— Хочешь об этом поговорить? — спросил Люк, когда мы отошли настолько, что он смог снять скрывающее заклинание.

— Ни сколечко, — ответила я.

Мне требовалось время, чтобы переварить то, что я сделала и почему. Охвативший меня импульс был слишком хрупким для слов и слишком важным, чтобы я могла им рискнуть. Поэтому мы молча шли домой. Пальцы Люка нежно лежали на моей руке, и я явно ощущала его беспокойство.

— Спасибо, — в конце концов сказал он. — Эта встреча много тебе стоила.

«Ты поймёшь какую высокую цену заплатила, только когда будет уже поздно.» Я вздрогнула и глубже зарылась носом в шарф.

— У всего есть своя цена, — сказала я, но толстая шерсть приглушала мой голос, делая его невнятным.

— Ты могла бы пойти на сделку, а позже переехать вместе с Куджо в Нью-Йорк, как планировала сделать это с Ви. Он предложил тебе шанс осуществить свою мечту, а ты отказалась.

— Возможно, пришло время проснуться, — сказала я. Вот тебе и не хотела углубляться в этот разговор! — Я не стану просить тебя хладнокровно убить человека. Не ради меня. Это не твоя битва. Это даже не твой мир.

— Ты отказалась ради меня?

Если я скажу нет, это не будет ложью. Я отказалась от предложения Билли по многим причинам. Я не хотела идти по стопам дяди. Не хотела использовать людей, которые мне дороги, в качестве рычага давления или диктовать Колину, как ему жить, только потому что могла. И, пожалуй, я также отказалась ради нас с Люком. Хотела убедиться в том, что любое будущее, которое у нас, возможно, с ним будет, не было омрачено моей семьёй или её долгами. Но если я скажу ему об этом, это только вызовет ещё больше дискуссий, заставит меня принять ещё больше решений. Поэтому я решила сказать ему полуправду.

— От части.

— Тебе обязательно было это делать? — спросил он. — Ты не можешь всегда жертвовать собой ради других, Мышонок. Даже ради меня.

— Ты должен быть в восторге — сказала я. — Разве это не то, чего ты всегда хотел?

Чтобы я выбрала жизнь в мире Дуг?

— Ты отказываешься от своей жизни, чтобы спасти всех остальных. Ты должна это прекратить, Мышонок. Твоя жизнь ценна, и, если ты продолжишь вести себя так и дальше, как будто она не имеет значения, от этого пострадают все. Не упускай из виду общую картину.

— Прости, — сказала я с сердечностью, которую не испытывала. — У меня сложилось впечатление, что ты хочешь, чтобы я пожертвовала жизнью Плоской и тем самым могла говорить от имени магии, остановить Серафимов и принять должность Квартора. А теперь вдруг говоришь, что я должна делать только то, что хочу? Боже мой, Люк. Ты думаешь, что моя единственная цель в жизни состоит в том, чтобы наделить магию голосом, как будто мой собственный вообще не имеет никакого значения. Оскорбляет уже даже само обозначение — «Сосуд». Как будто я без магии пустышка. Как будто я ничто.

Мои мышцы напряглись и дрожали от гнева, не на Люка, а на свою собственную беспомощность. Я ускорила шаги. Отклонить предложение Билли было верным решением, но часть меня горевала о будущем, от которого я только что отказалась. Всё, что я сейчас хотела, это пойти домой.

Люк догнал меня, когда я была уже напротив нашего дома. Он схватил меня за плечи и развернул.

— Ты ни ничто. Ты сильная и умная, и ужасно упрямая. Я видел, как ты добилась удивительных вещей без какой-либо магии, и за это я люблю тебя ещё больше, — его тон стал резче, как будто он тоже рассердился. — Но ты должна перестать убегать. Ты так боишься, что магия отберёт у тебя твою жизнь, что допускаешь, что вместо неё это делает страх, а это ещё хуже. Не делай так. Найди что-нибудь другое, как можешь проявить себя.

— Как, например?

Всю свою жизнь я позволяла другим людям, чтобы они влияли на меня, чтобы моё прошлое влияло на меня. А самооценка Люка напрямую зависела от его судьбы. Ни один из этих вариантов не казался мне таким уж радужным.

— Проявляй себя через свои решения, — сказал он и прикоснулся к моим губам одним пальцем. — Ты должна принять их сама, и уже очень скоро, в противном случае, другие лишат тебя свободы выбора.

— А у тебя есть выбор?

— Частично. Теперь я пытаюсь принять верный.

С другой стороны улицы мама выглянула в панорамное окно на улицу.

— Мне пора.

— Мышонок, — сказал он, когда я направилась домой. — Спасибо.

— За что?

— За то, что подумала обо мне.

Я не сказала, насколько сложно было не думать о нём в последнее время.