А тем временем на Луне события развивались до того бурно и непредсказуемо, что везде воцарилась сплошная чехарда и никто ничего не мог понять толком.
После того, как матч закончился таким неожиданным образом, началась ужасная суматоха. Все земные коротышки окружили Незнайку и, вне себя от радости, стали все вместе его обнимать, а потом схватили за руки и за ноги и начали качать его и подбрасывать вверх, усердно вопя при этом: «Ура! Незнайка! Ура!»
У Незнайки от всего этого помутилось в глазах и голова пошла кругом. Он стал сопротивляться, барахтаться, и, нечаянно огрев кого-то несколько раз по шее, по спине и по затылку, вырвался, наконец, из цепких рук развеселившихся не в меру коротышек.
— Ой, братцы! А где же моя шляпа? — спохватился он, как только добрался до раздевалки на стадионе.
Все тут же бросились на поиски шляпы, и только одна малышка с рыжей косичкой, хныча, осталась сидеть в уголке.
— Ты кто? спросил Незнайка.
— Коси-и-ичка… — прохныкала в ответ малышка.
— А почему ты плачешь?
— Мне… Мне сты-ыдно! — ответила она и расхлюпалась носом так, что Незнайке её стало от души жалко.
Он присел на корточки рядышком с ней и пытливо заглянул ей в глаза.
— Эй, не надо так сильно мучиться! Мне, знаешь, сколько раз стыдно бывало? И ничего! А то, что коротышкам иногда совестно — так это даже хорошо, ведь это потому, что у них совесть есть!
— Правда? — спросила Косичка и вытерла слёзы. — А что теперь делать?
— А ты прощения попроси у того, перед кем тебе стыдно, и всё сразу же образуется, — с бывалым видом посоветовал Незнайка. — Я, знаешь, сколько раз перед коротышками за всякие проделки извинялся? Миллион раз!
— Миллион? — недоверчиво всхлипнула Косичка и опять распустила нюни.
— Ну, а теперь-то зачем сырость разводить? — с недоумением спросил Незнайка.
— А затем, что мне надо прощения просить у Кно-опочки, а Кнопочка в инкуба-а-аторе! — разревелась она, размазывая слёзы по щекам.
— Как в инкубаторе?! — вскочил Незнайка. — А ну-ка, перестань сейчас же лить слёзы попусту, пойдём! Ведь теперь не плакать нужно! Теперь Кнопочку надо выручать!
И, схватив Косичку за руку, Незнайка потащил её прочь из раздевалки.
— Эй! Незнайка! — услышал он знакомый голос в толпе коротышек. — Это же я, Гунька!
— Гунька? — насупился Незнайка. — Ты, Гунька, лучше не подходи ко мне, а то я тебя и отлупасить могу!
Невзирая на угрозу, Гунька отчаянно продирался сквозь гущу не унимающихся коротышек. Прорвавшись к Незнайке, он бросился ему на шею.
— Ты уж прости меня, друг, я на этой Луне совсем непонятным коротышкой стал! — виновато глядя другу в глаза, признался он. — Я, знаешь, как мучился, когда мы с тобой поссорились? Я, честное слово, даже леденца в рот не взял, не то что мороженое, или конфету какую-нибудь!
— Ага, так тебе и надо, а то у тебя и так уже от сладостей уши слиплись, — язвительно ответил ему закадычный друг. — Только мне, Гунька, сейчас совсем не до тебя, мне Кнопочку выручать надо, она в инкубаторе сидит!
— Какой ужас! — воскликнул Гунька, не обратив никакого внимания на незнайкины выпады в свой адрес. — Раз так, шут с ним, с Золотым правилом! Айда в мою специальную секретную вагонетку, и прямиком в Пильбург!
— Ой, спасибо, Гунька! Теперь я вижу, что ты и взаправду мой верный друг! — смягчился Незнайка, но вдруг, взглянув мимо Гуньки, ни с того, ни с сего принялся к чему-то пристально приглядываться.
Под деревянной скамейкой, скрючившись, сидел какой-то подозрительный коротышка в белом колпачке и прикрывался газетой «Лунные козни».
— Эй, кто это там спрятался? — тут же заинтересовался Незнайка и, ухватившись за газету, вырвал её из рук прячущегося коротышки.
Тот беспомощно уставился на окружающих, поблёскивая стёклами очков.
— Да это же наш Пилюлькин! — закричал Гунька и, нагнувшись, ухватил его за оттопыренное ухо.
Пилюлькин пискнул, дёрнулся, однако Гунька так крепко его держал, что злополучный доктор Пиль потерял всякую надежду куда-либо удрать.
— Давай-давай, Пилюлькин, вылезай! Нечего тут под скамейкой рассиживаться, да газеты почитывать! — напустился на перепуганного Пилюлькина Незнайка. — Ну что, доважничался? Думал, всю жизнь будешь над коротышками командовать да касторкой их пичкать? А то и пилюлями, которые из коротышек кукол каких-то бестолковых делают! Нет уж, притворщик, придётся тебе вместе с нами в свой инкубатор ехать!
И коротышки, нахлобучив потерявшему дар речи Пилюлькину медицинский колпак до самого подбородка, чтобы у того даже мысли не возникло куда-нибудь улепётывать, направились к секретному месту возле стадиона, где находилась специальная гунькина вагонетка — длинная и просторная, как автобус.
Выбравшись на поверхность в Пильбурге, к тому же прихватив по пути дюжину охранников из Империи, коротышки поспешили на площадь Лунной Справедливости, в инкубатор доктора Пиля. Постучав в дверь парадного входа, Незнайка крикнул:
— А ну-ка, немедленно открывайте дверь!
— А вот и не откроем! — раздались изнутри настороженные голоса.
— А почему это?
— А потому, что не положено кому попало сюда вламываться!
— Ах, так?! — рассердился Незнайка. — Тогда мы взломаем дверь и отшлёпаем вас как следует!
Дверь тут же щёлкнула и отворилась. Не обращая никакого внимания на испуганных обалдуев, которые охраняли вход в здание, Незнайка, Гунька и Косичка, волоча за собой совершенно безвольного Пилюлькина в нахлобученном до подбородка колпаке, ринулись вверх по широкой мраморной лестнице, опрокидывая по пути горшки с цветами.
— Ну?! — напирая грудью на изрядно струхнувшего Пилюлькина, требовательно крикнул Незнайка и сорвал колпак с его головы. — Отвечай сейчас же, где Кнопочка, а то я тебе такой горчичник на лоб прилеплю, что навек запомнишь!
— Не надо горчичник, — затравленно моргая глазками, пробормотал Пилюлькин. — Кнопочка благополучно сидит у меня в кабинете под замком. Вот и ключик, — и Пилюлькин вынул из кармана огромный железный ключ.
И коротышки гурьбой двинулись в сторону кабинета Пилюлькина.
Открыв дверь, Незнайка просунул голову вовнутрь, отыскивая Кнопочку глазами, однако её нигде не было видно. Вдруг, откуда ни возьмись, на голову Незнайки, больно ударив его по маковке, с грохотом упало большое ведро. Поскольку оно падало аккуратно днищем вверх, то голова и плечи Незнайки оказались внутри ведра, и он совершенно потерял способность что-либо видеть и ориентироваться в окружающем пространстве.
— Эй! Ау-у! — прогудел он, тщетно пытаясь снять ведро с головы. — Что это ещё за нападение?
Тотчас по ведру кто-то треснул с такой силой, что у Незнайки от такого ужасающего жестяного грохота сами собой съёжились уши, а из глаз посыпались цветные искры. Видя, что происходит нечто непонятное, в кабинет доктора Пиля ворвались охранники Империи мистера Гунявого. Двое из них ринулись на поиски неизвестного злоумышленника, а ещё двое занялись освобождением Незнайки из злополучного ведра.
Однако не успели охранники преодолеть расстояние в несколько шагов, как отовсюду на них полетели цветочные горшки и повалились какие-то предметы, а потом откуда-то сверху прямо на головы полилась холодная вода. Наконец, ведро стащили с незнайкиной головы, и перед ним, Гунькой, Пилюлькиным, а также всеми остальными коротышками предстала занятная картина.
Весь кабинет был испещрён надписями: «Позор Пилюлькину!!! Позор Знайке-зазнайке!!! Пилюлькин и Знайка вруны!!! Бойкот врунам!!! Свободу Шпунтику!!!» — и тому подобные, очень неприличные и неприятные для доктора Пиля и Всезнайки вещи.
Рядом с Незнайкой валялась швабра, на которую он наступил, когда ему на голову свалилось ведро. Швабра оказалась на пути Незнайки явно злонамеренно.
Вдоль всего кабинета тянулись нитки, которые были зацеплены за горшки с цветами, в изобилии стоявшие на подоконниках и торчавшие из специальных металлических подставок для цветов. Стоило зацепить такую нить, — а не зацепить её, входя в кабинет Пиля, было невозможно, — и вся это хитромудрая конструкция начинала рушиться.
На высоком шкафу, с огромной зелёной лейкой в руках сидела перепуганная Кнопочка, которая глазела на происходящее с ничего не понимающим видом.
— Вот это да-а-а! — озадаченно протянул Незнайка, потирая шишку на макушке и с опаской косясь на Кнопочку. — Мы тут, понимаешь, с ног сбились, чтобы её из беды выручить, а она забаррикадировалась и отъявленное хулиганство проявляет!
— Вовсе и не хулиганство! — возразила Кнопочка. — Откуда мне было знать, что сюда явишься именно ты, да ещё и без шляпы? Нечего было без шляпы ходить!
— А ты мне нотации не читай! — повысил Незнайка голос. — Нечего мне указывать, в шляпе мне ходить, или без шляпы! Захочу, так и вовсе без штанов буду расхаживать!
— А вот это враки сплошные. Так я тебе и поверила! — сказала Кнопочка.
— Ах, так?! — сердито сверкнул глазами Незнайка. — Вот и сиди на своём шкафу хоть до завтра! Кикимора! Мартышка!
— Фу, как грубо, — надулась Кнопочкаю — Сам же начал, а теперь со шкафа снимать не хочет! Вот умру тут от голода и холода, будешь мучиться!
Незнайка почесал затылок и решил, что было бы обидно и совершенно непростительно, если бы Кнопочка действительно умерла от голода и холода именно тогда, когда её, наконец, выручили из беды.
— Ладно, давай уж, слезай! Раскапризничалась тут…
Несколько охранников Империи мистера Гунявого, путаясь в нитках и отбиваясь от падающих горшков, подхватили Кнопочку и осторожно поставили на пол.
— Косичка! — обрадовалась Кнопочка. — Куда это ты запропала?
— Никуда… — смутившись до глубины души, ответила Косичка, а затем, вздохнув поглубже, проговорила на одном дыхании: — Прости меня, Кнопочка, это я тебя Репке выдала! Я тебе просто очень, очень завидовала! И всем вам… Вы такие умные, а я и придумать-то ничего не умею толком…
— Ты? — растерялась Кнопочка, но затем нахмурила брови и презрительно сказала: — Ах ты, тихоня! Даже не думай о том, что я буду с тобой когда-нибудь водиться, предательница!
— Но-но! Ты не очень-то! — заступился за Косичку Незнайка. — Если бы не она, мы бы и знать не знали, где ты!
— Ах, так? Ну и водись с ней на здоровье! Ну и целуйся! — выкрикнула Кнопочка и, растолкав остальных коротышек, побежала куда глаза глядят вдоль длинного инкубаторского коридора.
— Только попробуй меня не догнать! Только посмей за мной не побежать! — шептала она, замедляя шаг и чувствуя, как от обиды у неё закипают слёзы.
Однако Незнайка не стал бежать за Кнопочкой, так как ему было ужасно неловко перед коротышками из-за этой нелепой ссоры. Поэтому Кнопочка в полном одиночестве спустилась вниз по мраморной лестнице, сердито оттолкнула от двери обалдуя, совершенно сбитого с толку сегодняшними событиями, и решительно направилась на улицу.
Походив туда-сюда по площади, Кнопочка приуныла и села на скамейку у маленького фонтана.
— Вот умру от холода — попляшете у меня! Предатели! — с грустью и злостью думала она о Незнайке и других коротышках.
Однако через некоторое время ей стало понятно, что умереть от холода не удастся, как бы она не старалась, так как на улице было очень тепло. Тогда Кнопочка встала и побрела наугад. Покружив по Пильбургу, она наткнулась на будочку «РЕМОНТ ОБУВИ». Обойдя её со всех сторон, она увидела ещё одну табличку: «ФОТОГРАФИЯ».
— Рыжик! — обрадовалась Кнопочка и постучала в дверь.
— Входите! — учтиво ответили ей.
— Здравствуйте… — несмело переступила Кнопочка порог будочки. — Вы не подскажете, где я могу найти Рыжика?
— Рыжика? — поднял на неё глаза Каблучок. — Он куда-то исчез, даже не успел попрощаться. А ещё ходят слухи, что он вовсе и не Рыжик, а какой-то земной коротышка. Так что, извините, ничем не могу вам помочь.
— Очень жаль… — огорчилась Кнопочка и чуть не расплакалась. — Все, абсолютно все меня бросили!..
— И мне очень жаль, он ведь такой замечательный коротышка, этот Рыжик! А вы уверены, что вас все бросили? — внимательно взглянув на Кнопочку, спросил Каблучок. — Может, вы сами всех бросили, а теперь мучаетесь? А может, вы есть хотите? Наша бесплатная столовая, представьте себе, работает до сих пор. Так что, если встретите где-нибудь Рыжика или как там его зовут, передайте ему огромный привет и большое спасибо!
Пообедав, Кнопочка пошла гулять по Пильбургу, а когда стемнело вновь пришла к будочке и попросила Каблучка, чтобы он разрешил ей переночевать.
— Ночуйте, сколько душе угодно! — радушно сказал Каблучок. — Входите, располагайтесь. Здесь, между прочим, и ваш Рыжик жил. Вот, даже фотоаппарат остался.
— Этот? — пригляделась Кнопочка. — Так это же фотоаппарат Пончика! Его Незнайка нечаянно с собой увёз. Вы говорите, Рыжик? А какой он, толстый или тонкий?
— Обычный, — пожал плечами Каблучок. — Только ходят слухи, что он вовсе и не рыжий, а просто у него на волосах краска такая была.
— Странно всё это… — задумалась Кнопочка, но ей так хотелось спать, что на думанье просто не осталось сил.
Она закрыла глаза и провалилась в сон. Каблучок постоял рядом, потом уложил Кнопочку на топчане поудобнее, подсунул ей под голову подушку, укрыл своим старым пальто и на цыпочках вышел из будочки.
Наутро Каблучок зашёл за Кнопочкой и пригласил её на завтрак. Придя в столовую, коротышки обнаружили на дверях бесплатной столовой объявление: «Талончики отменяются! И не только в нашей, но и в других столовых тоже!»
— Это что ещё за новости? — удивился Каблучок, а Кнопочка только плечами пожала.
— Кнопочка! — услышали они позади себя знакомый голос.
— Болтун? Ты откуда?
— Во! Ну и дела-делишки! Ты мне не поверишь! Сенсация! Оказывается, под Луной, то есть внутри Луны, есть ещё один город, который называется почему-то Империей мистера Гунявого. Там все только и делают, что развлекаются да лакомятся сладостями! Представь себе, сажусь я в вагонетку на острове Согласия, с ветерком приезжаю в Империю, а потом выезжаю наверх прямо в Пильбурге! Фантастика!
— Вот это да!
— С сегодняшнего дня туда можно приходить совершенно бесплатно! Хочешь туда попасть?
— Конечно! — загорелась Кнопочка, которая очень любила всё весёлое и неизвестное.
— А я? — спросил Каблучок.
— А почему бы и нет? — ответила Кнопочка.
— Тогда идёмте! — скомандовал Болтун, и коротышки, взявшись за руки, побежали к люку, который служил входом в Империю.
На самом деле, пока Кнопочка бродила по Пильбургу, на Луне многое изменилось. Начать нужно с того, что события в инкубаторе доктора Пиля после того, как Кнопочка убежала, развивались самым неожиданным образом. Увидев такое огромное количество унылых и безучастных коротышек, Незнайка и его друзья не на шутку встревожились и стали думать, как бы их всех растормошить.
— Не-а. Этим опилюленным ничего уже не поможет, — с бывалым видом сказал Козлик.
— Не может такого быть! — тут же возразил Торопыжка.
— Надо подумать хорошенько, помозговать… — глубокомысленно потёрли лбы Молчун и Ворчун.
Дело дошло до того, что Гунька принял в связи с этим очень важное решение и заявил:
— Айда, братцы, в Империю! Пусть инкубаторские коротышки нормальной коротышечьей жизни попробуют, может, в себя придут. С сегодняшнего дня все жетончики, а заодно и Золотое правило — отменяются! И приходить в Империю можно бесплатно, и выходить где угодно, хоть с той стороны Луны, хоть с этой!
И коротышки, ещё не пришедшие в себя после всех этих невероятных перемен, устремились к секретному канализационному люку в Пильбурге.
Первое, что сделал Гунька — это отключил электромагнитный забор и объявил о том, что отныне вход в Империю бесплатный, а выход свободный. Что тут началось! Коротышки хлынули в Империю сплошным потоком! Они стали обниматься и целоваться, смеяться, плакать, говорить друг другу, как они соскучились, как устали быть в ссоре — словом, изливать друг дружке всё, что накопилось.
Здесь были попрошайки и торговцы, артисты и овощеводы, туповатые обалдуи и юркие контрабандисты, правительственные персоны и пропащие коротышки — всем хватило места в Империи.
Озабоченный такой дикой неразберихой, Репка не успевал следить глазами, кто куда пошёл и подслушивать, кто кому что сказал. Окончательно потеряв надежду за всем уследить и всё запомнить, он достал из нагрудного кармана пиджака небольшой толстый блокнот и стал всё про всех туда записывать.
— Чем это вы тут занимаетесь? — тут же заинтересовались им охранники Империи.
— Записываю, — с готовностью ответил Репка.
— А зачем?
— Пригодится. Может быть, я кого-нибудь арестовать хочу! — гордо сказал Репка и достал из нагрудного кармана удостоверение с золотистыми буквами «ОБЛТС».
— Нет уж, извольте развлекаться, а арестовывать коротышек теперь как в Империи, так и где бы то ни было категорически воспрещается! — заявили ему охранники.
— Это кто ж такой умный? Кем, извините, воспрещается? Кто это тут раскомандовался? — затопал ногами Репка, так как втайне надеялся, что после исчезновения Знайки самым главным коротышкой на этой стороне Луны станет он.
— Так сам мистер Гунявый приказал! — ответили ему, и Репка понял, что спорить бесполезно, иначе его просто выдворят из Империи обратно наверх. Поэтому он умолк, спрятал свой блокнот обратно в карман и решил не ввязываться в пререкания с охранниками Империи Гунявого.
Чем только не пытались удивить опилюленных коротышек в Империи! Им подавались особые кушанья и сласти, для них разыгрывались костюмированные спектакли, исполнялись песни, их приглашали на самые остроумные и эффектные аттракционы — всё было тщетно. Они по-прежнему апатично глядели прямо перед собой и всё время норовили улечься спать.
Особенно много хлопот вызвал Кубик, который давным-давно уже прошёл курс так называемого лечения и превратился в самого настоящего робота. Чтобы его как-нибудь привести в себя, Незнайка с Косичкой решили покатать его на качелях-лодочках. Они посадили его на сиденье, а сами принялись раскачиваться что есть сил.
— Ничего, — воодушевлённо говорил Незнайка Косичке. — Это ему просто так голову заморочили, что он сам не свой стал. Вот закружится у него голова как следует, так всё и станет на свои места: голова у Кубика разморочится, и он опять будет свой, а не такой непонятно чей, как сейчас.
В эту самую минуту в Империи появилась Кнопочка, Каблучок и Болтун. Пока Болтун с Каблучком развлекались, Кнопочка самым внимательным образом всё рассматривала. А когда, наконец, увидела Незнайку с Косичкой и Кубиком на качелях, то опять вспыхнула и сказала про себя: «Ах ты, предатель!»
Увидев постное лицо Кнопочки, Болтун участливо поинтересовался:
— Как? Тебе здесь совсем-совсем не нравится?
— Совсем-совсем! — подтвердила Кнопочка.
— Не может быть! — не поверил Болтун.
— А вот и может! — окончательно рассердилась Кнопочка. — Вы тут что хотите, то и делайте, а я пошла «Лунные козни» выпускать.
— Вот те раз! — недоумённо распахнув глаза, уставился на Кнопочку Болтун. — А с чем же ты теперь не согласна?
— Со всем! С тем, что коротышки только и делают, что развлекаются! С тем, что всякие предательницы как ни в чём не бывало катаются на качелях, а некоторые предатели… — тут Кнопочка резко повернулась и побежала к выходу, так как не хотела, чтобы кто-нибудь видел её слёзы.
Придя в пустой дом, где раньше жили несогласные коротышки, Кнопочка достала большой кусок ватмана, карандаш, резинку, потом села и задумалась. Ей почему-то ничего интересного в голову не приходило. Наконец, она нарисовала большие качели, а на ней Незнайку, Косичку и Кубика. У всех были довольно-таки бессмысленные физиономии, да и вообще вся карикатура получилась злой и ни о чём, кроме плохого настроения Кнопочки, не говорила.
«А при чём тут Кубик?» — подумала Кнопочка и стёрла изображение Кубика. Теперь на картинке оставались только Незнайка с Косичкой. Над головой у Косички она написала: «Ябеда и предательница К.» Полное имя Косички Кнопочке почему-то писать не захотелось, так как ей, не смотря ни на что, всё-таки было её жалко.
Теперь наступила Незнайкина очередь. Тяжело вздохнув и с ненавистью взглянув на свой рисунок, она написала большими буквами у него над головой: «Незнайка». Подумав ещё чуточку, она снова взяла карандаш и подписала внизу: «Доразвлекался, что даже шляпу потерял!»
— Совсем даже не остроумно, — вздохнула Кнопочка, но решила довести затею до конца, так как была очень принципиальной малышкой.
На следующий день, свернув в рулон новую газету, Кнопочка вновь появилась у входа в Империю. Нужно сказать, что теперь люк, ведущий под землю, имел совершенно другой вид. Во-первых, он больше не закрывался, а для того, чтобы никто по ошибке в него не свалился, люк огородили деревянными жёрдочками, на концах которых висели разноцветные флажки. Во-вторых, прямо возле входа кто-то установил фанерный щит с надписью: «Вход в Империю счастья. Бесплатно. Добро пожаловать!» А чтобы эта надпись была хорошо видна вечером, рядом с люком повесили несколько ярких разноцветных фонарей, доставленных из Страны Свободных Коротышек. На флажках, на щите и на фонариках было написано: «Стиль Понч», поэтому вполне вероятно, что позаботился обо всём этом не кто иной, как Пончик.
Не дойдя всего двух шагов до входа, Кнопочка услышала какой-то подозрительный шум над своей головой. Не успела она разглядеть, что это там шумит, как на голову ей свалились два космонавта в скафандрах и с большущим чемоданом.
— Ой! — изумлённо вскрикнула Кнопочка, отчаянно барахтаясь в парашютах, которые окружили её с двух сторон. — Это ещё кто тут летает вверх тормашками?
— Это мы, Укольчик и Таблеточка, — послышалось из-под вороха парусины. — Нам очень нужно попасть в инкубатор!
— Укольчик? — удивилась она. Всё это время Кнопочка только и делала, что злилась на Незнайку, да сочиняла «Лунные козни» против бездумного увлечения всех коротышек сладостями, аттракционами и тому подобными развлечениями в Империи Гунявого. Поэтому не удивительно, что она никакого понятия не имела о том, что на Луне творится такая неразбериха, при которой возможно абсолютно всё, вплоть до того, что завтра на Луну прилетит весь Цветочный город в полном составе.
— Здравствуй, Кнопочка! — обрадовался Укольчик, вынырнув, наконец, из-под парашютов. — Я уж думал, и костей не соберу, пока сюда добрался! Ну, где тут ваш инкубатор? Или Знайка мне про всё это наврал?
— Знайка? Он что, на Землю улетел? — ещё больше оторопела Кнопочка. — Вот это да! Сколько же времени я под замком сидела да «Лунные козни» сочиняла, если не знаю, что на Луне происходит!
Через минуту воинственно настроенный Укольчик вместе с едва поспевающей за ним Таблеточкой ворвался в инкубатор. В одной руке у него был огромный шприц, в другой — здоровенный чемодан с медикаментами. Обалдуи, по привычке охраняющие вход, безропотно распахнули двери, так как за несколько последних дней уже привыкли к тому, что в инкубатор врываются все, кому не лень. Однако инкубатор был пуст.
— Где они?! — поставив чемодан на пол и схватив блюстителя лунных порядков за грудки, вихрем налетел Укольчик на обалдуя, которому не посчастливилось, так как он находился к Укольчику ближе всех. — Немедленно говори, куда коротышек подевали?!
— Никуда мы их не подевали… — развёл руками обалдуй. — Мы-то причём здесь?
— Говори! А то как вкачу укол, будешь плакать!
— Они все… В какую-то Империю подались… — растерянно пробубнил перепуганный насмерть обалдуй.
— А ты тогда что здесь делаешь?
— Дык охраняю!
— Кого, рохля ты эдакая? — всплеснул руками Укольчик. — А ну-ка, быстренько бери чемодан, а то я утомился сам его таскать, и пойдёмте искать вашу Империю!
— Ой! Смотрите, кто к нам прилетел! — обрадовался Незнайка, увидев Укольчика, решительно шагающего по светящемуся полу в зале развлечений, в сопровождении эскорта из здоровяка обалдуя с чемоданом, Кнопочки и Таблеточки.
— Так, спокойно! Обниматься и целоваться потом будем! — энергично отстранил Незнайку от себя Укольчик и, созвав всех коротышек, властно приказал:
— А ну-ка, всем немедленно снять штаны, я сейчас буду делать вам исцеляющие уколы!
Часть коротышек, среди которых был Кубик, а также пропащие коротышки — в том числе Папашка, Прыщ и другие послушно спустили штанишки и принялись безропотно ожидать, пока Укольчик наберёт лекарство в свой огромный шприц. А часть, среди которых, находились Незнайка, Гунька, Ворчун, Молчун, Торопыжка и другие — отчаянно запротестовала.
— Ну, вот ещё, знаем мы ваши уколы! Нечего нас лечить! — наперебой закричали они, после чего Укольчик, внимательно на них поглядев, заключил:
— Так. Вам штаны снимать не обязательно. По-моему, вы вполне здоровы.
Тут гурьба коротышек стала возиться, как будто среди них завязалась мелкая потасовка, а затем вперёд выкатился совершенно растрёпанный и красный Пилюлькин со съехавшим колпаком и перекошенными очками.
— Это что ещё за явление такое? — уставился на него Укольчик.
— Вот кому надо укол сделать! — закричали коротышки. — Да шприц побольше, чтобы знал, как коротышек мучить своими пилюлями! Это он придумал коротышек в инкубаторе послушными делать!
Пилюлькин только испуганно озирался вокруг и умоляюще поглядывал на Укольчика.
— Вставайте, коллега, — деловито сказал Укольчик, протянул руку Пилюлькину и обернулся в сторону других коротышек. — С Пилюлькиным мы после разберёмся. Нечего самосуд устраивать.
А когда сеанс полного излечения коротышек закончился, Гунька вдруг загрустил и сказал:
— Братцы! Пора бы и о Земле подумать. Как там она? Может, давайте потихоньку домой собираться? А?