На следующий день ровно в десять часов братьев Финсбюри проводили в кабинет Майкла. Великий Вэнс уже немного отдохнул после дальней дороги, тем не менее одна его нога была обута в домашний тапочек. Моррис был одет и обут как положено, но выглядел лет на десять старше того человека, который всего неделю назад отправлялся из своего дома в Борнмут на отдых. Лицо избороздили морщины, а темные волосы на висках посеребрила седина.
Их ожидали три человека, сидящих за столом: Майкл Финсбюри в центре, справа от него Гидеон Форсайт, а слева пожилой джентльмен в очках и с седой головой.
— Черт меня побери, да ведь это дядя Джозеф! — воскликнул Джон.
Моррис подошел к дядюшке, весь бледный, со сверкающими глазами.
— Я знаю, что вы, дядя, сделали! — заявил он. — Вы удрали!
— Добрый день, мистер Финсбюри! — ответил дядя Джозеф не менее резко. — У вас очень нездоровый вид.
— Ладно, не начинайте тут опять ваши ссоры, — прервал их Майкл. — Посмотрим, наконец, правде в глаза. Твой дядя, Моррис, как видишь, пережил катастрофу без малейших повреждений; тебя, как человека, известного своей любовью к ближним, это должно обрадовать.
— Вот, значит, как! — взорвался Моррис. — А что тогда с тем мертвецом? Уж не хочешь ли ты меня убедить, что весь мой в таких муках выстраданный план свелся к тому, что я таскал по всей округе труп совершенно чужого мне человека?
— Ну, не обязательно, — сказал Майкл. — Ты мог и встречаться с ним в каком-нибудь клубе.
Моррис упал в кресло.
— Я бы разобрался во всем, если бы бочка доехала до дому, — стонал он. — Но почему же она не доехала? Почему ее получил Питман? По какому праву он ее вскрыл?
— Раз уж об этом зашла речь, объясни нам, Моррис, что ты сотворил с гигантским Гераклом?
— Раскрошил его на куски молотком для мяса, — сказал Джон. — Я видел в саду ошметки.
— Это никакого отношения к делу не имеет, — прервал его Моррис. — Нашелся дядя, мой непутевый опекун. Уж он-то во всяком случае принадлежит мне. И тонтина тоже. Я заявляю свое право на тонтину, именно здесь и сейчас. Я уверен, что дяди Мастермана нет в живых.
— Я должен раз и навсегда покончить с этой чепухой, — вмешался Майкл. — То, что ты говоришь, Моррис, весьма близко к правде. В каком-то смысле твоего дяди действительно нет среди живых и уже давно. Но не с точки зрения прав на тонтину, где он еще может оказаться победителем. Дядя Джозеф виделся с ним сегодня утром и может вам подтвердить, что мой отец жив, хотя сознание уже ему не подчиняется.
— Он меня не узнал, — подтвердил Джозеф и, надо сказать, не без горечи.
— Опять тебя в дураках оставили, Моррис, — сделал вывод Джон. — Опростоволосился, как всегда.
— А все потому, что ты не хотел идти на компромисс, — обратился Моррис к Майклу.
— Если говорить о той дурацкой ситуации, в которой оказались вы с дядей Джозефом, выставив себя на посмешище, — продолжил Майкл, — то самое время и этому положить конец. Я тут подготовил кое-какие финансовые документы, можно сказать, полный взаиморасчет, и предлагаю для начала тебе их подписать.
— Что?! — закричал Моррис. — И я потеряю мои семь тысяч восемьсот фунтов вместе с фирмой и процентами? И ничего не получу? Благодарю покорно!
— Как же это на тебя похоже, — вздохнул Майкл. — Такое чувство, как благодарность, тебе, по-моему, вообще неведомо.
— Знаю, знаю, что тебя бесполезно о чем-нибудь просить, чертов насмешник! — воскликнул Моррис. — Но тут присутствует совершенно незнакомый человек, и я, сам не знаю почему, хочу обратиться за помощью к нему. Меня, сироту, ограбили еще в детстве, когда я учился в торговом училище. С того времени у меня только одно желание: вернуть украденные у меня деньги. Вы наверняка слышали обо мне много нелестного, не буду спорить, я часто ошибался. Но в этом и заключается моя трагедия; я хотел объяснить это именно вам.
— Моррис, — прервал его Майкл, — разреши мне добавить только одно слово, оно может повлиять на твою точку зрения. Это, конечно, грустная история, но ты, мне кажется, как раз такие истории любишь.
— В чем дело? — спросил Моррис.
— Дело в том, что лицо, которое может засвидетельствовать твою подпись, носит фамилию Мосс, — ответил Майкл.
Наступило длительное молчание.
— Я должен был догадаться, что это ты! — выкрикнул Моррис.
— Стало быть, подпишешь?
— Ты, знаешь, кто ты? Ты преступник!
— Прекрасно, не будем совершать ничего преступного. Я недооценил благородства твоего характера! Я думал, что такой выход тебя устроит.
— Слушай, Майкл! — вмешался Джон. — Все это чудесно и замечательно, но что будет со мной? Моррис вляпался, это я понял. А я? Меня ведь тоже ограбили. Я тоже сирота, и ходил в ту же самую школу.
— Джонни, — обратился Майкл к нему, — не лучше ли будет, если ты мне полностью доверишься?
— Я тебе верю, — сказал Джон. — Ты бедную сиротку не обманешь. Моррис, подписывай бумагу, а то пожалеешь.
С неожиданной поспешностью Моррис согласился. Позвали клерков, расчет был подписан, в результате чего мистер Джозеф снова обрел личную свободу.
— А теперь, — сказал Майкл, — послушайте, что я собираюсь делать. Прежде всего: Джон и Моррис, вы получаете свою фирму как партнеры. Я оценил ее стоимость по минимальным банковским ценам. К этому добавляю чек, который возмещает ваши убытки. Так что, Моррис, можешь начать все сначала, как будто только что окончил торговое училище. Сам сказал, что в торговле кожей наметилось оживление, поэтому я надеюсь, что скоро ты станешь достаточно состоятельным, чтобы подумать о женитьбе. А вот тебе и свадебный подарок от некоего мистера Мосса.
Моррис с пылающими щеками протянул руку за чеком.
— Я ничего не понимаю, — признался Джон. — Как-то все слишком прекрасно выглядит.
— Я просто привожу в порядок дела, — пояснил Майкл. — Долги дяди Джозефа я беру на себя. Если же он получит тонтину, то она перейдет ко мне. Если ее получит мой отец, она тоже мне достанется. Так что я в любом случае в выигрыше.
— Моррис, неисправимый ты мой, опять тебя объехали! — посочувствовал брату Джон.
— А теперь, мистер Форсайт, — обратился Майкл к молчащему доселе гостю, — перед вами вся шайка преступников, кроме Питмана. Мне не хотелось рушить его педагогическую карьеру, но вы при желании можете арестовать его прямо в школе, я знаю в какое время он там должен присутствовать. Итак, мы все покорно стоим перед вами, и, боюсь, зрелище это не из самых приятных. Что вы намерены предпринять?
— Ровным счетом ничего, мистер Финсбюри, — ответил Гидеон. — Насколько я понял, главный виновник всех несчастий — вот этот джентльмен, — и показал на Морриса, — однако, он, на мой взгляд, уже получил достаточную взбучку. У меня такое мнение, что скандал никому пользы не принесет, а уж меньше всех мне. Кроме того, я должен как-то отблагодарить вас за поручение мне дела.
Тут даже Майкл слегка покраснел.
— Единственное, что я могу предложить вам, сэр, это подыскать вам какую-нибудь работу. И все же еще раз прошу вас не думать плохо о Питмане. Это безобиднейший человек на свете. Вас же хочу пригласить сегодня вечером на ужин, где у вас будет возможность лично в этом убедиться. Может быть, у Веррея, не возражаете?
— Сегодня вечером я свободен, — ответил Гидеон, — и принимаю ваше приглашение с удовольствием. Но скажите мне вот что: нельзя ли что-нибудь сделать для того извозчика, что вез рояль? Меня мучают угрызения совести.
— К сожалению, ему мы можем только посочувствовать.