Накануне футбольного матча, ранним-ранним утром, Знайка вызвал доктора Пиля в кабинет и принялся с таинственным видом его рассматривать.

— Что-то случилось, уважаемый Всезнайка? — слегка нервно спросил доктор Пиль, так как под проницательным Знайкиным взглядом почувствовал себя неуютно.

— А что это вы, доктор Пиль, такой грустный?

— Что вы, вовсе я не грустный, — возразил доктор Пиль. — Это, извините, просто… м-м-меланхолия, так сказать, дело, извините, сугубо личное.

— А что вы мне, доктор Пиль, скажете, если я вам сейчас покажу огромное лунное достижение?

— Вы знаете, наверное, не стоит… — забеспокоился Пиль. — Дело в том, что мы с вами можем опоздать на корабль, а если мы опоздаем на корабль, то, следовательно, не поспеем к футболу. А это, голубчик, нехорошо. Что о нас в мире подумают?

— А если я скажу, что мы на этом самом огромном лунном достижении на остров Согласия мгновенно доберёмся? Безо всяких кораблей, а? За считанные секунды!

На лице доктора Пиля появилось недоверчивое выражение.

— Ну, тогда поехали! — бодро вскочил Знайка со своего кресла и устремился к двери.

Усевшись в свой автомобиль, Знайка приказал водителю немедленно ехать по направлению к Всезнайакадемцентру. Здесь он вышел из машины и, волоча за собой ничего не понимающего доктора Пиля, сразу же направился к большому ангару, напоминающему большущую, блестящую алюминиевую полусферу.

Возле входа в ангар Знайка нажал на кнопочку. Передняя стенка ангара бесшумно взмыла вверх, и коротышки зашли вовнутрь, после чего панель за их спинами плавно опустилась вниз.

Посреди ангара располагался большой серебристый шар, который при Знайкином приближении стал раскрываться, как бутон. Как бы в ответ потолок ангара тоже стал разъезжаться в стороны, образовав над раскрывающимся шаром большую круглую дыру.

Когда шар раскрылся, доктор Пиль увидел, что внутри шара находится плоская округлая серебристо-серая штука непонятного назначения. Знайка вынул откуда-то маленький пульт управления и нажал какую-то кнопку. Посреди овала возник, или, точнее говоря, мгновенно вырос конус с антенной-шпилем наверху. Знайка нажал ещё одну кнопочку, и в стенке конуса само собой образовалось овальное, вытянутое вверх отверстие, которое, судя по всему, являлось дверью, так как Знайка в этот момент сделал приглашающий жест и сказал:

— Добро пожаловать в мой летающий объект под названием аэролёт!

Доктор Пиль бочком приблизился к летающему объекту и, вытянув шею, заглянул вовнутрь. Внутри аэролёта было чисто и уютно.

— А как управлять этой штукой? — с опаской спросил Пиль.

— Очень просто! Сейчас покажу, — деловито сказал Знайка, входя на борт аэролёта. — Вон, видите, уважаемый доктор Пиль, карту земной, то есть, конечно же, внутренней лунной поверхности? А чуть выше карта внешней оболочки Луны. Возле карт на специальной электрической нити висит маленькая указка — вот, глядите, острая, как игла. Вы показываете острием указки, где бы вы хотели оказаться… Ну вот, например, на острове Согласия. Та-ак… Нажимаем кнопку «Старт», после чего аэролёт посылает в эту точку невидимый луч, который связывает аэролёт с тем местом, куда вы хотите переместиться. Затем нажимаем кнопку «Пуск»… — и Тут Знайка нажал на кнопку «Пуск».

Перед глазами Пиля что-то мелькнуло, сверкнуло, в ушах что-то пискнуло, аэролёт подбросило резко вверх, затем в сторону. А спустя несколько секунд Знайка нажал ещё какую-то кнопку, после чего панели с изображёнными на них картами разъехались в стороны, и перед объятым трепетом доктором Пилем возникло окно, сквозь которое хорошо было видно море и кусочек песчаного пляжа с торчащей на нём раскидистой пальмой и с аппетитно свисающей из-под листьев охапкой лунных бананов.

— Что это? — шевельнул доктор Пиль пересохшими от волнения губами.

— Это — остров Согласия, — торжественно сказал Знайка. — Бывший Дурацкий остров.

— А межпланетных полётов на этой штуке совершить нельзя?

— К сожалению, нельзя, — скромно ответил Знайка. — Хотя можно вылететь с помощью этого аэролёта на внешнюю лунную поверхность!

— Значит… Значит, скоро все земные коротышки смогут вернуться домой? — с надеждой спросил доктор Пиль.

— Хм… — задумался Знайка. — А зачем? Им ведь и здесь хорошо! Вы как думаете, а? Доктор Пиль? Вы что, оглохли?!

— Я?.. — растерялся Пиль. — Я, голубчик, никак не думаю. У меня, извините, так голова вдруг разболелась, так что никакой возможности для думанья нет. Мигрень, наверное…

— Ну что ж, раз мигрень, тогда пойдёмте лучшие места в гостинице занимать. Ведь у нас тяжёлый день. Футбол, потом интервью для всяких газет давать, вечером фуршет какой-нибудь с бутербродами и коктейлями… Суета, короче говоря!

Коротышки вышли из аэролёта и поплелись через песочный пляж к виднеющейся невдалеке гостинице, а остаток дня до начала футбольного матча Знайка с доктором Пилем решили провести, валяясь на пляже и принимая воздушные ванны.

Развалившись на лунном песке, Знайка всё беспокойно вертелся и поглядывал на доктора Пиля. Тот был каким-то скучным, рассеянным и всё время отводил глаза в сторону.

— Эй! Что это вы такой задумчивый, доктор Пиль, а? Всё голова болит?

— Болит, — неохотно буркнул Пиль и отвернулся от Знайки.

— Что-то вы мне, доктор Пиль, совсем не нравитесь в последнее время. Неправильный вы какой-то. Пилюлю выпили бы, что ли. А может, Пиль, вам тоже не мешало бы подлечиться в своём инкубаторе?

— Сами пейте свои пилюли! — занервничал Пиль. — Совсем уже совесть потеряли! Всё подозрения у вас сплошные. Чуть стоит коротышке задуматься — сразу же он вам неправильным кажется, непослушным.

— А нечего задумываться! — беззаботно заявил Знайка. — Эдак, если все начнут задумываться — мало ли до чего додуматься можно!

— По-вашему, так и думать уже коротышкам запрещается?

— А зачем вам, коротышкам, думать, если на это я есть? — невинно поинтересовался Знайка.

— Видите ли, голубчик, коротышки так устроены, что не думать не могут. У них, всё же, нравится вам это или нет, голова есть.

— Подумаешь, голова! Ну и что? Обязательно этой головой думать?

— Но ведь голова на то и голова, чтобы в ней были мысли. Если в ней мыслей никаких нет, то что же это за голова? Это и не голова вовсе, а кочан капусты! — с досадой заметил Пиль.

— Мысли бывают всякие. Бывают и глупые, — мрачно возразил Знайка.

— Можно подумать, только ваша голова и предназначена для того, чтобы умные мысли думать! — сварливо проворчал Пиль.

— Именно так! — гордо заявил Знайка.

— Ну… — доктор Пиль растерялся. — Это, извините, наглость и хвастовство какое-то получается! Вы полагаете, что кроме вас ни у кого умных мыслей быть не может, что ли?

— Именно так я и полагаю! — отрезал Знайка.

— М-м-м… У меня, голубчик, на этот счёт другое мнение.

— Мнение? — Знайка привстал с песка и ошарашено уставился на Пиля. — Да какое у тебя может быть мнение? Это у меня может быть мнение. Единогласное. А у тебя, братец, если и может быть какое-нибудь мнение, так это — моё. Какое скажу тебе мнение, такое и будет. Сам подумай, до чего мы докатимся, если всякие безмозглые коротышки начнут своё мнение иметь!

— А у меня всё равно своё мнение есть, — твёрдо сказал доктор Пиль и почему-то стал смотреть в песок.

— Ну, и какое же твоё мнение? — с ледяной насмешкой поинтересовался Знайка.

— А такое, — Пиль шмыгнул носом. — Если есть аэролёт, и на нём можно улететь с Луны, то от коротышек скрывать это — некрасиво! Наоборот, надо построить ещё парочку таких аэролётов и поскорее вернуть на Землю всех-всех коротышек, пока они совсем думать не разучились.

— Ты что, совсем спятил? С каких это пор ты своим мнением стал направо-налево разбрасываться? — налетел Знайка на доктора Пиля. — Ты что, забыл, кто из нас Всезнайка, а кто докторишка несчастный?

— Это я докторишка несчастный? — возмутился, наконец, доктор Пиль так, что от возмущения его очки съехали с носа и повисли на одном ухе.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Знайка. — Поглядите на него! Ой, не могу! Умора! Очкарик!

— Так это я докторишка?! Я — очкарик?! — продолжал наседать на него доктор Пиль. — А ты-то кто?

— Я-то? Я — Всезнайка! Самый главный! У кого хочешь спроси!

— А мне и спрашивать, голубчик, не надо. Мне-то, голубчик, и так известно, кто ты такой.

— Ну? И кто же я такой?! — вскипая, уставился на доктора Пиля Знайка.

— Знайка ты, зубрила и выскочка, вот кто ты такой, — ответил Пиль и водрузил очки обратно на нос. — Да ещё и очкарик к тому же.

— А ты-то, ты-ы-ы, клоп несчастный! Пил-люлькин ты, вот ты кто! — сердито сверкнув стёклами очков, торжественно и гневно провозгласил Знайка.

— Ну что ж, Пилюлькин, так Пилюлькин! — вздохнул доктор Пиль и одел рубашку. — А всё равно, голубчик, я при своём мнении останусь. Лопнуло моё терпение, тАк вот!

Тут раздался свисток на футбольном поле, вслед за этим пронзительным звуком с трибун раздался мощный дружный рёв собравшихся на матч болельщиков.

— Хорошо, мы с тобой потом поговорим! Попрыгаешь у меня! — мстительно улыбаясь, процедил Знайка, натягивая на себя штаны и прыгая на одной ножке. — А то я ещё из-за всяких там лекаришек на футбол опоздаю!

И бывшие соратники, поправив очки, гордо отвернулись друг от друга и пошли занимать свои места на стадионе.