Приложение № 1

ИНТЕРВЬЮ АВТОРА ЖУРНАЛУ «ШАНСОН»

(беседа состоялась в 2005 г.)

Найти интересного собеседника, который соответствовал бы формату журнала (журнал — «Шансон — вольная песня», прим, авт.), как показывает практика, не так уж и просто, особенно если это не автор, не исполнитель, не продюсер и не директор известного артиста. Мое первое знакомство с нашим собеседником состоялось лет пять назад, и вот теперь, когда возник вопрос, с кем встретиться, чтобы поговорить о «наболевшем!», я, не задумываясь, предложил его кандидатуру. Своими взглядами и суждениями о различных движениях в русском шансоне и не только любезно согласился поделиться владелец киноконцертного клуба «Нева» Михаил Орский.

— Прошло немало времени с тех пор, как мы обсуждали тему русского шансона, но я по сей день вспоминаю и привожу в пример твое высказывание о том, что такое истинная жиганская песня. Для меня тогда это было некоторым откровением. Если я правильно понял, настоящая блатная песня — это вовсе не «Мурка» или «По тундре, по железной дороге…» а что-то лирическое, например, композиция «Березовый сок» из репертуара некогда популярного вокально-инструментального ансамбля.

— Не совсем так. Я не претендую на то, что мои слова являются истиной в последней инстанции, — это всего лишь мое мнение. Вот представь себе: камера, опостылевшие часовые, металлические миски, замкнутое пространство и прочая гнетущая обстановка… Ну кто там будет еще петь что-то по фене, рычать и так далее. В это время обычно запевает человек, обладающий голосом! Он поет красивую, мелодичную песню о чем-то хорошем. О природе, о Родине… Не о Родине вообще — о малой Родине… О матери… Хотя в этом, конечно, есть доля лицемерия. Почему-то, попадая в тюрьму, все зэки начинают маму любить, при этом не исключено, что на свободе все могло быть и по-другому, но это уже одна из загадок преступного мира и русской души вообще. В неволе все любят маму. И вот, как мы когда-то с тобой уже говорили, исполняются красивые, добрые песни. Надо учитывать и тот факт, что песня звучит, как правило, без какого-либо аккомпанемента. По большому счету, таких песен немного, но они есть. Это и есенинская «Я по-прежнему такой же нежный…», и песня, о которой мы сейчас вспомнили: «И так же, как в детстве, меня напои березовым соком, березовым соком…». Здесь есть красивая мелодия, есть настоящий, искренний стих. Конечно, совсем не обязательно, что именно какая-то из этих песен является ключевой. Просто в камерной обстановке, в отсутствии любого музыкального сопровождения для меня эти произведения более приемлемы, чем «Опять спалились на бану, опять с тобой пошли в тюрьму…». Подобный репертуар больше смахивает на оперетту. Кстати, для тех, кто не знает, я с удовольствием готов прокомментировать и само значение слова «жиган», раз уж мы заговорили о блатной, жиганской песне. Жиганы — это та прослойка преступного мира, которая вышла из дворянства, из купечества, это бывшие офицеры, то есть те, кто, являясь представителями благополучного при царе слоя, не сумели или не захотели сотрудничать с советской властью. Это достаточно образованные люди, которые стали грабить продовольственные склады, устраивать налеты на всевозможные лабазы, банки и прочее. Они выбрали для себя такую борьбу существующим строем.

— Смею предположить, что тематика оформления твоего клуба выбрана не случайно. Так ли это?

— Тематику клуба предопределили два обстоятельства. Первый момент сугубо меркантильный: имелась определенная сумма, и стоимость дизайна не должна была выходить за ее рамки. Я долго размышлял о том, как сделать так, чтобы внутреннее оформление было оригинально и свежо, чтобы «Нева» не стала обычным местечковым клубом, которых сегодня сотни по Москве, возле каждой станции метро. Хотелось, чтобы о «Неве» заговорили. В принципе, так все и вышло, и вот теперь главными достопримечательностями киноконцертного комплекса являются ресторан «Белая гвардия» и «Красный салон». Их оформил известный лондонский дизайнер Майк Седоватый. Лозунговая эстетика, портреты полководцев, музейные экспонаты, на полке — книги, рассказывающие о борьбе Белых рыцарей с бесчисленной интернациональной сворой, хлынувшей на Россию, — все это разрабатывалось и создавалось не один день. На экране огромного телевизора можно посмотреть фильмы о событиях революции и Гражданской войны, начиная от «Броненосца «Потемкина» и заканчивая «Собачьим сердцем», которые можно выбрать в ресторанном меню по своему усмотрению. Прямо возле входа в зал «Белая гвардия» нами вывешен Всеневский Еженедельный Боевой Листок «Огонек», сокращенно — ВЕБЛО, благодаря которому посетители могут ознакомиться с реакцией и мнением персонала клуба на политические и спортивные события, происходящие в мире. Некоторые люди, попадая сюда впервые, считают, что интерьер несколько давит и что само оформление напоминает музейную экспозицию, тем не менее, никто не остается равнодушным. Как известно, сколько людей, столько и мнений, но самое главное, что об этом говорят. Вторая причина подобного оформления клуба заключается в том, что я люблю историю, много читаю. Примерно с 95-го года начал ездить заграницу. До этого, как и любой человек, воспитанный при развитом социализме, я, естественно, бредил Западом, свободой, и мне казалось, что все самое лучшее и прогрессивное, яркое и сексуальное сосредоточено именно там. И вот, к моему изумлению, регулярно выезжая за рубеж, я убедился, что наша Москва — это прекрасный город. Я не был в Нью-Йорке, не был в Лондоне, но то, что, допустим, Мадрид, Лиссабон, Амстердам или хваленый Мехико — самый крупный город мира — просто в подметки не годятся нашей красавице Москве, не подлежит сомнению. Москва богаче, монументальнее, величественнее. Переходим к людям: в том, что наши женщины — самые красивые в мире, я убедился лично. Для меня совершенно очевидно, что столько красивых женских лиц, как в России, нет нигде. Другой момент: принято считать, что мужики у нас «пьяницы и лентяи»?! Каждые май и октябрь я выезжаю играть в футбол в Турцию и поэтому заявляю: мы на любой площадке, футбольной, волейбольной, просто сносим и затаптываем иностранцев. Почему мы до сих пор не чемпионы по футболу, я понять не могу. Давно прошло то время, когда русские, дорвавшись до свободы, падали мордой в салат, блевали в бассейн и т. д. Сейчас же, пусть даже где-то в Таиланде, смотришь — идет какой-то горбатый, кривой и ноги иксом — сто пудов, что это иностранец. Если ты видишь, что идет крепкий, подтянутый малый или даже просто какой-то «папик» с мощным «прессом», то сомнений нет — это русский. Можно гордиться нашими людьми! Конечно, я понимаю, что это лишь те представители нашего народа, кто может себе позволить выехать за границу, но, во всяком случае, за этих людей краснеть не приходится. Как следствие, у меня возникает вопрос: если мы такие красивые, такие физически сильные, если у нас такой красивый город, я уже не говорю про нашу историю, то почему у нас повсюду «Макдоналдсы», Шварценеггеры, МИККИ Маусы? У нас что — нет своих героев? Нет своей кухни? Разве у нас нет для наших детей своих мультфильмов? Я ратую за поднятие национального самосознания без шовинизма, без ксенофобии и вношу в это свою небольшую лету. В частности, если какой-нибудь юноша, пусть даже с гребнем на голове или с серьгой в ухе, вдруг задумается, кто такой Василий Иванович Чапаев или почему бравые русские офицеры Антон Иванович Деникин, Лавр Георгиевич Корнилов проиграли Гражданскую войну этому отребью в лаптях, то я буду считать, что задача моего клуба выполнена. Я не бедный человек, и данный клуб не является основным моим бизнесом, скорее, его можно назвать моим хобби, проявлением моей гражданской позиции и музыкальной позиции тоже.

— Является ли русский шансон основным направлением концертной деятельности клуба, или здесь можно услышать артистов других форматов?

— Если говорить об основных музыкальных направлениях, почитаемых данным клубом, то они представлены четырьмя жанрами. Первый — «Романтики с большой дороги» — это шансон. Второй жанр — «Ба! Бу! Бы!» — это красивые женщины, начиная от стриптизерш и заканчивая Натали. Третий жанр — «Богатыри «Невы» — это хулиганистые, продвинутые группы, так называемый «альтернативный шансон». Четвертый жанр — «Пенсионный Фонд» — музыка ВИА 70-х. К этому мы еще добавляем диско восьмидесятых и в результате получаем полный формат нашего заведения. При хорошем настроении я могу разрешить поставить «ВИА ГРУ», не потому, что их приятно слушать, а потому что в мыслях сразу возникает образ этих секс-бомб. Я не являюсь категорическим фанатом шансона, и нельзя сказать, что мой клуб принимает артистов только этого жанра. Помимо всего прочего, в моем киноконцертном комплексе есть дискотека. Там отдыхает молодежь от семнадцати до двадцати одного года. Я в этом ничего не понимаю и туда не суюсь. Я дал им полную свободу творить там свои дискотечные дела, с одним лишь условием — чтобы не было рэпа. Меня поражают всякие псевдо-модные журналисты, которые считают, что шансон слушают только бандиты и таксисты, а вот рэп — это что-то модное. Ребятки, почитайте тексты, ознакомьтесь с переводом: «…я трахнул свою сестру… я убил свою маму…». Что такое рэп? Это музыка молодежных негритянских банд, которые торгуют наркотиками, крышуют проституток, это музыка гарлемских помоек. Зачем переносить все это на нашу почву?! Михаил Круг, по их мнению, быдло, а вот эти негры в штанах по колено — модные и продвинутые. Я понимаю, что вся эта журналистская шушера — сплошные космополиты, но не до такой же степени! Меня радует полный крах этого направления на нашей почве! Об этом говорят такие факты, как повсюду забрасываемый бутылками, банками и пробками Децл. И это несмотря на столь сильную информационную поддержку! Какие клипы! Папа — бывший владелец «МузТВ»! Ничего не помогло. И все его фантазии, что он где-то там по Гарлему ходил и негров ставил на место… Какой там Гарлем! Он даже здесь, по Москве, с телохранителями ходит! Памперсов нехватит ходить по Гарлему. Этот их «главшпан», погоняло «Шеф», увидев, что жанр не прививается по мелодике, по менталитету, не ложится на русскую душу, тут же заговорил о том, что ему близок шансон. Сбацал какую-то композицию с Михаилом Шуфутинским, и оказалось, что рэп и шансон одинаково — песни гордых и непокорных людей. Только их «гордые и непокорные» еще и наркотиками торгуют. Пользуясь случаем, хочу через ваш журнал позлорадствовать и порадоваться, что рэп умер! Рэп — на помойке Гарлема! Если говорить о том, как выбирается музыка, и кого я приглашаю с концертными программами, то все достаточно просто — в первую очередь я беру «живую» музыку. Здесь может быть единственное исключение, читатели вашего журнала меня наверняка поймут: под «фанеру» я могу взять только красивых женщин. Например — Жанну Фриске. Я готов дать ей долларов двести, даже если она петь не будет, а просто походит по сцене. Выступала у нас как-то Наталья Лагода: «Маленький Будда, я тебя не забуду…». Уже через двадцать минут после начала выступления микрофон в одну сторону, стойка от микрофона — в другую, сама певица вскочила на стол и такие вещи отворачивала… Бывшая стриптизерша. У ее директора спрашиваю: «Вот ты, наверное, с ней горя хапаешь?» Он отвечает: «Что поделаешь, увидела мужской коллектив, а у вас тут еще и шест стоит, естественно, ее переклинило, она и забыла, про микрофон, забыла, что петь надо. Вот таких женщин я могу взять, пусть они будут. А остальное?! Кто у нас выступает вживую? Попса очень редко работает не под «плюс». Можно по пальцам перечесть тех попсовиков, которые могут действительно вживую что-то спеть.

Многие современные музыканты сегодня уходят в шансон, пытаясь за счет жара добиться определенной популярности, но есть еще коллективы из тех далеких времен, которые и поныне остаются верны своей музыке — музыке вокально-инструментальных ансамблей. Они сумели пронести через время и сохранить свои чистые, живые голоса, в которых не чувствуется ни грамма фальши. У меня работают такие замечательные коллективы, как «Синяя Птица», «Пламя», «Лейся, песня» и «Поющие сердца», причем только «живаго»!Мой арт-менеджер, молодая девчонка, открыла для меня другое направление — тот самый «альтернативный шансон», о котором я уже говорил. В нем присутствуют нотки этакого хулиганского стиля, что-то типа группы «Ленинград». Это и «Монгол Шуудан» — певцы анархизма, и Карл Хламкин — «Давай забухаем оркестр» (название само за себя говорит), и «Шутки Мао»…

— А как, на твой взгляд, обстоят дела в шансоне?

— Очень жаль, что многие стесняются называть вещи своими именами, так же как и сами имена. У меня, как у любого нормального человека, есть на этот счет свое мнение. Начнем с негатива. Меня просто умиляет творчество некоего г-на Клименкова. Не знаком с ним лично, но песни его узнаю сразу. По двум признакам: либо там присутствуют волки (волчицы, волчата, «маугли»), либо «все умерли». Допустим, слушаю песню о мифическом жулике, который «после смелого дела не спеша уходил». Потом он палится — слезы, страдания… Правильно, потому что после «смелого дела» надо когти рвать, а не «не спеша уходить». Или песня, где розы через запретку перебрасывают. Во-первых, хотел бы я посмотреть на того «метателя», который смог бы это сделать. Это физически невозможно. Во-вторых, бедной зэчке больше пригодился бы батон колбасы или какие-то предметы гигиены… Вроде бы, хорошее дело сделал Клименков — организовал конкурс песни среди осужденных «Калина красная». Женщин не беру во внимание, а среди лиц мужеского пола там на девяносто процентов одни «козы». Я что-то среди отрицаловки поющих не встречал. Значит, в лагерях они с повязками ходили, из серии «Я сегодня поймал чифириста — запишите меня в СПП», а сейчас нам с легкой руки г-на Клименкова за правильную жизнь и понятия петь будут?!

А что творит Юра Алмазов! Я как-то услышал «Вороваек»: ну ладно, тексты — это стеб, прикол, а вокал — неповторимый, звонкий, пробивающий. Мне сказали, что это оренбургская армянка поет. Пошел на их концерт и увидел там каких-то пигалиц, открывающих рот под «фанеру». Говорю: «Юра! Шансон — это ведь душевная песня, здесь — только «Живаго»! Отвечает: «Вот все «живаго», а мы под фанеру». Советую: «Ну пусть хотя бы с людьми пообщаются, в шансоне ведь контакт со зрителем важен». Отвечает: «А вот все общаются, а мои — нет». Оригинал, короче. Создал шансонных «Стрелок». Это тот путь, который погубит жанр.

— Всегда ли убедительны жаргонные выражения, используемые некоторыми исполнителями в песнях?

— К сожалению, определенный перебор имеет место быть. Причем не только среди новоиспеченных, но и среди более опытных исполнителей. Например, комичен в своих потугах косить под блатного Иван Московский. Есть старинная прикольная песня по фене «Канает мент, походкой лавируя», но ведь Ваня на полном серьезе поет про какие-то фанцы, флюшки, шленки и пр. Даже я не знаю, что это такое. В вашем журнале много пишут о случайных людях, наводнивших жанр… Хочу конкретизировать. Допустим, стал попадаться мне в сборниках исполнитель Колыма. Ну, Колыма — так Колыма, я особо не вслушивался. А тут смотрю документальный фильм о шансоне и вижу, что Колыма — это толстенький, холеный банкирчик или клерк какой-то. Куда же ты лезешь, болезный? Какая тебе Колыма? Назовись Вовой Принтером или Васей Бартером и пой, сколько душе твоей офисной угодно. А то Колымы ему захотелось!

— Твои любимые исполнители?

— Харизматичный Слава Медяник. Ему, как никому другому, удалось интонационно ухватить нотки неизбывной, щемящей арестантской тоски. Лично для меня Слава чуть ли не единственный певец, в чьем исполнении прекрасно звучат песни Аркадия Северного.

Тонкий лирик, прекрасный поэт, интеллигентнейший Геннадий Жаров, автор-исполнитель хита всех времен и народов «Ушаночка». Только бестолковый менеджмент и личная скромность не позволили ему в свое время стать номером один в нашем шансоне. Но как его любят!!! Как встречают на фестивалях!!! На моих глазах ресторанные лабухи жали ему руки и благодарили: «Гена, мы на твоей «Ушаночке» миллионерами стали!» Чем интересен Жаров? Он разнообразен. Блатняк — пожалуйста, лирика (этакий Джо Дассен) — сколько угодно. Про революцию, гражданскую войну, эмиграцию? Да слушайте на здоровье! Тут же всевозможные юмористические зарисовки бытового характера.

— А есть кто-то из новых, современных исполнителей, кого хотелось бы поддержать добрым словом?

— Открытие последнего десятилетия для меня — Жека. Потрясающей чистоты вокал, которому покорился бы любой репертуар, но он бродяжной, он с нами. Я рад знакомству с этим парнем и дружбе с ним. В добрый и правильный путь, Жека! Видел его и в обычной жизни. Не дурак выпить, весельчак, жизнелюб. Одним словом — красавчик. Единственно, на мой взгляд, он немного частит с альбомами, и от этого случаются повторы в песнях. Также мне очень нравится Федя Карманов. Когда его слушаешь, возникает какая-то ностальгия… Вокал Карманова напоминает мне лучшие образцы жанра вокально-инструментальных ансамблей, что-то типа «Для меня нет тебя прекрасней» в исполнении «Поющих сердец» или «Клена» в исполнении «Синей птицы». Его голос меня завораживает, плюс еще скрипка… И здесь вообще возникает иллюзия нэпманского угара, расцвет преступного мира послереволюционных времен, период Леньки Пантелеева и Миши Япончика. Федя очень органичен в этом жанре. Прекрасный исполнитель. Мне вот только одно непонятно: почему он не занимается концертной деятельностью? Я знаю, что у него очень много поклонников, которые хотели бы видеть его сольные концерты. Феде надо об этом подумать.

— На протяжении десяти лет Михаил Круг являлся лидером данного жанра. Как бы ты оценил его творчество?

— Да, он действительно звучал повсюду. Во-первых, шикарный вокал. Во-вторых, это автор «Владимирского централа» — песни, которая будет жить веками, как и «Ушаночка» Гены Жарова. Как перед популяризатором жанра, я перед ним снимаю шляпу. Но меня, как серьезного человека, раздражает, что во всех песнях он постоянно сражается с участковыми, ворует конфеты, бьет кому-то морду в подворотне… Это все «двести шестые» дела, и мне об этом слушать неинтересно.

— Как тебе представляется русский шансон в будущем?

— Думаю, что лучше всего на этот вопрос ответили бы «оптовики», те, кто занимается продажами. Я же скажу о том, каким хотелось бы видеть русский шансон. Пусть отпадет вся «шелуха» — «Воронежские», «Новосибирские», «Тульские», «Брянские», «Вятские» и т. д. Также пусть уйдут в эстраду, на свое место всевозможные попсовики и останутся полтора-два десятка истинных корифеев жанра, о которых мы с тобой сегодня говорили. Будем ждать каждый год появления новых, настоящих талантов, таких как Жека. А лишние люди рано или поздно уйдут на свои автосервисы, в букмекерские конторы, сменив «погоняла» на нормальные имена.

— Поговорим о посетителях твоего клуба. Это постоянная публика, или же люди попадают сюда случайно, и кто-то из них лишь со временем становится завсегдатаем?

— Здесь, наверное, было бы уместно сказать о том, что как создателю клуба мне не удалось. Конечно, когда я только задумывал этот клуб, мне грезилось привлечь внимание то ли потомков, то ли фанатов Белой гвардии, которые маршируют, отмечают какое-нибудь взятие Самары или битву под Екатери-нославом… Эти люди где-то есть, но сюда они пока еще не пришли, и я их не нашел, к сожалению. Приходили ряженые: «Дай сто долларов, и мы будем ходить здесь с шашками в казацкой форме». Но это не по адресу. Основной круг посетителей, процентов семьдесят, — это жители нашего района, причем — лучшего района Москвы, а также близлежащих Медведково, Тушино, Митино… Конечно, со всего города на концерты съезжаются поклонники выступающих у нас исполнителей, потому что в московских клубах, которые наводнены всякими попсовыми силиконовыми чучелами и женского, и мужского пола, нормальным артистам найти свою концертную площадку практически невозможно.

— Известно, что помимо шансона у тебя есть еще одно увлечение, и связано оно с бойцовыми собаками.

— Совершенно верно, я очень люблю собак, и больше всего мне по душе туркменский волкодав. По менталитету эта собака ближе всего русскому человеку, по характеру чем-то сродни русскому медведю. Добродушная физиономия, и при этом свирепость в бою. С этой собакой происходит чудесная метаморфоза: с тех пор как она стала популярна в России, происходит ее укрупнение. Если в самой Туркмении эти собаки весят пятьдесят — пятьдесят пять килограммов, то у нас они тяжелее килограммов на двадцать Потому что в Туркмении собаки — это грязные животные, которых полно в любом дворе и которых там водят на ВЕРЕВКАХ, ПРИ ЭТОМ НИ О КАКОМ МЕДИЦИНСКОМ ОБСЛУЖИВАНИИ, НИ О КАКОМ КОРМЛЕНИИ МЯСОМ НЕТ И РЕЧИ. А у нас это члены семьи. Вот и вырастают здесь волкодавы такими гигантами, что сами туркмены уже приезжают, чтобы купить их у нас. И таким образом мы как бы восполняем породу, которая пропала во время октябрьского переворота, — русского меделяна. Это были огромных размеров собаки, для которых волк считался мелкой добычей. С меделяном ходили на медведя. Один из последних мелелянов жил у Куприна, ему посвящен рассказ «Сапсан», который начинается примерно такими словами: «Я Сапсан Тринадцатый, я иду по деревне и чувствую, как за каждым забором дрожат от страха другие собаки, а я уже неделю как не дрался. И меня уже «кумарит» потому что я должен накатить кому-нибудь в «бубен»…, и так далее. К сожалению, во время революции их буквально истребили. Ведь это были собаки знати, жившие на императорских псарнях, в монастырях, в помещичьих усадьбах, и когда все это запылало и стадо рушиться, естественно, порода была уничтожена.

— Возвращаясь к музыкальной теме, не могу не спросить: не возникало ли желания организовать свой продюсерский центр для продвижения и поддержки молодых, начинающих, даровитых исполнителей? И какие напутственные слова в их адрес хотелось бы сказать в первую очередь?

— Я не коммерческий человек и поэтому ни продавать, ни раскручивать не умею. Да и, по большому счету, в этом не испытываю нужды. Что же касается пожеланий, то если кому-то станет вдруг интересно мое мнение, то я всегда готов им поделиться. Если же говорить о напутствии начинающим, то в первую очередь могу сказать следующее: не пойте ради того, чтобы петь. Пойте, если есть что сказать.

— Твое самое постоянное качество?

— Моя незатухающая любовь к хорошему пиву.

— Что, на твой взгляд, составляет рецепт успешной песни?

— Энергетика, мысль и вокал.

— Когда-нибудь возникало желание тоже запеть, может быть, с кем-то дуэтом?

— Нет.

— А когда ты отдыхаешь в кругу своих друзей, какой репертуар пользуется у вас наибольшей популярностью?

— Спасибо за вопрос, так как он дает возможность вспомнить еще об одной замечательной группе, без песен которой у нас не проходит ни одного коллективного сабантуя. В тот момент, когда голосовые связки, прошедшие испытание алкоголем, уже готовы к воспроизведению вокально-эпических рулад, мы включаем песни питерской блат-группы «Магаданское небо» и с удовольствием под их магнитофонные записи поем вместе с ними. Кстати, возвращаясь к началу нашего с тобой сегодняшнего разговора, скажу что группа «Магаданское небо», пожалуй, самый точный и идеальный пример блатной или камерной песни. К сожалению, не имею никакой точной информации по поводу их нынешней деятельности, но надеюсь, что со временем они еще порадуют нас своими новыми альбомами.

Беседовал Владимир ЛИСИЦЫН,

журнал «Шансон»

 

Приложение № 2

ИНТЕРВЬЮ АВТОРА ГАЗЕТЕ «МК»

Михаил Орский, в прошлом — не последний человек в криминальном мире, а ныне — рэкетир на пенсии, недавно он издал книгу мемуаров («Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х») и готовит вторую. Отойдя от дел, Орский может не прятать лицо, и нам нашлось о чем с ним поговорить. Куда делась «братва» 90-х, почему он видит позитивное будущее у организованной преступности, как «братва» сотрудничает с «ментами» и зачем помощь бандитов понадобилась байкеру Хирургу — мы обсудили эти и другие неоднозначные и провокационные темы.

Откуда в стране, где молодежь чинно собиралась в комсомольские отряды, а за любое хулиганство грозила статья 206, вдруг как из-под земли в конце 80-х — начале 90-х вырвалась мощная альтернативная реальность — мир организованной преступности? Это первый вопрос, который я задаю моему собеседнику.

— Действительно, любая дерзость, сила убивались на корню, и вдруг, в конце 80-х, как только приоткрыли клапан, хлынула поросль молодых и не очень молодых пассионариев. И как человек, который стоит по другую сторону баррикад, я говорю не «о, кошмар», а «здравствуй, племя молодое, незнакомое»! Но эту могучую силу, русскую братву, не смогли направить в правильное русло.

Интервью с Настей Родионовой из «МК»

— Вы считаете, они могли бы быть способны на что-то конструктивное?

— Возьмите исторический пример: преступниками было основано целое государство — Австралия. «Братва» XVI века, которую именовали казаками, благополучно терзала Турцию, покоряла Сибирь. В Англии королевская власть в свое время давала пиратам «зеленый», им никто не мешал, они заходили в английские порты и совершенно откровенно вербовали бандитов, усаживались на корабли и ехали бомбить Великую армаду. Многие из них поставили свою разбойную сущность на службу государству, у нас этого не случилось. Наша «братва» не удосужилась заниматься ничем другим, кроме как обкладывать данью собственных сограждан и с энтузиазмом убивать друг друга. Впрочем, в первую очередь это государство не удосужилось найти им применение.

— Давайте вернемся к началу, откуда все же взялись бандиты 90-х на почве, казалось бы, надежно прополотой коммунизмом?

— Я могу говорить о Москве и крупных городах, поскольку в глухой провинции другая специфика, там все друг друга знают. Я сделал для себя следующие выводы. Организованная преступность зиждется на трех китах. Это традиционный преступный мир, это спортсмены и это вояки. В первую очередь традиционный преступный мир опирается на воровскую идею. Это люди, прошедшие лагеря, — они в меньшей степени склонны к насилию по многим причинам, в частности, они не очень сильны физически, много отсидели, привыкли решать вопросы по понятиям, где отнюдь не всегда дело доходит до мордобоя. Они организованной преступности дали идею. Со спортсменами дело обстояло так, среди них были и серьезные, титулованные персоны, но в основном в рэкет пошли спортсмены второго уровня, которые, когда зачах спорт, остались без поддержки государства. И третья, самая опасная часть, — вояки. В первую очередь это афганцы, во вторую — сотрудники спецслужб, потерявшие работу.

Вот история для примера. Во Владивостоке братья Ларионовы решили взять под себя город и начальником службы безопасности поставили бывшего флотского офицера. А тот имел доступ к документации боевых пловцов. Он смотрел, кто демобилизуется, и вербовал их в эту «бригаду». Но долго такая схема не протянула.

— Почему?

— Сейчас объясню. Как живут блатные? Деньги для них вторичны, первичен правильный образ жизни…

— Что, простите?

— Правильный образ жизни, не удивляйтесь. Должны поддерживаться тюрьмы, держаться связь с ворами, должен поддерживаться безукоризненный этикет в общении, а уж вследствие всего этого приходят деньги. Что у спортсменов, что у военных цель одна — деньги. А их всегда мало. И поскольку эти люди не связаны между собой ничем, кроме желания заработать, в какой-то момент они начинают колбасить друг друга. Возвращаясь к тихоокеанскому капитану, он решил составить заговор против «бригады», которая его наняла, не вдаваясь в подробности, итогом этого стал десяток трупов, включая самого капитана, и не стало больше этой «бригады».

— Вы не военный и даже не спортсмен, и блатным, учась на первом курсе журфака, не были. Значит, были и другие в составах ОПГ?

— Местное хулиганье, обычные дерзкие парни примыкали к «бригадам» по ситуации. Кто-то с кем-то вместе в зале занимался, кто-то в школе учился. Скажем так, «по дружбе». Многие из них отсеивались, деньги получать все хотят, а страдать готовы немногие.

«Тушино осталось без «хозяина»

Про себя Орский говорить не хочет. Действительно, одно дело написать в книге, а другое дело проговорить вслух, что, будучи профессорским сыном, он успешно поступил на престижнейший в то время журфак МГУ, но не вписывался в круг местных «мажоров», а шпана приняла его с распростертыми объятиями. Это раздвоение есть в нем до сих пор, при желании он может изобразить журналиста, при необходимости бандита. Легко управляется и пером, и «перышком». В разговоре со мной он в третьем амплуа, оно ему дается весьма легко — «гангстер на пенсии», который охотно делится своими секретами ровно в той степени, в которой сам этого хочет.

— Давайте снова вернемся к вопросу об «эпохе упадка». В 90-х рэкетиры были при каждом ларьке, ОПГ в каждом районе, почему сейчас все иначе?

— Организованная преступность сильна там, где слабеет государство. Например, когда была задавлена итальянская мафия? Муссолини приехал на Сицилию, и мэр города, сам из мафии, глядя на его многочисленную охрану, посоветовал ему «не бояться, ведь он, мэр, с ним». Муссолини был взбешен, начались бессудные аресты, конфискации имущества — и хваленая итальянская мафия была разгромлена за несколько месяцев.

— У нас так же было?

— Представь, если бы у нас так было! Любой арест — правозащитники, адвокаты, полное соблюдение законов, хрен бы кого посадили. И за тот же рэкет садились немногие. Это, правда, было связано и с тем, что бизнесмены для милиционеров были вчерашними спекулянтами, а сейчас они должны были их защищать! И они не могли преодолеть психологический барьер — вчерашние барыги стали полноправными членами общества. Никакого опыта борьбы с организованной преступностью у них не было, не было тех же видеокамер. Пришли, попросили денег, им не дали, через два дня павильон сгорел, что тут докажешь? А сейчас все изменилось.

— Есть мнение, что это случилось не только благодаря камерам наблюдения, но и в силу политической воли известных лиц. Это так?

— Да, нужно отдать должное Владимиру Путину, он сумел закрутить гайки во всех сферах, начиная от внутриполитической жизни, заканчивая бандитизмом. Но если говорить конкретно о рэкете, то он тут скорее ни при чем. Во-первых, шагнул технический прогресс, с битами в ресторан уже не позалетаешь. Во-вторых, изменилась ментальность. Если ты придешь, скажем, к бизнесмену получать деньги за «крышу», на тебя посмотрят как на идиота, скажут — ты не в машине времени, и вызовут милицию. Речь еще может идти, допустим, о выбивании долгов, но люди и с этим все чаще предпочитают обращаться в суд.

— Послушайте, вы, по собственному признанию, «на пенсии», у вас растут дети. Можно поностальгировать о былых временах, но развал организованной преступности — это же прекрасно, разве нет?

— Дело в том, что случился развал организованной, но не преступности. Я действительно на пенсии, но как гражданин своей страны я категорически против ухода с криминальной арены представителей ОПГ.

— То есть осталось еще чему уходить, ОПГ пока есть?

— Есть, но, конечно, людей стало меньше. Условно, там, где было 50 человек, осталось 10, где 10 — не осталось никого.

— Куда они в основном делись?

— Когда некоторые «полупокеры» поняли, что денег стало меньше, а убивают столько же, они вернулись к своей прежней жизни и стали тем, кем они были — торговцами, инструкторами в фитнес-центрах и прочее. Судьбы многих сложились как в хорошей песне: «На старом кладбище лежат бандиты, они не умерли, они убиты». Очень многие, увы, скончались от передоза, эта наркотическая зараза и их не миновала. Тех, кому повезло, — гораздо меньше, многие из них стали серьезными меценатами, почетными гражданами.

— Некоторые из них теперь в суд подают, когда их называют братвой…

— Есть и такие. Многие всей душой вложились в спорт, я знаю человека, который был серьезным «деятелем» в 90-х, а теперь открыл сеть спортивных клубов для детей по всей стране. Многие ушли в бизнес. Но есть и совсем редкая категория, как ваш покорный слуга, тех, кто ушел не в бизнес, не в спорт, а в творчество, пишет книги, консультирует криминальные фильмы, мне это интересно, и такова моя отдушина.

— Есть такой расхожий миф, что часть «братков» плавно влилась во власть, это так?

— Мне об этом неизвестно, среди тех, с кем я общаюсь, таких нет. Лично для меня непонятна судьба вояк, возможно, говоря об этом, имеют в виду их, но я с ними не пересекался. Мой круг общения — традиционный преступный мир, в меньшей степени спортсмены, и уж совсем, слава богам, я не пересекался с так называемыми вояками.

— А «воры» остались?

— Конечно. Их не смогли уничтожить за 70 лет советской власти, как ни старались, хотя к перестройке их осталось очень мало.

«Уши отрезать не по понятиям»

Весь цвет «старого преступного мира», по словам Орского, раньше собирался в ресторане с романтичным названием «Фиалка». Но не спешите искать его на карте Москвы, чтобы посмотреть на «экзотических» персонажей. «Фиалка» уже не та и растеряла всех своих прежних завсегдатаев. В былые времена там заседали именитые «коронованные» карманники, которые на склоне лет оказались востребованы, смогли передать «знания и опыт» подрастающему поколению, «упорядочили», по выражению Орского, как могли, юных и переполненных энергией рэкетиров.

— Вот тебе такой пример, мой знакомый похвастался в «Фиалке», что колбасил одного коммерсанта и попытался отрезать у него ухо. Ты знаешь, как орал Савося (легендарный вор в законе. — Прим, авт.)? Что это издевательство, ну побей его и так далее, но что значит ухо резать? Савося был реально возмущен. Один китаец сделал выгодное предложение — наладить наркотрафик. Когда «братве» радостно рассказали об этом предложении, он их чуть палкой не отходил. Такова была роль воров.

— Как конкретно вы видите будущее ОПТ сейчас?

— Я хочу, чтобы «братва» стала частью гражданского общества.

— Зачем?

— Свято место пусто не бывает, расцветает этническая преступность. Яркий пример, когда один дагестанец отметелил пол-отделения милиции на Матвеевском рынке. Дали бы так себя вести этому дагестанцу, если бы была крыша на том рынке?

— Полицейских на рынке, конечно, жалко, но это не самая насущная проблема…

— Да, есть еще наркоторговля, терроризм. В этом организованная преступность была бы офигительным союзником государства.

— Но разве само государство не берет на себя эту функцию?

— По-моему, общеизвестный факт, что наркоторговлю крышуют нерадивые сотрудники наркоконтроля. «Братва» более понятийная, чем милиционеры, поэтому, если бы дали «зеленый» разнести все наркоточки по районам, «братва» сделала бы это с превеликим удовольствием. В обмен на какие-то индульгенции.

— Например?

— Приведу отвлеченный пример, был такой видный деятель 90-х, Саша Племянник, чемпион Вооруженных сил Советского Союза по боксу, у него восемь детей. И вот ему дают восемь лет за телефонный разговор. Он просто посоветовал человеку вернуть деньги. Он ему даже пинка не дал, наверное, сейчас жалеет. И только за то, что «вымогаемая сумма» была такой большой, он получил такой большой срок. Восемь детей остались без отца, Тушино сейчас без хозяина, кому от этого лучше? Я не удивлюсь, если там случится то, что случилось на Матвеевском рынке не так давно.

— Один дагестанец, который устроил там бучу, все же не такая серьезная проблема, чтобы давать «индульгенции» бандитам…

— Проблема не в одном дагестанце. Судя по побоищу на Хованском кладбище, когда 400 человек чуть штурмом не взяли торговый центр на окраине Москвы, я сомневаюсь, что у власти хватит сил самим с этим побороться.

Есть еще один важный момент. Несколько месяцев назад в местах лишения свободы начались столкновения между «блатными» и ваххабитами. И тут стоит напомнить, что воры в отличие от террористов не убивают людей, не взрывают дома. Что сейчас происходит в тюрьмах? Туда поступают мелкие нарушители, выходцы из Средней Азии и кавказских республик, матерые ваххабиты вербуют их там — и они выходят готовыми террористами. Если наше государство отправляет бойцов воевать в Сирию, чтобы задавить гадину на подступе к нашим городам, то почему бы не дать «блатным» справиться с проблемой терроризма у себя дома и так же превентивно решить вопрос?

Сам Орский «родновер», у него на шее висит оберег, кроме того, судя по нашим разговорам за рамками этого интервью, он живо интересуется политикой. Поддерживает внешний курс Путина в Сирии, но считает, что Навального нужно было зарегистрировать кандидатом на президентских выборах. Характерно ли это для всего мира организованной преступности? Какая государственная идеология подошла бы «преступному миру»?

— Я тебе скажу, что в качестве идеологии в основном «братву» устроило бы православие. Они ездят на Афон, совершают там какие-то восхождения, жертвуют деньги на церкви. Во-вторых, они, конечно, патриоты, я не видел среди них ни одного человека, который бы не поддержал присоединения Крыма.

— Значит, им все нравится?

— Нет, приведу пример. Я ездил на бои в Казахстан. Устроитель отдал меня на попечение местному смотрящему — отвести в ресторан, помочь расположиться и так далее. Приезжаю я туда опять года через три, меня встречают какие-то ребята. Я рассказываю им, где и когда сидел, пытаюсь поддержать разговор, но вижу, что что-то не так… А оказывается, это опера местного убойного отдела. Я спросил своего друга, в чем дело, то «братва» встречает, то менты, он говорит: а у нас власть сменилась. Конечно, такая «смена власти» не может нравиться представителям криминального мира.

— То есть полиция, по-вашему, частично взяла на себя функцию рэкетиров?

— Мы же с тобой читаем одну газету, там в новостях постоянно мелькает формулировка «арестован за взятки»… Никакого секрета в этом нет. А при ком жилось лучше коммерсантам — при бандитах или при ментах, надо у них спросить. Но в отличие от «блатных», ментов не сдерживают никакие принципы.

— В чем еще заметен закат эпохи организованной преступности?

— Как ни странно, в состоянии шансона. Корифеи этого жанра один за другим отказываются от «блатняка». Гена Жаров запел что-то «русское народное». Жека теперь — Евгений Григорьев и поет лирику, мой любимый Эльдар Южный своим хриплым голосом поет ретро. Шансонщиков, которые по-прежнему поют «блатняк», можно пересчитать по пальцам.

— Есть мнение, что на Донбассе сейчас бушует организованная преступность, вам что-то об этом известно?

— У меня один балбес поехал, ничего не заработал. Я говорю, Саня, вы бы хоть там магазин какой отжали. Но он поехал действительно воевать. Единственное, что с «чехами» там вроде ситуацию разрешил. Больше мне сказать нечего.

— Были в вашей практике случаи, когда все же удавалось наладить взаимодействие и поработать, скажем так, бок о бок с государством?

— Я тебе такой пример приведу. Байкеры «Ночные волки» с виду бруталы, кожаные куртки, туда-сюда, кто скажет, что им нужна помощь «братвы»? А ко мне и ребятам обращались с просьбой охранять их мотопробег в Крым. Они кожаные куртки нацепили, а кто они реально? Врачи, бизнесмены. Это был один случай, но это должно быть поставлено на поток. Должен быть создан реестр вменяемых ОПГ, заключен некий «общественный договор». В свое время на территории одного отделения милиции мне категорически запрещали стрелять. И я, как адекватный человек, этого не делал.

«Туберкулезные легкие» для фанатов АуЕ

— Среди молодежи набирает все большую популярность так называемая субкультура АуЕ (арестантский уклад един. — Прим. авт.). В школах дети играют в «блатных», копируют их обычаи и манеру поведения. Интернет пестрит тематическими молодежными пабликами. Как вы относитесь к такому новому веянию?

— Ничего нового в этом нет. Блатная идеология существовала очень давно. Когда Хрущев говорил о том, что покажет по телевизору последнего преступника, конечно, он имел в виду не хулигана, которого посадили по 206-й статье за драку на танцах, а профессиональных преступников и носителей воровской идеологии. И когда начались жуткие репрессии против воров, центр их движения был перенесен в Грузию. И в грузинских школах на переменках собирали «на воровской общак». Как результат — сейчас более пятидесяти процентов воров по национальности грузины. Просто тогда эта воровская идеология передавалась устно, а почти в каждом дворе существовали полублатные компании, которые собирались на лавочках и пели тюремные песни под гитару. В современном же мире она перекочевала в Интернет, получила техническое воплощение. Изображения тюремных наколок, стволов, красивых девушек в сетчатых чулках — все это способно привлечь молодежь.

— Как с этим бороться? И считаете ли вы, что это нужно делать, или, наоборот, довольны происходящим?

— Молодежи нужна идеология, но государство не может дать им то, что их бы устроило, и эту нишу начинает занимать воровская идея. Не открою Америки, если скажу, что запретительные меры тут не помогут, запретный плод сладок. На самом деле все достаточно просто — все эти красивые картинки, которые завлекают молодежь, — только одна сторона. А по другую — туберкулезные легкие, кровопролитие, «опущенные» за карточные долги. Юноше, который обдумывает свое житье, нужно задать вопрос, как сложится его жизнь, если он пойдет преступной тропой? В ней будут казино, «Мерседесы» и пистолеты или она сложится, как у патриарха воровского мира по кличке Кирилл, который отсидел 37 лет, чтобы сохранить свое звание? Я думаю, что многие из них почешут затылки, потому что им кажется, что все так красиво, а на самом деле везет единицам. Достаточно вспомнить судьбу одного из самых ярких представителей криминального мира, Вячеслава Иванькова, он сначала отсидел в колонии на родине, потом в Америке, а когда вернулся в Россию, то толком не успел начать жить — и его застрелили. Хотите вы такую судьбу или нет?

И главное, если рождаются в нашей стране дерзкие, смелые парни, которые не хотят маршировать под государственный гимн, найдите им другое достойное применение.

Источник: газета «МК»,

корреспондент: А. Родионова

 

Иллюстрации

Костя Костыль, местный богатырь Виталик и автор.

Ярославль, 2011 г.

Автор с Костей Костылем.

2014 год.

Среди таких глыб и стокилограммовый автор выглядит Апполоном.

Тайский массаж от подруги Яя.

2010 год.

Автор — красюк Европы, крем брюле.

Начало 2000-х.

Есть, кому передать эстафету.

2018 г.

Легендарный Буба Касторский в ресторане Меркурий.

Конец 90-х. Отец Юрий, автор, Рюкзак, Арсен.

Автор и Виталий Пухов.

Середина девяностых.

Первый визит в Тайланд.

1996 год.

Кого только не заносило в нашу Неву вольным ветром.

Олимпийский чемпион по вольной борьбе Хасан Бороев и автор.

Начало 2000-х.

В гостях у автора братва Сокольников — Седой, Вуди, Сова.

Нева, 2006 год.

В гостях у Гриши серпуховская братва.

Второй — Абрам, 3 — Костя Костыль, 4 — шансонье Геннадий Жаров, 5 — Мацолик. Стоит директор группы Амнистия Сергей Трофимов.

Нева, середина 90-х.

С Мариэль — Сладкая парочка…

2018 год на юбилее Гарика Котика.

Один на льдине.

Остров Сицилия, 2018 г.

Тренировки в Тайланде.

2016 год.

Автор и Валерий Пухов.

Тайланд. 1997 год.

Гамак трещит, но держится.

Автор с Глыбой. Турция. 2015 г.

Автор с Крепышом, Глыбой и Родней.

Мексика. 2014 г.

Неси уже чего-нибудь. Канары.

Тенерифе. Плая лас Америкас. 2018 год.

Город под нашим контролем.

Сицилия. Сиракуза. 2018 год.