Голос Маталона отдавался эхом от черной поверхности воды:

– Иди вперед и веди девку за собой. Туда, в узкий проход.

Рюмон почувствовал, как рука девушки напряглась, сжимая его руку.

Он сжал ее руку в ответ и сказал Маталону:

– Что делать, если воды прибавится? Плыть, может, прикажешь?

– Именно. Плыть. Давай, двигайся. Сам ведь сказал, что золото спрятано там.

Рюмон проклинал себя.

Если бы ему пришло в голову указать какое-нибудь другое место! Теперь они утонут. Что только у этого Маталона на уме? Неужели он и жизнь готов положить ради золота?

Если бы ему удалось высвободить Тикако, у него тоже появился бы шанс. В воде Маталон так быстро с ножом не управится.

– Я не могу сориентироваться. Куда идти-то?

Рука Маталона опустилась ему на плечо и с силой развернула его.

– Иди прямо, в этом направлении. Ну, пошел! – поторопил его Маталон, и Рюмон, держа Тикако за руку, медленно двинулся вперед. Неужели Маталон и правда мог ориентироваться в кромешной тьме? В нем было что-то животное.

…Он не прошел и десяти шагов, когда земля под ногами вдруг загромыхала, как при землетрясении, и по воде пошли волны.

Рюмон замер на месте. Пальцы девушки крепко сжимали его руку. Раздался грохот, подобный грому, и вся пещера сотряслась.

Вода вдруг всколыхнулась, и Рюмон почувствовал, что его отрывает от дна.

В один миг его сбило с ног. Пещеру заполнил звук, похожий на шум водопада, и колоссальная волна накрыла Рюмона с головой.

Одновременно раздался сердитый окрик Маталона и пронзительный визг девушки.

Он что было сил сжал руку Тикако.

В следующую секунду Рюмон вынырнул и попытался встать на ноги. Однако за первой, не давая времени прийти в себя, нахлынула вторая волна. С совершенно невероятной силой она оторвала от него девушку.

Рюмон отчаянно задвигал руками и ногами под водой, пытаясь найти Тикако.

Однако ее нигде не было. Сам не свой от отчаяния, он вынырнул на поверхность.

Вода снова обрушилась на него сверху, волны кидали его из стороны в сторону. Он уже не мог достать ногой дна. Все в пещере сотрясалось и грохотало.

Стараясь удержаться на одном месте, Рюмон позвал Тикако. На миг ему показалось, что он слышит ответ, но все заглушил грохот воды.

Вдруг он почувствовал, что нога его на что-то наткнулась. Похоже, на человека.

Набрав полную грудь воздуха, Рюмон нырнул. Прикинув направление, протянул руку. Пальцы его нащупали ткань.

Рюмон схватился за ткань и потянул человека вверх.

Это была Тикако, которая, оказавшись на поверхности, зарыдала и обняла Рюмона за шею.

– Ты в порядке?

В ответ Тикако тяжело дышала и молчала.

– Плывем до стены. Только не отпускай меня.

Взявшись за руки, они поплыли, загребая воду свободной рукой. Едва удерживаясь на бурных волнах, они, забыв обо всем на свете, продвигались вперед.

Вдруг кто-то схватил Рюмона за ногу.

Маталон.

Рюмон отчаянно задвигал ногами, пытаясь освободиться. Но рука Маталона держала его за лодыжку мертвой хваткой. С невероятной силой он тянул Рюмона вниз, под воду.

Тикако кричала от ужаса, не зная, что предпринять.

– Плыви к стене! – бросил ей Рюмон и, набрав полную грудь воздуха, нырнул.

Он нащупал голову Маталона и, схватив обеими руками, что было силы резко повернул ее набок.

Маталон отчаянно заметался в воде. Державшая Рюмона за лодыжку кисть разжалась, и Маталон попытался избавиться от Рюмона. Судя по тому, что он боролся обеими руками, нож он, скорее всего, выронил.

Рюмон пинком оттолкнул противника и выбрался на поверхность.

Жадно вдохнул.

– Рюмон-сан! – окликнула его Тикако.

Он хотел было повернуться к тому месту, откуда послышался ее голос, но совсем рядом с ним опять вынырнул Маталон. Тяжело дыша, он проговорил:

– Не уйдешь.

Рюмон не успел опомниться, как жилистая рука Маталона уже обвилась вокруг шеи.

Одновременно и ноги Маталона, подобно гибкому хлысту, сомкнулись на поясе Рюмона.

Используя одновременно и руки, и ноги, Маталон душил Рюмона. Рюмон чувствовал, что попался в капкан, он уже почти не мог пошевелиться.

Вместе с противником Рюмон стал погружаться в воду. Он попытался оттолкнуться ногой и всплыть на поверхность, но вцепившийся в него Маталон тянул Рюмона все глубже и глубже.

Молниеносно втиснув руку между собой и Маталоном, Рюмон приставил кулак тому под подбородок и нажал что было сил, выворачивая его голову назад.

Противник, однако, не поддавался: его шея в любую минуту могла сломаться, но он нисколько не ослабил своей хватки. Легкие Рюмона, казалось, вот-вот разорвутся от недостачи воздуха.

Вдруг Маталон выдохнул: Рюмон услышал звук поднимающихся кверху пузырей.

В ту же секунду ноги Маталона разжались, ослабли и руки.

Оттолкнув Маталона, Рюмон отчаянно замолотил руками в воде, стараясь выбраться на поверхность. Однако в его куртку снова вцепился Маталон, а у Рюмона уже не было сил высвободиться.

Они вынырнули почти одновременно и глубоко вдохнули воздух.

Задыхаясь, Маталон снова сказал:

– Не уйдешь.

Его рука вновь схватилась за куртку.

Вдруг откуда-то издалека донесся оглушительный грохот.

Будто это был некий знак, движение воды внезапно изменилось. Сила, выталкивавшая тело вверх, вдруг исчезла, и вместо нее появилась другая, тянувшая вниз. Будто из бочки вытащили пробку, уровень воды стал стремительно снижаться.

К тому же Рюмон заметил, что вода вращалась: это был водоворот.

Вода, до сих пор бившая фонтаном откуда-то снизу, теперь всасывалась в какое-то отверстие.

Если его тянет в этот водоворот, шансов спастись скорее всего не будет.

Ладонь коснулась скалы, и Рюмон в исступлении ухватился за нее.

И в этот же миг рука Маталона соскользнула с куртки. Рюмон воспользовался моментом и что было сил ударил противника ногой.

Тело Маталона скользнуло вниз, сейчас его голова была на уровне пояса Рюмона. Рюмон снова ударил его ногами, и Маталон ухватился за его ноги мертвой хваткой.

Вода вокруг с ревом крутилась в водовороте и с бешеной скоростью засасывалась вниз, в отверстие на дне озера.

Течение с неумолимой силой тянуло их за собой. Пальцы Рюмона, которыми он пытался держаться за скалу, страшно болели.

У Рюмона почти не осталось сил противостоять этой буре, он едва мог выдержать свой вес и вес Маталона. И уж тем более ему не хватило бы сил и на то, чтобы стряхнуть с себя Маталона.

Еще немного, и ему просто придется разжать пальцы.

Неожиданно руки Маталона соскользнули вниз и вцепились в лодыжки Рюмона. С невероятной силой он тянул Рюмона, все тело которого пронзило холодом предчувствие неминуемой смерти.

В панике Рюмон задвигал коленями. Маталон изо всех сил держался за его лодыжки.

Но вот кроссовки соскочили со ступней Рюмона. Вместе с ними соскользнули с лодыжек и руки Маталона.

Телу мгновенно стало намного легче.

Рюмон высунул голову из воды и глубоко вздохнул.

Собравшись с последними силами он взобрался на скалу. Упал на четвереньки, его стало тошнить водой. От облегчения все тело дрожало, будто в лихорадке.

В ушах раздался звон колокольчика фурин. Рюмон пришел в себя и понял, что слышит вовсе не фурин.

Это был звон колокольчика, который в Испании вешают на шею ослам. Рюмон купил его днем в магазине сувениров в Ронде и для Тикако.

Рюмон приподнялся и позвал девушку по имени.

Издали донесся ответ:

– Я здесь.

Какое счастье вновь услышать ее голос!

– Сейчас приду. Никуда не уходи.

Тикако не переставая звенела колокольчиком.

Рюмон пустился в воду и, едва чувствуя ноги, попытался нащупать дно. Уровень воды снизился: она снова доходила ему лишь до пояса. Рев воды тоже почти стих.

Минуту спустя Рюмон стоял у выступа, на котором сидела Тикако. Схватив его за руку, девушка помогла ему забраться. Выступ был достаточно широким для двоих.

– Что с этим человеком, Маталоном? – с беспокойством спросила она.

Тело Рюмона сотрясла дрожь.

– Его засосало в водоворот, вместе с моими кроссовками.

Он привлек девушку к себе, Тикако обняла его и поцеловала в губы.

Рюмон был потрясен этим первым после трехлетнего перерыва поцелуем, и в то же время какая-то часть его сознания сохраняла хладнокровие стороннего наблюдателя.

То, что Тикако ответила на его ласку, вовсе не означало согласия вернуться к прежним отношениям. Скорее всего их временно сблизило ощущение только что совместно пережитого страха.

Тикако, видимо, почувствовала, что творилось у него в душе, и резко отпрянула.

– Где сейчас Кадзама? Хочется верить, что с ним ничего не случилось, – быстро проговорила она.

Рюмон обхватил руками колени:

– Как бы там ни было, некоторое время переждем здесь. Может быть, кто-то наконец придет нам на помощь.

Тикако вздохнула:

– Я хочу поскорее выбраться отсюда.

– Чем больше мы будем блуждать в темноте, тем быстрее останемся без сил.

– Я и не думала, что ты такой осмотрительный. – В голосе девушки послышалась легкая насмешка.

Рюмон сделал вид, что ничего не заметил:

– Тебе не холодно?

– Немного.

– В фильмах в подобных ситуациях герои обычно раздеваются догола и сидят в обнимку. Ну, чтобы не замерзнуть.

Рюмон почувствовал, что Тикако колебалась, не зная, что ответить.

– Ты хочешь так сделать?

– Даже не знаю. Может, и хочу, да только не думаю, что смогу. Я ведь сегодня ни капли не выпил.

После долгого молчания Тикако тихо проговорила:

– Ты ведь говорил, что совсем ничего не помнишь о том вечере, три года назад.

У Рюмона защемило сердце.

– Говорил. Я помню, как ворвался в твою квартиру. Но что было после того, вспомнить не могу. Когда я проснулся на следующее утро, все в комнате было перевернуто вверх дном, а тебя и след простыл. Что я попытался взять тебя силой – очевидно. И оправданий этому нет.

– Да, ты пытался повалить меня. Ты был пьян настолько, что это был уже не ты, а какой-то совершенно другой, неизвестный мне человек.

– Выпив, человек не меняется, – проговорил Рюмон с тенью самоиронии, – просто показывает свое истинное лицо.

– А если бы я тогда не воспротивилась, ты бы не стал так неистовствовать?

– На твоем месте любая бы воспротивилась. Ты ведь не такая женщина, чтобы радоваться близости с пьяным.

– Не издевайся. У меня была причина не давать тебе воли.

– Какая?

– У меня был другой мужчина.

Рюмон онемел. Некоторое время он не мог прийти в себя.

– Ну и ну…

– У меня с ним начались отношения еще за год до встречи с тобой.

Темнота вокруг стала еще кромешнее.

– За год? Тогда зачем же ты встречалась со мной?

Тикако мгновение колебалась.

– Я хотела уйти от него. Или, вернее, мне нужно было уйти от него.

– Я что-то не пойму. Что ты этим хочешь сказать?

Некоторое время Тикако молчала, потом, будто сдавшись, ответила:

– У него жена и дети. Как бы он меня ни любил, в его положении он ничего не мог сделать.

Голова Рюмона, сидевшего, обхватив ноги, бессильно опустилась на колени.

В ушах невыносимо звенело.

Тикако была любовницей женатого человека? Какая-то другая женщина – может быть, но Тикако! Он не мог в это поверить. Или нет, не хотел поверить.

– Ты, конечно, удивлен. – Теперь в ее голосе сквозила насмешка над собой. – Но это правда.

– И чтобы выбраться из болота, – проговорил Рюмон хрипло, – ты решила использовать меня как своего рода спасательный круг.

– Можешь считать и так – ты и сам понимаешь, что не мне с этим спорить. Но к тебе я тоже была по-своему привязана.

– Спасибо, но в конечном-то счете ты меня не приняла. Разрешила лишь несколько раз поцеловать тебя.

– Я не смогла бросить его. Я, с одной стороны, понимала, что мне нужно отказаться от этого человека, но с другой – все же надеялась когда-нибудь выйти за него замуж.

Гнетущее чувство становилось все сильнее.

– Ты еще встречаешься с ним?

Неловкое молчание воцарилось между ними.

Наконец Тикако ответила:

– Да, еще встречаюсь.

Рюмон шумно вздохнул.

– Ты мне вот что объясни. Скажи честно, зачем ты вообще приехала в Испанию? Ведь Синтаку прав, свои репортажи ты действительно делала как-то непрофессионально. Если ты к тому же и со мной мириться не собиралась, тогда зачем же все это?

– Это долгая история.

– Времени у нас достаточно.

Снова повисла пауза.

– Ты только не сердись. Все твое задание с самого начала было подстроено.

– Подстроено? Что ты хочешь сказать?

– И наша встреча в испанском посольстве, и то, что я познакомила тебя с Куниэда Сэйитиро, было вовсе не случайностью. Все это было разыграно по сценарию.

Рюмон не верил своим ушам.

– Объяснись.

– Все началось с того, что я узнала от Куниэда о Сато Таро. Я скрыла от тебя, что мне известна эта история. Куниэда тогда тоже сделал для меня рисунок кулона. Я показала этот рисунок ему – ну, тому, и рассказала историю о добровольце. Рассказала просто так, в каком-то разговоре к слову пришлось.

Рюмон поднял лицо.

– Ему – это кому? Твоему любовнику, что ли? – произнес он, уставившись глазами в темноту.

– Да, – без малейшего колебания ответила Тикако. – Его эта история заинтересовала необычайно. И он попросил меня подстроить так, чтобы ты занялся этим делом, но при этом ничего не подозревал, то есть чтобы ты сам захотел поехать в Испанию собирать материал.

– И ты разыграла ту драматическую встречу в испанском посольстве, притворившись, что все это случайность?

– Ну да. Я знала, что Куниэда каждый год в День Колумба ходит в посольство, и мне заранее стало известно, что в этом году и ты собираешься туда.

– Откуда ты, интересно, это узнала?

– От него.

– Кто он такой, скажи мне?

– Не могу.

Рюмон почувствовал раздражение, но решил пока не нажимать.

– Ладно. Так или иначе, как вы с ним и рассчитывали, я с головой залез в вашу ловушку. Еще бы! Разве я буду колебаться, если мне скажут, что ты едешь в Испанию делать репортаж в то же время, что и я?

– Все разговоры о моем репортаже, как ты уже догадался, ложь. Моя задача была по возможности ходить всюду вместе с тобой и проследить, чтобы твоя работа продвигалась успешно. Так он мне сказал.

Рюмон сжал кулаки:

– Какой он, однако, самоуверенный. Он, выходит, совершенно не беспокоился о том, что между нами завяжутся какие-то отношения.

Тикако понизила голос:

– Может быть, он, наоборот, этого хотел. Чтобы расстаться со мной навсегда.

– И, зная об этом, ты все же отправилась выполнять его пожелания? – насмешливо спросил Рюмон. – Отправилась строить мне глазки и хладнокровно обманывать, да?

– Вовсе не хладнокровно. Меня тянуло к тебе. Может, ты мне не поверишь, но я хотела, чтобы ты отвоевал меня.

– Чтобы ты смогла отказаться от своего любовника, да?

Тикако промолчала.

Рюмону вдруг стало ясно, чем объяснялась вся эта неопределенность поступков Тикако, сквозившая с момента приезда в Испанию.

Обессиленный, Рюмон вздохнул. Как ни странно, гнева в его сердце не было. Но чувство одиночества и бесплодности всех его желаний и стараний было настолько острым, что он ощутил полное бессилие.

Он был рад, что вокруг царила глубокая тьма и что Тикако не может увидеть его в столь жалком состоянии.

– По-моему, теперь ты уже можешь сказать мне, кто этот человек, который так хорошо все про меня знает.

– Я же сказала тебе, что не могу! К тебе это отношения не имеет.

– В этом я не уверен. С чего же это его настолько заинтересовал японский доброволец? Отчего он был настолько уверен, что, услышав эту историю, я действительно поеду в Испанию?

Тикако не ответила.

– Объясни хотя бы, почему ты именно сейчас решила мне все открыть? Потому что примирилась с тем, что мы отсюда не выйдем?

– Нет, – произнесла Тикако еле слышно, почти одними губами. – Ты не пожалел жизни, чтобы спасти меня. Я не могла дальше обманывать человека, который рисковал ради меня всем. Я только что приняла решение наконец расстаться с ним. И с тобой тоже.

Звука текущей воды больше не было слышно.

Однако вода, видимо, еще ушла не вся, и время от времени раздавался негромкий звук капель, падающих с потолка.

Рюмон скривил губы:

– Ты и правда решилась расстаться с ним?

– Да, – тихо ответила Тикако. – Если выберусь отсюда.

Рюмон протянул руки во тьму.

Его пальцы наткнулись на ее лоб. Он расправил мокрые волосы. Яростная жажда ее тела пронзила все его существо.

Почувствовав это, Тикако произнесла напряженным голосом:

– Можешь делать со мной все, что хочешь.

Рюмон вздрогнул:

– Как ты можешь говорить такое?

– Потому что сейчас ты трезв.

Рюмон молча приподнялся и привлек девушку к себе. Будто тело уже не принадлежало ей, Тикако бессильно прислонилась к его груди.

Он крепко обнял девушку.

Желание сжать ее хрупкое, такое желанное тело в объятиях боролось с нарастающей в груди волной чего-то похожего на ненависть. Эти два сложно переплетенных чувства все сильнее разгорались в груди.

Рюмон резко отодвинул ее от себя и грубо схватил за плечи.

– Скажи мне, кто этот человек? – произнес он голосом, похожим на стон.

– Не могу.

Рюмон потряс ее за плечи:

– Узнать имя этого человека – мое право. Назвать его имя – твой долг. Говори.

– Прекрати. Мне больно.

Не обращая внимания на ее слова, он стал трясти ее еще сильнее.

– Тебе не хватило одного раза, ты обманула меня дважды. Пришло время за это заплатить.

– Я же сказала тебе – делай со мной, что хочешь.

– Я не собираюсь тебя трогать. У меня тоже есть свои принципы. Но я не отпущу тебя, не услышав его имени.

Тикако задрожала, пытаясь вырваться, но Рюмон был непреклонен. И тогда послышался ее надорванный голос:

– Подожди. Я скажу.

Рюмон перестал ее трясти.

– Ну, кто он?

– Кайба… Кайба Рэндзо.

Рюмон застыл, будто пораженный молнией.

Кайба Рэндзо… Директор информационного агентства Топа Цусин, Кайба Рэндзо. Человек, выдавший ему разрешение на эту командировку в Испанию. Он и был любовником Тикако?!

Ошеломленный, Рюмон отпустил девушку. Присел на камень и обхватил голову руками. Казалось, будто земля разверзлась у него под ногами.

Вдруг в глубине пещеры послышался голос, звавший Рюмона по имени. Он поднял голову.

Это был голос Кадзама Симпэй.

Внезапно на стенах пещеры замаячил тусклый свет.

Снова раздался голос Кадзама.

Рюмон встал во весь рост на выступе скалы. Тикако тоже поднялась на ноги и схватилась сзади за его куртку.

– Здесь! Мы здесь! – крикнул Рюмон громко. Вскоре в одной из расщелин показался свет. Всего метрах в пяти от них.

Затем из узкого прохода появился Кадзама с лампой в руках.

– Вы живы! А я-то, как воду увидел, – все, думаю, теперь конец.

Он медленно подошел к ним, переступая в воде, спавшей уже до уровня коленей.

У Рюмона как камень с души свалился.

– С нами все в порядке. Я все боялся, что Маталон тебя убил.

Кадзама подошел к выступу и помахал рукой девушке.

– Когда он в меня выстрелил, я повис на камне, но рука соскользнула, и я свалился на самое дно обрыва. Да только там было на удивление неглубоко, да к тому же дно там – мягонький песочек. Отделался парой царапин.

– А что с Хасинто и Пакито?

– Оба живы, ноги сломаны и все такое, но живы. Я нашел в ящике с инструментами гаечные ключи и веревки и смог кое-как наложить им шины. Вот эта лампа тоже в ящичке оказалась, – добавил он, подняв светильник. – Ну и вид у вас обоих. Да вы же все в ранах и порезах.

– Понимаешь, всю воду, которая тут скопилась, вдруг со стремительной скоростью засосало вниз. Вот мы и вцепились в скалу и держались из последних сил. Чудом в живых остались.

Кадзама окинул взглядом залитую водой пещеру:

– Вообще-то, и в той пещере в какой-то момент из щели в скале начала просачиваться вода! Но по сравнению с вашей там было не так страшно. А что случилось с этим… убийцей?

– Исчез куда-то, его унесло вместе с водой.

– Вот это здорово! Туда ему и дорога.

Рюмон соскользнул с выступа в воду.

– Ну, давай первым делом выберемся отсюда. Нужно позвать людей, вытащить Хасинто и Пакито. Нам одним не справиться.

Рюмон помог девушке спуститься.

Тикако поблагодарила его, стараясь не смотреть ему в глаза.

Они направились к выходу.

Рюмон молча протянул девушке руку. Тикако робко протянула в ответ свою, и они зашагали вместе.

Потоки воды постепенно слабели.

В кромешной тьме пещеры Маталон медленно приподнял голову. Где он сейчас находился, он не знал. Но одно было ясно – он был жив.

Невыносимо болели ребра. Он сильно ударился о скалу.

Проклятый японец. Чего бы это ни стоило, нужно выбраться отсюда и вернуть ему должок. С процентами.