Когда в далеком 1992 году в коллективе появился этот не высокий, молчаливый мальчишка, Григорий, конечно, не мог предположить, какую роль он сыграет в жизни его детища — БРИГАДЫ. Он был для каторжанина одним из бесчисленных молодых хулиганов, мечтавших испытать судьбу на ниве организованной преступности. Звали его Жора Персик. И поначалу он ничем не выделялся. Были в коллективе парни и посильнее, и понаглее. Когда Уральский навел о нем справки, то узнал, что у этого паренька есть старший брат, связанный с Каланчевской ОПГ. Чуть ли не с подросткового возраста Жорик пробавлялся грабежами. В том числе он с братом «стопарил» валютных проституток возле элитного клуба «Night Flight". Ну а дело молодое, когда пограбят, когда в баню отвезут. Разбитные шалавы за курносый нос и невинную внешность дали юному грабителю погоняло «Персик».

В работе ему сначала сильно мешало детское лицо. Коммерсанты просто не воспринимали его серьезно. Но Персик по этому поводу не комплексовал. Он не курил и почти не пил. На него можно было положиться. Жорик ничего не забывал и не терял, никогда не просыпал и не напивался. Надежность выгодно отличала его от таких ухарей, как Шпрот, Верзила, Глыба или Родня. До развала Союза Жора успешно занимался пятиборьем и боксом, прекрасно плавал. И был единственным, кто со временем стал обыгрывать Григория в настольный теннис. На футбольных ристалищах бригады Персик бесстрашно и надежно стоял на воротах.

По началу девяностых каторжанин помнил за ним только один «пронос». В спортзал на «Речном» приехал сокольнический блатарь Антон и вызвал на бой Гришиных парней. Персик вышел, получил по носу и через минуту сбросил перчатки, что выглядело безвольной капитуляцией. Антон признался, что даже хотел добить Жору за слабохарактерность. Пришлось выходить «ветерану большого спорта» Уральскому. С блатарем ему спарринговалось легко, руки у рецидивиста были сильнее. Но Антон пробил «йоко-гири» вертушкой с разворота. Гриша удар видел и спокойно подставил сложенные перед грудью предплечья. Однако неожиданно «йоко» блатаря оказалось такой силы, что просто снесло Уральского. На глазах своих пацанов и гостей из парка главшпан пропахал на пятой точке ползала. Гриша, конечно, вскочил, пошел в атаку, попробовал отыграться, но поезд, как говориться ушел. Хорошо, что в 1995 году еще не было мобильных телефонов. А то рейтинг просмотров зашкаливал бы — «Авторитета Гришу Уральского сажают на задницу в собственном спортзале».

По темпераменту Жора являл собой классического флегматика и слегка «притормаживал». Во время первой поездки за границу Персик долго не мог пройти рамку металлоискателя. Он снял ремень, достал ключи — звенит. Пошел еще раз. Высыпал из карманов мелочь, снял крестик, часы. Звенит. Дебилы-пограничники тоже ничего не могли понять. Тут Гриша заметил, что Жорик ходит через рамку с банкой колы в руках.

Каланчевские гангстеры тоже положили глаз на перспективного, не по возрасту серьезного паренька. Пользуясь союзническими отношениями, они постоянно пытались подтянуть к себе поближе Персика и Воркуту. Уральскому это категорически не нравилось.

Однажды лидер «Каланчевских» Филарет подключил Перса в какую-то комбинацию, где предстояло бодаться с «солнечными». Каторжанин, чертыхаясь, поехал на «стрелку» с ними. Как оказалось, не зря. Оппонентов приехала тьма тьмущая. Ранее в присутствии коммерсанта «Каланчевские» допустили не корректные высказывания в адрес «солнечных». Поэтому оскорбленные гангстеры и приехали таким составом. Григорию кое-как удалось разрулить ситуацию. Во-первых, он клятвенно заверил подмосковных коллег в неизменном уважении. Во-вторых, оттянул «солнечного» лидера-гиганта Шаповала в сторонку и попросил «не газовать» на Жорика по причине молодости последнего. Словом, лицо товарищу Уральский сохранить помог, и уехали они без несчастья, хотя Шаповал пошумел, конечно.

Вообще Перс никого не боялся, но не очень комфортно чувствовал себя на рамсах с блатными. Однажды, когда Гриша зависал на морях-океанах, на валютку в «Неве» «наехал» старый однорукий армянин Лева. Назвался Вором. Типа, что в валютке ему дали фальшивые сто баксов, на таможне его приняли менты, и он попал на трешку грина. Однорукий потребовал «крышу» и забил «стрелку». С валютки «маял» Перс. По телефону каторжанин напутствовал бригадника:

— Смотри, Жора, Воры — материя тонкая. Говори уважительно. Если чего — перебивайся. Я приеду — разрулю.

На «стрелке» в ответ на претензии армянина Левы Персик помялся и сказал: «Ну, Воры — материя тонкая…».

Однорукий разверещался так, что слышно было за МКАД ом. Грише пришлось из-за границы позвонить Каленому, и просить вмешаться в ситуацию. Соколнический лидер привез на встречу Савосю.

— Володя, он меня «материей» обозвал, — жаловался однорукий Вору.

Савося Леву Вором не признал, как и «материю» оскорблением. Однорукий убрался восвояси, а Уральский зарекся посылать Персика на встречи с блатными.

Как-то незаметно получилось так, что лидером болотной шпаны стал не дерзкий Шпрот, и не разухабистый Родня, а тихий и не слишком приметный Перс. На эту роль активно претендовал самолюбивый Глыба. Но в этом, без сомнения ярком экземпляре каторжанина отталкивали диктаторские замашки по отношению к зависимым от него людям. Из серии: подай-принеси. Поэтому рецидивист без раздумий поставил старшим Жорика и с готовностью учил его всему, что знал сам. Но на многочисленных «стрелках» девяностых проявилась одна черта Перса, которой научить было не возможно. Его отличала исключительная упертость. В тему он впивался, как бультерьер, и сдвинуть его не представлялось возможным. По началу, оппоненты не воспринимали всерьез этого курносого, белобрысого паренька, но Жора всегда мог поставить наглеца на место. Или это делал Григорий, как в случае с лидером группировки подмосковных борцов.

После долгих рамсов их борцов коммерсант Ковальский признал долг перед бизнесменом Уральского. Но получить признание — не значит получить долг. За шельмецом Ковальским охотилось пол Москвы. На скользкую тему каторжанин поставил Жору. Один парень из этой команды по кличке Панама обитал в районе Речного и часто связывался с Уральским от имени своего старшего. Лидером борцов был огромный парень по кличке Гриша Четвертак. В процессе общения, борцы куда-то «вперлись» по другой ситуации, Панаму приняли на Петры и крепко «встряхнули лампочку». Отсидев несколько месяцев, он завязал с бандитизмом и подался в кришнаиты. После одной-двух встреч с Жориком Четвертак недовольно заявил Уральскому:

— Чего ты мне своего Персика присылаешь? Давай с тобой общаться.

— Слушай, — срезал его рецидивист — я же с Панамой общался? Не умер?

— С каким еще Панамой? — нахмурился Четвертак (в команде борцов Панаму звали Сигл).

— А это твой товарищ, который сейчас по Москве с бубном бродит, — съязвил Гриша.

Четвертаку нечего было ответить, и Перс благополучно довел тему до конца. Борцы отдали в счет долга коттедж в виде китайской пагоды в подмосковном Поварово. Ковальского безумно напугал блатарь Сэм, который приехал с Персиком в пафосный офис бизнесмена в тренировочных штанах и катался по кабинету вдоль и поперек в кожаном кресле на колесиках, отталкиваясь ногами от письменного стола из красного дерева.

А с Четвертаком Жора неожиданно встретился двадцать лет спустя, уже в роли серьезного магната. Они сразу узнали друг друга и по-братски обнялись. Вспоминали девяностые. Живых и мертвых. И Панама-Сигл с кришнаизмом завязал и оказался при серьезной должности в конторе Четвертака. Ну и Слава Богам!

Шли годы. Персик матерел, мужал. Его бицепсы и грудь налились стальной мускулатурой. Григорию импонировало то, что если он отдавал в работу Жорику какую-то «точку», то о ней можно было забыть на года. Персик будет ее оберегать, развивать и только повышать рентабельность. И вот уже коммерсанты в молодом гангстере души не чают. Он умел выслушать и пожалеть любого. Называть его Персиком стало не солидным. Погоняло «Персик» плавно трансформировалось в «Перса».

В бригаде Уральского звено Жоры стало самым многочисленным. От десяти и более человек. В числе прочих подтянулся чемпион Европы среди юношей по боксу в супертяжелой весовой категории Леонид Ачкасов. Среди взрослых он лавров не снискал. Хотя в числе самых перспективных молодых тяжеловесов Европы съездил в США в конюшню знаменитого тренера Тедди Атласа в рамках проекта «Великая белая надежда». В конце концов, крест на его карьере поставил пропущенный удар. Но не в боксе, а на дискотеке. Лене дали по башке железной трубой.

Григория беспокоило, что такой заслуженный спортсмен, можно сказать, визитная карточка бригады, получает мало денег.

— Жора, ты почему Лене точки не даешь? — укорил босс товарища.

— А как ему давать? Он не помнит ничего. Ни сколько получать, ни когда. Мне самому все приходиться делать, — оправдался Перс.

— Вот я на память тоже не полагаюсь. Записываю важные «пироги» на бумажку. Скажи, пусть также делает, чтобы не забывать, — посоветовал лидер.

Через пару недель Гриша поинтересовался у Жорика: помог ли совет? Записал Леня ли на бумажку?

— Записал. Но забыл, куда он ее положил, — развел руками Перс.

Григорий заметил, что Леня порой появлялся с подбитым глазом или еще какой травмой.

— Это он опять на дискотеке подрался! — сокрушался Жора.

— Кто же на него кидается, на амбала такого? Я бы ломился от него, как сохатый до самой кольцевой, — удивлялся каторжанин.

— Да он сам кидается. Он же говорит не внятно. Когда пьяный — его люди вообще не понимают. А он злится, — объяснил Перс.

— Где же он умудряется на дискотеке таких Майков Тайсонов находить, что чемпиону Европы морду подбивают? — еще больше недоумевал каторжанин.

— Так он видит плохо. Промахивается. Пока не попадет — ему успевают въехать пару раз. Потом попадает — человек падает, — расставил Жора точки над «и».

Однажды на «стрелке» Перс и Леня попали в мусорскую засаду. Жора свинтил, а нерасторопного Леню, как всегда повязали в тот момент, когда он докладывал Персу оперативную обстановку по телефону. В отделении менты стали Леню поколачивать. С него, как с гуся вода. Жора по включенному мобильному все слышит. Со второго телефона набрал сначала в справочную, потом в этот отдел:

— Вы чего его бьете, барбосы? Он чемпион Европы по боксу, ему пофигу. Ну-ка быстро отпустили гордость отечественного спорта!!!

Автор в компании легендарного карманника Заура Золоторучки. 2017 год.

Менты перебздели. Начали прослушку в кабинете искать. Естественно, ничего не нашли. Посмотрели растеряно на Леню, который тоже ничего не понимал и не знал, что у него не выключен мобильный.

— Что же ты сразу не сказал, что чемпион по боксу?

— А мы с тобой в «Динамо» вместе не тренировались? — прищурившись задал Ачкасов вопрос, который он обычно задавал всякому встреченному менту или бандиту.

Его сразу отпустили от греха подальше.

Перс мог бы достичь успеха практически в любом направлении. Пожалуй, лишь для роли лидера-трибуна он был не достаточно эмоционален. Всеми остальными качествами природа и тяжелое детство наделили его сполна. Хладнокровие, физическая сила, ум, обязательность, трезвость делали его практически идеальным бандитом девяностых. Но совершенно неожиданно, возможно для него самого, открылся еще один талант Персика. Он оказался феноменально одарен в экономике. Просчитать бизнес-ситуацию было для него плевым делом. Коммерсанты считали, что у молодого бандита, как минимум, высшее экономическое образование и не подозревали, что Жора вырос на улице, с малых лет предоставленный самому себе.

Как то не заметно между лидером и молодым гангстером стерлась возрастная грань. Рассудительный, спокойный Перс уравновешивал чересчур порывистого и эмоционального Григория. Однажды в дороге между ними произошел классический для понимания их натур диалог:

— Слышь, Перс, у меня новая фишка. Я сейчас, если меня гаишники тормозят, начинаю орать, что я Гриша Уральский. Иногда прокатывает. А ты как срываешься, когда останавливают?

— А я не нарушаю, — тихо молвил Жора.

Они стали близкими друзьями. Самыми близкими, как считал Гриша. Вместе они объехали многие страны и города — Таиланд, Испанию, Мексику, Турцию, Францию… Архангельск, Светлогорск, Псков…

Во время одного из застолий Жора поднял бокал и сказал Грише: «Ты значишь для меня больше, чем родной отец». Сентиментальный уголовник был тронут до слез — вот, ради чего стоило жить и трудиться. Теперь есть надежда и опора в старости. Если бы он знал тогда, как ошибался!!!

В делах у Перса выработалась железная хватка. В конце девяностых он собственноручно от начала до конца сначала «приватизировал», а потом продал увесистый торговый центр. Там «мутил воду» строптивый арендатор, за которого приезжали то чехи, то Воры, то менты. Чехов двинули силой, с Вором Дато Тбилисским разобрался Уральский. А отставной мент, «дававший крутого», чуть не обосрался, когда Жора просто позвонил ему домой.

— Как вы меня нашли? Мне ничего не надо!!! Не звоните мне больше!! Я не при делах!!!

Леня тоже получил долю. Купил себе новую машину, жене шубу и машину, съездил в ОАЭ, а остальные деньги проиграл в автоматы.

Многие проблемы Перс научился решать лучше Уральского. Как-то в «Неву» приехала лужковская комиссия из Департамента Торговли при мэрии Москвы. Что-то там нашли и в наглую стали вымораживать деньги. Григорий распорядился денег не давать, а поговорить жестко и напугать. При этом сам предпочел «свалить», справедливо полагая, что если чиновники напишут заяву, то его-то точно моментом заметут. Бюрократов блестяще обезвредил Перс. Братва под его чутким руководством заперла комиссию в ВИПе (помещении, где обычно переодевались артисты). У всех забрали паспорта и переписали домашние адреса. Ну и напутствовали словами: «Вы не туда попали. Здесь вам не бизнесмены. Здесь парни из девяностых. Мы не овцы, нас стричь не надо. Попробуете дернуться — приедем в гости». Чиновники «сдулись» и «Нева» лет десять работала вообще без лицензии на алкоголь. Наедине с самим собой Гриша признавался, что у него так четко могло и не получится.

Уральский без раздумий «сгрузил» на безотказного Перса самые ликвидные активы бригады. Жора исправно присылал в «профсоюз» приличную копейку, наверное, большую, чем все остальные бандиты вместе взятые. Главшпан явочным решением освободил «квадратную» голову от криминальных «стрелок» и физических разборок. Каторжанин подгонял ему тему или бизнесмена, заниматься которыми ему самому было не досуг или не интересно. А трудоголик Перс выжимал из них максимум возможного. Однажды Грише удалось засунуть своего одаренного воспитанника в такие выси, что «мама не горюй». И с этого момента что-то пошло не так. Наверное, если бы в жизни все случалось так, как мы планируем, все давно бы купались в шампанском. Но порой события развиваются совсем не потому сценарию, который мы пишем в своих мечтах.

Оказавшись в теневых экономических кругах серьезного уровня, Жора понял, какой ерундой занимался двадцать лет. Все эти разборки с рынками и автосервисами казались ему теперь мышиной возней. Перс потихоньку стал давать дистанцию и все реже появлялся в спортзале. Иногда он пытался объяснить Уральскому, чем он теперь занимается, но рецидивист даже не понимал значения слов, которыми Перс оперировал. Вчерашний бандит познал мир больших, почти «чистых» денег. Ему быстро стало ясно, что там «не боги горшки обжигают». Уличная хватка позволила Жоре легко освоиться в совсем других жизненных условиях. Упертость и привычка к опасности, выработанные за годы рэкета, помогали ему запросто «перекусывать» рафинированных бизнесменов.

Гриша обратил внимание, какие точные и беспощадные характеристики дает его воспитанник общим знакомым. Да и не знакомым людям.

— Я сначала молчу и слушаю человека. Он сам мне покажет свои слабые стороны, — как-то сказал ему Перс.

«Что же он обо мне думает?» — забеспокоился каторжанин.

Жора, действительно, читал своего шефа, как раскрытую книгу. Он знал, что новые «точки» Уральский распределяет не поровну, а среди своих фаворитов. Что он быстро «проникается» к человеку, а потом жестоко разочаровывается, бывает, с неприятными последствиями для бригады. Что говорить авторитету нужно то, что тому приятно будет услышать, а не то, что есть на самом деле. Что звонить Грише в воскресенье бесполезно — он отсыпается после субботы. Ну, и так далее.

В свою очередь Гриша надеялся, что многолетняя дружба и благодарность окажутся сильнее, чем констатация его явных многочисленных минусов. Оказалось, напрасно. Персу он стал неинтересен. В жизни Жоры появились бизнес-семинары, закрытые корпоративы, рыбалка с яхты у берегов Португалии и элитный колледж в Цюрихе для детей. Утративший былую хватку лидер казался прогрессивному гангстеру безнадежно застрявшим в девяностых со своим неизменным Ильдаром Южным, шансоном и трактиром «Бутырка». Их интересы в быту диаметрально расходились. Разгульный рецидивист любил баб и кабаки, а «тихушник» Персик — уединение, охоту, рыбалку. Кроме того, Жора, прекрасный семьянин, не скрывал, что его раздражают бесконечные амурные похождения старого ловеласа и частые смены спутниц жизни.

Гуляй, братва веселая. 2018 год.

— Ничего не меняется! — саркастически восклицал он, слыша об очередных секс-скандалах любвеобильного лидера. Свою дом и семью Перс категорически оградил от общения не только практически со всеми коллегами, но и с самим Уральским. Тот, сам себя, считающий интересным собеседником, остроумцем был этим просто шокирован. Жорик приобрел себе навороченную двухэтажную хату, но Уральский лишь раз побывал в этих хоромах на новоселье.

Так неожиданно рухнули «светло-синие» мечты каторжанина о вечной дружбе из серии: путем одним пойдем до крышки гроба. Общались они все реже и все больше посредством СМС.

Каторжанин не понимал, что происходит. Он всячески пытался восстановить ускользающие отношения. Однажды они договорились встретиться в Бельгии, но Перс не приехал, ограничившись автопробегом по побережью Италии и Франции. Раздосадованный Григорий разразился воззванием в несвойственной себе поэтической форме. Оно начиналось строками:

И заканчивалось:

Но смех смехом, одного за другим Гриша терял тех, кого считал своими друзьями и учениками, тех, на кого он хотел опереться в старости. Сначала Дилектора, потом Шпрота, Бубля, Дрына, Рюкзака. И вот теперь он оказался не нужен Персу.

Жора считал, что больше ничего не должен коллективу вообще и Григорию в частности, а постоянное общение привело бы к тому, что какую-то долю пришлось слать в «профсоюз» и лично лидеру. За свое попадание в экономическую элиту Жора с Уральским сполна рассчитался. Теперь хотел работать на себя. Трое детей, жена, матушка, мало на что способный брат, повернутый на религии. Трат хватало. Он лично помог тем, кому считал нужным помочь. И пошел в жизни своим путем.

Легко или нет Жоре было перечеркнуть двадцать пять лет, проведенных с Гришей плечом к плечу — «этот вопрос остается науке неизвестным».

Когда в 2015 году в одном из своих шансонных загулов Уральский попал под раздачу кавказцам и две недели, жестоко избитый, отлеживался дома, Перс даже не позвонил. Десятки парней, многих из которых авторитет едва знал, помогли Грише рассчитаться с ублюдками, но любимый воспитанник так и не появился. Для поверженного авторитета этот факт оказался чуть ли не горче и тяжелее самого избиения.

— Где он ошибся? Где поступил не так? Или просто оказался близорук и не на тех ставил? — часто мучили Гришу тяжелые раздумья.

По счастью в 2015 году в жизни Григория появилась прекрасная девушка по имени Мариэль. На шестом десятке чувства захватили пожилого гангстера и помогли пережить отступничество друга. Яркая, чувственная гагаузка вдохнула в мятущуюся душу матерого преступника новую жажду жизни, стала Гришиной радостью и опорой, взяла под полный контроль его здоровье и гардероб. Им оказалось легко и хорошо друг с другом.

Власть в коллективе держится на трех китах — страх, деньги, уважение. Уральский никогда не был жестоким. Случаи, когда он физически наказывал бригадников можно пересчитать по пальцам.

Чаще всего это были символические пощечины. Говорят, что страх и материнский инстинкт — самые сильные из человеческих чувств. Но Гриша почти всегда предпочитал апеллировать к самосознанию и здравому смыслу своих товарищей.

Не стареют душой ветераны.

Автор, легенда жанра Геннадий Жаров, чемпион Европы по боксу Леонид Ачкасов. 2018 год

Манипулировать деньгами и распределять доходы стало практически невозможным из-за утраты организованной преступностью своих былых позиций и возможностей. Скорее, такие возможности появились у засевшего в офисе Перса.

Осталось только уважение. Этого явно не достаточно. Братва стала все реже советоваться со своим номинальным боссом. А что он мог им предложить?

Каторжанин сам не знал и не понимал, что делать. Братве девяностых оставалось только выживать, рискуя ни за что, ни про что получить огромные срока.

Григорий запоздало осознал бесперспективность рэкета. Сладкая эпоха бандитского разгула на Руси безвозвратно канула в прошлое. Ничем другим он заниматься не умел. Не по хатам же лазить или деньги «ломать» в почти шестьдесят лет. Уральский понял, что пора завязывать. Преступный путь его был долог и тернист. Он сидел в тюрьмах и лагерях, вскрывал вены, держал голодовки. Его били, в него стреляли, его предавали. Хватит. Есть чудесные, светловолосые дети, есть любимая Мариэль. Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?

Уральский не отказался ни от одного из своих друзей. Дом каторжанина всегда открыт для бригадников, бродяг и Воров. Гриша по-прежнему лихо пьянствует со старыми бандитами в любимых кабаках.