— Я бы хотел жить не сейчас, а в 90-х, — он смотрит на меня живыми умными глазами, а я не знаю, что и ответить.
— А почему? — спрашиваю я.
— Тогда была свобода, — безапелляционно отвечает он.
Ему семнадцать, мне тридцать один и я беру у него интервью для материала об одном сообществе молодых, политически активных ребят. Он, кстати, собирается поступать на журфак, как и автор книги, которая сейчас перед вами. Этот мальчик далеко не мажор, к нему нельзя применить эпитеты «модный» или «продвинутый» — простой парень из небогатой интеллигентной семьи. Он толком не знает еще, чего хочет, но его влечет какая-то абстрактная свобода, которая, как он думает, была в то время. Кем бы он стал в 90-е, как бы сложилась его судьба? Я не знаю, я тоже не застала толком эти годы, была еще ребенком. Но что я знаю наверняка, ему было бы интересно и важно прочесть то, что написал Михаил Орский.
Анастасия Родионова, журналист
В том числе и ему.
Не берусь сказать, разочаровался бы он в той эпохе, которой так грезит или наоборот, очаровался бы ей еще больше, предположу, что ни то, ни другое, он бы узнал правду о том, какова эта свобода на вкус и чем за нее приходилось расплачиваться.
В своей журналистской работе мне доводилось общаться с разными людьми и не будет преувеличением сказать, что Михаил Орский — один из самых ярких моих героев. Наверное потому, что он сам себе герой. Мне не нужно было «приукрашивать» наши беседы, сложнее было сузить их до газетного формата, усадить его в ограниченные рамки печатной полосы.
Мы говорили о специфике преступного мира, мне, далекой от этой темы, Орский рассказывал о лагерных «мастях» и «сучьих» войнах, особенностях жизни на зоне и после освобождения. И, конечно, мы много обсуждали нынешнее положение «братвы» и возможность для них, как ни странно, послужить на благо своей страны. Для интервью я предложила ему рассказать о судьбе «пассионариев 90-х», тех лихих ребят, которые еще недавно заполняли собой и улицы, и сводки криминальных новостей. Оказалось, что этой теме он посвятил труд гораздо более основательный, плод которого вы сейчас держите в руках.
Конечно, масштаб Орского — это не статьи о нем и не наши интервью, а книги. Не в одну книгу уместилась бы его собственная жизнь, но на этот раз он решил уступить место и другим героям той эпохи. О них он пишет так же парадоксально легко и одновременно сложно как и о себе, с эффектом присутствия, который в его случае не литературный прием, а следствие реального жизненного опыта.
Анастасия Родионова,
журналист