Немного позднее. МАЙК сидит за столом и читает газету. Входит ДЖОЙС в верхней одежде.
МАЙК. Где ты была?
Складывает газету. ДЖОЙС снимает шляпу и пальто и вешает их в гардероб.
ДЖОЙС. На улице.
МАЙК. На улице? Не сделав мне чай?
ДЖОЙС. Просто гуляла. И не приходила, пока здесь не зажегся свет.
МАЙК. Куда ты ходила?
ДЖОЙС. В «Вулворт».
МАЙК. Зачем?
ДЖОЙС. Людей повидать. Посмотреть на огни города. Как люди гуляют.
Пауза
Этот парень опять приходил. Разбил сегодня два окна.
МАЙК. Я думал, соседские.
ДЖОЙС. Ты видел перила? Он разнес их в щепки. Буйство какое-то. Я его не могла остановить. (Понижая голос.) Он написал на пол в коридоре — мне пришлось вытирать. Полдня звонил в звонок, бегал по лестнице то вверх, то вниз… Я чуть с ума не сошла. Это не прекращалось до четырех.
Пауза
Так разволновалась, что ни одна мысль не шла.
МАЙК. Ты его видела?
ДЖОЙС. Я была в комнате.
МАЙК. Так видела или нет?
ДЖОЙС (с яростью). Я этого не вынесу — надо что-то делать. Взгляни на этот замок. Почему ты не починил его?
МАЙК. Надо попросить у кого-нибудь шурупов.
ДЖОЙС. Решай же, что делать — для меня это слишком. Хочу себя чувствовать дома.
МАЙК. Он пытался войти?
ДЖОЙС. Нет.
МАЙК. А смог бы, если б захотел?
ДЖОЙС (после паузы). Да.
МАЙК. Он сказал что-нибудь?
ДЖОЙС. Нет.
МАЙК. Тогда откуда ты знаешь, что это тот, вчерашний? Если ты его не видела и с ним не разговаривала. Откуда ты знаешь?
Молчание.
ДЖОЙС. Это тот же самый.
МАЙК. Почему ты не вышла и не посмотрела?
ДЖОЙС. Да он бы убил меня.
МАЙК. Откуда ты знаешь? Нет никаких доказательств, которые бы подтверждали твою гипотезу.
ДЖОЙС. Но… (Широко раскрыв глаза.) Если бы я их потребовала, то была бы уже на том свете.
МАЙК. А я бы от твоего имени возбудил против нее уголовное дело.
ДЖОЙС не отвечает — сморкается.
ДЖОЙС (наконец, устало). Починил бы замок, мне бы спокойнее было.
МАЙК. Взгляну, когда вернусь.
Он идет в спальню и берет с кровати пиджак.
ДЖОЙС. Вернусь? Откуда вернусь?
МАЙК (входя и надевая пиджак). Надо повидать человека, он меня с кем-то сведет. (Идет к раковине и просовывает цветок в петлицу).
ДЖОЙС. А я спущусь к Мэри.
Пауза
Съешь чего-нибудь перед уходом?
МАЙК. Нет, по пути чего-нибудь перехвачу.
ДЖОЙС. Важное свидание?
МАЙК. Может, снова найдется работа водителя. Надо обсудить детали.
Длинный звонок в дверь, МАЙК кидает серебряную бумагу от цветке в корзинку для мусора.
МАЙК. Он звонит?
ДЖОЙС. Да.
МАЙК (по пути в спальню). Пойди открой. Я здесь с тобой.
Снова звонит звонок, МАЙК достает из ящика пачку сигарет и набивает ими портсигар. ДЖОЙС открывает дверь. У двери УИЛСОН.
УИЛСОН (улыбаясь). К вам я вчера приходил?
ДЖОЙС. Это вы!
УИЛСОН. К вам?
ДЖОЙС. Зачем вы меня преследуете?
УИЛСОН. Не повышайте голос, не надо.
ДЖОЙС. У меня дома муж. Давайте, покажите ему ваши штучки. Поскандальте. Сейчас позову его, тогда узнаете. Ясно вам, ясно?
УИЛСОН. Боюсь, что нет.
ДЖОЙС. Приходит и измывается. И зачем это все? Отвратительно! Сразу видно — мальчишка-хулиган. Кто себя так ведет! Теперь наконец понятно? Понятно. Животное какое-то.
Пауза
За окна платить собираетесь?
УИЛСОН. Не знаю, о чем вы.
ДЖОЙС. Врун! Глупый маленький врунишка!
УИЛСОН. Не надо так со мной разговаривать, леди. Я к этому не привык.
ДЖОЙС. Ладно, хватит, этому надо положить конец. (Зовет). Майкл!
Из спальни выходит МАЙКЛ — кладет портсигар себе в карман.
ДЖОЙС. Пойди сюда. (Уилсону.) А вы стойте на месте. Да стойте же!
Пытается схватить его за руку — он вырывается. Она на нем виснет — он ее резко сбрасывает. Она снова виснет. Борьба. МАЙК подходит к зеркалу и причесывается.
ДЖОЙС (взволнованно кричит). Майк! Майкл! (Уилсону.) Я сейчас на вас нашлю мужа. (С беспокойством оглядывается.) Где ты, Майкл? Ради Бога!
МАЙК откладывает в сторону расческу и медленно направляется к двери.
МАЙК (спокойно). В чем дело?
ДЖОЙС. Это он. Тот, что приходил сюда вчера.
МАЙК (Уилсону). Я слышал, будто вы приставали к моей жене.
ДЖОЙС. Да. Приставил.
МАЙК (Джойс). Дай-ка послушать его версию. (Уилсону). Говорите правду.
УИЛСОН. Мне нужна была комната.
МАЙК. У нас нет комнаты.
УИЛСОН. Вы — ирландец! А у меня мать ирландка. А отец со Средиземки. И по этой причиню у меня проблемы с жильем. (Улыбается). А я к вам пешком, аж от самой Виктории. На автобусе до нее доехал. Вы хорошо знаете этот район?
МАЙК. Кингс-Кросс досконально.
УИЛСОН. Но Виктория — совсем другое. Летом там своя специфика. Вы из Лондона?
МАЙК. Нет, я родился в тени Донегольских гор. У нас была торфяная ферма. Ну а потом обстоятельства вынудили нас переехать. Иначе сегодня меня бы звали Майк Донегольский.
УИЛСОН. Люблю Ирландию. Если б не папшка, завтра бы туда поехал. С ним жить невозможно. Ой, как болят ноги. У вас водички не найдется?
МАЙК. Конечно, найдется. Да заходите же.
ДЖОЙС. И ты его впускаешь?
МАЙК. Успокойся. И не смеши людей. (Уилсону). Вот так. Не обращайте на нее внимания. Иначе она не умеет. (Проводит его в комнату.) Дай парню стакан воды, Джойси.
ДЖОЙС идет к раковине и наливает в стакан воду.
(УИЛСОНУ). Из какой части Ирландии ваша мать?
УИЛСОН. Из Слиго.
МАЙК. Знал я одного парня из Слиго. По фамилии Мерфи. Интересно, может, ваша матушка его знает?
УИЛСОН. Я ее спрошу.
МАЙК. Буду признателен. У него были такие курчавые волосы. А говорил он с таким сильным ирландским акцентом. Такого всегда из толпы выделишь.
ДЖОЙС протягивает Уилсону стакан воды.
ДЖОЙС (Майку). Зачем ты его впустил?
МАЙК. Он же не прокаженный.
ДЖОЙС. Спроси его.
МАЙК. О чем?
ДЖОЙС. О его поведении. Как он его объяснит.
МАЙК (УИЛСОНУ). Она мне тут рассказывала… Вы что, нахальничали?
УИЛСОН. Смотря что иметь в виду. Я считаю свое поведение образцовым.
МАЙК. Вы к ней приставали?
УИЛСОН (ДЖОЙС). Чего вы ему наговорили? Я даже не пытался вас трахнуть, не так ли?
ДЖОЙС (сердито). Какие выражения вы себе позволяете! (МАЙКУ.) Видишь, каково мне пришлось? Как горчичник отдирала.
МАЙК. Не надо медицинской лексики, Джойси. И вообще держи себя в руках. (УИЛСОНУ). А почему вы пришли с чемоданом?
УИЛСОН. Мне нужна комната. (Показывая на ДЖОЙС). Я решил, что она передумает.
ДЖОЙС. Кто это она? Английская королева?
МАЙК (УИЛСОНУ). Чемодан-то внесите. Не лежать же ему в коридоре.
УИЛСОН выходит.
ДЖОЙС. Что это за игры? После того, что он сделал.
МАЙК. Тихо!
ДЖОЙС. Даже не знаешь, откуда он. Может быть, откуда угодно.
МАЙК. Дай парню шанс.
ДЖОЙС. Шанс? После всего, что он сделал?
МАЙК. Заткнись!
ДЖОЙС (изумленно). Заткнись?!
МАЙК. Ты меня уже сегодня достала. Сходи к Мэри. Пойдешь?
Входит УИЛСОН с чемоданом.
МАЙК. Поставьте его туда. Как насчет чашки чая. Джойси?
ДЖОЙС идет в спальню.
МАЙК. Обиделась. (Зовет). Ты меня слышишь? Покажи, что умеешь себя вести. (УИЛСОНУ). Вы кем работаете?
УИЛСОН. Я — мужской портной.
МАЙК. Я догадывался, что вы не противозачаточные средства распространяете. Для католика такое не подходит.
УИЛСОН. Нет, этим я никогда не торговал. Мой старик — да. Его воспитание ему позволяет, хотя я этого, конечно, не одобряю. Его латинский темперамент — настоящее проклятие для ирландских католиков.
МАЙК. Но папа римский тоже со Средиземки.
УИЛСОН. Вы правы, но… Знаете, я хочу, чтоб на это место когда-нибудь сел ирландец. Представляете, как богохульства из его уст будут греметь на всю эту католическую страну.
МАЙК. О чем ты! Папа не богохульствует.
УИЛСОН. Если бы был ирландцем и пил «гиннесс», еще как!
МАЙК. А ты парень ничего, мне такие по душе. Надеюсь, ты знаешь, как меня зовут?
УИЛСОН. Как следует не разобрал.
МАЙК. Майкл О'Рурк. А мальчишкой меня звали Майк или Микки О'Рурк. Я боксировал и ничего, успешно. Один раз даже чемпионом был. А потом несчастье. (Поворачивается лицом к спальне и зовет.) Скажи, что это правда. Что у меня были тогда ловкие кулаки, а? Сразу после войны. (Снова поворачивается к УИЛСОНУ). Тупая корова. (В спальню). Ты будешь себя прилично вести?
ДЖОЙС сидит на кровати и кивает.
УИЛСОН. Я пойду.
МАЙК. Из-за нее что ль? Оставайся.
ДЖОЙС надевает шерстяной джемпер и выходит из спальни.
ДЖОЙС (глухим сердитым голосом). Пойду спущусь.
Выходит из комнаты и захлопывает за собой дверь.
МАЙК. Не обращай внимания — вернется. Знаешь, просто нервы. А все жизнь, которую она вела до того, как я ее встретил. За ней надо следить, а то попадет в какую-нибудь переделку. Неверующая — это самое плохое. Да и воспитание подкачало.
УИЛСОН. А мою маму воспитывали монахини.
МАЙК. Она еще жива?
УИЛСОН. В больнице. У нее что-то серьезное с тазобедренными суставами. Монахини от нее без ума.
МАЙК. Сильные боли?
УИЛСОН. Все время кричит да так, что невозможно слушать.
МАЙК. Я хотел бы для нее что-то сделать. Может, свечку в церкви поставить. Да только с деньгами совсем туго.
УИЛСОН. На свечку может дать священник.
МАЙК. Просить бы не хотелось. Ну что-нибудь придумаю и сам поставлю. Но вдруг он начнет задавать вопросы? Разумеется, это его работа, он имеет право. Но почему я должен подвергать себя допросу?
Пауза
А твоя матушка выздоровеет?
УИЛСОН. Похоже, ее жизнь висит на волоске.
МАЙК. Значит, обречена. Уже, наверное, сама как свечка. Вероятно, ангелы ее уже раздевают, ведь жарят-то нас голыми. Не могу об этом спросить, ведь таких вопросов священникам не задают. Хотя он и иезуит, а это меняет дело.
Пауза
А папашка в добром здравии?
УИЛСОН. В порядке.
Пауза
Я вас не задерживаю, а?
МАЙК. Нет. (Пауза, он смотрит на часы). По правде говоря, уже задержал — опоздал на одну встречу. Теперь надо будет извиняться. (Снимает пиджак, вынимает из петлицы цветок и опускает в стакан. Потом идет к раковине и наливает воду. А затем ставит стакан на сушильную доску). Если тебе комната позарез, можешь оставаться. На кушетке. Там вполне удобно.
УИЛСОН. Она новая?
МАЙК. Нет.
УИЛСОН. Вы меня удивляете.
МАЙК. Давно уже куплено. Сейчас на роскошь денег нет. С финансами совсем туго.
УИЛСОН. Ну мои деньги как раз бы помогли.
МАЙК. Помогает бюро помощи. Я, правда, в милосердие не верил, пока не почувствовал в нем нужды. С такими ценами хорошо бы еженедельно получать от правительства помощь. Они говорят: «У вас изменились обстоятельства» — а у меня ничего не изменилось, хорошо бы они это знали. Заполнил анкету, где указал, что я безработный.
УИЛСОН. Да. У нас с братом была та же проблема.
МАЙК. Если б у них была такая же широкая душа, как у ирландцев…
УИЛСОН. Мы жили в Шепердс Буш, там была маленькая комнатка. Но благодаря бюро помощи, мы примерно год жили весьма неплохо. Была уйма друзей всех цветов кожи и вероисповедании. И никаких забот. Счастливое время. Молоды были, а мне и вообще семнадцать. А ему двадцать три. В таком возрасте почти ничего не надо, а? (Пожимает плечами). Мы были очень близкими друзьями, я, кстати, никому об этом еще не говорил. Надеюсь, это вас не шокирует.
МАЙК. Насколько близкими?
УИЛСОН. Нет, спали мы в отдельных кроватях — он был верующий, и слишком далеко у нас не зашло. Но вечера проводили вместе, наверное, поэтому как следует и не работали.
МАЙК. Как ты назовешь по-ирландски ваши отношения?
УИЛСОН. А знаете, что у лапландцев нет слова, обозначающего снег?
МАЙК. Только вот зачем мне все это? Я ведь не священник.
УИЛСОН. А когда он умер, меня с ним не было. Узнал — чуть сердце не остановилось.
МАЙК. Он умер?
УИЛСОН. Да. А я хотел повеситься, и только строгое воспитание не позволило мне это сделать. Если воспитан набожной мамой, на самоубийство решиться трудно.
МАЙК. Убить себя?
УИЛСОН. Понимаете, жить я не хочу, потому что переварить это невозможно. Живешь с примитивными людьми.
МАЙК. И все же ты этого не сделаешь, а?
УИЛСОН. Нет. Но завещание я все-таки оставил. В случае если в будущем со мной что-то произойдет.
МАЙК. А что может произойти?
УИЛСОН. Меня могут убить.
МАЙК. Кто?
УИЛСОН. Не знаю.
Пауза
В завещании и прощу похоронить меня вместе с Фрэнком. Это моя последняя воля, им придется ее исполнить. Его невеста возражать не будет, она уже давно с другим. А тот даже не разрешает ей класть цветы ему на могилу. Для женщин типично. Разве вы с этим не сталкивались?
МАЙК. Сталкивался. Некоторые из них — похотливые сучки.
УИЛСОН. От нее он вообще ничего не имел — я ему был куда ближе. Всю жизнь готов был отдать ему. Так ведь не часто бывает, а?
МАЙК (с тревогой в голосе). Не — а.
УИЛСОН. Теперь я понял, что вы его тоже знали. Вы это показали. (Вынимает из кармана фотографию и протягивает ее МАЙКУ). Узнаете?
МАЙК (смотрит на снимок, пауза). Красивый парень.
УИЛСОН. Личность, ни с кем не спутаешь. А снимок сделан за два дня перед убийством.
Пауза
Что такое? Глаза от света заболели?
МАЙК (отдавая ему снимок). Возьми. Грустно, такой молодой.
УИЛСОН. Так вы его узнали?
МАЙК. Ну, может, видел разок-другой. Может, даже разговаривали.
УИЛСОН. Его сбил фургон.
МАЙК (после паузы). Он что-нибудь сказал? Перед смертью.
УИЛСОН. Смерть наступила мгновенно.
Пауза
Ваш фургон недавно с кем-то столкнулся, не так ли? Я навел справки: за последние два года это уже пятый ремонт. Вероятно, вы не очень хорошо водите, в вашей профессии так нельзя.
МАЙК. Мне что-то не по себе, так что должен тебя попросить уйти. Болеть при посторонних не очень удобно.
УИЛСОН. А я-то собрался здесь жить.
МАЙК. Я только что понял — это невозможно.
УИЛСОН. Почему невозможно?
МАЙК. Сюда может явиться ее тетка. Прости, что обманул твои надежды.
УИЛСОН. Явиться так поздно?
МАЙК. Она так делает.
УИЛСОН. Вообще-то не очень прилично заваливаться в дом среди ночи. Значит, других не уважает. Как ее фамилия?
МАЙК. Снэлл.
УИЛСОН. А как зовут?
МАЙК. Брайди Фрэнсин, но она предпочитает второе имя, а потому зовет себя Фрэнсин Снэлл.
УИЛСОН. Я ее вряд ли встречал. Как она выглядит?
МАЙК. Одна щека больше другой, да и ходит с палкой.
УИЛСОН. Значит, немолодая… А где она обычно ночует? Тогда, когда не шляется по ночам по центру?
МАЙК. В пригороде. Там ей удобнее, чем в центре.
УИЛСОН. Да…жаль, что нельзя остаться. Значит, надо идти. Но прежде, чем я уйду, вы мне объясните, буквально в двух словах, зачем вы убили моего брата.
МАЙК. Я не убивал!
УИЛСОН. Убили. А заплатили недавно двести пятьдесят за ремонт фургона.
МАЙК. Да нет же!
УИЛСОН. Он был убит двадцать первого октября. Что вы делали в этот день?
МАЙК. Ловил рыбу.
УИЛСОН. Где?
МАЙК. На канале.
УИЛСОН. И много наловили?
МАЙК. Я все отдал — таковы правила. Правила клуба.
УИЛСОН. Мой брат тоже был его членом. Лучшим рыбаком. Ему и равных-то не было.
Пауза
Сколько вы наловили в день, когда он умер?
МАЙК. Что, я помню!
УИЛСОН. Наверное, поймали на удочку лосося.
МАЙК. Нет. Как можно поймать лосося в канале?
УИЛСОН. Вы убили моего брата, а ваших оправданий я просто не слышу.
Пауза
Вы лжец. Вот и вся ситуация.
МАЙК (испуганно). Что вы собираетесь делать?
УИЛСОН. Ничего, а что мне делать? (Берет чемодан и идет к двери). Пойду. (Искусственная улыбка). Мэдди привет.
МАЙК. Оставь меня, я болен.
Пауза
Что ты сказал?
УИЛСОН. Мэдди. Вашей шлюшке-старушке.
МАЙК (идет за УИЛСОНОМ). На что ты нарываешься? Какая Мэдди? Я не знаю никакой Мэдди.
УИЛСОН. Та, которая здесь живет.
МАЙК. Ее зовут Джойс.
УИЛСОН понимает плечами и улыбается.
Пошел отсюда, ты, пиздострадатель!
УИЛСОН улыбается.
Уебывай! Пришел сюда покой нарушать. У меня кулаки еще работают, так что котлету из тебя сделаю запросто.
УИЛСОН. С такой энергией… могли бы и чемпионом стать. Если бы занимались регулярно. Глядишь, и легче бы стало.
МАЙК. Пошел отсюда со своими погаными речами — я их слушать не собираюсь.
УИЛСОН. Но теперь вам уже не подняться, форма не та. Обычная история.
МАЙК (хватая УИЛСОНА за руку). Почему ты назвал ее Мэдди?
УИЛСОН. Она просила звать ее именно так. Когда мы были наедине. Это ее рабочее имя.
МАЙК. Ты впервые увидел ее два дня назад.
УИЛСОН. Это она вам сказала? И вы ей поверили?
МАЙК. Да.
УИЛСОН. Дело ваше. Я женщинам не верю никогда. Слава Богу, имею опыт.
МАЙК. Единственный у тебя опыт — кончать в свой кулак.
УИЛСОН. Как грубо! И как типично. (Бросает взгляд на спальню). Жаль, что она простыни поменяла. Заметили? Дурной признак.
МАЙК. Если у тебя с ней что-то было — мозги вышибу.
УИЛСОН. Убьете меня?
МАЙК. Угу. Задушу собственными руками. Выдавлю из тебя все это дерьмо.
УИЛСОН. У вас же есть пистолет — им меня и убейте.
Пауза
Я приду завтра. Передайте Мэдди, что приду ее повидать.
МАЙК. Да что ж ты не веришь — я твоего брата не убивал. Не веришь?
УИЛСОН. Не верю.
Пауза
Наверное, поведу Мэдди в какой-нибудь клуб, пусть почувствует, как она живет. А знаете, я никогда не предохраняюсь. Люблю вживую — это более естественно.
МАЙК издает крик боли. Бежит к шкафу, роется в ящике и достает оттуда пистолет.
МАЙК (мащет пистолетом перед лицом УИЛСОНА). Видел? Застану тебя с ней — и крышка.
УИЛСОН. Вы хорошо умеете стрелять?
МАЙК. Еще как.
УИЛСОН. Сердце находится… (показывает) как раз под этим значком на моем пуловере. Не промахнетесь, а? Не хочу, чтобы меня ранили, хочу, чтобы убили.
МАЙК. Думаешь, я шучу?
УИЛСОН. Надеюсь, что нет.
МАЙК. Ты, маленький вшивенький педерастик. И братец твой был такой же. Это, наверное, семейное.
УИЛСОН. Вы помните, где у нее родинка?
МАЙК. Где?
УИЛСОН. На самом интимном месте — а вы даже не заметили. Теперь понятно, почему она ищет кого-нибудь помоложе.
МАЙК (кричит). Пошел!
УИЛСОН выходит улыбаясь.
(МАЙК тихо). Что-то плохо. Тошнить стало. (Кладет пистолет обратно в шкаф). Они думают, раз ты преступник, с тобой можно поступать как угодно. Подсылать сюда всяких и говорить в лицо что вздумается. Наверное, даже в Ниневии нравы были построже. (Садится за стол и закрывает глаза). Но он все-таки играет с огнем, я его пристрелю. Или кастрирую. И ничего мне не будет — я потерпевшая сторона. Если он с ней что-то имел, я его изувечу.
Пауза
Иначе он просто сдаст ее в бордель — у таких, как он это здорово получается. (Он идет в спальню, берет пижаму и тапочки, сдирает простыню и подушку с кровати и снова входит в комнату). Здесь буду спать — с ней сегодня не могу. (Садится на кушетку и начинает раздеваться). О-о, неужели мне наставили рога? Хорошенькое дельце! А я-то считал, что с ней мне будет спокойно. И по сторонам, вроде бы, не смотрела. Мерзкий секс, он-то и сделал ее вероломной предательницей. Да она ж ему в матери годится.
Пауза
Не надо было так говорить, это ужасно. (Надевает пижамную рубашку.) Да, когда-то она работала под двумя кликухами: когда я встретил. Мадлен Скотт-Пальмер, а чуть раньше вела разгульную жизнь и звалась Сэра Филдинг. Промотать в карты тетушкино наследство и где — в табачной лавке! Нет, это уже слишком — я ее убью! (Надевает пижамные штаны). Но если убью, значит, все, больше уже не увижу и останусь совсем один. А это больно. Даже не представлял, что так больно. Но начинать все сначала — не слишком ли я стар для этого? Слишком. К тому же я ее люблю. В душе не могу допустить такое. Она — все, что у меня есть. И пусть даже она самая большая проститутка со времен матери царя Соломона, я все равно ее хочу. (Надевает тапочки). Какой кошмар жить в стране, где полно блядей и коммунистов! (Надевает сверху пиджак, словно это халат).
Входит ДЖОЙС — снимает шерстяной джемпер.
ДЖОЙС. Он ушел?
МАЙК (смотрит на нее прищурившись). А ты как хотела?
ДЖОЙС. Я думала, останется.
МАЙК. Ты его хочешь?
ДЖОЙС. Я его хочу?
МАЙК (кивая). Я знаю твои планы, я вижу. Хотя ты и хитра как Мартин Лютер.
ДЖОЙС идет мимо него в спальню.
Ты куда?
ДЖОЙС. В спальню. Чтобы тебя не слушать.
МАЙК. Что у нее на уме?
Пауза
А, может, простить? Ведь Иисус простил жену, которая согрешила. Но в других обстоятельствах.
Пауза
Все это так нелепо, просто нелепо. Обманывать в ее возрасте. Или ей и вправду надо кого-нибудь помоложе. В этом возрасте у них там зуд. Как утверждают бывалые, все отдадут, чтобы заторчать на минутку. А если бы у вас был телевизор, тогда бы вообще.
ДЖОЙС (раскладывая постель). Ты что, репетируешь свое выступление?
МАЙК (входя в спальню). Что?
ДЖОЙС. Я решила, что ты собираешься воодушевить солдат.
МАЙК. Предоставляю это тебе. Тебе это больше подходит, не так ли?
ДЖОЙС. Да что с тобой!
МАЙК. Стерва! Вывести меня из себя.
ДЖОЙС. Не надо было его впускать. А то мне это приятно.
МАЙК. Все про тебя теперь знаю — готова первому встречному.
ДЖОЙС. Чего ты напридумывал?
МАЙК. Другой бы тебя за это убил, тебе еще повезло, что я не такой. Милая семейка. Мамочку укокошили прямо там, где она этим занималась А бабка вообще все праздники на спине встречала. Три поколения потаскух. (Бьет ее по щеке. От удивления и страха ДЖОЙС вскрикивает). Убью! (Прыгает на нее — они падают в постель).
ДЖОЙС (громко). Да осторожно ты, рыбки! Расстроишь моих золотых рыбок!
МАЙК (вставая и снимая пиджак). Зачем их в спальне держать? Это не гигиенично.
Он ложится в кровать. ДЖОЙС приносит из комнаты одеяло и подушку и кладет их на постель.
ДЖОЙС. Что он тебе наговорил?
МАЙК. Ты ему дала?
ДЖОЙС (с негодованием). Он ко мне даже не притронулся.
МАЙК. Надо было так и сказать. Я ведь не хочу потерять тебя. Опять одному что ли оставаться? И так уж намучился.
ДЖОЙС. Тебе пиджак на ноги набросить? А то снова замерзнешь.