Наша вторая экскурсия в столовую для бездомных была более или менее повторением первой. Только меню было другим: мясная запеканка, салат, булочки, фрукты. Джилл и Констанция снова застряли на кухне, в то время как я и Лена работали в столовой. Я наблюдала за слабыми Дугами, как они проходят мимо, когда подходила их очередь и чувствовала глубоко в груди печаль, потому что они не осмеливались поднять на меня взгляд. Каждому из них я накладывала немного больше на тарелку, будто это могло компенсировать всё, что им пришлось пережить.

Между тем Лена внимательно следила за дверью.

— Ты кого-то ждешь? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Мне просто интересно, увидим ли мы сегодня ту маленькую девочку, которая приходила на прошлой неделе. Она такая милая.

— Возможно они нашли квартиру, — сказала я.

— Возможно.

Она толкнула миску с салатом, явно неособо в это веря.

На кухне Джилл хвасталась тем, что ее приняли в НЙУ и сколько ей пришлось заполнять формуляров. Тем, что ее родители посетят вместе с ней территорию университета на весенних каникулах. И тем, сколько ей зачислили пунктов по углублённым учебным курсам. Она говорила достаточно громко, чтобы я могла ее услышать. Я пыталась не слушать, но её слова, словно ядовитый плющ проникали под мою кожу.

— Не обращай на нее внимания, — сказала Лена. — Тебя примут.

Я продолжила раздавать мясную запеканку.

— То, что я подала заявку было пустой тратой денег. Я не могу уехать.

— А что, если ты сначала все… прояснишь со своим дядей?

— Даже если мне это удастся, — я попыталась улыбнуться, но не смогла.

Лена ничего не знала о Тесс. Колин никогда не сможет уехать отсюда.

— Знаешь, мне нравится Колин, действительно нравится. Но ты сумасшедшая, если собираешься проворонить университет своей мечты из-за парня — даже такого как он.

— Дело не только в Колине, но и во многом другом.

Она нахмурилась.

— Как знаешь.

— Да, так я думаю.

Весь остаток трапезы мы почти не разговаривали друг с другом.

Джилл ушла пораньше. Она утверждала, что у нее назначен прием к врачу, но все мы знали, что на самом деле, она собиралась к парикмахеру. Маленькая девочка и ее мать так и не появились. Мы помыли пол и вытерли столы и как только все было готово, Ниобе подозвала всех оставшихся учениц к себе. Я прервала ее, чтобы спросить, можем ли мы с Леной подождать Колина наверху.

Мне не нравилось постоянно иметь при себе няню. Защитные заклинания уже покрывали св. Бригиту, Морган, мой дом и даже церковь, в которой мы находились сегодня. Постоянно присутствовал огненный вал вибрирующих Линий, который раздражал меня. Чем скорее мы займёмся Антоном, тем лучше.

— Идите, — сказала она, бросив сердитый взгляд на свой список и прогнала нас типичным движением руки. — Защитные заклинания оповестят меня, если появятся проблемы.

Мы ждали на лестнице. Уже больше не было так холодно, а свежий воздух был приятным после того, как мы провели внутри столько времени.

— Ты уже рассказала Колину? — спросила Лена.

— О том, что передаю информацию Билли Экомову? Как-нибудь расскажу. Жду только подходящего момента.

— Знаешь, он и сам всё выяснит. Будет лучше, если ты сама ему расскажешь.

Прежде чем я успела ответить к нам шатаясь, подошёл по тротуару мужчина. Его тень при свете позднего полуденного солнца, была вытянутой и искаженной. Мое сердце дико забилось, мне показалось, будто я различила в его силуэте странные суставы Сумрачного, но это был всего лишь человек, а из-за того, что свет слепил глаза, я разглядела только, что он здоровяк, укутанный в зеленную куртку.

— Трапеза сегодня уже закончилась, — вежливо сказала я, — но Вы можете прийти завтра.

— Ты знаешь где моя жена? — промямлил он.

Мы учуяли запах алкоголя.

Я прикрыла глаза рукой и потянулась к магии. Не Дуга. Не Плоский во власти Раскола. И не из людей Билли.

Всего лишь мужчина, который накачался после работы.

— Простите, — сказала я. — Думаю, нет.

— Моя жена, — повторил он, поднялся до лестничной площадки и остановился неподалеку от нас. — И моя маленькая девочка. Моя Эмили.

— Мы не знаем никакой Эмили, — ответила я и указала на улицу. — Вон там есть полицейский участок, всего в паре блоков. Возможно, там вам смогут помочь.

«Как раз помогут с камерой, пока не протрезвеет», подумала я, но мужчина почти не смотрел на меня.

— Тебя я не спрашивал, — сказал он, вытянув вспухший, трясущийся палец. — Я спрашиваю ее.

Лена замерла, и на какой-то момент казалась испуганной. Затем распахнула большие, невинные глаза и завязала в конском хвосте узел. Я уже видела это движение несколько раз — всякий раз, когда она врала для меня.

— Я тоже не знаю. Мне жаль.

— Моя жена. Моя дочь. Где они?

— Сегодня вечером есть богослужение? Возможно они уже внутри. Вам стоит зайти и спросить священника.

Я высматривала Колин и пыталась говорить невозмутимо.

— Закрой рот, — прорычал он, и Лена вздрогнула. — Они не здесь. Скажи мне, где они.

— Я не знаю, — сказала она, и в ее голосе послышалось страх.

— Ты завравшееся маленькое отродье!

Он набросился на нее, а она с криком упала на твердые каменные ступени. Он угрожающе навис над ней, наклонился и схватил спереди за куртку.

— Эй! Я попыталась оттолкнуть его, но он дико замахал рукой и ударил мне сбоку по голове.

Он снова наклонился к Лене, которая испуганно свернулась в комок.

— Ты знаешь где они. Ты забрала их у меня, но они принадлежат мне. Мне, и я хочу…

Он замолчал, когда Колин оттащил его и прижал к кирпичной стене церкви. Он скрутил мужчине руку за спину и поднял верх, невообразимо высоко, так что было даже больно на это смотреть.

— Ты сейчас уйдёшь, — выдавил Колин, — Это единственное, чего ты хочешь. Потому что, если ты этого не сделаешь, я сломаю тебе руку как зубочистку, а затем твою шею.

Рот Колина был белым от гнева, а глаза почти черными. Я присела на корточки перед Леной и помогла ей подняться, но всё время наблюдала за ним. И видела, как он постепенно теряет контроль, а волосок, на котором висело его самообладание, становился все тоньше, когда мужчина начал сопротивляться и оскорблять его. Колин поднял его руку ещё выше, мужчина перестал говорить и мог лишь попеременно то шипеть, то хныкать.

— С тобой все хорошо? — спросил Колин Лену через плечо.

Лена кивнула и обхватила свой локоть. На ее ресницах висели слезы, но, когда я попыталась ее увести, она вырвалась и промаршировала к мужчине.

— Эмили ты больше не сможешь найти, подонок!

— Убирайся, — сказал Колин и толкнул его в сторону тротуара. Мужчина, спотыкаясь, ушел придерживая руку и ругаясь. Колин последовал за ним и крикнул нам через плечо:

— Ждите здесь. Обе.

— Твой друг? — спросила я.

— Все сложно, — сказала Лена, которая уже снова скручивала свой конский хвост. — Ты ведь знаешь, как это.

Я проглотила вызывающий ответ, напомнив себе, как часто она безоговорочно и с радостью выгораживала меня. Поэтому вытащила платок и протянула ей.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она прочистила нос.

— Будет огроменный синяк, но я это переживу.

Я застегнула куртку. Свежий воздух больше не был приятным. Я замёрзла. Казалось, что никто вокруг не заметил произошедшего переполоха.

— Кто такая Эмили?

Она сглотнула и засунула руки в карманы.

— Я никого не знаю с именем Эмили, — сказала она после долгой паузы. — Кроме одиннадцатиклассницы с нашего курса истории.

— Но он думал, что ты знаешь.

Я что-то упускала. Что-то очень большое. Как будто кто-то высыпал передо мной кусочки пазла, но забрал коробку, так что мне остались только фрагменты, о которых я знала, что из них, на самом деле, можно собрать целую картину. Я попыталась ещё раз:

— А его ты знаешь?

— Я ни разу в жизни его не видела.

Вдоль тротуара к нам направлялся Колин, и я знала, что оставалась лишь одна минута прежде, чем он дойдет до нас.

— Лена, на тебя напал абсолютно незнакомый человек, и это в общественном месте, потому что думает, что ты знаешь что-то о его семье.

— В ваш дом посреди ночи вломились люди с огнестрельным оружием, — парировала она. — Ты все время исчезаешь. Ты уходишь с Люком из-за всяких пустяков, а Колин, который сердится даже, когда ты на пять минут позже выходишь из школы, не имеет ничего против. Разве я тебя допрашиваю по этому поводу?

— Если я правильно помню, то ты, пол часа спустя после того, как те типы появились в моем доме, просматривала протокол судебного заседания моего отца. Без моего разрешения. Я спрашиваю не из любопытства, а потому что ты мне дорога.

Колин поднялся по ступенькам.

— Пора идти, — сказал он тоном телохранителя.

Сдержанно. Сосредоточенно. Ужасно упрямо. У Лены ещё не было особо много опыта с этим, но я знала, что нет смысла перечить.

— Мы высадим тебя у твоей машины и последуем за тобой домой.

— Тебе не нужно этого делать.

— Наоборот, — ответил Колин и продолжил, прежде чем она успела возразить. — Ты хочешь, чтобы я высадил тебя в другом месте? Хорошо. Тогда давай поедим куда-нибудь, удостоверимся, что он не следует за нами и тогда разойдёмся, каждый своей дорогой.

— Он не последует за мной, — сказала Лена.

— А как ты думаешь он нашел тебя здесь? Это не было случайностью. Я полагаю, что он наблюдал за тобой, уже когда ты выходила из школы, последовал за тобой сюда, выпил пару бутылок пива, чтобы собраться с мужеством, а затем решил представиться.

— Он не знает где я живу? — спросила Лена с очевидным облегчением.

— Если бы он знал, где ты живёшь, то он не приблизился бы к тебе в общественном месте. А теперь иди.

Лена не без причины была в группе развития способностей для одарённых лиц. Она больше не стала возражать, а пошла вперед. Непосредственно перед тем, как сесть в машину, я ещё раз оглянулась на церковь. Перед аркой парадного входа стоял Люк с озабоченным выражением лица, позади него находилась Ниобе, которая тоже казалась обеспокоенной.

Я быстро помахала им, продвинулась дальше в кабину и уселась на сидении посередине.

По дороге к школе Лена не поднимала головы, Колин же напротив, не терял бдительности, а я пыталась соединить все, что увидела: не только сегодня, а на протяжение последних шести месяцев. Способность Лены уворачиваться от вопросов. Тот факт, что она, не поведя и бровью, приняла историю моей семьи. Ее реакция на взлом в ноябре: хотя она и испугалась, но не впала в панику. То, как она отреагировала сегодня. Ее утверждение, что тайны, которые она скрывает, это не ее собственные.

— Куда нам ехать? — спросил Колин, прежде чем Лена вышла из машины.

— К станции «Левет и Ачер», ответила она, явно не слишком радуясь.

— Хорошо. Не пытайся от меня оторваться, — сказал он, и Лена кивнула.

— Ты пришел очень вовремя, — заметила я, после пары минут езды.

— Как часто мы уже это обсуждали? Ты не выходишь из здания, пока меня нет. Что, если бы он охотился за тобой?

— Но ему была нужна не я, — я сделала паузу. — Почему он преследовал Лену?

Мускул на его челюсти дернулся.

— Это не имеет значения. Она подвергла тебя опасности, Мо, — в моем сознание шевельнулось предупреждение, когда он продолжил. — Ты могла сегодня пострадать. Возможно, было бы лучше…

Я перебила его:

— Бросить её? Она моя подруга! Несмотря на всё дерьмо, будь то проблемы в школе, в семье или с Дугами, она весь этот год поддерживала меня, Колин, хотя сама этого не осознаёт. Помнишь взлом? Она не настучала на меня, а это было намного опаснее, чем один единственный пьяница.

— У тебя есть хоть малейшие догадки о том, во что она замешана? — спросил он.

Я уставилась на него.

— Нет. Но, похоже, у тебя.

Он отрывисто пожал плечом.

— Я кое-что разузнал.

— Ты подверг мою подругу проверке? — мой голос звучал слишком высоко, на мой взгляд я почти визжала и мне лишь с трудом удалось приглушить его. — Ты похоже шутишь.

— Я должен был убедиться, что тебе ничего не угрожает, и разузнать, имеет ли ее семья связи с мафией. Кстати, таковых нет.

— Ты просто поразителен. Значит это нормально копаться в жизни других людей, если это послужит хорошей цели? Ты это хочешь сказать?

Я хотела, чтобы он сказал «да», и даже больше: он должен сказать «да», потому что это спасло бы мою совесть и отпустило грехи за то, что я сделала. Я заметила, что чувствую тоже, что и Люк, которому нужно было верить в судьбу.

— Я говорю, что сделаю все, что должен, чтобы защитить тебя. Мне жаль, если это тебе оскорбляет, но это моя работа.

— Твоя работа.

Мой голос задрожал.

Его рука отыскала мою.

— Не только работа. Я забочусь обо всем, что люблю.

Хотелось бы мне, чтобы гнев не исчез, а полыхал с той же силой, но его слова сделали это невозможным. Вопрос был лишь в том, будут ли действовать те же правила, когда он узнает, что сделала я.

Мы проехали за Леной до парковки у станции электрички. Все выглядело слякотно и тускло.

— Мне надо с ней поговорить, — сказала я.

Она опустила стекло вниз, когда я подошла к ее маленькому белому Кавальеру.

— Прости, — сказала она.

— Ты не должна извиняться, — ответила я. — Ты можешь ехать?

— Да. Я приложу лёд к локтю, когда доберусь домой.

— Хорошая идея. Лена… Колин все знает. Хотя он не хочет рассказывать мне, но он в курсе.

Она прижала костяшки пальцев ко рту.

— Я не пыталась угрожать тебе, хорошо? Если ты не хочешь мне рассказывать, я это приму. Я не буду доставать по этому поводу ни Колина, ни тебя, обещаю.

Она отрицательно затрясла головой. Жест выдавал панику. Я ещё ни разу не видела Лену такой.

Я наклонилась вперед и обоими руками вцепилась в раму окна.

— Ты не обязана рассказывать, но ты должна знать одно: о чем бы ни шла речь, это не настолько секретно, как ты думаешь.

— Полностью никогда ничего не скроешь, — тихо ответила она. — Передай Колину от меня спасибо, хорошо? Я рада, что он был там.

— Я тоже.