылья были длинны, узки и выгнуты по соколиному, клюв огромен, а когти остры как бритвы и изогнуты. И всё это от хохолка до когтей сияло золотом, на котором тысячами ослепительных бликов играло солнце.

Птица расправила крылья, стряхнула с хвоста пепел и начала прихорашиваться. Каждое её движение походило на вспышку бесшумного взрыва.

— Феникс, — прошептал Дэвид. — Феникс.

Птица повернулась было к Дэвиду, посмотрев на него дикими, бесстрашными глазами, затем снова продолжила прихорашиваться. Внезапно она остановилась и вскинула голову, как будто к чему-то прислушиваясь. Тогда и Дэвид услышал, что же привлекло внимание Феникса: крик ниже по склону горы, теперь уже более громкий и отчётливый, возбуждённый и ликующий. Он вздрогнул и взглянул вниз. Учёный мчался по козлиной тропке с такой скоростью, с какой только могли его нести его длинные ноги — и размахивал винтовкой.

— Феникс! — закричал Дэвид. — Лети! Лети, Феникс!

Птица с любопытством, но непонимающе, посмотрела сначала на Учёного, а затем на Дэвида. Парализованный страхом, Дэвид продолжал стоять на коленях до тех пор, пока Учёный не выбрался на открытое место и не вскинул оружие. Пуля пролетела, жужжа, как огромный шершень, и по уступу раскатилось эхо выстрела.

— Лети, Феникс! — рыдал Дэвид. Вторая пуля устремилась к птице и отбила мелкие крошки скалы от внутренней стены уступа.

— Ну, лети же, лети! — Дэвид вскочил и бросился между птицей и Учёным. — Это я, — кричал он. — Это я, Дэвид! — Птица внимательно пригляделась к нему и в её глазах заиграл свет, как будто бы имя что-то всколыхнуло в ней и почти, но не совсем, коснулось старой памяти. Она нерешительно вытянула крыло и его кончиком слегка коснулось лба Дэвида, оставив на нём горящую холодом метку.

— Отойди от этой птицы, ты, маленький идиот! — орал Учёный. — УБИРАЙСЯ!

Дэвид не обращал на него внимания.

- Лети, Феникс! — закричал он и подтолкнул птицу к краю обрыва.

В янтарных глазах наконец-то загорелось понимание. Птица с резким гордым криком вспрыгнула на выступающий камень. Золотые крылья раскинулись, золотая шея выгнулась назад, золотые когти впились в скалу. Птица взмыла в небо и полетела вдоль долины, искрясь, сияя и мерцая; пламя, огромное как солнце, метеор, бриллиант, звезда наконец уменьшилось до размеров точечки золотой пыли, ещё пару раз сверкнувшей вдали, прежде чем окончательно исчезнуть

КОНЕЦ.